Страница:
ГЛАВА 2
Когда мисс Щипли привела меня в чувство, выплеснув мне в лицо стакан воды, я застыл на месте, бесцельно глядя в пространство.
Потом попытался заговорить, попытался убедить себя, что меня зовут не Хеллер. Я пытался сказать мисс Щипли, что она не графиня Крэк.
Скорее всего мне не удалось произнести ни звука, потому что заговорила Кэнди:
— Похоже, эта новость его ошеломила, Щипли. Давай пока поужинаем и дадим ему время прийти в себя, а уж тогда скажем все остальное.
Они вышли, а я остался неподвижно сидеть на месте.
Через полчаса появилась мисс Щипли. Они, конечно, уже закончили ужинать, но в руке Щипли все еще сжимала вилку, которой воспользовалась не по назначению — а чтобы выпихнуть меня в гостиную. Будучи не в силах обороняться, я опустился на софу. от ужаса ноги меня не держали. Но в то же время я осознавал, что это еще не конец.
— Давай поднимем ему настроение, — услышал я голос Кэнди. Она подошла к стереопроигрывателю в виде ракушки и поставила пластинку. — Уверена, что ты помнишь эту песню, — сказала она. — Ты включил ее в тот раз, когда впервые изнасиловал нас.
Началась песня, зазвучал чувственный голос:
Милая голубка,
Стань моей женой.
О, какой счастливой
Будешь ты со мной!
Деток нарожаем
Двух, а может,трех.
Вот твое колечко,
Стань моею. Ох!
Тут, словно со стороны, я услышал собственный голос:
— Выключите! — Мне кажется, я понял их замысел. Как настоящие садистки, они хотели отомстить за все хорошее, что я для них сделал.
Кэнди выключила проигрыватель и включила радио. Передавали электронную поп-музыку. Слов было не разобрать, и это даже к лучшему.
— Ты, наверное, думаешь, — сказала Щипла, — что мы пытаемся заставить тебя, Инксвитч. Это не так. Это просто сделка. Ты женишься на нас, и тогда нас не уволят, даже если у нас будут дети. Мы сможем доказать, что замужем. Будь разумным, Инксвитч.
Я сидел, все еще не в силах вымолвить ни слова.
— Я скажу тебе, как мы поступим, — продолжила мисс Щипли. — Ты подписал несколько незаполненных расписок. Так вот, твои деньги все еще лежат, нетронутые, в этом сейфе. — Она указала на сейф, который теперь был задрапирован под камень среди морской пены. — Ведь ты всегда думаешь только о деньгах.
Я вздрогнул, вспомнив о козлах. На это воспоминание меня натолкнуло упоминание Щипли о расписках и не полученных мною деньгах.
Мисс Щипли улыбнулась.
— Если ты дашь нам слово, что согласен на официальную регистрацию брака и не станешь чинить препятствий, то, что бы ни случилось, я дам тебе шифр от этого сейфа, да и потом ты сможешь брать у нас столько, сколько тебе нужно. Я привезу сейф к тебе домой и отдам прямо в твои руки. Там околашестидесяти пяти тысяч. Потом я предоставлю тебе неограниченный кредит. Ты ведь не можешь отказаться от такого предложения, Инксвитч?
Инксвитч! Даже на Земле это фальшивое имя. Я уцепился за эту соломинку, да и деньги мне были нужны, чтобы сбежать при первой возможности. Значит, свадьба? Все во мне содрогнулось до самой глубины души. Я не мог решиться.
Щипли заметила мои колебания и проговорила:
— Нам бы не хотелось подавать на тебя в суд.
Мне перехватило дыхание от ужаса, когда я вспомнил, как Изя описывал местное судопроизводство.
Слова застряли у меня в горле, и я с трудом заставил себя произнести:
— Ладно.
— Что? — спросила мисс Щипли.
До меня дошло, что я сказал это по-волтариански, да еще и с флотским акцентом. Я откашлялся и выдавил по-английски:
— Согласен.
Она улыбнулась, а Кэнди захлопала в ладоши. Плохо было то, что Кэнди хлопала в ритм песне, которая звучала по радио. Это оказалась одна из немногих современных, песен, в которой можно понять слова. Там говорилось:
Я умираю,
Я умираю,
Я умираю!
Я катаюсь по земле.
Я умираю,
Я умираю,
Я умираю!
Это ты меня убила.
Я умираю,
Я умираю,
Я умираю!
Ты меня довела!
Я умираю,
Я умираю,
Я умираю!
И меня больше нет!
Чувствуя себя совершенно разбитым и больным, я выбрался из гостиной, вернулся к себе и постарался плотнее закрыть дверь, чтобы заглушить проклятую электронную мелодию. Но удары барабанов доносились до меня, словно раскаты грома.
ГЛАВА 3
Только случайно мне удалось увидеть, что происходит в квартире Хеллера и Крэк. Аппаратура была включена, и я услышал голос Хеллера:
— Дорогая!
Я сдернул с экрана наброшенное одеяло и обнаружил, что Хеллер смотрит в комнату Крэк.
Кругом валялись коробки, но все остальное было тщательно убрано.
В дверях стоял дворецкий с крайне удрученной физиономией.
— Она сказала, куда поедет? — спросил Хеллер.
— Не сказала, сэр. Ее горничная упаковала вещи и ушла вместе с ней. Но мадам не брала машину. Мадам вызвала несколько такси, в них погрузили багаж, и они уехали.
— Она не оставила записки? — спросил Хеллер.
— Нет, сэр. Она ни с кем не разговаривала, сэр. Даже такси заказывала горничная.
— Какой фирмы такси?
— Не знаю, сэр. Мне ужасно жаль, сэр. Мадам позвонила, и я подумал, что она звонит вам. Иначе я бы сам вам позвонил. Она была очень расстроена, сэр. Я подумал, что, может быть, у вас в семье кто-то умер.
— Значит, она звонила, — повторил Хеллер и щелкнул пальцами, словно что-то сообразил. — Мамми Бумп!
Хеллер бросился к телефону и нажал кнопку автоматического набора номера.
— Президент Мамми Бумп слушает, — донесся до меня голос.
— Это Уистер. Мне надо связаться с Радой. Она ушла.
В голосе Мамми прозвучало презрение:
— На твоем месте я бы этому не удивлялась.
— Послушайте, — взмолился Хеллер. — Пожалуйста, скажите мне, где она или куда сейчас направляется. Я очень беспокоюсь.
— Молодой человек, я от тебя ужасно устала. Ты все равно не смог бы удержать ее. Мне кажется, ты уже достаточно на ней поездил. Так что теперь найди себе дурочку, которая согласится тебя терпеть, а настоящих женщин оставь в покое?
— Я не понимаю, о чем вы говорите? — воскликнул Хеллер.
— Всё вы не понимаете, — ответила Мамми. — Все хотят только брать, и никто не хочет отдавать. Ты когда-нибудь дарил кому-нибудь кольцо с бриллиантом?
— Нет, — ответил Хеллер. — Мисс Б... — и заткнулся на полуслове, очевидно, озадаченный вопросом.
— Я так и думала, — заметила Мамми. — А стоило только пообещать простое золотое колечко. Ведь ты знал, что не сможешь справиться с двумя, (...) тебя. Старая история!
— Мисс Бумп, если вы знаете, где она сейчас, ради Бога, скажите. Я просто с ума схожу от беспокойства.
— Ты сошел с ума, когда решил, что тебе удастся удержать такую красотку, моряк. Ей без тебя лучше. И чтобы ты больше не висел у меня на телефоне, поскольку мне не доставляет никакого удовольствия разговаривать с двуличным лжецом, то отвечаю тебе — я не знаю, где она, но знаю только, что она тебя бросила. Навсегда. И больше не звони мне, будущий двоеженец! — И она повесила трубку.
Хеллер застыл на какое-то время, затем повернулся к дворецкому:
— Это бессмыслица какая-то. И никто не заметил, какой фирмы были эти такси?
— Нет, сэр. Я не думал, что это важно. Мы действительно считали, что она едет домой. Она плакала. Мы решили, что кто-то умер.
Хеллер взялся за телефон и позвонил в кассу центральных авиалиний. Он хотел знать, не заказывала ли мисс Рада Парадис Крэкл билеты на самолет. Ответ отрицательный. Он позвонил в чартерные авиакомпании. Ничего нет.
Он позвонил своему «двойняшке» в Нью-Джерси. Нет, тот ничего не знал, кроме того, что мисс Рада не приехала на занятия и он не смог рассказать ей побольше о свиньях.
Хеллер позвонил Изе. Ответ отрицательный. Он велел Изе спросить Бац-Баца. Ответ отрицательный.
Хеллер снова обратился к дворецкому:
— Она не могла уехать на поезде, потому что ненавидит поезда. А на автобусе с таким багажом не уехать. Наверное, она остановилась в гостинице где-нибудь в этом городе. А теперь вспомните хорошенько, что произошло перед ее отъездом?
— Постараюсь, сэр. Пришел какой-то человек и добился встречи с ней. А потом убежал. Одну минутку, сэр. А что это за бумага валяется вон там? Под той коробкой.
Дворецкий подобрал бумагу, и Хеллер впился в нее глазами.
Он прочел иск и уставился на него, не веря своим глазам. Перечитал еще раз. И свирепо скомкал бумагу.
— Черт бы их всех побрал! Теперь я все понимаю. — Он присел на край кровати. Помолчал. А потом произнес: — Бедная девочка. Людей, у которых такие отвратительные законы, надо уничтожать. О, бедная девочка! — И он заплакал.
ГЛАВА 4
После ужасной ночи наступил еще более ужасный день.
Мне снился сплошной кошмар, где я был Хеллером, на которого подала иск Мили, моя престарелая домохозяйка на Волтаре, за фиктивный брак с умершей женой полковника батальона смертников, которую задушил Торпедо. Проснулся я от того, что надо мной стояла мисс Щипли. Она была одета не как обычно, а в платье из тончайшей кисеи. Щипли вытащила из шкафа черный мужской костюм, похожий на те, в которых хоронят людей на этой планете. Старый еврей, похоже, обладал даром предвидения, раз включил в свое время этот костюм в мой гардероб.
Я оделся, словно автомат. Где-то вдалеке послышался щелчок: я вздрогнул. Для меня он прозвучал как прощальный оружейный залп у могилы. Мисс Щипли сказала, что это Кэнди закрыла холодильник. Я ей не поверил.
Мы вышли на улицу. У обочины стояла взятая напрокат машина, японский «датсун». Мисс Щипли села за руль. Вышла Кэнди в черной накидке. Я не заметил, когда мисс Щипли успела сделать то же самое, но, взглянув на нее, увидел, что она тоже в черной накидке.
— Что-то мы слишком торжественно выглядим для свадьбы, надо расслабиться, — сказала Кэнди и включила радио в машине. Там звучала все та же песня о смерти.
Мисс Щипли водила машину со знанием дела. Похоже, она знала, куда ехать, и уже бывала там раньше. Вскоре небоскребы остались позади, и мы помчались по Меррит Паркуэй.
У меня появилась смутная надежда, что меня везут на прогулку. «Датсун» — это вам не роскошный лимузин, в нем ужасно болтает. Но по крайней мере эта тряска давала мне знать, что я все еще жив.
— Куда мы едем? — робко спросил я с заднего сиденья.
Они не ответили.
Через полчаса после того, как машина выехала из Нью-Йорка, мы притормозили в поисках места для парковки. Дорожный знак гласил: «Хартфорд, штат Коннектикут. Население 819 432 с половиной человека. Родина Кольта. Патентованное оружие».
Теперь я знал, зачем мы сюда приехали. Меня хотят застрелить.
Не успел я и глазом моргнуть, как мы уже шли по городу мимо вывесок с надписями: «Осторожно, впереди опасный участок пути» и «Регистрация браков». Нет нужды говорить, что вывеска «опасный участок пути» имела отношение к дорожному движению, а совсем не к другой вывеске. Во всяком случае, уж это-то я знаю.
Впереди стояла очередь из перепуганных мужчин и сияющих женщин.
Тихим, безжизненным голосом мисс Щипли произнесла:
— Частный детектив все подготовил заранее.
— Я думал, что частные детективы появляются только после свадьбы, — заметил я.
— Заткнись. Все бумаги в порядке. Ты должен только сказать «да».
— Да, — послушно сказал я.
— Не здесь, тупица. Когда подойдем к служащему.
Очередь продвигалась вперед с устрашающей скоростью.
Кэнди и мисс Щипли сняли черные плащи. На Кэнди оказалось подвенечное платье! Мисс Щипли была одета как подруга невесты.
С катастрофической быстротой мы оказались у стойки. Поседевший клерк даже не поднял на нас глаза. Мисс Щипли сунула бумаги ему под нос.
Я огляделся, пытаясь найти куда сбежать. Бежать было некуда.
— Вы, Кэнди Лакрица, согласны сочетаться браком с этим мужчиной? — произнес клерк.
— Да, — ответила Кэнди.
— Вы, Султан-бей, согласны сочетаться законным браком с этой женщиной?
В руках у Щипли оказался какой-то острый инструмент, и она кольнула меня в бок.
— Ой! — дернулся я.
Клерк поднял молоток, с резким стуком опустил его на стол и быстрой монотонной скороговоркой произнес:
— Властью-данной-мне-как-представителю-штата-Коннектикут-объявляю-вас-мужем-и-женой. Поста-вьте-подписи-в-книге. Заплатите-взнос.
Кэнди расписалась. Мисс Щипли мертвой хваткой впилась в мое запястье. Я что-то нацарапал в книге. Мне казалось, что все это происходит во сне.
Двое дежурных свидетелей тоже расписались в книге. Щелкнул скоросшиватель. Загудел ксерокс, выдавая заверенные копии.
Мисс Щипли щелкнула замочком сумочки, убирая туда бумаги, и в следующее мгновение мы оказались на улице.
Женщины влезли в «датсун».
— Отвернись, — неожиданно потребовала Кэнди, обращаясь ко мне.
— И не пытайся сбежать! — рявкнула мисс Щипли.
Они чем-то зашуршали в «датсуне».
— Влезай, — наконец услышал я голос мисс Щипли.
Я обернулся. Они поменялись платьями прямо на этой стоянке, на глазах у всех, только я не видел.
Мисс Щипли, одетая в подвенечное платье, решительно тронула машину, держа курс на север.
Я пребывал в замешательстве. Но не мог понять, что именно меня смущало. В их поведении было что-то странное.
Мы отъехали тридцать пять миль и притормозили у следующей надписи. Она гласила: «Спрингфилд, штат Массачусетс. Население 167 500 и две трети человека». Еще одна сообщала, что Спрингфилд — родина известной нарезной винтовки и малый арсенал Соединенных Штатов.
Теперь я был абсолютно убежден, что меня застрелят.
Вскоре мы уже стояли перед стойкой в муниципалитете. В глазах у меня стелился туман, но я все-таки заметил, что там сидит совершенно такой же клерк, как в Хартфорде, и очень удивился, как он мог доехать быстрее нас. Правда, «датсун» — не самая быстрая машина.
Мисс Щипли в свадебном платье умудрялась держать букет и не выпускать при этом мою руку.
Той же скороговоркой клерк произнес:
— Вы, Адора Щипли, хотите сочетаться законным браком с этим человеком? Вы, Султан-бей, хотите сочетаться законным браком с этой женщиной? Распишитесь в книге. Заплатите взнос. Следующий.
Кто-то подтолкнул мою руку к книге. И неожиданно я осознал, что пишу: «Султан-бей».
Я писал не «Инксвитч»! Я писал то имя, которое и в самом деле носил на Земле!
Как это вышло? Щипли не знала этого имени. Она думала, что меня зовут Инксвитч.
— Засада, — крикнул я.
Клерк и все остальные посмотрели на меня.
— Это не то имя! — снова закричал я.
Присутствующие вопросительно уставились на меня.
— Он думает, что все еще в Бостоне, — сказала Щипли.
Все расхохотались.
Подгоняемый уколами колючей проволоки, которой был перевязан букет, я выскочил на улицу.
— Я думал, что женюсь как Инксвитч! — простонал я.
— Ты хотел надуть нас, — угрожающе произнесла Щипли. — Если ты хотел, чтобы мы считали, что Инксвитч — твое настоящее имя, тебе не следовало по ночам бормотать что-то на каком-то дурацком языке вроде турецкого и не раскидывать где попало паспорт и свидетельство о рождении. Для удобства мы будем продолжать называть тебя Инксвитч. Но не пытайся снова что-нибудь выкинуть. Брак зарегистрирован по закону, Султан-бей!
У уменя в голове что-то щелкнуло, и я забормотал какие-то слова. Словно со стороны я слышал свой голос:
— Мое имя Джеттеро Хеллер.
— Чепуха, — рассмеялась Кэнди. — В следующий раз ты, пожалуй, скажешь, что тебя зовут, как того человека, о котором ты вопишь по ночам, — офицер Грис.
— Нет, Султан-бей, — произнесла миссис Бей, урожденная Щипли. — Примирись с этим. Ты законный супруг, хорошо это или плохо. И ты привыкнешь к этому, так же, как и мы. Прими во внимание, что ты теперь самый женатый человек на всем западном побережье. Узел завязан, и его не развязать. Так что давайте перекусим и поедем домой.
ГЛАВА 5
Сумерки весной наступают рано, и мы подкатили к дому, который я покинул с утра свободным человеком, уже в темноте.
Мы вошли в квартиру. Там меня ждал новый сюрприз. Правда, я пребывал в таком шоке, что уже ничего не воспринимал.
Все вокруг было украшено цветами. Символы Афродиты — голуби, лебеди, мирт, плоды граната, ракушки и морская пена — пополнились букетами оранжевых цветов.
Там же находились две незнакомых мне женщины: одна по имени Кудряшка, с карими глазами и волосами такого же цвета — довольно приятная особа лет тридцати в куртке военного покроя; другая — очень-бледненькая, гибкая, с приятным личиком и мягкими губами, по имени Тарталетка, одетая в совершенно прозрачное платье.
Они поставили пластинку со «Свадебным маршем», осыпали нас рисом, исполнили какой-то странный танец и бросились целоваться с воплями:
— Поздравляем с замужеством!
Я недоумевал. Что они тут делали?
Я устал от долгой поездки, переволновался и, наверное, поэтому обратился к миссис Бей, урожденной Щипли:
— Дай мне мои деньги.
— О, мой дорогой супруг, — ответила миссис Бей, урожденная Щипли. — Не торопись. Нас ждет торт и еще кое-что.
— Вот, — произнесла Тарталетка с бутылкой в руках, — попробуйте это шампанское.
Бывшая мисс Щипли и бывшая мисс Лакрица, теперь миссис Кэнди Бей, скинули накидки. Кудряшка выкатила на сервировочном столике свадебный торт. Искусно изображая сексуальные домогательства, она возбужденно жестикулировала ножом.
Кудряшка сунула мне в руку рукоять ножа. Затем положила руку Кэнди на мою. Потом она взяла руку миссис Бей, урожденной Щипли, опустила ее поверх наших, и мы втроем разрезали.торт, который украшали фигурки двух невест и жениха. Почему-то жених упал при первом же взмахе ножа. Что это, предзнаменование?
Потом они завели веселую музыку, ели торт и танцевали. Мне захотелось пить, и я глотнул немного шампанского. Кусок торта застрял у меня в горле, и мне пришлось запить его еще одним глотком шампанского.
Женщины закурили марихуану. Сигареты пошли по кругу. Голубой дым стелился в воздухе. Нельзя сказать, что он успокоительно подействовал на мое горло.
Скоро они совершенно перепились и накурились. Кудряшка изображала Роксентера во время последней инспекции и показывала, как он пожелал убедиться, что Тарталетка все еще девственница. Когда Кудряшка изобразила всем телом дрожь, женщины почему-то повалились на пол, задыхаясь от хохота.
Я взял другой «косячок» и, пожав плечами, затянулся. Не мог я понять этого пристрастия к курению. Наверное, размышлял я, если человек пьян, ему все нравится.
С веселым смехом Кэнди бросилась к проигрывателю, что-то прошептала Кудряшке и Тарталетке и поставила «Милая голубка, стань моей женой». Просто мучение слушать эту песню.
Я отвел миссис Бей, урожденную Щипли, в сторонку и сказал:
— Мисс Щипли, отдайте мне обещанные деньги.
— Адора, — сказала она пьяным голосом. — Ты должен называть меня Адорой, дорогой супруг. И я больше не мисс Щипли.
— Какая разница, как тебя зовут? — сказал я. — Сейчас же гони монету.
— О, мой дорогой муженек, — ответила она. — Свадьба не может считаться настоящей, пока не наступила кульминация. Разве ты не хочешь довести нашу свадьбу до кульминации?
— Нет! — вскричал я.
— Ага! — завопила миссис Бей, урожденная Щипли, и я увидел, что она не просто слегка запьянела. — Пытаешься сбежать, а? — Она вплотную приблизилако мне своё лицо. — Ты прекрасно знаешь, что незавершенную свадьбу можно аннулировать. — Она обернулась: — Эй, девочки, послушайте этого (...)! Он пытается дать задний ход, чтобы объявить нашу свадьбу недействительной!
Четыре лица уставились на меня.
— Нет-нет! — в ужасе завопил я. — Вы сами мне сказали, что если вы будете заниматься сексом, то случится выкидыш!
— Ты считаешь, я об этом не подумала? — фыркнула миссис Бей, урожденная Щипли.— Я так и знала, что ты попытаешься выкрутиться. Но у нас тут есть две девственницы — как раз для завершения свадьбы.
— Постойте! — взмолился я. — Это же безумие!
— Теперь он хочет признать незаконной нашу свадьбу, объявив нас сумасшедшими! — заорала миссис Бей, урожденная Щипли.
Кэнди покачала головой.
— Суд не поверит в это, мой дорогой супруг, — сказала она.
— Он не знает законов! — крикнула Кудряшка.
— Нет-нет, — в отчаянии твердил я. — Я не хочу ничего добиваться, мне нужны деньги.
— О, — произнесла Тарталетка, в ужасе округлив глаза. — Он что же, женился на вас ради денег?
— Подумай только, как это будет выглядеть на первых страницах газет? — кричала миссис Бей, урожденная Щипли.
— Он играл их чувствами, — простонала Кудряшка. — Чудовище!
В моем мозгу пронеслась вереница целлологических уродцев доктора Кроуба.
— Хватит с меня чудовищ! — рявкнул я.
— И ты называешь нас чудовищами? — еще громче завопила миссис Бей, урожденная Щипли. — Ты, пресмыкающееся! — И она швырнула мне в лицо бокал с шампанским.
— Нет-нет, — бессвязно бормотал я. — Вы меня не так поняли.
— Правда? — произнесла миссис Бей, урожденная Щипли. — Так ты признаешь, что мы женаты, или нет?
Она выглядела настолько устрашающе, что я опустился на колени, закрыл лицо руками и взмолился:
— Пожалуйста, пожалуйста. Прошу вас, поверьте мне. Я признаю, да поможет мне Бог, что я женат!
— Хорошо, — неожиданно спокойно сказала миссис Бей, урожденная Щипли. — Вы слышали, что он сказал, девочки? Он признает, что действительно женат. Давайте выпьем и покончим с кульминацией!
Шампанское с брызгами полилось в фужеры. Они вчетвером встали и со звоном чокнулись.
— За счастливую семейную жизнь! — провозгласила миссис Бей, урожденная Щипли, и они до дна опустошили бокалы.
Бульк, бульк, бульк, бульк!
Неожиданно они запустили в меня этими бокалами, и я с трудом увернулся от осколков.
Когда я осмелился оторвать голову от пола, где пытался укрыться от разлетающегося стекла, то на меня свалилась военная куртка Кудряшки.
Затем над моей головой пролетели трусики.
В меня попал ботинок.
Я забился под софу, стремясь найти убежище получше.
Зазвучала новая версия свадебного марша:
Вот идет невеста,
Скольких дружков пригрела
У себя под крылышком
Эта цыпочка?
Вот идет жених,
Краше в гроб кладут.
Все гости смеются,
Когда он целует свою лапочку.
Я рискнул выглянуть из-под софы.
Мне был виден край кровати.
Там сплетались и расплетались четыре пары ног.
— О, дорогая! — донесся до меня голос Кэнди.
— Что происходит? — решился спросить я. — Это я муж!
— Заткнись, зануда, — ответил пьяный голос миссис Бей, урожденной Щипли. — Это наша свадьба, а не твоя!
Хлопнула пробка, и бутылка шампанского взорвалась каскадом брызг.
Я не мог оторвать глаз от кровати. До меня доносился голос:
— Поцелуй меня, поцелуй меня, поцелуй меня.
Еще одна бутылка взорвалась сама по себе.
Пена полилась по искромсанному торту. Поверженный жених перевернулся и скрылся из виду ногами вперед.
Я смутно осознавал, что происходит нечто необычное, и не мог понять, что именно толкнуло этих женщин обратно к лесбиянству. Наверное, это имело отношение к психиатрии. Единственное, что я осознавал точно, — ко мне это не имеет ни малейшего отношения.
Но меня беспокоило еще кое-что. Я почему-то не чувствовал себя женатым человеком и скорее ощущал себя, как пятое колесо в телеге.
Наконец я не выдержал, вернулся в свою одинокую комнату, и меня одолел сон с кошмарами, в которых я был Хеллером, оказавшимся одновременно тем клерком, который так чудесно перемещался с места на место и регистрировал все браки подряд. Даже дьявол с Манко в моем сне ухитрился сочетаться браком с Ломбаром Хисстом под аккомпанемент безумного хохота Роксентера.
Но холодный пот меня прошиб, когда дьявол с Манко вышел из шкафа и ткнул пальцем мне в лоб. Он — или, может, это была она? — сказал: «Подумай сам. Все это произошло с тобой потому, что ты сделал с Хеллером то же самое».
Я проснулся в кромешной мгле и сразу понял, что дальше будет еще хуже.
ГЛАВА 6
Никогда не пейте и не принимайте наркотики одновременно. Результат может оказаться почти смертельным, как я убедился на следующее утро.
Услышав, что миссис Щипли Бей и миссис Кэнди Бей собираются на работу, я выполз из своей комнаты как раз вовремя, чтобы перехватить Адору до того, как она скроется за дверью.
— Деньги, — прохрипел я.
Ее взгляд ясно показал мне, насколько непривлекательно я выглядел, голый и дрожащий на сквозняке. Однако ответа она меня удостоила.
— Мы не можем опоздать на работу после вчерашнего прогула, — сказала она. — Сейчас у меня нет на это времени. — Адора сунула руку в кошелек, вытащила несколько однодолларовых бумажек и бросила их на пол. — Это чтобы тебе не пришлось грабить банк. Об остальных поговорим вечером. — И она ушла.
Я нервно проводил ее взглядом. Потом подобрал деньги с пола, целых семь долларов, и вернулся в свою комнату.
Потом вышел и отправился в ванную. Холодный душ мне ни капельки не помог. Я нашел аспирин и выпил несколько таблеток. От него у меня голова пошла кругом. Я снова чувствовал себя пьяным: говорят, что шампанское так действует, если наутро запивать его водой. Не нужно было мне аспирин запивать.
Я не мог лежать. Для этого я был слишком возбужден.
Я включил экраны. Кроуб бродил по лаборатории и что-то делал со змеей. Экран графини Крэк не работал: это было хорошо, поскольку означало, что она находится на расстоянии по крайней мере двухсот миль. Хеллер сидел перед нетронутым завтраком: его-то, по крайней мере, мне удалось задеть за живое.