Хэммет Дэниел. Рассказы

На следующее утро, еще не встав с постели, я позвонил в квартиру
Пэнбурна. Снова ничего.
Тогда я связался с Эксфордом и условился о встрече в десять в его
конторе.
- Понятия не имею, куда он подевался, - сказал Эксфорд без особого
волнения, когда я сообщил ему, что Пэнбурн, по всей вероятности, не был в
своей квартире с воскресенья. - Наш Барк бывает весьма необязательным. А как
идут поиски этой бедной дамы?
- Я уже настолько в них продвинулся, что могу заявить, она не такая уж
и бедная. За день до исчезновения она получила от вашего шурина двадцать
тысяч долларов.
- Двадцать тысяч от Барка? Девушка должна быть просто великолепной! Но
откуда он взял столько денег?
- У вас.
Эксфорд выпрямился.
- У меня?
- Да. По вашему чеку.
- Неправда.
Эксфорд не дискутировал со мной - он просто констатировал факт.
- Значит, вы не давали ему первого числа этого месяца чек на двадцать
тысяч долларов?
- Нет.
- Может, мы вместе съездим в Голден-Гейт-Трест-Компани? - предложил я.
Через десять минут мы были в кабинете Клемента.
- Я хотел бы увидеть свои учтенные чеки, - сказал Эксфорд.
Юноша с лоснящимися светлыми волосами принес их молниеносно - довольно
толстую папку, - и Эксфорд поспешно отыскал среди них тот, о котором я
упомянул. Он долго рассматривал его, а когда потом взглянул на меня, то
медленно, но решительно покачал головой.
- Никогда до этой минуты не видел его.
Клемент вытирал лоб белым платком и пытался сделать вид, что не сгорает
от любопытства и опасений, не окажется ли банк обманутым.
Миллионер взглянул на подпись на обратной стороне чека.
- Чек учтен Барком первого числа, - сказал он так, как если бы думал о
чем-то совсем другом.
- Могли бы мы поговорить с кассиром, который принял чек на двадцать
тысяч долларов у мисс Делано? - спросил я у Клемента.
Толстым розовым пальцем Клемент придавил перламутровую кнопку, и через
минуту в комнату вошел невысокий, бледный, лысый мужчина.
- Помните ли вы, как несколько недель назад приняли чек на двадцать
тысяч долларов у мисс Джейн Делано?
- Да, разумеется.
- Как это было?
- Значит, так... мисс Делано подошла к моему окошку вместе с мистером
Барком Пэнбурном. Это был его чек. Сумма показалась мне высоковатой, но
бухгалтер сказал, что чек имеет обеспечение. Мисс Делано и мистер Пэнбурн
смеялись и разговаривали, а когда я перечислил данную сумму на ее счет -
вместе ушли. Вот и все.
- Этот чек - фальшивый, - медленно проговорил Эксфорд, когда кассир
возвратился к себе. - Но, разумеется, вы должны утвердить операцию. И этим
дело должно закончиться, мистер Клемент. Попрошу вас больше к нему не
возвращаться.
- Разумеется, мистер Эксфорд, разумеется.
Когда бремя в виде двадцати тысяч долларов свалилось с плеч его банка,
Клемент был готов улыбаться и поддакивать.
Эксфорд и я вышли из банка и сели в машину. Однако он не сразу включил
мотор. Невидящими глазами всматривался он в поток машин на Монтгомери-стрит.
- Хочу, чтобы вы отыскали Барка, - сказал он наконец, его низкий голос
не выражал никаких чувств. - Я хочу, чтобы вы его отыскали, но никакого
скандала быть не должно. Если моя жена узнает... Нет, она не должна ничего
узнать. Она считает своего брата невинным младенцем. Я хочу, чтобы вы
отыскали его для меня. О девушке можете не думать, это уже не главный
вопрос, хотя мне кажется, что там, где вы найдете одно, обнаружится и
другое. Меня не интересуют эти деньги, так что вы не особенно старайтесь их
отыскать. Опасаюсь, что это трудно было бы сделать без огласки. Я хочу,
чтобы вы отыскали Барка, прежде чем он наделает еще худших глупостей.
- Если вы хотите избежать нежелательной огласки, - сказал я, - то самым
разумным было бы придать делу огласку желаемого. Объявим, что он исчез,
поместим в газетах его фотографию и так далее. Это будет убедительно. Он ваш
шурин и поэт. Мы можем сказать, что он человек больной - вы мне говорили,
что он всю жизнь был слабого здоровья, - и мы опасаемся, что он умер где-то
неопознанным... О девушке и деньгах вообще не следует упоминать. Наше
объяснение удержит людей, особенно вашу жену, от нежелательных домыслов,
когда факт его исчезновения станет известен. А он наверняка станет известен.
Моя идея не очень ему понравилась, однако мне удалось настоять.
Итак, мы отправились на квартиру Пэнбурна, куда нас впустили. Я обыскал
комнаты сантиметр за сантиметром, заглянул в каждую дыру и щель, прочел все,
что можно было прочесть, даже рукописи, и не нашел ничего, что пролило бы
свет на его исчезновение.
Найдя его фотографии, я из нескольких десятков выбрал пять. Эксфорд
подтвердил, что все его сумки и чемоданы были на месте. Чековой книжки
Голден-Гейт-Трест- Компани я не обнаружил.
Остаток дня я потратил на предоставление газетам всего того, что мы
хотели видеть напечатанным. В результате мой бывший клиент получил
великолепную прессу - информация с фотографией на первых страницах. Если в
Сан-Франциско и был кто- нибудь, кто не знал, что Барк Пэнбурн, шурин Р. Ф.
Эксфорда и автор книги "Песчаные земли и другие стихи", исчез, то это
означало, что он либо не умел, либо не хотел читать.
Наше обращение к прессе принесло результаты. Уже на следующее утро со
всех сторон начала поступать информация от множества людей, которые видели
исчезнувшего поэта в десятках мест. Кое-что из этой информации звучало
обнадеживающе или, по меньшей мере, правдоподобно, большая же часть ее,
однако, была совершенно абсурдной.
Когда я после проверки одного из таких, на первый взгляд, обещающих
заявлений возвратился в агентство, мне сообщили, что Эксфорд просил, чтобы я
с ним связался.
- Вы можете приехать в мою контору? - спросил он, когда я позвонил.
Когда меня препроводили в его кабинет, я застал там молодого человека
лет двадцати с небольшим, худощавого, элегантного - тип увлекающегося
спортом служащего.
- Это мистер Фолл, один из моих работников, - сказал Эксфорд. - Он
утверждает, что видел Барка в воскресенье вечером.
- Где? - спросил я Фолла.
- Он входил в мотель возле Халфмун-Бей.
- Вы уверены, что это был он?
- Совершенно. Он часто приходил в контору мистера Эксфорда. Я знаю его.
Это наверняка был ой.
- Как вы там оказались?
- Я с приятелями был на побережье. Возвращаясь, заскочили в этот мотель
перекусить. Мы как раз выходили, когда подъехал автомобиль и из него вышел
мистер Пэнбурн с какой-то девушкой или женщиной, деталей я не разглядел, они
вошли в помещение. Я забыл об этом, и только когда прочитал вчера в газете,
что его не видели с воскресенья, подумал, что...
- Какой это был мотель? - перебил я его.
- "Уайт Шэк" (1).
- В котором часу это было?
- Пожалуй, между половиной двенадцатого и полночью.
- Он вас видел?
- Нет. Я уже сидел в машине, когда он подъехал.
- Как выглядела та женщина?
- Не знаю. Я не видел ее лица, не помню.
Это было все, что Фолл мог сказать. Мы поблагодарили его, а потом я
воспользовался телефоном Эксфорда и позвонил в ресторанчик Уопа Хили в
Норд-Бич. Когда трубку сняли, я попросил передать, чтобы Грязный Рей
позвонил Джеку. Было договорено, что когда Рей мне понадобится, то именно
так дам ему об этом знать. Наше знакомство не следовало афишировать.
- Вы знаете "Уайт Шэк"? - спросил я Эксфорда.
- Знаю, где этот мотель находится, но не более.
- Это притон. Заправляет им Джоплин Жестяная Звезда, бывший взломщик
сейфов, который вложил в это заведение свои деньги. Благодаря сухому закону,
содержание мотелей стало рентабельным. Сейчас он гребет больше, чем когда
потрошил кассы. Ресторан - всего лишь прикрытие. "Уайт Шэк" - это
перевалочная база для спиртного, которое растекается потом через Халфмун-Бей
по всей стране; с этого Джоплин имеет огромную прибыль. "Уайт Шэк" - притон,
место, совсем не подходящее для вашего шурина. Я не могу поехать туда лично,
только испорчу дело. Мы с Джоплином - старые приятели... Но есть человек,
которого я могу послать туда на пару дней. Может, Пэнбурн там частый гость
или попросту живет в мотеле. Джоплин укрывает самых разных людей. Надо
выведать...
- Все в ваших руках, - сказал Эксфорд.
От Эксфорда я прямиком направился к себе, оставил парадную дверь
открытой и стал ждать Рея. Он явился через полтора часа.
- Привет! Как жизнь?
Он развалился на стуле, ноги положил на стол и потянулся за лежащими на
нем сигаретами.
Таким он был. Грязный Рей. Мужчина лет тридцати с небольшим, с кожей
землистого цвета, не большой, не маленький, всегда кричаще, при этом, как
правило, не очень чисто одетый, который свою безмерную трусость маскировал
бахвальством, самовосхвалением и напускной уверенностью в себе.
Но я-то знал его около трех лет, а потом подошел и одним движением
смахнул его ноги со стола, чуть не сбросив его со стула.
- В чем дело? - Взбешенный, он изготовился к прыжку. - Что за манеры?
Хочешь схлопотать по роже...
Я сделал шаг вперед. Он мгновенно отступил.
- О, да ведь я это просто так. Пошутил!
- Заткнись и садись, - сказал я.
Я знал Грязного Рея около трех лет, пользовался его услугами, но тем не
менее не мог ничего сказать в его пользу. Трус. Лжец. Вор и наркоман.
Человек, готовый продать своих приятелей, а если понадобится, то и
доверителей тоже. Славная пташка. Но профессия детектива - тяжелая
профессия, здесь не приходится брезговать средствами. Рей мог быть полезным
инструментом, если знать, как им пользоваться, то есть если держать его
твердой рукой за горло и проверять поставляемую им информацию. Для моих
целей трусость была его наибольшим достоинством. Присущие ему качества были
известны всему преступному миру Побережья, и хотя никто, включая самого
мелкого мошенника, не питал к нему ни малейшего доверия, и с особой
подозрительностью к нему никто не относился. Его сотоварищи в большинстве
сходились на мнении, что он слишком труслив, чтобы быть опасным, они
считали, что он побоится их предать, побоится безжалостной мести за донос.
Однако они не учитывали, что Рей обладал даром внушать себе веру в
собственную неустрашимость. Он свободно ходил, куда хотел и куда я его
посылал, а затем приносил информацию, которую иным путем я не мог бы
получить.
Я почти три года его использовал и хорошо оплачивал, и он был мне
послушен. "Информатор" - этим словом я называл его в моих отчетах;
преступный мир, кроме повсеместно используемого слова "стукач", имеет на
этот случай множество весьма не лестных определений.
- Есть работа, - сказал я, когда он уселся снова, оставив на этот раз
ноги на полу. Левый уголок его рта дрогнул, а левый глаз подмигнул
понимающе.
- Так я и думал. - Он всегда говорил что-нибудь в этом роде.
- Хочу, чтобы ты поехал в Халфмун-Бей и провел несколько дней у
Джоплина. Вот тебе два снимка. - Я протянул ему фотографии Пэнбурна и
девушки. - На обороте их имена и описание. Я хочу знать, появляется ли
кто-нибудь из них там, что делает, где таскается. Возможно, что Жестяная
Звезда их укрывает.
Рей взглянул на снимки.
- Кажется, я знаю этого типа, - сказал он, дернув левым уголком рта.
Это тоже типично для Рея. Когда сообщаешь ему имя или описание, даже
вымышленные, он всегда так говорит.
- Вот деньги. - Я пододвинул к нему несколько банкнот. - Если тебе
придется пробыть там дольше, я вышлю еще. Контакт со мной поддерживай по
этому номеру. Можешь звонить в контору. И помни: глаза держи открытыми. Если
застану сонным, выдам тебя.
Он как раз кончил считать деньги - их было не так уж много, - и с
презрением швырнул купюры на стол.
- Оставь себе на газеты, - заявил он с иронией. - Как я могу узнать
что-нибудь, если не могу там ничего истратить?
- На пару дней хватит, остальные и так пропьешь. А если задержишься,
подброшу еще. А плату получишь после работы, а не до.
Он потряс головой и встал,
- Хватит с меня твоего скупердяйства. Выполняй сам свои поручения. Я
кончил.
- Если сегодня вечером ты не поедешь в Халфмун-Бей, то действительно
кончишь, - заверил я его, предоставляя ему воспринимать мою угрозу так, как
он пожелает.
Как и следовало ожидать, через минуту он взял деньги. Спор о задатке
был неизменным вступительным ритуалом.
После ухода Рея я уселся поудобнее и выкурил несколько сигарет,
размышляя над этим делом.
Сперва исчезла девушка с двадцатью тысячами долларов, потом поэт, и
оба, надолго или нет, поехали в "Уайт Шэк". С виду дело казалось ясным.
Пэнбурн под влиянием девушки так размяк, что выписал ей фальшивый чек со
счета Эксфорда, а потом, после событий, о которых я еще ничего не знаю, они
где-то укрылись.
Есть еще два следа. Первый: соучастник, посылавший письма Пэнбурну и
получивший багаж девушки; этим займется наша контора. Второй: кто ехал на
такси с квартиры девушки в отель "Маркиз"?
Это могло не иметь отношения к делу, а могло и иметь самое
непосредственное. Если я найду связь между отелем "Маркиз" и "Уайт Шэк", то
можно будет сказать, что мы напали на след... На телефонном коммутаторе в
отеле "Маркиз" я застал девушку, которая когда-то уже оказывала мне услуги.
- Кто звонил в Халфмун-Бей? - спросил я.
- Боже мой! - Она упала на стул и розовой ручкой осторожно поправила
свои мастерски уложенные волосы. - Мне хватает работы и без того, чтобы
вспоминать телефонные разговоры. Это ведь не пансионат. Здесь звонят чаще,
чем раз в неделю.
- Вряд ли у вас было много разговоров с Халфмун-Бей, - настаивал я,
опершись на стойку и поигрывая пятидолларовой бумажкой. - Вы должны помнить
последний.
- Я проверю, - вздохнула она, как будто бы ее вынудили заняться
безнадежным делом.
Она просмотрела квитанции.
- Кое-что есть. Из номера 522, две недели назад.
- По какому номеру звонили?
- Халфмун-Бей, 51.
Это был номер телефона мотеля. Пятидолларовая купюра сменила владельца.
- Этот пятьсот двадцать второй, он что, постоянно здесь живет?
- Да, Мистер Килкурс. Он живет здесь уже три или четыре месяца.
- Кто он?
- Не знаю. Но, по-моему, это джентльмен...
- Отлично. Как он выглядит?
- Молодой, но уже с легкой сединой. Кожа смуглая. Очень приличный и
похож на киноактера.
- Как Бул Монтана? - уходя, спросил я.
Ключ от номера 522 висел на доске. Я сел так, чтобы его видеть.
Примерно через час дежурная подала ключ мужчине, который действительно
выглядел, как актер. Лет тридцати, со смуглой кожей и темными седеющими на
висках волосами. Ростом он был чуть выше шести футов, худощавый, в
элегантном костюме.
С ключом в руке он вошел в лифт.
Я позвонил в агентство и попросил Старика, чтобы он прислал ко мне Дика
Фоли.
Дик появился спустя десять минут. Этот крохотный канадец весит около
ста фунтов, и я не знаю детектива, который умел бы так хорошо вести слежку,
а я знаком почти со всеми.
- Есть здесь одна пташка, которая нуждается в хвосте, - сказал я Дику.
- Его зовут Килкурс, номер 522. Подожди на улице, я покажу тебе его.
Я вернулся в холл и стал ждать.
В восемь Килкурс вышел из отеля. Я прошел за ним немного, доверил его
Дику и вернулся домой, чтобы быть у телефона, когда позвонит Грязный Рей.
Но телефонного звонка не было.
Когда на следующее утро я появился в агентстве, Дик уже ждал меня.
- Ну и как? - спросил я.
- К черту! - Когда Дик возбужден, он говорит телеграфным языком, а
сейчас он был зол невероятно. - Два квартала. Сорвался. Единственное такси.
- Он раскрыл тебя?
- Нет. Ловкач. На всякий случай.
- Попробуй еще раз. Лучше иметь под рукой автомобиль на случай, если он
снова попробует от тебя оторваться.
Дик уже выходил, когда зазвонил телефон. Это был Рей, решивший
позвонить в контору.
- У тебя что-нибудь есть? - спросил я.
- И много, - похвастался он.
- Встретимся у меня через двадцать минут, - сказал я.
Мой землистолицый информатор сиял. Его походка напоминала негритянский
танец, а выражение лица было достойно самого царя Соломона.
- Я там все перетряс, - заявил он гордо, - разговаривал с каждым кто
хоть что-то знает, видел все, что следовало увидеть, и просветил этот притон
полностью, от подвала до крыши. И сделал...
- Да, да, - прервал его я. - Прими мои поздравления и так далее. Так
что же у тебя есть?
- Сейчас тебе скажу. - Он поднял руку вверх, словно полицейский,
управляющий уличным движением. - Спокойно. Все скажу.
- Ясно. Я знаю. Ты великолепен, и это мое счастье, что ты делаешь за
меня мою работу и так далее. Но Пэнбурн, он там?
- Сейчас я дойду до этого. Я поехал туда и...
- Ты видел Пэнбурна?
- Об этом я и говорю. Я поехал туда и...
- Рей, - сказал я, - мне до лампочки, что ты там делал. Видел ли ты
Пэнбурна?
- Да. Я видел его.
- Прекрасно. А теперь - что ты видел?
- Он находится там, у Жестяной Звезды. Он и эта его женщина, они там
оба. Она там уже месяц. Я ее не видел, но мне рассказал один из официантов.
Пэнбурна я видел лично. Он особо себя не афиширует. В основном сидит в
задней части дома, там, где живет Жестяная Звезда. Пэнбурн там с
воскресенья. Я поехал туда и...
- И узнал, кто эта девушка? И вообще, о чем идет речь?
- Нет. Я поехал ту да и...
- Все в порядке! Поедешь туда снова сегодня вечером. Позвонишь мне,
когда убедишься, что Пэнбурн там, что он не уехал. Не ошибись! Я не хочу
поднять ложную тревогу. Звони по телефону агентства; тому, кто возьмет
трубку, скажи, что будешь в городе поздно. Это будет означать, что Пэнбурн
там, а ты можешь звонить от Джоплина, не вызывая подозрения.
- Мне нужны деньги, - заявил он, вставая. - Все это стоит...
- Я рассмотрю твое заявление, - пообещал я. - А теперь будем считать,
что тебя здесь уже нет. И дай мне знать, как только убедишься, что Пэнбурн
там.
После этого я отправился в контору Эксфорда.
- Кажется, я напал на след, - проинформировал я миллионера. - По всей
вероятности, сегодня вечером вы сможете поговорить с Пэнбурном. Мой человек
утверждает, что видел его вчера вечером в "Уайт Шэк" и что ваш шурин,
видимо, там живет. Если сегодня вечером он снова покажется, то мы сможем
туда поехать.
- А почему мы не можем поехать сразу?
- В течение дня в этой забегаловке почти пусто, и мой человек не может
там бродить, не возбуждая подозрений. Я предпочел бы, чтобы мы двое там не
показывались, пока не будем уверены, что встретим Пэнбурна.
- Что я должен делать?
- Я попросил бы вас подготовить на вечер какой-нибудь быстроходный
автомобиль. И самому быть наготове.
- Договорились. Я буду дома в половине шестого. Заеду за вами, как
только вы дадите мне знать.
В половине десятого мы с Эксфордом с ревом мчались по дороге, ведущей в
Халфмун- Бей. Рей позвонил.
Во время езды мы почти не разговаривали. Эксфорд спокойно сидел за
рулем; в первый раз я заметил, какая у него мощная челюсть.
Мотель "Уайт Шэк" размещался в большом квадратном доме из
искусственного камня. Он был несколько отдален от шоссе, и к нему вели две
полукруглые подъездные дороги. Между дорогами стояли какие-то строения, в
которых клиенты Джоплина припарковывали автомобили. Кое-где были разбиты
клумбы и посажены кустарники. Не сбавляя скорости, мы свернули на подъездную
дорогу и...
Эксфорд резко затормозил, огромная машина застыла на месте, швырнув нас
на ветровое стекло. В последнюю секунду мы избежали столкновения с людьми,
внезапно появившимися перед бампером автомобиля.
В свете фар были отчетливо видны бледные, испуганные лица; ниже - белые
руки и спины, яркие платья и драгоценности на темном фоне мужских одежд.
Взгляды, бросаемые украдкой, и откровенное любопытство зевак.
Таково было мое первое впечатление, а когда я оторвал голову от
ветрового стекла, то осознал, что группа людей сосредоточена вокруг некоего
центра. Я приподнялся, пытаясь рассмотреть что-нибудь над головами толпы, но
безуспешно.
Я выскочил из машины и протолкался к этому центру.
На белом гравии лицом к земле лежал человек. Это был худой мужчина в
темной одежде, над воротником, там, где голова соединяется с шеей, чернела
дыра. Я опустился на колени, чтобы увидеть его лицо. Потом выбрался из толпы
и вернулся к машине. Двигатель продолжал работать, Эксфорд в эту минуту
вышел из машины.
- Пэнбурн мертв. Застрелен!
Эксфорд медленно снял перчатки, аккуратно сложил их и спрятал в карман.
Затем кивком головы подтвердил, что понял мои слова, и двинулся к толпе,
стоявшей над мертвым поэтом. Я же принялся высматривать Рея.
Я нашел его на террасе. Я прошел так, чтобы он заметил меня, и скрылся
за углом дома, там было несколько темнее.
Вскоре он присоединился ко мне. Хотя ночь не была холодной, он выбивал
зубами дробь.
- Кто его прикончил? - спросил я.
- Не знаю, - простонал он. В первый раз я услышал, как он признается в
полном своем поражении. - Я был в здании. Следил за остальными.
- Кто эти остальные?
- Жестяная Звезда, какой-то тип, которого я никогда раньше не видел, и
девушка. Я не думал, что парень выйдет из дома. У него не было шляпы.
- А что ты узнал?
- Через минуту после того, как я позвонил тебе, девушка и Пэнбурн вышли
из своего укрытия и уселись за столик с другой стороны террасы, где довольно
темно. Они ели, а потом пришел тот тип и присоединился к ним. Высокий, модно
одетый.
Это мог быть Килкурс.
- Они разговаривали, потом к ним подсел Джоплин. Они сидели с четверть
часа, смеялись и болтали. Я занял столик, откуда мог наблюдать за ними,
народу было много, и я опасался, что потеряю этот столик, если отойду,
поэтому я и не пошел за парнем. Он был без шляпы, вот я и не подумал, что он
собирается выйти. Но он прошел через дом и вышел на улицу, а через минуту я
услышал какой-то звук... я подумал, что это выхлоп мотора. И тут же
послышался шум быстро движущегося автомобиля. И тогда кто-то крикнул, что на
дворе лежит труп. Все выбежали. Это был Пэнбурн.
- Ты абсолютно уверен, что Джоплин, Килкурс и девушка были за столиком,
когда убили Пэнбурна?
- Абсолютно, - сказал Рей, - если этого типа зовут Килкурс.
- Где они теперь?
- У Джоплина. Пошли туда сразу, когда увидели, что Пэнбурн мертв.
Я отнюдь не питал иллюзий в отношении Рея. Я знал, что он без колебаний
может предать меня и создать алиби убийце поэта. Но если это Джоплин,
Килкурс или девушка ликвидировали его - перекупили моего информатора, -
нельзя доказать их ложное алиби. Джоплин располагал толпой ребят, которые,
не моргнув глазом, под присягой подтвердят все, что ему надо. Я знал, что
найдется дюжина свидетелей их присутствия на террасе.
Итак, я должен был поверить, что Рей говорит правду. Другого выхода у
меня просто не было.
- Ты видел Дика Фоли? - спросил я, потому что именно Дик следил за
Килкурсом.
- Нет.
- Поищи его. Скажи ему, что я пошел поболтать с Джоплином. Пусть он
тоже пройдет туда. Потом будь под рукой, может быть, ты понадобишься.
Я вошел в дом через балконную дверь, миновал пустую площадку для танцев
и поднялся наверх, в жилище Джоплина на третьем этаже. Я знал дорогу, был
здесь не раз. Старые приятели.
На этот раз я шел с весьма хилой надеждой на успех: ведь я не имел
против них доказательств. Я мог, конечно, подцепить на крючок девушку, но не
без оглашения того факта, что умерший поэт подделал подпись своего
родственника на чеке. А это исключалось.
- Войдите, - прозвучал громкий знакомый голос, когда я постучал в дверь
гостиной Джоплина. Я отворил дверь и вошел.
Джоплин Жестяная Звезда стоял посреди комнаты - бывший великий
медвежатник, детина с непомерно широкими плечами и тупой лошадиной
физиономией. Позади него сидел на столе Килкурс, пряча настороженность под
маской веселого оживления. У противоположной стены комнаты на подлокотнике
большого кожаного кресла сидела девушка, которую я знал как Джейн Делано.
Поэт не преувеличил, утверждая, что она прекрасна.
- Ты? - буркнул Джоплин, когда увидел меня. - Чего ты, к дьяволу,
хочешь?
- А что у тебя есть?
Я не слишком сосредотачивался на этом обмене фразами, а присматривался
к девушке. Было в ней что-то знакомое, но я никак не мог понять, что именно.
Возможно, я никогда не видел ее, а это ощущение возникло потому, что я так
долго всматривался в фотографию? С фотографиями так бывает.
Тем временем Джоплин говорил:
- Однако у меня не так много времени, чтобы бросать его на ветер.
- Если бы ты поберег время, которое получил от судей, у тебя было бы
его навалом.
Где-то я уже видел эту девушку. Стройная, одета в голубое платье,
открывающее то, что стоило показать: шею, плечи, спину. Густые, темные
волосы и овальное розовое личико. Широко расставленные серые глаза
действительно, как это определил поэт, напоминали полированное серебро. Я
мерил ее взглядом, но никак не мог вызвать нужную ассоциацию. Килкурс
продолжал сидеть на столе, покачивая ногой.
Джоплин начал терять терпение.
- Может, ты перестанешь пялить глаза на девочку и скажешь, чего ты
хочешь?
Девушка усмехнулась иронично, приоткрыв свои острые, как иглы, мелкие
зубки. И по этой улыбке я ее узнал.
Меня сбили с толку ее волосы и кожа. Когда я видел ее в последний раз -
последний и единственный, - ее лицо было мраморно-белым, а волосы короткими,
цвета огня. Она, трое мужчин, одна старушка и я забавлялись в тот вечер
игрой в прятки в одном доме на Турецкой улице. Ставкой в игре было убийство
банковского посыльного и кража акций стоимостью в сто тысяч долларов. Трое
участников организованной ею аферы погибли в тот вечер, а четвертый, китаец,
угодил на виселицу.
Звали ее тогда Эльвирой, и мы безуспешно разыскивали ее по всей стране