Страница:
– Билли!
Флад поднял руку:
– Я хотел бы только заметить, что если он прячет под плащом обрез, то я надеюсь, что он взведен.
Билли мгновенно выстрелил через плащ и попал в левую ногу Мордекая, который уже успел выхватить свой пистолет. Флад мгновенно вытащил вальтер и выстрелил в грудь Билли. Тот свалился на диван, успев все-таки всадить пулю из второго ствола в левую руку Флада.
Джек Харвей выдвинул ящик письменного стола и схватил смит-вессон. Броснан выстрелил ему в плечо. На мгновение возникла суматоха. Комната наполнилась дымом и запахом пороха.
Мира наклонилась над дядей, который со стоном опустился в свое кресло. Ее лицо исказилось от гнева.
– Вы ублюдки! – выкрикнула она. Флад повернулся к Мордекаю:
– Ты в порядке?
– Буду, после того как доктор Азиз займется мной, Харри. Этот маленький подонок оказался шустрым.
Флад, не выпуская вальтер, зажал рану. Через пальцы сочилась кровь. Он взглянул на Броснана:
– Ладно, давай кончать с этим. – Он сделал два шага к столу и навел пистолет на Харвея. – Я всажу тебе пулю прямо между глаз, если ты не скажешь то, что нам нужно. Где Сии Диллон?
– Пошли вы…
Флад щелкнул курком. Мира закричала:
– Нет, ради Бога, оставь его. Человек, которого вы ищете, назвался Питером Хилтоном. Это был тот же, с которым дядя имел дело в восемьдесят первом. Тогда у него было другое имя – Майкл Куган.
– Что еще?
– Он купил пятьдесят фунтов семтекса. Забрал его вчера вечером, уплатив наличными. Я велела Билли проследить за ним на своем «БМВ» до самого дома.
– Где это место?
– Здесь. – Она взяла со стола лист бумаги. – Я все здесь записала для дяди Джека.
Флад взглянул и передал бумагу Броснану, ухитрившись улыбнуться, несмотря на боль.
– Ферма Кадж-Энд, Мартин. Звучит обнадеживающе.
Пойдем отсюда.
Он пошел к двери. Мордекай ковылял впереди него, оставляя кровавый след. Мира подошла к Билли, который громко стонал. Она повернулась и крикнула им вдогонку:
– Я достану вас, подонки, всех вас.
– Нет, Мира, ничего ты не сделаешь, – оборвал ее Харри Флад. – Если ты в здравом уме, то извлечешь из этого урок и позвонишь вашему личному врачу.
Сказав это, он повернулся и вышел. За ним последовал и Броснан.
Было около десяти, когда они сели в «мерседес». Чарли Солтер сказал:
– Господи, Харри, у нас на коврах везде кровь.
– Давай заводи, Чарли. Ты знаешь куда ехать. Мэри была встревожена.
– Что там? – спросила она.
– Вот… – Броснан протянул ей листок бумаги с указанием дороги на ферму Кадж-Энд.
– Господи, – сказала Мэри, прочитав запись. – Я, пожалуй, позвоню бригадиру.
– Нет, не надо, – возразил Флад. – Думаю, это наше дело, учитывая все то, через что нам пришлось пройти, в том числе наши раны. Ты согласен со мной, Мартин?
– Безусловно.
– Итак, первое, что мы сделаем, это заедем в тихую маленькую лечебницу в Ваппинге, которую содержит мой хороший друг доктор Азиз, чтобы он позаботился о Мордекае и осмотрел мою руку. После этого – в Кадж-Энд.
Когда Фахи выбрался из потока машин по набережной Виктории и свернул на Хорс-Гардз к министерству обороны, он обливался потом, несмотря на холод. Дорога была мокрой, но снег таял из-за постоянного движения машин. На тротуарах, деревьях и домах по обе стороны улицы лежал снег. Он видел в зеркало Диллона, его зловещую фигуру в черном на мотоцикле. Потом у Фахи наступил момент просветления.
Он остановился на перекрестке Хорс-Гардз и Уайтхолла в точке, которую рассчитал заранее. На другой стороне дороги у Хорс-Гардз-Парад стояли два гвардейца из придворной кавалерии с обнаженными саблями.
Дежурный полицейский внезапно обернулся и посмотрел на фургон. Фахи выключил мотор и надел на голову шлем. Когда он вылез из машины и закрыл дверцу на ключ, полицейский окликнул его и поспешно бросился к фургону. Диллон вывернул мотоцикл и подъехал. Фахи перекинул ногу через сиденье, и они проскользнули мимо разинувшего рот полицейского, развернулись и быстро помчались в сторону Трафальгарской площади. Когда Диллон влился в поток движущихся вокруг площади машин, прозвучал первый взрыв, второй, а потом все слилось в сплошной грохот и фургон разлетелся на куски.
Диллон спокойно проехал через Адмиралтейскую арку и продолжил путь по авеню Молл. Через десять минут он повернул на Бейсуотер-Роуд и вскоре оказался на стоянке возле универсама. Как только Анжела увидела их, она вышла из фургона, открыла задние дверцы и поставила доску. Диллон и Фахи закатили мотоцикл в фургон и захлопнули дворцы.
– Она сработала? – спросила Анжела. – Все прошло хорошо?
– Сейчас не до разговоров. Садись и поехали, – сказал ей Диллон. Она молча повиновалась. Диллон и Фахи сидели рядом с ней. Через минуту они уже сворачивали на Бейсуотер-Роуд.
– Возвращайся тем же путем, каким ехали сюда, и не торопись, – приказал Диллон.
Фахи включил радио и стал искать «Би-би-си».
– Ничего нет, – сказал он, – только эта чертова музыка и болтовня.
– Оставь радио включенным и наберись терпения, – успокоил его Диллон. – Скоро ты все услышишь.
Он закурил сигарету и откинулся на сиденье, тихо насвистывая.
В маленькой операционной на столе лежал Мордекай Флетчер. Доктор Азиз, седой индус в очках в круглой металлической оправе, осматривал его бедро.
– Харри, друг мой, я считал, что ты бросил такие дела. И вот снова то же самое, как в ту поганую субботнюю ночь в Бомбее.
Флад сидел на стуле, сняв пиджак. Молодая медсестра, тоже индуска, хлопотала над его рукой. Она отрезала рукав рубашки и теперь прочищала рану. Броснан и Мэри стояли рядом и смотрели.
Флад обратился к Азизу:
– Как он?
– Придется ему остаться на два-три дня. Я могу удалить пули под наркозом, но у него задета артерия. Теперь давай посмотрим тебя.
Он взял руку Флада и полез в рану небольшим пинцетом. Сестра держала перед ним эмалированный лоток. Азиз бросил туда сначала одну, потом другую пулю. Флад сморщился от боли. Азиз вытащил еще одну.
– Это, видимо, все, Харри, но надо сделать рентген.
– Сейчас просто перевяжи и дай мне джина, – сказал Флад. – Я приеду еще раз, позднее.
– Хорошо, если ты так хочешь.
Он умело с помощью сестры перевязал руку, открыл буфет и нашел там пакет с ампулами морфия. Одну из них он впрыснул в руку Флада.
– Как во Вьетнаме, Харри, – произнес Броснан.
– Это снимет боль, – пояснил Азиз Фладу. Сестра помогла ему надеть пиджак.
– Я советую тебе вернуться не позднее сегодняшнего вечера, – добавил доктор.
Сестра подвязала руку Флада, перекинув бинт через шею. Набросила ему на плечи пальто. В это время распахнулась дверь и вошел Чарли Солтер:
– Все полетело в чертям! Только что передали по радио: бомбовая атака на дом десять по Даунинг-стрит.
– О, Бог мой! – воскликнула Мэри Таннер.
Флад повел ее к двери. Обернувшись к Броснану, она сказала:
– Пойдем, Мартин, по крайней мере мы знаем, куда ушел этот подонок.
В это утро кабинет собрался в расширенном составе: присутствовало пятнадцать человек, в том числе премьер-министр. Совещание только что началось в зале заседаний кабинета министров, когда взорвалась первая мортира, пролетевшая двести ярдов от «форда». Взрыв был настолько сильным, что его услышали в кабинете бригадира Чарльза Фергюсона в здании министерства обороны, окна которого выходили на авеню Хорс-Гардз.
– Господи! – воскликнул Фергюсон и бросился к ближайшему окну.
В комнате на Даунинг-стрит разлетелись бронированные стекла, но основной удар приняли на себя специальные сетчатые занавески. Первая бомба оставила в садике большой кратер, выворотив с корнем вишневое дерево. Две другие упали дальше, на Маунтбаттен-Грин, где стояло несколько машин телевидения. Взорвалась только одна. В ту же секунду взлетел на воздух фургон – сработало устройство Фахи.
Удивительно, но большой паники не возникло. Все бросились на пол, некоторые пытались спрятаться под столами. Из разбитых окон дул холодный ветер, слышались отдаленные голоса.
Премьер-министр встал и ухитрился улыбнуться. С невероятным спокойствием он произнес:
– Господа, я думаю, нам лучше продолжить наше заседание в другом месте. – И первым вышел из комнаты.
Мэри и Броснан сидели на заднем сиденье «мерседеса». Харри Флад сидел впереди рядом с Чарли Солтером, который делал все возможное, чтобы ехать максимально быстро в густом потоке машин на дороге.
Мэри сказала:
– Послушайте, мне необходимо переговорить с бригадиром Фергюсоном. Это очень важно. – В этот момент они находились на мосту Путни. Флад повернулся и посмотрел на Проспана. Тот кивнул головой.
– Хорошо, – обратился Флад к Мэри. – Делайте что хотите.
Она воспользовалась телефоном, имевшимся в автомобиле, и позвонила в министерство обороны. Фергюсона там не было. Никто точно не знал, где он может находиться. Она оставила в приемной министерства свой номер телефона и положила на место трубку.
– Он крутится сейчас как сумасшедший, впрочем, как и все остальные, – заметил Броснан и закурил сигарету.
– Запомни, Чарли, Эпсон, потом Доркинг и, наконец, Хоршам-Роуд и вовсю жми на газ, – сказал Флад Солтеру.
Сообщение «Би-би-си», которое услышали в фургоне «моррис», было выдержано в обычной спокойной манере: «Около десяти часов утра была совершена бомбовая атака па дом десять по Даунинг-стрит. Зданию нанесен некоторый ущерб, но премьер-министр и члены кабинета, которые заседали там в это время, не пострадали».
Анжела разрыдалась, и фургон занесло в сторону.
– О Боже! Не может быть! – всхлипнула она. Диллон положил руку на руль.
– Спокойно, девочка, все внимание на дорогу. Фахи выглядел так, как будто его затошнило.
– Если бы у меня было время приварить это оперение к цилиндрам, все получилось бы по-другому. Ты слишком торопился, Син. Ты позволил Броснану испугать тебя, и это нас погубило.
– Может быть, и так, – заявил Диллон. – Но в конце концов важно только то, что мы промахнулись.
Он достал сигарету, зажег ее и внезапно захохотал.
Арон покинул Париж в половине десятого на реактивном самолете «ситасьон». Он управлял сам, а Рашид сидел на месте второго пилота: так полагалось по правилам полета на таких самолетах. Макеев сидел в кабине и читал утреннюю газету. Арон запросил диспетчера на контрольном пункте аэропорта Маупертус в Шербуре о возможности посадки на частном аэродроме в Сен-Дени.
Диспетчер дал ему разрешение на посадку и добавил:
– Мы только что получили экстренное сообщение. Бомбовая атака на здание кабинета министров на Даунинг-стрит в Лондоне.
– Что произошло? – спросил Арон.
– Это все, что они передали.
Арон взволнованно посмотрел па Рашида и улыбнулся. Рашид слышал слова диспетчера.
– Бери на себя управление и приземляйся, – сказал ему Арон. Он перешел в кабину и сел напротив Макеева. – Только что передали срочное сообщение. Бомбовая атака на дом десять по Даунинг-стрит.
Макеев отбросил газету:
– Последствия?
– Это все, что известно на данный момент. – Арон поднял глаза и воздел руки к небу. – Слава Всевышнему!
Фергюсон стоял возле передвижной радиостанции на Маунтбаттен-Грин с инспектором-детективом Лейном и сержантом Маки. Шел легкий снежок. Группа полицейских-специалистов тщательно обследовала третью бомбу Фахи, которая не взорвалась.
– Плохо дело, сэр, – сказал Лейн. – Как говорили раньше, удар прямо в сердце империи. Я имею в виду, разве можно позволить уйти от наказания за такие дела?
– У нас демократия, инспектор. Жизнь должна продолжаться, и мы не можем превращать Лондон в вооруженную крепость по типу стран восточного блока.
К Маки подошел молодой полицейский с переносным телефоном и что-то ему прошептал. Сержант обратился к Фергюсону:
– Извините меня, бригадир, это срочно. Ваше бюро пытается связаться с вами. Им звонила капитан Таннер.
– Дай сюда. – Бригадир взял телефон. – Фергюсон слушает. Понимаю. Сообщите мне номер.
Он кивнул Маки. Тот быстро достал блокнот и карандаш и записал номер телефона, который продиктовал ему Фергюсон.
«Мерседес» ехал по Доркингу, когда зазвонил телефон. Мэри немедленно сняла трубку:
– Бригадир?
– Что происходит? – спросил он.
– Бомбовый удар по дому номер десять. Это должен быть Диллон. Мы узнали, что он достал пятьдесят фунтов семтекса вчера вечером в Лондоне у Джека Харвея.
– Где вы сейчас?
– Выезжаем из Доркинга, сэр, следуем по Хоршам-Роуд. Мартин, я и Харри Флад. Мы достали адрес Диллона.
– Сообщите его мне. – Он вновь кивнул Маки и повторил вслух то, что говорила Мэри, чтобы сержант мог записать.
Мэри сказала:
– Дорога не очень хорошая, сэр, снег, но мы должны быть на этой ферме Кадж-Энд через полчаса.
– Хорошо. Не надо спешки, Мэри, дорогая. Но не дайте улизнуть этому подонку. Мы окажем вам поддержку, как только сможем. Я буду в своем автомобиле, у тебя есть номер телефона.
– Хорошо, сэр.
Она положила трубку. Флад обернулся:
– Порядок?
– Поддержка в пути, мы не должны позволить ему улизнуть.
Броснан достал из кармана браунинг и проверил его.
– Он не уйдет, – произнес он хмуро. – На этот раз нет.
Фергюсон спокойно сообщил Лейну обо всем, что произошло, и спросил:
– Инспектор, что, по вашему мнению, предпримет Харвей?
– Отправится за медицинской помощью к какому-нибудь связанному с ними врачу в небольшой частной лечебнице, сэр.
– Хорошо, пусть наведут справки, но не вмешивайтесь. Только установите за ними наблюдение. А вот в это местечко Кадж-Энд мы должны отправиться как можно скорее. Ступайте и распорядитесь о машинах.
Лейн и Маки быстро ушли. Фергюсон собирался пойти за ними, но в это время из-за угла дома вышел премьер-министр в темном пальто. С ним был министр внутренних дел и несколько помощников. Он заметил Фергюсона и подошел к нему.
– Дело рук Диллона, бригадир?
– Полагаю, да, господин премьер-министр.
– Довольно точно. – Он улыбнулся. – Слишком точно, чтобы чувствовать себя уютно. Удивительный человек этот Диллон.
– Осталось недолго потерпеть, сэр. Я получил наконец адрес места, где он находится.
– Тогда не буду задерживать вас, бригадир. Действуйте, и как можно быстрее.
Фергюсон повернулся и поспешно удалился.
Дорога через лесок в Кадж-Энд была засыпана толстым слоем снега. Анжела проехала по ней до двора, въехала в сарай и выключила мотор. Наступила полная тишина.
– Что теперь? – спросил Фахи.
– Думаю, нам не помешает хорошая чашка чаю. – Диллон вышел из машины, обошел ее, открыл задние двери и вытащил доску.
– Помоги мне, Данни.
Они спустили «БСА», и Диллон поставил его на подставку.
– Поработал хорошо. Ты, Данни, проделал хорошую работу.
Анжела вышла первой, за ней последовали мужчины.
– У тебя что, вообще нет нервов, Син? – заметил Фахи.
– Я никогда не видел в них особой необходимости.
– Зато у меня они есть, и мне нужно виски, а не какой-то проклятый чай!
Фахи пошел в гостиную, а Диллон поднялся в свою спальню. Он нашел старый вещевой мешок и быстро положил в него свой костюм, плащ, рубашки, ботинки и разные мелочи. Проверил бумажник. Там оставалось около четырехсот фунтов. Потом взял портфель, в котором лежали оставшиеся пять тысяч долларов, и вальтер с глушителем Карсвелла. Он снял предохранитель, чтобы пистолет был готов к немедленному использованию, и положил его обратно в портфель, где лежали водительские права из Джерси и права пилота. Расстегнув куртку, он проверил беретту и засунул ее за пояс кожаных штанов сзади так, чтобы рукоятка была прикрыта курткой.
Когда он спустился вниз с вещевым мешком и портфелем, Фахи стоя смотрел телевизор. На экране были кадры Уайтхолла под снегом, Даунинг-стрит и Маунтбаттен-Грин.
– Только что показывали, как премьер-министр осматривает нанесенный ущерб. Выглядел он так, как будто его не беспокоит ничего на свете.
– Да, ему здорово везет, – ответил Диллон. Вошла Анжела и протянула ему чашку чая.
– Что теперь будет, господин Диллон?
– Ты сама прекрасно знаешь, Анжела. Я улетаю в синюю даль.
– В это место в Сен-Дени?
– Правильно.
– Хорошо тебе, Син, а мы, значит, остаемся здесь хлебать баланду? – сказал Фахи.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты знаешь, о чем я говорю.
– Ни у кого ничего на тебя нет, Данни. Ты в безопасности до второго пришествия. За мной охотятся эти педерасты. Броснан и его приятельница, да и Фергюсон, отнесут все это на мой счет.
Фахи отвернулся, а Анжела попросила:
– Не могли бы мы полететь с вами, господин Диллон? Диллон поставил чашку и взял девушку за плечи.
– В этом нет необходимости, Анжела. Только я должен бежать, но не ты или Данни. Они даже не знают о вашем существовании.
Он подошел к телефону и позвонил на аэродром в Гримсторпе. Грант ответил немедленно:
– Да, кто это?
– Питер Хилтон, старина. – Диллон заговорил голосом человека, окончившего публичную школу. – Порядок с моим полетом? Не слишком много снега?
– На другом конце в Западной провинции все чисто. Хотя могут быть неудобства при взлете здесь. Когда вы собираетесь лететь?
– Я буду у вас через полчаса. Годится?
– Я буду ждать вас.
Когда Диллон положил трубку, он услышал крик Анжелы:
– Нет, дядя Данни!
Диллон обернулся и увидел, что Фахи стоит в дверях с обрезом в руке.
– Это не устраивает меня, Син. – Фахи взвел курки.
– Данни, друг, – Диллон развел руками. – Не делай этого.
– Мы летим с тобой, Син, и поставим на этом точку.
– Твои деньги, ты о них беспокоишься, Данни? Разве я не сказал тебе, что человек, на которого я работаю, может устроить выплату в любом месте?
Фахи охватила дрожь, обрез ходуном ходил в его руке.
– Нет, это не деньги. – Он замялся. – Я боюсь, Син. Боже, когда я увидел все это по телевизору! Если меня схватят, я проведу всю оставшуюся жизнь в тюрьме. Я слишком стар, Син.
– Тогда скажи, почему ты пошел со мной на дело?
– Хотел бы я сам знать почему. Сидел здесь все эти годы, скучал до чертиков. Фургон, мортиры – надо было что-то делать, просто фантазия. А потом появился ты и превратил это в реальность.
– Понимаю, – сказал Диллон. Фахи поднял обрез.
– Поэтому вот что, Син. Если мы не уходим, не уйдешь и ты.
Рука Диллона нащупала сзади рукоятку беретты. Быстрое движение – и он дважды выстрелил в сердце Фахи, который, спотыкаясь, проковылял в прихожую, ударился о стену и сполз на пол.
Анжела закричала, выскочила и упала на колени возле дяди. Потом медленно поднялась, не отрывая глаз от Диллона:
– Вы убили его!
– Он не оставил мне другого выбора.
Она повернулась, схватилась за входную дверь. Диллон двинулся за ней. Она бросилась через двор в один из сараев и исчезла там. Диллон вошел внутрь и встал на пороге, прислушиваясь. Где-то на сеновале послышался шорох, и оттуда посыпалась соломенная труха.
– Анжела, послушай меня. Я возьму тебя с собой.
– Нет, вы этого не сделаете. Вы меня убьете, как дядю Данни. Вы – кровавый убийца, – проговорила она приглушенным голосом.
Он вытянул левую руку и прицелился в сено.
– А чего ты ожидала? Что, по-твоему, все это было, игрушки?
Она не ответила. Диллон поспешил к дому, переступил через тело Фахи, засунул беретту обратно за пояс, взял портфель и вещевой мешок со своей одеждой, вернулся в сарай и положил вещи на сиденье «морриса».
Потом снова повернулся в сторону сарая:
– Поедем со мной, Анжела. Я никогда не причиню тебе зла, клянусь. – В ответ ни слова. – Тогда иди к черту, – сказал он, сел за руль и уехал по дорожке.
Через некоторое время, когда все затихло, Анжела спустилась по лестнице и направилась к дому. Она села около тела дяди, прислонившись к стене. Ее глаза были пусты. Она не пошевелилась, даже когда услышала звук автомобиля, въезжавшего во двор.
XIV
Флад поднял руку:
– Я хотел бы только заметить, что если он прячет под плащом обрез, то я надеюсь, что он взведен.
Билли мгновенно выстрелил через плащ и попал в левую ногу Мордекая, который уже успел выхватить свой пистолет. Флад мгновенно вытащил вальтер и выстрелил в грудь Билли. Тот свалился на диван, успев все-таки всадить пулю из второго ствола в левую руку Флада.
Джек Харвей выдвинул ящик письменного стола и схватил смит-вессон. Броснан выстрелил ему в плечо. На мгновение возникла суматоха. Комната наполнилась дымом и запахом пороха.
Мира наклонилась над дядей, который со стоном опустился в свое кресло. Ее лицо исказилось от гнева.
– Вы ублюдки! – выкрикнула она. Флад повернулся к Мордекаю:
– Ты в порядке?
– Буду, после того как доктор Азиз займется мной, Харри. Этот маленький подонок оказался шустрым.
Флад, не выпуская вальтер, зажал рану. Через пальцы сочилась кровь. Он взглянул на Броснана:
– Ладно, давай кончать с этим. – Он сделал два шага к столу и навел пистолет на Харвея. – Я всажу тебе пулю прямо между глаз, если ты не скажешь то, что нам нужно. Где Сии Диллон?
– Пошли вы…
Флад щелкнул курком. Мира закричала:
– Нет, ради Бога, оставь его. Человек, которого вы ищете, назвался Питером Хилтоном. Это был тот же, с которым дядя имел дело в восемьдесят первом. Тогда у него было другое имя – Майкл Куган.
– Что еще?
– Он купил пятьдесят фунтов семтекса. Забрал его вчера вечером, уплатив наличными. Я велела Билли проследить за ним на своем «БМВ» до самого дома.
– Где это место?
– Здесь. – Она взяла со стола лист бумаги. – Я все здесь записала для дяди Джека.
Флад взглянул и передал бумагу Броснану, ухитрившись улыбнуться, несмотря на боль.
– Ферма Кадж-Энд, Мартин. Звучит обнадеживающе.
Пойдем отсюда.
Он пошел к двери. Мордекай ковылял впереди него, оставляя кровавый след. Мира подошла к Билли, который громко стонал. Она повернулась и крикнула им вдогонку:
– Я достану вас, подонки, всех вас.
– Нет, Мира, ничего ты не сделаешь, – оборвал ее Харри Флад. – Если ты в здравом уме, то извлечешь из этого урок и позвонишь вашему личному врачу.
Сказав это, он повернулся и вышел. За ним последовал и Броснан.
Было около десяти, когда они сели в «мерседес». Чарли Солтер сказал:
– Господи, Харри, у нас на коврах везде кровь.
– Давай заводи, Чарли. Ты знаешь куда ехать. Мэри была встревожена.
– Что там? – спросила она.
– Вот… – Броснан протянул ей листок бумаги с указанием дороги на ферму Кадж-Энд.
– Господи, – сказала Мэри, прочитав запись. – Я, пожалуй, позвоню бригадиру.
– Нет, не надо, – возразил Флад. – Думаю, это наше дело, учитывая все то, через что нам пришлось пройти, в том числе наши раны. Ты согласен со мной, Мартин?
– Безусловно.
– Итак, первое, что мы сделаем, это заедем в тихую маленькую лечебницу в Ваппинге, которую содержит мой хороший друг доктор Азиз, чтобы он позаботился о Мордекае и осмотрел мою руку. После этого – в Кадж-Энд.
Когда Фахи выбрался из потока машин по набережной Виктории и свернул на Хорс-Гардз к министерству обороны, он обливался потом, несмотря на холод. Дорога была мокрой, но снег таял из-за постоянного движения машин. На тротуарах, деревьях и домах по обе стороны улицы лежал снег. Он видел в зеркало Диллона, его зловещую фигуру в черном на мотоцикле. Потом у Фахи наступил момент просветления.
Он остановился на перекрестке Хорс-Гардз и Уайтхолла в точке, которую рассчитал заранее. На другой стороне дороги у Хорс-Гардз-Парад стояли два гвардейца из придворной кавалерии с обнаженными саблями.
Дежурный полицейский внезапно обернулся и посмотрел на фургон. Фахи выключил мотор и надел на голову шлем. Когда он вылез из машины и закрыл дверцу на ключ, полицейский окликнул его и поспешно бросился к фургону. Диллон вывернул мотоцикл и подъехал. Фахи перекинул ногу через сиденье, и они проскользнули мимо разинувшего рот полицейского, развернулись и быстро помчались в сторону Трафальгарской площади. Когда Диллон влился в поток движущихся вокруг площади машин, прозвучал первый взрыв, второй, а потом все слилось в сплошной грохот и фургон разлетелся на куски.
Диллон спокойно проехал через Адмиралтейскую арку и продолжил путь по авеню Молл. Через десять минут он повернул на Бейсуотер-Роуд и вскоре оказался на стоянке возле универсама. Как только Анжела увидела их, она вышла из фургона, открыла задние дверцы и поставила доску. Диллон и Фахи закатили мотоцикл в фургон и захлопнули дворцы.
– Она сработала? – спросила Анжела. – Все прошло хорошо?
– Сейчас не до разговоров. Садись и поехали, – сказал ей Диллон. Она молча повиновалась. Диллон и Фахи сидели рядом с ней. Через минуту они уже сворачивали на Бейсуотер-Роуд.
– Возвращайся тем же путем, каким ехали сюда, и не торопись, – приказал Диллон.
Фахи включил радио и стал искать «Би-би-си».
– Ничего нет, – сказал он, – только эта чертова музыка и болтовня.
– Оставь радио включенным и наберись терпения, – успокоил его Диллон. – Скоро ты все услышишь.
Он закурил сигарету и откинулся на сиденье, тихо насвистывая.
В маленькой операционной на столе лежал Мордекай Флетчер. Доктор Азиз, седой индус в очках в круглой металлической оправе, осматривал его бедро.
– Харри, друг мой, я считал, что ты бросил такие дела. И вот снова то же самое, как в ту поганую субботнюю ночь в Бомбее.
Флад сидел на стуле, сняв пиджак. Молодая медсестра, тоже индуска, хлопотала над его рукой. Она отрезала рукав рубашки и теперь прочищала рану. Броснан и Мэри стояли рядом и смотрели.
Флад обратился к Азизу:
– Как он?
– Придется ему остаться на два-три дня. Я могу удалить пули под наркозом, но у него задета артерия. Теперь давай посмотрим тебя.
Он взял руку Флада и полез в рану небольшим пинцетом. Сестра держала перед ним эмалированный лоток. Азиз бросил туда сначала одну, потом другую пулю. Флад сморщился от боли. Азиз вытащил еще одну.
– Это, видимо, все, Харри, но надо сделать рентген.
– Сейчас просто перевяжи и дай мне джина, – сказал Флад. – Я приеду еще раз, позднее.
– Хорошо, если ты так хочешь.
Он умело с помощью сестры перевязал руку, открыл буфет и нашел там пакет с ампулами морфия. Одну из них он впрыснул в руку Флада.
– Как во Вьетнаме, Харри, – произнес Броснан.
– Это снимет боль, – пояснил Азиз Фладу. Сестра помогла ему надеть пиджак.
– Я советую тебе вернуться не позднее сегодняшнего вечера, – добавил доктор.
Сестра подвязала руку Флада, перекинув бинт через шею. Набросила ему на плечи пальто. В это время распахнулась дверь и вошел Чарли Солтер:
– Все полетело в чертям! Только что передали по радио: бомбовая атака на дом десять по Даунинг-стрит.
– О, Бог мой! – воскликнула Мэри Таннер.
Флад повел ее к двери. Обернувшись к Броснану, она сказала:
– Пойдем, Мартин, по крайней мере мы знаем, куда ушел этот подонок.
В это утро кабинет собрался в расширенном составе: присутствовало пятнадцать человек, в том числе премьер-министр. Совещание только что началось в зале заседаний кабинета министров, когда взорвалась первая мортира, пролетевшая двести ярдов от «форда». Взрыв был настолько сильным, что его услышали в кабинете бригадира Чарльза Фергюсона в здании министерства обороны, окна которого выходили на авеню Хорс-Гардз.
– Господи! – воскликнул Фергюсон и бросился к ближайшему окну.
В комнате на Даунинг-стрит разлетелись бронированные стекла, но основной удар приняли на себя специальные сетчатые занавески. Первая бомба оставила в садике большой кратер, выворотив с корнем вишневое дерево. Две другие упали дальше, на Маунтбаттен-Грин, где стояло несколько машин телевидения. Взорвалась только одна. В ту же секунду взлетел на воздух фургон – сработало устройство Фахи.
Удивительно, но большой паники не возникло. Все бросились на пол, некоторые пытались спрятаться под столами. Из разбитых окон дул холодный ветер, слышались отдаленные голоса.
Премьер-министр встал и ухитрился улыбнуться. С невероятным спокойствием он произнес:
– Господа, я думаю, нам лучше продолжить наше заседание в другом месте. – И первым вышел из комнаты.
Мэри и Броснан сидели на заднем сиденье «мерседеса». Харри Флад сидел впереди рядом с Чарли Солтером, который делал все возможное, чтобы ехать максимально быстро в густом потоке машин на дороге.
Мэри сказала:
– Послушайте, мне необходимо переговорить с бригадиром Фергюсоном. Это очень важно. – В этот момент они находились на мосту Путни. Флад повернулся и посмотрел на Проспана. Тот кивнул головой.
– Хорошо, – обратился Флад к Мэри. – Делайте что хотите.
Она воспользовалась телефоном, имевшимся в автомобиле, и позвонила в министерство обороны. Фергюсона там не было. Никто точно не знал, где он может находиться. Она оставила в приемной министерства свой номер телефона и положила на место трубку.
– Он крутится сейчас как сумасшедший, впрочем, как и все остальные, – заметил Броснан и закурил сигарету.
– Запомни, Чарли, Эпсон, потом Доркинг и, наконец, Хоршам-Роуд и вовсю жми на газ, – сказал Флад Солтеру.
Сообщение «Би-би-си», которое услышали в фургоне «моррис», было выдержано в обычной спокойной манере: «Около десяти часов утра была совершена бомбовая атака па дом десять по Даунинг-стрит. Зданию нанесен некоторый ущерб, но премьер-министр и члены кабинета, которые заседали там в это время, не пострадали».
Анжела разрыдалась, и фургон занесло в сторону.
– О Боже! Не может быть! – всхлипнула она. Диллон положил руку на руль.
– Спокойно, девочка, все внимание на дорогу. Фахи выглядел так, как будто его затошнило.
– Если бы у меня было время приварить это оперение к цилиндрам, все получилось бы по-другому. Ты слишком торопился, Син. Ты позволил Броснану испугать тебя, и это нас погубило.
– Может быть, и так, – заявил Диллон. – Но в конце концов важно только то, что мы промахнулись.
Он достал сигарету, зажег ее и внезапно захохотал.
Арон покинул Париж в половине десятого на реактивном самолете «ситасьон». Он управлял сам, а Рашид сидел на месте второго пилота: так полагалось по правилам полета на таких самолетах. Макеев сидел в кабине и читал утреннюю газету. Арон запросил диспетчера на контрольном пункте аэропорта Маупертус в Шербуре о возможности посадки на частном аэродроме в Сен-Дени.
Диспетчер дал ему разрешение на посадку и добавил:
– Мы только что получили экстренное сообщение. Бомбовая атака на здание кабинета министров на Даунинг-стрит в Лондоне.
– Что произошло? – спросил Арон.
– Это все, что они передали.
Арон взволнованно посмотрел па Рашида и улыбнулся. Рашид слышал слова диспетчера.
– Бери на себя управление и приземляйся, – сказал ему Арон. Он перешел в кабину и сел напротив Макеева. – Только что передали срочное сообщение. Бомбовая атака на дом десять по Даунинг-стрит.
Макеев отбросил газету:
– Последствия?
– Это все, что известно на данный момент. – Арон поднял глаза и воздел руки к небу. – Слава Всевышнему!
Фергюсон стоял возле передвижной радиостанции на Маунтбаттен-Грин с инспектором-детективом Лейном и сержантом Маки. Шел легкий снежок. Группа полицейских-специалистов тщательно обследовала третью бомбу Фахи, которая не взорвалась.
– Плохо дело, сэр, – сказал Лейн. – Как говорили раньше, удар прямо в сердце империи. Я имею в виду, разве можно позволить уйти от наказания за такие дела?
– У нас демократия, инспектор. Жизнь должна продолжаться, и мы не можем превращать Лондон в вооруженную крепость по типу стран восточного блока.
К Маки подошел молодой полицейский с переносным телефоном и что-то ему прошептал. Сержант обратился к Фергюсону:
– Извините меня, бригадир, это срочно. Ваше бюро пытается связаться с вами. Им звонила капитан Таннер.
– Дай сюда. – Бригадир взял телефон. – Фергюсон слушает. Понимаю. Сообщите мне номер.
Он кивнул Маки. Тот быстро достал блокнот и карандаш и записал номер телефона, который продиктовал ему Фергюсон.
«Мерседес» ехал по Доркингу, когда зазвонил телефон. Мэри немедленно сняла трубку:
– Бригадир?
– Что происходит? – спросил он.
– Бомбовый удар по дому номер десять. Это должен быть Диллон. Мы узнали, что он достал пятьдесят фунтов семтекса вчера вечером в Лондоне у Джека Харвея.
– Где вы сейчас?
– Выезжаем из Доркинга, сэр, следуем по Хоршам-Роуд. Мартин, я и Харри Флад. Мы достали адрес Диллона.
– Сообщите его мне. – Он вновь кивнул Маки и повторил вслух то, что говорила Мэри, чтобы сержант мог записать.
Мэри сказала:
– Дорога не очень хорошая, сэр, снег, но мы должны быть на этой ферме Кадж-Энд через полчаса.
– Хорошо. Не надо спешки, Мэри, дорогая. Но не дайте улизнуть этому подонку. Мы окажем вам поддержку, как только сможем. Я буду в своем автомобиле, у тебя есть номер телефона.
– Хорошо, сэр.
Она положила трубку. Флад обернулся:
– Порядок?
– Поддержка в пути, мы не должны позволить ему улизнуть.
Броснан достал из кармана браунинг и проверил его.
– Он не уйдет, – произнес он хмуро. – На этот раз нет.
Фергюсон спокойно сообщил Лейну обо всем, что произошло, и спросил:
– Инспектор, что, по вашему мнению, предпримет Харвей?
– Отправится за медицинской помощью к какому-нибудь связанному с ними врачу в небольшой частной лечебнице, сэр.
– Хорошо, пусть наведут справки, но не вмешивайтесь. Только установите за ними наблюдение. А вот в это местечко Кадж-Энд мы должны отправиться как можно скорее. Ступайте и распорядитесь о машинах.
Лейн и Маки быстро ушли. Фергюсон собирался пойти за ними, но в это время из-за угла дома вышел премьер-министр в темном пальто. С ним был министр внутренних дел и несколько помощников. Он заметил Фергюсона и подошел к нему.
– Дело рук Диллона, бригадир?
– Полагаю, да, господин премьер-министр.
– Довольно точно. – Он улыбнулся. – Слишком точно, чтобы чувствовать себя уютно. Удивительный человек этот Диллон.
– Осталось недолго потерпеть, сэр. Я получил наконец адрес места, где он находится.
– Тогда не буду задерживать вас, бригадир. Действуйте, и как можно быстрее.
Фергюсон повернулся и поспешно удалился.
Дорога через лесок в Кадж-Энд была засыпана толстым слоем снега. Анжела проехала по ней до двора, въехала в сарай и выключила мотор. Наступила полная тишина.
– Что теперь? – спросил Фахи.
– Думаю, нам не помешает хорошая чашка чаю. – Диллон вышел из машины, обошел ее, открыл задние двери и вытащил доску.
– Помоги мне, Данни.
Они спустили «БСА», и Диллон поставил его на подставку.
– Поработал хорошо. Ты, Данни, проделал хорошую работу.
Анжела вышла первой, за ней последовали мужчины.
– У тебя что, вообще нет нервов, Син? – заметил Фахи.
– Я никогда не видел в них особой необходимости.
– Зато у меня они есть, и мне нужно виски, а не какой-то проклятый чай!
Фахи пошел в гостиную, а Диллон поднялся в свою спальню. Он нашел старый вещевой мешок и быстро положил в него свой костюм, плащ, рубашки, ботинки и разные мелочи. Проверил бумажник. Там оставалось около четырехсот фунтов. Потом взял портфель, в котором лежали оставшиеся пять тысяч долларов, и вальтер с глушителем Карсвелла. Он снял предохранитель, чтобы пистолет был готов к немедленному использованию, и положил его обратно в портфель, где лежали водительские права из Джерси и права пилота. Расстегнув куртку, он проверил беретту и засунул ее за пояс кожаных штанов сзади так, чтобы рукоятка была прикрыта курткой.
Когда он спустился вниз с вещевым мешком и портфелем, Фахи стоя смотрел телевизор. На экране были кадры Уайтхолла под снегом, Даунинг-стрит и Маунтбаттен-Грин.
– Только что показывали, как премьер-министр осматривает нанесенный ущерб. Выглядел он так, как будто его не беспокоит ничего на свете.
– Да, ему здорово везет, – ответил Диллон. Вошла Анжела и протянула ему чашку чая.
– Что теперь будет, господин Диллон?
– Ты сама прекрасно знаешь, Анжела. Я улетаю в синюю даль.
– В это место в Сен-Дени?
– Правильно.
– Хорошо тебе, Син, а мы, значит, остаемся здесь хлебать баланду? – сказал Фахи.
– Что ты имеешь в виду?
– Ты знаешь, о чем я говорю.
– Ни у кого ничего на тебя нет, Данни. Ты в безопасности до второго пришествия. За мной охотятся эти педерасты. Броснан и его приятельница, да и Фергюсон, отнесут все это на мой счет.
Фахи отвернулся, а Анжела попросила:
– Не могли бы мы полететь с вами, господин Диллон? Диллон поставил чашку и взял девушку за плечи.
– В этом нет необходимости, Анжела. Только я должен бежать, но не ты или Данни. Они даже не знают о вашем существовании.
Он подошел к телефону и позвонил на аэродром в Гримсторпе. Грант ответил немедленно:
– Да, кто это?
– Питер Хилтон, старина. – Диллон заговорил голосом человека, окончившего публичную школу. – Порядок с моим полетом? Не слишком много снега?
– На другом конце в Западной провинции все чисто. Хотя могут быть неудобства при взлете здесь. Когда вы собираетесь лететь?
– Я буду у вас через полчаса. Годится?
– Я буду ждать вас.
Когда Диллон положил трубку, он услышал крик Анжелы:
– Нет, дядя Данни!
Диллон обернулся и увидел, что Фахи стоит в дверях с обрезом в руке.
– Это не устраивает меня, Син. – Фахи взвел курки.
– Данни, друг, – Диллон развел руками. – Не делай этого.
– Мы летим с тобой, Син, и поставим на этом точку.
– Твои деньги, ты о них беспокоишься, Данни? Разве я не сказал тебе, что человек, на которого я работаю, может устроить выплату в любом месте?
Фахи охватила дрожь, обрез ходуном ходил в его руке.
– Нет, это не деньги. – Он замялся. – Я боюсь, Син. Боже, когда я увидел все это по телевизору! Если меня схватят, я проведу всю оставшуюся жизнь в тюрьме. Я слишком стар, Син.
– Тогда скажи, почему ты пошел со мной на дело?
– Хотел бы я сам знать почему. Сидел здесь все эти годы, скучал до чертиков. Фургон, мортиры – надо было что-то делать, просто фантазия. А потом появился ты и превратил это в реальность.
– Понимаю, – сказал Диллон. Фахи поднял обрез.
– Поэтому вот что, Син. Если мы не уходим, не уйдешь и ты.
Рука Диллона нащупала сзади рукоятку беретты. Быстрое движение – и он дважды выстрелил в сердце Фахи, который, спотыкаясь, проковылял в прихожую, ударился о стену и сполз на пол.
Анжела закричала, выскочила и упала на колени возле дяди. Потом медленно поднялась, не отрывая глаз от Диллона:
– Вы убили его!
– Он не оставил мне другого выбора.
Она повернулась, схватилась за входную дверь. Диллон двинулся за ней. Она бросилась через двор в один из сараев и исчезла там. Диллон вошел внутрь и встал на пороге, прислушиваясь. Где-то на сеновале послышался шорох, и оттуда посыпалась соломенная труха.
– Анжела, послушай меня. Я возьму тебя с собой.
– Нет, вы этого не сделаете. Вы меня убьете, как дядю Данни. Вы – кровавый убийца, – проговорила она приглушенным голосом.
Он вытянул левую руку и прицелился в сено.
– А чего ты ожидала? Что, по-твоему, все это было, игрушки?
Она не ответила. Диллон поспешил к дому, переступил через тело Фахи, засунул беретту обратно за пояс, взял портфель и вещевой мешок со своей одеждой, вернулся в сарай и положил вещи на сиденье «морриса».
Потом снова повернулся в сторону сарая:
– Поедем со мной, Анжела. Я никогда не причиню тебе зла, клянусь. – В ответ ни слова. – Тогда иди к черту, – сказал он, сел за руль и уехал по дорожке.
Через некоторое время, когда все затихло, Анжела спустилась по лестнице и направилась к дому. Она села около тела дяди, прислонившись к стене. Ее глаза были пусты. Она не пошевелилась, даже когда услышала звук автомобиля, въезжавшего во двор.
XIV
Взлетная полоса на аэродроме в Гримсторпе была покрыта снегом. Ангар закрыт, не видно ни одного самолета. Единственным признаком жизни был дым, выходивший из трубы чугунной печки. Диллон подъехал к старой диспетчерской и остановил машину. Он вылез, взял вещевой мешок и портфель и направился к двери. Когда он вошел, Билл Грант стоял около печки и пил кофе.
– А, вот вы где, старина. Место выглядело всеми покинутым, – сказал Диллон. – Я уже начал беспокоиться.
– Зря, – заявил Грант. На нем был поношенный черный комбинезон и кожаная куртка пилота. Он достал бутылку шотландского виски и налил немного в свой кофе.
Диллон поставил на пол вещевой мешок, но продолжал держать портфель в правой руке.
– Слушай, а это разумно, старина? – спросил он.
– Я никогда не был особенно разумным, старина. – Грант, казалось, насмехается над ним. – Вот поэтому я и оказался в этой дыре.
Он прошел к столу и уселся за него. Диллон заметил на столе карту пролива Ла-Манш, побережья Нормандии, окрестностей Шербура – ту самую, которую они рассматривали в тот первый вечер с Анжелой.
– Послушайте, старина, я действительно хочу, чтобы мы полетели сейчас. Если вас беспокоит оставшаяся часть платы за полет, я могу заплатить наличными. – Он поднял свой портфель. – Уверен, что вы не будете возражать против американских долларов.
– Нет, но я возражаю против того, чтобы меня считали дураком. – Грант показал на карту. – Никакой не Лендз-Энд. Я видел, как вы исследовали эту карту в тот вечер вместе с девкой. Пролив Ла-Манш и французское побережье. Я хочу знать, в какое дело вы пытаетесь меня впутать.
– Вы действительно ведете себя очень глупо, – сказал Диллон.
Грант выдвинул ящик письменного стола и вынул оттуда старый револьвер вебли.
– Ну, это с какой стороны посмотреть…. А теперь поставьте свой портфель па стол и отойдите назад, пока я проверю, что мы тут имеем.
– Конечно, старина, зачем прибегать к насилию. Диллон подошел к столу и поставил на него портфель.
В тот же миг он вытащил беретту, наклонился и выстрелил в Гранта в упор.
Грант свалился назад через стул. Диллон убрал беретту на старое место, сложил карту, взял ее под мышку, поднял свой вещевой мешок и портфель, вышел и стал пробираться по снегу к ангару. Он прошел внутрь через маленькую дверцу, отвинтил запор раздвижной двери ангара и обнаружил стоявшие там два самолета. Диллон выбрал «чессну-конкест» просто потому, что она стояла ближе к выходу. Лестница была спущена из дверцы. Он забросил в самолет вещевой мешок и портфель, поднялся и закрыл за собой дверцу кабины.
Диллон устроился на левом сиденье пилота и стал изучать карту. Приблизительно сто сорок миль до взлетной полосы на Сен-Дени. Если не возникнет проблем со встречным ветром, можно будет долететь за сорок пять минут. Конечно, не зарегистрирован официально план полета. Поэтому он появится на локаторе, как призрак, но это неважно. Если он направится прямо в море над Брайтоном, его потеряют из виду в середине пролива, прежде чем кто-нибудь успеет сообразить, что происходит. Трудно будет подойти к Сен-Дени, но если он подлетит к берегу на высоте не больше двухсот метров, то окажется ниже обзора радара аэропорта Мопертус в Шербуре.
Диллон положил карту на сиденье рядом, чтобы ее видеть, и включил один, а потом и второй мотор. Он вывел самолет из ангара и остановился, чтобы внимательно все осмотреть. Грант сказал правду: топливные баки были полны. Диллон пристегнулся и двинулся к концу взлетной полосы.
Развернувшись против ветра, он двинулся вперед, сразу почувствовав сопротивление снега. Усилил тягу до полной мощности и потянул на себя руль. «Конкест» оторвался от земли и стал набирать высоту. Он пошел на разворот, чтобы лететь к Брайтону, и увидел внизу на земле черный лимузин, выезжавший из лесочка.
– Я не знаю, какой дьявол привел вас сюда, – сказал он тихо, – но если вы за мной, то, увы, опоздали.
Диллон развернул самолет по большой дуге и направился в сторону побережья.
Анжела сидела за кухонным столом с кружкой кофе, которую дала ей Мэри. Броснан и Харри Флад с рукой в повязке стояли и слушали. Чарли Солтер прислонился к двери.
– На Даунинг-стрит были Диллон и твой дядя, ты это хочешь сказать? – спросила Мэри.
Анжела кивнула головой.
– Я была за рулем «морриса», в котором находился мотоцикл Диллона. Он поехал за дядей Данни, который был в «форд-транзите». – Девушка, казалось, была в шоке. – Я отвезла их обратно от Бейсуотер, и дядя Данни все боялся, боялся того, что может случиться.
– А Диллон? – спросила Мэри.
– Он улетел с аэродрома в Гримсторпе. Он договорился с господином Грантом, который там заправляет. Сказал, что хочет лететь в Лендз-Энд, но это не так.
Анжела сидела, обхватив кружку руками и уставившись пустым взглядом в пространство.
– Куда он хотел лететь, Анжела, ты знаешь? – тихо спросил Броснан.
– Он показал мне на карте. Это во Франции. Вниз по побережью от Шербура. Там есть взлетная полоса, указанная на карте. Место называется Сен-Дени.
– Ты уверена? – переспросил Броснан.
– О да. Дядя Данни просил его взять с собой и нас, но он не согласился, тогда дядя Данни вышел из себя. Он вошел с обрезом в руках и… – Анжела начала всхлипывать.
Мэри обняла ее.
– Теперь все в порядке, все в порядке.
– А, вот вы где, старина. Место выглядело всеми покинутым, – сказал Диллон. – Я уже начал беспокоиться.
– Зря, – заявил Грант. На нем был поношенный черный комбинезон и кожаная куртка пилота. Он достал бутылку шотландского виски и налил немного в свой кофе.
Диллон поставил на пол вещевой мешок, но продолжал держать портфель в правой руке.
– Слушай, а это разумно, старина? – спросил он.
– Я никогда не был особенно разумным, старина. – Грант, казалось, насмехается над ним. – Вот поэтому я и оказался в этой дыре.
Он прошел к столу и уселся за него. Диллон заметил на столе карту пролива Ла-Манш, побережья Нормандии, окрестностей Шербура – ту самую, которую они рассматривали в тот первый вечер с Анжелой.
– Послушайте, старина, я действительно хочу, чтобы мы полетели сейчас. Если вас беспокоит оставшаяся часть платы за полет, я могу заплатить наличными. – Он поднял свой портфель. – Уверен, что вы не будете возражать против американских долларов.
– Нет, но я возражаю против того, чтобы меня считали дураком. – Грант показал на карту. – Никакой не Лендз-Энд. Я видел, как вы исследовали эту карту в тот вечер вместе с девкой. Пролив Ла-Манш и французское побережье. Я хочу знать, в какое дело вы пытаетесь меня впутать.
– Вы действительно ведете себя очень глупо, – сказал Диллон.
Грант выдвинул ящик письменного стола и вынул оттуда старый револьвер вебли.
– Ну, это с какой стороны посмотреть…. А теперь поставьте свой портфель па стол и отойдите назад, пока я проверю, что мы тут имеем.
– Конечно, старина, зачем прибегать к насилию. Диллон подошел к столу и поставил на него портфель.
В тот же миг он вытащил беретту, наклонился и выстрелил в Гранта в упор.
Грант свалился назад через стул. Диллон убрал беретту на старое место, сложил карту, взял ее под мышку, поднял свой вещевой мешок и портфель, вышел и стал пробираться по снегу к ангару. Он прошел внутрь через маленькую дверцу, отвинтил запор раздвижной двери ангара и обнаружил стоявшие там два самолета. Диллон выбрал «чессну-конкест» просто потому, что она стояла ближе к выходу. Лестница была спущена из дверцы. Он забросил в самолет вещевой мешок и портфель, поднялся и закрыл за собой дверцу кабины.
Диллон устроился на левом сиденье пилота и стал изучать карту. Приблизительно сто сорок миль до взлетной полосы на Сен-Дени. Если не возникнет проблем со встречным ветром, можно будет долететь за сорок пять минут. Конечно, не зарегистрирован официально план полета. Поэтому он появится на локаторе, как призрак, но это неважно. Если он направится прямо в море над Брайтоном, его потеряют из виду в середине пролива, прежде чем кто-нибудь успеет сообразить, что происходит. Трудно будет подойти к Сен-Дени, но если он подлетит к берегу на высоте не больше двухсот метров, то окажется ниже обзора радара аэропорта Мопертус в Шербуре.
Диллон положил карту на сиденье рядом, чтобы ее видеть, и включил один, а потом и второй мотор. Он вывел самолет из ангара и остановился, чтобы внимательно все осмотреть. Грант сказал правду: топливные баки были полны. Диллон пристегнулся и двинулся к концу взлетной полосы.
Развернувшись против ветра, он двинулся вперед, сразу почувствовав сопротивление снега. Усилил тягу до полной мощности и потянул на себя руль. «Конкест» оторвался от земли и стал набирать высоту. Он пошел на разворот, чтобы лететь к Брайтону, и увидел внизу на земле черный лимузин, выезжавший из лесочка.
– Я не знаю, какой дьявол привел вас сюда, – сказал он тихо, – но если вы за мной, то, увы, опоздали.
Диллон развернул самолет по большой дуге и направился в сторону побережья.
Анжела сидела за кухонным столом с кружкой кофе, которую дала ей Мэри. Броснан и Харри Флад с рукой в повязке стояли и слушали. Чарли Солтер прислонился к двери.
– На Даунинг-стрит были Диллон и твой дядя, ты это хочешь сказать? – спросила Мэри.
Анжела кивнула головой.
– Я была за рулем «морриса», в котором находился мотоцикл Диллона. Он поехал за дядей Данни, который был в «форд-транзите». – Девушка, казалось, была в шоке. – Я отвезла их обратно от Бейсуотер, и дядя Данни все боялся, боялся того, что может случиться.
– А Диллон? – спросила Мэри.
– Он улетел с аэродрома в Гримсторпе. Он договорился с господином Грантом, который там заправляет. Сказал, что хочет лететь в Лендз-Энд, но это не так.
Анжела сидела, обхватив кружку руками и уставившись пустым взглядом в пространство.
– Куда он хотел лететь, Анжела, ты знаешь? – тихо спросил Броснан.
– Он показал мне на карте. Это во Франции. Вниз по побережью от Шербура. Там есть взлетная полоса, указанная на карте. Место называется Сен-Дени.
– Ты уверена? – переспросил Броснан.
– О да. Дядя Данни просил его взять с собой и нас, но он не согласился, тогда дядя Данни вышел из себя. Он вошел с обрезом в руках и… – Анжела начала всхлипывать.
Мэри обняла ее.
– Теперь все в порядке, все в порядке.