Холт Виктория. Ведьма из-за моря

   - Можно еще узнать в другом месте, - сказал Колум Касвеллин.
   - В чем же дело? - спросила я, ибо меня страшила перспектива ждать одной в этой гостинице всю ночь.
   - Хозяин! - повелительно крикнул Колум. - Если люди, которых я описал, приедут сюда, скажите госпоже, что ее дочь в безопасности и что все в порядке!
   - Хорошо, сэр.
   - А теперь, - сказал он, повернувшись ко мне, - поедем в другую гостиницу и посмотрим, нет ли их там.
   Мы отъехали. Он не разговаривал со мной, я тоже молчала, обезумев от беспокойства. Мы проехали около мили. Я спросила:
   - Как далеко эта гостиница?
   - Думаю, близко. Ах, подождите минутку, я уверен, что нашел дорогу.
   Дневные облака скрылись, взошла луна. Она была на ущербе, но я рада была и такому свету.
   - Сюда, - сказал он. Мы ехали вверх по дороге, и вдруг я услышала, как он воскликнул:
   - Боже милостивый!
   Мы смотрели на развалины, жуткие при лунном свете. Внезапный ужас овладел мой, будто я попала в кошмар. Что со мной случилось? Я здесь, в таком месте, с мужчиной, которого возненавидела с первого взгляда, который внушил мне страх, как только я его увидела! На какой-то момент я подумала, что это не может происходить наяву, я видела сон! Мы в "Отдыхающем путнике", и в комнате с дубовыми панелями мне приснился человек, которого я встретила, когда мы прошлый раз там были. Как призрачна была эта сцена! Перед нами были только стены, ибо это было не что иное, как остов. Он казался грозным, посещаемым злым духом, потому что лунный свет отбрасывал тени на стены, черные от дыма.
   Я посмотрела на своего спутника и почувствовала внезапный страх. Слабый стон деревьев звучал, как жалобы страдающих душ. Мне казалось, я слышу предупреждение, витающее в воздухе: "Уходи отсюда, найди свою мать, иди туда, где ты будешь в безопасности!"
   Внезапно крикнул филин, и я подскочила от ужаса. Я вообразила, как эта зловещая птица внезапно камнем падает вниз на ничего не подозревающую жертву. Колум Касвеллин сочувственно улыбался:
   - Кто бы мог подумать! Должно быть, это случилось недавно. Когда я последний раз останавливался здесь, это была процветающая гостиница.
   - Где же еще может быть матушка?
   - Не знаю.
   - Нужно вернуться в гостиницу , я могла бы провести там оставшуюся часть ночи!
   - Женщина - и одна?
   - Ничего другого не остается. Что же мне делать?
   - Вы могли бы остановиться в замке Пейлинг! Это недалеко отсюда, а я бы послал кого-нибудь из слуг прочесать дороги.
   - Если бы я поехала в гостиницу "Красной и белой розы", вы могли бы сделать то же самое!
   - Это нас задержит. Мне нужно проводить вас до гостиницы и возвратиться домой, потом отдать приказание слугам. Если бы мы направились прямо ко мне, я меньше чем через час мог бы отправить их на поиски!
   Я колебалась:
   - Думаю, мне все-таки лучше поехать в гостиницу!
   Он пожал плечами, и мы повернули лошадей. Я не могла сдержаться и обернулась посмотреть на заброшенную гостиницу. Интересно, как это произошло? В моем воображении вставала деревянная постройка, объятая пламенем. Может быть, там остались люди? Я почти различала крики людей, охваченных ужасом. Говорят, что, когда люди так умирают, они приходят обратно, вот что означает слово "призрак".
   Меня не покидало чувство, что я должна быть как можно дальше от человека рядом со мной. Это чувство было так сильно, что у меня вдруг мелькнула мысль убежать: пропустить его немного вперед, потом повернуться и галопом помчаться в обратную сторону. Но куда бежать? И потом, ведь он легко меня догонит! Нет, ведь до сих пор он мне помогал: спас меня от грабителей и от того, что они могли со мной сделать, - ограбить, подвергнуть насилию. Кто знает? Я должна быть ему благодарна и все же не доверяла ему; и когда я стояла около сгоревшей гостиницы, то чувствовала какое-то настойчивое предостережение.
   Я поеду в гостиницу и там буду ждать всю ночь, если его слугам удастся найти матушку, я буду вечно ему благодарна и искренне прощу его грубое поведение при нашей первой встрече.
   Мы ехали рысью бок о бок. Интересно, который час? Должно быть, прошло более двух часов с того момента, как я рассталась с матушкой. Как далеко я отъехала от того места? Я просто обезумела.
   Мы выехали на дорогу. Передо мной открылся вид, который при иных обстоятельствах мог бы меня воодушевить, но сейчас наполнил меня тяжелыми предчувствиями. На фоне лунного света возвышались серые башни с бойницами. Это был замок, высоко взметнувшийся на скалистых утесах, а за ним - море.
   Я смотрела во все глаза на величественное строение с башнями на каждом углу. Это была крепость, построенная для обороны, с одной стороны защищенная морем, а со стороны суши - зубчатыми стенами с башнями.
   - Добро пожаловать в замок Пейлинг! - мягко произнес он.
   Я резко повернулась:
   - Я думала, что мы едем в гостиницу?
   - Нет, - сказал он, - это лучше. Я точно не знал дорогу и не думаю, что ваша матушка хотела бы, чтобы вы провели ночь в гостинице одна, без охраны.
   - Но... - начала я.
   - Прошу, - сказал он, - мои слуги позаботятся о вас! Не можем же мы бесцельно ехать всю ночь?
   - Бесцельно? Я не согласна с вами: мы ищем матушку!
   - Моя дорогая госпожа, что вы еще можете сделать? Вы же не имеете представления, куда поехала ваша матушка! Я обещал вам, что пошлю слуг обшарить всю округу. Тем временем вас покормят и предоставят место для отдыха, пока ведутся поиски. Как только ее найдут, я отвезу вас к ней!
   - Почему вы все это делаете?
   - Это единственный способ вести себя как джентльмену по отношению к женщине, находящейся в беде. Более того, мне очень стыдно за поведение в гостинице! Судьба дала мне случай загладить плохое впечатление обо мне. Разве вы лишите меня этой возможности?
   - Вы уже загладили свою вину, но я предпочла бы остановиться в гостинице!
   - Конечно, будет так, как вы пожелаете. Верьте мне, я ничего не сделаю против вашего желания. Что же нам делать? Ехать обратно в гостиницу? Нам понадобится время, чтобы найти ее, и я не могу позволить вас остаться там без охраны: ваша матушка мне этого не простит, да и батюшка тоже. Нет, судьба послала меня в нужный момент! У меня был шанс спасти вас от негодяев, в чьих намерениях я не сомневаюсь: есть бароны, которые хватают незащищенных женщин и мужчин тоже, - приводят в свои крепости и забавляются с ними. Раньше таковы были обычаи, и эти обычаи сохранились до сих пор. А здесь я предлагаю вам гостеприимство, здесь вы будете в безопасности. Мои слуги о вас позаботятся, и я обещаю, что без промедления пошлю на поиски нескольких человек в разных направлениях. Не сомневаюсь, скоро они принесут известия о вашей матушке. Они могут сопроводить ее сюда, в Пейлинг. Это успокоит и ее, и вас, а как только рассветет, вы отправитесь домой.
   Но я все еще колебалась. Я смотрела на эту мрачную, серую крепость и слышала слабый шепот моря. Что мне было делать? У меня, казалось, не было выбора. Я видела, как замелькал свет во дворе, затем засветилось окно. Там были люди. Я должна идти с ним, это был единственный путь. Я не могла бродить, как он выразился, бесцельно в ночи в поисках матушки.
   Он увидел, что я начала сдаваться.
   - Все будет хорошо, - мягко сказал он. Мы поднялись по склону к замку.
   - Я бы хотел показать вам мой дом при более счастливых обстоятельствах, сказал он.
   Я пыталась отвлечься от мыслей о матушке.
   - Вы так добры, - небрежно ответила я.
   - Рад служить, но перестаньте беспокоиться! Эта ночь скоро кончится, и при свете дня все будет выглядеть по-другому! Пейлинг очень долго сопротивлялся натиску стихий, но и сейчас так же крепок, как тогда, когда был заложен первый камень. Он должен был быть крепким, отражать нашествия захватчиков и противостоять непогоде. Он построен из корнуоллского камня - тяжелого и крепкого - и служил домашним очагом многим поколениям моих предков! Фундамент был заложен во время правления Завоевателя, а позднее замки стали чем-то большим, чем просто стены, в которых можно было защитить себя и свою семью. Но вас не интересует архитектура, вы думаете только о том, как найти вашу матушку? Я понимаю и говорю об этом только затем, чтобы вы по возможности успокоились.
   Мы приближались к опускающейся решетке. Холодный ветер обдувал мои щеки, я вдыхала чистый морской воздух, и опять будто кто-то меня предупреждал. Чувство было такое же сильное, как тогда, у сгоревшей гостиницы. Что я делаю, доверяясь этому человеку, который так недостойно вел себя в "Отдыхе путника"? Когда же кончится этот кошмар?
   Опять я чуть было не повернула коня вспять, но сдержалась. Что я могла сделать? Я уже говорила ему, что хочу поехать в гостиницу, а он привел меня сюда. Этот человек делал только то, что хочет, я знала это. Он тревожил меня, но и странным образом волновал: я не могла определить свое отношение к нему. От него исходила мощная сила, в чем я как раз нуждалась. Я не могла не чувствовать, что если он искренне хотел помочь мне в этом трудном положении, то мог это сделать.
   Я поехала вперед, так как не знала, что может со мной случиться, если поверну назад. Мы проехали под опускающейся решеткой.
   - Крутой подъем, - сказал он. - Видите, какие мы сильные? Дозорный на башне мог видеть на целую милю, кто подходит к замку: с тыла никто не приблизится.., разве что на лодке, но это не так-то просто.
   Колум Касвеллин закричал, ему немедленно ответили. Подбежали несколько человек. Он соскочил с лошади, и один из подбежавших взял ее. Затем он повернулся ко мне, помог сойти с лошади, взял мою руку и повел через двор.
   Открылась дверь. Появилась женщина с фонарем. Она сделала книксен, и он обратился к ней:
   - Джемма, у нас гостья! Пусть приготовят для нее комнату и принесут чего-нибудь горячего поесть.
   Она ушла, и он провел меня через большой зал в караульное помещение. У меня вдруг мелькнула мысль, что он хочет сделать меня своей пленницей. На стенах висели копья и алебарды, а по углам - доспехи.
   - Присядьте на минутку, - сказал он. Я села на стул, который, казалось, был сделан для великана, такой он был тяжелый.
   Он наклонился ко мне, взял мои руки в свои и нежно погладил.
   - Вы замерзли, - сказал он, - и так бледны! Вы совсем другая, не та энергичная молодая леди в Дубовой комнате. Мне очень жаль! Как бы я был рад принять вас здесь с вашими родителями во всем блеске! Но давайте забудем эти несчастливые обстоятельства.
   - Это невозможно!
   - Конечно, и это понятно. Вы сейчас в караульном помещении замка: здесь мы держали пленников в прошлом, прежде чем увезти их в подземную тюрьму. Да, у нас есть подземная тюрьма. Вы видите люк? Это один вход туда, а есть другой: лестница, ведущая вниз, и крепкая, обитая железом дверь, которую, как говорят, невозможно сломать!
   Я почувствовала, как меня вновь охватил страх.
   - Я привел вас сюда, - сказал он, - прежде чем провести в замок - ведь это только охранное помещение. Боюсь, при первой нашей встрече я произвел на вас плохое впечатление. Это не легко забыть, правда? Я хочу вам сказать, что если для вас лучше уехать отсюда, я не буду вас задерживать. Я хочу, чтобы вы думали обо мне хорошо. Если вы хотите уйти, пожалуйста, скажите, и я не буду пытаться остановить вас.
   Он открыл дверь и оставил ее открытой.
   - Вам решать, - добавил он.
   Я молчала. Я ничего не могла сделать, мне надо было остаться здесь, положиться на него и с нетерпением ждать утра.
   - Я остаюсь. Он улыбнулся.
   - Умное решение! Теперь я покажу вам вашу комнату. Затем вы освежитесь. Вы можете отдохнуть в отведенной для вас комнате или где пожелаете. Замок Пейлинг к вашим услугам!
   Я поблагодарила его и побранила себя за свою неприветливость. Правда, он вел себя тогда чванливо, но он же отдал нам комнату, хотя затем он поднял меня с постели, когда постучался в окно. Может быть, это тревожило меня больше всего. Но разве этого не сделал бы любой пылкий мужчина? Должна ли я судить его слишком строго? В конце концов, когда я вернулась в постель, он ушел; и он уже достаточно загладил свою грубость этой ночью. Было трудно представить, что тот, кто так старался успокоить мои страхи, и тот надменный грубиян из "Отдыха путника" - один и тот же человек. Неужели у меня сложилось превратное представление о нем? Я любила преувеличивать. Моя матушка нередко мне об этом говорила.
   - Теперь мы покинем это неприятное место, - сказал он, - и я проведу вас в святая святых - небольшую комнату, где я время от времени развлекаю друзей. Туда принесут еду, и мы поужинаем. Но перед этим, я думаю, вы пожелаете умыться и, может быть, снять плащ.
   Он дернул за шнур, и я услышала звон колокольчика. Сразу появилась молодая служанка.
   - Проведи госпожу в комнату, которую для нее готовят, - сказал он.
   Она сделала книксен, и я последовала за ней. Мы поднялись по лестнице и пошли по галерее. Распахнулась дверь, мерцали свечи в подсвечниках. В комнате две женщины готовили постель. Они повернулись и присели в реверансе при моем появлении.
   Комната была обставлена очень продуманно. По углам кровати возвышались четыре столбика с замысловатой резьбой. Это была большая кровать с расшитым пологом. Я хотела остановить их, потому что не намеревалась там спать. Я проведу ночь, прислушиваясь и ожидая новостей.
   Одна из женщин принесла теплой воды и таз, в котором я вымыла руки и лицо. Сняв плащ и капор, я встряхнула волосы. Матушка говорила, что они были очень красивыми: темнее, чем у отца, светло-каштановые с золотистым оттенком; целая копна, которую трудно было уложить, и лучше всего они смотрелись в беспорядке. Я была слишком обеспокоена, чтобы заниматься сейчас волосами, и испытала большое облегчение, распустив их.
   Женщина ждала, чтобы отвести меня к своему хозяину. Высоко держа свечу, она провела меня в комнату рядом со спальней. Здесь были зажжены свечи и накрыт стол.
   Был подан горячий суп в оловянных мисках, и, хотя есть мне совсем не хотелось, я поняла, что голова у меня кружится от голода.
   Колум ждал меня. Он поклонился и подвел меня к стулу.
   - Позвольте мне угостить вас этим каплуном! Я уверен, он вам понравится. Я вижу, что вы голодны и хотите пить, хотя не расположены разделить со мной трапезу. Полноте, что хорошего в воздержании? Я уже послал своих людей на поиски и навести справки в ближайших гостиницах. Не сомневаюсь, что скоро ваша матушка будет здесь.., или, во всяком случае, у нас будут вести о ней. Это вас успокоит.
   Меня действительно успокоила еда. Каплун был вкусный, и силы мои восстанавливались.
   - Вот хорошее вино, оно вас подбодрит. Попробуйте его, и вы почувствуете себя лучше.
   Он взял себе большой кусок пирога и стал с аппетитом есть. Затем выпил вина.
   - Теперь на ваших щеках появился румянец, - сказал он. - Ну-ка, еще вина! Скажите, разве вы не чувствуете себя лучше? Завтра вы и ваша матушка будете смеяться над этим приключением!
   - А я думаю, что при воспоминании об этом мы всегда будем вздрагивать от ужаса.
   - Был опасный момент, когда негодяй ринулся вскачь вместе с вами, хотя я не сомневался, что догоню вас. Очень сожалею, что не смог воздать ему по заслугам, но он от меня не уйдет!
   - Вы не узнали бы его, если бы встретили?
   - Конечно, он был в маске, но я узнаю его лошадь! - Он наполнил мой бокал.
   - Достаточно, - сказала я.
   - Бросьте, вы должны быть в хорошем настроении, когда приедет ваша матушка!
   - Вы действительно думаете, что они ее найдут?..
   - Они обязательно ее найдут. Их четверо, поехали они в разных направлениях... Они должны найти ее - или на дороге, или в одной из гостиниц.
   - Но ведь была только одна - "Красная и белая роза". Ее там не было!
   - Может быть, она приехала туда позже?
   - Мне надо было остаться там.
   - Нет, вам лучше здесь...
   У меня слегка закружилась голова. Думаю, из-за шока, да еще вино. Голос его стал звучать приглушенно, будто издалека.
   - Позвольте дать вам немножко куропатки. Комната слегка покачивалась. Я думала: "Боже, помоги мне!" - вино было крепкое. Он с улыбкой наблюдал за мной, разрезая куропатку ножом. Лицо его стало расплываться. Я услышала свой голос:
   - Я думаю.., я думаю, мне лучше уйти! Я встала. Он был рядом. Вдруг комната и все остальное стали куда-то уплывать, и только лицо его было предо мной... Глаза его были огромными... Не было ничего, кроме этих больших темных омутов... Мне казалось, я пытаюсь плыть, в этих темных омутах, но я тонула. Внезапно я почувствовала, что меня подхватили. Я знала, что это он держал меня. Я услышала его голос, странный и вкрадчивый:
   - Все хорошо! Все очень хорошо!
   ***
   Я очнулась, что-то случилось со мной. Я не знала, где находилась. Откуда-то на стену лился свет. Я была другая, что-то изменило меня. Я ахнула я была голой! На мне была только легкая простыня и больше ничего!
   Я села. Я была в кровати... Это была та кровать с четырьмя столбиками, которую я видела вечером. В эту минуту память вернулась ко мне: я приехала в замок Пейлинг, моя матушка и я были разлучены, я сидела за столом, ела, пила и все!
   Ужасная мысль сверлила мой мозг. Что произошло ночью? Этого не могло быть! И все же я знала, это было! Память постепенно возвращалась ко мне. Это вино притупило мое сознание, оно изменило меня. Я знала, Эдвина говорила мне, что есть такие травы, которые действуют на сознание, и ты уже не понимаешь, что происходит... Должно быть, я видела сон, и все же я чувствовала изменения в теле.
   Это было невозможно! Я осторожно встала на колени и отодвинула полог. Дневной свет пробивался сквозь занавеси. Моя одежда лежала кучей на полу. Я посмотрела на свое тело и увидела синяки. И тогда я все поняла. Касвеллин вошел через дверь, ведущую, должно быть, в эту комнату, из прихожей. Он был в халате, надетом, как я догадалась, на голое тело. Я схватила платье и прикрылась им.
   - Такая скромность тебе идет! - сказал он. Он засмеялся и снова стал тем, кем был тогда в гостинице, во всем своем наглом триумфе. Если я колебалась раньше, то теперь все сомнения исчезли.
   - Я должна знать, что произошло! - сказала я.
   - Ты ничего не помнишь?
   - Что было в вине?
   - Немного моего специального.., лекарства!
   - Вы.., вы все это подстроили?
   - Так получилось!
   - Мой отец убьет вас!
   - Полагаю, он ловко дерется на шпагах? У меня такая же репутация.
   - Вы думали, вам разрешат сделать.., то, что вы сделали, и оставят безнаказанным? Вы поплатитесь за это жизнью!
   - Я был очень галантен: ничего против вашей воли!
   - У меня не было воли! Что вы со мной сделали?
   - Сделал из тебя женщину, Линнет! Какое глупое имя: коноплянка, птичка! В тебе нет ничего от птицы, ты - тигрица в своей страсти!
   - Моей страсти?..
   - О да, страсть была! Тебе это понравилось, верь мне! Это было чудесно для нас обоих.
   - Уходите, я хочу одеться и немедленно уехать!
   - Жаль, мы были так счастливы вместе.., ты и я. И у меня новость: твоя матушка дома. Я послал гонца вчера вечером заверить ее, что ты в безопасности.
   - В безопасности?
   - Конечно. Я сказал, что ты сегодня вернешься к ней.
   - О, Боже, - пробормотала я, отвернувшись, - что мне делать?
   - Есть несколько вариантов на выбор. Сначала - самый привлекательный: мне нужна жена, и, попробовав, я нахожу тебя вполне подходящей.
   - Вы оскорбляете меня, я скорее умру!
   - Но ты не была так уж несчастлива ночью: ты откликалась с большой охотой.
   - Я ничего не помню. По крайней мере, я могу быть благодарна за это.
   - Ты вспомнишь! Память будет прятаться в темных уголках твоего сознания. Маленькая девственница, которой ты была, не хочет помнить? Но ты забыла, что ты уже не девственница. Повторяю: ты сама этого очень хотела, а как я могу отказать леди, чьи желания совпадают с моими собственными?
   - Замолчите!
   - Ты не должна так говорить с твоим хозяином.
   - Вы никогда им не будете.
   - Почему же? Мы можем быть просто нетерпеливой парой, которая опередила свои свадебные клятвы.
   - Это кошмар! Это не может быть правдой!
   - Это правда, и это довольно обычное дело. Ты пришла сюда, выпила слишком много вина, и это высвободило твои природные инстинкты. Как я уже сказал тебе, я не тот мужчина - и ты немного таких найдешь, - чтобы отказать себе в том, что так изумительно предлагают! Ты никогда не найдешь себе такого любовника, как я, никого, кто галантно предложил бы тебе руку и сердце после твоего распутного поведения, как многие бы это назвали. Полно, не смущайся, я видел тебя голой, вспомни. Ты красива, а с годами будешь еще красивее. Что же? Как тебе нравится стать хозяйкой замка Пейлинг?
   - Уйдите, - сказала я, - я хочу уехать! Я больше ни минуты здесь не останусь.
   К моему удивлению, он встал и поклонился:
   - Прежде чем мы поедем, ты должна поесть. Я велю, чтобы тебе что-нибудь приготовили, а потом провожу тебя домой.
   Я осталась одна, посмотрела на кровать, занавеска была отдернута. Я вздрогнула: какой же я была дурой! Мне не следовало сюда приезжать! Какая злая шутка судьба - так отдать меня в его руки! Он сказал, что я буду помнить. Могла ли я вспомнить странные ощущения, которые страшили меня и приводили в восхищение.., как и он сам. Я торопливо оделась, стремясь скрыть свои синяки.
   Вошла одна из служанок с кружкой эля, куском кукурузной лепешки и мясом. Я не могла есть, но немного попила.
   Во дворе стояли уже оседланные лошади. Колум выглядел свежим и энергичным.
   Он помог мне сесть на лошадь, взял мою руку, посмотрел мне в лицо, будто умоляя о чем-то, но я видела насмешку в его глазах.
   Он сказал:
   - Впереди у нас длинный путь, госпожа.
   - Я хочу ехать как можно быстрее!
   Мы двигались молча, дорога шла вдоль побережья.
   - Только пятнадцать миль, - сказал он. - Видишь, не такие уж мы дальние соседи.
   - Тем хуже, - резко ответила я.
   Моя матушка была в безопасности. Я верила этому и, так мне не надо было бояться за нее, могла думать о чудовищности того события, которое со мной случилось.
   Не я первая, не я последняя: многие мужчины, такие, как он, даже не утруждали себя тем, чтобы сначала дурманить свою жертву. По крайней мере, я была избавлена от сознания того, что делала. Что бы он ни говорил, я не могла вспомнить, что произошло. Были только слабые, неясные шевеления где-то внутри.., только знание того, что я изменилась.
   День был яркий, ослепительный, совсем не под стать моему настроению: он должен был бы быть серым, мрачным. Раз или два Колум вдруг запевал - это были охотничьи песни. Впечатление такое, будто он доволен жизнью и собой и не может скрыть удовольствия.
   Я молчала, отвечая только на его реплики, и то как можно резче. Когда мы проехали несколько миль, он сказал, что лошадям надо отдохнуть да и нам тоже.
   Мы нашли гостиницу и остановились там. Он въехал во двор в своей обычной напыщенной манере, которая тем не менее немедленно привлекла к нему внимание. Пока смотрели за лошадьми, мы вошли в гостиную, где нам принесли эль и пироги.
   Мы были в гостинице одни, что мне не понравилось. Лучше бы, если кто-нибудь там был, чтобы я могла не разговаривать с ним.
   - Не будь такой мрачной, - сказал он. - Девушка не должна скорбеть о потере своей девственности! Знаешь, не такое уж это сокровище. Только те, кто боятся, что никогда не потеряют ее, так ее ценят.
   Я молчала.
   - Ты глупа, моя девочка. Я не буду называть тебя твоим смешным именем.
   - Я не принадлежу к числу ваших девочек!
   - Но ведь ты моя любовница и знаешь это. Я встала и подняла было руку, чтобы ударить его, но он поймал ее.
   - Спокойно! - сказал он. - Мы не хотим шуметь, не правда ли? А если бы хозяин вошел? Что я должен сказать? Что мадам делила со мной постель этой ночью и теперь жалеет об этом?
   - Вы лжете!
   - Это ты лжешь, а я говорю правду, и скажу больше: ты мне нравишься.., очень нравишься. Я женюсь на тебе!
   - Я никогда не выйду за вас замуж!
   - Вполне возможно, что ты захочешь выйти за меня.
   - Захочу?!
   - Это была такая ночь! - сказал он, глядя в кружку с элем. - Редкая ночь. А если у тебя будет ребенок?
   Я уставилась на него:
   - Это невозможно!
   - Посмотрим, и это меня не удивит. Я бы сказал, ты оказалась довольно страстной девицей. У тебя будет ребенок, у тебя и у меня! Я клянусь, мы заложили начало.
   - Нет! - взвизгнула я. - Нет! Поедем, я не могу больше выносить ваше общество!
   - Тогда поедем, я довезу вас до дома вашего батюшки.
   - Чем скорее я избавлюсь от вас, тем лучше. Выходя, он сказал:
   - Не раздумывай слишком долго. Кто знает, я могу найти кого-нибудь еще, кто мне придется по вкусу. Я готов взять себе жену, но терпение не относится к числу моих достоинств!
   - Мне будет жаль ее. Он засмеялся.
   - Будем надеяться, что это будешь ты. Себе всегда сочувствуешь больше, чем другим, моя птичка. Брр! Линнет, коноплянка! Скорее, орленок, я бы сказал! Для меня ты будешь "Девочкой", пока не станешь "Женой".
   - Я думаю, что после сегодняшнего дня у вас никогда не появится случая назвать меня как-нибудь!
   - Посмотрим, - сказал он.
   Мы продолжали ехать, и я в жизни так не радовалась, когда увидела знакомый портик со львами по бокам. Матушка, услышав, как мы подъезжаем, выбежала из дома. С ней были Дженнет и моя сестренка Дамаск. Я спрыгнула с лошади и кинулась в ее объятия.
   - Дорогое дитя! - шептала матушка. - О, моя дорогая Линнет! Какая ужасная ночь!
   Какое счастье было видеть ее перед собой, и я забыла обо всем, кроме того, что мы, наконец, вместе. Она смотрела на меня, а я подумала, какое ужасное волнение она испытала, пока не получила известие обо мне.
   Я задрожала при мысли, что ей еще предстоит испытать, когда она узнает обо всем, со мной случившемся.
   И вдруг я вспомнила о Колуме. Он стоял там, широко расставив ноги, снисходительно наблюдая за нами, будто отдавая нас друг другу. Мне хотелось вбежать в дом и спрятаться. Я видела, что он ехидно смотрит на меня. Ждал ли он, когда я назову его своим соблазнителем, чтобы он мог заявить, что я и не думала сопротивляться? Вероятно, он считал, что ему поверят больше, чем мне.