Хантер Джиллиан. Грешные игры джентльмена

   Девон направился в дом следом за Дрейком главным образом из-за того, что уж очень ему хотелось поближе взглянуть на Марибеллу Сент-Айвз. Дрейку же не терпелось узнать, что Элоиза и Милдред наговорили друг другу о нем. Если они назовут его защитником или даже собственником – это не так уж плохо, но Дрейк не хотел, чтобы Милдред делилась с Элоизой своим профессиональным опытом куртизанки. Это лишь добавит ему проблем.
   Однако когда Дрейк вошел в дом, мимо него в сторону выхода метнулась Элоиза, одетая в накидку. Он успел схватить ее за руку и подтолкнул назад, в комнату. Дрейк безумно испугался, что она уходит от него.
   – Что бы она обо мне ни сказала, это неправда, – проговорил он. – Прошу тебя, не уходи.
   У Элоизы перехватило дыхание, когда Дрейк крепко обнял ее.
   – Она не сказала мне ничего такого, но я должна немедленно уйти.
   – Почему? – удивился Дрейк.
   Он привык ни перед кем не отчитываться. Но другие должны были отвечать ему, в данном случае – Элоиза.
   – Талия и слуги не знают, где я, – сказала она. – Они будут беспокоиться. – Рядом с Дрейком Элоиза сразу расслабилась.
   Он с наслаждением втянул носом аромат ее кожи. Еще никогда Дрейку не доводилось ощущать столь приятный и сладкий запах, в котором аромат мыла был приправлен толикой секса.
   – Тебе больше никогда в жизни не придется работать, – сказал Дрейк. – Ни дня!
   Элоиза подняла к нему лицо для поцелуя, но тут же застыла от ужаса.
   – Прямо у тебя за спиной стоит твой брат, – прошептала она.
   Дрейк тихо выругался. Элоиза высвободилась из его объятий. Дрейк на мгновение закрыл глаза, стараясь остудить эмоции и взять себя в руки.
   – Не уходи, – еле слышно прошептал он.
   – Я обещала помочь в приготовлениях к свадьбе, – ответила Элоиза.
   – К какой еще свадьбе? – не понял Дрейк. – Ах да, Талии и сэра Томаса! – Покачав головой, он покорно улыбнулся. – Я отвезу тебя домой.
   – Нет! Нас не должны видеть вместе при свете дня, – возразила Элоиза, оглянувшись на Девона.
   Тот так поспешно отвернулся, что Дрейк понял: брат слышал каждое слово из их разговора. К тому же в синих боскасловских глазах Девона плясали дьявольские искорки.
   – Но что они узнают? – спросил Дрейк. – Только то, что ты моя новая компаньонка?
   – Ни к чему так открыто это демонстрировать, – смущенно прошептала Элоиза.
   Дрейк пожал плечами. Не пройдет и нескольких недель, как всем его знакомым станет известно, что он взял себе новую любовницу. И это произойдет вовсе не потому, что он такой уж общительный человек, который готов делиться с каждым встречным подробностями своей личной жизни. Однако скрывать Элоизу он не собирался.
   – Я довезу тебя до двери, – твердо сказал он. – Ты остаешься, Девон?
   Младший брат Дрейка откашлялся.
   – Да, пожалуй, я задержусь тут на некоторое время, – пробормотал он. – Но лишь для того, чтобы убедиться, что твоя вторая гостья не скучает.
   – Хорошо, развлекай ее, только будь осторожен, – напутствовал Девона Дрейк. – Не хотелось бы мне, чтобы тебя подали ей на ужин.
   – Ты не хочешь официально представить нас друг другу? – спросил Девон, не в силах сдержать улыбку.
   Дрейк уже хотел было отказать ему, но его с улыбкой остановила Элоиза.
   – Я не возражаю, – сказала она. – Но сначала надо бы попросить разрешения у мисс Сент-Айвз.
   Войдя в гостиную, Дрейк увидел, что Марибелла – он все еще не мог привыкнуть к тому, что это Милдред, – стоит возле шкафа, рассматривая его шахматную доску и фигуры.
   Дрейк откашлялся.
   – Мой младший брат хотел бы познакомиться с тобой, – проговорил он. – Ты не возражаешь?
   Милдред повернула к нему голову, на ее лице появилась улыбка – скорее удивленная, чем приветливая.
   – Я не товар на базаре, выложенный на витрину для очередного Боскасла, – заявила она.
   Дрейк покачал головой:
   – Послушай, Марибелла, надеюсь, ты не держишь на меня зла за то, что случилось.
   – Ты об Элоизе? – Милдред поставила на доску королеву из слоновой кости, которую до этого держала в руках.
   Ее глаза потеплели.
   – Честно говоря, я расцеловать тебя готова за то, что ты вернул ее в мою жизнь.
   Дрейк задумался.
   – Знаешь, не хочу тебя обидеть, но будет лучше, если вы с Элоизой не будете встречаться в обществе, – проговорил он.
   – Боже правый! – усмехнулась Марибелла-Милдред. – Сам дьявол читает мне мораль. Не беспокойся! Я не собираюсь компрометировать ее. Более того, скоро я уезжаю из Лондона во Францию.
   – Так ты прощаешь меня?
   Элоиза смерила Дрейка холодным взглядом:
   – Да, но лишь потому, что моей соперницей оказалась Элоиза.
   Он покачал головой.
   – Мне наплевать, что обо мне говорят сплетники, но поскольку о нашей готовящейся связи знали все без исключения, давай договоримся: любопытным мы будем отвечать, что у тебя появился новый любовник, – предложил он.
   – К тому же это соответствует действительности, – заявила Марибелла-Милдред.
   – Так скоро? – удивленно усмехнулся Дрейк. – Я даже подумать не мог, что кто-то в состоянии удовлетворить все твои требования в столь короткий срок.
   – Так и есть, – кивнула она. – К тому же он граф, притом этот же дурачок вообразил, что любит меня.
   Дрейк улыбнулся:
   – Ты говоришь таким тоном, словно это тебя удивляет.
   – Но вот ты же, к примеру, меня не полюбил. – По голосу чувствовалось, что она не винила в этом Дрейка; в ее тоне не было разочарования.
   «Марибелла тоже очень практична», – подумалось Дрейку.
   – Люди будут говорить, что я сошел с ума, отпустив тебя, – сказал он.
   – Но, возможно, ты потерял сердце, – заметила она.
   Дрейк не стал возражать на это замечание.
   – Элоиза не похожа ни на одного из нас, – вымолвила Марибелла. – У нее есть принципы, которым она всегда будет верна.
   – О некоторых из них она забыла из-за меня, – трезво заметил Дрейк. – Ты об этом хотела мне сказать?
   Милдред встретила его испытующий взгляд. А у Дрейка появилось ощущение, что она приоткрыла ему ту сторону своей натуры, которую никому обычно не показывает, чтобы защитить себя. И она очень красива – как все о ней и думают. Однако такая женщина не для него. Возможно, все дело в том, что они слишком похожи – он, лорд Дрейк Боскасл, и Марибелла Сент-Айвз. Оба циничные, всегда начеку, всегда делают вид, что ничего не чувствуют, прикрываясь деланным безразличием.
   Она покачала головой:
   – Я просто хотела сказать, что наши с Элоизой дорожки могли никогда не пересечься. Возможно, она не станет хорошей любовницей. Потому что будет печься о тебе и беспокоиться за тебя, как курица-наседка. И независимо от того, сколько бриллиантов и чудесных ночей любви ты ей подаришь, она будет испытывать тоску по тому, чего ей так недостает в жизни.
   Дрейк промолчал. Слишком хорошо он знал женщин, чтобы притворяться сейчас, что не понимает, о чем толкует Марибелла-Милдред. Или чтобы сделать вид, что не согласен с нею.
   – Я лишила ее шанса зажить нормальной жизнью, раскрыв обман Ральфа, – с грустью продолжила Милдред. – И если бы я не пришла к ней, не вовлекла бы ее в дело мести, жизнь ее не изменилась бы так круто. Она бы спокойно вышла замуж. Не за Ральфа, конечно.
   Лицо Дрейка помрачнело.
   – Да за то, что ты сделала, тебя надо рыцарским званием наградить, а не критиковать, – заметил он.
   Милдред молча посмотрела на Дрейка, и вдруг на короткое мгновение он разглядел в этой решительной, бескомпромиссной женщине слабость, ранимость, о существовании которых и не догадывался. Он понял, что вся ее показная независимость – не более чем внешняя оболочка. Щит, которым она прикрывается в целях самозащиты.
   – Элоиза заслуживает свадьбы, которую у нее украли, Дрейк, – сказала Марибелла. – Элоиза создана для того, чтобы выйти замуж и рожать детишек. – Она печально усмехнулась. – Ну вот, на этом моя проповедь заканчивается, как и наши с тобой отношения.
   Дрейк улыбнулся. Обычно он прерывал отношения с женщинами, придя с ними к какому-то обоюдному согласию, однако с Марибеллой его отношения так и не начались.
   – Будь приветлива с Девоном, хорошо? – попросил Дрейк.
   – Я видела его в окно, и у меня сложилось впечатление, что этот человек в состоянии позаботиться о себе, – заметила Марибелла.
   – Что ж, в таком случае оставляю тебя на его попечение. – Дрейк повернулся к двери.
   Ему не терпелось вернуться к Элоизе, заняться поисками подходящего для нее дома.
   – Кстати, я хочу, чтобы мои подарки ты оставила себе, – сказал он.
   Марибелла рассмеялась:
   – Я так и собиралась поступить.
   Дрейк все спрашивал себя, сколько пройдет времени, прежде чем Элоиза поймет, что кучеру дано указание везти их к дому Торнтонов как можно дольше. Вероятно, прошло не так уж много, потому что, едва он успел сунуть палец ей в лиф, как Элоиза прервала их горячий поцелуй, прошептав:
   – Как-то очень странно мы едем. – Она выглянула в окно кареты через плечо Дрейка. – Несколько минут назад мы уже проезжали мимо этого торговца пирожками.
   – Удивительно, как быстро эти торговцы умудряются перемещаться от угла к углу, – пробормотал Дрейк, прижимая ее к подушкам.
   – В таком случае дом, возле которого он стоит, тоже перемещается с места на место! – воскликнула Элоиза. – Видишь ли, мы уже в третий раз проезжаем мимо этого китайского магазинчика. Или ты хочешь сказать, что он тоже двигается вместе с нами?
   Дрейк едва сдерживал усмешку.
   – Может, тебе что-то не нравится?
   – Ты что, попросил кучера ехать помедленнее? – возмутилась Элоиза.
   Дрейк слегка передвинулся, чтобы загородить Элоизе вид на улицу.
   – Возможно, кучер всего лишь старается выбрать дорогу посвободнее.
   – Возможно, это ты всего лишь стараешься увести разговор в сторону, – передразнила его Элоиза. – И сколько же времени мы должны были вот так кататься?
   Дрейк приподнялся на локте, его синие лукавые глаза были полны тепла и нежности.
   – Сколько можно, – промолвил он. – Если хочешь знать правду, я вообще не хотел отпускать тебя.
   Покачав головой, Элоиза принялась приводить в порядок платье. Дрейк едва удержался, чтобы не остановить ее. Она была столь желанной для него, что он испытывал соблазн забыть о своем обещании и отнести ее в свою постель.
   – Ты даже не жалеешь о своем поступке, не так ли? – спросила Элоиза.
   – Если я о чем и жалею, то лишь о том, что ты догадалась, что мы ездим кругами.
   – Неужели ты действительно велел кучеру ездить вокруг одного и того же места?
   – Да нет, я не был так многословен.
   – Это еще хуже! – воскликнула Элоиза. – Ты так напрактиковался в нехороших поступках, что он понимает тебя с полуслова.
   Дрейк помолчал, с удовольствием глядя на Элоизу.
   – Означает ли это, что я должен сейчас отвезти тебя домой? – наконец спросил он.
   – Да, означает!
   – Ты уверена?
   – Да…
   – Мы могли бы купить на углу пирог и съесть его пополам. – Его голос зазвучал ниже, Дрейк погладил подбородок Элоизы с таким видом, словно хотел и ее заразить своим настроением.
   – Ты, – возмущенно заговорила она, отводя, однако, глаза, чтобы скрыть улыбку, – очень порочный человек.
   Убрав руку, Дрейк с сожалением вздохнул и слегка постучал в крышу кареты. Элоиза посмотрела ему в глаза.
   – Это было совсем нетрудно, не так ли?
   – Да, – недовольно проворчал Дрейк. – Было. И есть.
   Карета остановилась. Только сейчас Элоиза поняла: они не только приехали в нужное место, но она перестала быть той Элоизой Гудвин, которая несколько часов назад уехала из дома лорда Торнтона. Сможет ли она хотя бы притвориться, что ничего не изменилось?
   – Я провожу тебя в дом, Элоиза.
   – Слуги поднимут шум…
   – Придется им выучиться подчиняться мне, если я найму их, – заметил Дрейк.
   Слуги, подумала Элоиза, и не смогут противиться ему дольше, чем она. Собственно, все они уже стали жертвой обаяния Боскаслов. Да они боготворить его будут за то, что он спас их от грозящей им нищеты. Впрочем, она тоже будет боготворить его, только по другой причине.
   Поднявшись, Элоиза бросила прощальный взгляд на карету. Дом казался тихим и спокойным. А ведь Элоиза опасалась, что слуги встретят их у дверей с лавровыми венками, чтобы поприветствовать человека, который, как они надеялись, станет их новым хозяином.
   – Странно, – проговорила она, словно только что осознала это, – кредиторы почему-то перестали к нам приходить. Но есть у меня ужасное предчувствие, что утром перед свадьбой Талии я проснусь, а в доме останутся одни полы.
   Дрейк распахнул перед нею дверцу кареты.
   – Этого не будет, – промолвил он с медленной улыбкой. – Еще три дня назад я обо все договорился с кредиторами.
   – Ты?! Ты оплатил долги Торнтона? – Она изумленно посмотрела на Дрейка. – Но зачем?
   От его дьявольской улыбки ее сердце забилось быстрее.
   – Затем, чтобы моя дорогая компаньонка, преисполненная чувством долга, могла оставить свое место и уйти отсюда без оглядки. Честно говоря, мне не по нраву, что ты так трепетно относишься к своим обязательствам перед Торнтонами. Впрочем, я готов заплатить за твою полную независимость, Элоиза.

Глава 26

   От старых привычек трудно избавиться. Элоиза так долго жила тихой жизнью, что невольно почувствовала себя неловко, когда Дрейк, крепко сжимая ее руку, повел ее к передней двери. Элоиза постучала. Через мгновение Фредди распахнул дверь. Поймав на себе изумленный взгляд молодого лакея, Элоиза на мгновение замешкалась и залилась краской смущения.
   Впрочем, густо покраснеть ей пришлось еще раз, когда Дрейк на глазах у Фредди повернул ее к себе лицом и крепко поцеловал на прощание.
   – Немедленно пришли за мной, если возникнут какие-то неприятности, – вполголоса сказал он. – И рассчитай время так, чтобы провести вечер со мной.
   – Но я же целый день провела с тобой, – тихо проговорила Элоиза. – Что, если я буду нужна?
   – А ты нужна, – улыбнулся Дрейк своей дьявольской улыбкой, провоцируя ее на спор. – Нужна мне, – пояснил он. – Прошу тебя не забывать об этом.
   Все еще не оправившись от смущения, Элоиза отвернулась и сняла накидку, а затем прошла в холл, где слышались приглушенные голоса, раздававшиеся из гостиной. Элоиза с любопытством посмотрела на свое отражение в большом зеркале в стиле рококо, висевшем на стене. Интересно, изменилась ли она? Стало ли что-то…
   Этого зеркала на стене не было еще утром, когда она уходила из дома. Она его вообще никогда не видела! Элоиза невольно попятилась назад и лишь в это мгновение осознала, что ее ноги утопают в незнакомом пушистом шерстяном ковре, накрывавшем пол во всем холле.
   Ковра здесь тоже никогда не было! Как и высоких настенных часов, которые тикали, отмеряя минуты и часы, в самом углу холла. Неужели все это купил Боскасл? Неужели он приобрел новые вещи для того, чтобы поразить ее воображение своей щедростью? Милый жест, конечно, вот только к чему украшать дом роскошными вещами, если он совсем скоро опустеет? Ведь Талия с будущим мужем собирались поселиться вдалеке от Лондона в скромном загородном поместье сэра Томаса.
   Нерешительно подойдя к гостиной, Элоиза замерла у открытых дверей. Фредди следовал за нею по пятам.
   – Он взял с меня обещание ни слова не говорить вам, – сказал он ей почти на ухо.
   Голос лакея звучал слегка встревоженно.
   – Он хотел сделать сюрприз. Но от меня вы этого не слышали. А он, – Фредди показал глазами на хорошо одетого джентльмена, стоявшего у окна в гостиной, – вернулся домой.
   Элоиза побледнела, словно увидела перед собой привидение.
   – Лорд Торнтон… – Она устремила взгляд на Талию, сидевшую на диване. – Это вы?
   Он повернулся. Хорас Торнтон собственной персоной, правда, совсем не похожий на того мошенника, каким его помнила Элоиза. Живое перевоплощение лорда Торнтона было облачено в дорогой красивый сюртук и тесные черные брюки. Короткие каштановые кудри Хораса оказались искусно уложены, а шейный платок был повязан идеально, без единой лишней складочки.
   – Элоиза! – воскликнул он, протягивая к ней руки. – Дорогая мисс Гудвин!
   Да как только он смеет называть ее «дорогой»?! Как посмел он вернуться сюда после того, как бросил родную сестру и зависящих от него людей, словно они были всего лишь грязью под подошвами его сапог?! Этот безответственный мерзавец разряжался, как какой-нибудь принц, а они тем временем искали способы отвадить его кредиторов!
   Разумеется, вслух она этого не произнесла. Элоиза была очень хорошо обучена и умела так скрывать свои истинные чувства, что даже никогда и ни на кого голос не повышала.
   – Ну что, – равнодушным тоном промолвила она, – выходит, наш повеса наконец-то вернулся.
   – Я заслуживаю вашего порицания, – проговорил лорд Торнтон, опуская голову. – Я вел себя как скотина.
   Элоиза не собиралась спорить с ним.
   – Если вы хотите извиниться, то лучше всего начать с сэра Гейбриела и вашей сестры, – сказала она.
   Талия возмущенно фыркнула.
   – Он уверяет, что переменился, – вступила она в разговор. – Клянется в этом! Да я ни на секунду ему не поверила.
   – Да, я действительно переменился, – сказал Хорас, взглянув на сестру. – Утром я непременно принесу публичные извинения и сэру Гейбриелу, и членам моего клуба.
   – Думаю, именно так и стоит поступить, – со вздохом произнесла Элоиза.
   – И вам даже неинтересно, где я был? – спросил лорд Торнтон.
   – Вообще-то мне это пришло в голову, – сказала Элоиза, покосившись на Талию.
   «Что за шараду он нам задает?» – казалось, спрашивали друг друга молодые женщины.
   За время его отсутствия они стали не только ближе друг к другу, но и сильнее.
   – Я ездил за город, – вымолвил лорд Торнтон. – Мне было необходимо побыть в уединении, чтобы хорошенько обо всем подумать.
   – Вы могли бы подумать о нас, например, – выпалила Элоиза.
   – И о вас я тоже думал, – тихо проговорил Хорас. – Больше того, я не думал почти ни о ком, кроме вас.
   Элоизе стало неприятно от этих слов Торнтона, ее обдало жаром. Она искренне понадеялась, что неправильно истолковала его слова.
   – Мы боялись, что вы покончили жизнь самоубийством, – тихо сказала она.
   – Думаю, я только начинаю свою жизнь, – отозвался Хорас.
   У Элоизы подкосились колени, ей захотелось присесть. Хотя нет, ей захотелось подбежать к двери и броситься вслед за Дрейком. И почему только она настояла на том, чтобы он уехал?
   – А как же ваши долги? – прямо спросила Элоиза.
   – Я с ними расплатился.
   Ее брови поползли вверх от удивления.
   – Как же это?
   – Помните, два года назад я сделал капиталовложение?
   Элоиза нетерпеливо замотала головой. Вечно Хорас рассказывал им что-то о своих пари и капиталовложениях. При этом он никогда и ничего не зарабатывал. Так возможно ли, чтобы?..
   – У меня к вам предложение, Элоиза, – заявил лорд Торнтон, сцепив за спиной руки. – Предложение личного характера, которое, кстати, позволит вам никогда больше не работать.
   – Предложение? – переспросила она.
   Вытаращив от удивления глаза, Талия выронила журнал, который до сих пор нервно листала. А потом она встала, большими шагами приблизилась к брату и влепила ему звонкую пощечину. Элоиза глазам своим не верила.
   – Да как ты смеешь?! – закричала Талия.
   – Ох! За что? – спросил Хорас, прижимая к покрасневшей щеке ладонь.
   – За то, что ты сделал Элоизе неприличное предложение, – ответила Талия. – Уверена, что она сама не ударила тебя только потому, что была слишком оскорблена твоим предложением, так что, считай, я сделала это за нее. Давно пора было так поступить. Ты бросил нас, Хорас.
   Торнтон недоуменно прищурился.
   – Элоиза никогда не ударила бы меня, – вымолвил он.
   – Это правда? – покачав головой, спросила Талия. – Знаешь, возможно, она изменилась с тех пор, как ты нас покинул. Возможно, ей даже пришлось принести в жертву свою добропорядочность, чтобы спасти нас.
   Хорас взялся рукой за подбородок.
   – Выходит, слухи о ее отношениях с Боскаслом соответствуют действительности. – Он повернулся к Элоизе, которая замерла от ужаса, слушая перебранку брата с сестрой. – Это правда, Элоиза? – тихо спросил он. – Хотя нет, не отвечайте мне. Если вы действительно оказались в неприятной ситуации, о которой вам неловко говорить, то в этом виноват только я.
   – Что сделано, то сделано, – произнесла Элоиза, избегая взгляда Хораса и надеясь, что на этом их разговор завершится.
   Торнтон наклонил голову.
   – Я заслуживаю вашего осуждения. Но вы сможете хотя бы выслушать, что я хочу вам сказать?
   Отказывать Хорасу в этой просьбе смысла не было, даже если Элоиза и сомневалась в том, что его слова смогут хоть что-то изменить.
   – Говорите, – со вздохом сказала она.
   – Благодарю вас, – лорд Торнтон. – Мы можем вместе присесть на диван?
   – Если вы настаиваете.
   – Я хочу сделать вам предложение, Элоиза, – повторил Хорас.
   Элоиза неуклюже опустилась на диван, Талия втиснулась между ними.
   Элоизе пришлось сделать над собой усилие, чтобы вежливо выслушать Торнтона. Она даже представить себе не могла, что бы такое интересное для нее мог предложить ее наниматель. Место в доме его приятеля, чтобы он мог сохранить достоинство? Какие-нибудь жалкие гроши, чтобы откупиться от нее? Или, возможно, он посулит ей отличные рекомендации, чтобы она могла найти себе новое место. Впрочем, не даст же он ей рекомендации на место любовницы лорда Дрейка, которое она уже заняла.
   Внезапно Хорас вскочил на ноги и принялся метаться по комнате взад-вперед. Элоиза невольно заметила про себя, что Торнтон не так уж непривлекателен, особенно сейчас, когда он трезв и серьезно думает о каких-то переменах. Возможно, если он найдет женщину, которая сможет полюбить его, то он даже…
   – Я хочу, чтобы вы стали моей женой, – без предупреждения проговорил Хорас.
   Даже если бы на голову Элоизе рухнул тяжеленный металлический подсвечник, она не была бы так поражена.
   – Хотите, чтобы… что? – переспросила Элоиза.
   – Ох, Элоиза! – восхищенно воскликнула Талия, бросаясь обниматься с компаньонкой. – Вот оно! Я вас не потеряю! Вы станете моей родственницей, как замечательно! Вы будете тетей моим детям и сможете заботиться о них, когда мы с Томасом будем путешествовать по миру. Хорас, ты вовсе не бесчувственная скотина, как все о тебе говорят. Ты самый лучший брат на свете!
   – Что вы ответите мне, Элоиза? – спросил Торнтон, откашлявшись.
   Он немного взбодрился – слова сестры явно польстили ему.
   – У меня просто слов нет, – промолвила Элоиза. – И тем не менее я…
   Торнтон многозначительно посмотрел на Талию:
   – Ты не будешь возражать, если я попрошу тебя оставить нас наедине? Это разговор личного характера.
   Вскочив с дивана, Талия радостно всплеснула руками:
   – Да, конечно, разумеется! Ты хочешь поухаживать за Элоизой. Это замечательно. Жаль, что я сама об этом не подумала. Ох, Элоиза, теперь тебе не придется становиться куртизанкой. Ты сможешь вечно быть со мною рядом.
   Талия, пританцовывая, выбежала из комнаты.
   – Прошу прощения, милорд, – сказала Элоиза, тряхнув головой, словно пытаясь вникнуть в смысл его слов, которых она не понимала. – Вы удивили меня.
   – Я все понимаю насчет вас и Боскасла, – с глубоким вздохом промолвил Торнтон. – Вы не должны извиняться передо мной и объяснять, как это произошло. Это я во всем виноват.
   Элоиза не знала, плакать ей или смеяться. Торнтон выглядел трагикомично.
   – Подумайте над моим предложением несколько дней, – упрямо повторил Торнтон.
   – Это ни к чему.
   – Боскасл никогда на вас не женится.
   Жестокая правда больно уколола ее. Но Элоиза постаралась успокоиться и не подавать вида, как задели ее слова Хораса.
   – Это нелепо, милорд, – промолвила она. – Мы же с вами не любим друг друга.
   – Может, мы могли бы постараться, – проговорил Торнтон.
   В его голосе зазвучало такое отчаяние, что Элоиза невольно попятилась назад.
   – Неужели вы не понимаете, Элоиза? В глазах общества мы с вами конченые люди. У нас обоих один путь – уехать из Лондона и жить в уединении в провинции.
   – Знаете, милорд, я, конечно, польщена вашим предложением, но принять его не могу.
   – Но вы нужны мне, Элоиза. – От волнения его щеки покраснели. – Мне вообще нужна жена, – с несчастным видом признался он. – Мой дядя дал мне денег на уплату долгов при условии, что я в течение месяца женюсь на порядочной женщине.
   Элоизе захотелось придушить Торнтона.
   – А тут как раз я оказалась кстати, да? – возмутилась она. – Готовая вас простить, пожалеть, нахал вы этакий! К тому же с прошлой ночи я уже не порядочная женщина, так что вам придется найти кого-то другого.
   Рухнув на диван, Хорас схватился за голову.
   – Да ни одна порядочная женщина никогда не захочет иметь дело с обманщиком, Элоиза. Вы должны помочь мне, я потерял надежду, я в чудовищном положении.
   Еще несколько недель назад при виде такого отчаяния Элоиза бы смягчилась, но сейчас ей было просто жаль этого глупца. Но не настолько, чтобы выйти за него замуж.
   – Возьмите себя в руки, милорд, – грубым тоном сказала она, направляясь к двери. – Нам надо заняться приготовлениями к свадьбе.