Страница:
Снова взглянув на портрет, Чентел отрицательно покачала головой.
— Нет, он выполнен тщательно. Скорее всего леди Дженевьева была самовлюбленной женщиной…
или же она сделала это для того, чтобы позлить сэра Алекса, — предположила она.
— Чентел, посмотри, здесь сундук! — Алисия нагнулась над большим, украшенным резьбой деревянным сундуком, закрытым на медный замок в виде головы Медузы горгоны; даже в слабом свете свечей видно было, как сверкают ее глаза. — Наверное, это и есть клад! — воскликнула она.
— Возможно, — улыбнулась Чентел, не чувствуя особой радости.
— Открой его! — выдохнула Алисия.
— Хорошо. — Чентел отодвинула задвижку замка и на удивление легко подняла крышку. Перед ее взором предстала сверкающая золотая парча, а вовсе не бриллианты с изумрудами.
— Увы, это не сокровище… — разочарованно протянула Алисия.
Чентел молчала: она испытывала очень странное чувство, близкое к восторгу! Нагнувшись, она вынула из сундука тяжелый материал и воскликнула:
— Это платье леди Дженевьевы, в котором она изображена на портрете!
— Исключительно дорогое и роскошное, надо сказать, — пробормотала Алисия.
— Ковингтоны в то время были богаты. — Чентел никак не могла оторвать свой взгляд от платья. От мысли, что она держит в руках наряд прапрабабки, у нее стало тепло на душе. Когда-то леди Дженевьева в нем танцевала, позировала перед художником. Она прижала к себе шитую золотом материю и испытала чувство единения с женщиной, которая жила в ее сердце.
— Посмотрите. — Слова Алисии вывели Чентел из задумчивости. Девушка, роясь в сундуке, нашла там изящный веер. — Посмотрите, какая тонкая роспись!
Чентел снова посмотрела на картину:
— Именно этот веер она держит в руках на портрете!
— Да. — Алисия кивнула. — И еще здесь ее туфли, те же самые. И даже ее нижнее белье… Посмотрите только на эти фижмы. — Она захихикала и огорченно добавила: — Но никаких драгоценностей здесь нет и в помине.
Вытащив из сундука все вещи, она внимательно осмотрела его стенки из крепкого дуба и разочарованно заключила:
— Никаких тайников я не нашла.
— Не расстраивайся. С меня довольно и того, что мы нашли, — ответила ей Чентел, прижимая к себе платье; она была не в состоянии с ним расстаться. — Для меня вещи леди Дженевьевы — сами по себе сокровище.
— Наверное, мы невнимательно осмотрели помещение, — пробормотала Алисия. Она взяла свечу и принялась осматривать стены, пока Чентел бережно укладывала обратно в сундук аккуратно сложенное платье и другие предметы туалета своей прапрабабки. Она не смогла бы объяснить, чем так довольна, как будто она открыла для себя нечто чрезвычайно важное.
— Здесь больше ничего нет, — наконец объявила Алисия.
— Очевидно, надо искать сокровище где-то в другом месте, — предположила Чентел.
— Но в этом нет никакого смысла. — В голосе Алисии звучала досада. — Я имею в виду все это: стена с секретом, лестница, потайная комната… Все говорит за то, что именно здесь мы должны были найти сокровище.
— Леди Дженевьева была умнее, чем мы думаем. Должно быть, это ложный ключ, который она оставила, чтобы запутать тех, кто будет искать клад, — произнесла Чентел.
— Но во всех романах героини именно в таких местах находят сокровище!
— Но леди Дженевьева-то не была придумана, а существовала на самом деле! — улыбнулась Чентел, и внезапно она осознала, почему у нее так хорошо на душе, — она впервые ощутила, что леди Дженевьева действительно существовала.
— Что ж, думаю, ты права, — вздохнула Алисия. — Но, по-моему, она поступила крайне несправедливо, запутав следы, ведущие к сокровищу.
Чентел заметила, что у Алисии было очень развито чувство справедливости, что говорило о твердости ее характера.
— Видимо, ей удалось обмануть не только нас, — тихо сказала она. — На самом деле уже несколько поколений Ковингтонов не могут разрешить загадку, которую она нам задала.
— Да, конечно, ты права, — согласилась с ней Алисия. — Пойдем искать клад в другом месте.
— Хорошо, но сундук мы возьмем с собой, — твердо заявила Чентел.
— Ладно, но сначала давай пойдем и посмотрим…
— Нет, мы его возьмем именно сейчас! Вы меня слышите, юная мисс?
Чентел сама не знала, что на нее нашло и почему она вдруг заговорила таким властным тоном. Алисия подпрыгнула от удивления и примирительно сказала:
— Ну, если ты так хочешь…
— Хочу! — решительно повторила Чентел.
— Тогда давай понесем сундук вместе… — Алисия опасливо взглянула на Чентел.
— Хорошо, — сухо ответила та.
Они с большим трудом подняли с пола сундук; для этого им пришлось поставить свои свечи на пол. Сундук был очень тяжелым, но девушки не отступали. Когда они дошли до лестницы, оказалось, что сундук не проходит в проем двери. Но Чентел настаивала на том, что этого не может быть, так как именно этим путем его и принесли в потайную комнату. Приложив немало усилий, они все-таки протиснули сундук в дверной проем и потащили его вверх по лестнице. Чентел шла первая, спиной вперед, а Алисия толкала сундук. Руки Алисии наконец ослабли, и она чуть не отпустила свою ношу, на что Чентел сделала ей резкое замечание:
— Перестань ныть и толкай, любезная девица.
В ответ на это Алисия тихо спросила:
— Чентел, вы уверены, что с вами все в порядке?
Чентел сама от себя такого не ожидала! Но, как бы там ни было, медленно, но верно они дотащили свой груз до самого верха. Чентел удовлетворенно вздохнула:
— Слава небесам! Я думаю, что не выдержала бы дольше! — Обе руки у нее были заняты, и она, изогнувшись, изо всех сил толкнула ногой дверь позади себя… Дверь даже не дрогнула.
— Ой! В чем дело? — испуганно спросила Алисия, почувствовав отдачу от удара.
Чентел на какое-то мгновение оцепенела, а потом спросила:
— Алисия, ты не помнишь, закрывала ли за собой дверь?
— Нет. А ты? — с надеждой переспросила та.
— Тоже не закрывала, — ответила Чентел.
— О господи! — застонала Алисия. — Что же нам делать? Мы оказались в западне!
— Не надо впадать в панику, Алисия. Просто надо толкнуть дверь посильнее, она поддастся — и мы освободимся, вот увидишь!
Ричард вернулся домой около четырех часов пополудни, как раз к чаю. Его внимание привлекла странная сцена, которая происходила в холле. Его слуги окружили незнакомую ему молодую девушку в одежде горничной. Кухарка и экономка, особы, практически никогда не покидающие служебные помещения в задней половине дома, размахивали руками перед заплаканным лицом юной особы и что-то ей доказывали.
У Ричарда упало сердце — он не сомневался, что причиной надвигающейся грозы была Чентел Эмберли-Сент-Джеймс.
— Ты нам скажешь так или придется тебе сначала свернуть шею? — низким голосом вопрошала кухарка, закатывая рукав.
— Они поехали на прогулку, — отвечала горничная, рыдая. — Это все, что я могу рассказать. Они просто поехали на прогулку.
— Мы это и сами видим, — сказал Рид, самый спокойный из всех. — Они взяли повозку, запряженную пони. Но куда они направились?
— Они уехали, — повторила девушка и, выпрямившись, произнесла как будто заученную фразу: — Вы ничего от меня не добьетесь! Вы можете вздернуть меня на дыбу, но я ничего не скажу!
— Я тебе покажу дыбу! — взвыла кухарка, засучивая другой рукав.
В этот момент Ричард решил, что самое время вмешаться ему, потому что кухарка с закатанными рукавами уже приняла боевую стойку.
— Рид, не будете ли вы так любезны сообщить мне, что здесь происходит? И кто эта особа, которую собираются вздернуть на дыбу в моем собственном доме? — спросил он.
Слуги, целиком поглощенные захватывающей беседой, наконец заметили хозяина.
— Милорд, как я рад, что вы вернулись! — воскликнул Рид. — Леди Алисия и леди Чентел куда-то уехали сразу после завтрака и до сих пор не вернулись. Эта юная девица, горничная леди Алисии, не желает рассказать нам, куда направились дамы. Мы очень волнуемся за них.
— Да, скоро будет дождь, а их все нет, — зловещим голосом произнесла кухарка, и маленькая горничная громко зарыдала от страха.
— Сейчас же прекратить этот вой! — Ричард бросил на девушку суровый взгляд, и та затихла. — А теперь ты расскажешь все, что знаешь о намерениях своей госпожи и о том, куда она поехала!
— Не могу! — маленькая горничная отчаянно замотала головой. — Даже если вы опустите меня в кипящее масло, даже если вы щипцами будете вырывать у меня ногти…
— Я заставлю леди Лиллиан отказать вам от места без рекомендации, — пригрозил Ричард, не дослушав до конца, какие еще пытки она согласна вытерпеть.
Горничная в ужасе воскликнула:
— Но… но ведь это хуже пытки!
— Конечно, хуже, — подтвердил Ричард. — Только подумайте… Леди Лиллиан…
Девушка побледнела:
— Это было бы ужасно… Миссис Алисия велела мне никому не говорить под страхом смерти, но быть выброшенной на улицу без рекомендации — это ведь хуже смерти, правда?
— Правда, — с серьезным видом кивнул Ричард.
— Хорошо, я вам скажу. Леди Чентел и мисс Алисия поехали в Ковингтон-Фолли. Они собирались… — Она остановилась и шепотом произнесла: — Я не могу сказать во всеуслышание, милорд, не подойдете ли вы поближе?
Ричард наклонил голову, и она что-то прошептала ему на ухо. Слова горничной, казалось, ошеломили графа.
— Боже мой! Я просто не верю своим ушам. Что за бредовая идея! Я… я…
— Вы ее не будете мучить? — спросила Сара, испугавшись за свою хозяйку.
Ричард внимательно посмотрел на нее: девица явно не отличалась здравым смыслом.
— Нет, я ее просто убью, — грозно сдвинув брови, заявил он.
Все слуги как один ахнули.
— Сэр! — с протестом обратился к хозяину Рид. — Вы…
— Хорошо, — вздохнул Ричард, — я не буду ее убивать. Все вы можете вернуться к своим делам, а я поеду за леди Чентел и мисс Алисией и верну их домой. Рид, отправьте, пожалуйста, послание леди Лиллиан, сообщите ей, что я встретил Алисию в городе и пригласил ее провести у меня в поместье этот вечер. — Сказав это, он удалился.
Все попытки выбраться наружу оказались тщетными. Чентел и Алисия провели в заточении уже несколько часов. Разыгравшееся воображение рисовало Чентел такую картину: они с Алисией испускают свой последний вздох на узкой лестнице у закрытой двери. В Ковингтон-Фолли, кроме них, никого не было — Ричард настоял, чтобы все слуги были переведены в городской дом до тех пор, пока он не узнает, какая незаконная деятельность ведется в стенах старинного особняка.
Она вздохнула. При мысли о смерти у нее мороз пробегал по коже. Чентел боялась поддаться панике, поэтому она занялась решением задачи, почему закрылась стена. На чердаке не было ни легкого дуновения ветерка, ни даже сквозняка! Она хорошо помнила, что дверь оставалась открытой, когда они с Алисией спускались вниз. Чентел знала, что они выберутся отсюда. Она была уверена, что Ричард заставит Сару рассказать о том, куда они направились. Этот человек может все! А когда он узнает, где они, он тут же прискачет в Ковингтон-Фолли и примется за их поиски.
Но заглянет ли он на чердак? Придет ли ему в голову мысль о потайной двери?
Зачем она беспокоится? Ричард придет и спасет ее. Он это сделает хотя бы для того, чтобы сообщить ей о том, как она безрассудна. Она снова постучала по стене и позвала уже осипшим голосом на помощь.
Горло у нее совсем устало, и она прохрипела Алисии:
— Ты тоже кричи!
— Пожалуйста, не надо меня заставлять, — ответила девушка таким же хриплым голосом. — И кто догадается искать нас на чердаке?
— Ричард догадается, — ответила Чентел, опустившись на сундук, втиснутый на площадку. — Он обладает сверхъестественными способностями в самых деликатных ситуациях заставать меня врасплох, а наше с тобой положение, по-моему, как раз очень деликатное, — и Чентел забарабанила по стене с новой силой с криком: — Помогите!
Ей показалось, что снаружи кто-то пошевелился.
— Послушай, — прошептала она, обратившись к Алисии, — ты ничего не слышишь?
Раздались еще какие-то приглушенные звуки, и Алисия воскликнула:
— Да-да! На чердаке определенно кто-то есть. Вдруг раздался сильный грохот, и стена дрогнула.
— Похоже, что это не человек, — вздохнула Чентел. — Скорее всего на улице гроза. Хотя, может быть, это и Ричард в гневе, — добавила она, подумав.
— Вы же знаете, что кузен Ричард никогда не выходит из себя, — сказала Алисия.
— Разве? — удивилась Чентел.
— Конечно, это не в его характере! О боже, как я хочу есть! — простонала девушка.
— Не говори о еде. — Чентел была голодна как волк, и, чтобы отвлечься от требований желудка, она снова застучала по стене: — На помощь!
И вдруг кусок стены отвалился, и, застигнутая врасплох, Чентел упала на пол чердака. Вдохнув пыли, она чихнула, посмотрела наверх и сказала:
— Привет, Ричард.
Он возвышался над ней, как ангел мщения. Наверное, он поставил свечу где-то за своей спиной, потому что голову его окружало сияние, похожее на нимб, серые глаза сверкали, как раскаленная лава. Он стоял, широко расставив ноги.
— Так это все-таки был не гром, — прошептала Чентел.
— Здравствуй, кузен Ричард, — окликнула его Алисия из отверстия в стене. — Я так рада, что ты нас нашел! Ты не поможешь мне вытащить отсюда сундук?
Ричард наклонился и поднял Чентел с пола; на какую-то секунду он крепко прижал ее к себе, а потом отстранился и слегка ее потряс:
— Какого черта вы сюда забрались?
— Кузен Ричард, я не могу отсюда вылезти, пока ты не вытащишь сундук! — обратилась к нему Алисия.
Чентел без страха посмотрела в его сердитые глаза:
— Мы искали сокровище. — Она знала, что Ричард не обрадуется ее словам, но она была так рада снова его увидеть, что отбросила от себя дурные мысли. — Алисия сказала, что это наша единственная надежда.
— Тоже мне надежда! Дурочка! — укоризненно произнес Ричард.
Он опять ее легонько потряс, но она этого даже не заметила, по правде говоря, она внезапно почувствовала слабость и стояла на ногах только потому, что Ричард ее держал.
— Ты понимаешь, что было бы, если… — продолжил Ричард.
Чентел побледнела:
— Не говори об этом! Не надо! — Она схватила его за лацканы сюртука. — А теперь, пожалуйста, помоги нам вытащить это! — попросила Чентел, указав на сундук.
Он посмотрел на нее, покачал головой и отпустил. Заглянув в отверстие в стене, он наклонился, вытащил сундук наружу и спросил:
— Что это такое?
Сразу вслед за сундуком на чердак выбралась Алисия. Вся в пыли, она сияла от радости.
— Мы его нашли! В нем одежда леди Дженевьевы! — торжественно заявила она.
Ричард взглянул на Чентел удивленно:
— Это и есть твое сокровище?
— Для меня — да, — ответила она. Раздался удар грома, и чердак содрогнулся.
— Пойдем, — сказал Ричард, взяв в руки свечу. — Пока еще только гремит, но скоро начнется дождь. Мы успеем еще добраться домой до грозы.
— Мы должны забрать с собой сундук, — настойчивым тоном произнесла Чентел.
Ричард повернулся и посмотрел на нее как на сумасшедшую:
— Извини, я не понял…
— Мы должны взять с собой сундук… и еще картину, которая осталась в потайной комнате, — настаивала она.
— Картина? Потайная комната? О чем это ты? — пораженный ее настойчивостью, спросил Ричард.
— Внизу, в потайной комнате, находится портрет леди Дженевьевы, который обязательно надо взять с собой, — пояснила Чентел.
— Что значит — обязательно? — Ричард говорил спокойно, но за этим спокойствием скрывался нарастающий гнев.
— Лучше нам все это захватить, кузен Ричард, — вмешалась Алисия, понизив голос. — Чентел становится какой-то странной, когда речь заходит об этих вещах, она говорит, что они ей очень нужны.
— Сейчас у нас нет времени, чтобы заниматься сундуком, но я пришлю сюда кого-нибудь, и его привезут в Ремингтон-хаус чуть позже, — идя на компромисс, сказал Ричард.
— Нет, и сундук, и портрет мы возьмем с собой именно сейчас. Я не знаю, почему за нами с Алисией закрылась дверь, и я не хочу рисковать, — воспротивилась Чентел.
— Ради бога, дорогая, — раздражаясь все больше, сказал Ричард, — неужели ты всерьез полагаешь, что кому-нибудь нужна эта рухлядь?
— Не знаю, кому еще нужны эти вещи, но мне они определенно нужны, — заявила она.
— Пожалуйста, дорогой кузен, давайте возьмем с собой портрет и сундук, иначе Чентел опять станет называть меня «юной мисс» и «любезной девицей», — умоляющим тоном попросила Алисия. Чентел очень удивилась:
— Алисия, о чем ты говоришь?
Та покраснела:
— Не обращайте внимания. Надо достать картину.
— Хорошо. — Ричард был зол и не скрывал этого. Кивком головы ой указал на отверстие в стене: — Идем.
— Пожалуй, я… я останусь и постерегу дверь. — Алисия побледнела. — А то вдруг она опять закроется?
Ричард посмотрел на Чентел:
— Ты, конечно, останешься с ней?
Чентел посмотрела в проем стены, где она провела три часа в заточении, и у нее комок подступил к горлу. Она тоскливо посмотрела на Ричарда:
— Пожалуйста…
— О, женщины! — воскликнул Ричард и исчез в стене.
Пока они его ждали, никто из них не произнес ни слова; стояла полная тишина. Послышался какой-то шум, и из темноты до них донеслось проклятье. Чентел облегченно вздохнула. Через минуту показался Ричард, который тащил за собой картину.
— Леди Дженевьева выглядит совсем как Чентел, правда? — спросила Алисия.
— Я не рассмотрел, — произнес Ричард сквозь зубы. — У нас совсем нет времени. Женщины, быстро за мной! — И он, неся картину в руках, направился к выходу.
Алисия изумленно посмотрела на Чентел:
— Я никогда не видела кузена Ричарда в таком скверном настроении!
— А я видела, и не раз! — усмехнулась Чентел. До них снова донеслось ругательство: Ричард на что-то натолкнулся по пути.
— А я видела! — с торжеством повторила она еще раз.
9.
— Нет, он выполнен тщательно. Скорее всего леди Дженевьева была самовлюбленной женщиной…
или же она сделала это для того, чтобы позлить сэра Алекса, — предположила она.
— Чентел, посмотри, здесь сундук! — Алисия нагнулась над большим, украшенным резьбой деревянным сундуком, закрытым на медный замок в виде головы Медузы горгоны; даже в слабом свете свечей видно было, как сверкают ее глаза. — Наверное, это и есть клад! — воскликнула она.
— Возможно, — улыбнулась Чентел, не чувствуя особой радости.
— Открой его! — выдохнула Алисия.
— Хорошо. — Чентел отодвинула задвижку замка и на удивление легко подняла крышку. Перед ее взором предстала сверкающая золотая парча, а вовсе не бриллианты с изумрудами.
— Увы, это не сокровище… — разочарованно протянула Алисия.
Чентел молчала: она испытывала очень странное чувство, близкое к восторгу! Нагнувшись, она вынула из сундука тяжелый материал и воскликнула:
— Это платье леди Дженевьевы, в котором она изображена на портрете!
— Исключительно дорогое и роскошное, надо сказать, — пробормотала Алисия.
— Ковингтоны в то время были богаты. — Чентел никак не могла оторвать свой взгляд от платья. От мысли, что она держит в руках наряд прапрабабки, у нее стало тепло на душе. Когда-то леди Дженевьева в нем танцевала, позировала перед художником. Она прижала к себе шитую золотом материю и испытала чувство единения с женщиной, которая жила в ее сердце.
— Посмотрите. — Слова Алисии вывели Чентел из задумчивости. Девушка, роясь в сундуке, нашла там изящный веер. — Посмотрите, какая тонкая роспись!
Чентел снова посмотрела на картину:
— Именно этот веер она держит в руках на портрете!
— Да. — Алисия кивнула. — И еще здесь ее туфли, те же самые. И даже ее нижнее белье… Посмотрите только на эти фижмы. — Она захихикала и огорченно добавила: — Но никаких драгоценностей здесь нет и в помине.
Вытащив из сундука все вещи, она внимательно осмотрела его стенки из крепкого дуба и разочарованно заключила:
— Никаких тайников я не нашла.
— Не расстраивайся. С меня довольно и того, что мы нашли, — ответила ей Чентел, прижимая к себе платье; она была не в состоянии с ним расстаться. — Для меня вещи леди Дженевьевы — сами по себе сокровище.
— Наверное, мы невнимательно осмотрели помещение, — пробормотала Алисия. Она взяла свечу и принялась осматривать стены, пока Чентел бережно укладывала обратно в сундук аккуратно сложенное платье и другие предметы туалета своей прапрабабки. Она не смогла бы объяснить, чем так довольна, как будто она открыла для себя нечто чрезвычайно важное.
— Здесь больше ничего нет, — наконец объявила Алисия.
— Очевидно, надо искать сокровище где-то в другом месте, — предположила Чентел.
— Но в этом нет никакого смысла. — В голосе Алисии звучала досада. — Я имею в виду все это: стена с секретом, лестница, потайная комната… Все говорит за то, что именно здесь мы должны были найти сокровище.
— Леди Дженевьева была умнее, чем мы думаем. Должно быть, это ложный ключ, который она оставила, чтобы запутать тех, кто будет искать клад, — произнесла Чентел.
— Но во всех романах героини именно в таких местах находят сокровище!
— Но леди Дженевьева-то не была придумана, а существовала на самом деле! — улыбнулась Чентел, и внезапно она осознала, почему у нее так хорошо на душе, — она впервые ощутила, что леди Дженевьева действительно существовала.
— Что ж, думаю, ты права, — вздохнула Алисия. — Но, по-моему, она поступила крайне несправедливо, запутав следы, ведущие к сокровищу.
Чентел заметила, что у Алисии было очень развито чувство справедливости, что говорило о твердости ее характера.
— Видимо, ей удалось обмануть не только нас, — тихо сказала она. — На самом деле уже несколько поколений Ковингтонов не могут разрешить загадку, которую она нам задала.
— Да, конечно, ты права, — согласилась с ней Алисия. — Пойдем искать клад в другом месте.
— Хорошо, но сундук мы возьмем с собой, — твердо заявила Чентел.
— Ладно, но сначала давай пойдем и посмотрим…
— Нет, мы его возьмем именно сейчас! Вы меня слышите, юная мисс?
Чентел сама не знала, что на нее нашло и почему она вдруг заговорила таким властным тоном. Алисия подпрыгнула от удивления и примирительно сказала:
— Ну, если ты так хочешь…
— Хочу! — решительно повторила Чентел.
— Тогда давай понесем сундук вместе… — Алисия опасливо взглянула на Чентел.
— Хорошо, — сухо ответила та.
Они с большим трудом подняли с пола сундук; для этого им пришлось поставить свои свечи на пол. Сундук был очень тяжелым, но девушки не отступали. Когда они дошли до лестницы, оказалось, что сундук не проходит в проем двери. Но Чентел настаивала на том, что этого не может быть, так как именно этим путем его и принесли в потайную комнату. Приложив немало усилий, они все-таки протиснули сундук в дверной проем и потащили его вверх по лестнице. Чентел шла первая, спиной вперед, а Алисия толкала сундук. Руки Алисии наконец ослабли, и она чуть не отпустила свою ношу, на что Чентел сделала ей резкое замечание:
— Перестань ныть и толкай, любезная девица.
В ответ на это Алисия тихо спросила:
— Чентел, вы уверены, что с вами все в порядке?
Чентел сама от себя такого не ожидала! Но, как бы там ни было, медленно, но верно они дотащили свой груз до самого верха. Чентел удовлетворенно вздохнула:
— Слава небесам! Я думаю, что не выдержала бы дольше! — Обе руки у нее были заняты, и она, изогнувшись, изо всех сил толкнула ногой дверь позади себя… Дверь даже не дрогнула.
— Ой! В чем дело? — испуганно спросила Алисия, почувствовав отдачу от удара.
Чентел на какое-то мгновение оцепенела, а потом спросила:
— Алисия, ты не помнишь, закрывала ли за собой дверь?
— Нет. А ты? — с надеждой переспросила та.
— Тоже не закрывала, — ответила Чентел.
— О господи! — застонала Алисия. — Что же нам делать? Мы оказались в западне!
— Не надо впадать в панику, Алисия. Просто надо толкнуть дверь посильнее, она поддастся — и мы освободимся, вот увидишь!
Ричард вернулся домой около четырех часов пополудни, как раз к чаю. Его внимание привлекла странная сцена, которая происходила в холле. Его слуги окружили незнакомую ему молодую девушку в одежде горничной. Кухарка и экономка, особы, практически никогда не покидающие служебные помещения в задней половине дома, размахивали руками перед заплаканным лицом юной особы и что-то ей доказывали.
У Ричарда упало сердце — он не сомневался, что причиной надвигающейся грозы была Чентел Эмберли-Сент-Джеймс.
— Ты нам скажешь так или придется тебе сначала свернуть шею? — низким голосом вопрошала кухарка, закатывая рукав.
— Они поехали на прогулку, — отвечала горничная, рыдая. — Это все, что я могу рассказать. Они просто поехали на прогулку.
— Мы это и сами видим, — сказал Рид, самый спокойный из всех. — Они взяли повозку, запряженную пони. Но куда они направились?
— Они уехали, — повторила девушка и, выпрямившись, произнесла как будто заученную фразу: — Вы ничего от меня не добьетесь! Вы можете вздернуть меня на дыбу, но я ничего не скажу!
— Я тебе покажу дыбу! — взвыла кухарка, засучивая другой рукав.
В этот момент Ричард решил, что самое время вмешаться ему, потому что кухарка с закатанными рукавами уже приняла боевую стойку.
— Рид, не будете ли вы так любезны сообщить мне, что здесь происходит? И кто эта особа, которую собираются вздернуть на дыбу в моем собственном доме? — спросил он.
Слуги, целиком поглощенные захватывающей беседой, наконец заметили хозяина.
— Милорд, как я рад, что вы вернулись! — воскликнул Рид. — Леди Алисия и леди Чентел куда-то уехали сразу после завтрака и до сих пор не вернулись. Эта юная девица, горничная леди Алисии, не желает рассказать нам, куда направились дамы. Мы очень волнуемся за них.
— Да, скоро будет дождь, а их все нет, — зловещим голосом произнесла кухарка, и маленькая горничная громко зарыдала от страха.
— Сейчас же прекратить этот вой! — Ричард бросил на девушку суровый взгляд, и та затихла. — А теперь ты расскажешь все, что знаешь о намерениях своей госпожи и о том, куда она поехала!
— Не могу! — маленькая горничная отчаянно замотала головой. — Даже если вы опустите меня в кипящее масло, даже если вы щипцами будете вырывать у меня ногти…
— Я заставлю леди Лиллиан отказать вам от места без рекомендации, — пригрозил Ричард, не дослушав до конца, какие еще пытки она согласна вытерпеть.
Горничная в ужасе воскликнула:
— Но… но ведь это хуже пытки!
— Конечно, хуже, — подтвердил Ричард. — Только подумайте… Леди Лиллиан…
Девушка побледнела:
— Это было бы ужасно… Миссис Алисия велела мне никому не говорить под страхом смерти, но быть выброшенной на улицу без рекомендации — это ведь хуже смерти, правда?
— Правда, — с серьезным видом кивнул Ричард.
— Хорошо, я вам скажу. Леди Чентел и мисс Алисия поехали в Ковингтон-Фолли. Они собирались… — Она остановилась и шепотом произнесла: — Я не могу сказать во всеуслышание, милорд, не подойдете ли вы поближе?
Ричард наклонил голову, и она что-то прошептала ему на ухо. Слова горничной, казалось, ошеломили графа.
— Боже мой! Я просто не верю своим ушам. Что за бредовая идея! Я… я…
— Вы ее не будете мучить? — спросила Сара, испугавшись за свою хозяйку.
Ричард внимательно посмотрел на нее: девица явно не отличалась здравым смыслом.
— Нет, я ее просто убью, — грозно сдвинув брови, заявил он.
Все слуги как один ахнули.
— Сэр! — с протестом обратился к хозяину Рид. — Вы…
— Хорошо, — вздохнул Ричард, — я не буду ее убивать. Все вы можете вернуться к своим делам, а я поеду за леди Чентел и мисс Алисией и верну их домой. Рид, отправьте, пожалуйста, послание леди Лиллиан, сообщите ей, что я встретил Алисию в городе и пригласил ее провести у меня в поместье этот вечер. — Сказав это, он удалился.
Все попытки выбраться наружу оказались тщетными. Чентел и Алисия провели в заточении уже несколько часов. Разыгравшееся воображение рисовало Чентел такую картину: они с Алисией испускают свой последний вздох на узкой лестнице у закрытой двери. В Ковингтон-Фолли, кроме них, никого не было — Ричард настоял, чтобы все слуги были переведены в городской дом до тех пор, пока он не узнает, какая незаконная деятельность ведется в стенах старинного особняка.
Она вздохнула. При мысли о смерти у нее мороз пробегал по коже. Чентел боялась поддаться панике, поэтому она занялась решением задачи, почему закрылась стена. На чердаке не было ни легкого дуновения ветерка, ни даже сквозняка! Она хорошо помнила, что дверь оставалась открытой, когда они с Алисией спускались вниз. Чентел знала, что они выберутся отсюда. Она была уверена, что Ричард заставит Сару рассказать о том, куда они направились. Этот человек может все! А когда он узнает, где они, он тут же прискачет в Ковингтон-Фолли и примется за их поиски.
Но заглянет ли он на чердак? Придет ли ему в голову мысль о потайной двери?
Зачем она беспокоится? Ричард придет и спасет ее. Он это сделает хотя бы для того, чтобы сообщить ей о том, как она безрассудна. Она снова постучала по стене и позвала уже осипшим голосом на помощь.
Горло у нее совсем устало, и она прохрипела Алисии:
— Ты тоже кричи!
— Пожалуйста, не надо меня заставлять, — ответила девушка таким же хриплым голосом. — И кто догадается искать нас на чердаке?
— Ричард догадается, — ответила Чентел, опустившись на сундук, втиснутый на площадку. — Он обладает сверхъестественными способностями в самых деликатных ситуациях заставать меня врасплох, а наше с тобой положение, по-моему, как раз очень деликатное, — и Чентел забарабанила по стене с новой силой с криком: — Помогите!
Ей показалось, что снаружи кто-то пошевелился.
— Послушай, — прошептала она, обратившись к Алисии, — ты ничего не слышишь?
Раздались еще какие-то приглушенные звуки, и Алисия воскликнула:
— Да-да! На чердаке определенно кто-то есть. Вдруг раздался сильный грохот, и стена дрогнула.
— Похоже, что это не человек, — вздохнула Чентел. — Скорее всего на улице гроза. Хотя, может быть, это и Ричард в гневе, — добавила она, подумав.
— Вы же знаете, что кузен Ричард никогда не выходит из себя, — сказала Алисия.
— Разве? — удивилась Чентел.
— Конечно, это не в его характере! О боже, как я хочу есть! — простонала девушка.
— Не говори о еде. — Чентел была голодна как волк, и, чтобы отвлечься от требований желудка, она снова застучала по стене: — На помощь!
И вдруг кусок стены отвалился, и, застигнутая врасплох, Чентел упала на пол чердака. Вдохнув пыли, она чихнула, посмотрела наверх и сказала:
— Привет, Ричард.
Он возвышался над ней, как ангел мщения. Наверное, он поставил свечу где-то за своей спиной, потому что голову его окружало сияние, похожее на нимб, серые глаза сверкали, как раскаленная лава. Он стоял, широко расставив ноги.
— Так это все-таки был не гром, — прошептала Чентел.
— Здравствуй, кузен Ричард, — окликнула его Алисия из отверстия в стене. — Я так рада, что ты нас нашел! Ты не поможешь мне вытащить отсюда сундук?
Ричард наклонился и поднял Чентел с пола; на какую-то секунду он крепко прижал ее к себе, а потом отстранился и слегка ее потряс:
— Какого черта вы сюда забрались?
— Кузен Ричард, я не могу отсюда вылезти, пока ты не вытащишь сундук! — обратилась к нему Алисия.
Чентел без страха посмотрела в его сердитые глаза:
— Мы искали сокровище. — Она знала, что Ричард не обрадуется ее словам, но она была так рада снова его увидеть, что отбросила от себя дурные мысли. — Алисия сказала, что это наша единственная надежда.
— Тоже мне надежда! Дурочка! — укоризненно произнес Ричард.
Он опять ее легонько потряс, но она этого даже не заметила, по правде говоря, она внезапно почувствовала слабость и стояла на ногах только потому, что Ричард ее держал.
— Ты понимаешь, что было бы, если… — продолжил Ричард.
Чентел побледнела:
— Не говори об этом! Не надо! — Она схватила его за лацканы сюртука. — А теперь, пожалуйста, помоги нам вытащить это! — попросила Чентел, указав на сундук.
Он посмотрел на нее, покачал головой и отпустил. Заглянув в отверстие в стене, он наклонился, вытащил сундук наружу и спросил:
— Что это такое?
Сразу вслед за сундуком на чердак выбралась Алисия. Вся в пыли, она сияла от радости.
— Мы его нашли! В нем одежда леди Дженевьевы! — торжественно заявила она.
Ричард взглянул на Чентел удивленно:
— Это и есть твое сокровище?
— Для меня — да, — ответила она. Раздался удар грома, и чердак содрогнулся.
— Пойдем, — сказал Ричард, взяв в руки свечу. — Пока еще только гремит, но скоро начнется дождь. Мы успеем еще добраться домой до грозы.
— Мы должны забрать с собой сундук, — настойчивым тоном произнесла Чентел.
Ричард повернулся и посмотрел на нее как на сумасшедшую:
— Извини, я не понял…
— Мы должны взять с собой сундук… и еще картину, которая осталась в потайной комнате, — настаивала она.
— Картина? Потайная комната? О чем это ты? — пораженный ее настойчивостью, спросил Ричард.
— Внизу, в потайной комнате, находится портрет леди Дженевьевы, который обязательно надо взять с собой, — пояснила Чентел.
— Что значит — обязательно? — Ричард говорил спокойно, но за этим спокойствием скрывался нарастающий гнев.
— Лучше нам все это захватить, кузен Ричард, — вмешалась Алисия, понизив голос. — Чентел становится какой-то странной, когда речь заходит об этих вещах, она говорит, что они ей очень нужны.
— Сейчас у нас нет времени, чтобы заниматься сундуком, но я пришлю сюда кого-нибудь, и его привезут в Ремингтон-хаус чуть позже, — идя на компромисс, сказал Ричард.
— Нет, и сундук, и портрет мы возьмем с собой именно сейчас. Я не знаю, почему за нами с Алисией закрылась дверь, и я не хочу рисковать, — воспротивилась Чентел.
— Ради бога, дорогая, — раздражаясь все больше, сказал Ричард, — неужели ты всерьез полагаешь, что кому-нибудь нужна эта рухлядь?
— Не знаю, кому еще нужны эти вещи, но мне они определенно нужны, — заявила она.
— Пожалуйста, дорогой кузен, давайте возьмем с собой портрет и сундук, иначе Чентел опять станет называть меня «юной мисс» и «любезной девицей», — умоляющим тоном попросила Алисия. Чентел очень удивилась:
— Алисия, о чем ты говоришь?
Та покраснела:
— Не обращайте внимания. Надо достать картину.
— Хорошо. — Ричард был зол и не скрывал этого. Кивком головы ой указал на отверстие в стене: — Идем.
— Пожалуй, я… я останусь и постерегу дверь. — Алисия побледнела. — А то вдруг она опять закроется?
Ричард посмотрел на Чентел:
— Ты, конечно, останешься с ней?
Чентел посмотрела в проем стены, где она провела три часа в заточении, и у нее комок подступил к горлу. Она тоскливо посмотрела на Ричарда:
— Пожалуйста…
— О, женщины! — воскликнул Ричард и исчез в стене.
Пока они его ждали, никто из них не произнес ни слова; стояла полная тишина. Послышался какой-то шум, и из темноты до них донеслось проклятье. Чентел облегченно вздохнула. Через минуту показался Ричард, который тащил за собой картину.
— Леди Дженевьева выглядит совсем как Чентел, правда? — спросила Алисия.
— Я не рассмотрел, — произнес Ричард сквозь зубы. — У нас совсем нет времени. Женщины, быстро за мной! — И он, неся картину в руках, направился к выходу.
Алисия изумленно посмотрела на Чентел:
— Я никогда не видела кузена Ричарда в таком скверном настроении!
— А я видела, и не раз! — усмехнулась Чентел. До них снова донеслось ругательство: Ричард на что-то натолкнулся по пути.
— А я видела! — с торжеством повторила она еще раз.
9.
Чентел блаженствовала в горячей ванне. Легкое потрескивание дров в камине, возле которого стояла ванна, приятно убаюкивало. Приоткрыв глаза, она посмотрела на портрет леди Дженевьевы, прислоненный к креслу возле кровати. Сундук стоял на полу рядом с ним.
Удовлетворенно вздохнув, она снова закрыла глаза. Теперь все было хорошо. Ей пришлось выдержать непростую схватку с Ричардом по поводу картины и сундука, и она одержала трудную победу, хотя Ричард чертыхался все время, пока тащил холст. Кстати сказать, ей с Алисией тоже пришлось нелегко — сундук был тяжеленный, но все-таки они донесли (или доволокли) его до повозки.
Когда они погрузили на нее свой бесценный груз, начал накрапывать дождь, который вскоре превратился в настоящий ливень. Ричард был мрачен и молчалив всю дорогу, глаза его метали молнии. В гневе он был страшнее, чем разыгравшаяся гроза. Когда они наконец вошли в дом, как трое бродяг, вымокшие до нитки и продрогшие, Ричард резким тоном приказал слугам приготовить для них ванны и ушел к себе.
Дверь в комнату Чентел открылась. Она оглянулась, ожидая увидеть свою горничную. Но на пороге стоял Ричард. Он с вожделением смотрел, не в силах отвести от нее глаз.
У Чентел перехватило дыхание, смутившись, она погрузилась в ванну по самый подбородок. Интересно, успел ли он разглядеть ее прелести? Судя по выражению лица Ричарда, успел, и очень внимательно.
— Ты не мог бы для разнообразия стучаться? — разозлившись, спросила она. Словно околдованный, Ричард не мог ничего ответить.
Вдруг помимо воли у нее на губах появилась улыбка, лукавая женская улыбка, которую она не смогла сдержать. Что с ней такое? Вместо того чтобы прогнать Ричарда, она улыбалась ему. Чентел поймала себя на мысли, что ей приятно было смотреть на него, и его зачарованный вид грел ее сильнее, чем горячая ванна и огонь в камине.
— Я… я хотел убедиться, что у тебя все в порядке, — наконец произнес он.
— Я чувствую себя на небесах, — чистосердечно призналась Чентел.
— Тогда тебя наверняка не заинтересует мое предложение принять пищу земную. — Он улыбнулся, и глаза его посветлели.
— Еда! — Чентел пришла в такое возбуждение, что выпрямилась в ванне. Заметив, как у Ричарда заблестели глаза при этом, она тотчас погрузилась в спасительную воду.
— Тогда одевайся, а я принесу тебе поднос с едой в постель, — любезно предложил Ричард. Он вышел, закрыв за собой дверь. Чентел смотрела ему вслед с изумлением. Неужели это тот самый человек, который неистовствовал всю дорогу домой, могущественный и высокомерный Сент-Джеймс? И он собирается принести еду ей в постель! Кто бы знал, как она была голодна!
Она сидела на кровати уже в халате, вытирая полотенцем голову и рассматривая портрет прапрабабки, когда раздался стук в дверь.
— Войдите, — произнесла она, почувствовав, что у нее перехватило дыхание.
Вошел Ричард с подносом в руках. Он поставил поднос на Прикроватный столик, и отблески огня заиграли в его каштановых волосах. Он был очень привлекателен. Привлекателен? Нет, в эту минуту он был просто божественен!
— Я умираю от голода! — сказала Чентел, наконец взглянув на блюда с едой.
— Почему-то я так и подумал, — с мягкой улыбкой произнес Ричард. Он протянул ей руку:
— Если ты разрешишь, я вытру тебе волосы, пока ты будешь подкрепляться.
Чентел в изумлении протянула ему полотенце и жадно принялась за еду.
— Извини, что нет ничего горячего. Но кухарка впала в такое расстройство из-за твоего отсутствия, что совершенно позабыла об обеде. Я сказал ей, чтобы она не беспокоилась — этого вполне достаточно, правда? — ласково спросил он.
Набросившись на сыр и хлеб с рвением голодающего индуса, Чентел согласилась с ним. С полным ртом, наслаждаясь вкусом пищи, она пробормотала:
— Конечно. Мне очень нравится.
Ричард подошел к портрету леди Дженевьевы. Он долго смотрел на него и потом обратился к Чентел, жующей ветчину:
— Это просто мистика какая-то! Она выглядит точь-в-точь, как ты!
— Ты хочешь сказать, что я на нее похожа! — усмехнулась Чентел.
Он снова обратил свой взгляд на картину:
— Мне кажется, что я уже это видел.
— Ты мог видеть портрет леди Дженевьевы в гостиной Ковингтон-Фолли, он точно такой же, — сказала Чентел.
— Нет, — Ричард отрицательно покачал головой, — он бы мне обязательно запомнился. Нет, почему-то мне приходит на память наша брачная ночь — я видел тогда эти драгоценности… Впрочем, забудем об этом. Достаточно того, что вы удивительно похожи.
Он подошел к кровати, опустился рядом с Чентел и принялся вытирать ей волосы. На этот раз она и вправду почувствовала себя на небесах. За окном шел дождь как из ведра, а она сидела в тепле и уюте, перед ней стоял поднос с вкусной едой, потрескивал огонь в камине, и красивый, улыбающийся муж гладил ее по волосам.
И тут хлебная корочка застряла в ее внезапно пересохшем горле. Все это неправда! Это не ее муж, это не ее уютный дом!
— Почему ты вдруг стал со мной таким милым? — спросила она слабым голосом, проглотив эту горькую мысль.
Ричард молчал, продолжая вытирать ее волосы полотенцем.
— Может быть, я просто хочу извиниться перед тобой, — сказал он некоторое время спустя.
— Что? — Чентел не поверила своим ушам. Он улыбнулся, отложив в сторону полотенце, поднялся и задумчиво на нее посмотрел.
— Неужели тебя так удивляет то, что я хочу извиниться?
Чентел была обескуражена. Ричард подошел к ней поближе и, запустив обе руки в ее густые волосы, стал поглаживать ее голову. От удовольствия она прикрыла глаза и чуть не замурлыкала.
— Я не должен был так грубо обращаться с тобой, — виновато произнес он.
— Да, — прошептала Чентел, отвечая скорее на его действия, чем на слова.
— Я… я так злился только потому, что боялся за тебя.
Чентел вдруг снова почувствовала знакомый холод, пронзивший ее, когда за ее спиной внезапно опустилась стена; ощущение блаженства бесследно улетучилось. Она широко открыла глаза и тихо сказала:
— Да, я понимаю. Я тоже боялась. Не знаю почему, но я уверена, что кто-то намеренно закрыл потайную дверь.
В этот момент раздался сильный раскат грома, и комнату на мгновение осветила молния.
Они не сводили друг с друга глаз. Ричард пробормотал какое-то проклятие. Его руки стали ласкать голову Чентел, ее лицо, шею, плечи… Не отдавая себе отчета в том, что они делают, Чентел поднялась, и они прильнули друг к другу. При следующем ударе грома их губы слились в долгом поцелуе. Отчего-то Чентел просто необходимо было в этот момент почувствовать его, его жизненную энергию; ей нужно было ощущать его руки на своем теле. Они готовы были на всякие безумства, лишь бы забыть о своих страхах. Вместе они упали на постель, и их тела переплелись.
— Я боялся, что потерял тебя, — прошептал Ричард, прильнув губами к ямочке у основания ее шеи и целуя нежную кожу. Тело Чентел горело в тех местах, где только что побывали его руки и губы.
Голова у нее была как в тумане, она все крепче прижимала его к себе, целовала его голову, никак не могла надышаться его запахом.
И вдруг она почувствовала, что Ричард отстранился от нее. Она все так же была в его объятиях, но седьмое чувство подсказало ей, что он был уже не с ней.
Удовлетворенно вздохнув, она снова закрыла глаза. Теперь все было хорошо. Ей пришлось выдержать непростую схватку с Ричардом по поводу картины и сундука, и она одержала трудную победу, хотя Ричард чертыхался все время, пока тащил холст. Кстати сказать, ей с Алисией тоже пришлось нелегко — сундук был тяжеленный, но все-таки они донесли (или доволокли) его до повозки.
Когда они погрузили на нее свой бесценный груз, начал накрапывать дождь, который вскоре превратился в настоящий ливень. Ричард был мрачен и молчалив всю дорогу, глаза его метали молнии. В гневе он был страшнее, чем разыгравшаяся гроза. Когда они наконец вошли в дом, как трое бродяг, вымокшие до нитки и продрогшие, Ричард резким тоном приказал слугам приготовить для них ванны и ушел к себе.
Дверь в комнату Чентел открылась. Она оглянулась, ожидая увидеть свою горничную. Но на пороге стоял Ричард. Он с вожделением смотрел, не в силах отвести от нее глаз.
У Чентел перехватило дыхание, смутившись, она погрузилась в ванну по самый подбородок. Интересно, успел ли он разглядеть ее прелести? Судя по выражению лица Ричарда, успел, и очень внимательно.
— Ты не мог бы для разнообразия стучаться? — разозлившись, спросила она. Словно околдованный, Ричард не мог ничего ответить.
Вдруг помимо воли у нее на губах появилась улыбка, лукавая женская улыбка, которую она не смогла сдержать. Что с ней такое? Вместо того чтобы прогнать Ричарда, она улыбалась ему. Чентел поймала себя на мысли, что ей приятно было смотреть на него, и его зачарованный вид грел ее сильнее, чем горячая ванна и огонь в камине.
— Я… я хотел убедиться, что у тебя все в порядке, — наконец произнес он.
— Я чувствую себя на небесах, — чистосердечно призналась Чентел.
— Тогда тебя наверняка не заинтересует мое предложение принять пищу земную. — Он улыбнулся, и глаза его посветлели.
— Еда! — Чентел пришла в такое возбуждение, что выпрямилась в ванне. Заметив, как у Ричарда заблестели глаза при этом, она тотчас погрузилась в спасительную воду.
— Тогда одевайся, а я принесу тебе поднос с едой в постель, — любезно предложил Ричард. Он вышел, закрыв за собой дверь. Чентел смотрела ему вслед с изумлением. Неужели это тот самый человек, который неистовствовал всю дорогу домой, могущественный и высокомерный Сент-Джеймс? И он собирается принести еду ей в постель! Кто бы знал, как она была голодна!
Она сидела на кровати уже в халате, вытирая полотенцем голову и рассматривая портрет прапрабабки, когда раздался стук в дверь.
— Войдите, — произнесла она, почувствовав, что у нее перехватило дыхание.
Вошел Ричард с подносом в руках. Он поставил поднос на Прикроватный столик, и отблески огня заиграли в его каштановых волосах. Он был очень привлекателен. Привлекателен? Нет, в эту минуту он был просто божественен!
— Я умираю от голода! — сказала Чентел, наконец взглянув на блюда с едой.
— Почему-то я так и подумал, — с мягкой улыбкой произнес Ричард. Он протянул ей руку:
— Если ты разрешишь, я вытру тебе волосы, пока ты будешь подкрепляться.
Чентел в изумлении протянула ему полотенце и жадно принялась за еду.
— Извини, что нет ничего горячего. Но кухарка впала в такое расстройство из-за твоего отсутствия, что совершенно позабыла об обеде. Я сказал ей, чтобы она не беспокоилась — этого вполне достаточно, правда? — ласково спросил он.
Набросившись на сыр и хлеб с рвением голодающего индуса, Чентел согласилась с ним. С полным ртом, наслаждаясь вкусом пищи, она пробормотала:
— Конечно. Мне очень нравится.
Ричард подошел к портрету леди Дженевьевы. Он долго смотрел на него и потом обратился к Чентел, жующей ветчину:
— Это просто мистика какая-то! Она выглядит точь-в-точь, как ты!
— Ты хочешь сказать, что я на нее похожа! — усмехнулась Чентел.
Он снова обратил свой взгляд на картину:
— Мне кажется, что я уже это видел.
— Ты мог видеть портрет леди Дженевьевы в гостиной Ковингтон-Фолли, он точно такой же, — сказала Чентел.
— Нет, — Ричард отрицательно покачал головой, — он бы мне обязательно запомнился. Нет, почему-то мне приходит на память наша брачная ночь — я видел тогда эти драгоценности… Впрочем, забудем об этом. Достаточно того, что вы удивительно похожи.
Он подошел к кровати, опустился рядом с Чентел и принялся вытирать ей волосы. На этот раз она и вправду почувствовала себя на небесах. За окном шел дождь как из ведра, а она сидела в тепле и уюте, перед ней стоял поднос с вкусной едой, потрескивал огонь в камине, и красивый, улыбающийся муж гладил ее по волосам.
И тут хлебная корочка застряла в ее внезапно пересохшем горле. Все это неправда! Это не ее муж, это не ее уютный дом!
— Почему ты вдруг стал со мной таким милым? — спросила она слабым голосом, проглотив эту горькую мысль.
Ричард молчал, продолжая вытирать ее волосы полотенцем.
— Может быть, я просто хочу извиниться перед тобой, — сказал он некоторое время спустя.
— Что? — Чентел не поверила своим ушам. Он улыбнулся, отложив в сторону полотенце, поднялся и задумчиво на нее посмотрел.
— Неужели тебя так удивляет то, что я хочу извиниться?
Чентел была обескуражена. Ричард подошел к ней поближе и, запустив обе руки в ее густые волосы, стал поглаживать ее голову. От удовольствия она прикрыла глаза и чуть не замурлыкала.
— Я не должен был так грубо обращаться с тобой, — виновато произнес он.
— Да, — прошептала Чентел, отвечая скорее на его действия, чем на слова.
— Я… я так злился только потому, что боялся за тебя.
Чентел вдруг снова почувствовала знакомый холод, пронзивший ее, когда за ее спиной внезапно опустилась стена; ощущение блаженства бесследно улетучилось. Она широко открыла глаза и тихо сказала:
— Да, я понимаю. Я тоже боялась. Не знаю почему, но я уверена, что кто-то намеренно закрыл потайную дверь.
В этот момент раздался сильный раскат грома, и комнату на мгновение осветила молния.
Они не сводили друг с друга глаз. Ричард пробормотал какое-то проклятие. Его руки стали ласкать голову Чентел, ее лицо, шею, плечи… Не отдавая себе отчета в том, что они делают, Чентел поднялась, и они прильнули друг к другу. При следующем ударе грома их губы слились в долгом поцелуе. Отчего-то Чентел просто необходимо было в этот момент почувствовать его, его жизненную энергию; ей нужно было ощущать его руки на своем теле. Они готовы были на всякие безумства, лишь бы забыть о своих страхах. Вместе они упали на постель, и их тела переплелись.
— Я боялся, что потерял тебя, — прошептал Ричард, прильнув губами к ямочке у основания ее шеи и целуя нежную кожу. Тело Чентел горело в тех местах, где только что побывали его руки и губы.
Голова у нее была как в тумане, она все крепче прижимала его к себе, целовала его голову, никак не могла надышаться его запахом.
И вдруг она почувствовала, что Ричард отстранился от нее. Она все так же была в его объятиях, но седьмое чувство подсказало ей, что он был уже не с ней.