Страница:
Кривая Стрела уже не слышал слов этой женщины. В его голове было только то, что он узнал о детях Ночного Ястреба. Если Маленькая Крольчиха также пропала, он готов был поклясться, что она украла его детей. И он должен разыскать ее, прежде чем она успеет с ними что-нибудь сделать. Он ведь знал, как работает ее зловредная голова! В своем безумии она может дойти до того, что будет пытать этих беспомощных малюток только потому, что они — отпрыски ее врага и мужчины, который предпочел ей другую женщину.
Склонившись с лошади, Кривая Стрела обратился к Сияющей Звезде:
— Ты отправила послание воинам о том, что произошло?
Она сквозь слезы кивнула.
— Ты должна сказать Ночному Ястребу, когда он появится, что я отправляюсь на поиски Маленькой Крольчихи и его детей, потому что я уверен, это она забрала их с собой. Я привезу ему его детей в целости и сохранности. Скажи ему, что я клянусь всей своей жизнью и нашей детской дружбой. Ему не о чем беспокоиться. Пусть отправляется в поселение Сломанного Шипа, так он и отыщет свою жену.
Воины шайенов ворвались на своих усталых лошадях в деревню, которую они покинули несколько дней назад. Свежеструганные помосты были установлены недалеко от последнего ряда хижин, на которых покоились тела убитых. Большинство хижин уже было восстановлено: женщины старались вернуться к обычному образу жизни как можно скорее.
Ночной Ястреб остановил коня у входа в свою хижину. Спрыгнув на землю, он вошел внутрь. Там было темно и пусто.
Не обнаружив Пламени, он оглянулся в поисках Сияющей Звезды и тут увидел ее, бежавшую к нему навстречу с ребенком на руках. Следом за ней бежал Каменное Лицо. На ее глаза набежали слезы, и она всхлипнула:
— Они забрали ее, Ночной Ястреб! Юте похитили Пламя!
Услышав ее слова, он побледнел.
— А мои дети?
— Кривая Стрела поехал, чтобы вернуть их тебе. Исчезла также Маленькая Крольчиха, и Кривая Стрела уверен, что она сбежала вместе с ними. Он своей жизнью поклялся вернуть их тебе в целости и сохранности.
Она вытерла слезы и смущенно добавила:
— Он сказал мне, чтобы ты отправлялся в поселение Сломанного Шипа, чтобы отыскать Пламя. Хотя я и не имею понятия, каким образом он узнал, что она там.
Лицо Ночного Ястреба потемнело, как грозовая туча.
— А я имею. Это он предал нас! Он и Маленькая Крольчиха сообщили юте, когда именно воины должны были покинуть наше поселение. Это они навлекли на нас беду, и они заплатят за это своими жизнями.
Каменное Лицо согласился с Ночным Ястребом:
— Никаким другим образом он не мог узнать, из какого племени были нападавшие. Надо продумать ответный рейд. Мы должны спасти Пламя и отомстить за нашу деревню.
— Мы также должны найти Маленькую Крольчиху и Кривую Стрелу раньше, чем они причинят какой-нибудь вред моим детям, — заметил Ночной Ястреб. — Значит, нам надо разделить силы, хотя это мало чем поможет.
Оба воина пошли прочь, обдумывая, как собрать вождей и воинов. Сияющая Звезда догнала Ночного Ястреба и коснулась его руки:
— Подожди. Я знаю, что сделал Кривая Стрела, и об этом ужасно даже подумать. Но я верю, что он поступит, как обещал. Он найдет Маленькую Крольчиху и привезет сюда твоих детей. Он поклялся памятью вашей детской дружбы. Такими были его слова, Ночной Ястреб, и я верю, что он искренне сожалеет обо всем, что он сделал против тебя и против своего племени. Это его путь восстановить свою честь и гордость в своих собственных лазах. Разве ты не можешь доверить ему это, как он того просил?
— Ты хочешь рискнуть детьми Ночного Ястреба, прося его доверять такому предателю, как Кривая Стрела? — гневно спросил Каменное Лицо.
— Я люблю его детей, — ответила она со слезами на глазах, — так же, как я люблю своего собственного ребенка. Но я не могу поверить, что Кривая Стрела лгал, когда говорил это. Я чувствую это своим женским сердцем.
Слушая ее, Ночной Ястреб вспомнил свою детскую дружбу с Кривой Стрелой, те далекие дни, когда они были как братья, то время, когда они готовы были рисковать всем друг ради друга. И он хотел верить тому, что Кривая Стрела искренне раскаялся в своих преступлениях против своего племени. Об этом кричало его сердце. Поэтому он принял решение, надеясь, что впоследствии он не пожалеет о нем.
— Кривая Стрела получит свой шанс оправдать себя, — торжественно провозгласил он. — Если же он предаст это доверие еще раз, если он не вернется с моими детьми к тому времени, когда я освобожу Пламя, я лично вырву из его груди продажное сердце и заставлю предателя сожрать его. Я найду его, даже если мне придется следовать за ним на край света. Эго я утверждаю как вождь!
Каменное Лицо с сомненьем выслушал своего друга и сказал только одно:
— Даже если он вернется с детьми, он и Маленькая Крольчиха получат все, что заслужили от племени. Наши люди захотят отомстить за жизни, потерянные во время этого нападения.
— Да будет так, — вторил ему Ночной Ястреб, — но сначала мы должны вернуть Пламя.
ГЛАВА 31
ГЛАВА 32
Склонившись с лошади, Кривая Стрела обратился к Сияющей Звезде:
— Ты отправила послание воинам о том, что произошло?
Она сквозь слезы кивнула.
— Ты должна сказать Ночному Ястребу, когда он появится, что я отправляюсь на поиски Маленькой Крольчихи и его детей, потому что я уверен, это она забрала их с собой. Я привезу ему его детей в целости и сохранности. Скажи ему, что я клянусь всей своей жизнью и нашей детской дружбой. Ему не о чем беспокоиться. Пусть отправляется в поселение Сломанного Шипа, так он и отыщет свою жену.
Воины шайенов ворвались на своих усталых лошадях в деревню, которую они покинули несколько дней назад. Свежеструганные помосты были установлены недалеко от последнего ряда хижин, на которых покоились тела убитых. Большинство хижин уже было восстановлено: женщины старались вернуться к обычному образу жизни как можно скорее.
Ночной Ястреб остановил коня у входа в свою хижину. Спрыгнув на землю, он вошел внутрь. Там было темно и пусто.
Не обнаружив Пламени, он оглянулся в поисках Сияющей Звезды и тут увидел ее, бежавшую к нему навстречу с ребенком на руках. Следом за ней бежал Каменное Лицо. На ее глаза набежали слезы, и она всхлипнула:
— Они забрали ее, Ночной Ястреб! Юте похитили Пламя!
Услышав ее слова, он побледнел.
— А мои дети?
— Кривая Стрела поехал, чтобы вернуть их тебе. Исчезла также Маленькая Крольчиха, и Кривая Стрела уверен, что она сбежала вместе с ними. Он своей жизнью поклялся вернуть их тебе в целости и сохранности.
Она вытерла слезы и смущенно добавила:
— Он сказал мне, чтобы ты отправлялся в поселение Сломанного Шипа, чтобы отыскать Пламя. Хотя я и не имею понятия, каким образом он узнал, что она там.
Лицо Ночного Ястреба потемнело, как грозовая туча.
— А я имею. Это он предал нас! Он и Маленькая Крольчиха сообщили юте, когда именно воины должны были покинуть наше поселение. Это они навлекли на нас беду, и они заплатят за это своими жизнями.
Каменное Лицо согласился с Ночным Ястребом:
— Никаким другим образом он не мог узнать, из какого племени были нападавшие. Надо продумать ответный рейд. Мы должны спасти Пламя и отомстить за нашу деревню.
— Мы также должны найти Маленькую Крольчиху и Кривую Стрелу раньше, чем они причинят какой-нибудь вред моим детям, — заметил Ночной Ястреб. — Значит, нам надо разделить силы, хотя это мало чем поможет.
Оба воина пошли прочь, обдумывая, как собрать вождей и воинов. Сияющая Звезда догнала Ночного Ястреба и коснулась его руки:
— Подожди. Я знаю, что сделал Кривая Стрела, и об этом ужасно даже подумать. Но я верю, что он поступит, как обещал. Он найдет Маленькую Крольчиху и привезет сюда твоих детей. Он поклялся памятью вашей детской дружбы. Такими были его слова, Ночной Ястреб, и я верю, что он искренне сожалеет обо всем, что он сделал против тебя и против своего племени. Это его путь восстановить свою честь и гордость в своих собственных лазах. Разве ты не можешь доверить ему это, как он того просил?
— Ты хочешь рискнуть детьми Ночного Ястреба, прося его доверять такому предателю, как Кривая Стрела? — гневно спросил Каменное Лицо.
— Я люблю его детей, — ответила она со слезами на глазах, — так же, как я люблю своего собственного ребенка. Но я не могу поверить, что Кривая Стрела лгал, когда говорил это. Я чувствую это своим женским сердцем.
Слушая ее, Ночной Ястреб вспомнил свою детскую дружбу с Кривой Стрелой, те далекие дни, когда они были как братья, то время, когда они готовы были рисковать всем друг ради друга. И он хотел верить тому, что Кривая Стрела искренне раскаялся в своих преступлениях против своего племени. Об этом кричало его сердце. Поэтому он принял решение, надеясь, что впоследствии он не пожалеет о нем.
— Кривая Стрела получит свой шанс оправдать себя, — торжественно провозгласил он. — Если же он предаст это доверие еще раз, если он не вернется с моими детьми к тому времени, когда я освобожу Пламя, я лично вырву из его груди продажное сердце и заставлю предателя сожрать его. Я найду его, даже если мне придется следовать за ним на край света. Эго я утверждаю как вождь!
Каменное Лицо с сомненьем выслушал своего друга и сказал только одно:
— Даже если он вернется с детьми, он и Маленькая Крольчиха получат все, что заслужили от племени. Наши люди захотят отомстить за жизни, потерянные во время этого нападения.
— Да будет так, — вторил ему Ночной Ястреб, — но сначала мы должны вернуть Пламя.
ГЛАВА 31
Кривая Стрела следовал по следу коня. Он надеялся, что преследует того коня, который принадлежал Маленькой Крольчихе. Это были свежие следы. В этом он был уверен, даже когда они пересекались со старыми следами. Он рассчитывал, что снег прикроет старые следы — тогда ему легче будет продолжать погоню.
Кого бы он ни преследовал, это был одинокий путник на невысоком индейском коне, который тащил тяжелый груз. Конечно, это может быть крупный воин или торговец с грузом меха. Но он надеялся, что это Маленькая Крольчиха с четырьмя маленькими детьми.
Кривая Стрела не мог понять, как это ей удалось забрать с собой и увезти четырех непоседливых ребятишек — и забраться с ними уже так далеко через леса, холмы и скалы, стоявшие у них на пути. С ней был Воющий Ветер, которому исполнилось уже пять лет, Облако Войны, которому было четыре, и двое близнецов, которым летом должно исполниться два года. Он только мог надеяться, что малыши не будут страдать от тою, что их оторвали от матери.
Если бы он только был уверен, что преследует Маленькую Крольчиху! Около деревни он обнаружил множество старых следов и среди них несколько новых. Воины юте поскакали на северо-восток. Шайены отправились на охоту на север. Из оставшихся следов только три вели на юг и на восток. Он выбрал сначала те, что вели прямо на юг. Однако когда он догнал наездника, им оказалась молодая вдова, решившая присоединиться к своему племени, не дожидаясь сопровождения.
Теперь Кривая Стрела шел по следам, ведущим на восток, ругая себя за ошибку, которая стоила ему потерянного времени — за это время Маленькая Крольчиха могла сделать с детьми что угодно. Он смотрел и надеялся, что вдоль пути не обнаружит никаких свидетельств того, что она мучает их.
Пламя была убита горем и озабочена тем положением, в которое попала. Вождь Сломанный Шип сказал ей правду, предупредив, что вокруг хижины стоит охрана. Два огромных неприветливых воина расположились неподалеку от входа. Нет сомнения — через положенное время они будут заменены двумя другими, не менее бдительными. Она находилась в ловушке и не сумела бы оттуда выбраться, даже если бы попыталась очаровать своих стражников. Но если она не может сбежать, то может хотя бы задержать приведение в исполнение зловещего плана Сломанного Шипа до тех пор, пока Ночной Ястреб не придет за ней.
Дверь в хижину приоткрылась, и в нее вошла Поющая Птичка. Пламя узнала, что она была женой Сломанного Шипа. К Пламени, за которой ухаживала жена вождя, относились здесь с большим уважением, старались задобрить ее. Они надеются завоевать ее расположение, чтобы она одарила их своими видениями. Может, если она будет достаточно хитрой, ей удастся использовать свои видения против них, напугав их так сильно, чтобы они освободили ее. Если она день-два подумает и тщательно разработает свой собственный план, может, она сумеет заставить их поверить в то, что она придумает.
Кривая Стрела слез с коня и принялся рассматривать затоптанное место. Тот, за кем он следовал, остановился здесь в предыдущую ночь. Грустная улыбка скользнула по лицу индейца, когда он увидел следы от мокасин, оставленных, по-видимому, женщиной, и несколько следов от крохотных детских мокасин. Он тщательно изучил их и успокоился, обнаружив следы от четырех пар детских ног. У него не осталось уже никаких сомнений, когда он увидел в кустах два куска желтой ткани — из этих кусков Пламя делала пеленки для своих малышей. Он улыбнулся, поняв, что преследует того, кого ищет, и вскорости догонит его. Ждать уже осталось недолго…
В пятую ночь пребывания Пламени в деревне юте ей приснился сон — но она не собиралась рассказывать о нем вождю юте. Она видела во сне Ночного Ястреба и своих детей. И это был не обычный сон — в этом она не сомневалась. Это было самое настоящее видение. Оно немного успокоило ее, но и усилило страх за детей.
Ей приснилось, что ее дети все еще живы, хотя она не знала, как им удалось спастись из горящей хижины. Она была счастлива, что они спаслись, поскольку считала их мертвыми, заживо сожженными в хижине. Она видела, что они скачут на лошади по густому лесу. На лошади вместе с ними была женщина, и, когда эта женщина обернулась, Пламя увидела ее лицо и застонала от ужаса. Это была Маленькая Крольчиха! Маленькая Крольчиха и ее дети! Она везла их куда-то далеко — прочь от поселка шайенов, от Сияющей Звезды, Ночного Ястреба и всех тех, кто мог бы защитить их от ее козней. Как могло это случиться? Как удалось Маленькой Крольчихе похитить ее детей? И что задумала сделать с ними эта порочная женщина?
Пламя вздохнула с облегчением, когда увидела, что Маленькую Крольчиху преследует воин-шайен. Он был еще далеко, но быстро настигал ее. Он спасет ее детей! Затем, когда картинка прояснилась, она застонала снова. Этим воином был не Ночной Ястреб и не его друг — это был Кривая Стрела. Не было никакого сомнения в том, что он собирается присоединиться к своей жене. Они оба задумали это. Маленькая Крольчиха убьет ее детей, и потом они встретятся в условленном месте.
Пламя вздохнула во сне, когда картинка неожиданно изменилась. Что собирался делать Кривая Стрела? Почему он следил из-за кустов за Маленькой Крольчихой? Почему он так тяжело вздыхал? Почему он открыто не присоединился к своей жене около костра, который она разожгла, чтобы согреться, спасаясь от холодных ночных ветров? Почему он не разделил С ней толстую накидку, покрывавшую его ноги?
Ее внимание переключилось на детей, и сердце ее стало обливаться кровью. Она увидела, что Маленькая Крольчиха ест сама и кормит Воющего Ветра пирогом. Когда Небесное Сияние подошла к ней и, жадно глотая слюну, попросила кусочек, Маленькая Крольчиха грубо оттолкнула ее. А когда Воющий Ветер поделился своей порцией с Облаком Войны, она накричала на него, запретив ему кормить это «отродье Ночного Ястреба».
Позже, когда Маленькая Крольчиха и ее сын забрались под толстое покрывало, остальные дети остались дрожать под тонким одеялом, которое до этого покрывало спину лошади. Нет сомнения — в таком состоянии они не переживут эту ночь! Даже если им посчастливится и они, голодные и замерзшие, доживут до завтрашнего утра, то все равно после этого они смертельно заболеют. В глазах Пламени дети выглядели невероятно худыми.
, Пламя проснулась, по щекам ее катились слезы, а сердце сжималось от переживаний за судьбу детей. Лучше бы они быстро умерли в сгоревшей хижине, чем голодали и мерзли в руках этой проклятой женщины!
Уже светало, когда ∙ Пламя наконец забылась тяжелым сном. Ей снова приснился сон, но на этот раз она видела Ночного Ястреба, который собирал воинов. Он был очень зол, видя тот ущерб, который принесло нападение юте поселению шайенов. Его темные глаза сверкали от ненависти. Рядом с ним Пламя увидела Каменное Лицо. Рядом с Каменным Лицом стояла Сияющая Звезда. В ее глазах блестели слезы.
Затем картинка сменилась, и Пламя увидела Ночного Ястреба, одиноко стоявшего перед остатками их хижины. Она удивилась, что он стоял и разговаривал так, как будто там кто-то был.
Все ее внимание переключилось на Ночного Ястреба. Он тяжело вздохнул, и рыдание содрогнуло его широкие плечи. Она увидела, что он упал на колени, закрыл голову руками и зарыдал, оплакивая потерю своей семьи. Слезы текли сквозь его пальцы, падая на землю, как капли дождя падают из облака. Глухой стон разнесся по округе — казалось, что рвется его сердце, сердце храброго сильного мужчины, которого она любила столь отчаянно.
Пламя попыталась успокоить его, но он не мот слышать ее слов. Его уши были глухи к ее словам, а ее руки не могли дотронуться до него сквозь завесу ее сна. Она слышала, как он произносил ее имя опять и опять, и разделяла; ним отчаяние из-за их пропавших детей. Затем она услышала слова, которые так мечтала услышать. Подняв глаза к небу, он прокричал:
— Я найду тебя, моя любовь! Не отчаивайся, жди меня и знай, что скоро мы будем вместе с нашими детьми!
Пламя проснулась с надеждой в сердце и непоколебимой решимостью держать своих врагов на расстоянии, пока Ночной Ястреб не отыщет ее. Она ни на минуту не сомневалась, что он придет. Просто не знала, когда.
Кривая Стрела вздохнул, глянув на ночное небо Собиравшиеся снежные тучи должны немного ослабить ночной мороз, хотя ветер крепчал с каждой минутой. В воздухе запахло снегом — все говорило о надвигающемся буране.
Его ноги от долгого сидения в кустах в одной позе заболели, он попытался было размять их, по крайней мере вытянуть, но потом передумал — еще не время. Маленькая Крольчиха улеглась спать уже достаточно давно, но дети все еще ворочались, и он опасался, что они заметят его присутствие и разбудят ее раньше, чем он будет готов к этому. Прежде чем двинуться с места, он должен быть уверен, что все спят.
Снег начал падать большими белыми хлопьями, когда Кривая Стрела подошел к спящим. Он поблагодарил Бога за то, что конь Маленькой Крольчихи знал его запах и не заржал. Он опустился на колени перед спящей женой, разглядывая ее лицо и размышляя, почему ему понадобилось так много времени, чтобы обнаружить всю низость ее натуры. Даже во сне она выглядела злой и порочной.
Острое лезвие его ножа блеснуло в умирающем свете костра — он приставил его к ее горлу.
— Проснись и встреть свою смерть! — прошептал он прямо ей в ухо.
Глаза Маленькой Крольчихи тут же открылись. Она лежала спокойно, двигались только ее глаза. Поняв, что рядом с ней Кривая Стрела, она успокоилась и вздохнула:
— Что это ты устраиваешь тут — приставил нож и напугал меня до смерти? Эта шутка совсем не смешная, Кривая Стрела.
— Это не шутка, жена, — ответил он.
Она попыталась двинуться, но он прижал лезвие ножа еще плотнее.
— Твои дьявольские козни скоро закончатся, женщина. В этот раз ты зашла слишком далеко и заплатишь за это собственной кровью.
Испугавшись серьезности его тона, она уставилась на него широко открытыми от страха глазами:
— Почему ты делаешь это? Скажи мне! Ты ведь просто хочешь напугать меня — ты ведь не убьешь жену в тот момент, когда она носит твоего собственного ребенка?
«Его смех был медленным и зловещим. Он покачал головой в ответ на ее очевидную ложь.
— Ты не носишь моего ребенка, Маленькая Крольчиха. Я знаю, что ты принимала особые травы, чтобы мое семя не попало в твою плоть. Но даже если это и произошло, — угрюмо продолжил он, — я не хочу иметь ребенка, который унаследует все твои пороки. Ночной Ястреб был мудр, когда изгнал тебя, но он оказался очень мягким. Он должен был убить тебя еще давно и освободить меня от обязанности сделать это. Хотя сейчас я сделаю это с большим наслаждением.
Его удар был точен и силен. Когда кровь перестала течь и сердце Маленькой Крольчихи остановилось, он оттащил ее тело от места их стоянки и спрятал в кустах, чтобы дети не заметили его по пробуждении. Затем он разбудил по очереди всех четверых и завернул их в толстые покрывала, которые догадался прихватить с собой. Двоих малышей он привязал к себе за спину, а двух старших мальчиков посадил на спину коня Маленькой Крольчихи. Шел такой густой снег, что дорога была едва заметна. Но Кривая Стрела отправился обратно, пробиваясь сквозь толстую пелену снега.
— Расскажи мне о тех видениях, которые сделали твой сон столь беспокойным, — потребовал вождь Сломанный Шип. — Поющая Птичка сказала мне, что ты постоянно стонала во сне и несколько раз просыпалась.
Пламя бросила убийственный взгляд на Поющую Птичку, которая последние несколько ночей провела в хижине вместе с ней.
— Если я и просыпалась, то только потому, что смерть моих детей так сильно повлияла на меня, — ответила девушка, надев на лицо непроницаемую маску, чтобы враги не могли угадать ее мысли.
Вождь посмотрел на нее с явным неудовольствием:
— Я дал тебе достаточно времени, чтобы ты успокоилась. Даю тебе еще два дня, чтобы ты рассказала нам о своем видении.
Ее ответная улыбка была полна презрения.
— Ты осмеливаешься угрожать мне, вождь Сломанный Шип? А ты не боишься, что я могу потерять мой дар и навлечь на весь твой народ проклятие? — Говоря эти слова, она наслаждалась, видя, как застыли лица у всех присутствовавших в хижине, а жена вождя побелела от страха. — Что, если я предвидела во сне страшную эпидемию и подвергну твое племя долгой смерти от болезни, которой нет излечения?
— Если ты обладаешь такой силой, почему же ты до сих пор не воспользовалась ею? — храбро спросил он.
— Потому что горе мое было слишком сильным и занимало всю меня целиком, — тихо ответила она.
Вождь помолчал, размышляя над ее ответом.
— Если ты можешь сделать такое, мы без промедления убьем тебя. Ты так мало ценишь свою собственную жизнь?
— И тогда твое племя исчезнет с лица земли, — заметила она. — И ничто не сможет предотвратить этого после того, как я призову духов исполнить мою просьбу.
Загнанный в угол, он постарался умилостивить ее.
— Мы не желаем тебе зла, Провидица. Мы только просим, чтобы ты рассказала нам о видении, которое будет направлять наше племя, оберегать нас, защищать наших воинов в минуту опасности.
— А я прошу только, чтобы вы вернули меня моему народу и моему мужу.
Не желая дальше спорить с ней и расстраивать ее — боясь навлечь ее гнев, — вождь встал:
— Мы поговорим позже. Может быть, к тому времени твое сердце смягчится.
Пламя одержала еще одну победу, и если не получила свободу, то по крайней мере оттянула время, столь необходимое ей и Ночному Ястребу.
Звук тревоги привлек ее внимание на следующий день. Поющая Птичка резко втолкнула ее в хижину, а ее охранники закрыли собой вход. Но она стала смотреть во входное отверстие. И когда женщина попыталась прикрыть его, Пламя бросила на нее такой дьявольский взгляд, которого той было достаточно, чтобы убраться восвояси.
Пытаясь понять, что вызвало такую суету, она зорко всматривалась в происходящее на улице — и увидела Ночного Ястреба, проезжавшего на своем коне. Он был один, без сопровождения воинов. С гордо поднятой головой он ехал на своем новом черном скакуне в самое сердце вражеского лагеря. Несмотря на то что у Пламени — от его безрассудства — перехватило дыхание, ее сердце забилось от радости. Он приехал за ней — наконец!
Кого бы он ни преследовал, это был одинокий путник на невысоком индейском коне, который тащил тяжелый груз. Конечно, это может быть крупный воин или торговец с грузом меха. Но он надеялся, что это Маленькая Крольчиха с четырьмя маленькими детьми.
Кривая Стрела не мог понять, как это ей удалось забрать с собой и увезти четырех непоседливых ребятишек — и забраться с ними уже так далеко через леса, холмы и скалы, стоявшие у них на пути. С ней был Воющий Ветер, которому исполнилось уже пять лет, Облако Войны, которому было четыре, и двое близнецов, которым летом должно исполниться два года. Он только мог надеяться, что малыши не будут страдать от тою, что их оторвали от матери.
Если бы он только был уверен, что преследует Маленькую Крольчиху! Около деревни он обнаружил множество старых следов и среди них несколько новых. Воины юте поскакали на северо-восток. Шайены отправились на охоту на север. Из оставшихся следов только три вели на юг и на восток. Он выбрал сначала те, что вели прямо на юг. Однако когда он догнал наездника, им оказалась молодая вдова, решившая присоединиться к своему племени, не дожидаясь сопровождения.
Теперь Кривая Стрела шел по следам, ведущим на восток, ругая себя за ошибку, которая стоила ему потерянного времени — за это время Маленькая Крольчиха могла сделать с детьми что угодно. Он смотрел и надеялся, что вдоль пути не обнаружит никаких свидетельств того, что она мучает их.
Пламя была убита горем и озабочена тем положением, в которое попала. Вождь Сломанный Шип сказал ей правду, предупредив, что вокруг хижины стоит охрана. Два огромных неприветливых воина расположились неподалеку от входа. Нет сомнения — через положенное время они будут заменены двумя другими, не менее бдительными. Она находилась в ловушке и не сумела бы оттуда выбраться, даже если бы попыталась очаровать своих стражников. Но если она не может сбежать, то может хотя бы задержать приведение в исполнение зловещего плана Сломанного Шипа до тех пор, пока Ночной Ястреб не придет за ней.
Дверь в хижину приоткрылась, и в нее вошла Поющая Птичка. Пламя узнала, что она была женой Сломанного Шипа. К Пламени, за которой ухаживала жена вождя, относились здесь с большим уважением, старались задобрить ее. Они надеются завоевать ее расположение, чтобы она одарила их своими видениями. Может, если она будет достаточно хитрой, ей удастся использовать свои видения против них, напугав их так сильно, чтобы они освободили ее. Если она день-два подумает и тщательно разработает свой собственный план, может, она сумеет заставить их поверить в то, что она придумает.
Кривая Стрела слез с коня и принялся рассматривать затоптанное место. Тот, за кем он следовал, остановился здесь в предыдущую ночь. Грустная улыбка скользнула по лицу индейца, когда он увидел следы от мокасин, оставленных, по-видимому, женщиной, и несколько следов от крохотных детских мокасин. Он тщательно изучил их и успокоился, обнаружив следы от четырех пар детских ног. У него не осталось уже никаких сомнений, когда он увидел в кустах два куска желтой ткани — из этих кусков Пламя делала пеленки для своих малышей. Он улыбнулся, поняв, что преследует того, кого ищет, и вскорости догонит его. Ждать уже осталось недолго…
В пятую ночь пребывания Пламени в деревне юте ей приснился сон — но она не собиралась рассказывать о нем вождю юте. Она видела во сне Ночного Ястреба и своих детей. И это был не обычный сон — в этом она не сомневалась. Это было самое настоящее видение. Оно немного успокоило ее, но и усилило страх за детей.
Ей приснилось, что ее дети все еще живы, хотя она не знала, как им удалось спастись из горящей хижины. Она была счастлива, что они спаслись, поскольку считала их мертвыми, заживо сожженными в хижине. Она видела, что они скачут на лошади по густому лесу. На лошади вместе с ними была женщина, и, когда эта женщина обернулась, Пламя увидела ее лицо и застонала от ужаса. Это была Маленькая Крольчиха! Маленькая Крольчиха и ее дети! Она везла их куда-то далеко — прочь от поселка шайенов, от Сияющей Звезды, Ночного Ястреба и всех тех, кто мог бы защитить их от ее козней. Как могло это случиться? Как удалось Маленькой Крольчихе похитить ее детей? И что задумала сделать с ними эта порочная женщина?
Пламя вздохнула с облегчением, когда увидела, что Маленькую Крольчиху преследует воин-шайен. Он был еще далеко, но быстро настигал ее. Он спасет ее детей! Затем, когда картинка прояснилась, она застонала снова. Этим воином был не Ночной Ястреб и не его друг — это был Кривая Стрела. Не было никакого сомнения в том, что он собирается присоединиться к своей жене. Они оба задумали это. Маленькая Крольчиха убьет ее детей, и потом они встретятся в условленном месте.
Пламя вздохнула во сне, когда картинка неожиданно изменилась. Что собирался делать Кривая Стрела? Почему он следил из-за кустов за Маленькой Крольчихой? Почему он так тяжело вздыхал? Почему он открыто не присоединился к своей жене около костра, который она разожгла, чтобы согреться, спасаясь от холодных ночных ветров? Почему он не разделил С ней толстую накидку, покрывавшую его ноги?
Ее внимание переключилось на детей, и сердце ее стало обливаться кровью. Она увидела, что Маленькая Крольчиха ест сама и кормит Воющего Ветра пирогом. Когда Небесное Сияние подошла к ней и, жадно глотая слюну, попросила кусочек, Маленькая Крольчиха грубо оттолкнула ее. А когда Воющий Ветер поделился своей порцией с Облаком Войны, она накричала на него, запретив ему кормить это «отродье Ночного Ястреба».
Позже, когда Маленькая Крольчиха и ее сын забрались под толстое покрывало, остальные дети остались дрожать под тонким одеялом, которое до этого покрывало спину лошади. Нет сомнения — в таком состоянии они не переживут эту ночь! Даже если им посчастливится и они, голодные и замерзшие, доживут до завтрашнего утра, то все равно после этого они смертельно заболеют. В глазах Пламени дети выглядели невероятно худыми.
, Пламя проснулась, по щекам ее катились слезы, а сердце сжималось от переживаний за судьбу детей. Лучше бы они быстро умерли в сгоревшей хижине, чем голодали и мерзли в руках этой проклятой женщины!
Уже светало, когда ∙ Пламя наконец забылась тяжелым сном. Ей снова приснился сон, но на этот раз она видела Ночного Ястреба, который собирал воинов. Он был очень зол, видя тот ущерб, который принесло нападение юте поселению шайенов. Его темные глаза сверкали от ненависти. Рядом с ним Пламя увидела Каменное Лицо. Рядом с Каменным Лицом стояла Сияющая Звезда. В ее глазах блестели слезы.
Затем картинка сменилась, и Пламя увидела Ночного Ястреба, одиноко стоявшего перед остатками их хижины. Она удивилась, что он стоял и разговаривал так, как будто там кто-то был.
Все ее внимание переключилось на Ночного Ястреба. Он тяжело вздохнул, и рыдание содрогнуло его широкие плечи. Она увидела, что он упал на колени, закрыл голову руками и зарыдал, оплакивая потерю своей семьи. Слезы текли сквозь его пальцы, падая на землю, как капли дождя падают из облака. Глухой стон разнесся по округе — казалось, что рвется его сердце, сердце храброго сильного мужчины, которого она любила столь отчаянно.
Пламя попыталась успокоить его, но он не мот слышать ее слов. Его уши были глухи к ее словам, а ее руки не могли дотронуться до него сквозь завесу ее сна. Она слышала, как он произносил ее имя опять и опять, и разделяла; ним отчаяние из-за их пропавших детей. Затем она услышала слова, которые так мечтала услышать. Подняв глаза к небу, он прокричал:
— Я найду тебя, моя любовь! Не отчаивайся, жди меня и знай, что скоро мы будем вместе с нашими детьми!
Пламя проснулась с надеждой в сердце и непоколебимой решимостью держать своих врагов на расстоянии, пока Ночной Ястреб не отыщет ее. Она ни на минуту не сомневалась, что он придет. Просто не знала, когда.
Кривая Стрела вздохнул, глянув на ночное небо Собиравшиеся снежные тучи должны немного ослабить ночной мороз, хотя ветер крепчал с каждой минутой. В воздухе запахло снегом — все говорило о надвигающемся буране.
Его ноги от долгого сидения в кустах в одной позе заболели, он попытался было размять их, по крайней мере вытянуть, но потом передумал — еще не время. Маленькая Крольчиха улеглась спать уже достаточно давно, но дети все еще ворочались, и он опасался, что они заметят его присутствие и разбудят ее раньше, чем он будет готов к этому. Прежде чем двинуться с места, он должен быть уверен, что все спят.
Снег начал падать большими белыми хлопьями, когда Кривая Стрела подошел к спящим. Он поблагодарил Бога за то, что конь Маленькой Крольчихи знал его запах и не заржал. Он опустился на колени перед спящей женой, разглядывая ее лицо и размышляя, почему ему понадобилось так много времени, чтобы обнаружить всю низость ее натуры. Даже во сне она выглядела злой и порочной.
Острое лезвие его ножа блеснуло в умирающем свете костра — он приставил его к ее горлу.
— Проснись и встреть свою смерть! — прошептал он прямо ей в ухо.
Глаза Маленькой Крольчихи тут же открылись. Она лежала спокойно, двигались только ее глаза. Поняв, что рядом с ней Кривая Стрела, она успокоилась и вздохнула:
— Что это ты устраиваешь тут — приставил нож и напугал меня до смерти? Эта шутка совсем не смешная, Кривая Стрела.
— Это не шутка, жена, — ответил он.
Она попыталась двинуться, но он прижал лезвие ножа еще плотнее.
— Твои дьявольские козни скоро закончатся, женщина. В этот раз ты зашла слишком далеко и заплатишь за это собственной кровью.
Испугавшись серьезности его тона, она уставилась на него широко открытыми от страха глазами:
— Почему ты делаешь это? Скажи мне! Ты ведь просто хочешь напугать меня — ты ведь не убьешь жену в тот момент, когда она носит твоего собственного ребенка?
«Его смех был медленным и зловещим. Он покачал головой в ответ на ее очевидную ложь.
— Ты не носишь моего ребенка, Маленькая Крольчиха. Я знаю, что ты принимала особые травы, чтобы мое семя не попало в твою плоть. Но даже если это и произошло, — угрюмо продолжил он, — я не хочу иметь ребенка, который унаследует все твои пороки. Ночной Ястреб был мудр, когда изгнал тебя, но он оказался очень мягким. Он должен был убить тебя еще давно и освободить меня от обязанности сделать это. Хотя сейчас я сделаю это с большим наслаждением.
Его удар был точен и силен. Когда кровь перестала течь и сердце Маленькой Крольчихи остановилось, он оттащил ее тело от места их стоянки и спрятал в кустах, чтобы дети не заметили его по пробуждении. Затем он разбудил по очереди всех четверых и завернул их в толстые покрывала, которые догадался прихватить с собой. Двоих малышей он привязал к себе за спину, а двух старших мальчиков посадил на спину коня Маленькой Крольчихи. Шел такой густой снег, что дорога была едва заметна. Но Кривая Стрела отправился обратно, пробиваясь сквозь толстую пелену снега.
— Расскажи мне о тех видениях, которые сделали твой сон столь беспокойным, — потребовал вождь Сломанный Шип. — Поющая Птичка сказала мне, что ты постоянно стонала во сне и несколько раз просыпалась.
Пламя бросила убийственный взгляд на Поющую Птичку, которая последние несколько ночей провела в хижине вместе с ней.
— Если я и просыпалась, то только потому, что смерть моих детей так сильно повлияла на меня, — ответила девушка, надев на лицо непроницаемую маску, чтобы враги не могли угадать ее мысли.
Вождь посмотрел на нее с явным неудовольствием:
— Я дал тебе достаточно времени, чтобы ты успокоилась. Даю тебе еще два дня, чтобы ты рассказала нам о своем видении.
Ее ответная улыбка была полна презрения.
— Ты осмеливаешься угрожать мне, вождь Сломанный Шип? А ты не боишься, что я могу потерять мой дар и навлечь на весь твой народ проклятие? — Говоря эти слова, она наслаждалась, видя, как застыли лица у всех присутствовавших в хижине, а жена вождя побелела от страха. — Что, если я предвидела во сне страшную эпидемию и подвергну твое племя долгой смерти от болезни, которой нет излечения?
— Если ты обладаешь такой силой, почему же ты до сих пор не воспользовалась ею? — храбро спросил он.
— Потому что горе мое было слишком сильным и занимало всю меня целиком, — тихо ответила она.
Вождь помолчал, размышляя над ее ответом.
— Если ты можешь сделать такое, мы без промедления убьем тебя. Ты так мало ценишь свою собственную жизнь?
— И тогда твое племя исчезнет с лица земли, — заметила она. — И ничто не сможет предотвратить этого после того, как я призову духов исполнить мою просьбу.
Загнанный в угол, он постарался умилостивить ее.
— Мы не желаем тебе зла, Провидица. Мы только просим, чтобы ты рассказала нам о видении, которое будет направлять наше племя, оберегать нас, защищать наших воинов в минуту опасности.
— А я прошу только, чтобы вы вернули меня моему народу и моему мужу.
Не желая дальше спорить с ней и расстраивать ее — боясь навлечь ее гнев, — вождь встал:
— Мы поговорим позже. Может быть, к тому времени твое сердце смягчится.
Пламя одержала еще одну победу, и если не получила свободу, то по крайней мере оттянула время, столь необходимое ей и Ночному Ястребу.
Звук тревоги привлек ее внимание на следующий день. Поющая Птичка резко втолкнула ее в хижину, а ее охранники закрыли собой вход. Но она стала смотреть во входное отверстие. И когда женщина попыталась прикрыть его, Пламя бросила на нее такой дьявольский взгляд, которого той было достаточно, чтобы убраться восвояси.
Пытаясь понять, что вызвало такую суету, она зорко всматривалась в происходящее на улице — и увидела Ночного Ястреба, проезжавшего на своем коне. Он был один, без сопровождения воинов. С гордо поднятой головой он ехал на своем новом черном скакуне в самое сердце вражеского лагеря. Несмотря на то что у Пламени — от его безрассудства — перехватило дыхание, ее сердце забилось от радости. Он приехал за ней — наконец!
ГЛАВА 32
Ночной Ястреб не мог напасть на поселение юте, не выяснив предварительно, где находится его жена, как ее охраняют и какая опасность угрожает ее жизни. Он не мог отправить в это место никого другого — вождь Сломанный Шип заподозрил бы ловушку, если бы кто-нибудь другой, а не Ночной Ястреб, начал переговоры о ее освобождении. Пламя была слишком известной, слишком почитаемой среди племен, чтобы они про нее ничего не знали. Не было сомнения в том, что они знали о ее видениях и что это было истинной причиной их нападения на поселение шайенов. Они бы не стали похищать одну только Пламя, если бы ничего не знали о ее даре. Если бы они отняли ее жизнь, у них не осталось бы никаких шансов на спасение.
Ночной Ястреб приехал во вражеский лагерь один, возвышаясь как статуя на своем скакуне. Со всех сторон он встречал взгляды ненависти и такие же взгляды отправлял сам направо и налево. Его темные глаза блестели, как ониксы. Когда он дерзко проезжал мимо череды хижин в самое сердце деревни, в его взгляде не было ни капли страха.
Юте не могли поверить своим глазам: у этого вождя нет разума? Он что, не боится их? Они были ошеломлены его дерзким въездом в их лагерь без охраны, в полном одиночестве. Его мужество нельзя было сравнить ни с чем, с чем они когда-либо сталкивались. В немом изумлении и со скрытым восторгом они следили за тем, как он дерзко ловил их взгляды и продолжал свой путь по деревне.
И хотя он не видел ее, он почувствовал, что она наблюдает за ним. Затем уголком глаза он увидел ее. В его голове отпечаталось местоположение хижины, где ее держали. Он заметил двух охранников, но знал, что внутри хижины могли быть еще.
Медленно и торжественно проезжая по деревне, он продолжал примечать краем глаза необходимые для него детали: сколько стояло хижин, как много воинов встретил он на пути, каким типом оружия они располагали и где были сконцентрированы основные силы.
Даже когда он заметил, что молодой воин вытащил лук, он не повернул головы и не взялся за свое оружие. Это был бы конец и для него, и для Пламени. Ночной Ястреб знал это и сдерживал изо всех сил свои напрягшиеся мускулы.
В гробовой тишине, сопровождавшей весь его путь, свист стрелы прозвучал как пушечная канонада. Стрела вошла в верхний мускул его левой руки, опалив, как язык пламени, но он не остановился и не повернул головы. Не выдавая боли, Ночной Ястреб сломал перьевую часть стрелы и протолкнул ее наконечник сквозь кровоточащую рану. С восхитительным высокомерием он швырнул сломанную стрелу на землю.
Увидев, как стрела вошла в руку Ночного Ястреба, Пламя прикусила язык, чтобы не закричать. Его боль передалась ей, и она поражалась, как он умудряется скрыть ее от врагов. Она наблюдала за ним до тех пор, пока он не скрылся из виду, а затем спокойно села на циновку около огня, твердо решив не показывать окружающим своего беспокойства. Если Ночной Ястреб сумел продемонстрировать подобное мужество перед лицом опасности, она, его жена, будет достойна своего мужа.
Вождь Сломанный Шип поджидал Ночного Ястреба около своей хижины. Восхищение, которое он испытал, наблюдая за поведением молодого вождя шайенов, он постарался тщательно скрыть.
— Я пришел за своей женой, — громогласно произнес Ночной Ястреб.
Сломанный Шип не сделал попытки изобразить, будто не понимает его, или заявить, что Пламени у него нет.
— Ты, должно быть, Ночной Ястреб, вождь шайенов, — сказал он. — Спускайся. Проходи в мою хижину. Посидим у огня и обсудим дела.
Перед лицом мужества, которое проявил Ночной Ястреб, старый вождь запретил кому-либо из воинов входить в хижину. Он тоже должен перед своим народом и этим отважным воином показать, что кое-чего стоит.
И снова Ночной Ястреб начал говорить первым:
— Твои воины напали на мою деревню и похитили мою жену. Я хочу, чтобы мне ее вернули.
Сломанный Шип начал свой ответ, заставляя вождя шайенов ждать каждого его слова:
— Мы не расстанемся с этой женщиной, которая является Провидицей. Ее ценность слишком велика, и мы очень рисковали, пытаясь заполучить ее.
— Она моя жена, и наши дети плачут без нее, — твердо ответил Ночной Ястреб. — Она — не твоя, чтобы держать ее здесь.
Сломанный Шип кивнул:
— Она родила близнецов. Это еще больше увеличивает ее ценность.
Ночной Ястреб согласился со словами вождя:
— И сколько ты хочешь получить за то, что вернешь ее мне? У меня много лошадей. Хотя обычно из-за собственной жены не торгуются, но я заплачу тебе, чтобы вернуть ее назад.
Сломанный Шип отрицательно покачал головой:
— Нет. Она останется здесь и будет женой одного из наших воинов.
— Тогда я требую, чтобы мне заплатили, сколько она стоит, если она больше не будет моей женой, — упрямо проговорил Ночной Ястреб, приведя старого вождя своим странным заявлением в полнейшее изумление.
— Ты рассчитываешь, что я буду платить за то, что уже находится в моем распоряжении? — не веря своим ушам, переспросил он.
— Если ты не хочешь, чтобы мои воины решали этот вопрос с твоими. Они жаждут отомстить за нападение на нашу деревню.
Сломанный Шип немного подумал. Если данный вопрос можно уладить без кровопролития, то это еще и лучше.
— Я дам тебе за нее две сотни лошадей, — сказал он.
— Три сотни, — ответил Ночной Ястреб, — и добавь еще две сотни для моих воинов, которым нужна компенсация за ущерб, причиненный деревне, и за жизни троих наших соплеменников.
— Почему ты это делаешь? — настойчиво спросил Сломанный Шип, подозревая здесь какой-то подвох. — Почему ты соглашаешься расстаться с такой женщиной?
Ночной Ястреб нагнулся вперед, как бы рассчитывая на конфиденциальность.
— Иногда бывает трудно жить с женщиной, которая пользуется большим уважением, чем вождь, — сказал он. — Она часто бывает упрямой, а моя гордость не может выдержать подобного оскорбления.
Это старый вождь прекрасно понимал. Молодой шайен завидовал положению своей жены в своем же собственном племени. Пять сотен лошадей было очень дорогой платой за одну женщину. Но она была Провидицей и матерью близнецов! Да и Сломанный Шип сможет компенсировать эти расходы, потребовав от Медвежьей Лапы платы за жену.
Ночной Ястреб приехал во вражеский лагерь один, возвышаясь как статуя на своем скакуне. Со всех сторон он встречал взгляды ненависти и такие же взгляды отправлял сам направо и налево. Его темные глаза блестели, как ониксы. Когда он дерзко проезжал мимо череды хижин в самое сердце деревни, в его взгляде не было ни капли страха.
Юте не могли поверить своим глазам: у этого вождя нет разума? Он что, не боится их? Они были ошеломлены его дерзким въездом в их лагерь без охраны, в полном одиночестве. Его мужество нельзя было сравнить ни с чем, с чем они когда-либо сталкивались. В немом изумлении и со скрытым восторгом они следили за тем, как он дерзко ловил их взгляды и продолжал свой путь по деревне.
И хотя он не видел ее, он почувствовал, что она наблюдает за ним. Затем уголком глаза он увидел ее. В его голове отпечаталось местоположение хижины, где ее держали. Он заметил двух охранников, но знал, что внутри хижины могли быть еще.
Медленно и торжественно проезжая по деревне, он продолжал примечать краем глаза необходимые для него детали: сколько стояло хижин, как много воинов встретил он на пути, каким типом оружия они располагали и где были сконцентрированы основные силы.
Даже когда он заметил, что молодой воин вытащил лук, он не повернул головы и не взялся за свое оружие. Это был бы конец и для него, и для Пламени. Ночной Ястреб знал это и сдерживал изо всех сил свои напрягшиеся мускулы.
В гробовой тишине, сопровождавшей весь его путь, свист стрелы прозвучал как пушечная канонада. Стрела вошла в верхний мускул его левой руки, опалив, как язык пламени, но он не остановился и не повернул головы. Не выдавая боли, Ночной Ястреб сломал перьевую часть стрелы и протолкнул ее наконечник сквозь кровоточащую рану. С восхитительным высокомерием он швырнул сломанную стрелу на землю.
Увидев, как стрела вошла в руку Ночного Ястреба, Пламя прикусила язык, чтобы не закричать. Его боль передалась ей, и она поражалась, как он умудряется скрыть ее от врагов. Она наблюдала за ним до тех пор, пока он не скрылся из виду, а затем спокойно села на циновку около огня, твердо решив не показывать окружающим своего беспокойства. Если Ночной Ястреб сумел продемонстрировать подобное мужество перед лицом опасности, она, его жена, будет достойна своего мужа.
Вождь Сломанный Шип поджидал Ночного Ястреба около своей хижины. Восхищение, которое он испытал, наблюдая за поведением молодого вождя шайенов, он постарался тщательно скрыть.
— Я пришел за своей женой, — громогласно произнес Ночной Ястреб.
Сломанный Шип не сделал попытки изобразить, будто не понимает его, или заявить, что Пламени у него нет.
— Ты, должно быть, Ночной Ястреб, вождь шайенов, — сказал он. — Спускайся. Проходи в мою хижину. Посидим у огня и обсудим дела.
Перед лицом мужества, которое проявил Ночной Ястреб, старый вождь запретил кому-либо из воинов входить в хижину. Он тоже должен перед своим народом и этим отважным воином показать, что кое-чего стоит.
И снова Ночной Ястреб начал говорить первым:
— Твои воины напали на мою деревню и похитили мою жену. Я хочу, чтобы мне ее вернули.
Сломанный Шип начал свой ответ, заставляя вождя шайенов ждать каждого его слова:
— Мы не расстанемся с этой женщиной, которая является Провидицей. Ее ценность слишком велика, и мы очень рисковали, пытаясь заполучить ее.
— Она моя жена, и наши дети плачут без нее, — твердо ответил Ночной Ястреб. — Она — не твоя, чтобы держать ее здесь.
Сломанный Шип кивнул:
— Она родила близнецов. Это еще больше увеличивает ее ценность.
Ночной Ястреб согласился со словами вождя:
— И сколько ты хочешь получить за то, что вернешь ее мне? У меня много лошадей. Хотя обычно из-за собственной жены не торгуются, но я заплачу тебе, чтобы вернуть ее назад.
Сломанный Шип отрицательно покачал головой:
— Нет. Она останется здесь и будет женой одного из наших воинов.
— Тогда я требую, чтобы мне заплатили, сколько она стоит, если она больше не будет моей женой, — упрямо проговорил Ночной Ястреб, приведя старого вождя своим странным заявлением в полнейшее изумление.
— Ты рассчитываешь, что я буду платить за то, что уже находится в моем распоряжении? — не веря своим ушам, переспросил он.
— Если ты не хочешь, чтобы мои воины решали этот вопрос с твоими. Они жаждут отомстить за нападение на нашу деревню.
Сломанный Шип немного подумал. Если данный вопрос можно уладить без кровопролития, то это еще и лучше.
— Я дам тебе за нее две сотни лошадей, — сказал он.
— Три сотни, — ответил Ночной Ястреб, — и добавь еще две сотни для моих воинов, которым нужна компенсация за ущерб, причиненный деревне, и за жизни троих наших соплеменников.
— Почему ты это делаешь? — настойчиво спросил Сломанный Шип, подозревая здесь какой-то подвох. — Почему ты соглашаешься расстаться с такой женщиной?
Ночной Ястреб нагнулся вперед, как бы рассчитывая на конфиденциальность.
— Иногда бывает трудно жить с женщиной, которая пользуется большим уважением, чем вождь, — сказал он. — Она часто бывает упрямой, а моя гордость не может выдержать подобного оскорбления.
Это старый вождь прекрасно понимал. Молодой шайен завидовал положению своей жены в своем же собственном племени. Пять сотен лошадей было очень дорогой платой за одну женщину. Но она была Провидицей и матерью близнецов! Да и Сломанный Шип сможет компенсировать эти расходы, потребовав от Медвежьей Лапы платы за жену.