Хоук Саймон. Кочевник

   Сорака могли терзать сомнения, он мог страдать от неопределенности своей цели, но Наблюдатель замечала любую деталь: крошечное насекомое проползло по земле, малюсенькая птичка пролетела над головой, порыв ветра пронес частицы соли над равниной, образовав едва различимое пятно прямо над землей, над горами начали пробиваться слабые рассветные лучи солнца. Никакая деталь вокруг не избегала ее внимания. Все ее чувства были обострены, насторожены, она воспринимала малейшие движения и звуки, она сама стала миром вокруг себя воспринимала малейшие изменения в нем.
   Вот почему она была просто потрясена, когда, повернувшись, она увидела женщину, стоящую всего в пятнадцати или двадцати футах от нее.
   Застигнутая врасплох, Наблюдатель не отреагировала так, как она обычно делала и не разбудила Страж. Вместо этого она уставилась, совершенно потясенная невероятным зрелищем, на прекрасную молодую женщину, которая внезапно появилась ниоткуда. Равнина вокруг было плоская, как стол и открыта во всех направлениях. В свете обеих лун, Рала и Гутея, любое приближающееся существо будет видно на многие мили, и тем не менее эта женщина появилась здесь, внезапно и необъяснимо.
   — Помоги мне…пожалуйста, — сказала она мягким и жалобным голосом.
   С опозданием Наблюдатель разбудила Страж. Она никак не могла объяснить внезапное появление этой женщины. Она обязана был увидеть ее издали, но не увидела. То, что кто-то может подойти к ней так тихо и незаметно, встревожило ее до глубины души. А то, что это случилось в месте, где видимость была на многие мили, было вообще выше ее разумения.
   Когда Страж проснулась и вышла наверх, она уставилась во все глаза на незнакомку, изучая ее до мельчайших деталей. Женщина выглядела юной, не больше двадцати лет, ее волосы были длинные, черные и блестящие. Кожа была бледной и гладкой, без пятен и ран, ноги тонкие, великолепной формы, на узкой талии был надет пояс из бус. Руки были небольшие, а ее полная, открытая сверху грудь красиво поддерживалась узкой кожаной повязкой. На ее красивых ступнях были легкие сандали, а платье было не слишком скромное — очень короткое и с диагональным разрезом оно едва прикрывала бедра, а для защиты от холода пустыни на ней был только легкий плащ. На вид она напоминала девушку-рабыню, но было непохоже, что она занималась тяжелой физической работой.
   — Пожалуйста… — сказала она. — Пожалуйста, ты можешь помочь мне?
   — Ты кто? — спросила Страж. — И откуда пришла?
   — Меня зовут Теела, — сказала девушка. — Меня похитили мародеры из каравана рабов, но я смогла убежать и несколько дней скиталась по этой безжизненной пустыне. Я очень устала и хочу пить. Ты можешь помочь мне? — Она стояла в соблазнительной позе, стараясь показать как можно больше своего роскошного тела, естественно совершенно не зная, что обращается к женщине. Она видела Сорака, а не Страж, и было ясно, что она взывает к его мужским инстинктам.
   Страж мгновенно насторожилась. Без сомнения, на любого мужчину эта красивая и, очевидно, доступная женщина произвела бы потрясающий эффект, но на Страж такие чары не действовали, зато заработали ее охраняющие инстинкты, и охранять надо было не легко-доступную девку, а Племя.
   — Ты не выглядишь так, как будто скиталась по пустыне несколько дней, — сказала она голосом Сорака.
   — Возможно только день или два, я не знаю. Я потеряла счет времени. Моя голова кружится, я заблудилась и не могу найти дорогу к спасению. Это чудо, что я повстречала тебя. Ты же не откажешь в помощи умирающей юной девушке? Я сделаю все, чтобы доказать свою благодарность. — Она сделала паузу, чтобы подчеркнуть свои слова. — Все, — сказала она низким голосом и подошла ближе.
   — Стой где стоишь, — сказала Страж. Но девушка продолжала подходить ближе, ставя одну ногу прямо перед другой, соблазнительно покачивая своими бедрами. — Я так долго была одна, — сказала она, — и я потеряла надежду. Я была уверена, что умру здесь, в этом ужасном месте. И теперь, когда судьба послала мне такого прекрасного, сильного защитника…
   — Стой! — приказала Страж. — Ни шагу больше!
   Риана слегка пошевелилась.
   Юная девушка продолжала идти. Она была уже в десяти футах. Она раскинула свои руки, ее плащ раскрылся пошире и открыл ее роскошную фигуру. — Я знаю, ты не прогонишь меня, — сказала она грудным голосом, полным обещания. — Твой товарищ спит, и если мы не будем шуметь, то не потревожим его…
   — Путешественник! — сказала псионически Страж, уходя в сторону и разрешая Путешественнику выйти вперед. В то же мгновение поза Сорака поменялась. Он встал прямо, плечи развернулись, тело напряглось, хотя снаружи он выглядел совершенно расслабленным. Так как красотка продолжала идти, рука Путешественника легла на рукоятку ножа, заткнутого за пояс. Он бысто выхватил нож из ножен и одним быстрым, мягким движением метнул его в приближающуюся женщину.
   Нож прошел прямо через нее.
   Со злым шипением юная женщина внезапно прыгнула на него, и пока она летела, ее фигура замерцала и стала меняться. Путешественник предусмотрительно отступил в сторону во время ее прыжка, и она упала на землю.
   А когда она встала, она больше не была юной прекрасной женщиной. Иллюзия соблазнительной одежды, которая якобы была на ней, исчезла, тело из бледного стало молочно-белым и замерцало. На голове больше не было длинных и роскошных черных волос, но шевелящаяся грива кристаллов соли, а черты лица просто исчезли. Две впадины отмечали место, где были глаза, небольшой бугорок оказался на месте носа, под которым широко распахнулась безгубая глубокая щель, пародия на рот, усыпанная мелкими кристалликами соли, похожими на песок, падающий в песочных часах.
   Сорак проснулся и узнал песчаную невесту, существо, о котором раньше он только читал. Как и уничтоженый ландшафт планеты, оно было результатом бесконтрольного применения магии осквернителей. Могучие заклинания осквернителей, которые выпивали жизненную энергию из целого района, иногда могли открывать щель в отрицательный материальный уровень и создания типа песчаной невесты ухитрялись проскочить через нее. Никто не знал в точности, что это такое, но пойманные в ловушку на уровне, чужом для них, они создавали свое тело из окружающей их почвы, обычно из песка, но в данном случае тварь создала себя из кристалликов соли Великой Желтой Пустыни. Теперь иллюзия рассеялась, и она бросилась на Сорака.
   Риана проснулась от наполовину шипения, наполовину рычания, которые издавала тварь, быстро перекатилась и встала на ноги, выхватив свой меч.
   — Стой подальше, — крикнул Сорак. Он знал, что обычное оружие ничего не может сделать с этим созданием. Любое оружие просто проходило сквозь него, как кинжал проходит через кучу песка. Гальдра, однако, не был обычным оружием. Когда тварь снова бросилась на него, Сорак отпрыгнул в сторону, перекатился и встал на ноги, выхватив Гальдру из ножен.
   Риана стояла в стороне, согнув ноги, готовая в любой момент прыгнуть. Тварь стояла между ними, стараясь решить, на кого из них напасть. Было похоже, что ее смущают их мечи. Внезапно она рассыпалась по поверхности соли дождем кристаллов.
   — Что случилось? — спросила Риана.
   — Ко мне, быстро! — сказал Сорак.
   Когда Риана шевельнулась, чтобы перебежать, тварь внезапно появилась из земли за ее спиной.
   — Сзади! — крикнул Сорак.
   Риана повернулась, одновременно ударив своим мечом. Клинок прошел точно через шею чудовища, но удар, который отрубил бы голову любому живому существу, не дал абсолютно никакого результата. Клинок просто пролетел через движущиеся кристалы соли, котрые немедленно смыкались за ним. Когда тварь протянула руки к Риане, собираясь схватить ее и выпить ее жизненную энергию, Сорак прыгнул вперед, и прочертил Гальдрой широкую дугу сверху вниз. Зачарованный клинок из эльфийской стали просвистел в воздухе и отрубил одну из рук твари.
   На этот раз связь тела с рукой была разорвана, а сама рука взорвалась и сверкающие кристаллы соли попадал и на землю. От боли и удивления тварь завыла, издавая нечеловеческие звуки. Сорак опять взмахнул своим мечом, но на этот раз напуганная тварь отпрыгнула назад, так как поняла, что это не обыкновенный меч. И опять она растаяла, просыпавшись на землю со звуком падающего песка.
   На этот раз Риана стала спиной к спине Сорака и они начали настороженно поворачиваться, поддерживая контакт спинами, внимательно глядя по сторонам. С неожиданным шуршанием тварь возникла снова и бросилась на Риану, стараясь разделить их. Риана прыгнула вперед и упала на землю, а Сорак изогнулся, поворачиваясь и, поднеся Гальдру поближе к телу, прочертил им горизонтальную дугу, завершая поворот. Меч прошел прямо через тело чудовища, разрубив его пополам. Соль вырвалась потоком из раны, а тварь завыла в смертельной агонии. Подобно крохотным дождинкам кристаллики соли посыпались на землю, а ветер унес последний смертельный вой твари. И опять все затихло под лучами встающего утреннего солнца.
   Риана тяжело выдохнула и убрала меч в ножны. — Все, что я хотела — немного поспать, — жалобно сказала она. — Неужели я просила от жизни слишком много?
   Сорак усмехнулся. — Извини, если разбудил тебя, — ответил он. — Я старался не шуметь.
   Риана взглянула на темное солнце, неохотно поднимавшееся из-за гор. Соль под ее ногами уже начала нагреваться. — В любом случае я не думаю, что смогу уснуть сейчас, — сказала она. — Давай пойдем. Все, что я хочу, — как можно скорей уйти из этой проклятой пустыни.
   — Хмм, при свете дня это будет страшно тяжелое путешествие.
   — Но не страшнее смерти во сне, — ответила она. Со вздохом она надела рюкзак себе на спину. — Пошли.
   — Как хочешь, — сказал Сорак, поднимая с земли свою палку и дорожный мешок. Он задумчиво взглянул на горы, спрашивая себя, какие еще опасности ожидают их там.

* * *

   Валсавис стоял на большом камне, лежавшем на склоне холма сразу за стенами города, и задумчиво глядел на Великую Желтую Пустыню. Он тщательно проверил почву вокруг, отмечая малейшие следы, которые большинство следопытов скорее всего пропустили бы. Да, безусловно, они разбивали здесь свой лагерь. Слишком близко от города, и они не развели огонь, который выдал бы их расположение. Уже одно это ясно говорило о том, кто останавливался здесь, как если бы они высекли свои имена на камне, на котором он стоял. Они очень тщательно старались скрыть малейшие следы своего лагеря, и, довольно подумал он, большинство следопытов не сумели бы найти его. Однако он, Валсавис, не был обыкновенным следопытом.
   Он знал, что из города они ушли. Король-Тень сказал ему об этом, он знал это наверняка. Но Нибенай не знал, как они ушли и куда. Если бы он попросил, Нибенай легко мог бы узнать это при помощи заклинаний, но Валсавис знал короля-волшебника не первый год и не стал предлагать ему это. Нибенай очень неохотно тратил свою силу на любое заклинание, не связанное напрямик с его идущей метаморфозой.
   Старый негодяй стал по настоящему уродливым и противным, подумал Валсавис. Он не мог даже представить себе, как его темплары каждый день глядят на него, а если им надо еще обслуживать его по женской части… Впрочем, Нибеная наверно эти проблемы больше не тревожат. Как правило волшебники редко предавались таком эфемерным, быстро проходящим и требовавшим много энергии удовольствиям плоти. Валсавис вообще не понимал, как человек может хотеть преобразовать себя в монстра. Да, конечно сила, но… Уж слишком большую цену надо за это заплатить. Неважно, напомнил он себе, я не король-волшебник, и у меня никогда не было таких идиотских амбиций.
   Фактически у него не было вообще никаких амбиций. У него мало что было, но и это было более, чем достаточно. Он жил абсолютно один у подножия Гор Барьера потому, что ему не нужна была компания людишек. Он слишком хорошо знал их. Он долго изучал их, и чем больше узнавал об их природе, тем меньше хотел общаться с ними. Он жил спокойно и просто, и ему не нужна была ничья компания, кроме своей собственной. В лесах Гор Барьера было много места для развлечения, игры и охоты, небо было ясно, а в воздухе не было даже намека на заразные запахи города. Никто не нарушал его одиночества. Никто, за исключением — хотя и очень редким — Короля-Тени, Нибеная.
   Прошло много лет, с тех пор, когда Нибенаю в первый раз потребовались его услуги. В юности Валсавис был солдатом, наемником, он объездил весь мир, нанимаясь туда, где надо было сражаться и за это платили деньги. Так и получилось, что он служил в армиях почти всех городов-государств Атхаса, и множество раз его нанимали проводником в караваны крупнейших тоговых домов. Работа наемника не сделала его богатым, но Валсавис и не хотел быть богатым. Он всегда умел выживать. Этого было достаточно. Но в его жизни произошел драматический поворот, когда он стал капитаном в армии Короля-Тени, много лет назад.
   В то время Нибенай еще не устранился полность от политических дел города, как он это сделал тогда, когда продвинулся довольно далеко на пути превращения в дракона. Сейчас городом в основном правят его темплары, но тогда он играл намного более активную роль.
   Пришло время, когда один из наиболее влиятельных городских аристократов попытался захватить власть, сбросить Короля-Тень и усесться на его трон. Используя богатства своей семьи, он сбежал из города и обосновался в Галге, где сумел заключить союз с Обой, Королевой-Волшебницей Лалали-Пуй.
   До Короля-Тени долетело слово, что этот аристократ стал собирать армию, которая очень скоро отправится в поход на собственный город Короля-Тени. И тогда Нибенай обратился к юному капитану своей стражи.
   Валсавис так никогда и не узнал, почему Король-Тени выбрал именно его. Возможно, что он что-то узнал о его жизни и его репутации. Возможно, что он увидел что-то в нем такое, из чего он заключил, что у юного капитана есть нетронутый потенциал. Возможно также, что он воспользовался каким-то гаданием, а может предвидел будущее. Валсавис не знал тогда, не знал и сейчас. Он знал только, что Король-Тень выбрал его для особого и очень опасного дела, которое он должен будет сделать один. Он должен был проникнуть в Галг, завербоваться в армию, которую набирал этот аристократ, а потом убить его.
   Оказалось, что это совсем не трудно. Аристократ слишком полагался на верность своих наемников, которым платил хорошие деньги, и особо заботился, чтобы показать себя неприхотливым командиром, который постоянно находится среди своих людей. В результате он почти не заботился о собственной безопасности. Валсавис легко справился с заданием, значительно быстрее, чем предполагал, и потом успешно сбежал в наступившей суматохе. Король-Тень был очень доволен. Очень скоро он дал Валсавису другое поручение, похожее на первое.
   Со временем Валсависа освободили от всех остальных обязанностей. Он стал личным убийцей Короля-Тени, преследуя его врагов и уничтожая их везде, где бы они не были. Его репутация взлетела до небес, а люди боялись произносить его имя. Никто не мог уйти от него. Неважно, куда они бежали, пытаясь спастись, он всегда находил след и шел по нему до конца. Он был очень, очень хорош в том, чем занимался.
   Прошли годы, и Король-Тень все более и более уходил от текущих дел, занимаясь только заклинаниями для своей метаморфозы. О Валсависе забыли. Настало время, когда его больше не вызывали во дворец и не посылали убить еще одного врага короля. Его замечательное умение выслеживать врага по малейшим следам оказалось никому не нужно. Городская стража не нуждалась в человеке с его способностями. На самом деле ее командиры боялись его. Валсавис не очень возражал. Он не хотел опять становиться простым стражником, а работа наемника потеряла для него всякий интерес. Тогда он уехал из города, поселился в уединенной хижине в предгорьях, и жил там все это время, избегая компании как людей так и нелюдей, ведя жизнь отшельника. И теперь, после всех этих лет, Король-Тень опять послал за ним.
   Сколько же лет прошло с тех пор? Двадцать? Тридцать? Или больше? Валсавис давно потерял счет годам. Он решил, что Король-Тень давно забыл о нем. Понадобилось что-то абсолютно экстраординарное, типа этого эльфлинга, чтобы отвлечь Нибеная от занятия, которым он занимался каждую минуту своей жизни. Виела рассказал Валсавису все, что она знала, а потом он провел свое собственное расследование. Это заняло намного меньше времени и оказалось проще, чем он думал. Конечно, после стольких лет его обычные источники исчезли или умерли, но ему было достаточно назвать себя, и его тут же направили к тем, кто дал ему ответы на все вопросы. Да, подумал он, сколько лет прошло, но люди все еще помнят Валсависа. И боятся его. Сам Нибенай добавил еще немного к его сведениям, но, тем не менее, осталось еще много такого, чего Валсавис не знал. Не важно. Скоро он узнает все. Нет лучшего способа узнать что-нибудь о человеке — или эльфлинге, какая разница — чем идти за ним по пятам.
   Он взглянул на странное золотое кольцо, которое Нибенай дал ему и вспомнил его зловещие последние слова. Смотри, не проиграй, Валсавис.
   Валсавис не собирался проигрывать, и вовсе не потому, что боялся Короля-Тени. Он не боялся ничего, даже смерти, причем в любом виде. Он всегда знал, что рано или поздно, так или иначе, смерти не избежать. Он предпочел бы отложить ее на самый дальний срок, но когда время придет, он встретит ее с открытыми глазами. Были, конечно, вещи похуже смерти, как Король-Тень язвительно напомнил ему, и Валсавис знал, что Нибенай может обеспечить ему любую из них, если он проиграет. Но не это волновало кровь в его жилах. Его увлекал азарт охоты, ее перепетии, вызов, который бросала ему жертва, и финальная развязка.
   Валсавис видел страх в глазах людей больше раз, чем он мог сосчитать. Это забавляло его, потому что сам он никогда и ничего не боялся. Он даже не мог сказать почему. Иногда ему казалось, что у него отсутствует какая-то человеческая часть. Он никогда не испытывал сильных эмоций, никогда. Он наслаждался похотливыми объятиями многих женщин, но не любил ни одну. Они давали ему мимолетное физическое наслаждение, и, случалось, дущевное удовольствие, но не больше. Он никогда не чувствовал ни ненависти, ни радости или печали. Он знал, что большинство людей считали само-собой разумеющимся, что у него нет эмоций. Он, правда, был способен едко, злобно пошутить, но только потому, что он научился этому, не без труда. Он мог и засмеяться, когда понимал, что от него этого ждут. Но на самом деле его не смешило ничего.
   То, что давало ему удовольствие — насколько он вообще мог испытывать удовольствие — вызывать сильные эмоции в других. Ему всегда нравилось впечатление, которое он производил на женщин, нравилось, как они смотрели на него, как тянулись к нему, нравилось как они кричали во время секса. Он часто спрашивал себя, почему им это не надоедает. Ему также нравилось впечатление, которое он производил на мужчин, они глядели на него с опасением, когда он проходил мимо, их взгляды выражали зависть, уважение или страх. Но больше всего ему нравились эмоции, которые он вызывал в своих жертвах.
   Когда это было возможно, он всегда предупреждал их, он хотел, чтобы они знали, что он у них на хвосте. Он хотел видеть эффект, который это производило на них. Он частенько играл с ними, как горный кот играет со своей жертвой, просто для того, чтобы увидеть их реакцию. И, прежде чем убить, он всегда старался взглянуть своей добыче в лицо, чтобы увидеть, как в их глазах появляется понимание своей судьбы, и как потом они пытаются избежать ее. Некоторые просто начинали вопить от ужаса, ломались и просили его о пощаде. Другие ненавидели его, сражались до конца, а некоторые просто стоически принимали свою судьбу. Он видел самую различную реакцию, но, как бы они не были различны, у всех у них было и одно общее. В то короткое мгновение, когда они умирали, он всегда видел в их глазах краткий всплеск изумления и ужаса, когда они понимали, что он не чувствует ничего, что их смерть ничего не значит для него. Это был их предсмертный взгляд, и он всегда поражался, как они успевают это почувствовать в последнее мгновение.
   Он стоял и глядел вперед, на Великую Желтую Пустыню. Они пошли в нее. Зачем? Это не будет приятная, увесилительная прогулка, даже для того, кто поедет на канке, как он. А эльфлинг и монахиня пошли пешком. Однако он знал, что они воспитаны в духе Пути Друида и Дороги Сохранения. В результате они лучше готовы к этому труднейшему путешествию, чем любой другой. Без сомнения, они будут идти ночью и отдыхать днем. Он сделает так же, но верхом, и, следовательно, быстрее. Он попытался оценить, насколько они опережают его. Дня четыре, может быть пять. Не больше шести, это точно. Никаких проблем, он легко нагонит их.
   Кажется они направляются к Горам Мекилота. Что они рассчитывают найти там? Быть может, они рассчитывают попросить убежища у мародеров? Заручиться их поддержкой? Возможно, подумал Валсавис, но крайне сомнительно. Мародеры не испытывают симпатии к сохранителям. На самом деле они не испытывают симпатию ни к кому. Их интересуют только их сомнительные сделки, и зачастую они убивают тех, кто пытается нанять их, и забирают деньги с еще теплого тела. Эльфлинг не дурак, по любому счету, и разумеется знает об этом. Скорее они постараются избежать мародеров, если смогут.
   А что еще они могут найти в том направлении? В Горах Меколота больше нет никаких поселений, за исключением маленькой деревни Соленое Поле, которая лежала сразу за горами, последнее прибежище для сбежавших рабов, которым нынче правит престарелый бывший гладиатор Ксайнон. Пока не появился Ксайнон жители деревни кое-как жили, охотясь в горах и грабя караваны из Галга и Нибаная. Однако, как грабителям, их приходилось конкурировать с мародерами, которые заявили, что это их священное право грабить караваны в этих местах. Тогда бывшие рабы стали нападать на мародеров, которые в ответ стали нападать на Соленое Поле. Со временем обе стороны осознали, что теперь они все время дерутся друг с другом, а караваны спокойно проходят мимо.
   Ксайнон нашел уникальное решение. Как бывший гладиатор, он видел множество театральных представлений, поставленных на арене, и решил организовать из жителей деревни несколько театральных трупп, которые, встречая караван, не грабили его, а давали представление. Нечего говорить, что после представления они сразу бежали к мародерам — получив свои денежки, разумеется — и подробно описывали им местонахождение каравана, товары, которые везли купцы и силу сопровождающей охраны. Затем мародеры грабили караван, актеры получали часть добычи, а потом давали представление для мародеров, когда они вместе праздновали свой успех.
   Это было решение, которое устроило обе стороны, и Соленое Поле постепенно превратилось в веселый, шумный городок странствующих актеров, акробатов, жонглеров и музыкантов, куда частенько приезжали барды в поисках хороших заработков. Мародеры теперь приходили туда как желанные посетители, а не грабители. И путешественники, которые искали опасных удовольствий, часто специально заезжали в Соленое Поле, чтобы поиграть в карты или в рулетку, посмотреть театральные представления, попить хорошего вина и побывать у ветренных шлюх. Обычно они возвращались без единой керамической монетки в кармане. Но это, кажется, никогда не останавливало поток новых посетителей.
   Итак, скорее всего они собрались в Соленое Поле. Возможно ли, что этот король, которого они должны провозгласить, живет в Соленом Поле, так близко к Нибенаю? Валсавис нахмурился. Он не любил, чтобы игра закончивалась так быстро.
   К тому же, подумал он, если бы этот могущественный волшебник жил в Соленом Поле, Нибенай уже давно бы узнал об этом и принял меры. Народ в Соленом Поле за деньги продаст собственную мать. Нет, подумал Валсавис, маловероятно. Но что тогда?
   А тогда, скорее всего, дело в связи между эльфлингом и Союзом Масок. Но разве есть ячейка Союза в Соленом Поле? Если и есть, он никогда не слыхал о ней. Члены Союза Масок все сохранители, и занимаются в основном войной с осквернителями, но и осквернителей нет в Соленом Поле. Магов там не любят, сохранителей или осквернителей, любых. Так что самое вероятное, что эльфлинг и монахиня ищут там что-то другое или кого-то другого. Валсавис не смог решить, что или кто им нужно.
   Да, это была загадка, головоломка. Валсавис любил головоломки, особенно загаданные теми, на кого он охотился. Он влез на своего канка. Темное солнце начало садиться за горизонт. Он проверил меха с водой, порядок, они полны. Это будет долгое, трудное путешествие, но он был уверен, что в конце он найдет что-либо интересное. Эльфлинг, Мастер Пути с бесценным магическим мечом, будем считать, что это и есть легендарный клинок, Гальдра. Прекрасная юная монашка, тренированая в искусстве боя и выживания. И загадочный король-волшебник, настолько могущественный, что вызвал опасения у самого Нибеная.
   Да, достойные противники, все трое.
   Валсавис заставил своего канка пойти вперед, спускаясь с откоса на бескрайние просторы Великой Желтой Пустыни. Охота началась, подумал он с удовольствием.