Хэммет Дэниел. Рассказы

Я улыбнулся Кери и спросил:
- Мы ждем, когда нам подадут бензин?
Он сказал, что нет, перестал разглядывать Джека и тронулся с места. Мы
проехали через парк, по бульвару. Машины - и встречные, и шедшие впереди -
возникали из ночного тумана и снова растворялись. Наконец город остался
позади, туман рассеялся, и дорогу залил лунный свет. Я не оглядывался назад,
но знал, что где- то там едет Дик Фоули с Мики Линеханом.
Том-Том Кери свернул с бульвара на дорогу, ровную и хорошую, но
малоезжую.
- Не здесь ли где-то убили вчера ночью человека? - спросил я.
Кери кивнул, не повернув головы, а когда мы проехали еще с
полкилометра, сказал:
- Вот здесь.
Теперь мы ехали чуть медленнее, и Кери выключил фары. По дороге,
наполовину серебряной от луны, наполовину серой от тени, километра полтора
машина едва ползла. Мы остановились под высокими кустами, затенявшими часть
дороги.
- Все на берег, кому сходить, - сказал Том-Том Кери и вылез из машины.
Мы с Джеком последовали за ним. Кери снял пальто и кинул на сиденье,
- Дом за поворотом, в стороне от дороги, - сказал он нам. - Луна, черт
бы ее взял! Я рассчитывал на туман.
Я ничего не ответил. Джек тоже. Лицо у парня было бледное и
взволнованное.
- Пойдем напрямик, - сказал Кери и направился через дорогу к высокой
проволочной изгороди.
Он перелез через изгородь первым, потом Джек, потом... меня остановил
звук чего- то двигавшегося по дороге нам навстречу. Двоим за забором я дал
знак затихнуть, а сам укрылся под кустом. Приближавшиеся шаги были легкие,
быстрые, женские.
В лунном свете перед нами появилась девушка. Девушка лет двадцати с
небольшим, ни высокая, ни маленькая, ни худая, ни пухлая. В короткой юбке, в
свитере, с непокрытой головой. На ее белом лице, в торопливых движениях был
ужас - но и кое-что, кроме него: там было больше красоты, чем привык видеть
немолодой сыщик.
Когда она заметила в тени очертания автомобиля, она резко остановилась
и охнула, едва сдержав крик. Я вышел вперед и сказал:
- Здравствуйте, Нэнси Риган.
На этот раз она не сдержала крика. А потом, если лунный свет не
обманывал мои глаза, она меня узнала, и ужас стал уходить с ее лица. Она
протянула ко мне обе руки, и в этом жесте было облегчение.
- Ну? - Медвежье рычание исходило от человека-валуна, возникшего из
темноты у нее за спиной. - В чем дело?
- Здравствуй, Энди, - сказал я валуну.
- Здрасьте, - эхом откликнулся Макэлрой и застыл.
Энди всегда делал то, что ему велели делать. Ему велели охранять мисс
Ньюхолл. Я посмотрел на девушку, потом снова на него.
- Это - мисс Ньюхолл? - спросил я.
- Она, - проурчал он. - Я приехал, как вы велели, а она говорит, что я
ей не нужен - не пустила меня в дом. Но о том, чтобы возвращаться, вы не
говорили. Я расположился во дворе, болтался тут, поглядывал, что и как.
Потом увидел, что она вылезла через окно и пошел следом - вы же велели за
ней присматривать.
Том-Том Кери и Джек Конихан вернулись на дорогу, подошли к нам. У
смуглого человека в руке был автоматический пистолет. Глаза девушки были
прикованы к моим. На остальных она не обращала внимания.
- Что происходит? - спросил я ее.
- Не знаю, - пролепетала она, стоя ко мне вплотную и держась обеими
руками за мою руку, - Да, я Анна Ньюхолл. Не знаю. Я думала, это просто
забава. А когда поняла, что нет, уже не могла от них избавиться.
Том-Том Кери буркнул и нетерпеливо завозился. Джек Конихан пристально
смотрел в сторону дороги. Энди Макэлрой стоял равнодушно, дожидаясь, что ему
прикажут делать дальше. Девушка ни разу не перевела взгляда с меня на
кого-нибудь из них.
- Как вы с ними связались? - спросил я. - Быстро говорите.
Я велел девушке говорить быстро. И она говорила.
Двадцать минут она стояла передо мной и сыпала словами, останавливаясь
только тогда, когда я ее перебивал, чтобы вернуть рассказ в нужное русло. Он
был путаный, местами почти нечленораздельный, не всегда правдоподобный, но
на протяжении всей ее речи меня не оставляло чувство, что она пытается
сказать правду - почти везде.
И ни на секунду она не сводила с меня глаз. Будто боялась посмотреть
куда-нибудь еще.
Два месяца назад поздно ночью эта дочка миллионера в компании еще трех
молодых людей возвращалась домой после какого-то светского развлечения на
побережье. Кто-то предложил остановиться в придорожном ресторанчике, где
обычно собиралась опасная публика. Опасность, конечно, и привлекла их - для
них она была более или менее в новинку. Той ночью они насладились ею сполна:
не просидев и десяти минут в притоне и не успев даже ничего понять, они были
втянуты в драку.
Кавалер осрамился перед девушкой, показав себя не в меру трусливым. Он
позволил Рыжему 0'Лири уложить себя на колено и отшлепать и ничего после
этого не сделал. Другой молодой человек вел себя не намного храбрее.
Девушка, уязвленная их малодушием, подошла к рыжему великану, который
разгромил ее кавалеров, и сказала ему во всеуслышание: "Не будете ли так
добры подвезти меня домой?"
0'Лири с радостью согласился. Она рассталась с ним за квартал или два
от своего городского дома. Сказала ему, что ее зовут Нэнси Риган. Возможно,
он не совсем ей поверил, но никаких вопросов никогда ей не задавал, о делах
ее разузнать не пытался. Несмотря на разницу в общественном положении, у них
завязалась настоящая дружба. Он был бесподобный хулиган и поэтому
представлялся ей фигурой романтической. Он влюбился в девушку, знал, что ему
до нее - как до луны, и она легко справлялась с ним, покуда речь шла об их
отношениях.
Они часто встречались. Он водил ее по всем притонам в районе залива,
знакомил с медвежатниками, бандитами, аферистами, рассказывал немыслимые
истории из преступной жизни. Она знала, что он вор, знала, что он участвовал
в ограблении национального банка и "Золотых ворот". Но все это
представлялось ей каким-то театром. Не тем, чем было на самом деле.
Глаза у нее открылись в тот вечер, когда у Лароя на Рыжего напали
налетчики: она поняла, что Рыжий помог Пападопулосу и остальным обмануть
сообщников. Но - поздно, выпутаться она не могла. Когда я продырявил ее
кавалера, она вместе с ним угодила в берлогу Пападопулоса. Там она увидела,
что собой представляют эти романтические разбойники, с кем она связалась.
К тому времени, когда Пападопулос улизнул вместе с ней, она уже вполне
проснулась, прозрела, закрыла этот опасный романчик с уголовным миром. Так
она думала. Она в самом деле думала, что Пападопулос - запуганный старичок,
раб Флоры, безобидный старый недотепа, и чуть ли не одной ногой в могиле, и
никакого зла от него быть не может. Он скулил и был насмерть испуган. Он
умолял девушку не покидать его в беде, со слезами на морщинистых щеках
просил спрятать его от Флоры. Она увезла его в свой загородный дом и
позволила возиться в саду, вдали от любопытных глаз. Она и не подозревала,
что он с самого начала знал, кто она такая, и навел ее на мысль об этом
убежище.
Она продолжала верить в его невиновность даже тогда, когда в газетах
написали, что это он был командиром армии налетчиков, когда за его поимку
назначили вознаграждение в 106 тысяч долларов. Он ее убедил, что Флора и
Рыжий просто все свалили на него, чтобы отделаться более легким приговором.
Напуганный суетливый старичок - как ему не поверить?
Потом ее отец погиб в Мексике, горе заставило ее забыть почти обо всем
остальном - до нынешнего дня, когда в доме появилась Большая Флора с
какой-то девушкой, по всей видимости Анжелой Грейс Кардиган. Флору она
боялась смертельно еще в их первую встречу. Теперь испугалась еще больше.
Вскоре она поняла, что Пападопулос не раб Флоры, а хозяин. Она увидела
старого коршуна в натуральном обличии. Но на этом ее прозрение не
закончилось.
Анжела Грейс неожиданно попыталась убить Пападопулоса. Флора ее
одолела. Озлобленная Грейс сказала им, что она подруга Пэдди. А потом
крикнула Анне Ньюхолл: "А ты, дура чертова, не знаешь, что они убили твоего
отца? Не знаешь?.."
Большая Флора схватила Анжелу за горло и не дала договорить. Она
связала Анжелу и повернулась к Анне.
- Ты влипла, - грубо сказала она. - Ты увязла по уши. От нас тебе хода
нет - только знаешь куда. Вот такие дела, моя милая. Если нас со стариком
возьмут, обоим петля. И ты покачаешься вместе с нами. Я уж постараюсь. Делай
что тебе велят, и мы вылезем. Начнешь дурака валять - я с тебя шкуру спущу.
После этого девушка мало что запомнила. У нее сохранилось смутное
воспоминание о том, как она подошла к двери и сказала Энди, что не нуждается
в его услугах. Сделала она это механически, даже без понуканий большой
блондинки, стоявшей у нее за спиной. Позже, все в том же страшном
помрачении, она вылезла в окно своей спальни, спустилась по увитой
виноградом стене террасы и побежала прочь от дома, по дороге, неизвестно
куда, лишь бы скрыться.
Вот что я узнал от девушки. Она не все это рассказала. Словами она
рассказала только часть. Я дорисовал недостающее, сопоставив ее слова, ее
интонации, выражение лица с тем, что я уже сам знал и о чем мог догадаться.
И ни разу на протяжении всего разговора ее глаза не оторвались от моих.
Она ни разу не показала, что замечает присутствие других людей, стоящих тут
жена дороге. Она смотрела мне в лицо с отчаянным упорством, словно боялась
не смотреть, и руки ее цеплялись за мои так, как будто она думала, что
провалится сквозь землю, если отпустит.
- Что с вашими слугами? - спросил я.
- Их здесь больше нет.
- Пападопулос уговорил отделаться от них?
- Да... несколько дней назад.
- Значит, кроме Пападопулоса, Флоры и Анжелы Грейс, никого в доме нет?
- Да.
- Они знают, что вы сбежали?
- Не знаю. Вряд ли. Я довольно долго сидела у себя в комнате. По-моему,
они решили, что теперь я буду послушной и сама ничего не осмелюсь сделать.
Меня раздражало, что я гляжу в глаза девушки так же неотрывно, как она
на меня, а когда пытаюсь отвести взгляд, мне это дается с трудом. Я оторвал
от нее взгляд, отнял у нее свои руки.
- Остальное можете рассказать мне позже, - проворчал я и отвернулся,
чтобы дать указание Энди Макэлрою. - Оставайся здесь с мисс Ньюхолл, пока мы
не вернемся из дома. Устраивайтесь в машине поудобнее.
Девушка взяла меня за локоть.
- А меня?.. Вы меня?..
- Мы сдадим вас в полицию, да, - пообещал я.
- Нет! Нет!
- Не будьте ребенком, я вас умоляю. Вы не можете разгуливать с шайкой
головорезов, впутываться в разные преступления, а потом, когда споткнулись,
сказать: "Извините, пожалуйста" - и идти на все четыре стороны. Расскажете
всю историю в суде, включая то, что мне не рассказали, - возможно, вас
отпустят. Но убей меня Бог, если я знаю, как вам избежать ареста. Пошли, -
сказал я Джеку и Тому-Тому Кери. - Надо шевелиться, если хотим застать людей
дома.
Подойдя к изгороди, я оглянулся и увидел, что Энди посадил девушку в
машину и сам влезает за ней.
- Минутку, - сказал я Джеку и Кери, которые уже двинулись через поле к
дому.
- Придумал, как еще убить время, - проворчал смуглый человек.
Я опять пересек дорогу, подошел к машине, тихо и быстро заговорил с
Энди:
- Где-то поблизости должны болтаться Дик Фоули и Мики Линехан. Как
только мы скроемся, отыщи их. Передай мисс Ньюхолл Дику. Скажи, чтобы взял
ее с собой и дул отсюда к телефону - пусть поднимет шерифа. Скажи Дику,
чтобы сдал девушку шерифу, а тот держал ее до приезда сан-францисской
полиции. Скажи ему, чтобы больше никому девушку не отдавал - даже мне.
Понял?
- Понял.
- Хорошо. Когда объяснишь ему это и сдашь девушку, бери Мики Линехана и
как можно скорее к дому Ньюхолла. Думаю, нам понадобятся все, кого можем
собрать, - и понадобятся немедленно.
- Понял тебя, - сказал Энди.
- Что вы там затеяли? - подозрительно спросил Том-Том Кери, когда я
подошел к нему и Джеку.
- Сыщицкие дела.
- Надо было мне одному сюда приехать и провернуть дело без помощников,
- заворчал он. - С тех пор как мы отправились, вы только время теряете и
больше ни черта.
- Сейчас не я его теряю.
Он фыркнул и пошел по полю дальше, а мы с Джеком за ним. На краю поля
нам пришлось перелезть через еще одну проволочную изгородь. Потом мы одолели
небольшой лесистый бугор, и перед нами возник дом Ньюхолла - большой белый
дом, поблескивавший под луной, желтыми прямоугольниками завешанных окон, где
горел свет. Освещенные комнаты были на первом этаже. На верхнем свет не
горел. Кругом было тихо.
- Черт бы взял эту луну! - повторил Том-Том Кери и вынул из кармана еще
один автоматический пистолет, так что теперь их оказалось два: один в правой
руке, другой - в левой.
Джек стал вытаскивать свой, поглядел на меня, увидел, что я не вынимаю,
и опустил обратно в карман.
Лицо Тома-Тома Кери стало темной каменной маской - глаза-щели,
рот-щель, - угрюмая маска охотника за людьми, убийцы. Он дышал тихо, его
широкая грудь вздымалась едва-едва. Рядом с ним Джек Конихан казался
взволнованным школьником. Лицо у него было меловое, глаза расширились до
неузнаваемости, и дышал он как автомобильный насос. Но улыбка на лице Джека,
при всей ее нервности, была натуральной.
- Мы подберемся к дому с этой стороны, - шепнул я. - Потом один заходит
сзади, другой - спереди, а третий ждет и смотрит, где он понадобится больше.
Так?
- Так, - согласился смуглый человек.
- Постойте! - встрепенулся Джек. - Девушка спустилась по винограду из
верхнего окна. А что если я поднимусь таким же манером? Я легче вас обоих.
Если ее не хватились, окно еще открыто. Дайте мне десять минут, я отыщу
окно, взберусь туда и займу позицию. Когда вы нападете, я буду у них в тылу.
Ну как? - Он ждал аплодисментов.
- А если тебя схватят, как только ты взберешься? - возразил я.
- Ну схватят. Я подниму такой шум, что вы услышите. Пока со мной
возятся, вы - карьером в атаку. Ничем не хуже.
- На кой пес? - рявкнул Том-Том Кери. - Какая выгода? Лучше, как сперва
условились. Один к парадной двери, другой - к черной, вышибаем, и пиф-паф.
- Если его план удастся, это лучше, - высказался я. - Хочешь в пекло,
Джек, - я тебе не мешаю. Хочешь показать свое геройство - буду только рад.
- Нет! - прорычал смуглый человек. - Так не пойдет!
- Пойдет, - возразил я ему. - Попробуем. Джек, рассчитывай на двадцать
минут. Лишнего времени все равно не останется.
Джек посмотрел на свои часы, я на свои, и он повернул к дому.
Том-Том Кери, мрачно нахмурясь, загородил ему дорогу. Я выругался и
встал между парнем и смуглым человеком. Джек прошел у меня за спиной и
заторопился прочь, через слишком светлую лужайку, отделявшую нас от дома. -
Меньше пены, - посоветовал я Кери. - В нашей игре много подробностей, о
которых вы не знаете.
- Чересчур много, - проворчал он, но Джека задерживать не стал.
С нашей стороны на втором этаже открытого окна не было. Джек обогнул
дом и скрылся из виду.
За спиной у нас послышался шорох. Мы с Кери обернулись одновременно.
Пистолеты его поднялись. Я протянул руку и отжал их вниз.
- Только без родимчиков, - предупредил я. - Это еще одна подробность,
про которую вы не знаете. Шорох прекратился.
- Можно, - тихо сказал я в ту сторону.
Из-под деревьев вышли Мики Линехан и Энди Макэлрой.
Том-Том Кери придвинул лицо так близко к моему, что оцарапал бы меня,
если бы забыл сегодня побриться.
- Облапошить меня хотел?..
- Спокойно! Спокойно! В ваши-то годы! - с укоризной сказал я. - Ребятам
не нужна премия.
- Нечего тут вашей кодле делать, - проворчал он. - Нам...
- Нам понадобятся все люди, какие есть под рукой, - перебил я, взглянув
на свои часы. Я сказал обоим агентам: - Сейчас идем к дому. Вчетвером мы
справимся. Приметы Пападопулоса, Большой Флоры и Анжелы Грейс вы знаете. Они
в доме. И не зевайте там: Флора и Пападопулос - это динамит. Джек Конихан
сейчас пробует забраться в дом. Вы двое держите черный ход. Кери и я пойдем
с парадного. Игру начинаем мы. Вы следите, чтобы никто не ускользнул. Шагом
марш!
Мы со смуглым человеком направились к веранде - широкой веранде, увитой
с одного бока виноградом, на который падал изнутри через высокие, от полу,
окна с занавесями желтый свет.
Едва мы сделали первые шаги по веранде, как одно из этих высоких окон
шевельнулось - раскрылось.
Первое, что я увидел, - спина Джека Конихана.
Он открывал створку ногой и рукой, не поворачивая головы. За ним -
лицом к нему, в другом конце ярко освещенной комнаты - стояли мужчина и
женщина. Мужчина - старый, маленький, тощий, морщинистый, испуганно-жалкий
Пападопулос. Я увидел, что он сбрил свои лохматые седые усы. Женщина была
высокая, могучая, розовокожая, желтоволосая сорокалетняя великанша с ясными
серыми глубоко посаженными глазами и красивым свирепым лицом - Большая Флора
Брейс. Они стояли очень тихо, бок о бок, глядя в дуло пистолета, который был
в руке у Джека Конихана.
Пока я стоял перед окном, наблюдая эту сцену, Том-Том Кери, подняв оба
пистолета, шагнул мимо меня в высокое окно и встал рядом с парнем. Я не
вошел за ним в комнату.
Взгляд испуганных карих глаз Пападопулоса перескочил на лицо смуглого
человека. Серые глаза Флоры повернулись туда же неторопливо, а потом
посмотрели мимо него на меня.
- Всем стоять! - приказал я и отошел от окна, на ту сторону веранды,
где виноград рос реже.
Просунув голову сквозь виноград, так что лицо мое осветила луна, я
посмотрел вдоль боковой стены дома. Тень в тени гаража могла быть человеком.
Я вытянул руку в лунном свете и поманил. Тень приблизилась - Мики Линехан.
Энди Макэлрой высунул голову из-за заднего угла. Я снова поманил, и он
подошел вслед за Мики.
Я вернулся к открытому окну.
Пападопулос и Флора - заяц и львица - стояли, глядя на пистолеты Джека
и Кери. Когда я появился, они снова посмотрели на меня, и полные губы
женщины изогнулись в улыбке.
Мики и Энди подошли и встали рядом со мной. Улыбка женщины угрюмо
потухла.
- Кери, - сказал я, - вы с Джеком стойте на месте. Мики, Энди, идите в
комнату и примите Господни дары.
Когда оба агента вошли в окно, сцена оживилась.
Пападопулос закричал.
Большая Флора бросилась на него, толкнула его к черному входу.
- Беги! Беги! - крикнула она.
Спотыкаясь, он кинулся в дальний конец комнаты.
У Флоры в руках вдруг возникли два пистолета. Ее большое тело,
казалось, заполняет комнату, словно одним только усилием воли она сделалась
выше, шире. Она бросилась вперед, прямо на пистолеты Джека и Кери, заслонив
от их пуль черный ход и убегавшего старика.
Сбоку мелькнуло неясное пятно - Энди Макэлрой сорвался с места.
Я схватил руку Джека, державшую пистолет.
- Не стреляй, - прошептал я ему на ухо. Пистолеты Флоры грохнули
одновременно. Но она падала. Энди врезался в нее. Кинулся ей в ноги, как
будто ей под ноги вкатили валун.
Когда Флора упала, Том-Том Кери перестал ждать. Его первая пуля прошла
так близко к ней, что срезала ее кудрявые желтые волосы. Но прошла мимо:
настигла Пападопулоса, как раз когда он выходил в дверь.
Пуля попала ему в поясницу - размазала его по полу. Кери выстрелил еще
раз... еще... еще - в лежащее тело.
- Напрасный труд, - проворчал я. - Мертвее он не станет.
Он усмехнулся и опустил пистолеты.
- Четыре за сто шесть. - Всей его угрюмости, плохого настроения как не
бывало. - За каждую пулю я выручил по двадцать шесть тысяч пятьсот долларов.
Энди и Мики уже скрутили Флору и тащили по полу. Я перевел взгляд с них
на смуглого человека и тихо сказал:
- Это еще не все.
- Не все? - Он как будто удивился. - А что еще?
- Не зевайте и слушайте, что вам будет подсказывать совесть, - ответил
я и повернулся к молодому Конихану: - Пойдем, Джек.
Я вышел через окно на веранду и прислонился там к перилам. Джек вышел
следом и остановился передо мной, все еще с пистолетом в руке: лицо у него
было усталое и бледное от нервного напряжения. Глядя мимо него, я мог
наблюдать за тем, что происходит в комнате, флора сидела между Энди и Мики
на диване. Кери стоял сбоку, с любопытством посматривая на нас с Джеком. Мы
стояли в полосе света, падающего через раскрытое окно. Мы видели комнату -
вернее, я, потому что Джек стоял к ней спиной, - из комнаты видели нас, но
разговор слышать не могли, если только мы нарочно не заговорим громко. Все
было так, как я задумал. - А теперь рассказывай, - велел я Джеку.
- Ну, я нашел открытое окно, - начал он.
- Эту часть я знаю, - перебил я. - Ты влез и сказал своим друзьям -
Пападопулосу и Флоре, - что девушка сбежала и что идем мы с Кери. Ты
посоветовал им сделать вид, будто ты захватил их в одиночку. Так вы заманите
нас с Кери внутрь. Ты, как бы свой, - у нас в тылу, и втроем вы нас обоих
захватите легко. После этого ты выйдешь на дорогу и скажешь Энди, что я зову
его с девушкой. План был хороший - только ты не знал, что я не позволю тебе
зайти ко мне за спину. Но я не об этом спрашиваю. Я спрашиваю, почему ты нас
продал и что, по-твоему, теперь с тобой будет?
- Вы с ума сошли? - На его молодом лице была растерянность, в молодых
глазах - ужас. - Или это какой-то?..
- Конечно, с ума сошел, - признался я. - Иначе бы разве позволил тебе
заманить себя в западню в Сосалито? Но не настолько сошел с ума, чтобы и
задним числом в этом не разобраться. И не заметить, что Анна Ньюхолл боится
посмотреть на тебя. Не настолько сошел с ума, чтобы поверить, будто ты один
захватил Пападопулоса и Флору против их желания. Я сошел с ума, но не
окончательно.
Джек рассмеялся - беззаботным молодым смехом, только чересчур
пронзительно. Глаза его не смеялись вместе с губами и голосом. Пока он
смеялся, глаза переходили с меня на пистолет в его руке и обратно на меня.
- Говори, Джек, - хрипло попросил я, положив руку ему на плечо. -
Скажи, ради Бога, зачем ты так поступил?
Парень закрыл глаза, сглотнул и вздернул плечи. Когда его глаза
открылись, они блестели, и во взгляде была твердость и бесшабашное веселье.
- Самое плохое в этом, - сказал он грубо, убрав плечо из-под моей руки,
- что я оказался неважным вором, верно? Мне не удалось вас обвести.
Я ничего не ответил.
- Пожалуй, вы заслужили право выслушать мой рассказ, - продолжал он
после короткой заминки. Говорил он с нарочитой монотонностью, словно избегая
всякой интонации и нажима, которые могли бы выдать его чувства. Он был
молод, не научился еще говорить естественно. - Я встретился с Анной Ньюхолл
три недели назад, у себя дома. Когда-то она училась с моими сестрами в одной
школе, но в ту пору мы знакомы не были. А тут, конечно, сразу узнали друг
друга: я знал, что она - Нэнси Риган, она знала, что я агент из
"Континентала".
Мы ушли вдвоем и все обсудили. Потом она отвела меня к Пападопулосу.
Мне понравился старикан, и я ему понравился. Он объяснил мне, как мы сможем
раздобыть неслыханное богатство. Вот вам и все. Перспектива такого богатства
заставила меня забыть о совести. О Кери я сказал ему, как только узнал от
вас, а вас, вы совершенно правы, заманил в западню. Он решил, что будет
лучше, если вы перестанете докучать нам до того, как обнаружите связь между
Ньюхоллом и Пападопулосом.
После этой неудачи он хотел, чтобы я попробовал еще раз, но я решил,
что с меня провалов хватит. Нет ничего глупее, чем неудачное покушение. Анна
Ньюхолл не виновата ни в чем, кроме безрассудства. По-моему, она даже не
подозревает о моем участии в грязных делишках - за исключением того, что я
не пожелал способствовать их аресту. Вот, дорогой мой Шерлок, и вся почти
исповедь.
Я слушал рассказ парня, всем своим видом стараясь выражать
сочувственное внимание. Теперь я нахмурился и заговорил с укоризной, но все
еще дружелюбно:
- Кончай дурака валять! Купился ты вовсе не на деньги, которые посулил
Пападопулос. Ты встретился с девушкой, и у тебя не хватило характера сдать
ее полиции. Но ты даже себе в этом не признался - из-за тщеславия, из-за
гордости, ведь тебе хотелось считать себя крутым парнем. Таким, которого
ничем не прошибешь. И Пападопулос раскусил тебя в два счета. Он назначил
тебя на роль, которую ты хотел играть перед собой, - бандита-джентльмена,
стратега, учтивого, отчаянного, злодея и всякую такую романтическую ерунду.
Вот на что ты пошел, сынок. Ты не только спасал ее от каталажки, ты пошел
гораздо дальше - и все для того лишь, чтобы показать свету, а главное себе
самому, что действуешь так не из сентиментальности, а из дерзкого своеволия.
И вот к чему ты пришел. Погляди на себя.
Не знаю, каким он себя увидел - таким же, как я его, или по-другому, -
но лицо его медленно покраснело, и он не желал смотреть мне в глаза. Он
глядел мимо меня вдаль, на дорогу.
Я смотрел в освещенную комнату у него за спиной. Том-Том Кери перешел
на середину и стоял, наблюдая за нами. Я дернул углом рта - предупредил его.
- Ну хорошо, - снова начал Джек, но не знал, что сказать дальше. Он
шаркал ногами и не смотрел мне в лицо.
Я выпрямился и отбросил все свое притворное сочувствие.
- Отдай мне пистолет, ты, шкура! - рявкнул я ему.
Он отпрянул, словно его ударили. Лицо его исказилось от бешенства. Он
поднял пистолет - направил мне в грудь.
Том-Том Кери увидел, что пистолет поднялся. Смуглый человек выстрелил
дважды. Джек Конихан свалился мертвым к моим ногам.
Мики Линехан выстрелил один раз. Кери упал на пол, из виска его
полилась кровь.
Я перешагнул через тело Джека, вошел в комнату, опустился на колени
возле смуглого человека. Он скорчился, хотел что-то сказать и не смог -
умер. Я подождал, пока разгладится мое лицо, и только тогда поднялся.
Большая Флора вглядывалась в меня, прищурив серые глаза. Я встретил ее
взгляд.
- Я еще не совсем понимаю, - медленно сказала она, - но если вы...
- Где Анжела Грейс? - перебил я.
- Привязана к кухонному столу, - сообщила она и продолжала размышлять
вслух: - Вы устроили так, что...
- Ага, - кисло откликнулся я, - я Пападопулос номер Два.
Ее крупное тело вдруг задрожало. Красивое свирепое лицо потемнело от
боли. Из глаз выкатились две слезинки.
Будь я проклят, если она не любила старого мерзавца!
В город я вернулся в девятом часу утра. Позавтракал, потом отправился в
агентство и застал Старика за разбором утренней почты.
- Все кончено, - сказал я ему. - Пападопулос знал, что Нэнси Риган -
наследница Тейлора Ньюхолла. Когда банковское дело провалилось и ему
понадобилось убежище, он устроил так, что она спрятала его в загородном доме
Ньюхолла. Держал он ее на двух крючках. Она жалела его как бестолкового и
забитого старика, а кроме того, после налетов сама стала - пускай невольной
- соучастницей.
Вскоре папа Ньюхолл отправился по делам в Мексику. Пападопулос
сообразил, как можно заработать. Если Ньюхолла убьют, дочка получит
миллионы, и старый вор знал, что сможет их отобрать. Он послал за границу
Барроуза нанять мексиканских бандитов для убийства. Барроуз все сделал, но
проболтался. Сказал своей дамочке в Ногалесе, что должен вернуться "во
Фриско и получить со старого грека хорошие деньги", а потом приедет сюда и
купит ей все на свете. Дамочка передала это Тому-Тому Кери. Кери смекнул,
что к чему. И явился сюда за Барроузом. Утром он навестил Барроуза, чтобы
выяснить, Пападопулос ли этот "старый грек" и где его найти; Анжела Грейс
присутствовала при выяснении. Барроуз был под морфием и никаких резонов
слушать не желал. Тогда смуглый человек стал урезонивать его ножом, но
Барроуз так накачался наркотиком, что даже это не производило впечатления, и
боль он почувствовал только тогда, когда смуглый человек уже сильно его
обстругал. Анжелу Грейс эта картина привела в ужас. А когда прочла в
вечерних газетах, какое изделие вышло из рук Кери, попыталась покончить с
собой - больше не могла выносить видения, стоявшие у нее перед глазами.
Кери вытянул из Барроуза все, что он знал, но Барроуз не знал, где
прячется Пападопулос. Пападопулос услышал о приезде Кери - как именно
услышал, вам известно. Он послал Арли убить Кери. Кери легко уходил от
парикмахера - покуда не заподозрил, что Пападопулос может прятаться в доме
Ньюхолла. Он поехал туда, позволив парикмахеру сесть ему на хвост. Как
только Арли понял, куда направляется Том-Том Кери, он решил помешать ему во
что бы то ни стало и начал его нагонять. Кери только этого и ждал. Он
застрелил Арли, вернулся в город и позвал меня с собой, чтобы поставить
точку в этом деле.
Тем временем Анжела Грейс подружилась в камере с Большой Флорой. Она
знала Флору, а Флора ее не знала. Пападопулос организовал Флоре побег. Двоим
всегда легче бежать, чем одному. Флора взяла с собой Анжелу, привезла к
Пападопулосу. Анжела бросилась на него, но Флора сбила ее с ног.
Флора, Анжела Грейс и Анна Ньюхолл, она же Нэнси Риган, в окружной
тюрьме, - закончил я. - Пападопулос, Том-Том Кери и Джек Конихан убиты.
Я замолчал и раскурил сигарету - не торопясь, внимательно разглядывая и
сигарету, и спичку по ходу дела. Старик взял со стола письмо, опустил не
прочтя, взял другое.
- Они убить! во время задержания? - В его мягком голосе не слышалось
ничего, кроме обычной беспредельной вежливости.
- Да. Кери убил Пападопулоса. Чуть позже он застрелил Джека. Мики,
ничего не зная... видя только, что смуглый человек стреляет в Джека и в меня
- мы стояли друг против друга и разговаривали, - выстрелил в Кери и убил
его. - Слова скручивались у меня на языке, не желали складываться как
положено. - Ни Мики, ни Энди не знают, что Джек... Никому, кроме вас и меня,
не известно, в чем было... чем занимался Джек. Флоре Брейс и Анне Ньюхолл
это известно, но, если мы скажем, что он все время действовал по приказу,
опровергнуть нас никто не сможет.
Старик кивнул и улыбнулся улыбкой доброго дедушки, но в первый раз за
много лет я его понял - понял, о чем он думает. Он думал, что если бы Джек
вышел из этого дела живым, мы оказались бы перед паршивым выбором: отпустить
его на все четыре стороны или испортить физиономию агентству, признав во
всеуслышание, что один из наших агентов - уголовник.
Я бросил сигарету и встал. Старик тоже встал и протянул мне руку.
- Благодарю вас, - сказал он.
Я пожал ему руку, и я понял его, но исповедоваться мне было не в чем -
даже молча.
- Так получилось, - медленно сказал я. - Я разыграл карты так, чтобы
извлечь выгоду из обстоятельств... но так уж получилось.
Он кивнул с благосклонной улыбкой.
- Недельки две отдохну, - сказал я уже от двери. Я почувствовал
усталость.