Хазарин Андрей. Союз обворованных

   Слон побарабанил пальцами по столу.
   - Две ошибки. Вторая и меньшая - что поставили на дело лично начальника угрозыска. Здесь нужен не администратор, а сыщик...
   - Плохо информированы, Борис Олегович. Сергей Пуляев - сыскарь первоклассный, хотя и администратор толковый...
   Дубов приподнял ладонь над столом:
   - А первая и главная ошибка - что считаете это дело ограблением. Отнюдь, поверьте мне! Я твердо убежден, что ограбление - лишь прикрытие, а на самом деле удар был нанесен по "Союзу обворованных". И здесь я просматриваю минимум две возможные цели. Первая - дискредитация самой идеи. Отпугнуть клиентуру, показать ничтожность "Союза" перед всесильными бандитами. Опорочить мои лично усилия, направленные на службу людям, следовательно, подорвать доверие к кандидату в губернаторы...
   Помолчал, отпил глоток из стопки, снова побарабанил пальцами. Начал набивать трубку.
   - А вторая возможная цель - ликвидация опасных свидетелей под двойным прикрытием: первый слой, рассчитанный на простака, - ограбление менки; второй слой, рассчитанный на серьезного человека, политически-пропагандистская акция. Прикрытие тем более надежное, что истинное. На какие же выводы наводит такое допущение?
   Дубову очень хотелось встать и пройтись туда-сюда, но зал в ресторанчике "Васька Буслай" был маленький и плотно заставленный. Борис Олегович поерзал в кресле, недовольно хмыкнул и продолжил:
   - Итак, если принять, что первая цель бесспорна, то где искать вдохновителей и организаторов? Естественно, среди тех, кому выгодно. А кому выгодно сорвать деятельность "Союза обворованных"? Да тем, кому эта деятельность угрожает, то есть нераскрытым истинным владельцам трастов, нашим местным господам Мавроди. А таковые имеются! По крайней мере, мои усилия не смогли выявить подлинных хозяев двух фирм: "Богатей!" и "Лигинвест". Запишете или запомните?
   Кучумов усмехнулся. Записывать не было нужды, двухлетние усилия милиции дали те же результаты.
   А Слон методично продолжал:
   - Во-вторых, срыв деятельности "Союза" выгоден моим политическим противникам. Кто я против основных конкурентов? Мелкая фигура (слова "пешка" по своему адресу Борис Олегович не мог произнести даже в риторическом плане), абсолютно неизвестная массовому избирателю и имеющая на руках один-единственный козырь - борьбу за интересы пострадавших вкладчиков. Выбить у меня этот козырь - и я останусь голым, как... - Дубов усмехнулся, - ...как голый король.
   На миг Борису Олеговичу стало приятно: удалось совместить две метафоры, и, конечно, собеседник воспримет не столько образ из Андерсена, сколько термин из преферанса.
   - Итак, Дмитрий Николаевич, какие же я вижу перед вами задачи?
   "Деликатничает проклятый Слон, не сказал "ставлю", сказал "вижу"... Ладно, утремся ещё раз. Ничего, не вечно тебе боговать. А месть - то блюдо, которое лучше есть в остывшем виде".
   - Задача первая: форсировать следствие по ограблению, используя все возможности для отыскания конкретных исполнителей. Вторая: с новой энергией расследовать деятельность трастов. Думаю, именно там отыщутся корни, из коих... э-э... растут ноги этого преступления. Хочу обратить внимание на деталь, которая даст дополнительную мотивировку возобновленной активности. Как вам прекрасно известно, у каждого жулика была какая-то крыша - то ли в милиции, то ли в госбезопасности. Не исключено, кстати, что именно эти люди саботируют ход следствия по трастам. Так разве не будет политически выгодно вам самому выявить коррумпированных работников служб правопорядка и вычистить ряды? Вы на таком посту, где следует помнить не только о мнении начальства, но и о рейтинге в глазах общественности. Кто знает, может быть, на выборах следующего года ваша фамилия окажется в списке кандидатов в депутаты достаточно высокого уровня...
   Наживка была примитивная, но Борису Олеговичу хотелось укрепить связь с полковником. Персонал всегда функционирует эффективнее, если работает не за страх, а за совесть, то есть за личный интерес. А данная конкретная штатная единица, если начнет проявлять инициативу, сможет поставлять не только те сведения, которые у неё спросишь, но и освещать куда более широкий круг вопросов (например, деятельность заклятых друзей по "зиневской конвенции").
   - Как вы догадываетесь, Дмитрий Николаевич, я не работаю вслепую. Но мы с вами используем разные источники информации...
   Вот тут прожженный Слон промахнулся: главные источники информации у них с полковником были одни и те же - информаторы. Но Кучумов решил, что сию минуту не стоит открывать глаза наивному Слону.
   - Да и возможности у вас, что ни говори, шире, хотя бы по той причине, что вы действуете легально. У вас определенно должны быть сведения, которых нет у меня: ведь по крайней мере один из городских "мавроди", лопоухий господин Прохорович, сидит у вас в СИЗО и на него заведено уголовное дело!..
   Слон выпустил несколько клубов дыма из трубки.
   - И, наконец, третья задача следствия: самый тщательный анализ персоналий... деталей жизни пострадавших при налете.
   Не спрашивая согласия Кучумова, он повернулся и показал рукой кельнеру, чтобы нес горячее. Пока что добавил:
   - Естественно, если потребуется содействие с моей стороны, уж хотя бы материальное, не премините поставить меня в известность...
   Кучумов стиснул зубы. Раскомандовался, подлец. Уже прямо ставит задачи следствию. Что ж будет, если дорвется до власти? Но тут же постарался успокоиться. Чего психуешь, полковник? Все идет именно так, как ты предвидел, но что толку психовать? Один черт пока сделать ничего нельзя. Да и надо ли?
   * * *
   Капитан Казьмин, сейчас, правда, одетый по гражданке, сидел в грязном "жигуленке" напротив входа в "Ваську". Конечно, Илья Трофимович поставил машину чуть дальше по Псковской, носом вниз, от Проспекта, не лезть же прямо на глаза. За дверьми ресторана он следил через наружное зеркало, аппарат с телеобъективом, заряженный высокочувствительной пленкой, лежал на заднем сиденье, а в левом нижнем углу заднего стекла капитан протер небольшой глазок.
   Буслаенко позвонил в шесть двадцать, прибыл на место Илья Трофимович без пяти семь и был уверен, что Слон с неизвестным спутником ещё на месте. Ждать он не особенно любил, но профессия приучила.
   Наконец около восьми вечера дверь ресторана распахнулась.
   Казьмин (а сидел он на пассажирском месте) перевалился животом на откинутую спинку водительского сиденья, схватил "Зенит" и подправил резкость.
   На невысоком крыльце появился дюжий охранник, огляделся по сторонам и шагнул в сторону, придерживая дверь. Дубов вышел первым - солидный, в кожаном пальто и кожаной же шляпе с узкими полями. Сейчас такую редко увидишь - вышли из моды.
   Казьмин щелкнул затвором и перевел кадр.
   Следом вышел второй человек, тоже в кожаном пальто, но с непокрытой головой (несмотря на дождь).
   Оба застыли, ожидая, пока подъедет машина, Казьмин успел сделать три снимка, убрал аппарат и поставил спинку на место. Перелез на водительское сиденье, завел двигатель, прогрел, включил передачу и отпустил ручник. Плавно тронулся вниз по Псковской - и только потом покачал головой.
   И что бы это мог отмечать в компании Слона первый зам начальника УВД? Тем более, если сам велел присматривать за Дубовым... Странно. Ладно, нужно будет - скажет. А задавать начальству вопросы субординация не велит.
   Хотя думать своей головой она не запрещает.
   Глава 18
   Имеющий уши да услышит
   
   Капитан милиции Сидоров Юрий Иванович собрал всю элиту Столичного райотдела: старшего лейтенанта Гнатюка, лейтенантов Рыбака и Боженко и старшего сержанта Нечипорука. Конечно, если считать по звездочкам или по суммам окладов, то список был бы совсем другим. Но начальник райотдела, майор Ягела, имел телефонный разговор с третьим замом начальника УВД полковником Белецким, и Виктор Витальевич лично дал ему указание: загрузить всех, но серьезные задачи поставить не кому по штату положено и не самым авторитетным, а самым толковым, которые ничего не пере... то есть, не перегадят и ничего не прозевают, а наоборот, сумеют вовремя сообразить и проявить инициативу. Самому же Витольду Феликсовичу полковник после короткой паузы велел осуществлять лишь общий контроль, чтобы не оголять текущую работу райотдела.
   - Все-таки ведут следствие городской розыск и люди Пуляева, - говорил Виктор Витальевич быстрым тенорком, - они специалисты, им и карты в руки, а тебе с твоими орлами я такую задачу ставлю, сам понимаешь, потому что не может угрозыск знать местных людей и местные особенности лучше, чем райотдел. Помнится мне, был там у тебя такой Юра Сидоров, старший лейтенант... Капитан уже? Ну тем более. Когда-то я его заприметил, показалось мне, парень смышленый и разворотливый...
   Майор Ягела указание руководства принял к сведению и исполнению, аккуратно записал в служебный дневник (собственное его изобретение, куда заносил он всякие-разные детали, не подтвержденные документально; на случай чего - хоть какое, а свидетельство, что не сам напортачил), после чего вызвал Сидорова, передал ему лестное мнение начальства областного УВД, довел задачу и строго-настрого велел ежедневно в шестнадцать сорок пять докладывать сводку.
   И теперь капитан Сидоров обсуждал с мужиками, какие можно предпринять нестандартные меры. Потому что дворники, старушки на лавочках (хоть и зима, а имеются стойкие и закаленные), мамаши с детьми, собачники, продавщицы в магазинах - все это источники очевидные, о них говорить нечего, и городской угрозыск тоже с них начнет, только сыскарям сложнее будет найти нужных людей. А нужно придумать что-то необычное, такое, что сразу в голову не придет. Может, скажем, работала в тот день аварийка из ГорТТУ, на углу Хазарской и Аптекарской вечно троллейбусные провода расконтачиваются, или как там это у них называется...
   - Можно в техникум зайти, Галицкая, три, поспрашивать, - предложил лейтенант Боженко. - У них в сторону Хазарской есть окна - из отдела кадров, первого отдела, библиотеки. Я про классы не вспоминаю, там пацаны-девчонки шумные, могли вообще прозевать, а вот в отделах и в библиотеке тихо, тем более, по утреннему времени, когда менку шарахнули. Могли услышать стрельбу, выглянуть в окна, что-то заметить.
   Подумали, молча обжевали предложение.
   Капитан с сомнением пробормотал:
   - Стрельба-то внутри помещения была, могли и не услышать...
   Гнатюк, тихий и немолодой уже мужик, безропотно дожидавшийся выхода на пенсию в своем звании старшего лейтенанта, но участок знавший отлично, деликатно заметил:
   - А я бы обошел угловой дом, Галицкая один... Там, конечно, по утрам одни старики и старухи дома, но делать им нечего, глазеют по окнам...
   - На этих надежды мало, - возразил Рыбак, - они давно уже все чокнутые, мозги порастеряли...
   - А это, разрешите вам заметить, товарищ лейтенант, - вмешался старший сержант Нечипорук, - до дела не касается. Нам с ними не кроссворды решать, а вызнать, что видели и что слышали. Старики - народ дальнозоркий.
   Нечипорук, мент опытный, цепкий и смелый, имел пробелы в своем кое-как вымученном среднем образовании, а потому широтой эрудиции блистать не сподобился, в отличие от интеллигентного Гриши Рыбака, который кроссворды из газеток раскалывал одной левой. Тем не менее существовала между ними сварливая симпатия и дружба, благодаря чему Нечипорук и позволил себе вылезть с замечанием в нарушение субординации.
   - Кстати о зрении! - оживился вдруг Гриша. - А про школу слепых мы и забыли!..
   Сам-то он вспомнил лишь потому, что несколько дней назад, в очередную мокро-скользкую оттепель, помог какому-то незрячему гражданину перейти через Галицкую и дойти до дверей школы, минуя бесчисленные лужи. Тогда ещё он обратил внимание, что на ногах у гражданина очень крепкие сапоги на змейке, подумал, что слепому лучше бы вообще сплошные, без застежки (палочка-то не подскажет, что под ногами лужа), и был немало удивлен, когда на прощание гражданин сказал:
   - Спасибо, что проводили, товарищ милиционер... - Улыбнулся и, не дожидаясь вопроса, объяснил: - На вас много кожи, скрипит.
   Сейчас Гриша увлеченно продолжал:
   - ...конечно, увидеть слепые вряд ли что-то могли...
   - Ну до чего ж вас умных выучивают в институте! - ехидно вставил Нечипорук.
   - ...зато услышать могли такое, что зрячим недоступно, даром что стреляли в помещении!
   * * *
   Госавтоинспектор старшина Сердюк сидел в диспетчерской Северного таксопарка и составлял списки машин и водителей, которые двадцать девятого января в десять утра были на линии. Это раньше таксисты мотались по всему городу в поисках пассажиров, теперь же они, выехав из гаража, причаливали в подходящих точках и дожидались - чтоб бензин зря не жечь, он теперь кусается. Хазарскую забили за собой мужики из Северного таксопарка, хотя пыталась сюда моститься и третья колонна Южного, которая стояла на Котельной, - им до Хазарской было даже ближе, чем северным со своего Каганова, но те в ответ сразу полезли на Вознесенский рынок, и после пары разборок с монтировками порядок был восстановлен.
   Так вот, имелось неподалеку от ограбленной менки местечко, где всегда стояли минимум три машины: возле гастронома "Лознюковский". Буквально полквартала, но, к сожалению, дальше по ходу движения, так что таксисты находились к месту действия спиной и что-то заметить могли только случайно...
   * * *
   Секретарша провела Гришу Рыбака в учительскую. Учителя были в основном женщины, хоть и пара мужчин нашлась, и почти все зрячие. Гриша объяснил, чего ему нужно, учителя недоуменно переглянулись, наконец некая дама весьма далеко зашедшей молодости заметила высокомерно-язвительно:
   - Простите, господин милиционер, но мне казалось, слово "свидетель" происходит от глагола "видеть"...
   Однако тут вмешался один из мужчин - в темных очках, с изрядной сединой и выразительным лицом.
   - А что, Григорий Викторович, пожалуй, и сумеем мы вам помочь. Вот и звонок как раз... Идемте со мной, - сказал он и уверенно двинулся в коридор.
   На ходу он объяснил, что зовут его Владимир Сергеевич, что преподает он литературу и что ему понятно, почему милиция обратилась за помощью именно к слепым.
   - Наталья Даниловна зрячая, потому вашу мысль не уловила. Да и вообще девица желчная...
   - Я, честно говоря, думал, у вас учителя тоже слепые.
   Владимир Сергеевич ответил ровным голосом:
   - Раньше так и было. Но у нас намного выше ставки, чем в обычных школах, поэтому многие стремятся к нам попасть. Обучаются письму по Брайлю, ничего, работают...
   Он не договорил, но Гриша сообразил сам: а старых преподавателей, слепых, выживают...
   В классе сидели человек пятнадцать подростков - мальчики и девочки. Гриша оглядел лица - какие-то замкнутые, ушедшие в себя, - опустил глаза и постарался держаться ровнее.
   - Ребята, - сказал Владимир Сергеевич, - к нам пришел за помощью лейтенант милиции Рыбак Григорий Викторович. Ну-ка давайте вспомним, не слышали ли мы чего-то странного двадцать девятого числа, в среду, около десяти часов утра. Что у нас было в среду на третьем уроке?
   - Литература, ваш урок! - сразу сказала девочка со второй парты в правом ряду.
   - Так. И что мы с вами делали около десяти?
   - Кто что! Мы отвечали, вы двойки ставили, - сострил мальчик с задней парты.
   Класс сразу развеселился, послышались смешки, лица ожили - и Гриша вдруг обнаружил на них очень богатую мимику.
   - Ну, положим, не двойки, а только одну двойку, Шура. Ты случайно не вспомнишь, кому?
   Шура покраснел и промолчал.
   - Вот-вот, ты и тогда молчал. Не мог вспомнить, в какой стране происходит действие трагедии Шекспира "Гамлет, принц датский".
   Класс радостно грохнул. Владимир Сергеевич постучал пальцем по столу, стало тише.
   - Так, ребята. Шура молчал, мы слушали - и что же мы услышали?
   - Стрельбу, - испуганно пискнула девочка на последней парте маленькая, щупленькая, круглоголовая, с короткой стрижкой.
   "Воробышек", - подумал лейтенант Рыбак.
   - А конкретнее?
   - Можно я? - встал паренек с первой парты в левом ряду. - Нам тут лучше слышно, возле окна. На улице звуки обычные были: машины, троллейбус проехал в сторону парка - быстро проехал, наверное, светофор возле аптеки был зеленый... собака залаяла, небольшая... кажется, хлопнула дверь, но я не уверен.
   - Хлопнула, - подтвердила его соседка.
   Гриша слушал эти разговоры - и не верил. Он прикрыл глаза, попытался прислушаться: ну что, звуки, как всегда в помещении, где люди, - чье-то простуженное дыхание, шаркнула нога, кто-то уронил какой-то небольшой предмет, вроде бы деревянный.
   Лейтенант открыл глаза. Паренек в левом проходе наклонился, шарил пальцами по полу. Гриша шагнул туда и поднял с пола небольшое шило странной формы.
   - А зачем тебе шило на уроке? - удивился он - и насторожился. Шило, отвертка - в драке все сойдет... Это, правда, было совсем короткое, сантиметра полтора, и тупое.
   Паренек насупился и промолчал.
   - Не удивляйтесь, Григорий Викторович, - мягко вмешался учитель. Шило у нас вместо карандаша... Мы его так и называем - "грифель". А вот это называется "доска"...
   Он вынул из левого кармана пиджака небольшой алюминиевый предмет, показал. Это был складной трафарет с рядами прямоугольных окошечек. Между двумя половинками заложена карточка вроде библиотечной, плотная. Только тут Гриша сообразил, что такие же штуковины размером побольше - с тетрадную страницу - лежат на столах перед всеми детьми.
   Тем временем Владимир Сергеевич достал из того же кармана свой "грифель" - у него он был с пластмассовой ручкой, - сел, оперся локтями, положил "доску" на стол и, ощупывая пальцами, начал втыкать шильце в дырочки. Голову он при этом не опускал, и Гришу дернуло чувство вины.
   - Вот пощупайте, - Владимир Сергеевич вынул из трафарета карточку, здесь я написал шрифтом Брайля вашу фамилию - "Рыбак", правильно?
   - Наверное, правильно, - решился пошутить Гриша, - я ведь по Брайлю неграмотный...
   Дети охотно засмеялись.
   - Но вы знаете, - осторожно продолжал лейтенант, - я слушаю - и не могу поверить. По-моему, сюда с улицы вообще никакой шум не доходит.
   - Не удивляйтесь, Григорий Викторович, у нас слух развит сильнее компенсация. Вы не представляете, на что способны человеческие органы чувств, когда их не подавляет поток зрительной информации... Вот станьте возле окна, а мы вам расскажем, что там происходит. Алеша, говори, раз уж ты начал.
   Паренек у окна прислушался.
   - Сейчас, думаю, светофор красный, машин не слышно... От площади идет троллейбус, гудит...
   От площади действительно шел ярко раскрашенный троллейбус с рекламной надписью "Mivina" на борту.
   - А теперь машины пошли. Обыкновенные, легковые... У одной мотор не так работает, как у всех...
   Внизу проехал серо-голубой дизельный "форд".
   - ...сворачивает на Галицкую... А вот это, наверное, мусорная машина из двора напротив выезжает, гремит... Дождя сейчас нет, но дорога мокрая, шины чавкают...
   - Здорово! - искренне восхитился Гриша. - Ладно, убедили. Ты остановился, когда сказал, что дверь хлопнула...
   - Ага, хлопнула... Еще раз залаяла собака, сердито так, а потом начали стрелять... Две очереди отдельно... - Алеша замолчал, припоминая, лейтенант оторвал карандаш от бумаги, поднял голову. - Почти сразу ещё одна... Потом, позже, отдельный выстрел... Две очереди короткие, подряд... Два выстрела отдельных - одиночных, это так называется? Звук не такой, как у того отдельного выстрела, что раньше был... Еще раз короткая очередь... Секунд пять - и очередь подлиннее. Потом - одиночный выстрел, последний - и тут стало слышно, что люди кричат... женщины... А потом резко хлопнула дверь, потом автомобильные дверцы - и два автомобиля отъехали, легковые.
   - Та-ак, - сказал Гриша. - А вот ты мне говорил, что проехала машина, у которой мотор не так работает, как у всех... Это был "форд" с дизельным двигателем. А у тех машин, которые после стрельбы отъехали, моторы были нормальные?
   - Обыкновенные, по-моему. Как у всех легковушек.
   - А автомобильные дверцы сколько раз хлопали?
   - По-моему, два.
   - Три, - поправила Алешу соседка. - Вторая и третья почти вместе хлопнули.
   "Ну да, - сообразил лейтенант, - не поедут на такое дело в двухдверных автомобилях, там полчаса потратишь, пока загрузишься, а их ведь не двое было".
   - Хорошо, ребята, молодцы! - заключил учитель. - Я бы ещё добавил, что машины были скорее всего средние - не "Волги" и не "Запорожцы", а "жигули" или "Москвичи". Что последняя очередь, та, что подлиннее, как сказал Алеша, была патронов на шесть-восемь и звук отличался - как будто стреляли не в том помещении, что раньше, или в другую сторону, или дверь открыли - другая громкость была...
   - Или другое оружие? - предположил Гриша.
   - Не знаю.
   - Все равно спасибо! Я к вам не случайно зашел, надеялся, но все же не ожидал, что так много узнаю! Вот что, Владимир Сергеевич, я на всякий случай вам свои телефоны оставлю - вдруг ещё что-то припомните или кто-то из других классов расскажет, ладно?
   И Гриша продиктовал оба телефона - служебный и домашний.
   Глава 19
   Бориску на царство?!
   - - --
   Новогодние праздники в этом году закончились в рекордно короткий срок. В прессе, во всяком случае. Только самые беззаботные газеты в феврале ещё продолжали публиковать гороскопы по разным стилям, сводки предчувствий погоды на лето и виды на неурожай. Газеты хоть немного серьезнее все как одна занимались выборами и только выборами. Что вполне логично. Ведь выборы губернатора области для самой области явление редкое и важное. А Новый год случается ежегодно, не считаясь с мнением демократического большинства и радикальной оппозиции.
   Четвертого февраля в вечерних выпусках новостей все телевизионные каналы подробно освещали вручение удостоверений кандидатам на губернаторское кресло. С приличествующей случаю интонацией, в целом сдержанно, хоть и не без обычной для нынешней прессы развязности, вспоминалась предыстория этих выборов.
   Всего несколько слов было сказано о самой причине, хотя её знал весь город. Ноябрьская автокатастрофа, в которой погиб мэр, была ещё свежа в памяти. И те ежевечерние бдения у телевизора, когда пресс-служба городской милиции вела чуть ли не прямые репортажи из следственных кабинетов. А ещё помнилось невероятное разочарование публики, когда выяснилось, что мэр Коваль не был преступно убит злоумышленниками. Просто столкнулся с грузовиком и сердце не выдержало. Зрителя так разбаловали разносортные детективы, что в самое очевидное развитие событий уже никто не верит.
   Но город, тем более такой большой, как Чураев, конечно, не может без городского головы. Поэтому уже в середине ноября на эту должность назначили действующего губернатора.
   Но ведь и область без начальства тоже обходиться не может! Однако тут решили соблюсти видимость демократии и не назначать сверху, из столицы, а определить путем демократических выборов самого достойного.
   Хотя все прекрасно понимали, что это будет выбор, в основном, между кошельками разной толщины, причем обыватели отдадут предпочтение кошелькам потолще, несмотря на семь десятилетий коммунистического воспитания. Народ же, вздыхая при чтении списка кандидатов, скажет: "О, вот этого можно! Он уже богатый. Может, много воровать и не будет. Может, и для нас хоть что-то сделает".
   Пресса до такого цинизма, конечно же, не опускалась. Издания посолиднее просто опубликовали сухие репортажи о вручении удостоверений. Привели список кандидатов и ужатые биографии: только то, что каждый кандидат сам захотел рассказать о себе.
   Издания попроще позволили несколько вольных комментариев. Но, опять-таки, в основном это касалось прошлого, либо коммунистического, либо якобы диссидентского. Поначалу - ведь избирательная кампания только набирала обороты - обо всех старались говорить одинаково. Как по количеству, так и по сути.
   Появилась в газетах даже статья директора одной из рекламных фирм. Он немного высокомерно заявлял, что его фирма на избирательную кампанию работать вообще не будет - по той причине, что сам он не видит оснований для объективного суждения, а отдавать громкий голос своей фирмы тому, кто больше заплатит, считает аморальным. Хотя тут же делал печальную оговорку: нельзя исключить, что те или иные структуры все же заставят его участвовать в предвыборной гонке на чьей-то стороне. Поэтому сейчас он и заявляет, что это будет шаг, который он сделает только под принуждением и только в крайнем случае. "Читатели не хуже меня знают, как легко заставить хозяина действующей фирмы делать вещи практически противозаконные, особенно в тех случаях, когда хозяин фирмы стремится расширять её, дорожит собственным спокойствием, благосостоянием и достойной зарплатой своих сотрудников". Эту публикацию на первых порах коллеги оставили без комментариев.
   Телевизионщики оказались раскованней. Их сюжеты пестрели ссылками на исторические прецеденты, от выборов президентов Соединенных Штатов до голосования в пионерских дружинах. Но сейчас, за три месяца до выборов, все были довольно сдержанны и взаимно уважительны.
   Хоть сколько-нибудь разбирающиеся в политике обозреватели единодушно сходились на том, что главным кандидатом на губернаторское место является президентский ставленник Кочетов. Фигура из второго эшелона президентской команды, не самая заметная, но достаточно влиятельная. Одно слово - человек Президента. Прежний губернатор, а ныне мэр, тоже был человеком из правящего клана, поэтому, рассуждая логически, и нынешний должен быть таковым.