Страница:
— Так чего же вы все-таки хотите?
— Совсем немногого. Я должен получить информацию, которую ты раздобудешь на Остране, раньше федералов.
— Для чего вам нужна эта информация?
— Вообще-то я не отвечаю на подобные вопросы. Но тебе, в виде исключения, отвечу. Во время войны тот, кто знает, что происходит в лагере противника, всегда может заработать на этом большие деньги. Кстати, я человек не жадный, и если тебя интересуют хорошие деньги…
— Меня не интересуют деньги.
— Я так и думал. Человек, собирающийся посетить Остран, не должен интересоваться деньгами.
— А что будет, если я сейчас соглашусь, а затем выдам вас федеральной разведке?
— Ты поступишь нехорошо. Со мной не стоит так поступать. Но я тебя понимаю — ты хочешь знать, какие у меня есть гарантии твоего правильного поведения. Кроме того, что ты, конечно же, не доживешь до возвращения на Землю, если обманешь меня. А что касается гарантий… — Он усмехнулся, и Олег почувствовал холод его ледяной усмешки. — Если ты решишь остаться на Остране и если тебе это удастся, то никто не получит от тебя информации. Ни я, ни федеральная разведка. Однако если тебе не безразлична Илей, то у меня все-таки больше шансов получить от тебя информацию. Ну как, правильно я рассуждаю?
Разговор начинал интересовать Олега, он попытался пошевелить кистями рук, но тугие веревки лишь сильнее врезались в тело. Однако и этого движения было достаточно, чтобы он понял — время еще не пришло, его мышцы еще не восстановили всю свою силу.
— Освободить я тебя не могу, мои люди слишком хорошо знают, на что ты способен.
Этот человек замечал малейшее его движение.
— По-моему, вы знаете об Остране гораздо больше федеральной разведки.
— Конечно. Я давно собираю информацию об этой планете.
— В таком случае в ваших же интересах поделиться со мной этими сведениями. Это увеличит шансы удачного завершения моего визита на Остран.
— Ты ведь еще не решил, как поступишь с информацией, не так ли? Я уж лучше подожду, пока ты окончательно определишься.
— Вы хотите сказать, что у вас будет возможность передать мне сведения на самом Остране?
— Ты задаешь слишком много вопросов, а тебя сюда пригласили, чтобы получить некоторые ответы.
Костистый кивнул человеку, стоявшему за спиной Олега, и тот, размахнувшись, ударил Олега в живот, но мышцы его живота напряглись до такой степени, что кулак бандита ударил словно в бетонную стену. Тот взвыл от боли и согнулся, схватившись за руку. Сообразив, что за спиной у него теперь нет охранника, Олег изо всех сил рванулся из кресла. Деревянные поручни, привязанные к его предплечьям, не выдержали нагрузки и переломились. Олег поднялся и, волоча за собой обрывки веревок, двинулся в сторону Костистого, мимоходом нанеся короткий удар по шее все еще согнутого пополам охранника. Тот без звука рухнул на пол.
Теперь они остались один на один с Костистым.
— Стой где стоишь, парень. Уж больно ты быстрый…
Костистый не спеша достал из кармана прибор, величиной чуть больше коробки сигарет, включил его и положил на стол.
— Знаешь, что это такое?
Олег молча кивнул, не сводя глаз с кумулятивной радиомины, направленной ему в лицо. Взрыватель скорее всего был спрятан в большом перстне на пальце Костистого, который тот демонстративно поворачивал у него перед глазами. Олег знал, что не успеет, даже мгновенная реакция ему не поможет, если Костистый надавит на камень — его сразу же разнесет на куски направленным в его сторону взрывом.
— Собственно, я не хотел, чтобы нам мешали. Такие переговоры лучше всего вести один на один.
Олег проговорил это нарочито медленно, опускаясь за стол с противоположной от Костистого стороны, прямо напротив радиомины. Теперь, если ему удастся повернуть прибор в противоположную сторону…
— Я так и подумал. И можешь не сомневаться, к нашей встрече я хорошо подготовился. Это не единственный сюрприз, — проговорил Костистый, забирая со стола мину и вновь опуская ее в карман. — Здесь нас невозможно подслушать. Даже твои шефы из разведки не сумеют этого сделать — а они большие доки на этот счет. Можешь говорить все, что хочешь, не стесняясь.
— Если я соглашусь, каким образом я смогу передать вам информацию, находясь на Остране?
— Ты не собираешься возвращаться обратно? Меня это вполне устроит. Мне нужен свой человек на этой планете. Жаль, что тебя не интересуют деньги, но мы найдем способ с тобой рассчитаться. Я свои долги, в отличие от правительства, всегда отдаю. А насчет передачи сведений — можешь не беспокоиться.
— Но это технически невозможно. Для того, чтобы принять сигнал передатчика с Острана, ваш человек должен находиться на орбитальном крейсере поддержки.
— Значит, он будет там находиться. В набедренном кармане скафандра, в котором тебя высадят на Остран, ты найдешь вот это.
Он достал из нагрудного кармана маленький плоский предмет, похожий на пуговицу среднего размера, и положил перед Олегом.
— Уходя отсюда, возьми его с собой, ознакомься с работой передатчика. Только не откладывай надолго. Через шесть часов прибор самоликвидируется. Шумовых эффектов не будет. Он просто превратится в порошок. Я не могу оставить этот прибор тебе. У федералов слишком хорошие средства обнаружения различной электроники. Но в кармане скафандра, как я уже сказал, ты найдешь точно такой же.
Жаль, конечно, что мощность батареи у него невелика — всего несколько минут работы. Воспользуешься им лишь в крайнем случае. На Остране часто возникают непредвиденные ситуации. Если понадобится, я сделаю то, чего не собираются делать федералы. По этому передатчику ты сможешь вызвать корабль и группу поддержки, которая вытащит тебя с планеты, если вдруг ты решишь вернуться.
— Вы хотите сказать, что у вас есть собственные корабли?
— Чем меньше ты будешь знать о деталях, не относящихся к твоему собственному делу, тем лучше.
— Да кто вы такой?
— А кто такой ты? Не человек, но и не Танн. Ты запутался между двух цивилизаций и не знаешь, где твой настоящий дом. Когда ты это поймешь, мы, возможно, вернемся к нашему разговору.
— Зачем вам все это? Корабль, группа поддержки… Даже если вы сможете организовать такую операцию, она будет стоить баснословных денег, никакая информация ее не окупит.
— Ты многого не понимаешь. С Острана к нам идет большая война, война на долгие годы. Тот, кто первый сумеет прибрать к рукам военные поставки на эту планету, откроет там собственное Эльдорадо. Поверь, я своих денег зря не бросаю, и дружбой моей пренебрегать не стоит.
Глава 7
— Совсем немногого. Я должен получить информацию, которую ты раздобудешь на Остране, раньше федералов.
— Для чего вам нужна эта информация?
— Вообще-то я не отвечаю на подобные вопросы. Но тебе, в виде исключения, отвечу. Во время войны тот, кто знает, что происходит в лагере противника, всегда может заработать на этом большие деньги. Кстати, я человек не жадный, и если тебя интересуют хорошие деньги…
— Меня не интересуют деньги.
— Я так и думал. Человек, собирающийся посетить Остран, не должен интересоваться деньгами.
— А что будет, если я сейчас соглашусь, а затем выдам вас федеральной разведке?
— Ты поступишь нехорошо. Со мной не стоит так поступать. Но я тебя понимаю — ты хочешь знать, какие у меня есть гарантии твоего правильного поведения. Кроме того, что ты, конечно же, не доживешь до возвращения на Землю, если обманешь меня. А что касается гарантий… — Он усмехнулся, и Олег почувствовал холод его ледяной усмешки. — Если ты решишь остаться на Остране и если тебе это удастся, то никто не получит от тебя информации. Ни я, ни федеральная разведка. Однако если тебе не безразлична Илей, то у меня все-таки больше шансов получить от тебя информацию. Ну как, правильно я рассуждаю?
Разговор начинал интересовать Олега, он попытался пошевелить кистями рук, но тугие веревки лишь сильнее врезались в тело. Однако и этого движения было достаточно, чтобы он понял — время еще не пришло, его мышцы еще не восстановили всю свою силу.
— Освободить я тебя не могу, мои люди слишком хорошо знают, на что ты способен.
Этот человек замечал малейшее его движение.
— По-моему, вы знаете об Остране гораздо больше федеральной разведки.
— Конечно. Я давно собираю информацию об этой планете.
— В таком случае в ваших же интересах поделиться со мной этими сведениями. Это увеличит шансы удачного завершения моего визита на Остран.
— Ты ведь еще не решил, как поступишь с информацией, не так ли? Я уж лучше подожду, пока ты окончательно определишься.
— Вы хотите сказать, что у вас будет возможность передать мне сведения на самом Остране?
— Ты задаешь слишком много вопросов, а тебя сюда пригласили, чтобы получить некоторые ответы.
Костистый кивнул человеку, стоявшему за спиной Олега, и тот, размахнувшись, ударил Олега в живот, но мышцы его живота напряглись до такой степени, что кулак бандита ударил словно в бетонную стену. Тот взвыл от боли и согнулся, схватившись за руку. Сообразив, что за спиной у него теперь нет охранника, Олег изо всех сил рванулся из кресла. Деревянные поручни, привязанные к его предплечьям, не выдержали нагрузки и переломились. Олег поднялся и, волоча за собой обрывки веревок, двинулся в сторону Костистого, мимоходом нанеся короткий удар по шее все еще согнутого пополам охранника. Тот без звука рухнул на пол.
Теперь они остались один на один с Костистым.
— Стой где стоишь, парень. Уж больно ты быстрый…
Костистый не спеша достал из кармана прибор, величиной чуть больше коробки сигарет, включил его и положил на стол.
— Знаешь, что это такое?
Олег молча кивнул, не сводя глаз с кумулятивной радиомины, направленной ему в лицо. Взрыватель скорее всего был спрятан в большом перстне на пальце Костистого, который тот демонстративно поворачивал у него перед глазами. Олег знал, что не успеет, даже мгновенная реакция ему не поможет, если Костистый надавит на камень — его сразу же разнесет на куски направленным в его сторону взрывом.
— Собственно, я не хотел, чтобы нам мешали. Такие переговоры лучше всего вести один на один.
Олег проговорил это нарочито медленно, опускаясь за стол с противоположной от Костистого стороны, прямо напротив радиомины. Теперь, если ему удастся повернуть прибор в противоположную сторону…
— Я так и подумал. И можешь не сомневаться, к нашей встрече я хорошо подготовился. Это не единственный сюрприз, — проговорил Костистый, забирая со стола мину и вновь опуская ее в карман. — Здесь нас невозможно подслушать. Даже твои шефы из разведки не сумеют этого сделать — а они большие доки на этот счет. Можешь говорить все, что хочешь, не стесняясь.
— Если я соглашусь, каким образом я смогу передать вам информацию, находясь на Остране?
— Ты не собираешься возвращаться обратно? Меня это вполне устроит. Мне нужен свой человек на этой планете. Жаль, что тебя не интересуют деньги, но мы найдем способ с тобой рассчитаться. Я свои долги, в отличие от правительства, всегда отдаю. А насчет передачи сведений — можешь не беспокоиться.
— Но это технически невозможно. Для того, чтобы принять сигнал передатчика с Острана, ваш человек должен находиться на орбитальном крейсере поддержки.
— Значит, он будет там находиться. В набедренном кармане скафандра, в котором тебя высадят на Остран, ты найдешь вот это.
Он достал из нагрудного кармана маленький плоский предмет, похожий на пуговицу среднего размера, и положил перед Олегом.
— Уходя отсюда, возьми его с собой, ознакомься с работой передатчика. Только не откладывай надолго. Через шесть часов прибор самоликвидируется. Шумовых эффектов не будет. Он просто превратится в порошок. Я не могу оставить этот прибор тебе. У федералов слишком хорошие средства обнаружения различной электроники. Но в кармане скафандра, как я уже сказал, ты найдешь точно такой же.
Жаль, конечно, что мощность батареи у него невелика — всего несколько минут работы. Воспользуешься им лишь в крайнем случае. На Остране часто возникают непредвиденные ситуации. Если понадобится, я сделаю то, чего не собираются делать федералы. По этому передатчику ты сможешь вызвать корабль и группу поддержки, которая вытащит тебя с планеты, если вдруг ты решишь вернуться.
— Вы хотите сказать, что у вас есть собственные корабли?
— Чем меньше ты будешь знать о деталях, не относящихся к твоему собственному делу, тем лучше.
— Да кто вы такой?
— А кто такой ты? Не человек, но и не Танн. Ты запутался между двух цивилизаций и не знаешь, где твой настоящий дом. Когда ты это поймешь, мы, возможно, вернемся к нашему разговору.
— Зачем вам все это? Корабль, группа поддержки… Даже если вы сможете организовать такую операцию, она будет стоить баснословных денег, никакая информация ее не окупит.
— Ты многого не понимаешь. С Острана к нам идет большая война, война на долгие годы. Тот, кто первый сумеет прибрать к рукам военные поставки на эту планету, откроет там собственное Эльдорадо. Поверь, я своих денег зря не бросаю, и дружбой моей пренебрегать не стоит.
Глава 7
Олег шел по коридору, сжимая в руке пуговицу передатчика. Казалось, она жгла ему руку. А тишина теперь пульсировала в такт с ударами его сердца. Кровь шумела в ушах, заглушая все остальные звуки. Он чувствовал, как в нем нарастает гнев, совладать с которым становилось все труднее. Разные люди пытались им управлять, словно он был механической куклой. Им манипулировали, как роботом, и самое отвратительное во всей этой ситуации было то, что он ничего не мог противопоставить своим врагам. Не было у него достаточных знаний — а раз их не было, ему приходилось подчиняться обстоятельствам.
«Раз вы все так интересуетесь Остраном, я доберусь до Острана. Я узнаю, что именно вас там интересует. Какую тайну скрывает в себе эта планета, как магнитом притягивающая к себе интересы разных людей.
Возможно, там я найду то, что требуется. Единомышленников. Людей, которые захотят изменить ситуацию в Федерации, прогнившей от коррупции и предательства. Людей, у которых есть для этого силы и желание. Не зря корабли Рутян, разгромившие Второй космический флот землян, стартовали с Острана — это что-нибудь означает».
И он узнает, наконец, почему Танны поддержали. Рутян. Лишь тогда, быть может, он поймет, по какую сторону находится его место в этой войне.
Вот, наконец, и тридцать второй номер. Он шел к нему не меньше часа. Было далеко за полночь. Дверь наверняка уже заперта, не зря она назвала точный час.
Но тем не менее он должен попытаться увидеть ее, пока свежи впечатления от встречи с Костистым. Возможно, ему удастся выяснить, на кого работает Илен и кто такой Костистый на самом деле.
Теперь Олег не сомневался, что ролью предводителя банды Костистый лишь прикрывается, за ним стоят какие-то иные, весьма могущественные силы.
Он прикоснулся к пластинке сенсорного замка, и неожиданно дверь поехала в сторону, открывая ему вход в каюту Илен.
Она еще не ложилась. Начатая бутылка дорогого вина на столе, измятые окурки со следами губной помады говорили о том, что она ждала его достаточно долго, ждала и почему-то сильно нервничала при этом. И уж, конечно, «вовсе не из-за проклятого вопроса: „Придет — не придет“. Разумеется, она знала, что ему предстоит встреча с Костистым. Так же, как и тогда, она знала, что произойдет во время этой встречи. Она в очередной раз сыграла привычную для себя роль приманки.
Илен стояла к нему спиной, разглядывая звезды на панорамном экране. Даже жужжание сервомоторов двери не заставило ее повернуться.
— Меня немного задержали твои друзья, так что прости за опоздание.
— Они не мои друзья!
— Ты знаешь, кого я имею в виду?
— Разумеется, знаю. Не такая уж я дура, чтобы не понимать того, что происходит рядом. — Она наконец повернулась к нему, и он, разжав ладонь, показал ей серую пуговицу передатчика.
— Ну тогда ты, наверно, знаешь, что за хорошее поведение мне полагается награда… — Он сказал это, желая сделать ей больно, дать почувствовать хотя бы маленькую частицу того, что пришлось вынести ему самому за этот вечер, организованный не без ее участия.
Олег совершенно не ожидал того эффекта, который произвели его слова на Илен. Ее лицо исказилось, словно от боли, словно он ударил ее. Медленно, дрожащей рукой, она начала расстегивать пуговицы на блузке. Вначале он лишь хотел посмотреть, как далеко она зайдет, и не остановил ее сразу. Но вот буквально содранная блузка упала на постель. Она сняла юбку. Взявшись за края сорочки, она секунду помедлила, словно ждала, что он ее остановит, но зрелище уже захватило Олега, и он молчал.
Сорочка последовала за блузкой, теперь Илен стояла перед ним лишь в трусиках и лифчике. Он снова увидел ее полные длинные бедра, тонкую талию, нежную, нетронутую загаром кожу — все то, что столько раз вспоминал в эти дни и долгие, одинокие без нее вечера.
Взявшись за застежку лифчика, она остановилась и посмотрела ему прямо в глаза.
— Продолжать? — В тоне вопроса Илей чувствовался нарастающий гнев, он понимал, что игра зашла слишком далеко и вряд ли закончится мирно.
— Разумеется, продолжать! — Эти слова слетели с губ сами собой. Он удивился жесткости своего тона и ярости, словно перед ним стоял враг. Возможно, так оно и было на самом деле. Но в то же время острое желание пронзило его.
Тогда она сорвала лифчик и швырнула его на кровать вслед за остальной одеждой. Кровь бросилась ему в лицо. Он помнил, какая у нее красивая полная грудь, но сейчас она произвела на него еще большее впечатление.
— Трусы! — приказал тот другой, сидящий в нем человек.
Порозовев от гнева, она исполнила и это. Когда же он шагнул к ней, Илей размахнулась и изо всех сил ударила его по лицу.
Его настолько поглотило зрелище ее обнаженного тела, что он не успел уклониться, и этот удар вместо того, чтобы отрезвить его, лишь вызвал ответную вспышку ярости. Он набросился на нее как дикий зверь, ломая и выкручивая руки, своей чудовищной силой подавляя малейшие попытки к сопротивлению.
Это случилось с ним на следующий день. Вернее, на следующий вечер, когда Олег, чтобы случайно не столкнуться с Илен, не пошел в кают-компанию ужинать, а обошелся несколькими сандвичами и банкой холодного пива, купленными в палубном буфете. Почему он не хотел ее видеть? Что это было: страх, боязнь повторения той дикой, необузданной близости, которая сейчас казалась ему столь постыдной?
Как бы там ни было, он старался не показываться в многолюдных местах, чтобы избежать новых встреч не только с Илен. Люди Костистого тоже находились на этом корабле. Хотя Олег понимал, что после встречи с их предводителем они не станут попадаться ему на глаза, он все время ощущал их присутствие, побуждавшее его забираться в свою каюту и запирать дверь, создавая таким образом хотя бы иллюзию безопасности. Он знал, что если снова им понадобится, никакой замок их не остановит.
К сожалению, внутри замкнутого пространства каюты оставались вместе с ним и его мысли. С этим он ничего не мог поделать.
Он оставил Илен посреди растерзанной постели, ушел, не произнеся ни слова, не извинившись. Была ли это месть за те подлые игры, в которых она участвовала, или он просто пытался таким образом оправдаться перед самим собой? Скорее всего было и то и другое.
Во всяком случае вчера он снова дал выход тем темным силам, что дремали в глубине его сознания. Однако на этот раз это не прошло безнаказанно.
Ничего не подозревая, он сидел в своей каюте и смотрел корабельное видео на большом плоском экране, занимавшем едва ли не четверть противоположной стены. Неторопливо, стараясь растянуть удовольствие, Олег потягивал холодное пиво. Его мысли лениво блуждали по немногочисленным эпизодам неумелых юношеских контактов с женщинами, которые у него были до знакомства с Илен.
На втором курсе начального колледжа он познакомился с очаровательной толстушкой Зоней. Ни у него, ни у нее не было в то время собственного отдельного помещения, и они уезжали далеко за город, в национальный парк. Там был очаровательный уголок, заросший кустами вереска и высокой травой.
Сидя на этой траве, они часами целовались взасос, его руки блуждали по ее телу, иногда она позволяла снять с себя кружевную кофту и расстегнуть лифчик
— этим все и ограничивалось.
Однажды Зоня сказала, что ее утомляют их встречи, и исчезла из его жизни. Тогда он так и не понял, почему это случилось, зато сейчас, вспоминая подробности своих ощущений, он вдруг осознал, что уже тогда поднималось в нем с трудом сдерживаемое желание силой сломить ее сопротивление, заставить ее кричать от боли…
В случае с Зоней это так и не вылилось в конкретное действие, возможно потому, что он был еще слишком юн. Его организм стремительно развивался, гораздо быстрее обычного человеческого организма, не прошедшего обработку в генетическом баке.
Неожиданно он почувствовал леденящий страх — он понял, что вместе с другими свойствами в нем растет и крепнет желание причинять людям боль. Не только женщинам, он вспомнил драку со своим сокурсником Лентом, который во время перемены, просто чтобы позабавиться, запустил в него наполненный чернилами резиновый шарик.
Он подстерег Лента в тот же вечер. Подстерег в таком месте, где их драку никто не мог увидеть, и избил так, что тот два дня не появлялся в школе. Избил умело, не оставляя следов, и лишь сейчас понял, что не только испытал чувство удовлетворения, восстанавливая справедливость. Он наслаждался воплями Лента…
Сейчас, до конца осознав этот факт, Олег сидел с застывшим лицом, ощущая, как нарастает в нем ледяная волна страха. Он думал о том, во что превратится лет через пять, когда закончится формирование его организма.
И тут это случилось. Видеоэкран неожиданно погас. На секунду все поплыло у него перед глазами, и когда противоположная, теперь уже темная стена вновь обрела резкость, он ее не узнал.
Со стенами произошло нечто странное. То ли они приблизил ИС1, то ли, наоборот, отдалились.
Они как бы раздались в стороны, словно он смотрел на них сквозь гигантское увеличительное стекло. Точнее, не стекло, а электронный микроскоп, потому что привычная монолитная структура стен распалась, обнажая скрытые в их материале пустоты.
Олег видел вполне отчетливые, геометрически правильные фигуры молекулярных связей, образующих кристаллическую решетку.
Он видел пустоту, замкнутую в ячейки силовых полей, и еще он увидел что-то уж совсем невообразимое, что-то заставившее его подумать, что он, наверное, сходит с ума.
Внутри каждой геометрической ячейки шевелилось некое подобие червя. Олег почувствовал, как тошнота подступила к горлу.
Почти сразу же он ощутил сильное постороннее давление на свой мозг, словно кто-то извне пытался заглянуть к нему в сознание, и этот «некто» определенно не был человеком.
Занимаясь своими робкими неумелыми экспериментами с управлением сознанием, Олег давно обнаружил, что во время телепатического контакта, независимо от воли инициатора этого контакта, всегда происходит взаимное проникновение сознаний. Человек, обладающий даже незначительными телепатическими способностями, может многое узнать о вошедшем с ним в контакт субъекте.
— Чего ты хочешь? — послал Олег резкий беззвучный вопрос, и тот, другой, не ожидавший, что будет обнаружен, сразу же сжался, ушел из его сознания, словно захлопнув за собой дверь Стены вновь обрели привычный вид.
Придя в себя от эмоционального стресса, последовавшего за контактом с чужим нечеловеческим сознанием, Олег понял, что у него появился новый могущественный враг. В этом он нисколько не сомневался. Он не понимал конкретных мыслей вошедшего с ним в контакт существа, но общую враждебную направленность этого чужого сознания ощутил в полную силу.
Кто оно, это существо? Какие у него могут быть причины ненавидеть его, Олега Бирсова? Он никогда раньше не бывал в космосе. Откуда же взялся этот новый враг? Можно было сколько угодно ломать голову над этим вопросом, ответа все равно не находилось. Следовало заняться чем-то более продуктивным. Но он никак не мог взять себя в руки, с ужасом ожидая новой попытки контакта. Ему казалось, что-то изменилось в его сознании после соприкосновения с чужим разумом.
Мир больше не выглядел целостным. Весь мир казался ему теперь вылепленным из нестойкого тумана.
Частицы — наполовину волны. Волны, из которых рождаются частицы. Волновая природа поля — вся эта фантасмагория современной физики, отложившаяся в его голове в период обучения как нечто отвлеченное, не имеющее непосредственно к нему никакого отношения, вдруг обрела совершенно новый, неожиданный и грозный смысл.
Одно дело теоретически знать, и совсем другое — убедиться воочию в том, что стальные стены каюты содержат внутри себя биллионы кубических сантиметров пустоты.
Последующие два вечера Олег со страхом ожидал нового появления незваного гостя. Но ничего не происходило, разве что к концу второго вечера от постоянного напряжения у него разболелась голова.
Он решил при каждом удобном случае совершенствовать свои ментальные способности и научиться ставить заслон проникновению чужого сознания. Это — единственное, что он мог противопоставить потерявшему прочность миру. И своему новому, невидимому врагу, обитающему где-то в его глубинах.
Больше всего он боялся, что очередной контакт произойдет, когда он будет спать, и что чужой, воспользовавшись его беспомощностью, полностью подчинит его сознание своей воле.
Увы, он слишком мало знал о том, что именно нужно делать. Он заказал по фону список имеющихся в библиотеке книг по телепатии и ментальным возможностям человеческого мозга и вскоре получил на своем каютном дисплее ответ.
К сожалению, здесь не обнаружилось ничего серьезного. Только старые литературные обработки, засоренные мистикой и художественными потугами авторов. Кастаньеда, Форст, Лама. Ни одной серьезной научной работы.
Он слышал еще в колледже, что публикации на эту тему крайне редки: Правительство опасалось манипуляций общественным сознанием недобросовестными экстрасенсами.
К этому времени наука уже знала, на что способен хорошо натренированный мозг одаренного от природы человека.
Единственный реальный способ приобрести в этой области практические навыки состоял в том, чтобы найти учителя. Но для этого пришлось бы раскрыть свои необычные способности постороннему человеку.
Сейчас рядом с ним не было такого человека, да и на Земле он не знал никого, кому без страха мог бы доверить свою тайну. Годы постоянной настороженности и скрытности не позволили ему приобрести настоящих друзей.
Последующие дни своего добровольного затворничества он провел за изучением того, что удалось найти в библиотеке, и неожиданно обнаружил за литературной шелухой весьма серьезные вещи. Многие авторы использовали литературные приемы лишь для маскировки, и пытливый, заинтересованный человек мог обнаружить в их работах много полезного для себя, в том числе и практические советы Больше всего Олега поразил способ получения голубого пера по методу Ричарда Баха:
« — Прекрасно. Пусть будет голубое перо. Представь себе это перо. Постарайся увидеть его — каждую черточку, края, кончик, хвостик, пушок около основания. Всего лишь на минуту. Этого хватит.
Я на минуту закрыл глаза, и перед моим внутренним взором предстал четкий образ. Небольшое, по краям ярко-голубой цвет переходит в серебристый. Сияющее перо, плывущее во тьме.
— Если хочешь, окружи его золотистым сиянием. Обычно его используют при лечении, чтобы материализовать процесс, но оно помогает и при магнетизации.
Я окружил свое перо золотистым сиянием.
— Сделал.
— Отлично. Глаза можешь открыть. Я открыл глаза.
— Где мое перо?
— Если ты его четко вообразил, в данный момент оно уже пулей летит тебе навстречу.
— Мое перо? Пулей?
— В переносном смысле, Ричард»,
Олег решил проверить этот рецепт и в течение часа представлял себе окруженное ореолом голубое перо.
В результате пера он так и не получил, зато значительно усовершенствовал свою способность концентрировать внимание на каком-то одном конкретном предмете, не позволяя сознанию переключаться на посторонние темы.
Как выяснилось впоследствии, это и было одним из важнейших практических упражнений для менталистов.
Следующим шагом стала попытка контакта с другой человеческой личностью. Он решился на это не сразу, потому что прекрасно понимал — в данном случае им движет всего лишь уязвленное мужское самолюбие.
День проходил за днем, а Илей его так и не вызывала… Вифон упорно молчал. Странно, конечно, что после всего происшедшего он ждал от нее первого шага. Но ведь именно она согласилась за ним следить. Мужская гордость не позволяла ему первому набрать номер.
Но на что он мог надеяться? Он слишком сильно, и теперь уже дважды, оскорбил ее. В конце концов он решился на следующее, возможно, еще более постыдное действие.
Все его оправдания, все попытки объяснить это тем, что он лишь готовится противостоять новому могущественному врагу, ничего не стоили по сравнению с тем фактом, что он нарушил самое священное право любой человеческой личности: право на неприкосновенность сознания, на тайну мыслей. Право, зафиксированное даже в федеративной конституции Земли. Возможно, единственное из всех, неуклонно соблюдавшееся последние две сотни лет, с тех пор как был принят закон, запрещающий эксперименты над человеческим сознанием.
Ничто уже не могло остановить его в неудержимом стремлении узнать, что думает Илей о нем после всего происшедшего. Есть ли у него шанс хоть как-то исправить положение?
Он пробирался ощупью, в потемках, словно шел через галерею неосвещенных комнат.
Послышался какой-то шум слева. Нет, это всего лишь стюард, несущий поднос с прохладительными напитками. Дальше, выше, следующий горизонт. Шепот: «Ты ведешь себя просто нелепо! Ты должен был познакомить меня с Ратинским, а ты…»
Какая-то супружеская пара. Взаимные упреки. Недоверие, ревность… Дальше.
Он понял, что стоит у двери ее каюты. Он чувствовал это так, словно и в самом деле стоял там во плоти. Он протянул руку, желая коснуться двери, открыть ее, и не смог. Плотная темная завеса остановила движение его ментального усилия, и незнакомый голос в глубине его сознания произнес: «Не делай этого. Ты даже представить себе не можешь, как много уже разрушил. Ты поймешь это позже…»
Олег лежал на постели в собственной каюте, обливаясь холодным потом, часы над его изголовьем показывали половину первого.
Услышав голос, он немедленно отступил, так и не начав контакта. Но даже простого приближения оказалось достаточно, чтобы понять, как сильно заблуждался он относительно Илен. И еще ему показалось, что он узнал голос, остановивший его перед дверью, и теперь у него почти не осталось сомнений в том, что это был его собственный голос. Голос его второго «я». Тот самый голос, который мы иногда называем совестью.
Несмотря на все опасения, а может быть, благодаря принятым мерам предосторожности, до пересадочной станции с ним ничего больше не произошло.
На небольшом астероиде, вращавшемся вокруг гигантской безжизненной планеты Либерия, находились склады с продовольствием, заправочные контейнеры с горючим для межзвездных лайнеров. Под относительно небольшим куполом с искусственной атмосферой располагалась вся станция. Там была даже маленькая гостиница на сорок мест для таких, как он, транзитных пассажиров. Здесь Олегу предстояло провести почти две недели в ожидании попутного военного лихтера, направлявшегося на учебную базу.
«Раз вы все так интересуетесь Остраном, я доберусь до Острана. Я узнаю, что именно вас там интересует. Какую тайну скрывает в себе эта планета, как магнитом притягивающая к себе интересы разных людей.
Возможно, там я найду то, что требуется. Единомышленников. Людей, которые захотят изменить ситуацию в Федерации, прогнившей от коррупции и предательства. Людей, у которых есть для этого силы и желание. Не зря корабли Рутян, разгромившие Второй космический флот землян, стартовали с Острана — это что-нибудь означает».
И он узнает, наконец, почему Танны поддержали. Рутян. Лишь тогда, быть может, он поймет, по какую сторону находится его место в этой войне.
Вот, наконец, и тридцать второй номер. Он шел к нему не меньше часа. Было далеко за полночь. Дверь наверняка уже заперта, не зря она назвала точный час.
Но тем не менее он должен попытаться увидеть ее, пока свежи впечатления от встречи с Костистым. Возможно, ему удастся выяснить, на кого работает Илен и кто такой Костистый на самом деле.
Теперь Олег не сомневался, что ролью предводителя банды Костистый лишь прикрывается, за ним стоят какие-то иные, весьма могущественные силы.
Он прикоснулся к пластинке сенсорного замка, и неожиданно дверь поехала в сторону, открывая ему вход в каюту Илен.
Она еще не ложилась. Начатая бутылка дорогого вина на столе, измятые окурки со следами губной помады говорили о том, что она ждала его достаточно долго, ждала и почему-то сильно нервничала при этом. И уж, конечно, «вовсе не из-за проклятого вопроса: „Придет — не придет“. Разумеется, она знала, что ему предстоит встреча с Костистым. Так же, как и тогда, она знала, что произойдет во время этой встречи. Она в очередной раз сыграла привычную для себя роль приманки.
Илен стояла к нему спиной, разглядывая звезды на панорамном экране. Даже жужжание сервомоторов двери не заставило ее повернуться.
— Меня немного задержали твои друзья, так что прости за опоздание.
— Они не мои друзья!
— Ты знаешь, кого я имею в виду?
— Разумеется, знаю. Не такая уж я дура, чтобы не понимать того, что происходит рядом. — Она наконец повернулась к нему, и он, разжав ладонь, показал ей серую пуговицу передатчика.
— Ну тогда ты, наверно, знаешь, что за хорошее поведение мне полагается награда… — Он сказал это, желая сделать ей больно, дать почувствовать хотя бы маленькую частицу того, что пришлось вынести ему самому за этот вечер, организованный не без ее участия.
Олег совершенно не ожидал того эффекта, который произвели его слова на Илен. Ее лицо исказилось, словно от боли, словно он ударил ее. Медленно, дрожащей рукой, она начала расстегивать пуговицы на блузке. Вначале он лишь хотел посмотреть, как далеко она зайдет, и не остановил ее сразу. Но вот буквально содранная блузка упала на постель. Она сняла юбку. Взявшись за края сорочки, она секунду помедлила, словно ждала, что он ее остановит, но зрелище уже захватило Олега, и он молчал.
Сорочка последовала за блузкой, теперь Илен стояла перед ним лишь в трусиках и лифчике. Он снова увидел ее полные длинные бедра, тонкую талию, нежную, нетронутую загаром кожу — все то, что столько раз вспоминал в эти дни и долгие, одинокие без нее вечера.
Взявшись за застежку лифчика, она остановилась и посмотрела ему прямо в глаза.
— Продолжать? — В тоне вопроса Илей чувствовался нарастающий гнев, он понимал, что игра зашла слишком далеко и вряд ли закончится мирно.
— Разумеется, продолжать! — Эти слова слетели с губ сами собой. Он удивился жесткости своего тона и ярости, словно перед ним стоял враг. Возможно, так оно и было на самом деле. Но в то же время острое желание пронзило его.
Тогда она сорвала лифчик и швырнула его на кровать вслед за остальной одеждой. Кровь бросилась ему в лицо. Он помнил, какая у нее красивая полная грудь, но сейчас она произвела на него еще большее впечатление.
— Трусы! — приказал тот другой, сидящий в нем человек.
Порозовев от гнева, она исполнила и это. Когда же он шагнул к ней, Илей размахнулась и изо всех сил ударила его по лицу.
Его настолько поглотило зрелище ее обнаженного тела, что он не успел уклониться, и этот удар вместо того, чтобы отрезвить его, лишь вызвал ответную вспышку ярости. Он набросился на нее как дикий зверь, ломая и выкручивая руки, своей чудовищной силой подавляя малейшие попытки к сопротивлению.
Это случилось с ним на следующий день. Вернее, на следующий вечер, когда Олег, чтобы случайно не столкнуться с Илен, не пошел в кают-компанию ужинать, а обошелся несколькими сандвичами и банкой холодного пива, купленными в палубном буфете. Почему он не хотел ее видеть? Что это было: страх, боязнь повторения той дикой, необузданной близости, которая сейчас казалась ему столь постыдной?
Как бы там ни было, он старался не показываться в многолюдных местах, чтобы избежать новых встреч не только с Илен. Люди Костистого тоже находились на этом корабле. Хотя Олег понимал, что после встречи с их предводителем они не станут попадаться ему на глаза, он все время ощущал их присутствие, побуждавшее его забираться в свою каюту и запирать дверь, создавая таким образом хотя бы иллюзию безопасности. Он знал, что если снова им понадобится, никакой замок их не остановит.
К сожалению, внутри замкнутого пространства каюты оставались вместе с ним и его мысли. С этим он ничего не мог поделать.
Он оставил Илен посреди растерзанной постели, ушел, не произнеся ни слова, не извинившись. Была ли это месть за те подлые игры, в которых она участвовала, или он просто пытался таким образом оправдаться перед самим собой? Скорее всего было и то и другое.
Во всяком случае вчера он снова дал выход тем темным силам, что дремали в глубине его сознания. Однако на этот раз это не прошло безнаказанно.
Ничего не подозревая, он сидел в своей каюте и смотрел корабельное видео на большом плоском экране, занимавшем едва ли не четверть противоположной стены. Неторопливо, стараясь растянуть удовольствие, Олег потягивал холодное пиво. Его мысли лениво блуждали по немногочисленным эпизодам неумелых юношеских контактов с женщинами, которые у него были до знакомства с Илен.
На втором курсе начального колледжа он познакомился с очаровательной толстушкой Зоней. Ни у него, ни у нее не было в то время собственного отдельного помещения, и они уезжали далеко за город, в национальный парк. Там был очаровательный уголок, заросший кустами вереска и высокой травой.
Сидя на этой траве, они часами целовались взасос, его руки блуждали по ее телу, иногда она позволяла снять с себя кружевную кофту и расстегнуть лифчик
— этим все и ограничивалось.
Однажды Зоня сказала, что ее утомляют их встречи, и исчезла из его жизни. Тогда он так и не понял, почему это случилось, зато сейчас, вспоминая подробности своих ощущений, он вдруг осознал, что уже тогда поднималось в нем с трудом сдерживаемое желание силой сломить ее сопротивление, заставить ее кричать от боли…
В случае с Зоней это так и не вылилось в конкретное действие, возможно потому, что он был еще слишком юн. Его организм стремительно развивался, гораздо быстрее обычного человеческого организма, не прошедшего обработку в генетическом баке.
Неожиданно он почувствовал леденящий страх — он понял, что вместе с другими свойствами в нем растет и крепнет желание причинять людям боль. Не только женщинам, он вспомнил драку со своим сокурсником Лентом, который во время перемены, просто чтобы позабавиться, запустил в него наполненный чернилами резиновый шарик.
Он подстерег Лента в тот же вечер. Подстерег в таком месте, где их драку никто не мог увидеть, и избил так, что тот два дня не появлялся в школе. Избил умело, не оставляя следов, и лишь сейчас понял, что не только испытал чувство удовлетворения, восстанавливая справедливость. Он наслаждался воплями Лента…
Сейчас, до конца осознав этот факт, Олег сидел с застывшим лицом, ощущая, как нарастает в нем ледяная волна страха. Он думал о том, во что превратится лет через пять, когда закончится формирование его организма.
И тут это случилось. Видеоэкран неожиданно погас. На секунду все поплыло у него перед глазами, и когда противоположная, теперь уже темная стена вновь обрела резкость, он ее не узнал.
Со стенами произошло нечто странное. То ли они приблизил ИС1, то ли, наоборот, отдалились.
Они как бы раздались в стороны, словно он смотрел на них сквозь гигантское увеличительное стекло. Точнее, не стекло, а электронный микроскоп, потому что привычная монолитная структура стен распалась, обнажая скрытые в их материале пустоты.
Олег видел вполне отчетливые, геометрически правильные фигуры молекулярных связей, образующих кристаллическую решетку.
Он видел пустоту, замкнутую в ячейки силовых полей, и еще он увидел что-то уж совсем невообразимое, что-то заставившее его подумать, что он, наверное, сходит с ума.
Внутри каждой геометрической ячейки шевелилось некое подобие червя. Олег почувствовал, как тошнота подступила к горлу.
Почти сразу же он ощутил сильное постороннее давление на свой мозг, словно кто-то извне пытался заглянуть к нему в сознание, и этот «некто» определенно не был человеком.
Занимаясь своими робкими неумелыми экспериментами с управлением сознанием, Олег давно обнаружил, что во время телепатического контакта, независимо от воли инициатора этого контакта, всегда происходит взаимное проникновение сознаний. Человек, обладающий даже незначительными телепатическими способностями, может многое узнать о вошедшем с ним в контакт субъекте.
— Чего ты хочешь? — послал Олег резкий беззвучный вопрос, и тот, другой, не ожидавший, что будет обнаружен, сразу же сжался, ушел из его сознания, словно захлопнув за собой дверь Стены вновь обрели привычный вид.
Придя в себя от эмоционального стресса, последовавшего за контактом с чужим нечеловеческим сознанием, Олег понял, что у него появился новый могущественный враг. В этом он нисколько не сомневался. Он не понимал конкретных мыслей вошедшего с ним в контакт существа, но общую враждебную направленность этого чужого сознания ощутил в полную силу.
Кто оно, это существо? Какие у него могут быть причины ненавидеть его, Олега Бирсова? Он никогда раньше не бывал в космосе. Откуда же взялся этот новый враг? Можно было сколько угодно ломать голову над этим вопросом, ответа все равно не находилось. Следовало заняться чем-то более продуктивным. Но он никак не мог взять себя в руки, с ужасом ожидая новой попытки контакта. Ему казалось, что-то изменилось в его сознании после соприкосновения с чужим разумом.
Мир больше не выглядел целостным. Весь мир казался ему теперь вылепленным из нестойкого тумана.
Частицы — наполовину волны. Волны, из которых рождаются частицы. Волновая природа поля — вся эта фантасмагория современной физики, отложившаяся в его голове в период обучения как нечто отвлеченное, не имеющее непосредственно к нему никакого отношения, вдруг обрела совершенно новый, неожиданный и грозный смысл.
Одно дело теоретически знать, и совсем другое — убедиться воочию в том, что стальные стены каюты содержат внутри себя биллионы кубических сантиметров пустоты.
Последующие два вечера Олег со страхом ожидал нового появления незваного гостя. Но ничего не происходило, разве что к концу второго вечера от постоянного напряжения у него разболелась голова.
Он решил при каждом удобном случае совершенствовать свои ментальные способности и научиться ставить заслон проникновению чужого сознания. Это — единственное, что он мог противопоставить потерявшему прочность миру. И своему новому, невидимому врагу, обитающему где-то в его глубинах.
Больше всего он боялся, что очередной контакт произойдет, когда он будет спать, и что чужой, воспользовавшись его беспомощностью, полностью подчинит его сознание своей воле.
Увы, он слишком мало знал о том, что именно нужно делать. Он заказал по фону список имеющихся в библиотеке книг по телепатии и ментальным возможностям человеческого мозга и вскоре получил на своем каютном дисплее ответ.
К сожалению, здесь не обнаружилось ничего серьезного. Только старые литературные обработки, засоренные мистикой и художественными потугами авторов. Кастаньеда, Форст, Лама. Ни одной серьезной научной работы.
Он слышал еще в колледже, что публикации на эту тему крайне редки: Правительство опасалось манипуляций общественным сознанием недобросовестными экстрасенсами.
К этому времени наука уже знала, на что способен хорошо натренированный мозг одаренного от природы человека.
Единственный реальный способ приобрести в этой области практические навыки состоял в том, чтобы найти учителя. Но для этого пришлось бы раскрыть свои необычные способности постороннему человеку.
Сейчас рядом с ним не было такого человека, да и на Земле он не знал никого, кому без страха мог бы доверить свою тайну. Годы постоянной настороженности и скрытности не позволили ему приобрести настоящих друзей.
Последующие дни своего добровольного затворничества он провел за изучением того, что удалось найти в библиотеке, и неожиданно обнаружил за литературной шелухой весьма серьезные вещи. Многие авторы использовали литературные приемы лишь для маскировки, и пытливый, заинтересованный человек мог обнаружить в их работах много полезного для себя, в том числе и практические советы Больше всего Олега поразил способ получения голубого пера по методу Ричарда Баха:
« — Прекрасно. Пусть будет голубое перо. Представь себе это перо. Постарайся увидеть его — каждую черточку, края, кончик, хвостик, пушок около основания. Всего лишь на минуту. Этого хватит.
Я на минуту закрыл глаза, и перед моим внутренним взором предстал четкий образ. Небольшое, по краям ярко-голубой цвет переходит в серебристый. Сияющее перо, плывущее во тьме.
— Если хочешь, окружи его золотистым сиянием. Обычно его используют при лечении, чтобы материализовать процесс, но оно помогает и при магнетизации.
Я окружил свое перо золотистым сиянием.
— Сделал.
— Отлично. Глаза можешь открыть. Я открыл глаза.
— Где мое перо?
— Если ты его четко вообразил, в данный момент оно уже пулей летит тебе навстречу.
— Мое перо? Пулей?
— В переносном смысле, Ричард»,
Олег решил проверить этот рецепт и в течение часа представлял себе окруженное ореолом голубое перо.
В результате пера он так и не получил, зато значительно усовершенствовал свою способность концентрировать внимание на каком-то одном конкретном предмете, не позволяя сознанию переключаться на посторонние темы.
Как выяснилось впоследствии, это и было одним из важнейших практических упражнений для менталистов.
Следующим шагом стала попытка контакта с другой человеческой личностью. Он решился на это не сразу, потому что прекрасно понимал — в данном случае им движет всего лишь уязвленное мужское самолюбие.
День проходил за днем, а Илей его так и не вызывала… Вифон упорно молчал. Странно, конечно, что после всего происшедшего он ждал от нее первого шага. Но ведь именно она согласилась за ним следить. Мужская гордость не позволяла ему первому набрать номер.
Но на что он мог надеяться? Он слишком сильно, и теперь уже дважды, оскорбил ее. В конце концов он решился на следующее, возможно, еще более постыдное действие.
Все его оправдания, все попытки объяснить это тем, что он лишь готовится противостоять новому могущественному врагу, ничего не стоили по сравнению с тем фактом, что он нарушил самое священное право любой человеческой личности: право на неприкосновенность сознания, на тайну мыслей. Право, зафиксированное даже в федеративной конституции Земли. Возможно, единственное из всех, неуклонно соблюдавшееся последние две сотни лет, с тех пор как был принят закон, запрещающий эксперименты над человеческим сознанием.
Ничто уже не могло остановить его в неудержимом стремлении узнать, что думает Илей о нем после всего происшедшего. Есть ли у него шанс хоть как-то исправить положение?
Он пробирался ощупью, в потемках, словно шел через галерею неосвещенных комнат.
Послышался какой-то шум слева. Нет, это всего лишь стюард, несущий поднос с прохладительными напитками. Дальше, выше, следующий горизонт. Шепот: «Ты ведешь себя просто нелепо! Ты должен был познакомить меня с Ратинским, а ты…»
Какая-то супружеская пара. Взаимные упреки. Недоверие, ревность… Дальше.
Он понял, что стоит у двери ее каюты. Он чувствовал это так, словно и в самом деле стоял там во плоти. Он протянул руку, желая коснуться двери, открыть ее, и не смог. Плотная темная завеса остановила движение его ментального усилия, и незнакомый голос в глубине его сознания произнес: «Не делай этого. Ты даже представить себе не можешь, как много уже разрушил. Ты поймешь это позже…»
Олег лежал на постели в собственной каюте, обливаясь холодным потом, часы над его изголовьем показывали половину первого.
Услышав голос, он немедленно отступил, так и не начав контакта. Но даже простого приближения оказалось достаточно, чтобы понять, как сильно заблуждался он относительно Илен. И еще ему показалось, что он узнал голос, остановивший его перед дверью, и теперь у него почти не осталось сомнений в том, что это был его собственный голос. Голос его второго «я». Тот самый голос, который мы иногда называем совестью.
Несмотря на все опасения, а может быть, благодаря принятым мерам предосторожности, до пересадочной станции с ним ничего больше не произошло.
На небольшом астероиде, вращавшемся вокруг гигантской безжизненной планеты Либерия, находились склады с продовольствием, заправочные контейнеры с горючим для межзвездных лайнеров. Под относительно небольшим куполом с искусственной атмосферой располагалась вся станция. Там была даже маленькая гостиница на сорок мест для таких, как он, транзитных пассажиров. Здесь Олегу предстояло провести почти две недели в ожидании попутного военного лихтера, направлявшегося на учебную базу.