Страница:
Боскасл внимательно смотрел на сидевшую напротив него Элоизу. Густые пряди ее длинных волос рассыпались по ее плечам темным шатром, и это навевало ему мысли о сексе. Он не знал, что делать с Элоизой. На вид она очень чувствительна, а внутри ее наверняка тлеет такой огонь, о котором даже она сама не подозревает. Он был бы не прочь побыть с нею наедине, чтобы удовлетворить свое любопытство. В раздумье он почесал подбородок.
Господи, да он, должно быть, дошел до предела, если находит какую-то там компаньонку леди более соблазнительной, чем профессиональная куртизанка, которая, вероятно, еще его ждет! Или нет. Если Марибелла когда-либо еще захочет разговаривать с ним, ему придется щедро вознаградить ее за это.
Дрейк наклонился к дверце кареты. Он только что увидел, что его кузен Гейбриел выходит из дома Одри, а это означало, что мерзавец так и не добился желанной встречи с Марибеллой. Что ж, он этого заслуживал.
– Прошу прощения, мисс Гудвин, – промолвил Дрейк, обращаясь к Элоизе, – у меня осталось еще одно неотложное дельце личного характера. С вашего позволения…
Элоиза судорожно вздохнула. У Боскасла появилось странное ощущение, что она неверно истолковала его намек.
Гейбриел остановился у кареты, и Дрейк в тот же миг вышел из нее навстречу ему.
– Не стоит тревожиться, Дрейк, – покачав головой, промолвил Гейбриел. – Твоя пташка только что выскользнула из задней двери дома в сопровождении своих телохранителей.
Дрейк тихо выругался. Гейбриел усмехнулся.
– Кстати, она попросила меня кое-что передать тебе, – сказал он. – Ни один мужчина не может бросить ее из-за другой женщины. Ни один.
Элоиза высунула голову в окошко кареты и с сожалением посмотрела на Дрейка.
– Так у вас есть еще одна женщина? – удивленно спросила она. – То есть две за одну ночь?
Гейбриел откашлялся.
– Другая женщина – это вы, мисс Гудвин, – сказал он.
Элоиза открыла рот, но так и не смогла вымолвить ни слова. Во всяком случае, в течение нескольких секунд, после которых она хрипло проговорила:
– Ваша личная жизнь меня не касается, лорд Дрейк. Мне неприятно быть излишне настойчивой, но я в отчаянии, мне необходимо разыскать мисс Торнтон.
– Я же дал согласие помочь вам, разве не так? – Дрейк посмотрел на Элоизу с самой кислой улыбкой, на какую был способен. – Я бы не хотел, чтобы мои слова прозвучали грубо, но все же я должен спросить вас: а вам не приходило в голову, что Талия не хочет, чтобы ее нашли? – Ответ на этот вопрос Дрейку был не нужен, просто он хотел, чтобы повисшая вокруг него тьма рассеялась.
Дрейк прогнал вспыхнувшее было в нем чувство вины, которое возникло, когда он увидел, что Элоиза опустила глаза на колени – его цинизм явно поразил ее. Он мог бы сказать Элоизе, что добропорядочная жизнь вовсе не так важна, как ей кажется. Его мать была милейшей, самой лучшей женщиной на свете. А как она страдала, умирая от тяжелой, изнуряющей болезни! Его брат Брендон был молод и отважен, но попал на войне в засаду и был жестоко убит.
Мисс Гудвин обманывалась, убедив себя в том, что он джентльмен, и это несмотря на их жаркое свидание в саду. Так что лучше повернуться лицом к правде раньше, чем слишком поздно, потому что он находил ее слишком уж привлекательной, а это не сулило Элоизе ничего хорошего.
– Я готов помочь, – повторил Дрейк Боскасл. – И я попытаюсь разыскать вашу пропавшую подопечную, но я настаиваю, чтобы вы вернулись домой и ждали от меня весточки.
Элоиза медленно подняла голову. Когда их глаза встретились, Дрейк ощутил, что его сковывает чувство неловкости. Господи, похоже, он растерял за войну весь свой здравый смысл! Он будет полным идиотом, если станет помогать ей, не ожидая ничего взамен. Но что может дать ему эта женщина, простая компаньонка? Прячущиеся в его существе демоны зашевелились. Дрейк отлично знал, что он мог бы получить от нее.
– Благодарю вас, – просто сказала Элоиза, явно испытывавшая большое облегчение.
Гейбриел оттолкнулся от кареты.
– Ты куда? – спросил он. – Составить тебе компанию?
Дрейк недовольно нахмурился. Он понимал, почему Гейбриел привез сюда Элоизу Гудвин – она стала предлогом для его встречи с Марибеллой. Позднее Дрейк сможет без затей выстрелить негодяю в ногу пониже колена в знак того, что оценил низость его выходки.
Дрейк отвел взгляд от лица Элоизы.
– Перси часто захаживает к одному нашему общему другу, который живет поблизости, – вымолвил он. – Так что, возможно, я там и застану его. Кстати, компания мне не нужна. Во всяком случае, твоя.
– Вам бы лучше надеть сюртук, – раздался из глубины кареты голос мисс Гудвин.
Дрейк покосился на молодого лакея, который стоял на тротуаре и жадно ловил каждое сказанное слово.
– Будь так добр, отвези ее домой, – попросил он. – Добропорядочной женщине не пристало находиться в таком месте.
Дрейк успел отойти на несколько шагов от кареты, как вдруг до него донесся голос Элоизы, звучавший слегка пренебрежительно:
– Добропорядочному джентльмену тоже.
Дрейк ускорил шаг. Гордиться было нечем, но факты оставались фактами: в доме Одри он провел не меньше ночей, чем в собственном жилище. Однако он ни перед кем не должен отчитываться в своих поступках. И даже если бы кто-то из самых близких его друзей осмелился высказать об этом свое мнение, он бы не удостоил его ответом. Искушение поддаться уговорам прячущегося в нем грешника было велико.
«Возьми и спроси ее, что она из себя представляет, – нашептывал ему «грешник». – Поинтересуйся, оставила ли она для тебя местечко между своих пышных беленьких грудок или, еще лучше, в своей постели. Спроси, спроси ее!»
Дрейк поднял смуглое худощавое лицо к небу и только сейчас осознал, что пошел дождь. Он решил не возвращаться в дом Одри, чтобы взять там сюртук. Было не так уж холодно. К тому же Дрей к не был уверен в том, что почувствует холод.
– Покайся, грешник! – прокричал ему из-за угла какой-то человек в драном сером плаще. – Покайся или отправляйся прямиком в ад!
Боскасл наградил его язвительной улыбкой.
– Каяться уже слишком поздно, друг мой, – промолвил он.
Глава 8
Глава 9
Господи, да он, должно быть, дошел до предела, если находит какую-то там компаньонку леди более соблазнительной, чем профессиональная куртизанка, которая, вероятно, еще его ждет! Или нет. Если Марибелла когда-либо еще захочет разговаривать с ним, ему придется щедро вознаградить ее за это.
Дрейк наклонился к дверце кареты. Он только что увидел, что его кузен Гейбриел выходит из дома Одри, а это означало, что мерзавец так и не добился желанной встречи с Марибеллой. Что ж, он этого заслуживал.
– Прошу прощения, мисс Гудвин, – промолвил Дрейк, обращаясь к Элоизе, – у меня осталось еще одно неотложное дельце личного характера. С вашего позволения…
Элоиза судорожно вздохнула. У Боскасла появилось странное ощущение, что она неверно истолковала его намек.
Гейбриел остановился у кареты, и Дрейк в тот же миг вышел из нее навстречу ему.
– Не стоит тревожиться, Дрейк, – покачав головой, промолвил Гейбриел. – Твоя пташка только что выскользнула из задней двери дома в сопровождении своих телохранителей.
Дрейк тихо выругался. Гейбриел усмехнулся.
– Кстати, она попросила меня кое-что передать тебе, – сказал он. – Ни один мужчина не может бросить ее из-за другой женщины. Ни один.
Элоиза высунула голову в окошко кареты и с сожалением посмотрела на Дрейка.
– Так у вас есть еще одна женщина? – удивленно спросила она. – То есть две за одну ночь?
Гейбриел откашлялся.
– Другая женщина – это вы, мисс Гудвин, – сказал он.
Элоиза открыла рот, но так и не смогла вымолвить ни слова. Во всяком случае, в течение нескольких секунд, после которых она хрипло проговорила:
– Ваша личная жизнь меня не касается, лорд Дрейк. Мне неприятно быть излишне настойчивой, но я в отчаянии, мне необходимо разыскать мисс Торнтон.
– Я же дал согласие помочь вам, разве не так? – Дрейк посмотрел на Элоизу с самой кислой улыбкой, на какую был способен. – Я бы не хотел, чтобы мои слова прозвучали грубо, но все же я должен спросить вас: а вам не приходило в голову, что Талия не хочет, чтобы ее нашли? – Ответ на этот вопрос Дрейку был не нужен, просто он хотел, чтобы повисшая вокруг него тьма рассеялась.
Дрейк прогнал вспыхнувшее было в нем чувство вины, которое возникло, когда он увидел, что Элоиза опустила глаза на колени – его цинизм явно поразил ее. Он мог бы сказать Элоизе, что добропорядочная жизнь вовсе не так важна, как ей кажется. Его мать была милейшей, самой лучшей женщиной на свете. А как она страдала, умирая от тяжелой, изнуряющей болезни! Его брат Брендон был молод и отважен, но попал на войне в засаду и был жестоко убит.
Мисс Гудвин обманывалась, убедив себя в том, что он джентльмен, и это несмотря на их жаркое свидание в саду. Так что лучше повернуться лицом к правде раньше, чем слишком поздно, потому что он находил ее слишком уж привлекательной, а это не сулило Элоизе ничего хорошего.
– Я готов помочь, – повторил Дрейк Боскасл. – И я попытаюсь разыскать вашу пропавшую подопечную, но я настаиваю, чтобы вы вернулись домой и ждали от меня весточки.
Элоиза медленно подняла голову. Когда их глаза встретились, Дрейк ощутил, что его сковывает чувство неловкости. Господи, похоже, он растерял за войну весь свой здравый смысл! Он будет полным идиотом, если станет помогать ей, не ожидая ничего взамен. Но что может дать ему эта женщина, простая компаньонка? Прячущиеся в его существе демоны зашевелились. Дрейк отлично знал, что он мог бы получить от нее.
– Благодарю вас, – просто сказала Элоиза, явно испытывавшая большое облегчение.
Гейбриел оттолкнулся от кареты.
– Ты куда? – спросил он. – Составить тебе компанию?
Дрейк недовольно нахмурился. Он понимал, почему Гейбриел привез сюда Элоизу Гудвин – она стала предлогом для его встречи с Марибеллой. Позднее Дрейк сможет без затей выстрелить негодяю в ногу пониже колена в знак того, что оценил низость его выходки.
Дрейк отвел взгляд от лица Элоизы.
– Перси часто захаживает к одному нашему общему другу, который живет поблизости, – вымолвил он. – Так что, возможно, я там и застану его. Кстати, компания мне не нужна. Во всяком случае, твоя.
– Вам бы лучше надеть сюртук, – раздался из глубины кареты голос мисс Гудвин.
Дрейк покосился на молодого лакея, который стоял на тротуаре и жадно ловил каждое сказанное слово.
– Будь так добр, отвези ее домой, – попросил он. – Добропорядочной женщине не пристало находиться в таком месте.
Дрейк успел отойти на несколько шагов от кареты, как вдруг до него донесся голос Элоизы, звучавший слегка пренебрежительно:
– Добропорядочному джентльмену тоже.
Дрейк ускорил шаг. Гордиться было нечем, но факты оставались фактами: в доме Одри он провел не меньше ночей, чем в собственном жилище. Однако он ни перед кем не должен отчитываться в своих поступках. И даже если бы кто-то из самых близких его друзей осмелился высказать об этом свое мнение, он бы не удостоил его ответом. Искушение поддаться уговорам прячущегося в нем грешника было велико.
«Возьми и спроси ее, что она из себя представляет, – нашептывал ему «грешник». – Поинтересуйся, оставила ли она для тебя местечко между своих пышных беленьких грудок или, еще лучше, в своей постели. Спроси, спроси ее!»
Дрейк поднял смуглое худощавое лицо к небу и только сейчас осознал, что пошел дождь. Он решил не возвращаться в дом Одри, чтобы взять там сюртук. Было не так уж холодно. К тому же Дрей к не был уверен в том, что почувствует холод.
– Покайся, грешник! – прокричал ему из-за угла какой-то человек в драном сером плаще. – Покайся или отправляйся прямиком в ад!
Боскасл наградил его язвительной улыбкой.
– Каяться уже слишком поздно, друг мой, – промолвил он.
Глава 8
Остаток ночи Элоиза провела в неспокойной полудреме, вздрагивая от каждого шороха. Каждые четверть часа она вскакивала, чтобы узнать, не вернулась ли Талия, не появился ли дома ее сбежавший брат.
Незадолго до рассвета она наконец поднялась и, ополоснувшись холодной водой с простым мылом, оделась в темное. Мисс Гудвин даже представить себе не могла, как объяснит матери сэра Томаса исчезновение Талии. Заварив чашку крепкого чая с шалфеем, Элоиза отнесла ее в пустую комнату девушки. Несмотря на вызванное поведением Талии раздражение, Элоиза привыкла заботиться и беспокоиться о ней.
Если Талия вернется домой после своего стремительного бегства, она уже никогда не будет прежней. Ее репутация будет скомпрометирована, а невинность… Возможно, невинность и вовсе будет потеряна. Элоиза и лорд Торнтон не смогли защитить ее. И не важно, что Талия навредила себе сама. Элоиза взяла на себя ответственность за девушку и не справилась с нею.
Поставив чашку на туалетный столик, Элоиза подошла к высокому зеркальному шкафу из ореха, в котором Талия хранила коллекцию старых писем и вырезок из скандальных газет. В руках у Элоизы оказалась целая стопка ободранных листков со сплетнями. Она отнесла их вниз, в гостиную, и принялась осторожно просматривать.
Имя лорда Дрейка упоминалось несколько раз, когда речь шла о давних скандалах.
Прошел час. Съежившись от напряжения, Элоиза продолжала читать вырезки, как вдруг в дверь настойчиво постучали. Вздрогнув, она выпрямилась, кровь забурлила в жилах ее онемевших конечностей.
Дуэль окончилась?
Талия вернулась или, что гораздо хуже, ее обнаружили в каком-нибудь проулке?
Элоиза поднялась, все еще сжимая в оцепеневших руках несколько листков. Подойдя к двери, она замешкалась, не зная, стоит ли отпирать ее.
Кто мог прийти с визитом в столь ранний час, если даже кухарка еще не встала?
Слегка приоткрыв дверь, Элоиза сразу поняла, что сутулая фигура в поношенном серовато-коричневом плаще принадлежала не лорду Дрейку и даже не его кузену. Лицо гостя было обращено к тонущей в утреннем полумраке улице, но уже судя по его вороватым манерам, можно было догадаться, что новости он принес плохие.
Дуэль в парке. Элоиза обхватила себя руками, во рту у нее вмиг пересохло. В этот момент ранний гость, повернувшись к ней, улыбнулся.
Элоиза узнала его и… содрогнулась от ужаса. Она хотела было захлопнуть перед ним дверь, но Ральф, ожидавший такой реакции, остановил ее, сунув между косяком и дверью мысок старого ботинка. Элоиза надавила на дверь, но Ральф не выдернул ногу.
– Привет, Элли, – сказал он, взглянув сначала на ее побелевшее потрясенное лицо, а затем в пустынный коридор у нее за спиной. – Как хорошо вновь тебя увидеть! Скучала по мне?
Элоиза попятилась назад.
– Убирайся отсюда немедленно, или я попрошу его светлость выкинуть тебя, из дома, – пригрозила она. – Или… позову констебля…
– Да замолчи ты, глупышка! – остановил ее Ральф. – Нам обоим известно, что его светлости нет дома. – Он протиснулся в коридор – Ральф был до того худ, что ему хватило и узкой щели, – и захлопнул за собой дверь. – К тому же у тебя была хлопотная ночь. Ну и дела, Элли! Прекрасный бал, потом ночной гость, джентльмен, между прочим, затем бордель. А ведь прежде ты была такой застенчивой.
Позади них в пустом коридоре раздались чьи-то шаги. Оглянувшись, Элоиза увидела Фредди. Фредди остановился, его заспанные глаза на бледном веснушчатом лице вмиг прояснились.
– Что здесь происходит? – с подозрением спросил он. – Что-то случилось, мисс Гудвин?
Элоиза глубоко вздохнула, подавляя в себе желание все рассказать ему. Фредди был приятным молодым человеком с добрым сердцем, несмотря на то, что служил лакеем, а отец у него был пьяницей. Ему удалось справиться с влиянием среды, в которой он вырос, и Элоизе не хотелось нагружать его собственными проблемами.
– Все в порядке, – отозвалась Элоиза, надеясь, что Фредди не заметит, как дрожит ее голос. – Занимайся своими делами.
Стоявший передней мужчина демонически расхохотался. От звука его громкого смеха у Элоизы волосы на затылке встали дыбом.
– Оставь нас, парень! – велел он Фредди. – Мы с Элоизой старые друзья. Ей будет хорошо со мной.
Элоиза расправила плечи, моля Бога, чтобы Фредди не заметил ее состояния. Возможно, если ей удастся прикинуться сильной и уверенной в себе, Ральф уйдет.
– Займись своими делами, Фредди, – повторила она. – Все в порядке.
Посоветовавшись со знакомыми, Дрейк пришел к выводу, что Хорас решил на время скрыться где-нибудь за городом. Это означало, что негодяй трусливо бросил зависящих от него людей без малейших угрызений совести.
После завтрака ему надо будет поведать новости мисс Гудвин; еще ему необходимо выпить, чтобы разогнать кровь в застывших жилах. Письмо с извинениями, которое он отослал Марибелле несколько часов назад, вернулось нераспечатанным. Теперь он может спокойно убить своего кузена на дуэли и счесть это благодеянием для всего человечества.
Увидев Дрейка, стоявший под деревом Гейбриел усмехнулся. Солнце уже вставало над парком, на влажном от росы газоне в ожидании кровопролития собралась небольшая группа любопытных. Аудитория включала в себя кутил, возвращавшихся домой после бурно проведенной ночи, старьевщика, мужа и жену в дилижансе с сонным ребенком. В стороне стояли два хирурга, державшие наготове сундучки с инструментами.
Заняв позиции, Дрейк с Гейбриелом повернулись друг к другу спиной, разошлись на нужное количество шагов и стали ждать сигнала стрелять.
Не поворачиваясь, Гейбриел спросил:
– Ты еще раз виделся прошлой ночью с Марибеллой?
Дрейк нахмурился.
– Нет! – ответил он.
– А я видел ее во сне, – сказал Гейбриел и рассмеялся.
– Тебе известно, – вновь заговорил Дрейке безжалостной улыбкой, – что я могу не ждать сигнала? Я мог бы сразу прострелить тебе голову и избавиться от дальнейших волнений.
– Все в порядке, кузен! – опять усмехнулся Гейбриел. – Раз уж ты не пристрелил меня сразу, теперь постарайся хотя бы не палить в те места, которыми я пользуюсь регулярно. Особенно в то место, которое мне понадобится, когда я окажусь наедине с мисс Сент-Айвз.
Услышав сигнал, двоюродные братья грациозно развернулись и… выстрелили в воздух. Зрители, громко выразившие свое недовольство тем, что ни один из дуэлянтов не повалился на землю убитым, разошлись в разные стороны – начинался новый день.
– Дьявол! – выругался Дрейк, к которому уже спешил лакей с его перчатками и серым, свинцового оттенка, утренним сюртуком. – Я промахнулся! И твоя голова по-прежнему на месте.
Гейбриел улыбнулся:
– А ты по-прежнему обожаем женщинами. – Он зашагал к своей коляске, стоявшей в небольшой рощице. – По крайней мере одна из них приехала сюда, чтобы убедиться в том, что ты не пострадал.
Дрейк неторопливо застегнул пуговицы на сюртуке.
– Не люблю огорчать леди, – промолвил он. – Как жаль, что нам так и не придется позавтракать вместе. Может, в другой раз?
– Я заберу у тебя Марибеллу, если ты решишь, что она тебе не нужна! – крикнул Гейбриел направившемуся к своему экипажу Дрейку. – А может, и компаньонку заодно. Кстати, не она ли поджидает тебя? Или ты прошлой ночью до того напугал ее, что она теперь и приблизиться к тебе боится?
Разумеется, Дрейк и не подумал, что это Элоиза приехала в парк. Скорее всего она еще не пришла в себя после ночных событий. Дрейк улыбнулся, вспомнив ее. Господи, кто бы мог подумать, что такая женщина могла ему понравиться! Она понятия не имела об искусстве флирта и не умела играть в те рискованные любовные игры, к которым он привык.
Вывод из всего этого можно было сделать один: в нем неожиданно вспыхнуло желание обладать этой женщиной. И еще. Вероятно, он не так уж много знает о страсти, как ему казалось.
Два лакея в париках распахнули перед ним дверцу экипажа. Поднявшись в карету, Дрейк увидел сидевшую там женщину. Ах! Сама прекрасная мисс Сент-Айвз пожаловала к месту дуэли! Дрейк успел заметить, что ее телохранители, стоявшие поодаль и наблюдавшие за ним, поспешили отвернуться и сделать вид, что не обращают на него внимания.
Марибелла была одета в платье из блестящего голубого шелка, а когда она чуть подвинулась, пропуская его в карету, до него донесся аромат розового масла.
– И кто же выиграл дуэль? – холодно осведомилась она, осматривая его с головы до ног – возможно, в поисках ранений.
Дрейк сел напротив Марибеллы.
– Это был чистой воды спектакль, – проговорил он в ответ. – Я думал, что вы не захотите больше видеть меня.
– Не уверена, что захочу, – сказала Марибелла.
Соблазнительная улыбка скривила ее губы. Марибелла – очень привлекательная женщина, Дрейк не стал бы этого отрицать. Даже при свете дня она походила на далекую богиню Луны с ее правильными чертами и ледяной сдержанностью.
На лице Дрейка мелькнула усмешка.
– Тогда чему же я обязан честью этого неожиданного визита? – поинтересовался он.
– Я не уверена, что захочу видеть вас еще раз, – повторила Марибелла. – Но вы можете убедить меня простить вас.
Боскасл рассмеялся.
– Вы очень великодушны, Марибелла, – сказал он.
– Вообще-то нет, – покачала она головой. – Я алчная и эгоистичная.
– Никто не безупречен, дорогая.
Улыбка исчезла с лица Дрейка, когда он почувствовал, что Марибелла пытливо осматривает его, причем вовсе не сексуальным, а оценивающим взглядом. Было в характере мисс Сент-Айвз что-то еще, кроме того, что она была красивой женщиной и дорогой куртизанкой.
Опустив голову, Дрейк закрыл глаза. Неожиданно он подумал о том, что с некоторых пор для него стало важным знать характер женщины и что стоило ему только представить себе сексуальную притягательность Марибеллы, как его мысли мгновенно уносились к другой.
Полное безумие – думать о женщине, которой скорее придет в голову уложить его в постель и подоткнуть одеяло, чем лечь рядом с ним. Но может, он действительно сходит с ума?
Боскасл приоткрыл глаза, с удивлением ощутив на колене легкое прикосновение руки Марибеллы.
– Что, – начала Марибелла, недовольно скривив губы, – вы намерены предпринять для того, чтобы объяснить мне происшедшее?
Он опустил глаза на ее руку. На короткое мгновение ему показалось, что он различил в голосе Марибеллы легкий деревенский акцент. Разве не писали газеты о том, что она выросла в итальянских Альпах? Впрочем, как известно, Марибелла всегда окружала себя таинственностью. У Дрейка хватало такта не откровенничать с ней, пока он не раскопал кое-что о прошлом Марибеллы. И это несмотря на то, что Одри никогда не вводила его в заблуждение, предлагая очередную подружку для развлечений.
Разумеется, Марибелла не шпионка, а Дрейк уже не владеет тайнами, которые представляют ценность для мира политики. В прошлом, когда речь шла о безопасности его страны, он всегда умудрялся уводить разговор в сторону, если продолжать беседу в начавшемся русле становилось невозможным. Дрейк не доверял женщинам, которые лгали ему о себе. Любовнице следует доверять, иначе нельзя. Боскасл не стал бы спать с женщиной, к которой у него нет доверия.
– Что я должен сделать, чтобы искупить свою вину? Чего хотите от меня, Марибелла? – спросил Дрейк. – Денег?
Марибелла убрала руку с его колена. Дрейк, к собственному удивлению, по-прежнему ничего не чувствовал. Правда, он, конечно, устал и…
– Мне необходимо дополнить кое-чем свой гардероб, – проговорила мисс Сент-Айвз, вызывающе глядя на него.
Дрейк рассмеялся. Теперь-то он ступил на знакомую почву – подобная фривольность в женщинах была ему понятна, он даже был готов оценить ее.
– Что ж, почему бы и нет?
Похоже, Марибелла немного смягчилась.
– Сегодня? – спросила она.
Боскасл махнул рукой. На самом деле он так и не понимал, почему отказывался сыграть свою роль. Может, долгие раздумья и сомнения лишь подогревали его, готовя к горячей сексуальной игре? Не исключено, что сначала так и было, но теперь все иначе. Дрейк подозревал: в душе Марибеллы тоже есть темная сторона – как и в его душе. И он не был уверен в том, что из этого выйдет что-то хорошее.
– Не сегодня, – пробормотал он. – По глупости своей я согласился помочь одному своему другу.
– Этот друг – женщина? – прямо спросила Марибелла.
Боскасл снова засмеялся. Кажется, он заметил в глазах мисс Сент-Айвз легкий намек на ее знаменитый темперамент.
– До чего же вы подозрительны! На самом деле я пытаюсь разыскать человека, из-за которого мне только что пришлось участвовать в этой дуэли-фарсе, которую вы могли видеть.
Если Марибелла и почувствовала, что было в его истории что-то еще, помимо этого простого объяснения, у нее хватило ума не спрашивать об этом.
Незадолго до рассвета она наконец поднялась и, ополоснувшись холодной водой с простым мылом, оделась в темное. Мисс Гудвин даже представить себе не могла, как объяснит матери сэра Томаса исчезновение Талии. Заварив чашку крепкого чая с шалфеем, Элоиза отнесла ее в пустую комнату девушки. Несмотря на вызванное поведением Талии раздражение, Элоиза привыкла заботиться и беспокоиться о ней.
Если Талия вернется домой после своего стремительного бегства, она уже никогда не будет прежней. Ее репутация будет скомпрометирована, а невинность… Возможно, невинность и вовсе будет потеряна. Элоиза и лорд Торнтон не смогли защитить ее. И не важно, что Талия навредила себе сама. Элоиза взяла на себя ответственность за девушку и не справилась с нею.
Поставив чашку на туалетный столик, Элоиза подошла к высокому зеркальному шкафу из ореха, в котором Талия хранила коллекцию старых писем и вырезок из скандальных газет. В руках у Элоизы оказалась целая стопка ободранных листков со сплетнями. Она отнесла их вниз, в гостиную, и принялась осторожно просматривать.
Имя лорда Дрейка упоминалось несколько раз, когда речь шла о давних скандалах.
Прошел час. Съежившись от напряжения, Элоиза продолжала читать вырезки, как вдруг в дверь настойчиво постучали. Вздрогнув, она выпрямилась, кровь забурлила в жилах ее онемевших конечностей.
Дуэль окончилась?
Талия вернулась или, что гораздо хуже, ее обнаружили в каком-нибудь проулке?
Элоиза поднялась, все еще сжимая в оцепеневших руках несколько листков. Подойдя к двери, она замешкалась, не зная, стоит ли отпирать ее.
Кто мог прийти с визитом в столь ранний час, если даже кухарка еще не встала?
Слегка приоткрыв дверь, Элоиза сразу поняла, что сутулая фигура в поношенном серовато-коричневом плаще принадлежала не лорду Дрейку и даже не его кузену. Лицо гостя было обращено к тонущей в утреннем полумраке улице, но уже судя по его вороватым манерам, можно было догадаться, что новости он принес плохие.
Дуэль в парке. Элоиза обхватила себя руками, во рту у нее вмиг пересохло. В этот момент ранний гость, повернувшись к ней, улыбнулся.
Элоиза узнала его и… содрогнулась от ужаса. Она хотела было захлопнуть перед ним дверь, но Ральф, ожидавший такой реакции, остановил ее, сунув между косяком и дверью мысок старого ботинка. Элоиза надавила на дверь, но Ральф не выдернул ногу.
– Привет, Элли, – сказал он, взглянув сначала на ее побелевшее потрясенное лицо, а затем в пустынный коридор у нее за спиной. – Как хорошо вновь тебя увидеть! Скучала по мне?
Элоиза попятилась назад.
– Убирайся отсюда немедленно, или я попрошу его светлость выкинуть тебя, из дома, – пригрозила она. – Или… позову констебля…
– Да замолчи ты, глупышка! – остановил ее Ральф. – Нам обоим известно, что его светлости нет дома. – Он протиснулся в коридор – Ральф был до того худ, что ему хватило и узкой щели, – и захлопнул за собой дверь. – К тому же у тебя была хлопотная ночь. Ну и дела, Элли! Прекрасный бал, потом ночной гость, джентльмен, между прочим, затем бордель. А ведь прежде ты была такой застенчивой.
Позади них в пустом коридоре раздались чьи-то шаги. Оглянувшись, Элоиза увидела Фредди. Фредди остановился, его заспанные глаза на бледном веснушчатом лице вмиг прояснились.
– Что здесь происходит? – с подозрением спросил он. – Что-то случилось, мисс Гудвин?
Элоиза глубоко вздохнула, подавляя в себе желание все рассказать ему. Фредди был приятным молодым человеком с добрым сердцем, несмотря на то, что служил лакеем, а отец у него был пьяницей. Ему удалось справиться с влиянием среды, в которой он вырос, и Элоизе не хотелось нагружать его собственными проблемами.
– Все в порядке, – отозвалась Элоиза, надеясь, что Фредди не заметит, как дрожит ее голос. – Занимайся своими делами.
Стоявший передней мужчина демонически расхохотался. От звука его громкого смеха у Элоизы волосы на затылке встали дыбом.
– Оставь нас, парень! – велел он Фредди. – Мы с Элоизой старые друзья. Ей будет хорошо со мной.
Элоиза расправила плечи, моля Бога, чтобы Фредди не заметил ее состояния. Возможно, если ей удастся прикинуться сильной и уверенной в себе, Ральф уйдет.
– Займись своими делами, Фредди, – повторила она. – Все в порядке.
* * *
Как Дрейк и предсказывал, Хорас и не подумал прийти в Гайд-парк рано утром на дуэль. Дрейк сам едва поспел туда вовремя, потому что большую часть ночи ему пришлось рыскать по городу. Толку от этого было мало: Боскаслу удалось выяснить лишь то, что Перси и Талия скорее всего еще не уехали из Лондона – их видели вместе на поздней вечеринке, что Хорас не наведывался ни в одно из своих любимых игорных заведений.Посоветовавшись со знакомыми, Дрейк пришел к выводу, что Хорас решил на время скрыться где-нибудь за городом. Это означало, что негодяй трусливо бросил зависящих от него людей без малейших угрызений совести.
После завтрака ему надо будет поведать новости мисс Гудвин; еще ему необходимо выпить, чтобы разогнать кровь в застывших жилах. Письмо с извинениями, которое он отослал Марибелле несколько часов назад, вернулось нераспечатанным. Теперь он может спокойно убить своего кузена на дуэли и счесть это благодеянием для всего человечества.
Увидев Дрейка, стоявший под деревом Гейбриел усмехнулся. Солнце уже вставало над парком, на влажном от росы газоне в ожидании кровопролития собралась небольшая группа любопытных. Аудитория включала в себя кутил, возвращавшихся домой после бурно проведенной ночи, старьевщика, мужа и жену в дилижансе с сонным ребенком. В стороне стояли два хирурга, державшие наготове сундучки с инструментами.
Заняв позиции, Дрейк с Гейбриелом повернулись друг к другу спиной, разошлись на нужное количество шагов и стали ждать сигнала стрелять.
Не поворачиваясь, Гейбриел спросил:
– Ты еще раз виделся прошлой ночью с Марибеллой?
Дрейк нахмурился.
– Нет! – ответил он.
– А я видел ее во сне, – сказал Гейбриел и рассмеялся.
– Тебе известно, – вновь заговорил Дрейке безжалостной улыбкой, – что я могу не ждать сигнала? Я мог бы сразу прострелить тебе голову и избавиться от дальнейших волнений.
– Все в порядке, кузен! – опять усмехнулся Гейбриел. – Раз уж ты не пристрелил меня сразу, теперь постарайся хотя бы не палить в те места, которыми я пользуюсь регулярно. Особенно в то место, которое мне понадобится, когда я окажусь наедине с мисс Сент-Айвз.
Услышав сигнал, двоюродные братья грациозно развернулись и… выстрелили в воздух. Зрители, громко выразившие свое недовольство тем, что ни один из дуэлянтов не повалился на землю убитым, разошлись в разные стороны – начинался новый день.
– Дьявол! – выругался Дрейк, к которому уже спешил лакей с его перчатками и серым, свинцового оттенка, утренним сюртуком. – Я промахнулся! И твоя голова по-прежнему на месте.
Гейбриел улыбнулся:
– А ты по-прежнему обожаем женщинами. – Он зашагал к своей коляске, стоявшей в небольшой рощице. – По крайней мере одна из них приехала сюда, чтобы убедиться в том, что ты не пострадал.
Дрейк неторопливо застегнул пуговицы на сюртуке.
– Не люблю огорчать леди, – промолвил он. – Как жаль, что нам так и не придется позавтракать вместе. Может, в другой раз?
– Я заберу у тебя Марибеллу, если ты решишь, что она тебе не нужна! – крикнул Гейбриел направившемуся к своему экипажу Дрейку. – А может, и компаньонку заодно. Кстати, не она ли поджидает тебя? Или ты прошлой ночью до того напугал ее, что она теперь и приблизиться к тебе боится?
Разумеется, Дрейк и не подумал, что это Элоиза приехала в парк. Скорее всего она еще не пришла в себя после ночных событий. Дрейк улыбнулся, вспомнив ее. Господи, кто бы мог подумать, что такая женщина могла ему понравиться! Она понятия не имела об искусстве флирта и не умела играть в те рискованные любовные игры, к которым он привык.
Вывод из всего этого можно было сделать один: в нем неожиданно вспыхнуло желание обладать этой женщиной. И еще. Вероятно, он не так уж много знает о страсти, как ему казалось.
Два лакея в париках распахнули перед ним дверцу экипажа. Поднявшись в карету, Дрейк увидел сидевшую там женщину. Ах! Сама прекрасная мисс Сент-Айвз пожаловала к месту дуэли! Дрейк успел заметить, что ее телохранители, стоявшие поодаль и наблюдавшие за ним, поспешили отвернуться и сделать вид, что не обращают на него внимания.
Марибелла была одета в платье из блестящего голубого шелка, а когда она чуть подвинулась, пропуская его в карету, до него донесся аромат розового масла.
– И кто же выиграл дуэль? – холодно осведомилась она, осматривая его с головы до ног – возможно, в поисках ранений.
Дрейк сел напротив Марибеллы.
– Это был чистой воды спектакль, – проговорил он в ответ. – Я думал, что вы не захотите больше видеть меня.
– Не уверена, что захочу, – сказала Марибелла.
Соблазнительная улыбка скривила ее губы. Марибелла – очень привлекательная женщина, Дрейк не стал бы этого отрицать. Даже при свете дня она походила на далекую богиню Луны с ее правильными чертами и ледяной сдержанностью.
На лице Дрейка мелькнула усмешка.
– Тогда чему же я обязан честью этого неожиданного визита? – поинтересовался он.
– Я не уверена, что захочу видеть вас еще раз, – повторила Марибелла. – Но вы можете убедить меня простить вас.
Боскасл рассмеялся.
– Вы очень великодушны, Марибелла, – сказал он.
– Вообще-то нет, – покачала она головой. – Я алчная и эгоистичная.
– Никто не безупречен, дорогая.
Улыбка исчезла с лица Дрейка, когда он почувствовал, что Марибелла пытливо осматривает его, причем вовсе не сексуальным, а оценивающим взглядом. Было в характере мисс Сент-Айвз что-то еще, кроме того, что она была красивой женщиной и дорогой куртизанкой.
Опустив голову, Дрейк закрыл глаза. Неожиданно он подумал о том, что с некоторых пор для него стало важным знать характер женщины и что стоило ему только представить себе сексуальную притягательность Марибеллы, как его мысли мгновенно уносились к другой.
Полное безумие – думать о женщине, которой скорее придет в голову уложить его в постель и подоткнуть одеяло, чем лечь рядом с ним. Но может, он действительно сходит с ума?
Боскасл приоткрыл глаза, с удивлением ощутив на колене легкое прикосновение руки Марибеллы.
– Что, – начала Марибелла, недовольно скривив губы, – вы намерены предпринять для того, чтобы объяснить мне происшедшее?
Он опустил глаза на ее руку. На короткое мгновение ему показалось, что он различил в голосе Марибеллы легкий деревенский акцент. Разве не писали газеты о том, что она выросла в итальянских Альпах? Впрочем, как известно, Марибелла всегда окружала себя таинственностью. У Дрейка хватало такта не откровенничать с ней, пока он не раскопал кое-что о прошлом Марибеллы. И это несмотря на то, что Одри никогда не вводила его в заблуждение, предлагая очередную подружку для развлечений.
Разумеется, Марибелла не шпионка, а Дрейк уже не владеет тайнами, которые представляют ценность для мира политики. В прошлом, когда речь шла о безопасности его страны, он всегда умудрялся уводить разговор в сторону, если продолжать беседу в начавшемся русле становилось невозможным. Дрейк не доверял женщинам, которые лгали ему о себе. Любовнице следует доверять, иначе нельзя. Боскасл не стал бы спать с женщиной, к которой у него нет доверия.
– Что я должен сделать, чтобы искупить свою вину? Чего хотите от меня, Марибелла? – спросил Дрейк. – Денег?
Марибелла убрала руку с его колена. Дрейк, к собственному удивлению, по-прежнему ничего не чувствовал. Правда, он, конечно, устал и…
– Мне необходимо дополнить кое-чем свой гардероб, – проговорила мисс Сент-Айвз, вызывающе глядя на него.
Дрейк рассмеялся. Теперь-то он ступил на знакомую почву – подобная фривольность в женщинах была ему понятна, он даже был готов оценить ее.
– Что ж, почему бы и нет?
Похоже, Марибелла немного смягчилась.
– Сегодня? – спросила она.
Боскасл махнул рукой. На самом деле он так и не понимал, почему отказывался сыграть свою роль. Может, долгие раздумья и сомнения лишь подогревали его, готовя к горячей сексуальной игре? Не исключено, что сначала так и было, но теперь все иначе. Дрейк подозревал: в душе Марибеллы тоже есть темная сторона – как и в его душе. И он не был уверен в том, что из этого выйдет что-то хорошее.
– Не сегодня, – пробормотал он. – По глупости своей я согласился помочь одному своему другу.
– Этот друг – женщина? – прямо спросила Марибелла.
Боскасл снова засмеялся. Кажется, он заметил в глазах мисс Сент-Айвз легкий намек на ее знаменитый темперамент.
– До чего же вы подозрительны! На самом деле я пытаюсь разыскать человека, из-за которого мне только что пришлось участвовать в этой дуэли-фарсе, которую вы могли видеть.
Если Марибелла и почувствовала, что было в его истории что-то еще, помимо этого простого объяснения, у нее хватило ума не спрашивать об этом.
Глава 9
Элоиза заставила себя смотреть прямо в лицо человека, за которого она едва не вышла замуж. Она чувствовала: показать Ральфу, что она его боится, – значит дать ему преимущество. И все же она едва сдерживала желание взяться за лацканы его ободранного серо-коричневого плаща и тряхнуть этого гадкого грызуна как следует. Как он ее нашел? Она же изменила имя и верила в то, что ей удалось затеряться, если не стать счастливой, в огромной массе представителей нижнего класса, которые населяли Лондон. Впервые за долгие годы Элоиза начала надеяться, что освободилась от своего прошлого.
– Боже мой, Элли, – промолвил Ральф, раскидывая свои костлявые руки по спинке дивана, принадлежавшего лорду Торнтону, – как хорошо вновь увидеть тебя после всех этих лет разлуки!
Элоиза нахмурилась, увидев на ковре грязные следы от его ботинок.
– Не могу сказать, что испытываю, те же чувства, – сказала она.
Ральф усмехнулся.
– Ты все так же остра на язык. И, насколько я вижу, ты вполне удачно устроилась, так что твое острословие свою роль сыграло. В общем, неплохо для деревенской девушки, – промолвил он.
Элоиза заметила, что сквозь портьеры в комнату стал пробиваться серый утренний свет. В эти самые мгновения происходит дуэль между двумя самыми привлекательными мужчинами, каких она встречала в жизни, – между лордом Дрейком Боскаслом и его кузеном. Их не сравнить с этим вульгарным и нахальным типом, что незваным ввалился в дом и по-хамски раскинулся на диване.
– Элли, Элли, Элли! – неприятным голосом проговорил Ральф, оглядывая Элоизу с головы до ног. – Как хорошо вновь тебя видеть! Вижу, ты хорошо живешь.
Элоиза продолжала смотреть в сторону окна. Вот слышно, как по улице прогремела деревянная повозка – это торговцы спешат на рынок. В Лондоне начинался обычный, как и все остальные, день, и все же у Элоизы появилась твердая уверенность в том, что с появлением в Лондоне Ральфа в ее жизни произойдут недобрые перемены. Прошлой ночью ей удалось заглянуть в сверкающий мир, о существовании которого она всегда знала, но который оставался для нее недоступным, и она могла лишь со стороны наблюдать за ним, будто смотрела пьесу. Забыв обо всем на свете, она танцевала с человеком, о котором можно только мечтать, хотя теперь она совсем не та робкая и ранимая девушка, какой была шесть лет назад.
– Чего ты хочешь, Ральф? – спокойным тоном спросила она.
В его глазах, устремленных на нее, Элоиза увидела неуверенность.
– Чего ты хочешь? – еще раз спросила Элоиза у бывшего жениха.
– Немногого – всего лишь небольшую сумму наличными время от времени, – ответил Ральф. – Я не стал бы портить тебе жизнь, но времена настали трудные, видишь ли, скоро я вновь стану папашей.
– И сколько же у тебя детей, Ральф?
– Пятеро, – ответил он, вновь заставляя себя улыбнуться. – А ведь это мы с тобой могли бы воспитывать сопляков. Ты когда-нибудь об этом думала? – Ральф неуклюже поднялся, когда Элоиза никак не отреагировала на его слова.
Он должен был понять, что они в доме не одни.
– Кстати, ты что-нибудь слышала о Милдред?
– Нет, Ральф, не слышала. – Элоиза нахмурилась, только сейчас заметив, что она по-прежнему держит в руках вырезки из бульварных газет, найденных в гардеробе Талии. – И о тебе я бы предпочла ничего не знать, – добавила она.
Ральф внимательно оглядел картину, висящую над камином.
– Вот уже неделя, как я слежу за тобой, – заявил он. – Прошлой ночью ты с таким приятным джентльменом встречалась. Но, Элли, Боже мой… – Он покачал головой. – Бордель! Знал бы об этом твой отец! Нет, конечно, я никому не сообщу об этом, не вздумаю написать твоим родным. Это будет нашим маленьким секретом, хорошо?
Нелепо, но Элоиза, к собственному удивлению, как щитом прикрывалась вырезками из бульварных газет, которые содержали описание брата лорда Дрейка Боскасла. До чего же глупо считать заметки о похождениях повесы талисманом, способным защитить от такого типа, как Ральф Хокинс! И все же дело обстояло именно так. Было что-то магическое в поцелуях лорда Дрейка прошлой ночью. Магическое и властное.
– Уходи немедленно, – дрогнувшим голосом промолвила Элоиза.
Ральф похлопал себя по колену своей замызганной фетровой шляпой.
– Ну хорошо, – кивнул он. – Я приду в другой раз.
Губы Элоизы крепко сжались.
– Нет, не придешь, – уверенно сказала она.
Ральф улыбнулся, показав в улыбке свои остренькие, как у хорька, зубы. И как только он мог когда-то казаться ей приятным и привлекательным?
– Да нет же, я непременно приду, детка, – пообещал он. – И ты заплатишь мне, Элли. Или произойдет то, что тебе не понравится.
Посмотрев на стоявший на столе чайник, Элоиза подумала о том, с каким удовольствием она бы обрушила его на голову Ральфа.
– Что произойдет? – спросила она.
– Произойдет то, что я перестану молчать, вот что. И поведаю твоим прекрасным нанимателям о том, какая ты испорченная и что вы с Милдред со мною сделали. Никто не захочет, чтобы у него служила безумная особа, Элли. Никому в доме не нужны сумасшедшие.
Талия может бежать хоть с каминной щеткой. Лорд Торнтон может броситься в Темзу и всплыть на поверхность вместе с другими обломками жизненных кораблекрушений. А она сама может кончить торговлей пирожками на углу улицы или будет кидаться ими в своих бывших нанимателей. К счастью, Элоиза слишком устала, иначе воображение нарисовало бы ей еще немало подобных картин – одна хлеще другой. Но поддаваться отчаянию и впадать в истерику она себе запретила. Оставалось одно – уснуть.
– Боже мой, Элли, – промолвил Ральф, раскидывая свои костлявые руки по спинке дивана, принадлежавшего лорду Торнтону, – как хорошо вновь увидеть тебя после всех этих лет разлуки!
Элоиза нахмурилась, увидев на ковре грязные следы от его ботинок.
– Не могу сказать, что испытываю, те же чувства, – сказала она.
Ральф усмехнулся.
– Ты все так же остра на язык. И, насколько я вижу, ты вполне удачно устроилась, так что твое острословие свою роль сыграло. В общем, неплохо для деревенской девушки, – промолвил он.
Элоиза заметила, что сквозь портьеры в комнату стал пробиваться серый утренний свет. В эти самые мгновения происходит дуэль между двумя самыми привлекательными мужчинами, каких она встречала в жизни, – между лордом Дрейком Боскаслом и его кузеном. Их не сравнить с этим вульгарным и нахальным типом, что незваным ввалился в дом и по-хамски раскинулся на диване.
– Элли, Элли, Элли! – неприятным голосом проговорил Ральф, оглядывая Элоизу с головы до ног. – Как хорошо вновь тебя видеть! Вижу, ты хорошо живешь.
Элоиза продолжала смотреть в сторону окна. Вот слышно, как по улице прогремела деревянная повозка – это торговцы спешат на рынок. В Лондоне начинался обычный, как и все остальные, день, и все же у Элоизы появилась твердая уверенность в том, что с появлением в Лондоне Ральфа в ее жизни произойдут недобрые перемены. Прошлой ночью ей удалось заглянуть в сверкающий мир, о существовании которого она всегда знала, но который оставался для нее недоступным, и она могла лишь со стороны наблюдать за ним, будто смотрела пьесу. Забыв обо всем на свете, она танцевала с человеком, о котором можно только мечтать, хотя теперь она совсем не та робкая и ранимая девушка, какой была шесть лет назад.
– Чего ты хочешь, Ральф? – спокойным тоном спросила она.
В его глазах, устремленных на нее, Элоиза увидела неуверенность.
– Чего ты хочешь? – еще раз спросила Элоиза у бывшего жениха.
– Немногого – всего лишь небольшую сумму наличными время от времени, – ответил Ральф. – Я не стал бы портить тебе жизнь, но времена настали трудные, видишь ли, скоро я вновь стану папашей.
– И сколько же у тебя детей, Ральф?
– Пятеро, – ответил он, вновь заставляя себя улыбнуться. – А ведь это мы с тобой могли бы воспитывать сопляков. Ты когда-нибудь об этом думала? – Ральф неуклюже поднялся, когда Элоиза никак не отреагировала на его слова.
Он должен был понять, что они в доме не одни.
– Кстати, ты что-нибудь слышала о Милдред?
– Нет, Ральф, не слышала. – Элоиза нахмурилась, только сейчас заметив, что она по-прежнему держит в руках вырезки из бульварных газет, найденных в гардеробе Талии. – И о тебе я бы предпочла ничего не знать, – добавила она.
Ральф внимательно оглядел картину, висящую над камином.
– Вот уже неделя, как я слежу за тобой, – заявил он. – Прошлой ночью ты с таким приятным джентльменом встречалась. Но, Элли, Боже мой… – Он покачал головой. – Бордель! Знал бы об этом твой отец! Нет, конечно, я никому не сообщу об этом, не вздумаю написать твоим родным. Это будет нашим маленьким секретом, хорошо?
Нелепо, но Элоиза, к собственному удивлению, как щитом прикрывалась вырезками из бульварных газет, которые содержали описание брата лорда Дрейка Боскасла. До чего же глупо считать заметки о похождениях повесы талисманом, способным защитить от такого типа, как Ральф Хокинс! И все же дело обстояло именно так. Было что-то магическое в поцелуях лорда Дрейка прошлой ночью. Магическое и властное.
– Уходи немедленно, – дрогнувшим голосом промолвила Элоиза.
Ральф похлопал себя по колену своей замызганной фетровой шляпой.
– Ну хорошо, – кивнул он. – Я приду в другой раз.
Губы Элоизы крепко сжались.
– Нет, не придешь, – уверенно сказала она.
Ральф улыбнулся, показав в улыбке свои остренькие, как у хорька, зубы. И как только он мог когда-то казаться ей приятным и привлекательным?
– Да нет же, я непременно приду, детка, – пообещал он. – И ты заплатишь мне, Элли. Или произойдет то, что тебе не понравится.
Посмотрев на стоявший на столе чайник, Элоиза подумала о том, с каким удовольствием она бы обрушила его на голову Ральфа.
– Что произойдет? – спросила она.
– Произойдет то, что я перестану молчать, вот что. И поведаю твоим прекрасным нанимателям о том, какая ты испорченная и что вы с Милдред со мною сделали. Никто не захочет, чтобы у него служила безумная особа, Элли. Никому в доме не нужны сумасшедшие.
* * *
Как ни странно, после ухода Ральфа Элоиза крепко уснула. События прошлого вечера, потом расстройство, вызванное неожиданным появлением Ральфа Хокинса, который наговорил ей гадостей, – все это сыграло свою роль. Все просто: Элоиза до того измучилась, что переживать больше уже не могла.Талия может бежать хоть с каминной щеткой. Лорд Торнтон может броситься в Темзу и всплыть на поверхность вместе с другими обломками жизненных кораблекрушений. А она сама может кончить торговлей пирожками на углу улицы или будет кидаться ими в своих бывших нанимателей. К счастью, Элоиза слишком устала, иначе воображение нарисовало бы ей еще немало подобных картин – одна хлеще другой. Но поддаваться отчаянию и впадать в истерику она себе запретила. Оставалось одно – уснуть.