Страница:
— И часто она отправляется на такие уединенные прогулки? — поинтересовался Стоук.
— Довольно часто. Когда ей становится невмоготу выдерживать придирки матери. — Уильям тяжело вздохнул.
Стоук направился в сторону конюшни.
— Ты что же, покидаешь нас? — крикнул ему вдогонку Уильям.
— У меня есть дело, не терпящее отлагательства. Но не беспокойся, я скоро вернусь.
— У тебя что, людей мало? Пошли кого-нибудь.
— Дело такое важное, что слуге его не доверишь.
Уильям проводил Стоука понимающим взглядом и, покачав головой, направился в жилые покои.
Ларк пустила Деболта галопом. За поводья она взялась, только почувствовав, что жеребец устал. Тогда перевела Деболта на рысь и ласково похлопала по шее.
Въехав на вершину крутой обрывистой скалы, Ларк посмотрела вниз, на долину, отделявшую угодья барона Сент-Вейля от земель соседнего поместья Малгор, которым владел один из вассалов ее отца, сэр Джозеф Монфор.
Ларк всегда приезжала сюда, когда хотела побыть в одиночестве, а сейчас как раз настала такая минута.
Какое право имела Элизабет унижать ее перед гостями и вассалами? Ларк уже привыкла к таким вспышкам гнева, но прежде мать выговаривала ей лишь в присутствии отца и домочадцев. Теперь же Ларк унизили в присутствии Стоука и его людей. Выдержать такое было свыше ее сил!
Ларк соскочила с коня на каменистую землю и обхватила руками колени. Покусывая травинку, она устремила взор на долину, которую в этот момент осветило солнце, пробившееся сквозь лежавший в низине густой туман.
Под его лучами гранитные вкрапления в окружавших долину скалах засверкали, как драгоценные камни, а пейзаж приобрел яркий, праздничный вид. Открылись испещренные крохотными желтыми зонтиками ноготков зелено-коричневые пятна лугов, а справа, там, где пробегал прозрачный горный поток, заалели головки ранних маков, возвещавшие своим появлением о наступлении весны. Ларк вдыхала влажный чистый воздух утра, учась у природы мудрости и спокойствию.
Услышав топот копыт, она обернулась. К ней верхом на могучем вороном жеребце направлялся Стоук, Ларк совсем не хотелось видеть сейчас этого человека и разговаривать с ним. Чтобы избежать встречи, она вскочила и потянулась к поводьям Деболта, но вороной жеребец Стоука замер, загораживая ей путь.
Сжимая в руке поводья, она сделала шаг назад:
— Зачем ты преследуешь меня? Прошу, оставь меня в покое!
— К сожалению, я не могу оставить тебя в покое. — Стоук соскочил с коня и двинулся к ней.
— Еще раз говорю: оставь меня.
Пятясь к краю обрыва, Ларк чувствовала, как ее сапоги из телячьей кожи скользят на гладких камнях.
— Остановись, Ларк! Ни шагу дальше! Ты упадешь.
— Говорю же: не смей подходить ко мне! И вообще — держись от меня подальше. Я ненавижу тебя! — Сделав еще один шаг, Ларк оказалась на краю обрыва. Каблук соскользнул с острого, покрытого мхом камня, и…
— Нет!!!
Ларк услышала отчаянный крик Стоука — и рухнула вниз.
Глава 8
Глава 9
— Довольно часто. Когда ей становится невмоготу выдерживать придирки матери. — Уильям тяжело вздохнул.
Стоук направился в сторону конюшни.
— Ты что же, покидаешь нас? — крикнул ему вдогонку Уильям.
— У меня есть дело, не терпящее отлагательства. Но не беспокойся, я скоро вернусь.
— У тебя что, людей мало? Пошли кого-нибудь.
— Дело такое важное, что слуге его не доверишь.
Уильям проводил Стоука понимающим взглядом и, покачав головой, направился в жилые покои.
Ларк пустила Деболта галопом. За поводья она взялась, только почувствовав, что жеребец устал. Тогда перевела Деболта на рысь и ласково похлопала по шее.
Въехав на вершину крутой обрывистой скалы, Ларк посмотрела вниз, на долину, отделявшую угодья барона Сент-Вейля от земель соседнего поместья Малгор, которым владел один из вассалов ее отца, сэр Джозеф Монфор.
Ларк всегда приезжала сюда, когда хотела побыть в одиночестве, а сейчас как раз настала такая минута.
Какое право имела Элизабет унижать ее перед гостями и вассалами? Ларк уже привыкла к таким вспышкам гнева, но прежде мать выговаривала ей лишь в присутствии отца и домочадцев. Теперь же Ларк унизили в присутствии Стоука и его людей. Выдержать такое было свыше ее сил!
Ларк соскочила с коня на каменистую землю и обхватила руками колени. Покусывая травинку, она устремила взор на долину, которую в этот момент осветило солнце, пробившееся сквозь лежавший в низине густой туман.
Под его лучами гранитные вкрапления в окружавших долину скалах засверкали, как драгоценные камни, а пейзаж приобрел яркий, праздничный вид. Открылись испещренные крохотными желтыми зонтиками ноготков зелено-коричневые пятна лугов, а справа, там, где пробегал прозрачный горный поток, заалели головки ранних маков, возвещавшие своим появлением о наступлении весны. Ларк вдыхала влажный чистый воздух утра, учась у природы мудрости и спокойствию.
Услышав топот копыт, она обернулась. К ней верхом на могучем вороном жеребце направлялся Стоук, Ларк совсем не хотелось видеть сейчас этого человека и разговаривать с ним. Чтобы избежать встречи, она вскочила и потянулась к поводьям Деболта, но вороной жеребец Стоука замер, загораживая ей путь.
Сжимая в руке поводья, она сделала шаг назад:
— Зачем ты преследуешь меня? Прошу, оставь меня в покое!
— К сожалению, я не могу оставить тебя в покое. — Стоук соскочил с коня и двинулся к ней.
— Еще раз говорю: оставь меня.
Пятясь к краю обрыва, Ларк чувствовала, как ее сапоги из телячьей кожи скользят на гладких камнях.
— Остановись, Ларк! Ни шагу дальше! Ты упадешь.
— Говорю же: не смей подходить ко мне! И вообще — держись от меня подальше. Я ненавижу тебя! — Сделав еще один шаг, Ларк оказалась на краю обрыва. Каблук соскользнул с острого, покрытого мхом камня, и…
— Нет!!!
Ларк услышала отчаянный крик Стоука — и рухнула вниз.
Глава 8
Стоук схватил Ларк за ногу в тот самый момент, когда она уже скользила вниз. Она раскачивалась в воздухе, но Стоук крепко держал ее за ногу, уповая на прочность ее сапог. Опустившись для устойчивости на четвереньки, он сначала подтянул Ларк поближе, а потом, перегнувшись через край обрыва, подхватил ее за кожаный ремень на штанах и втащил на скалу.
— Пресвятая Дева! — чуть слышно пробормотала Ларк.
Стоук, лежа с ней рядом, чувствовал, как неистово колотится ее сердце. Побледнев как мел и тяжело дыша, она отчаянно цеплялась за его куртку. В эту минуту Ларк предстала перед рыцарем слабой и незащищенной, как новорожденный младенец. Заговорить он не осмеливался и лишь ласково гладил ее по голове, поскольку и без слов было ясно, что подобные минуты в жизни этой сильной и отважной женщины крайне редки и то, чему он сейчас стал свидетелем, могли бы видеть только самые близкие и дорогие Ларк люди.
Заметив, что граф рассматривает ее, Ларк откатилась от него, бросив: «Я чувствую себя хорошо». Она избегала смотреть Стоуку в глаза.
Близость, возникшая между ними, исчезла. Стоук поднялся и протянул ей руку.
— Ты можешь встать?
— Разумеется, могу. — Ларк держалась независимо, хотя ее сотрясала дрожь. Взглянув на руку Стоука, она, секунду помедлив, все же приняла предложенную ей помощь.
Стоук знал, чего стоило Ларк взять его за руку, а потому, помогая ей подняться, ободряюще улыбнулся.
Сделав шаг и обнаружив, что ноги пока еще плохо держат ее, она приникла к широкой груди своего спасителя.
— Прости, — сказала она, поднимая на него взгляд. — У меня ноги как ватные, но это скоро пройдет.
Стоук крепко обнял ее за талию:
— К чему просить прощения? Все мы люди, а стало быть, не без слабостей. Надо лишь иметь ум, чтобы это понимать, и знать пределы своих возможностей. — Стоук нагнулся и заглянул в золотистые глубины ее глаз, чувствуя, что от взгляда этих медовых глаз мужчине легко потерять голову.
— Свои возможности я хорошо знаю. — Ларк закусила губу, чтобы та не дрожала.
— Так ли это, моя тигрица? — Стоук кончиком пальца коснулся ее подбородка.
Исходивший от Ларк аромат ударил ему в голову, как старое выдержанное вино. Прежде он не замечал, какие у нее высокие скулы и аккуратный, будто точеный носик. Выгнутые гордыми дугами золотистые брови были такого же цвета, что и загорелая кожа, а потому почти сливались с ней, зато глаза светились, как два маленьких солнца. В этих глазах обычно читались непреклонность и упрямство, но сейчас они выражали смущение и неуверенность. Нижняя пухлая губка влажно поблескивала там, где Ларк коснулась ее ровными белыми зубами.
— Какая ты, оказывается, красивая, — прошептал Стоук и наклонился, чтобы поцеловать ее.
Едва он коснулся ее губ, из его горла вырвался протяжный стон. Он сжимал Ларк в объятиях, и ощущение близости с ней придавало поцелую особую остроту и сладость.
Он уже хотел было опуститься вместе с Ларк на землю, как вдруг услышал топот лошадиных копыт. Не успели Стоук и Ларк разомкнуть объятия, как возле них остановился всадник.
— Ларк! Что это ты, ради Христа, там делаешь?
Стоук наконец оторвался от губ Ларк и взглянул на Эвенела. Молодое красивое лицо лорда исказилось от ярости. Подъехавший минутой позже Эвел взирал на происходящее с полным недоумением.
Ларк высвободилась из объятий Стоука.
— Эвенел! Я сейчас все тебе объясню.
— Правда? С удовольствием выслушаю тебя.
— Это моя вина. — Стоук сделал шаг вперед.
— Замолчи! — Ларк остановила его горячим взглядом и снова обратилась к Эвенелу: — Во всем виновата я. По неосторожности я свалилась со скалы в пропасть, а лорд Блэкстоун спас меня и, как истинный рыцарь, подхватил на руки.
— После чего ты поцеловала его, — закончил за нее Эвенел, не сводя глаз со Стоука.
— Ложь. Это я поцеловал ее. — Стоук, казалось, с удовольствием сообщил эту новость Эвенелу и даже улыбнулся.
— Уходи! Ты все только портишь! — Ларк взмахнула рукой, предлагая Стоуку удалиться.
— Когда же такое было, чтобы правда все портила?
— Дева Мария! Замолчи, прошу тебя! — Ларк грозно посмотрела на Стоука.
Стоук скрестил на груди руки и иронически улыбнулся.
— Ты, милорд, должен находиться сейчас рядом с леди Элен. Так по какому праву ты позволяешь себе вольности с моей суженой? — сверкнул глазами Эвенел. — Если ты дотронешься до Ларк хоть пальцем, я вызову тебя на бой.
— Нет, ты не сделаешь этого! — Ларк помахала пальцем перед носом у Эвенела. — Он убьет тебя одним ударом. Уж если кому и биться с ним — так это мне.
— Буду с нетерпением ждать этой минуты. — Стоук ухмыльнулся.
Бросив на Стоука гневный взгляд, Ларк коснулась руки Эвенела.
— Послушай, это была всего лишь минутная слабость. В том, что случилось, виновных нет.
— Но как ты могла поцеловать его? — Теперь лорд Эвенел напоминал обиженного мальчугана. — А я-то, болван, скакал сюда во всю прыть, чтобы узнать, не случилось ли с тобой чего…
— Считай, что ничего и не было. Я по крайней мере ничего не почувствовала и уже обо всем забыла.
Стоук громко хмыкнул, чем заслужил еще один горящий ненавистью взгляд золотистых глаз. Да и суженый Ларк посматривал на него волком, изо всех сил стараясь скрыть терзавшую его ревность.
— Поверь, Эвенел, ты — единственный мужчина в моей жизни. Этот человек ничего для меня не значит, — продолжала Ларк.
Эвенел оттолкнул ее руки.
— Не желаю больше ничего знать об этом.
Дернув за поводья с такой силой, что лошадь шарахнулась и едва не сбила Ларк с ног, Эвенел развернул своего жеребца и, пришпорив его, помчался прочь.
— Подожди! Я тебе еще не все сказала! — Ларк побежала за Эвенелом, но того уже и след простыл. Поникнув и обхватив себя руками, она застыла на месте.
— Отлично сыграно, моя тигрица! Вот уж не ожидал, что ты такая мастерица обводить мужчин вокруг пальца.
Перекинув через голову своего вороного поводья, Стоук укрепил их у передней луки седла. Если бы глаза Ларк могли метать стрелы, Стоук был бы пронзен ими, как святой Себастьян.
— Ненавижу тебя! Ты все испортил!
— Не возражаешь, если я поговорю с сестрой… наедине? — спросил подъехавший Эвел у Стоука.
— Сколько угодно. Но мы с Ларк должны завершить то, что начали.
— Мы ничего с тобой не начинали! — выкрикнула девушка. — Следовательно, и завершать нечего. Кроме того, скажу еще раз: я не хотела тебя убивать и в сговор с шотландцами ради этого не вступала. Но если ты приблизишься ко мне хотя бы на расстояние длины копья, я сдеру с тебя шкуру и изжарю на медленном огне!
— И ты позволяешь себе подобным образом разговаривать с человеком, который только что спас тебя? — На губах Стоука появилась ехидная усмешка.
— Я бы не свалилась со скалы, если бы ты не преследовал меня.
— Ты что же — боишься меня?
Ларк вздернула подбородок:
— Нет, когда у меня под рукой есть оружие.
— Я обязательно прослежу за этим, когда мы встретимся в следующий раз. — Стоук вскочил на коня.
— Я не нуждаюсь ни в твоей доброте, ни в твоей снисходительности! — крикнула девушка, задыхаясь.
Стоук решил, что обязательно овладеет ею и заставит навсегда забыть о лорде Эвенеле. Так или иначе, но он покорит эту девушку. И вот тогда заставит ее сказать правду и выяснит, кто же хочет убить его.
Когда Стоук отъехал от злополучной скалы, Эвел сказал:
— Я хотел предупредить тебя, что Блэкстоун пустился следом за тобой, но — увы! — опоздал…
— Непонятно только, зачем ты прихватил с собой Эвенела? — спросила Ларк, не спуская глаз с черного силуэта удалявшегося Блэкстоуна.
— Я вовсе не брал его с собой. Он сам сюда направлялся, и я встретился с ним по дороге. Кстати, может, объяснишь, какого черта тебе взбрело в голову целоваться с Блэкстоуном?
— Замолчи, Эвел, прошу тебя! Еще не хватало, чтобы и ты на меня напустился…
— Надо же кому-нибудь вправить тебе мозги, — пожал плечами Эвел. — Эвенел тебе этого поцелуя никогда не простит.
— Не моя вина в том, что Блэкстоун поехал за мной. И не отставал, как я его ни просила об этом.
— От Роуленда я слышал, что на жизнь Блэкстоуна совершено уже десять покушений. Он имеет полное право следить за тобой — хотя бы по той причине, что застал тебя в компании шотландцев.
— Его подозрения начинают меня утомлять. — Ларк двинулась к Деболту, щипавшему неподалеку траву.
— Ларк! Ларк! Эвел!
Их имена эхом отозвались в лежавшей у подножия скалы низине. Ларк спустилась со скалы, прошла по дорожке, ведущей в долину, и на расстоянии полета стрелы увидела сэра Джозефа, махавшего ей рукой. Сэр Джозеф, мужчина средних лет, был такой тучный, что походил на чудовищных размеров шар. Он носил длинную седую бороду, заостренную к концу, а потому похожую на наконечник копья, а волосы стриг так коротко, что его квадратное лицо — и без того широкое — казалось еще шире. Сэр Джозеф сидел в повозке рядом со своей супругой леди Люсиндой. Круглое, как луна, лицо этой женщины было прикрыто от пыли и прочих превратностей погоды зеленой вуалью, сквозь которую поблескивали небольшие, очень живые глаза. Она тоже махала рукой Ларк, отчего ее большие груди, нависавшие над округлым животом, колыхались.
— Доброго вам утра, сэр Джозеф и леди Эл! — крикнула Ларк, называя леди Люсинду в соответствии с заведенным лордом Уильямом обычаем.
— Только их нам еще и не хватало… — пробурчал Эвел, подъезжая к Ларк с ее Деболтом, которого вел в поводу.
Между тем леди Люсинда, сложив ладони, крикнула:
— А мы как раз направляемся к вам в замок! Надо же помочь вашей матери приготовить свадебное угощение. Давайте поедем вместе — все веселее будет!
Ларк скривилась, но отказаться от предложения не посмела. Прежде всего потому, что не хотела обижать этих добрых людей.
— Поезжайте! — крикнула она. — Мы сию минуту нагоним вас.
— Ты что, с ума сошла? — спросил Эвел, помогая сестре взобраться в седло. — Теперь нам всю дорогу покоя не будет.
— Уж лучше слушать болтовню леди Эл, чем твое ворчанье. — Ларк взяла поводья, ударила Деболта шпорами и поскакала за повозкой.
Не прошло и четверти часа, как она уже ехала бок о бок с повозкой сэра Джозефа и леди Люсинды. Эвел подскакал чуть позже и поклонился:
— Доброго всем утра!
— До чего ж ты стал пригож, Эвел, — усмехнулась леди Люсинда, — Я, старуха, все никак не насмотрюсь на тебя.
— Как поживаете? Надеюсь, дома все хорошо? — пробасил сэр Джозеф.
— Ясное дело, у них все хорошо. Не о чем и спрашивать. Ты только посмотри на них — молодые, красивые… Поднялись с рассветом, чтобы прокатиться по округе. Я говорила тебе, Джозеф, что погода сегодня для верховой прогулки — лучше не придумаешь. Правда, любовь моя, говорила? — Леди Люсинда, широко улыбаясь, вскинула на мужа вопрошающий взгляд, но как только сэр Джозеф открыл рот, сразу же перебила его: — Кстати, он мне сказал сегодня поутру то же самое — это когда мы обсуждали вопрос, ехать или не ехать к леди Элизабет. Я-то поначалу думала, что пойдет дождь — у меня всю ночь отчаянно ныли ноги, — но теперь, к счастью, на небе ни облачка. Только представьте себе мое состояние — как говорится, и хочется, и колется. Но я, вняв словам мужа, все-таки решила ехать. И мне очень хотелось встретить кого-нибудь по дороге, чтобы скоротать время за приятной беседой. С мужьями, как известно, дамам разговаривать особенно не о чем. — Тут леди Люсинда снова улыбнулась и посмотрела на сэра Джозефа. — Они, мужья то есть, все больше о войнах да о сражениях речь ведут. Правда, любовь моя?
Сэр Джозеф снова сделал попытку открыть рот и сказать хоть что-нибудь, но леди Люсинда мгновенно переключилась на другую тему:
— Ларк, детка, ты не представляешь, какое миленькое платьице я сшила себе по случаю твоей свадьбы. А свадьба у тебя будет великолепная, поверь… Остается только назначить дату. Ой, совсем забыла! Ведь и Элен тоже замуж выходит — вместе с тобой! Скажи, граф Блэкстоун уже приехал? Уверена, он давно уже в замке, ведь Элен такая красотка, что глаз не отвести! Подумать только, какую удачную партию удалось сделать девочке. Это целиком заслуга вашей матери. Но и у тебя хороший жених — ничего не скажешь… Я всегда говорила сэру Джозефу, что лучше лорда Эвенела тебе жениха не сыскать. — Леди Люсинда вздохнула.
— Помогла ли тебе моя мазь для растирания ног, леди Эл? — спросила Ларк.
— Спаси тебя Господь, детка! Ты у нас настоящий эскулап и так хорошо разбираешься во всех лечебных травах… Кстати, сэр Джозеф тоже так думает. Мы с ним склянку с бальзамом, который ты нам прислала, друг у друга из рук вырывали, чуть до драки дело не дошло, честное благородное слово! Нам так повезло, что ты познала искусство исцеления. Да все лекаришки, что живут в округе, мизинца твоего не стоят — ты уж мне поверь!
Ларк вдруг показалось, что за ними кто-то наблюдает, и она, не прерывая разговора, осторожно повела взглядом по окрестным холмам. Так и есть! На вершине одного холма, поросшего первой весенней травой, она заметила силуэт верхового и сразу же признала в нем Стоука — воплощение мужественности, отваги и мощи. Даже на большом расстоянии он казался грозным и несокрушимым как скала. Рядом с ним был Роуленд — тоже верхом. Мужчины с головой ушли в какой-то серьезный разговор, но Ларк готова была поклясться, что Стоук смотрит на нее.
— Кого это ты там высматриваешь, дорогуша? — Леди Люсинда проследила за взглядом Ларк. — Бог мой! Кто этот гигант, облаченный в черное? Кстати, должна заметить, что он отлично сидит в седле.
— Это лорд Блэкстоун, — обронил Эвел.
— Тот самый, что приехал взять в жены нашу Элен? Великолепно! — Леди Люсинда от восторга даже захлопала в ладоши.
— Прошу меня извинить, но я должна оставить вас, — сказала Ларк. — Встретимся в замке.
— Не делай этого, Ларк. — Эвел схватил сестру за руку. — Ему это не понравится. Прошу, не ищи неприятностей на свою голову.
— Мне надоело, что он всюду таскается за мной. А кроме того, мне плевать, что ему нравится, а что — нет. — Ларк высвободила руку и пришпорила коня. Деболт с места взял в карьер.
— Что ты имел в виду, сказав: «Ему это не понравится»? — осведомилась леди Люсинда, и ее маленькие глазки загорелись от любопытства.
Эвел оставил вопрос леди Эл без ответа, поскольку все его внимание было приковано к Блэкстоуну. Черный Рыцарь пустил коня галопом с холма наперерез уходившей от него всаднице. Эвел неодобрительно покачал головой.
— Так что ты имел в виду? — снова спросила леди Люсинда. — Что и кому должно не понравиться?
— Дело в том, что лорд Блэкстоун терпеть не может Ларк.
— Терпеть не может? — Леди Люсинда прищелкнула языком от удивления. — Просто он еще не знает ее. Всякий, кто познакомится с Ларк поближе, начинает питать к ней теплые чувства. Конечно, поначалу она кажется грубоватой и резкой, но сердечко у нее золотое, причем золото это самой высокой пробы. Я всегда это говорила. И всем. Да.
— Боюсь, мысль о том, что у нее золотое сердце, занимает его сейчас меньше всего. — Эвел поморщился как от зубной боли, продолжая следить за рыцарем, мчавшимся за его сестрой.
Ларк знала угодья, окружавшие замок Сент-Вейль, так же хорошо, как шрамы на собственном теле, и решила при первой же возможности свернуть на отлично утоптанную тропинку, которая сначала шла параллельно главной дороге, но потом делала поворот к деревне, пересекала ее и напрямую выводила к замку. Она хотела укрыться в деревне и переждать, пока проедет Стоук. Ее неожиданное исчезновение должно было послужить грозному рыцарю хорошим уроком и отучить его от излишней назойливости. Глянув через плечо, она сразу же заметила Блэкстоуна — его прямую, как копье, спину и темный блестящий взгляд, прожигавший ее насквозь.
Ларк вонзила шпоры в бока Деболта и отпустила поводья, позволив жеребцу самому выбрать удобный для него темп скачки. Ветер упругой струей бил ей в лицо, когда она, пригнувшись к холке лошади, летела вперед, слившись с животным в единое целое.
К сожалению, оторваться от Блэкстоуна и претворить в жизнь задуманный план не удавалось. Черный Рыцарь не отставал, и топот копыт его вороного становился все громче. Ларк снова взбодрила коня шпорами. Дорога стала забирать вверх, и она слышала, что дыхание ее лошади с каждой минутой становится все более затрудненным. Деболт считался одним из лучших жеребцов в конюшне сэра Уильяма, но Шехем, судя по всему, был резвее.
Слева от дороги располагалась крохотная рощица. Проезжая мимо, Ларк заметила, как блеснул металл, и увидела человека, затаившегося в кроне дерева. Прижимаясь спиной к стволу, он натягивал лук и нацеливал его на Стоука.
Все, что произошло потом, длилось всего несколько мгновений, показавшихся, впрочем, Ларк вечностью. Прежде чем девушка успела крикнуть и предупредить Блэкстоуна об опасности, незнакомец спустил тетиву и выстрелил. Ларк оглянулась. Черный Рыцарь отклонился в сторону в тот самый момент, когда стрела должна была пронзить его насквозь. Мчась вперед и не сбавляя хода, Стоук выхватил из ножен тяжелый кинжал-дагу и метнул его в стрелка. Тот в этот момент доставал новую стрелу и снова натягивал лук, а потому не заметил летевшего в него кинжала. Оружие вонзилось стрелку в горло, и он, уронив лук, рухнул на землю.
Ларк хотела было придержать коня и подъехать к убийце, но горящий взгляд черных глаз Стоука гнал ее вперед — к спасительным воротам Сент-Вейля.
Топот кованых копыт Шехема раздавался уже совсем рядом — Стоук обходил девушку справа. В следующее мгновение Ларк ощутила, как вороной жеребец Стоука коснулся на скаку ее правой ноги, а еще через секунду сильная рука обхватила ее за талию, выхватила из седла, и она почувствовала, что парит в воздухе.
— Пресвятая Дева! — чуть слышно пробормотала Ларк.
Стоук, лежа с ней рядом, чувствовал, как неистово колотится ее сердце. Побледнев как мел и тяжело дыша, она отчаянно цеплялась за его куртку. В эту минуту Ларк предстала перед рыцарем слабой и незащищенной, как новорожденный младенец. Заговорить он не осмеливался и лишь ласково гладил ее по голове, поскольку и без слов было ясно, что подобные минуты в жизни этой сильной и отважной женщины крайне редки и то, чему он сейчас стал свидетелем, могли бы видеть только самые близкие и дорогие Ларк люди.
Заметив, что граф рассматривает ее, Ларк откатилась от него, бросив: «Я чувствую себя хорошо». Она избегала смотреть Стоуку в глаза.
Близость, возникшая между ними, исчезла. Стоук поднялся и протянул ей руку.
— Ты можешь встать?
— Разумеется, могу. — Ларк держалась независимо, хотя ее сотрясала дрожь. Взглянув на руку Стоука, она, секунду помедлив, все же приняла предложенную ей помощь.
Стоук знал, чего стоило Ларк взять его за руку, а потому, помогая ей подняться, ободряюще улыбнулся.
Сделав шаг и обнаружив, что ноги пока еще плохо держат ее, она приникла к широкой груди своего спасителя.
— Прости, — сказала она, поднимая на него взгляд. — У меня ноги как ватные, но это скоро пройдет.
Стоук крепко обнял ее за талию:
— К чему просить прощения? Все мы люди, а стало быть, не без слабостей. Надо лишь иметь ум, чтобы это понимать, и знать пределы своих возможностей. — Стоук нагнулся и заглянул в золотистые глубины ее глаз, чувствуя, что от взгляда этих медовых глаз мужчине легко потерять голову.
— Свои возможности я хорошо знаю. — Ларк закусила губу, чтобы та не дрожала.
— Так ли это, моя тигрица? — Стоук кончиком пальца коснулся ее подбородка.
Исходивший от Ларк аромат ударил ему в голову, как старое выдержанное вино. Прежде он не замечал, какие у нее высокие скулы и аккуратный, будто точеный носик. Выгнутые гордыми дугами золотистые брови были такого же цвета, что и загорелая кожа, а потому почти сливались с ней, зато глаза светились, как два маленьких солнца. В этих глазах обычно читались непреклонность и упрямство, но сейчас они выражали смущение и неуверенность. Нижняя пухлая губка влажно поблескивала там, где Ларк коснулась ее ровными белыми зубами.
— Какая ты, оказывается, красивая, — прошептал Стоук и наклонился, чтобы поцеловать ее.
Едва он коснулся ее губ, из его горла вырвался протяжный стон. Он сжимал Ларк в объятиях, и ощущение близости с ней придавало поцелую особую остроту и сладость.
Он уже хотел было опуститься вместе с Ларк на землю, как вдруг услышал топот лошадиных копыт. Не успели Стоук и Ларк разомкнуть объятия, как возле них остановился всадник.
— Ларк! Что это ты, ради Христа, там делаешь?
Стоук наконец оторвался от губ Ларк и взглянул на Эвенела. Молодое красивое лицо лорда исказилось от ярости. Подъехавший минутой позже Эвел взирал на происходящее с полным недоумением.
Ларк высвободилась из объятий Стоука.
— Эвенел! Я сейчас все тебе объясню.
— Правда? С удовольствием выслушаю тебя.
— Это моя вина. — Стоук сделал шаг вперед.
— Замолчи! — Ларк остановила его горячим взглядом и снова обратилась к Эвенелу: — Во всем виновата я. По неосторожности я свалилась со скалы в пропасть, а лорд Блэкстоун спас меня и, как истинный рыцарь, подхватил на руки.
— После чего ты поцеловала его, — закончил за нее Эвенел, не сводя глаз со Стоука.
— Ложь. Это я поцеловал ее. — Стоук, казалось, с удовольствием сообщил эту новость Эвенелу и даже улыбнулся.
— Уходи! Ты все только портишь! — Ларк взмахнула рукой, предлагая Стоуку удалиться.
— Когда же такое было, чтобы правда все портила?
— Дева Мария! Замолчи, прошу тебя! — Ларк грозно посмотрела на Стоука.
Стоук скрестил на груди руки и иронически улыбнулся.
— Ты, милорд, должен находиться сейчас рядом с леди Элен. Так по какому праву ты позволяешь себе вольности с моей суженой? — сверкнул глазами Эвенел. — Если ты дотронешься до Ларк хоть пальцем, я вызову тебя на бой.
— Нет, ты не сделаешь этого! — Ларк помахала пальцем перед носом у Эвенела. — Он убьет тебя одним ударом. Уж если кому и биться с ним — так это мне.
— Буду с нетерпением ждать этой минуты. — Стоук ухмыльнулся.
Бросив на Стоука гневный взгляд, Ларк коснулась руки Эвенела.
— Послушай, это была всего лишь минутная слабость. В том, что случилось, виновных нет.
— Но как ты могла поцеловать его? — Теперь лорд Эвенел напоминал обиженного мальчугана. — А я-то, болван, скакал сюда во всю прыть, чтобы узнать, не случилось ли с тобой чего…
— Считай, что ничего и не было. Я по крайней мере ничего не почувствовала и уже обо всем забыла.
Стоук громко хмыкнул, чем заслужил еще один горящий ненавистью взгляд золотистых глаз. Да и суженый Ларк посматривал на него волком, изо всех сил стараясь скрыть терзавшую его ревность.
— Поверь, Эвенел, ты — единственный мужчина в моей жизни. Этот человек ничего для меня не значит, — продолжала Ларк.
Эвенел оттолкнул ее руки.
— Не желаю больше ничего знать об этом.
Дернув за поводья с такой силой, что лошадь шарахнулась и едва не сбила Ларк с ног, Эвенел развернул своего жеребца и, пришпорив его, помчался прочь.
— Подожди! Я тебе еще не все сказала! — Ларк побежала за Эвенелом, но того уже и след простыл. Поникнув и обхватив себя руками, она застыла на месте.
— Отлично сыграно, моя тигрица! Вот уж не ожидал, что ты такая мастерица обводить мужчин вокруг пальца.
Перекинув через голову своего вороного поводья, Стоук укрепил их у передней луки седла. Если бы глаза Ларк могли метать стрелы, Стоук был бы пронзен ими, как святой Себастьян.
— Ненавижу тебя! Ты все испортил!
— Не возражаешь, если я поговорю с сестрой… наедине? — спросил подъехавший Эвел у Стоука.
— Сколько угодно. Но мы с Ларк должны завершить то, что начали.
— Мы ничего с тобой не начинали! — выкрикнула девушка. — Следовательно, и завершать нечего. Кроме того, скажу еще раз: я не хотела тебя убивать и в сговор с шотландцами ради этого не вступала. Но если ты приблизишься ко мне хотя бы на расстояние длины копья, я сдеру с тебя шкуру и изжарю на медленном огне!
— И ты позволяешь себе подобным образом разговаривать с человеком, который только что спас тебя? — На губах Стоука появилась ехидная усмешка.
— Я бы не свалилась со скалы, если бы ты не преследовал меня.
— Ты что же — боишься меня?
Ларк вздернула подбородок:
— Нет, когда у меня под рукой есть оружие.
— Я обязательно прослежу за этим, когда мы встретимся в следующий раз. — Стоук вскочил на коня.
— Я не нуждаюсь ни в твоей доброте, ни в твоей снисходительности! — крикнула девушка, задыхаясь.
Стоук решил, что обязательно овладеет ею и заставит навсегда забыть о лорде Эвенеле. Так или иначе, но он покорит эту девушку. И вот тогда заставит ее сказать правду и выяснит, кто же хочет убить его.
Когда Стоук отъехал от злополучной скалы, Эвел сказал:
— Я хотел предупредить тебя, что Блэкстоун пустился следом за тобой, но — увы! — опоздал…
— Непонятно только, зачем ты прихватил с собой Эвенела? — спросила Ларк, не спуская глаз с черного силуэта удалявшегося Блэкстоуна.
— Я вовсе не брал его с собой. Он сам сюда направлялся, и я встретился с ним по дороге. Кстати, может, объяснишь, какого черта тебе взбрело в голову целоваться с Блэкстоуном?
— Замолчи, Эвел, прошу тебя! Еще не хватало, чтобы и ты на меня напустился…
— Надо же кому-нибудь вправить тебе мозги, — пожал плечами Эвел. — Эвенел тебе этого поцелуя никогда не простит.
— Не моя вина в том, что Блэкстоун поехал за мной. И не отставал, как я его ни просила об этом.
— От Роуленда я слышал, что на жизнь Блэкстоуна совершено уже десять покушений. Он имеет полное право следить за тобой — хотя бы по той причине, что застал тебя в компании шотландцев.
— Его подозрения начинают меня утомлять. — Ларк двинулась к Деболту, щипавшему неподалеку траву.
— Ларк! Ларк! Эвел!
Их имена эхом отозвались в лежавшей у подножия скалы низине. Ларк спустилась со скалы, прошла по дорожке, ведущей в долину, и на расстоянии полета стрелы увидела сэра Джозефа, махавшего ей рукой. Сэр Джозеф, мужчина средних лет, был такой тучный, что походил на чудовищных размеров шар. Он носил длинную седую бороду, заостренную к концу, а потому похожую на наконечник копья, а волосы стриг так коротко, что его квадратное лицо — и без того широкое — казалось еще шире. Сэр Джозеф сидел в повозке рядом со своей супругой леди Люсиндой. Круглое, как луна, лицо этой женщины было прикрыто от пыли и прочих превратностей погоды зеленой вуалью, сквозь которую поблескивали небольшие, очень живые глаза. Она тоже махала рукой Ларк, отчего ее большие груди, нависавшие над округлым животом, колыхались.
— Доброго вам утра, сэр Джозеф и леди Эл! — крикнула Ларк, называя леди Люсинду в соответствии с заведенным лордом Уильямом обычаем.
— Только их нам еще и не хватало… — пробурчал Эвел, подъезжая к Ларк с ее Деболтом, которого вел в поводу.
Между тем леди Люсинда, сложив ладони, крикнула:
— А мы как раз направляемся к вам в замок! Надо же помочь вашей матери приготовить свадебное угощение. Давайте поедем вместе — все веселее будет!
Ларк скривилась, но отказаться от предложения не посмела. Прежде всего потому, что не хотела обижать этих добрых людей.
— Поезжайте! — крикнула она. — Мы сию минуту нагоним вас.
— Ты что, с ума сошла? — спросил Эвел, помогая сестре взобраться в седло. — Теперь нам всю дорогу покоя не будет.
— Уж лучше слушать болтовню леди Эл, чем твое ворчанье. — Ларк взяла поводья, ударила Деболта шпорами и поскакала за повозкой.
Не прошло и четверти часа, как она уже ехала бок о бок с повозкой сэра Джозефа и леди Люсинды. Эвел подскакал чуть позже и поклонился:
— Доброго всем утра!
— До чего ж ты стал пригож, Эвел, — усмехнулась леди Люсинда, — Я, старуха, все никак не насмотрюсь на тебя.
— Как поживаете? Надеюсь, дома все хорошо? — пробасил сэр Джозеф.
— Ясное дело, у них все хорошо. Не о чем и спрашивать. Ты только посмотри на них — молодые, красивые… Поднялись с рассветом, чтобы прокатиться по округе. Я говорила тебе, Джозеф, что погода сегодня для верховой прогулки — лучше не придумаешь. Правда, любовь моя, говорила? — Леди Люсинда, широко улыбаясь, вскинула на мужа вопрошающий взгляд, но как только сэр Джозеф открыл рот, сразу же перебила его: — Кстати, он мне сказал сегодня поутру то же самое — это когда мы обсуждали вопрос, ехать или не ехать к леди Элизабет. Я-то поначалу думала, что пойдет дождь — у меня всю ночь отчаянно ныли ноги, — но теперь, к счастью, на небе ни облачка. Только представьте себе мое состояние — как говорится, и хочется, и колется. Но я, вняв словам мужа, все-таки решила ехать. И мне очень хотелось встретить кого-нибудь по дороге, чтобы скоротать время за приятной беседой. С мужьями, как известно, дамам разговаривать особенно не о чем. — Тут леди Люсинда снова улыбнулась и посмотрела на сэра Джозефа. — Они, мужья то есть, все больше о войнах да о сражениях речь ведут. Правда, любовь моя?
Сэр Джозеф снова сделал попытку открыть рот и сказать хоть что-нибудь, но леди Люсинда мгновенно переключилась на другую тему:
— Ларк, детка, ты не представляешь, какое миленькое платьице я сшила себе по случаю твоей свадьбы. А свадьба у тебя будет великолепная, поверь… Остается только назначить дату. Ой, совсем забыла! Ведь и Элен тоже замуж выходит — вместе с тобой! Скажи, граф Блэкстоун уже приехал? Уверена, он давно уже в замке, ведь Элен такая красотка, что глаз не отвести! Подумать только, какую удачную партию удалось сделать девочке. Это целиком заслуга вашей матери. Но и у тебя хороший жених — ничего не скажешь… Я всегда говорила сэру Джозефу, что лучше лорда Эвенела тебе жениха не сыскать. — Леди Люсинда вздохнула.
— Помогла ли тебе моя мазь для растирания ног, леди Эл? — спросила Ларк.
— Спаси тебя Господь, детка! Ты у нас настоящий эскулап и так хорошо разбираешься во всех лечебных травах… Кстати, сэр Джозеф тоже так думает. Мы с ним склянку с бальзамом, который ты нам прислала, друг у друга из рук вырывали, чуть до драки дело не дошло, честное благородное слово! Нам так повезло, что ты познала искусство исцеления. Да все лекаришки, что живут в округе, мизинца твоего не стоят — ты уж мне поверь!
Ларк вдруг показалось, что за ними кто-то наблюдает, и она, не прерывая разговора, осторожно повела взглядом по окрестным холмам. Так и есть! На вершине одного холма, поросшего первой весенней травой, она заметила силуэт верхового и сразу же признала в нем Стоука — воплощение мужественности, отваги и мощи. Даже на большом расстоянии он казался грозным и несокрушимым как скала. Рядом с ним был Роуленд — тоже верхом. Мужчины с головой ушли в какой-то серьезный разговор, но Ларк готова была поклясться, что Стоук смотрит на нее.
— Кого это ты там высматриваешь, дорогуша? — Леди Люсинда проследила за взглядом Ларк. — Бог мой! Кто этот гигант, облаченный в черное? Кстати, должна заметить, что он отлично сидит в седле.
— Это лорд Блэкстоун, — обронил Эвел.
— Тот самый, что приехал взять в жены нашу Элен? Великолепно! — Леди Люсинда от восторга даже захлопала в ладоши.
— Прошу меня извинить, но я должна оставить вас, — сказала Ларк. — Встретимся в замке.
— Не делай этого, Ларк. — Эвел схватил сестру за руку. — Ему это не понравится. Прошу, не ищи неприятностей на свою голову.
— Мне надоело, что он всюду таскается за мной. А кроме того, мне плевать, что ему нравится, а что — нет. — Ларк высвободила руку и пришпорила коня. Деболт с места взял в карьер.
— Что ты имел в виду, сказав: «Ему это не понравится»? — осведомилась леди Люсинда, и ее маленькие глазки загорелись от любопытства.
Эвел оставил вопрос леди Эл без ответа, поскольку все его внимание было приковано к Блэкстоуну. Черный Рыцарь пустил коня галопом с холма наперерез уходившей от него всаднице. Эвел неодобрительно покачал головой.
— Так что ты имел в виду? — снова спросила леди Люсинда. — Что и кому должно не понравиться?
— Дело в том, что лорд Блэкстоун терпеть не может Ларк.
— Терпеть не может? — Леди Люсинда прищелкнула языком от удивления. — Просто он еще не знает ее. Всякий, кто познакомится с Ларк поближе, начинает питать к ней теплые чувства. Конечно, поначалу она кажется грубоватой и резкой, но сердечко у нее золотое, причем золото это самой высокой пробы. Я всегда это говорила. И всем. Да.
— Боюсь, мысль о том, что у нее золотое сердце, занимает его сейчас меньше всего. — Эвел поморщился как от зубной боли, продолжая следить за рыцарем, мчавшимся за его сестрой.
Ларк знала угодья, окружавшие замок Сент-Вейль, так же хорошо, как шрамы на собственном теле, и решила при первой же возможности свернуть на отлично утоптанную тропинку, которая сначала шла параллельно главной дороге, но потом делала поворот к деревне, пересекала ее и напрямую выводила к замку. Она хотела укрыться в деревне и переждать, пока проедет Стоук. Ее неожиданное исчезновение должно было послужить грозному рыцарю хорошим уроком и отучить его от излишней назойливости. Глянув через плечо, она сразу же заметила Блэкстоуна — его прямую, как копье, спину и темный блестящий взгляд, прожигавший ее насквозь.
Ларк вонзила шпоры в бока Деболта и отпустила поводья, позволив жеребцу самому выбрать удобный для него темп скачки. Ветер упругой струей бил ей в лицо, когда она, пригнувшись к холке лошади, летела вперед, слившись с животным в единое целое.
К сожалению, оторваться от Блэкстоуна и претворить в жизнь задуманный план не удавалось. Черный Рыцарь не отставал, и топот копыт его вороного становился все громче. Ларк снова взбодрила коня шпорами. Дорога стала забирать вверх, и она слышала, что дыхание ее лошади с каждой минутой становится все более затрудненным. Деболт считался одним из лучших жеребцов в конюшне сэра Уильяма, но Шехем, судя по всему, был резвее.
Слева от дороги располагалась крохотная рощица. Проезжая мимо, Ларк заметила, как блеснул металл, и увидела человека, затаившегося в кроне дерева. Прижимаясь спиной к стволу, он натягивал лук и нацеливал его на Стоука.
Все, что произошло потом, длилось всего несколько мгновений, показавшихся, впрочем, Ларк вечностью. Прежде чем девушка успела крикнуть и предупредить Блэкстоуна об опасности, незнакомец спустил тетиву и выстрелил. Ларк оглянулась. Черный Рыцарь отклонился в сторону в тот самый момент, когда стрела должна была пронзить его насквозь. Мчась вперед и не сбавляя хода, Стоук выхватил из ножен тяжелый кинжал-дагу и метнул его в стрелка. Тот в этот момент доставал новую стрелу и снова натягивал лук, а потому не заметил летевшего в него кинжала. Оружие вонзилось стрелку в горло, и он, уронив лук, рухнул на землю.
Ларк хотела было придержать коня и подъехать к убийце, но горящий взгляд черных глаз Стоука гнал ее вперед — к спасительным воротам Сент-Вейля.
Топот кованых копыт Шехема раздавался уже совсем рядом — Стоук обходил девушку справа. В следующее мгновение Ларк ощутила, как вороной жеребец Стоука коснулся на скаку ее правой ноги, а еще через секунду сильная рука обхватила ее за талию, выхватила из седла, и она почувствовала, что парит в воздухе.
Глава 9
Стоук усадил Ларк на спину своей лошади у передней луки и, дернув за повод, придержал Шехема. Девушка набросилась на рыцаря с кулаками, но тот легко перехватил ее руки и сжал в запястьях.
— И не думай, что тебе удастся удрать от меня.
— Я вовсе не пыталась сбежать от тебя.
— Точно. Ты пыталась заманить меня в одну из своих ловушек.
— Да не пыталась я тебя никуда заманить! Клянусь! Утром я убежала из зала только потому, что мне хотелось побыть одной. Заметь, ты сам за мной поехал, я не приглашала тебя. Ну неужели ты думаешь, что все это подстроила я? Напротив, я старалась поскорее попасть в замок, чтобы не встречаться с тобой.
Стоуку хотелось ей верить. Он посмотрел на нее в упор. Его грудь тяжело вздымалась: несколько минут назад ему удалось избежать почти верной смерти. Или, быть может, его просто волновала близость этой женщины?
— Не смотри на меня. Когда ты так смотришь, мне кажется, что тебе снова хочется поцеловать меня. — Ларк нервно облизнула губы.
— Я сделал небольшое открытие. Смерть, когда она рядом, заставляет сильнее бурлить кровь. Особенно если ты держишь в объятиях такую искусительницу, как ты…
Стоук склонился к Ларк и поцеловал ее в плотно сжатые губы. Она снова замолотила кулаками в его широкую грудь, но не прошло и минуты, как военные действия прекратились. Ларк застонала. В ее стоне поначалу не было чувственности — она таким образом выражала негодование по поводу собственной слабости. Между тем Стоук, прихватив ртом нижнюю, пухлую губку Ларк, принялся тихонько посасывать ее, в надежде заставить девушку открыть рот. Одновременно он развязал кожаный шнурок, стягивавший волосы Ларк, и, отбросив его, начал гладить тяжелую золотистую массу.
Когда нижняя губка стала мягкой и податливой, Стоук провел языком по зубам Ларк, и она приоткрыла рот. И сразу же язык Стоука ворвался в его влажные недра. Скользнув по талии девушки, руки Стоука начали ласкать ее бедра. Тело Ларк стало податливым, как и ее рот, а руки взлетели вверх и обхватили Стоука за шею. Целуя своего мучителя, она перебирала пальцами волосы у него на затылке. Ее ответный порыв еще больше возбудил Стоука. Подхватив Ларк на руки и не прерывая поцелуя, он соскочил с коня и двинулся в сторону леса с твердым намерением утолить свою страсть.
Раздался стук копыт. Ларк мгновенно отстранилась, а Стоук едва слышно выругался.
Она смущенно смотрела на Стоука, будто не веря, что только что страстно целовала его. Стоук же уставился на дорогу, ожидая, кто появится из-за поворота. Из-за леса вылетели на полном скаку Эвел и Роуленд. За ними следовал Балтазар.
— Эй-го! — крикнул Эвел, махнув на скаку рукой.
— Черт, неужели в здешних краях нет места, где я мог бы побыть с тобой наедине? — пробормотал Стоук.
— Очень надеюсь, что нет. — Золотистые брови Ларк сомкнулись на переносице, а на щеках проступил нежный румянец.
— Настанет день, когда мы будем одни, и тебе не придется сдерживать свою страсть.
— Пока что я сдерживаю лишь свою ненависть!
— Если это называется ненавистью, какова же тогда твоя любовь?
Эвел и Роуленд остановились рядом с ними.
— Мы увидели на дороге труп, — начал Эвел, — и попросили сэра Джозефа покараулить его. Ты не ранена? — обратился Эвел к сестре.
— Я не пострадала. Убийца стрелял в лорда Блэкстоуна.
— Почему же он в таком случае держит тебя на руках?
— Ну уж вовсе не потому, что она ранена. — Стоук не сводил глаз с губ девушки.
— Ты уже вполне мог бы поставить меня на землю. — Поскольку Стоук в ответ на это обнял ее еще крепче, она умоляюще взглянула на него: — Прошу тебя.
Стоук нахмурился, однако просьбу Ларк выполнил.
— У этого парня были сообщники, как по-твоему? — спросил Роуленд.
— Это нам еще предстоит выяснить, — ответил Стоук.
— Надеюсь, ты не думаешь, что Ларк замешана в этом деле? — поспешил на выручку сестре Эвел.
— Ничего не говори ему, Эвел. Это бесполезно. Он вбил себе что-то в голову и будет стоять на этом до конца. — Ларк протянула брату руку. — Отвези меня, пожалуйста, в замок. Уверена, Деболт давно уже убежал домой.
— Конечно, отвезу, хотя мне следовало бы основательно высечь тебя и отправить домой пешком. — Эвел помог сестре сесть на круп своего жеребца. — Видишь, что ты наделала? — не унимался он. — Теперь у лорда Блэкстоуна нет никаких сомнений, что ты — его враг. Да и с какой стати ему думать иначе? А ведь я предупреждал тебя: не вздумай скакать с ним наперегонки… — Эвел пустил лошадь в галоп, поэтому конец фразы Ларк не расслышала.
— И не думай, что тебе удастся удрать от меня.
— Я вовсе не пыталась сбежать от тебя.
— Точно. Ты пыталась заманить меня в одну из своих ловушек.
— Да не пыталась я тебя никуда заманить! Клянусь! Утром я убежала из зала только потому, что мне хотелось побыть одной. Заметь, ты сам за мной поехал, я не приглашала тебя. Ну неужели ты думаешь, что все это подстроила я? Напротив, я старалась поскорее попасть в замок, чтобы не встречаться с тобой.
Стоуку хотелось ей верить. Он посмотрел на нее в упор. Его грудь тяжело вздымалась: несколько минут назад ему удалось избежать почти верной смерти. Или, быть может, его просто волновала близость этой женщины?
— Не смотри на меня. Когда ты так смотришь, мне кажется, что тебе снова хочется поцеловать меня. — Ларк нервно облизнула губы.
— Я сделал небольшое открытие. Смерть, когда она рядом, заставляет сильнее бурлить кровь. Особенно если ты держишь в объятиях такую искусительницу, как ты…
Стоук склонился к Ларк и поцеловал ее в плотно сжатые губы. Она снова замолотила кулаками в его широкую грудь, но не прошло и минуты, как военные действия прекратились. Ларк застонала. В ее стоне поначалу не было чувственности — она таким образом выражала негодование по поводу собственной слабости. Между тем Стоук, прихватив ртом нижнюю, пухлую губку Ларк, принялся тихонько посасывать ее, в надежде заставить девушку открыть рот. Одновременно он развязал кожаный шнурок, стягивавший волосы Ларк, и, отбросив его, начал гладить тяжелую золотистую массу.
Когда нижняя губка стала мягкой и податливой, Стоук провел языком по зубам Ларк, и она приоткрыла рот. И сразу же язык Стоука ворвался в его влажные недра. Скользнув по талии девушки, руки Стоука начали ласкать ее бедра. Тело Ларк стало податливым, как и ее рот, а руки взлетели вверх и обхватили Стоука за шею. Целуя своего мучителя, она перебирала пальцами волосы у него на затылке. Ее ответный порыв еще больше возбудил Стоука. Подхватив Ларк на руки и не прерывая поцелуя, он соскочил с коня и двинулся в сторону леса с твердым намерением утолить свою страсть.
Раздался стук копыт. Ларк мгновенно отстранилась, а Стоук едва слышно выругался.
Она смущенно смотрела на Стоука, будто не веря, что только что страстно целовала его. Стоук же уставился на дорогу, ожидая, кто появится из-за поворота. Из-за леса вылетели на полном скаку Эвел и Роуленд. За ними следовал Балтазар.
— Эй-го! — крикнул Эвел, махнув на скаку рукой.
— Черт, неужели в здешних краях нет места, где я мог бы побыть с тобой наедине? — пробормотал Стоук.
— Очень надеюсь, что нет. — Золотистые брови Ларк сомкнулись на переносице, а на щеках проступил нежный румянец.
— Настанет день, когда мы будем одни, и тебе не придется сдерживать свою страсть.
— Пока что я сдерживаю лишь свою ненависть!
— Если это называется ненавистью, какова же тогда твоя любовь?
Эвел и Роуленд остановились рядом с ними.
— Мы увидели на дороге труп, — начал Эвел, — и попросили сэра Джозефа покараулить его. Ты не ранена? — обратился Эвел к сестре.
— Я не пострадала. Убийца стрелял в лорда Блэкстоуна.
— Почему же он в таком случае держит тебя на руках?
— Ну уж вовсе не потому, что она ранена. — Стоук не сводил глаз с губ девушки.
— Ты уже вполне мог бы поставить меня на землю. — Поскольку Стоук в ответ на это обнял ее еще крепче, она умоляюще взглянула на него: — Прошу тебя.
Стоук нахмурился, однако просьбу Ларк выполнил.
— У этого парня были сообщники, как по-твоему? — спросил Роуленд.
— Это нам еще предстоит выяснить, — ответил Стоук.
— Надеюсь, ты не думаешь, что Ларк замешана в этом деле? — поспешил на выручку сестре Эвел.
— Ничего не говори ему, Эвел. Это бесполезно. Он вбил себе что-то в голову и будет стоять на этом до конца. — Ларк протянула брату руку. — Отвези меня, пожалуйста, в замок. Уверена, Деболт давно уже убежал домой.
— Конечно, отвезу, хотя мне следовало бы основательно высечь тебя и отправить домой пешком. — Эвел помог сестре сесть на круп своего жеребца. — Видишь, что ты наделала? — не унимался он. — Теперь у лорда Блэкстоуна нет никаких сомнений, что ты — его враг. Да и с какой стати ему думать иначе? А ведь я предупреждал тебя: не вздумай скакать с ним наперегонки… — Эвел пустил лошадь в галоп, поэтому конец фразы Ларк не расслышала.