Хесс Нора. Женщина из Кентукки

   Несмотря на свою рану, он хотел женщину. Любую. Только бы избавиться от постоянного напряжения, в котором находился последние сутки.
   И хотя до стоянки было еще далеко, его заметили:
   – Эй, парни, наконец-то Спенсер пришел, – закричал глубокий баритон, и худой, долговязый мужчина, неуклюже петляя, подошел к нему.
   – Ну, Сын Ружья, как дела? – Охотники стали обнимать новоприбывшего, тиская в своих медвежьих объятиях.
   – Стен, ты уже перетрахал всех проституток в Кентукки?
   – Разумеется! – Спенсер сердечно пожал руку высокому седому мужчине.
   – Ты думаешь, он прошел этот путь, чтобы увидеть тебя, Кайми? Ему нужна новая территория и, разумеется, новые женщины.
   – Это верно, Айки, – Спенсер схватил длинную руку говорившего и энергично ее встряхнул.
   – Есть несколько новеньких шлюх, которых ты еще не пробовал. А может, ты хочешь сразу двух проституток? – Смех Кайла вполне соответствовал его росту. – Мы уверены, ты сможешь это сделать.
   Обнявшись, старинные друзья пошли вперед легким шагом, обмениваясь последними новостями. Какой была последняя охота в этих краях. Какую цену предлагали перекупщики в этом году за меха.
   Когда они приблизились к огромному центральному костру, их начали приветствовать многочисленные друзья и знакомые. Спенсер взял глиняный кувшин с самодельным виски и сделал большой глоток. Он задохнулся, и на глазах выступили слезы, когда огненная жидкость побежала вниз по горлу.
   – Забористая штука, Пит. – Он протянул виски мужчине, который жил в Индейской Долине. – Оно достаточно крепкое, чтобы любому мужику выжечь кишки.
   Пит – маленький, веселый мужчина, пришедший из ближайшей фактории, громко захохотал.
   – Ты же не ликер пьешь, Стен, – сказал он, похлопывая Спенсера по плечу. – Сходи, поздоровайся с Маленькой Птицей. Она будет рада тебя видеть.
   – Ты опять ее осчастливил? – Спенсер лукаво усмехнулся мужчине, который даже не доставал ему до плеча. – И сколько же теперь у тебя ребятишек?
   Пит подумал минуту и гордо сказал:
   – Я полагаю, Маленькая Птица родит восьмого в следующем месяце. Я не могу удержаться, чтобы не сделать ей ребенка. Кажется, стоит только мне посмотреть на нее, и она уже беременеет.
   – А почему бы тебе иногда не ложиться спать одному? Ты же знаешь, как получаются дети, не правда ли?
   Пит снова разразился смехом…
   – Ты думаешь, имеет смысл? – Задавая вопрос, он взял Спенсера за руку и повел его прочь от мужчин, продолжающих прикладываться к кувшину с виски, передавая его по кругу.
   – Знаешь, сегодня лучше держаться от них подальше, – проворчал Пит, становясь серьезным. – Некоторые из них уже хороши, а значит, жди потасовки.
   Спенсер вспомнил просьбу отца. По крайней мере, сегодня он постарается избежать неприятностей.
   Они подошли к костру Пита, и его жена-индианка с улыбкой на круглом, приятном лице поприветствовала Спенсера. Ему всегда хотелось улыбнуться, когда он видел эту чету вместе. Все удивлялись, что они нашли друг в друге, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять – эти двое любят друг друга.
   Пит любовно потрогал большой живот Маленькой Птицы.
   – Ты хорошо себя чувствуешь? Боюсь, как бы тебе не родить прямо на Встрече.
   Скво игриво его толкнула.
   – Когда я рожу, ты не будешь знать об этом.
   Пит легонько шлепнул ее рукой по бедру.
   – Черт меня побери, если она не права… – Он засмеялся. – Когда она родила четвертого, я был на охоте и не знал о малыше почти неделю.
   Неожиданно перед Спенсером возник образ Греты: ее нежная, гибкая фигурка с большим животом, в котором был его ребенок. Видение было таким сладостным, но усилием воли Спенсер прогнал его. Он едва мог представить себе, как эта холодная красавица рожает, а ее муж даже не знает об этом. Она, возможно, будет вести себя, как избалованный ребенок с исцарапанным коленом. И уж точно постарается известить каждого, находящегося в пределах слышимости, о своих страданиях.
   «Боже, помоги ее несчастному ребенку, а еще больше – тому, кто посеет в ней свое семя». Сам он никогда не позволит ей разделить с ним постель.
   – Будешь ужинать с нами, Спенсер? – Маленькая Птица прервала его мысли.
   – Спасибо за приглашение, – он с трудом отогнал образ Греты, извивающейся в его объятиях. – Но еще в прошлом году я обещал Метти Смит, что первым поем с нею и Вилли на этой Встрече. Прости, мне надо пойти посмотреть на их привал.
   Маленькая Птица кивнула и пригласила разделить с ними трапезу завтра. Пит слез с камня, на котором сидел, предложив:
   – Пойдем, я покажу тебе стоянку Смитов. – Проходя мимо семейных кострищ, мужчины часто останавливались, приветствовали знакомых, передавая последние новости. Пит озабоченно спросил Спенсера:
   – Ты уже присмотрел себе какую-нибудь скво на ночь?
   Спенсер отрицательно мотнул головой:
   – На этот счет я не волнуюсь. Думаю, их здесь хватит на всех.
   – Ты прав. Невозможно даже справить нужду, чтобы тут же на тебя не накинулась одна из них, – Пит усмехнулся, – я тут нашел для тебя одну. Она – сестра Маленькой Птицы. Бедняжка, этой зимой ее мужа убил медведь-шатун, с тех пор у нее не было мужчин. Если ты скажешь, я буду держать ее на нашем привале до тех пор, пока ты не захочешь взять ее в свою постель.
   – Звучит заманчиво, Пит. Возможно, я приду к ней ночью.
   Спенсер увидел стоянку Смитов. Метти стояла у костра и готовила еду. Он простился с Питом и подошел к женщине.
   – Мэм, у вас достаточно мяса, чтобы выделить кусочек для бедного, одинокого и ужасно голодного мужчины? – спросил он со смехом в голосе.
   Метти Смит вздрогнула и резко повернула голову, радушная улыбка озарило ее милое лицо. Она встала, удивленно восклицая:
   – Спенсер! Как я рада тебя видеть, неугомон ты этакий. – Она широко распахнула руки, дружески обнимая его, потом, отпустив, отошла на несколько шагов, пристально изучая его точеное, красивое лицо.
   – Выглядишь неплохо, – сказала она, пренебрежительно нахмурив брови. – Не удивлюсь, если узнаю, что ты уже женился.
   Спенсер энергично, с притворным ужасом затряс головой. Когда он улыбался маленькой, полной женщине, на его щеках появились ямочки.
   – Виски еще не настолько помутило мой разум, – Метти смотрела на него сочувственно: – Дурак ты, Спенсер Эйткинс, вот что я тебе скажу. Тебе уже тридцать два. В твои годы мужчина уже должен образумиться. Жениться и иметь кучу ребятишек, вместо того, чтобы якшаться с проститутками и шлюхами из салуна. Эта дорожка не доведет тебя до добра, раньше времени сведет в могилу. Была бы у тебя жена, она бы о тебе заботилась, готовила, стирала, убирала в доме, следила бы за твоей одеждой, согревала бы твою постель…
   – …сидела бы у меня занозой в заднице, со всеми этими нежностями, – продолжил Спенсер тираду Метти, – то, о чем ты говоришь, устраивает большинство мужчин. Но я не из тех, кто женится. Мне нравится жить с отцом. Я свободен, как птица, и могу делать, что захочу и когда захочу. Я могу взять в свою постель любую шлюху Кентукки…
   – Да уж, лучше проститутка, чем жена, – гневно фыркнула женщина, – что плохого в порядочной женщине, одной на всю жизнь?
   – Ну, как тебе сказать? – Спенсер улыбнулся дьявольской улыбкой. – У меня никогда такой не было. А что, собственно, тебя не устраивает в шлюхах?
   – Черт бы вас побрал, мистер Эйткинс, – ощетинилась Метти. – Ты всегда увиливаешь от прямого ответа. – Она возмущенно потрясла пальцем прямо перед его носом. – Ты еще попомнишь мои слова. Придет время, и ты полюбишь молодую женщину так сильно, что будешь выть на луну, как подыхающий от любви волк. И мне бы очень хотелось, чтобы этой женщине было на тебя наплевать.
   Искрящиеся, зеленые глаза, рыжие с позолотой колечки волос опять промелькнули перед мысленным взором Спенсера. Он чуть не застонал.
   – Со мной этого не случится никогда, – сказал он, тем не менее, категорично.
   Метти удивилась холодной решимости в его голосе. Устало пожав плечами, она вернулась к своей стряпне, решив сменить тему разговора:
   – Примерно через часик все будет готово. Почему бы тебе не сходить к Вилли?
   Он уловил прохладцу в ее голосе. Неожиданно для себя самого, это его расстроило. Он искренне уважал эту женщину, которая всегда заботилась о нем, но он не желал жениться только для того, чтобы доставить ей удовольствие.
   Уходя, он сердито передернул плечами. «Они что, все одурели?» Всех интересовал один вопрос – вопрос его женитьбы. Это угнетало.
   Беспокойный, хмурый взгляд исчез, когда приятный мужской голос позвал:
   – Эй, Стен, старый пес, я не мог тебя дождаться. Мне представляется редкое удовольствие – целую неделю любоваться на твою мерзкую рожу. Ты почему задержался?
   – Как дела, Вилли? – Спенсер улыбался, пожимая протянутую руку друга. Откинув прядь волос, он показал красный, начинающий подживать шрам.
   – Какая-то сволочь стреляла в меня. Из-за этого ублюдка я потерял пару дней.
   – Ты чем-то насолил индейцам? Это они ведут войну с тобой?
   – Мне так не кажется. Скорее всего, это был белый.
   – Будем надеяться. – Вилли взглядом показывал на группу индейцев, организовавших собственную стоянку. Рядом были привязаны лохматые, неказистые на вид, но чертовски свирепые кони.
   – Эти парни, похоже, достаточно мирные. Они принесли хорошие шкуры. Я дал Питу кредит, он честно рассчитался с ними. И не стал продавать им виски.
   – Надеюсь, что никто другой не сделает этого. Напившись, они становятся безумными. Не хватало еще драки между ними и белыми.
   – Как дела у отца? – спросил Вилли, когда они подошли к главному костру, где околачивалось большинство белых охотников, обсуждая житейские проблемы, цены на меха, новые капканы и женщин. Многие из них уже осоловели от выпитого.
   – Его все сильнее беспокоит ревматизм. Он больше не может пробираться через ледяные ручьи и поэтому старается не забираться далеко от дома. Я помогаю ему, стараюсь сам проверять его ловушки, но ты же знаешь, какой он гордый.
   Вилли понимающе кивнул.
   – Гордый или нет, но уже близко то время, когда он будет зависеть только от тебя. У него ведь больше никого нет.
   – Не думаю, – лицо Спенсера превратилось в маску. – Когда он вернулся с похорон моей тетки Бесс, которая жила в Пенсильвании, он привел с собой дочь своего старого друга. Он обращается с ней, как с родной.
   – Это правда? – Вилли озадаченно поднял брови. – Странно, что довольно старый Бен взял на себя ответственность за воспитание малышки. Маленькая девочка. Вот это да.
   – Она не такая уж и маленькая, – резко поправил его Спенсер. – Думаю, ей около восемнадцати.
   Вилли взглянул на него насмешливо.
   – Твой недовольный тон говорит, что ты не слишком рад такому соседству. Она что, дурнушка, или еще что-то?
   – Нет, она довольно хорошенькая, – недовольно ответил Спенсер, – но, по-моему, это холодная и дикая волчица. Можешь мне поверить, мужчин она ненавидит.
   Вилли поспешил спрятать ухмылку. Кажется, его неуязвимый друг наконец-то встретил женщину, которая не бросалась ему на шею. И, похоже, именно это ущемляло его самолюбие. Там может произойти что-нибудь интересное. Вилли удовлетворенно покачивал головой. Он будет с нетерпением ждать следующей Встречи, чтобы узнать, что же там произойдет.
   – Да, ревматизм – это бич нашего ремесла. Не многим удалось избежать этого. Мне всего сорок семь, но иногда, особенно в сильные морозы, мои ноги не гнутся. Метти стала потихоньку откладывать деньги. Если будет маленький запас, мне не придется таскаться по снегу. – Он искоса взглянул на Спенсера. – Кстати, ты не замечал, что женатые живут в два раза дольше, чем холостяки.
   – Нет. – Глаза Стена подозрительно сузились.
   – Это правда. Жена заботится о муже. Бережет его, не позволяет много пить.
   – Ага, Вилли. Ты никогда раньше не говорил со мной о женитьбе. Теперь и ты туда же?
   – Да нет, Стен, я только… – Вилли робко на него посмотрел. – Ну, знаешь, вообще…
   Дикий крик перебил его лепет. Друзья резко обернулись. Их взгляды были прикованы к женщине, которая пыталась убежать от пьяного мужчины, но он ее догнал и, повалив на землю, стал избивать.
   – Это Цеки Вест, – сказал Вилли с гневом. – Он новичок в этих краях. Эта женщина – его жена. Он опасный и непредсказуемый ублюдок. Ему ничего не стоит убить человека. Но чаще всего он демонстрирует свой буйный нрав на Калли.
   – Что же она такого сделала, чтобы ее так бить? – удивился вслух Спенсер.
   – Могу поспорить, что ничего. Она едва раскрывает рот. Скорее всего, он спустил все свои денежки в карты и теперь вымещает на ней злобу.
   Женщина была похожа на скелет. От постоянных побоев все ее тело было покрыто синяками и ссадинами. Один глаз совершенно заплыл.
   Хотя все это происходило на глазах у множества мужчин, никто не двинулся с места. Они молча наблюдали за происходящим. Лица многих выражали отвращение и гнев, но никто не заступился за несчастную.
   Это был неписанный закон Холмов. Никто не имеет права вмешиваться в отношения мужа и жены, чтобы ни случилось.
   Спенсер не мог вспомнить, когда в последний раз его трясла такая леденящая кровь ярость. Единственным слабым местом в его непробиваемой броне цинизма была жалость к беззащитному. И не важно, был это человек или животное. Этой женщине не протянуть долго в руках мужа-зверя.
   Когда Вест стал бить жену ногами в живот, Спенсер забыл правила Холмов. Большими твердыми шагами он приблизился к разъяренному мужчине.
   – Этого достаточно, мистер, – приказал он, останавливаясь рядом.
   Все замерли. Бородач повернулся: его лицо было искажено ненавистью.
   – Ты пытаешься учить меня, как надо обращаться с этой тварью?
   – Да, – Спенсер ждал, широко расставив ноги. Его кулаки были плотно прижаты к бедрам. – Я так с собакой не обращаюсь, как ты с этой женщиной.
   – Она моя, понял? – Вест угрожающе шагнул вперед. – И я буду делать с ней все, что хочу.
   – Только не передо мной, – сказал Спенсер спокойно. Предупреждение отца молнией пронеслось в голове.
   Он пристально смотрел на Веста, когда тот быстро выхватил большой нож, висевший на бедре.
   – Я поставлю тебя на место, ублюдок, – в ярости заскрежетал тот зубами. – Ты забудешь, как совать свой нос в чужие дела.
   Спенсер напрягся, когда Вест резко прыгнул на него. Это не было простой дракой – жажду крови и смерти увидел он в глазах противника.
   – Осторожно, Стен! Он становится дьяволом, когда держит в руках нож.
   Спенсер легко уклонился от первого удара. Они стали кружить на одном месте, внимательно изучая друг друга. Рука Веста уверенно сжимала нож. Это была борьба без правил, поэтому Спенсер положил кисть на рукоять револьвера, решив про себя, что воспользуется им в самом крайнем случае.
   Внезапно молодой охотник споткнулся о корень дерева и упал на землю. Пока он лежал, неподвижный и бездыханный, Цеки Вест прыгнул на него и поднял нож, чтобы воткнуть его в сердце Спенсера. Это произошло так быстро, что все невольно замерли.
   – Пристрели этого ублюдка, Стен! – неожиданно крикнул мужской голос.
   – Пристрели его! – закричали вдруг все разом. Сделав нечеловеческое усилие, он отклонил удар ножа и, воспользовавшись замешательством Веста, который уже праздновал победу, вскочил на ноги. Пошатываясь, он ждал, пока его противник поднимется на ноги. Когда Вест поднялся и, широко размахнувшись, уже собирался метнуть нож в него, Спенсер безжалостно нажал на курок. Пуля была быстрее ножа. Его противник рухнул на землю.
   Стояла тишина, запах пороха витал в воздухе. Вдруг все заговорили одновременно. Его дружески хлопали по спине и благодарили за избавление Холмов от паразита.
   Спенсер взглянул на женщину, все еще лежавшую на земле.
   «Как она отнесется к потере мужа? А может, она все-таки любила его, несмотря на побои?»
   Ответ легко читался на ее измученном лице. Глаза Калли Вест светились радостным облегчением. По ее впалым щекам текли слезы благодарности.
   Спенсер сунул кольт за пояс и раздраженно пробормотал:
   – Проваливай к черту, Вилли.
   Он ненавидел себя за то, что отнял жизнь у человека, пускай даже у такого мерзавца, как Цеки Вест. И не важно, что сделал он это ради самообороны.
   – Как быть с Калли? Если мы оставим ее здесь одну, кто-нибудь может воспользоваться ситуацией. Она ведь теперь одна.
   – А я откуда знаю, – Спенсер угрюмо посмотрел на сидящую невдалеке женщину.
   Радостное выражение на ее лице сменилось тревогой. С испугом оглядывалась она на окруживших ее охотников. Она вдруг осознала, что среди них может находиться другой Вест. Хотя она была худа и измучена и выглядела лет на пятьдесят, ей было лишь тридцать. Жизнь с этим зверем состарила ее раньше времени.
   – Ладно, – сказал Вилли. – Метти уже приготовила ужин. Калли возьмем с собой, они жили недалеко от нас. Думаю, она захочет вернуться в свою лачугу, где жила с этим мерзавцем.
   Спенсеру внезапно захотелось уйти прочь. И от этого тела убитого им мужчины, и от пирушки, которая вспыхнула с новой силой, как будто ничего не случилось.
   – Вилл, – сказал он, – я что-то потерял аппетит. Как ты думаешь, Метти не слишком будет сердиться, если я откажусь от ужина?
   – Уверен, что она поймет, Стен.
   Спенсер кивнул и пошел, обходя лагерный костер и тело Веста, все еще лежавшее на земле. Встреча, которую он так ждал, не принесла ничего хорошего. На минуту задумавшись, он остановился и сказал другу, который помогал Калли подняться на ноги.
   – Я ухожу домой, Вилли. Увидимся в следующем году. – Задумчиво глядя вслед удаляющемуся другу, Вилли решил, что Спенсер Эйткинс очень переменился. Бесшабашная дерзость и необузданность покинули его.
   «Куда подевалось его разудалое веселье?» – задавался вопросом Вилли.

Глава 6

   Утренний туман еще светился над долиной, хотя вершины холмов уже купались в лучах восходящего солнца, когда Грета проснулась. Через открытое окно ей было хорошо слышно радостное пение птиц, свивших неподалеку свои гнезда. Нежный ветерок порхал над ее кроватью.
   Счастливый вздох вырвался из ее груди, когда задумчивый взгляд блуждал по мансарде. Несколько солнечных лучей пробивались через щели между бревнами. Она улыбнулась. «Бедный старый Бен, вчера он сказал, что не был здесь несколько лет. Это было заметно, но ничего, теперь они вместе позаботятся об этих дырах». Грета посмотрела вверх на шершавые балки. Встреча с таким человеком, как Бен, была ее мечтой с тех пор, как она попала в приют. И неважно, если ей в жизни не выпадет больше счастья. Теперь у нее есть дом. Это было самое ценное, что может быть у человека в этой жизни.
   Хотя с его самовлюбленным и грубым сыном ей будет трудно ужиться. Девушке казалось, что он хочет сделать ее жизнь несчастной. Ей хотелось, чтобы он не был так красив. У него была такая обворожительная улыбка, когда он смотрел на отца. Как красиво блестели его белоснежные зубы, еще больше оттеняя загорелое, словно бронзовое, лицо. Было бы проще не обращать на него внимания, будь он рябым, с гнилыми зубами. А как он раскритиковал ее одежду.
   – Стоп, – скомандовала она себе, – давай, вставай! Красивый или нет, но он высокомерный дьявол и тебе не следует беспокоиться о том, нравишься ты ему или нет.
   Грета соскочила с кровати. Она и так заспалась, а ведь хотела сегодня пораньше постирать одежду, которую еще вчера собрала в кучу.
   Надев свое старенькое платье, она подумала, что, пожалуй, еще одну стирку старенький ситчик не выдержит. Ей очень была нужна одежда, но просить об этом Бена было неудобно. Он уже и так много сделал для нее.
   Зайдя в кухню, Грета увидела, что Бен уже развел огонь в печи. Он широко улыбнулся ей.
   – Хорошо спала, милая? Ты выглядишь такой веселой и прехорошенькой.
   – Не могу даже припомнить, когда в последний раз мне так хорошо спалось. – Она нежно улыбнулась ему. – А как ваши дела?
   – Не очень хорошо, поэтому я и встал так рано. Левая нога совсем отнимается. Ревматизм разыгрался не на шутку. Да и руки ломит. А еще эти перья из матраца так и лезут сквозь тонкую простынь, и добавляют неприятностей.
   – Вашу боль я уменьшить не могу, – с сожалением сказала девушка, печально посмотрев на согнутую спину Бена, на его скрюченные пальцы. – Но я вполне могу позаботиться о вашем тюфяке. После завтрака мы первым делом набьем его мягкой соломой. У вас она есть, не так ли?
   – О, да. Ею набит крайний сарай. Мой молодой сосед, Коллин Греди, арендует у меня землю. Мне достается третья часть всего, что он выращивает. Хотя мы и половины не используем. Большую часть урожая я даю индейцам, которые живут ниже по реке.
   – А разве вы не делаете запасов на зиму?
   Бен покачал головой:
   – Об этом всегда заботилась Мэри. Я даже понятия не имею, как это делается.
   – Я знаю, как делать заготовки. Нас учили этому в приюте. – сказала Грета с кислой улыбкой. – Теперь все, что мы не съедим, можно будет заготовить впрок.
   Старик довольно улыбался. Каждую зиму, начиная с февраля, он варил только зеленые бобы с солониной.
   Грета взяла большой чайник с крюка в очаге и, наливая в него свежую воду, спросила:
   – После завтрака, как только разберусь с вашим матрацем, я хочу заняться стиркой. У Мэри был какой-нибудь железный бак, в котором кипятили белье?
   – Да, он в сарае. Там где-то и деревянное весло для перемешивания белья. Всем этим не пользовались очень давно. Одна индианка брала нашу грязную одежду и стирала ее внизу у реки. Но она никогда не кипятила, как, впрочем, и не гладила, но это не волновало Стена. Он предпочитает носить штаны из оленьей кожи.
   – А как насчет мыла? – перебила его Грета, не желая интересоваться, что еще любит носить его невоспитанный сын. – У вас хватит мыла?
   Бен кивнул:
   – В одном из тех шкафов лежит желтое щелочное мыло. Им нас снабжает моя соседка, Бесси Кревфорд. Хочешь, я налью воды для стирки и разожгу костер?
   – Спасибо, Бен. Лучше отдохните. Вы можете посмотреть за горячей водой.
   Был уже глубокий вечер, когда Грета достирывала последнюю рубашку Бена. Она поздно начала стирку, так как начав заниматься с тюфяком Бена, решила сменить набивку и в остальных. Работа была не трудная, но заняла большую часть дня. Но теперь стирка заканчивалась.
   Она развесила остатки выполосканной одежды прямо на кусты, которые окружали задний двор. Бен обещал, что когда в следующий раз пойдет в факторию, то купит веревку и натянет ее между деревьями так, чтобы Грете было удобно.
   Девушка со стоном разогнула свою уставшую спину и посмотрела на небо. В вышине кружил ястреб.
   – Скорее всего, здесь где-то рядом ферма, – подумала она вслух, – он, явно, охотится за цыплятами.
   В приюте одной из обязанностей пятилетних детишек была защита желторотых малюток от хищников. Она любила держать цыплят в руках, ощущая нежность их пуха своими мозолистыми ладошками. Ее никогда не раздражал ранний крик петухов, хотя это и означало наступление очередного дня, полного тяжелой работы. Казалось, их призывный крик придавал ей мужества встречать все то, что подготовил для нее наступающий день. Он давал надежду, что лучшие времена еще впереди.
   Устало опускаясь на крыльцо, Грета подумала, что было бы совсем неплохо завести петуха и пару кур. Она чуть не падала от усталости, но это была приятная усталость. На кухне стояли корзины с чистым, пахнущим свежестью бельем, которое ей еще предстояло погладить.
   Она откинулась на перила крыльца, наслаждаясь своим одиночеством. Бен так устал, что сразу же после ужина отправился спать. Он работал целый день, не отдыхая. Когда они меняли тюфяк в мансарде, он тоже заметил щели в крыше. Весь день он то поднимался, то опускался по лестнице, нося глину и замазывая щели. А потом еще носил воду из родника, заодно вычистив маленькую уборную и скосив вокруг нее крапиву, которая буйно разрослась на тропинке.
   Девушка знала, что старик устал, но сияние, которое исходило от его лица, ясно показывало, что эти хлопоты ему в радость. Теперь у него появился новый интерес к жизни.
   Вдалеке завыл волк, и Грета невольно вспомнила о Спенсере. «Как он там? Прибыл ли на Встречу? А если да, то чем занимается сейчас? – Она сурово поджала губы, – он, конечно же, пошел туда, чтобы напиться с друзьями и поразвлечься с какой-нибудь шлюхой».
   Она почувствовала, как от этой мысли болезненно сжалось сердце.
   «Наверное, переела за ужином», – решила она.
   Девушка встала, собираясь идти спать, но обернулась, помедлив, и прислушалась. В маленькой речке, которая впадала в Огайо, выводили трели лягушки. Нетерпение отразилось в ее глазах. Завтра же она пойдет в лес, посмотрит на первую зелень, нежные ростки которой всегда появляются с первым кваканьем лягушек.
   Поднимаясь по лестнице, она вдруг вспомнила, что завтра Бен обещал взять ее в факторию, на встречу с соседями.
   «Надеюсь, женщины полюбят меня, – подумала она, заботливо снимая поношенное платье, – и не будут обращаться со мной, как Труди Геррод».
   Грета повесила платье на вешалку, представляя, как завтра поведут себя женщины, потом, надев нижнее белье, прыгнула в кровать.
   Темнота окутала долину, когда Спенсер начал искать место для привала. Его желудок недовольно урчал. Он не мог дождаться, когда же, наконец, разгорится костер, чтобы зажарить пойманную белку. С раннего утра у него не было во рту ни кусочка. Еще вчера вечером он доел последние остатки вяленой говядины, которую дала жена Вилли.