Страница:
Я так увлекся, что мисс Щипли пришлось дважды сказать мне, что первая лесбиянская пара уже готова.
Лопаясь от гордости, я вошел в гостиную. Чтобы еще больше устрашить их, я стал медленно раздеваться.
У «мужа» по имени Ральф были тонкое лицо и короткая стрижка. Она до подбородка укрылась простыней, и ее яркие и живые глаза неотрывно следили за мной.
Мисс Щипли с видом знатока смотрела, как я забираюсь в кровать.
Услышав протяжный крик своего «мужа», вторая лесбиянка вздрогнула.
Кэнди ухмыльнулась и закивала в такт раскачивающейся кровати.
Рот лесбиянки по имени Ральф судорожно искривился. Потом она замерла, и глаза ее закатились. Она лежала, не двигаясь, и на меня смотрели остекленевшие глаза.
Меня охватил ужас.
Мне показалось, что она мертва.
Я быстро слез с нее и ретировался в заднюю комнату.
Я стоял и смотрел в темный сад, и мне было не по себе.
Что со мной? Наверное, я болен. Я не мог понять, что происходит.
Я стоял там уже минут пятнадцать, а может, и больше. В конце концов мисс Щипли вошла ко мне и сказала:
— Вторая девушка ждет, Инксвитч. Что, черт возьми, случилось?
— Я не в настроении, — пробормотал я.
— Господи, Инксвитч, это невежливо.
— Не знаю, что со мной, — ответил я. — Мне кажется, у меня не получится.
Мисс Щипли вышла и тут же вернулась. В руках у нее был высокий стакан, в котором поднимались пузырьки.
— После вечеринки осталось шампанское, — сказала она. — Выпей. Очень возбуждает.
Мне хотелось пить. Я залпом опустошил бокал. В шампанском алкоголя не больше, чем в турецком сире, но оно подогрело мои чувства.
Я заглянул в соседнюю комнату. Лесбиянка по имени Ральф сидела и обмахивалась рукой, как веером.
— О, ты душка. — Она улыбнулась. — Подумать только: мне еще три недели придется ждать! Да это просто мука.
Я подошел к ней и взял за руку. Пульс хорошо прощупывался. Она была жива!
— Ты не к той пошел, Инксвитч, — сказала мисс Щипли. — Вон там. Это Пышечка.
Я прошел к другому краю кровати. Лесбиянка-«жена», Пышечка, лежала, тяжело дыша, и разглядывала меня.
— Я не девственница, — сообщила она. — Однажды я дала одному козлу на ферме. Не могу сказать, что было здорово, но девственности я лишилась. Так что давай шевелись и не думай, что я (...), как Ральф.
Мисс Щипли засмеялась.
Кэнди ухмыльнулась.
А лесбиянка по имени Ральф понимающе кивнула.
Я начал. Пышечка завизжала и дернулась. Глаза у нее закатились, она вытянулась и замерла, словно труп.
С мертвого лица на меня смотрели мертвые глаза.
Меня чуть не вывернуло наизнанку.
Я бросился в туалет. Меня стошнило. Все, что я съел за последние дни, вышло наружу, и я без сил рухнул на пол рядом с унитазом. Время от времени меня все еще рвало.
Мертвые глаза!
Что со мной?
Наверное, это шампанское! Да нет, все началось еще с лесбиянки по имени Ральф.
Может, я с ума схожу?
Или хуже — у меня, ветерана Аппарата, совесть проснулась. Боже упаси.
Я проанализировал недавнее прошлое. После операции, которую мне сделал Прахд, я постоянно испытывал сексуальный подъем. Это должно было отразиться на моем мозге. Фрейд сказал бы именно так, потому что по его теории все в мире зависит от секса.
Я тщательно проанализировал свое поведение, чтобы обнаружить малейшие изменения в своей личности. Шаг за шагом я вспоминал свой прошлый опыт.
Мои жизненные ценности не изменились. Деньги; всех певчих птиц надо убить, а всем подонкам показать, где их место.
Странно. Сравнивая себя несколько лет назад с собой настоящим, я не мог найти ни малейшего изменения.
Я подумал о Торпедо Фиакколе. Его психолог порекомендовал ему стать некрофилом. Ясно, что он, да и многие другие психологи, про которых я читал, считали что коитус с трупом — совершенно нормальное явление. Значит, дело не в этом.
Я не мог понять, что же за этим скрывается.
Казалось, прошло несколько часов, прежде чем мисс Щипли заглянула ко мне. Я услышал свой дрожащий голос:
— Пышечка жива?
Она расхохоталась:
— У тебя сил не хватит ее прикончить, Инксвитч. Они обе давно ушли домой.
— Ты меня не обманываешь? Может быть, ты избавилась от трупа, а?
Она поняла, что я не шучу. И что ей не удастся выманить меня из туалета. Она позвонила парочке и позвала Пышечку к телефону.
— Ты жива? — спросил я.
— А как по-твоему, Инксвитч? И знаешь, я должна сознаться, что ты намного лучше того козла.
— Значит, ты жива. Ты не умерла.
— Черт, ты что, хочешь, чтобы я вернулась, Инксвитч?
— Дай-ка мне трубку, — потребовала подслушивавшая Щипли.
— Нет-нет, — отозвался я. — Позови Ральфа. Пышечка так и сделала.
— Ты жива, Ральф? — спросил я.
— При смерти, — ответила лесбиянка по имени Ральф.
Этого ей не следовало говорить. Я сунул телефон мисс Щипли. Она что-то сказала в трубку и повесила ее. Потом повернулась ко мне и неожиданно рявкнула:
— Прими душ, Инксвитч, и тебе полегчает. Мы ждем.
Я полез в душ. Я мылся, мылся, мылся. Раньше со мной такого не бывало.
В конце концов мисс Щипли вошла в ванную.
— Ради Бога Инксвитч, вылезай! — Она вытащила меня, вытерла и поволокла в соседнюю комнату.
— Нет, — произнес я. — Подожди. — Я почувствовал, что у меня руки трясутся. — Послушай, — взмолился я, — обещай, что будешь шевелиться.
В сумеречном утреннем свете, после отвратительной ночи, посвященной самоанализу, я решил, что все это чушь. Со мной все в порядке.
Я отправился в туалет, взяв с собой монитор. И всего один взгляд на графиню Крэк через «жучок», вживленный Хеллеру, вернул мне решимость.
Они ехали в аэропорт в забавной оранжевой машине. Графиня Крэк и Хеллер расположились сзади. Изя восседал на переднем сиденье и старательно смотрел вперед. Бац-Бац сидел за рулем и как всегда несся сломя голову.
Хеллер и Крэк сидели обнявшись. Она, кажется, всхлипывала, но через какое-то время как будто успокоилась.
— Я знаю, — сказала она, — что нам трудно расстаться даже на несколько дней. Но я твердо решила. Нам надо как можно быстрее завершить миссию и убраться с этой планеты. Здесь я не могу спать спокойно.
Вот так всегда — она использовала всю свою женскую хитрость, чтобы заставить Хеллера раскачаться и сделать то, что нужно. И она ни (...) не беспокоилась о том, что меня убьют, если Хеллер сумеет помочь этой планете, — правда, для этого ему придется уничтожить всё контрольные пункты Ломбара Хисста.
Я был прав. Мне нужно сначала избавиться от нее. И быстро. Моя прямая обязанность состоит в том, чтобы добиться ее смерти, и я не должен медлить ни секунды.
Я сконцентрировался на этой задаче. Но одно соображение снова вывело меня из состояния равновесия. Ретранслятор 831, чтобы на расстоянии следить за Хеллером! (...) Рат! Когда Хеллер окажется во Флориде, у меня не будет с ним связи.
Я схватил радио. Прозвучал сонный голос Рата.
— Слушай ты, сонный (...)! — рявкнул я. — Хоть на секунду вспомни о своих обязанностях! Я сыт по горло отсутствием связи! Он опасен! Отправляйся в Эмпайр Стейт Билдинг и сними приборчики для наблюдения за Кроубом и Крэк с антенны! Ты их там специально повесил, чтобы злить меня! Когда закончишь, принесешь эти приборы в мои апартаменты. Ты знаешь, где я живу. Затем возьми деньги, отправляйся в аэропорт, купи билет и сегодня же вылетай в Охокихоки, что во Флориде. Будешь следить там за Хеллером, но держись от него на расстоянии двухсот миль. Ну-ка, быстренько повтори мои слова, чтобы я знал, что ты проснулся и я не зря разоряюсь.
Он повторил, и я повесил трубку.
Потом снова взглянул на монитор. Изя и Бац-Бац сгружали багаж Хеллера на тележку. Хеллер пытался помочь, но они оттолкнули его и сами мужественно сражались с огромными чемоданами.
С этими постоянными отвлечениями от экрана монитора я запутался. Дело в том, что я так привык проходить на рейсы через специальный вход, что совершенно не мог понять, где они находятся, пока не увидел табличку «Досмотр». А, конечно, авиакомпания местных перелетов. Родные самолеты.
Они встали в очередь у стойки. Изя Протянул Хеллеру билет. Хеллер взглянул на него и удивленно спросил:
— А это что такое? Красавчик Флойд?
— Бац-Бац сказал, что это ваш псевдоним для разъездов, — ответил Изя. — И, пожалуйста, не забудьте, что вы не связаны ни с одной из наших корпораций. Наши партнеры во Флориде тоже считают, что вас зовут Флойд. А еще я советую вам; нанести на лицо боевую окраску, чтобы индейцы, когда они нападут на вас, подумали, что вы один из них.
— Чудесная мысль, Изя, — с благодарностью сказал Хеллер. — Я так и сделаю. Но знаете, я не думаю, что в Охокихоки на каждом шагу встречаются телефоны, а я, наверное, целыми днями буду сидеть в болоте. Поэтому если вы позвоните, а ответит крокодил, то. повесьте трубку.
— Почему? — спросил Изя.
— Почему? — переспросил Хеллер. — По-моему, это очевидно. А то вы всех крокодилов распугаете!
Изя растерянно молчал. Вместо него заговорил Бац-Бац:
— Изя, это шутка. Понимаешь — шут-ка, шутка.
— Крокодилы и индейцы — это не шутка, — произнес пришедший в себя Изя. — Пожалуйста, осторожнее, мистер Джет. Я все еще отвечаю за вас.
Мне неожиданно пришла в голову одна мысль. Рат, идиот несчастный, наверняка упустит его. Я бросился к радио.
— Да? — спросил Рат, и в микрофоне явственно послышался зевок.
— Послушай, он едет под именем Красавчика Флойда и будет раскрашен в боевые цвета.
— Вы просто из колеи меня выбили с этой антенной.
— Смотри не свались оттуда и не разбей передатчики! — зарычал я.
— Постойте. Послушайте, у меня нет вашего адреса. Правда нет.
— И как ты рассчитывал обойтись без него? Собирался порхать туда и обратно? — рявкнул я. Что за идиот! Что он о себе вообразил? Этот дезертир с поля боя. Я дал ему адрес.
А сам снова приник к экрану монитора. Как я и ожидал, Хеллер и Крэк стояли в стороне, и она плакала. Женщины всегда плачут, когда кто-то уезжает или женится. Я могу понять, если кто-то женится; это и правда ужасная трагедия. Но полеты на самолете тут причем?
— Я так расстроена, что даже не могу ругаться с тобой из-за этих женщин, — говорила она.
— Женщин?
— Которые выражали протест ООН. У них был твой портрет с надписью «Красавчик». Это имя стоит на билете.
— Но, дорогая, я могу объяснить...
— Нет-нет. Не нужно. Я люблю тебя, Джеттеро. Ты мой мужчина, и я люблю тебя. И я просто идиотка, что остаюсь здесь и не лечу с тобой во Флориду. Но я должна сделать все возможное, чтобы ускорить ход событий и поскорее вернуться домой. Тогда наконец мы поженимся и будем счастливо жить в цивилизованном мире. Когда мы вернемся домой, нас ждет приятный сюрприз. Я поклялась, что не скажу тебе, и я не скажу. Торопись, заверши свою миссию, Джеттеро. А я сделаю все, что смогу.
— Сиди смирно и жди меня. Это все, что от тебя требуется, — успокаивающе произнес Хеллер.
— Объявляют твой рейс, — сказала графиня Крэк.
Она поцеловала его и еще чуть-чуть всплакнула.
Хеллер пошел на посадку.
Они посмотрели, как самолет взлетел, и двинулись обратно к машине. Графиня Крэк все еще плакала.
У меня не осталось ни малейшего сомнения что ее надо убить. Она все время подталкивает Хеллера, не дает ему остановиться. С ее смертью исчезнет и связь с теми фальшивыми императорскими указами, которые она столь бережно хранила. Каков бы ни был сюрприз, они его получат.
Графиня Крэк умрет раньше, чем Хеллер сможет снова ее увидеть.
Через полчаса после того как мисс Щипли и Кэнди ушли на работу, появился Рат. Я его впустил. Он протянул мне два набора датчиков, Кроуба и Крэк. Они почернели от долгого пребывания на открытом воздухе. Я отыскал щетку и стал отчищать их.
Рат бродил по квартире, разглядывая ракушки, фаллические символы и декоративную пену.
— Кто здесь живет? — поинтересовался он. — Проститутка?
Я был уже по горло сыт его нахальством.
— Если бы ты выполнял свои обязанности так же хорошо, как я свои, — набросился я на него, — мы бы нашли себе другое место. И почему ты еще не во Флориде?
— До полуночи не будет другого самолета, — ответил он и продолжил: — А здесь полно цветов. И пахнет, как в морге.
Это меня доконало.
— Убирайся1 — дико заорал я и вышвырнул его за дверь.
Когда я на него наорал, мне полегчало. Я взял видеоприбор Крэк, чтобы его проверить. Изображение оказалось не совсем качественным, потому что приемник-декодер забивали помехи, но смотреть было можно. Мне захотелось узнать, что делает Крэк.
Она уже вернулась в контору и теперь сидела за белым офисным столом, глядя в телефонный справочник Нью-Йорка.
— Рока... Рокель... Рок... Рокет... Рокфорд... — шептала она, водя пальцем по страницам. Потом подняла глаза к потолку и забормотала: — Эй-би-си-ди-и-эф. И-зф...
Раздался голос Бац-Баца:
— Мисс Рада. — Она взглянула на него. Тот сидел у стойки бара и пил кофе. — Если вы скажете, что вам нужно, то, может, я смогу помочь.
— Я хочу найти номер личного телефона Делберта Джона Роксентера.
— Что? — рот Бац-Баца от удивления раскрылся, рука дрогнула, и он пролил кофе.
— Нечего смотреть на меня с таким изумлением, — сказала Крэк. — На цивилизованной планете почти у каждого есть свой телефонный номер. Как же еще связаться с человеком, если у тебя есть жизненно важные сведения о его семье?
— О Господи, — прошу прощения, мадам, — Делберт Джон Роксентер — здесь самая большая шишка. Таким людям не звонят просто так. Может, вы объясните мне, в чем дело. — Он подошел поближе, совершенно забыв про кофе.
— Все очень просто. Взгляните на эту схему. — Она достала нарисованную Хеллером огромную схему и разложила ее на столе.
На ней, конечно, все было написано по-волтариански, кроме слов «Поместье "Покантикл", Хейри-таун, Нью-Йорк», «Здание нефтяной компании "Спрут"» и «Делберт Джон Роксентер». Бац-Бац вертел головой, пытаясь понять, что означают эти круги и слова. Естественно, он и понятия не имел, что могли значить волтарианские слова и рисунки.
— Может, вы сами мне объясните? — наконец выдавил из себя Бац-Бац, признав свое поражение.
— Охотно. Делберт Джон Роксентер — император, — сказала графиня Крэк.
— А, понятно, отозвался Бац-Бац. — Это новая игра, типа «Монополии».
— Нет, — терпеливо ответила Крэк. — Эта схема свидетельствует о том, что Роксентер контролирует всю планету.
— Фу, черт, — извините, мадам, — для этого не надо никаких диаграмм. Все это и так знают. За последние сто лет семья Роксентера опередила остальные банды капиталистов, и сейчас Делберт Джон контролирует все государственные учреждения и всех бандитов. Наверное, «император» — это такое название, вроде capo di tutti capi — то есть хозяин всех хозяев, — но это еще не все. Ему принадлежат все наши деньги. Он контролирует все нефтяные компании. Когда я заправляю бак бензином, то кладу денежки в его карман. Я покупаю аспирин и кладу денежки в его карман. Даже когда я кофе пью, я плачу ему. Все это знают. Какие у вас могут быть дела с ним?
— У него есть сын, — торжествующим тоном произнесла Крэк.
— Да нет, черт, — извините, мадам. У него нет жены и, конечно, нет сына. Однажды мы вместе с Джетом проштудировали всю библиотеку, чтобы убедиться в этом.
— В том-то и дело, — сказала Крэк. — Делберт Джон Роксентер не знает, что у него есть сын.
— Что?
— Ага! Вы тоже удивились, — сказала графиня Крэк. — Но об этом говорят факты. Я все выяснила. Делберт Джон забавлялся себе — прошу прощения, Бац-Бац, — и у него появился сын. Но он этого не знает. У него есть адвокат по имени Гробе. Так вот, этот Гробе спрятал его сына и скрыл это от Роксентера, а поскольку другого наследника у него нет, то империя перейдет к Гробсу.
— Господи Иисусе! — воскликнул ошеломленный Бац-Бац.
— Сейчас Джеттеро пытается привести в порядок ситуацию с топливом на планете. Но ему надо действовать быстро. Роксентер контролирует продажу топлива. Теперь, если я позвоню Делберту Джону Роксентеру и сообщу ему, что у него есть сын, он будет так благодарен, что немедленно поможет Джеттеро. Тогда мы все закончим и сможем отправиться домой.
Черные итальянские глаза Бац-Баца чуть не выскочили из орбит.
А графиня Крэк продолжала:
— А если он будет сомневаться, я просто найду этого сына и верну его отцу. О, Бац-Бац, Роксентер будет так признателен, что поставит Джеттеро на подмостки, под огни прожекторов, и скажет ему: «Джеттеро, напиши шоу, и мы поставим все, что захочешь!» Это наверняка сработает, Бац-Бац. Вот почему я осталась.
Бац-Бац наконец обрел дар речи.
— Мисс Рада, вы не можете звонить Роксентеру! Вы не можете разыскивать какого-то тупицу сынка! Это же мафия — волчья стая! Да они сожрут саму Деву Марию вместе с нимбом и даже не позаботятся «Аве Мария» пропеть! Короче, — извините, мадам, — они все (...), Гробе и шайка Роксентера! Волки, мисс Рада, настоящие волки!
— О, глупости, Бац-Бац. Я читала массу путеводителей по Нью-Йорку, и там сказано, что Роксентер раздает подарки направо и налево: строит фонтаны, музеи. В городе их полно.
— Именно так Роксентер и делает деньги! — сказал Бац-Бац. — Это способ забить рекламное пространство, чтобы больше ничье имя не упоминалось!
— Пусть даже так, — гнула свое графиня Крэк. — Сердце отца не может не дрогнуть, если он узнает, что у него есть сын. Вот почему я хочу сообщить ему, что у него есть сын, или найти этого мальчишку и сказать ему об этом, а он из благодарности поможет нам вернуться домой.
— Изя! — заорал Бац-Бац.
Но тут до него дошло, что его не слышно через несколько комнат. Он выскочил и тут же вернулся обратно с растрепанным и встревоженным Изей. Бац-Бац подвел его к секретарскому столу и сказал:
— Изя, пожалуйста, объясни мисс Раде, что за (...) на самом деле эти Гробе и Роксентер.
Изя несколько раз сглотнул, протер очки галстуком и попытался надеть галстук на нос.
— Мисс Рада, — наконец заговорил он, — только не предпринимайте поспешных шагов. — Бац-Бац пнул его, и он продолжил: — Если уложить рядышком трупы людей, которых прикончили гангстеры Роксентера, то ими можно вымостить все улицы. Эта семья разжилась на продаже нефти-сырца. Нравы в этой семье таковы, что кодекс мести мафии по сравнению с ними — молитва в воскресной школе. Все эти ужасы не подходят для прекрасной, изящной женщины. Чем мы можем вас развлечь? Билеты в театр? Цветы? Бриллианты? Новый ошейник для котика? До тех пор пока мистер Джет не вернется и не возьмет вас под свою опеку, вы можете распоряжаться мною. Что надо сделать, чтобы вы забыли об этой идее?
— Скажите мне, где найти номер телефона, — ответила графиня Крэк.
— Не говори ей, — попросил Бац-Бац.
— Не скажу, — пообещал Изя. После чего уныло обошел приемную по кругу, воздевая руки к небу, и удалился.
Бац-Бац отошел к бару и встал за стойкой с видом дозорного на посту. Оттуда он расстроенно взирал за действиями графини Крэк. А та села к телефону и пристально на него посмотрела. На одной из кнопок было написано «телефонистка». Графиня нажала ее и соединилась с оператором телефонной связи.
— Как найти телефонный номер, которого нет в телефонной книге? — спросила графиня Крэк.
— Междугородный или местный? — поинтересовалась телефонистка.
— В том-то и заключается проблема, — ответила графиня Крэк. — Я не знаю, где он живет.
— Кто он, мадам?
— Делберт Джон Роксентер.
— Делберт Джон Роксентер?
— Делберт Джон Роксентер.
— Вы имеете в виду того Делберта Джона Роксентера, который владеет телефонной компанией?
— И всей планетой, — добавила графиня Крэк.
— Боже мой, — пробормотала телефонистка. — Мадам, я лучше соединю вас с главным оператором службы информации. Не вешайте трубку, пожалуйста.
Графиня Крэк блуждала по информационной сети планеты, как это делал я сам несколько месяцев тому назад. Вскоре она общалась с Лондоном, Йоханнесбургом, Москвой и Парижем. К ним добавился Доджи из Техаса, когда кто-то вспомнил, что Техас сейчас принадлежит ему. С этого момента дела пошли быстрее. Доджи вывел графиню на одно из арабских государств, чей король припомнил, что говорил с Хейритауном.
— Вот он! — неожиданно воскликнула графиня
Крэк и ткнула пальцем в схему Хеллера.
Она вышла на информационную службу Хейритауна и со вздохом облегчения стала звонить в поместье «Покантикл».
Ответил четвертый помощник дворецкого.
— Мне очень жаль, но мистер Роксентер отвечает только на звонки мисс Агнес. Это мисс Агнес?
Это не она.
Помощник дал отбой.
Графиня Крэк повесила трубку и выпрямилась, Наверное, у нее был очень довольный вид, потому что Бац-Бац у стойки бара стал белее полотна.
— Вы нашли его номер? — с ужасом спросил он.
— Я нашла человека, который устроит мне с ним встречу. Это мисс Агнес, и она должна жить в Хейритауне. А сейчас, Бац-Бац, вы отвезете меня к ней.
Бац-Бац вышел из-за стайки. Было заметно, что он вновь обрел почву под ногами.
— Боюсь, мы не сможем туда поехать, — улыбнувшись, сказал он. — Видите ли, инспектор по надзору за выпущенными на поруки запретил мне покидать Нью-Йорк. Если я нарушу запрет, меня запрячут обратно в Синг-Синг. Я обещал Джету, что обеспечу вашу безопасность, а он наказал вам слушаться меня. Следовательно, я не могу вас никуда везти, а вы не можете ехать.
— Инспектор по надзору? А что, если я уговорю его, Бац-Бац?
— Этот фараон — человек настолько подлый, испорченный и грубый, что его никто не сумеет уговорить. Даже если у вас получится, остаются занятия по КПОЗ на военной кафедре университета. Если я их пропущу, Джет не получит диплом. Вот видите, мисс Рада. Тупик. Полиция на одной стороне и армия на другой.
— О, только это? — воскликнула графиня Крэк. — Такой важный проект не может застопориться из-за подобной ерунды. — И она решительно встала из-за стола.
Внезапно меня охватил ужас. Боже мой, Хеллер уехал, и она тоже куда-то собралась.
А я еще ничего не предпринял!
Я срочно набрал номер матери Торпедо. Я тряс телефон как грушу. Наконец там сняли трубку.
— Кто говорит? — спросила она.
— Торпедо! — выпалил я. — Мне нужно поговорить с Торпедо!
— А, это тот (...) сын, который хочет нанять моего никчемного бездельника, который свел своего отца в могилу и меня туда сведет. Проклятый распутник!
— Позовите его к телефону, быстрее!
— Не позвала бы, даже если бы могла, а я не могу, — ответила мать Торпедо.
— Почему?
— Потому что он у доктора Финкельбаума — проходит (...) обследование для страховки, — сказала она и повесила трубку.
Я снова набрал номер. Она не ответила.
Мне нужно было срочно что-то придумать. Я схватил телефонную книгу. Но тут же сообразил, что это скорее всего район Куинс, а у меня только телефоны Манхэттена. Я вызвал службу информации.
— Быстрее, речь идет о жизни и смерти. Мне нужен доктор Финкельбаум, проживающий в районе Куинс.
— В том районе более тридцати докторов Финкельбаумов, сэр. Инициалы, пожалуйста.
— Медицинское страхование.
— Здесь нет М. С. Финкельбаума, сэр.
Тупик. Я повесил трубку и в отчаянии пытался что-то придумать. Есть! Ни одна американская компания не будет так рисковать: они заключают страховой договор только в том случае, если риск невелик. Застраховать наемного убийцу может только компания Бойда в Лондоне: они страхуют все что угодно. Есть ли у них офис в Нью-Йорке? Я вцепился в телефонную книгу. Конечно, есть!
Я позвонил туда.
— У вас работает доктор Финкельбаум, который оформляет для вас медицинские справки по страхованию?
— Да, конечно. — И голос с заметным английским акцентом дал мне номер телефона и адрес на Уолл-стрит, в деловой части Нижнего Манхэттена.
Я поспешно набрал номер.
— У вас находится Торпедо Фиаккола, который должен проходить медицинское обследование?
— Сейчас его здесь нет. Его послали в больницу по поводу пулевых ранений.
— Какая больница? Послушайте, если он вернется раньше, чем встретится со мной, отправьте его обратно.
— Городская больница Белльвыо. А откуда я узнаю, что вы с ним встретились, сэр?
— Он будет весь в синяках, потому что я прибью его за то, что он не торопится!
— Очень хорошо, сэр!
Я позвонил в городскую больницу Белльвыо.
— У вас должен находиться Фиаккола Торпедо по поводу огнестрельных ранений.
— Пулевые ранения в реанимационном отделении, сэр.
— Нет-нет. Речь идет о страховке. Его прислал доктор Финкельбаум. Пожалуйста, найдите его. Речь идет о жизни и смерти.
— У нас всегда идет речь о жизни и смерти, сэр.
— Это другое дело. Здесь речь в основном идет о смерти. Найдите мне этого человека!
Я ждал. Мне было слышно, как мою просьбу передают дальше.
Наконец раздался еще один голос:
— Отделение общей терапии, сэр. Да, Торпедо Фиаккола у нас.
— Слава Богу, — сказал я. — Он рехнулся, что ли?
— Нет, сэр, непохоже. Тогда бы он находился в отделении психиатрической терапии. В отделении общей терапии находятся пациенты, которые не могут заплатить по счету.
Вот в чем дело! Я забыл позвонить и уплатить по счетам, поэтому они сцапали его, как только он появился!
— Сейчас он у меня вылетит оттуда как пробка, — сказал я в телефонную трубку и бросил ее на аппарат.
Лопаясь от гордости, я вошел в гостиную. Чтобы еще больше устрашить их, я стал медленно раздеваться.
У «мужа» по имени Ральф были тонкое лицо и короткая стрижка. Она до подбородка укрылась простыней, и ее яркие и живые глаза неотрывно следили за мной.
Мисс Щипли с видом знатока смотрела, как я забираюсь в кровать.
Услышав протяжный крик своего «мужа», вторая лесбиянка вздрогнула.
Кэнди ухмыльнулась и закивала в такт раскачивающейся кровати.
Рот лесбиянки по имени Ральф судорожно искривился. Потом она замерла, и глаза ее закатились. Она лежала, не двигаясь, и на меня смотрели остекленевшие глаза.
Меня охватил ужас.
Мне показалось, что она мертва.
Я быстро слез с нее и ретировался в заднюю комнату.
Я стоял и смотрел в темный сад, и мне было не по себе.
Что со мной? Наверное, я болен. Я не мог понять, что происходит.
Я стоял там уже минут пятнадцать, а может, и больше. В конце концов мисс Щипли вошла ко мне и сказала:
— Вторая девушка ждет, Инксвитч. Что, черт возьми, случилось?
— Я не в настроении, — пробормотал я.
— Господи, Инксвитч, это невежливо.
— Не знаю, что со мной, — ответил я. — Мне кажется, у меня не получится.
Мисс Щипли вышла и тут же вернулась. В руках у нее был высокий стакан, в котором поднимались пузырьки.
— После вечеринки осталось шампанское, — сказала она. — Выпей. Очень возбуждает.
Мне хотелось пить. Я залпом опустошил бокал. В шампанском алкоголя не больше, чем в турецком сире, но оно подогрело мои чувства.
Я заглянул в соседнюю комнату. Лесбиянка по имени Ральф сидела и обмахивалась рукой, как веером.
— О, ты душка. — Она улыбнулась. — Подумать только: мне еще три недели придется ждать! Да это просто мука.
Я подошел к ней и взял за руку. Пульс хорошо прощупывался. Она была жива!
— Ты не к той пошел, Инксвитч, — сказала мисс Щипли. — Вон там. Это Пышечка.
Я прошел к другому краю кровати. Лесбиянка-«жена», Пышечка, лежала, тяжело дыша, и разглядывала меня.
— Я не девственница, — сообщила она. — Однажды я дала одному козлу на ферме. Не могу сказать, что было здорово, но девственности я лишилась. Так что давай шевелись и не думай, что я (...), как Ральф.
Мисс Щипли засмеялась.
Кэнди ухмыльнулась.
А лесбиянка по имени Ральф понимающе кивнула.
Я начал. Пышечка завизжала и дернулась. Глаза у нее закатились, она вытянулась и замерла, словно труп.
С мертвого лица на меня смотрели мертвые глаза.
Меня чуть не вывернуло наизнанку.
Я бросился в туалет. Меня стошнило. Все, что я съел за последние дни, вышло наружу, и я без сил рухнул на пол рядом с унитазом. Время от времени меня все еще рвало.
Мертвые глаза!
Что со мной?
Наверное, это шампанское! Да нет, все началось еще с лесбиянки по имени Ральф.
Может, я с ума схожу?
Или хуже — у меня, ветерана Аппарата, совесть проснулась. Боже упаси.
Я проанализировал недавнее прошлое. После операции, которую мне сделал Прахд, я постоянно испытывал сексуальный подъем. Это должно было отразиться на моем мозге. Фрейд сказал бы именно так, потому что по его теории все в мире зависит от секса.
Я тщательно проанализировал свое поведение, чтобы обнаружить малейшие изменения в своей личности. Шаг за шагом я вспоминал свой прошлый опыт.
Мои жизненные ценности не изменились. Деньги; всех певчих птиц надо убить, а всем подонкам показать, где их место.
Странно. Сравнивая себя несколько лет назад с собой настоящим, я не мог найти ни малейшего изменения.
Я подумал о Торпедо Фиакколе. Его психолог порекомендовал ему стать некрофилом. Ясно, что он, да и многие другие психологи, про которых я читал, считали что коитус с трупом — совершенно нормальное явление. Значит, дело не в этом.
Я не мог понять, что же за этим скрывается.
Казалось, прошло несколько часов, прежде чем мисс Щипли заглянула ко мне. Я услышал свой дрожащий голос:
— Пышечка жива?
Она расхохоталась:
— У тебя сил не хватит ее прикончить, Инксвитч. Они обе давно ушли домой.
— Ты меня не обманываешь? Может быть, ты избавилась от трупа, а?
Она поняла, что я не шучу. И что ей не удастся выманить меня из туалета. Она позвонила парочке и позвала Пышечку к телефону.
— Ты жива? — спросил я.
— А как по-твоему, Инксвитч? И знаешь, я должна сознаться, что ты намного лучше того козла.
— Значит, ты жива. Ты не умерла.
— Черт, ты что, хочешь, чтобы я вернулась, Инксвитч?
— Дай-ка мне трубку, — потребовала подслушивавшая Щипли.
— Нет-нет, — отозвался я. — Позови Ральфа. Пышечка так и сделала.
— Ты жива, Ральф? — спросил я.
— При смерти, — ответила лесбиянка по имени Ральф.
Этого ей не следовало говорить. Я сунул телефон мисс Щипли. Она что-то сказала в трубку и повесила ее. Потом повернулась ко мне и неожиданно рявкнула:
— Прими душ, Инксвитч, и тебе полегчает. Мы ждем.
Я полез в душ. Я мылся, мылся, мылся. Раньше со мной такого не бывало.
В конце концов мисс Щипли вошла в ванную.
— Ради Бога Инксвитч, вылезай! — Она вытащила меня, вытерла и поволокла в соседнюю комнату.
— Нет, — произнес я. — Подожди. — Я почувствовал, что у меня руки трясутся. — Послушай, — взмолился я, — обещай, что будешь шевелиться.
ГЛАВА 5
В сумеречном утреннем свете, после отвратительной ночи, посвященной самоанализу, я решил, что все это чушь. Со мной все в порядке.
Я отправился в туалет, взяв с собой монитор. И всего один взгляд на графиню Крэк через «жучок», вживленный Хеллеру, вернул мне решимость.
Они ехали в аэропорт в забавной оранжевой машине. Графиня Крэк и Хеллер расположились сзади. Изя восседал на переднем сиденье и старательно смотрел вперед. Бац-Бац сидел за рулем и как всегда несся сломя голову.
Хеллер и Крэк сидели обнявшись. Она, кажется, всхлипывала, но через какое-то время как будто успокоилась.
— Я знаю, — сказала она, — что нам трудно расстаться даже на несколько дней. Но я твердо решила. Нам надо как можно быстрее завершить миссию и убраться с этой планеты. Здесь я не могу спать спокойно.
Вот так всегда — она использовала всю свою женскую хитрость, чтобы заставить Хеллера раскачаться и сделать то, что нужно. И она ни (...) не беспокоилась о том, что меня убьют, если Хеллер сумеет помочь этой планете, — правда, для этого ему придется уничтожить всё контрольные пункты Ломбара Хисста.
Я был прав. Мне нужно сначала избавиться от нее. И быстро. Моя прямая обязанность состоит в том, чтобы добиться ее смерти, и я не должен медлить ни секунды.
Я сконцентрировался на этой задаче. Но одно соображение снова вывело меня из состояния равновесия. Ретранслятор 831, чтобы на расстоянии следить за Хеллером! (...) Рат! Когда Хеллер окажется во Флориде, у меня не будет с ним связи.
Я схватил радио. Прозвучал сонный голос Рата.
— Слушай ты, сонный (...)! — рявкнул я. — Хоть на секунду вспомни о своих обязанностях! Я сыт по горло отсутствием связи! Он опасен! Отправляйся в Эмпайр Стейт Билдинг и сними приборчики для наблюдения за Кроубом и Крэк с антенны! Ты их там специально повесил, чтобы злить меня! Когда закончишь, принесешь эти приборы в мои апартаменты. Ты знаешь, где я живу. Затем возьми деньги, отправляйся в аэропорт, купи билет и сегодня же вылетай в Охокихоки, что во Флориде. Будешь следить там за Хеллером, но держись от него на расстоянии двухсот миль. Ну-ка, быстренько повтори мои слова, чтобы я знал, что ты проснулся и я не зря разоряюсь.
Он повторил, и я повесил трубку.
Потом снова взглянул на монитор. Изя и Бац-Бац сгружали багаж Хеллера на тележку. Хеллер пытался помочь, но они оттолкнули его и сами мужественно сражались с огромными чемоданами.
С этими постоянными отвлечениями от экрана монитора я запутался. Дело в том, что я так привык проходить на рейсы через специальный вход, что совершенно не мог понять, где они находятся, пока не увидел табличку «Досмотр». А, конечно, авиакомпания местных перелетов. Родные самолеты.
Они встали в очередь у стойки. Изя Протянул Хеллеру билет. Хеллер взглянул на него и удивленно спросил:
— А это что такое? Красавчик Флойд?
— Бац-Бац сказал, что это ваш псевдоним для разъездов, — ответил Изя. — И, пожалуйста, не забудьте, что вы не связаны ни с одной из наших корпораций. Наши партнеры во Флориде тоже считают, что вас зовут Флойд. А еще я советую вам; нанести на лицо боевую окраску, чтобы индейцы, когда они нападут на вас, подумали, что вы один из них.
— Чудесная мысль, Изя, — с благодарностью сказал Хеллер. — Я так и сделаю. Но знаете, я не думаю, что в Охокихоки на каждом шагу встречаются телефоны, а я, наверное, целыми днями буду сидеть в болоте. Поэтому если вы позвоните, а ответит крокодил, то. повесьте трубку.
— Почему? — спросил Изя.
— Почему? — переспросил Хеллер. — По-моему, это очевидно. А то вы всех крокодилов распугаете!
Изя растерянно молчал. Вместо него заговорил Бац-Бац:
— Изя, это шутка. Понимаешь — шут-ка, шутка.
— Крокодилы и индейцы — это не шутка, — произнес пришедший в себя Изя. — Пожалуйста, осторожнее, мистер Джет. Я все еще отвечаю за вас.
Мне неожиданно пришла в голову одна мысль. Рат, идиот несчастный, наверняка упустит его. Я бросился к радио.
— Да? — спросил Рат, и в микрофоне явственно послышался зевок.
— Послушай, он едет под именем Красавчика Флойда и будет раскрашен в боевые цвета.
— Вы просто из колеи меня выбили с этой антенной.
— Смотри не свались оттуда и не разбей передатчики! — зарычал я.
— Постойте. Послушайте, у меня нет вашего адреса. Правда нет.
— И как ты рассчитывал обойтись без него? Собирался порхать туда и обратно? — рявкнул я. Что за идиот! Что он о себе вообразил? Этот дезертир с поля боя. Я дал ему адрес.
А сам снова приник к экрану монитора. Как я и ожидал, Хеллер и Крэк стояли в стороне, и она плакала. Женщины всегда плачут, когда кто-то уезжает или женится. Я могу понять, если кто-то женится; это и правда ужасная трагедия. Но полеты на самолете тут причем?
— Я так расстроена, что даже не могу ругаться с тобой из-за этих женщин, — говорила она.
— Женщин?
— Которые выражали протест ООН. У них был твой портрет с надписью «Красавчик». Это имя стоит на билете.
— Но, дорогая, я могу объяснить...
— Нет-нет. Не нужно. Я люблю тебя, Джеттеро. Ты мой мужчина, и я люблю тебя. И я просто идиотка, что остаюсь здесь и не лечу с тобой во Флориду. Но я должна сделать все возможное, чтобы ускорить ход событий и поскорее вернуться домой. Тогда наконец мы поженимся и будем счастливо жить в цивилизованном мире. Когда мы вернемся домой, нас ждет приятный сюрприз. Я поклялась, что не скажу тебе, и я не скажу. Торопись, заверши свою миссию, Джеттеро. А я сделаю все, что смогу.
— Сиди смирно и жди меня. Это все, что от тебя требуется, — успокаивающе произнес Хеллер.
— Объявляют твой рейс, — сказала графиня Крэк.
Она поцеловала его и еще чуть-чуть всплакнула.
Хеллер пошел на посадку.
Они посмотрели, как самолет взлетел, и двинулись обратно к машине. Графиня Крэк все еще плакала.
У меня не осталось ни малейшего сомнения что ее надо убить. Она все время подталкивает Хеллера, не дает ему остановиться. С ее смертью исчезнет и связь с теми фальшивыми императорскими указами, которые она столь бережно хранила. Каков бы ни был сюрприз, они его получат.
Графиня Крэк умрет раньше, чем Хеллер сможет снова ее увидеть.
ГЛАВА 6
Через полчаса после того как мисс Щипли и Кэнди ушли на работу, появился Рат. Я его впустил. Он протянул мне два набора датчиков, Кроуба и Крэк. Они почернели от долгого пребывания на открытом воздухе. Я отыскал щетку и стал отчищать их.
Рат бродил по квартире, разглядывая ракушки, фаллические символы и декоративную пену.
— Кто здесь живет? — поинтересовался он. — Проститутка?
Я был уже по горло сыт его нахальством.
— Если бы ты выполнял свои обязанности так же хорошо, как я свои, — набросился я на него, — мы бы нашли себе другое место. И почему ты еще не во Флориде?
— До полуночи не будет другого самолета, — ответил он и продолжил: — А здесь полно цветов. И пахнет, как в морге.
Это меня доконало.
— Убирайся1 — дико заорал я и вышвырнул его за дверь.
Когда я на него наорал, мне полегчало. Я взял видеоприбор Крэк, чтобы его проверить. Изображение оказалось не совсем качественным, потому что приемник-декодер забивали помехи, но смотреть было можно. Мне захотелось узнать, что делает Крэк.
Она уже вернулась в контору и теперь сидела за белым офисным столом, глядя в телефонный справочник Нью-Йорка.
— Рока... Рокель... Рок... Рокет... Рокфорд... — шептала она, водя пальцем по страницам. Потом подняла глаза к потолку и забормотала: — Эй-би-си-ди-и-эф. И-зф...
Раздался голос Бац-Баца:
— Мисс Рада. — Она взглянула на него. Тот сидел у стойки бара и пил кофе. — Если вы скажете, что вам нужно, то, может, я смогу помочь.
— Я хочу найти номер личного телефона Делберта Джона Роксентера.
— Что? — рот Бац-Баца от удивления раскрылся, рука дрогнула, и он пролил кофе.
— Нечего смотреть на меня с таким изумлением, — сказала Крэк. — На цивилизованной планете почти у каждого есть свой телефонный номер. Как же еще связаться с человеком, если у тебя есть жизненно важные сведения о его семье?
— О Господи, — прошу прощения, мадам, — Делберт Джон Роксентер — здесь самая большая шишка. Таким людям не звонят просто так. Может, вы объясните мне, в чем дело. — Он подошел поближе, совершенно забыв про кофе.
— Все очень просто. Взгляните на эту схему. — Она достала нарисованную Хеллером огромную схему и разложила ее на столе.
На ней, конечно, все было написано по-волтариански, кроме слов «Поместье "Покантикл", Хейри-таун, Нью-Йорк», «Здание нефтяной компании "Спрут"» и «Делберт Джон Роксентер». Бац-Бац вертел головой, пытаясь понять, что означают эти круги и слова. Естественно, он и понятия не имел, что могли значить волтарианские слова и рисунки.
— Может, вы сами мне объясните? — наконец выдавил из себя Бац-Бац, признав свое поражение.
— Охотно. Делберт Джон Роксентер — император, — сказала графиня Крэк.
— А, понятно, отозвался Бац-Бац. — Это новая игра, типа «Монополии».
— Нет, — терпеливо ответила Крэк. — Эта схема свидетельствует о том, что Роксентер контролирует всю планету.
— Фу, черт, — извините, мадам, — для этого не надо никаких диаграмм. Все это и так знают. За последние сто лет семья Роксентера опередила остальные банды капиталистов, и сейчас Делберт Джон контролирует все государственные учреждения и всех бандитов. Наверное, «император» — это такое название, вроде capo di tutti capi — то есть хозяин всех хозяев, — но это еще не все. Ему принадлежат все наши деньги. Он контролирует все нефтяные компании. Когда я заправляю бак бензином, то кладу денежки в его карман. Я покупаю аспирин и кладу денежки в его карман. Даже когда я кофе пью, я плачу ему. Все это знают. Какие у вас могут быть дела с ним?
— У него есть сын, — торжествующим тоном произнесла Крэк.
— Да нет, черт, — извините, мадам. У него нет жены и, конечно, нет сына. Однажды мы вместе с Джетом проштудировали всю библиотеку, чтобы убедиться в этом.
— В том-то и дело, — сказала Крэк. — Делберт Джон Роксентер не знает, что у него есть сын.
— Что?
— Ага! Вы тоже удивились, — сказала графиня Крэк. — Но об этом говорят факты. Я все выяснила. Делберт Джон забавлялся себе — прошу прощения, Бац-Бац, — и у него появился сын. Но он этого не знает. У него есть адвокат по имени Гробе. Так вот, этот Гробе спрятал его сына и скрыл это от Роксентера, а поскольку другого наследника у него нет, то империя перейдет к Гробсу.
— Господи Иисусе! — воскликнул ошеломленный Бац-Бац.
— Сейчас Джеттеро пытается привести в порядок ситуацию с топливом на планете. Но ему надо действовать быстро. Роксентер контролирует продажу топлива. Теперь, если я позвоню Делберту Джону Роксентеру и сообщу ему, что у него есть сын, он будет так благодарен, что немедленно поможет Джеттеро. Тогда мы все закончим и сможем отправиться домой.
Черные итальянские глаза Бац-Баца чуть не выскочили из орбит.
А графиня Крэк продолжала:
— А если он будет сомневаться, я просто найду этого сына и верну его отцу. О, Бац-Бац, Роксентер будет так признателен, что поставит Джеттеро на подмостки, под огни прожекторов, и скажет ему: «Джеттеро, напиши шоу, и мы поставим все, что захочешь!» Это наверняка сработает, Бац-Бац. Вот почему я осталась.
Бац-Бац наконец обрел дар речи.
— Мисс Рада, вы не можете звонить Роксентеру! Вы не можете разыскивать какого-то тупицу сынка! Это же мафия — волчья стая! Да они сожрут саму Деву Марию вместе с нимбом и даже не позаботятся «Аве Мария» пропеть! Короче, — извините, мадам, — они все (...), Гробе и шайка Роксентера! Волки, мисс Рада, настоящие волки!
— О, глупости, Бац-Бац. Я читала массу путеводителей по Нью-Йорку, и там сказано, что Роксентер раздает подарки направо и налево: строит фонтаны, музеи. В городе их полно.
— Именно так Роксентер и делает деньги! — сказал Бац-Бац. — Это способ забить рекламное пространство, чтобы больше ничье имя не упоминалось!
— Пусть даже так, — гнула свое графиня Крэк. — Сердце отца не может не дрогнуть, если он узнает, что у него есть сын. Вот почему я хочу сообщить ему, что у него есть сын, или найти этого мальчишку и сказать ему об этом, а он из благодарности поможет нам вернуться домой.
— Изя! — заорал Бац-Бац.
Но тут до него дошло, что его не слышно через несколько комнат. Он выскочил и тут же вернулся обратно с растрепанным и встревоженным Изей. Бац-Бац подвел его к секретарскому столу и сказал:
— Изя, пожалуйста, объясни мисс Раде, что за (...) на самом деле эти Гробе и Роксентер.
Изя несколько раз сглотнул, протер очки галстуком и попытался надеть галстук на нос.
— Мисс Рада, — наконец заговорил он, — только не предпринимайте поспешных шагов. — Бац-Бац пнул его, и он продолжил: — Если уложить рядышком трупы людей, которых прикончили гангстеры Роксентера, то ими можно вымостить все улицы. Эта семья разжилась на продаже нефти-сырца. Нравы в этой семье таковы, что кодекс мести мафии по сравнению с ними — молитва в воскресной школе. Все эти ужасы не подходят для прекрасной, изящной женщины. Чем мы можем вас развлечь? Билеты в театр? Цветы? Бриллианты? Новый ошейник для котика? До тех пор пока мистер Джет не вернется и не возьмет вас под свою опеку, вы можете распоряжаться мною. Что надо сделать, чтобы вы забыли об этой идее?
— Скажите мне, где найти номер телефона, — ответила графиня Крэк.
— Не говори ей, — попросил Бац-Бац.
— Не скажу, — пообещал Изя. После чего уныло обошел приемную по кругу, воздевая руки к небу, и удалился.
Бац-Бац отошел к бару и встал за стойкой с видом дозорного на посту. Оттуда он расстроенно взирал за действиями графини Крэк. А та села к телефону и пристально на него посмотрела. На одной из кнопок было написано «телефонистка». Графиня нажала ее и соединилась с оператором телефонной связи.
— Как найти телефонный номер, которого нет в телефонной книге? — спросила графиня Крэк.
— Междугородный или местный? — поинтересовалась телефонистка.
— В том-то и заключается проблема, — ответила графиня Крэк. — Я не знаю, где он живет.
— Кто он, мадам?
— Делберт Джон Роксентер.
— Делберт Джон Роксентер?
— Делберт Джон Роксентер.
— Вы имеете в виду того Делберта Джона Роксентера, который владеет телефонной компанией?
— И всей планетой, — добавила графиня Крэк.
— Боже мой, — пробормотала телефонистка. — Мадам, я лучше соединю вас с главным оператором службы информации. Не вешайте трубку, пожалуйста.
Графиня Крэк блуждала по информационной сети планеты, как это делал я сам несколько месяцев тому назад. Вскоре она общалась с Лондоном, Йоханнесбургом, Москвой и Парижем. К ним добавился Доджи из Техаса, когда кто-то вспомнил, что Техас сейчас принадлежит ему. С этого момента дела пошли быстрее. Доджи вывел графиню на одно из арабских государств, чей король припомнил, что говорил с Хейритауном.
— Вот он! — неожиданно воскликнула графиня
Крэк и ткнула пальцем в схему Хеллера.
Она вышла на информационную службу Хейритауна и со вздохом облегчения стала звонить в поместье «Покантикл».
Ответил четвертый помощник дворецкого.
— Мне очень жаль, но мистер Роксентер отвечает только на звонки мисс Агнес. Это мисс Агнес?
Это не она.
Помощник дал отбой.
Графиня Крэк повесила трубку и выпрямилась, Наверное, у нее был очень довольный вид, потому что Бац-Бац у стойки бара стал белее полотна.
— Вы нашли его номер? — с ужасом спросил он.
— Я нашла человека, который устроит мне с ним встречу. Это мисс Агнес, и она должна жить в Хейритауне. А сейчас, Бац-Бац, вы отвезете меня к ней.
Бац-Бац вышел из-за стайки. Было заметно, что он вновь обрел почву под ногами.
— Боюсь, мы не сможем туда поехать, — улыбнувшись, сказал он. — Видите ли, инспектор по надзору за выпущенными на поруки запретил мне покидать Нью-Йорк. Если я нарушу запрет, меня запрячут обратно в Синг-Синг. Я обещал Джету, что обеспечу вашу безопасность, а он наказал вам слушаться меня. Следовательно, я не могу вас никуда везти, а вы не можете ехать.
— Инспектор по надзору? А что, если я уговорю его, Бац-Бац?
— Этот фараон — человек настолько подлый, испорченный и грубый, что его никто не сумеет уговорить. Даже если у вас получится, остаются занятия по КПОЗ на военной кафедре университета. Если я их пропущу, Джет не получит диплом. Вот видите, мисс Рада. Тупик. Полиция на одной стороне и армия на другой.
— О, только это? — воскликнула графиня Крэк. — Такой важный проект не может застопориться из-за подобной ерунды. — И она решительно встала из-за стола.
Внезапно меня охватил ужас. Боже мой, Хеллер уехал, и она тоже куда-то собралась.
А я еще ничего не предпринял!
ГЛАВА 7
Я срочно набрал номер матери Торпедо. Я тряс телефон как грушу. Наконец там сняли трубку.
— Кто говорит? — спросила она.
— Торпедо! — выпалил я. — Мне нужно поговорить с Торпедо!
— А, это тот (...) сын, который хочет нанять моего никчемного бездельника, который свел своего отца в могилу и меня туда сведет. Проклятый распутник!
— Позовите его к телефону, быстрее!
— Не позвала бы, даже если бы могла, а я не могу, — ответила мать Торпедо.
— Почему?
— Потому что он у доктора Финкельбаума — проходит (...) обследование для страховки, — сказала она и повесила трубку.
Я снова набрал номер. Она не ответила.
Мне нужно было срочно что-то придумать. Я схватил телефонную книгу. Но тут же сообразил, что это скорее всего район Куинс, а у меня только телефоны Манхэттена. Я вызвал службу информации.
— Быстрее, речь идет о жизни и смерти. Мне нужен доктор Финкельбаум, проживающий в районе Куинс.
— В том районе более тридцати докторов Финкельбаумов, сэр. Инициалы, пожалуйста.
— Медицинское страхование.
— Здесь нет М. С. Финкельбаума, сэр.
Тупик. Я повесил трубку и в отчаянии пытался что-то придумать. Есть! Ни одна американская компания не будет так рисковать: они заключают страховой договор только в том случае, если риск невелик. Застраховать наемного убийцу может только компания Бойда в Лондоне: они страхуют все что угодно. Есть ли у них офис в Нью-Йорке? Я вцепился в телефонную книгу. Конечно, есть!
Я позвонил туда.
— У вас работает доктор Финкельбаум, который оформляет для вас медицинские справки по страхованию?
— Да, конечно. — И голос с заметным английским акцентом дал мне номер телефона и адрес на Уолл-стрит, в деловой части Нижнего Манхэттена.
Я поспешно набрал номер.
— У вас находится Торпедо Фиаккола, который должен проходить медицинское обследование?
— Сейчас его здесь нет. Его послали в больницу по поводу пулевых ранений.
— Какая больница? Послушайте, если он вернется раньше, чем встретится со мной, отправьте его обратно.
— Городская больница Белльвыо. А откуда я узнаю, что вы с ним встретились, сэр?
— Он будет весь в синяках, потому что я прибью его за то, что он не торопится!
— Очень хорошо, сэр!
Я позвонил в городскую больницу Белльвыо.
— У вас должен находиться Фиаккола Торпедо по поводу огнестрельных ранений.
— Пулевые ранения в реанимационном отделении, сэр.
— Нет-нет. Речь идет о страховке. Его прислал доктор Финкельбаум. Пожалуйста, найдите его. Речь идет о жизни и смерти.
— У нас всегда идет речь о жизни и смерти, сэр.
— Это другое дело. Здесь речь в основном идет о смерти. Найдите мне этого человека!
Я ждал. Мне было слышно, как мою просьбу передают дальше.
Наконец раздался еще один голос:
— Отделение общей терапии, сэр. Да, Торпедо Фиаккола у нас.
— Слава Богу, — сказал я. — Он рехнулся, что ли?
— Нет, сэр, непохоже. Тогда бы он находился в отделении психиатрической терапии. В отделении общей терапии находятся пациенты, которые не могут заплатить по счету.
Вот в чем дело! Я забыл позвонить и уплатить по счетам, поэтому они сцапали его, как только он появился!
— Сейчас он у меня вылетит оттуда как пробка, — сказал я в телефонную трубку и бросил ее на аппарат.