– Хорошо. Боюсь, брат, успехи вскружили тебе голову – тебя буквально распирает от гордости! Не спорю, у тебя есть на то основания, ведь тебе удалось сколотить такое состояние, что не многие могут с тобой соревноваться. Но за все приходится платить. Ты стал, я бы сказал, более жестким и холодным, и не я один это заметил.
Господи, что он несет! Почувствовав, что с силой стискивает хрупкое стекло, Маркус заставил себя разжать пальцы и осторожно опустил бокал на стол.
– Кажется, моя скромная особа стала предметом всеобщего обсуждения...
– Мы тревожимся за тебя. – Энтони опустил взгляд.
Сердце Маркуса похолодело.
– Ты все сказал?
– Нет, не все.
– С нетерпением жду продолжения.
– Ты стал чертовски придирчивым. По-моему, самое время тебе остановиться и понять, что людей без недостатков не существует.
Маркус так стремительно вскочил на ноги, что чуть не уронил стол.
– Довольно, я не обязан это выслушивать!
– Разумеется, – устало согласился Энтони. – Никто тебя и не заставляет.
– Прощай. – Маркус повернулся, чтобы уйти, но Энтони быстро схватил его за руку.
– Извини, но я должен был это сказать. Мы все обеспокоены твоим состоянием.
Маркус раздраженно выдернул руку.
– Сделай одолжение, избавь меня от вашей заботы. Мне это не нравится и совершенно не нужно. – С этими словами он зашагал к выходу, едва замечая здоровавшихся с ним джентльменов. Черт побери, к чему весь этот переполох? Не желая признаваться себе, как сильно задели его слова брата, Маркус уселся в карету и угрюмо насупился. Казалось, сегодня весь мир ополчился против него.
Двумя днями позже Онория сидела в гостиной в окружении сестер. Она была слишком погружена в свои мысли, чтобы замечать что-либо вокруг, когда Порция, не отличавшаяся терпением, перестала расхаживать по гостиной, встала перед ней и спросила басовитым громким голосом:
– Ты, случайно, не заснула?
От неожиданности Онория чуть не подскочила на диване и прижала руку к сильно заколотившемуся сердцу. Она даже не заметила, что ее вышивание соскользнуло на пол.
– Господи, как ты меня напугала!
– Мы с Кассандрой несколько раз к тебе обращались, а ты уставилась куда-то вдаль, словно в трансе! – Выпрямив спину, Порция не отрываясь смотрела на сестру. – Я уж испугалась, что ты умерла.
– Прекрати! – ласково упрекнула сестренку Кассандра. – Как ты можешь такое говорить!
Оливия, сидя за секретером и в поте лица сочиняя балладу под названием «Морской фрегат», подняла лицо с чернильным пятном на вздернутом носике.
– Не знаю, Кассандра, почему тебя это удивляет! Ты же знаешь, наша Порция во всем видит только черную сторону.
– Спасибо, дорогая. – Порция присела в комическом реверансе.
– Все равно Порция не должна была говорить об Онории такие ужасные вещи! – Кроткая Кассандра не могла скрыть своего неудовольствия. – Я уверена, что наша сестра размышляет о чем-то очень важном и серьезном.
Она не ошибалась. Онория действительно размышляла о невероятно важном и серьезном событии, а именно о пылком, страстном и совершенно неприличном поцелуе и о его виновнике – маркизе.
Нет, конечно, Онория не все время думала об этом поцелуе! Например, вчера, когда она помогала миссис Кембл проверять постельное белье, то забыла о нем на целых двадцать минут. Сегодня, подбирая подходящую по размерам коробку для бедного Ахиллеса, она ни разу не вспомнила ни о маркизе, ни о его злосчастном поцелуе. Эти небольшие перерывы помогли отдохнуть ее бедной голове, потому что все остальное время бодрствования – и даже во сне – она была заполнена смущающими отзвуками этого поразительного события.
Хорошо еще, что она уже достаточно взрослая и способна справляться со своими чувствами. Если бы это произошло с ней в более нежном возрасте, чего доброго, она могла бы вообразить, что влюбилась в маркиза! Ну может ли быть что-нибудь более нелепое!
А отсюда оставался один шаг до наивной мечты о настоящей любви маркиза и браке с ним – идея, которую Онория давно и решительно отвергла.
Она рассеянно вертела на пальце кольцо, поглядывая на поблескивающие рунические знаки. В свое время мать так хотела удачно выдать ее замуж, а вот у нее на первом плане были другие устремления – например, страсть к коллекционированию антиквариата. Для нее редкие вещицы были не просто неодушевленными предметами: они рассказывали ей об истории человечества. Давно исчезнувшие с лица Земли люди словно оживали в созданных ими творениях; вот почему собирание драгоценных свидетельств старины было для Онории неизмеримо более увлекательным и важным делом, чем обязанности жены, вечно озабоченной домашними проблемами. И все же она вынуждена была признать, что, пожалуй, с маркизом в качестве мужа ее семейная жизнь не ограничивалась бы только этими пустыми хлопотами...
Девушка невольно улыбнулась, ощутив на своих губах легкое приятное покалывание. Что бы ни говорили о Тре-монте, в этом он, несомненно, обладал талантом...
– Онория! – Уютно устроившись в огромном кресле у камина с книгой об уходе за лошадьми, Джульетта обернулась к сестре. – Ты хорошо себя чувствуешь? Ты что-то слишком тихая – это так на тебя не похоже!
– Просто я дремала с открытыми глазами. – Онория попыталась улыбнуться.
Четыре пары глаз недоверчиво встретили эту откровенную ложь.
– Ну хорошо! Если это так уж вас интересует, я думала о маркизе, который приходил несколько дней назад.
Порция быстро отбросила книгу на стол, подтянула к себе стул и уселась напротив сестры.
– Я все время ждала, когда ты нам расскажешь все.
– Но ведь она уже говорила, – заметила Кассандра, – он приходил спросить о кольце.
– Нет, тут должно быть что-то еще. – Порция настойчиво вглядывалась в глаза сестры. – Иначе она не была бы такой рассеянной.
– Что ж... – Онория решила уступить. – Слушайте. Кольцо действительно оказалось собственностью лорда Тремонта. Я запросила за него большую сумму, а он отказался. Однако пока мы с ним торговались, я вдруг сообразила, что у него есть нечто более ценное, чем просто деньги.
– И что же может быть ценнее денег? – простодушно спросила Оливия.
– Положение в обществе, вот что! Если бы маркиз согласился покровительствовать Кассандре, все наши тревоги остались бы позади. Ей положительно необходимо появиться в свете в нынешнем сезоне!
Щеки Кассандры порозовели.
– Ах, сестрица, неужели ты попросила его об этом!
– Попросила, – с некоторым вызовом заявила Онория. – Увы, он мне отказал, и по вполне оправданной причине: это было бы не совсем прилично и даже могло бы повредить твоей репутации. А ведь поначалу идея показалась мне такой удачной! – Онория грустно подперла щеку рукой. – В результате мы с ним вернулись к вопросу о деньгах, которые тоже оказались бы очень кстати, но... Маркиз не дает о себе знать уже несколько дней.
– Думаешь, он передумал забирать кольцо?
– Думаю, он со мной играет – надеется, что я окажусь в отчаянном положении и скину цену.
– Просто он недостаточно тебя знает. – Кассандра улыбнулась.
– Верно. – Онория кивнула. – Настал момент повы-сить ставки. Я должна показать его напыщенной светлос-ти, что с Бейкер-Снидами опасно играть! Осталось только найти другого покупателя, который заинтересуется кольцом, и Тремонт будет вынужден согласиться на мои условия!
В это время дверь распахнулась, и в гостиную поспешно вошла миссис Кембл, за которой следовал невысокий худощавый человек с загорелым, изборожденным глубокими морщинами лицом.
– Мисс Онория, с вами хочет поговорить Бекет.
– Отлично! – Впервые за два дня настроение у Онории повысилось. Дождавшись ухода экономки, она нетерпеливо спросила: – Ну, мистер Бекет?
Бывший кучер поспешно стащил с головы потрепанную шляпу и стал неловко теребить ее в руках.
– Мисс Бейкер-Снид, может быть, вы выслушаете меня без свидетелей?
– Не бойтесь, сестер также касаются результаты вашей работы.
– Хорошо, мисс. Так вот, как вы велели, я следил за его светлостью...
– Онория! – возбужденно вскричала Порция. – Неужели ты действительно велела Бекету следить за маркизом?
– Не томите же нас, рассказывайте дальше! – Онория поощрительно улыбнулась Бекету.
Польщенный оказанным ему вниманием, кучер продолжил доклад:
– Я стал незаметно сторожить около его дома, но за эти два дня он только и делал, что приходил домой, уходил на свои склады около пристани, оттуда к своему поверенному и в клуб «Уайтс», а потом...
– Мистер Бекет, вы узнали то, о чем я вас просила? Бекет самодовольно улыбнулся.
– Конечно, мисс! Когда маркиз вернулся из клуба «Уайтс», я слышал, как он сказал своему кучеру, что скоро снова уедет – и на этот раз – на бал. У Окс... как их... – Он наморщил лоб, пытаясь вспомнить имя устроителей бала.
– Оксфорд? – Порция посмотрела на Онорию. – Может, герцог Оксфорд?
Бекет покачал головой:
– Нет, не так. Окс... а дальше, помнится, там вроде была буква «Б»...
– А! – обрадованно воскликнула Кассандра. – Оксбриджи! Тетушка Кэролайн как раз вечером едет к ним: сегодня мне сказала об этом кузина Джейн, когда мы с ней встретились в библиотеке.
Онория вмиг забыла о вышивании. Именно такого случая она и дожидалась.
– Благодарю вас, Бекет, вы мне очень помогли.
– Да что там... – Бывший кучер, казалось, был очень доволен и, почтительно поклонившись, тут же ушел.
Как только дверь за ним закрылась, Онория обернулась к сестрам:
– Кассандра, ты сможешь уложить мне волосы? Джульетта, ты у нас лучше всех управляешься с утюгом, так что мне понадобится твоя помощь. Да, Порция! Ты одолжишь мне жемчужное ожерелье.
– А я? – обиженно напомнила о себе Оливия.
– А ты напишешь тетушке Кэролайн и спросишь, могу ли я появиться на этом балу в качестве ее гостьи. Ей перед нами очень неловко из-за того, что она не помогает Кассандре, так что думаю, в этой просьбе она не откажет.
Джульетта устремила на сестру любопытный взгляд:
– Что ты задумала?
– Как что? На бал приедет его светлость, и я хочу напомнить ему, что у Бейкер-Снидов имеется то, что он так страстно хочет приобрести и что очень легко может уплыть в другие руки! – Торжествующе улыбнувшись сестрам, Онория стремительно вышла из гостиной.
Глава 6
Бальное платье из шелковистого голубого муара было подбито легкой белоснежной подкладкой, вышитой изящными маленькими голубыми и розовыми цветочками; короткие рукава с буфами обнажали гибкие, совершенной формы руки Онории, а круглый вырез декольте подчерки вал стройность ее шеи. Короче, платье полностью соответствовало ее целям.
– Ну вот! И как я выгляжу? – Онория повернулась к сестрам, грациозно приподняв руки.
Джордж, который, сидя на полу, поджал под себя ноги и из соображений безопасности упрятал в карман любимого Ахиллеса, поднял голову и окинул сестру критическим взглядом.
– Тебе обязательно надевать это глупое платье со всеми этими ленточками и цветочками? Мне больше нравится твое обычное.
– Как тебе не стыдно, Джорджи! – укорила его Джульетта. – Ты же сам видишь, что это платье очень идет твоей сестре!
Порция оценивающе осмотрела старшую сестру.
– Что ж, тиара очень удачно дополняет твой наряд. У тебя так сильно вьются волосы, что никто и не заподозрит, что она со стразами.
– Принимая во внимание, что она украшает именно мою голову, каждый сразу поймет, что бриллианты поддельные, – сухо ответила Онория. – К сожалению, никто из великосветских родственников Бейкер-Снидов не может похвастаться богатым состоянием.
– Увы, – грустно вздохнула Кассандра. – Если бы достаточно было одного благородного происхождения, мы считались бы богачами.
– Обойдемся и без богатства! – Онория тряхнула головой. – Хотя, признаюсь, я не стала бы жаловаться, если бы оно вдруг свалилось на нас.
– Все будет хорошо, когда маркиз снова придет к нам, – уверенно заявила Порция. – Потом Кассандра покорит какого-нибудь богатого мужа с видным положением в обществе и поможет остальным.
– Порция, я не выйду замуж только ради денег, – мягко возразила Кассандра.
– Разумеется, дорогая, – поддержала ее Онория. – Но если уж тебе суждено полюбить, то ты можешь полюбить и богатого!
– Очень приятная точка зрения, – задумчиво проговорила Оливия. – Нужно только, чтобы нам повезло.
– Вот именно. Ну, я готова. Тетушка Кэролайн обещала прислать за мной карету к восьми, а сейчас уже без четверти восемь.
– Ты просто прелесть. – Кассандра нежно улыбнулась старшей сестре. – И все-таки тебе гораздо больше идут яркие цвета. Тебе стоило бы сшить платье алого цвета, хотя это, наверное, не очень прилично.
Онория улыбнулась:
– Когда-нибудь я обязательно появлюсь на балу в красном платье, вот увидите! Мне все равно, что станут говорить любознательные кумушки.
Оливия с завистью вздохнула:
– Как бы мне хотелось надеть красивое бальное платье и пойти на настоящий бал!
– Вы какие-то ненормальные, – серьезно сказал Джордж, неодобрительно качая головой. – Что может быть глупее, чем торчать в гостиной, да еще разодеться во всю эту мишуру и цветные тряпки!
– Через несколько лет, дорогой мой, ты будешь смотреть на это несколько иначе, – с улыбкой заметила Онория, внимательно разглядывая в зеркале свой наряд.
Кассандра неуверенно покачала головой.
– Надеюсь, с маркизом ты не зайдешь слишком далеко. Может, лучше написать ему и назначить еще одну встречу?
– Да, и он подумает, что я два дня, сидя здесь, жду не дождусь, когда он придет. Ну уж нет! – Онория взяла переливающийся серебром шелковый шарф в тон посеребренным мыскам ее бальных туфелек. – Ну что ж, по-моему, я готова, – заявила она, натягивая длинные перчатки. – А вы, пожалуйста, не забывайте: если уж я в чем-нибудь разбираюсь, так это в удачном проведении сделки. – Онория застегнула крошечную перламутровую пуговку на перчатке. – Беда Тремонта в том, что ему часто удавалось добиться своего, и он стал слишком самоуверенным, как сытый лев, который думает, что ему достаточно рыкнуть, и мы упадем замертво.
– Как страшно! – хихикнула Кассандра и встала, чтобы поправить ленточку на платье сестры.
– На балу я дам кольцу помаячить у него перед носом, а потом... – Онория улыбнулась, погладив серебряное колечко.
– Что – потом? – нетерпеливо спросила Кассандра.
– А потом я буду танцевать с лордом Радмером – одним из самых известных коллекционеров старинных украшений во всей Англии. Маркиз сойдет с ума, увидев, что его фамильная драгоценность заинтересовала Радмера.
Кассандра вздохнула:
– План кажется неплохим, но...
– Боже, мне пора! – Онория бросила в зеркало последний взгляд, затем быстро перецеловала сестер и ласково потрепала Джорджи по вихрастой голове. – Пожелайте мне удачи, мои дорогие, – ведь я отправляюсь не на бал, а на сражение!
– Поднимай якорь – и полный вперед! – Джорджи шутливо отдал сестре салют.
– Сделаю, что смогу. – Помахав рукой на прощание, Онория отправилась выполнять обещанное.
Спускаясь в холл, Маркус на ходу поправил кружева манжет.
– Джеббсон, карета подана?
Обычно сдержанное лицо дворецкого огорченно сморщилось.
– Нет, милорд.
Маркус остановился.
– Нет? – вкрадчиво осведомился он. – Разве я не распорядился ее подать?
Джеббсон неуверенно взглянул на дверь за спиной Маркуса.
– С вашего позволения, милорд, я все объясню.
Маркиз выжидательно поднял брови.
– Не стоит прожигать беднягу Джеббсона таким яростным взглядом, – раздался позади веселый голос, и Маркус, обернувшись, увидел в дверях Брэндона.
– Ба! Кажется, я удостоился визита одного из моих уважаемых братьев!
– Да, а что? Что-то не так?
– Нет-нет, ничего! Ты разговаривал с Энтони?
– В последний раз мы виделись с ним в четверг. Я должен был...
– Не важно. Лучше скажи, дорогой братец, не по твоей ли вине не готова моя карета?
– Ты угадал. Я пришел попросить тебя о помощи, но вижу, ты собираешься уезжать... – Брэндон вдруг замолчал и вытаращил глаза. – Да ты при полном параде! Неужели кто-нибудь умер?
– Нет, я собираюсь на бал.
– А мне казалось, ты давно уже отказался от развлечений.
Вот и еще один намек на то, что с ним происходит нечто странное. Маркус заставил себя сосчитать до десяти и только потом ответил:
– Ты отлично знаешь, что меня часто приглашают, а я никогда не был отшельником.
– Да, но ты редко принимаешь приглашения. Я уже давно не видел тебя в таком наряде.
– Ты что-то хотел? – сухо осведомился Маркус и, взглянув в зеркало над огромным камином, поправил галстук.
– Да. Мне немного неловко, но... я вынужден просить тебя об услуге. Отец Верены попал в неприятность.
– Очень жаль. Не знаю, как это касается нас, но все равно сочувствую мистеру Лэидсдауну.
Брэндон нахмурился:
– Похоже, он столкнулся с местными властями, а потом еще и заболел. Мне нужно выправить ему документы и перевезти в Англию.
– А почему ты должен этим заниматься? – Маркус налил вина в два бокала и передал один брату. – Он же тебе не отец. Кажется, у него есть и другие дочери... да еще, если не ошибаюсь, и сын.
Лицо Брэндона исказила гримаса отчаяния.
– Но это отец Верены, и я волнуюсь за него так же, как за нее. Если бы ты был женат, ты бы понял...
– Если бы я был женат... – Маркус вдруг словно услышал голос Энтони, когда тот упрекал его в превосходстве над другими. Он сделал глоток вина и удобнее уселся в кресле перед весело потрескивающим огнем в камине. – Извини, я тебя перебил. Гм... Скажи, а ее отец уже стар?
– Разумеется.
– И немощен?
– Он болен, хотя и не смертельно.
– Значит, он способен здраво рассуждать?
– Да, конечно.
Маркус пожал плечами.
– В таком случае предоставь ему самому выкручиваться из затруднений.
Брэндон вспыхнул:
– Черт побери, Маркус!
Маркус бросил на брата успокаивающий взгляд.
– Ладно-ладно, успокойся. Не знаю, что тебе понадобилось от меня, но я готов помочь всем, чем смогу, и ты отлично это знаешь.
Напряженная поза Брэндона сразу изменилась.
– Спасибо тебе, Маркус. Я не хотел...
– Не важно, забудем. Так чего ты хочешь?
– Ну, прежде всего я хотел одолжить у тебя карету и дилижанс. Несколько недель назад я заказал себе дилижанс, но он еще не готов, а наша карета маловата. Кроме того, в ней ослабли рессоры...
– Тебе нужны и карета, и дилижанс?
– Со мной поедут Верена с матерью и сестрами, а еще их багаж...
– Так ты привез сюда все семейство?
Брэндон кивнул:
– Да. Уверен, это не займет много времени.
Маркиз пожал плечами.
– Не стоит волноваться. Разумеется, ты можешь воспользоваться моей каретой, а я возьму твою, пока в город не доставят другой экипаж. – У Маркуса действительно было множество экипажей, но в городе он держал только четыре: фаэтон, легкую коляску для выезда в теплую погоду, дилижанс для путешествий и огромную карету, выкрашенную в темно-желтый и синий цвета, с фамильным гербом на дверцах.
– Спасибо, брат, ты мне очень помог, но я хотел тебя попросить еще кое о чем... – Брэндон помолчал, словно собираясь с духом.
Маркус подозрительно прищурился:
– Почему-то мне кажется, что эта просьба будет не из приятных.
Брэндон едва заметно улыбнулся:
– Ты угадал. Мне нужны не только карета и дилижанс, но и два твоих самых надежных кучера.
–Что?
– У меня нет времени подыскать подходящих людей, а мои сейчас в поместье.
– Дело становится все интереснее.
Брэндон кивнул.
– Есть еще один вопрос. Дело касается Гербертса. – Он подкрепил себя солидным глотком вина. – Передаю его тебе в полное распоряжение.
– Ты имеешь в виду своего кучера – того самого воришку?
– У нас он не ворует, только у чужих.
– Какая прелесть! Это прибавит мне уважения в глазах принца.
– Последнее время ты стал редко выезжать, так что...
– Черт возьми, с какой стати все мне постоянно об этом твердят!
– Только не я. Ладно, забудь об этом.
Маркусу снова вспомнились упреки Энтони. Не становится ли он слишком замкнутым и недоступным для членов своей семьи?
– Хорошо, я возьму твою карету с плохими рессорами и твоего ловкача кучера на то время, пока ты будешь в Италии. Сколько времени тебе потребуется?
– Думаю, недели две или чуть больше, в зависимости от того, как пойдут дела.
– Что ж, две недели не так уж много. Придется мне до твоего возвращения запереть на ключ все столовое серебро.
– Перестань! Герберт уже не такой безнадежный воришка, каким был раньше. Обычно он ворует только у людей, которые, по его мнению, оскорбляют его пренебрежением.
– Всего две недели назад, когда ты заехал ко мне во время моего отсутствия, твой кучер при помощи горничной проник в кухню и утащил оттуда два огромных куска ветчины! Моего повара чуть удар не хватил. Он грозил уволиться и настолько разволновался, что, когда я вернулся, мне пришлось значительно увеличить ему жалованье, чтобы он не отказался от места.
– Твой Антуан – слишком уж утонченная натура. – Брэндон вздохнул. – Но и Гербертс не подарок. Не хватало только, чтобы в Италии он выудил серебро из кармана какой-нибудь важной персоны.
– Ты же сказал, что он ворует только у тех, кто неуважительно к нему отнесся.
– И у французов.
—Понятно. Он не только преданный слуга, но еще и патриот. Англии очень повезло с таким преданным гражданином! – Маркус откинулся на спинку кресла. – Значит, две недели?
– Не больше, обещаю.
– Хорошо. Постарайся вернуться как можно скорее с моими экипажами и с моими кучерами!
Брэндон широко улыбнулся:
– Спасибо, брат! Ты не знаешь, как это для меня важно.
– А ты не знаешь, как это для меня сложно.
– Ерунда. – Брэндон встал и направился к двери. – Гербертс немного зануда, но сердце у него золотое. Желаю тебе удачи!
– Сердце-то золотое, да руки слишком ловкие, – проворчал Маркус, но Брэндон его уже не слышал.
Часы на камине прозвонили, и маркиз поднялся: ему непременно нужно было повидаться с лордом Мелтоном до того, как тот успеет напиться.
Глава 7
Карета, угрожающе раскачиваясь и подскакивая на выложенной булыжником дорожке, ведущей к дому Оксбриджей, миновала длинный ряд ожидающих экипажей и приблизилась к парадному подъезду. Кони были в пене, карета – в грязи, зато кучер улыбался во весь свой щербатый рот.
Назначенный встречать прибывающие экипажи молодой лакей поспешил к карете, но долговязый кучер проворно спрыгнул на землю и бесцеремонно его оттолкнул. Однако когда он распахнул дверцу кареты, внутри ничто не шелохнулось.
Гербертс заглянул внутрь.
– Вот те раз! Где вы там? Уснули, что ли?
Из кареты послышался слабый стон.
– Ну и лентяй! – Гербертс довольно долго всматривался в темноту. – Просыпайтесь, хозяин! Или прикажете мне вас разбудить?
Маркус заставил себя открыть глаза и прижал руки к животу. Ему пришлось дважды вздохнуть, прежде чем он смог выговорить сквозь стиснутые зубы:
– Что, мы уже остановились?
Гербертс довольно усмехнулся.
– Так точно, хозяин! – Отступив назад, он шире открыл дверцу. – Извольте выходить!
Маркус с трудом выбрался наружу; тело его протестовало против малейшего движения.
– Проклятие! – пробормотал он, обеими руками хватаясь за дверцу. Все перед ним кружилось и покачивалось.
Гербертс подхватил Маркуса под руку и помог ему выпрямиться.
– Вы что, пьяны? Кто бы мог подумать! Успел заложить за воротник, а мы только прибыли на праздник!
– Да не пьян я, черт побери! Хотя с удовольствием бы выпил. – Постепенно почва под его ногами перестала колебаться. – Ты вез меня, как...
– Как про-фес-сионал, – подсказал Гербертс.
– Как неотесанная деревенщина. – Маркус вырывал у него руку.
Гербертс с оскорбленным достоинством выпятил грудь.
– Я обещал, что привезу вас на бал еще до полуночи, и привез! Правда, мне пришлось проехать по тротуару, когда мы завернули за последний угол, но ведь там была только продавщица цветов, а она все равно ни за что не продала бы свои увядшие фиалки! – Он нахмурился. – Жалко только, что это тильбюри свалилось в канаву. Мне не понравилось, как его кучер орал на нас, но с чего он вдруг так разозлился? Да ладно, Бог с ним! Вы хотели приехать вовремя, и приехали, да еще с запасом в добрых десять минут!
Маркус осторожно вдохнул свежий ночной воздух.
Господи, что он несет! Почувствовав, что с силой стискивает хрупкое стекло, Маркус заставил себя разжать пальцы и осторожно опустил бокал на стол.
– Кажется, моя скромная особа стала предметом всеобщего обсуждения...
– Мы тревожимся за тебя. – Энтони опустил взгляд.
Сердце Маркуса похолодело.
– Ты все сказал?
– Нет, не все.
– С нетерпением жду продолжения.
– Ты стал чертовски придирчивым. По-моему, самое время тебе остановиться и понять, что людей без недостатков не существует.
Маркус так стремительно вскочил на ноги, что чуть не уронил стол.
– Довольно, я не обязан это выслушивать!
– Разумеется, – устало согласился Энтони. – Никто тебя и не заставляет.
– Прощай. – Маркус повернулся, чтобы уйти, но Энтони быстро схватил его за руку.
– Извини, но я должен был это сказать. Мы все обеспокоены твоим состоянием.
Маркус раздраженно выдернул руку.
– Сделай одолжение, избавь меня от вашей заботы. Мне это не нравится и совершенно не нужно. – С этими словами он зашагал к выходу, едва замечая здоровавшихся с ним джентльменов. Черт побери, к чему весь этот переполох? Не желая признаваться себе, как сильно задели его слова брата, Маркус уселся в карету и угрюмо насупился. Казалось, сегодня весь мир ополчился против него.
Двумя днями позже Онория сидела в гостиной в окружении сестер. Она была слишком погружена в свои мысли, чтобы замечать что-либо вокруг, когда Порция, не отличавшаяся терпением, перестала расхаживать по гостиной, встала перед ней и спросила басовитым громким голосом:
– Ты, случайно, не заснула?
От неожиданности Онория чуть не подскочила на диване и прижала руку к сильно заколотившемуся сердцу. Она даже не заметила, что ее вышивание соскользнуло на пол.
– Господи, как ты меня напугала!
– Мы с Кассандрой несколько раз к тебе обращались, а ты уставилась куда-то вдаль, словно в трансе! – Выпрямив спину, Порция не отрываясь смотрела на сестру. – Я уж испугалась, что ты умерла.
– Прекрати! – ласково упрекнула сестренку Кассандра. – Как ты можешь такое говорить!
Оливия, сидя за секретером и в поте лица сочиняя балладу под названием «Морской фрегат», подняла лицо с чернильным пятном на вздернутом носике.
– Не знаю, Кассандра, почему тебя это удивляет! Ты же знаешь, наша Порция во всем видит только черную сторону.
– Спасибо, дорогая. – Порция присела в комическом реверансе.
– Все равно Порция не должна была говорить об Онории такие ужасные вещи! – Кроткая Кассандра не могла скрыть своего неудовольствия. – Я уверена, что наша сестра размышляет о чем-то очень важном и серьезном.
Она не ошибалась. Онория действительно размышляла о невероятно важном и серьезном событии, а именно о пылком, страстном и совершенно неприличном поцелуе и о его виновнике – маркизе.
Нет, конечно, Онория не все время думала об этом поцелуе! Например, вчера, когда она помогала миссис Кембл проверять постельное белье, то забыла о нем на целых двадцать минут. Сегодня, подбирая подходящую по размерам коробку для бедного Ахиллеса, она ни разу не вспомнила ни о маркизе, ни о его злосчастном поцелуе. Эти небольшие перерывы помогли отдохнуть ее бедной голове, потому что все остальное время бодрствования – и даже во сне – она была заполнена смущающими отзвуками этого поразительного события.
Хорошо еще, что она уже достаточно взрослая и способна справляться со своими чувствами. Если бы это произошло с ней в более нежном возрасте, чего доброго, она могла бы вообразить, что влюбилась в маркиза! Ну может ли быть что-нибудь более нелепое!
А отсюда оставался один шаг до наивной мечты о настоящей любви маркиза и браке с ним – идея, которую Онория давно и решительно отвергла.
Она рассеянно вертела на пальце кольцо, поглядывая на поблескивающие рунические знаки. В свое время мать так хотела удачно выдать ее замуж, а вот у нее на первом плане были другие устремления – например, страсть к коллекционированию антиквариата. Для нее редкие вещицы были не просто неодушевленными предметами: они рассказывали ей об истории человечества. Давно исчезнувшие с лица Земли люди словно оживали в созданных ими творениях; вот почему собирание драгоценных свидетельств старины было для Онории неизмеримо более увлекательным и важным делом, чем обязанности жены, вечно озабоченной домашними проблемами. И все же она вынуждена была признать, что, пожалуй, с маркизом в качестве мужа ее семейная жизнь не ограничивалась бы только этими пустыми хлопотами...
Девушка невольно улыбнулась, ощутив на своих губах легкое приятное покалывание. Что бы ни говорили о Тре-монте, в этом он, несомненно, обладал талантом...
– Онория! – Уютно устроившись в огромном кресле у камина с книгой об уходе за лошадьми, Джульетта обернулась к сестре. – Ты хорошо себя чувствуешь? Ты что-то слишком тихая – это так на тебя не похоже!
– Просто я дремала с открытыми глазами. – Онория попыталась улыбнуться.
Четыре пары глаз недоверчиво встретили эту откровенную ложь.
– Ну хорошо! Если это так уж вас интересует, я думала о маркизе, который приходил несколько дней назад.
Порция быстро отбросила книгу на стол, подтянула к себе стул и уселась напротив сестры.
– Я все время ждала, когда ты нам расскажешь все.
– Но ведь она уже говорила, – заметила Кассандра, – он приходил спросить о кольце.
– Нет, тут должно быть что-то еще. – Порция настойчиво вглядывалась в глаза сестры. – Иначе она не была бы такой рассеянной.
– Что ж... – Онория решила уступить. – Слушайте. Кольцо действительно оказалось собственностью лорда Тремонта. Я запросила за него большую сумму, а он отказался. Однако пока мы с ним торговались, я вдруг сообразила, что у него есть нечто более ценное, чем просто деньги.
– И что же может быть ценнее денег? – простодушно спросила Оливия.
– Положение в обществе, вот что! Если бы маркиз согласился покровительствовать Кассандре, все наши тревоги остались бы позади. Ей положительно необходимо появиться в свете в нынешнем сезоне!
Щеки Кассандры порозовели.
– Ах, сестрица, неужели ты попросила его об этом!
– Попросила, – с некоторым вызовом заявила Онория. – Увы, он мне отказал, и по вполне оправданной причине: это было бы не совсем прилично и даже могло бы повредить твоей репутации. А ведь поначалу идея показалась мне такой удачной! – Онория грустно подперла щеку рукой. – В результате мы с ним вернулись к вопросу о деньгах, которые тоже оказались бы очень кстати, но... Маркиз не дает о себе знать уже несколько дней.
– Думаешь, он передумал забирать кольцо?
– Думаю, он со мной играет – надеется, что я окажусь в отчаянном положении и скину цену.
– Просто он недостаточно тебя знает. – Кассандра улыбнулась.
– Верно. – Онория кивнула. – Настал момент повы-сить ставки. Я должна показать его напыщенной светлос-ти, что с Бейкер-Снидами опасно играть! Осталось только найти другого покупателя, который заинтересуется кольцом, и Тремонт будет вынужден согласиться на мои условия!
В это время дверь распахнулась, и в гостиную поспешно вошла миссис Кембл, за которой следовал невысокий худощавый человек с загорелым, изборожденным глубокими морщинами лицом.
– Мисс Онория, с вами хочет поговорить Бекет.
– Отлично! – Впервые за два дня настроение у Онории повысилось. Дождавшись ухода экономки, она нетерпеливо спросила: – Ну, мистер Бекет?
Бывший кучер поспешно стащил с головы потрепанную шляпу и стал неловко теребить ее в руках.
– Мисс Бейкер-Снид, может быть, вы выслушаете меня без свидетелей?
– Не бойтесь, сестер также касаются результаты вашей работы.
– Хорошо, мисс. Так вот, как вы велели, я следил за его светлостью...
– Онория! – возбужденно вскричала Порция. – Неужели ты действительно велела Бекету следить за маркизом?
– Не томите же нас, рассказывайте дальше! – Онория поощрительно улыбнулась Бекету.
Польщенный оказанным ему вниманием, кучер продолжил доклад:
– Я стал незаметно сторожить около его дома, но за эти два дня он только и делал, что приходил домой, уходил на свои склады около пристани, оттуда к своему поверенному и в клуб «Уайтс», а потом...
– Мистер Бекет, вы узнали то, о чем я вас просила? Бекет самодовольно улыбнулся.
– Конечно, мисс! Когда маркиз вернулся из клуба «Уайтс», я слышал, как он сказал своему кучеру, что скоро снова уедет – и на этот раз – на бал. У Окс... как их... – Он наморщил лоб, пытаясь вспомнить имя устроителей бала.
– Оксфорд? – Порция посмотрела на Онорию. – Может, герцог Оксфорд?
Бекет покачал головой:
– Нет, не так. Окс... а дальше, помнится, там вроде была буква «Б»...
– А! – обрадованно воскликнула Кассандра. – Оксбриджи! Тетушка Кэролайн как раз вечером едет к ним: сегодня мне сказала об этом кузина Джейн, когда мы с ней встретились в библиотеке.
Онория вмиг забыла о вышивании. Именно такого случая она и дожидалась.
– Благодарю вас, Бекет, вы мне очень помогли.
– Да что там... – Бывший кучер, казалось, был очень доволен и, почтительно поклонившись, тут же ушел.
Как только дверь за ним закрылась, Онория обернулась к сестрам:
– Кассандра, ты сможешь уложить мне волосы? Джульетта, ты у нас лучше всех управляешься с утюгом, так что мне понадобится твоя помощь. Да, Порция! Ты одолжишь мне жемчужное ожерелье.
– А я? – обиженно напомнила о себе Оливия.
– А ты напишешь тетушке Кэролайн и спросишь, могу ли я появиться на этом балу в качестве ее гостьи. Ей перед нами очень неловко из-за того, что она не помогает Кассандре, так что думаю, в этой просьбе она не откажет.
Джульетта устремила на сестру любопытный взгляд:
– Что ты задумала?
– Как что? На бал приедет его светлость, и я хочу напомнить ему, что у Бейкер-Снидов имеется то, что он так страстно хочет приобрести и что очень легко может уплыть в другие руки! – Торжествующе улыбнувшись сестрам, Онория стремительно вышла из гостиной.
Глава 6
Бога ради, негодница, осторожнее со своими шпильками! Одно дело – потерять голову по политическим мотивам, тогда по меньшей мере на моем надгробии высекли бы почтительную эпитафию, против чего я бы не возражала! Но я не желаю скончаться от такой унизительной причины, как небрежно воткнутая шпилька!
Леди Саутленд – горничной-француженке, пытавшейся уложить волосы хозяйки в прическу а-ля Сафо
Бальное платье из шелковистого голубого муара было подбито легкой белоснежной подкладкой, вышитой изящными маленькими голубыми и розовыми цветочками; короткие рукава с буфами обнажали гибкие, совершенной формы руки Онории, а круглый вырез декольте подчерки вал стройность ее шеи. Короче, платье полностью соответствовало ее целям.
– Ну вот! И как я выгляжу? – Онория повернулась к сестрам, грациозно приподняв руки.
Джордж, который, сидя на полу, поджал под себя ноги и из соображений безопасности упрятал в карман любимого Ахиллеса, поднял голову и окинул сестру критическим взглядом.
– Тебе обязательно надевать это глупое платье со всеми этими ленточками и цветочками? Мне больше нравится твое обычное.
– Как тебе не стыдно, Джорджи! – укорила его Джульетта. – Ты же сам видишь, что это платье очень идет твоей сестре!
Порция оценивающе осмотрела старшую сестру.
– Что ж, тиара очень удачно дополняет твой наряд. У тебя так сильно вьются волосы, что никто и не заподозрит, что она со стразами.
– Принимая во внимание, что она украшает именно мою голову, каждый сразу поймет, что бриллианты поддельные, – сухо ответила Онория. – К сожалению, никто из великосветских родственников Бейкер-Снидов не может похвастаться богатым состоянием.
– Увы, – грустно вздохнула Кассандра. – Если бы достаточно было одного благородного происхождения, мы считались бы богачами.
– Обойдемся и без богатства! – Онория тряхнула головой. – Хотя, признаюсь, я не стала бы жаловаться, если бы оно вдруг свалилось на нас.
– Все будет хорошо, когда маркиз снова придет к нам, – уверенно заявила Порция. – Потом Кассандра покорит какого-нибудь богатого мужа с видным положением в обществе и поможет остальным.
– Порция, я не выйду замуж только ради денег, – мягко возразила Кассандра.
– Разумеется, дорогая, – поддержала ее Онория. – Но если уж тебе суждено полюбить, то ты можешь полюбить и богатого!
– Очень приятная точка зрения, – задумчиво проговорила Оливия. – Нужно только, чтобы нам повезло.
– Вот именно. Ну, я готова. Тетушка Кэролайн обещала прислать за мной карету к восьми, а сейчас уже без четверти восемь.
– Ты просто прелесть. – Кассандра нежно улыбнулась старшей сестре. – И все-таки тебе гораздо больше идут яркие цвета. Тебе стоило бы сшить платье алого цвета, хотя это, наверное, не очень прилично.
Онория улыбнулась:
– Когда-нибудь я обязательно появлюсь на балу в красном платье, вот увидите! Мне все равно, что станут говорить любознательные кумушки.
Оливия с завистью вздохнула:
– Как бы мне хотелось надеть красивое бальное платье и пойти на настоящий бал!
– Вы какие-то ненормальные, – серьезно сказал Джордж, неодобрительно качая головой. – Что может быть глупее, чем торчать в гостиной, да еще разодеться во всю эту мишуру и цветные тряпки!
– Через несколько лет, дорогой мой, ты будешь смотреть на это несколько иначе, – с улыбкой заметила Онория, внимательно разглядывая в зеркале свой наряд.
Кассандра неуверенно покачала головой.
– Надеюсь, с маркизом ты не зайдешь слишком далеко. Может, лучше написать ему и назначить еще одну встречу?
– Да, и он подумает, что я два дня, сидя здесь, жду не дождусь, когда он придет. Ну уж нет! – Онория взяла переливающийся серебром шелковый шарф в тон посеребренным мыскам ее бальных туфелек. – Ну что ж, по-моему, я готова, – заявила она, натягивая длинные перчатки. – А вы, пожалуйста, не забывайте: если уж я в чем-нибудь разбираюсь, так это в удачном проведении сделки. – Онория застегнула крошечную перламутровую пуговку на перчатке. – Беда Тремонта в том, что ему часто удавалось добиться своего, и он стал слишком самоуверенным, как сытый лев, который думает, что ему достаточно рыкнуть, и мы упадем замертво.
– Как страшно! – хихикнула Кассандра и встала, чтобы поправить ленточку на платье сестры.
– На балу я дам кольцу помаячить у него перед носом, а потом... – Онория улыбнулась, погладив серебряное колечко.
– Что – потом? – нетерпеливо спросила Кассандра.
– А потом я буду танцевать с лордом Радмером – одним из самых известных коллекционеров старинных украшений во всей Англии. Маркиз сойдет с ума, увидев, что его фамильная драгоценность заинтересовала Радмера.
Кассандра вздохнула:
– План кажется неплохим, но...
– Боже, мне пора! – Онория бросила в зеркало последний взгляд, затем быстро перецеловала сестер и ласково потрепала Джорджи по вихрастой голове. – Пожелайте мне удачи, мои дорогие, – ведь я отправляюсь не на бал, а на сражение!
– Поднимай якорь – и полный вперед! – Джорджи шутливо отдал сестре салют.
– Сделаю, что смогу. – Помахав рукой на прощание, Онория отправилась выполнять обещанное.
Спускаясь в холл, Маркус на ходу поправил кружева манжет.
– Джеббсон, карета подана?
Обычно сдержанное лицо дворецкого огорченно сморщилось.
– Нет, милорд.
Маркус остановился.
– Нет? – вкрадчиво осведомился он. – Разве я не распорядился ее подать?
Джеббсон неуверенно взглянул на дверь за спиной Маркуса.
– С вашего позволения, милорд, я все объясню.
Маркиз выжидательно поднял брови.
– Не стоит прожигать беднягу Джеббсона таким яростным взглядом, – раздался позади веселый голос, и Маркус, обернувшись, увидел в дверях Брэндона.
– Ба! Кажется, я удостоился визита одного из моих уважаемых братьев!
– Да, а что? Что-то не так?
– Нет-нет, ничего! Ты разговаривал с Энтони?
– В последний раз мы виделись с ним в четверг. Я должен был...
– Не важно. Лучше скажи, дорогой братец, не по твоей ли вине не готова моя карета?
– Ты угадал. Я пришел попросить тебя о помощи, но вижу, ты собираешься уезжать... – Брэндон вдруг замолчал и вытаращил глаза. – Да ты при полном параде! Неужели кто-нибудь умер?
– Нет, я собираюсь на бал.
– А мне казалось, ты давно уже отказался от развлечений.
Вот и еще один намек на то, что с ним происходит нечто странное. Маркус заставил себя сосчитать до десяти и только потом ответил:
– Ты отлично знаешь, что меня часто приглашают, а я никогда не был отшельником.
– Да, но ты редко принимаешь приглашения. Я уже давно не видел тебя в таком наряде.
– Ты что-то хотел? – сухо осведомился Маркус и, взглянув в зеркало над огромным камином, поправил галстук.
– Да. Мне немного неловко, но... я вынужден просить тебя об услуге. Отец Верены попал в неприятность.
– Очень жаль. Не знаю, как это касается нас, но все равно сочувствую мистеру Лэидсдауну.
Брэндон нахмурился:
– Похоже, он столкнулся с местными властями, а потом еще и заболел. Мне нужно выправить ему документы и перевезти в Англию.
– А почему ты должен этим заниматься? – Маркус налил вина в два бокала и передал один брату. – Он же тебе не отец. Кажется, у него есть и другие дочери... да еще, если не ошибаюсь, и сын.
Лицо Брэндона исказила гримаса отчаяния.
– Но это отец Верены, и я волнуюсь за него так же, как за нее. Если бы ты был женат, ты бы понял...
– Если бы я был женат... – Маркус вдруг словно услышал голос Энтони, когда тот упрекал его в превосходстве над другими. Он сделал глоток вина и удобнее уселся в кресле перед весело потрескивающим огнем в камине. – Извини, я тебя перебил. Гм... Скажи, а ее отец уже стар?
– Разумеется.
– И немощен?
– Он болен, хотя и не смертельно.
– Значит, он способен здраво рассуждать?
– Да, конечно.
Маркус пожал плечами.
– В таком случае предоставь ему самому выкручиваться из затруднений.
Брэндон вспыхнул:
– Черт побери, Маркус!
Маркус бросил на брата успокаивающий взгляд.
– Ладно-ладно, успокойся. Не знаю, что тебе понадобилось от меня, но я готов помочь всем, чем смогу, и ты отлично это знаешь.
Напряженная поза Брэндона сразу изменилась.
– Спасибо тебе, Маркус. Я не хотел...
– Не важно, забудем. Так чего ты хочешь?
– Ну, прежде всего я хотел одолжить у тебя карету и дилижанс. Несколько недель назад я заказал себе дилижанс, но он еще не готов, а наша карета маловата. Кроме того, в ней ослабли рессоры...
– Тебе нужны и карета, и дилижанс?
– Со мной поедут Верена с матерью и сестрами, а еще их багаж...
– Так ты привез сюда все семейство?
Брэндон кивнул:
– Да. Уверен, это не займет много времени.
Маркиз пожал плечами.
– Не стоит волноваться. Разумеется, ты можешь воспользоваться моей каретой, а я возьму твою, пока в город не доставят другой экипаж. – У Маркуса действительно было множество экипажей, но в городе он держал только четыре: фаэтон, легкую коляску для выезда в теплую погоду, дилижанс для путешествий и огромную карету, выкрашенную в темно-желтый и синий цвета, с фамильным гербом на дверцах.
– Спасибо, брат, ты мне очень помог, но я хотел тебя попросить еще кое о чем... – Брэндон помолчал, словно собираясь с духом.
Маркус подозрительно прищурился:
– Почему-то мне кажется, что эта просьба будет не из приятных.
Брэндон едва заметно улыбнулся:
– Ты угадал. Мне нужны не только карета и дилижанс, но и два твоих самых надежных кучера.
–Что?
– У меня нет времени подыскать подходящих людей, а мои сейчас в поместье.
– Дело становится все интереснее.
Брэндон кивнул.
– Есть еще один вопрос. Дело касается Гербертса. – Он подкрепил себя солидным глотком вина. – Передаю его тебе в полное распоряжение.
– Ты имеешь в виду своего кучера – того самого воришку?
– У нас он не ворует, только у чужих.
– Какая прелесть! Это прибавит мне уважения в глазах принца.
– Последнее время ты стал редко выезжать, так что...
– Черт возьми, с какой стати все мне постоянно об этом твердят!
– Только не я. Ладно, забудь об этом.
Маркусу снова вспомнились упреки Энтони. Не становится ли он слишком замкнутым и недоступным для членов своей семьи?
– Хорошо, я возьму твою карету с плохими рессорами и твоего ловкача кучера на то время, пока ты будешь в Италии. Сколько времени тебе потребуется?
– Думаю, недели две или чуть больше, в зависимости от того, как пойдут дела.
– Что ж, две недели не так уж много. Придется мне до твоего возвращения запереть на ключ все столовое серебро.
– Перестань! Герберт уже не такой безнадежный воришка, каким был раньше. Обычно он ворует только у людей, которые, по его мнению, оскорбляют его пренебрежением.
– Всего две недели назад, когда ты заехал ко мне во время моего отсутствия, твой кучер при помощи горничной проник в кухню и утащил оттуда два огромных куска ветчины! Моего повара чуть удар не хватил. Он грозил уволиться и настолько разволновался, что, когда я вернулся, мне пришлось значительно увеличить ему жалованье, чтобы он не отказался от места.
– Твой Антуан – слишком уж утонченная натура. – Брэндон вздохнул. – Но и Гербертс не подарок. Не хватало только, чтобы в Италии он выудил серебро из кармана какой-нибудь важной персоны.
– Ты же сказал, что он ворует только у тех, кто неуважительно к нему отнесся.
– И у французов.
—Понятно. Он не только преданный слуга, но еще и патриот. Англии очень повезло с таким преданным гражданином! – Маркус откинулся на спинку кресла. – Значит, две недели?
– Не больше, обещаю.
– Хорошо. Постарайся вернуться как можно скорее с моими экипажами и с моими кучерами!
Брэндон широко улыбнулся:
– Спасибо, брат! Ты не знаешь, как это для меня важно.
– А ты не знаешь, как это для меня сложно.
– Ерунда. – Брэндон встал и направился к двери. – Гербертс немного зануда, но сердце у него золотое. Желаю тебе удачи!
– Сердце-то золотое, да руки слишком ловкие, – проворчал Маркус, но Брэндон его уже не слышал.
Часы на камине прозвонили, и маркиз поднялся: ему непременно нужно было повидаться с лордом Мелтоном до того, как тот успеет напиться.
Глава 7
Бог мой! Сначала она велит мне забрать ей волосы наверх, потом – зачесать их набок и вдруг заявляет, что я совершенно бестолковая, потому что никак не могу решить, какая прическа ей больше всего идет!
Новая горничная-француженка леди Саутленд – камердинеру лорда Саутленда, в столовой для слуг
Карета, угрожающе раскачиваясь и подскакивая на выложенной булыжником дорожке, ведущей к дому Оксбриджей, миновала длинный ряд ожидающих экипажей и приблизилась к парадному подъезду. Кони были в пене, карета – в грязи, зато кучер улыбался во весь свой щербатый рот.
Назначенный встречать прибывающие экипажи молодой лакей поспешил к карете, но долговязый кучер проворно спрыгнул на землю и бесцеремонно его оттолкнул. Однако когда он распахнул дверцу кареты, внутри ничто не шелохнулось.
Гербертс заглянул внутрь.
– Вот те раз! Где вы там? Уснули, что ли?
Из кареты послышался слабый стон.
– Ну и лентяй! – Гербертс довольно долго всматривался в темноту. – Просыпайтесь, хозяин! Или прикажете мне вас разбудить?
Маркус заставил себя открыть глаза и прижал руки к животу. Ему пришлось дважды вздохнуть, прежде чем он смог выговорить сквозь стиснутые зубы:
– Что, мы уже остановились?
Гербертс довольно усмехнулся.
– Так точно, хозяин! – Отступив назад, он шире открыл дверцу. – Извольте выходить!
Маркус с трудом выбрался наружу; тело его протестовало против малейшего движения.
– Проклятие! – пробормотал он, обеими руками хватаясь за дверцу. Все перед ним кружилось и покачивалось.
Гербертс подхватил Маркуса под руку и помог ему выпрямиться.
– Вы что, пьяны? Кто бы мог подумать! Успел заложить за воротник, а мы только прибыли на праздник!
– Да не пьян я, черт побери! Хотя с удовольствием бы выпил. – Постепенно почва под его ногами перестала колебаться. – Ты вез меня, как...
– Как про-фес-сионал, – подсказал Гербертс.
– Как неотесанная деревенщина. – Маркус вырывал у него руку.
Гербертс с оскорбленным достоинством выпятил грудь.
– Я обещал, что привезу вас на бал еще до полуночи, и привез! Правда, мне пришлось проехать по тротуару, когда мы завернули за последний угол, но ведь там была только продавщица цветов, а она все равно ни за что не продала бы свои увядшие фиалки! – Он нахмурился. – Жалко только, что это тильбюри свалилось в канаву. Мне не понравилось, как его кучер орал на нас, но с чего он вдруг так разозлился? Да ладно, Бог с ним! Вы хотели приехать вовремя, и приехали, да еще с запасом в добрых десять минут!
Маркус осторожно вдохнул свежий ночной воздух.