Страница:
Внезапно Найджел рассмеялся, словно признавая свое поражение.
– Сознаюсь, она мой старый друг. Мы познакомились около года назад, когда она была в Париже, и… Но все это уже позади.
– После того как прошлой ночью я услышала из ее спальни весьма специфические звуки, я не склонна вам верить.
Найджел, как и подобает благовоспитанному человеку, покраснел. То ли прямота Бьянки, то ли ее осведомленность застали его врасплох, а это было именно то, чего она добивалась.
– Вы решили, что я буду крепко спать и ничего не услышу или окажусь слишком несведущей, чтобы во всем разобраться? По крайней мере, могли бы потерпеть, пока мы находимся под одной крышей.
– Согласен, с нашей стороны это был слишком импульсивный и неосторожный поступок. Я никогда не думал, что вы… Впрочем, в самое ближайшее время я объясню ей, что наша дружба больше не может продолжаться.
– Я бы на вашем месте не торопилась таким образом сбрасывать миссис Гастон со счетов.
– О, вы, кажется, ждете, чтобы я сделал выбор между вами. Вы ведете себя как провинциалка – это так по-американски!
– А вы? Отчего вы так быстро сделали выбор в мою пользу? Возможно, у нее нет состояния или доход невелик.
– А вот это уже оскорбление. Я понимаю, что прошлая ночь могла вас расстроить, но ваши деньги меня заботят менее всего: для меня на первом месте ваша безопасность, а на втором – моя любовь к вам.
– Вряд ли это так. Я полагаю, фабрика в Манчестере куда важнее. Мне известно о предложении мистера Джонстона и мистера Кеннеди: они готовы заплатить довольно крупную сумму лишь за одну вашу маленькую долю. Имея мои сорок пять процентов, вы не только сможете продать им контрольный пакет, но и порядком разбогатеть по ходу дела. По сравнению с этим даже мой годовой доход представляется весьма незначительным.
Лицо Найджела потемнело. Внизу, у подножия горы, с шумом разбивались о берег волны, в небе над головой парили чайки, и резкие порывы ветра приносили с собой соленый запах моря.
– Не стану отрицать, Бьянка, что мне было бы удобно продать свою долю. У меня есть кое-какие долги: двоюродный дед, в сущности, ничего не оставил мне, кроме имения и дохода с капитала, которого едва ли хватит, чтобы его содержать. Я ожидал большего.
– Вы ожидали, что вам достанется все, и жили во Франции так, будто наследство уже у вас в кармане.
– Разумеется, я не думал, что он восстановит старые связи и оставит столько дочери…
– Дочери своего единственного сына и женщины, которую тот любил, – перебила Бьянка. – Но вы, конечно же, собирались сказать совсем другое. Вы уже обнаружили свои истинные намерения по отношению ко мне, высказав недовольство тем, что вас обделили наследством, и вот причина, по которой я никогда не выйду за вас, не говоря уж о том, что я не могу любить шантажиста. Вы никогда бы не позволили своей жене выступать на сцене, а уж если бы я захотела стать чьей-то птичкой в клетке, как вы, верно, выразились некогда в Лондоне, я бы с радостью выбрала Леклера.
Найджел резко повернулся лицом к Бьянке и посмотрел на нее в упор, преграждая путь.
– Ваши чувства к Леклеру сродни чувствам впервые влюбленного до безумия ребенка. Это пройдет. Со мной вам будет лучше, поверьте, – у нас гораздо больше общего.
– Как вы можете судить о том, что нас с ним связывает?
– И все же я вынужден настаивать на браке. Этот предмет не подлежит обсуждению. Если вы сомневаетесь в моей привязанности или не имеете склонности ко мне, нам не обязательно спать в одной постели, но пожениться мы должны непременно.
– Но вы не имеете на это никакого права, Найджел. Даже во Франции женщина должна дать свое согласие.
– Вы уже дали его, поехав со мной.
– Я поехала с вами лишь затем, чтобы выманить вас из Англии.
– И что это меняет? Я сказал, что уничтожу Леклера, если вы проявите строптивость, и смогу сделать это из Парижа точно так же, как и из Лондона.
– Не думаю. Чтобы опорочить виконта, вам потребуется больше усилий, чем написание одного письма. Верджил не такой, как его брат, его не так просто сломить. Вам понадобится лично нырнуть в гущу событий, подогревать страсти, распространять слухи…
– Что ж, я могу вернуться для этого в разгар сезона. И не советую играть со мной в кошки-мышки, я не из тех, кому можно безнаказанно перейти дорогу.
Сопротивление Бьянки вынудило Найджела продемонстрировать самые отвратительные стороны своей натуры: он помрачнел, в голосе его зазвучали негодование и угроза.
– Полагаю, вы все же не будете сплетничать, Найджел. Я готова выплачивать вам две тысячи фунтов ежегодно, чтобы вы держали язык за зубами.
– Став вашим супругом, я получу гораздо больше.
– Вы никогда не станете моим супругом, а если погубите Леклера или потребуете хоть на один шиллинг больше, не получите ничего. Выбирайте.
Презрительно усмехнувшись, Найджел в раздражении зашагал вперед.
– Кто бы мог подумать, кузина, такая ангельская внешность и такой трезвый расчет! Миссис Гастон предупреждала меня, что не стоит вас недооценивать, она говорила, что вы вовсе не так девственно чисты, если вами заинтересовался Леклер. А я-то, глупец, видел только эти большие голубые глаза…
Найджел приблизился к Бьянке и грозно посмотрел на нее сверху вниз, но она твердо выдержала его взгляд. Определенно он не умел это делать так, как Верджил.
– Это все должно принадлежать мне, – прорычал Найджел. – Ваш отец для Адама не существовал, а я был всем для него. Если бы Милтон не украл у меня его любовь, он был бы добрее ко мне, но вместо этого я только и слышал от него что об этом аристократе голубых кровей, Дюклерке. В конце концов, я был уже не в силах навещать старика. И вот после его смерти я оказался привязан к Вудли, но так, что у меня нет средств жить там безбедно.
– Возможно, составив такое завещание, брат вашего деда тем самым хотел, чтобы вы как-то занялись имением, что-то изменили в нем, а одновременно и в себе. Вы могли бы нанять опытного управляющего, который научил бы вас всему. И Леклер бы помог вам.
– Я не нуждаюсь в помощи Леклера!
– Тогда соглашайтесь на две тысячи, которые я предлагаю вам, или идите к черту!
Найджел снова зашагал вперед, но вскоре вернулся. С одной стороны от них зеленели поля озимых, с другой вдоль берега моря тянулся крутой откос. На этот раз Найджел подошел к Бьянке вплотную.
Она посмотрела в его застывшее лицо, и по ее спине пробежали мурашки. Судя по всему, раздражение Найджела сменилось холодным гневом, а негодование превратилось в ожесточение.
Бьянка скосила глаза в сторону, оценивая свое положение на горной тропе, и попыталась незаметно отступить подальше от обрыва, однако Найджел резко вскинул руку, отрезая ей путь к отступлению. Он обернул вокруг нее полы своего широкого пальто и пристально посмотрел ей в лицо, словно решал, что с ней делать. В десяти футах от них зияла бездна.
– К сожалению, Бьянка, две тысячи в год не удовлетворят мои потребности.
Найджел вдруг заговорил примирительным тоном, и у Бьянки от ужаса перехватило горло. Ей почудилось, что море и земля закружились вокруг нее.
Объятия Найджела стали крепче, и она вцепилась в его руку.
– Прекратите сейчас же! Вам незачем меня убивать – ведь у меня больше нет фабрики.
Найджел в ярости схватил ее за волосы.
– Что значит – нет фабрики?
– А то и значит, что я перед отъездом продала свою долю Верджилу за сто фунтов. Документы уже у моего адвоката, и ему остается только подписать бумаги.
– Продали свою долю стоимостью в четверть миллиона фунтов за сотню? Да вы спятили! – Вопли Найджела пронзительным звоном отдались в ее ушах.
– Не совсем. – Бьянка старалась говорить как можно спокойнее. – По крайней мере, вам обвести меня вокруг пальца не удалось. Если бы вы принудили меня к браку, я бы не позволила вам продавать долю, чтобы Верджил не лишился права управления фабрикой, и вы не получили бы своей выгоды. А на тот случай, если бы вам все же пришло в голову ославить его, я приняла меры для того, чтобы он, став изгоем общества, по крайней мере, остался состоятельным человеком.
– Это незаконно. Этого не может быть.
– Отчего же? Мой опекун и доверительный собственник одобрит мое решение, я уверена. А если что не так, я слышала, что ваши суды разбирают подобные дела очень медленно. К тому времени, когда будет принято решение по делу, никого из нас уж не останется в живых.
– А вот это как раз очень возможно, моя милочка! – прорычал Найджел. – Я рассчитывал продать фабрику, а вы поставили меня в ужасное положение… – Найджел приподнял Бьянку так, что ее ноги оторвались от земли. Она начала яростно сопротивляться, брыкаться, отбиваться кулаками и кусаться, в то время как Найджел, крепко прижав к себе, словно обезумев, тащил ее к обрыву.
Но вдруг его хватка ослабла, и он в изумлении уставился на Бьянку. Его взгляд, казалось, был обращен внутрь себя, будто то, что поразило его, скрывалось в его собственной душе.
– Боже мой! Бьянка, я сам не знаю, что на меня нашло. Я бы никогда…
Внезапно что-то привлекло его внимание; он повернул голову и прищурился, а затем его лицо помрачнело.
Бьянка затаила дыхание. Ее сердце глухо стучало. Она проследила за его устремленным по направлению к дому взглядом и увидела, что у двери остановился экипаж – это вернулась миссис Гастон.
Резко дернувшись, Бьянка вырвалась из рук Найджела и побежала вниз с горы. Спотыкаясь, она добежала до сада как раз в тот момент, когда миссис Гастон, опершись на протянутую ей руку, выходила из экипажа.
Однако мужчиной, протянувшим ей руку, был не кучер.
Бьянка остановилась в ста ярдах от дома, удивленная неожиданным появлением этого гостя.
Найджел нагнал ее и встал рядом с ней. По его лицу можно было понять, что он никак не ожидал подобного развития событий.
– Что, черт возьми, здесь делает Уидерби?
Глава 21
– Сознаюсь, она мой старый друг. Мы познакомились около года назад, когда она была в Париже, и… Но все это уже позади.
– После того как прошлой ночью я услышала из ее спальни весьма специфические звуки, я не склонна вам верить.
Найджел, как и подобает благовоспитанному человеку, покраснел. То ли прямота Бьянки, то ли ее осведомленность застали его врасплох, а это было именно то, чего она добивалась.
– Вы решили, что я буду крепко спать и ничего не услышу или окажусь слишком несведущей, чтобы во всем разобраться? По крайней мере, могли бы потерпеть, пока мы находимся под одной крышей.
– Согласен, с нашей стороны это был слишком импульсивный и неосторожный поступок. Я никогда не думал, что вы… Впрочем, в самое ближайшее время я объясню ей, что наша дружба больше не может продолжаться.
– Я бы на вашем месте не торопилась таким образом сбрасывать миссис Гастон со счетов.
– О, вы, кажется, ждете, чтобы я сделал выбор между вами. Вы ведете себя как провинциалка – это так по-американски!
– А вы? Отчего вы так быстро сделали выбор в мою пользу? Возможно, у нее нет состояния или доход невелик.
– А вот это уже оскорбление. Я понимаю, что прошлая ночь могла вас расстроить, но ваши деньги меня заботят менее всего: для меня на первом месте ваша безопасность, а на втором – моя любовь к вам.
– Вряд ли это так. Я полагаю, фабрика в Манчестере куда важнее. Мне известно о предложении мистера Джонстона и мистера Кеннеди: они готовы заплатить довольно крупную сумму лишь за одну вашу маленькую долю. Имея мои сорок пять процентов, вы не только сможете продать им контрольный пакет, но и порядком разбогатеть по ходу дела. По сравнению с этим даже мой годовой доход представляется весьма незначительным.
Лицо Найджела потемнело. Внизу, у подножия горы, с шумом разбивались о берег волны, в небе над головой парили чайки, и резкие порывы ветра приносили с собой соленый запах моря.
– Не стану отрицать, Бьянка, что мне было бы удобно продать свою долю. У меня есть кое-какие долги: двоюродный дед, в сущности, ничего не оставил мне, кроме имения и дохода с капитала, которого едва ли хватит, чтобы его содержать. Я ожидал большего.
– Вы ожидали, что вам достанется все, и жили во Франции так, будто наследство уже у вас в кармане.
– Разумеется, я не думал, что он восстановит старые связи и оставит столько дочери…
– Дочери своего единственного сына и женщины, которую тот любил, – перебила Бьянка. – Но вы, конечно же, собирались сказать совсем другое. Вы уже обнаружили свои истинные намерения по отношению ко мне, высказав недовольство тем, что вас обделили наследством, и вот причина, по которой я никогда не выйду за вас, не говоря уж о том, что я не могу любить шантажиста. Вы никогда бы не позволили своей жене выступать на сцене, а уж если бы я захотела стать чьей-то птичкой в клетке, как вы, верно, выразились некогда в Лондоне, я бы с радостью выбрала Леклера.
Найджел резко повернулся лицом к Бьянке и посмотрел на нее в упор, преграждая путь.
– Ваши чувства к Леклеру сродни чувствам впервые влюбленного до безумия ребенка. Это пройдет. Со мной вам будет лучше, поверьте, – у нас гораздо больше общего.
– Как вы можете судить о том, что нас с ним связывает?
– И все же я вынужден настаивать на браке. Этот предмет не подлежит обсуждению. Если вы сомневаетесь в моей привязанности или не имеете склонности ко мне, нам не обязательно спать в одной постели, но пожениться мы должны непременно.
– Но вы не имеете на это никакого права, Найджел. Даже во Франции женщина должна дать свое согласие.
– Вы уже дали его, поехав со мной.
– Я поехала с вами лишь затем, чтобы выманить вас из Англии.
– И что это меняет? Я сказал, что уничтожу Леклера, если вы проявите строптивость, и смогу сделать это из Парижа точно так же, как и из Лондона.
– Не думаю. Чтобы опорочить виконта, вам потребуется больше усилий, чем написание одного письма. Верджил не такой, как его брат, его не так просто сломить. Вам понадобится лично нырнуть в гущу событий, подогревать страсти, распространять слухи…
– Что ж, я могу вернуться для этого в разгар сезона. И не советую играть со мной в кошки-мышки, я не из тех, кому можно безнаказанно перейти дорогу.
Сопротивление Бьянки вынудило Найджела продемонстрировать самые отвратительные стороны своей натуры: он помрачнел, в голосе его зазвучали негодование и угроза.
– Полагаю, вы все же не будете сплетничать, Найджел. Я готова выплачивать вам две тысячи фунтов ежегодно, чтобы вы держали язык за зубами.
– Став вашим супругом, я получу гораздо больше.
– Вы никогда не станете моим супругом, а если погубите Леклера или потребуете хоть на один шиллинг больше, не получите ничего. Выбирайте.
Презрительно усмехнувшись, Найджел в раздражении зашагал вперед.
– Кто бы мог подумать, кузина, такая ангельская внешность и такой трезвый расчет! Миссис Гастон предупреждала меня, что не стоит вас недооценивать, она говорила, что вы вовсе не так девственно чисты, если вами заинтересовался Леклер. А я-то, глупец, видел только эти большие голубые глаза…
Найджел приблизился к Бьянке и грозно посмотрел на нее сверху вниз, но она твердо выдержала его взгляд. Определенно он не умел это делать так, как Верджил.
– Это все должно принадлежать мне, – прорычал Найджел. – Ваш отец для Адама не существовал, а я был всем для него. Если бы Милтон не украл у меня его любовь, он был бы добрее ко мне, но вместо этого я только и слышал от него что об этом аристократе голубых кровей, Дюклерке. В конце концов, я был уже не в силах навещать старика. И вот после его смерти я оказался привязан к Вудли, но так, что у меня нет средств жить там безбедно.
– Возможно, составив такое завещание, брат вашего деда тем самым хотел, чтобы вы как-то занялись имением, что-то изменили в нем, а одновременно и в себе. Вы могли бы нанять опытного управляющего, который научил бы вас всему. И Леклер бы помог вам.
– Я не нуждаюсь в помощи Леклера!
– Тогда соглашайтесь на две тысячи, которые я предлагаю вам, или идите к черту!
Найджел снова зашагал вперед, но вскоре вернулся. С одной стороны от них зеленели поля озимых, с другой вдоль берега моря тянулся крутой откос. На этот раз Найджел подошел к Бьянке вплотную.
Она посмотрела в его застывшее лицо, и по ее спине пробежали мурашки. Судя по всему, раздражение Найджела сменилось холодным гневом, а негодование превратилось в ожесточение.
Бьянка скосила глаза в сторону, оценивая свое положение на горной тропе, и попыталась незаметно отступить подальше от обрыва, однако Найджел резко вскинул руку, отрезая ей путь к отступлению. Он обернул вокруг нее полы своего широкого пальто и пристально посмотрел ей в лицо, словно решал, что с ней делать. В десяти футах от них зияла бездна.
– К сожалению, Бьянка, две тысячи в год не удовлетворят мои потребности.
Найджел вдруг заговорил примирительным тоном, и у Бьянки от ужаса перехватило горло. Ей почудилось, что море и земля закружились вокруг нее.
Объятия Найджела стали крепче, и она вцепилась в его руку.
– Прекратите сейчас же! Вам незачем меня убивать – ведь у меня больше нет фабрики.
Найджел в ярости схватил ее за волосы.
– Что значит – нет фабрики?
– А то и значит, что я перед отъездом продала свою долю Верджилу за сто фунтов. Документы уже у моего адвоката, и ему остается только подписать бумаги.
– Продали свою долю стоимостью в четверть миллиона фунтов за сотню? Да вы спятили! – Вопли Найджела пронзительным звоном отдались в ее ушах.
– Не совсем. – Бьянка старалась говорить как можно спокойнее. – По крайней мере, вам обвести меня вокруг пальца не удалось. Если бы вы принудили меня к браку, я бы не позволила вам продавать долю, чтобы Верджил не лишился права управления фабрикой, и вы не получили бы своей выгоды. А на тот случай, если бы вам все же пришло в голову ославить его, я приняла меры для того, чтобы он, став изгоем общества, по крайней мере, остался состоятельным человеком.
– Это незаконно. Этого не может быть.
– Отчего же? Мой опекун и доверительный собственник одобрит мое решение, я уверена. А если что не так, я слышала, что ваши суды разбирают подобные дела очень медленно. К тому времени, когда будет принято решение по делу, никого из нас уж не останется в живых.
– А вот это как раз очень возможно, моя милочка! – прорычал Найджел. – Я рассчитывал продать фабрику, а вы поставили меня в ужасное положение… – Найджел приподнял Бьянку так, что ее ноги оторвались от земли. Она начала яростно сопротивляться, брыкаться, отбиваться кулаками и кусаться, в то время как Найджел, крепко прижав к себе, словно обезумев, тащил ее к обрыву.
Но вдруг его хватка ослабла, и он в изумлении уставился на Бьянку. Его взгляд, казалось, был обращен внутрь себя, будто то, что поразило его, скрывалось в его собственной душе.
– Боже мой! Бьянка, я сам не знаю, что на меня нашло. Я бы никогда…
Внезапно что-то привлекло его внимание; он повернул голову и прищурился, а затем его лицо помрачнело.
Бьянка затаила дыхание. Ее сердце глухо стучало. Она проследила за его устремленным по направлению к дому взглядом и увидела, что у двери остановился экипаж – это вернулась миссис Гастон.
Резко дернувшись, Бьянка вырвалась из рук Найджела и побежала вниз с горы. Спотыкаясь, она добежала до сада как раз в тот момент, когда миссис Гастон, опершись на протянутую ей руку, выходила из экипажа.
Однако мужчиной, протянувшим ей руку, был не кучер.
Бьянка остановилась в ста ярдах от дома, удивленная неожиданным появлением этого гостя.
Найджел нагнал ее и встал рядом с ней. По его лицу можно было понять, что он никак не ожидал подобного развития событий.
– Что, черт возьми, здесь делает Уидерби?
Глава 21
Нанятая Верджилом лошадь устала, но он не переставал подгонять ее. Отдых потом – слишком много времени он потерял в Кале. Два дня ушло на то, чтобы отыскать гостиницу, где остановились Найджел с Бьянкой, а также на то, чтобы нанять слугу, который разведал бы их планы.
Когда Верджил обнаружил, что они не поехали в Париж, а поселились в отдельном доме, затерявшемся где-то среди скал в Нормандии, это лишь усугубило его дурные предчувствия.
«Женщины путешествовали с мужчиной», – доложил слуга. Новость о том, что женщин было две, ничуть не утешила Верджила. Другой женщиной, по всей видимости, являлась миссис Гастон.
Они вели свою старую привычную игру, вот только ставка теперь стала высока – наследство Бьянки. Взять хотя бы стоимость ее доли на фабрике – она одна превышала все, что они выманили шантажом. И если здесь, во Франции, Бьянка хоть раз оказала им сопротивление…
Ведь, в сущности, на их счету уже есть убийства.
Напасть на след похитителей оказалось нетрудно: Найджел нанял превосходный экипаж, а в деревнях подобные вещи не остаются незамеченными. В последней деревне, где они останавливались, фермеры указали виконту путь к дому у моря, который арендовал светловолосый англичанин.
Верджил направился к деревянному, покрытому штукатуркой строению возле скалистой горы. За низенькой каменной оградой располагался участок с редкими посадками. Голые ветки фруктовых деревьев загораживали берег, но по мере приближения шум прибоя слышался все отчетливее.
Остановившись у дома, Верджил окликнул хозяев, но никто не вышел ему навстречу. Тогда он спешился и вошел внутрь.
Трое из находящихся в доме людей при его появлении не выразили особого удивления, хотя и отреагировали по-разному: Бьянка испуганно посмотрела на него, Найджел нахмурил брови, а миссис Гастон удовлетворенно улыбнулась.
Неподалеку стоял еще один человек, который определенно ждал его. Некто, кого Верджил никак не предполагал здесь застать. Он улыбнулся, заметив потрясение виконта, когда тот увидел его.
– Долго же ты добирался, Леклер, – насмешливо сказал Корнелл Уидерби.
Бьянка вскочила и бросилась Верджилу на шею.
– Тебе не нужно было приезжать, – проговорила она, целуя его.
– Он должен был приехать, мисс Кенвуд. – Уидерби осклабился. – Верно, Леклер? Ты не мог отпустить ее просто так. – Он повернулся к миссис Гастон. – Я же говорил вам, что виконт непременно приедет.
Найджел поднялся и отошел в сторону.
– Хочу, чтобы вы знали, Леклер: я не имею к этому ровно никакого отношения. Я и не догадывался, что они задумали завлечь вас сюда. Я даже не знал, что Уидерби в сговоре с этой шлюхой.
– Ну, то, что вы не имеете к этому никакого отношения, – явное преувеличение, – ответил Верджил. – Возможно, миссис Гастон одурачила вас, и теперь события развиваются совсем не так, как вам бы хотелось, но вы со своей стороны сделали все, чтобы принудить Бьянку уехать с вами.
– Он сказал, что знает о нас, а также о тебе и о фабрике! – выкрикнула Бьянка. – И еще он грозил уничтожить тебя.
Верджил взял лицо Бьянки в свои руки и на миг забыл об остальных.
– Не стоило бояться его, дорогая. Пусть бы делал все, что ему вздумается. Если бы ты осталась со мной, я бы с радостью принял все невзгоды. – Верджил крепко обнял Бьянку и посмотрел на Уидерби: – Мне известно, как миссис Гастон удалось заполучить письма моего брата, но граф Гласбери… Ты самый последний мерзавец, Уидерби. Ты втерся в доверие к моей сестре и предал ее. Одна она могла рассказать тебе о графе.
– Право, Леклер, давай оставим это.
– Ты убил моего брата, и я этого так не оставлю.
– Я никого не убивал.
– А я полагаю, ты вполне мог нажать на курок.
– Никто не должен был умирать, – вмешалась миссис Гастон. – Мы просто попросили денег, и все, причем даже не очень много – какие-то несколько тысяч. И с чего это вдруг виконту и тем другим взбрело в голову покончить с собой… Словом, никто не виноват, что они поступили так опрометчиво.
Казалось, миссис Гастон не на шутку раздосадовало поведение этих людей.
– Сначала Милтон и Данте, потом Пен и вот теперь я. Вы снова и снова используете семейство Дюклерков в своих преступных интересах.
Уидерби поднялся и подошел к каминной полке, на которой лежал пистолет.
– Из рода в род представители вашей фамилии проявляют слабость и безволие. Грех было не воспользоваться вашим бессилием.
– Ты воспользовался не слабостью, а доверием и любовью. Почему же ты не идешь до конца? Ты все знаешь о нас с Бьянкой, Уидерби. Отчего ж тебе не шантажировать и меня? Зачем вся эта сложная игра, чтобы заманить меня сюда?
– Ты мог бы смириться со своим падением, Леклер, с тебя сталось бы. Или – еще того хуже – мог воспользоваться ситуацией и изобличить нас. Я давно знал, что ты ведешь расследование, – мне сказала об этом твоя сестра. Она не догадывается, куда ты постоянно ездишь, но я-то сообразил, в чем дело, узнав о твоих частых отлучках и том интересе, который ты проявлял к жизни Милтона. Я понимал, что это лишь дело времени. А та сцена между графом и Хэмптоном… В итоге ты вспомнил бы, что секрет Гласбери известен еще одному человеку – твоей сестре. – Уидерби взял с полки пистолет. – Тебе, право, следовало оставить все это как есть.
Верджил пристально наблюдал за тем, как пальцы Уидерби сжали оружие.
– Те случайности в Леклер-Парке… Это ведь не Найджел пытался убрать Бьянку, а ты хотел убить меня, не так ли?
Бьянка, резко повернув голову, ошеломленно посмотрела сначала на Уидерби, а потом на миссис Гастон, и Верджил почувствовал, как она дрожит.
Глаза Найджела расширились.
– Неужели вы думали, что это я пытался убить свою кузину?
– Не делайте вид, что такая мысль не приходила вам в голову, – заметила Бьянка.
Эти слова утихомирили Найджела, который до тех пор не переставал возмущаться. Его лицо вспыхнуло, и он отвел взгляд в сторону.
– А мне это в голову приходило, – холодно заметил Верджил. – Однако как раз в тот день, когда мы с Бьянкой приезжали осмотреть вещи вашего двоюродного деда, у вас была гостья. Думаю, стреляла в нас, скорее всего она.
Найджел в ужасе посмотрел на миссис Гастон.
– Когда я возвратился домой, вас там не было, а позже вы сказали, что были в парке. Вы объяснили, что скрылись, не желая встречаться с виконтом и Бьянкой в доме.
– Леклер всего лишь строит догадки, Найджел. Его обвинения бездоказательны.
– Итак, камнепад – твоих рук дело, Уидерби? – продолжил допрос Верджил. – В то утро ты только приехал и, увидев, что я пошел за Бьянкой, отправился вслед за мной.
– Увы, ты слишком близко подобрался к нам, Леклер. Заменив Милтона в Манчестере, тебе было нетрудно пронюхать про визит к мистеру Томасу. Поверь, окончательное решение далось мне нелегко. – Уидерби взмахнул пистолетом. – И осмелиться на это сейчас мне тоже нелегко. Тем не менее, я не вижу другого выхода, поэтому нам всем сейчас придется прогуляться. В это время суток море необычайно красиво.
Бьянка вся сжалась, Найджел побледнел, а Верджил хмуро взглянул на пистолет. Потом он перевел взгляд на лицо человека, которого прежде считал своим другом.
– Уидерби, я приехал во Францию не один.
– Но сюда ты приехал один.
– Остальные в получасе езды отсюда, не больше, а мой экипаж ждет меня на дороге. Через несколько минут все будут здесь. Даже если они задержатся и тебе удастся столкнуть нас с обрыва и скрыться, о миссис Гастон им все равно уже известно, а вскоре они узнают и о тебе.
– Ты блефуешь. Ты никогда бы не пошел на такой риск, опасаясь, что о твоем брате, как и о тебе с твоей подопечной, узнает кто-то еще.
– Человеку, которого я посвятил в это дело, я полностью доверяю, неужели тебе это непонятно?
Вместо ответа Уидерби указал рукой с зажатым в ней пистолетом на дверь.
– Если твои слова правда, мне нечего терять, так что я все же попытаю счастья. Выходите все и вы тоже, Найджел.
Миссис Гастон уже собралась подняться, однако Уидерби остановил ее.
– Нет, – сказал он. – Вы останетесь здесь.
Прижав Бьянку к себе, Верджил вышел из дома вслед за Найджелом. Уидерби с пистолетом следовал сбоку.
– Это ведь ее идея, не так ли? – спросил Верджил, оглянувшись на миссис Гастон, оставшуюся сидеть на стуле.
– Не совсем. Поначалу это напоминало игру. А вот когда дело у нас выгорело в первый раз и деньги достались легко, без малейшего усилия… Правда, получалось у нас это не всегда. Ох уж эти секреты, о которых в обществе догадывается каждый второй, хотя и делает вид, что ни о чем не подозревает… Черт! Да лорд Фэрхолл даже не очень-то и скрывал свое пристрастие к маленьким девочкам.
– Ты тоже ее любовник, как и Найджел?
Уидерби отрицательно покачал головой:
– Мое отношение к твоей сестре не было притворством, Леклер. Мы с миссис Гастон всего лишь друзья и напарники в деле.
Они подошли к фруктовому саду, где ветви деревьев прихотливо переплетались на фоне неба, как сеть паутины, и Верджил посмотрел Бьянке в лицо – она держалась храбро, но глаза ее блестели от страха.
Чтобы подбодрить, Верджил крепче прижал ее к себе. Он напрягал слух, ожидая уловить звук приближающегося экипажа, но не услышал ничего, кроме шума волн.
– Как ты узнал о моем брате, Уидерби?
– Он жил затворником и не женился, будучи виконтом. Обычное дело. Без сомнения, и многие другие тоже догадывались об этом. А о Манчестере и мистере Кларке я узнал совершенно случайно: как-то раз, года два назад, я увидел, как Милтон сначала зашел в книжную лавку, а потом вышел оттуда с письмом. Я справился у букиниста о человеке, только что побывавшем у него, и выяснил, что это был мистер Кларк. Чтобы разговорить продавца книг, мне пришлось потратить один фунт. Так мне стало известно, что письма к нему приходят из Манчестера. Прелестная тайна! Ее было необходимо разведать. Вообрази мое потрясение, когда я узнал, как он унизил достоинство своей семьи тем, что стал работать на этой фабрике, да еще и завел этого любовника.
– Стало быть, наша с тобой дружба для тебя ничего не значила: ты просто бессовестно использовал ее в своих целях.
Уидерби вспыхнул.
– Я оказал тебе услугу: ведь только благодаря мне ты получил титул.
– Мне не нужен титул такой ценой.
Державшийся впереди всех Найджел внезапно остановился и посмотрел на восток.
– Слава Богу, – пробормотал он.
Верджил с Бьянкой тоже обернулись. По дороге катил экипаж. Вначале он казался едва различимой точкой на горизонте, но, приближаясь, с каждой минутой становился все больше и больше.
Уидерби напрягся, в его глазах промелькнула паника, но тут же, глубоко вздохнув, он овладел собой. Рука с пистолетом безвольно опустилась.
– Кто это? – спросил он безучастно с видом человека, которому необходимо знать, что его ожидает, чтобы успеть ко всему подготовиться.
– Хэмптон и Бершар. Сент-Джон предоставил нам один из своих кораблей, чтобы добраться сюда. Возможно, он тоже с ними. – Верджил бросил взгляд на дом, где оставалась миссис Гастон. – Полагаю, мой брат настоял, чтобы и его взяли с собой, хотя я предлагал ему остаться в Кале.
– Значит, почти все Общество дуэлянтов в сборе.
И не только. Когда экипаж подъехал к дому, издалека можно было различить фигуру Данте – он сидел на козлах рядом с кучером. Хэмптон, Бершар и Сент-Джон вышли из коляски, но внутри оставался еще один человек. В открытом окне вырисовывался его горбоносый профиль.
Члены Общества дуэлянтов при виде Уидерби не выказали никаких эмоций, однако Верджил заметил в их глазах смятение и понял, что они сделали необходимые выводы.
Адриан подошел к Уидерби и взял из его руки пистолет.
– Тебе он пока не нужен. Если ты выберешь пистолеты, получишь его назад.
Бьянка теснее прижалась к Верджилу. Она с тревогой заглянула ему в глаза, и его сердце болезненно сжалось. Уидерби отрицательно покачал головой:
– Я сделаю это лишь в том случае, если вы позволите уйти миссис Гастон, иначе судебного разбирательства не избежать, и тогда, Леклер, правда выплывет наружу – о твоем брате, о графе, обо всем, клянусь тебе.
Услышав это, Данте с горящими глазами выступил вперед.
– О нет, она не должна уйти просто так!
Верджил отпустил Бьянку и отвел Данте в сторону.
– Если эта стерва вернется в Англию, и мы дадим показания под присягой, предоставив доказательства их вины, будет опорочено не только имя твоего брата, но и репутация других людей. Твое имя тоже будут трепать. Я не могу допустить этого, и если цена молчания – ее свобода, я готов заплатить.
– А я? Это не только твое дело.
– Ты хорошенько обо всем поразмыслишь и согласишься со мной.
Лицо Данте стало жестким.
– Я буду с ним драться. Это мое дело.
– Не только твое, но и Пен.
– Он мой, черт возьми!
– Данте, ты плохо стреляешь, а если Уидерби выберет шпаги, у тебя и вовсе не остается шансов. Он убьет тебя.
– Но он может убить и тебя.
Верджил обернулся и взглянул на Уидерби, лицо которого оставалось совершенно бесстрастным.
– Не думаю.
Адриан вошел в дом и задержался там, чтобы объяснить миссис Гастон, каково ее положение. Верджил пытался угадать, что именно он говорил ей. Когда они показались на пороге, лицо миссис Гастон горело, а темные глаза Адриана сверкали.
Веллингтон выбрался из экипажа и смерил миссис Гастон презрительным взглядом:
– Надеюсь, мадам, я не увижу вас более в Англии.
Румянец миссис Гастон приобрел пунцовый оттенок. Железный герцог махнул рукой в сторону дороги:
– Советую вам отправиться на запад. Не могу обещать, что, если наши с вами пути когда-либо пересекутся, я снова буду вести себя как джентльмен.
Миссис Гастон уже пришла в себя и с высокомерным видом, не оглядываясь, направилась к конюшне, где ждал нанятый Найджелом экипаж.
Веллингтон, едва сдерживая ярость, повернулся к Уидерби:
– Скажите ему, пусть выберет оружие.
Адриан обеспокоенно вскинул глаза, затем решительно подошел к нему и подозвал Верджила.
– Вы не должны этого делать, – сказал Верджил. – Какую причину вы можете назвать? Это лишь даст дополнительную пищу для пересудов о министре иностранных дел.
– Черт вас возьми! А какую причину назовете вы?
– Честь моей сестры.
– К дьяволу! Никто вам не поверит.
– Мне все равно.
– Вы не должны, ваша светлость, – с чувством проговорил Адриан, стараясь быть как можно более убедительным. – Кто-нибудь из нас, но не вы.
– Не кто-нибудь, а я.
Верджил, сощурив глаза, с отвращением посмотрел на Уидерби.
– Хорошо, но если вам не повезет, Леклер, он мой.
Сент-Джон, переговорив с Уидерби, подошел к мужчинам.
– Шпаги, – сказал он, затем достал из экипажа оружие.
Верджил вернулся к Данте:
– Побудь здесь с Бьянкой, не оставляй ее одну. Ты сделаешь мне это одолжение?
– Черт тебя подери, Вердж…
– Я прошу это сделать ради меня, брат, не ради тебя.
Данте не выразил согласия, но и не отказал. Тем временем остальные направились к фруктовому саду, а трясущийся от страха и унижения Найджел немного успокоился и поспешил скорее спрятаться в доме.
Веллингтон, Уидерби и члены Общества дуэлянтов скрылись за деревьями. Бьянка стояла, вытянувшись в струнку, в двадцати шагах от Верджила.
Когда Верджил обнаружил, что они не поехали в Париж, а поселились в отдельном доме, затерявшемся где-то среди скал в Нормандии, это лишь усугубило его дурные предчувствия.
«Женщины путешествовали с мужчиной», – доложил слуга. Новость о том, что женщин было две, ничуть не утешила Верджила. Другой женщиной, по всей видимости, являлась миссис Гастон.
Они вели свою старую привычную игру, вот только ставка теперь стала высока – наследство Бьянки. Взять хотя бы стоимость ее доли на фабрике – она одна превышала все, что они выманили шантажом. И если здесь, во Франции, Бьянка хоть раз оказала им сопротивление…
Ведь, в сущности, на их счету уже есть убийства.
Напасть на след похитителей оказалось нетрудно: Найджел нанял превосходный экипаж, а в деревнях подобные вещи не остаются незамеченными. В последней деревне, где они останавливались, фермеры указали виконту путь к дому у моря, который арендовал светловолосый англичанин.
Верджил направился к деревянному, покрытому штукатуркой строению возле скалистой горы. За низенькой каменной оградой располагался участок с редкими посадками. Голые ветки фруктовых деревьев загораживали берег, но по мере приближения шум прибоя слышался все отчетливее.
Остановившись у дома, Верджил окликнул хозяев, но никто не вышел ему навстречу. Тогда он спешился и вошел внутрь.
Трое из находящихся в доме людей при его появлении не выразили особого удивления, хотя и отреагировали по-разному: Бьянка испуганно посмотрела на него, Найджел нахмурил брови, а миссис Гастон удовлетворенно улыбнулась.
Неподалеку стоял еще один человек, который определенно ждал его. Некто, кого Верджил никак не предполагал здесь застать. Он улыбнулся, заметив потрясение виконта, когда тот увидел его.
– Долго же ты добирался, Леклер, – насмешливо сказал Корнелл Уидерби.
Бьянка вскочила и бросилась Верджилу на шею.
– Тебе не нужно было приезжать, – проговорила она, целуя его.
– Он должен был приехать, мисс Кенвуд. – Уидерби осклабился. – Верно, Леклер? Ты не мог отпустить ее просто так. – Он повернулся к миссис Гастон. – Я же говорил вам, что виконт непременно приедет.
Найджел поднялся и отошел в сторону.
– Хочу, чтобы вы знали, Леклер: я не имею к этому ровно никакого отношения. Я и не догадывался, что они задумали завлечь вас сюда. Я даже не знал, что Уидерби в сговоре с этой шлюхой.
– Ну, то, что вы не имеете к этому никакого отношения, – явное преувеличение, – ответил Верджил. – Возможно, миссис Гастон одурачила вас, и теперь события развиваются совсем не так, как вам бы хотелось, но вы со своей стороны сделали все, чтобы принудить Бьянку уехать с вами.
– Он сказал, что знает о нас, а также о тебе и о фабрике! – выкрикнула Бьянка. – И еще он грозил уничтожить тебя.
Верджил взял лицо Бьянки в свои руки и на миг забыл об остальных.
– Не стоило бояться его, дорогая. Пусть бы делал все, что ему вздумается. Если бы ты осталась со мной, я бы с радостью принял все невзгоды. – Верджил крепко обнял Бьянку и посмотрел на Уидерби: – Мне известно, как миссис Гастон удалось заполучить письма моего брата, но граф Гласбери… Ты самый последний мерзавец, Уидерби. Ты втерся в доверие к моей сестре и предал ее. Одна она могла рассказать тебе о графе.
– Право, Леклер, давай оставим это.
– Ты убил моего брата, и я этого так не оставлю.
– Я никого не убивал.
– А я полагаю, ты вполне мог нажать на курок.
– Никто не должен был умирать, – вмешалась миссис Гастон. – Мы просто попросили денег, и все, причем даже не очень много – какие-то несколько тысяч. И с чего это вдруг виконту и тем другим взбрело в голову покончить с собой… Словом, никто не виноват, что они поступили так опрометчиво.
Казалось, миссис Гастон не на шутку раздосадовало поведение этих людей.
– Сначала Милтон и Данте, потом Пен и вот теперь я. Вы снова и снова используете семейство Дюклерков в своих преступных интересах.
Уидерби поднялся и подошел к каминной полке, на которой лежал пистолет.
– Из рода в род представители вашей фамилии проявляют слабость и безволие. Грех было не воспользоваться вашим бессилием.
– Ты воспользовался не слабостью, а доверием и любовью. Почему же ты не идешь до конца? Ты все знаешь о нас с Бьянкой, Уидерби. Отчего ж тебе не шантажировать и меня? Зачем вся эта сложная игра, чтобы заманить меня сюда?
– Ты мог бы смириться со своим падением, Леклер, с тебя сталось бы. Или – еще того хуже – мог воспользоваться ситуацией и изобличить нас. Я давно знал, что ты ведешь расследование, – мне сказала об этом твоя сестра. Она не догадывается, куда ты постоянно ездишь, но я-то сообразил, в чем дело, узнав о твоих частых отлучках и том интересе, который ты проявлял к жизни Милтона. Я понимал, что это лишь дело времени. А та сцена между графом и Хэмптоном… В итоге ты вспомнил бы, что секрет Гласбери известен еще одному человеку – твоей сестре. – Уидерби взял с полки пистолет. – Тебе, право, следовало оставить все это как есть.
Верджил пристально наблюдал за тем, как пальцы Уидерби сжали оружие.
– Те случайности в Леклер-Парке… Это ведь не Найджел пытался убрать Бьянку, а ты хотел убить меня, не так ли?
Бьянка, резко повернув голову, ошеломленно посмотрела сначала на Уидерби, а потом на миссис Гастон, и Верджил почувствовал, как она дрожит.
Глаза Найджела расширились.
– Неужели вы думали, что это я пытался убить свою кузину?
– Не делайте вид, что такая мысль не приходила вам в голову, – заметила Бьянка.
Эти слова утихомирили Найджела, который до тех пор не переставал возмущаться. Его лицо вспыхнуло, и он отвел взгляд в сторону.
– А мне это в голову приходило, – холодно заметил Верджил. – Однако как раз в тот день, когда мы с Бьянкой приезжали осмотреть вещи вашего двоюродного деда, у вас была гостья. Думаю, стреляла в нас, скорее всего она.
Найджел в ужасе посмотрел на миссис Гастон.
– Когда я возвратился домой, вас там не было, а позже вы сказали, что были в парке. Вы объяснили, что скрылись, не желая встречаться с виконтом и Бьянкой в доме.
– Леклер всего лишь строит догадки, Найджел. Его обвинения бездоказательны.
– Итак, камнепад – твоих рук дело, Уидерби? – продолжил допрос Верджил. – В то утро ты только приехал и, увидев, что я пошел за Бьянкой, отправился вслед за мной.
– Увы, ты слишком близко подобрался к нам, Леклер. Заменив Милтона в Манчестере, тебе было нетрудно пронюхать про визит к мистеру Томасу. Поверь, окончательное решение далось мне нелегко. – Уидерби взмахнул пистолетом. – И осмелиться на это сейчас мне тоже нелегко. Тем не менее, я не вижу другого выхода, поэтому нам всем сейчас придется прогуляться. В это время суток море необычайно красиво.
Бьянка вся сжалась, Найджел побледнел, а Верджил хмуро взглянул на пистолет. Потом он перевел взгляд на лицо человека, которого прежде считал своим другом.
– Уидерби, я приехал во Францию не один.
– Но сюда ты приехал один.
– Остальные в получасе езды отсюда, не больше, а мой экипаж ждет меня на дороге. Через несколько минут все будут здесь. Даже если они задержатся и тебе удастся столкнуть нас с обрыва и скрыться, о миссис Гастон им все равно уже известно, а вскоре они узнают и о тебе.
– Ты блефуешь. Ты никогда бы не пошел на такой риск, опасаясь, что о твоем брате, как и о тебе с твоей подопечной, узнает кто-то еще.
– Человеку, которого я посвятил в это дело, я полностью доверяю, неужели тебе это непонятно?
Вместо ответа Уидерби указал рукой с зажатым в ней пистолетом на дверь.
– Если твои слова правда, мне нечего терять, так что я все же попытаю счастья. Выходите все и вы тоже, Найджел.
Миссис Гастон уже собралась подняться, однако Уидерби остановил ее.
– Нет, – сказал он. – Вы останетесь здесь.
Прижав Бьянку к себе, Верджил вышел из дома вслед за Найджелом. Уидерби с пистолетом следовал сбоку.
– Это ведь ее идея, не так ли? – спросил Верджил, оглянувшись на миссис Гастон, оставшуюся сидеть на стуле.
– Не совсем. Поначалу это напоминало игру. А вот когда дело у нас выгорело в первый раз и деньги достались легко, без малейшего усилия… Правда, получалось у нас это не всегда. Ох уж эти секреты, о которых в обществе догадывается каждый второй, хотя и делает вид, что ни о чем не подозревает… Черт! Да лорд Фэрхолл даже не очень-то и скрывал свое пристрастие к маленьким девочкам.
– Ты тоже ее любовник, как и Найджел?
Уидерби отрицательно покачал головой:
– Мое отношение к твоей сестре не было притворством, Леклер. Мы с миссис Гастон всего лишь друзья и напарники в деле.
Они подошли к фруктовому саду, где ветви деревьев прихотливо переплетались на фоне неба, как сеть паутины, и Верджил посмотрел Бьянке в лицо – она держалась храбро, но глаза ее блестели от страха.
Чтобы подбодрить, Верджил крепче прижал ее к себе. Он напрягал слух, ожидая уловить звук приближающегося экипажа, но не услышал ничего, кроме шума волн.
– Как ты узнал о моем брате, Уидерби?
– Он жил затворником и не женился, будучи виконтом. Обычное дело. Без сомнения, и многие другие тоже догадывались об этом. А о Манчестере и мистере Кларке я узнал совершенно случайно: как-то раз, года два назад, я увидел, как Милтон сначала зашел в книжную лавку, а потом вышел оттуда с письмом. Я справился у букиниста о человеке, только что побывавшем у него, и выяснил, что это был мистер Кларк. Чтобы разговорить продавца книг, мне пришлось потратить один фунт. Так мне стало известно, что письма к нему приходят из Манчестера. Прелестная тайна! Ее было необходимо разведать. Вообрази мое потрясение, когда я узнал, как он унизил достоинство своей семьи тем, что стал работать на этой фабрике, да еще и завел этого любовника.
– Стало быть, наша с тобой дружба для тебя ничего не значила: ты просто бессовестно использовал ее в своих целях.
Уидерби вспыхнул.
– Я оказал тебе услугу: ведь только благодаря мне ты получил титул.
– Мне не нужен титул такой ценой.
Державшийся впереди всех Найджел внезапно остановился и посмотрел на восток.
– Слава Богу, – пробормотал он.
Верджил с Бьянкой тоже обернулись. По дороге катил экипаж. Вначале он казался едва различимой точкой на горизонте, но, приближаясь, с каждой минутой становился все больше и больше.
Уидерби напрягся, в его глазах промелькнула паника, но тут же, глубоко вздохнув, он овладел собой. Рука с пистолетом безвольно опустилась.
– Кто это? – спросил он безучастно с видом человека, которому необходимо знать, что его ожидает, чтобы успеть ко всему подготовиться.
– Хэмптон и Бершар. Сент-Джон предоставил нам один из своих кораблей, чтобы добраться сюда. Возможно, он тоже с ними. – Верджил бросил взгляд на дом, где оставалась миссис Гастон. – Полагаю, мой брат настоял, чтобы и его взяли с собой, хотя я предлагал ему остаться в Кале.
– Значит, почти все Общество дуэлянтов в сборе.
И не только. Когда экипаж подъехал к дому, издалека можно было различить фигуру Данте – он сидел на козлах рядом с кучером. Хэмптон, Бершар и Сент-Джон вышли из коляски, но внутри оставался еще один человек. В открытом окне вырисовывался его горбоносый профиль.
Члены Общества дуэлянтов при виде Уидерби не выказали никаких эмоций, однако Верджил заметил в их глазах смятение и понял, что они сделали необходимые выводы.
Адриан подошел к Уидерби и взял из его руки пистолет.
– Тебе он пока не нужен. Если ты выберешь пистолеты, получишь его назад.
Бьянка теснее прижалась к Верджилу. Она с тревогой заглянула ему в глаза, и его сердце болезненно сжалось. Уидерби отрицательно покачал головой:
– Я сделаю это лишь в том случае, если вы позволите уйти миссис Гастон, иначе судебного разбирательства не избежать, и тогда, Леклер, правда выплывет наружу – о твоем брате, о графе, обо всем, клянусь тебе.
Услышав это, Данте с горящими глазами выступил вперед.
– О нет, она не должна уйти просто так!
Верджил отпустил Бьянку и отвел Данте в сторону.
– Если эта стерва вернется в Англию, и мы дадим показания под присягой, предоставив доказательства их вины, будет опорочено не только имя твоего брата, но и репутация других людей. Твое имя тоже будут трепать. Я не могу допустить этого, и если цена молчания – ее свобода, я готов заплатить.
– А я? Это не только твое дело.
– Ты хорошенько обо всем поразмыслишь и согласишься со мной.
Лицо Данте стало жестким.
– Я буду с ним драться. Это мое дело.
– Не только твое, но и Пен.
– Он мой, черт возьми!
– Данте, ты плохо стреляешь, а если Уидерби выберет шпаги, у тебя и вовсе не остается шансов. Он убьет тебя.
– Но он может убить и тебя.
Верджил обернулся и взглянул на Уидерби, лицо которого оставалось совершенно бесстрастным.
– Не думаю.
Адриан вошел в дом и задержался там, чтобы объяснить миссис Гастон, каково ее положение. Верджил пытался угадать, что именно он говорил ей. Когда они показались на пороге, лицо миссис Гастон горело, а темные глаза Адриана сверкали.
Веллингтон выбрался из экипажа и смерил миссис Гастон презрительным взглядом:
– Надеюсь, мадам, я не увижу вас более в Англии.
Румянец миссис Гастон приобрел пунцовый оттенок. Железный герцог махнул рукой в сторону дороги:
– Советую вам отправиться на запад. Не могу обещать, что, если наши с вами пути когда-либо пересекутся, я снова буду вести себя как джентльмен.
Миссис Гастон уже пришла в себя и с высокомерным видом, не оглядываясь, направилась к конюшне, где ждал нанятый Найджелом экипаж.
Веллингтон, едва сдерживая ярость, повернулся к Уидерби:
– Скажите ему, пусть выберет оружие.
Адриан обеспокоенно вскинул глаза, затем решительно подошел к нему и подозвал Верджила.
– Вы не должны этого делать, – сказал Верджил. – Какую причину вы можете назвать? Это лишь даст дополнительную пищу для пересудов о министре иностранных дел.
– Черт вас возьми! А какую причину назовете вы?
– Честь моей сестры.
– К дьяволу! Никто вам не поверит.
– Мне все равно.
– Вы не должны, ваша светлость, – с чувством проговорил Адриан, стараясь быть как можно более убедительным. – Кто-нибудь из нас, но не вы.
– Не кто-нибудь, а я.
Верджил, сощурив глаза, с отвращением посмотрел на Уидерби.
– Хорошо, но если вам не повезет, Леклер, он мой.
Сент-Джон, переговорив с Уидерби, подошел к мужчинам.
– Шпаги, – сказал он, затем достал из экипажа оружие.
Верджил вернулся к Данте:
– Побудь здесь с Бьянкой, не оставляй ее одну. Ты сделаешь мне это одолжение?
– Черт тебя подери, Вердж…
– Я прошу это сделать ради меня, брат, не ради тебя.
Данте не выразил согласия, но и не отказал. Тем временем остальные направились к фруктовому саду, а трясущийся от страха и унижения Найджел немного успокоился и поспешил скорее спрятаться в доме.
Веллингтон, Уидерби и члены Общества дуэлянтов скрылись за деревьями. Бьянка стояла, вытянувшись в струнку, в двадцати шагах от Верджила.