"Может быть, потому мы и охотимся по отдельности, – подумала она, когда тот поднялся на ноги и слегка потрепал Тони по щеке, – что существует опасность постоянного напоминания о нашей прошлой близости, настоящее лишь отрицает прошлое. Каждый новый вампир, встретившийся тебе на пути, в конце концов становится твоим прошлым".
   – Не хотелось бы вас прерывать, – рыкнула она, странно удивленная звуком собственного голоса, – но ночь коротка, а у нас очень много дел.
   – Ты так думаешь? – спокойно произнес Фицрой.
   – Генри! В этом городе более трех миллионов жителей! И Тони, если ты не забыл, не обладает нашими способностями.
   – Я пойду вместе с ним.
   – Считаешь, это разумно?
   – Он не должен оставаться один.
   – Эй! Что это вы вздумали все за меня решать! – Резко выдохнув, Тони вскочил на ноги и свирепо взглянул сначала на Генри, затем на Вики. – Меня жуть как бесит это ваше "Я-знаю-лучше-потому-что-я-бессмертен". Ну и что, что вы вампиры! Если вы бессмертны, это еще не значит, что вы все на этом свете знаете лучше простых людей. Мне плевать на ваше мнение, ясно?! Я сейчас переоденусь в те шмотки, в которые одевался, когда шлялся по улицам. Если вы, – он гневно посмотрел на Генри, – хотите пойти вместе со мной, я не против. А если нет...
   – Мы просто беспокоимся за тебя, Тони. Почему это привело тебя в такое раздражение?
   Парень, вздохнув, театрально закатил глаза.
   – Просто замечательно. Я ужасно тронут. Только ведь я вас об этом не просил!
   И, ссутулив плечи и засунув руки в карманы, бормоча что-то себе под нос, Тони направился к двери.
   В комнате повисла неловкая тишина.
   – Один мой знакомый профессор, – решилась наконец нарушить ее Вики, – утверждал, что все в этом мире меняется, и постоянного в нем ничего нет и быть не может.
   – За исключением таких, как мы. Вампиры не подвержены переменам.
   – Ерунда! Романтические бредни! Генри, мы меняемся, приспосабливаемся к обстоятельствам, потому что в ином случае это ведет к нашей гибели.
   – Гибели?
   Снова угроза захвата территории прорвалась сквозь внешние приличия, которых они всеми силами старались придерживаться. Глаза Фицроя потемнели.
   – Ты мне угрожаешь?!
   Вики прекрасно понимала, что должна ответить на этот вызов. В ней закипала ярость. Но она ей не поддастся. Только не после вчерашней ночи! И дело даже было не в их совместном приключении. Не в насилии. Делобыло в Генри. Она хотела, чтобы он снова любил ее. Чтобы все было по-старому!
   "Я так легко не сдамся". Казалось, она пытается противопоставить себя их миру. "Мы должны наладить наши отношения, даже если мне придется убить его".
   Перехватив полный ненависти взгляд вампира, Вики огромным усилием воли удалось взять себя в руки:
   – Отнюдь, – произнесла она, когда поняла, что может доверять своему голосу. – Я и не думала тебе угрожать.
   Зазвонил телефон.
   – Это наверняка Селуччи. Решил узнать, как у нас идут дела.
   Карандаш, который женщина держала в правой руке, неожиданно сломался, но ей удалось оторвать взгляд от Генри, и она повернулась, чтобы снять трубку. Это был рискованный шаг – ей пришлось повернуться к нему спиной. Если бы Генри захотел, он... Схватки так или иначе не миновать. Но она будет верна себе до конца. Даже тогда, когда дневной свет еще не был смертелен для нее, Вики Нельсон не позволяла брать инстинктам верх над ее разумом, не позволит и сейчас. Трубка хрустнула в ее руках, но пластик оказался на удивление крепким.
   – Алло! Я вас слушаю.
   Вампир заставил себя повернуться и выйти из комнаты. Он прекрасно понимал, что каждый шаг в сторону расширяет территорию соперника Удивительно, но на сей раз пойти на подобные уступки оказалось гораздо легче, чем раньше. Как и в жизни, когда начинаешь что-то делать – оказывается, что это не так уж и трудно. Генри даже не заметил, как оказался в прихожей. Он уже, можно было считать, успокоился. Ведь это Вики, а не какой-то там жаждущий твоей крови чужак. Ей твоя территория абсолютно без надобности.
   Фицрой вымученно улыбнулся. Да, это Вики, и именно благодаря ей сегодня все обошлось благополучно. Вики была неординарным человеком, да и вампир из нее получился необыкновенный. Они провели сейчас вместе всего несколько дней, а он уже сделал столько такого, о чем даже раньше и помыслить не мог. Может быть, не стоит вместе с водой выплескивать из купели ребенка? Конечно, он не святой Павел на пути в Дамаск[7], но определенное прозрение его все-таки посетило.
   "Возможно, посетило", – повторил про себя вампир.
   – Это был не Селуччи. Какой-то знакомый мисс Эванс, не знавший о ее кончине.
   Генри отошел к стене, отделявшей гостиную от прихожей. Он так и не решился занять свое прежнее место. Слишком близко к Вики, слишком большой соблазн...
   – Ты беспокоишься за него?
   – Чертов Шерлок Холмс!
   Обеими руками опершись на раму окна, Вики стояла, задумчиво рассматривая раскинувшийся перед ней ночной город. Но теперь она не была похожа на хищника, осматривавшего свои угодья.
   – Стоит ли так?
   – Я не знаю... Просто... – Женщина неуверенно пожала плечами.
   – Предчувствие? – предположил Фицрой.
   Ему вдруг нестерпимо захотелось пересечь комнату и встать рядом с подругой.
   – Можно и так сказать. Что, нетипично для вампира?
   – В твоем случае – уж точно.
   Вики, обернувшись, одарила его злым взглядом, машинально подняв руку к переносице, словно пытаясь поправить очки, которые давно уже больше не носила.
   – Издеваешься? – холодно осведомилась она.
   – Ни в коем случае! – Он и на самом деле не издевался. – Ты всегда была необычной. Никто не учил тебя быть такой. В любой ситуации ты оставалась самой собой. И никому никогда не позволяла тебе указывать.
   – Даже тебе?
   – Даже мне. Ты больше не нуждаешься в моей помощи. Я научил тебя всему, что требовалось. Остальное...
   Теперь пришла его очередь пожать плечами.
   – Твое эго?
   Он недовольно передернул плечами и окинул ее ледяным взглядом.
   – Дело не в моем эго, а в традиции. Но и ее иногда приходится нарушать. У нас с тобой это, похоже, не так уж плохо получается.
   – Генри, да ты, я погляжу, меняешься... причем в лучшую сторону! – изумленно протянула Вики.
   – Ерунда!
   В голосе вампира слышалось предупреждение. Но оно звучало как-то по-иному, совсем не так, как раньше. Из голоса исчезли рычащие нотки, и было понятно, что многое изменилось. Ох, черт возьми, да ведь игра стоила свеч!
   Почти прижавшись спиной к оконному стеклу, она заставила себя расслабиться и постаралась принять позу, в которой даже Генри не мог бы заподозрить агрессии. Их все еще разделяла гостиная; возможно, между ними всегда будет определенная физическая дистанция, ну, исключая разве что редкие случаи совместных сражений и безумного захватывающею секса после них, но главное – остальные преграды, отделявшие их раньше друг от друга, не кажутся больше такими уж непреодолимыми.
   – Тебе пора. Твой юный друг, наверное, уже заждался.
   Тони. Фицрой печально вздохнул. Он потерял его. Внезапная тоска сжала сердце вампира. Он постарался отогнать невеселые мысли.
   – А как же Майк?
   – Не знаю. Думаю, я побуду пока здесь и подожду его звонка. Что же еще остается делать?
   – У нас все как-то неправильно получается. Ты остаешься дома, а я занимаюсь расследованием.
   – Ну не могу же я делать все сама!
   Он в удивлении приподнял золотистые брови.
   – Н-да, кажется, меняюсь не только я. – Генри немедленно поплатился за свою язвительность: Вики запустила в него маленькой, отделанной бахромой подушкой. – Ты знаешь номер моего мобильного телефона? Не забудь, на коротких волнах разговоры могут прослушиваться, – предупредил он, когда она вытащила из кармана его визитную карточку и помахала перед его носом.
   – Я что, похожа на члена королевской семьи, чтобы секретные службы интересовались моими частными беседами? – насмешливо фыркнула Вики.
   Незаконнорожденный сын Генриха VIII ухмыльнулся, швырнул ей обратно подушку и быстро вышел из комнаты.
   Женщина с облегчением вздохнула. Как бы ни не хотелось себе в этом признаваться, но присутствие Фицроя ее смущало. Заставляло чувствовать себя предательницей в отношении Селуччи.
   Бедный Майк! Он так хотел, чтобы мы с Генри справились со своей вампирской природой! И что же мы в результате сделали? Прикончили черт знает сколько народу, после чего трахались чуть ли не в луже крови! Естество свое мы, конечно, преодолели. Только не слишком ли высокой окажется цена, которую за это придется заплатить?
   И куда же, в конце концов, мог запропаститься этот негодяй?! Долгое отсутствие Селуччи выводило Вики из себя. Она беспокоилась, сама не понимая почему. Никаких объективных причин для тревоги у нее не было. Также не было особых причин не доверять Майку. Сама не заметив как, она оказалась в его спальне. Опустилась на кровать, взяла его пижаму и прижала к лицу, вдыхая его запах.
   "Интересно, может, я так волнуюсь только потому, что меня мучают угрызения совести? – подумала она. – А, провались оно пропадом. Глупый вопрос".
   Вернувшись в гостиную, она опустилась в кресло у окна и открыла блокнот. Вики предпочитала записывать свои мысли. Это помогало ей и раньше, вот только теперь ей не требовалась при этом процессе чашечка кофе. Бегло взглянув на краткую запись о втором призраке, она перевернула страницу и принялась искать свой карандаш. По-видимому, она оставила его где-то у окна.
   В самом деле, конец карандаша торчал из толстого справочника "Желтые страницы", лежащего на телефонном столике. Вместо того чтобы вытащить карандаш, она открыла справочник. Пометки на его страницах принадлежали руке Майка.
   Это был список частных клиник Ванкувера. Либо в Ванкувере проживали самые здоровые в стране люди, либо здесь было благодатное место для ипохондриков. Очевидно, Селуччи по ее совету искал места, где было возможно произвести пересадку почек. Названия двух клиник в списке были обведены в кружок: "Ист-Хастингс" и "Мэйн-Хастингс". На полях было отмечено: "начинать с них".
   Так, надо подумать. Если он вышел из дома самое позднее часов в десять и отправился в одну из этих клиник, то давно уже должен был вернуться. Она посмотрела на часы. Десятый час вечера. Но из этого ничего особенного не следует. Майк четырнадцать лет в полиции, уж что-что, а постоять за себя он сумеет. Он мог просто встретить старого знакомого, заглянуть в какой-нибудь ресторанчик...
   – Проклятье!
   Разломав карандаш на мелкие кусочки, она несколько раз повторила, обращаясь исключительно к себе:
   – Идиотка! Он ведь должен есть, Вики. Только потому, что ты и Генри... так вот, это не означает, что он не должен есть.
   Когда она проснулась, Селуччи здесь не было, и он даже не позвонил, хотя прекрасно понимает, как ей не терпится узнать, что ему удалось выяснить.
   Итак, "Ист-Хастингс" и "Мэйн-Хастингс".
   Она сказала Генри, что дождется, пока Майк не позвонит. Или же что-нибудь предпримет.
   Что-то подсказывало Вики, что пришло время действовать.
   Что ж, по крайней мере, она знает с чего начать.
* * *
   – А теперь куда? – Генри чуть притормозил, чтобы пропустить велосипедиста между рядами припаркованных машин.
   Они начали поиски нового спутника призрака с окрестностей видеомагазинчика, где работал Тони. Но пока успехом они не увенчались. Никто из местных жителей не видел этого молодого человека.
   – Давайте съездим в Молодежный центр Ист-Сайда. Даже если мы его там и не найдем, вполне может оказаться, что кто-нибудь из завсегдатаев его знает.
   – Это ведь чуть восточнее Гастауна, если не ошибаюсь?
   – Верно, – кивнул Тони, задумчиво глядя в окно.
   – В таком случае это довольно далеко от места, где ты видел этого парня. Есть ли смысл...
   – Этот Центр – одно из мест сборищ всех бездомных. Они могут целый день бродить там в ожидании места для ночлега.
   – Тони! – Хоть на сей раз Генри и не использовал интонации, характерные для Князя Тьмы, что-то в его голосе заставило юношу обернуться. – Со мной ты в безопасности.
   – Я знаю. – Тони отвернулся, и это было самое простое, что он мог сейчас сделать, – его друг сейчас был так похож на обычного смертного! Никакого превосходства во взгляде. Парень сглотнул и нашел в себе силы произнести: – Вы излишне опекаете меня.
   Улыбка, тронувшая губы вампира, была одновременно и грустной, и насмешливой.
   – Полагаю, ты говоришь о своей жизни в целом, а не о настоящем моменте?
   – В каком смысле? О Боже! Вы совсем не следите за дорогой! – Последнюю фразу Тони выкрикнул, в ужасе вцепившись в сиденье и испуганно провожая взглядом едва не раздавившую их махину. – Генри! Осторожно! Там же грузовики!
   Фицрой молча выровнял машину.
   – Я вижу.
   – Послушайте, если эта тема вам неприятна, зачем ее вообще обсуждать?
   Сделал ли он это специально? Генри так не думал: он просто увидел просвет на дороге и попытался в него вклиниться. Но не лукавит ли он перед самим собой? Так или иначе, момент для откровенного разговора был упущен.
   Как это бывает обычно в крупных городах, вокруг Ванкувера притулилось немало районов, в которых проживала беднота. К востоку от Гастауна располагалась территория, о которой частенько писали газеты, описывая нищету ее жителей или сообщая о том или ином случившемся там преступлении. Теоретически различные благотворительные организации заботились о жителях этого района, действительность же была куда более печальной.
   Граница между домами имущих и неимущих была удивительно четкой. Миновав ее, Фицрой ехал вдоль заброшенных каменных построек – когда-то здесь располагались филиалы семи самых привилегированных банков Ванкувера Ныне здесь теснились несколько полуразвалившихся гостиниц и доходных домов. Когда-то, в сороковых – пятидесятых годах, это был центр города, главная артерия его деловой жизни. Но времена меняются. Центр передвинулся к западу, и некогда роскошные особняки обветшали и понемногу разваливались.
   Когда они ехали вниз по Кордова-стрит, на их пути то тут, то там встречались бары и забегаловки. Тони заметил озабоченное выражение лица вампира и недовольно нахмурился.
   – Из-за чего вы волнуетесь? Вам здесь опасаться нечего.
   – Честно говоря, – сухо уронил Генри, – больше всего меня сейчас волнует, где припарковаться.
   – У вас ведь "БМВ", – хмыкнул юноша. – Таких машин здесь не так уж и много.
   Вдруг прямо перед их носом на дорогу выскочил небритый мужчина в пижаме и ботинках на босу ногу. Он не обратил на них ни малейшего внимания, даже головы не повернул на скрежет тормозов. Не спеша и слегка пошатываясь, перешел через дорогу и исчез в ближайшем переулке.
   – Еще полметра, и я бы сбил этого сумасшедшего! – пробормотал вампир, снова ставя ногу на педаль газа.
   – Сомневаюсь, что он заметил бы это.
   Чем ближе они подъезжали к Молодежному центру, тем оживленнее становилось на улицах. Каких только колоритных личностей здесь не было: рэперы и панки с вызывающими ирокезами, бродяги в разномастной одежде от Красного Креста, древние старцы непонятной национальности.
   – Не стоит запирать ее, Тони, – посоветовал Фицрой, когда юноша попытался закрыть машину.
   – Вы что, с ума сошли?!
   – Лучше уж пусть воры беспрепятственно откроют двери, чем всмятку разнесут лобовое стекло. Так хлопотно будет потом его менять! Все равно я окажусь рядом, не успеют они даже ключ зажигания повернуть. Вампира не так-то легко лишить его собственности! – И добавил, взглянув на здание Молодежною центра: – Неужели здесь действительно кто-то живет?
   – Вы, кажется, не в курсе, что Ванкувер – очень дорогой город, – хрипло произнес Тони, заставляя себя расправить плечи, чтобы не принять осанку, характерную для завсегдатаев этого места. – А как, по-вашему, живут люди, существующие на государственное пособие?
   За свою многовековую жизнь Генри Фицрой насмотрелся всякого. И этот район был далеко не самым непривлекательным местом, которое ему пришлось посетить. Но ведь и на дворе был не пятнадцатый век! Он никогда не охотился ни здесь, ни по соседству – в отличие от большинства четвероногих хищников, он предпочитал не насыщаться от больных или увечных.
   На тротуаре прямо перед дверью Центра лежал мертвецки пьяный бродяга. От него за версту разило алкоголем, мочой и давно не мытым телом.
   Каково же было их удивление, когда они наконец вошли в здание. Внутри царила безукоризненная чистота. После грязных, загаженных улиц надраенный пол и свежий пластик мебели, в которые можно было смотреться, как в зеркало, поражал воображение.
   У Тони даже голова закружилась.
   – Эй, что это с тобой? – встревоженно спросил вампир, кладя ему руку на плечо.
   – Ничего страшного. Просто кое-что вспомнилось. – Он резким движением высвободился из-под руки Генри, пытаясь доказать самому себе, что в любую минуту может освободиться и из-под влияния своего старшего друга. – Пойдемте. Надо разыскать кого-нибудь из персонала.
   – Вот кто нам нужен. – Фицрой кивнул в сторону высокого мужчины средних лет с редкими седеющими волосами.
   – А что вы ему скажете?
   – Сильные мира сего узнают друг друга с одного взгляда!
   – Ну, вы и скажете! – протянул Тони, следуя за приятелем.
   Ему было не по себе. Воспоминания о прежней голодной, бездомной жизни лишали уверенности в себе. Казалось, последние два года, проведенные вдали от нищеты, были всего лишь сном, который вот-вот развеется как дым. Он никак не мог отделаться от этого ощущения. Может быть, этот мир больше его мир, чем тот, в котором он без особых забот живет в настоящее время?
   Генри обернулся и поймал взгляд юноши, который тот не успел отвести.
   – Ты уже не принадлежишь этому миру, Тони.
   – Почему вы решили?..
   – Страх имеет свой запах.
   – Что?! – Парень так и застыл на месте. – Вы чувствуете запах моего страха? Как только вернусь домой, поменяю рубашку! – тяжело вздохнул он, увидев кивок вампира.
   После продолжавшейся несколько секунд паузы Тони произнес:
   – Вообще-то я вам очень благодарен.
   И Фицрой даже не спросил, за что именно.
   Человека, к которому они обратились, звали доктор Тэйт. По социальному статусу он, разумеется, стоял значительно выше своих пациентов, однако длительное общение с обездоленными не могло не наложить на него свой отпечаток. Видно было, что доктор искренне сочувствует посетителям Центра и всеми силами пытается им помочь. Кроме того, в его глазах можно было прочесть страх, весьма характерный для обитателей улиц. Казалось, взгляд доктора говорил: "Я не один из них", причем под "ними" подразумевались люди, которые на каждом углу твердили о том, что необходимо сделать для обездоленных, но сами для этого и пальцем не шевельнули.
   – Да, возможно, я их и знаю, – сказал доктор Тэйт, выслушав описание двух молодых людей, которых Тони видел из окна видеомагазина. – А почему вы их ищете? – спросил он, с подозрением переводя взгляд с юноши на Генри. – У них что, какие-то неприятности?
   – У одного из них, если быть точным. Просто мы подумали, что его приятель сможет нам помочь.
   – А что с ним стряслось?
   – Нечто ужасное, – произнес Фицрой, пристально глядя в глаза доктора. Ему совершенно не улыбалось проторчать здесь всю ночь, отвечая на расспросы человека, чьи подозрения, по правде говоря, вполне оправданные, досадно тормозили их расследование. – Мне нужно знать имена и адреса этих ребят.
   – Их зовут Кении и Даг, – с неохотой, подчиняясь принуждению, отозвался Тэйт, – но адресов их я не знаю.
   – А кто из них кто?
   – А кого вы, собственно, разыскиваете?
   – Белого парня.
   – Тогда это Даг. Где Кении, я действительно не знаю. – Губы доктора слегка скривились. – Поспрашивайте, может, кто и знает об этом. Здесь сейчас много народу, так что, валяйте, обращайтесь к кому хотите. Только вряд ли вам что-либо скажут. Здесь никто никому не доверяет. И с какой, собственно, стати?
   Генри, кивнув, отпустил его.
   Когда Тони двинулся вслед за ним, Тэйт толстыми короткими пальцами крепко схватил его за руку.
   – А ты, голубчик, не спеши так.
   Вампир мгновенно обернулся, его глаза угрожающе сузились, но Тони спокойно помахал другу рукой. Что бы ни происходило, здесь ему никакая опасность не грозит.
   Прежде чем начать разговор, доктор Тэйт дождался, пока Фицрой не завел разговор с девицами, сидящими за одним из столиков.
   – А у тебя все в порядке, парень?
   – У меня?
   – Да-да, именно у тебя! Этот человек, который с тобой... я знаю такую породу. Мы их тут называем хищниками. – Когда Тони попытался было возразить, доктор протестующе взмахнул загрубевшей ладонью. – Я не говорю, что он плохой человек, но ежу ясно, что твой приятель обладает огромной силой.
   – Нет, вам не следует волноваться. – Тони с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. Ну и ночка выдалась! А ведь до утра еще ой как далеко! – Со мной действительно все в порядке. И он в самом деле мой друг. Он не хищник.
   – Ты в этом уверен?
   Парень невольно прикоснулся к небольшому шраму на шее.
   – Абсолютно.
   Никто в Центре не знал больше того, что сообщил им Тэйт. Генри, однако, пребывал в уверенности, что ребята, с которыми ему удалось переговорить, правды ему не сказали. Силу же свою без особой надобности он применять не хотел.
   – Половина здешних, может, пару раз их и видели, – объяснил Тони, когда они вышли наружу, – но ни имен, ни, тем более, адреса они не знают. Тем, кто обитает на улицах, излишняя любознательность пользы не приносит. Да и кто станет открывать вам свою душу? Это небезопасно, а здесь каждый думает лишь о том, как бы выжить. Что мы предпримем теперь?
   – Можно продолжить расспросы. Мы еще не поговорили ни с кем о...
   – Разумная идея. Но начать интервью лучше с тех парней, которые толкутся у вашей машины.
   Их было трое. Тони, однако, не испытывал ни малейшего беспокойства Это отребье – просто мелкая рыбешка, так, обыкновенное хулиганье. Он не раз встречался с им подобными. Ловят кайф от собственной крутости, а запугивать способны только слабых.
   Вампира происходящее, казалось, даже слегка позабавило.
   – Пойти, что ли, посмотреть, чего от нас хотят эти серьезные ребята? – задумчиво спросил он.
   – Я думаю, с этим все понятно, – пожал плечами Тони.
   Один из трех парней – явно главарь этой маленькой шайки – оседлал капот "БМВ". Заложив руку за пояс, другой он почесывал обнаженные бицепсы, сплошь покрытые голубой татуировкой.
   – Слышали мы, вы тут ко всем с расспросами пристаете...
   – В самом деле?
   Отлично, лучше не придумаешь! Тони обреченно вздохнул, узнав тон Генри, которым он предпочитал разговаривать с полными идиотами. К чему провоцировать этих типов? Они и так с удовольствием...
   Тем временем парни обменялись торжествующими взглядами. Затем их главарь произнес:
   – Мы бы, возможно, могли сообщить кое-что интересное.
   – Неужели?
   – Тех, кого вы ищите, зовут Кении и Даг. Они работают на меня. Коли хотите с ними поболтать, придется сначала со мной столковаться.
   – На тебя, говоришь, работают?
   – Ну да. На меня.
   На лице говорившего расплылась гнусная ухмылка Тони съежился, с трудом поборов желание спрятаться за спиной своего могущественного друга. "Нет, я больше не тот, кто был, – твердил он про себя. – Я этих типов не боюсь".
   Фицрой отчетливо ощущал страх Тони и понимал его причину. Ему было все труднее и труднее поддерживать видимость приличий. Но разговор пока еще был далек от завершения, и срывать маски было преждевременно.
   – Значит, ты знаешь, где их можно найти?
   – Мы можем вас проводить. Но информация стоит денег.
   – Будет информация – будет и оплата за нее.
   – Ладно, – произнес главарь, пожимая плечами. Татуировка на его бицепсах словно ожила. – Тогда пошли.
   Тони изо всех сил пытался сохранять невозмутимость. Он прекрасно знал, что произойдет, стоит им только завернуть в какой-либо темный переулок! И как только Генри может сохранять спокойствие?
   Вот и поворот... Тупик! Да, сейчас все и произойдет.
   Во рту юноши все пересохло. Он прижался к стене. Сейчас начнется!
   – Если они не... – произнес Генри, оборачиваясь к приятелю.
   Не успел он продолжить фразу, как один из проводников сделал внезапный выпад и занес кулак над его головой. Вампир легко перехватил удар и крепко сжал запястье нападающего. Раздался отвратительный хруст, нападавший завизжал, будто его режут.
   Главарь шайки с изумлением уставился на извивающегося от боли подручного, затем перевел взгляд на Фицроя.
   – Сукин сын!
   Выхватив нож, он бросился на противника. Третий подельник последовал его примеру.
   Притворяться больше не было нужды. Вампир презрительно посмотрел на нападавших и обнажил клыки. После побоища на складе ему не требовалось немедленного насыщения, но он выпустил свой голод на волю. Его противников и людьми-то трудно было назвать. Сколько молодых жизней они погубили?! Нет худших паразитов, чем те, кто живет за счет детских и юношеских надежд. Прощения они не заслуживают, только смерти!