Хесс Нора. Женщина из Кентукки

   – Ну, я всегда смогу отослать ее прочь, – глухо сказал он, внезапно охрипшим от желания голосом.
   Грета вздрогнула. Она понимала, что означает этот хриплый голос и голодный взгляд его серых, а сейчас почти черных глаз. Спенсер хотел близости. Собственное страстное желание ощутить его крепкое тело было уже готово выпрыгнуть наружу, и, прежде чем она смогла собрать свои убывающие силы для защиты, он схватил ее в свои объятия. Когда его жадный рот приник к ее губам, таким же горячим и требовательным, как у него, она порывисто подняла руки, чтобы оттолкнуть его. Но, к ее стыду, они только обвили его плечи и прижали ближе к себе.
   Она ненавидела свое тело за его слабость, яростно прижимаясь к нему и ругая одежду, которая находилась между ними. Язык Спенсера нежно раздвинул ее губы и принялся чувственно ласкать ее язычок. Девушка ослабла от его страстных поцелуев и должна была сильнее уцепиться за него, чтобы не упасть на колени. Ее дыхание стало тяжелым, глаза покрылись поволокой страсти, когда Спенсер, оторвавшись, внимательно посмотрел на нее.
   Страсть мгновенно покинула ее, когда он твердо сказал:
   – Грета, завтра я сам проверю все ловушки отца.
   Она отшатнулась от него, гневно выкрикнув:
   – Ты не сделаешь этого. Ты не имеешь никакого права вмешиваться в нашу жизнь. Ты никто, слышишь, никто для меня, и поэтому не имеешь права мне приказывать.
   Они стояли напротив друг друга, тяжело дыша. Наконец, Спенсер сурово произнес:
   – Держи дом в чистоте и порядке, готовь еду. Это все, что ты можешь сделать для старика. Об остальном позабочусь я.
   Пока девушка лихорадочно соображала, как бы побольнее задеть его, молодой охотник развернулся и исчез в лесу.
   – Мы еще посмотрим, кто кого, Мистер Высокомерие, – пробурчала она, наклонившись, чтобы вновь заправить ловушку.
   «Завтра придется встать в три часа, если это так необходимо, но я все равно опережу его».

Глава 19

   В тот вечер, когда Бен и Грета сидели на кухне, с аппетитом уплетая хорошо прожаренные бифштексы и жареную картошку, приготовленные стариком, девушка, заканчивая ужин, сказала:
   – Сегодня я видела вашего сына.
   – Хм, – неопределенно хмыкнув, Бен оторвался от своей тарелки. – Он что-нибудь сказал?
   Грета легко рассмеялась и сказала презрительно:
   – Он заявил, что завтра сам начнет проверять твои ловушки.
   Старик надолго замолчал, потом, собравшись с духом, отважился произнести:
   – Может, он и прав, милая. Тебе придется очень трудно, когда выпадет снег. – Уныние дрожало в его глазах. – Я даже не в состоянии помочь тебе. Только и гожусь, чтобы разделывать тушки, готовить еду да кормить старого Джимбо и Красотку. – Он тяжело вздохнул. – Пожалуй, я навсегда спрячу свои капканы, как только закончится сезон.
   – Не говори так, Бен! – Грета потянулась через стол и пожала скрюченные пальцы старика, бессильно лежащие на столе. – Ты не прав. Я смогу позаботиться о ловушках в любую погоду, а когда придет весна, солнышко согреет твои кости, и суставы не будут болеть. И в следующий сезон мы вместе с тобой будем проверять ловушки.
   – Может и так. Будем надеяться, что ты права.
   Они перешли к камину, захватив чашки с кофе. Потягивая горячую жидкость, Бен спросил:
   – Что ты будешь делать, когда утром появится Спенсер? Если он что-то задумал, то становится чертовски настырным. Я просто не смогу отнять у него твои сапоги и куртку.
   – А я не оставлю ему никакого шанса, – решительный тон девушки говорил, что она все продумала. – Я выйду в три часа и буду уже далеко отсюда, когда он заявится.
   – Но, Грета, – беспокойно перебил ее старик, – это будет еще ночь. Ты не должна этого делать.
   – Бен, со мной ничего не случится. У меня же будет ружье и фонарь.
   – Я все-таки не уверен, что ты должна это делать. Черт возьми, ты такая же упрямая, как и мой сын.
   Девушка печально покачала головой.
   – Никого нет упрямее, чем Спенсер Эйткинс.
   Бен усмехнулся, соглашаясь с ней. Грета упрямо тряхнула кудрями.
   – Вы сделаете для меня сегодня вечером ланч? А я отправлюсь спать, хочется быть уверенной, что завтра не просплю.
   Языки пламени, которые бились в камине, освещали деревянный потолок, и на столе горела свеча, когда на следующее утро Грета проснулась, потягиваясь ото сна. Бен давно уже был на ногах и готовил ей кофе. Она соскочила с кровати и, пользуясь отблесками огня в камине, быстро натянула теплую одежду. Торопливо спускаясь вниз, она почувствовала вкусный запах жареного бекона. Нежная улыбка появилась на ее губах. Даже в такой ранний час старик позаботился о том, чтобы у нее была горячая пища, прежде чем она отправится в лес.
   – Доброе утро, Бен, – сказала она, направляясь прямо к тазу с теплой водой, которую он нагрел, чтобы она могла умыться.
   – Мне не хочется, чтобы ты уходила, – старик даже не ответил на ее приветствие. – Мои кости что-то разнылись, а это верный признак того, что скоро будет метель.
   – Не волнуйся, все будет хорошо, – постаралась успокоить его девушка, когда тот поставил перед нею тарелку с беконом и яйцами. – Кроме того, я сегодня вернусь домой раньше на целый час, – Грета принялась уплетать завтрак. – Будет еще совсем светло.
   – Не будет иметь значения, какое время суток на дворе, если ты попадешь в буран, – продолжал брюзжать старик. – В метель ничего не видно, даже на расстоянии вытянутой руки. В пургу легко заблудиться.
   – Не ворчи. Все будет хорошо.
   – Будем надеяться, – пробормотал старик, засовывая большой кусок ветчины в карман ее куртки. Немного подумав, он добавил еще пару яблок.
   За пару минут он заменил свечу в фонаре, поставив более толстую, чем обычно. Девушка встала, готовая уходить. Бен подхватил ружье и фонарь и последовал за ней на крыльцо.
   – Прошу тебя, будь повнимательнее, – попросил он, – не забывай запоминать дорогу, по которой тебе придется возвращаться. Эти проклятые волки способны подкрадываться к человеку, как тень.
   – Я буду очень внимательна и осторожна в лесу, – Грета ободряюще ему улыбнулась и скрылась в темноте. Лишь свет фонаря какое-то время еще виднелся.
   Бен долго стоял в дверях уже после того, как исчезли последние отблески фонаря. На душе у него было тревожно. Звезды на небе мерцали холодным зеленоватым светом, и ему это очень не нравилось. Тем более что с севера стали появляться тучи, – одна темнее другой. Он вернулся в дом. Тревожные складки пролегли на его лице.
   Грета отметила, что воздух внезапно стал холоднее, только тогда, когда проверяла пятую ловушку. Она плотнее замотала теплым шарфом нос и рот, чтобы хоть как-то защитить их от ледяного ветра. Девушка невольно все чаще поглядывала на восток, думая про себя, что в это утро рассвет наступает уж слишком медленно. Она вышла из дома часа три назад, и к этому времени небо должно уже было порозоветь. Может быть, в спешке, стараясь опередить Спенсера, она неправильно определила время?
   Уголки ее губ растянулись в довольной улыбке. Она представила себе потемневшее от гнева, хмурое лицо молодого охотника, который торопился, чтобы догнать ее.
   Лицо Спенсера было не просто хмурым, оно исказилось от ярости, когда, торопливо шагая, стараясь перекрестить свой маршрут, переходя от своих ловушек к отцовским, он обнаружил, что первый же капкан Бена оказался пустым. Он все понял и пришел в бешенство. Эта маленькая рыжая лисица перехитрила его. Возможно, она начала свой обход раньше на пару часов и теперь смеется над ним. Ему не удалось ей помешать, а значит, она опять победила его.
   «Черта с два! – думал он сердито, – посмотрим, удастся ли ей перехитрить меня завтра».
   Спенсер снова заулыбался, довольный собой, когда вдруг угрожающий серый рассвет разорвал темноту.
   «Если поднимется ветер, то эту юную мисс может изрядно засыпать снегом. Это пойдет ей на пользу. Если она сегодня отморозит свою прелестную попку, то, может быть, в следующий раз будет умнее, и не станет соваться не в свое дело».
   Когда, наконец, наступил морозный мглистый рассвет, Грета ему уже не радовалась. Огромные тяжелые тучи плыли над ее головой, и она понимала, что скоро они прорвутся снегом. Она только надеялась, что снег не пойдет, пока ей не надо будет возвращаться домой. Ведь проверена только половина капканов. Когда она закончит работу, останется еще пять миль пути. Девушка ускорила шаги. Она уже почти бежала. Ей непременно надо успеть, пока не замела метель.
   На землю спустились ранние сумерки, когда Грета вытащила выдру из последней ловушки. Она положила ее в мешок, уже набитый тушками зверей, и стала возвращаться домой, стараясь придерживаться своего следа. На ее памяти это была самая суровая зима, которую ей пришлось пережить.
   Быстро и незаметно стемнело. Девушке казалось, что она прошла уже половину пути, когда начал падать снег. Она остановилась, чтобы зажечь фонарь, и еще быстрее поспешила вперед. Снег становился все гуще и гуще, и за какой-то час лег тяжелой белой массой на ветки деревьев, покрывая землю плотным ковром. Холодные хлопья залепляли лицо, она почти ничего не видела в двух шагах от себя. Она почти бежала, слыша поскрипывание снега у себя под ногами. Устав, Грета остановилась, внимательно прислушиваясь к звукам ночи. Тревога наполнила ее душу. Всякий раз, когда в отдалении выл волк или кричала большая кошка, у нее от страха по спине пробегали мурашки. Ей казалось, что в любой момент на нее могут напасть тихо подкравшиеся волки или тощая рысь прыгнет ей на голову прямо с дерева.
   Она спешила вперед, плохо соображая, куда идет. Низко склоненная ветка ударила ее прямо в лоб, заставив упасть. Быстро вскочив на ноги, она попыталась успокоиться, приказывая себе не паниковать. Если она будет хорошо соображать, что к чему, то все обойдется.
   Наступившая полная темнота отняла у девушки последнюю смелость. Она уже давно потеряла ориентир и боялась сбиться с пути. Грета прекрасно понимала, что в таком состоянии может не заметить подстерегающую ее опасность. Подул сильный ветер, и слабый стон сорвался с ее обмороженных губ. Снег заволок все вокруг. Ее охватил ужас, когда она начала спотыкаться об спиленные деревья, которых никак не могло быть на тропинке к дому.
   Она была в отчаянии, понимая, что уже давно потеряла дорогу и сбилась с пути. Заблудиться в пургу в лесу, почти наверняка означало смерть. Девушка, спотыкаясь, брела, всматриваясь сквозь ночь и снег, тщетно надеясь увидеть свет свечи в родном окне.
   Едва передвигая ноги, готовая каждую минуту упасть, сквозь снежную завесу Грета вдруг увидела тусклый свет. Собрав последние силы, она приказала своим непослушным ногам двигаться, в надежде достичь тепла и покоя. С трудом взобравшись на две ступеньки крыльца, она поняла, что это не ее дом. Но сейчас это было неважно. Главное, что она все-таки достигла жилья, а значит, обогреется и выпьет чашку горячего кофе.
   Она подняла руку и постучала в дверь. Девушка услышала осторожные шаги внутри дома и увидела, как в окне поднялась штора. Ей трудно было видеть лицо в окне, но свет из комнаты ясно обрисовал его контуры, и она поняла, что перед ней Труди.
   – Это Грета Эймс, Труди, – позвала она. – Я попала в метель и совсем замерзла.
   Штора резко опустилась. Девушка ожидала, что сейчас ей откроют двери. Она ясно услышала, как Труди что-то резко сказала своей черной рабыне, которую привезла с собой из Каролины. Но дверь так и осталась закрытой, а в доме воцарилась полная тишина. Еще не веря, Грета ждала, когда же ее пустят. Ее тело сотрясал озноб, зубы выбивали сумасшедшую дробь.
   Она постучала снова, но в ответ не раздалось ни звука. Ослабевшие ноги подкосились. Перед глазами все завертелось в стремительном калейдоскопе. Вокруг стояла удивительная тишина, и никому не было дела до скорчившейся на крыльце маленькой фигурки.
   Грета поняла, что Труди не собирается ее пускать в дом.
   – Ну и не надо, – сонно пробормотала она, – мне больше не холодно. – Ей захотелось спать. – Я только чуть-чуть вздремну и пойду дальше. – Ее глаза тихо закрылись.
   Она не видела, как Труди, выглянув в окно, приказала старой негритянке пойти и разбудить Картера.
   – Скажи ему, чтобы он оттащил девчонку с моего крыльца подальше в лес. Пусть она там замерзнет.
   Грета не почувствовала, как сильные руки обняли ее и снесли с крыльца. Она не знала, что старая негритянка попросила немого отвезти ее домой на муле.
   – Бог накажет нас, если она умрет, словно дикое животное, о котором некому позаботиться, – добавила старая женщина, как бы оправдываясь. – Я бы сама отвезла ее, но, боюсь, мистер Эйткинс будет задавать лишние вопросы. Ему захочется узнать, где я ее нашла. А тебя он ни о чем не спросит, зная, что ты все равно не можешь говорить, Картер, – она серьезно посмотрела на мужчину. – Я никогда не расскажу ей.
   Картер согласно кивнул и пошел к амбару. Возвращаясь в дом, старушка искренне радовалась. Она боялась только одного, что было уже слишком поздно для этой красивой молодой девушки. Она была уже почти мертва.

Глава 20

   Спенсеру оставалось пройти всего одну милю, когда первые крупные хлопья снега медленно начали падать на землю. Он тревожно взглянул на небо и прибавил шаг. Эти темные тучи не предвещали ничего хорошего. Если в ближайшее время ветер их не разгонит, то, наверняка, будет сильная пурга. Он стал неистово молить Бога, чтобы эта упрямая девчонка была бы уже на пути к дому.
   Он подошел к последнему капкану и обнаружил, что тот пока еще пуст. Приманка лежала нетронутой, и тугая защелка стояла на прежнем месте.
   Погода продолжала портиться. Солнце превратилось в едва различимое бледное пятно, тщетно пытаясь пробиться сквозь снежную завесу. Спенсер прибавил шаг, торопливо шагая по тропинке через лес. Линия отцовских ловушек шла почти параллельно с его. Их разделяла всего лишь миля. Продолжая беспокоиться о Грете, он решил удостовериться, что она действительно закончила свой обход и повернула домой, не сбившись с пути.
   Молодой охотник даже вздохнул с облегчением, когда обнаружил ее маленькие следы, идущие по направлению к дому. Но, пройдя немного вперед, он не на шутку встревожился. Недалеко от крохотных девичьих следов ясно виднелись отпечатки лап двух волков. Местами волчьи следы перекрывали отпечатки ног. По всему было видно, что волки преследовали девушку.
   Внезапно подул сильный, порывистый ветер, и тяжелые хлопья снега стали падать на землю, скрывая все следы. Вьюга разыгралась не на шутку, швыряя ледяной снег прямо в лицо, залепляя глаза. Спенсер побежал, стараясь проследить скрывающиеся следы как можно дальше. Но, как он ни старался, очень скоро отпечатки следов девушки и лап хищников исчезли под белоснежным покрывалом. Как обычно в метель, неожиданно и быстро стемнело. Молодой охотник зло выругался про себя, решив, что не стоит останавливаться для того, чтобы попытаться зажечь фонарь. Он слишком спешил, чтобы думать о том, что в этой кромешной темноте может за что-нибудь зацепиться. Его радовало только одно: нигде не было слышно криков женщины, которую атаковали волки.
   Положившись на прекрасно развитое у него чувство ориентации, он, наконец, подошел к высокому холму, на котором стоял дом отца. Его сердце болезненно сжалось, когда он увидел одинокую свечу, которая стояла в окне. «О Господи, значит, она все еще не вернулась!» Горящая в окне свеча была чем-то вроде приветствия возвращающимся с охоты. В непогоду она служила путеводной звездой, не позволяя заблудиться в лесу. Спенсер буквально пролетел последние метры, отделявшие от дома. Хотя ему самому показалось, что преодолел он, по меньшей мере, десяток миль, прежде чем достигнуть крыльца и постучаться в дубовую дверь.
   – Греты еще нет дома? – выдохнул он, чувствуя, как что-то обрывается внутри.
   Обойдя побелевшего от волнения Бена, который так и не смог вымолвить ни слова, он ураганом промчался по дому, заглядывая во все закоулки.
   – Нет, она еще не вернулась, – внезапно старик обрел голос, он бессильно прислонился к стене, в отчаянии ломая руки. – Сегодня она рано ушла и уже час назад должна была вернуться домой. Вдруг она заблудилась в эту метель и теперь где-нибудь замерзает в снегу? Но больше всего я боюсь, как бы на нашу девочку не напали волки.
   Спенсер решил промолчать, не признаваясь отцу, что Грету действительно преследовали волки.
   – Я найду ее, отец, – резко сказал он, проверяя свечу в своем фонаре и заменяя ее на новую, которой ему могло бы хватить до утра. Если понадобится, он будет искать ее всю ночь. Спенсер злился на упрямую девчонку, но, даже злясь, всем сердцем молил Бога, чтобы тот помог ему быстрее отыскать ее.
   Бен помог сыну отвязать тушки зверьков, которые он обычно носил на спине, и тот стремительно выскочил за дверь, радуясь, что теперь, налегке, когда уже не тянул груз добытой пушнины, он сможет передвигаться значительно быстрее. Спенсер мчался к ловушкам Бена, надеясь, что сможет определить то место, где девушка сбилась с пути. Каждые пять минут он останавливался, с надеждой выкрикивая ее имя, и ждал, вслушиваясь до звона в ушах, не ответит ли она ему. Но слышал только вой ветра и насмешливое эхо, бесконечно повторяющее ее имя.
   Пурга и не думала прекращаться. Порывистый ветер сметал падающий снег в сугробы, которые местами доходили ему уже до колен. Наконец, он сдался. Проклиная все на свете, он почти охрип, беспрестанно выкрикивая имя Греты. Снег слепил глаза, которые опухли, всматриваясь сквозь снежную круговерть. Он просто валился с ног в изнеможении.
   И только слабая надежда, что Грета все-таки ухитрилась добраться до дома, и в это время отец уже заботится о ней, поддерживала его, когда, еле переставляя усталые ноги, он брел к дому. Тяжелый вздох, больше похожий на рыдание, вырвался из его груди. Если ее до сих пор нет дома, то он захватит немного еды, сменит промокшую одежду и пойдет снова, но на этот раз к соседям, в надежде, что девушке удалось найти дорогу к кому-нибудь из них.
   Спенсер ввалился на кухню, и по бескровному, искаженному от отчаяния лицу отца все понял. Она не вернулась.
   – Прости меня, отец, – прошептал он, мешком свалившись на стул и протягивая свои окоченевшие руки к огню. – Я прочесал все, в радиусе двух миль, но нигде не обнаружил никаких следов. Если только у нее не выросли крылья, чтобы бесследно исчезнуть.
   – Ты думаешь, на нее напали волки? – старик тревожно заглянул в усталые глаза сына.
   Спенсер отрицательно покачал головой и, как бы убеждая самого себя, тихо сказал:
   – Я услышал бы вой или, по крайней мере, нашел бы свидетельства того, что на нее напали волки.
   Бен кивнул, прекрасно понимая, что не договорил Спенсер.
   – Может, она укрылась в какой-нибудь лощине? И теперь просидит там, пока не кончится буря, – сказал старик, понимая, что голос его звучит слишком неуверенно.
   – Возможно, – согласился молодой охотник, – но как только немного поем и переоденусь во все сухое, я снова пойду искать ее. И буду искать до тех пор, пока не найду.
   – Ты уверен, что справишься, сын? – спросил Бен, разрываясь между желанием разыскать и спасти Грету и пугаясь мысли, что в пургу может потерять сына.
   – Со мной будет все в порядке, – постарался успокоить его Спенсер, догадавшись, что именно сейчас беспокоит старика. – А пока налей мне в тарелку побольше супа, пусть немного остынет, пока я буду переодеваться. И добавь в мой кофе немного виски.
   Через четверть часа Спенсер уже допивал свой кофе, как вдруг послышался скрип шагов на крыльце и раздался осторожный стук. Он стремительно вскочил со своего стула и быстро распахнул двери.
   Опасения сменились безумной радостью, когда он увидел, что слуга Труди Геррод, Картер, держит на своих сильных руках безжизненное тело Греты.
   – Где ты нашел ее? – стал он лихорадочно расспрашивать его, от радости совершенно забыв, что тот был немым.
   Вспомнив об этом, Спенсер лишь нетерпеливо дернул головой, принимая в свои руки бесценный груз. Он нежно прижимал к себе ее неподвижное тело, даже не обратив внимания, как Картер растворился в ночном безмолвии.
   Старый Бен следовал за ним по пятам, пока молодой мужчина бережно перенес девушку поближе к камину. Дрожащими руками Спенсер разорвал ее намокшую куртку и приложил ухо к груди. Через несколько секунд он поднял голову и с облегчением прошептал:
   – Она еще жива, но жизнь еле теплится в ней.
   – Надо срочно снять с нее мокрую одежду, – старик неловко прислонился к стене, его голос прерывался от беспокойства и тревоги. Он встряхнулся и стал решительно отдавать приказы:
   – Пока я буду раздевать ее, сходи в мою комнату и принеси пару теплых, шерстяных панталон и захвати одеяла. Да, не забудь прибавить огня в камине. Нашей девочке сейчас просто необходимо побольше тепла.
   Не дослушав, Спенсер уже мчался в спальню, предоставив отцу возможность отдавать распоряжения его спине. Не прошло и минуты, как он вернулся назад, сжимая в руках необходимые вещи. Бен уже снял заледеневшую куртку девушки и развязывал намокшие штаны. Он, нахмурив брови, сердито посмотрел на Спенсера и приказал:
   – А ну-ка, повернись спиной, пока я не закончу ее переодевать.
   Если бы Спенсер не сходил с ума от беспокойства, он бы просто рассмеялся в ответ. Не раз ему приходилось видеть это прекрасное тело обнаженным.
   Неловко орудуя скрюченными пальцами, Бену, наконец, удалось снять с девушки мокрую одежду. На ней осталось лишь нижнее белье, но, когда дошла очередь расстегивать многочисленные пуговички, старик понял, что его больные руки с подобной работой справиться просто не в состоянии. Он недовольно пробурчал:
   – Придется это сделать тебе. Мои руки совсем перестали меня слушаться.
   Пальцы Спенсера нервно подрагивали, и он трепетал от страха всякий раз, когда его руки дотрагивались до холодного, как лед, тела. Его приводила в ужас мысль, что ее дивное тело уже никогда не будет теплым.
   Бен расстелил одеяла из медвежьей шерсти прямо перед камином, и, натягивая на Грету теплые и сухие штаны, приказал сыну:
   – Положи ее вот сюда, поближе к огню. Налей чашку кофе и смотри, добавь туда побольше сахара и виски. А я пока попробую растереть ее руки. Надо заставить ее кровь снова бегать по жилам.
   Не прошло и двадцати секунд, как Спенсер вернулся из кухни, осторожно сжимая в руке оловянную кружку с горячим напитком.
   – Черт тебя побери! – буквально взвился старик, – кофе слишком горячий. Он обожжет ей губы. Остуди его немного и помоги мне растереть ей ноги.
   Спенсер послушно присел на колени, взяв в свои большие и теплые ладони ее крохотные, заледеневшие ступни. Он нежно сжимал их, от всей души желая, чтобы его тепло проникло в ее заледеневшее тело.
   – Да не держи ты их так, – Бен раздраженно посмотрел на него. – Их надо посильнее растереть. И делать это до тех пор, пока ее пятки не порозовеют.
   Молодой мужчина радостно приветствовал жесткие приказания отца, так как единственное, на что он был сейчас способен, – это думать и бояться, что его маленькая зеленоглазая колдунья может умереть, что слабая искорка жизни, которая пока еще тлела в ее теле, может погаснуть в любую минуту. Грета лежала совершенно неподвижно, никак не реагируя на их усилия. Ее темные ресницы веером лежали на белоснежном лице. Он вспомнил, как она смотрела сквозь них, стремясь скрыть страсть, которая горела в ее дивных изумрудных глазах, когда они терялись в вихре взаимной страсти. Тогда ее тело было теплым… и даже горячим от сжигающего ее огня желания. Он скользнул по ее телу внимательным взглядом и подумал, что в последнее время она сильно поправилась. Панталоны плотно облегали округлые бедра, ничего не оставляя для мужского воображения.
   Он снова посмотрел на ее ступни, продолжая энергично их растирать. Может, ему это только кажется, или они действительно потеплели? Он низко склонился над ее ногами. Неужели они порозовели, или это отблески огня окрасили их в розовый цвет?
   – Отец, – позвал он дрогнувшим голосом, боясь даже надеяться, – как ты думаешь, это огонь от камина делает розовыми ее ноги?
   Ликующая улыбка появилась на старческих губах, когда он взглянул на ноги Греты.
   – Ты прав, сынок. Определенно, они порозовели. Попробуй, если сможешь, напоить ее кофе, он, должно быть, уже немного остыл.
   Спенсер осторожно немного приподнял кудрявую головку Греты и приложил кружку к ее обветренным губам. Они оставались сурово сжатыми, и он попытался их раскрыть.
   – Попробуй влить немного кофе, – предложил Бен. – Может быть, что-нибудь попадет в рот, и она захочет еще немного попить.
   Отец оказался прав: когда несколько капель пролились на ее губы, она принялась слизывать их языком. Мужчины обменялись облегченными улыбками, и Спенсер снова предложил ей кофе. На этот раз она с жадностью набросилась на напиток, но старик возразил:
   – Не позволяй ей пить слишком много. Не ровен час, задохнется.
   Спенсер отставил чашку в сторону и продолжил растирать ноги девушки, медленно приближаясь к ее бедрам. Ее тело задергалось, извиваясь в судорогах, она закричала, когда кровь вновь заструилась по ее венам. Грета широко распахнула глаза и невидяще уставилась на Бена, вскрикнув:
   – Не делай так, Бен! Мне больно!
   – Знаю, милая, – он нежно убрал ее разметавшиеся волосы со лба. – Но это хорошо, что тебе больно. Мы должны благодарить за это Бога. Боль означает то, что ты будешь жить. Ведь мы уже было подумали, что не сможем ничего сделать. Ты была, словно мертвая.