Страница:
Очень часто она просыпалась, чувствуя на себе его теплый взгляд. И она без единого сказанного слова понимала, что Ночной Ястреб снова хочет ее. И прежде чем она разжигала костер или начинала готовить пищу, прежде чем он поднимался для своей молитвы, он вновь требовал ее. И с неостывшими и расслабленными после сна телами, с нежными ласками они вновь устремлялись к тем вершинам высочайшего наслаждения, к которым мог привести ее только он.
Первая неделя, как она стала его женой, прошла, и Маленькая Крольчиха снова водворилась в его хижине. Если и раньше Пламя испытывала неловкость, то это не шло ни в какое сравнение с настоящим, поскольку каждую ночь Ночной Ястреб требовал, чтобы она спала с ним на его циновке. Никогда, даже в самых своих невероятных фантазиях, Пламя не могла допустить возможности того, что их любовные игры в постели будут продолжаться на глазах у Маленькой Крольчихи. В ее присутствии! И только Ночной Ястреб в связи с создавшейся обстановкой сохранял невозмутимое спокойствие.
В первую ночь же, когда Маленькая Крольчиха тихонько заняла свою циновку, Пламя с облегчением направилась на свою, где могла спать одна Однако не успела она сделать и двух шагов, как низкий» голос Ночного Ястреба остановил ее:
— Нет, Пламя, — сказал он. — Сегодня ты будешь спать со мной.
Ошарашенная услышанным, Пламя повернулась, чтобы взглянуть на Ночного Ястреба и убедиться в том, что он шутит. Однако одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться совершенно в обратном — он говорил всерьез. Тем не менее она решила попытаться уговорить его изменить свое решение: ее воспитание делало подобную ситуацию совершенно для нее неприемлемой.
— Ты, конечно же, пошутил, Ночной Ястреб, — она взглядом указала на следившую за ними злобными глазами Маленькую Крольчиху — Я пойду на свою циновку.
— Я твой муж, Пламя. Ты осмеливаешься лишить, меня моих прав?
Если ему хоть сколько-нибудь было жаль ее, это никак не отразилось в холодном взгляде его чернильно-черных глаз.
— Иди ко мне, как я тебе сказал.
Лицо ее вспыхнуло, она собрала все свое мужество:
— Нет.
Это единственное слово, казалось, повисло над ними в воздухе. Его лицо потемнело, как бы предостерегая ее, а глаза сузились.
— Иди. Сейчас же.
Длинным пальцем он ткнул в циновку. Когда она осталась стоять на месте, он взревел:
— Сделай это по собственной волей или я заставлю тебя сделать это силой.
У нее задрожал подбородок. Она чуть не заплакала. Лишь гордость да присутствие Маленькой Крольчихи помешали ей сделать это. Она отрицательно покачала головой.
Они смотрели друг на друга бесконечно долго. Затем, со вздохом сожаления, Ночной Ястреб схватил ее за руку и потащил к своей циновке. Безрезультатно пытаясь противостоять его явно превосходящей силе, она никак не могла вырваться из его рук.
С того момента, когда у Пламени еще были какие-то основания бояться Ночного Ястреба, прошло уже немало времени, однако мрачная усмешка на его губах и злой блеск его ониксовых глаз по-прежнему заставляли ее вздрагивать. Она ничего не могла поделать, когда он грубо сорвал с нее платье и оставил стоять перед ним голой. Он швырнул ее на циновку и придавил своим большим телом. Грубые пальцы сдавили ей щеки, когда он, крепко ухватив ее за длинную косу, повернул лицом к себе.
— Перестань сопротивляться, жена, — предостерег он тихо. — Не воюй со мной, Пламя, потому что у тебя нет никакой надежды выиграть этот поединок.
— Отпусти меня, — взмолилась она прерывающимся шепотом. — Пожалуйста.
— Не могу. И не хочу.
Его лицо не выразило никакого снисхождения, когда он грузно склонился над ней.
— Почему ты так унижаешь меня? — спросила она со слезами на глазах.
— Это ты унижаешь себя своим бунтом, — решительно заявил он. — Почему ты вдруг стала такой упрямой?
Его брови изогнулись от неподдельного возмущения. Пламя просто не могла поверить в то, что он не понимает, в чем проблема.
— Ты действительно ничего не понимаешь, Ночной Ястреб? — изумленно спросила она. — Неужели ты не понимаешь, в чем причина моего отказа?
— Если у тебя есть основания для ослушания, ты должна мне объяснить их. Ведь не могу же я читать твои мысли.
В напряженном молчании он ждал ее ответа.
— Сначала ответь мне вот что, — потребовала она. — Это обычное дело у шайенов заниматься любовью с одной женой в присутствии другой, которая может видеть и слышать все, что между ними происходит?
Ночной Ястреб кивнул:
— Да. А где ей еще быть, как не в своей хижине? А белый мужчина разве выгоняет свою жену из дома, когда занимается любовью с другой женщиной?
Он был действительно озадачен ее вопросом, потому что решил, что это очень странный вопрос.
— Ночной Ястреб, белый мужчина имеет только одну жену, — серьезно стала разъяснять Пламя. — И никогда он не потребует от своей жены, чтобы она демонстрировала свое обнаженное тело перед кем-нибудь, кроме него самого, а уж тем более не станет заниматься с ней любовью в присутствии посторонних. В том мире, где я воспитана, это считается очень интимным делом, касающимся только мужа и жены.
Пораженный этим открытием, Ночной Ястреб начал понемногу понимать Пламя.
— Вот как! Теперь понятно, — произнес он спокойным голосом. — Значит, когда все эти ночи Маленькой Крольчихи не было с нами, ты подумала, что это оттого, что мы стали с тобой мужем и женой. А когда сегодня она вернулась, ты решила, что я больше не буду требовать от тебя, чтобы ты делила со мной циновку. Да?
— Да, — кивнула Сара с облегчением, поняв, что Ночной Ястреб больше не сердится на нее.
— Маленькая Крольчиха была наказана за дурное обращение с тобой, Пламя. В этом заключалась причина ее отсутствия в нашей хижине. И возвращение ее не должно влиять на наши с тобой отношения. От ее присутствия я не стал желать тебя меньше, и, как моя жена, ты должна подчиняться мне в этом, равно как и во всем остальном. Мне жаль что тебя это смущает, но таково положение вещей, и скоро ты к этому привыкнешь.
— Думаю, что нет, — ответила она уверенным голосом. — Может, тебе не хватает скромности и какой-то стыдливости, но у меня-то они есть. Я ничего не могу изменить в своих чувствах. Я так была воспитана. Я не могу заниматься с мужчиной любовью на глазах у посторонних. Это противоречит всему, чему меня учили прежде, всему, во что я верила.
Опять межу ними возникла напряженность. Их желания боролись друг с другом. Наконец Ночной Ястреб предложил:
— Чтобы ты могла блюсти свою скромность — О, Моя Застенчивая — и не стыдиться себя, я разрешаю тебе повесить одеяло между моей циновкой и циновкой Маленькой Крольчихи. Таким образом, она не сможет видеть того, что мы делаем, и ты обретешь наконец столь необходимую тебе интимность. — В ответ на полный сомнения взгляд Пламени он добавил: — Это все, на что я могу пойти, жена. Либо одеяло, чтобы скрыть тебя от ее глаз, либо вообще ничего. Мне безразлично, потому что я буду иметь тебя при любых обстоятельствах.
У Пламени хватило ума понять, что лучше одеяло, чем вообще ничего, а также что торговаться с ним дальше бесполезно. Когда она взглянула на него, она поняла, что ни один другой мужчина не позволил бы ей так много и что это было большой уступкой с его стороны. И все же было унизительно сознавать, что Маленькая Крольчиха будет прислушиваться к ним и знать, что именно у них происходит. Однако Пламя не могла надеяться добиться для себя больших уступок.
— Ночной Ястреб, я принимаю твое предложение насчет одеяла.
— Муж, — поправил он ее с торжествующей улыбкой.
— Муж, — повторила она, опустив голову.
С огромным облегчением она обнаружила, что ее освободили от обязанности натягивать одеяло через всю хижину. А несколькими минутами позже она заставила себя вернуться на свое место рядом с ним. И пока он доказывал ей свою любовь, ее не оставляла мучительная уверенность в том, что всего в футе от них, отгороженная одеялом, лежит Маленькая Крольчиха, прислушивающаяся к каждому производимому ими шороху. Тем не менее, как она ни старалась, ей не удалось сдержать слабых стонов, вырывавшихся у нее из груди, пока Ночной Ястреб творил свою черную магию над ее сознанием, а так же исступленного вскрика в тот момент, когда они с ним одновременно пришли к взрыву, вознесшему их к звездам…
Прошло уже немало времени, а страсть Ночного Ястреба к Пламени не только не утихала, а, напротив, разгорелась еще сильнее. И это лишь усилило злобу Маленькой Крольчихи. Однако положение Пламени теперь значительно упрочилось: она стала женой — хотя и второй — Ночного Ястреба. Напряжение между женщинами возрастало все сильнее. После всего того, что Пламя вынесла от Маленькой Крольчихи, она поклялась, что никогда больше не даст шайенке никаких послаблений. Запреты Ночного Ястреба только укрепили позицию Пламени, придав ей больше уверенности, поскольку Маленькая Крольчиха не решалась рассердить его вновь.
Мало-помалу, хотя Пламя и не осознавала этого, в ней вновь возродилась былая уверенность в себе. С высоко поднятой головой и сверкающими глазами она не позволяла Маленькой Крольчихе заходить слишком далеко. Она больше не была жалкой пленницей, которую можно бить, на которую можно кричать. Она — жена вождя Ночного Ястреба, и это должно быть ясно отражено в обращении с ней. Напряженность в их отношениях скоро стала источником развлечений для других женщин племени шайенов: они держали пари, как долго это продлится и кто из них в конце концов одержит верх.
Ночной Ястреб не оставался равнодушным к их отношениям и зорко следил за обеими. Он часто ставил на место то одну, то другую за грубые слова и злобное отношение. Поскольку их противоборство продолжалось, ему оставалось только удивляться своему собственному безумию в том, что он пожелал иметь двух таких упрямых жен. При этом его восхищала натура Пламени. Она не была больше маленькой жалкой жертвой, и это радовало его.
Освободившаяся от тирании Маленькой Крольчихи, Пламя расцветала у него на глазах. Ее вновь обретенная уверенность в себе вернула румянец ее щекам и блеск ее синим глазам. Вместо того чтобы соревноваться с Маленькой Крольчихой в ненависти, она стояла на своем гордо и воинственно, порой, может, и слишком воинственно. Но пока его спокойствие не затрагивалось слишком резко, Ночной Ястреб находил это даже забавным.
Через две недели после свадьбы Пламени и Ночного Ястреба племя северных шайенов стало сворачиваться и переходить на места их зимней стоянки. Для Пламени это стало новым настоящим испытанием, так как никогда раньше ей не приходилось разбирать хижину. Маленькая Крольчиха не только не помогала, но и всячески пыталась запутать и усложнить ее работу.
Крепкие стояки были связаны в своего рода индейскую повозку — что-то вроде салазок. Шкуры также были свернуты и привязаны к ним. Все остальное имущество было упаковано и погружено туда же. Пища, вода и лекарства находились под рукой в кожаных мешках. Тут же лежало и оружие Ночного Ястреба.
Пламя была поражена, как быстро индейцы свернули свое поселение. И чуть только солнце осветило вершины гор, они покинули старую стоянку. Глядя на то, с каким трудом женщины племени тащатся за своими повозками, Пламя подумала, как все-таки ей повезло, что она стала женой вождя. У Ночного Ястреба было много лошадей, и она была признательна ему за то, что одну из них могла назвать своей. Она радовалась, что может ехать на собственной лошади, а особенно потому, что у Маленькой Крольчихи тоже была своя лошадь.
Пламя бережно усадила маленького енота в сумку, привязав ее к седлу, и наблюдала за ним с большим интересом. Ей стало смешно, когда она поняла, что уложила Бандита так, как другие женщины укладывали своих детей.
Позади остался их старый лагерь с вытоптанной травой. Трудно было представить, что с приходом весны трава вновь поднимется и не останется никаких следов бывшей на этом месте стоянки. А впереди лежали скалистые горы. Предстоял долгий путь. И снова Пламя восхищалась жизнестойкостью шайенов, в особенности их женщин и детей.
Они направились в горы, далеко за пределы, доступные ноге белого человека. И там, как ей сказала Сияющая Звезда, они раскинут лагерь в безопасном месте. Из множества хороших мест для стоянки надо выбрать такое, где можно будет укрыться от жестоких зимних ветров, где их не станут искать враги и где они смогут переждать долгую снежную зиму, пока весна вновь не разбудит землю.
Пока она ехала, ее сердце разрывалось между двумя чувствами. Конечно, ей было интересно, что ждет ее впереди, но при этом она испытывала жгучую боль, понимая, что каждый шаг вперед уносит ее все дальше и дальше от отца. Увидит ли она когда-нибудь его дорогое лицо? В то время как одна ее половина уже почти примирилась с новой жизнью, другая же половина все еще рвалась назад, к утерянной жизни. И даже сейчас, несмотря на то счастье, которое она обрела в объятиях Ночного Ястреба, а может, и потому, что нашла такое блаженство в его объятиях, она жаждала вернуться к своей прежней жизни. Если ее не освободят в ближайшее время, есть опасность, что она навсегда отдаст сердце этому красавцу, вождю воинов, и сам Бог поможет ей, если такому суждено случиться.
ГЛАВА 13
Первая неделя, как она стала его женой, прошла, и Маленькая Крольчиха снова водворилась в его хижине. Если и раньше Пламя испытывала неловкость, то это не шло ни в какое сравнение с настоящим, поскольку каждую ночь Ночной Ястреб требовал, чтобы она спала с ним на его циновке. Никогда, даже в самых своих невероятных фантазиях, Пламя не могла допустить возможности того, что их любовные игры в постели будут продолжаться на глазах у Маленькой Крольчихи. В ее присутствии! И только Ночной Ястреб в связи с создавшейся обстановкой сохранял невозмутимое спокойствие.
В первую ночь же, когда Маленькая Крольчиха тихонько заняла свою циновку, Пламя с облегчением направилась на свою, где могла спать одна Однако не успела она сделать и двух шагов, как низкий» голос Ночного Ястреба остановил ее:
— Нет, Пламя, — сказал он. — Сегодня ты будешь спать со мной.
Ошарашенная услышанным, Пламя повернулась, чтобы взглянуть на Ночного Ястреба и убедиться в том, что он шутит. Однако одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться совершенно в обратном — он говорил всерьез. Тем не менее она решила попытаться уговорить его изменить свое решение: ее воспитание делало подобную ситуацию совершенно для нее неприемлемой.
— Ты, конечно же, пошутил, Ночной Ястреб, — она взглядом указала на следившую за ними злобными глазами Маленькую Крольчиху — Я пойду на свою циновку.
— Я твой муж, Пламя. Ты осмеливаешься лишить, меня моих прав?
Если ему хоть сколько-нибудь было жаль ее, это никак не отразилось в холодном взгляде его чернильно-черных глаз.
— Иди ко мне, как я тебе сказал.
Лицо ее вспыхнуло, она собрала все свое мужество:
— Нет.
Это единственное слово, казалось, повисло над ними в воздухе. Его лицо потемнело, как бы предостерегая ее, а глаза сузились.
— Иди. Сейчас же.
Длинным пальцем он ткнул в циновку. Когда она осталась стоять на месте, он взревел:
— Сделай это по собственной волей или я заставлю тебя сделать это силой.
У нее задрожал подбородок. Она чуть не заплакала. Лишь гордость да присутствие Маленькой Крольчихи помешали ей сделать это. Она отрицательно покачала головой.
Они смотрели друг на друга бесконечно долго. Затем, со вздохом сожаления, Ночной Ястреб схватил ее за руку и потащил к своей циновке. Безрезультатно пытаясь противостоять его явно превосходящей силе, она никак не могла вырваться из его рук.
С того момента, когда у Пламени еще были какие-то основания бояться Ночного Ястреба, прошло уже немало времени, однако мрачная усмешка на его губах и злой блеск его ониксовых глаз по-прежнему заставляли ее вздрагивать. Она ничего не могла поделать, когда он грубо сорвал с нее платье и оставил стоять перед ним голой. Он швырнул ее на циновку и придавил своим большим телом. Грубые пальцы сдавили ей щеки, когда он, крепко ухватив ее за длинную косу, повернул лицом к себе.
— Перестань сопротивляться, жена, — предостерег он тихо. — Не воюй со мной, Пламя, потому что у тебя нет никакой надежды выиграть этот поединок.
— Отпусти меня, — взмолилась она прерывающимся шепотом. — Пожалуйста.
— Не могу. И не хочу.
Его лицо не выразило никакого снисхождения, когда он грузно склонился над ней.
— Почему ты так унижаешь меня? — спросила она со слезами на глазах.
— Это ты унижаешь себя своим бунтом, — решительно заявил он. — Почему ты вдруг стала такой упрямой?
Его брови изогнулись от неподдельного возмущения. Пламя просто не могла поверить в то, что он не понимает, в чем проблема.
— Ты действительно ничего не понимаешь, Ночной Ястреб? — изумленно спросила она. — Неужели ты не понимаешь, в чем причина моего отказа?
— Если у тебя есть основания для ослушания, ты должна мне объяснить их. Ведь не могу же я читать твои мысли.
В напряженном молчании он ждал ее ответа.
— Сначала ответь мне вот что, — потребовала она. — Это обычное дело у шайенов заниматься любовью с одной женой в присутствии другой, которая может видеть и слышать все, что между ними происходит?
Ночной Ястреб кивнул:
— Да. А где ей еще быть, как не в своей хижине? А белый мужчина разве выгоняет свою жену из дома, когда занимается любовью с другой женщиной?
Он был действительно озадачен ее вопросом, потому что решил, что это очень странный вопрос.
— Ночной Ястреб, белый мужчина имеет только одну жену, — серьезно стала разъяснять Пламя. — И никогда он не потребует от своей жены, чтобы она демонстрировала свое обнаженное тело перед кем-нибудь, кроме него самого, а уж тем более не станет заниматься с ней любовью в присутствии посторонних. В том мире, где я воспитана, это считается очень интимным делом, касающимся только мужа и жены.
Пораженный этим открытием, Ночной Ястреб начал понемногу понимать Пламя.
— Вот как! Теперь понятно, — произнес он спокойным голосом. — Значит, когда все эти ночи Маленькой Крольчихи не было с нами, ты подумала, что это оттого, что мы стали с тобой мужем и женой. А когда сегодня она вернулась, ты решила, что я больше не буду требовать от тебя, чтобы ты делила со мной циновку. Да?
— Да, — кивнула Сара с облегчением, поняв, что Ночной Ястреб больше не сердится на нее.
— Маленькая Крольчиха была наказана за дурное обращение с тобой, Пламя. В этом заключалась причина ее отсутствия в нашей хижине. И возвращение ее не должно влиять на наши с тобой отношения. От ее присутствия я не стал желать тебя меньше, и, как моя жена, ты должна подчиняться мне в этом, равно как и во всем остальном. Мне жаль что тебя это смущает, но таково положение вещей, и скоро ты к этому привыкнешь.
— Думаю, что нет, — ответила она уверенным голосом. — Может, тебе не хватает скромности и какой-то стыдливости, но у меня-то они есть. Я ничего не могу изменить в своих чувствах. Я так была воспитана. Я не могу заниматься с мужчиной любовью на глазах у посторонних. Это противоречит всему, чему меня учили прежде, всему, во что я верила.
Опять межу ними возникла напряженность. Их желания боролись друг с другом. Наконец Ночной Ястреб предложил:
— Чтобы ты могла блюсти свою скромность — О, Моя Застенчивая — и не стыдиться себя, я разрешаю тебе повесить одеяло между моей циновкой и циновкой Маленькой Крольчихи. Таким образом, она не сможет видеть того, что мы делаем, и ты обретешь наконец столь необходимую тебе интимность. — В ответ на полный сомнения взгляд Пламени он добавил: — Это все, на что я могу пойти, жена. Либо одеяло, чтобы скрыть тебя от ее глаз, либо вообще ничего. Мне безразлично, потому что я буду иметь тебя при любых обстоятельствах.
У Пламени хватило ума понять, что лучше одеяло, чем вообще ничего, а также что торговаться с ним дальше бесполезно. Когда она взглянула на него, она поняла, что ни один другой мужчина не позволил бы ей так много и что это было большой уступкой с его стороны. И все же было унизительно сознавать, что Маленькая Крольчиха будет прислушиваться к ним и знать, что именно у них происходит. Однако Пламя не могла надеяться добиться для себя больших уступок.
— Ночной Ястреб, я принимаю твое предложение насчет одеяла.
— Муж, — поправил он ее с торжествующей улыбкой.
— Муж, — повторила она, опустив голову.
С огромным облегчением она обнаружила, что ее освободили от обязанности натягивать одеяло через всю хижину. А несколькими минутами позже она заставила себя вернуться на свое место рядом с ним. И пока он доказывал ей свою любовь, ее не оставляла мучительная уверенность в том, что всего в футе от них, отгороженная одеялом, лежит Маленькая Крольчиха, прислушивающаяся к каждому производимому ими шороху. Тем не менее, как она ни старалась, ей не удалось сдержать слабых стонов, вырывавшихся у нее из груди, пока Ночной Ястреб творил свою черную магию над ее сознанием, а так же исступленного вскрика в тот момент, когда они с ним одновременно пришли к взрыву, вознесшему их к звездам…
Прошло уже немало времени, а страсть Ночного Ястреба к Пламени не только не утихала, а, напротив, разгорелась еще сильнее. И это лишь усилило злобу Маленькой Крольчихи. Однако положение Пламени теперь значительно упрочилось: она стала женой — хотя и второй — Ночного Ястреба. Напряжение между женщинами возрастало все сильнее. После всего того, что Пламя вынесла от Маленькой Крольчихи, она поклялась, что никогда больше не даст шайенке никаких послаблений. Запреты Ночного Ястреба только укрепили позицию Пламени, придав ей больше уверенности, поскольку Маленькая Крольчиха не решалась рассердить его вновь.
Мало-помалу, хотя Пламя и не осознавала этого, в ней вновь возродилась былая уверенность в себе. С высоко поднятой головой и сверкающими глазами она не позволяла Маленькой Крольчихе заходить слишком далеко. Она больше не была жалкой пленницей, которую можно бить, на которую можно кричать. Она — жена вождя Ночного Ястреба, и это должно быть ясно отражено в обращении с ней. Напряженность в их отношениях скоро стала источником развлечений для других женщин племени шайенов: они держали пари, как долго это продлится и кто из них в конце концов одержит верх.
Ночной Ястреб не оставался равнодушным к их отношениям и зорко следил за обеими. Он часто ставил на место то одну, то другую за грубые слова и злобное отношение. Поскольку их противоборство продолжалось, ему оставалось только удивляться своему собственному безумию в том, что он пожелал иметь двух таких упрямых жен. При этом его восхищала натура Пламени. Она не была больше маленькой жалкой жертвой, и это радовало его.
Освободившаяся от тирании Маленькой Крольчихи, Пламя расцветала у него на глазах. Ее вновь обретенная уверенность в себе вернула румянец ее щекам и блеск ее синим глазам. Вместо того чтобы соревноваться с Маленькой Крольчихой в ненависти, она стояла на своем гордо и воинственно, порой, может, и слишком воинственно. Но пока его спокойствие не затрагивалось слишком резко, Ночной Ястреб находил это даже забавным.
Через две недели после свадьбы Пламени и Ночного Ястреба племя северных шайенов стало сворачиваться и переходить на места их зимней стоянки. Для Пламени это стало новым настоящим испытанием, так как никогда раньше ей не приходилось разбирать хижину. Маленькая Крольчиха не только не помогала, но и всячески пыталась запутать и усложнить ее работу.
Крепкие стояки были связаны в своего рода индейскую повозку — что-то вроде салазок. Шкуры также были свернуты и привязаны к ним. Все остальное имущество было упаковано и погружено туда же. Пища, вода и лекарства находились под рукой в кожаных мешках. Тут же лежало и оружие Ночного Ястреба.
Пламя была поражена, как быстро индейцы свернули свое поселение. И чуть только солнце осветило вершины гор, они покинули старую стоянку. Глядя на то, с каким трудом женщины племени тащатся за своими повозками, Пламя подумала, как все-таки ей повезло, что она стала женой вождя. У Ночного Ястреба было много лошадей, и она была признательна ему за то, что одну из них могла назвать своей. Она радовалась, что может ехать на собственной лошади, а особенно потому, что у Маленькой Крольчихи тоже была своя лошадь.
Пламя бережно усадила маленького енота в сумку, привязав ее к седлу, и наблюдала за ним с большим интересом. Ей стало смешно, когда она поняла, что уложила Бандита так, как другие женщины укладывали своих детей.
Позади остался их старый лагерь с вытоптанной травой. Трудно было представить, что с приходом весны трава вновь поднимется и не останется никаких следов бывшей на этом месте стоянки. А впереди лежали скалистые горы. Предстоял долгий путь. И снова Пламя восхищалась жизнестойкостью шайенов, в особенности их женщин и детей.
Они направились в горы, далеко за пределы, доступные ноге белого человека. И там, как ей сказала Сияющая Звезда, они раскинут лагерь в безопасном месте. Из множества хороших мест для стоянки надо выбрать такое, где можно будет укрыться от жестоких зимних ветров, где их не станут искать враги и где они смогут переждать долгую снежную зиму, пока весна вновь не разбудит землю.
Пока она ехала, ее сердце разрывалось между двумя чувствами. Конечно, ей было интересно, что ждет ее впереди, но при этом она испытывала жгучую боль, понимая, что каждый шаг вперед уносит ее все дальше и дальше от отца. Увидит ли она когда-нибудь его дорогое лицо? В то время как одна ее половина уже почти примирилась с новой жизнью, другая же половина все еще рвалась назад, к утерянной жизни. И даже сейчас, несмотря на то счастье, которое она обрела в объятиях Ночного Ястреба, а может, и потому, что нашла такое блаженство в его объятиях, она жаждала вернуться к своей прежней жизни. Если ее не освободят в ближайшее время, есть опасность, что она навсегда отдаст сердце этому красавцу, вождю воинов, и сам Бог поможет ей, если такому суждено случиться.
ГЛАВА 13
Две долгие недели тяжелого переезда наконец привели их к месту назначения. Оглянувшись вокруг, Пламя поняла, почему шайены выбрали для своего лагеря именно это место. Маленькая уютная долина была надежно защищена. С севера и запада ее укрывали горы, а восточную часть ограждал лес, который был не настолько близко, чтобы позволить врагу подойти к поселению незамеченным. Зимой индейцы всегда будут обеспечены мясом и дровами. На юг — бежала горная речка, и вместе с ней уходила в бесконечность долина, теряющаяся между скал. Место было просто великолепное.
«Как хорошо, что этой божественной красоты не коснулась рука человека!» — подумала Пламя, с восхищением глядя на все это и прекрасно понимая, почему индейцы не хотят, чтобы в эту красоту вторгалась цивилизация.
Работы по обустройству нового поселения было много Все хижины должны были быть поставлены в определенном порядке, нужно было приготовить еду. Воины отправились добывать свежее мясо, остальные же должны были позаботиться о лошадях. На женщин ложилась забота о воде и дровах и наведении порядка в их хижинах на новом месте.
После долгого путешествия Пламя очень устала и пребывала не в лучшем расположении духа. А после того как она поставила хижину с незначительной помощью, но с множеством едких замечаний Маленькой Крольчихи, настроение ее еще больше ухудшилось. Пламя понимала, что Маленькая Крольчиха тоже устала, что осложнялось ее беременностью, но она также не могла забыгь, насколько та злобна и ленива по натуре.
Наконец хижина была установлена. Теперь настала очередь разгрузить повозки и перенести с них все в хижину С возмущением Пламя заметила, что Маленькая Крольчиха отбирает с повозки только свои вещи, не заботясь об остальных. Уставшая до предела, Пламя едва удержалась, чтобы не дать пинка в ее широкий зад.
Выйдя из хижины, Маленькая Крольчиха встала прямо у входа, перегородив дорогу Пламени.
— Маленькая Крольчиха, прочь с дороги, — процедила Пламя сквозь зубы.
Но та не двинулась с места и с наглым выражением лица заявила:
— Когда кончишь разбирать повозку, сходи и принеси дров для костра. А потом принеси воды.
— Я не нуждаюсь в постоянных напоминаниях, Маленькая Крольчиха, — ответила Пламя. — Но, может, ты разомнешь наконец свои ленивые кости и часть работы сделаешь сама. За весь день ты не сделала почти ничего. — С горящими от гнева глазами она швырнула к ногам Маленькой Крольчихи охапку одежды: — Начни хотя бы с этого, так как ты не даешь мне пройти.
Захватив несколько бурдюков для воды, Пламя направилась к реке. Маленькая Крольчиха продолжала стоять на том же месте, со злобной улыбкой глядя ей вслед. Пламя просто вскипела от злости. Будь проклята эта ленивая злобная ведьма в женском обличье!
Набрав воды и надеясь немного успокоиться за это время, Пламя вернулась в хижину. Она стиснула зубы, увидев, что Маленькая Крольчиха не потрудилась даже поднять одежду. Заглянув в хижину, она увидела, что Маленькая Крольчиха спокойно раскладывает по местам собственные вещи Разозлившись так, что не вымолвить и слова, Пламя бросилась в лес, чтобы набрать дров. Вернувшись, она с первого взгляда поняла, что Маленькая Крольчиха так ничего и не сделала. Она смотрелась в свое серебряное зеркальце.
Вскипев он гнева, Пламя швырнула дрова в хижину, напугав тем самым Маленькую Крольчиху, не слышавшую, как она подошла. С наигранным спокойствием, под которым бушевало бешенство, Пламя предупредила:
— Если ты не поможешь мне сделать то, что необходимо сделать к приходу Ночного Ястреба, он будет очень недоволен.
В ответ Маленькая Крольчиха пренебрежительно пожала плечами:
— А я скажу ему, что ты просто медленно все делаешь, а я слишком устала, нося в себе его ребенка, чтобы делать это самой. И он мне ничего не сделает. — Ее узкие, прикрытые веками глаза уставились на охапку дров. — Чтобы поддерживать тепло всю ночь, нам понадобится гораздо больше дров. Ступай в лес и принеси еще одну, нет — две охапки дров. А потом, возможно, я приготовлю еду, так как мое умение готовить намного превосходит твое.
— Я обеспечу тебя дровами, Маленькая Крольчиха, чтобы ты могла согреться, — с ехидной улыбкой согласилась Пламя. — Разумеется, ты нуждаешься в этом больше, чем я, так как меня ночью согревает Ночной Ястреб. И вот что! Разбери хотя бы вещи, необходимые тебе для приготовления пищи.
Пламя еще три раза ходила в лес за дровами. А Маленькая Крольчиха в это время расстелила свою циновку, достала одежду и принесла те несколько предметов, которые были ей необходимы, чтобы начать готовить пищу. Место для костра она не подготовила и не обложила его камнями. Пламя быстро сделала это сама, и скоро в хижине вспыхнул небольшой костер.
Покончив с этим, она обнаружила, что Маленькая Крольчиха стоит у входа в хижину и беззаботно болтает со своей сестрой. Как бы почувствовав устремленный на нее гневный взгляд Пламени, она обернулась и тут же произнесла властным голосом:
— Закончи разгрузку повозки! Да смотри, будь осторожна с оружием Ночного Ястреба, если не хочешь быть битой, чего, впрочем, давно заслуживаешь.
И тут Пламя не выдержала.
— Ты — ленивая, ни на что не годная ведьма! — закричала она в ярости, после чего рванулась в хижину, а через секунду показалась у входа, держа в руках вещи Маленькой Крольчихи. Весь этот тюк она швырнула в лицо испугавшейся шайенке. Затем, к всеобщему изумлению, поскольку вокруг уже собралась толпа посмотреть, что будет, она крикнула: — Ты хочешь, Маленькая Крольчиха, чтобы повозка была разгружена? Будь по-твоему! — И она начала вытаскивать из повозки предмет за предметом, швыряя их в Маленькую Крольчиху. Летело все подряд.
— Погоди, вот Ночной Ястреб все узнает! — крикнула Маленькая Крольчиха, пытаясь защититься от летящих предметов.
— Конечно, черт возьми, узнает! — со злостью крикнула Пламя и тут же подняла с земли бурдюк с водой, который принесла раньше. — Ты хотела воды, Маленькая Крольчиха! Вот тебе! Получай воду!
Раскрыв бурдюк, она направила струю прямо на Маленькую Крольчиху, хохоча при виде того, как та корчится.
Она получала невероятное удовольствие, глядя, как та пытается стереть с лица воду и отжать волосы. Чтобы продлить его, она схватила второй бурдюк и вновь направила струю на Маленькую Крольчиху.
Тут ее взгляд упал на охапку дров.
— О Господи! — воскликнула Пламя. — Ты же хотела, чтобы был большой костер, чтобы он согрел тебя! Разве нет, Маленькая Крольчиха? О да, да!
Ее глаза сверкали демоническим блеском, когда она потащила в хижину огромную охапку дров. Собравшаяся вокруг хижины толпа с любопытством наблюдала за тем, как Пламя принялась швырять в огонь полено за поленом. Сначала костер задымил, а потом взметнулся высоко вверх. Длинные языки его потянулись к самой крыше хижины.
— Я тебе устрою костер, какого ты в жизни не видела! — с диким хохотом прокричала она, пытаясь достать другую охапку дров.
Ночной Ястреб остановился, ошеломленно глядя на происходящее. Вокруг его хижины собралась толпа, в центре которой были обе его жены. Маленькая Крольчиха была похожа на мокрую курицу, рот ее в этот момент раскрылся еще больше, чем у него. Но внимание всех было приковано к Пламени. С криками она посылала проклятия на голову Маленькой Крольчихи, и было ясно, что она в страшной ярости. Из ее прекрасных глаз сыпались искры. Каждый ее жест выдавал бушевавший в ней гнев. Кругом валялись их вещи, и тут Ночной Ястреб с ужасом увидел, что огонь в хижине вот-вот выйдет из-под контроля и охватит все сооружение! В тот самый момент, когда он бросился к ней, Пламя бросила в костер еще одну охапку дров.
— Пламя! Прекрати сейчас же! — проревел он.
Но девушка либо не слышала, либо проигнорировала его требование, так как подбросила еще немного дров в полыхающий костер.
— . Пламя! — проревел он снова.
Но девушка по-прежнему не замечала его, продолжая сыпать проклятия на голову Маленькой Крольчихи, среди которых Ночной Ястреб разобрал — «лентяйка», «ни на что не годная», «чванливая дура».
Дальше нельзя было терять ни минуты — в любой момент его хижина могла загореться. Он бросился прямо к Пламени, схватил ее и перекинул через плечо.
— Маленькая Крольчиха! — крикнул он со злостью. — Не стой без дела! Потуши быстро огонь, пока он не сожрал нашу хижину. А потом наведи хоть какой-нибудь порядок! Тобой я займусь позже.
Держа на плече извивающуюся и изрыгающую жуткие ругательства жену, он быстро зашагал к реке.
— Отпусти меня, животное! — выкрикивала Пламя, не в состоянии умерить свой пыл, и колотила кулаками по его спине. — Я сказала, освободи меня! Пока я жива, я выдеру все волосы у нее на голове!
Широкой ладонью он хлопнул ее по выпирающим ягодицам.
— Ой-ой! — взвизгнула она. — Как ты посмел! Отпусти меня немедленно! Я еще не покончила с этой зловредной ведьмой! Он повторил свой шлепок.
— Уже покончила, — сообщил он ей серьезно, хотя его разбирал смех от всех тех эпитетов, которыми она наградила Маленькую Крольчиху. — Ты перебила и переломала все наше имущество и чуть было не сожгла хижину. Для сегодняшнего дня причиненного тобой ущерба более чем достаточно.
Пламя попыталась было дать ему отпор, но вдруг почувствовала, что летит в воздухе. Спустя мгновение, она шлепнулась в воду, подняв при этом фонтан брызг. Не успев сообразить, что же все-таки произошло, Сара полностью погрузилась под воду, а минутой позже вынырнула обратно, отфыркиваясь и отплевываясь.
— Ты… ты скотина! — прохрипела она. — Грубиян! Змей! Ты мог утопить меня! Ты ведь знаешь, что я не умею плавать!
Ночной Ястреб расхохотался. Даже будучи бесконечно зол, он не мог, глядя на нее, удержаться от смеха. Она была похожа на мокрую фазаниху, попавшую под дождь. По ее лицу разметались пряди волос, ее замшевое платье облепило ее фигуру, один мокасин слетел с ноги и уплывал по течению. Она сидела в холодной бурлящей воде и плевалась.
— Не смей надо мной смеяться! — гневно выкрикнула она.
Когда он смог заговорить, он сказал:
— Река здесь очень мелкая. Так что у тебя не было никакого шанса утонуть. Я просто хотел остудить твою ярость, а лучший способ сделать это — залить водой.
Она сверкнула на него глазами:
— Какой ты умный!
А он-таки действительно, был очень горд собой. Упершись руками в бока, он смотрел на нее.
С трудом она стала пробираться к берету, но мокрая одежда тянула ее вниз. Она хотела вылезти из воды, и когда ей это почти удалось, Ночной Ястреб тихонько столкнул ее обратно.
— Черт тебя возьми! Зачем ты это сделал? — вскипела она. — Вода очень холодная, и я хочу выйти из нее.
Он усмехнулся и медленно покачал головой:
— Нет. Ты останешься там до тех пор, пока не остынешь.
— Тебя это забавляет. Не так ли?
— И даже очень, — кивнул он. — Пламя, ты должна научиться сдерживать свой характер, а также свой ядовитый язык. Я дал тебе очень верное имя, поскольку твой темперамент соответствует цвету твоих волос. И между прочим, мне осточертели все эти склоки у меня в доме.
— Тогда ты должен что-то предпринять и в отношении Маленькой Крольчихи.
Он осуждающе вскинул брови:
— В данный момент мы говорим о тебе, Пламя. Вода на самом деле была холодной, поскольку здесь, в горах, осень подступила уже совсем близко. Чтобы не стучать зубами, Пламя стиснула челюсти.
— Я замерзла, Ночной Ястреб, — пожаловалась она, не разжимая зубов.
Он вновь покачал головой:
— Снимай платье, Пламя, и бросай его мне. Раз уж ты все равно намокла, то можешь использовать эту возможность и помыться. Очень скоро река замерзнет, и у тебя не будет такой возможности в течение долгого времени.
В какой-то момент ему показалось, что она даже намерена с ним драться. Запущенный ею мокасин едва не угодил ему в голову. За этим последовало платье. Оглянувшись вокруг и убедившись, что они одни и их никто не видит, Ночной Ястреб сам сбросил с себя одежду и, войдя в холодный поток, присоединился к ней.
«Как хорошо, что этой божественной красоты не коснулась рука человека!» — подумала Пламя, с восхищением глядя на все это и прекрасно понимая, почему индейцы не хотят, чтобы в эту красоту вторгалась цивилизация.
Работы по обустройству нового поселения было много Все хижины должны были быть поставлены в определенном порядке, нужно было приготовить еду. Воины отправились добывать свежее мясо, остальные же должны были позаботиться о лошадях. На женщин ложилась забота о воде и дровах и наведении порядка в их хижинах на новом месте.
После долгого путешествия Пламя очень устала и пребывала не в лучшем расположении духа. А после того как она поставила хижину с незначительной помощью, но с множеством едких замечаний Маленькой Крольчихи, настроение ее еще больше ухудшилось. Пламя понимала, что Маленькая Крольчиха тоже устала, что осложнялось ее беременностью, но она также не могла забыгь, насколько та злобна и ленива по натуре.
Наконец хижина была установлена. Теперь настала очередь разгрузить повозки и перенести с них все в хижину С возмущением Пламя заметила, что Маленькая Крольчиха отбирает с повозки только свои вещи, не заботясь об остальных. Уставшая до предела, Пламя едва удержалась, чтобы не дать пинка в ее широкий зад.
Выйдя из хижины, Маленькая Крольчиха встала прямо у входа, перегородив дорогу Пламени.
— Маленькая Крольчиха, прочь с дороги, — процедила Пламя сквозь зубы.
Но та не двинулась с места и с наглым выражением лица заявила:
— Когда кончишь разбирать повозку, сходи и принеси дров для костра. А потом принеси воды.
— Я не нуждаюсь в постоянных напоминаниях, Маленькая Крольчиха, — ответила Пламя. — Но, может, ты разомнешь наконец свои ленивые кости и часть работы сделаешь сама. За весь день ты не сделала почти ничего. — С горящими от гнева глазами она швырнула к ногам Маленькой Крольчихи охапку одежды: — Начни хотя бы с этого, так как ты не даешь мне пройти.
Захватив несколько бурдюков для воды, Пламя направилась к реке. Маленькая Крольчиха продолжала стоять на том же месте, со злобной улыбкой глядя ей вслед. Пламя просто вскипела от злости. Будь проклята эта ленивая злобная ведьма в женском обличье!
Набрав воды и надеясь немного успокоиться за это время, Пламя вернулась в хижину. Она стиснула зубы, увидев, что Маленькая Крольчиха не потрудилась даже поднять одежду. Заглянув в хижину, она увидела, что Маленькая Крольчиха спокойно раскладывает по местам собственные вещи Разозлившись так, что не вымолвить и слова, Пламя бросилась в лес, чтобы набрать дров. Вернувшись, она с первого взгляда поняла, что Маленькая Крольчиха так ничего и не сделала. Она смотрелась в свое серебряное зеркальце.
Вскипев он гнева, Пламя швырнула дрова в хижину, напугав тем самым Маленькую Крольчиху, не слышавшую, как она подошла. С наигранным спокойствием, под которым бушевало бешенство, Пламя предупредила:
— Если ты не поможешь мне сделать то, что необходимо сделать к приходу Ночного Ястреба, он будет очень недоволен.
В ответ Маленькая Крольчиха пренебрежительно пожала плечами:
— А я скажу ему, что ты просто медленно все делаешь, а я слишком устала, нося в себе его ребенка, чтобы делать это самой. И он мне ничего не сделает. — Ее узкие, прикрытые веками глаза уставились на охапку дров. — Чтобы поддерживать тепло всю ночь, нам понадобится гораздо больше дров. Ступай в лес и принеси еще одну, нет — две охапки дров. А потом, возможно, я приготовлю еду, так как мое умение готовить намного превосходит твое.
— Я обеспечу тебя дровами, Маленькая Крольчиха, чтобы ты могла согреться, — с ехидной улыбкой согласилась Пламя. — Разумеется, ты нуждаешься в этом больше, чем я, так как меня ночью согревает Ночной Ястреб. И вот что! Разбери хотя бы вещи, необходимые тебе для приготовления пищи.
Пламя еще три раза ходила в лес за дровами. А Маленькая Крольчиха в это время расстелила свою циновку, достала одежду и принесла те несколько предметов, которые были ей необходимы, чтобы начать готовить пищу. Место для костра она не подготовила и не обложила его камнями. Пламя быстро сделала это сама, и скоро в хижине вспыхнул небольшой костер.
Покончив с этим, она обнаружила, что Маленькая Крольчиха стоит у входа в хижину и беззаботно болтает со своей сестрой. Как бы почувствовав устремленный на нее гневный взгляд Пламени, она обернулась и тут же произнесла властным голосом:
— Закончи разгрузку повозки! Да смотри, будь осторожна с оружием Ночного Ястреба, если не хочешь быть битой, чего, впрочем, давно заслуживаешь.
И тут Пламя не выдержала.
— Ты — ленивая, ни на что не годная ведьма! — закричала она в ярости, после чего рванулась в хижину, а через секунду показалась у входа, держа в руках вещи Маленькой Крольчихи. Весь этот тюк она швырнула в лицо испугавшейся шайенке. Затем, к всеобщему изумлению, поскольку вокруг уже собралась толпа посмотреть, что будет, она крикнула: — Ты хочешь, Маленькая Крольчиха, чтобы повозка была разгружена? Будь по-твоему! — И она начала вытаскивать из повозки предмет за предметом, швыряя их в Маленькую Крольчиху. Летело все подряд.
— Погоди, вот Ночной Ястреб все узнает! — крикнула Маленькая Крольчиха, пытаясь защититься от летящих предметов.
— Конечно, черт возьми, узнает! — со злостью крикнула Пламя и тут же подняла с земли бурдюк с водой, который принесла раньше. — Ты хотела воды, Маленькая Крольчиха! Вот тебе! Получай воду!
Раскрыв бурдюк, она направила струю прямо на Маленькую Крольчиху, хохоча при виде того, как та корчится.
Она получала невероятное удовольствие, глядя, как та пытается стереть с лица воду и отжать волосы. Чтобы продлить его, она схватила второй бурдюк и вновь направила струю на Маленькую Крольчиху.
Тут ее взгляд упал на охапку дров.
— О Господи! — воскликнула Пламя. — Ты же хотела, чтобы был большой костер, чтобы он согрел тебя! Разве нет, Маленькая Крольчиха? О да, да!
Ее глаза сверкали демоническим блеском, когда она потащила в хижину огромную охапку дров. Собравшаяся вокруг хижины толпа с любопытством наблюдала за тем, как Пламя принялась швырять в огонь полено за поленом. Сначала костер задымил, а потом взметнулся высоко вверх. Длинные языки его потянулись к самой крыше хижины.
— Я тебе устрою костер, какого ты в жизни не видела! — с диким хохотом прокричала она, пытаясь достать другую охапку дров.
Ночной Ястреб остановился, ошеломленно глядя на происходящее. Вокруг его хижины собралась толпа, в центре которой были обе его жены. Маленькая Крольчиха была похожа на мокрую курицу, рот ее в этот момент раскрылся еще больше, чем у него. Но внимание всех было приковано к Пламени. С криками она посылала проклятия на голову Маленькой Крольчихи, и было ясно, что она в страшной ярости. Из ее прекрасных глаз сыпались искры. Каждый ее жест выдавал бушевавший в ней гнев. Кругом валялись их вещи, и тут Ночной Ястреб с ужасом увидел, что огонь в хижине вот-вот выйдет из-под контроля и охватит все сооружение! В тот самый момент, когда он бросился к ней, Пламя бросила в костер еще одну охапку дров.
— Пламя! Прекрати сейчас же! — проревел он.
Но девушка либо не слышала, либо проигнорировала его требование, так как подбросила еще немного дров в полыхающий костер.
— . Пламя! — проревел он снова.
Но девушка по-прежнему не замечала его, продолжая сыпать проклятия на голову Маленькой Крольчихи, среди которых Ночной Ястреб разобрал — «лентяйка», «ни на что не годная», «чванливая дура».
Дальше нельзя было терять ни минуты — в любой момент его хижина могла загореться. Он бросился прямо к Пламени, схватил ее и перекинул через плечо.
— Маленькая Крольчиха! — крикнул он со злостью. — Не стой без дела! Потуши быстро огонь, пока он не сожрал нашу хижину. А потом наведи хоть какой-нибудь порядок! Тобой я займусь позже.
Держа на плече извивающуюся и изрыгающую жуткие ругательства жену, он быстро зашагал к реке.
— Отпусти меня, животное! — выкрикивала Пламя, не в состоянии умерить свой пыл, и колотила кулаками по его спине. — Я сказала, освободи меня! Пока я жива, я выдеру все волосы у нее на голове!
Широкой ладонью он хлопнул ее по выпирающим ягодицам.
— Ой-ой! — взвизгнула она. — Как ты посмел! Отпусти меня немедленно! Я еще не покончила с этой зловредной ведьмой! Он повторил свой шлепок.
— Уже покончила, — сообщил он ей серьезно, хотя его разбирал смех от всех тех эпитетов, которыми она наградила Маленькую Крольчиху. — Ты перебила и переломала все наше имущество и чуть было не сожгла хижину. Для сегодняшнего дня причиненного тобой ущерба более чем достаточно.
Пламя попыталась было дать ему отпор, но вдруг почувствовала, что летит в воздухе. Спустя мгновение, она шлепнулась в воду, подняв при этом фонтан брызг. Не успев сообразить, что же все-таки произошло, Сара полностью погрузилась под воду, а минутой позже вынырнула обратно, отфыркиваясь и отплевываясь.
— Ты… ты скотина! — прохрипела она. — Грубиян! Змей! Ты мог утопить меня! Ты ведь знаешь, что я не умею плавать!
Ночной Ястреб расхохотался. Даже будучи бесконечно зол, он не мог, глядя на нее, удержаться от смеха. Она была похожа на мокрую фазаниху, попавшую под дождь. По ее лицу разметались пряди волос, ее замшевое платье облепило ее фигуру, один мокасин слетел с ноги и уплывал по течению. Она сидела в холодной бурлящей воде и плевалась.
— Не смей надо мной смеяться! — гневно выкрикнула она.
Когда он смог заговорить, он сказал:
— Река здесь очень мелкая. Так что у тебя не было никакого шанса утонуть. Я просто хотел остудить твою ярость, а лучший способ сделать это — залить водой.
Она сверкнула на него глазами:
— Какой ты умный!
А он-таки действительно, был очень горд собой. Упершись руками в бока, он смотрел на нее.
С трудом она стала пробираться к берету, но мокрая одежда тянула ее вниз. Она хотела вылезти из воды, и когда ей это почти удалось, Ночной Ястреб тихонько столкнул ее обратно.
— Черт тебя возьми! Зачем ты это сделал? — вскипела она. — Вода очень холодная, и я хочу выйти из нее.
Он усмехнулся и медленно покачал головой:
— Нет. Ты останешься там до тех пор, пока не остынешь.
— Тебя это забавляет. Не так ли?
— И даже очень, — кивнул он. — Пламя, ты должна научиться сдерживать свой характер, а также свой ядовитый язык. Я дал тебе очень верное имя, поскольку твой темперамент соответствует цвету твоих волос. И между прочим, мне осточертели все эти склоки у меня в доме.
— Тогда ты должен что-то предпринять и в отношении Маленькой Крольчихи.
Он осуждающе вскинул брови:
— В данный момент мы говорим о тебе, Пламя. Вода на самом деле была холодной, поскольку здесь, в горах, осень подступила уже совсем близко. Чтобы не стучать зубами, Пламя стиснула челюсти.
— Я замерзла, Ночной Ястреб, — пожаловалась она, не разжимая зубов.
Он вновь покачал головой:
— Снимай платье, Пламя, и бросай его мне. Раз уж ты все равно намокла, то можешь использовать эту возможность и помыться. Очень скоро река замерзнет, и у тебя не будет такой возможности в течение долгого времени.
В какой-то момент ему показалось, что она даже намерена с ним драться. Запущенный ею мокасин едва не угодил ему в голову. За этим последовало платье. Оглянувшись вокруг и убедившись, что они одни и их никто не видит, Ночной Ястреб сам сбросил с себя одежду и, войдя в холодный поток, присоединился к ней.