Хенке Ширл. Условия любви

   Почти сразу Стив почувствовал эрекцию, а так как ничто ему не мешало, он вдруг понял, что на нем нет никакой одежды. «Так даже лучше», — с улыбкой подумал он. Но когда он сделал попытку встать, то не мог двинуться! Широко открыв глаза, он быстро повернулся направо, потом налево. И поднял голову, чтобы посмотреть на свое обнаженное тело. Он был привязан к кровати своей жены.
   Хотя его мозг все еще находился под властью винных паров, он, тем не менее, оценил унизительное состояние тела, и Кэсс это поняла.
   Глубоко вздохнув, она поднялась, подошла к кровати и внимательно посмотрела на взъерошенные волосы мужа, налитые кровью глаза, пробившуюся щетину. Даже в таком неблаговидном виде он оставался неотразимо красивым. Она чуть покраснела от робости и смущения, которые не позволяли ей разглядывать лежащее перед ней мускулистое тело, поэтому ее взгляд был прикован к его удивленному лицу.
   Стиву никак не удавалось собраться с мыслями. Черт возьми, она красива! Но зачем она здесь? Он снова закрыл глаза.
   — Что происходит? — тупо спросил он.
   — Мне кажется, тебя привез… заключили в мою постель.
   — Заключили? — он нахмурился, думая над ее словами, потом поднял голову и свирепо уставился на нее. — Заключенный осел! Привязан к твоей кровати? Что это за игра?
   Кэсс выдержала его взгляд. Он заслуживал все, что она приготовила для него и даже больше!
   — Это не игра, мой дорогой муж! Я собираюсь востребовать с тебя законный долг. — Она была несколько смущена пустым выражением глаз своего пленника, но упрямо продолжала:
   — Ведь женитьба — это не только личное соглашение сторон, это и — заключенный контракт. Ты сам сказал, что муж имеет законное право получать определенное… — она слегка покраснела, вспоминая слово, которое он употребил, — удовольствие от своей жены. Если она не выполняет свой долг, тогда он может применить… убеждение силой. Если такое положение действительно для мужа, то оно должно распространяться и на жену.
   Кэсс внимательно наблюдала за его красивым лицом, но все, что она там прочитала, было лишь изумленное непонимание. Смелость покидала ее, однако она заставила себя продолжать:
   — Я имею в виду, что женщина тоже может применить силу, если муж отказывает ей в удовольствии.
   Стив замотал головой, как боксер-профессионал, пропустивший сильный удар.
   — Кэсс, о чем, черт возьми, ты лепечешь? Господи, я просыпаюсь голый, с похмелья, привязанный к кровати, а ты читаешь мне лекцию! Ты что, с ума сошла?
   Кэсс еще больше покраснела и вдруг услышала его смех.
   — О Боже, теперь понимаю! Ты собираешься изнасиловать меня, правда?
   Касс гневно зашипела;
   — Я тебя не насилую. Я только намерена получить то, что принадлежит мне! Стив немного протрезвел.
   — Да, убеждение действием. Полагаю, мне не стоит выражать недовольство? Я слышал о мужчинах, которые платят проституткам за такое обращение.
   Подавив свой гнев, она улыбнулась и мило спросила:
   — Значит, мужчины платят за это? Сколько? Рена Буфорд уже привязывала тебя к своей палатке?
   — Пошла к черту. Касс, отвяжи меня! — нахмурился Стив, вглядываясь в это красивое, решительное лицо.
   — Ни за что, — сказала она, подчеркивая каждое слово. — Ты получил свое — теперь моя очередь.
   Его беспокойство все возрастало.
   — Послушай, Кэсс, ты…
   — Замолчи! Ты получил от меня, что хотел, а когда я пыталась попросить тебя… ты унизил меня. Хорошо, теперь я получу, что хочу.
   Кэсс злобно смотрела на мужа, который в это время отчаянно пытался придумать, как бы избежать предстоящих неприятностей.
   — Даже не мечтай, Стив. Если ты попытаешься закричать, я засуну тебе в рот вот это, — она показала ему шарф, который она нервно вертела в руках. — Правда… я сомневаюсь, что ты закричишь. Тебе вряд ли захочется предстать перед людьми в таком… э… состоянии… — Во всяком случае, я не стану с тобой церемониться, если ты не заткнешься. Она сделала паузу. — Да, объезжать своего жеребца, держа его под уздцы, — мне бы это понравилось. И Стив поверил ей.
   Касс села на край кровати, надеясь, что он не заметит ее нерешительности, медленно наклонилась, впилась в этот красивый рот, потом стала покрывать легкими поцелуями лицо и шею мужа.
   Хотя Стив не издал ни звука, в нем все кипело. Значит, требует удовлетворения, так? Хорошо, она может завладеть его телом, но той частью, конечно же, не завладеет! Он закрыл глаза. Лучше проявить безразличие к ее ласкам, не соблазняться красивой грудью, обтянутой прозрачной материей пеньюара.
   Кэсс подняла голову, увидела, что глаза у него закрыты, и осталась довольна. Потом она коснулась языком его губ, используя тактику, которую он сам часто применял. Стив слегка дернулся. Она продолжила ласку, медленно спускаясь к его груди, нежно покусывала соски, ее охватило блаженство, когда они стали твердыми. Она погладила пальцами жесткие волосы, упругие мышцы груди, потом легонько поцарапала живот.
   Стив, не открывая глаз, вел заведомо проигранное сражение.
   Кэсс осторожно коснулась его вялой плоти, тут же отдернула руку, но увидев, что муж по-прежнему не смотрит на нее, постепенно осмелела. Она взяла член в руку, стала нежно сдавливать и массировать его, не совсем уверенная в правильности своих действий. Однако ее усилия были вознаграждены: член увеличился в размерах и затвердел.
   Касс забыла о своем смущении, поддавшись Другим, более сильным и примитивным чувствам. Она гладила восхитительно упругое древко и с радостью заметила учащенное дыхание у Стива. Она сделала ему больно.
   Он слегка отвернул от нее лицо и, казалось, изо всех сил вдавил голову в матрас. Она по собственному опыту знала, что это означает. Улыбнувшись, она снова занялась членом, припоминая самые интимные и смущающие вещи, которые она вычитала в одной из книг доктора Элснера. Очень осторожно она поцеловала и слегка прикусила восставшую плоть. Бедра Стива дрогнули, дыхание стало громким и неровным, и Кэсс пришла в восторг от вновь обретенной власти над мужем.
   Совершенно не собираясь этого делать, она вдруг охватила губами член, ощутив во рту его пульсирующую силу. Стив тихо застонал, и его бедра поднялись навстречу ласке. Она продолжала сладкую муку до тех пор, пока стоны узника не превратились в какое-то глухое рычание, а тело не начало извиваться под удерживающими его веревками. Кэсс вытащила член изо рта и снова взяла его в руку. Да, он был готов, и, к своему удивлению, она поняла, что и сама испытывает непреодолимое желание.
   Она читала, что женщина тоже может быть сверху. Сейчас она сама попробует! Касс подняла пеньюар и, раздвинув пошире ноги, с легкостью поглотила желанную приманку.
   Стив опять застонал, не открывая глаз из-за ярости и унижения, проклиная себя, неожиданное мастерство жены и свою прошлую жестокость, которая обрекала ее на физические мучения.
   Кэсс начала осторожно поднимать и опускать бедра, почти теряя сознание от наслаждения. Не думая о последствиях, она ускорила движение, но, как только она готова была погрузиться в неизведанную бездну, в памяти снова всплыли страницы книг доктора Элснера. Она должна двигаться медленно, наблюдать за Стивом, чтобы он снова не обманул ее, достигнув кульминации раньше нее. Она стала медленно, почти вяло вращать бедрами и увидела, как у него на шее вздулись вены.
   Кэсс тут же замерла и, наклонившись, жадно припала к его губам. Опомнилась она только тогда, когда почувствовала, что их тела самопроизвольно слились в едином ритме. Она было подумала о не имеющих с этим ничего общего законных правах. Потом все мысли ушли, невероятной силы оргазм потряс ее тело, и она провалилась в багровое никуда.
   Ошеломленная и совершенно разбитая. Касс упала мужу на грудь. Вот, значит, о чем говорилось в книге! Не удивительно, что она ничего не поняла. Она наслаждалась последними сокращениями влагалища, не выпускавшего все еще твердый член. После долгого молчания она, наконец, хрипло пробормотала:
   — Я не знала, не могла даже представить себе, Стив, я бы никогда не скрыла этого от тебя. Ты, должно быть, в самом деле ненавидишь меня, если поступил так.
   Когда она подняла голову, чтобы взглянуть ему в лицо, ее полные слез глаза вызвали у него безрассудный гнев.
   — Ты грязно играешь, Кэсси. Притащила меня сюда, связала, словно рождественскую индейку, использовала как племенного жеребца. Каждую ночь я должен приходить под дверь твоей спальни, как паршивая шавка, теперь ты привязываешь меня к кровати, насилуешь и после всего этого считаешь себя обиженной.
   Кэсс подпрыгнула, будто прикоснулась к раскаленным углям. Забыв о скромности, она сбросила пеньюар и схватила свою одежду. Ей нужно уйти отсюда!
   Стив уже не владел собой, в нем снова вспыхнула ненасытная страсть. Кэсс натянула брюки, накинула бледно-желтую рубашку, а когда повернулась к мужу, он использовал свою беспомощность и сексуальное возбуждение как оружие: сократив мышцы, он заставил член дернуться и приподняться. Она молча смотрела на него.
   — Значит, ты не поступила бы так со мной? — он зло рассмеялся. — Ну, любовь моя, а как теперь насчет меня?
   Кэсс побледнела и отрицательно качнула головой.
   — Нет! Ты все время оставлял меня неудовлетворенной, а сам имел, что хотел. Теперь была моя очередь.
   Стив откинулся на спину и расслабился, но его гнев еще не прошел.
   — А что ты думаешь. Касс, о таком мужчине, как Руфус Клейтон? Он использовал твою мать как племенную кобылу, он насиловал ее, он заслужил твое презрение, так ведь? Ну, а ты — дочь своего отца, дорогая!
   Кэсс остановилась посреди комнаты, прижав руки к животу.
   — Ублюдок! Тебе тоже нравилось. Да!
   — Так говорят мужчины вроде твоего отца. Ну и что, если мне нравилось? Многим женщинам тоже нравится заниматься любовью. Но им не нравится, когда их насилуют. Ты ханжа! Думаешь, раз твой отец был животным, это оправдывает все, что бы ты ни делала со мной? Ты — насильница!
   Кэсс бросилась к веревке, освободила правую руку Стива и отскочила. Но он не сделал попытки подняться.
   — Я не такая, как Руфус, — выдохнула она. — Убирайся отсюда к чертовой матери.
   Касс повернулась и, сдерживая слезы, вышла из комнаты.
   Когда дверь за нею закрылась, Стив уткнулся головой в матрас, задыхаясь от отвращения к себе. Он до смерти устал и от самого себя, и от этого нелепого «брака».

Глава 11

   Кэсс, не помня себя, сбежала по лестнице. В конюшнях сейчас никого нет, но она не станет будить старого конюха Реда Куртиса и сама оседлает лошадь. Пока у нее нет сил встречаться с людьми.
   Подойдя к стойлу своего любимого Ангела, она принялась за дело. У крупного жеребца с умной белой мордой иногда было плохое настроение.
   — Стой спокойно, иначе я тебя кастрирую! — бормотала она, подтягивая подпругу. — Мне ни к чему твой отвратительный мужской темперамент!
   Ей предстояло обсудить с Кайлом детали предстоящей длительной поездки в Форт Юньен, но она решила, что прогулка верхом на свежем воздухе поможет ей справиться с гневом, унижением и болью. Стив сидел в одиночестве за обеденным столом и пил уже третью чашку ароматного зеленого чая, игнорируя стоявшую перед ним еду.
   После ухода Кэсс он долго лежал в ванне, чтобы успокоиться и укротить свое приводящее в ярость неудовлетворенное желание. Стерва! Безжалостная, ненормальная, взбалмошная, красивая, желанная, сводящая с ума… стерва! Он резко отодвинул чашку, уставился на фарфоровую тарелку с омлетом, потом сжал руками голову, чтобы унять боль.
   В таком состоянии и нашел его, войдя в столовую, Кайл. «Он выглядит не лучше Кэсс», — подумал техасец, увидев сутулую спину и налитые кровью глаза.
   — Должно быть, вы действительно напились на вчерашней вечеринке, — сказался, осторожно придвигая стул. Льняные скатерти всегда нервировали его, поэтому Вера принесла ему любимый черный кофе в оловянной кружке.
   — , Как вы можете выносить эту дрянь? — Кайл сморщился, понюхав чай.
   — Он идет намного легче, чем ваши чернила.
   — Тогда пейте. Завтра мы отправляемся на равнины. Прекрасная страна в тысяче миль от поля, семидесяти милях от леса, в пятнадцати — от воды и только в двенадцати дюймах от дьявола!
   — Звучит красиво, — хмуро ответил Стив. — Но я вряд ли увижу Форт Юньен.
   Кайл нерешительно помолчал, не зная, как спросить о том, что его интересовало.
   — Будет очень длинная поездка: горячие ветры, пыль, такая густая, что по ней можно плыть, град пуль в местных стычках.
   — Другими словами, это не место для новичка, — сухо произнес Стив. — К тому же моя любимая жена не захочет об этом слышать. Ей нужны только определенные услуги, — язвительно добавил он.
   Кайл внимательно смотрел на хмурого мужчину, сидящего перед ним.
   — Я считаю, что в любом случае вам нужно ехать, нравится ей это или нет.. Кстати, Лоринг, как-то я уже говорил вам, чтобы вы не обращались с ней грубо. А я — человек, который страшно не любит повторяться.
   Стив зло засмеялся.
   — Я обижаю ее! Забавно! А теперь почему бы вам не пойти к черту?!
   — Что вы с ней сделали? Она молчит, но я никогда не видел ее такой подавленной, как сегодня утром, такой… — Кайл подыскивал слово, чтобы описать состояние Кэсс. Сексуальное разочарование вдруг отошло на задний план, Стив сразу вспомнил чуть не плачущую жену и Вновь почувствовал и вину, и злобу.
   — Я ничего не сделал, Кайл. Это она сделала! О, дьявол, я не обсуждаю с посторонними, что происходит в постели между мною и моей женой. Скажем, я назвал вещи своими именами.
   — Что это значит?
   — Она поступает, как Руфус Клейтон, и я сказал ей об этом, — защищался Стив.
   — Ты что? — Кайл начал подниматься, но, взяв себя в руки, снова сел.
   Понимая, что Кэсс, должно быть, спровоцировала мужа, он пытался взглянуть на вещи объективно. По правде говоря, этот мужчина как раз то, что ей надо, и Ханникат надеялся, что Кэсс тоже нравится таинственному пришельцу с востока.
   — Мне нужно кое-что рассказать вам. Только между нами. Кэсс рассказала мне об этом за бутылкой виски. Она обычно не пьет, но тогда она просто не справилась с подъемом в гору из-за того осла. Хочу рассказать о Кэсс и ее папаше, а вы послушайте…
   На рассвете они снова отправились в Скалистые Горы, только на этот раз повозки двигались на юг, к горячей пустыне Аризоны, и встречающиеся на пути придорожные ранчо были единственным намеком на цивилизацию.
   Так как Форт Юньен являлся основной базой, откуда армия отправляла провиант во все пограничные пункты Юго-Запада, обоз состоял из большого числа повозок. Наблюдая, как погонщики ловко запрягали огромных ревущих быков, хлопали своими хлыстами и ругались, Стив не переставал удивляться, насколько быстро он успел привыкнуть к трудной жизни в этих отдаленных районах.
   Он знал, что поездка будет не из легких, но упрямо хотел в ней участвовать. «В качестве наказания?» — ехидно спрашивал внутренний голос.
   Стив искал глазами жену, которая теперь старательно его избегала. Прошлой ночью они спали врозь, и он собирался исправить положение в поездке.
   Когда Кайл рассказал ему историю семьи Клейтонов, Стив осознал, как сильно ранили жену его жестокие обвинения. Если бы он понял раньше состояние этой одинокой и отчаявшейся семнадцатилетней девушки, взявшейся управлять мужской империей! Барьеры, которые она сооружала вокруг себя, были только самозащитой, а не панцирем бессердечности, как он себе представлял. Стив снова проклинал себя за то, что оказался тупым дураком, проклинал судьбу, уготовившую ему такие мучения, но все было бесполезно.
   Не найдя Кэсс во дворе, он вернулся в контору, чтобы дать последние инструкции Осей, и сразу увидел жену. Она стояла к нему спиной и разговаривала с молодым клерком: аккуратно одетая, волосы заплетены в толстую, блестящую косу, спадающую до пояса. Он вспомнил их приятную мягкость, нежный запах сирени, который чувствовал, когда зарывался лицом в ее медные локоны.
   Осей прервал его мечтания, с улыбкой поднявшись ему навстречу. Кэсс резко повернулась, и свернутый хлыст, мирно лежащий на стойке, очутился у нее в руке.
   Он криво улыбнулся ей, кивнул парню и подошел к стойке. Она отшатнулась от него.
   — Я пойду. Мы готовы к отправлению, ждем только Кайла, — сказала она, направляясь к кладовой.
   Он быстро догнал ее.
   — Подожди, Кэсс. Нам надо поговорить.
   — О чем говорить, Стив? Вчера утром, надеюсь, ты уже все сказал.
   Она стояла перед ним, глядя ему в лицо.
   — Я виноват, Кэсс. Я признаю это. Стив медленно подошел, осторожно взял ее холодные руки в свои теплые ладони и почувствовал прикосновение хлыста.
   — Ты ведь не собираешься испытать его на мне, правда?
   — Ты уже доказал тщетность применения к тебе силы, Стив.
   — Мы оба не правы, Кэсс. Мне не следовало сравнивать тебя с Руфусом, Что бы ни произошло между нами, ты этого не заслуживала.
   Он приподнял рукой ее подбородок, заглянул в округлившиеся от смущения глаза.
   — Почему… почему ты это говоришь? Может, потому, что у нас сделка… потому что я…
   В тот момент, когда Стив прижал ее к своей груди, появился Булли Куинт и застыл на месте. — Я пришел за последним зерном. У нас есть место в прицепе.
   Кэсс очень хотелось услышать, что скажет Стив, но следом за Булли вошли еще двое погонщиков и взвалили себе на плечи мешки с зерном.
   — Ты едешь на гнедом с белой мордой? — спросил ее Стив.
   — Да. Вряд ли я смогу идти до Аризоны по двадцать миль в день рядом с быками. Тебе тоже лучше взять лошадь из конюшни, иначе собьешь себе ноги, пока мы остановимся на вечерний привал, — натянуто сказала она.
   — Я уже купил для себя лошадь, — усмехнулся он.
   Во дворе Кэсс увидела чудесного серого жеребца, привязанного к ограде, такого же крупного, как ее Ангелочек. Ровный цвет олова не нарушали никакие пятна, что часто встречается среди лошадей этой масти. Перед ним стоял восхищенный Кайл.
   — Его зовут Мятежник. Я купил его вчера у… — начал было Стив.
   — Одна из призовых лошадей Блэки! — прервала его Кэсс. — И зовут ее не Мятежник.
   — А сейчас его зовут так.
   — Как, черт возьми, ты убедил Блэки расстаться…
   — Мы заключили сделку, — спокойно ответил Стив.
   — Есть на что посмотреть, хотя немного норовистый. Он и твой дьявол будут ссориться, Кэсс, — сказал Кайл.
   — Мой не дьявол.
   — Просто он соответствует твоему характеру. Может, две вздорные лошади похожи на двух вздорных хозяев? — подмигнул Стив, поглаживая морду коня.
   Кэсс поняла, что се представления о мастерстве Стива как наездника были правильными, об атом говорили и его сложение, и выучка. Она снова удивилась, почему янки из Филадельфии работал на конной ферме в Кентукки. Очевидно, его использовали для ухода за норовистыми лошадьми.
   — Лучше присматривай за своим, а я буду присматривать за моим, — с этими словами она направилась туда, где был привязан ее Ангелочек.
   — Кажется, здесь собираются в поездку, — прищурился Ханникат.
   — Думаю, я переживу, Кайл. На этот раз не будет сюрпризов, как, например, когда я отморозил задницу в горах. Я приготовился, — хмуро отозвался Стив.
   — Вы правильно все сделали, Крис и другие ребята рассказали мне. Проявили твердость характера… и мужество… хотя вы янки, но там, куда мы едем, вы не замерзнете. На юге дьявольски жарко. Наш маршрут проходит по открытой прерии, где от солончаковой пыли у вас растрескаются губы, а ветер будет сдирать рубашку со спины… если, вы, конечно, не потонете, когда разразится ливень, или град не разобьет вам голову. На юге такие свирепые москиты, что прямо бросаются на погонщиков.
   Стив добродушно усмехнулся. За последние недели он вдоволь наслушался от погонщиков подобных небылиц.
   — Знаю… придорожные ранчо к югу от Пуэбло такие плохие, что клопы садятся на подоконники и лают, а кузнечики такие большие, что фермеры запрягают их в плуг. Переживу, Кайл. Я научился многому, — таинственно закончил он, вскакивая в седло.
   Кайл и Кэсс ехали бок о бок, наблюдая за Стивом. До Пуэбло их путешествие было не таким уж неприятным, если не считать медлительности быков, тянущих нагруженные повозки.
   Кэсс думала о предстоящих ночах. Что собирался сказать ей муж, когда их прервали? Время уходит катастрофически быстро, они не могут тратить его попусту и спать раздельно. Она должна набраться смелости и пойти к нему. Но захочет ли ее Стив после того, что она с ним сделала?
   Кайл спокойно изучал свою хозяйку, пока ее взгляд постоянно искал мужа. Он заметил, как спокойно и легко Стив обращается с лошадьми, с каким уважением преданные погонщики относятся к мужу Кэсс. Не ускользнуло от его внимания и то, как напряглись ее руки, державшие вожжи, когда Джек-Пожиратель Собак долго разговаривал со Стивом.
   — Похоже, люди привязались к нему, Кэсс, — осмелился сказать Кайл.
   Та, занятая своими мыслями о приближающейся ночи, покраснела, потом огрызнулась:
   — А за указаниями обычно приходят ко мне.
   — Ну, я мог бы слегка оттолкнуть его ради тебя… — задумчиво сказал он, потом почесал затылок и продолжил:
   — Конечно, у вас сделка. Выполнил он свою часть или еще нет?
   — Нет! — Она покраснела еще сильнее и, пришпорив Ангела, галопом ускакала прочь.
   Лето выдалось жарким и сухим, густая пыль висела в воздухе, покрывая толстым слоем людей и животных. Мухи, вечные спутники несчастных быков, зловеще роились вокруг них и разлетались на какое-то мгновенье, когда погонщики щелкали кнутами, рассекая застывший воздух.
   Ближе к вечеру они прошли в миле от одного из караванов Беннета Эймза, который возвращался в Денвер с зерном и продуктами. Хотя этот контракт не был таким выгодным, как армейский контракт Лоринг Фрейтинг, он приносил Эймзу значительный доход.
   Кайл со своими вооруженными людьми внимательно следил за тем, как чужой обоз медленно исчезает за горизонтом.
   — Сколько дней они в пути. Кайл? — спросил Стив.
   — Думаю, около двух недель, в зависимости от погоды и всего остального.
   — Не удивлюсь, если яйца стухнут, пока они доберутся до Денвера. Когда я впервые ел там омлет, меня чуть не вывернуло наизнанку, — засмеялся Стив.
   — Единственный способ есть их яйца — это смешать их с красным перцем, чтобы не чувствовать вкуса яиц. В пшенице долгоносики, овощи гибнут при перевозке, но все это достается народу. — Ханникат философски пожал плечами.
   — Железная дорога все изменит. Кайл, подожди, пока узкоколейка Уилла Пальмсра пройдет по всей территории.
   — И сразу же выбьет старого Эймза из бизнеса. Обманутый народ тоже будет против него.
   — Блэки рассказывал в «Ведре Крови», как Эймз кладет плоские камни между кусками бекона, а потом продает их за фунт стерлингов, выкачивает виски из бочонков, а туда заливает воду, подкрашенную табаком.
   Кайл фыркнул.
   — Хорошее пойло. А если табак заканчивается, Эймз использует порох и красный перец!
   Оба засмеялись, а потом Кайл спокойно спросил:
   — Вы с Кэсс еще не поладили?
   — Я пытался поговорить с ней сегодня утром, но ты видел, какой выдался день. Поговорю вечером. Где у нас остановка?
   — У небольшого рукава на Шерри Крик. Если только засуха пощадила ее, то недалеко от дороги есть пруд… — Кайл не договорил, но по мимолетной усмешке Стива было ясно, что он понял намек.
 
   Кислое Пойло ударил по железке, приглашая всех на обязательную предобеденную молитву.
   — Господи, пошли нам освежающий ветер и немного дождя, чтобы смочить наши пересохшие глотки, умоляем тебя. Но если ты не сможешь подарить нам облегчение, пожалуйста, не посылай, хорошей погоды и на обоз Эймза. Чтобы все были равны. Аминь.
   — Аминь! — отозвался хор голосов, и люди выстроились в очередь за едой. Не увидев Касс и Стива, Кайл улыбнулся и принялся за сухарь.
   В тот момент Кэсс медленно входила в прохладную воду водоема. Под защитой густых зарослей кустарника, вдали от места привала она могла спокойно раздеться и искупаться. Кайл, Джек и Булли не допустят, чтобы кто-нибудь из мужчин подглядывал за ней. Когда она намылила волосы и собиралась уже сполоснуть их, кто-то тихо сказал:
   — За эти десять минут ты смыла по меньшей мере фунтов пять дорожной грязи.
   На камне под ивой сидел Стив. Кэсс плюнула и шлепнулась назад в воду. Тщательно приготовленные слова вылетели у нее из памяти так же быстро, как исчезает обращенное в паническое бегство стадо скота.
   — Зачем ты шпионишь за мной? Кто тебя пропустил? Мои люди всегда охраняют мое уединение! — возмутилась она, когда он начал раздеваться.
   — Мои люди пропустили меня, чтобы я мог помыться с моей женой, — ответил он, словно это было самым обычным для них делом.
   Его мускулистое тело тускло обозначилось в меркнущем свете, когда он вошел в воду и начал медленно приближаться к ней. Кэсс стояла на месте, упершись ногами в скользкое илистое дно. Может, ей не стоило готовить какие-то обидные речи, а просто дать всему идти своим путем.
   Стив остановился перед ней, ощущая, как первый порыв ветра, поднявшегося с наступлением темноты, взъерошил ему волосы н обласкал тело. Кэсс задрожала то ли от ветра, то ли от его близости.
   Он слегка коснулся се набухшего соска, почувствовал шелковистое скольжение воды по ее коже, когда приподнимал руками ее восхитительную грудь. Кэсс не отстранилась от него. Тогда он притянул ее к себе и, касаясь губами ее шеи, пробормотал: