Хенли Вирджиния. Пират и язычница

   – Чума на твою голову, Хелфорд! – выкрикнула Саммер, но тут же осеклась. Не было худшего проклятия для человека в столь ужасные времена.
   – К сожалению, чума не разбирает, кого взять. Она может прийти и к вам, мадам. Я слышал, что болезнь косит беременных женщин, как траву.
   Саммер охнула, словно впервые поняв, какой опасности подвергается. Рурк крепко сжал ее локоть.
   – Уберите руки, сэр! – рассерженно бросила она.
   – Если не пойдешь добровольно, я вынесу тебя отсюда. Выбирай, – не допускающим возражений тоном велел он.
   Саммер огляделась, увидела вокруг любопытно-выжидающие лица и решила не спорить. Хелфорд способен на любую жестокость и не остановится ни перед чем, лишь бы поставить на своем.
   Карета уже ждала. Рурк подсадил жену, и Саммер устало положила голову на бархатные подушки. Невыносимо… совершенно невыносимо находиться рядом с ним в замкнутом пространстве. Их по-прежнему неодолимо тянуло друг к другу, и ни один не мог и не хотел противиться судьбе. И чтобы прервать затянувшееся молчание, Саммер неожиданно для себя выпалила:
   – Ненавижу! Ненавижу тебя!
   Против ее ожиданий, Рурк не рассердился. Глубокий красивый голос вибрировал от чувства, которому она боялась дать название:
   – Вопреки общему мнению, Саммер, обратная сторона любви вовсе не ненависть, а равнодушие, и я уверен: что бы ни случилось, мы с тобой никогда не станем друг другу безразличны.
   – Как ты мог сказать такое о ребенке? – заплакала она.
   – Хотел ранить тебя побольнее, – сознался Рурк. – Я ни на секунду не думал, что ты способна на такое. – И жестко, совсем как несколько минут назад, добавил: – Ты же не обращаешь внимания на мои просьбы покинуть Лондон!
   – Если бы Роузленд по-прежнему принадлежал мне, я, возможно, и спряталась бы там от чумы…
   Она не успела договорить. Рурк повернулся к ней и задел плечом ее грудь. Саммер отпрянула как ошпаренная, но тут же очутилась в его объятиях. Их губы слились в безумном поцелуе.
   – Ру! – умоляюще выдохнула она, не понимая, что движет мужем – любовь или всего лишь похоть.
   – Дорогая, сокровище мое, – хрипло бормотал он, – почему мы терзаем друг друга? Стоит мне увидеть тебя рядом с посторонними мужчинами, услышать твой смех, как я готов всех убить! Да и тебя тоже.
   Саммер мгновенно вспомнила о романе с Рори и покраснела от стыда.
   – Я предпочла бы уехать домой, в Корнуолл, где опасность не так велика.
   Кольцо его рук сжалось еще теснее.
   – Не так велика? – воскликнул он. – Опасность там, где ты! Едва тебе наскучит тихая жизнь, ты не раздумывая переоденешься Черным Котом и отправишься грабить экипажи!
   – О, с таким животом, какой у меня скоро будет, ни один человек не примет меня за грабителя, – вздохнула она.
   – Надеюсь, – кивнул Рурк, с видом собственника оглаживая ее бедра.
   – И, по правде говоря, Спенсеру лучше уехать из Лондона. Столичная жизнь совершенно развратила его.
   – Что еще натворил этот дьяволенок?
   – О, ничего особенного, – слабо отмахнулась Саммер.
   – Вне всякого сомнения, волочится за юбками, пьет, играет, а ты день и ночь волнуешься за него.
   – Меня беспокоит не столько он, сколько его приятели. Повесы и распутники.
   – Вроде твоих дружков? – осведомился Рурк.
   – Черт бы тебя побрал, муженек, ты единственный, кто не задумываясь оскорбит меня и тут же осыплет ласками.
   Ее слова лишь подлили масла в огонь желания.
   – Останься нынче со мной в Уайтхолле, – потребовал он.
   Саммер сделала вид, будто не понимает, что ему нужно:
   – Зачем это, спрашивается?
   – Мы с тобой изнываем от неутолимой жажды, – прошептал он, перекатывая между пальцами ее тугой сосок.
   – Ты – возможно, но не я, – отбивалась Саммер.
   – Мы хотим всю ночь лежать обнаженными в объятиях друг друга.
   – Ты, но не я, – повторила Саммер, хотя от его слов сердце тревожно застучало.
   – Мы всегда были скорее любовниками, чем мужем и женой, – пробормотал он. Чресла наливались знакомой тяжестью, и Рурк поклялся себе, что сегодня она вновь станет принадлежать ему. И если отдастся по собственной воле, он готов сделать для нее все на свете.
   – Я прошу только одну ночь.
   Саммер оскорбленно вскинула голову. Да как он смеет!
   – Значит, я для тебя всего лишь девка, которую можно наутро бросить?
   – Плоть Господня, Саммер, что же тебе нужно! Ты отказываешься быть мне верной женой и жить в моем доме, поэтому я вынужден вымаливать крохи твоих милостей! Я уже теряюсь, не зная, что лучше: то ли придушить тебя, то ли силой принудить повиноваться.
   Он приподнял ее подбородок и поцеловал в губы.
   – Поедем со мной в Уайтхолл… на твоих условиях.
   – Ни за что, – без колебаний отказалась она. – Отвези меня на Кокспер-стрит или оставь прямо здесь, на улице.
   – Черт возьми, Саммер, почему ты так своевольна?!
   – Будь я покорной, ты раздавил бы меня!
   – Сомневаюсь, ты упряма, как сто мулов!
   Кучер остановил было лошадей у дворца, но Рурк велел ему свернуть на Кокспер-стрит. Он помог Саммер выйти и отпустил возницу.
   – Я не приглашала тебя, – сухо заметила она.
   – Я не нуждаюсь в приглашениях! Ты моя жена.
   – А я хотела просить тебя поспешить с признанием брака незаконным, – обронила Саммер.
   Рурк схватил ее и почти поволок по ступенькам крыльца.
   – За что только Господь проклял меня, дав в жены мегеру! – выругался он.
   – В таком случае зачем утруждать себя! Я считала, что между нами все кончено!
   Рурк втащил жену в холл и остановился только у подножия лестницы.
   – Между нами ничего и никогда не будет кончено, – твердо сказал он, запуская руки ей в волосы, – Я в жизни не видел женщины прекраснее и желаннее. Как-то я купил тебе бриллиантовую осыпь, чтобы отпраздновать первую неделю нашей свадьбы, но мы не смогли прожить даже эти несколько дней без ссоры. Если позволишь остаться с тобой на ночь, ожерелье твое.
   – Меня не так-то легко подкупить! Если бы ты предложил мне Роузленд, я, возможно, подумала бы…
   Но Рурк уже нес ее по лестнице, не обращая внимания на протесты. Хватит с него просьб! Он мужчина, и Саммер его жена. Пора предъявить свои права на нее.
   Ногой захлопнув за собой дверь спальни, он поставил Саммер на пол и принялся сбрасывать одежду.
   – Нет, Рурк! Нет! Я не желаю! И не сдамся без борьбы.
   – Как хочешь. Я намереваюсь взять тебя даже против воли, – спокойно произнес он. Саммер попятилась в угол, настороженно следя за мужем. Сейчас все поставлено на карту, и если она правильно разыграет партию, может получить Роузленд.
   Оставшись обнаженным, он принялся скрадывать ее, словно волк – добычу. Саммер, как всегда в предчувствии надвигающейся опасности, бросилась бежать, зазывно оглядываясь на него. Рурк все же настиг ее, но когда попытался раздеть, она стала отбиваться так яростно, что оба покатились по ковру. Силы оказались неравны. Уже через минуту он прижал ее к полу и начал неспешно развязывать банты и ленты.
   За последнее время груди Саммер стали невероятно чувствительными, и она беспомощно застонала, едва Рурк коснулся языком нежно-розовой маковки. Однако дух борьбы еще не умер в ней. Саммер ухитрилась привстать, но он сжал ее бедра и потянул на себя, пока не впился ртом в самое потаенное и влажное местечко. Саммер неосознанно выгнула спину.
   – Ру… Ру… – глухо повторяла она, и с этого мгновения все исчезло, кроме их любви и ненасытного желания.
   Они, спотыкаясь, добрели до кровати и повалились на мягкую перину. Ни тот, ни другая понятия не имели, сколько прошло времени, прежде чем за стеной неожиданно раздались дикий грохот, смех и пьяные голоса. Супруги поспешно вскочили, и Саммер принялась лихорадочно шарить в темноте в поисках ночной рубашки. Дверь широко распахнулась, и в комнату ввалились трое незваных гостей, очевидно, до безобразия пьяных, поскольку речь их была несвязной, а шаги – неуверенными.
   – Ее здесь нет, говорю я вам… она во дворце… – пробормотал один из них. Рурк зажег свечу, и перед ним предстал щегольски одетый Спайдер, обнимавший за талии двух уличных потаскух.
   – В чем дело, Спенсер? – возмутился Рурк. – Как ты смеешь вести себя подобным образом?! Волновать сестру?! Поверить не могу, что ты отважился привести сюда этих девок и осквернить постель Саммер!
   – Ну и ну, – покачиваясь, бросил Спайдер. – Неужели передо мной ее величество шлюха братьев Хелфорд?
   Он отвесил сестре издевательский поклон, едва не упав при этом. Рурк молниеносно ударил его кулаком в челюсть, и Спайдер мешком свалился на пол, потеряв сознание. Его спутницы, видя, что дело плохо, тотчас исчезли.
   – Рурк, не надо! Господи, ты убил его, чудовище! – вскричала Саммер, становясь на колени и приподнимая голову брата.
   – Отойди! Ему требуется хорошая порка! Ясно, что сама ты с ним не справишься! Не хватало, чтобы он принес тебе французскую болезнь! Шляется по улицам с шайкой таких же подонков!
   – Придержи язык! Он еще мальчишка! Разве можно быть таким жестоким!
   Увидев, что она жалеет юного негодяя, вместо того чтобы наказать, Рурк окончательно вышел из себя:
   – Он нуждается в хорошем уроке. Клянусь Богом, я определю родственничка на флот, и там его скорехонько научат манерам и дисциплине! А если попадет на мое судно, я сделаю из него человека!
   – Убирайся! Немедленно убирайся! Ненавижу тебя!
   Рурк оделся и шагнул к выходу.
   – А вы, миледи, срочно начинайте паковать вещи, – бросил он на прощание. – Вы едете домой!
   Тон его был столь непререкаемым, что Саммер не нашла в себе сил спорить.
   – Даю вам день на сборы, – добавил Рурк, прежде чем выйти.

Глава 35

   Саммер долго возилась с братом: промывала подбитый глаз, пыталась отрезвить его омерзительно пахнущим снадобьем из запасов тети Лил и громко сетовала, что не пристрелила муженька как бешеного пса! Подумать только, предъявить ультиматум! Ей! Ну уж нет, она не позволит утащить себя в Корнуолл как малое дитя!
   Спайдер был мрачен и зол. Ссора с зятем отнюдь не входила в его планы и никак не улучшила настроения. После того как юноша пришел в себя, брат и сестра долго перебранивались, и он наконец заявил, что съезжает от тетушки и намеревается снять комнату, где сможет спокойно жить, без наставлений и нотаций вечно лезущих не в свое дело баб. Саммер спорила, доказывала, угрожала, но ничто не помогло.
   – Хорошо, Спайдер, – наконец сдалась она, – но обещай, что дашь мне знать, где остановился.
   Однако Спайдер был неумолим и ушел, так ничего и не пообещав.
   – Упрям и туп, как все мужчины! – бушевала Саммер, оставшись одна. – И всему виной Рурк, гореть ему в аду!
   В комнату вплыла разодетая в пух и прах Лил Ричвуд.
   – Прости, дорогая, не хотела прерывать твое интимное рандеву с мужем. Кто знал, что все закончится ужасным скандалом!
   Саммер вздохнула, вдруг поняв, что учиненный ими дебош со стороны должен казаться дешевым фарсом.
   – Простите, тетушка, Спенсер совсем от рук отбился! Объявил, что поселится отдельно, так что теперь здесь станет потише.
   Лил небрежно взмахнула рукой, украшенной бесценными кольцами.
   – Я сама решила перебраться в Саутхемптон и хочу, чтобы ты поехала со мной. Вчера пришло письмо от моей лучшей подруги леди Уортинг, которая настаивает, чтобы я переждала в ее доме, пока проклятая чума не покинет Лондон.
   – О, Лил, не могу же я стеснять вашу приятельницу! – запротестовала Саммер.
   – Вздор, дорогая, она богата как Крёз и живет в огромном особняке с пятьюдесятью спальнями! Это я познакомила ее с лордом Уортингом, так что оба мне крайне благодарны. Лорд обожает и лелеет молодую жену и, кроме того, неутомим в постели. Брак, заключенный на небесах!
   – Совсем, как мой, – ехидно вставила Саммер.
   – Нет, у тебя нечто иное: любовь, ненависть, безумная страсть – просто завидно становится!
   – Спасибо, что предложили, Лил, но я пока останусь в Лондоне или буду жить при дворе.
   – Я точно знаю, что король вместе со всем двором уезжают в Солсбери. Если это так, советую присоединиться к ним, дорогая. Оттуда до Саутхемптона рукой подать.
   – Уверена, как только похолодает, проклятая хворь отступит, – повторила Саммер то, что слышала от приятельниц каждый день.
   Леди Ричвуд взяла с собой всех слуг и карету, так что Саммер была вынуждена нанимать портшез каждый раз, когда приходилось куда-то отправляться.
   Дом совершенно опустел, и Саммер бесцельно бродила по гулким комнатам, пока не сообразила, что в кладовой не осталось припасов. Небо затянуло тучами, поэтому она надела патены и зашагала к Пиккадилли, где находилось множество лавок. Она выбрала такую, в которой можно было купить готовую еду. В тесном помещении царила суматоха и нечто весьма похожее на панику. Продавцы старались перекричать покупателей:
   – Последний день, леди, закрываемся, как только будут проданы рубец и свиные ножки. В округе все мрут, как мухи! А видели прошлой ночью комету? Конец света близок! – вещал хозяин. Ему вторила жена:
   – Мясник вчера повесил на двери замок… а сегодня уже на том свете, бедняга. У них было девять детей, семья жила над лавкой… всех свезли на кладбище!
   Несколько женщин, дожидавшихся своей очереди, торопливо ушли. Саммер достались лишь пироги с мясом и пикули. Женщина за прилавком вытерла передником пот со лба и, взяв деньги, случайно поглядела в окно. Ее черты исказила гримаса ужаса:
   – Смотрите… телега с трупами! И это среди бела дня!
   В этот момент Саммер горько пожалела, что пришла сюда, а не согласилась на предложение тетушки Лил. Но теперь уже поздно.
   Возница позвонил в колокольчик и прокричал:
   – Несите своих мертвецов! Несите своих мертвецов!
   Все, кто был в лавке, сгрудились у окон, со страхом наблюдая, как поддевают длинным крюком тела и бросают на телегу, словно поленья. Саммер боялась, что потеряет сознание, если сию секунду не выберется на свежий воздух.
   Она открыла дверь и выскользнула на улицу. Но воздух оказался отнюдь не свежим. Отовсюду тянуло дымом сожженной утвари и мебели из чумных домов. Саммер старалась идти быстрее, но мешали патены. Пришлось скинуть их и мчаться на Кокспер-стрит что есть духу. Какой кошмар! Ну почему она не поехала с Лил!
   В горле совсем пересохло, а мысли путались. Во всем виноват Рурк Хелфорд. Ему следовало бы уверить жену в своей любви и увезти в Корнуолл! А вместо этого он избил беднягу Спайдера и предъявил ей ультиматум. Теперь Саммер умрет от чумы, а вместе с ней и ее драгоценное бремя.
   Она тряхнула головой, чтобы немного прийти в себя, и отнесла еду на кухню. Кажется, она больше никогда не сможет проглотить ни кусочка!
   Ноги подгибались и тряслись, но Саммер упорно взбиралась наверх, пока не очутилась в спальне. Если сейчас же не лечь, она попросту упадет. Что же, так и надо этому олуху Хелфорду, пусть увидит своими глазами, до чего довел жену! Завтра, когда он придет, ее уже не будет на свете!
   Чума поразила ее!
   Саммер кое-как слезла с кровати и поплелась к зеркалу. Лицо пылает, и жар сжигает тело.
   Она вновь рухнула на постель, лихорадочно ощупывая пах в поисках чумных бубонов, из которых вскоре начнет сочиться гной, но, ничего не отыскав, впала в забытье. А когда выплыла из темноты, почувствовала, что ее поднимают и куда-то несут. Глаза не открывались, но Саммер с ужасающей ясностью поняла, что ее посчитали мертвой и сейчас бросят на телегу. Она попыталась пошевелиться, взмахнуть рукой, но свинцовая тяжесть сковала члены.
   – Пожалуйста, не трогайте меня, – молила она про себя, но слова не шли с языка. Поверх нее бросили несколько детских трупиков, и тут Саммер внезапно обрела дар речи:
   – Остановитесь, прошу вас, я еще жива!
   – Кэт, радость моя, очнись, – ворвался в ее сознание полный тревоги голос. Она наконец приподняла веки, уставилась прямо в глаза Черного Джека Флаша и судорожно обхватила его за шею.
   – Рори… о мой Бог! Рори!
   Рори прижал ее к сердцу и стал молча гладить по волосам. Саммер дрожала крупной дрожью.
   – Кэт, родная, это просто дурной сон.
   – У… у меня нет чумы? – пробормотала она, шмыгая носом и захлебываясь в рыданиях.
   – Разумеется, нет! Сам дьявол оберегает таких грешников, как мы с тобой, – смеясь, уверил он. Саммер прильнула к груди своего спасителя.
   – Рори, спасибо тебе! Я так рада, что ты пришел!
   – Да что это случилось с моей храброй маленькой дикой кошечкой? Откуда эти мрачные тяжелые мысли? – мягко упрекнул он.
   Саммер счастливо вздохнула. Как он нежен, как может утешить! В этот момент она чувствовала себя словно за каменной стеной. Он сделает для нее все на свете, и она может быть полностью откровенна с ним.
   – Знаешь, Рори, у меня будет ребенок, – едва слышно призналась она.
   – Чудесно, дорогая! – обрадовался он, прижимаясь губами к влажным прядям, обрамлявшим ее лоб.
   – Возможно, ты так не посчитаешь, узнав, что мне неизвестно, кто отец – ты или Рурк, – выдохнула Саммер.
   Рори промолчал, и она обеспокоенно подняла голову. Он улыбался ей!
   – Мне это совершенно все равно, сердце мое, впрочем, как и тебе.
   – О, Рори, ты просто успокаиваешь меня. Представь, что каждый раз, глядя на малыша, ты станешь терзаться сомнениями!
   Рори приподнял ее подбородок и чмокнул в нос.
   – Думаешь, я не способен любить дитя своего брата? – удивился он.
   И Саммер поняла, как милостива к ней судьба, пославшая такого необыкновенного человека.
   Поцелуй длился бесконечно. Саммер купалась в лучах нежности, исходивших от Рори.
   – Поплывем со мной, – попросил он, отрываясь от ее губ. – В Лондоне слишком опасно. Я покажу тебе Францию и Голландию.
   – А я думала, мы ведем с Голландией войну, – удивилась Саммер.
   – Верно, – засмеялся Рори, – но я поднимаю на мачте любой флаг, какой вздумаю, забыла?
   Подумать только, как может все измениться за один лишь день! Еще вчера Саммер без раздумий отказалась бы, поскольку поклялась, что между ними больше ничего не будет. Но сейчас ей не терпелось оказаться подальше от столицы, с человеком, который принимает ее такой, как она есть, со всеми недостатками, да еще столь великолепным любовником!
   Саммер выглянула в окно и увидела, что уже темно. Рори должен отплыть до рассвета.
   – У меня есть время собрать вещи и переодеться? – осведомилась она, готовая бежать с ним хоть на край света.
   – Позволь мне снять с тебя одежду, дорогая. У нас времени хоть отбавляй.
   Он пальцами разгладил морщинки на ее лбу и хрипло пробормотал:
   – В твоей жизни не хватает смеха и развлечений, счастье мое.
   Пират стянул лиф платья с ее плеч и благоговейно припал губами к обнаженной шее. Саммер замерла, ожидая, что сделает Рори, увидев, какими полными стали ее груди за последнюю неделю. Он не обманул ее ожиданий и, закатив глаза, театрально застонал в приступе неподдельного восторга. Саммер довольно засмеялась, когда он наклонил голову и принялся сосать спелые налитые плоды.
   – Я рад, что рассмешил тебя, – промычал он. – Когда ты в последний раз веселилась?
   – Не помню, – покачала головой Саммер.
   Рори затеял настоящую церемонию, покрывая страстными поцелуями каждый клочок ее обнажавшегося тела, и вскоре она стала отвечать ему тем же. Оба резвились, забыв обо всем, пока запыхавшийся Рори не объявил полушутя-полусерьезно:
   – Кэт, жизнь – всего-навсего игра. Как и любовь. А в постели можно забавляться сотнями различных способов. Хочешь, покажу?
   Он приподнялся на локтях над раскинувшейся на постели обнаженной красавицей и впился в нее глазами, словно желая запечатлеть милый образ на всю жизнь.
   – Ты невероятно прекрасна, – прошептал Рори.
   Саммер молча смотрела на своего великолепного рыцаря, упиваясь видом его скульптурного торса и точеных черт смуглого лица.
   – Ты готова? – спросил он.
   Саммер в предвкушении неведомого затаила дыхание и едва заметно кивнула.
   – Я войду в тебя, но буду лежать неподвижно. Если сумею подарить тебе наслаждение, значит, я выиграл.
   – Рори, это невозможно, – застенчиво улыбнулась она. Но Рори схватил ее за ноги и осторожно стянул на пол. Потом взял с кровати подушку и подсунул под бедра Саммер, так, что холмик Венеры был на самом виду, будто призывая любовника поторопиться. Рори встал на колени перед Саммер, и она не смогла не коснуться его гордо восставшей плоти, тотчас же вздрогнувшей и запульсировавшей. Но Рори нежно отстранил ее руку и, раздвинув пальцами кремово-розовые лепестки, вошел в нее. Несколько минут он не шевелился, давая ей время привыкнуть к этому ощущению, а потом их губы встретились… И больше Рори не двигался. Сначала Саммер показались немного странными такие ласки, но шли минуты, и все ее чувства невероятно обострились. Казалось, она даже ощущает, как бежит в жилах кровь, слышит стук двух сердец. Неожиданно поняв, что он продолжает расти внутри нее, Саммер была одновременно удивлена и обрадована тем, что Рори настолько ею увлечен. Влажные стенки ее грота сжимали бешено пульсирующий стержень так, что каждое малейшее движение отзывалось в ней раскатами грома. Наконец она, не выдержав, громко закричала, и ответный стон Рори слился с ее собственным.
   – О, Рори… ты победил… и я тоже… м-м-м-м… да… да… да!
   – Мне нравится играть с тобой, – объявил Рори. – По крайней мере ты умеешь проигрывать с достоинством.
   Они обнялись и заснули, но уже через полчаса он снова принялся шептать ей слова любви.
   – Кэт, счастье мое, единственная, встань и собери вещи.
   – Негодяй, – сонно пробормотала она, – да я веки поднять не могу! Предпочитаю остаться в постели с тобой.
   – А я знаю другую игру, – уговаривал Рори.
   – Какую? – тут же попалась на удочку Саммер.
   – Не одевайся. Начинай складывать вещи, но останься обнаженной, чтобы я смог наблюдать за тобой, когда ты нагибаешься и ходишь по комнате. Ну а потом поиграем в половинки.
   – Половинки? Что это такое? – засмеялась Саммер.
   – Половину времени мы проведем в постели здесь, а другую – в каюте «Призрака».
   – Неужели ты сможешь остановиться на полдороге? – поддела Саммер.
   – Представь себе, дорогая. Я достиг в этой игре настоящего мастерства. Только тебе придется накинуть плащ на голое тело, чтобы я смог ласкать тебя в экипаже и держать в напряженном ожидании финала.
   – Рори Хелфорд, ты ужасный бесстыдник! – вынесла вердикт Саммер.
   – Признайся лучше, что умираешь от желания поскорее начать.
 
   «Призрак» медленно скользил по волнам, подхваченный приливом. У штурвала стоял сам Черный Джек Флаш. Он без труда находил путь в темноте и уверенной рукой вывел судно в открытое море. Только тогда он передал рулевое колесо второму помощнику и спустился вниз.
   Саммер всегда поражал контраст, с каким были обставлены комнаты в каюте Рори. Первая была именно такой, какая подобает любому уважающему себя капитану: удобные кожаные кресла, письменный стол, заваленный картами и документами, медные штурманские инструменты, большой глобус. Спальня же словно принадлежала другому человеку – чувственному и пресыщенному. Она еще никогда не видела черного ковра. Лакированные черные с красным китайские поставцы были, по всей видимости, очень дорогими. Повсюду редкостные диковинки, вывезенные из чужих земель, и расшитые нефритовыми, жемчужными, алмазными и хрустальными бусинами безделушки. Даже простые рубашки были сшиты из тончайшего, самого лучшего батиста.
   Саммер развесила одежду, радуясь, что не захватила много вещей, – уж очень тесным был гардероб. Закончив работу, она повернулась к огромной кровати, занимавшей почти всю комнату. Красный шелковый полог реял алым туманом, и Саммер пронзила жгучая ревность при мысли о том, сколько еще женщин перебывало здесь, внутри сказочно багряного мирка. Но не слишком ли рано она впустила в душу зеленоглазое чудовище? Неужели действительно влюбилась в своего галантного кавалера?
   Заслышав его шаги, она в смущении потупилась, но стоило ему ступить в спальню и улыбнуться ей, как стало ясно, что между ними не должно быть места ни глупому жеманству, ни скрытности. В руках Рори держал огромный поднос с едой, и Саммер улыбнулась при мысли о том, что он всегда старался ее накормить.
   – У тебя, конечно, весь день крошки во рту не было, верно? – спросил он, развязывая ее плащ и швыряя в угол.
   Саммер вздрогнула.
   – Ты замерзла, любимая. Ложись в постель.
   Пират достал широкую белую джеллабу с капюшоном и завернул в нее Саммер. Дождавшись, пока она ляжет в постель, он быстро разделся и задернул за собой занавеси, отгородив себя и Саммер от всего мира.
   – Ну вот, – удовлетворенно вздохнул Рори, – жаль только, что наши любовные забавы в экипаже пропали даром, поскольку ты совсем окоченела. Придется начать все сначала.
   Он поставил блюдо между собой и Саммер и стал подносить к ее ротику изумительно приготовленные морские деликатесы. Увидев, что она понемногу согревается, он понимающе улыбнулся. Бронзовая рука скользнула за отворот ее джеллабы и принялась ласкать груди, живот и бедра. Вскоре Саммер стало так жарко, что одежда показалась тяжким бременем и стеснила дыхание. Рори откинул с нее капюшон и, запустив руку в блестящие черные пряди, небрежно разбросал их по плечам Саммер. Наполнив бокал горячим сидром с корицей, гвоздикой и миррой, он протянул его любовнице. Саммер сделала глоток, и Рори последовал ее примеру, припав ртом к тому месту, которого касались ее губы.