Хенли Вирджиния. Порабощенная

   Медленно и дразняще Диана расстегнула корсет и освободилась от алых кружев. Его черные глаза вспыхнули, как угли, вобрав в себя ее всю — от обольстительной груди до золотых завитков на высоком лобке. Вокруг узкой талии была застегнута золотая цепочка, подчеркивая ее ослепительную наготу. Она приподняла половинку золотой монеты.
   — Вот вторая половина профиля Цезаря. Они идеально подходят друг другу.
   Наконец-то ей удалось завладеть его вниманием. Она расстегнула застежку и положила половинку бесценной монеты в его ладонь. Когда Марк увидел, что половинки сомкнулись, образовав изображение Юлия Цезаря, он, пораженный, сел на кровать.
   — Я искал ее всю жизнь! Наверное, именно поэтому я и испытываю такую страсть к археологии и римскому периоду. Моя половинка у меня так давно, что я и не помню, откуда она взялась. Я всегда думал, что она досталась мне от прабабушки. Откуда ты взяла свою?
   Диана встала на колени на кровати рядом с ним. При воспоминании щеки ее слегка зарумянились.
   — Когда ее носил Маркус, монета была целой. После нашей первой ночи он надел цепочку с монетой мне на шею, чтобы я помнила о нем в его отсутствие.
   — После того как он овладел тобой?
   Она опустила ресницы:
   —Нет. В первую ночь он сохранял мою девственность.
   — Он, верно, был не в своем уме, — хрипло заметил Марк.
   — После этого каждый раз, как мы занимались любовью, мы передавали ее Друг другу, носили по очереди. Он очень дорожил этой монетой с изображением Цезаря. Когда он предложил мне выйти за него замуж, подарил половинку, чтобы я носила ее всегда.
   Марк застегнул маленький замочек и надел цепочку ей на шею. Половинка монеты утонула в глубокой ложбинке на ее груди.
   — Теперь ты веришь, что когда-то был Маркусом?
   — Начинаю верить, — признался он, и голос его дрогнул. Он протянул загрубевший от мозолей палец и очертил контур ее груди.
   Диана вздрогнула.
   — Боюсь, у меня не хватит силы воли и дальше беречь твою девственность.
   — Но я уже не девственница. Ты любил меня много ночей, — прошептала Диана.
   Он мягко взял ее за плечи и толкнул на подушки. Она охотно подчинилась, она готова была делать все, что он захочет. Их глаза встретились, и Марк провел пальцами по шелковистой коже ее бедра. Она не сопротивлялась, наоборот, потянулась навстречу, приветствуя его прикосновение.
   Когда он запутался пальцами в золотистых завитках на ее лобке, она выгнула спину от наслаждения. В его прикосновении было что-то гипнотическое. И снова она подивилась, как могут быть столь нежными такие большие и сильные руки, ласкающие ее тело.
   Его палец добрался до самого потаенного уголка ее тела, и она отреагировала мгновенно, источая тайную женскую влагу, облегчающую ему путь. Одним пальцем он нежно ласкал средоточие ее чувственности, другим проник в ее теплую глубину.
   Диана облизала верхнюю губу кончиком языка. Его черные глаза остановились на появившейся влажной полоске. Она хотела чувствовать его язык внутри себя, чувствовать его внутри себя. Она сгорала от желания, а он, судя по всему, был настроен на любовную игру, стремясь довести ее до безумия. Диана с трудом сглотнула: от желания перехватило горло. Все было так, как в тот самый первый раз. Что же может она сделать, чтобы поработить его?
   Она потянулась за другой его рукой, поцеловала ладонь и, взяв один палец в рот, принялась сосать его так чувственно, что страсть буквально захлестнула Марка.
   Он ощущал, какой обжигающе горячей и упругой была Диана. Он лишь представил себе, как медленно погружается в нее его фаллос, как тот начал пульсировать и подрагивать.
   Но дело было в том, что пальцем он ясно ощутил барьер ее девственной плевы.. Марк медленно убрал руку и принял решение. Он не скажет ей, что она все еще девственница. Она думает иначе. Она обладает врожденной женской чувственностью, не имеющей никакого отношения к возрасту, и жаждет отдаться ему. Но Марку не хотелось видеть страх в ее глазах. Он должен прочесть в них блаженство, страсть, он должен полностью оправдать ее женские ожидания.
   Он не смог отказать себе в удовольствии: встал на колени и склонил голову между ее ног.
   Полузакрыв глаза, Диана смотрела на любимую темноволосую голову. Слава Богу, он любил ее точно так же! Она выгнула спину, чтобы помочь ему, и запустила пальцы в его густые волосы, прижав его к себе крепче, чтобы показать, какое он дарит ей божественное наслаждение.
   Хотя оргазм сотряс ее почти мгновенно, ей требовалось нечто большее. Ей хотелось почувствовать его вес на себе, ощутить его внутри себя, узнать свою власть над ним и полностью ему подчиниться, слиться с ним воедино на всю жизнь.
   Когда Марк вытянулся рядом с ней, Диана остро ощутила, какая она маленькая и хрупкая. Он легонько коснулся пальцами ее щеки.
   — Ты просто очаровательна, — тихо проговорил он, сдерживая свое нестерпимое желание, чтобы любить ее так, как она того заслуживает.
   Его пальцы погрузились в золотистую копну ее волос, слегка потрескивающих при его прикосновении. Ему хотелось завернуться в шелковистые пряди, утонуть в ней. Никогда в жизни он так Не хотел женщину. Он хотел испытать с ней все. Он был опытным, искусным и изобретательным любовником, но внутренний голос вновь остановил его. Она такая маленькая и хрупкая, а он знал, что причинит ей боль, когда лишит ее девственности.
   Марк не мог надолго оторваться от ее губ. Он повернулся, вновь властно завладел ими. Поначалу нежный и мягкий поцелуй становился все более страстным, чувственным, возбуждающим, потом необузданным и грубым, от которого ее губы вспухли и заныли. Потом он повторил все сначала, слегка касаясь ее губ, доводя до экстаза. Только тогда его губы скользнули по ее шее, прокладывая горячий путь к груди.
   Диана опустила рулу и сжала ладонью его плоть. Господи, она уже забыла, каким огромным он становится от их любовных игр. Когда она крепко сжала его обеими руками, Марк понял, что тянуть дальше он не в состоянии.
   — Обхвати меня ногами, — хрипло попросил он.
   Диане указания не требовались. Она обвила его торс своими длинными ногами и почувствовала, как он скользнул в нее. Из горла ее вырвался короткий вскрик. Марк замер, давая ей возможность привыкнуть к себе. Боль была такой острой, почти невыносимой, но длилась всего несколько секунд, уступив место ощущению заполненности.
   Диана медленно вздохнула, ногти впились в его плечи, но тут он начал двигаться — ровно и медленно, постепенно убыстряя темп и принося ей одну волну наслаждения за другой. Ее руки теперь ласкали его плечи, а он шептал ей на ухо слова любви, каких она никогда раньше не слышала. Его жаркий шепот так возбуждал ее, что вскоре она вся дрожала. Она выгнулась раз, другой, третий и забилась в его объятиях, охваченная оргазмом.
   Когда ее дрожь начала утихать, он хрипло вскрикнул, и она почувствовала горячий поток его семени внутри себя. Он перекатился на спину, увлекая ее за собой. Они все еще были вместе. Именно к этому они и стремились. Внешний мир перестал существовать. Ночь принадлежала им. Хотя еще не стемнело, они предпочли остаться в постели до утра.
 
   Им повезло, что Питер решил переночевать в игорном доме вместе со своим приятелем Барримором, а Пруденс и Ричард были вынуждены остановиться в гостинице в двадцати милях от Бата, потому что из-за ливня и темноты ехать дальше было нельзя.
   Погода действовала Пруденс на нервы. Когда выяснилось, что в гостинице свободна всего одна комната с двуспальной кроватью, она окончательно разозлилась.
   Ричард оставил ее страдать в одиночестве и отправился в пивную, чтобы подыскать подходящую девицу. Но попытка не удалась, и через час он вернулся. Теперь злились уже оба.
   — Эта твоя ужасная племянница для меня хуже чумы!
   — Эта моя ужасная племянница дает тебе возможность жить на Гросвенор-сквер. А ее деньги позволяют тебе делать это с роскошью.
   — Ну что же, если бы ты не был простым стряпчим, а чего-то добился, мы могли бы жить на твои деньги!
   — Ты стерва, Пруденс, а хуже тебя в постели я никого не встречал за всю свою жизнь!
   Пруденс ахнула. Как может мужчина опуститься так низко, чтобы употреблять подобные выражения в разговоре со своей респектабельной женой!
   — Какого черта я тебя давно не бросил, сам понять не могу. Мне следовало развестись с тобой много лет назад!
   Пруденс оцепенела. Боже милостивый, скандал, связанный с разводом, убьет ее!
   — Как ты смеешь! Я слишком много знаю про твои темные делишки. Ты обжулишь собственную бабушку, дай тебе такую возможность!
   Ричард улыбнулся. Улыбка его явно не красила.
   — А ты, моя дражайшая Пруденс, помогла бы мне истратить ее деньги. Мы с тобой одного поля ягоды и повязаны тут оба, нравится нам это или нет. Предлагаю найти способ дальнейшего сосуществования. — Он оглядел ее пышный бюст. — Иди в постель, ложись и, самое главное, заткнись! — приказал он.
   Пруденс негнущимися пальцами притушила свечи и начала выбираться из своих многочисленных одежд. Мужчины — животные и рано или поздно обязательно пользуются своими супружескими правами. Однако подчиниться отвратительной возне Ричарда в темноте было куда предпочтительнее, чем при свете дня оказаться разведенной.
   После двух ужасных дней в дороге они приехали в Бат, где решили снять дом, а не пользоваться гостеприимством Хардвиков. В великолепный елизаветинский особняк графа, расположенный в огромном парке, они прибыли во второй половине дня.
   Выходя из кареты, Пруденс сжала губы при одной мысли, что все это когда-нибудь может принадлежать Диане, если она выйдет замуж за Питера Хардвика. Одно хорошо: ей тогда не понадобится дом на Гросвенор-сквер, который Пруденс привыкла считать своим.
   Мистер Берк провел их в гостиную, где с трепетом ждала Диана. Пруденс уставилась на нее суровым взглядом, отыскивая перемены. И нашла их. Стоящая перед ней девушка в зеленом платье казалась старше, увереннее и спокойнее, чем ее племянница, какой она ее помнила.
   Диана приветливо улыбнулась:
   — Мне очень жаль, что я доставила вам столько беспокойства, хотя исчезла я вовсе не преднамеренно, уверяю вас. Спасибо, что вы меня искали и волновались. Вы должны быть счастливы, что через два месяца я достигну совершеннолетия и освобожу вас от всех забот обо мне.
   Девица определенно намекала на то, что скоро их власти над ней придет конец. Пруденс и Ричард обменялись взволнованными взглядами. Диана снова улыбнулась:
   — Вы не должны обо мне беспокоиться. Сами видите, я вполне здорова.
   Пруденс присмотрелась к ней повнимательнее. Она явно выглядела уставшей, глаза сонно щурились. И все же она казалась совершенно счастливой.
   — Где ты пропадала все эти месяцы? — резко спросила она.
   Диана долго размышляла над тем, что же сказать Пруденс. Придумать какую-нибудь правдоподобную историю, что-нибудь такое, чему Пруденс поверит? Но в конце концов она решила сказать правду. Разумеется, ни Пруденс, ни Ричард ей не поверят, но это уж их личное дело. Что бы она ни рассказала, Пруденс примет лишь то, что ее больше устроит.
   Диана изложила только факты.
   — Когда мы в то утро уезжали из Хардвик-Холла, я сомневалась, стоит ли мне выходить замуж за Питера. Я пошла погулять на холм и зашла в антикварный магазин, где увидела римский шлем. Когда я его надела, он застрял у меня на голове. Наверное, я потеряла сознание. Когда очнулась, то оказалась в том же месте, но в другое время. Я не знаю, каким образом, но я перенеслась в ту эпоху, когда в Британии были римляне.
   — Чепуха! — решительно заявила Пруденс. Диана наверняка сбежала с каким-нибудь мужчиной. Глядя на нее, было ясно, что она потеряла невинность. — Ричард, мне хотелось бы поговорить с Дианой наедине, если ты, конечно, не возражаешь, дорогой.
   Он послушался, тоже уверенный, что Диана была с любовником и, разумеется, не может в этом признаться в его присутствии.
   — Ты вела себя возмутительно! — заявила Пруденс, когда они остались одни.
   Диана склонила голову набок, как бы оценивая свое собственное поведение.
   — Тут ты права, Пруденс. Я носила возмутительные вещи, я говорила возмутительные слова, я совершала порочные поступки. Абсолютно, бесподобно порочные.
   Лицо Пруденс стало густо-карминного цвета, что ей совсем не шло.
   — Тебя не было девять месяцев. Ты что, родила незаконнорожденного ребенка?
   Диана ахнула:
   — Только ты со своим «респектабельным» умом могла до такого додуматься! Нет, мне очень жаль, но я не родила ребенка, о чем глубоко сожалею!
   — Вот как! Ты будешь говорить со мной в уважительном тоне, юная леди, хотя совершенно очевидно, что ты не уважаешь саму себя!
   Пруденс повернулась и зашагала к двери, крикнув мужу:
   — Ричард, я отказываюсь иметь дело с твоей подопечной! Она полностью вышла из-под контроля. Она не в своем уме!
   Ричард, заслышав нотки истерии в голосе Пруденс и сообразив, что Диана больше не девушка, поспешно сказал:
   — Когда приедет Питер, надо будет поскорее сыграть свадьбу.
   Диана встала. Ей хотелось сказать им, что это невозможно, но Питер имел право услышать это первым. Она считала это своим долгом по отношению к нему.
   — Будем мы жениться или нет, это наше с Питером дело. А вовсе не ваше.
   — Это, вне сомнения, наше дело, молодая мадам, — ответила Пруденс. — Ты под нашим контролем ближайшие два месяца. Ричард, скажи ей.
   — Это так, Диана, нравится тебе это или нет, — подтвердил Ричард.
   — Я под вашей опекой, а не контролем! — ответила Диана, тоже повышая голос.
   В холле Чарльз Уэнтворт и Марк Хардвик обеспокоенно переглянулись.
   — Вмешаемся? — спросил Чарльз.
   — Всенепременно! — решительно ответил граф.

Глава 33

   Громкие голоса мгновенно стихли, как только двое мужчин вошли в гостиную. Тишину нарушил Марк Хардвик.
   — Разрешите представить вам доктора Уэнтворта, он наблюдает за Дианой. Чарльз, это Пруденс и Ричард Давенпорт, опекуны Дианы.
   Ричард сделал шаг вперед и пожал доктору руку. Пруденс слегка наклонила голову.
   — Я очень доволен, как идут дела у леди Дианы, но я должен вас предупредить, что она еще не окончательно поправилась.
   — В каком смысле? — потребовала ответа Пруденс.
   Она пережила травму. К счастью, физически она уже окрепла.
   — Но не умственно? — быстро спросила Пруденс.
   — В ее психическом состоянии нет никаких нарушений, — твердо сказал Чарльз. — Она еще не совсем успокоилась эмоционально. На это требуется время.
   — А как насчет той истории, что она сочинила, чтобы не говорить, где была все эти месяцы?
   — Я не стал бы утверждать, что она ее сочинила, поскольку она твердо в нее верит.
   Диана открыла было рот, чтобы возразить: они говорят о ней так, как будто ее здесь нет! Марк приложил палец к губам, и она неохотно повиновалась.
   — Полная мура! — заявил Ричард.
   Чарльз Уэнтворт призвал на помощь все свое терпение.
   — У нас нет ответов на все вопросы, но со временем, если мы отнесемся к ней с пониманием, леди Диана окончательно поправится, а ведь, вне сомнения, именно этого мы все и хотим.
   — Собирай вещи! Мы сняли дом на Куин-сквер.
   Черные глаза Марка впились в Пруденс.
   — В этом нет абсолютно никакой необходимости. Леди Диана может остаться здесь, пока доктор Уэнтворт не решит, что она здорова.
   Пруденс изобразила негодование:
   — Это никуда не годится. Моя племянница — незамужняя леди, лорд Бат.
   — Вы что, хотите сказать, что я ее скомпрометирую? — холодно и надменно осведомился Марк Хардвик.
   Диана, которой внезапно надоели все эти споры, встала:
   — Я приеду на Куин-сквер, как только поговорю с Питером. Тебе придется с этим примириться, Пруденс.
   Стараясь загладить общую неловкость, Чарльз сказал:
   — С Дианой все будет в порядке. Я буду рад навещать ее и на Куин-сквер.
   — Доктор Уэнтворт, ваши услуги больше…
   — Пруденс, хватит! — перебил Ричард. — Доктор Уэнтворт крайне внимателен. — Он потряс руку доктору. — Я у вас в долгу, сэр, за заботу о моей племяннице. Я обязательно пошлю за вами, когда она приедет на Куин-сквер. — С этими словами Пруденс и Ричард удалились.
   Вскоре ушел и доктор.
   — Какого черта ты позволила этой старой грымзе помыкать тобой? — возмутился Марк.
   — Я вовсе не собираюсь переезжать на Куин-сквер. Я это сказала, чтобы от нее избавиться. Должна же я была что-то сделать, пока вы не перешли на кулаки.
   — Никогда не видел столь мерзкой женщины!
   Диана рассмеялась и искоса взглянула на него:
   — Только подумать, она решила, что ты можешь меня скомпрометировать!
   Он двумя шагами преодолел расстояние между ними, крепко взял Диану за талию и поднял вверх.
   — Пожалуй, я сейчас это сделаю.
   — Ничего не выйдет.
   Он разочарованно сдвинул брови. Она разгладила их поцелуем.
   — Пришла моя очередь компрометировать тебя!
   — 
   Уже давно стемнело, когда появился Питер Хардвик. Диана уговорила Марка разрешить ей поговорить с его братом наедине, хотя ему это очень не понравилось. Она сидела в библиотеке и читала, нутром чувствуя, что он вот-вот заявится.
   Мистер Берк принял у Питера пальто и сообщил ему, что леди Диана ожидает его в библиотеке. Тот уверенной походкой вошел в комнату.
   — Прелесть моя, как хорошо, что ты поправилась! — Он поднял обе ее руки к губам, потом сделал попытку обнять.
   Диана отступила на шаг.
   — Питер, нам надо поговорить.
   Он удержал ее руку.
   — Никаких исповедей, Диана, я настаиваю. Что было, то было. Самое главное — ты снова вернулась ко мне.
   Он вел себя так галантно, что Диана почувствовала себя виноватой.
   — Питер, я разрываю помолвку.
   — Я не позволю тебе ничего подобного. Мы поженимся немедленно!
   — Питер, ты меня не слушаешь! Я не могу выйти за тебя замуж!
   Ее тон насторожил Питера; он яростно рванул шейный платок, как будто тот душил его.
   — У тебя есть другой? — резко спросил он.
   — Да, — спокойно ответила она, — у меня есть другой.
   Его губы искривились в гневе.
   — У меня письменное соглашение с твоими опекунами, которое нельзя расторгнуть!
   — Я ничего об этом не знаю, — искренне удивилась Диана.
   — Ты также ничего не знаешь о том, что они хотят заграбастать твои деньги и забросали суды прошениями, надеясь объявить тебя мертвой!
   Книга, которую она читала, выпала из ее онемевших рук.
   — О чем ты?
   — О том, что они стервятники, которые уже наложили лапы на твои деньги. Если ты выйдешь за меня замуж, они уже не смогут тебя контролировать.
   Глаза Дианы расширились.
   — Значит, ты собрался на мне жениться из-за денег! — Это было откровением. Какой же наивной она была! — Мне уже нет нужды выходить замуж, слава Богу. Через два месяца я стану совершеннолетней и сама смогу заняться своими делами.
   — Тогда уже ничего не останется. За два месяца Ричард обчистит тебя полностью.
   — Ничего не желаю слышать. Я поеду и сама им все скажу!
   — Ты в безопасности лишь в этом доме и замужем за мной. Не давайся им в руки, Диана…
   — Оставь меня!
   — Ладно, я тебя оставлю, но не надейся, что тебе так легко удастся отделаться от этого соглашения! — сказал Питер и выскочил из комнаты.
   Диана села за письменный стол. Неужели есть хотя бы доля правды в его словах? Пруденс и Ричард зарятся на ее наследство? Питер Хардвик согласился жениться на ней из-за денег? Есть какое-то письменное соглашение? Верно, Пруденс все время уговаривала ее выйти замуж за Питера, но какая им от этого польза?
   В ее сердце проник холод. По этому соглашению они поделили ее деньги. Мысли Дианы путались, она пыталась разобраться в происходящем и боялась поверить, что люди, в любви которых она никогда не сомневалась, на самом деле любили только ее деньги.
   Ричард пытался продать бесценную библиотеку ее отца. Какой у него мог быть мотив, кроме денег? Марк хотел купить ее. Боже милостивый и всемогущий, неужели и он с ними сговорился?
 
   Питер распахнул дверь спальни брата.
   — Марк, ты должен мне помочь.
   Граф пытался работать над своей книгой об Аква Сулис, но, разумеется, мысли его были далеко. Он предпочел бы находиться рядом с Дианой, когда она сообщала Питеру о разрыве помолвки. Ведь в конечном итоге вся ответственность лежала на нем. Он встал из-за стола и показал на кресло у камина.
   — Садись, Питер.
   — Когда я приехал на Гросвенор-сквер, чтобы сообщить Давенпортам радостную новость о возвращении Дианы, они готовы были меня убить. Ричард писал заявления в суды, пытаясь объявить ее мертвой. У меня есть основания предполагать, что он уже перевел часть ее денег на свои счета.
   — Это — очень серьезное обвинение, Питер! Почему ты так думаешь? .
   — Он заявил, что наше соглашение о моей женитьбе на Диане недействительно. Марк, он мог отказаться от выгодного соглашения, только если рассчитывал заполучить все ее деньги!
   —Ты хочешь сказать, что тебе заплатили, чтобы ты женился на Диане? — Марк внимательно всмотрелся в красивое лицо брата.
   Питер вскочил с кресла.
   — Тебя послушать — это преступление! Марк, ради Бога, я же по уши в долгах! Ростовщики ходят за мной по пятам. Мне придется познакомиться с Флитом изнутри, если я не женюсь на Диане.
   Кулак Марка Хардвика с силой ударил в челюсть Питера, и тот тяжело свалился на пол. Марк глубоко вздохнул, пытаясь побороть искушение наброситься на брата и избить его до беспамятства.
   — Ах ты, распутная свинья! Меня тошнит от одного твоего вида!
   Придерживая челюсть, Питер с трудом встал на колени, потом опираясь на опрокинутое кресло, поднялся на ноги.
   — А ты— самодовольный негодяй! Раз ты первенец, тебе все подается на серебряной тарелочке с каемочкой из клубничных листьев — земля, титул, деньги! Легко тебе смотреть на меня свысока за то, что я собрался жениться на деньгах. У тебя-то самого вообще не хватает смелости жениться!
   Марк провел рукой по волосам, чтобы сдержаться и снова не заехать Питеру в челюсть.
   — Ты получаешь хорошее содержание, вполне достаточное, если бы ты не проматывал его со своими приятелями-ублюдками. На этот раз я заплачу твои долги. Но если ты вновь попадешь в подобную историю, я позволю тебе сгнить в тюрьме. Теперь убирайся к чертям собачьим с моих глаз, пока я тебя не убил!..
 
   Толстые стены елизаветинского особняка помешали Диане услышать их разговор, но когда Питер Хар-двик промчался по лестнице и с грохотом захлопнул за собой входную дверь, она вышла из библиотеки, чтобы посмотреть, что происходит. Она подошла к окну холла как раз вовремя, чтобы увидеть, как унеслась прочь карета, запряженная лошадьми.
   Когда Диана обернулась, на верхней площадке лестницы стоял Марк. Даже в полумраке было видно, что он в бешенстве.
   — Это Питер тебя довел?
   — Иди наверх! — прорычал он.
   Диана внезапно перепугалась:
   — Прости, что я так все запутала!..
   — Иди наверх, — повторил он. По его голосу Диана поняла, что вся эта история задела его не на шутку.
   Она подняла подбородок.
   — Я вовсе не разбила его сердце, — заявила она. — Питер собирался жениться на мне из-за денег, и, наверное, ты это знал… Все знали, кроме меня.
   Он спустился по лестнице с грацией пантеры, подкрадывающейся к добыче. У нее волосы на затылке зашевелились, и она невольно задрожала. «Беги!» — велел внутренний голос, но она будто приросла к месту, завороженная силой надвигающегося на нее мужчины.
   Он решительно подхватил ее на руки и, не слушая возражений, понес наверх. Она пыталась сопротивляться, но его грубая мощь и ярость были столь велики, что ей не удалось разорвать его железной хватки. Он вошел в спальню и пинком закрыл за собой дверь.
   — Маркус… Марк! — выдохнула она. — Не делай этого, пожалуйста!..
   Его черные глаза недоуменно смотрели на нее.
   — Ты что, меня боишься?
   — Я… я боюсь твоего гнева, — прошептала она.
   Он сел у огня и прижал ее к себе.
   — Мой гнев не направлен против тебя. Меня бесит то, что они с тобой сделали.
   Диана облегченно вздохнула и прижалась к нему.
   — Разве ты сможешь кому-нибудь доверять после того, как все они тебя предали? — Он с силой сжал кулаки. — Ты даже меня боишься. Я готов их убить!
   Она взяла его кулак и поднесла к лицу. Его пальцы разжались, и он нежно провел ими по ее виску и щеке. Века цивилизации все-таки кое-что изменили. Маркус убил бы их! Марк мог себя сдерживать.
   — Что сказал тебе Питер?
   — Что Ричард и Пруденс присваивают мои деньги. Он утверждает, что избежать их контроля я могу, лишь выйдя за него замуж. Он с ними подписал что-то вроде соглашения, чтобы поделить мое состояние. Я сказала ему, что отправлюсь к ним и предъявлю обвинение.
   — Нет. Ты не должна этого делать. Я прикажу своим юристам немедленно начать расследование.
   — А что сказал Питер тебе, или, вернее, что ты сказал Питеру?
   — Когда он признался, что хотел жениться на тебе из-за денег, разговор продолжили мои кулаки.
   — Бедный Питер!
   — Тебе что, жалко эту свинью?
   — Немножко. Он ведь никогда не сможет сравниться с тобой. Ты — недостижимый эталон!
   — Ты преувеличиваешь, но мне приятно. — Его губы коснулись мочки ее уха. — Продолжай.
   — Ты благородный и честный, и…
   — Круглый болван. Пообещал, что расплачусь с его долгами. Мне придется поехать завтра в Лондон и скупить все его векселя. Я не могу ему дать деньги ему нельзя доверять. — Он крепче сжал ее в объятиях. — Поедешь со мной?