Иоанна Хмелевская
На всякий случай
(Яночка и Павлик — 5)
* * *
И вот теперь Яночка чувствовала, как в бок впилась булавка, которая после третьего урока заменила отлетевшую пуговицу.
День не задался с самого утра. Не успели просохнуть после вчерашней стирки две пары джинсов, а на третью Павлик, милый братец, умудрился пролить за завтраком чашку чая с молоком и мёдом. Пришлось срочно переодеваться. Оставалась юбка. Спешно стягивая промокшие джинсы и влезая в юбку, Яночка совершенно забыла, что одна пуговица уже давно висела на нитке. Вспомнила о ней только на переменке, после третьего урока, когда пуговица наконец оторвалась. Пришлось воспользоваться булавкой. Булавка вполне заменила пуговицу и вела себя прилично, а вот теперь вдруг впилась в бок. Произошло это на улице. Яночка возвращалась домой от своей подруги Беатки, у которой девочки вместе делали уроки сразу после школы. Беатка была полной тупицей в области математики, зато прекрасно писала сочинения, Яночка наоборот. Вот они и скооперировались. Яночка решала заданные на дом задачки, а Беатка с удовольствием писала два сочинения, одно для себя, другое для подруги. Девочки уже отработали методику взаимовыгодного сотрудничества: два раза в неделю Яночка прямо из школы отправлялась с подругой к ней домой, там они обедали и садились за домашние задания. На этот раз занятия немного затянулись. Во-первых, пришлось начать с фильма, ведь кассету следовало завтра же вернуть. Просмотрели фильм, а потом выяснилось, что Беаткина прабабушка дала девочке посмотреть старинные фотографии своей молодости, страшно смешные! Женщины на них были в длинных платьях и шляпах с перьями, а мужчины все как один с лихо закрученными усами. Просто смех! Только потом сели за уроки, вот почему сегодня Яночка возвращалась домой позже, чем обычно. Не так уж поздно было, ещё не ночь, но вечер давно наступил, полвосьмого, а полная темнота. Ничего удивительного, ведь конец ноября. В воздухе висела какая-то мразь — не то мелкий дождь, не то густой туман, сквозь который еле пробивался свет фонарей. Ну и конечно, грязь под ногами.
Яночка торопилась домой и почти бежала к автобусной остановке, откуда был прямой автобус до дома. Она уже почти прошла улицу Чишевского, когда проклятая булавка вдруг впилась в бок. И с каждым шагом все сильнее колола! Вот уже колет не в бок, а вроде как в спину. Похоже, расстегнулась совсем, и юбка перекрутилась. Остановившись, Яночка попыталась вытащить проклятую булавку, но та, мало того что впилась в бок, зацепилась к тому же и за колготки и никак не вытаскивалась. А тут ещё обе руки заняты. В одной тяжёлый ранец, в другой — не менее тяжёлая сумка с книжками. Не поставишь же их в грязь! Господи, ну и месиво под ногами, грязь со снегом. Снег сыпал вчера и уже стал таять, вот и образовалось это месиво, лучше бы уж лежал чистый снежок. На него Яночка могла бы положить и ранец, и сумку, а тут… Что делать?
Извиваясь всем телом, как это делают исполнительницы танца живота, девочка попыталась таким способом передвинуть юбку, ведь впереди булавку легче вытащить. Получилось только хуже, проклятая булавка воспользовалась возможностью ещё глубже впиться в тело. Вспомнив размеры булавки, Яночка подумала — ещё немного и та проткнёт её насквозь! Нет, надо найти укромное место и привести свой туалет в порядок, иначе до дома не дотянешь. Яночка огляделась в поисках укромной арки или подъезда дома.
Как назло дома на улице были почти все с домофонами, подъезды заперты крепко-накрепко, так просто не войдёшь. Ну ладно, не войдёшь в подъезд, но ведь перед закрытой дверью с домофоном есть небольшой предбанник, куда ведёт с улицы застеклённая дверь. Туда-то войти можно!
И девочка решительно свернула к ближайшему дому, открыла тяжёлую дверь и вошла в застеклённый предбанник. Тут было темно, свет на лестнице зажигался только теми, кто открывал вторую дверь своим ключом или им открывали из квартиры по домофону, но слабого света уличного фонаря было вполне достаточно. Читать здесь она не собиралась. Освоившись немного с темнотой, девочка разглядела грязную затоптанную дорожку, ведущую от входной двери к внутренней, углы же прихожей вроде чистые.
Сложив в углу свою ношу, Яночка смогла наконец заняться юбкой. Промучилась не меньше пяти минут, пока смогла развернуть юбку булавкой вперёд. Она действительно зацепилась за колготки и намертво соединила с ними юбку. Как Яночка её ни дёргала, булавка держалась твёрдо, не отцеплялась. Оторвать её силой от колготок и от юбки не удавалось, слишком прочными оказались оба материала. Что же, так до конца жизни и сидеть в этом углу? Стиснув зубы, Яночка нагнулась и достала из ранца пенал, в котором, кроме шариковой ручки, карандашей, резинки, точилки, двух скрепок, одной поломанной серёжки в форме клеверного листочка, находились и миниатюрные ножницы. Без колебаний девочка вырезала дыру в колготках, после чего булавка легко извлеклась из юбки. Теперь можно было снова закрепить юбку булавкой, на всякий случай оставив её торчать впереди и снаружи. Ничего, под курткой не видно, а больше рисковать не следовало.
Приведя в порядок свой туалет, девочка нагнулась, чтобы спрятать в ранец пенал, и тут у самого подъезда вдруг взревела сирена автомашины. Сработало противоугонное устройство. Обычное явление в Варшаве наших дней, но взревело так оглушительно и так близко, что от неожиданности Яночка уронила пенал на пол. От удара пенал раскрылся, и его содержимое разлетелось по кафельному полу. Яночка выглянула сквозь стекло входной двери.
Выла машина, припаркованная по другую сторону улицы. В неё как раз садился владелец, видимо, забыв отключить звуковую сигнализацию.
— Ну! — вслух раздражённо произнесла Яночка. — Выключи же её наконец!
И тут сквозь раздирающее душу прерывистое взревывание сирены до девочки донеслись ещё какие-то громкие звуки. Вроде бы они доносились откуда-то сверху. Открыв дверь, девочка посмотрела вверх. Ничего не увидела, зато услышала, ибо вытьё сирены внезапно прекратилось.
— Вон из моей машины! — орал какой-то мужчина сверху, похоже, из распахнутого окна. — Люди, он хочет украсть мою машину! Это вор! Вылезай, стрелять буду! На помощь, держите мерзавца!
Выйдя из подъезда, Яночка увидела, что кричал мужчина не из окна, а с балкона на пятом этаже. Он метался на балконе и кричал громким голосом, а вор, не обращая на него внимания, включил двигатель и задом отъезжал от бровки мостовой. Яночка снова взглянула вверх. Женщина, наверное жена, быстро сунула мужу в руки телефонную трубку, и было слышно, как он сообщал в полицию об угоне машины. Не понижая голоса, он орал так же, как только что на вора:
— Уезжает, стерва, я его вижу! Да я же на пятом этаже! «Фольксваген-гольф», темно-синий, номер…
Тем временем угонщик выехал на мостовую задом и стал разворачиваться, потому что улица заканчивалась тупиком. Владелец на балконе швырнул трубку и исчез. Поняв суть инцидента, Яночка на всякий случай попыталась рассмотреть вора, который маневрировал на машине как раз перед ней. Правда, видела она лишь его профиль, зато хорошо освещённый светом из какого-то окна на первом этаже дома. Машина уехала, девочка вернулась в прихожую и сквозь стекло внутренней двери увидела сбегавшего по лестнице того самого человека с балкона. Он, видимо, и включил свет на лестнице. Летел вниз, перескакивая через несколько ступенек и держась за перила, откидывался всем телом назад, чтобы противостоять воздействию центробежной силы и не упасть.
При свете Яночка быстро собрала вылетевшие из пенала вещи, сунула пенал в ранец и выскочила вслед за мужчиной на улицу. Темно-синий «гольф» уже был в конце её. Бормоча нецензурные выражения, владелец похищенной машины бросился в маленький «фиат», припаркованный рядом с пустым местом, где раньше стоял «гольф», тоже выехал задом, тоже развернулся и помчался в погоню за украденной машиной.
— На маленьком «фиате» собирался догнать «фольксваген»? — удивился Павлик, когда дома сестра поведала брату о событии, свидетельницей которого стала. — Это совсем уж надо с ума сойти.
— Похоже, он и сошёл, — согласилась Яночка. — Да и неудивительно, кажется, его «гольф» был совсем новый.
Мальчика очень интересовали подробности.
— И вор прямо на твоих глазах взломал дверцу? — допытывался он.
— Ничего он не взламывал! — ответила Яночка. — Дверцу открыл нормально, ключом, и потом эту связку ключей воткнул куда надо, мотор заработал, и он уехал. Только вот сирену отключить не смог, она жутко выла, из-за этого я видела все. Чего это, думаю, так воет?
Павлик недоверчиво покачал головой.
— Нет, так не может быть, наверное, ты чего-то не заметила. Откуда у вора могут быть ключи от машины? Сначала украл ключи, а потом машину?
— А разве так не бывает? — возразила сестра. — Или подобрал ключи. Вот интересно, хозяин машины догнал его?
— Да нет, вряд ли. Но мне тоже интересно. И что сделал, если догнал. Ты ведь будешь в тех краях?
— Буду, конечно. Беатка ведь там живёт, через три дома.
— Постарайся узнать, — попросил Павлик. — Посмотри хотя бы, стоит там снова этот «гольф» или нет. Номер запомнила?
— Запомнила. И хозяин сверху орал, когда звонил в полицию. В автобусе я сразу его записала. На всякий случай. Но ведь если вор хоть что-то соображает…
— … первым делом сменит номера, — докончил брат. — А ты все-таки посмотри, вдруг стоит на месте и номера те же самые.
— И вора я запомнила, — похвасталась девочка. — Среднего роста, ни толстый, ни тощий, волосы чёрные, кудлатые такие. В профиль я бы его опознала. А вот прямо в лицо не видела.
— Но ты уверена, что он открывал дверь ключом? Видела собственными глазами? — допытывался брат.
— Ну не совсем, — засомневалась вдруг Яночка. — Как он начинал открывать дверцу, как вставлял ключ — не видела. Выглянула я, как начало выть, а он уже раскрыл дверцу и садился за руль. Ведь если бы взламывал дверь, не успел бы за эти секунды влезть в машину, да и стекло какое-нибудь оказалось бы выбитым, а тут полный порядок. Я ещё подумала, не ошибся ли тот, с балкона.
Брат очень жалел, что сестра, а не он, стала свидетелем интересного происшествия. Уж он бы все разглядел! Особенно мальчика заинтересовали ключи. Непонятное что-то… Ну да ничего не поделаешь, теперь пусть сестра попытается разузнать, чем дело кончилось. Яночка обещала и принялась пришивать к юбке злосчастную пуговицу.
Уже через два дня Яночка смогла удовлетворить любопытство брата. В этот день в ожидании сестры Павлик играл во дворе с Хабром. Игру он выдумал такую. Велев собаке лежать у дверей дома, мчался в самый дальний угол сада и там клал палочку в кучу точно таких же палок. А потом командовал псу: «Ищи!» Хабр, самая умная собака в мире, прямиком мчался к куче палок и безошибочно выбирал нужную, принося её в зубах Павлику. И по выражению его ли… морды ясно было, что такое задание для него тьфу! Павлик и не сомневался в этом, просто сейчас не мог придумать для гениальной собаки занятие, более достойное её. О, вроде бы придумал. Сейчас он в двадцать пятый раз спрячет свою палочку и на всякий случай потрогает ещё несколько в куче. Интересно, как отреагирует Хабр?
Мальчик не успел осуществить своего намерения, потому что гениальный пёс вдруг бросился к калитке, всем своим видом выражая радость. Павлик понял — Яночка уже близко, хотя её ещё и не было видно на улице. Павлик дождался её у калитки и наябедничал:
— За обедом опять говорили о том, что опасно тебе одной возвращаться в темноте. Бабушка говорит, хоть бы с собакой ходила…
— Пёсик мой драгоценный! — здоровалась Яночка с Хабром, лаская его.
Поднявшись, девочка недовольно сказала:
— Интересно, как я буду с ним ходить? Не могу же я брать его с собой в школу!
Все трое пошли к дому, а по дороге Яночка вспомнила ещё один аргумент:
— И вообще с ним к Беате не пойду! Один раз ходила, хватит!
— Что так?
— У Беаты ведь маленькая сестра, такой гадёныш! Вцепилась в нашего пёсика — не оторвать! А я не желаю, чтобы моему дорогому, чтобы моему сокровищу, чтобы нашему драгоценному Хабру выковыривали глаза, вырывали клочьями шерсть, отрывали уши, ездили на нем и ещё не знаю что! Слышал бы ты, какой рёв подняла, когда я у неё отняла собаку! Ведь он же, наш драгоценный, не станет ребёнка кусать. А надо бы! Летом я бы могла оставлять его на улице, а сейчас где? В этой грязи? На этом холоде?
— Вроде грязи уже нет, подморозило, — заметил Павлик.
— Дурак! — рассердилась сестра.
— Точно, дурак, — согласился брат. — Болтаю с тобой о глупостях, вместо того чтобы о деле спросить. Ну как, узнала?
Гордо тряхнув головой, девочка остановилась, не дойдя до дома.
— Все узнала! Я говорила с ним.
— С кем? Хозяином машины? — уточнил Павлик.
— Не стану же я разговаривать с ворами! — обиделась сестра.
С трудом удержавшись от похвалы — иначе избалуешь девчонку, — Павлик ограничился лишь вопросом:
— Как это было?
— Очень просто. Закончили мы с Беаткой делать уроки, и я пошла на свой автобус. Тут, по дороге, как раз его дом, я тебе говорила. Я видела, с какого балкона он кричал, вычислила квартиру, и точно! Сразу попала. Окно у них светилось, были дома, и он спросил в домофон — Kто?
— А ты что ответила?
— Спросила — это у него увели машину два дня назад? Я видела. Ох и обрадовался же он! Сразу открыл дверь, ждал меня на лестнице. Сказал — я единственный свидетель, который признался сам, что свидетель, все остальные оглохли и ослепли, и в полиции ему сказали, что первыми с места преступления обычно сбегают свидетели.
Очень толково рассказывала сестра, и столько интересного! Павлик слушал, не перебивая, но так как она вдруг замолчала, поторопил её:
— А дальше что?
Девочка прекрасно понимала, что больше всего интересует брата. Сделав несколько шагов к двери в дом, она передала тяжёлый ранец мальчику, очень уж устали руки, мог бы и сам догадаться.
— Хозяин сказал — у вора и в самом деле были ключи от его машины.
— Расскажи по порядку, — попросил мальчик.
— Значит, так. Он услышал, как завыла машина, а в тот день… ну, в тот вечер он первый раз поставил её перед домом, до этого держал в гараже у знакомого. Услышал, значит, сирену и выскочил на балкон. Моментально! А телефон рядом, на столе у двери. Он на угонщика кричал, а жена номер полиции набирала. И он одновременно и на вора орал, и на полицию. А видел все с самого начала. Ну так вот, он уверяет, что у мерзавца были ключи, и, видно, хорошие, потому что с одного раза открыл дверь, ключ вошёл как в масло. А сирену тот отключить сразу не мог, ведь владелец звуковую сигнализацию переделал сразу, как купил машину. Потому и выло так долго. И знаешь что он ещё сказал? Уже не первый раз сталкивается с таким финтом. Люди покупают новую машину, а у воров к ней уже ключи имеются. Такое у него подозрение, что тут какая-то мафия действует, её главари дают своим бандитам и ключи от новой машины, и адрес того, кто её купит. А бандюги только проверят, есть ли у владельца машины гараж, и действуют. Представляешь?
— А он тогда догнал вора?
— Нет, конечно. Говорит, погнался просто в отчаянии. Маленький «фиат» тоже его машина, собирался продать «малюха» после покупки новой, да не успел. Хотя довольно долго держался в хвосте своего «фольксвагена». Тот помчался по Лазенковской трассе и уже на Праге затерялся. И опять же, такой случай: по дороге, как гнался за вором, навстречу катила патрульная машина. Так полицейские даже не знали, что мимо них промчался бандит на украденной машине! Они не слышали срочного сообщения Главной дорожной инспекции. Заняты, видите ли, были.
— Чем, интересно ?
— Дракой у кафе. Ну, и плакала его тачка!
Из двери выглянула мама.
— Дети, почему не входите в дом? Намерены весь вечер простоять во дворе? Поговорить можно и дома.
— Ты права, мамочка. Брр, какой холод! — вздрогнула Яночка, только сейчас ощутив пронизывающую насквозь сырость поздней осени.
— А застраховать он хотя бы её успел? — снимая уличную обувь, поинтересовался мальчик.
— Да, успел, — влезая в тёплые тапки, ответила Яночка. — Единственный светлый момент во всем этом, так сказал. Деньги ему вернут, но не скоро. Ведётся расследование, сначала должны убедиться, что машину у него действительно украли, а не он сам её где-то припрятал, чтобы получить страховку. Вот почему он так мне обрадовался. Ведь я же видела сам момент кражи!
Тяжело вздохнув, Павлик опять пожалел, что не он видел такой завлекательный момент. Впрочем, не в его характере было долго завидовать, к тому же он признавал — на сей раз свидетелем интересного события сестра была по справедливости, потому что перед этим именно ему довелось принимать участие в другом сногсшибательном приключении. Должно же и сестре когда-то повезти.
Однако её рассказ произвёл на мальчика сильное впечатление, и, возвращаясь из школы на следующий день, он просто не мог пройти равнодушно мимо припаркованных на улице и во дворах машин. Его как магнитом тянуло к тем, вокруг которых крутились люди. А вдруг повезёт и на его глазах тоже уведут машину? Вот он и присматривался на всякий случай… И ему таки повезло!
В дом он ворвался, как буря, сбросил с ног в прихожей ботинки, забыл обуть тапки, бросил на вешалку куртку, а ранец на бегу зашвырнул в свою комнату и рванул дверь Яночкиной комнаты. Девочка уже сидела в ожидании, ибо грохот и стук разносились по всему дому.
— Ну? — спросила она, пока её брат пытался отдышаться.
— В самую точку попал! — крикнул брат, бросаясь на тахту. — Ну прямо как по заказу. И если бы ты мне вчера не рассказала об угонщике, прошёл бы мимо, как пить дать! А я специально присматривался, и понял, и стал подслушивать, и потом даже об этом поболтал. Ну, чисто цирк, говорю тебе!
Яночка вместе со стулом развернулась спиной к столу, лицом к брату и недовольно произнесла:
— Может, все-таки расскажешь толком? Я так и не поняла, при чем тут цирк.
— Ладно, сейчас все тебе выложу на блюдечке. Так вот, когда я шёл из школы, полиция как раз схватила двух типов в машине. Я на всякий случай остановился, ещё не знал, в чем дело. И правильно сделал, что остановился! Машина оказалась краденой. Отец страшно злился, а сын его успокаивал…
— Откуда ты знаешь, что краденая? — не поняла Яночка.
— Так я же остановился и стал слушать! И полицейский громко сказал — по рации сообщили, эта машина объявлена в розыск. Откуда она у вас? А сын в ответ — «Купили». Они — «У кого купили?» Тот — «У знакомого». А фамилии знакомого не знал, что это за знакомый? А сын на своём стоит: машину приобрёл легально, уже несколько месяцев назад, давно на ней ездит. И бумаги показывал им, значит, этим глинам (»Глины» — широко распространённое в Польше название полицейских), вот, дескать, не украл, все бумаги на машину, вот мой паспорт. Говорил с полицейскими сын, отец только пыхтел от злости. Тогда те говорят — покажите акт купли-продажи, а тот в ответ — не вожу я его с собой, хотите, едем ко мне домой. И они поехали!
— А как они узнали, что краденая? — удивилась Яночка. — Неужели вор оставил прежние номера?
— Нет, номера сменил, по внешнему виду определили. И ещё номер двигателя проверили. Владелец не утруждался, глины сами капот поднимали и номер разглядывали. Вор его менять не стал, то есть немного вроде перебил, но не совсем, прежний можно было рассмотреть. Глины и рассмотрели. «Вот же, — говорят, — номер прежний, краденая это машина!» — И ты все это слышал? — удивлялась сестра. — Тебя не прогнали?
— Не только я слышал. Отец так громко ругался с глинами, что кучка народу собралась. Правда, ругался так… культурно. Но громко! Вот я в ту кучку и затесался. А сын одно твердил: «Папочка, успокойся, папочка, не нервничай». А сам какой-то такой… как мешком по голове стукнули! Оглушённый малость.
— Любой на его месте выглядел бы таким, — заметила сестра. — Купил машину, а тут оказывается, что краденая. Сейчас, говорят, машины стоят громадные деньги. А какая марка?
— «Форд-фиеста».
— А дальше что?
— А дальше я не знаю, потому что все сели в этот «форд» — папочка с сыном и оба полицейских. И уехали читать акт купли-продажи.
— А как фамилия владельца «форда»? Павлик сконфузился.
— Не знаю. Или не слышал, или внимания не обратил. А зачем тебе?
Отвернувшись вместе со стулом опять к своему столу, девочка подпёрлась локтями и задумчиво поглядела в окно.
— На всякий случай, — ответила она после продолжительного молчания. — Получается, что этот облапошенный владелец «форда» знает того, кто знает вора. И пан Зайжал говорит…
Приняв сидячее положение, мальчик перебил:
— Это ещё кто такой?
— Владелец украденного «гольфа». Так вот, пан Зайжал говорит, что глинам на это глубоко наплевать. Так прямо и сказал! Что полиция даже не пытается разыскивать похищенные машины. Глубоко наплевать, представляешь?
— С чего он взял? — возмутился Павлик и съехал с тахты на коврик, лежащий перед ней. Обернулся, стащил с тахты круглую красную подушку и подложил под спину, чтобы удобнее было сидеть.
— Он, то есть пан Зайжал, считает, что полиция просто не справляется, в последнее время их буквально засыпали заявлениями о похищенных машинах. Это с одной стороны. А с другой, пан Зайжал уверен, что полиция в сговоре с похитителями, что они, воры, дают полиции свой процент, и та закрывает глаза, как он выразился. Не все полицейские, конечно, но многие.
Павлик горячо возразил:
— Я знаю глин, они порядочные люди. Помнишь, как помогли нам вывести на чистую воду старую грымзу и раскрыть афёру с марками? Да и эти, сегодня, ведь сами обратили внимание на машину, никто их не заставлял, просто его машина одна из тех, что была украдена. Ну и разглядывать перебитый номер двигателя тоже стали по собственной инициативе. И вцепились в этого сына, говорю тебе, как репей в собачий хвост! И поехали проверять! Хотя вежливо разговаривали, аж противно было слушать. «Проше пана, не сочтите за труд, будьте любезны» и все прочее в этом духе. А ты говоришь!
Яночка оставила в покое окно и повернулась к брату.
— Дак ведь и я говорю, не все такие! Есть и честные. А говорил пан Зайжал. Ну, он на них зуб имеет, потому так и говорит. И у него основания есть. Ведь патрульная машина, с которой он встретился, уверяла, что не слышала никакого экстренного сообщения. А оно передаётся всем постам ГАИ. А тем — глубоко наплевать, пальцем не шевельнули, могли хотя бы броситься вдогонку за похитителем.
— Знаешь, в этой толпе я такого наслушался! — горячо заговорил мальчик. — Люди как-то очень близко приняли к сердцу то, что с этим владельцем «форда» произошло, все галдели, перебивая друг друга, каждый вспоминал случай угона, и оказывается, угонов этих сейчас — тьма тьмущая. А больше всего почему-то крадут «фольксвагены-гольфы», а потом вывозят их в Советский Союз.
— Нет уже Советского Союза.
— Названия нет, а сам же он никуда не делся! Не важно, как он теперь называется, а там все желают иметь «фольксваген-гольф». Вот воры и учитывают конъюнктуру. И ещё говорили — крадут не только у нас, а по всей Западной Европе. Говорили — действует международная шайка!
— Очень хорошо! — сказала девочка.
— Что же здесь хорошего? — не понял брат.
— Хорошо, что все знают о существовании международной шайки, значит, полиция должна действовать. Действует?
Павлик задумался. Не так просто ответить на вопрос сестры. И в самом деле, из того, что им известно, трудно сделать вывод об энергичных и успешных розысках полицией похищенных машин; скорее, напротив, не очень энергичных и мало успешных. Впрочем, если и в самом деле в последнее время преступление приобрело глобальные масштабы… Тогда не мешало бы полиции помочь! Отбросив подушку, он сел прямо и так же прямо ответил на вопрос сестры:
— Ты права, не очень шустро наша полиция действует. Сама пойми, если крадут направо и налево, не разорваться же ей на части? И человек как-то привыкает, полицейский ведь тоже человек, правда? Как-то привыкает и уже не так реагирует. Знаешь, один малый в нашем классе рассказывал о таком случае… Ну точь-в-точь как с твоим этим самым Зайжалом.
И что же он рассказывал?
— Сирена выла, владелец на балкон выскочил, а там бандит в его машине сидит. Тот, сверху, кричит, а этот из машины так спокойненько отзывается: «И зачем такой шум поднимать? Нужен мне твой заср… значит, „полонез“, я только вот радио прихвачу, успокойся!» И действительно, пока владелец вниз спускался, ворюга преспокойненько с радиоприёмником смылся. Полиция приехала, и даже довольно скоро, но толку чуть…И какой вывод? — сурово спросила девочка. — Вывод один: полиции ни днём ни ночью нет покоя, на другие преступления времени не остаётся, только за похитителями машин гоняется, значит, надо побыстрее разделаться с шайкой, которая крадёт машины. Пусть даже шайка очень большая. Ну сколько там может быть бандитов? Дивизия? Сколько человек в дивизии?
Павлик удивился, но ответил:
— Ну… приблизительно… зависит, какая дивизия… от трех до четырех с половиной тысяч. А зачем тебе дивизия?
— Мне она не нужна. Просто я подумала — не может быть этих ворюг целая дивизия. А раз меньше, можно всех переловить, полиции же будет легче. Почему они этого не делают?
Как же не делают? Делают, наверное.
Девочка возразила:
— Из того, что я услышала от тебя и что мне говорил пан Зайжал, следует, что дела у наших глин идут через пень колоду. Делай что хочешь, в лепёшку разбейся, но разузнай фамилии тех самых отца и сына.
День не задался с самого утра. Не успели просохнуть после вчерашней стирки две пары джинсов, а на третью Павлик, милый братец, умудрился пролить за завтраком чашку чая с молоком и мёдом. Пришлось срочно переодеваться. Оставалась юбка. Спешно стягивая промокшие джинсы и влезая в юбку, Яночка совершенно забыла, что одна пуговица уже давно висела на нитке. Вспомнила о ней только на переменке, после третьего урока, когда пуговица наконец оторвалась. Пришлось воспользоваться булавкой. Булавка вполне заменила пуговицу и вела себя прилично, а вот теперь вдруг впилась в бок. Произошло это на улице. Яночка возвращалась домой от своей подруги Беатки, у которой девочки вместе делали уроки сразу после школы. Беатка была полной тупицей в области математики, зато прекрасно писала сочинения, Яночка наоборот. Вот они и скооперировались. Яночка решала заданные на дом задачки, а Беатка с удовольствием писала два сочинения, одно для себя, другое для подруги. Девочки уже отработали методику взаимовыгодного сотрудничества: два раза в неделю Яночка прямо из школы отправлялась с подругой к ней домой, там они обедали и садились за домашние задания. На этот раз занятия немного затянулись. Во-первых, пришлось начать с фильма, ведь кассету следовало завтра же вернуть. Просмотрели фильм, а потом выяснилось, что Беаткина прабабушка дала девочке посмотреть старинные фотографии своей молодости, страшно смешные! Женщины на них были в длинных платьях и шляпах с перьями, а мужчины все как один с лихо закрученными усами. Просто смех! Только потом сели за уроки, вот почему сегодня Яночка возвращалась домой позже, чем обычно. Не так уж поздно было, ещё не ночь, но вечер давно наступил, полвосьмого, а полная темнота. Ничего удивительного, ведь конец ноября. В воздухе висела какая-то мразь — не то мелкий дождь, не то густой туман, сквозь который еле пробивался свет фонарей. Ну и конечно, грязь под ногами.
Яночка торопилась домой и почти бежала к автобусной остановке, откуда был прямой автобус до дома. Она уже почти прошла улицу Чишевского, когда проклятая булавка вдруг впилась в бок. И с каждым шагом все сильнее колола! Вот уже колет не в бок, а вроде как в спину. Похоже, расстегнулась совсем, и юбка перекрутилась. Остановившись, Яночка попыталась вытащить проклятую булавку, но та, мало того что впилась в бок, зацепилась к тому же и за колготки и никак не вытаскивалась. А тут ещё обе руки заняты. В одной тяжёлый ранец, в другой — не менее тяжёлая сумка с книжками. Не поставишь же их в грязь! Господи, ну и месиво под ногами, грязь со снегом. Снег сыпал вчера и уже стал таять, вот и образовалось это месиво, лучше бы уж лежал чистый снежок. На него Яночка могла бы положить и ранец, и сумку, а тут… Что делать?
Извиваясь всем телом, как это делают исполнительницы танца живота, девочка попыталась таким способом передвинуть юбку, ведь впереди булавку легче вытащить. Получилось только хуже, проклятая булавка воспользовалась возможностью ещё глубже впиться в тело. Вспомнив размеры булавки, Яночка подумала — ещё немного и та проткнёт её насквозь! Нет, надо найти укромное место и привести свой туалет в порядок, иначе до дома не дотянешь. Яночка огляделась в поисках укромной арки или подъезда дома.
Как назло дома на улице были почти все с домофонами, подъезды заперты крепко-накрепко, так просто не войдёшь. Ну ладно, не войдёшь в подъезд, но ведь перед закрытой дверью с домофоном есть небольшой предбанник, куда ведёт с улицы застеклённая дверь. Туда-то войти можно!
И девочка решительно свернула к ближайшему дому, открыла тяжёлую дверь и вошла в застеклённый предбанник. Тут было темно, свет на лестнице зажигался только теми, кто открывал вторую дверь своим ключом или им открывали из квартиры по домофону, но слабого света уличного фонаря было вполне достаточно. Читать здесь она не собиралась. Освоившись немного с темнотой, девочка разглядела грязную затоптанную дорожку, ведущую от входной двери к внутренней, углы же прихожей вроде чистые.
Сложив в углу свою ношу, Яночка смогла наконец заняться юбкой. Промучилась не меньше пяти минут, пока смогла развернуть юбку булавкой вперёд. Она действительно зацепилась за колготки и намертво соединила с ними юбку. Как Яночка её ни дёргала, булавка держалась твёрдо, не отцеплялась. Оторвать её силой от колготок и от юбки не удавалось, слишком прочными оказались оба материала. Что же, так до конца жизни и сидеть в этом углу? Стиснув зубы, Яночка нагнулась и достала из ранца пенал, в котором, кроме шариковой ручки, карандашей, резинки, точилки, двух скрепок, одной поломанной серёжки в форме клеверного листочка, находились и миниатюрные ножницы. Без колебаний девочка вырезала дыру в колготках, после чего булавка легко извлеклась из юбки. Теперь можно было снова закрепить юбку булавкой, на всякий случай оставив её торчать впереди и снаружи. Ничего, под курткой не видно, а больше рисковать не следовало.
Приведя в порядок свой туалет, девочка нагнулась, чтобы спрятать в ранец пенал, и тут у самого подъезда вдруг взревела сирена автомашины. Сработало противоугонное устройство. Обычное явление в Варшаве наших дней, но взревело так оглушительно и так близко, что от неожиданности Яночка уронила пенал на пол. От удара пенал раскрылся, и его содержимое разлетелось по кафельному полу. Яночка выглянула сквозь стекло входной двери.
Выла машина, припаркованная по другую сторону улицы. В неё как раз садился владелец, видимо, забыв отключить звуковую сигнализацию.
— Ну! — вслух раздражённо произнесла Яночка. — Выключи же её наконец!
И тут сквозь раздирающее душу прерывистое взревывание сирены до девочки донеслись ещё какие-то громкие звуки. Вроде бы они доносились откуда-то сверху. Открыв дверь, девочка посмотрела вверх. Ничего не увидела, зато услышала, ибо вытьё сирены внезапно прекратилось.
— Вон из моей машины! — орал какой-то мужчина сверху, похоже, из распахнутого окна. — Люди, он хочет украсть мою машину! Это вор! Вылезай, стрелять буду! На помощь, держите мерзавца!
Выйдя из подъезда, Яночка увидела, что кричал мужчина не из окна, а с балкона на пятом этаже. Он метался на балконе и кричал громким голосом, а вор, не обращая на него внимания, включил двигатель и задом отъезжал от бровки мостовой. Яночка снова взглянула вверх. Женщина, наверное жена, быстро сунула мужу в руки телефонную трубку, и было слышно, как он сообщал в полицию об угоне машины. Не понижая голоса, он орал так же, как только что на вора:
— Уезжает, стерва, я его вижу! Да я же на пятом этаже! «Фольксваген-гольф», темно-синий, номер…
Тем временем угонщик выехал на мостовую задом и стал разворачиваться, потому что улица заканчивалась тупиком. Владелец на балконе швырнул трубку и исчез. Поняв суть инцидента, Яночка на всякий случай попыталась рассмотреть вора, который маневрировал на машине как раз перед ней. Правда, видела она лишь его профиль, зато хорошо освещённый светом из какого-то окна на первом этаже дома. Машина уехала, девочка вернулась в прихожую и сквозь стекло внутренней двери увидела сбегавшего по лестнице того самого человека с балкона. Он, видимо, и включил свет на лестнице. Летел вниз, перескакивая через несколько ступенек и держась за перила, откидывался всем телом назад, чтобы противостоять воздействию центробежной силы и не упасть.
При свете Яночка быстро собрала вылетевшие из пенала вещи, сунула пенал в ранец и выскочила вслед за мужчиной на улицу. Темно-синий «гольф» уже был в конце её. Бормоча нецензурные выражения, владелец похищенной машины бросился в маленький «фиат», припаркованный рядом с пустым местом, где раньше стоял «гольф», тоже выехал задом, тоже развернулся и помчался в погоню за украденной машиной.
— На маленьком «фиате» собирался догнать «фольксваген»? — удивился Павлик, когда дома сестра поведала брату о событии, свидетельницей которого стала. — Это совсем уж надо с ума сойти.
— Похоже, он и сошёл, — согласилась Яночка. — Да и неудивительно, кажется, его «гольф» был совсем новый.
Мальчика очень интересовали подробности.
— И вор прямо на твоих глазах взломал дверцу? — допытывался он.
— Ничего он не взламывал! — ответила Яночка. — Дверцу открыл нормально, ключом, и потом эту связку ключей воткнул куда надо, мотор заработал, и он уехал. Только вот сирену отключить не смог, она жутко выла, из-за этого я видела все. Чего это, думаю, так воет?
Павлик недоверчиво покачал головой.
— Нет, так не может быть, наверное, ты чего-то не заметила. Откуда у вора могут быть ключи от машины? Сначала украл ключи, а потом машину?
— А разве так не бывает? — возразила сестра. — Или подобрал ключи. Вот интересно, хозяин машины догнал его?
— Да нет, вряд ли. Но мне тоже интересно. И что сделал, если догнал. Ты ведь будешь в тех краях?
— Буду, конечно. Беатка ведь там живёт, через три дома.
— Постарайся узнать, — попросил Павлик. — Посмотри хотя бы, стоит там снова этот «гольф» или нет. Номер запомнила?
— Запомнила. И хозяин сверху орал, когда звонил в полицию. В автобусе я сразу его записала. На всякий случай. Но ведь если вор хоть что-то соображает…
— … первым делом сменит номера, — докончил брат. — А ты все-таки посмотри, вдруг стоит на месте и номера те же самые.
— И вора я запомнила, — похвасталась девочка. — Среднего роста, ни толстый, ни тощий, волосы чёрные, кудлатые такие. В профиль я бы его опознала. А вот прямо в лицо не видела.
— Но ты уверена, что он открывал дверь ключом? Видела собственными глазами? — допытывался брат.
— Ну не совсем, — засомневалась вдруг Яночка. — Как он начинал открывать дверцу, как вставлял ключ — не видела. Выглянула я, как начало выть, а он уже раскрыл дверцу и садился за руль. Ведь если бы взламывал дверь, не успел бы за эти секунды влезть в машину, да и стекло какое-нибудь оказалось бы выбитым, а тут полный порядок. Я ещё подумала, не ошибся ли тот, с балкона.
Брат очень жалел, что сестра, а не он, стала свидетелем интересного происшествия. Уж он бы все разглядел! Особенно мальчика заинтересовали ключи. Непонятное что-то… Ну да ничего не поделаешь, теперь пусть сестра попытается разузнать, чем дело кончилось. Яночка обещала и принялась пришивать к юбке злосчастную пуговицу.
Уже через два дня Яночка смогла удовлетворить любопытство брата. В этот день в ожидании сестры Павлик играл во дворе с Хабром. Игру он выдумал такую. Велев собаке лежать у дверей дома, мчался в самый дальний угол сада и там клал палочку в кучу точно таких же палок. А потом командовал псу: «Ищи!» Хабр, самая умная собака в мире, прямиком мчался к куче палок и безошибочно выбирал нужную, принося её в зубах Павлику. И по выражению его ли… морды ясно было, что такое задание для него тьфу! Павлик и не сомневался в этом, просто сейчас не мог придумать для гениальной собаки занятие, более достойное её. О, вроде бы придумал. Сейчас он в двадцать пятый раз спрячет свою палочку и на всякий случай потрогает ещё несколько в куче. Интересно, как отреагирует Хабр?
Мальчик не успел осуществить своего намерения, потому что гениальный пёс вдруг бросился к калитке, всем своим видом выражая радость. Павлик понял — Яночка уже близко, хотя её ещё и не было видно на улице. Павлик дождался её у калитки и наябедничал:
— За обедом опять говорили о том, что опасно тебе одной возвращаться в темноте. Бабушка говорит, хоть бы с собакой ходила…
— Пёсик мой драгоценный! — здоровалась Яночка с Хабром, лаская его.
Поднявшись, девочка недовольно сказала:
— Интересно, как я буду с ним ходить? Не могу же я брать его с собой в школу!
Все трое пошли к дому, а по дороге Яночка вспомнила ещё один аргумент:
— И вообще с ним к Беате не пойду! Один раз ходила, хватит!
— Что так?
— У Беаты ведь маленькая сестра, такой гадёныш! Вцепилась в нашего пёсика — не оторвать! А я не желаю, чтобы моему дорогому, чтобы моему сокровищу, чтобы нашему драгоценному Хабру выковыривали глаза, вырывали клочьями шерсть, отрывали уши, ездили на нем и ещё не знаю что! Слышал бы ты, какой рёв подняла, когда я у неё отняла собаку! Ведь он же, наш драгоценный, не станет ребёнка кусать. А надо бы! Летом я бы могла оставлять его на улице, а сейчас где? В этой грязи? На этом холоде?
— Вроде грязи уже нет, подморозило, — заметил Павлик.
— Дурак! — рассердилась сестра.
— Точно, дурак, — согласился брат. — Болтаю с тобой о глупостях, вместо того чтобы о деле спросить. Ну как, узнала?
Гордо тряхнув головой, девочка остановилась, не дойдя до дома.
— Все узнала! Я говорила с ним.
— С кем? Хозяином машины? — уточнил Павлик.
— Не стану же я разговаривать с ворами! — обиделась сестра.
С трудом удержавшись от похвалы — иначе избалуешь девчонку, — Павлик ограничился лишь вопросом:
— Как это было?
— Очень просто. Закончили мы с Беаткой делать уроки, и я пошла на свой автобус. Тут, по дороге, как раз его дом, я тебе говорила. Я видела, с какого балкона он кричал, вычислила квартиру, и точно! Сразу попала. Окно у них светилось, были дома, и он спросил в домофон — Kто?
— А ты что ответила?
— Спросила — это у него увели машину два дня назад? Я видела. Ох и обрадовался же он! Сразу открыл дверь, ждал меня на лестнице. Сказал — я единственный свидетель, который признался сам, что свидетель, все остальные оглохли и ослепли, и в полиции ему сказали, что первыми с места преступления обычно сбегают свидетели.
Очень толково рассказывала сестра, и столько интересного! Павлик слушал, не перебивая, но так как она вдруг замолчала, поторопил её:
— А дальше что?
Девочка прекрасно понимала, что больше всего интересует брата. Сделав несколько шагов к двери в дом, она передала тяжёлый ранец мальчику, очень уж устали руки, мог бы и сам догадаться.
— Хозяин сказал — у вора и в самом деле были ключи от его машины.
— Расскажи по порядку, — попросил мальчик.
— Значит, так. Он услышал, как завыла машина, а в тот день… ну, в тот вечер он первый раз поставил её перед домом, до этого держал в гараже у знакомого. Услышал, значит, сирену и выскочил на балкон. Моментально! А телефон рядом, на столе у двери. Он на угонщика кричал, а жена номер полиции набирала. И он одновременно и на вора орал, и на полицию. А видел все с самого начала. Ну так вот, он уверяет, что у мерзавца были ключи, и, видно, хорошие, потому что с одного раза открыл дверь, ключ вошёл как в масло. А сирену тот отключить сразу не мог, ведь владелец звуковую сигнализацию переделал сразу, как купил машину. Потому и выло так долго. И знаешь что он ещё сказал? Уже не первый раз сталкивается с таким финтом. Люди покупают новую машину, а у воров к ней уже ключи имеются. Такое у него подозрение, что тут какая-то мафия действует, её главари дают своим бандитам и ключи от новой машины, и адрес того, кто её купит. А бандюги только проверят, есть ли у владельца машины гараж, и действуют. Представляешь?
— А он тогда догнал вора?
— Нет, конечно. Говорит, погнался просто в отчаянии. Маленький «фиат» тоже его машина, собирался продать «малюха» после покупки новой, да не успел. Хотя довольно долго держался в хвосте своего «фольксвагена». Тот помчался по Лазенковской трассе и уже на Праге затерялся. И опять же, такой случай: по дороге, как гнался за вором, навстречу катила патрульная машина. Так полицейские даже не знали, что мимо них промчался бандит на украденной машине! Они не слышали срочного сообщения Главной дорожной инспекции. Заняты, видите ли, были.
— Чем, интересно ?
— Дракой у кафе. Ну, и плакала его тачка!
Из двери выглянула мама.
— Дети, почему не входите в дом? Намерены весь вечер простоять во дворе? Поговорить можно и дома.
— Ты права, мамочка. Брр, какой холод! — вздрогнула Яночка, только сейчас ощутив пронизывающую насквозь сырость поздней осени.
— А застраховать он хотя бы её успел? — снимая уличную обувь, поинтересовался мальчик.
— Да, успел, — влезая в тёплые тапки, ответила Яночка. — Единственный светлый момент во всем этом, так сказал. Деньги ему вернут, но не скоро. Ведётся расследование, сначала должны убедиться, что машину у него действительно украли, а не он сам её где-то припрятал, чтобы получить страховку. Вот почему он так мне обрадовался. Ведь я же видела сам момент кражи!
Тяжело вздохнув, Павлик опять пожалел, что не он видел такой завлекательный момент. Впрочем, не в его характере было долго завидовать, к тому же он признавал — на сей раз свидетелем интересного события сестра была по справедливости, потому что перед этим именно ему довелось принимать участие в другом сногсшибательном приключении. Должно же и сестре когда-то повезти.
Однако её рассказ произвёл на мальчика сильное впечатление, и, возвращаясь из школы на следующий день, он просто не мог пройти равнодушно мимо припаркованных на улице и во дворах машин. Его как магнитом тянуло к тем, вокруг которых крутились люди. А вдруг повезёт и на его глазах тоже уведут машину? Вот он и присматривался на всякий случай… И ему таки повезло!
В дом он ворвался, как буря, сбросил с ног в прихожей ботинки, забыл обуть тапки, бросил на вешалку куртку, а ранец на бегу зашвырнул в свою комнату и рванул дверь Яночкиной комнаты. Девочка уже сидела в ожидании, ибо грохот и стук разносились по всему дому.
— Ну? — спросила она, пока её брат пытался отдышаться.
— В самую точку попал! — крикнул брат, бросаясь на тахту. — Ну прямо как по заказу. И если бы ты мне вчера не рассказала об угонщике, прошёл бы мимо, как пить дать! А я специально присматривался, и понял, и стал подслушивать, и потом даже об этом поболтал. Ну, чисто цирк, говорю тебе!
Яночка вместе со стулом развернулась спиной к столу, лицом к брату и недовольно произнесла:
— Может, все-таки расскажешь толком? Я так и не поняла, при чем тут цирк.
— Ладно, сейчас все тебе выложу на блюдечке. Так вот, когда я шёл из школы, полиция как раз схватила двух типов в машине. Я на всякий случай остановился, ещё не знал, в чем дело. И правильно сделал, что остановился! Машина оказалась краденой. Отец страшно злился, а сын его успокаивал…
— Откуда ты знаешь, что краденая? — не поняла Яночка.
— Так я же остановился и стал слушать! И полицейский громко сказал — по рации сообщили, эта машина объявлена в розыск. Откуда она у вас? А сын в ответ — «Купили». Они — «У кого купили?» Тот — «У знакомого». А фамилии знакомого не знал, что это за знакомый? А сын на своём стоит: машину приобрёл легально, уже несколько месяцев назад, давно на ней ездит. И бумаги показывал им, значит, этим глинам (»Глины» — широко распространённое в Польше название полицейских), вот, дескать, не украл, все бумаги на машину, вот мой паспорт. Говорил с полицейскими сын, отец только пыхтел от злости. Тогда те говорят — покажите акт купли-продажи, а тот в ответ — не вожу я его с собой, хотите, едем ко мне домой. И они поехали!
— А как они узнали, что краденая? — удивилась Яночка. — Неужели вор оставил прежние номера?
— Нет, номера сменил, по внешнему виду определили. И ещё номер двигателя проверили. Владелец не утруждался, глины сами капот поднимали и номер разглядывали. Вор его менять не стал, то есть немного вроде перебил, но не совсем, прежний можно было рассмотреть. Глины и рассмотрели. «Вот же, — говорят, — номер прежний, краденая это машина!» — И ты все это слышал? — удивлялась сестра. — Тебя не прогнали?
— Не только я слышал. Отец так громко ругался с глинами, что кучка народу собралась. Правда, ругался так… культурно. Но громко! Вот я в ту кучку и затесался. А сын одно твердил: «Папочка, успокойся, папочка, не нервничай». А сам какой-то такой… как мешком по голове стукнули! Оглушённый малость.
— Любой на его месте выглядел бы таким, — заметила сестра. — Купил машину, а тут оказывается, что краденая. Сейчас, говорят, машины стоят громадные деньги. А какая марка?
— «Форд-фиеста».
— А дальше что?
— А дальше я не знаю, потому что все сели в этот «форд» — папочка с сыном и оба полицейских. И уехали читать акт купли-продажи.
— А как фамилия владельца «форда»? Павлик сконфузился.
— Не знаю. Или не слышал, или внимания не обратил. А зачем тебе?
Отвернувшись вместе со стулом опять к своему столу, девочка подпёрлась локтями и задумчиво поглядела в окно.
— На всякий случай, — ответила она после продолжительного молчания. — Получается, что этот облапошенный владелец «форда» знает того, кто знает вора. И пан Зайжал говорит…
Приняв сидячее положение, мальчик перебил:
— Это ещё кто такой?
— Владелец украденного «гольфа». Так вот, пан Зайжал говорит, что глинам на это глубоко наплевать. Так прямо и сказал! Что полиция даже не пытается разыскивать похищенные машины. Глубоко наплевать, представляешь?
— С чего он взял? — возмутился Павлик и съехал с тахты на коврик, лежащий перед ней. Обернулся, стащил с тахты круглую красную подушку и подложил под спину, чтобы удобнее было сидеть.
— Он, то есть пан Зайжал, считает, что полиция просто не справляется, в последнее время их буквально засыпали заявлениями о похищенных машинах. Это с одной стороны. А с другой, пан Зайжал уверен, что полиция в сговоре с похитителями, что они, воры, дают полиции свой процент, и та закрывает глаза, как он выразился. Не все полицейские, конечно, но многие.
Павлик горячо возразил:
— Я знаю глин, они порядочные люди. Помнишь, как помогли нам вывести на чистую воду старую грымзу и раскрыть афёру с марками? Да и эти, сегодня, ведь сами обратили внимание на машину, никто их не заставлял, просто его машина одна из тех, что была украдена. Ну и разглядывать перебитый номер двигателя тоже стали по собственной инициативе. И вцепились в этого сына, говорю тебе, как репей в собачий хвост! И поехали проверять! Хотя вежливо разговаривали, аж противно было слушать. «Проше пана, не сочтите за труд, будьте любезны» и все прочее в этом духе. А ты говоришь!
Яночка оставила в покое окно и повернулась к брату.
— Дак ведь и я говорю, не все такие! Есть и честные. А говорил пан Зайжал. Ну, он на них зуб имеет, потому так и говорит. И у него основания есть. Ведь патрульная машина, с которой он встретился, уверяла, что не слышала никакого экстренного сообщения. А оно передаётся всем постам ГАИ. А тем — глубоко наплевать, пальцем не шевельнули, могли хотя бы броситься вдогонку за похитителем.
— Знаешь, в этой толпе я такого наслушался! — горячо заговорил мальчик. — Люди как-то очень близко приняли к сердцу то, что с этим владельцем «форда» произошло, все галдели, перебивая друг друга, каждый вспоминал случай угона, и оказывается, угонов этих сейчас — тьма тьмущая. А больше всего почему-то крадут «фольксвагены-гольфы», а потом вывозят их в Советский Союз.
— Нет уже Советского Союза.
— Названия нет, а сам же он никуда не делся! Не важно, как он теперь называется, а там все желают иметь «фольксваген-гольф». Вот воры и учитывают конъюнктуру. И ещё говорили — крадут не только у нас, а по всей Западной Европе. Говорили — действует международная шайка!
— Очень хорошо! — сказала девочка.
— Что же здесь хорошего? — не понял брат.
— Хорошо, что все знают о существовании международной шайки, значит, полиция должна действовать. Действует?
Павлик задумался. Не так просто ответить на вопрос сестры. И в самом деле, из того, что им известно, трудно сделать вывод об энергичных и успешных розысках полицией похищенных машин; скорее, напротив, не очень энергичных и мало успешных. Впрочем, если и в самом деле в последнее время преступление приобрело глобальные масштабы… Тогда не мешало бы полиции помочь! Отбросив подушку, он сел прямо и так же прямо ответил на вопрос сестры:
— Ты права, не очень шустро наша полиция действует. Сама пойми, если крадут направо и налево, не разорваться же ей на части? И человек как-то привыкает, полицейский ведь тоже человек, правда? Как-то привыкает и уже не так реагирует. Знаешь, один малый в нашем классе рассказывал о таком случае… Ну точь-в-точь как с твоим этим самым Зайжалом.
И что же он рассказывал?
— Сирена выла, владелец на балкон выскочил, а там бандит в его машине сидит. Тот, сверху, кричит, а этот из машины так спокойненько отзывается: «И зачем такой шум поднимать? Нужен мне твой заср… значит, „полонез“, я только вот радио прихвачу, успокойся!» И действительно, пока владелец вниз спускался, ворюга преспокойненько с радиоприёмником смылся. Полиция приехала, и даже довольно скоро, но толку чуть…И какой вывод? — сурово спросила девочка. — Вывод один: полиции ни днём ни ночью нет покоя, на другие преступления времени не остаётся, только за похитителями машин гоняется, значит, надо побыстрее разделаться с шайкой, которая крадёт машины. Пусть даже шайка очень большая. Ну сколько там может быть бандитов? Дивизия? Сколько человек в дивизии?
Павлик удивился, но ответил:
— Ну… приблизительно… зависит, какая дивизия… от трех до четырех с половиной тысяч. А зачем тебе дивизия?
— Мне она не нужна. Просто я подумала — не может быть этих ворюг целая дивизия. А раз меньше, можно всех переловить, полиции же будет легче. Почему они этого не делают?
Как же не делают? Делают, наверное.
Девочка возразила:
— Из того, что я услышала от тебя и что мне говорил пан Зайжал, следует, что дела у наших глин идут через пень колоду. Делай что хочешь, в лепёшку разбейся, но разузнай фамилии тех самых отца и сына.