Хауэлл Ханна. Рожденная любить

   – Да, миледи. Я только надеюсь, что смогу помочь вам так, как вам того хотелось бы.
   – Я тоже надеюсь, Уоллес. Начнем?
   Тот молча кивнул, и Айлен улыбнулась. Теперь оставалось молить Господа, чтобы он помог ей убедить других, ибо это наверняка будет совсем не просто.
   – Ты опять идешь в конюшню? – ужаснулась Мег. Айлен со вздохом кивнула. Хотя Уоллес избавился от первоначальной стеснительности и рассказал ей много интересного, она все же сомневалась, пригодятся ли ей эти знания.
   – Да, я буду туда ходить, пока меня не остановят морозы или мой огромный живот. – Айлен решительно направилась к двери.
   – Но там грязно!
   – Там гораздо чище, чем в некоторых замках, где мне приходилось бывать. Уоллес прекрасно заботится о животных.
   – Уоллес не тот человек, с которым тебе следует водить дружбу.
   – Почему? Он добрый и хорошо работает.
   – Что-то раньше ты не выказывала такой любви к животным. Говорю тебе: нехорошо проводить в конюшнях столько времени!
   – А я говорю, что и дальше буду проводить там много времени.
   – Но зачем?
   – Вряд ли ты поймешь. Это связано с моими родами.
   – Уоллес не понимает в детях, он понимает только в животных.
   – Которые не так уж сильно от нас отличаются. – Айлен поморщилась, когда Мег возмущенно ахнула. – Я знала, что ты не поймешь, однако не старайся меня переубедить. Я должна побольше узнать о том, как проходят роды, чтобы не терзать Иена своими муками.
   – По-моему, в этом замке слишком много секретов, Айлен и правда казалось, что она запуталась в паутине лжи. Ей все еще не давало покоя то, что она обманула Иена. А еще ей трудно было скрывать свою беременность, которая была для нее источником радости и гордости. Однако она не могла поделиться своими чувствами с окружающими, пока Иен не узнал правды.
   – Прости, – тихо пробормотала Мег, – я сказала не подумав.
   – Нет, ты сказала чистую правду.
   – Но ведь ты поступаешь так не по доброй воле, тебе вовсе не нравится скрывать правду от мужа.
   – Ну, один секрет долго скрывать не удастся. – Айлен прижала руку к округлившемуся животу.
   Взглянув в окно, она увидела скачущих к Карэдленду всадников, и сердце у нес радостно забилось. Иен вернулся! Она радовалась встрече с мужем, но сознавала, что его приезд несет с собой неприятности. Ей предстоит сказать ему о ребенке, ведь даже он заметит се беременность, и будет лучше, если Иен узнает обо всем от нее. Однако разговор предстоял нелегкий, и грядущая размолвка с мужем ее отнюдь не радовала.

Глава 17

   – Ты... – Не договорив, он тяжело опустился на кровать.
   Бледность мужа убедила Айлен в ее правоте, хотя она все-таки надеялась, что поскольку Иен ничего уже не может изменить, то примет неожиданное известие по-другому. Теперь она поняла тщетность своей надежды. Видимо, столь глубоко проникший в душу страх не так-то легко победить.
   – Я жду ребенка, – повторила она, снимая плащ. Иен с ужасом воззрился на ее живот, который еще не слишком увеличился, однако был уже заметным. Несмотря на потрясение, он быстро осознал, что за короткое время живот не мог бы так округлиться.
   – Давно? – подозрительно спросил он.
   – Больше пяти месяцев.
   – И ты ничего мне не говорила?
   – Да. Если бы я настолько не растолстела, то продолжала бы молчать и дальше. – Айлен вздохнула, видя его гнев. – Ты же не хотел, чтобы я беременела. Мне казалось, ты не обрадуешься, поэтому ничего не говорила, пока могла скрывать от тебя правду. Неприятно сообщать человеку то, чего он не хочет слышать.
   – Поэтому я узнаю обо всем последним? – Иен встал и начал расхаживать по комнате.
   – Ну... я говорила только Сторм и Мег, но другие, возможно, догадались, хотя никто пока ничего не сказал.
   – Если бы ты сообщила мне раньше, мы, наверное, могли бы... – Почувствовав отвращение к собственным словам, он замолчал.
   – Не говори. Иен! – прошептала она. – Видимо, это еще одна причина, по которой я молчала. Кажется, есть способы выгнать ребенка из тела женщины, но я бы ни за что на такое не пошла. И слава Богу, нам не пришлось об этом спорить.
   – Да, ты права. Знаешь, я бы не стал тебя принуждать, – тихо сказал он и вдруг начал собираться. – Наверное, это случилось в ту ночь, когда ты пришла ко мне. Меня следует повесить за несдержанность.
   – Что ты делаешь? – Айлен решила не разубеждать мужа, иначе это вызвало бы слишком много вопросов. – Ты ведь не уедешь в Меркрэг?
   – Я ухожу к себе, – объявил он, покидая спальню с охапкой вещей.
   – Твое место здесь, а то, что я жду ребенка, ничего не меняет. Кровать большая, мы втроем на ней поместимся, – робко пошутила она.
   – Ты ждешь ребенка, – сурово ответил Иен.
   – Ну и что?
   – Ты нуждаешься в отдыхе, бережном обращении и заботе.
   – Но для этого тебе не обязательно покидать супружескую постель. – Такой реакции мужа Айлен не ожидала и растерялась.
   – Если мы будем спать в одной постели, я не удержусь.
   – Зато ты сможешь не беспокоиться, как бы не сделать мне ребенка.
   Иен пропустил ее слова мимо ушей, и она начала отчаиваться.
   – Не вижу здесь ничего дурного!
   – Это может быть опасно для ребенка.
   – Я беременна уже много месяцев, и мы часто занимались любовью.
   – Еще поэтому тебе следовало рассказать о своем положении. Большая удача, что ничего плохого не случилось.
   – Иен, ты не причинишь мне никакого вреда.
   – Я не намерен рисковать, – твердо заявил он.
   В следующий момент Айлен обнаружила, что стоит одна посреди спальни и ошарашено смотрит на отныне разделявшую их дверь. На миг ей захотелось пойти за мужем, продолжить разговор, но потом она решила остаться. Гордость не позволила Айлен унизиться, к тому же она не сомневалась, что ничего не добьется. Иен пока слишком потрясен, чтобы выслушать разумные доводы. Наконец, мысленно обругав мужа дураком и прибавив еще несколько в высшей степени нелестных замечаний, она немного успокоилась. Нужно дать Иену время прийти в себя. Однако следует помнить и о другом: когда он вернется в супружескую постель, живот у нее может вырасти настолько, что им с Иеном будет уже не до любовных игр.
   Обида на мужа помешала Иен в полной мере насладиться ликованием обитателей замка, когда им сообщили о ее беременности. Конечно, они давно уже обо всем догадывались и теперь не скрывали радости, что это перестало наконец быть тайной.
   Айлен рано ушла к себе, хотя остальные еще не собирались покидать зал. Ложась в постель, она сердито думала о том, что лично ей праздновать нечего. Сейчас они с Иеном тоже могли бы радоваться скорому рождению их первенца, обсуждать будущее семьи, а вместо этого он упивался элем, и похоже, в кровать его придется нести. Да, от мужа она не увидит ни поддержки, ни радости, даже если с ним поговорят все Маклэганы. Засыпая, Айлен мстительно надеялась, что утром сегодняшнее злоупотребление обернется для Иена мучительным недомоганием.
   Сделав попытку встать, он тут же со стоном упал на спину, но все-таки приоткрыл глаза и различил склонившегося над ним мрачного Тэвиса. Холодное полотенце на лбу лишь отчасти улучшило самочувствие Иена.
   – Это на тебя не похоже, – тихо сказал брат, заставляя его выпить отвар.
   – Так напиваться? Я это делал и прежде, – просипел Йен, гадая, сможет ли столь гадкое питье отрезвить его.
   – Редко. Но я говорю о другом. Ты почти весь вечер не подходил к жене. Сторм попросила сказать тебе, что ты ведешь себя очень жестоко, когда выказываешь свой страх. По-твоему, Айлен не боится. Это же ее первый ребенок, наверняка ей страшно.
   – Она знает, что я об этом думаю, – недовольно ответил Иен, хотя чувствовал раскаяние.
   – Но тебе не обязательно тыкать ее в это носом. И почему ты вообще здесь? Почему не с ней? – поинтересовался Тэвис.
   – Потому что она беременна, а я не хочу рисковать ни ее здоровьем, ни здоровьем ребенка. Нет! – рявкнул на него брат, – Ты меня не переубедишь. Она маленькая девушка, ей совсем не полезно выдерживать на себе мою тяжесть.
   – Хотя бы постарайся не смотреть на Айлен так, словно она уже в могиле, – отрезал Тэвис и вышел.
   Иен старался честно выполнить сонет брата, понимая, что не следует досаждать Айлен своими страхами.
   пытался как можно лучше их скрыть, но втайне продолжал терзаться. Хотя соблазн уехать в Меркрэг был очень велик, Иен все же остался в Карэдленде. Он должен присматривать за женой, знать, что она пока жива и здорова. Свое поведение он считал вполне достойным до сегодняшнего вечера. Они вместе сидели в зале: Айлен шила, а он читал послание, которое получил от Александера.
   – Прекрати! – Она хотела прикусить язык, но возмущение само вырвалось наружу.
   – Что я должен прекратить? – изумленно взглянул на жену Иен.
   – Глазеть на мой живот! Святители небесные, ты вес время на него смотришь, как будто ждешь, что он сейчас лопнет и оттуда вывалится ребенок.
   – Вздор, – запротестовал он, понимая, что жена, видимо, права.
   – Конечно, вздор. – Айлен встала и собрала рукоделие. – Ребенку еще рано появляться на свет, да и появится он все равно не так.
   Она быстро ушла, опасаясь, что если задержится, то скажет еще много неприятного.
   Иен вздохнул, в который раз подумав, не уехать ли ему в Меркрэг, однако понимал, что не сможет. Зато он смог заставить себя не так часто смотреть на жену. Но вскоре у него появился другой повод для беспокойства: Айлен почему-то много времени проводила в конюшне, где постоянно разговаривала с Уоллесом. Вряд ли беременной женщине подобает столь часто находиться с животными, он слышал, что это может оставить метку на ребенке, хотя и не сумел припомнить, в чем именно состоит вред.
   – Почему ты столько времени проводишь в конюшне? – отважился он спросить как-то вечером, провожая ее в спальню.
   Остановившись в дверях, та с удивлением посмотрела на него:
   – Я хочу побольше узнать о животных.
   – О! Но зачем?
   – Мне же предстоят роды.
   – А при чем тут конюшня и животные?
   – Они лучше нас знают, как рожать. Спи спокойно, Иен, – сказала она, с раздражением подумав о том, что никто не хочет ее понять.
   Айлен решительно закрыла дверь своей комнаты, не особенно интересуясь, понял ли ее муж.
   Хотя Иен не мог взять в толк, чего именно она рассчитывает добиться, но возражать больше не стал. Если эти посещения ее успокаивают, значит, их следует считать полезными. Только вот ему спокойствия добиться невозможно.
   В конце концов он все-таки уехал в Меркрэг, однако пробыл там всего неделю. Вернувшись поздно вечером, Иен решительно подавил желание проверить, как у жены дела. Конечно, зайдя к ней, он бы перестал тревожиться о ее здоровье, но зато подвергся бы такому соблазну, перед которым боялся не устоять. Вздохнув, Иен вымылся и лег в свою пустую постель. Для Айлен лучше, если они продолжат спать отдельно, и все-таки ему очень ее не хватало. Тело ныло от неутоленного желания, и он мог бы с легкостью убедить себя, что такие предосторожности излишни.
   Айлен слушала, как муж ходит по комбате, удивляясь столь недолгому его пребыванию в Меркрэге. А потом она начала злиться из-за того, что Иен к ней не заходит. Бормоча под нос проклятия, она встала с постели и направилась в комнату мужа. Разговор наверняка превратится в неприятную ссору.
   Иен настороженно глядел на идущую к его кровати жену. Тонкая рубашка не скрывала перемен в ее теле. Хотя заметно округлившийся живот усилил его страхи, появление Айлен пробудило в нем страсть.
   – Что-нибудь случилось? – встревожено спросил он, проклиная хрипоту в голосе, выдавшую его состояние.
   – Да, случилось. – Не обращая внимания на явную скованность Иена, она легла рядом, – Моя постель ужасно пустая. Там недостает моего мужа.
   – На то есть веская причина. – Он сжал кулаки, борясь с желанием привлечь се к себе.
   – Неужели? А я о ней не слышала.
   – Женщина, если я лягу с тобой в одну постель, то сразу захочу тебя.
   – Приятно слышать. – Айлен повернулась к нему лицом. – Я боялась, что ты потерял ко мне интерес из-за произошедших и моем теле перемен.
   – Не потерял. – Иен отодвинулся на самый край постели. – Но я не поддамся.
   – Почему?
   Поведение мужа начало забавлять ее, хотя Айлен считала веселость совершенно неуместной. И все же было очень смешно видеть, как огромный мускулистый Иен почти убегает от своей крошечной беременной жены. Она погладила его по бедру и едва удержалась от смеха, когда муж чуть было не свалился на пол. Но это убедило Айлен в том, что она по-прежнему желанна, и усилило решимость положить конец их бессмысленному воздержанию. Иен лишает ее плотских радостей – единственного, в чем всегда был с нею щедр, и она не собиралась мириться с такой несправедливостью.
   – Айлен, ты же знаешь, я могу повредить тебе или ребенку.
   – Не знаю.
   – Просто намеренно закрываешь на это глаза.
   – Нет, это ты намеренно закрываешь на все глаза. Тэвис оставлял постель Сторм?
   – Нет, но...
   – И мой отец тоже никогда не оставлял мою мать. Не понимаю, откуда у тебя взялось такое странное представление.
   – Оно вполне естественно. И целители придерживаются такого же мнения.
   – А еще они пускают кровь раненым, которые и без того потеряли ее слишком много, поэтому беднягам остается лишь умереть. Не вижу, как бы ты мог повредить мне что-то... если, конечно, не станешь швырять меня на пол. Вскоре я, возможно, так растолстею, что нам уже будет не до любовных утех. И поэтому глупо терять драгоценное время.
   Спокойная рассудительность жены поколебала решение Иена. Конечно, ей лучше знать, что можно делать, а чего нельзя. Тем не менее его страсть помешает ему трезво оценить происходящее. Он только поморщился, когда Айлен прижалась к нему, но уже не пытайся отодвинуть ее от себя.
   – Подумай о том, что бывает во время любовных игр. Разве это совершенно безопасно? – спросил Иен, выдавая свою нерешительность.
   – Ну если ты не попытаешься войти в тот момент, когда ребенок захочет выйти...
   – Айлен!
   – Будет тебе, это же правда. – Почувствовав, что муж сдастся, она провела рукой по его груди. – Иен, для ребенка опасны первые три месяца, пока он еще не успел как следует закрепиться в утробе. Сейчас это уже позади, а достать до него ты не сможешь и, значит, ничем ему не повредишь.
   Тут мягкий язык быстро скользнул по его соскам, и хотя Иен говорил себе, что должен оттолкнуть жену, однако не смог даже перевести дух.
   Айлен улыбнулась своей победе. Теперь осталось только убедить мужа в том, что они могут заниматься любовью до тех пор, пока это не станет причинять ей неудобства, иначе Иен опять вернется к своему воздержанию. При этом он будет чувствовать себя виноватым и злиться на нес на то, что она принудила его поступить вопреки намерениям. Айлен вдруг подумала об идеальном способе доказать ему, что их любовные утехи не повредят ни ей, ни их нерожденному ребенку.
   – Иен, – тихо сказала она, целуя грудь и живот мужа, гладя его бедра, а потом устраиваясь между его длинными ногами. – Я была уже беременной, когда Фрэзер попытался меня изнасиловать.
   Она считала это правдой, но даже если бы ошиблась, ее утверждение соответствовало тому, что сам Иен думал о времени зачатия.
   – Боже! – потрясение выдохнул Иен, забыв о той страсти, которую разжигали в нем ее ласки, – Он же был так груб!
   – Да. И я уже носила твоего ребенка, когда в нас стрелял Макленнон. Он меня ранил, да и ты не слишком со мной церемонился, таща в укрытие.
   Иен не мог сосредоточиться, однако слова жены, проникшие сквозь туман страсти, показались ему убедительными.
   – И когда Фрэзер второй раз чуть не изнасиловал тебя в доме Сорчи, – прошептал он и вдруг сел. – А кровь у тебя на ногах?
   Но резкое движение отнюдь не смутило Айлен, которая продолжала целовать его в бедро.
   – Из порезов. Ты сам их видел, – пробормотала она, перенеся нежное внимание на мужскую плоть. – И все это ничуть не повредило ни мне, ни ребенку.
   Иен окончательно утерял способность думать, а уж тем более говорить, однако сумел выдавить два слова:
   – Тебе посчастливилось.
   – Да. Но ты должен наконец понять, что не можешь сделать мне ничего ужасного. Твои ласки никак не повредят!
   Закрыв глаза, Иен лишь стонал от удовольствия.
   – Этим мы тебе не повредим, – прошептал он. – О, святители небесные, Айлен, помедленнее. Ради Бога помедленнее. Дай мне подольше насладиться...
   В следующее мгновение она села и взглянула на мужа сверху вниз.
   – Тогда надо сделать перерыв, чтобы ты чуть-чуть остыл.
   Увидев его улыбку, Айлен поняла, что победа за ней, она все же заставила Иена отказаться от воздержания. Быстро вытянув руки, он снял с нее рубашку.
   – Остыть? А мне казалось, ты, наоборот, хочешь распалить меня, чтобы я совсем лишился рассудка.
   – Чтобы не совсем лишился. Иначе ты не сможешь признать мою правоту.
   Иен накрыл ладонями ее груди, осторожно приподнялся и нежно захватил губами сосок. Она тихо вскрикнула, затем притянула к себе его голову. Ему не нужны были мольбы жены, чтобы одарить се щедрыми ласками, а закончил он легкими поцелуями в губы, пока Айлен не приоткрыла глаза.
   – Я буду вознагражден за сговорчивость?
   – Вознагражден?
   – Да, я ведь немного остыл.
   На его слова она ответила сладострастной улыбкой, потом с дразнящей медлительностью склонилась над ним, глядя ему в глаза, в то время как безжалостный язык продолжал свое дело, заставляя Иена содрогаться. Хотя жена не торопилась, он чувствовал, что не сможет долго выдержать мучительного наслаждении, ибо с пугающей стремительностью терял последние крохи самообладания.
   Через мгновение Иен нетерпеливо притянул ее к себе и усадил верхом.
   – Колдунья, – хрипло выговорил он, придерживая ее за бедра и заставляя двигаться медленно и размеренно. – Настанет день, когда я научусь продлевать удовольствие.
   С этими словами Иен приподнялся, чтобы ему было удобнее ласкать грудь жены, и вскоре Айлен окончательно утеряла всякую власть над собой, поскольку рука Иена легла на бутон под шелковистыми завитками. Одного прикосновения оказалось достаточно, чтобы Айлен сорвалась в пучину восторга, секунду спустя и тело Иена свела судорога высшего наслаждения.
   Прошло немало времени, прежде чем Иен неохотно разжал объятия, ему доставляло огромное удовольствие ощущение полной близости. Потом он уложил Айлен рядом и вздохнул, когда жена прильнула к нему под одеялом. Было так приятно снова обнимать ее.
   – Надо полагать, ты наслаждаешься своей победой, – насмешливо протянул он, лениво перебирая ее полосы.
   Айлен поняла, что он шутит, но ответила с полной серьезностью:
   – Не победой. По-моему...
   – Я просто дразнил тебя, – сказал Иен, целуя ее в лоб.
   – Конечно, хотя и в шутке может оказаться доля правды.
   – Возможно. Я был не прав, вынуждая нас делать то, чего нам обоим не хотелось и в чем не было необходимости. – Просто дело в том... Нет, об этом не стоит.
   Наверное, ты сама знаешь, что я хотел сказать, – пробормотал он.
   Поскольку Айлен действительно знала, она лишь крепче обняла мужа. Когда в животе шевельнулся ребенок, она понадеялась, что Иен ничего не ощутил, ей не хотелось, чтобы он думал о том, что внушало ему такие страхи. Однако он напрягся, и Айлен огорченно вздохнула. Конечно, раз они лежат, тесно прижавшись друг к Другу, было глупо надеяться на это. Рука Иена почти робко легла ей на живот, и тут ребенок снова зашевелился. Айлен слабо улыбнулась, когда муж тихо чертыхнулся и резко отдернул руку, но она нежно вернула ее на место.
   – Дитя живет, постарайся найти в этом только радость, Иен.
   – Да, – хрипло прошептал он. – Как тебе удается спать с таким беспокойным существом в животе?
   – Порой не удается – Айлен зевнула и уткнулась лицом ему в плечо. – А иногда даже это не мешает мне заснуть.
   Иен улыбнулся с нежным удивлением, ибо хотя он продолжал ощущать энергичные движения в утробе жены, та уснула. Наверное, ей тоже было трудно спать одной Ему стало приятно от этой мысли, но все же он почувствовал себя виноватым. Если одинокая постель вызывала у Айлен бессонницу, то вина за это целиком на нем.
   Иен еще долго лежал без сна, положив руку на живот жены. Каждое новое свидетельство таящейся под его ладонью жизни заставляло его разрываться между радостным изумлением и ужасом. Он вознес немало молитв, пока наконец усталость не заставила его на короткий срок забыть страх.
   На следующий день погода резко испортилась, напомнив о быстро приближающейся зиме. Айлен непогода не огорчила, поскольку ее супруг вынужден был задержаться в Карэдленде.
   Однажды ночью, когда погода стала наконец исправляться. Иен ласкал жену почти с яростью, и она поняла, что муж вскоре опять уедет. Позже, обнимая ее в сладкой полудреме, он действительно сказал ей о своем отъезде. Айлен жалела о том, что не может определить, почему Иен спешит уехать: возможно, его тронули какие-то ее слова или поступки. Если бы она это знала, то делала бы так снова и снова.
   – Этой зимой мы еще не сможем переехать в Меркрэг, – сказала она.
   – Да. Если бы он был даже готов, я бы все равно считал разумным остаться здесь.
   – Пока не родится ребенок.
   – Конечно. Здесь у тебя есть помощь, а всех в Меркрэг не заберешь.
   – Но ты ведь не собираешься там зимовать? – тихо спросила Айлен, не сумев скрыть тревогу.
   – Нет. Когда тебе придет время рожать, я буду с тобой.
   Айлен понимала, насколько это для него трудно, и хотела поменьше вовлекать Иена в это событие, однако его решение обрадовало ее. Нужно, чтобы в случае чего он услышал от нее признание в обмане и не смог бы винить в происшедшем себя. Если бы Иен во время родов находился в Меркрэге, ей было бы в какой-то степени легче, и тем не менее она знала, что сделает все, чтобы он остался с ней.

Глава 18

   Иен растирал руки, безуспешно пытаясь их согреть, и внимательно глядел себе под ноги. Фелан сказал, что видел какие-то следы, а его искусство в таких делах не подлежало сомнению. Иен был уверен, что эти следы принадлежали Макленнону, и рвался в бой, желая, чтобы последняя схватка наконец осталась позади, даже если после нее ему не доведется узнать, пережила ли роды Айлен, и увидеть ребенка, которого она подарит. Иен страшно устал жить вполсилы, постоянно ожидая нападения.
   Спешившись, чтобы получше осмотреть землю. Иен признался себе, что в этом еще одна причина, по которой он столько времени проводит в Меркрэге, Ему хотелось завлечь врага туда, как можно дальше от Айлен. Пусть Карэдленд хорошо охраняется, но Макленнон ведь уже доказал, сколь мало это для него значит. К тому же его главной целью по-прежнему оставался ненавистный ему муж Каталины, а не Айлен, поэтому Макленнон попытается сначала убить главного противника.
   – Не там ищешь, Маклэган! – раздался за спиной Иена насмешливый голос.
   Почти не удивившись тому, что противник наконец решил показаться. Иен медленно повернулся. Конечно, Макленнон знает о присутствии где-то поблизости воинов клана Маклэганов, которые тоже ищут его следы. Возможно, постоянные неудачи заставят Макленнона действовать необдуманно, что оказалось бы большой удачей.
   «Правда, если я выйду из схватки живым», – подумал Иен, стремительно обнажая меч.
   – Ты мне ужасно надоел, Макленнон.
   – Я позабочусь, чтобы тебя это перестало волновать. Сегодня ты умрешь, Маклэган.
   – Ты постоянно мне грозишь, но пока еще не достиг своей цели. – Заметив ярость противника. Иен понял, что не ошибся: постоянные неудачи и в самом деле очень раздражают Макленнона. – Ну, давай попробуй еще раз. Почему бы и нет? Или тебе надоели твои неудачи?
   С диким воплем, который, несомненно, услышали находящиеся поблизости воины, Макленнон бросился на ненавистного врага, ошеломив Иена силой удара. Тому даже не верилось, что не столь высокий и массивный человек выказал такую мощь. Видимо, ему придает силы безумие, и значит, не стоило приводить Макленнона в ярость. Иен поздно осознал свою ошибку. К тому же окоченевшие на холоде руки и ноги плохо слушались, лишая его обычной быстроты и ловкости, а это грозило смертью.
   Приближающийся конский топот заставил Макленнона броситься в последнюю яростную атаку до того, как спасаться бегством. Иена потрясла ярость нападения. Он ловко парировал удар, но тут же ощутил боль в боку и увидел, что в другой руке Макленнон держит окровавленный кинжал. Глядя на пошатнувшегося врага, тот радостно захихикал, и от этого безумного торжества Иена затошнило. Он собрал все силы перед очередным нападением, но Макленнон уже исчез, растворившись среди деревьев, а в следующее мгновение на месте боя появились Фелан, Мердо и Роберт.
   – За ним! Он убежал туда! – прохрипел Иен и тяжело опустился на землю, почувствовав сильное головокружение.
   Роберт бросился к нему, а Фелан с Мердо поскакали дальше.
   – Да, Иен, на этот раз он чуть не проткнул тебя насквозь, – бормотал Роберт, пытаясь остановить кровь. – Еще бы повыше, и рана была бы смертельной.
   – Я не заметил, как он выхватил кинжал. Похоже, старею, – неловко пошутил Иен.
   – Меня гораздо сильнее тревожит, почему мы его не заметили, – проворчал Роберт, улыбнувшись. – Мы должны были его увидеть.