Глава 5
Ночная акция
Хосе проводил нас с террасы в бассейн, посредине которого на надувном матрасе отдыхала Лилли. Увидев нас, она соскользнула в воду и поплыла к бортику неожиданно отличным кролем. Тэрк подал ей руку, и она, обвив руками его шею, крепко поцеловала его в губы.
— Привет, ты, великолепное животное!
Он похлопал ее по бедру и помог надеть халат. Завязывая пояс, она обратилась ко мне:
— Не уверена, что мне стоит разговаривать с вами. Вы обещали прийти ко мне прошлой ночью. Что же случилось? Или вы решили провести ту ночь со своей маленькой подружкой?
Сестра Клер как раз в этот момент вышла вперед из тени.
— Добрый вечер, мисс Сент-Клер, — произнесла она кротко. — Как приятно видеть вас снова.
Лилли бросила на нее долгий взгляд, а потом удивила нас всех, резко рассмеявшись и драматически указывая на нее пальцем.
— Так вот оно что! Конечно, волосы!
Она повернулась ко мне и схватила за руку.
— Разве я не говорила вам прошлой ночью, что с ней что-то неладно, но я никак не могла понять, что именно? Что-то связанное со старым фильмом?
— Да, верно, — согласился я.
— Вот то же самое я сделала когда-то для киностудии «Двадцатый век Фоке». Сцены из жизни монастыря. Они обкорнали меня с самой первой сцены. Я позволила им сделать это только потому, что мой агент клялся: это будет величайшей картиной всех времен, еще один «Оскар». Не стоит и говорить, что фильм прошел совершенно бесследно.
Хуан подал ей высокий запотевший бокал, без которого она казалась мне почти раздетой. Она погремела льдом и при всеобщем молчании оглядела нас всех.
— Ну, кто из вас будет читать мне сценарий?
— Он очень прост, — ответил я. — Сестре Клер нужно где-то провести пару дней.
— Вы хотите сказать, вообще пару дней где-то в безопасности или это как-то связано с тем маленьким ночным эпизодом?
Я вопросительно взглянул на Тэрка, но Лилли продолжала:
— Я интересуюсь, во что меня хотят втянуть, только и всего. Или я хочу узнать слишком много?
На это ответила сама сестра Клер:
— Я думаю, мисс Сент-Клер совершенно права. Я лично не имею никаких возражений против того, чтобы рассказать ей все подробности этого дела.
— Почему бы нам не дать рекламу в местной газете? — съязвил я. — Тогда каждый будет все знать.
— Остынь немного, дорогой, это мой дом и моя компания, не забывайте этого. Почему бы вам с Тэрком, как воспитанным мальчикам, не оставить нас в дамском обществе, чтобы мы могли поболтать с глазу на глаз.
— А что нам прикажете делать, прыгнуть со скалы? — поинтересовался я.
— Зачем же, есть другая возможность — посидеть полчаса в саду и выпить пару коктейлей.
Она забрала сестру Клер с собой, не сказав больше ни слова.
— Она всегда умела красиво уйти, — усмехнулся Тэрк.
— Вы думаете, она играет?
— О, разумеется. Единственное место, где она теперь позволяет себе возбуждаться, — это между простынями. А наша маленькая просьба просто даст ей возможность сменить обстановку; ведь никто не просит ее делать что-нибудь по-настоящему опасное. Кровать и питание на пару дней — вот и все.
Он был прав, я попросил Хуана принести нам джин с тоником, и мы удалились в сад. С нижней террасы, с самого края обрыва, открывался замечательный вид. Здесь росли миндальные деревья и несколько пальм, а за низкой балюстрадой был обрыв высотой добрых сто пятьдесят футов, за которым виднелась узкая полоса пляжа. Там стоял старенький домик, и у бетонного пирса качался на волне скоростной катер. Солнце, как огромный медный шар, склонялось к горизонту, окрашивая белые стены в оранжевые тона. Я пил коктейль, который принес Хуан, и смотрел на огни круизного судна, проходившего в миле от нас.
Тэрка же совсем не интересовали красоты природы. Он захватил с собой адмиралтейскую карту района Хуфры и теперь склонился над ней с листком бумаги и карандашом, делая какие-то вычисления. Немного погодя он откинулся в кресле и взял свой бокал.
— По моим соображениям, мы должны добраться до алжирского берега за двенадцать часов, если нам ничто не помешает.
— А как далеко от берега до того места, куда мы едем?
— Бог знает. Я спрашивал герцогиню о точном положении самолета, но, честно говоря, она ничего не сказала. Обещала показать его только после того, как мы попадем на берег, но не раньше.
Истинно христианский поступок.
— И я не могу винить ее за это, — сказала Лилли, выходя из полутьмы на свет. — Особенно когда приходится иметь дело с такими двумя субъектами, как вы.
Обтягивающее платье, застегнутое до ворота, с разрезами на боках до бедер, из плотного зеленого шелка, с вышитыми драконами, чьи острые языки спускались до грудей, вместе с золочеными туфлями на высоком каблуке делало ее похожей на сайгонскую проститутку. Она как бы невзначай села мне на колено и наклонилась над столиком, чтобы рассмотреть карту.
— Все это похоже на никуда не годный, второсортный материал для фильма. Нам он не нравится. Попробуйте придумать что-нибудь к понедельнику.
— Хорошо, вы будете все знать, — обещал я примирительно.
Она проигнорировала мои слова и обратилась к Тэрку:
— Судя по тому, что она мне поведала, эту самую Хуфру Всевышний сотворил безо всякого старания.
— Скорее всего, так и есть. — Тэрк постучал карандашом по карте. — Туда можно попасть только одним путем — через устье реки, да и оно перегорожено песчаными отмелями, которые сегодня здесь, а завтра — в другом месте, поэтому даже карта может служить только приблизительным руководством.
— А внутри страны?
— Десять тысяч квадратных миль трясины, тростник выше головы, сквозь который так трудно идти, да еще целый лабиринт проток и лагун. Их так много, что человек может провести там всю жизнь, ходя кругами, и никуда не попасть.
— А можно ли там найти разбившийся самолет?
— Ведь мы же знаем, куда нам идти, — возразил Тэрк.
Она немедленно поправила его:
— Вы хотите сказать, сестра Клер знает.
— Хорошо, но мы все-таки знаем больше, чем люди Талеба. — Он очертил круг вокруг Зарзы, которая находилась в пятнадцати милях от берега и была помечена на карте. — В эту деревню Талиф доставил девочку после крушения самолета, так что она не может быть слишком далеко от того места.
Лилли повернула голову и посмотрела на меня через плечо.
— А этот человек — Талиф, что с ним?
— Понятия не имею, — ответил я.
Она немного нахмурилась, а потом посмотрела на Тэрка, но тот только пожал плечами.
— Может быть, он просто перепугался и решил, что лучше удрать подальше с деньгами Клер.
Лилли снова внимательно посмотрела на меня, явно недовольная ответом, но прежде чем она успела что-нибудь сказать, вошла сестра Клер в сопровождении Хуана.
— Вот и вы, дорогая! — ослепительно улыбнулась актриса. — А мы тут обсуждаем наше дело. Может быть, это не повлияет на ваше решение, но я только что сказала этим двум молодцам, что они сошли с ума.
— Вы должны меня извинить, но я не могу с этим согласиться, — возразила сестра Клер, улыбаясь нам обоим. — Я думаю, что они — замечательные люди.
— И мы тоже так думаем, — ухмыльнулся Тэрк, вставая.
— Вы не останетесь на обед? — удивленно спросила Лилли.
Тэрк не дал мне ответить.
— Нет, у нас много работы.
Сестра Клер положила руку на его рукав, и он посмотрел на нее.
— И когда мы отправимся, мистер Тэркович?
— Тэрк, герцогиня, Тэрк. Сколько раз повторять вам? — Он сложил карту. — Когда мы отправимся, во многом зависит от того, как много мы с Джеком сможем сделать сегодня ночью. Не раньше чем завтра во второй половине дня я сообщу вам что-то определенное. Самое главное — достичь алжирского берега после наступления темноты.
Ее улыбка расцвела и просто излучала свет.
— О, благословляю вас, дорогой друг! И вас, мистер Нельсон!
Но ей трудно было сделать это, особенно с Лилли на заднем плане, которая недобро смотрела на нее поверх своего бокала. Я сказал Тэрку:
— Отлично, нам пора идти. Увидимся завтра утром, сестра.
Как только мы двинулись через сад, Лилли окликнула нас:
— Я хочу поговорить с вами у дверей, мальчики. Вернитесь на минуту, дорогие мои. — Мы подождали ее, и, подойдя к нам, она спросила: — Вы собираетесь работать за деньги, не так ли?
Мы оба обернулись. Тэрк кивнул.
— Это так, о любовь всей моей жизни!
— Подонки! — крикнула она и закрыла дверь. После этого нам ничего не оставалось делать, как молча сесть в джип и уехать прочь.
Сначала мы остановились в Тихоле, чтобы забрать оборудование для подводного плавания, которым мы пользовались утром. Тэрк предложил выпить в баре на пляже, прежде чем ехать в коттедж, и я согласился, потому что хотел поговорить с ним.
В баре на высоких стульях сидели два местных рыбака и разговаривали с хозяином. Мы выбрали столик как можно дальше от них, и я заказал для нас бренди и кофе. В тишине раздавались лишь стрекот цикад и шум прибоя.
— О'кей, генерал, давайте начистоту, — приступил к делу Тэрк.
— Отлично. Сколько — наша доля?
— За кого, черт возьми, вы меня принимаете? За вора? — Он всеми силами старался показать, что на самом деле обижен. — Я полагаю так, если все получится и мы будем работать вместе, то должны получить пятьдесят процентов от всей добычи. Я не считаю это непомерно большим требованием. А вы?
— Что я думаю, не имеет значения, но не могу представить себе, что сестра Клер с этим согласится.
— Черт возьми, она что, хочет получить все сто процентов? Так она может вообще без ничего остаться.
Бармен принес нам бренди и кофе. Я сидел молча и глядел в темноту, размышляя над словами Тэрка.
— Ради Бога, генерал, если вы считаете, что чем-то обязаны ей, так подумайте еще раз. Вы лишились своего аэроплана в результате того, что помогли ей, — верно? Она разве побеспокоилась хотя бы о маленькой компенсации? Черта с два! — Он опрокинул свой бренди и потянулся за моим.
— Все, чем она озабочена, — это как можно скорее отстроить госпиталь в Дакке, — сказал я.
— Который сразу же и взорвут. Это война! — Меня поразили жестокость и злоба, прозвучавшие в его голосе. — О'кей, — продолжал он. — Если она так уж хочет сделать это, то обойдется и половиной суммы. Мы честно отработаем все, что получим, — не на пикник же едем. Не дайте себя одурачить!
— А я и не дам. Ни в коем случае. — Я отодвинул стул и поднялся. — Приходите в коттедж, когда справитесь со всем этим бренди.
Сев в джип, я медленно поехал по краю пляжа. То, что он сказал мне, было совершенно справедливо, а сестра Клер придает своему госпиталю уж слишком большое значение. И почему я должен так волноваться о ее делах? Но я никак не мог избавиться от этих мыслей. И все еще продолжал спорить с собой, открывая дверь и входя в темную гостиную. Чиркнув спичкой, я зажег керосиновую лампу и в ее свете увидел, что на моей кровати сидит мужчина в панаме и льняном костюме; его руки покоились на серебряном набалдашнике трости черного дерева. На темном лице контрастно выделялись голубые глаза, которые он, очевидно, унаследовал от матери-француженки. Он явно поджидал меня.
— Не говорите ничего. Дайте мне догадаться, — сказал я.
— Пьер Талеб, к вашим услугам, мистер Нельсон. Я подумал, что настало время нам немного поболтать.
— Полковник Пьер Талеб из алжирской полиции безопасности. Так?
— Совершенно верно.
— Я думаю, испанская полиция уже заинтересовалась вами. Они знают, что вы здесь?
— Я всегда с благодарностью пользовался их готовностью к сотрудничеству.
— Понимаю, а как бы они отнеслись к трупам в колодцах? — Я прошел к шкафу, достал бутылку бренди и налил себе маленький бокал, только затем, чтобы хоть что-то делать.
— Мистер Нельсон, давайте перейдем прямо к делу. У этой девушки Бувье есть информация, которую я хочу получить. Вы понимаете меня?
Я всегда испытывал муки совести, когда мне приходилось лгать, но тут решил попытаться.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, черт возьми.
— Отлично, — ответил он. — Я вижу, что не ошибся в вас. Клер Бувье думает, что груз самолета, который разбился семь лет назад в болотах Хуфры, принадлежит ей и она может распоряжаться им, как захочет.
— Это кажется мне достаточно разумным.
— Вы не правы, мистер Нельсон. Все, что перевозилось самолетом, — собственность правительства и народа Алжира. Вы понимаете меня? Дело обстоит именно так.
— Тогда какого же черта вы не пойдете и не заберете его?
— А откуда начинать, мистер Нельсон? Десять тысяч квадратных миль болот. — Он покачал головой и вздохнул. — Очень странное дело. Мы считали, что они все погибли, до тех пор, пока этого негодяя Талифа не засекли в Марселе.
Последовало короткое молчание. Я попробовал бренди. Он вызвал у меня отвращение, но я налил еще немного.
— Ну ладно, что вы хотите от меня?
— Все очень просто. Вы у нее выведываете место, где лежит самолет. Я уверен, что она теперь полностью доверяет вам.
— А что взамен?
— Десять тысяч долларов. Американских. Счет в Женевском банке.
— А мой самолет? Что насчет «Оттера»?
— Ах да, этот прискорбный факт. — Он вздохнул. — Боюсь, что я напрасно нанял… как бы выразиться?… Местных исполнителей. Но вы правы. Дайте мне подумать. Может, дополнительные пять тысяч поправят дело? — Он протянул мне руку. — Договорились?
Я ответил:
— Никоим образом.
Он терпеливо повторил:
— Мистер Нельсон, французы годами выжимали из нас все соки. Выжимали до тех пор, пока ничего не осталось. Но теперь мы свободны и должны владеть тем, что принадлежит нам. Я еще раз вас спрашиваю…
— Почему бы вам не заткнуться, — предложил я.
— Ну вот. — Он снова вздохнул. — Такое некрасивое английское выражение. Вот теперь я вижу, что ошибся в вас.
Он щелкнул пальцами, и из кухни появились Ужасные Близнецы.
Когда я в первый раз увидел их, мне показалось, что они вышли из ночного кошмара. Но не теперь. Сейчас они стояли слишком близко ко мне и вонь от них была невыносимая. С всклокоченными волосами, в изодранной одежде, они совсем потеряли человеческий облик. Особенно один, тот, который тогда сунулся в дверь джипа. Его правый глаз совсем заплыл, а одну сторону лица обезображивал черно-зеленый синяк. Я обратился к Талебу.
— Где вы отыскали этих двоих, черт возьми? В городской канализации?
И тихий голос позади произнес:
— Они пришли со мной, парень. Это мои друзья.
Я даже не потрудился обернуться назад, а просто резко ударил левой пяткой и попал в голень стоящему сзади, потом перевалился через кровать и повернулся лицом к ним, став спиной к стене. Красная Рубашка стоял на одном колене, сжимая руками правую голень, с перекосившейся от боли физиономией. И из его глаз за стеклами очков лились слезы.
— А ты дерьмо, приятель, — произнес он неожиданно мягким голосом. — Зачем ты это сделал? Мы сейчас дадим тебе урок. Верно, мальчики?
Ужасные Близнецы взвыли, словно громадные гориллы. Один из них для большего сходства даже начал бить себя в грудь кулаками, а потом они двинулись вперед. Я набросил на них одеяла и простыни, а потом перевернул кровать. Один из них растянулся на полу и увлек за собой другого, я перескочил через них и бросился к кухонной двери. И я успел бы уйти, если бы не Талеб, который в самый неподходящий момент сунул мне между ног свою трость. Я грохнулся на пол, как камень, и тут же они навалились на меня. Хуже некуда; в таких обстоятельствах это не сулило мне ничего хорошего. Они заломили мне руки, и вонь от них на близком расстоянии стала удушающей. Потом они поставили меня на ноги, поддерживая с двух сторон. Талеб сделал шаг ко мне, но Красная Рубашка оттолкнул его в сторону.
— Не сейчас, приятель. Позже.
Я стоял и ожидал, что будет, не в силах шевельнуться, так плотно держали меня Ужасные Близнецы. Красная Рубашка снял очки и тщательно протирал их подолом рубашки.
— Мои друзья зовут меня Джеронимо, — представился он. — А знаешь почему?
— Не говори, дай мне догадаться, — ответил я. — Потому что от тебя воняет?
Он тяжело вздохнул и напялил очки.
— Снова неверно, приятель. Потому что я жесток — жесток по своей натуре. Это имеет какое-то название, но я никак не могу вспомнить его.
— А почему не обратиться к психиатру? — благожелательно предложил я.
Казалось, он был доволен.
— Верно, приятель. Именно то, что надо. — И ударил меня в живот кулаком.
Я рухнул на колени.
Большая круглая медная пряжка его пояса вдруг оказалась на уровне моих глаз и, казалось, расширилась до громадных размеров. А потом начала вращаться, превратившись в маленький золотой глазок. Я понял, что меня везут куда-то из дома, потом услышал шум прибоя и почувствовал, что меня бросили на дно надувной лодки, но все это я улавливал как-то неясно, будто сквозь сон. Я почти пришел в себя, когда лодка стукнулась о борт какого-то более крупного судна. Меня втащили наверх, и я понял, что стою у бортового ограждения на палубе заброшенного старого катера с облупившейся краской, покрытого ржавчиной и плесенью. Только одному Богу известно, где они достали такой. Это была явно чья-то рыбачья лодка, потому что она пропахла рыбой, а на палубе сушились сети.
Джеронимо и Талеб уже ждали на палубе, когда Близнецы втащили меня туда. В тусклом желтом свете палубного фонаря Джеронимо напоминал одну из тех восковых фигур в «Комнате ужасов», которые готовы вот-вот броситься на тебя. Талеб явно беспокоился. Он прокашлялся, чтобы что-то сказать, но Джеронимо опередил его:
— Не теперь, друг. Вы получите то, что от него останется.
Он коротко кивнул и, к моему удивлению, один из Близнецов развязал мне руки. Потом, вдвоем схватив за запястья, они повалили меня навзничь.
— Привяжите его руки к бортовому ограждению, — приказал Джеронимо.
С этими словами он вытащил из кармана выкидной нож и нажал кнопку. Лезвие выскочило наружу с четким щелчком, быстро, как жало змеи. Он мягко улыбнулся и присел на корточки рядом со мной.
— Тебя очень уж много, приятель. Не мешало бы немного укоротить.
И тут два события быстро произошли одно за другим. Первое — Талеб выхватил револьвер из внутреннего кармана и тем же движением взвел курок.
— Мне кажется, вы забыли, кто здесь командует, — тихо сказал я.
Джеронимо обернулся, посмотрел на него и быстрым движением вонзил нож в палубу.
— Вы что, хотите мне помешать, приятель?
И в этот самый момент позади них из воды возник черный силуэт и скользнул на палубу, под бортовое ограждение.
— Тут что, приватная драка? — спросил Тэрк. — Или можно подключиться?
У палубной надстройки стоял длинный багор, и он сразу же оказался в руках у Тэрка. Талеб развернулся к нему, но багор мгновенно описал крутую дугу, и револьвер с грохотом упал на палубу. Хватка Близнецов сразу ослабла, и я, освободив правую руку, ударил ближайшего в челюсть и пнул ногой Джеронимо.
В секунду все смешалось. Один из Близнецов бросился на Тэрка, но тот остановил его ударом рукоятки багра в живот.
— За борт, генерал! — закричал Тэрк.
Я прыгнул через ограждение вниз головой — это едва ли был прыжок олимпийского стиля, но достаточно хороший, учитывая обстоятельства. Ледяная вода обожгла, или это мне только показалось. Во всяком случае, я полностью пришел в себя, вынырнул на поверхность в нескольких футах от катера и увидел рядом с собой Тэрка. Он хохотал как сумасшедший. Мы поплыли к берегу бок о бок. А позади нас на палубе продолжалось смятение. В тот момент, когда мои ноги уже коснулись дна, я услышал, как завели двигатель катера, и, даже стоя по колено в воде, увидел, как это старое рыбацкое судно уходило в море. Тэрк стоял рядом со мной, все еще улыбаясь.
— Мы живы, генерал, мы определенно живы, вы должны признать это.
Мы приехали в Ивису на «Мери Грант» и привезли недостающее оборудование для подводного плавания. Когда вошли в салон катера, Тэрк бросил на пол акваланг, опустился на четвереньки и открыл шкафчик под скамьей. Я ожидал, что он достанет оттуда свою очередную бутылку. Вместо этого он пошарил внутри и вынул нечто вроде фальшивого пола. Потом повернулся и передал мне автоматический пистолет — браунинг.
— Заряжен на медведя, — сказал он. — С этого момента надо подумать о своей безопасности, чтобы потом не пожалеть.
Он взял другой для себя и присел на корточки на полу, проверяя обойму.
Я спросил:
— Где, черт побери, вы раздобыли это?
— Повсюду друзья, — ухмыльнулся он. — Ничего особенного. — Он снова повернулся к своему тайнику и вытащил оттуда пару автоматов «стерлинг» и коробку с буквами «WD», что означало только одно: она когда-то принадлежала артиллерийскому управлению британской армии. Поставив коробку на стол, он открыл ее и начал доставать оттуда разные разности. — Пластиковая взрывчатка «R-14». Отлично работает под водой. Две дюжины химических взрывателей. Все, что хотите.
Я заткнул браунинг за пояс и внимательно рассмотрел один из взрывателей.
— А они на самом деле хорошо работают?
— Отлично. Если придется что-то взрывать, когда мы найдем самолет, они нам очень пригодятся.
— Вы думаете, придется прибегать к взрывам?
— Бог знает. Ничего нельзя сказать заранее, когда самолет поврежден при падении. А что он сильно разбился, в этом нет сомнения.
Он положил коробку и автоматы снова в тайник, поставил на место фальшивый пол и закрыл шкафчик.
— О'кей, генерал, — сказал он, вставая. — Пора размяться. У нас много работы.
На «Мери Грант» стояли бензиновые двигатели «пента», поэтому пришлось пересечь внутреннюю гавань и заправиться, потом Тэрк подошел к месту, где стояли катера с Форментеры, чтобы запастись сжатым воздухом. Надо было проверить акваланги, сложить запасные баллоны и позаботиться о пресной воде, потому что запасы ее кончились. На все это ушла пара часов.
Когда мы подходили к причалу, я стоял наготове у ограждения с линем в руке. И тут я увидел, что кто-то поджидает нас наверху лестницы на пирсе. Тэрк тоже заметил это и тут же навел на него наружный прожектор, луч которого выхватил фигуру из темноты.
— Сеньор Тэрк, это вы? — крикнул официант из бара на конце мола, который мы обычно посещали. Я сразу же почувствовал беду. Быстро закрепил причальный линь и начал подниматься по лестнице, а Тэрк за мной. — Ах, сеньор Нельсон! И вы здесь. Сеньорита сказала, что все равно, кто из вас будет, но это очень срочно.
— Какая сеньорита? — спросил Тэрк.
— Леди с Виллы Розе, сеньорита Сент-Клер. Она просила, чтобы вы ей сразу же позвонили, но это было уже час назад, и я несколько раз приходил сюда. А вы все не появлялись. — Он еще что-то говорил, но мы его не слушали, потому что уже бежали по молу. Прокуренный бар, как обычно в этот ночной час, переполняли посетители. Кто-то уже говорил по телефону, и я нетерпеливо ждал. Тэрк двинулся к бару, чтобы выпить, как я подумал сначала, но он ограничился тем, что купил пачку сигарет местного сорта, дешевых и таких крепких, что просто обдирали горло. Он дал мне одну.
Раздался взрыв аплодисментов, когда из-за занавеса, сделанного из бусинок, появился гитарист. Кто-то тут же передал ему стул. Он сел и заиграл медленную и грустную, как ночь, андалузскую мелодию. И в этот момент из-за занавеса вышла очень красивая девушка, одетая как мужчина, в высокие сапоги, обтягивающие брюки, рубашку с жабо и испанскую кордовскую шляпу. Она начала танцевать, сперва как-то осторожно. Весь мир был заключен в ее медленных движениях. Человек освободил телефон. Я нетерпеливо вслушивался в сигналы вызова, а Тэрк прислонил голову к трубке, чтобы тоже слышать, что она скажет. Наконец послышался щелчок, трубку подняли, и Лилли сказала:
— Вилла Розе.
— Лилли? Это Джек. Что случилось?
— Приезжайте сюда быстрей, любимый. Они увезли вашу подругу.
Глава 6
Дети света
Мы подъехали к воротам, я посигналил, и старый Хосе вышел, как всегда, с овчаркой на поводке, которая не обратила на нас особого внимания. Он открыл ворота, проехал к дому и затормозил. Когда мы выходили из джипа, входная дверь отворилась и вышел Карло с какой-то уж очень драматически выглядевшей повязкой, а его правый глаз опух.
Тэрк спросил:
— Бог мой, что с вами случилось?
Карло не промолвил ни слова, а просто провел нас в дом. В главном салоне творилось что-то невообразимое. На полу валялись разбитые вазы и стекло от столика, занавески с французских окон сорваны, стол перевернут.
— Боже, кто учинил такой разгром, уж не вьетконг ли? — спросил Тэрк.
Дверь наверху отворилась, и мы увидели, что Лилли с развевавшимся метров на двадцать шлейфом из золотого шифона спускается по лестнице.
— Я не видела ничего подобного с тех пор, как участвовала в сцене драки в салуне в павильоне шестой студии «Метро — Голдвин», — произнесла она.
— Так что же случилось?
Она щелкнула пальцами, и Карло вставил турецкую сигарету в мундштук и подал ей.
— Мы сидели здесь, достойная сестра и я, и вели сердечный женский разговор, когда эти три ужасных существа просто вломились сюда через французские окна.
— Вы хоть представляете, кто это мог быть? — спросил ее Тэрк, задавая явно излишний вопрос.
— Хиппи, дорогой, самая отвратительная тройка, какую я когда-либо видела. Ими командовал парень в красной рубашке, в очках, с длинными волосами — и со всеми обычными атрибутами хиппи. А его двое друзей — это полный финиш. Еще девочкой я как-то участвовала в карнавале, и один бедняга изображал дикого человека с Борнео. Вот и они такие же. — Она сделала гримасу. — Боже, я и сейчас ощущаю их мерзкий запах.