Грета изучала миссис Греди, глядя на нее из-под густых ресниц. У Агаты всегда был кислый вид, но сегодня она выглядела так, как будто съела зеленый лимон. Ее лицо сморщилось, как сушеная слива, из-за недовольства на сына, что тот увивался, как дуралей, за такой хрупкой девушкой, которую легко может унести и ветер.
Но Гретхен подозревала, что в хрупком, на вид, теле невесты Коллина была очень сильная воля. Она улыбнулась про себя. Элли была очень хитрой девушкой. Она сумела соблазнить Коллина и, добившись его таким образом, освободила парня от влияния матери, и, возможно, навсегда. Мудрая девушка сделала из слабохарактерного юноши мужчину, который теперь не вскакивал послушно, чтобы выполнить любое распоряжение матери.
Чуть позже, сказав «до свидания» Гретхен, они присоединились на кухне к Бену, чтобы выпить чашку кофе с медовым хрустящим печеньем. Бен, бросив взгляд на Агату, спросил у молодых:
– Когда вы собираетесь пожениться?
Коллин и его мать заговорили одновременно, но каждый о своем. Агата, огрызнувшись, сказала, что Коллину некуда спешить, а сын, взяв руку Элли, ответил:
– В конце этого месяца, когда начнется весна.
– Станет тесно в твоем доме, Агата, не так ли? – спросил Бен лукаво, искоса наблюдая за миссис Греди, – Ведь в вашем доме только две комнаты. Ты будешь мешаться под ногами у молодых днем и ночью – я знаю тебя.
– Я уже об этом позаботился, – сказал Коллин, – и всего за шесть недель отстроил маме новенький дом. Он находится недалеко, всего в миле от нашего старого дома.
Агата чуть не задохнулась, услышав это, а Бен и Элли обменялись довольными взглядами. Матери Коллина это, явно, не понравилось. А Коллин, тем временем, продолжал:
– В ближайшие дни я постараюсь подготовить дом, чтобы мама смогла переехать в него уже через пару недель…
Тут Агата вскочила, сердито бормоча:
– Тебе не кажется, что пора уходить и заняться домашней работой?
Элли выглянула в окно, потом посмотрела на Коллина:
– А мы можем остаться здесь еще немного. – Она, кокетливо подмигнув, сказала:
– Я помогу Бену подоить корову.
Коллин улыбнулся Элли и согласился, что они еще немного могут побыть здесь.
Глаза Агаты вспыхнули огнем, она шлепнулась снова на стул и не открыла больше рта до конца визита.
Грета почувствовала себя слегка утомленной, когда шумная компания покинула ее. Она медленно опустила голову на подушку и закрыла глаза. Звук голосов на кухне вскоре убаюкал ее.
Было уже темно на улице, и в ее комнате на столе горела свеча, как вдруг она проснулась. Когда она открыла глаза, то увидела знакомые широкие плечи, склонившиеся над ней, и Гретхен улыбнулась, протягивая руки, чтобы обнять их.
Спенсер наклонил свою голову и губами нежно прикоснулся к ее губам. Эти нежные прикосновения очень его возбуждали, и весь день он ходил, с трудом подавляя свои желания. Гретхен была очень слабой, чтобы заниматься любовью. Если бы она только знала, какое он испытывал желание, когда держал ее в объятиях каждую ночь, не смея ничего себе позволить, кроме поцелуя в грудь.
Когда он поднял голову и провел рукой по ее щеке, Грета прошептала:
– О, как от тебя хорошо пахнет! – она сделала глубокий вдох. – Сосной и свежестью.
– Ты пахнешь еще лучше, – Спенсер улыбнулся ей. – Твои волосы благоухают, как розы. Они у тебя шелковистые. – Он запустил пальцы в ее волосы. – И снова такие же красивые, как и до болезни.
Грета села, откинувшись на спинку кровати.
– Рано утром приходила Пенси и вымыла мне волосы мылом, которое захватила у Труди.
Она улыбнулась, и Спенсер спросил:
– Чему ты сейчас улыбаешься?
– Тому, что рассказала мне Пенси сегодня утром. Она говорила, что на большом расстоянии от могилы Труди даже птицы не поют и снег растаял на несколько ярдов вокруг. Старая негритянка свято верит, что это огонь ада, который сжигает Труди, проходит сквозь землю, растапливая снег.
Некоторое время Спенсер задумчиво смотрел на пламя свечи, прежде чем ответить ей.
– Я слышал, что многие рабы очень суеверны, но иногда они правы в своих суждениях.
Грета задрожала.
– Мне кажется, что я никогда не смогу приблизиться к этой страшной могиле и буду обходить ее за пять миль.
Спенсер не сказал это вслух, но в душе поклялся сделать то же самое.
Грета тяжело вздохнула и, помолчав немного, спросила:
– Когда ты собираешься решать, что делать с Пенси? Я, вероятно, не должна вмешиваться в твои дела, но мне трудно быть безучастной к ее судьбе. Она, бедняжка, извелась совсем, думая, что теперь будет с нею. Ей совсем некуда пойти, если ее прогонят.
– Я пойду в факторию сразу после ужина и поговорю с охотниками. Мы что-нибудь придумаем.
Гретхен благодарно посмотрела на мужа, желая снова его обнять, но Спенсер поспешно поднялся. «Я ведь тоже не каменный, – сказал он про себя. – Еще несколько таких горячих поцелуев, и я не выдержу и полезу к ней под одеяло, не думая о том, что пока не должен этого делать».
Спенсер открыл дверь в салун, где трудно было сразу что-то рассмотреть сквозь клубы табачного дыма. Наконец, он увидел друзей, которые выстроились у бара. Они шумно смеялись над тем, что один из них рассказывал им. Он не заходил сюда уже несколько недель, и ему самому было трудно поверить в то, что он больше не скучал по их компании и предпочитал теперь оставаться дома со своей женой.
«Может быть, я очень постарел», – думал он с усмешкой, потом выкрикнул:
– Привет, алкоголики!
Слим освободил место для Спенсера, чтобы тот смог к ним присоединиться.
– Как ты, Спенси? – шумно приветствовал Якоб Рейли, ставя перед ним бутылку виски и стакан. – Как Гретхен?
– Спасибо, Яков, уже намного лучше. Конечно, она еще слаба, но с каждым днем состояние ее улучшается.
– Жаль, что она потеряла ребенка, – заметил один из охотников.
– Не горюй, браток! Скоро у вас появятся другие дети, – сказал Слим, хлопнув Спенсера по спине.
– Это Труди виновата в том, что произошло с ней, – проговорил кто-то. – Я видел ее бедную лошадь. Вы и представить себе не можете, как она избила кнутом это животное: на нем не осталось живого места.
– А куда подевался немой слуга Труди, Картер? Я давно не видел его, – сказал Якоб.
– Сбежал в неизвестные края, – Спенсер взял бутылку и налил себе в стакан виски.
– Он ушел не очень далеко, – сказал Слим, – и остановился на ферме Мотт. Сейчас он живет с ними.
– Это очень странно, – сказал мужчина, сидевший по другую сторону от Спенсера. – Никогда бы не подумал, что Айг когда-нибудь подпустит к своим женщинам другого мужчину.
– Ты разве не слышал? – удивился Слим. – Этот ублюдок уже мертв. Подхватил пневмонию и за четыре дня скончался. – Он коротко засмеялся.
– Я не думаю, что его женщины очень горюют. Его невестка без слез рассказывала мне, что Картер прибыл как раз вовремя, чтобы вырыть могилу и похоронить его. Если эти женщины и плакали, то только от радости, – сказал кто-то, и все засмеялись.
– Так или иначе, Картер живет с этим выводком, – продолжил Слим. – Эльвира просто сияет. Говорили, что они с Картером собираются скоро пожениться.
– Что с негритянкой? – спросил Якоб. – Она тоже ушла?
Спенсер отрицательно покачал головой.
– Нет, она еще пока на ферме Геррод. Вот поэтому я и пришел к вам. Мне нужно посоветоваться с вами, чтобы принять окончательное решение: как поступить с этим старым человеком.
Все затихли и задумались. Молчание первым нарушил Якоб:
– Что ты сам об этом думаешь, Спенси?
Спенсер вздохнул.
– Когда я впервые узнал, что эта женщина пыталась сделать с моей женой, я хотел убить ее. Потом, когда мне стало известно, что ее заставила пойти на такое преступление Труди, угрожая продать ее внуков и невестку, я сдержался. Только при одной мысли о Труди Геррод у меня мутится разум, и, Бог видит, если бы ее не убила лошадь, боюсь, что меня трудно было бы остановить. Даже если бы я ее не убил, то уж покалечил бы точно.
– Если мы прогоним эту старую женщину отсюда, ей есть, куда пойти? – поинтересовался Якоб. – Сможет она вернуться к своей семье в Каролину?
Спенсер покачал головой.
– Гретхен говорит, что у Пенси такой возможности нет. Как и Пенси, ее сын подневольный человек. Она бы хотела жить с семьей сына, но все зависит от того, как на это посмотрит его хозяин. Она слишком старая, и вряд ли плантатор захочет ее взять.
– Я думаю, она очень сожалеет о том, что сделала, – размышлял Слим вслух.
– Да, Пенси очень раскаивается в содеянном, – согласился Спенсер.
Якоб стукнул кулаком по стойке бара.
– Я не хочу ее выгонять на мороз, где она в своей рванине сразу окоченеет. А что, если нам вернуть Картера с его новой невестой на ферму Геррод? Все-таки они жили долгое время с этой ведьмой, и, думаю, будет правильным, если все они останутся в ее доме.
– Ты здорово придумал, Якоб! – поддержал его Слим.
– Что ты скажешь на это, Спенси?
– Я согласен с вами, – ответил Спенсер, и судьба Пенси была решена.
Он попрощался с друзьями и направился домой, где всю ночь ему снова придется сдерживать себя. Он не знал, как долго еще сможет подавлять свои желания, обнимая любимую женщину.
Наступил март, и лед на реке тронулся. Огромные ледяные глыбы устремились вниз по реке, делая опасным для жизни передвижение по воде. Гретхен почти поправилась и была на ногах большую часть времени, редко ложилась днем передохнуть. Дом снова преобразился от прикосновения женских рук, и каждый вечер Спенсера ожидал здесь вкусный ужин, когда тот возвращался с охоты.
Но Спенсера сейчас в меньшей степени волновало то, как насытить свой желудок. Всякий раз, глядя на Грету, он сгорал от желания обладать ею. Но все было напрасно… Он не видел пока ответного желания в ее зеленых глазах.
Это случилось однажды ночью, когда Спенсер, войдя в дом, подмигнул Грете озорными глазами, заставив ее сердечко забиться сильнее. Ей хорошо был знаком этот взгляд. Она видела все тот же дьявольский огонек в глазах Спенсера, который всегда загорался перед тем, как он начинал любовную игру.
«Почему сегодня?» – удивилась она, ощутив внутреннее волнение. Она ведь подготавливала себя к этому еще неделю назад… Вот и сегодня она с тревогой ждала этой минуты, боясь того, что ее тело не совсем окрепло после болезни.
Гретхен еще не знала о том, что сегодня ее муж по дороге домой навестил Пейшенс. Нервно переминаясь с ноги на ногу и заикаясь, Спенсер пытался задать женщине, выходившей Грету, те вопросы, которые давно волновали его. Эти вопросы касались его интимной семейной жизни.
Пейшенс весело усмехнулась тому, что Спенсер, всегда обычно такой раскованный, краснел, мучительно подбирая нужные слова, и, наконец, сжалилась над ним:
– Думаю, настало время прекратить и твои страдания, и страдания Гретхен, – сказала она спокойным голосом.
Спенсер широко улыбнулся и стал так искренне благодарить ее, что любой, наблюдавший со стороны эту сцену, мог подумать, что эта женщина открыла ему великую тайну.
Бен пытался поддерживать разговор, когда они втроем ужинали, но он отказался от этого занятия, как только почувствовал, что в ответ на его вопросы Спенсер отвечал либо невпопад, либо слишком коротко, а то и вовсе игнорировал его. Все внимание сына было сегодня сосредоточено на Гретхен.
Чуть позже, когда Грета убрала со стола и вымыла посуду, она вошла в зал, где сидели отец с сыном. Спенсер нежно посадил ее к себе на колени. Забыв, что Бен сидит всего в нескольких шагах от них, Гретхен обняла его за плечи, и их губы слились в поцелуе. Бен наблюдал за их развлечениями до тех пор, пока рука сына не скользнула под юбку Греты.
Тут старик сказал, что ему пора идти спать. Он почувствовал, что голубочки начнут заниматься любовью прямо у него под носом.
Так только дверь за Беном закрылась, Спенсер встал и понес Гретхен в спальню. Он поставил ее на кровать и стал расстегивать пуговицы на ее лифе. Когда платье упало к ее ногам, он стянул с нее лифчик и окинул восторженным взглядом стройное тело.
Грету охватило страстное желание, когда Спенсер жадными губами припал к груди, захватив набухший сосок, и стал нежно его ласкать. Когда и вторая грудь Греты получила такое же внимание, у нее от удовольствия закружилась голова и в теле появилась такая слабость, что ей пришлось обхватить руками его широкие плечи, чтобы не упасть. Спенсер положил ее на кровать и поспешно снял свою одежду.
Все на свете для Греты перестало существовать, кроме их двоих, когда крепкое, горячее тело Спенсера соединилось с ней.
Слабые стоны блаженства много раз за эту ночь доносились с их комнаты. Им хотелось наверстать упущенные часы своего счастья.
Эпилог
Но Гретхен подозревала, что в хрупком, на вид, теле невесты Коллина была очень сильная воля. Она улыбнулась про себя. Элли была очень хитрой девушкой. Она сумела соблазнить Коллина и, добившись его таким образом, освободила парня от влияния матери, и, возможно, навсегда. Мудрая девушка сделала из слабохарактерного юноши мужчину, который теперь не вскакивал послушно, чтобы выполнить любое распоряжение матери.
Чуть позже, сказав «до свидания» Гретхен, они присоединились на кухне к Бену, чтобы выпить чашку кофе с медовым хрустящим печеньем. Бен, бросив взгляд на Агату, спросил у молодых:
– Когда вы собираетесь пожениться?
Коллин и его мать заговорили одновременно, но каждый о своем. Агата, огрызнувшись, сказала, что Коллину некуда спешить, а сын, взяв руку Элли, ответил:
– В конце этого месяца, когда начнется весна.
– Станет тесно в твоем доме, Агата, не так ли? – спросил Бен лукаво, искоса наблюдая за миссис Греди, – Ведь в вашем доме только две комнаты. Ты будешь мешаться под ногами у молодых днем и ночью – я знаю тебя.
– Я уже об этом позаботился, – сказал Коллин, – и всего за шесть недель отстроил маме новенький дом. Он находится недалеко, всего в миле от нашего старого дома.
Агата чуть не задохнулась, услышав это, а Бен и Элли обменялись довольными взглядами. Матери Коллина это, явно, не понравилось. А Коллин, тем временем, продолжал:
– В ближайшие дни я постараюсь подготовить дом, чтобы мама смогла переехать в него уже через пару недель…
Тут Агата вскочила, сердито бормоча:
– Тебе не кажется, что пора уходить и заняться домашней работой?
Элли выглянула в окно, потом посмотрела на Коллина:
– А мы можем остаться здесь еще немного. – Она, кокетливо подмигнув, сказала:
– Я помогу Бену подоить корову.
Коллин улыбнулся Элли и согласился, что они еще немного могут побыть здесь.
Глаза Агаты вспыхнули огнем, она шлепнулась снова на стул и не открыла больше рта до конца визита.
Грета почувствовала себя слегка утомленной, когда шумная компания покинула ее. Она медленно опустила голову на подушку и закрыла глаза. Звук голосов на кухне вскоре убаюкал ее.
Было уже темно на улице, и в ее комнате на столе горела свеча, как вдруг она проснулась. Когда она открыла глаза, то увидела знакомые широкие плечи, склонившиеся над ней, и Гретхен улыбнулась, протягивая руки, чтобы обнять их.
Спенсер наклонил свою голову и губами нежно прикоснулся к ее губам. Эти нежные прикосновения очень его возбуждали, и весь день он ходил, с трудом подавляя свои желания. Гретхен была очень слабой, чтобы заниматься любовью. Если бы она только знала, какое он испытывал желание, когда держал ее в объятиях каждую ночь, не смея ничего себе позволить, кроме поцелуя в грудь.
Когда он поднял голову и провел рукой по ее щеке, Грета прошептала:
– О, как от тебя хорошо пахнет! – она сделала глубокий вдох. – Сосной и свежестью.
– Ты пахнешь еще лучше, – Спенсер улыбнулся ей. – Твои волосы благоухают, как розы. Они у тебя шелковистые. – Он запустил пальцы в ее волосы. – И снова такие же красивые, как и до болезни.
Грета села, откинувшись на спинку кровати.
– Рано утром приходила Пенси и вымыла мне волосы мылом, которое захватила у Труди.
Она улыбнулась, и Спенсер спросил:
– Чему ты сейчас улыбаешься?
– Тому, что рассказала мне Пенси сегодня утром. Она говорила, что на большом расстоянии от могилы Труди даже птицы не поют и снег растаял на несколько ярдов вокруг. Старая негритянка свято верит, что это огонь ада, который сжигает Труди, проходит сквозь землю, растапливая снег.
Некоторое время Спенсер задумчиво смотрел на пламя свечи, прежде чем ответить ей.
– Я слышал, что многие рабы очень суеверны, но иногда они правы в своих суждениях.
Грета задрожала.
– Мне кажется, что я никогда не смогу приблизиться к этой страшной могиле и буду обходить ее за пять миль.
Спенсер не сказал это вслух, но в душе поклялся сделать то же самое.
Грета тяжело вздохнула и, помолчав немного, спросила:
– Когда ты собираешься решать, что делать с Пенси? Я, вероятно, не должна вмешиваться в твои дела, но мне трудно быть безучастной к ее судьбе. Она, бедняжка, извелась совсем, думая, что теперь будет с нею. Ей совсем некуда пойти, если ее прогонят.
– Я пойду в факторию сразу после ужина и поговорю с охотниками. Мы что-нибудь придумаем.
Гретхен благодарно посмотрела на мужа, желая снова его обнять, но Спенсер поспешно поднялся. «Я ведь тоже не каменный, – сказал он про себя. – Еще несколько таких горячих поцелуев, и я не выдержу и полезу к ней под одеяло, не думая о том, что пока не должен этого делать».
Спенсер открыл дверь в салун, где трудно было сразу что-то рассмотреть сквозь клубы табачного дыма. Наконец, он увидел друзей, которые выстроились у бара. Они шумно смеялись над тем, что один из них рассказывал им. Он не заходил сюда уже несколько недель, и ему самому было трудно поверить в то, что он больше не скучал по их компании и предпочитал теперь оставаться дома со своей женой.
«Может быть, я очень постарел», – думал он с усмешкой, потом выкрикнул:
– Привет, алкоголики!
Слим освободил место для Спенсера, чтобы тот смог к ним присоединиться.
– Как ты, Спенси? – шумно приветствовал Якоб Рейли, ставя перед ним бутылку виски и стакан. – Как Гретхен?
– Спасибо, Яков, уже намного лучше. Конечно, она еще слаба, но с каждым днем состояние ее улучшается.
– Жаль, что она потеряла ребенка, – заметил один из охотников.
– Не горюй, браток! Скоро у вас появятся другие дети, – сказал Слим, хлопнув Спенсера по спине.
– Это Труди виновата в том, что произошло с ней, – проговорил кто-то. – Я видел ее бедную лошадь. Вы и представить себе не можете, как она избила кнутом это животное: на нем не осталось живого места.
– А куда подевался немой слуга Труди, Картер? Я давно не видел его, – сказал Якоб.
– Сбежал в неизвестные края, – Спенсер взял бутылку и налил себе в стакан виски.
– Он ушел не очень далеко, – сказал Слим, – и остановился на ферме Мотт. Сейчас он живет с ними.
– Это очень странно, – сказал мужчина, сидевший по другую сторону от Спенсера. – Никогда бы не подумал, что Айг когда-нибудь подпустит к своим женщинам другого мужчину.
– Ты разве не слышал? – удивился Слим. – Этот ублюдок уже мертв. Подхватил пневмонию и за четыре дня скончался. – Он коротко засмеялся.
– Я не думаю, что его женщины очень горюют. Его невестка без слез рассказывала мне, что Картер прибыл как раз вовремя, чтобы вырыть могилу и похоронить его. Если эти женщины и плакали, то только от радости, – сказал кто-то, и все засмеялись.
– Так или иначе, Картер живет с этим выводком, – продолжил Слим. – Эльвира просто сияет. Говорили, что они с Картером собираются скоро пожениться.
– Что с негритянкой? – спросил Якоб. – Она тоже ушла?
Спенсер отрицательно покачал головой.
– Нет, она еще пока на ферме Геррод. Вот поэтому я и пришел к вам. Мне нужно посоветоваться с вами, чтобы принять окончательное решение: как поступить с этим старым человеком.
Все затихли и задумались. Молчание первым нарушил Якоб:
– Что ты сам об этом думаешь, Спенси?
Спенсер вздохнул.
– Когда я впервые узнал, что эта женщина пыталась сделать с моей женой, я хотел убить ее. Потом, когда мне стало известно, что ее заставила пойти на такое преступление Труди, угрожая продать ее внуков и невестку, я сдержался. Только при одной мысли о Труди Геррод у меня мутится разум, и, Бог видит, если бы ее не убила лошадь, боюсь, что меня трудно было бы остановить. Даже если бы я ее не убил, то уж покалечил бы точно.
– Если мы прогоним эту старую женщину отсюда, ей есть, куда пойти? – поинтересовался Якоб. – Сможет она вернуться к своей семье в Каролину?
Спенсер покачал головой.
– Гретхен говорит, что у Пенси такой возможности нет. Как и Пенси, ее сын подневольный человек. Она бы хотела жить с семьей сына, но все зависит от того, как на это посмотрит его хозяин. Она слишком старая, и вряд ли плантатор захочет ее взять.
– Я думаю, она очень сожалеет о том, что сделала, – размышлял Слим вслух.
– Да, Пенси очень раскаивается в содеянном, – согласился Спенсер.
Якоб стукнул кулаком по стойке бара.
– Я не хочу ее выгонять на мороз, где она в своей рванине сразу окоченеет. А что, если нам вернуть Картера с его новой невестой на ферму Геррод? Все-таки они жили долгое время с этой ведьмой, и, думаю, будет правильным, если все они останутся в ее доме.
– Ты здорово придумал, Якоб! – поддержал его Слим.
– Что ты скажешь на это, Спенси?
– Я согласен с вами, – ответил Спенсер, и судьба Пенси была решена.
Он попрощался с друзьями и направился домой, где всю ночь ему снова придется сдерживать себя. Он не знал, как долго еще сможет подавлять свои желания, обнимая любимую женщину.
Наступил март, и лед на реке тронулся. Огромные ледяные глыбы устремились вниз по реке, делая опасным для жизни передвижение по воде. Гретхен почти поправилась и была на ногах большую часть времени, редко ложилась днем передохнуть. Дом снова преобразился от прикосновения женских рук, и каждый вечер Спенсера ожидал здесь вкусный ужин, когда тот возвращался с охоты.
Но Спенсера сейчас в меньшей степени волновало то, как насытить свой желудок. Всякий раз, глядя на Грету, он сгорал от желания обладать ею. Но все было напрасно… Он не видел пока ответного желания в ее зеленых глазах.
Это случилось однажды ночью, когда Спенсер, войдя в дом, подмигнул Грете озорными глазами, заставив ее сердечко забиться сильнее. Ей хорошо был знаком этот взгляд. Она видела все тот же дьявольский огонек в глазах Спенсера, который всегда загорался перед тем, как он начинал любовную игру.
«Почему сегодня?» – удивилась она, ощутив внутреннее волнение. Она ведь подготавливала себя к этому еще неделю назад… Вот и сегодня она с тревогой ждала этой минуты, боясь того, что ее тело не совсем окрепло после болезни.
Гретхен еще не знала о том, что сегодня ее муж по дороге домой навестил Пейшенс. Нервно переминаясь с ноги на ногу и заикаясь, Спенсер пытался задать женщине, выходившей Грету, те вопросы, которые давно волновали его. Эти вопросы касались его интимной семейной жизни.
Пейшенс весело усмехнулась тому, что Спенсер, всегда обычно такой раскованный, краснел, мучительно подбирая нужные слова, и, наконец, сжалилась над ним:
– Думаю, настало время прекратить и твои страдания, и страдания Гретхен, – сказала она спокойным голосом.
Спенсер широко улыбнулся и стал так искренне благодарить ее, что любой, наблюдавший со стороны эту сцену, мог подумать, что эта женщина открыла ему великую тайну.
Бен пытался поддерживать разговор, когда они втроем ужинали, но он отказался от этого занятия, как только почувствовал, что в ответ на его вопросы Спенсер отвечал либо невпопад, либо слишком коротко, а то и вовсе игнорировал его. Все внимание сына было сегодня сосредоточено на Гретхен.
Чуть позже, когда Грета убрала со стола и вымыла посуду, она вошла в зал, где сидели отец с сыном. Спенсер нежно посадил ее к себе на колени. Забыв, что Бен сидит всего в нескольких шагах от них, Гретхен обняла его за плечи, и их губы слились в поцелуе. Бен наблюдал за их развлечениями до тех пор, пока рука сына не скользнула под юбку Греты.
Тут старик сказал, что ему пора идти спать. Он почувствовал, что голубочки начнут заниматься любовью прямо у него под носом.
Так только дверь за Беном закрылась, Спенсер встал и понес Гретхен в спальню. Он поставил ее на кровать и стал расстегивать пуговицы на ее лифе. Когда платье упало к ее ногам, он стянул с нее лифчик и окинул восторженным взглядом стройное тело.
Грету охватило страстное желание, когда Спенсер жадными губами припал к груди, захватив набухший сосок, и стал нежно его ласкать. Когда и вторая грудь Греты получила такое же внимание, у нее от удовольствия закружилась голова и в теле появилась такая слабость, что ей пришлось обхватить руками его широкие плечи, чтобы не упасть. Спенсер положил ее на кровать и поспешно снял свою одежду.
Все на свете для Греты перестало существовать, кроме их двоих, когда крепкое, горячее тело Спенсера соединилось с ней.
Слабые стоны блаженства много раз за эту ночь доносились с их комнаты. Им хотелось наверстать упущенные часы своего счастья.
Эпилог
1779 г.
Пришла весна. Хотя разбросанные клочки снега пока еще задерживались в лесу, трава уже зазеленела на холмах и в долине. Гретхен в ярком цветастом платье сидела на дворе, подставляя свое личико ласковому весеннему солнцу и наблюдая, как муж убирает капканы в сарай. Они пролежат там до следующего охотничьего сезона.
Она посмотрела на своего круглолицего сына, который бегал по двору, размахивая ручонками. Его звонкий голосок наполнял их маленький уютный дворик.
– Ты не хочешь пойти к дедушке, Бенни?
Она поцеловала его и взъерошила завитки золотистых волос на голове сына. Цвет волос – это единственное, что унаследовал от нее малыш.
Бенни, увидев, что дедушка идет навстречу, вырвался из объятий матери и помчался к нему. Он звонко смеялся, бегая по двору, когда старик делал вид, что догоняет его. Поймав внука, Бен сказал ему на ушко:
– Ты хочешь, малыш, посмотреть моего Джимбо?
– Куда повел отец Бенни? – спросил Спенсер, выходя из-под навеса и закрывая дверь.
– К сараю, чтобы показать внуку старого мула. Когда Спенсер подошел к жене с озорным взглядом, очень ей знакомым, Гретхен догадалась о его желании.
– Как ты думаешь, они надолго ушли? – спросил он, подмигнув ей.
– Думаю, что да, – Гретхен улыбнулась, зная, что означает этот игривый взгляд. – Ты не хочешь взглянуть на новое одеяло, которое я постелила утром на нашу кровать?
– Ничего не может быть приятнее, чем это занятие.
Голос Спенсера стал хриплым.
Бен остановился возле сарая, наблюдая, как его сын и невестка шли к дому, обняв друг друга за талию.
– Бенни, – сказал он. – Ты должен знать, мой мальчик, что скоро у тебя будет маленький братик или сестричка.
Пришла весна. Хотя разбросанные клочки снега пока еще задерживались в лесу, трава уже зазеленела на холмах и в долине. Гретхен в ярком цветастом платье сидела на дворе, подставляя свое личико ласковому весеннему солнцу и наблюдая, как муж убирает капканы в сарай. Они пролежат там до следующего охотничьего сезона.
Она посмотрела на своего круглолицего сына, который бегал по двору, размахивая ручонками. Его звонкий голосок наполнял их маленький уютный дворик.
– Ты не хочешь пойти к дедушке, Бенни?
Она поцеловала его и взъерошила завитки золотистых волос на голове сына. Цвет волос – это единственное, что унаследовал от нее малыш.
Бенни, увидев, что дедушка идет навстречу, вырвался из объятий матери и помчался к нему. Он звонко смеялся, бегая по двору, когда старик делал вид, что догоняет его. Поймав внука, Бен сказал ему на ушко:
– Ты хочешь, малыш, посмотреть моего Джимбо?
– Куда повел отец Бенни? – спросил Спенсер, выходя из-под навеса и закрывая дверь.
– К сараю, чтобы показать внуку старого мула. Когда Спенсер подошел к жене с озорным взглядом, очень ей знакомым, Гретхен догадалась о его желании.
– Как ты думаешь, они надолго ушли? – спросил он, подмигнув ей.
– Думаю, что да, – Гретхен улыбнулась, зная, что означает этот игривый взгляд. – Ты не хочешь взглянуть на новое одеяло, которое я постелила утром на нашу кровать?
– Ничего не может быть приятнее, чем это занятие.
Голос Спенсера стал хриплым.
Бен остановился возле сарая, наблюдая, как его сын и невестка шли к дому, обняв друг друга за талию.
– Бенни, – сказал он. – Ты должен знать, мой мальчик, что скоро у тебя будет маленький братик или сестричка.