Хейер Джорджетт. Зов сердец

   Эрл в это время был занят тем, что дрожащими, плохо слушавшимися его пальцами пытался кое-как обмотать галстук вокруг шеи, но при этих словах остановился и, сдвинув брови, о чем-то задумался.
   — Полагаю, в сумерках я был настолько неосторожен, что позволил Клауду наступить на кроличью нору. Конечно, я не очень помню, как все произошло…
   — Нет, — перебила его мисс Морвилл. Он с любопытством поглядел на нее:
   — Нет?
   — Вы несколько минут были без сознания, милорд, — объяснила она. — Когда я убедилась, что сердце у вас бьется, то воспользовалась случаем, чтобы оглядеться по сторонам, и обнаружила нечто, что, но моему мнению, могло стать причиной несчастного случая. Очень жаль, если придется вас побеспокоить, но я хотела бы, чтобы вы своими глазами увидели то, что привлекло мое внимание.
   Взгляд эрла послушно последовал в том направлении, куда она указывала, и упал на небольшой кусок топкой, но прочной веревки, лежавшей на земле поперек дорожки. Один конец ее исчезал в кустах.
   — Можете сами убедиться, — невозмутимо продолжала мисс Морвилл. — Другой конец был привязан к одному из кустов слева от вас. Я все думала об этом, милорд, и сейчас совершенно уверена, что если другой конец был в руках человека, скрывавшегося в кустах, то ему ничего не стоило, завидев вас, резко натянуть веревку.
   Наступило тягостное молчание. Потом эрл поднял голову:
   — Ваши выводы безукоризненны. А как приятно думать, что свалился я отнюдь не из-за собственной небрежности!
   Похоже, его шутка пришлась ей по вкусу. Лицо Друзиллы озарилось улыбкой.
   — Думаю, это огромное облегчение для вас, милорд! — И, помолчав немного, добавила: — Не хотелось бы придавать чрезмерного значения всей этой истории, но скажу вам прямо, милорд, мне все это не по душе!
   — Вы выразились на редкость откровенно, мисс Морвилл, — отозвался Жервез, вставая на ноги и стряхивая грязь с бриджей. — Со своей стороны могу вас заверить, что мне это также мало нравится!
   — Если бы только, — продолжала она, стиснув руки на коленях, — мне удалось выкинуть из головы, что лишь благодаря моему непредвиденному появлению вы все еще живы, то я чувствовала бы себя куда спокойнее.
   Он протянул ей руку:
   — Пойдемте, сударыня! Вы простудитесь насмерть, если будете и дальше сидеть на мокрой земле. Думаю, вам не из-за чего так волноваться. Конечно, не исключено, что я сломал бы шею, но вероятнее всего было бы предположить, что я отделался бы несколькими царапинами, как это и случилось, или в худшем случае сломал ногу.
   Она с его помощью поднялась, но, помедлив немного, произнесла:
   — Конечно, у меня нет ни малейших оснований просить вас прислушаться к моему мнению. Наверное, я вам не говорила, но я довольно начитанна, а кроме этого, всегда обладала изрядной толикой здравого смысла. Конечно, мне не хватает воображения… тогда бы я скорее сообразила, что эта веревка оказалась здесь лишь по несчастному стечению обстоятельств или, — в ее голосе зазвучали саркастические нотки, — благодаря вмешательству потусторонних сил. Только не надо развлекать меня историями о привидениях, милорд, я сейчас, право, не в настроении!
   Он расхохотался:
   — Нет, нет, я знаю, вы в них не верите! Согласен, веревка была привязана к дереву и лежала поперек дороги, а потом ее резко натянули, так что она пришлась Клауду на уровне колен. Помню, он споткнулся как-то очень резко и я перелетел через его голову.
   — Кто это сделал? — резко спросила она.
   — Не знаю, мисс Морвилл. А вы?
   Она покачала головой:
   — Когда я выскочила на дорожку, тут никого не было. Во всяком случае, я никого не заметила, хотя в то время у меня еще не было никаких подозрений. Думаю, если бы кто-то прятался за кустами, я бы его увидела.
   — Не обязательно, если бы он не стоял вплотную к дороге. Сколько, по-вашему, прошло времени с того момента, как я упал, до того, как вы выскочили на дорогу? А кстати, вы-то сами откуда появились, сударыня? Я вас не видел!
   — Конечно, вы и не могли меня видеть. Я шла вон по той тропинке, возвращалась из деревни, — пояснила она, кивая в сторону. — Вы бы меня заметили, только если бы повернули голову, да и то кусты закрывали меня почти совсем. Я услышала звук падения и бросилась сюда со всех ног. Думаю, прошло секунды две, не больше, пока я добежала до вас. Кто бы ни привязал эту веревку, уверена, ему ни за что бы не хватило времени, чтобы избавиться от нее, или… — Она запнулась.
   Он вежливо подсказал:
   — Или, мисс Морвилл?
   — Простите, — смешалась Друзилла. — Я чуть было не сказала нечто такое, после чего вы могли бы считать меня особой с расстроенными нервами! Скорее всего, это просто обычный шок… Ведь я увидела вас распростертым на земле, без чувств…
   — Вы хотели сказать, что с помощью этой же веревки меня могли бы легко прикончить, коль скоро я лежал без чувств, но ваше неожиданное появление спугнуло убийцу? Я угадал?
   — Так я и подумала, — призналась она. — Просто случайно вспомнила, милорд, как вы недавно чуть было не рухнули в реку вместе с конем. Возможно, это и натолкнуло меня на мысль, что…
   — Так, стало быть, вы об этом знаете?
   — Все знают, милорд. Кто-то из слуг слышал, как ваш кузен отчитывал Мартина за его небрежность, за то, что он не предупредил вас. Вы же сами знаете, как быстро распространяются подобные слухи! Но если это Мартин заставил вашу лошадь споткнуться, мне как-то не верится, что он хотел вас убить!
   — Просто детская шалость, мисс Морвилл? — усмехнулся Жервез.
   — Конечно, это гадко, не спорю, но ведь он мог и не подумать, что это может иметь столь страшные последствия. Когда Мартин теряет голову, нельзя предугадать, как он поступит. Кажется, этот юноша вообще не думает, но то, что произошло, переходит всякие границы! Не предполагала я, что он дойдет до такого! Трудно поверить, что ему по силам такой хитроумный план… он в общем-то не слишком умен, хотя порой может выкинуть что-то этакое!
   Голова эрла все еще болела, но он заставил себя улыбнуться.
   — Так, по-вашему, такое мог придумать только умный человек? Может, гений?
   — Видите ли, гении порой мыслят очень иррационально, — отозвалась она. — Возьмите хотя бы историю: сколько в ней примеров, когда люди чрезвычайно умные поступали, мягко говоря, странно! Кстати, что касается моего собственного опыта, не могу не вспомнить в этой связи о печальной истории бедняжки мисс Мэри Лэм, рассеянность которой стала причиной смерти ее матери. А возьмите мисс Вулфстоункрафт. Она когда-то была подругой моей мамы. И что же? Бросилась в Темзу, а уж ее-то смело можно было назвать женщиной незаурядной!
   — Бросилась в Темзу? — переспросил эрл.
   — Да, в Путни. Сначала собиралась совершить это страшное дело в Баттерси, но обнаружила, что на мосту слишком много народу, поэтому поехала в Путни. Ее подобрала проходившая мимо лодка, а после этого она вдруг вышла за мистера Годвина, который живо избавил ее от всяких мыслей о самоубийстве. Не то чтобы я считала, что ей повезло, — задумчиво добавила мисс Морвилл, — но может быть, я просто несправедлива к мистеру Годвину. по правде говоря, я его никогда не видела, да и мисс Вулфстоункрафт, кстати, тоже, но почему-то мистер Имли мне всегда нравился больше. Это американец, с которым у мисс Вулфстоункрафт был роман, закончившийся печально, и, хотя о нем говорили много дурного, мама всегда твердила, что все произошло по вине самой мисс Вулфстоункрафт, которая мечтала сделать из него шест, на котором сама бы повисла. Думаю, многим джентльменам такое оказалось бы не по силам, милорд.
   — Как всегда, я снимаю шляпу перед вашей безупречной логикой, мисс Морвилл, — мрачно заявил Жервез. — Но неужели вы предполагаете, что причиной этому — чей-то помрачившийся рассудок?
   — Ни в коем случае. Мартин, конечно, не всегда владеет собой, но рассудок его в полном порядке. А по поводу того, что случилось с вами, мне приходит в голову только одно… но боюсь, я ошибаюсь.
   На лице его появилась слабая улыбка.
   — Я чрезвычайно ценю ваш здравый смысл, мисс Морвилл. Надеюсь и на вашу скромность. Думаю, лучше всего будет сказать, что Клауд провалился в кроличью нору. А пока возьму-ка эту веревку с собой. Пусть она полежит у меля в кармане.
   Она в молчании следила, как он смотал веревку, но как только он отвязал ее от дерева и вернулся, Друзилла не выдержала:
   — Уверена, что вам вполне по силам справиться со своими делами, милорд, и я не собираюсь вмешиваться. Но как бы это глупо вам ни показалось, после сегодняшнего происшествия мне почему-то не по себе. Надеюсь, вы сможете позаботиться о себе, пока вы в Стэньоне?
   — Конечно, во всяком случае, постараюсь, — пообещал он. — Но что толку поднимать сейчас шум? Кто бы это ни сделал, он уже знает, что его план провалился, и уж постарается ничем себя не выдать. Думаю, все в Стэньоне знали, что я вернусь этой дорогой. А кстати, кто-нибудь знал, что вы собираетесь в деревню?
   — Никто. Марианне и лорду Улверстону было известно, что я отправилась в Гилбурн-Хаус.
   — Тогда это ничем не поможет. В жизни не поверю, что Люсу придет в голову прикончить меня, — улыбнувшись, заявил эрл.

Глава 11

   Они медленно направились по дорожке, ведущей к замку. Эрл со смехом уверял мисс Морвилл, что, если бы не болела голова, можно было бы сказать, что он отделался легким испугом. Не успели они сделать и нескольких шагов, как до них долетел грохот экипажа, несущегося навстречу с бешеной скоростью.
   — Похоже, это Шapд на моих серых. Надо пересадить его на других, иначе кончится тем, что он перепугает кого-нибудь до смерти, — пробурчал эрл.
   Но четверка лошадей, что в следующее мгновение появилась перед ними, не была его любимыми серыми, да и правил ими не Шард — тот восседал на козлах рядом с лордом Улверстоном, — а виконт, крепко сжимая в руках вожжи, гнал лошадей во весь опор.
   Эрл потянул мисс Морвилл поближе к кустам, но виконт уже успел их заметить и натянул вожжи, сдерживая бешено мчавшихся коней. Недовольно фыркая, те чуть не встали на дыбы, но замерли.
   Эрл окликнул Улверстона:
   — Эй, Люс! Если бы я только догадывался, что ты будешь вытворять с моими гнедыми, никогда бы тебе их не продал! «Клуб четырех коней», ха! Молокосос!
   — Боже милостивый, Жер, как ты нас напугал! — возмущенно рявкнул виконт. — Я как раз вернулся после того, как битый час выгуливал мисс Болдервуд по саду, и увидел, как Клауд галопом влетел во двор, весь в пене, да еще с порезами на коленях! Что мне оставалось думать?! Что ты стеганул его слишком сильно и поплатился за это? Он тебя сбросил?
   — Да, сбросил, но я тут ни при чем. Причиной моего позора стала обычная кроличья нора.
   — Кроличья нора?! Быть этого не может! — с неподдельным изумлением воскликнул Улверстон.
   — Ну что ты пристал? В конце концов, с каждым может случиться!
   — И где же, интересно, ты отыскал эту самую нору?
   — О, в парке! Конечно, трудно будет показать, в какую именно я попал, — там их пруд пруди!
   — Ах вот как?! И наверное, именно поэтому ты отпустил поводья и витал в облаках, а в минуту расставания с Клаудом даже не попытался ухватиться за уздечку?! Ты! Чепуха, друг мой, полная чепуха!
   — У Клауда сильно поранены ноги? — перебил Жервез. — Меня это тревожит больше всего!
   Шард, который уже успел соскочить на землю и с нахмуренными бровями открыто прислушивался к разговору друзей, тут же вмешался, сообщив, что, по его мнению, это не более чем царапины.
   — Я отвел Клауда к Жему, милорд. Поскольку я еще не знал, в какую заварушку вы попали, подумал, что моя помощь вам куда нужнее, чем вашему жеребцу.
   — Чушь какая! Можно подумать, со мной невесть что стряслось!
   — Что до этого, ваша милость, так ведь никто ж не знал, что случилось, — невозмутимо отозвался кучер. — А кому, как не мне, знать, что доселе ваш жеребец являлся домой только вместе с вами!
   К этому времени виконт уже успел развернуть экипаж и велел Жервезу немедленно забраться внутрь.
   — Еще чего! Если кого и надо отвезти домой, Люс, так это мисс Морвилл, а не меня.
   — Обоих отвезем, — проворчал виконт. — Сударыня, надеюсь, вы не против, если придется немного потесниться? Давай, Жер, не валяй дурака! Не знаю, как тебе это удалось, но мне чертовски хорошо известно, что тебе здорово досталось! Нет, вы только посмотрите на его галстук! В жизни не видел, чтобы ты выглядел таким растерзанным!
   Последний довод подействовал, и эрл, подсадив мисс Морвилл в коляску, взобрался вслед за ней. Виконт, оглянувшись на них, про себя порадовался, что ни один из них не отличается полнотой, затем и Шард вскочил на козлы, коляска тронулась.
   — Да, вот еще что хотел тебе сказать, Жер, по поводу этого твоего дурацкого падения, — начал виконт. — Неужто ты… — Он внезапно замолк, поскольку эрл, который положил одну руку на спинку сиденья, чтобы мисс Морвилл было поудобнее, предостерегающе сжал его плечо. — Ну да ладно! Что толку обсуждать это, — пробормотал, запинаясь.
   Вскоре коляска пронеслась под сводами башни. Мисс Морвилл отправили в замок, но эрл категорически настоял, чтобы его отвезли прямо в конюшни, где бы он мог осмотреть ноги Клауда. Здесь они обнаружили Тео, который как раз этим и занимался. Услышав за спиной шум экипажа, он, не поворачивая головы, бесстрастно сказал:
   — Ну что ж, рад, что с тобой все в порядке, Жервез! Господи, что это ты задумал?
   — Хочу посмотреть на последствия собственной глупости, — отозвался Жервез, выбираясь из экипажа. — Понимаешь, было темно, я не заметил кроличью пору, вот и все!
   — Мой дорогой Сент-Эр, не говори ерунды! Как это жеребец мог поранить колени о кроличью нору, хотел бы я знать! — взорвался Тео. — Как только я увидел его ноги, то решил, что ты напоролся на каменную стену, черт возьми!
   — Сильно поранены?
   — Надеюсь, что нет. Только поцарапаны. Не знаю, может быть, останутся рубцы. Сейчас прикажу, чтобы ему наложили горячий компресс.
   Эрл кивнул и вместе с Шардом прошел в конюшню. Тео повернулся и, вопросительно вздернув бровь, взглянул на виконта.
   — Только не спрашивайте меня! — заявил Улверстон, правильно истолковав его взгляд. — Он не желает об этом говорить, вот и все, что я знаю. Где этот бездельник? Кларенс! А, вот ты где! Ну-ка, заводи лошадей!
   Подбежал грум. Виконт вверил четверку его попечению и соскочил на землю.
   — А где молодой Фрэнт? — коротко осведомился он.
   — Мартин? Понятия не имею, — ответил Тео. В голосе его слышалось удивление.
   — Мистер Фрэнт недавно отправился побродить с ружьем, милорд, — откликнулся Кларенс.
   — Ах вот оно что! Понятно!
   — В чем дело, Улверстон? — спросил Тео, отводя его в сторону, чтобы грум не слышал. — Какое отношение к этому имеет Мартин?
   — Не знаю, но если вы верите во всю эту чепуху, что наболтал Жер по поводу кроличьей норы, то я лично не поверил ни единому слову! Может быть, он бы и вылетел из седла, но никогда в жизни не отпустил бы поводья, уж вы мне поверьте! Не имею привычки совать нос в то, что меня не касается, но Жер как-никак мой друг! Думаю, и ваш тоже! Не знаю, в чем тут дело, но что-то с ним стряслось такое, о чем он не намерен говорить. Проклятие, да ведь я и двух дней не провел в замке, а готов поклясться, что этот тупоголовый осел, его братец, с радостью придушил бы его, кабы мог!
   Тео, нахмурившись, молчал. Прошло несколько минут, наконец виконт снова заговорил:
   — Здорово поругались прошлой ночью, не так ли? О нет, не стоит отрицать, тем более что я и сам все слышал. И у меня сильное подозрение, что я догадываюсь, из-за чего произошла ссора!
   — Да, они поссорились, но не думаю, что это так уж серьезно. Мартин довольно вспыльчив, порой может ляпнуть такое, о чем потом и сам жалеет.
   — А что такое с этим парнем? — поинтересовался виконт. — Похоже, он постоянно в дурном настроении.
   На губах Тео появилась слабая улыбка.
   — С тех пор как Сент-Эр вернулся, у него всегда дурное настроение. Но может быть совсем другим, когда хочет.
   — Хотелось бы, чтобы это бывало почаще! Он что, невзлюбил Жера?
   — Просто завидует. Думаю, для вас не секрет, что Жервез унаследовал то, что Мартин с незапамятных времен привык считать своим. Надеюсь, пройдет время — и он сам поймет, как глупо себя ведет. Да и в самом деле, как же иначе? Ведь Жер — отличный парень, и Мартин поймет это, как только немного повзрослеет.
   — Но это же какое-то средневековье, Фрэнт, честное слово! — воскликнул виконт.
   — Ну, коли так, сдается мне, что в характере Мартина вообще много от средневековья! — поддакнул Тео. — У него чудовищное самомнение. Пока был жив отец, его желаниям никто не смел противоречить, да и держать себя в руках его явно не учили! Он получал все, что хотел, а хуже всего то, что к нему относились словно именно он и был наследником, а Жервеза вроде как и не было на свете!
   — В школу он все-таки ходил, я надеюсь?
   — Да, вслед за Жервезом поступил в Итон.
   — Господи, только не говорите мне, что и там ему никто не осмеливался противоречить! — воскликнул Улверстон. — Не делайте из меня идиота, Фрэнт! Я ведь и сам окончил Итон!
   — Может быть, вы были не так избалованы? А что касается Мартина, так стоило ему вернуться в Стэньон, как все началось снова.
   Их разговор был прерван эрлом, который, выйдя из конюшни, жизнерадостно заявил:
   — О чем это вы тут шепчетесь, да еще с таким зловещим видом, а? Думаю, у Клауда даже шрамов не останется.
   — Жервез, ты что-нибудь от нас скрываешь? — напрямик спросил Тео.
   — О, так Люс уже успел доложить тебе, что я никогда в жизни не выпускал из рук поводья, я угадал? Спасибо за комплимент, Люс, но с каждым может случиться. Ну, а теперь, думаю, будет самое лучшее, если я незаметно проскользну в дом. А то, боюсь, если вдруг Мартин увидит, в каком состоянии мой бедный галстук, это нанесет непоправимый ущерб моей репутации денди, а это было бы огромным разочарованием для нас обоих.
   — Мартина нет в замке, — сообщил виконт. — Его слуга сказал, что он недавно вышел побродить с ружьем.
   — Ах вот оно что! Все такой же неутомимый спортсмен! Я пока что не видел, как он охотится с гончими. И думаю, такой скачки свет не видел! Но стреляет он превосходно. Люс, я еще не успел тебя поблагодарить, а ведь ты так геройски кинулся спасать меня! Мой дорогой друг! Поверь, я тебе страшно благодарен, хоть все дело и выеденного яйца не стоит!
   — Не морочь мне голову, Жер! Знаю я твои штучки!
   Эрл рассмеялся, поцеловал копчики пальцев и направился к замку.
   В спальне его встретил Турви, который при виде хозяина немедленно заломил руки.
   — Знаю, Турви, знаю, — устало сказал эрл. — Мой сюртук уже никогда не станет прежним, что бы ты с ним ни делал, хотя уверен, ты сделаешь все возможное! А что до галстука, так я с таким же успехом мог бы повязать носовой платок, ты ведь это хочешь сказать?
   — Я счастлив, что ваша милость, по-видимому, не пострадали, — упавшим голосом пробормотал Турви.
   — Должно быть, ты удивлен, ведь в твоих глазах я всегда был неким изнеженным, хрупким оранжерейным растеньицем, не так ли?
   — Вести, которые принесла мисс Болдервуд, когда недавно вернулась с прогулки, были весьма странными, милорд, и это не могло не вызвать тревогу!
   — Ах, так вот как распространяются слухи!
   — Мисс Болдервуд как раз выходила из экипажа милорда Улверстона, когда мимо пронесся ваш жеребец. С вашего позволения, похоже, молодая леди перепугалась не на шутку! Позвольте, милорд, я помогу вам сиять сюртук!
   Эрл устроился за туалетным столиком. Минут через двадцать к нему постучался лорд Улверстон. Одетый в одну рубашку и атласные штаны до колеи, Жервез был занят тем, что с самым серьезным видом пытался завязать свежий галстук в соответствии с последней модой. Возле него застыл Турви, с интересом наблюдая за движениями тонких, изящных пальцев хозяина. С его руки свисало полдюжины самых разнообразных галстуков. Эрл поднял глаза и увидел в зеркале удивленное лицо друга.
   — Тш-ш, — прошипел он. — Умоляю, Люс, ни слова, не отвлекай меня!
   — Господи! — фыркнул виконт.
   Турви с упреком взглянул на него, но Жервез и ухом не повел. Покончив с галстуком, он придирчиво вгляделся в свое отражение в зеркале. Так прошло с полминуты. Казалось, Турви не осмеливался дышать. Наконец эрл приказал:
   — Мой сюртук!
   Лицо лакея прояснилось, у него вырвался облегченный вздох. Осторожно уложив невостребованные галстуки на кресло, он устремился к гардеробу и благоговейно подал эрлу сюртук темно-синего цвета.
   — И как тебе угодно называть это сооружение? — с любопытством осведомился Улверстон.
   — «Наполеон», конечно. Господи, как можно этого не знать?! Или ты решил, что я никогда не решусь на такой фасон?
   — Ну что ты! Только почему бы тебе не ввести в моду свой собственный стиль? Ну, например, под названием «Землетрясение Сент-Эра»? Каково?
   Турви деликатно покашлял:
   — Если ваша милость позволит мне сказать, в высшем свете большой популярностью в последнее время пользуется галстук «Десборо»! А в настоящее время мы предпочитаем «Стэньонское падение»! Он, с вашего позволения, выглядит словно его растрепала буря!
   — Тебе не следует выдавать наш маленький секрет, Турви, — упрекнул эрл, вставая, чтобы лакей мог облачить его в сюртук. — Спасибо, Турви, больше ничего не надо!
   Слуга поклонился и отправился собирать перепачканный костюм для верховой езды. Эрл был занят тем, что подпиливал ногти и не обращал ни малейшего внимания на то, что он делает. Поэтому не заметил, как лакей, подняв бриджи, отложил их в сторону, а потом, помедлив немного, сунул руку в карман грязного сюртука и вытащил оттуда моток веревки, который ясно выделялся под топкой тканью. В это же мгновение Жервез подмял голову, и глаза их встретились. Тень неудовольствия набежала на лицо эрла.
   — Оставь это! — сказал он чуть резче, чем обычно.
   Легкий поклон, которым на его слова ответил Турви, ясно показал, что он думает о тех, кто таскает мотки веревки в карманах прекрасного сюртука, уродуя его форму. Он уже собирался положить веревку на стул, как виконт бросился вперед и выхватил ее из рук лакея.
   — Можешь идти. — Эрл снова склонил голову.
   Улверстон подошел к камину, внимательно разглядывая в его свете веревку. Как только Турви исчез, он повернулся к Жервезу:
   — Видел однажды, как с помощью вот такой проклятой штуки скосили целую шеренгу. И учти, это случилось ночью — вот так-то!
   Эрл промолчал.
   — Глупо было с твоей стороны оставить веревку в кармане, мой мальчик!
   — Очень глупо.
   Улверстон отложил моток в сторону.
   — Довольно, покончим с этим, Жер! Так, значит, вот как все было?
   — Да.
   — Мартин?
   — Не имею понятия.
   — Ну, одно нам, по крайней мере, известно — все это время его не было в замке!
   — Это ты так говоришь.
   — Проклятие, это сказал Кларенс, если помнишь. А с какой стати ему врать?
   — Да в общем-то незачем. Я в этом и не сомневаюсь. Кроме того, мне отлично известно, что Мартин на закате любит поохотиться.
   — Ну и что же ты собираешься делать? — поинтересовался Улверстон.
   — Ничего.
   — Замечательно! — кивнул виконт. — Просто замечательно! Я так понимаю, подобная мелочь, — он кивнул головой на веревку, — не стоит твоего внимания? Не заставляет задуматься кое о чем?
   — Напротив, я уже довольно долго ломаю над этим голову. Вполне возможно, что я ошибаюсь, и если ты, Люс, не будешь возражать, я бы предпочел, чтобы все это осталось между нами.
   — Что за ерунда! — фыркнул Люс. — Ты не можешь сидеть сложа руки, когда кто-то собирается тебя прикончить!
   — Ладно, и что же ты посоветуешь мне делать? — поинтересовался Жервез, откладывая в сторону маникюрные ножницы. Заметив недовольную гримасу на лице друга, он весело рассмеялся. — Сам не знаешь, не так ли? Может, стоит объявить во всеуслышание, что я попал в приготовленную для меня ловушку? Или прямо обвинить Мартина в том, что он старается от меня избавиться?
   — Отошли его!
   — Под каким предлогом?
   — Господи боже, неужели этого мало?!
   — Да. Кто в это поверит?
   — Вот доказательство! — Виконт ткнул пальцем в веревку.
   — Мой дорогой, она доказывает только то, что кто-то неизвестный хотел сыграть со мной злую шутку. Но это совсем не значит, что меня хотели убить!
   — Дьявольщина! — выругался Люс. — Не понимаю, как ты можешь так спокойно об этом говорить?!
   — Но ведь я же жив! — возразил Жервез, пожимая плечами. — Даже не ранен, а то, что пару минут провалялся без чувств, так это просто стечение обстоятельств. Если бы я не вылетел головой вперед, как пушечное ядро, этого и вовсе не случилось бы.
   — Ну и в чем ты хочешь меня убедить? — глядя ему в глаза, рявкнул Улверстон. — Или хочешь сказать, что все это — просто милая детская шалость? Так ведь в доме, насколько мне известно, нет ни одного ребенка!
   — И зря так считаешь! Мартин еще не вышел из детского возраста. Конечно, я не думаю, что так уж хорошо понимаю его, но, полагаю, он считает, что нужно разок-другой сбить с меня спесь. Ты же сам слышал, как сегодня прозвучало за завтраком: «Сент-Эр — само совершенство!» Это ведь он сказал, прежде чем вылетел из комнаты. Так представляешь, какое бы ему доставило удовольствие, если бы я, едва приехав в Стэньон, искупался в грязном ручье? Не удалось. Ладно, тогда можно попробовать подстроить так, чтобы я свалился с лошади, — какой удар для гордости отличного наездника, которым я слыву!