Хайнлайн Роберт Энсон. Не убоюсь я зла

   Дверь резко открылась.
   – Мисс Смит!
   Иоганн вздрогнула от неожиданности, затем ответила:
   – Мисс Герстен, какого дьявола вы врываетесь в уборную без стука?
   Сестра не обратила внимания на эту вспышку гнева, поспешно подошла к пациентке и подхватила ее под руки.
   – Обопритесь на мое плечо. Давайте вернемся в кровать. О Боже, что скажет доктор Гарсиа! Он убьет меня! С вами все в порядке?
   Иоганн увидела, что сестричка вот-вот заплачет.
   – Конечно, все в порядке. – Иоганн попыталась освободиться из ее объятии, но обнаружила, что девушка была сильнее, чем казалась. – Вы не ответили.
   Сестра заплакала.
   – Ну пожалуйста, дорогая, не спорьте со мной! Давайте уложим вас в постель, пока вы себя не поранили. Может быть, доктор Гарсиа не будет сильно злиться.
   Видя, что молоденькая девушка так взволнована, Иоганн не стала сопротивляться и отправилась в постель. Рыжеволосая сестричка перевела дыхание.
   – А теперь, если вы будете крепко держаться за мою шею, я подниму ваши ноги. Несносная девчонка! Так меня испугать!
   Иоганн не старалась ей помочь.
   – Вини…
   – Да, дорогая? Позвольте мне уложить вас в постель! Доктор будет ужасно злиться.
   – Не так быстро. Если вы хотите пожаловаться, то идите жалуйтесь. Я могу держаться за кровать и не упаду.
   На лице сестры отразилось отчаяние.
   – Вы хотите, чтобы меня уволили, мисс? Или занесли в черный список? Что я вам сделала плохого?
   – Вини, дорогая…
   – Да?
   – Не стоит говорить доктору Гарсиа.
   Иоганн обняла ее за талию. Сестра покраснела, но не отстранилась.
   – Но я обязана. Я должна сообщать ему обо всем.
   – Но не на этот раз. И я тоже ничего ему не скажу. Совершенно секретно, знаем только вы да я. И больше никто.
   – Хорошо. Я не буду говорить, если вы не скажете.
   – Обещаете?
   – Обещаю.
   Иоганна поцеловала ее. Вини не отстранилась, но казалась удивленной и слегка напуганной. Затем она задержала дыхание, приоткрыла губы и ответила на поцелуй.
   Когда они оторвались друг от друга, сестра сказала:
   – За это меня тоже могут уволить.
   Она не пояснила, за что именно. Казалось, она не замечала того, что Иоганн свободной рукой поглаживала ее грудь.
   – Ну хорошо. Остановимся на этом, и я лягу в постель… Нет, не помогайте мне, я сама управлюсь.
   И Иоганн доказала это – легла сама. Сестра накрыла ее простыней, и сразу же ее лицо приняло официальное выражение.
   – А теперь давайте оденемся. – Она нагнулась, чтобы поднять халат и накидку. – Какая капризная девочка! Раскидала свои одежки по полу. И так меня напугала!
   – Выкиньте их на помойку. Я не буду их носить.
   – Ну-ну, дорогая. Вам не обязательно носить накидку. Всего лишь халат. Хотите, я принесу новый?
   – Вини, я больше не собираюсь носить эти идиотские ангельские наряды. Вы можете оставить накидку. Но халат я носить не буду. Лучше останусь голой.
   – Доктор Гарсиа…
   – Перестаньте угрожать мне доктором Гарсиа. Мы уже обсудили это, не так ли? Сестра закусила губу.
   – Да…
   – Его не касается, сплю я голая или нет. И я буду спать голой, пока мне не принесут что-нибудь приличное. Вы ночуете здесь? Может быть, вы одолжите мне ночную рубашку? Или пеньюар.
   – Да, я сплю здесь. Но я не могу одолжить вам рубашку, потому что я и сама сплю раздетая.
   – Что ж, это разумно.
   – Но в вашем доме есть халаты, и белье, и все такое. В вашей гардеробной.
   – Черт возьми! Кто их заказал?
   – Я не знаю, мисс Смит. Их принесли и сложили там, когда стало ясно, что они вам понадобятся.
   – Хорошая организация. Вы уверены, что они моего размера? Хотя я и сама не знаю, какой у меня размер.
   – Они подойдут. Я сама измеряла вас.
   – Отлично! Найдите мне наиболее женственный пеньюар… я буду тренироваться.
   – С удовольствием.
   Сестра вышла.
   (– Бабник!
   – Что за ерунда, Юнис! Конечно, она симпатичная девочка… но я просто вдруг понял, как с нею следует обращаться. Пришлось порыться в своей памяти. Давно уже не практиковался.
   – Но вам это понравилось.
   – А вам разве нет?
   – Конечно, понравилось. Она замечательно целуется. И я вовсе не ханжа в этих вопросах. Кто был шокирован, когда я сказала, что с девушками может быть совсем неплохо? Вы, старый лицемер. И бабник.
   – Юнис, вы должны меня понять. Я почти век имел дело только с девушками. Неужели вы думаете, что я могу измениться за ночь? И поверьте мне, я почувствую себя извращенцем, когда какой-нибудь мужчина прикоснется к нам. Вероятно, я потеряю сознание.
   – Бедный босс. Не волнуйтесь. Юнис вас научит. Я-то знаю, как надо целовать мужчину.
   – Надо думать, что умеете.
   – Разве я сказала что-то непристойное? Ничего. Я знаю, как это делают… Он, видите ли, потеряет сознание! Подумать только!
   – Послушайте, маленькая всезнайка, я не давал вам повода называть меня бабником и педерастом в одной фразе. Вы сможете прочитать мои мемуары позже. Кстати, о Вини… Вы думаете, она любит девушек? Ведь я видел, что ей было приятно.
   – Хм… Я думаю, что она просто очень славная, хотя вполне могла бы гулять по обеим сторонам голубой улицы. Если вы хотели спросить, не лесбиянка ли она, то я готова поспорить на что угодно, что это не так. Ей гораздо интереснее быть с мужчинами. Понаблюдайте за ней, и вам станет ясно.)
   Вини вернулась, держа в обеих руках по пеньюару.
   – Я думаю, что…
   – Вини.
   – Да, мисс Смит?
   – Никаких больше «мисс Смит». То есть вам не надо называть меня «мисс Смит». После того как вы меня поцеловали. Или я это неправильно поняла?
   (– Бабник!
   – Умолкните. Юнце. Она будет нам полезна.)
   Сестра ничего не ответила, только покраснела.
   – Будем считать, что вы ответили, дорогая, – мягко сказала Иоганн. – Так что называйте меня… нет, черт возьми, я не хочу, чтобы вы называли меня Иоганном. Мне нужно новое имя. Вини, дорогая, какое женское имя ближе всего к Иоганну?
   – М-м… Иоганна.
   – Боже упаси. В моей семье уже есть одна Иоганна. А еще какое?
   – Ну… вы можете называться Джоанной.
   – Отлично! Вы дали мне имя. Я думаю, что теперь вы моя крестная мать. Вы не против быть крестной матерью старика, который только что родился заново, но в качестве женщины?
   Вини улыбнулась.
   – Я польщена.
   – Называйте меня теперь Джоанна, а не «мисс Смит». Хм, теперь мне надо придумать промежуточное имя. «Юнис»…
   (– Ну, босс, я тоже польщена.
   – Да, дорогая, но пока помолчите.)
   – …"Джоанна Юнис Смит». Вини, вы знаете, откуда это мое среднее имя?
   – Я не должна знать, – ответила сестра, чуть помешкав.
   – Значит, знаете. Это в честь милой и доброй леди, которая дала мне это замечательное тело… и я надеюсь, она слышит меня, где бы она сейчас не находилась. (Слышу, босс!) Положите эти пеньюары, подойдите ко мне и назовите меня моим новым именем. Я хочу, чтобы все было по-настоящему.
   Маленькая рыжеволосая сестра робко подошла к постели и склонилась над пациенткой.
   – Я нарекаю тебя «Джоанной Юнис», – и поцеловала ее.
   Вероятно, Вини хотела отделаться лишь формальным поцелуем, но Джоанна Юнис не допустила этого. Когда все закончилось, у обеих женщин на глазах были слезы.
   Джоанна провела рукой по щеке Вини, и та встала.
   – Спасибо, дорогая. Теперь я Джоанна. Джоанна Юнис. Дайте мне, пожалуйста, платок и себе тоже возьмите.
   (– Ну как, Юнис?
   – Ваша техника становится лучше. У нас даже пальчики ног дрожали. Ну вы и бабник!
   – Кого вы называете бабником! Меня зовут Джоанна Юнис.
   – Нет, это вы – Джоанна, а я – Юнис, а вместе мы – Джоанна Юнис… Спасибо за такой замечательный подарок, босс… Джоанна. Я знаю, что вы не бабник. Но займитесь нашей крестной матерью, если вы серьезно хотите ею воспользоваться.)
   – Какой пеньюар вам больше нравится… Джоанна?
   – Вини, я ни черта не смыслю в женских нарядах. Полагаюсь на ваш вкус.
   – Ну… этот узор довольно ярок. Но на вашей фигуре он будет смотреться.
   (– Нет, босс! Возьмите тот, что с меньшим вырезом.
   – Юнис, я думал, вы должны гордиться своими грудками. Они вовсе не провисают.
   – Да не в них дело. Поверьте мне, Джоанна, я знаю, что говорю.)
   – Возможно, вы правы, Вини. Но мне, наверное, не следует носить такой халат перед докторами и юристами. Пожалуй, я начну не так резко. Помогите мне надеть этот, что с меньшим вырезом.
   Когда они надевали халат, Джоанна спросила:
   – Вини, а как вы узнали, что я в ванной?
   – Что? По монитору, конечно. Ваше сердцебиение и дыхание участились. Значит, вы двигались. Я побежала проверить… и точно – моя безобразница встала с постели. Ох, как вы меня напугали, дорогая!
   – Вини, в вашем рассказе есть брешь, через которую может пролезть целый слон.
   – Что вы имеете в виду, Джоанна? – насторожилась сестра.
   – Мое сердцебиение и дыхание участились минут за десять до того, как вы прибежали.
   – О, дорогая! Вы на меня не донесете? Вы ведь обещали.
   – Да, обещала, и вы тоже обещали, Вини со сладкими губками. С этого момента никто из нас ничего не будет говорить доктору Гарсиа, если, конечно, мы обе не сочтем, что ему следует это знать. Друг за друга, дорогая. Давайте рассказывайте, что там у вас случилось.
   – М-м… да ничего особенного. Тот, кто дежурит у дисплея, не имеет права ни на минуту сводить с него глаз. Но ваше состояние настолько улучшилось… и мисс Слоун задремала… а ей надо было поспать, бедняжке… а доктор Гарсиа пошел навестить мистера Саломона… а он не любит, когда за ним посылают, если пациент в нем не нуждается… а ванная комната совсем недалеко от дисплея…
   – Понятно. У нас возникла одна и та же потребность в одно и то же время. Правильно?
   Вини снова покраснела.
   – Меня следует уволить. Я знаю, когда речь идет о пациентах, нельзя так рисковать. С ними может случиться все, что угодно.
   – Вас не уволят. И вы будете здесь еще долго после того, как уйдет доктор Гарсиа. Если, конечно, вы захотите остаться. Как я выгляжу?
   – Просто чудесно! Я сама не смогла бы выбрать, но этот халат идет вам гораздо больше, чем тот, с узором.
   (– Что я говорила, босс?)
   – Но дайте я подкрашу вам губы помадой. Ее совсем не осталось.
   – Черт! Как же это случилось?
   Вини засмеялась.
   – Не спрашивайте меня. Мне и самой придется подкрасить губы, пока доктор нас не увидел. Джоанна… ничего, если я буду называть вас «мисс Джоанна» в присутствии доктора? Он ужасно строгий.
   – Пусть он идет к черту. А впрочем, называйте, если вам так удобнее. Но я просто Джоанна, когда его с нами нет. Вы будете моим тренером и сделаете из меня настоящую леди.
   (– Это моя задача, босс. И как я вижу, эта задача не проста.
   – Ну, и вы будете помогать. И не надо меня перебивать. Вини – наше секретное оружие.
   – Хорошо, Но это оружие может и выстрелить.
   – Послушайте, дитя, я научился обращаться с женщинами задолго до того, как появилась на свет ваша бабушка.)
   – Я буду рада помочь, чем смогу… Джоанна, дорогая.
   – Тогда постарайтесь для начала убедить нашего дорогого доктора, что я достаточно здорова и могу принять ванну. От меня пахнет. А от леди не должно пахнуть.
   – Но у вас была постельная ванна всего два часа назад!
   – Мне недостаточно постельной ванны, и вы это знаете. Подайте ему идею, что вы сможете помочь мне забраться в ванну и выбраться оттуда. Если у вас возникнут трудности, приведите его сюда и я устрою ему скандал. Если доктор будет упрямиться, я сделаю так, что он сам будет тереть мне спину. – Джоанна улыбнулась. – Красьте нам губы и отправляйтесь искать его.
   (– Вы понимаете, чем это может для нас кончиться?
   – Я знаю, что чувствую себя лучше. Но я еще не совсем здоров. Юнис, эти «панели» на грудях никуда не годятся.
   – О, они пропускают свет, но они даже не прозрачны. Но именно поэтому этот халат гораздо сексуальнее того, что с узором. Мужчины всегда ошибочно принимают наготу за сексуальность. Это их типичная ошибка.
   – Может быть, но я всю свою жизнь не имел ничего против наготы.
   – Не стану спорить. Джоанна, но одежду выбирать буду я. До тех пор пока вы не начнете думать как женщина. Но я специально выбрала халат, который на первый взгляд кажется более скромным, И мы будем в нем, когда придет Джейк.
   – Юнис, Джейк, вероятно, ушел домой. Для него все это было очень тяжелым испытанием.
   – Да, ему было тяжело. Но он все еще здесь; он не мог уйти, не попрощавшись.
   – Ерунда. Между мной и Джейком не заведено никаких церемоний.
   – Босс, Джейк джентльмен до кончиков ногтей. Он может обойтись без церемоний со своим старым другом, но не с леди. Иоганн – это одно, а Джоанна Юнис – совсем другое.
   – Но он знает, что я – Иоганн.
   – Да? Почему же тогда он поцеловал нашу руку? Джоанна, мне придется следить за вами каждую секунду; вы вообще ничего не знаете о мужчинах.
   – Я почти целый век был мужчиной.
   – Это не в счет. Ну, все? Помолчите, он может прийти в любую минуту. Скажу без обиняков: последние несколько месяцев до того, как меня убили, Джейк проявлял ко мне повышенный интерес.
   – Каким образом этот старый козел умудрялся?…
   – Вы больше ничего не хотите спросить?
   – Юнис, вы считаете, что я ничего не знаю о мужчинах. Возможно, это верно в определенном смысле. Но я знаю мужчин изнутри так же хорошо, как вы их знаете снаружи. Джейк сдержан. Но все-таки я дважды видел, как он ломался. И оба раза из-за вас. Естественно: ваша смерть его расстроила. Понятно, что ему трудно было принимать участие во всем этом маскараде и не говорить мне, что я унаследовал ваше чудесное тело. Тем не менее вы были лишь девочкой, с которой он встречался по службе и которая помогала ему в делах… Вы с ним ни разу не были близки? Впрочем, дважды он ломался. Из-за вас. Вероятно, он знал вас ближе, чем кто-либо об этом догадывался. Как? И где? Напрашивается только один ответ: в постели.
   – Не обязательно в постели. То есть и в постели тоже. Но есть множество других мест. В его машине. В вашей машине. Несколько раз – в этом доме…
   – Черт возьми! Значит, все мои слуги знают об этом?
   – Вряд ли они что-либо подозревают. Для работы мы пользовались вашим кабинетом – и мы действительно работали, – а Каннингэм никому не позволял нас беспокоить. Вы задали грубый вопрос и получили прямой ответ. «Старый козел» был неплох и смело пользовался любым подходящим случаем. Едва ли мы пропустили хоть один день до того самого дня, когда меня убили.
   – Эх вы, пара сексуальных маньяков! Что ж. Снимаю перед ним шляпу.
   – Ревнуете, босс?
   – Нет, завидую. Я вам был не пара. Я это понял с первого же дня, как вас увидел. Это было невозможно. А теперь – тем более. Просто завидую. Старый козел.
   – Вовсе не невозможно, Джоанна.
   – Да?
   – Я была потрясена, когда увидела Джейка. Моя смерть его сильно ранила. Он любил меня. Но, Джоанна, мы можем ему помочь, вы и я… но только на сей раз мы будем полагаться на мой опыт.
   – Что? Да это же кровосмешение!
   – Не смешите меня, дорогая, Я не была в родственных отношениях с Джейком и думаю, что вы тоже не были.
   – Я хотел сказать, что это будет здорово похоже на кровосмешение. Джейк! Юнис, когда я согласился с тем, что мне придется в конце концов «быть женщиной по-настоящему», я не имел в виду Джейка.
   – Зато я имела в виду именно его.
   – Выбросьте это из головы! Забудьте об этом. Если хотите, пусть будет доктор Хедрик. По крайней мере я мог бы попытаться помочь вам… после того как привыкну к тому, что я женщина. Или ваш бывший муж, Джо. Я думаю, вы имеете право…
   – Только не Джо!
   – Почему же? Вы о нем хорошо отзывались в этом отношении, и я всегда думал, что и в других отношениях вы его цените. Я не настаиваю… Черт, я могу думать о связи с мужчинами только на абстрактном уровне, я еще не переориентировался. Но я считаю, что вы имеете право на Джо.
   – Босс, я не могу с ним. С кем угодно, но только не с Джо. Для него я зомби. Ходячий труп. Вряд ли он захочет… и даже если он захочет, мне будет трудно устоять перед соблазном сказать ему, что я еще здесь. Я не смогу. Я это точно знаю.
   – А я не могу делать это с Джейком. Все это можно сказать и по отношению к Джейку. Ходячий труп.
   – Не совсем. Конечно, он знает, что мы представляем собой этакий гибрид: ваш мозг и мое тело. Но он любил нас обоих. Он любил вас дольше, чем меня. А Джо вас даже не знает.
   – Джейк любил меня? Юнис, вы не в своем уме!
   – Это невозможно, дорогой. У меня просто нет своего ума. Как вы думаете, почему Джейк мирился с вашим несносным характером? Не из-за денег. Он богат, хотя и не так, как вы. Почему же он вас до сих пор не бросил? Из-за меня? Он бы избегал видеть меня, то есть мое тело, если бы это было возможно: ведь ему это причиняет боль. Он остался, потому что вы нуждались в нем. Послушайте, дорогой… то есть, Джоанна, с вами говорит сейчас ваша старшая сестра, и вы должны ее слушать. Будьте милы с Джейком. Больше от вас ничего не требуется. Я не прошу вас делать что-нибудь, чего вы не хотите. Боже! Джейк, конечно же, заметит, если вы будете делать это через силу, он разбирается в женщинах. Будьте всего лишь милой. Будьте женственной, и пусть он о вас заботится.
   – Хорошо, я постараюсь. Джейк подумает, что у меня не все дома.
   – Он будет думать, что вы славная девушка. Возможно, он станет вам отцом, а не тем, кем он был для меня. Если так, то мы будем себя хорошо вести и позволим нянчить нас.)
   Джоанна вздохнула.
   (– Я постараюсь. Юнис. Но подумать только! Ай да Джейк!
   – Вот и славно, моя дорогая Джоанна. Будьте беззащитной и женственной, а Джейк сделает все остальное.)
   Доктор Гарсиа вошел в комнату и энергично прошагал к кровати.
   – Что это еще за разговоры о ванной? Я, кажется, ясно дал понять, что вам не следует форсировать события.
   (– Джоанна, не давайте ему спорить.
   – Смотрите, как я его обработаю!)
   – О, доктор, вы меня так напугали!
   – Как?
   – Ворвались в комнату без предупреждения. Разве джентльмены так поступают?
   Гарсиа был озадачен.
   – Мисс Смит, я здесь работаю больше года и всегда входил к пациенту без церемоний. Вы хотите сказать, что это вас оскорбляет? После столь долгого времени?
   – Время здесь ни при чем, доктор. Когда вы впервые пришли сюда, вы имели дело со старым беспомощным человеком. Затем вы помогали доктору Хедрику в работе с парализованной пациенткой, которая большую часть времени была без сознания. Я высоко ценю заботу, но времена меняются. Теперь я должна научиться быть женщиной и по возможности леди. Это не просто. И вы могли бы помочь мне в этом, если бы использовали по отношению ко мне формальные нормы этикета и вели бы себя со мной, как и с другими дамами.
   Гарсиа слегка покраснел.
   – У врача нет времени на соблюдение этикета.
   (– Стукните его еще раз, дорогая! Он еще дрыгается.
   – Хорошо!)
   – Доктор, если бы я была в опасности, я бы приняла как должное то, что вы врываетесь без предупреждения. Моя жизнь зависит от вас. Но вы пришли сказать, то я не могу помыться в ванне. Уверена, что в этом сообщении нет ничего срочного. Я не прошу от вас многого – я всего лишь хочу, чтобы вы воспринимали эту комнату не как больничную палату с больным стариком, а как женский будуар. Я прошу вас помочь мне. Пожалуйста.
   – Хорошо, мисс Смит, я буду об этом помнить.
   – Спасибо, сэр. Кстати, теперь меня зовут Джоанна Смит, Я больше не могу быть Иоганном. Вы можете называть меня «мисс Джоанна», чтобы я быстрее привыкла к этому имени. Или просто «Джоанна», поскольку я не хочу быть излишне формальной со своим врачом. Правда-правда! Лишь немного формалитета, чтобы я быстрее научилась быть женщиной. Вы будете называть меня просто Джоанной?
   Он выдавил из себя улыбку:
   – Хорошо… Джоанна.
   Она улыбнулась ему в ответ ослепительной улыбкой.
   – Неплохо звучит, правда? Доктор, я буду рада вас видеть, когда бы вы ни пришли, по долгу службы или просто так, навестить. Я надеюсь, вы будете часто меня навещать. Только сперва предупредите сестру, чтобы я могла подготовиться к приему джентльмена. Всякие мелочи, сами знаете. – Она приподнялась на локте и взглянула на него, четко осознавая «скромность» своего пеньюара. – Например, помада. Непривычно ею пользоваться. Она у меня не размазалась? Все в порядке?
   – Вы превосходно выглядите!
   (– Сотрите это… перестаньте быть бабником, станьте наконец шлюхой. Вы же прирожденная шлюха, дорогуша.
   – Оставьте это, сестричка. Я еще не закончил.)
   – Да? Спасибо, сэр! Теперь скажите мне, почему я не могу принять горячую пенную ванну, чтобы не только выглядеть, но и чувствовать себя превосходно? Конечно, я выполню все ваши указания, доктор, но я хотела бы понять их. Вы можете мне объяснить это, не употребляя длинных медицинских терминов?
   – Ну… Джоанна, я возражаю по поводу самих ванн. Люди то и дело, поскользнувшись, ломают в них ноги, разбивают черепа. А вы не научились даже стоять и тем более не умеете ходить.
   – Это верно. – Джоанна откинула покрывало, спустила ноги на пол, села, поборола легкое головокружение и улыбнулась. – Давайте посмотрим, смогу ли я ходить. Вы поможете мне доктор? Обхватите меня рукой.
   – Ложитесь!
   – Зачем? Я чувствую себя хорошо. Есть здесь скамеечка? Мои ноги не достают до пола.
   – Мисс Смит… Джоанна, черт возьми, помогите мне, я хочу оставить это дело и торговать помидорами! Полежите, пока я позову сестру. Мы будем держать вас с обеих сторон. Когда вы почувствуете, насколько вы слабы, вы не будете спорить со мной и вернетесь в постель.
   – Хорошо, доктор, – послушно ответила она и легла.
   Пришла Вини.
   – Вы вызывали меня, доктор?
   – Мы собираемся попробовать ходить. Помогите мне поднять пациентку. Возьмите ее с левой стороны.
   – Да, сэр.
   С их помощью Джоанна встала с постели. Комната слегка поплыла у нее перед глазами, но она оперлась на Вини, а плеча доктора едва касалась.
   – Как вы себя чувствуете?
   – Замечательно. Хорошо бы музыку. Я хотела бы танцевать.
   – Ну что ж, хотеть не вредно. Но не надо этого пробовать. А теперь аккуратно, маленькими шагами…
   Они пошли к двери. Джоанна с наслаждением ступала по мягкому коврику босыми ногами. Идти было здорово. Все было здорово!
   (– Юнис, любовь моя, вы не представляете, какое у вас превосходное тело!
   – Оно немного не в форме. Но две недели тренировки – и мы его приведем в порядок.
   – О, черт, я даже в детстве не чувствовал себя так хорошо!
   – Босс, достаньте руками до пола, задержитесь в этом положении и из него перейдите в позу лотоса. Делайте все это плавно.
   – Вы думаете, мы сможем это сделать? Я всегда был неуклюжим, даже в детстве.
   – Не беспокойтесь. Тело все помнит.)
   Они остановились.
   – А теперь осторожно повернитесь и направляйтесь к постели.
   – Ну доктор… Теперь, когда я встала, почему бы не отвести меня в ванную?
   – Вы не устали?
   – Нисколько. Я даже не опираюсь на вас. Кажется, вы обещали, что я смогу помыться в ванной, как только смогу ходить. Или я должна еще постоять на руках? Отойдите, и я попробую.
   Она отпустила его руку. Но доктор быстро обхватил ее за талию.
   – Никаких глупостей! Сестра, в ванной есть перила? Она сможет за них держаться?
   – Да, доктор.
   – Если наша пациентка поскользнется и упадет, то вам лучше всего бежать в Канаду. Вы сможете найти кратчайший путь, если будете следовать за мной. Конечно, если вы побежите быстро и не отстанете.
   – Вини не даст мне упасть, – сказала Джоанна и чуть прижалась к доктору. – Но если вы беспокоитесь, то можете сами мне помочь. Потереть спинку, например.
   Гарсиа фыркнул.
   – Десять минут назад вы накинулись на меня лишь за то, что я без предупреждения вошел в вашу спальню.
   – И я снова сделаю то же, если это повторится. Но ванная… Это же ваша профессиональная обязанность, доктор, я прекрасно понимаю, что вы по долгу службы видели мое новое тело много раз. Если вы увидите его еще раз, меня от этого не убудет.
   Она прижалась к нему чуть плотнее.
   – Тереть спину пациенту не входит в мои профессиональные обязанности. Сестра, налейте теплую ванну и проследите, чтобы она не плескалась в ней слишком долго.
   Как только они вошли в ванную и закрыли дверь, Джоанна обняла сестру и засмеялась.
   – Дорогая, вы видели, какое у него было лицо?
   – Джоанна, для того чтобы быть женщиной, вам вовсе не требуется моя помощь. Вы сами все отлично умеете.
   – О дорогая, вы мне еще как нужны! Я не все умею. Я лишь попробовала на нем то, что действовало на меня, когда я была мужчиной его возраста. – Она снова засмеялась. – Я даже подумала, что он согласится потереть мне спину.
   (– А я думала, что вы отдадитесь ему прямо на коврике.
   – Юнис, помолчите; я его даже не ущипнул.)
   Джоанна отпустила Вини и начала снимать халат через голову.
   – Наконец-то! Пожалуйста, держитесь за что-нибудь. Доктор может войти в любую минуту.
   – О нет, теперь он не посмеет. Никогда. – Джоанна повернулась и закрыла дверь на защелку. – А теперь он и не сможет. Так что не беспокойтесь.
   – Нельзя запирать дверь. В больницах двери в ванную никогда не запирают.
   – Это не больница, и я могу запереть дверь когда захочу. А если доктор Гарсиа обнаружит, что я закрыта – а он может сделать это лишь попытавшись войти – и посмеет мне об этом сказать, то я устрою такой скандал перед мистером Саломоном, что его мигом заменят. Вини, дорогая, я так долго была своенравным стариком, что мне трудно измениться. Только теперь мне придется использовать другие средства. Если хотите, снимите вашу униформу и повесьте ее в раздевалке. А то я могу вас забрызгать. К тому же здесь будет много пара.