Хоук Саймон. Кочевник

   Мысль о птице и выходе из Бодаха внезапно и неприятно напомнила ему о малоприятном местном населении. Так, небо все в тучах, света нет. Сегодня ночь пришла в Бодах пораньше. И пока он стоит здесь, он уже начал слышать завывание, хор проклятых душ завыл от смертельной муки.
   Хватит стоять, ты глупый мекилот! зашипел голос Короля-Тени в его сознании. Давай, ищи их след!
   — Да тише ты, шумный червяк, — сказал Валсавис, не заботясь о том, что он говорит с волшебником. Если бы он мог, он сорвал бы проклятое кольцо с пальца и забросил его как можно дальше, но он хорошо знал, что не сможет сделать это, пока Нибенай не захочет его освободить.
   На какой-то момент Король-Тень действительно замолчал, водимо пораженный его наглостью, но потом Валсавис почувствовал, как палец закололо сильнее, потом еще сильнее, а потом вся рука начала гореть, как если бы он опустил ладонь в пламя. Он замахал рукой.
   — Прекрати, несчастная рептилия, — сказал он сквозь сжатые зубы. — Помни, я тебе нужен живым! — Рука внезапно перестала гореть. — Вот так, уже лучше.
   Твоя наглость переходит все границы, угрюмо сказал Король-Тень.
   — Возможно, — ответил Валсавис, — но без меня, что бы ты теперь делал? — Он внимательно проверил всю площадь, начиная от подножия лестницы. Ага, вот кровавые следы, оставленные парой мокассин, они идут влево. Он побежал, не выпуская их из вида.
   Король-Тень молчал. Рассуждая логически, без Валсависа он не мог сделать ничего, и хотя угроза наказания повисла над Валсависом, Нибенаю придется подождать, пока он не найдет Серебряный Нагрудник или узнает секрет, где скрывается этот некоронованный король. Он усмехнулся сам себе, поворачивая на улицу, по которой прошел эльфлинг и обе его бабы. Не всякий человек может управлять королем-волшебником. При всей своей совершенно невообразимой силе, Нибенай нуждался в нем. А это означает, что Валсавис контролирует ситуацию. По меньшей мере пока.
   Молния ударила с неба и немедленно прогрохотал гром. Вой немертвых стал громче. Дело становится все интересней и интересней, подумал Валсавис.
   Он быстро побежал по улице, следуя по тому же пути, что они выбрали для себя. Они бежали на север. Он нахмурился. Очень странно. Почему они бегут на север? Их летающий плот находится совсем в другой стороне. Конечно, они понимают, что не смогут добежать до него вовремя. Улицы будут полны немертвыми раньше, чем они пробегут полдороги. Да, но что же находится на севере? Ничего, кроме внутренних иловых озер.
   Это безумие, подумал он. Они что, сошли с ума? В самом лучшем случае они попадут в ловушку между городом, полным немертвых и внутренними иловыми озерми. Живые трупы погонятся за ними, а бежать им будет некуда, за исключением этих самых озер, где они смогут только задохнуться, смерть хотя и мало приятная, не настолько, как от руки бродячих скелетов. Все это не имеет ни малейшего смысла. Тогда почему они бегут туда?
   Прогрохотал гром, наполнив город огрушающим ревом, и с неба полились потоки дождя. Валсавис оказался на развилке. И тут он потерял след. Тот попросту исчез, дождь в доли секунды смыл слабые следы крови рока, которая была на мокассинах Сорака, а на булыжной мостовой их макассины следов не оставляют. И куда же они направились? Налево или направо?
   Валсавис внезапно почувставовал, как кто-то схватил его за плечо. От повернулся, одновременно выхватывая меч и одним мягким движением отрубил руку грязного трупа, стоявшего позди него, его пустые глазницы смотрели на него, мясо мумии висело на древних костях, на месте носа была дыра, а вместо рта был ухмыляющийся оскал челюстей, нетерпеливо и голодно пережевываших невидимую еду.
   Рука скелета упала на землю, но кровь из нее не потекла, а труп вроде бы даже и не заметил этого. Валсавис ударил кулаком и сбил голову с плеч скелета. Она упала на скользкую от дождя мостовую с громким шлепком, его челюсти все еще двигались. Труп отвернулся от него и наклонился вниз туда, где лежала его отрубленная рука. он нашел свою отпавшую часть, взял ее другой рукой и приложил на место. Рука мгновенно соединилась с телом. Потом труп потянулся за головой.
   — Кровь Гита! — выругался Валсавис.
   Он перехватил меч двумя руками, взмахнул им и одним ударом разрубил тело ходячего трупа напопалам. Обе отрубленные половины упали на улицу, в лужу быстро прибывавшей воды, покрывавшей мостовую. Мгновенно обе половины потянулись друг к другу, подобно грязным слизням, и пока пораженный Валсавис глядел на них, объединись, и труп снова занялся поисками своей головы.
   — Как, клянусь всеми демонами, их можно убить? — сказал вслух Валсавис. Он оглянулся и увидел еще несколько трупов, ковылявших через дождь прямо к нему. — Нибенай!
   Нет ответа.
   — Нибенай, что б ты пропал, помоги мне!
   О, теперь ты захотел моей помощи, что за чудо? послышался в его голове неприятный голос Короля-Тени.
   Все больше и больше немертвых появлялось на улице. И каждый из них ковылял к нему. Один был уже совсем рядом, Валсавис махнул мечом и отрубил ему голову. Труп не заметил этого, продолжая ковылять к нему. Он опять махнул мечом, разрубив пополам и этот скелет. Кости, загремев, упали на залитую водой мостовую, и, как и в случае с первым трупом, начали тянуться друг к другу, собирая себя снова.
   — Проклятье, Нибенай, — крикнул Валсавис, — если я умру сейчас, ты никогда не получишь того, что хочешь! Сделай что-нибудь!
   Он почувствовал, как что-то схватило его сзади и резко повернулся, ударив ногой. Труп отлетел от него, шлепнувшись в ручеек, бегущий по мостовой. Он перекатился и опять начал вставать.
   Проси, сказал Король-Тень. Проси моей помощи, Валсавис. Умоляй меня, пресмыкайся передо мной, ты, ничтожный червь.
   — Да я скорее умру, — сказал Валсавис взмахивая мечом, когда еще один труп появился перед ним.
   Тогда…умри.
   — Так ты думаешь, что я сдамся? — крикнул Валсавис, ударяя своим мечом плоско, так как трупы безостановочно подступали к нему. — Да я умру, проклиная твое имя, ядовитая змея. Я умру как мужчина, а не буду выть у твоих ног как побитая шавка, и твоя собственная жалкая гордыня вырвет у тебя из рук, что тебе нужно.
   Дассссс, прошипел с разочарованием Нибенай. Я верю, ты действительно так и сделаешь. И, к сожалению, я еще нуждаюсь в тебе. Очень хорошо, тогда…
   В этот момент Валсавис почувствовал, как что-то схватило его за левую руку. Он закричал от боли, так как один из трупов, которого он свалил раньше, незаметно подкрался к нему и запустил свои зубы в его левое запястье. Валсавис закричал и затряс рукой, пытаясь сбросить его, но все больше и больше трупов подходило к нему, и он не мог перестать орудовать мечом ни на секунду, если хотел остаться в живых. Он не мог сделать даже крошечную паузу. Воя от боли, он ударил по трупу, который запустил зубы в его запястье, но не мог его сбросить, как не мог и ударить его мечом, так как немертвые тут же накинулись бы на него. Каждый раз, когда он разваливал на куски очередного, на его месте возникал другой. Новые подходили, старые восстанавливались. Он сражался за свою жизнь, он никогда так не дрался раньше.
   Боль стала просто нетерпимой, а труп продолжал жевать его запястье острыми как кинжалы зубами. Валсавис почувствовал, как боль охватила все его тело, он еще раз изо всех сил махнул своей левой рукой, пытаясь избавится от зубов трупа, одновременно его меч продолжал крушить другие трупы, и внезапно он услышал резкий треск, что-то лопнуло, и он освободился.
   Труп сжевал его левую кисть.
   Рыча от боли и ярости, он пробил дорогу через оставшиеся трупы и побежал по улице, стиснув зубы от боли. Кровь безостановочно лилась из обрубка его левой руки. На бегу он зажал меч левой подмышкой, и одной рукой расстегнул свой пояс, на котором висели ножны с мечом. Он тряс им до тех пор, пока ножны не освободились и не упали, затем обвязал пояс вокруг левой культи, сделав импровизированный жгут. Он сделал узел, затянул его зубами, а потом и еще сильнее. Голова кружилась, перед глазами все плыло и раплывалось. И, несмотря на потоки дождя, он опять увидел немертвых, ковыляющих к нему.
   Нибенай ушел, вместе с кольцом. Чем бы он не собирался помочь ему, теперь это уже было невозможно. Левая кисть исчезла, кольцо исчезло, магическая связь исчезла. Валсавис остановился под потоками проливного дождя, тяжело дыша, боль опять набросилась на него, он стиснул зубы, стараясь справиться с ней, и пока ходячие трупы ковыляли к нему, он внезапно осознал, что никогда в своей жизни не чувствовал себя настолько живым.
   Его правая рука сжала рукоятку меча. Он почувствовал ее знакомое, успокаивающее прикосновение, он снова ощутил ее, как продолжение своей руки. Дождь все лил и лил, вода промочила его всего, до самых пяток, прилепила его длинные седые волосы к лицу, побежала по бороде, вселяя в него новые силы. Он откинул голову назад и заорал, бросая вызов смерти, подступавшей к нему со всех сторон. Это был вызов человека, готового к смерти, готового умереть как подобает мужчине, а не на одинокой старческой кровати, тяжело дыша как загнанная крыса, нет умереть в бою, с криком ярости и в горячке боя. Держа свой меч перед собой, он бросился вперед.

* * *

   Сорак безостановочно орудовал мечом, рубя подступающие трупы. Гальдра взлетал вправо и влево, почти без усилий пролетая через их тела, и с каждым его взмахом они падали, чтобы не встать, заклинание волшебного меча оказалось сильнее старинного проклятья, которое оживляло их. Если бы Сорак остановился и прислушался, то мог услышать, как в тот момент, когда меч пролетал через очередного зомби, слышался слабый вздох облегчения, а дождь смывал ту жизнь-смерть, на которую они были осуждены.
   Риана одной рукой держала руку Кары, в ее другой руке был меч, она внимательно глядела и вправо и влево, готовая ударить любой труп, который подойдет слишком близко. Но тут случилось что-то странное. Немертвые, которые ковыляли к ней и к Каре вдруг все развернулись и захромали к Сораку, их руки были вытянуты, но не угрожающе, а скорее умоляюще, как если бы они жалобно просили о чем-то. И она внезапно осознала, что они делают.
   Видя, что Гальдра одвобождает других от проклятия, эти безмозглые трупы, ведомые каким-то остатком инстинкта, оставшимся у них с того времени, когда они были живыми людьми, теперь хотели освободиться от своего состояния жизни-смерти. Они больше не атаковали, но подходили к Сораку и просто стояли, ожидая, когда он освободит их. Гальдра безостановочно сверкал, налево, направо, еще налево, еще направо, опять и опять, но все больше и больше из них подходило, дожидаясь своей очереди, протягивая к нему руки в надежде на избавление.
   Кара и Риана стояли опершись друг о друга, под проливным дождем, затаив дыхание, неспособные отвести глаза от этого сверъестественного зрелища. Немертвые даже не замечали их, но бесконечной чередой ковыляли и ковыляли к Сораку. Они проходили мимо них, подходили, вставали и ждали последнего удара, снова и снова.
   — Риана! — с отчаянием крикнул Сорак. — Я больше не могу. Их слишком много!
   — Тогда прорубай дорогу! — крикнула она ему в ответ. — Мы идем за тобой!
   Сорак устремился вперед, пробивая дорогу среди трупов, заграждавших ему путь, Риана с Карой следовали за ним по пятам. Когда они, наконец, оказались на сравнительно пустой улице, они опять услышали мучительный вой немертвых, стоявших за их спинами.
   — Куда? — крикнул Сорак.
   — Налево! — ответила Кара. — Прямо вниз до конца улицы. Там ты увидишь башню!
   Они побежали вперед. Сорак рубил всех немертвых, встававших на его пути. В какой-то момент Риана почувствовала, как костяные пальцы схватили ее за плечо, она мгновенно повернулась и взмахнула мечом, отрубив руку, схватившую ее. Рука упала на земля и поползла, извиваясь как червь, но труп продолжал ковылять за ней протягивая оставшуюся руку, ее пальцы, острые как когти, напрасно хватали воздух, страясь добраться до нее.
   Риана почувствовала мгновенный укол сожаления при мысли о том, что она не в состоянии освободить проклятую душу из вечного плена, но тут она вспомнила о всех тех, кого они убили за все эти годы, и жалость быстро испарилась из ее души. Если бы не Гальдра, они бы тоже стали бы пищей для немертвых Бодаха.
   Дождь постепенно заканчивался, шторм проходил мимо. Впереди, на дальнем конце улицы, Риана уже могла видеть высокую каменную башню, стоящую на самом краю города, перед сгнившими доками, вдававшимися в иловые озера. Когда-то, в более раннюю эпоху, здесь должна была быть башня для наблюдения за озерами, или, возможно, маяк, который вел корабли в доки, но тогда в иловых озерах была вода…
   Они побежали к башне, дождь почти прекратился, с неба что-то капало, но не больше. Их ноги шлепали по лужам мостовой, пока они бежали к башне, но больше не было немертвых перед ними. Сзади них слышался разочарованный вой, но башня уже находилась буквально в нескольких шагах. Они добежали до нее и влетели внутрь.
   Двери в дверном проеме не было, она сгнила тысячи лет назад. Так что вход в башню был абсолютно открыт и они оказались в круглой комнате цокольного этажа, откуда шла длинная винтовая каменная лестница наверх, на вершину башни.
   — Мы можем попытаться защищаться здесь, — сказал Сорак, тяжело и напряженно дыша, он быстро огляделся вокруг и с удовольствием увидел, что место абсолютно пусто. — Двери нет, но мы можем чем-нибудь завалить дверной проем и закрыть им дорогу. — Он взглянул на лестницу, ведущую на башню. — Надо проверить, может быть есть несколько там, наверху.
   — Нет, — спокойно и твердо сказала Кара. — Мы здесь в полной безопасности. Они не войдут сюда.
   Риана и Сорак одновременно посмотрели на нее. — Почему? — изумленно спросил Сорак.
   — Потому что они знают, что этого делать не нужно, — сказала Кара. — Мы можем немного отдохнуть и придти в себя.
   — А потом? — спросил Сорак.
   — Потом пойдем наверх, — сказала Кара.
   Сорак бросил настороженный взгляд наверх. — Почему? — спросил он ее. — Откуда немертвые знают, что сюда не надо входить? Что там наверху, Кара?
   — Настоящее сокровище Бодаха, — ответила Кара.
   Сорак выглянул из входной арки на улицу. Возможно тридцать или сорок немертвых стояли там, примерно в двадцати ярдах от двери. Ближе они не подходили. Дождь кончился, ураган полетел дальше, небо очистилось, свет обеих лун отражался в лужах. Потом, видя что ни Сорак ни Риана не собираются выходить из дома, трупы медленно повернулись и исчезли в темноте.
   — Я не понимаю, — сказал Сорак. — Они с радостью кидались под Гальдру, стремясь умереть, и тем не менее боятся этой башни. Что это за место? Почему они предпочитают держаться от него подальше?
   — Ты сам увидишь ответ на верхушке башни, — уклончиво ответила Кара.
   Сорак стоял у подножия лестницы, глядя вверх, с него капало. — Мне не слишком нравится мысль опять карабкаться куда-то, после всего, через что мы прошли, но я слишком много времени ждал ответов, — сказал он. Он посмотрел на Кару. — Кто пойдет впереди? Вы или я?
   — Вперед, — сказала она. — Я иду за тобой.
   Сорак неуверенно посмотрел на нее, потом начал взбираться по каменным ступенькам. Кара знаком показала Риане идти за ней. Риана еще раз взглянула на открытый вход, глубоко вздохнула, почувствовала знакомую успокаивающую тяжесть меча в руке и пошла за Сораком и Карой.
   Идти пришлось очень долго. Башня имела много уровней, и пол в большинстве из них давно исчез. Остались только маленькие кусочки когда-то роскошного паркета. Холодный ветер врывался в узкие окна в стенах башни, пока они упорно лезли наверх. Каменные ступеньки были, казалось, стары как мир и стерты бесчисленным количеством ног, прошагавшим по ним. Интересно, подумала Риана, когда последний раз поднимались по этим ступенькам? Сотни лет? А может быть тысячи? Больше? И что они найдут на верхушке? А смогут ли они вообще добраться до самого верха, если пол на всех уровнях исчез столетия назад?
   Наконец она не выдержала и попросила Сорака остановиться на мгновение, чтобы они могли отдохнуть. Сорак вернулся на несколько ступенек вниз и присоединился к ним. На узкой, извилистой лестнице место было только для одного человека, поэтому он уселся на ступеньке выше их. Кара села сразу под ним, а Риана благодарно опустилась на еще более нижнюю ступеньку и оперлась спиной о стену.
   — Еще долго? — устало спросила она. Долгий путь по улицам разрушенного города, сражение с немертвыми и этот бесконечный подъем выкачало из последние силы. Все, что она хотела, лечь на ступеньку, закрыть глаза и больше не двигаться.
   — Мы почти на верхушке, — ответила Кара.
   — Хорошо, по крайней мере спускаться будет намного легче, — со вздохом сказала Риана.
   Сорак вынул Серебряный Нагрудник из рюкзака. Винтовая лестница немедленно наполнилась неярким, теплым синим светом. — Мы нашли то, за чем нас послали, — сказал он Каре. — И что теперь? Что лежит там, на верхушке этой башни? Еще одно послание от Мудреца? Еще одна задача, которую мы должны выполнить для него, которое опять занесет нас в никто-не-знает-какой забытый уголок планеты?
   — Не мне отвечать на твой вопрос, — ответила Кара.
   — А кто будет отвечать? — спросил Сорак. — Там мы узнаем, что нам надо еще сделать? Куда идти? Быть может Мудрец захочет пообщаться с нами немного иначе? Разве мы еще не доказали ему, кто мы такие? Я уже начал уставать от этих бесконечных поисков!
   — Как я уже сказала тебе, — спокойно ответила Кара, — ты найдешь ответы на верхушке башни.
   Сорак тяжело выдохнул. — Замечательно, — сказал он. — Ну что ж, так тому и быть. Какие бы новые задачи он не изобрел для проверки наших способностей, мы выполним их все. Мы не струсим и не отступим. Но я не могу перестать спрашивать себя, сколько раз мы должны доказывать ему свою искренность, пока он, наконец, не соизволит убедиться в ней.
   Он сунул талисман обратно в свой рюкзак, встал и снова начал подниматься по ступенькам.
   Со вздохом разочарования Риана полезла за ним. Они взбирались еще какое-то время, и внезапно стало теплее. Они уже не слышали свист холодного ветра, воющего снаружи, за стеной. Возможно ей показалось, но когда они проходили мимо одного из узких окон, Риана подумала, что в этой темной и мрачной башне она слышит пение птиц. Потом, прямо перед ними, вспыхнул свет. Они достигли верхушки башни, и когда Риана вслед за Сораком и Карой оказалась на вершине, она услушала, как он тихо выругался. Спустя мгновение она поняла почему.
   Верхушка башни оказалась большой, круглой комнатой, с коврами на полу и красивой деревянной мебелью, стоявшей вдоль стены. В комнате стоял большой стол, покрытый многочисленными сосудами и склянками, свитками, перьями для письма и чернильницами, а в центре стола находился огромный магический кристал. Огонь горел в камине, вделанном прямо в стену. В стене большой комнаты было много окон со ставнями, причем сейчас ставни были открыты, пропуская внутрь теплый ночной воздух. И когда Риана выглянула из одного из этих окон, она увидела в ярком лунном свете не мертвый город Бодах или иловые озера, но зеленую, цветущую долину, за которой лежала пустыня.
   Большой, восьмилапый кирр, весь покрытый черно-белыми полосами, важно разлегся в центре комнаты, его тяжелый, колючий хвост медленно ходил из стороны в сторону. Он поднял свою огромную головы с баранними рогами, лениво взглянул на них и негромко зарычал. Сорак и Риана одновременно выхватили мечи, но большая фигура, с опущенным капюшоном на лице встала между ними и зверем и потрясла головой. Затем она испустила несколько кликающих звуков.
   Сорак с опаской поглядел на существо с закрытым лицом. Оно было больше шести футов роста и имело очень странные пропорции. Плечи были исключительно широки, шире, чем у любого мула-гладиатора, верхний торс был чудовищно велик, зато потом сужался к тонкой талии. Руки были чересчур длинны и заканчивались четырьмя пальцами, больше похожими на когти, а из под его плаща свешивался толстый хвост рептилии.
   — Не бойтесь, — сказала еще одна фигура, одетая в белый плащ, стоявшая спиной к ним перед камином и глядевшая в огонь. — Киньяра мое домашнее животное, и хотя она и рычит, она не сделает вам ничего плохого. Так-ко, пожалуйста, пригласи наших гостей внутрь. Они наверняка очень устали после долгого путешествия.
   Существо с опущенным на голову капюшоном опять что-то чирикнуло, приглашая их зайти внутрь. Когда Сорак подошел ближе, он увидел, что лицо под капюшоном даже отдаленно не напоминало человеческое. У него был клюв с несколькими рядами небольших, но очень острых зубов, а желтые, как у ящерицы, глаза были прикрыты моргающими мембранами. Это существо было птерраном, одной из многисленных рас людей-ящериц, которые жили в Задних Землях за Поющими Горами. Раньше Сорак никогда их не видел, и не мог не пялиться на него. Когда же Риана в первый раз разглядела лицо птеррана, она невольно нервно сглотнула.
   — Пожалуйста, не обрашайте такого внимания на внешность Так-ко, — сказала закутанная в белый плащ фигура, поворачиваясь к ним. — Я согласен, что он далеко не красавец, но, по правде говоря, у него добрая и нежная душа.
   Сорак уставился на человека, одетого в белый плащ. Он выглядел исключительно старым, его длинные белые волосы спускались далеко ниже плеч, почти до пояса. Он был очень высок и худ, с длинными, костлявыми пальцами. Строением тела он напоминал виличчи, хотя и был мужчиной. Как его великолепный высокий лоб, так и все лицо было в глубоких морщинах, но в его блестящих синих глазах сверкали искры юного, живого ума. Да и вообще было что-то странное в его глазах, осознал Сорак. В них вообще не было зрачков, и белок вокруг сапфирово-синей радужной оболочки весь был в синих крапинках. Когда он поднял голову, его волосы слегка пошевельнулись и Сорак мгновенно отметил большие и заостренные уши.
   — Ты видишь, Так-ко, — сказал старый эльф птеррану. — Ты проиграл пари. Они выжили, несмотря ни на что, и добились цели, как я и предсказывал. — Он повернулся к Сораку и протянул ему руку, — Добро пожаловать, Сорак. Я — Мудрец.
   — Мудрец? — переспросил Сорак, с недоверием глядя на него. После всех этих событий ему вдруг стало трудно принять факт, что его долгий поиск наконец завершен. Мудрец продолжал протягивать руку. С опозданием Сорак сообразил это, подошел к нему и крепко пожал ее. — Но… вы же были Странник, правда? А я всегда думал, что Странник — человек! Но…вы же эльф!
   — Да, — ответил Мудрец. — Я надеюсь, что ты не разочарован. Ты прошел через слишком много…неприятностей, чтобы попасть сюда, и я бы сгорел со стыда, если бы разочаровал тебя.
   Он повернулся к Риане. — И тебе добро пожаловать, дорогая монахиня, — сказал он, протягивая ей руку. Совершенно пораженная, она машинально пожала ее. — И Кара. Как замечательно снова увидеть тебя. Пожалуйста, садитесь. Чувствуйте себя как дома. Так-ко, горячего чая для наших гостей. Они выглядят совершенно заледеневшими.
   Пока птерран ходил за чаем, Сорак еще раз оглядел окрестности. — Но где мы? — спросил он. — Это не может быть Бодахом.
   — Нет, конечно нет, — согласился Мудрец.
   — Я…я не понимаю, — сказал Сорак. Он взглянул на пирену. — Кара, как мы оказались здесь? Что случилось?
   — Это и есть настоящее сокровище Бодаха, — сказала Кара. — Этот старый маяк является порталом, магическими воротами, которые ведут в другое пространство и время.
   — Так вот почему осквернители не в состоянии найти вас! — воскликнула Риана, глядя на Мудреца. — Вы поселились в другом времени!
   — И даже если бы они и заподозрили это, им никогда не догадаться, что ворота в это время находятся в городе немертвых, — сказала Кара. — Это самое последнее место, где любой волшебник-осквернитель стал бы искать магию сохранителей.
   — Пожалуйста прости меня за то, что испытания, которым я подверг тебя, были настолько тяжелы, — сказал Мудрец, — и тебе пришлось совершить такое долгое и полное опасностей путешествие. Однако, боюсь, у меня не было выбора. Я должен был быть абсолютно убежден в твоей решительности и силе духа. Я надеюсь, что ты принес мне Серебряный Нагрудник?
   Сорак вынул его из рюкзака.
   — О, замечательно, — сказал Мудрец. — И Ключи Мудрости?
   Риана достала из своего рюкзака золотые кольца, которые были Печатями Знания и протянула их Мудрецу.
   — Просто замечательно. Вы все сделали хорошо. Ну просто очень хорошо, на самом деле, — сказал он с улыбкой. — Вы прошли настоящим путем Сохранителя. Госпожа Варанна может гордиться вами обоими.
   Так-ко принес их чай. Он был обжигающе горяч, благоухая смесью сухих растений.
   — Я сделал все, как вы просили меня, милорд, — сказал Сорак.
   — Пожалуйста…не нужно этих формальностей, ответил Мудрец. — Я просто старый волшебник, а не лорд, ни с какого бока, и обращайся ко мне на ты.
   — Но…как я должен обращаться?
   Мудрец улыбнулся. — Я больше не пользуюсь своим настоящим именем. Просто сказать его вслух, это уже риск, и не самый малый. Можешь называть меня Странником, или Дедушкой, если тебе нравится. И то и другое подходит. Но мне было бы приятно, если бы ты говорил мне Дедушка. Это как уважение, так и почтение. Если, конечно, у тебя нет возражений?