Страница:
— За-зач-чем? — Я почему-то начал заикаться. Внезапно представилось, что с меня будут взимать штраф за поломанную мебель и разбитую посуду.
— Как это зачем? — удивилась вампирша. — Под влиянием вашего, господин Белый Оборотень, ораторского искусства наши бюрократы вчера быстренько составили договор о ненападении. Под вашу, между прочим, диктовку! А теперь вас ждут, дабы вы этот договор подписали.
— Оба-на, — только и смог выдавить я. Мордред покосился на меня, вздохнул и начал с трудом подниматься. Я честно попытался последовать его примеру, но чугунная голова перевесила все остальное тело, и я свалился обратно, распластавшись на кровати, как камбала. Мордред вновь вздохнул и попытался мне помочь, в результате чего мы валялись уже вдвоем. Из-за двери вышла Офель и, качаясь, словно тростинка, тоже пошла «помогать».
Короче говоря, в главный зал мы вышли минут через тридцать. Пол все еще штормило, комната описывала круги перед глазами, и мы продвигались кое-как, поддерживая друг друга всеми доступными методами. И вот тут я почувствовал себя героем. Нечисть — практически вся — до сих пор валялась кто где, посреди жутчайшего разгрома и самым бессовестным образом дрыхла кверху ножками, копытами и лапами. Самые стойкие — три вампира-аристократа — располагались на давешней «сцене». Они буквально расползлись по стульям, но взгляд затуманенных глаз был довольно осмысленный.
— Господин Белый Оборотень, — просипел, завидев нас, самый трезвый на вид кровосос. — Мы вас уже заждались! Будьте так добры, прочтите и распишитесь. Веч… гм… эту встречу пора заканчивать.
Я с трудом кивнул и с третьей попытки взял протянутый мне листок. Написано там было следующее:
«Я (какое-то зачеркнутое слово), Белый Оборотень, обязуюсь не применять насильственных мер (несколько капель от вина) в отношении представителей расы вампиров (пара жирных пятен), за что эти (некое слово наглухо заретушировано ручкой) в лице Мастера канцлера Эдориада (далее длинное перечисление титулов, но кто-то умный вовремя перечеркнул это мясистым крестом) обязуются не поддерживать в предстоящей войне Черного (зарождавшееся слово „кобеля“ безжалостно исправлено) Волкодлака и принимать исключительно нит… нет… ноту… нейтральную позицию».
— Вот ручка, распишитесь, — бубнил вампир. — Вы почетный гость, но, честно говоря, мы бы не хотели больше видеть вас на наших встречах. В конце концов, теперь это входит в условия контракта!
— Не понял?!
— «… не применять насильственных мер…» Вот так!
Я обреченно кивнул и криво подмахнул документ.
Вампиры облегченно вздохнули.
— Ну что, сэр Антоний, — печально сказал Мордред. — Настало время прощаться. Пара секунд, и вы окажетесь там, где были до прибытия на вечеринку. Надеюрь, мы еще встретимся.
— Аналогично, — подтвердил я, после чего мне в глаза полыхнул яркий ослепляющий свет.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
— Как это зачем? — удивилась вампирша. — Под влиянием вашего, господин Белый Оборотень, ораторского искусства наши бюрократы вчера быстренько составили договор о ненападении. Под вашу, между прочим, диктовку! А теперь вас ждут, дабы вы этот договор подписали.
— Оба-на, — только и смог выдавить я. Мордред покосился на меня, вздохнул и начал с трудом подниматься. Я честно попытался последовать его примеру, но чугунная голова перевесила все остальное тело, и я свалился обратно, распластавшись на кровати, как камбала. Мордред вновь вздохнул и попытался мне помочь, в результате чего мы валялись уже вдвоем. Из-за двери вышла Офель и, качаясь, словно тростинка, тоже пошла «помогать».
Короче говоря, в главный зал мы вышли минут через тридцать. Пол все еще штормило, комната описывала круги перед глазами, и мы продвигались кое-как, поддерживая друг друга всеми доступными методами. И вот тут я почувствовал себя героем. Нечисть — практически вся — до сих пор валялась кто где, посреди жутчайшего разгрома и самым бессовестным образом дрыхла кверху ножками, копытами и лапами. Самые стойкие — три вампира-аристократа — располагались на давешней «сцене». Они буквально расползлись по стульям, но взгляд затуманенных глаз был довольно осмысленный.
— Господин Белый Оборотень, — просипел, завидев нас, самый трезвый на вид кровосос. — Мы вас уже заждались! Будьте так добры, прочтите и распишитесь. Веч… гм… эту встречу пора заканчивать.
Я с трудом кивнул и с третьей попытки взял протянутый мне листок. Написано там было следующее:
«Я (какое-то зачеркнутое слово), Белый Оборотень, обязуюсь не применять насильственных мер (несколько капель от вина) в отношении представителей расы вампиров (пара жирных пятен), за что эти (некое слово наглухо заретушировано ручкой) в лице Мастера канцлера Эдориада (далее длинное перечисление титулов, но кто-то умный вовремя перечеркнул это мясистым крестом) обязуются не поддерживать в предстоящей войне Черного (зарождавшееся слово „кобеля“ безжалостно исправлено) Волкодлака и принимать исключительно нит… нет… ноту… нейтральную позицию».
— Вот ручка, распишитесь, — бубнил вампир. — Вы почетный гость, но, честно говоря, мы бы не хотели больше видеть вас на наших встречах. В конце концов, теперь это входит в условия контракта!
— Не понял?!
— «… не применять насильственных мер…» Вот так!
Я обреченно кивнул и криво подмахнул документ.
Вампиры облегченно вздохнули.
— Ну что, сэр Антоний, — печально сказал Мордред. — Настало время прощаться. Пара секунд, и вы окажетесь там, где были до прибытия на вечеринку. Надеюрь, мы еще встретимся.
— Аналогично, — подтвердил я, после чего мне в глаза полыхнул яркий ослепляющий свет.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Утром я рассказал проснувшейся Мечте о том, что произошло ночью (разумеется, умолчав о пьянке), и в подробностях описал разговор с Офелью. Девушка ужаснулась и сказала, что теперь намерена помогать мне до конца в праведном деле спасения людей от подлой нечисти. Я умилился ее уверенности и без проблем согласился. С таким попутчиком мне всегда хочется совершать подвиги, а они мне идут. Правда, неплохо было бы найти мою старую команду, если Ричард еще не телепортировался домой. Но в любом случае Колосс и Венус должны быть в столице.
Кстати, теперь я вновь небрит, вновь в шкурах, зато в голове — такая пустота и ясность! Никакой боли! Полезная все-таки вещь — телепортация…
Из Мертвого Леса мы скоро вышли, о чем свидетельствовала хорошо утоптанная дорога, которая и была первым признаком цивилизации.
— А в какой стороне столица? — полюбопытствовала Мечта.
— Не знаю, — пожал плечами я. — А, вон мужик какой-то на лошади скачет. Пойду спрошу.
Я вылез на дорогу и приветственно помахал всаднику рукой. Тот юмора не понял и схватился за топор. Мужик оказался высоким, в плечах косая сажень. На вид еще очень молод, наверное, еще младше меня. Или ровесник. Лицо простое, крестьянское, но гладко выбритое. Прическа — стандартный горшок. Одет всадник был в кольчугу с металлическими нашлепками на груди, кожаные штаны и длинные сапоги.
Я улыбнулся и постарался завести разговор:
— Извините, вы не подскажете, где тут…
Однако парень невежливо меня прервал:
— Пойди вон, жалкий разбойник.
— Грубить-то зачем? — насупился я. Парень рассмеялся:
— О Всевышний, куда катится мир, если грабители теперь похожи на нищих и побирушек?! Я затопчу тебя копытами своего коня!
Идиот! Вернее, идиоты — как я, так и он. Он — потому что не хочет интеллигентно объяснить дорогу, предпочитая задавить меня своим четвероногим транспортом. Я — потому что все время забываю, где нахожусь и что вежливо мне никогда не ответят. В лучшем случае пошлют. В худшем — зарубят на месте.
А всадник тем временем тронул узду, явно намереваясь претворить свое обещание в жизнь. Я стоял, дожидаясь пришествия Силы. А она не шла, но это я понял слишком поздно. Разгоряченный конь был в метре от меня, когда я в невообразимом прыжке в последний момент выскочил у него из-под копыт. Как получилось — не знаю. В голову забрела одна паническая мысль, что силы Белого Оборотня исчерпаемы и еще не успели пополниться после битвы с вампиршей. И лучше бы они пополнялись как можно быстрее, так как разозленный парень вновь направил на меня своего коня и вдобавок перехватил топор. Похоже, он от всей души желает оставить мое бренное тело истекать кровью в пыли дороги. Однако доскакать он не успел. Неведомая сила выдернула его из седла и подвесила в воздухе, метрах в двух над землей. Ошарашенный парень выронил топор и бестолково махал в воздухе руками, пытаясь освободить ее бог весть от чего. Его конь, потеряв седока, утратил ко мне всякий интерес и начал пассивно жевать придорожную травку.
Что на этот раз? Или мой незадачливый убийца попал в магическую турбулентность?
Ответ нашелся почти сразу. Из кустов гордо вышла Мечта. Правую руку она держала по направлению подвешенного, немного шевеля пальцами. Ах да, Атлиады же были магами. А я и забыл…
— Я понимаю, что такрму великому воину, как вы, сэр Антоний, не составит проблем разделаться с этим придурком, — надменно-скучающим тоном произнесла моя колдунья. — Но мне ведь тоже надо тренироваться, дабы не утратить магические навыки.
Я принял правила игры и постарался ответить таким же тоном:
— Конечно, мадемуазель Мечта. Вы, можно сказать, спасли жизнь недоумку, так как я уже собирался выпустить в него очередь из «калаша».
Девушка повернула ко мне голову, всем видом вопрошая, что такое «калаш» и как из него выпускают очереди, однако на паренька моя фраза произвела катастрофические воздействия. Как я и ожидал. Всадник, само собой, тоже не знал про знаменитый автомат моего времени, но резонно предположил, что ничего хорошего в моих словах нет, зато есть недвусмысленная угроза. И опасность для его головушки. Поэтому он, продолжая махать руками и ногами, заныл:
— Отпустите меня, пожалуйста. Не убивайте — мама плакать будет.
— Жалко маму, что такого оболтуса родила, — прикрикнул я на него. — Вот сейчас как вырежу тебе аппендицит без наркоза! Стамеской.
Сам знаю, что глупости несу, однако это лишь для достижения эффекта.
— Зачем же так жестоко, сэр Антоний, — округлила глаза в притворном ужасе Мечта. — Давайте просто посадим его на кол.
Угу, круто завернула. Не знаю, за каких таких страшных маньяков посчитал нас несчастный парень, но до кондиции он точно дошел, так как завалился в обморок прямо в воздухе.
— М-да, переборщила ты, радость моя, с посажением-то, — задумчиво протянул я.
— Вот еще, — фыркнула Мечта, не обратив внимания на «радость мою». — Сам виноват. Калашниковы эти, апенд… аппенц… тьфу! И не выговоришь! Вот и не выдержала у человека психика.
— А в чувство его приводить надо. Кто ж нам еше дорогу до столицы покажет?
— Вот и приводи!
— Чем? Да и не достану я до него, висит высоко. Может, опустишь?
Мечта поняла меня чересчур буквально и просто выключила заклинание. Парень шмякнулся копчиком на землю и моментально вернулся к жизни. Потряс головой. Сфокусировал на нас взгляд и… с нескрываемым ужасом в глазах попытался отползти подальше, закрываясь руками.
— Нет, нет, не надо. Не хочу-у-у…
Блин, точно двинулся. Улетела твоя крыша к черту на кулички, братан. Жалко.
Я присел перед парнем на корточки и успокаивающе похлопал его по плечу, чем вызвал еще более бурное проявление чувств.
— Тихо, тихо, — делая самую добрую из своих рож, говорил я ему. — Никто тебя убивать, мучить и избивать не будет.
— А вырезать… ну, тот самый, не будете? — с надеждой в голосе поинтересовалась «жертва».
— Не буду, — заверил я его. — И на кол сажать не буду, если покажешь, как в столицу проехать.
— Я покажу, — яростно закивал он. — И провожу, коня дам. И припасы, и деньги, и оружие…
— Этого не надо, — мягко оборвал я череду обещаний. — Просто покажи. Или проводи, если тебе по пути. Кстати, как тебя зовут?
— Дамир, — выпалил парень.
— А меня — Антоний. — Я протянул ему руку, и он с опаской пожал ее. Будем считать, что знакомство состоялось…
— Все как всегда, — говорил парень. — Во дворце плетутся интриги, окраинные бароны поднимают мятежи, орки пытались захватить маленькую приграничную крепость…
— Ну-ка, расскажи подробнее об этом, — попросил я.
— А что тут рассказывать? Орки, они по жизни воюют. Их хлебом не корми — дай чего-нибудь захватить. Вот и сейчас решились. Напали ночью, большим отрядом, перебравшись внутрь крепости по веревкам. Откуда им было знать, что как раз тогда в крепости на ночлег остановился святой паладин сэр Калахард со своим отрядом? Воины, едва заслышав шум битвы, выскочили из домов и порубали зеленокожих на мясо.
— Понятно… А больше про стычки с нечистью ничего нет?
— Как вам сказать, сэр Антоний… Обстановка в последнее время какая-то напряженная, что ли. Люди говорят о больших отрядах нечисти, которые якобы тайно переправляются куда-то. А я недавно заметил, что заброшенные кладбища пустеют. Будто кто-то выкапывает мертвецов и уносит, не знаю зачем. Или воскрешает… Но это вряд ли, слишком уж много кладбищ разворошили, столько мертвяков не поднять.
Значит, подняли. Да, все намного хуже, чем я думал. Похоже, что времени почти нет.
— Еще что?
— Так, дайте вспомню… О! В Партоне серая нечисть покушалась на маркизаде Фроста, но тот остался жив. Вроде все.
— Ладно. А ты зачем направляешься в столицу? — поинтересовался я.
— Понимаете, — покраснел Дамир, — я принадлежу к древнему роду Дамирменов, у которых существует своеобразное правило. Старший сын может унаследовать имущество отца только после того, как… Ихм… соблазнит не менее трех девушек из богатых семей, непременно из столицы.
— О как! — присвистнул я. — Значит, едешь подрабатывать сексуальным маньяком? Оригинальные законы в вашей семейке, ничего не скажешь…
— Родителей не выбирают, — насупился парень (кстати, он младше меня всего на два года).
Да, забыл сказать, мы с Мечтой уже успели приодеться. По дороге нам повстречался продавец одежды (насколько я знаю, она в Средневековье шилась на заказ, однако, как выяснилось, существовали и своеобразные стандарты, по которым делались шмотки для продажи на рынке), у которого Дамир купил два полных комплекта, так что мы теперь красовались в зеленых охотничьих костюмах из прочной ткани, привычных кожаных сапогах и симпатичных шапочках а-ля Робин Гуд.
— А много их, святых паладинов? — спросил я, озаренный одной перспективной идеей.
— Нет, — покачал головой Дамир. — Рыцарей, паладинов, странствующих воителей — тех полно, а святых паладинов мало. Человек триста, не больше. Чаще всего они путешествуют одни, но иногда и отрядами по пять — десять человек. У каждого есть своеобразная личная гвардия — отряд проверенных, закаленных в боях воинов. Обычно — рыцарей. А еще у любого святого паладина есть какой-нибудь древний артефакт. Например, меч, с одного удара разрубающий противника, или лук со стрелами, всегда достигающими цели.
Ясненько, понятненько. Триста человек, говоришь? С личной гвардией да с артефактами? Неплохой костяк для скорейшего отправления нечисти на тот свет. Прямо скажем — замечательный. А если прибавить к ним рыцарей и странствующих воинов плюс национальная гвардия королевства и еще отряды каждого маркиза — что ж, зубастых узурпаторов вполне можно урезонить. Да, совсем забыл про помощь соседних государств! Хотя про нее говорить рано, так как мне ничегошеньки не известно о положении здешней дипломатии. Может, у Синзала война на всех фронтах?
— Столица, — провозгласил Дамир. — Великий Синзуал!
Я поднял голову и ахнул. Да, господа, вот это я понимаю — Столица! С большой буквы! Раньше, по неведению, мне Партон казался вершиной средневековой архитектуры, но в сравнении с Синзуалом он — ничто, пшик.
Город был огромен. Крепостные стены, окруженные широким и наверняка глубоким рвом, возвышались над головой на высоту панельной девятиэтажки. Причем они явно были сделаны не из камня — уж больно ровные и гладкие, по таким не взобраться с любым снаряжением. Наша троица вывернула на широкий, полный народа тракт, ведущий к воротам.
Какие это были ворота! Такие же огромные и монументальные, как стены, створки распахнуты, и в проем неспешно двигается живая очередь. Когда мы проходили мимо них, я не удержался и потрогал металлическую поверхность — сделано добротно и на века. А башни? Следуя стандартам, они возвышались даже над крепостной стеной и тянули этажей на пятнадцать. По своему архитектурному стилю они были похожи на партоновские, но неизмеримо превосходили их по качеству исполнения. Решив блеснуть знаниями, Дамир сказал:
— Стены Синзуала не сложены из камня, а являлся одним огромным куском мифрила, прочнейшего металла на свете!
Мифрил? Много мне приходилось читать книг, где фигурировал этот металл. Насколько помню, он действительно был на редкость прочен.
— А ворота? — подала голос восхищенная до визга Мечта.
— Алмаз, — гордо ответил парень. — А сверху — тоже мифрил.
— Солидно, — протянул я. — Представляю, сколько стоило возведение таких вот укреплений. Подумать только — алмаз! Это сколько ж здесь кило?
Я подсчитал. Попытался перевести массу в рубли, но ужаснулся полученной суммой и постарался ее как можно быстрее забыть. Все равно мне столько не увидеть! Хотя… Вот найду друзей, припрягу голема — думаю, он сможет эти дверки с петель снять, а потом… Тьфу! Мне мир сейчас спасать надо, а не бабки считать!
Я потряс головой, прогоняя искушение, и еще раз бросил на ворота алчный взгляд. Впрочем, очень скоро я о них забыл, так как, сполна расплатившись со стражей (понятное дело, из кошелька нашего нового знакомого), мы вошли в город.
Да, архитектурка тут, я вам скажу… Чего только стоил дом-грибок. Нижний этаж — маленький и узенький, с одним-разъединственным окошком и дверкой, зато верхний — широкий, в пять окон и с массивной крышей. Как только не падает? Попадались, конечно, и привычные, виденные в фильмах домики, но они были большой редкостью. Большую часть составляли различные авангардистские сооружения: дом, построенный в виде исполинского коня, кресла, мешка, даже арбалета! Нет, тут определенно не обошлось без помощи магии… Дамир, тот был привычен к подобному, а мы с Мечтой откровенно пялились на все окружающее. Но в окончательный ступор я впал на площади. Был я один раз в Москве, видел тамошнюю Красную, но то, что было здесь… Больше, по крайней мере, раза в три, примыкает к здешнему Кремлю, сиречь дворцу, а посередине стоит… статуя. Или архитектурный комплекс? Короче, огромная массовая скульптура, изображающая лихую сечу рыцарей с вампирами, оборотнями и демонами. Первые возвышались на горделивых конях и успешно пронзали противника копьями и рубили мечами. Вторые — успешно пронзались и рубились, делая неумелые попытки к бегству. Реалистичность поражала. Казалась, что вон тот демон с одним выпученным глазом и маленькими ушами вот-вот оживет и кинется на меня. Рыцари же внушали благоговение и священный страх своим благородным и грациозным видом.
В общем, от такого мы оторваться не могли и простояли на площади минут пятнадцать, разглядывая все в подробностях, хотя и очень торопились.
Кстати, забыл сказать: прежде чем попасть на здешнюю Красную площадь, мы долго бродили по улицам Синзуала, выбирая постоялый двор, чтоб и обслуживали хорошо, и стоил недорого. Дамир извинялся, что не может предоставить нам более комфортабельное жилище, так как деньги, которыми он был снабжен, были рассчитаны на одного человека, а не на трех. Мы все поняли и перечить не стали.
Когда номера были забронированы, мы отправились на площадь, каждый по своим делам. Мы с Мечтой должны были попасть на аудиенцию к королю, а Дамир пошел соблазнять девиц из благородных семей, в чем мы пожелали ему удачи. Парень покраснел и, не забыв поблагодарить, убежал, а наши стопы направились ко дворцу. Его я даже не берусь описывать — чистый Тадж-Махал, с поправкой на специфику.
— Антоний, погоди, — остановила меня Мечта в нескольких метрах от ворот, которые охраняли десять здоровых лбов в мифриловых доспехах (этот материал я научился отличать, так как он имеет голубоватый оттенок). — А как ты, собственно, собираешься повидать короля? Я, естественно, в этих делах не смыслю, но подозреваю, что сделать это будет непросто. Да нас элементарно не пустит стража!
— М-дя-а, — протянул я. — А ведь я не задумывался об этом.
— Так что делать?
— Ну, давай постоим, посмотрим, как люди заходят. Авось чего-нибудь интересное и увидим.
И мы стали смотреть. Мечта, обрадовавшись свободе, убежала в находившиеся поблизости торговые ряды, сообщив, что оттуда ей будет виднее. Я было пытался увязаться за ней, обосновывая это тем, что в огромном городе после жизни в диких джунглях Мертвого Леса ей будет неуютно. Но Мечта одарила меня обиженным взглядом и ответила, что она на редкость быстро ко всему привыкает, после чего смылась к заветным лоточникам. Я вздохнул, посетовал на извечную любовь женщин к покупкам и стал искать себе наблюдательный пункт, так как маячить посреди площади, пусть и полной народа, на глазах у стражи меня не прельщало. Поэтому я тоже отошел в торговые ряды, которые на площади и размещались, и присел у крайней палатки, блаженно вытянув уставшие ноги. Мое положение никого не удивляло — по всей «Красной» было полно таких сидячих — что не запрещено, то разрешено.
К воротам дворца никто не подходил, и поэтому очень скоро я начал скучать и от нечего делать вслушивался в базарный шум, понимая, что он такой во все времена. Если закрыть глаза, то можно представить, что находишься на центральном рынке, в родном городе. «Рыба! Свежая рыба!» — орет один продавец, вертя в руках воняющую селедку. «Финики, ананасы, бананы! Все из жарких стран Востока!» — зазывает к своему лотку продавец фруктов, которые, даже отсюда видно, больше напоминают сухофрукты. «Ткани! Шелк, парча! Подходи!» — надрывая глотку, орет еще один торгаш, демонстративно вертя в грязных жирных руках кусочек розовой ткани. Ко мне подошел маленький человек в грубой рогоже и таинственно зашептал:
— Добрый сэр, я вижу, вы человек благородный, подкованный в ратных делах. У меня специально для вас есть эксклюзивное предложение! Медальон воинской удачи. — Заморыш сунул мне под нос какую-то металлическую хреновину на веревочке. — С ним вы не будете знать поражений и всегда выйдете сухим из воды!
Шарлатаны, шарлатаны… Везде сыщутся мошенники, дурящие головы простому люду. Господи, неужели я так похож на лоха, которого можно элементарно кинуть? Ух, я обычно человек интеллигентный, но хоть в этом мире могу позволить себе сделать то, что много раз представлял себе на родине?
Я с заинтересованным видом взял из рук заморыша «медальон» и, покрутив в руках, задал умный вопрос:
— А гарантия к нему есть?
— Чего? — опешил кидала.
— Гарантия, — терпеливо повторил я.
— Что это еще такое? — буркнул продавец.
— Ну, допустим, этот медальон не сработает в ближайшей битве и меня поцарапают мечом. Тогда как мне вас найти, чтобы вернуть негодную вещь, забрать свои деньги и заодно настучать вам по роже, чтоб не обманывали людей?
— Э-э, не надо стучать по роже, — попятился он.
— Ладно, — покладисто согласился я. — Надо просто вас повесить по статье «мошенничество».
Типчик затравленно оглянулся по сторонам и оперативно утек меж палаток. Я усмехнулся. Несколько раз подбросил железяку в руке и, повинуясь сиюминутному порыву, нацепил ее на шею. Пусть повисит для красоты…
День пролетел незаметно. Несколько раз я вставал с насиженного места и бродил неподалеку. На щедро выданные Дамиром деньги купил каравай черного хлеба и бутылку какого-то напитка, очень напоминающего квас. Один раз ко мне прибежала Мечта с горевшим в глазах огоньком жадности и спросила, не потратил ли я еще свои тугрики. Я посмотрел на ее изящную шейку, на которой красовалась тоненькая золотая цепочка, окинул взором голову, подметив, что над волосами моей подруги поработал цирюльник, и соврал, что потратил (хотя в загашнике оставалось еще девять серебреников и пять медяков — сдача с того золотого, на который купил себе пожрать). Девушка огорченно вздохнула, достала из кармана свою мелочь и, прошептав, что парчовую накидку ей предлагали за четыре медяка, убежала «наблюдать». Не думайте, что я такой жмот и мне для любимой (пусть и тайно) девушки денег жалко, просто неизвестно, в какую ситуацию мы попадем в следующую минуту.
А во дворец за весь день так никто и не зашел. Похоже, что здешний король не балует подданных деловыми встречами. Хотя… Блин, как же я сразу не догадался! Только идиот ломится через главный ход. Умный человек идет в обход, через черный. Однако поиски пресловутого «черного» придется оставить на потом. Точнее, на завтра. А то темно уже на улице, фонари зажглись (электричества тут нет — значит, магия), торгаши свои лотки сворачивают, народ редеет, и появляются личности полукриминальной наружности.
Подождав еще немного, я отправился искать Мечту, которая, похоже, решила намертво окопаться в торговых рядах. Нашел сразу. Моя спутница стояла в кольце наглых юнцов, от которых явственно исходил запах спиртного. Человек пять. Плохо. Компания, не переставая, ржала, а девушка безуспешно пыталась пробиться между ними.
— Эй, ребята, вы отпустили бы ее, а?! — крикнул я, подходя ближе и моля, чтоб Сила не подвела.
Парни недовольно посмотрели в мою сторону, а потом один, самый высокий, бросил:
— Иди своей дорогой, братан. Девчонка с нами.
— Пошли вы, козлы, — прошипела Мечта, а пьянь опять заржала.
— Поняли, что вам девушка сказала, — насколько можно холоднее произнес я.
— Ребята, — крикнул какой-то малец. — Да мужик просто по роже хочет! Давайте не будем избавлять его от такого удовольствия.
В его поддержку вновь раздался тупой смех, и двое парней, отделившись от группы, пошли на меня.
Сила, где ты?!
Первый выпад я пропустил. Зазевался, мысленно призывая Силу, и схлопотал кулаком в челюсть. Больно!
Ударивший меня жлоб хмыкнул и приготовился повторить атаку. А я разозлился. Ну, держись, урод! И пусть я не ходил в секции карате и прочих кунг-фу, но в моем времени без знаний элементарных правил самообороны не выжить, поэтому второй удар средневекового отморозка я принял в захват и мгновенно оказался у парня за спиной, нещадно выкручивая ему руку. Он заорал благим матом, а второй, доселе стоящий в сторонке, попытался напасть на меня сзади, за что получил ногой в живот и скрючился на мостовой. Тем временем удерживаемый мной воспользовался тем, что я отвлекся, и со всей дури двинул мне локтем в ухо. Искры. Я отступил назад и чуть не споткнулся, но вовремя выпрямился и, не глядя, выкинул руку. Попал. Мой противник хряпнулся на задницу, держась за разбитый нос. Того, что лежал на земле, я еще раз пнул ногой и обернулся к оставшимся. Угу… Мечта явно не стояла на месте, пока я изображал из себя Джеки Чана. Трое братков сидели на мостовой, связанные серой магической нитью, а над ними, в угрожающей близости, нависала торговая палатка, груженная различной кухонной утварью. Девушка же прогуливалась вокруг несчастных, насвистывая что-то бравурное и вслух прикидывая, уронить лоток или пока не надо. Парни зеленели с каждой минутой все больше, но молчали. Видимо, рты она им тоже чем-то магическим запечатала.
— А раньше ты их заколдовать не могла? — возмутился я.
— Могла, — пожала плечами колдунья. — Просто хотелось посмотреть, будешь ты меня спасать или нет.
— Вы только посмотрите на нее, — делано озлобился я, но Мечта распознала фальшь и, счастливо засмеявшись, легонько чмокнула меня в небритую щеку.
Кстати, теперь я вновь небрит, вновь в шкурах, зато в голове — такая пустота и ясность! Никакой боли! Полезная все-таки вещь — телепортация…
Из Мертвого Леса мы скоро вышли, о чем свидетельствовала хорошо утоптанная дорога, которая и была первым признаком цивилизации.
— А в какой стороне столица? — полюбопытствовала Мечта.
— Не знаю, — пожал плечами я. — А, вон мужик какой-то на лошади скачет. Пойду спрошу.
Я вылез на дорогу и приветственно помахал всаднику рукой. Тот юмора не понял и схватился за топор. Мужик оказался высоким, в плечах косая сажень. На вид еще очень молод, наверное, еще младше меня. Или ровесник. Лицо простое, крестьянское, но гладко выбритое. Прическа — стандартный горшок. Одет всадник был в кольчугу с металлическими нашлепками на груди, кожаные штаны и длинные сапоги.
Я улыбнулся и постарался завести разговор:
— Извините, вы не подскажете, где тут…
Однако парень невежливо меня прервал:
— Пойди вон, жалкий разбойник.
— Грубить-то зачем? — насупился я. Парень рассмеялся:
— О Всевышний, куда катится мир, если грабители теперь похожи на нищих и побирушек?! Я затопчу тебя копытами своего коня!
Идиот! Вернее, идиоты — как я, так и он. Он — потому что не хочет интеллигентно объяснить дорогу, предпочитая задавить меня своим четвероногим транспортом. Я — потому что все время забываю, где нахожусь и что вежливо мне никогда не ответят. В лучшем случае пошлют. В худшем — зарубят на месте.
А всадник тем временем тронул узду, явно намереваясь претворить свое обещание в жизнь. Я стоял, дожидаясь пришествия Силы. А она не шла, но это я понял слишком поздно. Разгоряченный конь был в метре от меня, когда я в невообразимом прыжке в последний момент выскочил у него из-под копыт. Как получилось — не знаю. В голову забрела одна паническая мысль, что силы Белого Оборотня исчерпаемы и еще не успели пополниться после битвы с вампиршей. И лучше бы они пополнялись как можно быстрее, так как разозленный парень вновь направил на меня своего коня и вдобавок перехватил топор. Похоже, он от всей души желает оставить мое бренное тело истекать кровью в пыли дороги. Однако доскакать он не успел. Неведомая сила выдернула его из седла и подвесила в воздухе, метрах в двух над землей. Ошарашенный парень выронил топор и бестолково махал в воздухе руками, пытаясь освободить ее бог весть от чего. Его конь, потеряв седока, утратил ко мне всякий интерес и начал пассивно жевать придорожную травку.
Что на этот раз? Или мой незадачливый убийца попал в магическую турбулентность?
Ответ нашелся почти сразу. Из кустов гордо вышла Мечта. Правую руку она держала по направлению подвешенного, немного шевеля пальцами. Ах да, Атлиады же были магами. А я и забыл…
— Я понимаю, что такрму великому воину, как вы, сэр Антоний, не составит проблем разделаться с этим придурком, — надменно-скучающим тоном произнесла моя колдунья. — Но мне ведь тоже надо тренироваться, дабы не утратить магические навыки.
Я принял правила игры и постарался ответить таким же тоном:
— Конечно, мадемуазель Мечта. Вы, можно сказать, спасли жизнь недоумку, так как я уже собирался выпустить в него очередь из «калаша».
Девушка повернула ко мне голову, всем видом вопрошая, что такое «калаш» и как из него выпускают очереди, однако на паренька моя фраза произвела катастрофические воздействия. Как я и ожидал. Всадник, само собой, тоже не знал про знаменитый автомат моего времени, но резонно предположил, что ничего хорошего в моих словах нет, зато есть недвусмысленная угроза. И опасность для его головушки. Поэтому он, продолжая махать руками и ногами, заныл:
— Отпустите меня, пожалуйста. Не убивайте — мама плакать будет.
— Жалко маму, что такого оболтуса родила, — прикрикнул я на него. — Вот сейчас как вырежу тебе аппендицит без наркоза! Стамеской.
Сам знаю, что глупости несу, однако это лишь для достижения эффекта.
— Зачем же так жестоко, сэр Антоний, — округлила глаза в притворном ужасе Мечта. — Давайте просто посадим его на кол.
Угу, круто завернула. Не знаю, за каких таких страшных маньяков посчитал нас несчастный парень, но до кондиции он точно дошел, так как завалился в обморок прямо в воздухе.
— М-да, переборщила ты, радость моя, с посажением-то, — задумчиво протянул я.
— Вот еще, — фыркнула Мечта, не обратив внимания на «радость мою». — Сам виноват. Калашниковы эти, апенд… аппенц… тьфу! И не выговоришь! Вот и не выдержала у человека психика.
— А в чувство его приводить надо. Кто ж нам еше дорогу до столицы покажет?
— Вот и приводи!
— Чем? Да и не достану я до него, висит высоко. Может, опустишь?
Мечта поняла меня чересчур буквально и просто выключила заклинание. Парень шмякнулся копчиком на землю и моментально вернулся к жизни. Потряс головой. Сфокусировал на нас взгляд и… с нескрываемым ужасом в глазах попытался отползти подальше, закрываясь руками.
— Нет, нет, не надо. Не хочу-у-у…
Блин, точно двинулся. Улетела твоя крыша к черту на кулички, братан. Жалко.
Я присел перед парнем на корточки и успокаивающе похлопал его по плечу, чем вызвал еще более бурное проявление чувств.
— Тихо, тихо, — делая самую добрую из своих рож, говорил я ему. — Никто тебя убивать, мучить и избивать не будет.
— А вырезать… ну, тот самый, не будете? — с надеждой в голосе поинтересовалась «жертва».
— Не буду, — заверил я его. — И на кол сажать не буду, если покажешь, как в столицу проехать.
— Я покажу, — яростно закивал он. — И провожу, коня дам. И припасы, и деньги, и оружие…
— Этого не надо, — мягко оборвал я череду обещаний. — Просто покажи. Или проводи, если тебе по пути. Кстати, как тебя зовут?
— Дамир, — выпалил парень.
— А меня — Антоний. — Я протянул ему руку, и он с опаской пожал ее. Будем считать, что знакомство состоялось…
* * *
Пока мы неспешно шли к столице, до которой казалось всего пара часов пути, Дамир рассказывал мне последние новости королевства. Я вел за уздечку коня, на котором восседала Мечта. Дамиру я поведал историю о своем «рыцарском» начале и далекой родине, Мечту назвал прекрасной, но несчастной принцессой, а наш внешний вид объяснил тем, что мы выбрались из Мертвого Леса, где мои доспехи и ее платье были уничтожены зубами сотни кровожадных тварей. Про платье особенно здорово получилось…— Все как всегда, — говорил парень. — Во дворце плетутся интриги, окраинные бароны поднимают мятежи, орки пытались захватить маленькую приграничную крепость…
— Ну-ка, расскажи подробнее об этом, — попросил я.
— А что тут рассказывать? Орки, они по жизни воюют. Их хлебом не корми — дай чего-нибудь захватить. Вот и сейчас решились. Напали ночью, большим отрядом, перебравшись внутрь крепости по веревкам. Откуда им было знать, что как раз тогда в крепости на ночлег остановился святой паладин сэр Калахард со своим отрядом? Воины, едва заслышав шум битвы, выскочили из домов и порубали зеленокожих на мясо.
— Понятно… А больше про стычки с нечистью ничего нет?
— Как вам сказать, сэр Антоний… Обстановка в последнее время какая-то напряженная, что ли. Люди говорят о больших отрядах нечисти, которые якобы тайно переправляются куда-то. А я недавно заметил, что заброшенные кладбища пустеют. Будто кто-то выкапывает мертвецов и уносит, не знаю зачем. Или воскрешает… Но это вряд ли, слишком уж много кладбищ разворошили, столько мертвяков не поднять.
Значит, подняли. Да, все намного хуже, чем я думал. Похоже, что времени почти нет.
— Еще что?
— Так, дайте вспомню… О! В Партоне серая нечисть покушалась на маркизаде Фроста, но тот остался жив. Вроде все.
— Ладно. А ты зачем направляешься в столицу? — поинтересовался я.
— Понимаете, — покраснел Дамир, — я принадлежу к древнему роду Дамирменов, у которых существует своеобразное правило. Старший сын может унаследовать имущество отца только после того, как… Ихм… соблазнит не менее трех девушек из богатых семей, непременно из столицы.
— О как! — присвистнул я. — Значит, едешь подрабатывать сексуальным маньяком? Оригинальные законы в вашей семейке, ничего не скажешь…
— Родителей не выбирают, — насупился парень (кстати, он младше меня всего на два года).
Да, забыл сказать, мы с Мечтой уже успели приодеться. По дороге нам повстречался продавец одежды (насколько я знаю, она в Средневековье шилась на заказ, однако, как выяснилось, существовали и своеобразные стандарты, по которым делались шмотки для продажи на рынке), у которого Дамир купил два полных комплекта, так что мы теперь красовались в зеленых охотничьих костюмах из прочной ткани, привычных кожаных сапогах и симпатичных шапочках а-ля Робин Гуд.
— А много их, святых паладинов? — спросил я, озаренный одной перспективной идеей.
— Нет, — покачал головой Дамир. — Рыцарей, паладинов, странствующих воителей — тех полно, а святых паладинов мало. Человек триста, не больше. Чаще всего они путешествуют одни, но иногда и отрядами по пять — десять человек. У каждого есть своеобразная личная гвардия — отряд проверенных, закаленных в боях воинов. Обычно — рыцарей. А еще у любого святого паладина есть какой-нибудь древний артефакт. Например, меч, с одного удара разрубающий противника, или лук со стрелами, всегда достигающими цели.
Ясненько, понятненько. Триста человек, говоришь? С личной гвардией да с артефактами? Неплохой костяк для скорейшего отправления нечисти на тот свет. Прямо скажем — замечательный. А если прибавить к ним рыцарей и странствующих воинов плюс национальная гвардия королевства и еще отряды каждого маркиза — что ж, зубастых узурпаторов вполне можно урезонить. Да, совсем забыл про помощь соседних государств! Хотя про нее говорить рано, так как мне ничегошеньки не известно о положении здешней дипломатии. Может, у Синзала война на всех фронтах?
— Столица, — провозгласил Дамир. — Великий Синзуал!
Я поднял голову и ахнул. Да, господа, вот это я понимаю — Столица! С большой буквы! Раньше, по неведению, мне Партон казался вершиной средневековой архитектуры, но в сравнении с Синзуалом он — ничто, пшик.
Город был огромен. Крепостные стены, окруженные широким и наверняка глубоким рвом, возвышались над головой на высоту панельной девятиэтажки. Причем они явно были сделаны не из камня — уж больно ровные и гладкие, по таким не взобраться с любым снаряжением. Наша троица вывернула на широкий, полный народа тракт, ведущий к воротам.
Какие это были ворота! Такие же огромные и монументальные, как стены, створки распахнуты, и в проем неспешно двигается живая очередь. Когда мы проходили мимо них, я не удержался и потрогал металлическую поверхность — сделано добротно и на века. А башни? Следуя стандартам, они возвышались даже над крепостной стеной и тянули этажей на пятнадцать. По своему архитектурному стилю они были похожи на партоновские, но неизмеримо превосходили их по качеству исполнения. Решив блеснуть знаниями, Дамир сказал:
— Стены Синзуала не сложены из камня, а являлся одним огромным куском мифрила, прочнейшего металла на свете!
Мифрил? Много мне приходилось читать книг, где фигурировал этот металл. Насколько помню, он действительно был на редкость прочен.
— А ворота? — подала голос восхищенная до визга Мечта.
— Алмаз, — гордо ответил парень. — А сверху — тоже мифрил.
— Солидно, — протянул я. — Представляю, сколько стоило возведение таких вот укреплений. Подумать только — алмаз! Это сколько ж здесь кило?
Я подсчитал. Попытался перевести массу в рубли, но ужаснулся полученной суммой и постарался ее как можно быстрее забыть. Все равно мне столько не увидеть! Хотя… Вот найду друзей, припрягу голема — думаю, он сможет эти дверки с петель снять, а потом… Тьфу! Мне мир сейчас спасать надо, а не бабки считать!
Я потряс головой, прогоняя искушение, и еще раз бросил на ворота алчный взгляд. Впрочем, очень скоро я о них забыл, так как, сполна расплатившись со стражей (понятное дело, из кошелька нашего нового знакомого), мы вошли в город.
Да, архитектурка тут, я вам скажу… Чего только стоил дом-грибок. Нижний этаж — маленький и узенький, с одним-разъединственным окошком и дверкой, зато верхний — широкий, в пять окон и с массивной крышей. Как только не падает? Попадались, конечно, и привычные, виденные в фильмах домики, но они были большой редкостью. Большую часть составляли различные авангардистские сооружения: дом, построенный в виде исполинского коня, кресла, мешка, даже арбалета! Нет, тут определенно не обошлось без помощи магии… Дамир, тот был привычен к подобному, а мы с Мечтой откровенно пялились на все окружающее. Но в окончательный ступор я впал на площади. Был я один раз в Москве, видел тамошнюю Красную, но то, что было здесь… Больше, по крайней мере, раза в три, примыкает к здешнему Кремлю, сиречь дворцу, а посередине стоит… статуя. Или архитектурный комплекс? Короче, огромная массовая скульптура, изображающая лихую сечу рыцарей с вампирами, оборотнями и демонами. Первые возвышались на горделивых конях и успешно пронзали противника копьями и рубили мечами. Вторые — успешно пронзались и рубились, делая неумелые попытки к бегству. Реалистичность поражала. Казалась, что вон тот демон с одним выпученным глазом и маленькими ушами вот-вот оживет и кинется на меня. Рыцари же внушали благоговение и священный страх своим благородным и грациозным видом.
В общем, от такого мы оторваться не могли и простояли на площади минут пятнадцать, разглядывая все в подробностях, хотя и очень торопились.
Кстати, забыл сказать: прежде чем попасть на здешнюю Красную площадь, мы долго бродили по улицам Синзуала, выбирая постоялый двор, чтоб и обслуживали хорошо, и стоил недорого. Дамир извинялся, что не может предоставить нам более комфортабельное жилище, так как деньги, которыми он был снабжен, были рассчитаны на одного человека, а не на трех. Мы все поняли и перечить не стали.
Когда номера были забронированы, мы отправились на площадь, каждый по своим делам. Мы с Мечтой должны были попасть на аудиенцию к королю, а Дамир пошел соблазнять девиц из благородных семей, в чем мы пожелали ему удачи. Парень покраснел и, не забыв поблагодарить, убежал, а наши стопы направились ко дворцу. Его я даже не берусь описывать — чистый Тадж-Махал, с поправкой на специфику.
— Антоний, погоди, — остановила меня Мечта в нескольких метрах от ворот, которые охраняли десять здоровых лбов в мифриловых доспехах (этот материал я научился отличать, так как он имеет голубоватый оттенок). — А как ты, собственно, собираешься повидать короля? Я, естественно, в этих делах не смыслю, но подозреваю, что сделать это будет непросто. Да нас элементарно не пустит стража!
— М-дя-а, — протянул я. — А ведь я не задумывался об этом.
— Так что делать?
— Ну, давай постоим, посмотрим, как люди заходят. Авось чего-нибудь интересное и увидим.
И мы стали смотреть. Мечта, обрадовавшись свободе, убежала в находившиеся поблизости торговые ряды, сообщив, что оттуда ей будет виднее. Я было пытался увязаться за ней, обосновывая это тем, что в огромном городе после жизни в диких джунглях Мертвого Леса ей будет неуютно. Но Мечта одарила меня обиженным взглядом и ответила, что она на редкость быстро ко всему привыкает, после чего смылась к заветным лоточникам. Я вздохнул, посетовал на извечную любовь женщин к покупкам и стал искать себе наблюдательный пункт, так как маячить посреди площади, пусть и полной народа, на глазах у стражи меня не прельщало. Поэтому я тоже отошел в торговые ряды, которые на площади и размещались, и присел у крайней палатки, блаженно вытянув уставшие ноги. Мое положение никого не удивляло — по всей «Красной» было полно таких сидячих — что не запрещено, то разрешено.
К воротам дворца никто не подходил, и поэтому очень скоро я начал скучать и от нечего делать вслушивался в базарный шум, понимая, что он такой во все времена. Если закрыть глаза, то можно представить, что находишься на центральном рынке, в родном городе. «Рыба! Свежая рыба!» — орет один продавец, вертя в руках воняющую селедку. «Финики, ананасы, бананы! Все из жарких стран Востока!» — зазывает к своему лотку продавец фруктов, которые, даже отсюда видно, больше напоминают сухофрукты. «Ткани! Шелк, парча! Подходи!» — надрывая глотку, орет еще один торгаш, демонстративно вертя в грязных жирных руках кусочек розовой ткани. Ко мне подошел маленький человек в грубой рогоже и таинственно зашептал:
— Добрый сэр, я вижу, вы человек благородный, подкованный в ратных делах. У меня специально для вас есть эксклюзивное предложение! Медальон воинской удачи. — Заморыш сунул мне под нос какую-то металлическую хреновину на веревочке. — С ним вы не будете знать поражений и всегда выйдете сухим из воды!
Шарлатаны, шарлатаны… Везде сыщутся мошенники, дурящие головы простому люду. Господи, неужели я так похож на лоха, которого можно элементарно кинуть? Ух, я обычно человек интеллигентный, но хоть в этом мире могу позволить себе сделать то, что много раз представлял себе на родине?
Я с заинтересованным видом взял из рук заморыша «медальон» и, покрутив в руках, задал умный вопрос:
— А гарантия к нему есть?
— Чего? — опешил кидала.
— Гарантия, — терпеливо повторил я.
— Что это еще такое? — буркнул продавец.
— Ну, допустим, этот медальон не сработает в ближайшей битве и меня поцарапают мечом. Тогда как мне вас найти, чтобы вернуть негодную вещь, забрать свои деньги и заодно настучать вам по роже, чтоб не обманывали людей?
— Э-э, не надо стучать по роже, — попятился он.
— Ладно, — покладисто согласился я. — Надо просто вас повесить по статье «мошенничество».
Типчик затравленно оглянулся по сторонам и оперативно утек меж палаток. Я усмехнулся. Несколько раз подбросил железяку в руке и, повинуясь сиюминутному порыву, нацепил ее на шею. Пусть повисит для красоты…
День пролетел незаметно. Несколько раз я вставал с насиженного места и бродил неподалеку. На щедро выданные Дамиром деньги купил каравай черного хлеба и бутылку какого-то напитка, очень напоминающего квас. Один раз ко мне прибежала Мечта с горевшим в глазах огоньком жадности и спросила, не потратил ли я еще свои тугрики. Я посмотрел на ее изящную шейку, на которой красовалась тоненькая золотая цепочка, окинул взором голову, подметив, что над волосами моей подруги поработал цирюльник, и соврал, что потратил (хотя в загашнике оставалось еще девять серебреников и пять медяков — сдача с того золотого, на который купил себе пожрать). Девушка огорченно вздохнула, достала из кармана свою мелочь и, прошептав, что парчовую накидку ей предлагали за четыре медяка, убежала «наблюдать». Не думайте, что я такой жмот и мне для любимой (пусть и тайно) девушки денег жалко, просто неизвестно, в какую ситуацию мы попадем в следующую минуту.
А во дворец за весь день так никто и не зашел. Похоже, что здешний король не балует подданных деловыми встречами. Хотя… Блин, как же я сразу не догадался! Только идиот ломится через главный ход. Умный человек идет в обход, через черный. Однако поиски пресловутого «черного» придется оставить на потом. Точнее, на завтра. А то темно уже на улице, фонари зажглись (электричества тут нет — значит, магия), торгаши свои лотки сворачивают, народ редеет, и появляются личности полукриминальной наружности.
Подождав еще немного, я отправился искать Мечту, которая, похоже, решила намертво окопаться в торговых рядах. Нашел сразу. Моя спутница стояла в кольце наглых юнцов, от которых явственно исходил запах спиртного. Человек пять. Плохо. Компания, не переставая, ржала, а девушка безуспешно пыталась пробиться между ними.
— Эй, ребята, вы отпустили бы ее, а?! — крикнул я, подходя ближе и моля, чтоб Сила не подвела.
Парни недовольно посмотрели в мою сторону, а потом один, самый высокий, бросил:
— Иди своей дорогой, братан. Девчонка с нами.
— Пошли вы, козлы, — прошипела Мечта, а пьянь опять заржала.
— Поняли, что вам девушка сказала, — насколько можно холоднее произнес я.
— Ребята, — крикнул какой-то малец. — Да мужик просто по роже хочет! Давайте не будем избавлять его от такого удовольствия.
В его поддержку вновь раздался тупой смех, и двое парней, отделившись от группы, пошли на меня.
Сила, где ты?!
Первый выпад я пропустил. Зазевался, мысленно призывая Силу, и схлопотал кулаком в челюсть. Больно!
Ударивший меня жлоб хмыкнул и приготовился повторить атаку. А я разозлился. Ну, держись, урод! И пусть я не ходил в секции карате и прочих кунг-фу, но в моем времени без знаний элементарных правил самообороны не выжить, поэтому второй удар средневекового отморозка я принял в захват и мгновенно оказался у парня за спиной, нещадно выкручивая ему руку. Он заорал благим матом, а второй, доселе стоящий в сторонке, попытался напасть на меня сзади, за что получил ногой в живот и скрючился на мостовой. Тем временем удерживаемый мной воспользовался тем, что я отвлекся, и со всей дури двинул мне локтем в ухо. Искры. Я отступил назад и чуть не споткнулся, но вовремя выпрямился и, не глядя, выкинул руку. Попал. Мой противник хряпнулся на задницу, держась за разбитый нос. Того, что лежал на земле, я еще раз пнул ногой и обернулся к оставшимся. Угу… Мечта явно не стояла на месте, пока я изображал из себя Джеки Чана. Трое братков сидели на мостовой, связанные серой магической нитью, а над ними, в угрожающей близости, нависала торговая палатка, груженная различной кухонной утварью. Девушка же прогуливалась вокруг несчастных, насвистывая что-то бравурное и вслух прикидывая, уронить лоток или пока не надо. Парни зеленели с каждой минутой все больше, но молчали. Видимо, рты она им тоже чем-то магическим запечатала.
— А раньше ты их заколдовать не могла? — возмутился я.
— Могла, — пожала плечами колдунья. — Просто хотелось посмотреть, будешь ты меня спасать или нет.
— Вы только посмотрите на нее, — делано озлобился я, но Мечта распознала фальшь и, счастливо засмеявшись, легонько чмокнула меня в небритую щеку.