Хмелевская Иоанна. Проселочные дороги

   А Тереса рассказывала:
   - Я думаю - меня кондрашка хватит на месте, тем более что я сразу же начала задыхаться. - И бедняга схватилась рукой за горло, даже лицо ее немного посинело. - Хорошо еще, что удалось раскрыть оба окошечка! Стекол в них не было, но изнутри оба были закрыты на щеколду. Как я намучилась, распахивая их!
   Мы не дыша слушали Тересин рассказ и очень ее понимали. Дело в том, что Тереса страдала клаустрофобией. Стоило ей оказаться в запертом помещении, как с ней начинали твориться жуткие вещи: она начинала задыхаться, лицо синело, глаза вылезали из орбит. Как-то в ванной намертво защелкнулся замок, так мы извлекли несчастную Тересу просто полумертвой! А то, что ей пришлось вынести как-то однажды в застрявшем лифте, так лучше и не вспоминать!
   - А когда окошки раскупорила, прошло? - сочувственно спросили мы.
   - Немного полегчало, да разве можно эти дыры назвать окнами? Совсем узкие, просто щели в стенах!
   - И ты не могла через них выбраться?
   - Я ведь не змея! - обиделась Тереса. - Голову еле просунула.
   Люцина не преминула наставительно заметить:
   - Если голова проходит, то пролезет и все тело, весь человек.
   - А у меня весь человек никак не пролезал! Уж я на все лады пыталась. И отвяжись, не перебивай! Если бы они были хоть немного пониже, может, как-нибудь и вылезла бы, а так с трудом дотянулась до них лицом.
   Тут свое слово сказала тетя Ядя:
   - Если лицом дотянулась, могла кричать в эти окна. То есть в эти щели!
   - Кричать-то я могла, только смысл какой? Место безлюдное, лес дремучий, ночь и ни одной живой души в округе. И к тому же я боялась.
   - Чего боялась?
   - Что меня кто-нибудь услышит.
   - Так ведь как раз это и требовалось!
   - Кому как. Мне не требовалось.
   Лилька прервала бесполезную дискуссию:
   - Поскольку ты до сих пор не сидишь в сарае, значит, как-то выбралась оттуда. Как?
   - А так, что наишачилась на всю оставшуюся жизнь! Сарай, хоть и заброшенный, сделан был капитально, из толстых досок, совсем новый. Неплохо строят тут у вас в Народной Польше, не понимаю, чего все жалуются на строителей? Но стоял-то сарай, слава богу, на голой земле, а садового инвентаря в нем было навалом.
   - Какого инвентаря?
   - А всякого. Я в нем не очень разбираюсь, у нас в Канаде участка нет. Несколько штук таких, что с одного конца лопата, а с другого вроде как клюв.
   - Кирка? - предположила тетя Ядя. - Кайла?
   - Может, и кирка, кто ее там разберет. Кроме того, четыре железяки плоские, какие-то ни на что не похожие штуковины и много ломов. Все пропало!
   Мы, естественно, очень заинтересовались всеми этими клювами и железяками, а также разрушительной деятельностью Тересы, и забросали ее вопросами. Почему пропало? Тереса пояснила: в одном углу сарая грунт немного осел, образовалась яма. Может, вода подмыла, а может, какой зверь рылся. Вот Тереса и решила продолжить дело, начатое водой или зверем, используя для подкопа все, что под руку попадало - ломы, мотыги, кирки и лопаты. Садовый инвентарь в руках яростно копающей Тересы один за другим выходил из строя, она отбрасывала поломанный инструмент и хваталась за новый. Впрочем, возможно, все эти железяки и ни на что не похожие штуковины предназначались не для рытья туннеля, а совсем для других работ.
   - Господи, как же тебе досталось! - то и дело сочувственно восклицала тетя Ядя. - Да еще ведь темно там было! Посветить хоть было чем или так на ощупь и рыла?
   - Был у меня фонарик и даже запасные батарейки, в Кудове купила. Светила время от времени.
   - Ну и как? Прорыла? - жадно допытывалась мамуля.
   - Прорыла, а как же! И даже пролезла, хотя и с трудом. Ну точь-в-точь корова, когда в коровнике дверь низкая - позвоночник не проходит. В общем, пролезла, а потом вытащила сумку. С сумкой вместе не поместилась бы в подкопе, так я привязала к ней веревку - веревок там много валялось - и потом за эту веревку вытащила. Я все продумала!
   Мы хором похвалили Тересу, которая не только сумела прорыть туннель, но и сделала все с умом. Ужин на столе оставался нетронутым, до него ли, когда слышишь такое! Тереса продолжала свою одиссею:
   - Долго я там ковырялась, уж не знаю, сколько часов!
   По тону рассказчицы явно чувствовалось, что земляные работы пришлись ей не по нраву.
   - Думала, солнце уже взошло, оказалось, еще нет. Это я заметила, когда вылезла. И еще сразу же услышала - едет мотоцикл. Значит, возвращается этот подонок! Вы и представить себе не можете, до чего я испугалась!
   - Надо было взять один из ломиков и огреть подонка! - воинственно воскликнула мамуля.
   - Может, и огрела бы, да под рукой ломика не оказалось, все остались в сарае. Пришлось бежать.
   Тереса прервала свой рассказ, чтобы принять успокоительную таблетку и запить ее чаем.
   - Рассказывай же! - торопила ее Люцина. - И ты сбежала?
   Тереса отрицательно покачала головой.
   - Как? Не сбежала? А что сделала? Позволила поймать себя второй раз? возмутилась Люцина.
   Тетя Ядя поспешила на помощь подруге:
   - Наверняка не позволила! Притаилась в ночной тьме и огрела его чем попало!
   - Самого заперла в сарае! - предположила Лилька.
   Тереса никак не могла проглотить таблетку и только головой мотала, отвергая наши версии. Наконец проглотила и набросилась на нас.
   - Ничего умнее не придумали? Чем огреть? И зачем запирать, ведь тут же вылезет через мою дыру. Выходит, я для него старалась! Нет, я сделала умнее. Я подслушала их разговор!
   Откуда вдруг появилось множественное число? Мы сразу замолчали, озадаченные, а Тереса с торжеством продолжала:
   - Только я вылезла, подъезжает мотоцикл. Светил фарой, я испугалась, что заметит меня, и спряталась в кусты. На мотоцикле приехали двое. Тот самый подонок и еще один. Сразу в сарай полезли. Что там внутри говорили не слышала, а когда вышли - услышала. Я не сбежала, потому что тишина стояла гробовая, меня бы сразу услышали. Ведь ночь, в темноте споткнусь или напорюсь на что, они и узнают, где я. Потому и сидела ни жива ни мертва, как мышь под метлой.
   - Правильно сделала, - похвалила я.
   - Так о чем они говорили? - торопила сестру Люцина.
   - Второй ругал первого. "Осел безмозглый, - говорил, - кретин и идиот, - говорил, - не мог сразу отобрать у нее сумку? Или хотя бы пошарить в ней? - говорил. - Вот и имей дело с такими олухами!" Подонок выдвинул предложение поискать меня в лесу, но второй только еще больше разъярился и сказал, что впотьмах ничего они не найдут. С утра надо будет проследить за окрестными дорогами, особенно теми, что ведут к Полянице. Вот почему я и не пошла в Поляницу.
   - А зачем им твоя сумка? Что-то непонятно...
   - Мне самой непонятно. Выходит, им нужна и я, и моя сумка. Младший из бандитов оправдывался - не прикончил меня сразу лишь потому, что не был уверен, надо ли. Второй знай поносил его на чем свет стоит, а оба вместе больше всего переживали из-за того, что я взятки не возьму.
   - Чего не возьмешь? - не поняли мы.
   - Взятки!
   - И в самом деле не возьмешь? - пожелала убедиться Люцина.
   Тереса с раздражением ответила:
   - Если бы мне предложили на выбор - или сидеть в сарае, или взять взятку - я бы, пожалуй, взяла. И даже не поинтересовалась, за что мне ее дают.
   - И в самом деле, за что? - хором вскричали мы.
   - В том-то и дело - не знаю! И еще одна загадочная фраза: "Это у нее наверняка с собой, вряд ли где оставит, но проверить надо".
   - Видите! - с торжеством вскричала Люцина. - И проверяли! Все правильно! Обыскивали наши вещи в Полянице!
   - Скорее всего, искали пленку и подковку, - предположила я. - И шиш нашли!
   - Только Янеку пуговицу оторвали, - вздохнула мамуля.
   - А что, он с ними дрался? - поинтересовалась Тереса.
   - Дрался, - подтвердила я. - Правда, в другое время и в другом месте и с другими людьми, но дрался! Главное - отыгрался за пуговицу.
   - На мне отыгрался! - призналась мамуля.
   Люцина прикрикнула на нас:
   - Тихо! Не перебивайте! Тереса, что было дальше? В кустах ты уже не сидишь, значит, что-то сделала.
   - Конечно, сделала. Как только они уехали, вылезла я из кустов и тоже удалилась. На всякий случай, в противоположную сторону. И сразу же заблудилась. Решила подождать, пока рассветет, и даже не очень замерзла, потому как от страха меня в жар бросило. Рассвело, но я и при свете дня никак не могла выбраться из лесу. Исходила его вдоль и поперек, пока не вылезла на какую-то дорогу. По ней дошла до Дембовины.
   - А это что?
   - Деревня такая. Я прочла на дорожном указателе.
   - А где это?
   - Откуда мне знать! Главное, в деревне оказалась рабочая столовая, я там поела. Очень неплохой завтрак, вернее, обед, время уже было обеденное: кислое молоко с картошкой и блинчики. Через деревню ходит автобус, я могла доехать хоть до Клодска, да побоялась. Ведь шайка меня разыскивала.
   - А ты откуда знала?
   Тереса понизила голос до драматического шепота:
   - Помните вишневый "пежо", забитый клетчатыми чемоданами и сумками? Ну, тот самый, что всю дорогу нас преследовал? Так вот, пришел клодский автобус, а за ним сразу этот самый "пежо" подъехал. В нем сидели мужчина и женщина. Смотрели, кто в автобус садится. Я за коровник спряталась, меня они не увидели, да автобус ушел. Машина тоже уехала, тут подошел автобус в другую сторону, я поспешила сесть в него и уехать, боялась там оставаться.
   - Надо же! Ведь ты так могла и до самого Белостока доехать!
   - Могла, - согласилась Тереса, - но доехала только до Каменьца. Тоже подумала - куда это я еду? И поскорей вышла. Там мне объяснили, что я могу доехать до Клодска, только через Пончков, а мне какая разница? Я села и поехала, мне даже расписание продали. И всего-то за один доллар!
   - Смотрите, валюту потратила! - возмутилась Люцина.
   Тереса оправдывалась:
   - А что было делать? За деньги не хотели продать, у меня еще злотые оставались. Только за доллар согласились. А мне очень нужно было расписание, надо же знать, где я и как добраться туда, куда хочу. В автобусе я стала изучать расписание, и получилось - перечиталась. Тут уж я совсем не знала, что делать, думала, думала и вышла на остановке в чистом поле. Смотрю - впереди озеро, значит, Отмуховское, выходит, я могла на автобусе спокойно доехать до Отмухова, а так пришлось идти пешком. И опять наступил вечер. Люцина заметила:
   - Наверное, именно тогда видел ее мальчик, который приехал к нам в Зебжидовицах.
   - Вот именно, из-за того, что выходишь где попало, мы даже пообедать не успели, - упрекнула мамуля младшую сестру.
   Тетя Ядя опять поспешила на помощь подруге, переведя разговор:
   - И что? Не было автобусов ни до Клодека, ни до Поляницы?
   - Были, целых два, но мест не было. Все заняли экскурсии. Что делать? Устала я жутко, выглядела как страшилище, хотелось вымыться и отдохнуть. Попыталась поговорить с администрацией кемпинга, но у них не было мест, хотя я сама видела, как уезжали машины с постояльцами. И тут мне повезло я нечаянно подслушала разговор с комендантшей кемпинга одной из женщин, которая сняла домик на двоих с мужем, но муж должен был приехать только на следующий день.
   - Об этом можешь не рассказывать, - перебила я тетку. - Мы сами знаем. Скажи лучше, почему ты не прислала нам хоть открытку? Понимала ведь, как беспокоимся.
   - Почтового адреса не знала. Если бы добралась до Поляницы, нашла бы дом, я его запомнила, а вот адреса не знала. Помню только, что улица носит название какого-то овоща, то ли Репка, то ли Бурячок, но боялась ошибиться, как мы тогда с той вошкой.
   - О господи, улица Брюссельская! - простонала Люцина.
   - Вот видите! На Репку могли обидеться. Тем более, что номера дома я не знала, не знала и фамилии директора.
   - Ну ладно, рассказывай дальше, - потребовала я. - В кемпинге ты провела только одну ночь, мы были там на следующий день, и тебя там уже не оказалось. Куда ты делась?
   Тереса опять разозлилась:
   - Это я хотела бы знать, куда вы делись! Добралась я наконец до Поляницы, сами знаете, какого труда мне это стоило, прихожу - а там пустой дом, только в саду какая-то идиотка сообщает мне, что вы отправились в Щецин! Извольте радоваться! Не знаю, как я с ума не сошла, а вы уж точно все посходили, какая нелегкая дернула вас туда податься?
   Естественно, мы хором запротестовали:
   - Вовсе не в Щецин, а в Чешин! Мы-то не спятили, поехали куда надо, а вот, чтобы в такое поверить, действительно надо последние мозги растерять!
   - При чем тут мозги! - отбивалась Тереса. - Она же ясно сказала - в Щецин! И как назло, директорской домработницы тоже не было, пришлось мне опять голову ломать, где бы переночевать. А тут еще милиция стала ко мне цепляться. Как увидят меня - сразу требуют предъявить документы. И в Отмухове, и даже в Полянице. С чего бы вдруг? Подозрительно выгляжу, что ли? И вопросы задавали какие-то идиотские: что я здесь делаю и не разыскивает ли меня кто, может, я потерялась?
   - Ну и почему ты не сказала им ничего?
   - Я сказала: никто меня не разыскивает! Делаю, что мне нравится, путешествую но родному краю.
   - А почему не призналась, что тебя кто-то разыскивает?
   Тереса надулась как мышь на крупу:
   - Ну, во-первых, не хотела, чтобы милиция знала о моем нелегальном ночлеге у той женщины в кемпинге. И переночевала там нелегально, и женщине дала доллар. Так, ни за что, просто сувенир, а милиция могла привлечь, да и ее тоже. Так что лучше не говорить, правильно? А насчет того, что меня разыскивают, тут и вовсе незачем вмешивать милицию. Ведь история непонятная, чрезвычайно подозрительная, а главное, связана с иностранцами. Они же приехали из Канады, мафия какая-то, а я вовсе не желаю сидеть за чужие преступления.
   - Так ты не знаешь, почему они тебя преследуют?
   - Понятия не имею. Может, мафия, может, контрабандисты, может, шпионы. Одно ясно - преступники! Вот мне и не хочется, чтобы милиция думала, что я с ними заодно. Ну, и в-третьих, я собиралась сначала все обсудить с вами. Думала, вы вот-вот вернетесь из этого своего Щецина, или появится домработница, узнаю от нее, зачем вы туда ринулись и где вас разыскивать. Заявлять в милицию, как же, разбежалась! К тому же мной интересовалась не только милиция, но и простые люди, пялились на меня, будто я теленок с двумя головами, вслед оглядывались, даже за руки хватали. Уж не знаю, чем я так привлекала их внимание.
   Бросив взгляд на родичей, я поняла - они тоже считают, что, пожалуй, не стоит информировать Тересу о шагах, предпринятых нами к ее розыску.
   Похоже, реклама ей не по сердцу. Только бесхитростный отец сделал было попытку растолковать ей, в чем дело.
   - Все эти люди знали, что ты... - начал он, по мамуля не дала ему договорить:
   - А каким ветром тебя занесло в Рачибож? И в самом деле вода в Одре так хорошо действует на мозоли?
   - Каким ветром! - опять взъярилась напереживавшаяся Тереса. Директорский домик в Полянице оказался для меня недоступным, пришлось попроситься на ночлег в какую-то развалюху на окраине города. Денег у меня уже совсем не осталось, одни доллары, и те кончались. За развалюху расплатилась долларами и решила ехать в Чешин, может, Лилька одолжит мне немного...
   - ...долларов? - испугалась Лилька.
   - Да нет, денег. А вы в своем Щецине хоть утопитесь, раз уж выкинули такой номер!
   - Да не были мы в Щецине!
   - Но я-то была уверена - вы там! Чтобы меня не узнали бандиты, попыталась изменить свой внешний вид - переоделась, как могла, на голову повязала подстилку - тогда уж ни за что не узнают! - и купила черные очки. Дешевые, наверное пластмассовые, такая гадость, ничего через них не видно. Зато и меня не видно. Ну, думаю, теперь никто не обратит внимания...
   - Как раз наоборот, - елейным голосом заметила Люцина.
   - Почему? - удивилась Тереса. Сестра только загадочно улыбнулась, и Тереса, не дождавшись ответа, продолжала рассказ:
   - И все-таки меня узнали! И схватили! И под самым Чешином! Ваши автобусы так по-кретински ездят - в любой город, только не туда, куда мне надо! Денег уже не было, я решила "голосовать". Водитель какого-то грузовика взялся подбросить меня аж до Ястшенбя. Всего за десять злотых, а ведь билет стоит не меньше пятидесяти!
   Мы слушали о бедствиях Тересы и прикидывали - как раз в то время, когда она ехала на грузовике, мы застряли в болоте. Хорошо, что ничего не знали о Тересиных мучениях, иначе бы совсем пали духом.
   А намучилась Тереса и в самом деле по-страшному. Услужливый водитель грузовика вез много груза в кузове, который должен был доставить в ряд деревушек по пути. Вот он и сворачивал в каждую, оставлял ящик или два и беззаботно мчался в следующие по рытвинам и ухабам, возможно, даже не замечая их. Пассажирка моталась в кабине, ухватиться было не за что, головой чуть не пробила крышу кабины, так подскакивала на колдобинах и буераках! Тереса не выдержала и, когда шофер притормозил бешено мчащийся грузовик перед очередной деревней, сказала, что выйдет и немного прогуляется, передохнет, пока он будет сдавать свой груз. Шофер охотно поддержал ее решение, тем более что груз предстояло завезти то ли в госсельхоз, то ли на тракторно-машинную станцию, а там может быть инспекция, еще увидят, что он везет неположенного пассажира. "Выйдите здесь и погуляйте, - сказал шофер. - А на обратном пути я вас прихвачу". Он въехал в какие-то ворота и скрылся за строениями. Тереса немного отошла от дороги и уселась в тени деревьев. Кругом царила тишина, людей вообще не было видно, она еще подумала - наверное, все в поле. Вернее было бы сказать - царило спокойствие, потому что тишины как раз и не было. На машинном дворе, куда въехал грузовик, ревел какой-то мотор, заглушая все звуки.
   Промчись за спиной стадо буйволов, Тереса бы не услышала. Тем более не расслышала крадущихся шагов, шелеста раздвигаемых ветвей. Не подозревая об опасности, она сидела спокойно, время от времени поглядывая на ворота, за которыми скрылся грузовик. И вскочила на ноги только тогда, когда ей на голову набросили какую-то ткань - мягкую, толстую и косматую. Космы попали в рот, и она даже не могла крикнуть. Скрутили ей ноги и руки...
   Мы сидели потрясенные, возмущенные, не в силах вымолвить слова. Лишь Лилька выкрикнула:
   - Какой мердяй!
   - Как ты выражаешься! - автоматически прореагировала мамуля. - Где поднахваталась таких словечек? Блатные, наверное?
   - Не знаю! Мерзавец, подлец, негодяй, подонок!
   Тереса всецело согласилась с ее оценкой, остальные были недовольны:
   - Не отвлекайся! Остановилась на самом интересном месте!
   - Для кого интересное, для меня не очень. Схватили меня и понесли...
   - На руках? - удивилась мамуля.
   - Нет, в зубах! - разозлилась Тереса. - А я у них из пасти свисала.
   - Представляю, как тебе было неудобно! - посочувствовала мамуля.
   - Сама повиси - убедиться! - нагрубила Люцина старшей сестре. - Что ты все прерываешь, слова сказать не даешь?
   - Совсем никакой жалости! - обиделась на Люцину тетя Ядя. - Тереса, тебя и в самом деле эти изверги тащили в зубах?
   Тереса вышла из себя:
   - Езус-Мария! Совсем ошалели! Не знаете, как обычно несут связанного человека?
   - И ты не вырывалась?
   - Вырывалась, конечно, но не очень-то повырываешься связанной! Я чуть не задохнулась, и в рот, и в нос набивались клоки какой-то шерсти. Долго несли меня...
   - Не завидую им, пришлось беднягам потрудиться, - бросила в сторону замечание Люцина.
   - Уймите ее! - крикнула Тереса. - Милосердная самаритянка, чтоб тебе! Нашла кому сочувствовать - мердяям! Которые убить меня хотели!
   - Откуда знаешь, что убить?
   - Не короновать же! Да я собственными ушами слышала. Когда несли меня, переговаривались, и один сказал: "Покончить с ней и в ноги!" Я еще не забыла польский.
   - Почему тогда не покончили?
   - А ты их спроси! Может, по недосмотру...
   - Тереса, брось с ней пикироваться, давай говорить серьезно, предложила я. - Сама же ты рассказала - вместо того чтобы раскроить тебе башку... то есть я хотела сказать - вместо того чтобы убить тебя на месте, они завернули в теплую и мягкую ткань и на руках отнесли... Куда отнесли? И ведь отнесли, не прикончили на месте. Что-то не сходится...
   - Откуда мне знать куда? Может, место им не понравилось, рядом тот самый госсельхоз или машинно-тракторная станция, вот они и решили оттащить куда подальше.
   - И что было потом?
   - Несли меня и несли, несли и несли, я уже задыхаться начала, наконец положили на землю. Что-то меня укололо, теперь знаю что. Мне сделали укол. В руку, дура! Не строй глупые рожи! И о чем-то еще переговаривались, шепотом, нервно так шептались, по я ничего не разобрала. Потом меня втащили в машину, а больше я ничего не помню.
   - А потом ты босиком вышла из машины в Рачибоже, во дворе авторемонтной мастерской.
   Тереса удивилась:
   - А ты откуда знаешь? Так оно и было. Наверное, я именно там проснулась, голова тяжелая, ничего не соображаю. Такое ощущение, что вот куда-то приехала, машина остановилась, надо выходить. Ну я и вышла. И действительно босиком. Наверное, туфли свалились, когда меня несли. Спасибо им, подобрали и вместе со мной сунули в машину. Я увидела - вышла босиком, вернулась к машине, а туфли стоят там себе в уголочке на полу.
   Хотела я объяснить истинные причины заботы о Тересиных туфлях, да вовремя язык прикусила. Преступники не хотели оставлять у дороги вещественные доказательства, ибо весть о красных туфлях пропавшей женщины разошлась далеко по округе.
   - А к реке зачем ты пошла? - спросила Люцина.
   - Ноги вымыть. Грязные были ужасно, да еще я влипла во что-то черное и густое. А как я могу обуть туфли на такие грязные ноги? Вот мне и казалось в тот момент - самое главное, вымыть ноги. И я пошла к реке. И только у воды пришла в себя, стало легче. Вымыла ноги, обулась, сполоснула лицо. Никто меня не преследовал, но самочувствие было ужасное. Мутило, голова кружилась, ноги и руки дрожали, по всему телу мурашки бегали. Но голова немного прояснилась. Где я? - думаю, И тут увидела нечто ужасное...
   И сейчас еще при одном воспоминании Тереса вздрогнула и замолчала. Мы поспешили ей на помощь, каждая предлагала свою версию.
   - Утопленника! - в ужасе вскричала тетя Ядя.
   - Лох-Несское чудовище! - предположила Люцина.
   - Дохлую рыбу! - содрогнувшись, произнесла мамуля.
   - Заткнитесь! - рявкнула на нас Тереса. - Нечто ужасное я увидела на себе!
   - Тебя татуировали? - обрадовалась Люцина.
   - Ты запаршивела? - встревожилась мамуля.
   - Если немедленно не замолчите, я больше ни слова ни скажу! - вне себя заорала Тереса.
   Все сразу замолчали, а Тереса, чуть не плача, произнесла:
   - Я заметила, что пухну на глазах! На теле выступала какая-то сыпь! Наверняка вкололи мне что-то такое, что вызывает аллергию.
   - Надо же! - заломила руки сердобольная тетя Ядя. - Ведь ты же могла умереть!
   - Конечно, могла!
   - Но поскольку не умерла, говори, что было дальше, - безжалостно потребовала Люцина.
   - Ни-че-го! Я хочу сказать - теперь меня ничто больше не волновало, скорее, скорее найти врача! Выскочила я из воды и бросилась в город. На почте узнала, что нахожусь в Рачибоже, там же мне дали телефонную книгу, и в ней я нашла врача. У вас тут что, так положено, раз врач по кожным болезням, то обязательно еще и по венерическим? Ну и страна! В телефонной книге я нашла несколько кожников, но все они были одновременно еще и по венерическим болезням. Ни одного просто кожника! А я пухла уже по-страшному, подумала - все равно меня в этом Рачибоже никто не знает, пойду к кожно-венерическому.
   При виде распухшей и запаршивевшей Тересы кожно-венерический врач не стал расспрашивать, кто она и откуда взялась, а немедленно принялся оказывать помощь пациентке. Главная трудность заключалась в том, что неизвестно было, какое именно лекарство вкололи Тересе. Аллергия у людей бывает на разные медикаментозные средства, а лечить можно, лишь зная, чем вызвана аллергия. Вот врач и оставил Тересу у себя на целых три с половиной дня, проверяя на ней результат воздействия то одного, то другого препарата, осторожно подбирая противоядие. Порядочным человеком оказался этот врач, не побоялся трудностей, хотя Тереса и предупредила, что заплатить ей нечем. Дети с бабушкой уехали в деревню, квартира врача была свободна, он с женой, тоже врачом, но терапевтом, приютили Тересу у себя на время лечения и нянчились с ней, как с дитем. Сыпь и отек ликвидировали бесследно, а за время лечения Тереса отоспалась и отдохнула. Она требовала от них адрес, чтобы выслать деньги за лечение, так они смертельно обиделись на нее. Сами дали ей на автобус! Пятьдесят злотых...
   - Так почему же ты от этих врачей не позвонила нам в Чешин? допытывались мы.
   - Первый день я вообще была не в состоянии что-либо делать, потом, когда сыпь начала понемногу проходить и отек спадать, сделала несколько попыток дозвониться до вас, но не получилось. Лилькин телефон не отвечал днем, а вечером от них звонить нельзя, такая там телефонная станция.
   - Так позвонила бы днем мне на работу! - сказала Лилька.
   - Номера рабочего телефона я не знала.
   - Не огорчайся, - утешила я Тересу, - все равно бы ты не дозвонилась, ведь Лилька в отпуске.
   - И в самом деле! - сообразила та.
   Тереса продолжала:
   - Значит, я не дозвонилась, а потом вылечилась, все прошло бесследно, ну я и поехала сюда. Сейчас чувствую себя не только здоровой, но и отдохнувшей. У этих докторов я жила как у Христа за пазухой, отъелась, отоспалась, никто меня не нервировал, как вот здесь...
   Время было позднее, но спать никому не хотелось. Кроме отца. Правда, он заверял, что тоже с интересом слушает рассказ о похождениях Тересы, а сам отодвинулся в тень пальмы и потихоньку дремал, пробуждаясь время от времени.