Страница:
Уилл остановил повозку, и Жаворонок быстро соскользнула на землю. Она взбежала по ступенькам, остановившись на мгновение перед Адди.
— Я не опоздала, мисс? — взволнованно спросила девочка.
— Нет, Жаворонок, ты как раз вовремя, — коснувшись черных волос ребенка, Адди вновь сложила руки на груди. — Входи и садись, пожалуйста!
Адди хотелось бы пройти вслед за Жаворонком, не обращая внимания на Уилла, но это было, по ее мнению, нехорошо. Сердце ее билось часто.
Потирая нервно руки, она повернулась в сторону Уилла.
— Доброе утро, мистер Райдэр, — сказала негромко Адди, стараясь быть приветливой.
— Мисс Шервуд, — он коснулся рукой полей шляпы. — Я заеду за Жаворонком после занятий. Если вы не против, я бы и вас мог подвезти домой.
— О нет, спасибо, — ответила она, встревоженная перспективой сидеть в повозке рядом с ним. — У меня… тут кой-какие дела в городе.
— Ну хорошо, как вам угодно. — Он вновь сдвинул шляпу, кажется, совершенно не замечая ее замешательства. — Успехов вам, мисс Шервуд. Я только…
— И вам того же, мистер Райдэр.
Стоя у входа в церковь, она наблюдала, как он отъезжает. Какое-то время ей нужно было прийти в себя, успокоиться, а потом уже уверенно войти в класс и начать свое первое занятие. Долгожданный урок.
Чэд Торнер только что оторвался от плавильной печи, когда в кузницу вошел Уилл.
— Бог в помощь! — крикнул он Чэду. Уилл наблюдал, как Чэд — сплошные мускулы под пропитанной потом рубашкой, — методично постукивая, ковал конскую подкову. Удары молота звонко отдавались эхом в низенькой пристройке главной конюшни. За свою жизнь Уилл повидал немало кузнецов, он и сам вдосталь наковал железа, однако лучшего мастера, чем Чэд Торнер, ему знавать не приходилось.
Закончив работу, Чэд бросил подкову а ведро с водой, при этом раздалось пронзительное шипение и поднялись клубы пара. Он вытер свои перепачканные сажей руки о толстый кожаный передник, отвернувшись наконец от наковальни. Затем быстренько смахнул пятернею со лба слипшиеся пряди волос.
— Что тебя привело в город, Уилл?
— Сегодня начались занятия в школе. Чэд весьма удивился.
— В школе?
— Удивляюсь, что тебе не сказали. Теперь со мною живет еще и моя племянница, которая недели три назад приехала, — сказал Уилл, сдвинув шляпу на затылок.
— Ну как там Сан-Франциско?
— Слушай, да это огромный город! Столько народу и все живут на одном месте. Только там, в суете, я и понял, почему решил навсегда обосноваться в Хоумстэде.
— А как твоя сестра? — усмехнулся Уилл. — Милее невесты мне видеть не приходилось. Прямо живой пример того, что жена и куча детей не спасут мужчину от гибельных чар такой девушки! Ай да Сьюзен!
Уилл вспомнил об Адди, о ее огненных волосах и необыкновенных зеленых глазах. Ему подумалось: «Интересно, а каково бы было, если б она вдруг стала его женой?» И тут же представил ее взгляд, перед тем, как она ему отказала.
Уиллу как-то сразу стало не по себе. Он постарался более не предаваться воспоминаниям, тем более таким.
— У меня вот малый мерин захромал, — сказал он, возвращаясь к делу, которое привело его в кузницу. — Все думал, что Жаворонок, ну, племянница моя, будет на нем в школу ездить. Если ты не против, может я приведу его на этой неделе. Посмотрим, может ты сможешь что-то с ним сделать.
— Конечно! Буду рад помочь тебе! Приводи в пятницу. Видишь ли, меня долго не было, так сейчас вот старые долги доделать надо, но к пятнице я точно освобожусь.
— Ну, тогда договорились. — Уилл надвинул шляпу на глаза. — Увидимся в пятницу.
Коротко кивнув, Чэд тут же повернулся к печи. Он качнул пару раз меха, раздувая жар горячих углей, затем потянулся за клещами, и заготовкой.
К тому времени как Уилл подошел к своей у повозке, из кузни уже доносилось равномерное постукивание молота.
Пока Уилл ехал на ранчо, у него все из головы не выходило замечание Чэда о том, что мужчину не остановят ни жена, ни дети, если он встретит ту, единственную.
— Наверное, так оно и есть, — подумал Уилл. Вероятно существовали мужчины, созданные для брака. Без особого энтузиазма, он даже признал тот факт, что не все женщины были такими, как его мать или Жюстина.
Были же, например, Барберы. Похоже, нельзя было не признавать, что Стэнли с Эммой были вполне счастливы.
И какие проблемы могли быть с такой женой, как Эмма. Она слишком была занята всякими организационными мероприятиями, но сердце у нее было золотое. Она бы никому и ни за что не причинила бы преднамеренно боли. Она была ни злой, ни эгоцентричной. Потом еще были Мак Леоды. Женатые уже тридцать лет, они тоже казались счастливыми. И порою, когда Уилл видел, как Хэнк смотрит на Дорис, ему становилось завидно.
Уилл задался вопросом: в чем заключался секрет подобного счастья. Родители его, безусловно, таким секретом не владели.
Матери Уилла, бесспорно, доставляло удовольствие видеть, как все вокруг страдают. Он вспомнил, сколь прекрасна она была внешне, но сколь неприглядна была ее душа. Ее острый язычок всегда был готов унизить любого. В соответствии с Мартой Райдер, ее муж так и не реализовал себя, сын с рождения был обречен на нищету, а дочь была столь некрасива, что уж ей никогда не видать приличного мужа из достойного семейства.
Воспоминания Уилла об отце были весьма смутными. Быть может, оттого, что Филипп Райдер, изолировав себя от семьи, вел весьма скрытный и уединенный образ жизни. Одно время, как говорили Уиллу, Филипп был видной фигурой в городе. Не то, чтобы преуспевающий, но подающий большие надежды, он завоевал сердце очаровательной Марты Вандэрхофф из Чикаго, штат Иллинойс, и свадьба их прошла с большой помпой — что, впрочем, и не удивительно. Марта во всем любила показуху. День их свадьбы стал последним действительно счастливым днем в жизни Филиппа.
Уилл вспомнил, сколько гадостей наговорила мать после смерти его отца. Она вела себя так, словно бы Филипп оставил ее вдовой преднамеренно. Быть может, подумал с грустью Уилл, так оно и было. Для отца оставался единственный выход — смерть. Уилл предпочел другой путь. Сразу же после похорон, он собрал свои немногочисленные пожитки и навсегда бежал из столь ненавистного ему дома.
Уилл тряхнул головой, пытаясь освободиться от неприятных воспоминаний.
Думать о детстве или о родителях ему нравилось еще меньше, чем размышлять о столь ненавистном ему браке.
Брак… Дурацкая, конечно, была мысль взять в жены Адди Шервуд для того, чтобы Жаворонок обрела мать. Он вспомнил неподдельное упрямство Адди во время их первой встречи. Припомнился ему и ее холодный взгляд сегодня утром.
Насколько он мог судить, язычок у Адди был куда острее, чем у его мамаши. Марте Райдэр о таком и мечтать не приходилось. Вполне возможно, она была сущей фурией. М-да… повезло ему, что она сразу дала ему от ворот поворот!
Адди закрыла книгу и взглянула на лица учеников.
— Думаю, на сегодня хватит. Урок окончен.
Все пришло в движение, послышался топот ног; дети загалдели, выбегая из класса, и через несколько секунд учительница осталась совсем одна.
Адди опустила голову на руки, скрещенные на крышке стола. Она вздохнула с облегчением. Слава Богу! У нее получилось. Она успешно провела свой первый день занятий в качестве учительницы. Все то, чему она научилась от отца и за годы учебы в нормальной шкоде, оказывается, не было напрасным.
Сделав глубокий вздох, Адди резко встала. Нечего было попусту тратить время.
У нее было еще кое-что запланировано сделать до возвращения в скромную хижину на Пони Крик. Она быстро вытерла доску, затем убедилась что везде порядок. Наконец, положив в гумку все свои книги, она надела шляпку и направилась к дверям. На ступеньках церкви Адди обнаружила Жаворонка. Остальные дети уже разбежались по домам.
— Твой дядя, что, еще не приехал? — спросила Адди, закрывая дверь школы на замок.
— Нет, — ответила девочка, глядя на Адди снизу вверх.
Ее милое личико выражало крайнюю обеспокоенность.
— Как вы думаете, мисс, может, с ним что приключилось? Он обещал быть здесь. Вдруг что с повозкой?
Адди села на ступеньки, рядом с девочкой.
— Уверена, с ним ничего не случилось. Просто он немного запаздывает. — Она погладила выбившийся черный локон девочки. — Как тебе первый день в школе, понравился?
Жаворонок согласно кивнула.
— Для своего возраста, ты неплохо читаешь. Где ты училась?
— В сиротском приюте. Но мисс Калхаун с вами не сравнить. Она была старая…
Девочка посмотрела на свои ладошки и добавила шепотом:
— Она была злая и такая страшная… Адди подумала, что стоило, конечно, отчитать ребенка за неуважение к взрослым, но она не стала этого делать.
— А читать меня научила мама, — тихонько пролепетала Жаворонок.
— Расскажи мне о своей маме. Жаворонок подняла на Адди наполнившиеся слезами глаза.
— Мама была очень красивая. У нее были золотистые волосы, а глаза темные, как у меня. Па всегда говорил, что мама похожа на ангела.
Две слезинки заскользили но ее щекам.
— Как вы думаете, мисс Шервуд, сейчас она уже стала ангелом?
Обняв девочку, Адди прижала ее к себе.
— Конечно же. Жаворонок, я в этом абсолютно уверена. И твой папа — тоже.
— Миссис Джоунз сказала, что Господь не допустит, — тут девочка всхлипнула, — что он не допустит женщину, вышедшую за поганого язычника, в рай. Она сказала, что все индейцы — это дикари-безбожники — которым гореть… в аду.
Адди очень захотелось высказать этой миссис Джоунз все, что она думает о женщинах, которые говорят такое детям. Пожалуй, это было самым нехристианским поступком, о котором ей только приходилось слышать.
— Что ты, что ты. Жаворонок, эта Джоунз говорила неправду.
Взяв девочку за подбородок, Адди повернула ее лицом к себе.
— Бог не обращает никакого внимания на цвет человеческой кожи. Для него важнее то, что в сердце твоем. Я уверена, что родители твои пребывают вместе в раю. И я абсолютно уверена, что они рады тому, что ты живешь с дядей Уиллом.
Жаворонок шмыгнула носом.
— Правда, мисс Шервуд?
— Правда, правда.
Последовала пауза, после которой Жаворонок сказала:
— Не думаю, чтобы дядя Уилл был рад тому, что я живу с ним.
Адди покрепче ее обняла и, улыбнувшись, успокоила девочку.
— Ты не права. Жаворонок, твой дядя очень хочет, чтобы тебе здесь было хорошо. У нее вдруг защемило сердце:
— Ты бы очень удивилась, узнав, как далеко он пошел ради того, чтобы обеспечить твое счастье…
Скрип колес прервал их дальнейшую беседу, и обернувшись на звук, они увидели приближающегося на запряженной лошадьми повозке Уилла. Радость засветилась в глазах Жаворонка, и вскочив на ноги, она громко закричала: «Он приехал!»
— Я же говорила, что с ним ничего не случится, — Адди тоже поднялась со ступенек. При виде Уилла сердце ее вновь учащенно забилось. Интересно, а каково бы это было, проснуться в объятиях этого мужчины? И если бы она согласилась на его предложение, быть может, и она бы стала ему небезразлична? Она надеялась, что с такого расстояния он не разглядит, как покраснели при этих мыслях ее щеки.
— Ну поезжай, — сказала Адди, еще раз погладив Жаворонка. — Увидимся завтра.
Девочка спустилась было на одну ступеньку вниз, как вдруг внезапно повернулась и обхватила руками колени Аддж Уткнувшись личиком в юбку учительницы, она пролепетала:
— Спасибо вам, мисс Шервуд! Затем отвернулась и бегом сбежала по лестнице к подъехавшей повозке.
Уилл нагнулся и подхватив Жаворонка на руки, посадил рядом с собой. Жаворонок еле заметно улыбнулась ему, после чего помахала на прощание Адди. Уилл тоже посмотрел в сторону учительницы, коснулся шляпы указательным пальцем, после чего, подстегнув лошадей, покатал к дому.
Адди почувствовала внезапно окружившее ее одиночество. Но у нее не было причин чувствовать себя покинутой. У нее были занятия, деловая, полноценная жизнь в Хоумстеде. Она была необходима детям этой долины. У нее было чем с ними поделиться. Выпрямившись и высоко подняв голову, Адди спустилась по церковной лестнице и направилась на восток, к центру города.
Чэд пригнул лошадиную ногу к земле, затем вытер со лба рукою крупный пот.
— Еще разок, девочка, и мы закончим, — обратился он к кобыле, дружески похлопав ее по крупу. Он зашел сзади лошади и приподнял ее ногу.
Приставив к копыту подкову, Торнер проверил, совпадают ли размеры. Почти как раз. Чэд отпустил ногу лошади.
— Привет! — раздался женский голос из конюшни. — Есть здесь кто-нибудь? Чэд вздрогнул.
— Сейчас, — крикнул он в ответ. — Сейчас подойду.
Отложив подкову в сторону, он направился к выходу.
У конюшни стояла женщина. Солнце падало ей со спины, высвечивая ее силуэт. Чэд сразу же понял, что прежде ему встречать ее не приходилось. Он догадался, что это, вероятно, новая школьная учительница.
— Мистер Торнер?
— Да, это я.
Чэд остановился рядом с женщиной, все еще щуря глаза от слепившего его света.
— Я — Адди Шервуд, — у нее был приятный голос.
— Я так и подумал.
Он вытер руки о кожаный фартук. Чэд уж было протянул ей свою правую руку, но тут же отдернул ее назад, боясь испачкать ее белоснежные перчатки.
— Извините. Добро пожаловать в Хоумстэд!
— Спасибо.
Теперь уже Чэд мог хорошенько разглядеть ее лицо. И оно ему понравилось. Конечно же, нельзя было назвать это лицо очень красивым, но было в нем нечто весьма привлекательное. «Доброта», — определил это Чэд. Действительно, у нее было очень доброе лицо, такое, на которое мужчине приятно смотреть изо дня в день.
От таких мыслей Чэду захотелось по-дружески ей улыбнуться. Одинокие женщины в их краях были редкостью, и Чэд вовсе не шутил, когда сказал Уиллу, что свадьба сестры .заставила его всерьез задуматься о женитьбе. У него было твердое желание обрести любимую женщину.
Когда Чэд услышал, что А. Л. Шервуд, оказывается женщина, ему стало очень любопытно. Теперь он обрадовался вдвойне.
— Вы, верно, слышали, что я живу в старой хижине мистера Райдэра на Пони Крик? И мне потребуется какое-нибудь еще средство передвижения оттуда до города, кроме моих ног, — при этих словах Адди улыбнулась. Это была очень милая улыбка. — Миссис Барбер сказала мне, что вы иногда продаете лошадей. Мне бы очень хотелось симпатичную и покладистую лошадку. А еще мне понадобится повозка. Эмма сказала, что вы сможете сделать ее сами и за гораздо меньшую цену. нежели мне придется платить в магазине.
Чэду было неудобно, что он с ног до головы был перепачкан сажей. Обычно его собственный внешний вид нисколько его не волновал. Но сейчас ему хотелось сквозь землю провалиться.
— Вы сможете мне помочь, мистер Торнер насчет лошади и повозки? Чэд уставился на Адди:
— Повозка не проблема. Да вот только лошадей на продажу у меня сейчас нет никаких. Как раз последнего продал перед тем, как поехать в Сан-Франциско.
— Ах, — Адди разочарованно скривила свой очаровательный ротик. — Что же мне делать?
— По правде говоря, вам лучше всего будет купить лошадь на ранчо Рокин'Ар. У Уилла Райдэра лучший табун в округе. Любой вам об этом скажет.
— Мистер Райдэр? Понятно. Ну что ж, тогда я с ним поговорю. А насчет повозки? Пожалуйста, я не хочу никаких излишеств. Только самое необходимое. Я, видите ли, ограничена в средствах.
И с надеждой в голосе Адди назвала имеющуюся в ее распоряжении сумму.
Чтобы выставить себя в выгодном свете, Чэд решил сделать работу задаром.
— Это меня вполне устроит. Приступаю немедленно. К концу следующей недели можете забирать.
— Спасибо вам, мистер Торнер!
— Рад вам услужить, мисс Шервуд! Адди уже было собралась уходить, как ее окликнули:
— Мисс Шервуд!
Торнер сделал шаг вперед. Адди непонимающе посмотрела на него. Чэд залюбовался ее глазами. Таких великолепных зеленых глаз ему еще не приходилось видеть.
— Если вам нужна хорошая лошадь, то я почту за честь свозить вас посмотреть лошадей Уилла и выбрать вам коня под стать. Не хочу показаться хвастливым, мисс Шервуд, но я лучший знаток лошадей в округе.
Конечно же, на самом деле лучшим специалистом в этом деле был Уилл Райдэр, но Чэду почему-то не хотелось говорить сейчас ей об этом.
— Очень мило с вашей стороны, мистер Торнер.
— Если вы не против, я запрягу лошадей, и тотчас же поедем.
Ее глаза слегка расширились от удивления:
— Мне не хотелось бы отрывать вас от работы…
— Что вы?! Какое беспокойство! Я только что подковал последнюю лошадь, — не моргнув, солгал кузнец.
К счастью, мистер Поттер собирался забрать свою кобылу лишь на следующее утро.
— Кроме того, я обещал Уиллу поглядеть одну его лошаденку, которая нуждается в том, чтобы ее переподковали. Так что мне хоть так, хоть этак нужно ехать.
— Хорошо… — глубокомысленно поджав губы, Адди продолжила: — Я надеялась купить коня как можно скорее. Думаю, если это вас не обременит…
Чэд заулыбался:
— Ждите меня здесь. Я мигом буду готов.
Глава 9
— Я не опоздала, мисс? — взволнованно спросила девочка.
— Нет, Жаворонок, ты как раз вовремя, — коснувшись черных волос ребенка, Адди вновь сложила руки на груди. — Входи и садись, пожалуйста!
Адди хотелось бы пройти вслед за Жаворонком, не обращая внимания на Уилла, но это было, по ее мнению, нехорошо. Сердце ее билось часто.
Потирая нервно руки, она повернулась в сторону Уилла.
— Доброе утро, мистер Райдэр, — сказала негромко Адди, стараясь быть приветливой.
— Мисс Шервуд, — он коснулся рукой полей шляпы. — Я заеду за Жаворонком после занятий. Если вы не против, я бы и вас мог подвезти домой.
— О нет, спасибо, — ответила она, встревоженная перспективой сидеть в повозке рядом с ним. — У меня… тут кой-какие дела в городе.
— Ну хорошо, как вам угодно. — Он вновь сдвинул шляпу, кажется, совершенно не замечая ее замешательства. — Успехов вам, мисс Шервуд. Я только…
— И вам того же, мистер Райдэр.
Стоя у входа в церковь, она наблюдала, как он отъезжает. Какое-то время ей нужно было прийти в себя, успокоиться, а потом уже уверенно войти в класс и начать свое первое занятие. Долгожданный урок.
Чэд Торнер только что оторвался от плавильной печи, когда в кузницу вошел Уилл.
— Бог в помощь! — крикнул он Чэду. Уилл наблюдал, как Чэд — сплошные мускулы под пропитанной потом рубашкой, — методично постукивая, ковал конскую подкову. Удары молота звонко отдавались эхом в низенькой пристройке главной конюшни. За свою жизнь Уилл повидал немало кузнецов, он и сам вдосталь наковал железа, однако лучшего мастера, чем Чэд Торнер, ему знавать не приходилось.
Закончив работу, Чэд бросил подкову а ведро с водой, при этом раздалось пронзительное шипение и поднялись клубы пара. Он вытер свои перепачканные сажей руки о толстый кожаный передник, отвернувшись наконец от наковальни. Затем быстренько смахнул пятернею со лба слипшиеся пряди волос.
— Что тебя привело в город, Уилл?
— Сегодня начались занятия в школе. Чэд весьма удивился.
— В школе?
— Удивляюсь, что тебе не сказали. Теперь со мною живет еще и моя племянница, которая недели три назад приехала, — сказал Уилл, сдвинув шляпу на затылок.
— Ну как там Сан-Франциско?
— Слушай, да это огромный город! Столько народу и все живут на одном месте. Только там, в суете, я и понял, почему решил навсегда обосноваться в Хоумстэде.
— А как твоя сестра? — усмехнулся Уилл. — Милее невесты мне видеть не приходилось. Прямо живой пример того, что жена и куча детей не спасут мужчину от гибельных чар такой девушки! Ай да Сьюзен!
Уилл вспомнил об Адди, о ее огненных волосах и необыкновенных зеленых глазах. Ему подумалось: «Интересно, а каково бы было, если б она вдруг стала его женой?» И тут же представил ее взгляд, перед тем, как она ему отказала.
Уиллу как-то сразу стало не по себе. Он постарался более не предаваться воспоминаниям, тем более таким.
— У меня вот малый мерин захромал, — сказал он, возвращаясь к делу, которое привело его в кузницу. — Все думал, что Жаворонок, ну, племянница моя, будет на нем в школу ездить. Если ты не против, может я приведу его на этой неделе. Посмотрим, может ты сможешь что-то с ним сделать.
— Конечно! Буду рад помочь тебе! Приводи в пятницу. Видишь ли, меня долго не было, так сейчас вот старые долги доделать надо, но к пятнице я точно освобожусь.
— Ну, тогда договорились. — Уилл надвинул шляпу на глаза. — Увидимся в пятницу.
Коротко кивнув, Чэд тут же повернулся к печи. Он качнул пару раз меха, раздувая жар горячих углей, затем потянулся за клещами, и заготовкой.
К тому времени как Уилл подошел к своей у повозке, из кузни уже доносилось равномерное постукивание молота.
Пока Уилл ехал на ранчо, у него все из головы не выходило замечание Чэда о том, что мужчину не остановят ни жена, ни дети, если он встретит ту, единственную.
— Наверное, так оно и есть, — подумал Уилл. Вероятно существовали мужчины, созданные для брака. Без особого энтузиазма, он даже признал тот факт, что не все женщины были такими, как его мать или Жюстина.
Были же, например, Барберы. Похоже, нельзя было не признавать, что Стэнли с Эммой были вполне счастливы.
И какие проблемы могли быть с такой женой, как Эмма. Она слишком была занята всякими организационными мероприятиями, но сердце у нее было золотое. Она бы никому и ни за что не причинила бы преднамеренно боли. Она была ни злой, ни эгоцентричной. Потом еще были Мак Леоды. Женатые уже тридцать лет, они тоже казались счастливыми. И порою, когда Уилл видел, как Хэнк смотрит на Дорис, ему становилось завидно.
Уилл задался вопросом: в чем заключался секрет подобного счастья. Родители его, безусловно, таким секретом не владели.
Матери Уилла, бесспорно, доставляло удовольствие видеть, как все вокруг страдают. Он вспомнил, сколь прекрасна она была внешне, но сколь неприглядна была ее душа. Ее острый язычок всегда был готов унизить любого. В соответствии с Мартой Райдер, ее муж так и не реализовал себя, сын с рождения был обречен на нищету, а дочь была столь некрасива, что уж ей никогда не видать приличного мужа из достойного семейства.
Воспоминания Уилла об отце были весьма смутными. Быть может, оттого, что Филипп Райдер, изолировав себя от семьи, вел весьма скрытный и уединенный образ жизни. Одно время, как говорили Уиллу, Филипп был видной фигурой в городе. Не то, чтобы преуспевающий, но подающий большие надежды, он завоевал сердце очаровательной Марты Вандэрхофф из Чикаго, штат Иллинойс, и свадьба их прошла с большой помпой — что, впрочем, и не удивительно. Марта во всем любила показуху. День их свадьбы стал последним действительно счастливым днем в жизни Филиппа.
Уилл вспомнил, сколько гадостей наговорила мать после смерти его отца. Она вела себя так, словно бы Филипп оставил ее вдовой преднамеренно. Быть может, подумал с грустью Уилл, так оно и было. Для отца оставался единственный выход — смерть. Уилл предпочел другой путь. Сразу же после похорон, он собрал свои немногочисленные пожитки и навсегда бежал из столь ненавистного ему дома.
Уилл тряхнул головой, пытаясь освободиться от неприятных воспоминаний.
Думать о детстве или о родителях ему нравилось еще меньше, чем размышлять о столь ненавистном ему браке.
Брак… Дурацкая, конечно, была мысль взять в жены Адди Шервуд для того, чтобы Жаворонок обрела мать. Он вспомнил неподдельное упрямство Адди во время их первой встречи. Припомнился ему и ее холодный взгляд сегодня утром.
Насколько он мог судить, язычок у Адди был куда острее, чем у его мамаши. Марте Райдэр о таком и мечтать не приходилось. Вполне возможно, она была сущей фурией. М-да… повезло ему, что она сразу дала ему от ворот поворот!
Адди закрыла книгу и взглянула на лица учеников.
— Думаю, на сегодня хватит. Урок окончен.
Все пришло в движение, послышался топот ног; дети загалдели, выбегая из класса, и через несколько секунд учительница осталась совсем одна.
Адди опустила голову на руки, скрещенные на крышке стола. Она вздохнула с облегчением. Слава Богу! У нее получилось. Она успешно провела свой первый день занятий в качестве учительницы. Все то, чему она научилась от отца и за годы учебы в нормальной шкоде, оказывается, не было напрасным.
Сделав глубокий вздох, Адди резко встала. Нечего было попусту тратить время.
У нее было еще кое-что запланировано сделать до возвращения в скромную хижину на Пони Крик. Она быстро вытерла доску, затем убедилась что везде порядок. Наконец, положив в гумку все свои книги, она надела шляпку и направилась к дверям. На ступеньках церкви Адди обнаружила Жаворонка. Остальные дети уже разбежались по домам.
— Твой дядя, что, еще не приехал? — спросила Адди, закрывая дверь школы на замок.
— Нет, — ответила девочка, глядя на Адди снизу вверх.
Ее милое личико выражало крайнюю обеспокоенность.
— Как вы думаете, мисс, может, с ним что приключилось? Он обещал быть здесь. Вдруг что с повозкой?
Адди села на ступеньки, рядом с девочкой.
— Уверена, с ним ничего не случилось. Просто он немного запаздывает. — Она погладила выбившийся черный локон девочки. — Как тебе первый день в школе, понравился?
Жаворонок согласно кивнула.
— Для своего возраста, ты неплохо читаешь. Где ты училась?
— В сиротском приюте. Но мисс Калхаун с вами не сравнить. Она была старая…
Девочка посмотрела на свои ладошки и добавила шепотом:
— Она была злая и такая страшная… Адди подумала, что стоило, конечно, отчитать ребенка за неуважение к взрослым, но она не стала этого делать.
— А читать меня научила мама, — тихонько пролепетала Жаворонок.
— Расскажи мне о своей маме. Жаворонок подняла на Адди наполнившиеся слезами глаза.
— Мама была очень красивая. У нее были золотистые волосы, а глаза темные, как у меня. Па всегда говорил, что мама похожа на ангела.
Две слезинки заскользили но ее щекам.
— Как вы думаете, мисс Шервуд, сейчас она уже стала ангелом?
Обняв девочку, Адди прижала ее к себе.
— Конечно же. Жаворонок, я в этом абсолютно уверена. И твой папа — тоже.
— Миссис Джоунз сказала, что Господь не допустит, — тут девочка всхлипнула, — что он не допустит женщину, вышедшую за поганого язычника, в рай. Она сказала, что все индейцы — это дикари-безбожники — которым гореть… в аду.
Адди очень захотелось высказать этой миссис Джоунз все, что она думает о женщинах, которые говорят такое детям. Пожалуй, это было самым нехристианским поступком, о котором ей только приходилось слышать.
— Что ты, что ты. Жаворонок, эта Джоунз говорила неправду.
Взяв девочку за подбородок, Адди повернула ее лицом к себе.
— Бог не обращает никакого внимания на цвет человеческой кожи. Для него важнее то, что в сердце твоем. Я уверена, что родители твои пребывают вместе в раю. И я абсолютно уверена, что они рады тому, что ты живешь с дядей Уиллом.
Жаворонок шмыгнула носом.
— Правда, мисс Шервуд?
— Правда, правда.
Последовала пауза, после которой Жаворонок сказала:
— Не думаю, чтобы дядя Уилл был рад тому, что я живу с ним.
Адди покрепче ее обняла и, улыбнувшись, успокоила девочку.
— Ты не права. Жаворонок, твой дядя очень хочет, чтобы тебе здесь было хорошо. У нее вдруг защемило сердце:
— Ты бы очень удивилась, узнав, как далеко он пошел ради того, чтобы обеспечить твое счастье…
Скрип колес прервал их дальнейшую беседу, и обернувшись на звук, они увидели приближающегося на запряженной лошадьми повозке Уилла. Радость засветилась в глазах Жаворонка, и вскочив на ноги, она громко закричала: «Он приехал!»
— Я же говорила, что с ним ничего не случится, — Адди тоже поднялась со ступенек. При виде Уилла сердце ее вновь учащенно забилось. Интересно, а каково бы это было, проснуться в объятиях этого мужчины? И если бы она согласилась на его предложение, быть может, и она бы стала ему небезразлична? Она надеялась, что с такого расстояния он не разглядит, как покраснели при этих мыслях ее щеки.
— Ну поезжай, — сказала Адди, еще раз погладив Жаворонка. — Увидимся завтра.
Девочка спустилась было на одну ступеньку вниз, как вдруг внезапно повернулась и обхватила руками колени Аддж Уткнувшись личиком в юбку учительницы, она пролепетала:
— Спасибо вам, мисс Шервуд! Затем отвернулась и бегом сбежала по лестнице к подъехавшей повозке.
Уилл нагнулся и подхватив Жаворонка на руки, посадил рядом с собой. Жаворонок еле заметно улыбнулась ему, после чего помахала на прощание Адди. Уилл тоже посмотрел в сторону учительницы, коснулся шляпы указательным пальцем, после чего, подстегнув лошадей, покатал к дому.
Адди почувствовала внезапно окружившее ее одиночество. Но у нее не было причин чувствовать себя покинутой. У нее были занятия, деловая, полноценная жизнь в Хоумстеде. Она была необходима детям этой долины. У нее было чем с ними поделиться. Выпрямившись и высоко подняв голову, Адди спустилась по церковной лестнице и направилась на восток, к центру города.
Чэд пригнул лошадиную ногу к земле, затем вытер со лба рукою крупный пот.
— Еще разок, девочка, и мы закончим, — обратился он к кобыле, дружески похлопав ее по крупу. Он зашел сзади лошади и приподнял ее ногу.
Приставив к копыту подкову, Торнер проверил, совпадают ли размеры. Почти как раз. Чэд отпустил ногу лошади.
— Привет! — раздался женский голос из конюшни. — Есть здесь кто-нибудь? Чэд вздрогнул.
— Сейчас, — крикнул он в ответ. — Сейчас подойду.
Отложив подкову в сторону, он направился к выходу.
У конюшни стояла женщина. Солнце падало ей со спины, высвечивая ее силуэт. Чэд сразу же понял, что прежде ему встречать ее не приходилось. Он догадался, что это, вероятно, новая школьная учительница.
— Мистер Торнер?
— Да, это я.
Чэд остановился рядом с женщиной, все еще щуря глаза от слепившего его света.
— Я — Адди Шервуд, — у нее был приятный голос.
— Я так и подумал.
Он вытер руки о кожаный фартук. Чэд уж было протянул ей свою правую руку, но тут же отдернул ее назад, боясь испачкать ее белоснежные перчатки.
— Извините. Добро пожаловать в Хоумстэд!
— Спасибо.
Теперь уже Чэд мог хорошенько разглядеть ее лицо. И оно ему понравилось. Конечно же, нельзя было назвать это лицо очень красивым, но было в нем нечто весьма привлекательное. «Доброта», — определил это Чэд. Действительно, у нее было очень доброе лицо, такое, на которое мужчине приятно смотреть изо дня в день.
От таких мыслей Чэду захотелось по-дружески ей улыбнуться. Одинокие женщины в их краях были редкостью, и Чэд вовсе не шутил, когда сказал Уиллу, что свадьба сестры .заставила его всерьез задуматься о женитьбе. У него было твердое желание обрести любимую женщину.
Когда Чэд услышал, что А. Л. Шервуд, оказывается женщина, ему стало очень любопытно. Теперь он обрадовался вдвойне.
— Вы, верно, слышали, что я живу в старой хижине мистера Райдэра на Пони Крик? И мне потребуется какое-нибудь еще средство передвижения оттуда до города, кроме моих ног, — при этих словах Адди улыбнулась. Это была очень милая улыбка. — Миссис Барбер сказала мне, что вы иногда продаете лошадей. Мне бы очень хотелось симпатичную и покладистую лошадку. А еще мне понадобится повозка. Эмма сказала, что вы сможете сделать ее сами и за гораздо меньшую цену. нежели мне придется платить в магазине.
Чэду было неудобно, что он с ног до головы был перепачкан сажей. Обычно его собственный внешний вид нисколько его не волновал. Но сейчас ему хотелось сквозь землю провалиться.
— Вы сможете мне помочь, мистер Торнер насчет лошади и повозки? Чэд уставился на Адди:
— Повозка не проблема. Да вот только лошадей на продажу у меня сейчас нет никаких. Как раз последнего продал перед тем, как поехать в Сан-Франциско.
— Ах, — Адди разочарованно скривила свой очаровательный ротик. — Что же мне делать?
— По правде говоря, вам лучше всего будет купить лошадь на ранчо Рокин'Ар. У Уилла Райдэра лучший табун в округе. Любой вам об этом скажет.
— Мистер Райдэр? Понятно. Ну что ж, тогда я с ним поговорю. А насчет повозки? Пожалуйста, я не хочу никаких излишеств. Только самое необходимое. Я, видите ли, ограничена в средствах.
И с надеждой в голосе Адди назвала имеющуюся в ее распоряжении сумму.
Чтобы выставить себя в выгодном свете, Чэд решил сделать работу задаром.
— Это меня вполне устроит. Приступаю немедленно. К концу следующей недели можете забирать.
— Спасибо вам, мистер Торнер!
— Рад вам услужить, мисс Шервуд! Адди уже было собралась уходить, как ее окликнули:
— Мисс Шервуд!
Торнер сделал шаг вперед. Адди непонимающе посмотрела на него. Чэд залюбовался ее глазами. Таких великолепных зеленых глаз ему еще не приходилось видеть.
— Если вам нужна хорошая лошадь, то я почту за честь свозить вас посмотреть лошадей Уилла и выбрать вам коня под стать. Не хочу показаться хвастливым, мисс Шервуд, но я лучший знаток лошадей в округе.
Конечно же, на самом деле лучшим специалистом в этом деле был Уилл Райдэр, но Чэду почему-то не хотелось говорить сейчас ей об этом.
— Очень мило с вашей стороны, мистер Торнер.
— Если вы не против, я запрягу лошадей, и тотчас же поедем.
Ее глаза слегка расширились от удивления:
— Мне не хотелось бы отрывать вас от работы…
— Что вы?! Какое беспокойство! Я только что подковал последнюю лошадь, — не моргнув, солгал кузнец.
К счастью, мистер Поттер собирался забрать свою кобылу лишь на следующее утро.
— Кроме того, я обещал Уиллу поглядеть одну его лошаденку, которая нуждается в том, чтобы ее переподковали. Так что мне хоть так, хоть этак нужно ехать.
— Хорошо… — глубокомысленно поджав губы, Адди продолжила: — Я надеялась купить коня как можно скорее. Думаю, если это вас не обременит…
Чэд заулыбался:
— Ждите меня здесь. Я мигом буду готов.
Глава 9
Уилл остановил лошадей у амбара, но даже не пошевелился, чтобы слезть с повозки. Всю дорогу он думал о том, как Жаворонок ластилась к Адди Шервуд. Стыдно признать, но мистеру Райдэру так хотелось, чтобы девочка хотя бы разок его приласкала…
— Жаворонок! — Уилл взглянул на сидящего рядом с ним маленького человечка. Девочка подняла на него свои темные глазки, но так ничего и не ответила.
Уилл откашлялся.
— Я вот думаю… Тебе что, так плохо со мной живется?
От этого вопроса девочка вся сжалась, глаза ее заморгали, и она отрицательно замотала головой.
— Ты уверена? А то мне кажется…
— Уверена, уверена, дядя Уилл! Пожалуйста! Не отсылайте меня обратно в сиротский приют, — откуда взялись такие слова, они прямо-таки посыпались из ее ротика. — Я буду хорошей! Я не буду вас беспокоить. Обещаю! И платьев новых мне не понадобится покупать… У меня их и так хватает. И я буду вам во всем помогать! Только прошу, не отсылайте меня туда обратно!
Глаза Жаворонка наполнились слезами, и девочка быстро отвернулась.
— Эй, малышка, подожди-ка! — Уилл взял ее за подбородок и посмотрел прямо в глаза. — Я и не думал никогда отсылать тебя обратно в приют. И что ты так переживаешь из-за пустяков?
Дрожащий подбородок девочки обо всем говорил. Жаворонок сейчас напомнила Уиллу Патрицию в тот момент, когда та узнала, что он собирается бежать из дома после похорон отца. Сестра тогда смотрела на него такими же широко открытыми глазами, пытаясь точно так же, как теперь и ее дочь, показать, насколько она бесстрашна, но тем не менее не в состоянии скрыть того, насколько она напугана и одинока… Райдэр тогда погладил сестру по голове и сказал, что обязательно еще приедет, чтобы с нею повидаться. Но… так никогда и не приехал.
Ощутив очередной прилив чувства вины, он посадил единственную племянницу себе на колени и прижал к груди. С большим опозданием он вдруг понял, что с того дня, как девочка в Хоумстэде, он обнимает малышку впервые, а значит впервые высказывает ей свою любовь. Оправданием ему могло быть то, что он сроду не привык открыто высказывать свои чувства, а тем более как-то проявлять их. Да и никто в семье Райдеров этого не делал, разве что исключением была Патриция.
Внезапно многое из того, что Уилл раньше не понимал, стало ему ясно.
— Послушай, Жаворонок! Я не собираюсь тебя никуда отсылать! Мы теперь вместе — и я, и ты, поняла?
— Ты ведь тоже можешь умереть? — прошептала испуганно девочка, — как мои папа и мама.
— Думаю, любой из нас может умереть. Так уж устроен этот мир… Но мы не можем все время думать о смерти и потери близких нам людей. Нельзя же все время страшиться! — Уилл почувствовал в себе прежде незнакомую ему уверенность. — Мы — семья. И должны держаться друг Друга.
Жаворонок прижалась к его груди.
— Эт… то, что… ммм… сказала, — донеслось от плачущей в рубашку Райдэра девочки.
— Что-что?
Жаворонок посмотрела на своего дядюшку с милой улыбкой.
— Это как раз то, о чем мне говорила мисс Шервуд. Она сказала, что ты на многое пойдешь, лишь бы только я была счастлива.
Уилл даже присвистнул. Он понял, что имела в виду мисс Шервуд, но предпочел об этом не задумываться.
— Мисс Шервуд такая миленькая, — пролепетала девочка. — Ведь правда, а, дядюшка?
Райдэр убрал ладонью упавшие ей на глаза волосы.
— Да, конечно же!
От разговоров об учительнице ему почему-то стало не по себе, и поэтому Уилл быстро сменил тему.
— Пойдем-ка со мной, я тебе кое-что покажу. Уилл осторожно спустил Жаворонка с повозки, потом спрыгнул сам. Взяв девочку за руку, пошел с нею к конюшне. Внутри пахло сеном, навозом и лошадьми. Свет проникал внутрь сквозь открытые ворота с обоих концов внушительного строения, и оттого танцующие в воздухе пылинки походили на маленькие сияющие звезды. Из стойл выглядывало несколько лошадиных голов. Пэл радостно зафыркал, когда Уилл и Жаворонок приблизились к нему.
— Привет, мальчик! — сказал Уилл, поглаживая жеребца по морде. Затем он отошел к соседнему стойлу. — А что ты думаешь по поводу этого парнишки. Жаворонок?
Племянница Уилла посмотрела на холостого жеребчика сквозь дощатый загон. Он был совсем небольшой, но достаточно мускулист и хорошо сложен.
— О, мне нравится, — прошептала девочка.. — Отлично! Тогда он твой! Ты умеешь ездить на коне?
— Он мой?! — Жаворонок посмотрела на Уилла, потом на коня. — Он что, действительно теперь мой?!
— Да, — Уилл засмеялся, глядя на то, как девочка пытается перелезть через ограду загона. Ему вдруг подумалось, что, быть может, растить детей не так уж и трудно, и не нужна ей была мать, а ему жена. Вдвоем с Жаворонком они вполне могли бы счастливо прожить вместе.
— А умеешь ли ты ездить на лошади? — еще раз спросил Уилл.
— Немножко. Папа учил меня как раз перед тем, как заболел.
Улыбка исчезла с ее лица, и он понял, что она вновь вспомнила о смерти своих родителей.
— Ну тогда особо нового я тебе ничего не расскажу, — продолжил Уилл, пытаясь отвлечь девочку от грустных воспоминаний. Прежде всего ты должна научиться тому, как за ним ухаживать. Ведь самое важное, что есть у человека, это умение заботиться о других. Так то! И потому ты всегда должна исправно следить, чтобы он был как следует накормлен и напоен. Как ты думаешь, сможешь ты это делать?
— Да, — покорно кивнула головой Жаворонок.
— Хорошо! Ну, а как ты собираешься его назвать?
Девочка сдвинула в задумчивости брови.
— Не знаю еще…
— Ну, реши сама! А сейчас нам пора подумать об ужине. Ведь сегодня наш повар взял выходной, — сказал дядюшка Уилл, и вместе с Жаворонком, рука об руку, они направились к выходу из конюшни.
Уже у раскрытых ворот Жаворонок сказала:
— Дядя Уилл! Спасибо, что не отослал меня обратно в приют.
— И не вспоминай даже об этом! — комок застрял у него в горле.
Лишь только они вышли из конюшни. Жаворонок показала рукою на восток.
— Смотри! Это мисс Шервуд!
Уилл узнал Адди, сидящую в повозке. Больше ни у кого в округе не было волос такого необыкновенного цвета. К тому же, только ей было присуще держать так прямо спину и складывать покорно на коленях руки. Адди всегда сидела именно так, не важно, в повозке ли, на замшелом валуне или в церкви она находилась.
Райдэр перевел свой взгляд на возницу и чуть не подпрыгнул от удивления, когда признал Чэда. И как это он оказался вместе с Адди?
— День добрый, Уилл! — крикнул Чэд, заворачивая во двор.
Так вот почему она отказала ему, когда он предложил подвезти ее.
— Нам нужна твоя помощь, — сказал кузнец.
— Нам? — от удивления Уилл поднял брови.
— Вот мисс Шервуд заказала сделать ей повозку, а теперь еще нужно коня понадежнее. Я и сказал ей, что лучший табун в округе принадлежит тебе, Уилл.
Райдэр перевел взгляд на Адди.
— Думаю, Чэд, у меня нет такого коня… Уилл тут же протянул руку, чтобы помочь Адди спуститься с повозки. Она внимательно заглянула Уиллу прямо в глаза. Райдэру было стыд но за свое предложение выйти за него замуж. Он подумал про себя о том, каким же хладнокровным и жестокосердечным сукиным сыном надо было быть, чтобы не понять всю бесчувственность такого предложения. Но, конечно же, тогда он этого почему-то не понимал. Он слишком был занят тем, чтобы собрать всю свою волю и попросить Адди выйти за него. И в то же самое время, сам он в действительности меньше всего на свете хотел жениться. Но позже, когда он хорошо все проанализировал и обдумал, до него наконец-то дошло, насколько же он был не прав. И, слава Богу, что Адди ему отказала. Теперь же Уиллу очень хотелось как-то загладить свою вину перед нею, чтобы, по крайней мере, они смогли остаться хорошими друзьями. В конце концов, она была учительницей Жаворонка, и не стоило ему с нею ссориться.
— Посмотрим, что у нас имеется, — сказал Уилл, все еще держа руку протянутой.
Адди все-таки воспользовалась помощью ранчера и сошла с повозки, опершись на его мужественную руку. Но как только она оказалась на земле, тотчас же выдернула пальцы из крепкого плена. Адди стояла перед Райдэром прямая, высокая, с гордо поднятой головой. Только когда к ней подбежала Жаворонок, лицо учительницы засияло улыбкой.
— А мы не знали, что вы приедете посмотреть на лошадей, мисс Шервуд, — сказала девочка.
— Жаворонок! — Уилл взглянул на сидящего рядом с ним маленького человечка. Девочка подняла на него свои темные глазки, но так ничего и не ответила.
Уилл откашлялся.
— Я вот думаю… Тебе что, так плохо со мной живется?
От этого вопроса девочка вся сжалась, глаза ее заморгали, и она отрицательно замотала головой.
— Ты уверена? А то мне кажется…
— Уверена, уверена, дядя Уилл! Пожалуйста! Не отсылайте меня обратно в сиротский приют, — откуда взялись такие слова, они прямо-таки посыпались из ее ротика. — Я буду хорошей! Я не буду вас беспокоить. Обещаю! И платьев новых мне не понадобится покупать… У меня их и так хватает. И я буду вам во всем помогать! Только прошу, не отсылайте меня туда обратно!
Глаза Жаворонка наполнились слезами, и девочка быстро отвернулась.
— Эй, малышка, подожди-ка! — Уилл взял ее за подбородок и посмотрел прямо в глаза. — Я и не думал никогда отсылать тебя обратно в приют. И что ты так переживаешь из-за пустяков?
Дрожащий подбородок девочки обо всем говорил. Жаворонок сейчас напомнила Уиллу Патрицию в тот момент, когда та узнала, что он собирается бежать из дома после похорон отца. Сестра тогда смотрела на него такими же широко открытыми глазами, пытаясь точно так же, как теперь и ее дочь, показать, насколько она бесстрашна, но тем не менее не в состоянии скрыть того, насколько она напугана и одинока… Райдэр тогда погладил сестру по голове и сказал, что обязательно еще приедет, чтобы с нею повидаться. Но… так никогда и не приехал.
Ощутив очередной прилив чувства вины, он посадил единственную племянницу себе на колени и прижал к груди. С большим опозданием он вдруг понял, что с того дня, как девочка в Хоумстэде, он обнимает малышку впервые, а значит впервые высказывает ей свою любовь. Оправданием ему могло быть то, что он сроду не привык открыто высказывать свои чувства, а тем более как-то проявлять их. Да и никто в семье Райдеров этого не делал, разве что исключением была Патриция.
Внезапно многое из того, что Уилл раньше не понимал, стало ему ясно.
— Послушай, Жаворонок! Я не собираюсь тебя никуда отсылать! Мы теперь вместе — и я, и ты, поняла?
— Ты ведь тоже можешь умереть? — прошептала испуганно девочка, — как мои папа и мама.
— Думаю, любой из нас может умереть. Так уж устроен этот мир… Но мы не можем все время думать о смерти и потери близких нам людей. Нельзя же все время страшиться! — Уилл почувствовал в себе прежде незнакомую ему уверенность. — Мы — семья. И должны держаться друг Друга.
Жаворонок прижалась к его груди.
— Эт… то, что… ммм… сказала, — донеслось от плачущей в рубашку Райдэра девочки.
— Что-что?
Жаворонок посмотрела на своего дядюшку с милой улыбкой.
— Это как раз то, о чем мне говорила мисс Шервуд. Она сказала, что ты на многое пойдешь, лишь бы только я была счастлива.
Уилл даже присвистнул. Он понял, что имела в виду мисс Шервуд, но предпочел об этом не задумываться.
— Мисс Шервуд такая миленькая, — пролепетала девочка. — Ведь правда, а, дядюшка?
Райдэр убрал ладонью упавшие ей на глаза волосы.
— Да, конечно же!
От разговоров об учительнице ему почему-то стало не по себе, и поэтому Уилл быстро сменил тему.
— Пойдем-ка со мной, я тебе кое-что покажу. Уилл осторожно спустил Жаворонка с повозки, потом спрыгнул сам. Взяв девочку за руку, пошел с нею к конюшне. Внутри пахло сеном, навозом и лошадьми. Свет проникал внутрь сквозь открытые ворота с обоих концов внушительного строения, и оттого танцующие в воздухе пылинки походили на маленькие сияющие звезды. Из стойл выглядывало несколько лошадиных голов. Пэл радостно зафыркал, когда Уилл и Жаворонок приблизились к нему.
— Привет, мальчик! — сказал Уилл, поглаживая жеребца по морде. Затем он отошел к соседнему стойлу. — А что ты думаешь по поводу этого парнишки. Жаворонок?
Племянница Уилла посмотрела на холостого жеребчика сквозь дощатый загон. Он был совсем небольшой, но достаточно мускулист и хорошо сложен.
— О, мне нравится, — прошептала девочка.. — Отлично! Тогда он твой! Ты умеешь ездить на коне?
— Он мой?! — Жаворонок посмотрела на Уилла, потом на коня. — Он что, действительно теперь мой?!
— Да, — Уилл засмеялся, глядя на то, как девочка пытается перелезть через ограду загона. Ему вдруг подумалось, что, быть может, растить детей не так уж и трудно, и не нужна ей была мать, а ему жена. Вдвоем с Жаворонком они вполне могли бы счастливо прожить вместе.
— А умеешь ли ты ездить на лошади? — еще раз спросил Уилл.
— Немножко. Папа учил меня как раз перед тем, как заболел.
Улыбка исчезла с ее лица, и он понял, что она вновь вспомнила о смерти своих родителей.
— Ну тогда особо нового я тебе ничего не расскажу, — продолжил Уилл, пытаясь отвлечь девочку от грустных воспоминаний. Прежде всего ты должна научиться тому, как за ним ухаживать. Ведь самое важное, что есть у человека, это умение заботиться о других. Так то! И потому ты всегда должна исправно следить, чтобы он был как следует накормлен и напоен. Как ты думаешь, сможешь ты это делать?
— Да, — покорно кивнула головой Жаворонок.
— Хорошо! Ну, а как ты собираешься его назвать?
Девочка сдвинула в задумчивости брови.
— Не знаю еще…
— Ну, реши сама! А сейчас нам пора подумать об ужине. Ведь сегодня наш повар взял выходной, — сказал дядюшка Уилл, и вместе с Жаворонком, рука об руку, они направились к выходу из конюшни.
Уже у раскрытых ворот Жаворонок сказала:
— Дядя Уилл! Спасибо, что не отослал меня обратно в приют.
— И не вспоминай даже об этом! — комок застрял у него в горле.
Лишь только они вышли из конюшни. Жаворонок показала рукою на восток.
— Смотри! Это мисс Шервуд!
Уилл узнал Адди, сидящую в повозке. Больше ни у кого в округе не было волос такого необыкновенного цвета. К тому же, только ей было присуще держать так прямо спину и складывать покорно на коленях руки. Адди всегда сидела именно так, не важно, в повозке ли, на замшелом валуне или в церкви она находилась.
Райдэр перевел свой взгляд на возницу и чуть не подпрыгнул от удивления, когда признал Чэда. И как это он оказался вместе с Адди?
— День добрый, Уилл! — крикнул Чэд, заворачивая во двор.
Так вот почему она отказала ему, когда он предложил подвезти ее.
— Нам нужна твоя помощь, — сказал кузнец.
— Нам? — от удивления Уилл поднял брови.
— Вот мисс Шервуд заказала сделать ей повозку, а теперь еще нужно коня понадежнее. Я и сказал ей, что лучший табун в округе принадлежит тебе, Уилл.
Райдэр перевел взгляд на Адди.
— Думаю, Чэд, у меня нет такого коня… Уилл тут же протянул руку, чтобы помочь Адди спуститься с повозки. Она внимательно заглянула Уиллу прямо в глаза. Райдэру было стыд но за свое предложение выйти за него замуж. Он подумал про себя о том, каким же хладнокровным и жестокосердечным сукиным сыном надо было быть, чтобы не понять всю бесчувственность такого предложения. Но, конечно же, тогда он этого почему-то не понимал. Он слишком был занят тем, чтобы собрать всю свою волю и попросить Адди выйти за него. И в то же самое время, сам он в действительности меньше всего на свете хотел жениться. Но позже, когда он хорошо все проанализировал и обдумал, до него наконец-то дошло, насколько же он был не прав. И, слава Богу, что Адди ему отказала. Теперь же Уиллу очень хотелось как-то загладить свою вину перед нею, чтобы, по крайней мере, они смогли остаться хорошими друзьями. В конце концов, она была учительницей Жаворонка, и не стоило ему с нею ссориться.
— Посмотрим, что у нас имеется, — сказал Уилл, все еще держа руку протянутой.
Адди все-таки воспользовалась помощью ранчера и сошла с повозки, опершись на его мужественную руку. Но как только она оказалась на земле, тотчас же выдернула пальцы из крепкого плена. Адди стояла перед Райдэром прямая, высокая, с гордо поднятой головой. Только когда к ней подбежала Жаворонок, лицо учительницы засияло улыбкой.
— А мы не знали, что вы приедете посмотреть на лошадей, мисс Шервуд, — сказала девочка.