Хопко Фома. Основы Православия

   На престоле ещё стоит дарохранительница, сделанная в виде маленькой церковки. В ней сохраняются запасные частицы причастия, сберегаемые для больных и умирающих. За престолом стоит семисвечник, ведущий своё происхождение от ветхозаветной традиции иудейского храма. Вообще, можно сказать, что Иерусалимский храм используется в православных богослужебных и церковно-строительных обычаях как прототип поклонения Богу «в духе и истине» Его Царства. И, наконец, на престоле также лежит и небольшой крестдля благословения верующих.

Крестное знамение

   Крест — это самый главный символ для христиан, не только как орудие всемирного спасения, на котором был распят Христос, но и как постоянное напоминание, что люди не могут стать христианами, не приняв крест в основу их жизни.

«Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною»

(Мк. 8.34).
   Поэтому христиане и осеняют себя крестным знамением — крестятся. Православные делают это так: соединяют в щепотку большой, указательный и средний пальцы, а два других, согнув, прижимают к ладони (что символизирует Божье Триединство и две Природы — Божественную и Человеческую — во Христе) и крестятся ото лба — к груди и от правого плеча — к левому. Этот всеобъемлющий символ показывает, что крест является вдохновением, силой и действительным содержанием нашей жизни, и что наши ум и сердце отданы любви к Богу и к человеку.

Жертвенник

   Жертвенник — стол, на котором хлеб и вино приготовляются для Литургии, находится слева от престола. На нём стоят: потир — чаша для вина, и дискос — небольшое круглое блюдо на высокой ножке, для хлеба. Сосуды эти обычно металлические и украшены иконами.
   На жертвеннике также лежат: особый нож, называемый копием, для разрезания евхаристического хлеба; лжица(ложка) для Святого Причастия; особые покровцыдля потира и дискоса и крестообразная металлическая звездица, которая поддерживает покровец над дискосом. Ещё там есть губки и платы (платки) для вытирания потира.
   Жертвенник обычно украшается так же, как и престол, а над ним помещается икона Спасителя, молящегося в Гефсиманском саду: «Да минует Меня чаша сия…».

Иконы

   Икона является высочайшим художественным достижением Православия. В ней соединяются вместе проповедь Евангелия, богословие и благодатное вдохновение в цвете и линии. Традиционная православная икона — это не «святая картинка», «фотографический» портрет святого или иллюстрация какого-нибудь события, на самом деле она выражает вечную и божественную действительность и глубинный смысл вещей. Мир иконы — человеческий, но в то же время «наполненный Богом»; земной, но — и небесный; физический, но — и духовный; «несущий свой крест», но — и исполненный благодати, мира и радости. В этом и заключается истинный реализм иконы, столь отличный от обыкновенного изображения.
   Нам иконы духовно необходимы, ибо они свидетельствуют об отверстых дверях Царства Божия и о нашем собственном вхождении в него.
    Иконостасв Церкви тоже символизирует наше единство с Богом. За Царскими Вратамииконостаса — между иконой Божьей Матери и иконой прославленного Христа — помещается престол, указывая на то, что всё происходящее с нами в Церкви, исторически находится между этими двумя пришествиями Христа: пришествием Его — как Спасителя, рождённого от Девы Марии, и пришествием Его в конце веков — как Царя и Судии.
   Иконы на Царских вратах свидетельствуют о благой вести Христовой, об Евангелии спасения, на них обычно изображены первые её провозглашения: четыре Евангелиста и Благовещение.
   Над вратами — помещается икона Тайной Вечери, главного таинства христианской веры и единства Церкви в мире. Это — видимое свидетельство того, что и мы являемся участниками

«брачной вечери Агнца»

(Откр. 19. 9), что и к нам обращены слова Христа:

«да ядите и пиете за трапезою Моею в Царстве Моем»

(Лк. 22. 30).
   На боковых дьяконских дверяхиконостаса (они предназначены, главным образом, для служителей алтаря) обычно написаны иконы святых дьяконов или ангелов, служителей Господних. В первом («местном») ярусе иконостаса ещё находится икона святого или праздника, которому посвящён данный храм, а также могут быть иконы других святых или праздников. В высоких иконостасах есть ещё ярусы с иконами апостолов, двунадесятых (двенадцати) праздников, пророков, праотцев и иных святых. И всё это увенчивается крестом Христовым.
   За последние несколько столетий иконостасы в большинстве православных храмов всё более и более усложнялись, пока, наконец, не превратились в сплошную стену, которая отделяет верующих от алтаря, вместо того, чтобы объединять их с ним. И только сравнительно недавно, в новых храмах на Западе, иконостас опять стал занимать подобающее ему место — небольшой «подставки» («стасис») для икон.
   Кроме иконостаса, православные храмы часто украшаются иконами или фресками на стенах и потолке. Церковный канон предписывает изображать Христа-Вседержителя в куполе, а Божью Матерь Знаменье — над алтарем. Эта последняя икона называется «образом Церкви», ибо Божья Матерь сама является прототипом всего собрания верующих, в котором пребывает Христос. Ещё в алтаре можно увидеть иконы святых — авторов литургий и церковных песнопений. Непосредственно за престолом, на Горнем месте, помещается икона, в центре которой — образ Христа, например: икона второго пришествия Христова (Спас в силах). Причащение Апостолов, Воскресение или Преображение.

Облачения

   Для совершения литургических служб православное духовенство надевает особую одежду — облачения. Существует два основных облачения, первое из которых — крестильная рубашка(подризник). Священники и епископы носят её во время литургии, потому что она есть «риза спасения» — белая одежда, символизирующая новое человечество Иисуса Христа и жизнь в Царстве Божием, в которую облачается и каждый христианин в день своего крещения (см. Откр. 7, 9)
   Другое главное облачение духовенства епитрахиль — длинная широкая лента, надеваемая вокруг шеи, — есть знак пастырства. Первоначально её делали из шерсти, символизируя «овец», то есть членов паствы Христовой, за которых пастырь несёт ответственность. Епископы и священники надевают епитрахиль в моменты исполнения своих пастырских обязанностей.
   Со временем облачения духовенства несколько усложнились. Дьяконы, священники и епископы стали носить особые поручи(манжеты), которые придерживают рукава ризы во время служб. Надевая их, священнослужители читают специально подобранные строки из псалмов, напоминающие, что руки их принадлежат Богу. Ещё для удобства к облачению добавлен пояс, надевая который священнослужители произносят строки из псалмов о том, что Бог «опоясывает их силой» для исполнения служения. Пояс носится лишь священниками и епископами.
   Каждой ступени духовенства присущи свои особые верхние облачения. Чтецы, иподьяконы и дьяконы носят стихарь — длинную одежду с широкими рукавами. Скорее всего она представляет собой изукрашенную крестильную рубаху. Иподьяконы и дьяконы носят ещё широкую ленту, или шарф, называемую орарь. Возможно, он происходит от матерчатого свитка, на котором были написаны ектении и молитвы («ораре» — по-гречески означает «молиться»). Делая возгласы во время богослужения, дьякон поднимает руку с орарем, а иподьяконы опоясываются им, перекрещивая на спине.
   Священники надевают белую крестильную рубаху, епитрахиль, поручи и пояс, и поверх всего этого — фелоньили ризу, облачение, напоминающее плащ. Вероятно, оно происходит от торжественных одежд раннехристианской эпохи, которые под влиянием Библии были постепенно отождествлены с иерейским призванием. Облачаясь в фелонь, священник произносит строки 131-го псалма:

 

Священники Твои облекутся правдою, и святые Твои возрадуются. Всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

 

   Епископы первоначально тоже носили фелонь, поверх которой надевали омофор — знак своего сана, как главного пастыря Поместной Церкви. Однако в XV в., когда Византийская империя была завоёвана турками, епископы на её территории стали представлять для завоевателей и светскую власть, и поэтому восприняли имперские знаки отличия. Так они начали носить саккос(императорское облачение) и митру(императорская корона). Во время служб им клали под ноги орлецы(круглые коврики с изображением летящего орла) и они опирались на жезл, который указывал больше на их гражданскую власть, чем на их пастырское достоинство. Тогда же в обращении к ним стало использоваться слово «Владыко» (по-гречески — «деспотос»), тоже отражающее их земную, а не духовную власть. Духовенство стало отпускать и длинные волосы, что также тогда было присуще гражданской власти. А в XVII в., во время реформ патриарха Никона, все эти внешние формы были официально приняты русской Церковью.
   Некоторые из нововведений приобрели со временем другой, духовный смысл. Например, митра сделалась символом христианской победы, ибо святые получают венцы (короны) и правят вместе со Христом (Откр. 4, 4). Изображаемый на коврике орел явился классическим библейским символом св. Евангелиста Иоанна и его Евангелия (Откр. 4, 7) и к тому же символом полёта в небесный Иерусалим. Жезл стал символом Ааронова посоха (Исх. 4, 2), и т. д. Однако, надо помнить, что все эти знаки епископского достоинства принадлежат к более поздним и не самым основным традициям Церкви.
   При архиерейском служении используются два особых подсвечника, которыми епископ благословляет верующих: один из них (с тремя свечами) называется трикирий, а другой (с двумя свечами) — дикирий. Они напоминают нам о главной тайне православной веры: что Бог существует в трёхЛицах и что Иисус Христос, Спаситель, одновременно обладает двумяПриродами, являясь совершенным Богом и совершенным Человеком.
   Священническое облачение имеет ещё и специальные дополнения: набедренник(прямоугольный кусок ткани) и палицу(кусок ткани в форме ромба). Первый даётся священникам как знак отличия, а второй есть часть епископского облачения, но за особые заслуги даётся и священникам. Их символическим значением является духовная сила: Слово Божье и меч веры. Их носят сбоку, подвешенными через правое и левое плечо.
   В некоторых Православных Церквях придаётся особое значение и головным уборам. Например, камилавку(высокий цилиндрический головной убор) носят все греческие священники, но в других Православных Церквях её выдают лишь особо отличившимся священникам в качестве награды. Она может быть чёрной или лиловой, монахи и епископы носят её с чёрным покрывалом (наметкой). Скуфья(остроконечная шапочка из ткани) — тоже монашеская принадлежность, но скуфья лилового цвета используется в виде награды для белого (т. е. женатого) духовенства. В русской Церкви некоторые женатые священники получают и особую честь ношения митры во время служб, в других же Православных Церквях её носят только епископы и, иногда, главы больших монастырей (архимандриты). Правда, в последнее время, особенно на Западе, православное духовенство всё реже и реже употребляет литургические головные уборы.
   И, наконец, епископы и священники носят наперсный (нагрудный) крест. По русской традиции такой крест носят все священники, а в других Церквях он даётся лишь заслуженным протоиереям (старшим священникам). Епископы, кроме креста, носят ещё на груди Панагию(по-гречески: «Всесвятая») — небольшой украшенный образ Божьей Матери.
   В результате долгого исторического развития облачения духовенства сделались многочисленными и чрезмерно усложнёнными. В наши дни в Церкви появилось движение к их упрощению, возврата к ранне-христианским обычаям. Но вместе с тем Церковь совершенно уверена в необходимости литургических облачений для полноценного церковного богослужения, они — знак преображения нашего мира в грядущее Царство Божье, где Слава Христова будет явлена во всём.

Глава вторая
ТАИНСТВА

ТАИНСТВА

   В Православной Церкви обычно называют семь таинств: крещение, миропомазание, причащение, покаяние, брак, священство и елеосвящение. Обычай считать количество таинств не является древней традицией, он был заимствован из католической церкви. Традиция говорит, что всё существующее в Церкви и принадлежащее ей — суть благодатно и таинственно. Наши молитвы, благословения, добрые дела, мысли, поступки — всё участвует в «жизни бесконечной». А всё греховное и мёртвое освящается и оживает силою Бога Отца, во Христе и Святом Духе. Так, через Господа, всё становится таинством, частицей Таинства Царства Божия, переживаемой уже сейчас в этом мире.
   Жизнь начинается с рождения. Таинство крещенияи есть рождение в вечную жизнь Божью. Но одного акта рождения недостаточно, должна быть ещё и жизненная сила, дающая движение и рост. Таинство миропомазанияесть дарование нам такой силы  — «пресвятого, благого и животворящего Духа».
   Жизнь должна быть поддерживаема. Мы делаем это при помощи пищи и питья, и живём телесно. Питание есть причастие человека всему Божьему творению, но оно не даёт ему вечной жизни. Такое причастие человека тварному миру становится причастием смерти. И только «тайная вечеря Сына Божия», Тело и Кровь Христовы, таинство святой Евхаристии — питает человека для жизни вечной.
   Все рождающиеся в этом мире — смертны, и даже самая совершенная человеческая любовь обречена на кончину. В таинстве же христианского бракаСам Господь благословляет нас на вечную дружбу и любовь, чтобы плоды нашей любви — зачатие детей и существование семей — были бы не «в смерть», но «в жизнь вечную».
   До конечного установления Царства Божьего жизнь остаётся подверженной нападениям зла: греха, болезни, страдания, печали и смерти. Таинство покаянияслужит лекарством от духовной болезни, оно даёт нам возможность обратиться к Богу, быть прощёнными и опять принятыми в Божью жизнь, от которой нас отделили грехи. А таинство елеосвящения(или соборования) является средством от наших телесных болезней, которые есть проявления власти греха над нашими телами и из-за которых мы неизбежно соприкасаемся со страданием и смертью. Елеосвящение меняет смысл наших страданий, чтобы они вели нас не к смерти, но в жизнь вечную, и включает наши «раны» и «язвы» в животворный Крест Христов.
   И, наконец, в Церкви, и для Церкви, есть таинство священства(рукоположения) — дар служения и учительства. Всё духовенство: епископы (архиереи), священники (иереи) и дьяконы существуют только для того, чтобы провозглашать и представлять в Церкви божественную жизнь Царства Небесного.
   Таким образом, от рождения и до самой смерти, в каждом аспекте нашего земного существования, истинная жизнь, какой сотворил её Бог, даётся нам в Церкви. В этом и заключается смысл прихода Христова в мир:

«Я пришёл для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком»

(Ин. 10.10).

КРЕЩЕНИЕ

   В христианской Церкви крещение не просто символизирует моральную перемену и духовное перерождение, оно реально претворяется в действо смерти человека и его воскресения во Христе, становится новым рождением водою и Святым Духом в Царство Божье (Ин. 3.5).
   Служба крещения начинается с того, что крещаемый отрицается от сатаны и принимает Иисуса Христа. Перед погружением в воду он, или его восприемники (крестные родители), провозглашают Символ Веры. Восприемники непременно должны быть православными, ибо они ручаются за крестника перед всей Церковью, «воспринимают» его из крещальных вод, вводят в Церковь и заботятся о его духовной жизни.
   После провозглашения веры, над водою в купели читаются молитвы и она благословляется. Священник молится над крещаемым и помазует его освящённым елеем в знак восстановления в нём святости и доброты Божьего творения. И затем, после торжественного пения «Аллилуйя» (что по-еврейски означает «Хвалите Бога»), священник погружает крещаемого три раза в воду, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.
   Этим погружением крещаемый как бы умирает для мира и снова, силой воскресения Христова, рождается в жизнь вечную. Его одевают в белую крещальную одежду, которая является образом «нового человечества». Самого Христа, нового и небесного Адама. Поэтому, когда новокрещённого в торжественной процесии обводят три раза вокруг купели, символизируя вхождение в Царство Божье и в жизнь вечную, хор поёт слова апостола Павла:

«Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся»

(т. е. «все вы, во Христа крестившиеся, во Христа облеклись»). (Гал. 3.27)
   В древние времена такая процессия шла от баптистерия (места крещений) в храм, где новокрещённые на Божественной Литургии принимали Святое Причастие. Крещения обычно происходили перед пасхальной Литургией. Наш нынешний пасхальный крестный ход означает буквально то же самое, что и процессия вокруг крещальной купели.
   Но, до принятия Святого Причастия нововокрещённый должен получить дар Духа Святого в таинстве миропомазания.

МИРОПОМАЗАНИЕ

   В таинстве миропомазания мы получаем «печать дара Духа Святого» (Рим. 8; 1 Кор. 1.21,22). Если крещение есть наше личное участие в Пасхе — смерти и воскресении Христовых, то миропомазание есть наше личное участие в Пятидесятнице — сошествии Духа Святого. И так же, как Пасха без Пятидесятницы не имеет смысла для мира, так и крещение без миропомазания не имеет смысла для христианина.
   Дар Духа Святого даётся новокрещённому через помазание всех частей тела святым миром. Оно особо приготовляется в Страстной Четверг епископами Церкви, ибо дар Святого Духа был изначально дан людям через Христовых апостолов, чьими преемниками и являются епископы (Деян. 8.14; 19.1-7).
   В миропомазании человеку даётся «сила свыше» (Деян. 1, 2) для новой, полученной в крещении, жизни. Как и Христос есть Помазанник Божий, так и человек, по дерзновенным словам отцов, становится «Христом» вместе с Ним и тоже делается помазанником, сыном Божьим.
   Итак, мы обходим вокруг купели лишь после нашего миропомазания и после того, как слышим апостольское и евангельское чтение о нашем спасении и просвещении во Христе (см. ниже).
   После крещения и миропомазания священник постригает нового члена семьи Божьей. Крестообразное пострижение волос на голове означает, что человек целиком отдаёт себя Богу. Волосы издревле были символом силы (Суд. 16.17), поэтому вплоть до XV века духовенство Православной Церкви носило тонзуру всю жизнь, показывая, что сила их в Боге.
   Вместе с крещением и миропомазанием новорождённый младенец воцерковляется. Как и младенец Иисус, который был принесён во храм на сороковой день после рождения, как то предписывалось ветхозаветным законом, так и крещение и воцерковление в Православной Церкви совершается обычно около сорокового дня жизни ребёнка. В это же время воцерковляется и мать новорождённого, тоже по ветхозаветному обычаю и по примеру обряда очищения Божьей Матери (Лк. 2.22). Воцерковление Матери — это её возвращение в собрание народа Божьего после длительного пребывания вне храма и вне Литургии. Оно должно происходить до крещения ребёнка, чтобы и мать могла присутствовать при таинстве его вхождения в Царство Христово.
   Таинства крещения и миропомазания, называемые «святым просвещением», завершаются участием в Причащении Святых Тайн.

ЧТЕНИЕ АПОСТОЛА ВО ВРЕМЯ КРЕЩЕНИЯ

 

Неужели вы не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть его крестились? Итак, мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни. Ибо если мы соединены с Ним подобием смерти Его, то должны быть соединены и подобием воскресения, зная то, что ветхий наш человек распят с Ним, чтобы упразднено было тело греховное, дабы нам не быть уже рабами греху; ибо умерший освободился от греха. Если же мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним, зная, что Христос, воскреснув из мертвых, уже не умирает: смерть уже не имеет над ним власти. Ибо, что Он умер, то умер однажды для греха; а что живет, то живет для Бога. Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем.

(Рим. 6.3-11)
 

ЧТЕНИЕ ЕВАНГЕЛИЯ ВО ВРЕМЯ КРЕЩЕНИЯ

 

Одиннадцать же учеников пошли в Галилею, на гору, куда повелел им Иисус. И увидев Его, поклонились Ему; а иные усомнились. И приблизившись Иисус сказал им: дана Мне всякая власть на небе и на земле. Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам; и се, Я с вами во все дни до скончания века. Аминь.

(Мф. 28.16-20)
 

СВЯТАЯ ЕВХАРИСТИЯ

   Святая Евхаристия в Православном Предании называется «таинством таинств» или «таинством Церкви». Она — сердце церковной жизни, источник и цель всех церковных учений и учреждений.
   Как и обряд крещения, евхаристическая трапеза не была впервые создана Христом, подобные ей священные ритуальные трапезы существовали и в Ветхом Завете и в языческих религиях. Да даже и сегодня праздничная совместная еда остаётся одним из главных ритуальных событий в жизни людей. Ветхозаветная пасхальная трапеза первоначально была праздничным ужином («вечерей»), посвящённым воспоминанию освобождения евреев от египетского рабства, а Иисус Христос преобразил её в действо, совершаемое в Его воспоминание.
   Само слово «евхаристия» означает «благодарение». Так называется не только священная трапеза — хлеб и вино, но и всё действие церковного собрания: молитвы, чтения Писания и провозглашения Слова Божьего, воспоминание Христа и приобщение Его Тела и Крови, ибо общее значение Господнего пира есть благодарение Богу во Христе и Святом Духе — за всё, что Он сделал в творении, спасении и прославлении мира.
   Таинство Евхаристии также называется Святым Причастием, потому что оно является мистическим при-общением, при-частием людей Богу, друг другу, всему человечеству и всему, что только существует через Христа в Святом Духе. Причастие даётся всем членам Церкви (включая крещённых и миропомазанных младенцев) всегда в двух видах: в хлебе и в вине, и понимается как подлинное присутствие Христово, как Его истинные Тело и Кровь.
   В истории христианской мысли существовали различные попытки объяснений, каким образом хлеб и вино претворяются в Тело и Кровь Христовы. К сожалению, эти объяснения часто были слишком рационалистическими и зависели от философских построений. Возникшие поэтому споры положили начало разногласию в богословской мысли: одни говорили, что евхаристические Дары есть подлинные Тело и Кровь Христовы; другие утверждали, что в них нет истинного присутствия Христа, но лишь — символическое и мистическое. Трагедия обоих этих походов в том, что они противопоставляют «подлинное» — «символическому» и «мистическому».
   Православная Церковь отвергает учение о том, что евхаристические Святые Дары — лишь интеллектуальные и психологические символы, иначе во время совершения Литургии и раздачи причастия, люди призывались бы просто думать об Иисусе Христе и приобщаться Ему «в своих сердцах», и тогда Евхаристия была бы сведена к обычной трапезе, где единение с Богом осуществляется только на мысленном уровне. Но, однако, говоря об евхаристических Дарах, православное предание всё же часто употребляет термин «символы», а литургическую жертву называет «духовной и бескровной». Церковь пользуется этими словами потому, что в Православии реальное, подлинное, действительное не противопоставляется символическому, духовному или мистическому. Напротив, вся действительность — мир и сам человек — реальна лишь постольку, поскольку она символична и мистична, поскольку она сама может являть и открывать нам Бога. Тело и Кровь Христовы подлинны именно потому, что хлеб и вино являются тайнами и символами настоящего и истинного Его присутствия. Поэтому через принятие хлеба и вина, мистически освящённых Святым Духом; через Христа, который Сам есть «хлеб жизни» (Ин. 6.34, 41), — мы достигаем подлинного причастия Богу.

 

Я хлеб живый, сшедший с небес; ядущий хлеб сей будет жить вовек; хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира.

(Ин. 6.51)
 

   Итак, хлеб Евхаристии есть плоть Христова, а плоть Христова есть евхаристический хлеб: обе они соединяются в одно. В православной терминологии слово «символический» значит именно это: «соединённый воедино».
   Так мы и читаем слова св. апостола Павла: