Хейз Мэри-Роуз. Бумажная звезда

   — Но предполагалось, что платье скроет мою беременность. Эти оборочки должны отвлечь от него внимание, во всяком случае, так мне сказала продавщица.
   — Она наверняка получает комиссионные с каждой продажи, — возразил Арни. — Тебе нужна была моя помощь, Вера. Ты совсем не разбираешься в одежде. Но почему вы все держите в секрете? Почему не расскажете всем? Я бы на вашем месте рассказал.
   — Это было бы слишком для мамы, — со вздохом ответила Вера. — Ей и без того все не нравится.
   — На твоем месте я бы все рассказал ей. Ее реакция может быть совсем противоположной. Во всяком случае, — «Арни поднял стакан с холодным чаем, — примите мои поздравления. Когда должно произойти знаменательное событие?
   — Врачи говорят, 21 марта.
   — Шон к тому времени уже уедет. Мне бы хотелось, чтобы он увидел ребенка.
   — Поздравляю, Санто! — закричал Хавьер Гальегос. — Ты воспользовался моим советом, и сейчас ты самый счастливый человек на свете. Я оказался прав, не так ли? Ты женился на львице, и скоро она принесет тебе первое потомство.
   Сент был рад, что друг говорит по-испански и Вера их не понимает, но, однако, был страшно удивлен.
   — Как ты узнал? — спросил он. — Вера сказала?
   — Зачем ей мне говорить? У меня самого есть глаза.
   — Пока мы еще официально не объявляли об этом.
   — Что значит официально? Ты говоришь смешные вещи.
   Ребенок уже существует и… — Внимание Гальегоса отвлекла вошедшая пара. — Санто! — снова закричал он, хватая Сента за руку. — Кто это? Познакомь меня с ней!
   Повернувшись, Сент увидел яркую рыжеволосую женщину, идущую под руку с солидным пожилым мужчиной.
   — Я рада, что ты приехала, Мел, — холодным тоном сказала Джи Би. — Разрешите вам представить мою сестру Мелроуз и се мужа Германа Шварца.
   Гальегос с энтузиазмом пожал Мелроуз руку.
   — Рад познакомиться!
   Мелроуз так и не узнала, что была на волосок от смерти, и уже почти забыла, как неосторожно поступила и сколько шума наделала. Правда, сейчас она относилась к своему поступку как к вполне оправданному. Уж если смотреть правде в глаза, с ней поступили несправедливо, и в конце концов «каждый должен позаботиться и о себе». Большую часть полученных от газеты денег она потратила на приобретение модной одежды и на круиз по Карибскому морю, где и встретила Германа. Правда, она считала, что если бы еще немного подождала, то заманила бы в свои сети кого-нибудь получше, но, успокаивала она себя, «дареному коню в зубы не смотрят».
   Герман Шварц, владелец сети дамских магазинов в одиннадцати западных государствах и на Гавайях, сделал из Мелроуз не только честную женщину, но и накупил ей особняков, мехов и долгожданный «мерседес». Он также написал завещание, согласно которому после его смерти ей доставалось состояние в четыре миллиона долларов, чем он немало взбесил своих бывших двух жен и их отпрысков. Все, что оставалось Мелроуз делать, это ждать. Теперь она заняла свое место под солнцем и очень жалела бедняжку Джо-Бет.
   — Вижу, что ты наконец встала на ноги, — сказала Джи Би, холодно оглядывая сестру.
   — Да. Некоторые люди рождаются победителями, — ответила довольная Мелроуз, поглаживая себя по пышным бокам, обтянутым зеленым платьем с рюшами. — Может, я могу сделать что-нибудь для тебя, дорогая? — великодушно предложила она. — Ты только скажи. Мне совсем не нравится, что ты похоронила себя на этой ферме да еще с ребенком на руках, У меня есть хороший адвокат, настоящий дока в своем деле.
   — Спасибо.
   — Тебе, наверное, скучно здесь. Это все-таки не Лос-Анджелес.
 
   — Ты скучаешь по Старфайер? — спросила Вера.
   — Старфайер? — не сразу поняла Джи Би, аккуратно поддерживая своего малыша за круглый задик. — Это все в прошлом, и я не хочу вспоминать о нем.
   — Ты, наверное, очень занята?
   — О да. Мы засадили виноградом еще несколько акров земли и все время экспериментируем с новыми прививками. Я стала их полноправным партнером. — Джи Би с гордостью улыбнулась. По всему было видно, что она чувствует себя на своем месте. — Я все время учусь. Столько надо узнать! Как только я отниму Анну от груди, я пойду изучать виноградарство и виноделие.
   — Виноделие?
   — Да. Так что сама видишь, сколько у меня дел, поэтому мне некогда думать о Старфайер. — Джи Би отстегнула ребенка и протянула его Вере. — Хочешь подержать?
   Вера неловко взяла девочку на руки, Анна захныкала.
   — Мне кажется, что я сделала ей больно.
   — Ничего, практикуйся. Вы с Сентом еще не придумали имя ребенку?
   На тете Глории был тот же костюм, что она надевала на первую свадьбу Сента.
   — Эта жена мне нравится больше, — сказала она, поздравляя его.
   — Спасибо, тетя Гло. Она мне тоже нравится больше.
   — Ты прекрасно выглядишь. Я рада, что ты счастлив. Я слышала, ты очень занят.
   — Очень.
   Сент продолжал работать на студии «Омега», и недавно они с Верой изобрели новую компьютерную игру «Проклятие колдуна». Эта новая работа имела потрясающий успех и была гораздо интереснее, чем комиксы.
   — Она у тебя очень умная, и платьице на ней хорошее, беременность ей идет. Почему ты смотришь на меня с таким удивлением? Я же все вижу. И другие, думаю, видят.
 
   Спринг Кентфилд, молодая и красивая, как всегда, в платье цвета кукурузы с голубой отделкой, примерно того же стиля, что и платье Веры, едва ощутимым поцелуем приложилась к щеке своей новой родственницы.
   — Мне кажется, что Вера могла бы выбрать более подходящее платье, — сказала она с ехидством. — Желтый цвет убивает ее.
   — Глупости, — ответила мама, допивая четвертый бокал шампанского, — она выглядит такой цветущей.
   — Она опять стала набирать вес, — продолжала Спринг.
   — Еще бы ей не набирать, если она ест за двоих. Думаю, что вы ждете не дождетесь своего первого внука, — не преминула уколоть мама.
 
   — Вера, отдай Джи Би ребенка. Нам надо резать торт, пока мороженое не растаяло.
   Они направились к дубовой роще, где стоял на столе огромный торт с засахаренными фигурками жениха и невесты.
   — Джи Би все знает, — сказала Вера. — Она спросила меня, как мы хотим назвать ребенка.
   — Все знают, — ответил Сент, — даже тетя Глория.
   — По крайней мере мама не знает.
   Они взяли в руки длинный нож с ручкой из старинного итальянского серебра, покрытого орнаментом, и заняли исходную позицию.
   Вспыхнули лампочки, и они медленно поднесли к торту нож.
   — Всем улыбаться! — закричал Дональд, хватаясь за камеру.
   — Она все знает, — шепнул Сент.
   Все дружно заулыбались.
   — С чего ты взял? — сквозь зубы спросила Вера.
   — Я слышал, как она сказала моей матери, что ты ешь за двоих.
   — О, Сент, неужели? Это ужасно.
   — А еще она сказала моей матери, что той, наверное, не терпится заиметь внука. Ты бы видела лицо Спринг.
   Веру душил смех. Ее рука дрожала, и она крепче ухватилась за нож.
   — Твоя мать гораздо мудрее, чем ты думаешь. Эй, что ты делаешь? Он же сейчас упадет.
   Огромный торт стал крениться вперед.
   Вера перестала смеяться и с ужасом смотрела на него.
   — Что ты стоишь? — закричала она. — Сделай хоть что-нибудь!
   Сент протянул к торту руки. Его нога зацепилась за стол, и они с Верой вместе с засахаренными женихом и невестой и верхним слоем торта полетели на землю.
   Дональд Уилер снимал все это на пленку.
   Вера сидела на земле с куском торта на коленях.
   — Вот черт! — воскликнула она и начала смеяться.
   — Произошел несчастный случай, — сказал Сент, сидя с ней рядом и вынимая из волос кусочки мороженого, которые тут же слизывал. — Не волнуйся. Все равно очень вкусно.
   — Конечно, вкусно, — успокаивала их Анна Барделучи Уилер. — Нижние слои даже не пострадали.
   Она побежала за бумажными тарелками.
   — Напрасно они назвали девочку Анной, — заметила Вера. — Это очень неудобно.
   — Ты права. Если у нас будет девочка, мы не станем называть ее Верой или Луизой в честь твоей матери.
   — Или Спринг, — добавила Вера.
   — Бог нам этого не позволит. А если у нас будет мальчик, то мы не назовем его Слоун Сент-Джон.
   — Хорошо, — согласилась Вера. — Начало положено.
   — И ты знаешь, что лучше всего? — Сент намочил салфетку в шампанском и стал стирать крем с носа Веры. — Никто никогда не будет звать его Джуниор.