Гудмэн Джо. Все, что я желал

   — Вы скажете своим друзьям, что провели вечер здесь? — спросила она неожиданно.
   Саут знал, что не скажет. При иных обстоятельствах он, возможно, поступил бы по-другому, но теперь виконт был связан обязательствами и поручением, возложенным на него полковником, поэтому должен был молчать.
   — Рассказать моим друзьям, что я ужинал с очаровательнейшей из женщин? — Он улыбнулся. — С той самой да мой, которой мы нанесли оскорбление своим бездумным поведением? Нет, едва ли. Их фантазия слишком бедна. Они бы мне не поверили.
   — Думаю, поверили бы, — возразила Индия. — Мне кое-что известно о вашей репутации.
   — Репутации блестящего мыслителя?
   — Нет, плута, пройдохи и распутника.
   — Моя дорогая мисс Парр, вы очень плохо информированы. Но раз уж мы затронули эту тему, то могу вам сказать: я скорее романтик, чем распутник.
   — Как Байрон? — Она улыбнулась.
   — Нет-нет, ни в коем случае! — воскликнул Саут.
   — Так вы, милорд, не пишете стихов?
   — Иногда случается — только очень скверные. Сонеты главным образом.
   Индия рассмеялась.
   — И вы так откровенно говорите об этом? Большинство ваших приятелей предпочли бы прятаться за масками распутников и плутов.
   Саут криво усмехнулся.
   — Неизбежное сравнение с Байроном вынуждает их к этому. Что же касается романтиков… — Саут отрезал кусок ягненка и поднес его ко рту. — Видите ли, мне кажется, что истинный романтик должен быть немного авантюристом Росистая трава в парке поутру, лучшие друзья в секундантах, пистолеты… Полагаю, вы меня понимаете.
   Губы Индии чуть дрогнули.
   — Да, понимаю… И у вас есть подобный опыт?
   — Вы имеете в виду дуэли? — Саут прожевал кусок мяса и взмахнул вилкой. — Все это глупости. Слишком много правил. К тому же я не любитель рано вставать. Зато я обладаю счастливым талантом решать все спорные вопросы путем переговоров.
   Индия рассмеялась и проговорила:
   — Только что вы называли себя романтиком, а теперь…
   Впрочем, в любом случае я убеждена: что бы вы ни говорили, вы во всем правы.
   — А только это всегда и важно, не так ли? — Виконт улыбнулся. — Вы на редкость сообразительная женщина.
   Саут склонился над тарелкой и снова принялся за ягненка. Не поднимая головы, он пробормотал:
   — Очень вкусно. Передайте мои комплименты вашей кухарке.
   Индия внимательно наблюдала за гостем. «Интересно, что за человека подослали ко мне на этот раз?» — думала она. Во всяком случае, она прекрасно понимала: так или иначе, но ей грозят неприятности.
   Покончив с ужином, они молча улыбнулись друг другу, и Индия позвонила горничной, чтобы та убрала со стола. Саут налил себе стакан бренди, а Индия выпила бокал вина.
   Когда служанка удалилась, Индия села на стул у камина, а виконт, снова поворошив угли, уселся на кушетку. Взглянув на него, Индия невольно улыбнулась — сейчас он сидел точно так же, как в кебе, то есть в самом углу. Словно прочитав ее мысли, Саут с усмешкой проговорил:
   — Я могу спать в любых условиях.
   — Это еще один из ваших талантов?
   Саут пожал плечами:
   — Можно научиться, если плаваешь на фрегатах его величества.
   — Вы были моряком?
   Ей это показалось странным. Ведь он не был младшим сыном и являлся единственным наследником титула и состояния графа Реддинга, и ходили слухи, что состояние это было весьма значительным.
   — Вероятно, вы плавали в качестве пассажира, не так ли? Наверное, возвращались с континента. Может быть, вас туда переводили во время войны с Бонапартом?
   Саут пожал плечами. Его служба в Королевском флоте действительно была не совсем обычным явлением для человека его положения. Это была тяга к романтике и к приключениям, и отец потворствовал прихотям сына.
   — Нет, ошибаетесь. Я и в самом деле плавал какое-то время на фрегате его величества, — сообщил Саут. — Там и научился спать урывками, когда и где придется.
   Индия улыбнулась.
   — Теперь я понимаю, почему вы не испытывали особых неудобств, когда спали в кебе.
   Саут поморщился.
   — Наверное, это оказалось не очень-то привлекательное зрелище?
   — Напротив, вы были очаровательны. К тому же я и сама вскоре уснула.
   Виконт усмехнулся.
   — Странное начало знакомства, не правда ли?
   — Так вы считаете, что это было началом? — Она взглянула на него с удивлением.
   Он кивнул:
   — Да, разумеется.
   Эта мысль показалась ей соблазнительной, и она с улыбкой сказала:
   — В таком случае вам не следовало упоминать о том, что мне помешал шум, доносившийся из вашей ложи.
   — Из ложи Иста.
   — Откуда?
   — Это была ложа лорда Истлина, а не моя. Давайте внесем в вопрос некоторую ясность.
   — В том числе и в вопрос о порезе на вашем подбородке? — спросила она.
   Индия прекрасно понимала: им давно уже следовало внести ясность… Однако она решила не спешить и предоставить первое слово гостю.
   Саут с минуту молчал, в задумчивости глядя на стакан с бренди, который по-прежнему держал в руке. Наконец он поднял голову, и взгляды их встретились.
   — Полагаю, вы уже догадались, что речь идет о полковнике, — проговорил виконт вполголоса.
   Она едва заметно кивнула:
   — Да, догадалась. Но все же вам следовало сказать мне об этом раньше.
   Он отрицательно покачал головой.
   — Нет, я думаю, что сказал об этом вовремя.
   — Но вы же понимаете, я не могла быть вполне уверена… Я должна была услышать это от вас.
   Саут кивнул:
   — Да, разумеется. А если бы я был только пламенным поклонником, более удачливым, чем большинство ваших обожaтeлeй, — что тогда?
   — В таком случае я бы улыбнулась вам, поблагодарила бы за внимание — и выставила бы за дверь. Саут в этом не сомневался.
   — А если бы я не был ни союзником, ни поклонником? — Вы хотите сказать, если бы вы имели намерение нанести мне ущерб?
   — Если бы я собирался вас убить — что тогда?
   Индия пожала плечами.
   — Я подумала об этом, уверяю вас. Но не забывайте: Дубин знает, что вы сегодня вечером у меня. Об этом знают также моя горничная, слуга и кебмен. Полагаю, я могу рассчитывать на их скромность, если не случится ничего серьезного. Но если я вдруг исчезну… или меня убьют, то они не станут держать язык за зубами.
   — Значит, вы полагали, что опасность для вашей жизни существует, но в случае несчастья меня схватят, верно?
   — Разумеется, я знала, что вы бы попытались улизнуть.
   — Да, попытался бы. Следовательно, вы сделали заключение, что скорее всего сегодня вам опасность не грозит?
   — Да, сегодня не грозит.
   — А в будущем?
   — Нет речи о будущем, милорд. Мы никогда снова не встретимся наедине.
   Саут немного помолчал.
   — Неужели вы так серьезно думали обо всем этом?
   Она кивнула:
   — Да, очень серьезно.
   — Что ж, ваша предусмотрительность свидетельствует лишь об одном: вы решили, что полковник хочет убить вас.
   Индия Парр вскинула подбородок, и Саут заметил, что щеки ее побледнели.
   — Если бы дело обстояло именно так, то есть если бы полковник захотел убить вас и поручил это мне, то меня бы никогда не поймали. Свидетелей бы не осталось. Те, кто мне еще не служит, исчезли бы. Поверьте, мисс Парр, вам не удастся опередить полковника даже на полшага. Вам ясно?
   — Да, конечно.
   Индия отчаянным усилием воли заставила себя усидеть на месте. Что бы ни случилось, она не выдаст своего страха.
   Тут Саут поставил на столик свой стакан с бренди и с усмешкой проговорил.
   — Уверяю вас, мисс Парр, со мной вы в полной безопасности. Моя цель совершенно иная. Я должен обеспечить вашу защиту. Однако остается решить, как сделать это наилучшим образом.
   — Обеспечить мою защиту? — переспросила Индия. — Почему вы говорите о защите?
   Виконт пристально посмотрел ей в глаза и проговорил:
   — Нашли мистера Кендалла. Нашли неделю назад. Его труп обнаружили в Темзе.
   Индия не сказала ни слова. Даже не вскрикнула. Правда, в какой-то момент ей показалось, что она вот-вот задохнется, но это ощущение вскоре прошло.
   — Я надеялась на лучший исход, — пробормотала она наконец. — Видите ли, там была замешана женщина. Женщина, к которой он питал нежные чувства. Я подумала, что он, возможно, отправился в Гретна-Грин^[4].
   Саутертон поднялся с кушетки и прошелся по комнате. Остановившись у дверей, немного постоял, словно прислушиваясь. И вдруг резко распахнул одну из створок и выглянул в коридор. Затем, осторожно закрыв дверь, вернулся на свое место.
   — Предосторожность, — сказал он, взглянув на Индию. — Всего лишь предосторожность. Скажите, вы знаете имя этой женщины?
   Индия покачала головой.
   — Дело в том, что мои отношения с мистером Кендаллом ограничивались всего несколькими встречами. Однажды я поддразнила его, позволив себе замечание насчет его манеры одеваться. Думаю, это его смутило. И он удивил нас обоих, признавшись при нашей следующей встрече в том, что у него есть… определенное задание. Кажется, так он выразился.
   — Задание? Он употребил именно это слово?
   — Не помню. Это произошло больше месяца назад.
   — Все же попытайтесь вспомнить.
   Она ненадолго задумалась, потом пробормотала:
   — Нет, не могу, не помню.
   — А как он был одет? Ведь вы, кажется, сказали, что поддразнивали его насчет манеры одеваться. Что именно побудило вас поддразнивать его?
   Индия закрыла глаза и попыталась представить себе мистера Кендалла таким, каким он выглядел в тот вечер. Она была выше, чем большинство женщин, а он казался почти такого же роста — возможно, на несколько сантиметров повыше. Кендалл не привлекал внимания толпы, что вполне соответствовало его целям, то есть он мог входить и выходить незамеченным. Но в тот вечер Индия обратила внимание на серую шелковую подкладку его плаща, а также на цвет оранжевого канта на плаще. Он приблизился к ней в ее грим-уборной, а миссис Гаррети приняла у него букет желтых роз и весьма бесцеремонно бросила их на туалетный столик, даже не потрудившись принести вазу. Именно в тот момент Индии почему-то пришло в голову, что цветы предназначались вовсе не ей.
   Все еще с закрытыми глазами она принялась описывать наряд мистера Кендалла.
   — Под плащом у него был желто-зеленый шелковый жилет, белый шарф и какие-то побрякушки. И еще бледно-желтые бриджи до колена и белые чулки. Кажется, я назвала его франтом. Да-да, именно так. А он в ответ заявил, что о его костюме позаботилась нежная ручка женщины. — Индия грустно улыбнулась. — Возможно, именно из-за нее он и погиб. Впрочем, это всего лишь мои домыслы…
   Немного помолчав, Индия вновь заговорила:
   — Теперь я, кажется, вспомнила его последние слова. Он сказал: «Меня взяла в руки милая и прелестная женщина, мисс Парр. Я должен увидеться с ней сегодня вечером и не осмелюсь опоздать. Иначе она подумает, что я не приду, и уйдет». — Индия вздохнула. — Поэтому я решила, что у него появилась дама, с которой он собирался встретиться. Во всяком случае, у меня сложилось впечатление, что он спешит на свидание. Ведь он же сказал, что она уйдет, если он не придет вовремя. Хотя… Даже очень нетерпеливые женщины, как правило, дожидаются своих возлюбленных. А некоторые ждут довольно долго, при этом ничуть не роняя своего достоинства.
   — Да, вероятно, вы правы.
   — И мне кажется, что я не ошиблась.
   Саут молча кивнул, потом спросил:
   — После спектакля он прислал вам записку — или вы ему?
   — Я.
   Прежде чем Саутертон попросил ее вспомнить содержание записки, Индия вновь заговорила: — На следующий день у леди Маккуэй-Хауэлл должна была состояться встреча с испанским консулом. Не стану притворяться, что знаю значение этой информации. Просто меня попросили узнать о любовных делах мистера Кендалла.
   — А от Кендалла ничего не поступало? Он вам ничего не сообщил?
   — Нет.
   — И среди роз не было карточки?
   — Не знаю. В тот момент мне почему-то пришло в голову, что розы предназначались не мне, а его даме. Во всяком случае, письменные сообщения поступают редко. Я выучиваю все наизусть. Думаю, полковника должны впечатлять мои способности. Все, что меня просили увидеть или услышать, я запоминала наизусть благодаря своей памяти. Мистер Кендалл только давал мне инструкции.
   — Он давал вам инструкции в вашей грим-уборной? При всех?
   — Избавиться от всех, чтобы поговорить с мистером Кендаллом, означало бы возбудить подозрения моей костюмерши и других актеров. Но мы ухитрялись справляться…
   — Верно, ухитрялись, — кивнул Саут. — Все было верно до того момента, когда его убили.

Глава 3

   Узел с нижними юбками и фижмами, который миссис Гаррети держала в руках, полностью заслонял от нее грим-уборную Индии, и она, чтобы увидеть хоть что-нибудь, вытягивала шею, упираясь подбородком в накрахмаленные складки хрустящей хлопчатобумажной ткани. Ее острый взгляд обшаривал комнату, и она старалась ничего не упустить. Внезапно миссис Гаррети нахмурилась и, уронив узел с костюмами на табуретку, пронзительным голосом прокричала:
   — Мисс Парр, вы еще одеваетесь?!
   Из-за шелковой занавески ответа не последовало. Женский силуэт, выделявшийся на фоне занавески, был только иллюзией, образованной тенями и трепетным пламенем свечи, — во всяком случае, так решила миссис Гаррети, то есть она заподозрила, что на занавеске пляшет ее собственная тень, и не ошиблась.
   Костюмерша решительно пересекла комнату и отдернула занавеску. Огарок свечи, почти касавшийся подсвечника, был настолько мал, что едва тлел. Все еще хмурясь, миссис Гаррети взяла в руки подсвечник и дунула на огарок. Капля расплавленного воска обожгла кончик ее большого пальца, но она не обратила на это внимания.
   — Дорогая, где же вы? Мисс Парр, что за шутки?!
   Покачав головой, костюмерша оттолкнула носком башмака экран, освобождая себе путь. Поставив на столик подсвечник, она взяла масляную лампу и отвернула фитиль — так, чтобы та горела в полную силу. Затем принесла свой узел и, развязав его, принялась вешать в шкаф костюмы. Работала она быстро, но в ее движениях чувствовалась нервозность — ее очень беспокоило отсутствие хозяйки. К тому же и Дубин куда-то исчез. Этот проклятый мальчишка постоянно вертится под ногами, когда он меньше всего нужен, а теперь… Черт побери, где же они все?!
   Внезапно она услышала какой-то шорох в коридоре. Склонив голову к плечу, прислушалась. Тишина. «Может, просто почудилось?» — подумала миссис Гаррети.
   В театре уже почти никого не оставалось. Чуть раньше она видела мистера Кента и Бена Уиппла, увлеченно о чем-то споривших. Потом видела кое-кого из актеров — те уже уходили. Обычно миссис Гаррети уходила из театра одной из последних, сразу же за мисс Парр. Так было почти каждый вечер, но сегодня… Куда же ушла ее хозяйка? И почему?
   Тут снова послышался шорох, и на сей раз на дальней стене отчетливо обозначилась тень.
   — Эй, Дубин! — закричала миссис Гаррети. — Я распознаю по шороху даже мышей. А уж тебя-то тем более. Немедленно выходи!
   В следующее мгновение в дверном проеме появился Дубин. Он взирал на костюмершу с некоторым удивлением.
   — Как вы узнали, что я здесь?
   — Я все знаю, малыш, не сомневайся. — Миссис Гаррети усмехнулась и легонько прикоснулась согнутым пальцем к своему виску. — Я пользуюсь тем, чем наградил меня Господь Бог. Ничего не пропускаю мимо ушей.
   Дубин в смущении переступал с ноги на ногу. При этом он внимательно оглядывал комнату.
   — Ее здесь нет, — сообщила миссис Гаррети. — Говорю это на случай, если ты не знаешь. — Она снова усмехнулась. — Актерское мастерство не принадлежит к числу твоих талантов, малыш. Так что признавайся… Мисс Парр посвятила тебя в свои секреты, верно?
   Стараясь соблюсти верность своей госпоже, Дубин помалкивал, хотя, по правде говоря, костюмерша нагоняла на него страх. В его воображении она ассоциировалась с гвоздем или крючком, острым, согнутым и покрытым шипами. Мальчик гораздо увереннее себя чувствовал, оставаясь на пороге, откуда дорога к бегству была открыта.
   — Так она что-нибудь тебе говорила? — снова спросила миссис Гаррети.
   — Не знаю, что вы имеете в виду, — пробормотал Дубин. — Я сам ищу мисс Парр.
   Пожилая костюмерша издала низкий горловой звук, по-видимому, означавший недоверие.
   — Так это она велела тебе слоняться тут и делать вид, что ты не знаешь, куда она исчезла? — Хотя миссис Гаррети и не рассчитывала на вразумительный ответ, она склонила голову к плечу и сделала вид, что готова выслушать мальчика. Но он по-прежнему молчал, и она, хмыкнув, продолжала: — Я скажу ей, что ты выполнил ее наказ в точности. И она, конечно же, тебя похвалит.
   Дубин вздохнул и пробормотал:
   — Мисс Парр… она очень хорошая, добрая…
   Костюмерша кивнула:
   — Вы правы, мистер Дубин. И если мне выпадет на долю сделать так, чтобы она не пострадала, то уж я постараюсь… Да-да, ты прав. Мисс Парр — это то, что мы называем бриллиантом чистой воды.
   Мальчик энергично закивал. Сравнение с бриллиантом очень ему понравилось.
   — Она приняла чье-то приглашение на сегодняшний вечер? — Костюмерша прищурилась, и глаза ее потемнели.
   Дубин невольно вздрогнул: под взглядом миссис Гаррети ему сделалось не по себе.
   — Не понимаю, о чем вы…
   Пожилая дама прищелкнула языком; она уже поняла, что ее догадка верна.
   — Значит, ты сегодня снова сводничал для нее? Я просто из принципа должна надрать тебе уши. Но я не стану этого делать, если ты назовешь мне имя.
   Дубин нахмурился. Похоже, костюмерша намекала на то, что мисс Парр — шлюха.
   — Возьмите свои слова обратно, — заявил он, выпячивая грудь.
   Миссис Гаррети хмыкнула.
   — Считаешь себя ее рыцарем? Готов выполнять все ее прихоти и просьбы? Готов защищать ее честь?
   Стремительно шагнув к мальчику — так что он и глазом моргнуть не успел, — старуха прижала его к стене и прошипела:
   — Имя мужчины… С кем она встречается сегодня?
   Ошеломленный прытью и силой пожилой костюмерши, Дубин молчал.
   — Дейкр? Стенхоп? Мистер Радерфорд? — допытывалась она. — Говори же, малыш! Кто из них с ней сегодня? Дейкр? Или Стенхоп?
   Дубин отрицательно покачал головой. Миссис Гаррети тяжко вздохнула.
   — Неужели этот болван Радерфорд? — пробормотала она себе под нос. — К тому же у него ни пенни в кармане. Но он воображает, что может что-то предложить мисс Парр. Значит, Радерфорд? — Она внимательно посмотрела на мальчугана.
   Дубин пожал плечами и отвел глаза.
   — Я могла бы выкинуть тебя на улицу, — сказала миссис Гаррети, но в голосе ее не почувствовалось особой угрозы. — Ты думаешь, мисс Парр снова примет тебя на работу? Вовсе нет, когда мистер Кент узнает, что она позволяет себе. И он не станет ее слушать, если даже она будет тебя защищать.
   Дубин был уже готов сдаться, но старуха вдруг чуть ослабила хватку, и мальчик, решив, что сумеет сбежать, сделал шаг в сторону. Но костюмерша тут же снова прижала его к стене.
   — Постой… малыш, дай только заглянуть в твои карманы. — И она принялась шарить по карманам его курточки. — Ах, вот и визитная карточка… — Вытащив из кармана карточку, старуха прочла выгравированное на ней имя. Затем перевернула ее и принялась изучать затейливый рисунок. — Ну, у этого человека фантазия такая же скудная, как и ум, — заявила она. — И о чем только мисс Парр думает?!
   Дубин робко протянул руку за карточкой.
   — Нет-нет, — сказала миссис Гаррети. — Ты что, коллекционируешь их? Я оставлю ее у себя. — Она легонько шлепнула мальчика по руке. — Убирайся отсюда, малыш, пока я не передумала и все-таки не выдрала тебя за уши.
   Тут миссис Гаррети наконец-то отпустила Дубина, и тот мигом выскочил за дверь.
   Костюмерша же снова принялась разглядывать карточку. Потом спрятала ее в рукав и с усмешкой пробормотала:
   — Надо разнюхать все об этом Радерфорде. А впрочем, едва ли стоит труда…
   Крепко сжимая ножку своего бокала, Индия пересекла комнату и подошла к окну. Стараясь держать себя в руках, она проговорила:
   — Значит, вы полагаете, что это я виновата в смерти мистера Кендалла? — Индия снова повернулась лицом к Сауту.
   Внимательно посмотрев на нее, виконт спросил:
   — А вы сами так не считаете?
   Сейчас она казалась совсем иной, чем несколькими минутами раньше. У него возникло чувство, что она замкнулась, ушла в себя, однако не было ощущения, что актриса играет роль. Изменение, произошедшее в ней, представлялось очевидным, — но что именно в ней изменилось? На этот вопрос виконт не мог бы ответить.
   В задумчивости глядя на свой бокал, она пробормотала:
   — Да, мне тоже так кажется.
   — И вы считаете себя убийцей?
   Немного помедлив, она ответила:
   — Нет-нет, разумеется. Если вы спрашиваете, не моя ли рука нанесла удар. Уверяю вас, что нет. Но я часто думала о том, какие последствия могут вызвать интриги. Я не вела себя с мистером Кендаллом ни беспечно, ни бездумно. Я понимала, что могут найтись люди, проявляющие интерес к тому, что происходило между нами. Да и мистер Кендалл, казалось, был осмотрителен.
   — И все же его убили.
   — Да, увы..
   — И вы не знаете, почему это произошло? — Саут внимательно посмотрел на собеседницу.
   Она пожала плечами:
   — Но я действительно не знаю.
   По-прежнему глядя ей в глаза, виконт спросил:
   — А как насчет ваших чувств к мистеру Кендаллу?
   Конечно, это чудовищно, что ему пришлось задать подобный вопрос, но он не мог от него уклонился.
   — Моих чувств? — Она посмотрела на него с недоумением. Неужели он всерьез полагал, что она могла питать нежные чувства к этому человеку? — Поверьте, милорд, у меня к нему не было никаких чувств. Как и к большинству моих знакомых мужчин.
   Виконт едва заметно усмехнулся.
   — Это не ответ, мисс Парр. Но я вас понял. Вы считаете, что я не вправе касаться вашей личной жизни.
   Она кивнула:
   — Да, не вправе.
   Саут не стал разубеждать ее и уверять, что так будет не всегда. Допив бренди, он поставил стакан на стол. Немного помедлив, проговорил:
   — Нет никаких доказательств того, что убийство Кендалла имеет отношение к его сотрудничеству с министерством иностранных дел. Хотя на сей счет и есть подозрения. — Он уже сожалел о том, что заговорил на эту тему, но все же продолжил: — Состояние тела, когда оно было обнаружено, осложнило расследование обстоятельств смерти. Однако ясно, что он был избит. Нельзя также определить, были ли его движения затруднены, когда его избивали, и были ли увечья нанесены до того, как его связали.
   Индия побледнела.
   — Его связывали? Веревками?
   Саут отрицательно покачал головой.
   — Нет, на него надели наручники. И связали кожаными ремнями.
   Индия опустилась на широкий подоконник в оконной нише.
   — Вы говорите о пытках? — Голос ее дрогнул. — Но почему?
   — Почему я говорю об этом вам? Или почему вообще говорю об этом?
   — И то и другое, — ответила она.
   — Вы должны знать, что с ним сделали. Ведь не исключено, что и вам грозило нечто подобное.
   — Я… я думало… — Индия умолкла; она не понимала, почему виконт говорил об этом с такой уверенностью.
   — Вероятно, вы действительно не осознаете, что вам грозило, — продолжал Саут. — К тому же имейте в виду, мистер Кендалл не первый.
   — Но вы же не знаете…
   — Да, не знаю, — перебил Саут. — Но мы не можем рисковать.
   Индия пожала плечами:
   — Возможно, на него напали грабители.
   Он едва заметно кивнул, давая понять, что допускает такую вероятность. Потом сказал:
   — Может быть, мистер Кендалл выпил слишком много в «Бочонке и котле» и несколько раз упал и ударился, но я так не думаю. — Немного помолчав, Саут добавил: — И вы тоже так не думаете.
   Индия вздохнула:
   — Я даже не знаю, чему верить. — Она налила себе еще один бокал вина. — И все же я сомневаюсь, что мне грозит опасность. Хотя полностью исключить такую возможность я не могу, — добавила она неожиданно.
   Саутертон понимал: Индия не может оценить степень грозившей ей опасности. И то, что она все-таки допускала такую возможность, немного ее удивило. Пристально посмотрев на собеседницу, он проговорил:
   — Скажите, мисс Парр, что еще вам запомнилось из последнего разговора с мистером Кендаллом?
   Индия попыталась сосредоточиться.
   — Что еще?.. — пробормотала она. — Я уже говорила, что поддразнивала его, намекая на весьма экстравагантную манеру одеваться. Потом мы поговорили о последней музыкальной, комедии, на представление которой он был приглашен. Я задала ему несколько вопросов: кто играл, кто присутствовал, что ему больше всего понравилось? Наша беседа получилась короткой, потому что было много других, искавших моего внимания, и они с вежливым безразличием слушали наш разговор, дожидаясь своей очереди…
   — Но музыкальная комедия — не выдумка? Он и в самом деле был там?
   — Я решила, что был. Это дало ему возможность поговорить о леди Маккуэй-Хауэлл, а мне — порасспросить его об испанском консуле.
   — И таким образом вы передали ему информацию, ради которой он пришел?
   — Да, как и всегда. Могу вас заверить, что в нашем раз говоре не было ничего необычного.