Хайасен Карл. Двойная наживка

   Чувствуя замешательство, Джим Тайл спросил:
   – Где чек?
   – Прошу прощения, – ответил преподобный Уиб, – но я не говорю по-кубински.
   – Если нужен перевод, – сказал Эл Гарсия, – то, пожалуйста: где этот дерьмовый чек?
   Уиб попытался дать сразу несколько объяснений, но ни одно из них не звучало убедительно и ни одно не могло опровергнуть того факта, что он обещал представить этот чек победителю во время передачи национального телевидения в день турнира. Толпа, особенно другие окунеловы, стали неуправляемыми и требовательными. Как ни были они настроены против братьев Тайл, еще больше их рассердила мысль об обмане рыболовов. Даже мрачные представители компании «Счастливой Железы» присоединились к сваре.
   – Сожалею, – сказал наконец Уиб, поднимая кверху руки, – возникла небольшая проблема.
   Эл Гарсия и Джим Тайл сердито переглянулись.
   – Предоставляю эту честь тебе, – сказал Гарсия.
   Джим Тайл вынул свою бляху и достал из кармана пару наручников.
   Кустистые, густые, как лес, брови Чарли Уиба, казалось, выцвели.
   Среди зрителей усилился гул.
   – Выключай, Руди, выключай камеру! – орал режиссер в ухо Р. Дж. Декера, но Декер продолжал снимать.
   На безупречном английском Джим Тайл сказал:
   – Мистер Уиб, я арестую вас за мошенничество...
   – И воровство в крупных масштабах, – ввернул Гарсия. – И еще за многое, о чем я догадываюсь.
   – И воровство в крупных масштабах, – повторил Джим Тайл. – Вы имеет право воздержаться от комментариев...
   И именно тогда отчаянный крик разорвал мрак. Он шел со стороны воды, это был гортанный животный вой, от которого Гарсия вздрогнул.
   Джим Тайл наклонил голову.
   Декер уронил свою камеру и побежал к причалу.
   Скинк стоял на коленях в мелкой воде. Вокруг него всплывала рыба, в судорогах, брюхом кверху, бороздя стеклянную поверхность резкими зигзагами.
   Скинк захватил одного из погибающих окуней и держал в руках, чтобы Декер и остальные могли видеть.
   – Они все подыхают, – кричал он.
   – Возьмите мою лодку, – предложил Эдди Сперлинг.
   – Спасибо, – хрипло отозвался Скинк. Декер и Кетрин влезли в лодку за ним.
   – Надеюсь, вы ее найдете, – крикнул Шустрый Эдди, когда лодка тронулась.
   Он знал, что никогда не забудет этой великолепной рыбы в клетке. Он не мог перенести мысли о том, что она погибнет в этой скверной воде, но это казалось неизбежным.
   Скинк стоял в лодке и уже включал дроссель. Сначала он сбросил соломенную шляпу, потом очки. Казалось, Скинку все равно. Казалось, что он не замечал комаров и жуков, садившихся на его лоб и щеки и запутывавшихся в его бороде, слепленных собственной кровью. В ранних сумерках Скинк правил уверенно, будто узнавал направление сердцем или инстинктом. Лодка неслась, как ракета. Декер видел цифру на спидометре, она уже перешла за шестьдесят, и он сжимал зубы, молясь про себя, чтобы они не налетели на аллигатора или бревно.
   Кетрин повернула голову и вцепилась обеими руками в его грудь. Если забыть о пробирающей до костей скорости, это был прекрасный момент.
   Сквозь рев двигателя они слышали крик Скинка.
   – Конфронтация, – объявил он, – это сущность природы!
   Он тряхнул своей серебряной косицей, и волосы заструились у него по спине.
   – Конфронтация – ритм жизни, – продолжал он. – В природе насилие чисто и целесообразно, борьба одних видов с другими – условие их выживания!
   «Потрясающе, – подумал Декер, – прямо Марлин Перкинс из РСР».
   – Смотри, куда правишь, капитан! – закричал он.
   – Все, что я сделал с Деннисом Голтом, – орал Скинк, – это создал условия для естественной конфронтации. Она ничем не отличалась от тысяч других, которые встречаются еженощно и ежедневно, невидимые и незамечаемые. Но я хорошо знал инстинкты Голта, так же хорошо, как и рыбу. Вопрос заключается только в правильно выбранном времени, в соответствии его ритмам природы. Столкнуть два вида в пространстве борьбы. Вот и все, Майами!
   Скинк яростно сжимал рулевое колесо обеими руками так, что лодка, казалось, отрывается от плоскости в своем движении.
   – Но, черт возьми, – стонал он. – Черт возьми, я не знал ничего о воде!
   Декер вырос за его спиной у консоли и осторожно подстраховывал его, упираясь коленом в колесо, на всякий случай.
   – Конечно, ты не знал, – орал Декер. Он все время лавировал, резко опуская голову, когда они проносились под новой супермагистралью.
   – Мы мчимся сквозь ядовитую пакость, – сказал Скинк, как бы не доверяя себе. – Они построили этот ублюдский курорт на ядовитой воде!
   – Знаю, капитан!
   – Это моя вина.
   – Не говори чепухи!
   – Ты не понимаешь! – Скинк повернулся и сказал Кетрин:
   – Он не понимает. Вы любите этого человека? Тогда заставьте его понять. Это моя вина.
   Закрывая лицо от холодного ветра. Кетрин сказала:
   – Я думаю, вы суровы к себе.
   Скинк улыбнулся. Его классические зубы теперь были покрыты мертвыми насекомыми, которые застряли в них крошечными точками.
   – Вы настоящая дама, – сказал он. – Я бы хотел, чтобы вы бросили своего доктора и вернулись...
   Внезапно перед ними появилась еще одна лодка. Она выглядела плоской тенью и, мертвая и неподвижная, как бы висела в темноте, поперек канала. Кто-то в желтом дождевике сидел, сгорбившись, на носу лодки.
   Скинк даже не смотрел туда, он разговаривал с Кетрин, которая открыла рот, чтобы закричать. Декер отчаянно вывернул руль налево и потянул дроссель назад. Лодка Шустрого Эдди чуть не взвилась в воздух, столкнувшись с другой и ударив ее в корму, но удар оказался смягченным. Они дважды повернулись вокруг своей оси прежде, чем Декер выключил мотор.
   Скинк, которого сильно ударило о руль, поднялся на ноги и тотчас же охватил взором всю картину.
   – То самое место, – сказал он.
   Другая лодка ударилась в берег. Декер подождал, пока его сердце перестанет прыгать прежде, чем окликнуть личность в желтом макинтоше.
   – У вас все в порядке?
   – Пошел ты на...
   – Лэни?
   – Всегда, как мегера! – сказал Скинк. – Он сорвал с себя дешевый шелковый костюм, надетый на него дьяконом Джонсоном для лицедейства.
   – Кто эта женщина? – спросила Кетрин.
   – Сестра Голта, – ответил Декер.
   – Всех вас, мать вашу, – орала Лэни. Она стояла на носу, гневно тыча в них пальцем.
   – Итак, где Деннис? – спросил Декер.
   – Смени пластинку! – сказал Скинк. Теперь он разделся догола и стоял на коленях, перегнувшись через борт лодки и ненамеренно показывая зад Кетрин и Декеру. Он шлепал ладонью по воде.
   – Надеюсь, что твоя рыба подохла, – вопила Лэни на Скинка, – как и все остальные. – Ее голос задрожал. – Как Деннис.
   Кетрин спросила:
   – Я чего-то не поняла?
   Скинк яростно тянул из канала мертвого годовалого окуня и, вытянув, швырнул на берег. Он все шлепал и шлепал, но рыба не поднималась со дна и не приближалась к его руке.
   Декер порылся в лодке Эдди и нашел электрический фонарь, подключив его к электрической зажигалке лодки. Скинк все еще висел, перегнувшись через борт и все звал шлепками Квинни. Декер шарил фонарем по берегу. Раз он случайно осветил Лэни: она чертыхнулась и повернулась на своем вертящемся сиденье в другую сторону.
   Декер углядел тело, плавающее в конце канала, рядом с дамбой. Он включил двойные моторы и стал тихонько продвигаться на лодке Эдди вдоль снопа света, отбрасываемого фонарем.
   Кетрин вытягивала шею, чтобы увидеть, что это, но Декер положил руку ей на плечо.
   Щеголь Деннис Голт был изрезан в лохмотья. Он плавал лицом вниз, запутавшись в двадцатифунтовой леске.
   – Ритм конфронтации, – сказал Скинк. – В каком-то смысле я почти восхищаюсь этим сукиным сыном.
   Декер знал, что сделать ничего нельзя.
   – Это какой-то спортсмен, – заметила Кетрин.
   Скинк и Декер одновременно увидели гигантскую рыбу.
   Она плавала на боку, слабо шевеля плавниками, у распухших ног Голта. Ее жабры из красных стали розовыми, а бока почернели. Она умирала.
   – Нет-нет, – сказал Скинк и нырнул. Для такого крупного мужчины он произвел очень слабый всплеск и вошел в воду, как игла.
   Кетрин встала, чтобы вместе с Декером видеть. Их дыхание вырывалось мягкими морозными облачками пара.
   – Я держу ее! – закричал Скинк. – Но проклятье!
   Каким-то образом он запутался в лохмотьях, оставшихся от тела Денниса Голта. Несколько минут вода бурлила, взбаламученная одностороннней мрачной дуэлью между живым человеком и окоченевшими мертвыми конечностями, молотившими его. Кетрин была в ужасе. Было похоже, что Голт вернулся к жизни.
   Скинку было скверно не на шутку, грязная вода обжигала его незажившую глазницу. Вдруг он ушел под воду.
   Р. Дж. Декер схватил рыболовную острогу Шустрого Эдди и сильно уперся ею в мякоть плеч Голта. Он изо всех сил яростно отталкивал труп, давя на него всем своим весом, и Скинку удалось оттолкнуться и освободиться.
   Он баюкал умирающую рыбу в голых руках. Потом быстро поплыл вперед на спине, как выдра. Ему приходилось беречь силы, чтобы хватило дыхания.
   – Спасибо, Майами, – сказал он, задыхаясь. – Будь осторожен!
   Четырьмя гребками он приблизился к берегу и вынес на откос свою огромную рыбу. Декеру не был нужен фонарь, чтобы проследить его путь – огромный нагой белый отшельник бежал вдоль каменной облицовки. Он бежал и пел, хотя мелодию было трудно разобрать.
   Декер включил мотор и стал выравнивать лодку. Он спрыгнул на берег и подал руку Кетрин. Вместе они затрусили к дамбе, но Скинк далеко опередил их. Даже с рыбой в руках, казалось, он бежал вдвое скорее.
   С канала за их спиной послышался голос Лэни Голт. Она звала Скинка. Декер услышал два выстрела и инстинктивно потянул Кетрин на землю. Они посмотрели вверх и увидели, как два маленьких огонька взорвались высоко над головой, окрасив ночь в ярко-красное. Это как-то странным образом напомнило Декеру теплый свет затемненной комнаты. Он не знал, почему Лэни выстрелила из ракетницы. Может быть, у нее ничего другого не было.
   Они встали и снова побежали, но Скинк был уже на гребне дамбы. Когда они добежали до другой стороны, он скрылся, исчез на шве, соединяющем две стороны вселенной. Когда догорели ракеты и красный свет отхлынул с неба, хрустальная тьма снова окутала болота.
   На спокойной поверхности пруда все еще была заметна рябь. Квакали лягушки, трещали сверчки, жуки-водомерки проносились по воде между стеблями камыша. Не было видно ни огромной рыбы, ни человека.
   – Слышишь? – спросил Декер.
   Кетрин махнула рукой, отгоняя насекомых, и напрягла слух.
   – Боюсь, что нет, Рейдж.
   – Что-то плывет. – Это были едва заметные, легчайшие движения, уходившие куда-то в сторону Глейдса, за дамбу, где была чистая вода. Декер был в этом уверен.
   – Погоди, – сказала Кетрин, беря его за руку. – Теперь и я слышу.