Страница:
А) Могут ли бесы предъявлять обоснованные права на душу христианина?
Обратимся к Писанию:
Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут
изгонять бесов... (Мк. 16:17);
Се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью;
и ничто не повредит вам (Лк. 10:19);
И Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек; и никто не похитит их из
руки Моей (Ин. 10:28).
Итак покоритесь Богу; противостаньте диаволу, и убежит от вас (Иак.
4:7).
Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает их. Кто осуждает?
Христос Иисус умер, но и воскрес: Он и одесную Бога, Он и ходатайствует за
нас. Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или
голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано: "за Тебя умерщвляют
нас всякий день; считают нас за овец, обреченных на заклание". Но все сие
преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь,
ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни
глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во
Христе Иисусе, Господе нашем (Рим 8:33-39);
благодаря Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во
свете, избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного
Сына Своего. (Кол. 1:12-13);
истребив учением бывшее о нас рукописание, которое было против нас, и
Он взял его от среды и пригвоздил ко кресту. Отняв силы у начальств и
властей, властно подверг их позору, восторжествовав над ними Собою (Кол.
2:14-15);
А как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные, дабы
смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола, и избавить
тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству (Евр.
2:14-15).
Итак, Писание говорит, что искупительное служение Христа лишило бесов
всякой власти над нами. Бесы не могут обвинять нас (Рим. 8:33), не могут
отлучить нас от любви Божией (Рим. 8:38-39), не могут похитить нас из руки
Христа (Ин. 10:28). Напротив, это христианам Господь дает власть над бесами
-- власть наступать на них и не терпеть от них никакого вреда (Лк. 10:19),
изгонять их именем Иисуса Христа (Мк. 16:17), противостоять им и вынуждать
их к бегству (Иак. 4:8). Лично я не вижу здесь оснований считать, что такая
власть принадлежит только особо "продвинутым" христианам. Господь не говорит
"вот, вы добились" или "вот, вы достигли", или "вот, вы стяжали", но говорит
"вот, Я даю вам". Безопасность овец не в том, что они освоили некое "овечье
карате", так что готовы и сами дать по зубам любому волку, но в том, что их
приобрел Себе и защищает истинный и верный Пастырь, который ни в коем случае
их волку не выдаст (Ин. 10:11-12). Если же бесы, по свойственной им
лживости, наглости и бесстыдству, дерзнут предъявлять нам рукописания наших
грехов, то Апостол научает, что рукописания эти -- фальшивые, ибо настоящее
рукописание раз и навсегда истреблено смертью и воскресением Спасителя (Кол.
2:14).
Как прекрасно говорит об этом св. Иоанн Карпафский:
С угрозою и бранью дерзко нападает враг на душу, только что исшедшую из
тела, являясь грозным и страшным обличителем в падениях ея. Но можно видеть
тогда и то, как боголюбивая и верная душа, хотя многократно прежде уязвлена
была грехами, не боится его нападений и угроз, но паче его является сильною
в Господе, окрыляется радостью, воодушевляется мужеством, видя
сопровождающие ее небесные силы и как стеной ограждающий ее свет веры, и с
великим дерзновением взывает против злого диавола: что тебе и нам, чуждый
Богу? Что тебе и нам, сверженный с неба и раб лукавый? Не имеешь ты власти
над нами; власть над нами и над всем имеет Христос, Сын Божий; Ему мы
согрешили, Ему и ответ дадим, имея ручательством милосердия Его к нам и
спасения в Нем честный Его крест. Ты же беги дальше от нас, окаянный.
Ничтоже тебе и рабам Христовым. -- От таких дерзновенных слов души убежит
наконец диавол, раздирающий испуская крик, в бессилии устоять против имени
Христова; душа же, превыше его сущи и паря над врагом, заушает его, как так
называемый быстрокрыл над вороном. -- После того она в радовании переносится
божественными Ангелами в определенное ей по ее состоянию место (св. Иоанн
Карпафский. Увещательные главы, гл. 25).
В самом деле, Господь со всей определенностью утверждает:
дана Мне всякая власть на небе и на земле (Мф. 28:18).
Христос искупил нас ценой Своей крови. Мы являемся Его законной
собственностью, и никто не может этого оспорить.
Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею (Деян.
20:28),
Ибо никто из нас не живет для себя, и никто не умирает для себя; а
живем ли -- для Господа живем; умираем ли -- для Господа умираем: и потому,
живем ли или умираем, -- всегда Господни. Ибо Христос для того и умер, и
воскрес, и ожил, чтобы владычествовать и над мертвыми и над живыми (Рим.
14:7-9).
Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших
и в душах ваших, которые суть Божии (1 Кор 6:20).
Как мы уже видели, невозможно быть "частично искупленными": если мы
Христовы, то диаволу не на что претендовать. Может быть, ты самая паршивая
из Христовых овец, но ты из Его овец.
Б) Может ли человек искупить свои грехи своими добрыми делами?
Это вопрос уже рассматривался, когда мы говорили об искуплении; сейчас
можно только напомнить кое-что из того, что говорит Писание:
и не входи в суд с рабом Твоим, потому что не оправдается пред Тобой ни
один из живущих ( Пс 142:2);
что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом
познается грех (Рим. 3:20);
Вы, оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от
благодати (Гал. 5:4),
Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от
дел, чтобы никто не хвалился (Еф 2:8-9).
В) Ибо "всякий, кто призовет имя Господне, спасется" (Рим. 10:13),
Объяли меня болезни смертные, муки адские постигли меня; я встретил
тесноту и скорбь. Тогда призвал я имя Господне: Господи! избавь душу мою (Пс
114:3-4).
Бесчисленное множество раз Писание (особенно псалмы, которые постоянно
на слуху у каждого православного христианина) наставляет нас взывать к Богу.
Известно, что в стесненных обстоятельствах даже самый закоренелый безбожник
начинает молиться. Тем более странно, что этого не делает преподобная
Феодора. Невероятно, но ни ей, ни другим душам на мытарствах не приходит в
голову такая простая вещь -- "призвать имя Господне".
Г) Апостолы проповедовали "Иисуса Христа, и притом распятого" (1 Кор.
2:2), и возвещали, что "нет ни в ком ином спасения" (Деян. 4:11-12).
Повествования о мытарствах -- казалось бы, посвященные проблеме нашего
спасения -- не упоминают ни Господа Иисуса, ни Его искупительную жертву.
Надежда на спасение в них связывается с собственными добрыми делами
человека, с заступничеством святых -- с чем угодно, только не с крестом
Христовым. Текст, приписываемый святому Кириллу Александрийскому, и вовсе
утверждает:
Тогда (т.е. в день суда) никто не будет ходатайствовать за нас (Слово
об исходе души из тела).
Не знаю, нужно ли напоминать читателю, что Апостолы Павел и Иоанн были
на этот счет другого мнения: Рим 8:34; 1 Ин. 2:2.
Вместо искупления во Христе Иисусе рассказы о мытарствах совершенно
прямо провозглашают самоискупление:
Добро тем, которые помнят Священное Писание и творят милостыню или
делают какие-либо иные благодеяния, которые впоследствии могли бы искупить
их от вечных мук ада. ...Если не имеют за собой благих дел, которые могли бы
вырвать их из рук диавола (то ввергаются в адские темницы) (Мытарства преп.
Феодоры. Цит. по книге "Грех и покаяние последних времен", стр. 80-81).
О том, что христиане вырваны из рук диавола искупительной жертвой
Христа (напр., Кол. 1:14), "мытарства" предпочитают умалчивать. Это и
понятно: призывание благословенного имени Господа нашего Иисуса Христа
заставило бы все бесовские страхования исчезнуть, как дурной сон.
Но вы скажете -- страшно пренебречь такими грозными рассказами. Не
страшнее ли пренебречь словом Божиим? Не пред Его ли словом мы должны
трепетать? (Ис. 66:2) Не впаду ли я, мягко говоря, в неискренность, если на
богослужениях буду петь:
Господь свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь крепость
жизни моей: кого мне страшиться? (Пс. 26:1), --
а сам буду трепетать "страшных, диких, жестоких, немилостивых и
бесстыдных демонов"? Не одного ли Бога должен трепетать христианин? Мне
доводилось читать книги, авторы которых упрекали в неверии тех христиан,
которые думали, будто кто-то может причинить им вред при помощи магии и
колдовства. Упрек совершенно справедливый: Бог не предаст на поругание бесам
тех, кто полагается на Него. Этот же упрек будет справедлив и по отношению
ко мне, если я буду думать, что Бог предаст меня бесам по исходе из тела.
Иногда говорят, что неверие в мытарства есть признак рационализма. Под
"рационализмом" в этом случае, очевидно, понимается неверие в
сверхъестественную реальность. Я нимало не сомневаюсь в существовании
ангелов и бесов -- о них говорит как Писание, так и опыт Церкви. Ужасающие
последствия, которые проявляются в жизни людей, практикующих оккультизм,
слишком наглядны, чтобы можно было сомневаться в реальности стоящих за этим
духовных сил зла. Но давайте подумаем, кому на самом деле принадлежит власть
над душами христиан? Бесам или Христу? Мне кажется уместным вспомнить
обетование, которое Господь дал умирающему грешнику -- грешнику, который уже
ничего не мог сделать, кроме как уверовать и просить о милости:
И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!
И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю (Лк.
23:42-43).
Вот как описывает исход христианской души из тела блаженный Августин:
Блаженна та душа, которая, освободившись от земной темницы, восходит на
небо и лицом к лицу видит Тебя, сладчайшего Господа. Она не поражается
страхом, но радуется нетлению вечной славы; она спокойна и безопасна и не
боится ни врага, ни смерти. Она получила Тебя, благого Господа, Которого
долго искала и всегда любила. Она, соединившись с хором певцов, всю вечность
воспевает сладостные песни вечного торжества в похвалу славы Твоей, Царь
благой, Иисусе Христе, ибо она упоена потоком сладости от обилия дома Твоего
(Бл. Августин. Цветы благодатной жизни, стр.152).
Что означает уверенность в спасении для повседневной жизни и
повседневного служения христианина? Что меняется, когда он переходит от
неопределенности к уверенности в том, что его личное спасение уже предрешено
искупительной жертвой Христа (1 Фес. 5:9)? Бесконечно много. Во-первых, это
свобода: та свобода, которую обещает Христос. Свобода, которую человек
обретает в доверительных и близких отношениях с небесным Отцом; свобода
делать то, что достойно и праведно в очах Бога, не под страхом кары, но ради
Него Самого; свобода от страха быть отверженным; свобода от всех и всяческих
видов порабощенности, свобода, которую верующий обретает в добровольном
послушании Отцу. Свобода от тщетных и мучительных попыток заработать вечную
жизнь жестоким самоистязанием; свобода от нелепых языческих суеверий;
свобода от мелочных фарисейских предписаний.
Многие христиане, как я знаю, считают, что цель жизни христианина --
это личное спасение. Они теряются, когда узнают, что Христос нас уже спас
(Тит. 3:5). Спас от всего, и особенно от греховной сосредоточенности на себе
и своем спасении, от тонкой формы духовного эгоизма, когда человек так
озабочен своим спасением, что ближние начинают уже казаться досадной помехой
его духовным подвигам. Ибо для падшего человека естественно полагать цель в
самом себе, а людей и Бога рассматривать как средства своего спасения.
Интересы человека, не уверенного в своем спасении, сосредоточены на самом
себе: реальная перспектива моего вечного проклятия, если воспринимать ее
всерьез, -- это слишком серьезная проблема, чтобы обращать внимание на
кого-то еще. Мне доводилось беседовать с людьми, которые считали даже
благовествование чем-то душевредным: "Ты сначала сам спасись, а потом уже
заботься о спасении других". Я должен служить Богу, чтобы мне было хорошо, и
не гневить Его, чтобы мне не было плохо. Иногда люди, даже верующие,
спрашивают: зачем тогда вообще угождать Богу, если ты уже спасен? И кто
станет соблюдать заповеди, стремиться к добрым делам, избегать греха, если
будет уверен, что "не погибнет вовек"? Такие слова неудивительно слышать от
неверующих, которые не знают Господа и не любят Его; но странно, когда этот
вопрос задают верующие. Пусть на него ответит Он сам:
Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди (Ин. 14:15).
Как говорит об этом св. Иоанн Златоуст:
Оскорбить же Бога -- тяжелее, чем быть наказанным. А мы находимся в
столь жалком расположении духа, что если бы не было страха геенны, то, может
быть, и не пожелали сделать что-нибудь доброе. Потому мы и достойны геенны,
если не за что-либо иное, то именно за то, что страшимся геенны больше, чем
Христа. Не таков был блаженный Павел, но совершенно противоположного
настроения. Но так как мы -- иные в сравнении с ним, потому и осуждаемся в
геенну. Если бы мы любили Христа, как и должно любить, то знали бы, что
оскорбить любимого тяжелее геенны. Но мы не любим, потому и не понимаем
громадности этого наказания (Беседы на послание к Римлянам, стр. 535).
Христианин служит Богу не по страху геенны, но из глубокой
благодарности, почтения и преданности; не ради каких-то своих интересов, но
потому, что Бог поистине достоин служения, потому, что смысл и
предназначение человека -- прославлять Бога и радоваться Ему. Именно в этом
человек и находит ту вечную радость, для которой создан. Именно так служат
Богу святые и ангелы на небесах:
достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил все,
и все по Твоей воле существует и сотворено (Откр. 4:11).
И поют новую песнь, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с нее
печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена
и языка, и народа и племени, и соделал нас царями и священниками Богу
нашему; и мы будем царствовать на земле. И я видел, и слышал голос многих
Ангелов вокруг престола и животных и старцев, и число их было тьмы тем и
тысячи тысяч, которые говорили громким голосом: достоин Агнец закланный
принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и
благословение. И всякое создание, находящееся на небе и на земле, и под
землею, и на море, и все, что в них, слышал я, говорило: Сидящему на
престоле и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков. И
четыре животных говорили: аминь. И двадцать четыре старца пали и поклонились
Живущему во веки веков (Откр. 5:9-14).
Итак, Богу надлежит служить не из страха наказания, но потому, что Он
достоин этого. Когда человек знает, что он спасен, он свободен, чтобы
служить Богу и ближнему ради Бога, а не ради самого себя. Почему Господь
Иисус повиновался Отцу? Из страха перед наказанием? Наихудшее из наказаний
Он добровольно принял на себя, чтобы имя Отца было прославлено в спасении
грешников. Почему Апостол Павел терпел лишения, скорби и истязания? Боялся в
ад попасть? Нет. Он думал о другом: чтобы возвеличился Христос в теле его,
жизнью ли то или смертью (Флп. 1:20), о том, чтобы другие были спасены (1
Кор. 10:33; 2 Тим. 2:10), о том, чтобы совершить свое поприще и свое
служение -- проповедовать Евангелие благодати Божией (Деян. 20:24).
Верующий приведен в очень близкие, доверительные, семейные отношения с
Богом (Рим. 8:16; 1 Ин. 3:1), и та сыновняя любовь, которую Бог порождает в
его сердце, естественно проявляется в благоговейном послушании:
Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его; и заповеди
Его нетяжки (1 Ин. 5:3).
Здесь мне хочется сделать лирическое отступление и привести цитату не
из Библии и не из свв. Отцов, а из детской книжки:
Навстречу нам кто-то бежал вдоль берега. То был сам король. Стоило мне
взглянуть на него, как я понял, что это мой отец -- король. Я в этом ничуть
не сомневался. Отец широко раскинул руки, и я кинулся в его
объятия...(Астрид Линдгрен. Мио, мой Мио).
Король, конечно, сказочный, а вот Бог и Отец Господа нашего Иисуса
Христа -- настоящий. Он обнимает нас, как родных (Лк. 15:20) и вводит в Свой
дом (Ин. 15:2-3). Можно ли не повиноваться такому Богу?
Я сошлюсь на собственный опыт. Конечно, он ни для кого не может быть
авторитетным, но я приведу его, в частности, для того, чтобы объяснить, что
побудило меня написать эту книгу. Когда я только обратился, то предполагал
достигнуть вечной жизни своими личными нравственными усилиями. Я с
раздражением отвергал, как протестантскую ересь, учение о том, что спасение
дается только милостью, и поэтому человек может быть в нем уверен. Я считал
необходимым для спасения, чтобы я сам, со своей стороны, принес Богу мои
благочестивые подвиги и добрые дела. Не только подвиг Христа, но и мои
подвиги должны были получить высокую оценку. Христос сделал Свою часть
работы, а я должен сделать свою. Постепенно, по мере того как я пытался
сделать эту свою часть, мой первоначальный энтузиазм сменялся все более
глубоким унынием. Все мои аскетические потуги, бдения и посты приводили
только к тому, что я становился раздражительным и тяготил домашних. Люди
прямо говорили мне, что в результате моего обращения и благочестивых трудов
я стал гордым, нетерпимым и невыносимо высокомерным по отношению к
окружающим. Что я был гораздо лучше, когда был неверующим. На основании
вычитанного в каких-то аскетических книжках я уже готов был решить, что это
диавол пытается совратить меня с пути спасения, действуя через моих друзей и
домашних. Я не знаю, что дальше было бы с моей семьей, с моим рассудком и с
моим вечным спасением, если бы Господь, в удивительной Своей любви и заботе,
не дал мне уразуметь, что все мои благочестивые подвиги были еще худшим
противлением Ему, чем откровенная безнравственность. Гордыня -- худший вид
греха, а религиозная гордыня -- худший вид гордыни. По милости Божией, я
стал понимать, почему в Евангелиях Господь так милостив по отношению к явным
грешникам и так суров по отношению к фарисеям.
В результате нескольких глубоко мучительных для моего самомнения
провалов я оказался перед достаточно четким выбором. Я мог принять спасение
так, как его предлагает Господь: даром, не от дел, чтобы никто не хвалился
(Еф. 2:8-9), -- или мог умереть во грехах своих со всеми своими личными
подвигами (Гал. 3:10). Мне стало совершенно ясно, что либо я буду спасен
только милостью, без каких-либо условий с моей стороны, либо не буду спасен
вообще. Спасение по благодати -- это не способ уклониться от "трудов и
подвигов". Это единственный способ уклониться от проклятия и погибели. Дело
не в том, что это "легкое спасение". Дело в том, что никакого другого
спасения не существует. Обратившись к Писанию, я убедился, что Господь
предлагает спасение именно тем, кто отрекается от всякой надежды на себя и
просто сдается на милость Божию -- как это подробно изложено в этой книге.
Читая обетования, которые Бог дает всякому, кто ищет прибежища во Христе, я
не мог отрицать их истинности, но какое-то время не мог поверить, что они
относятся также и ко мне лично. Наконец, я просто попросил Бога, чтобы Он
Сам разрешил мои сомнения. Постепенно я, по благодати Божией, укрепился в
доверии к Его слову, и теперь могу с дерзновением исповедовать: Христос меня
не бросит. Вместе со всеми, кто положился на Него, Он возьмет и меня к Себе,
чтобы и я был, где Он (Ин. 14:2). Возможно, кто-то обвинит меня в
самоуверенности. Я такого обвинения не приму. Когда моя жена говорит: "Я
уверена, что я замужем, и я уверена, что муж меня не бросит", -- она вовсе
не похваляется какими-то своими достоинствами. Она выражает свое уважение и
доверие ко мне. Я думаю, будет правильно проявлять по отношению ко Христу
хотя бы такое же доверие и уважение, которое в нормальных семьях жена
проявляет к мужу, а ребенок проявляет к отцу.
Великую обиду делает Богу тот, кто на Его милосердие не надеется,
как-то: он не признает в Боге любви, истины и силы, в которых все упование
мое состоит, то есть в любви усыновления, в истине обещания и силе
искупления. Пусть говорит, сколько хочет, помысел мой: кто ты такой? И какая
та слава? И по каким заслугам ее получить надеешься? Я с дерзновением
отвечать буду: знаю, Кому поверил, с какой любовью Он принял меня в сына;
ибо Он праведен в обещании, силен в исполнении. Может Он сделать все, что
хочет (Бл. Августин. Цветы благодатной жизни, стр.170).
Обратиться -- это не значит приняться совершать подвиги. Это значит
сдаться, капитулировать. Признать свою полную несостоятельность и
беспомощность, свое полное нравственное банкротство, свою неспособность ни
загладить прошлые грехи, ни удержаться от будущих, ни веровать, ни жить
благочестиво. Смириться и принять ничем не заслуженную и ничем не
обусловленную милость Божию. Признать, что только Бог, Который мне, вообще
говоря, ни при каких обстоятельствах ничего не должен, может и желает как
даровать мне полное прощение, так и исцелить мое лукавое и крайне
испорченное сердце. Оставить нелепые попытки произвести на Бога впечатление
своим благочестием, ибо
вся праведность наша -- как запачканная одежда (Ис. 64:6),
и принять одеяние праведности Христовой, ту брачную одежду, в которой
только и возможно прийти на Его пир (Мф. 22:11-12):
Радостью буду радоваться о Господе, возвеселится душа моя о Боге моем;
ибо Он облек меня в ризы спасения, одеждою правды одел меня, как на жениха
возложил венец и, как невесту, украсил убранством (Ис. 61:10).
Когда-то давно я смотрел фильм, где гангстерские главари собираются на
свою сходку, и один из них гордо заявляет: "Здесь собрались люди, каждый из
которых всем обязан только самому себе". Это подходящая надпись для ворот
ада. Там соберутся те, кто обязан этим только самим себе. В раю соберутся
те, кто всем обязан только Господу нашему Иисусу Христу.
Ему, возлюбившему нас и
омывшему нас от грехов наших Кровию Своею
и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему,
слава и держава во веки веков, аминь.
Аравсийский (Оранжский) Собор II. Начат 3 Июля 529 г.
(Перевод с латинского Игоря Мансурова, цитаты из Библии по латинскому
тексту)
... Дошло до нас, что имеются некоторые, которые о благодати и о
свободной воле по простоте неосторожно и не по правилу кафолической веры
желают мыслить. Посему нам то показалось справедливым и разумным, следуя
наставлению и авторитету Апостольского Престола, что те немногие главы, всем
обязательные для соблюдения, присланные нам Апостольским Престолом, кои
древними Отцами из свитков Священного Писания по этому главным образом
случаю были составлены, для научения тех, которые иначе, чем следует,
мыслят, должны мы своими руками подписать...
Кан. 1. Если кто скажет, что вероломством Aдама не весь человек, то
есть телом и душою, "к худшему изменился", но при сохранении поврежденной
свободы души верует, что только тело стало подвержено истлению, тот,
прельщенный заблуждением Пелагия, противится Писанию, говорящему: "Душа
согрешившая сама умрет" [Иез 18, 20]; и: "Не ведаете ли, что кому
выказываете себя рабами для послушания, являетесь рабами того, которого
слушаетесь?" [Рим 6, 16]; и: "Кто кем побежден, тому и отдается в рабство"
[ср. 2 Петр 2, 19].
Кан. 2. Если кто утверждает, что одному только Адаму его вероломство, а
не всему его потомству повредило, или свидетельствует, что определенно лишь
смерть тела, являющаяся карой греха, а не сам грех, являющийся смертью души,
через одного человека перешел во весь человеческий род, тот будет
несправедлив к Богу, противореча Апостолу, говорящему: "Через единого
человека грех вошел в мир, и через грех смерть, и так во всех человеков
перешла смерть, в котором все согрешили" [ср. Рим 5, 12].
Кан. 3. Если кто скажет, что по призыванию со стороны человека может
быть дарована благодать Божия, а не сама благодать делает так, чтобы мы ее
призывали, тот противоречит Исайи пророку или Апостолу, то же самое
говорящему: "Я был обретен не искавшими меня; открылся не вопрошавшим обо
мне" [Рим 10, 20; ср. Ис 65, 1].
Кан. 4. Если кто утверждает, что наша воля ожидает Бога, чтобы нам
очиститься от греха, а не исповедует также, что, именно, по излиянию в нас и
действию Святого Духа происходит наше желание очиститься, тот противится
самому Святому Духу, говорящему через Соломона: "Приготовляется воля
Господом" [Притч. 8, 35 согл. Септ.], и Апостолу, спасительно
проповедующему: "Бог есть тот, кто производит в нас и желание и исполнение
по благой воле" [ср. Фил 2, 13].
Кан. 5. Если кто скажет, что как приращение, так и начало веры, и само
движение души к вере, из-за которого веруем в Того, Кто оправдывает
нечестивого, и к возрождению посредством святого крещения приходим, не по
дару благодати, то есть по вдохновению Святого Духа, направляющему нашу волю
от неверия к вере, от нечестия к благочестию, но по природе в нас
присутствует, тот изобличается противником Апостольских догматов, ибо
говорит блаженный Павел: "Уповаем, что начавший в вас доброе дело, будет
совершать его до самого дня Иисуса Христа" [ср. Фил 1, 6]; и то место: "Вам
дано ради Христа не только, чтобы вы верили в Него, но также, чтобы и
Обратимся к Писанию:
Уверовавших же будут сопровождать сии знамения: именем Моим будут
изгонять бесов... (Мк. 16:17);
Се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью;
и ничто не повредит вам (Лк. 10:19);
И Я даю им жизнь вечную, и не погибнут вовек; и никто не похитит их из
руки Моей (Ин. 10:28).
Итак покоритесь Богу; противостаньте диаволу, и убежит от вас (Иак.
4:7).
Кто будет обвинять избранных Божиих? Бог оправдывает их. Кто осуждает?
Христос Иисус умер, но и воскрес: Он и одесную Бога, Он и ходатайствует за
нас. Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или
голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано: "за Тебя умерщвляют
нас всякий день; считают нас за овец, обреченных на заклание". Но все сие
преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь,
ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни
глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во
Христе Иисусе, Господе нашем (Рим 8:33-39);
благодаря Бога и Отца, призвавшего нас к участию в наследии святых во
свете, избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного
Сына Своего. (Кол. 1:12-13);
истребив учением бывшее о нас рукописание, которое было против нас, и
Он взял его от среды и пригвоздил ко кресту. Отняв силы у начальств и
властей, властно подверг их позору, восторжествовав над ними Собою (Кол.
2:14-15);
А как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные, дабы
смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола, и избавить
тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству (Евр.
2:14-15).
Итак, Писание говорит, что искупительное служение Христа лишило бесов
всякой власти над нами. Бесы не могут обвинять нас (Рим. 8:33), не могут
отлучить нас от любви Божией (Рим. 8:38-39), не могут похитить нас из руки
Христа (Ин. 10:28). Напротив, это христианам Господь дает власть над бесами
-- власть наступать на них и не терпеть от них никакого вреда (Лк. 10:19),
изгонять их именем Иисуса Христа (Мк. 16:17), противостоять им и вынуждать
их к бегству (Иак. 4:8). Лично я не вижу здесь оснований считать, что такая
власть принадлежит только особо "продвинутым" христианам. Господь не говорит
"вот, вы добились" или "вот, вы достигли", или "вот, вы стяжали", но говорит
"вот, Я даю вам". Безопасность овец не в том, что они освоили некое "овечье
карате", так что готовы и сами дать по зубам любому волку, но в том, что их
приобрел Себе и защищает истинный и верный Пастырь, который ни в коем случае
их волку не выдаст (Ин. 10:11-12). Если же бесы, по свойственной им
лживости, наглости и бесстыдству, дерзнут предъявлять нам рукописания наших
грехов, то Апостол научает, что рукописания эти -- фальшивые, ибо настоящее
рукописание раз и навсегда истреблено смертью и воскресением Спасителя (Кол.
2:14).
Как прекрасно говорит об этом св. Иоанн Карпафский:
С угрозою и бранью дерзко нападает враг на душу, только что исшедшую из
тела, являясь грозным и страшным обличителем в падениях ея. Но можно видеть
тогда и то, как боголюбивая и верная душа, хотя многократно прежде уязвлена
была грехами, не боится его нападений и угроз, но паче его является сильною
в Господе, окрыляется радостью, воодушевляется мужеством, видя
сопровождающие ее небесные силы и как стеной ограждающий ее свет веры, и с
великим дерзновением взывает против злого диавола: что тебе и нам, чуждый
Богу? Что тебе и нам, сверженный с неба и раб лукавый? Не имеешь ты власти
над нами; власть над нами и над всем имеет Христос, Сын Божий; Ему мы
согрешили, Ему и ответ дадим, имея ручательством милосердия Его к нам и
спасения в Нем честный Его крест. Ты же беги дальше от нас, окаянный.
Ничтоже тебе и рабам Христовым. -- От таких дерзновенных слов души убежит
наконец диавол, раздирающий испуская крик, в бессилии устоять против имени
Христова; душа же, превыше его сущи и паря над врагом, заушает его, как так
называемый быстрокрыл над вороном. -- После того она в радовании переносится
божественными Ангелами в определенное ей по ее состоянию место (св. Иоанн
Карпафский. Увещательные главы, гл. 25).
В самом деле, Господь со всей определенностью утверждает:
дана Мне всякая власть на небе и на земле (Мф. 28:18).
Христос искупил нас ценой Своей крови. Мы являемся Его законной
собственностью, и никто не может этого оспорить.
Церковь Господа и Бога, которую Он приобрел Себе Кровию Своею (Деян.
20:28),
Ибо никто из нас не живет для себя, и никто не умирает для себя; а
живем ли -- для Господа живем; умираем ли -- для Господа умираем: и потому,
живем ли или умираем, -- всегда Господни. Ибо Христос для того и умер, и
воскрес, и ожил, чтобы владычествовать и над мертвыми и над живыми (Рим.
14:7-9).
Ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших
и в душах ваших, которые суть Божии (1 Кор 6:20).
Как мы уже видели, невозможно быть "частично искупленными": если мы
Христовы, то диаволу не на что претендовать. Может быть, ты самая паршивая
из Христовых овец, но ты из Его овец.
Б) Может ли человек искупить свои грехи своими добрыми делами?
Это вопрос уже рассматривался, когда мы говорили об искуплении; сейчас
можно только напомнить кое-что из того, что говорит Писание:
и не входи в суд с рабом Твоим, потому что не оправдается пред Тобой ни
один из живущих ( Пс 142:2);
что делами закона не оправдается пред Ним никакая плоть; ибо законом
познается грех (Рим. 3:20);
Вы, оправдывающие себя законом, остались без Христа, отпали от
благодати (Гал. 5:4),
Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от
дел, чтобы никто не хвалился (Еф 2:8-9).
В) Ибо "всякий, кто призовет имя Господне, спасется" (Рим. 10:13),
Объяли меня болезни смертные, муки адские постигли меня; я встретил
тесноту и скорбь. Тогда призвал я имя Господне: Господи! избавь душу мою (Пс
114:3-4).
Бесчисленное множество раз Писание (особенно псалмы, которые постоянно
на слуху у каждого православного христианина) наставляет нас взывать к Богу.
Известно, что в стесненных обстоятельствах даже самый закоренелый безбожник
начинает молиться. Тем более странно, что этого не делает преподобная
Феодора. Невероятно, но ни ей, ни другим душам на мытарствах не приходит в
голову такая простая вещь -- "призвать имя Господне".
Г) Апостолы проповедовали "Иисуса Христа, и притом распятого" (1 Кор.
2:2), и возвещали, что "нет ни в ком ином спасения" (Деян. 4:11-12).
Повествования о мытарствах -- казалось бы, посвященные проблеме нашего
спасения -- не упоминают ни Господа Иисуса, ни Его искупительную жертву.
Надежда на спасение в них связывается с собственными добрыми делами
человека, с заступничеством святых -- с чем угодно, только не с крестом
Христовым. Текст, приписываемый святому Кириллу Александрийскому, и вовсе
утверждает:
Тогда (т.е. в день суда) никто не будет ходатайствовать за нас (Слово
об исходе души из тела).
Не знаю, нужно ли напоминать читателю, что Апостолы Павел и Иоанн были
на этот счет другого мнения: Рим 8:34; 1 Ин. 2:2.
Вместо искупления во Христе Иисусе рассказы о мытарствах совершенно
прямо провозглашают самоискупление:
Добро тем, которые помнят Священное Писание и творят милостыню или
делают какие-либо иные благодеяния, которые впоследствии могли бы искупить
их от вечных мук ада. ...Если не имеют за собой благих дел, которые могли бы
вырвать их из рук диавола (то ввергаются в адские темницы) (Мытарства преп.
Феодоры. Цит. по книге "Грех и покаяние последних времен", стр. 80-81).
О том, что христиане вырваны из рук диавола искупительной жертвой
Христа (напр., Кол. 1:14), "мытарства" предпочитают умалчивать. Это и
понятно: призывание благословенного имени Господа нашего Иисуса Христа
заставило бы все бесовские страхования исчезнуть, как дурной сон.
Но вы скажете -- страшно пренебречь такими грозными рассказами. Не
страшнее ли пренебречь словом Божиим? Не пред Его ли словом мы должны
трепетать? (Ис. 66:2) Не впаду ли я, мягко говоря, в неискренность, если на
богослужениях буду петь:
Господь свет мой и спасение мое: кого мне бояться? Господь крепость
жизни моей: кого мне страшиться? (Пс. 26:1), --
а сам буду трепетать "страшных, диких, жестоких, немилостивых и
бесстыдных демонов"? Не одного ли Бога должен трепетать христианин? Мне
доводилось читать книги, авторы которых упрекали в неверии тех христиан,
которые думали, будто кто-то может причинить им вред при помощи магии и
колдовства. Упрек совершенно справедливый: Бог не предаст на поругание бесам
тех, кто полагается на Него. Этот же упрек будет справедлив и по отношению
ко мне, если я буду думать, что Бог предаст меня бесам по исходе из тела.
Иногда говорят, что неверие в мытарства есть признак рационализма. Под
"рационализмом" в этом случае, очевидно, понимается неверие в
сверхъестественную реальность. Я нимало не сомневаюсь в существовании
ангелов и бесов -- о них говорит как Писание, так и опыт Церкви. Ужасающие
последствия, которые проявляются в жизни людей, практикующих оккультизм,
слишком наглядны, чтобы можно было сомневаться в реальности стоящих за этим
духовных сил зла. Но давайте подумаем, кому на самом деле принадлежит власть
над душами христиан? Бесам или Христу? Мне кажется уместным вспомнить
обетование, которое Господь дал умирающему грешнику -- грешнику, который уже
ничего не мог сделать, кроме как уверовать и просить о милости:
И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!
И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю (Лк.
23:42-43).
Вот как описывает исход христианской души из тела блаженный Августин:
Блаженна та душа, которая, освободившись от земной темницы, восходит на
небо и лицом к лицу видит Тебя, сладчайшего Господа. Она не поражается
страхом, но радуется нетлению вечной славы; она спокойна и безопасна и не
боится ни врага, ни смерти. Она получила Тебя, благого Господа, Которого
долго искала и всегда любила. Она, соединившись с хором певцов, всю вечность
воспевает сладостные песни вечного торжества в похвалу славы Твоей, Царь
благой, Иисусе Христе, ибо она упоена потоком сладости от обилия дома Твоего
(Бл. Августин. Цветы благодатной жизни, стр.152).
Что означает уверенность в спасении для повседневной жизни и
повседневного служения христианина? Что меняется, когда он переходит от
неопределенности к уверенности в том, что его личное спасение уже предрешено
искупительной жертвой Христа (1 Фес. 5:9)? Бесконечно много. Во-первых, это
свобода: та свобода, которую обещает Христос. Свобода, которую человек
обретает в доверительных и близких отношениях с небесным Отцом; свобода
делать то, что достойно и праведно в очах Бога, не под страхом кары, но ради
Него Самого; свобода от страха быть отверженным; свобода от всех и всяческих
видов порабощенности, свобода, которую верующий обретает в добровольном
послушании Отцу. Свобода от тщетных и мучительных попыток заработать вечную
жизнь жестоким самоистязанием; свобода от нелепых языческих суеверий;
свобода от мелочных фарисейских предписаний.
Многие христиане, как я знаю, считают, что цель жизни христианина --
это личное спасение. Они теряются, когда узнают, что Христос нас уже спас
(Тит. 3:5). Спас от всего, и особенно от греховной сосредоточенности на себе
и своем спасении, от тонкой формы духовного эгоизма, когда человек так
озабочен своим спасением, что ближние начинают уже казаться досадной помехой
его духовным подвигам. Ибо для падшего человека естественно полагать цель в
самом себе, а людей и Бога рассматривать как средства своего спасения.
Интересы человека, не уверенного в своем спасении, сосредоточены на самом
себе: реальная перспектива моего вечного проклятия, если воспринимать ее
всерьез, -- это слишком серьезная проблема, чтобы обращать внимание на
кого-то еще. Мне доводилось беседовать с людьми, которые считали даже
благовествование чем-то душевредным: "Ты сначала сам спасись, а потом уже
заботься о спасении других". Я должен служить Богу, чтобы мне было хорошо, и
не гневить Его, чтобы мне не было плохо. Иногда люди, даже верующие,
спрашивают: зачем тогда вообще угождать Богу, если ты уже спасен? И кто
станет соблюдать заповеди, стремиться к добрым делам, избегать греха, если
будет уверен, что "не погибнет вовек"? Такие слова неудивительно слышать от
неверующих, которые не знают Господа и не любят Его; но странно, когда этот
вопрос задают верующие. Пусть на него ответит Он сам:
Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди (Ин. 14:15).
Как говорит об этом св. Иоанн Златоуст:
Оскорбить же Бога -- тяжелее, чем быть наказанным. А мы находимся в
столь жалком расположении духа, что если бы не было страха геенны, то, может
быть, и не пожелали сделать что-нибудь доброе. Потому мы и достойны геенны,
если не за что-либо иное, то именно за то, что страшимся геенны больше, чем
Христа. Не таков был блаженный Павел, но совершенно противоположного
настроения. Но так как мы -- иные в сравнении с ним, потому и осуждаемся в
геенну. Если бы мы любили Христа, как и должно любить, то знали бы, что
оскорбить любимого тяжелее геенны. Но мы не любим, потому и не понимаем
громадности этого наказания (Беседы на послание к Римлянам, стр. 535).
Христианин служит Богу не по страху геенны, но из глубокой
благодарности, почтения и преданности; не ради каких-то своих интересов, но
потому, что Бог поистине достоин служения, потому, что смысл и
предназначение человека -- прославлять Бога и радоваться Ему. Именно в этом
человек и находит ту вечную радость, для которой создан. Именно так служат
Богу святые и ангелы на небесах:
достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил все,
и все по Твоей воле существует и сотворено (Откр. 4:11).
И поют новую песнь, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с нее
печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена
и языка, и народа и племени, и соделал нас царями и священниками Богу
нашему; и мы будем царствовать на земле. И я видел, и слышал голос многих
Ангелов вокруг престола и животных и старцев, и число их было тьмы тем и
тысячи тысяч, которые говорили громким голосом: достоин Агнец закланный
принять силу и богатство, и премудрость и крепость, и честь и славу и
благословение. И всякое создание, находящееся на небе и на земле, и под
землею, и на море, и все, что в них, слышал я, говорило: Сидящему на
престоле и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков. И
четыре животных говорили: аминь. И двадцать четыре старца пали и поклонились
Живущему во веки веков (Откр. 5:9-14).
Итак, Богу надлежит служить не из страха наказания, но потому, что Он
достоин этого. Когда человек знает, что он спасен, он свободен, чтобы
служить Богу и ближнему ради Бога, а не ради самого себя. Почему Господь
Иисус повиновался Отцу? Из страха перед наказанием? Наихудшее из наказаний
Он добровольно принял на себя, чтобы имя Отца было прославлено в спасении
грешников. Почему Апостол Павел терпел лишения, скорби и истязания? Боялся в
ад попасть? Нет. Он думал о другом: чтобы возвеличился Христос в теле его,
жизнью ли то или смертью (Флп. 1:20), о том, чтобы другие были спасены (1
Кор. 10:33; 2 Тим. 2:10), о том, чтобы совершить свое поприще и свое
служение -- проповедовать Евангелие благодати Божией (Деян. 20:24).
Верующий приведен в очень близкие, доверительные, семейные отношения с
Богом (Рим. 8:16; 1 Ин. 3:1), и та сыновняя любовь, которую Бог порождает в
его сердце, естественно проявляется в благоговейном послушании:
Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его; и заповеди
Его нетяжки (1 Ин. 5:3).
Здесь мне хочется сделать лирическое отступление и привести цитату не
из Библии и не из свв. Отцов, а из детской книжки:
Навстречу нам кто-то бежал вдоль берега. То был сам король. Стоило мне
взглянуть на него, как я понял, что это мой отец -- король. Я в этом ничуть
не сомневался. Отец широко раскинул руки, и я кинулся в его
объятия...(Астрид Линдгрен. Мио, мой Мио).
Король, конечно, сказочный, а вот Бог и Отец Господа нашего Иисуса
Христа -- настоящий. Он обнимает нас, как родных (Лк. 15:20) и вводит в Свой
дом (Ин. 15:2-3). Можно ли не повиноваться такому Богу?
Я сошлюсь на собственный опыт. Конечно, он ни для кого не может быть
авторитетным, но я приведу его, в частности, для того, чтобы объяснить, что
побудило меня написать эту книгу. Когда я только обратился, то предполагал
достигнуть вечной жизни своими личными нравственными усилиями. Я с
раздражением отвергал, как протестантскую ересь, учение о том, что спасение
дается только милостью, и поэтому человек может быть в нем уверен. Я считал
необходимым для спасения, чтобы я сам, со своей стороны, принес Богу мои
благочестивые подвиги и добрые дела. Не только подвиг Христа, но и мои
подвиги должны были получить высокую оценку. Христос сделал Свою часть
работы, а я должен сделать свою. Постепенно, по мере того как я пытался
сделать эту свою часть, мой первоначальный энтузиазм сменялся все более
глубоким унынием. Все мои аскетические потуги, бдения и посты приводили
только к тому, что я становился раздражительным и тяготил домашних. Люди
прямо говорили мне, что в результате моего обращения и благочестивых трудов
я стал гордым, нетерпимым и невыносимо высокомерным по отношению к
окружающим. Что я был гораздо лучше, когда был неверующим. На основании
вычитанного в каких-то аскетических книжках я уже готов был решить, что это
диавол пытается совратить меня с пути спасения, действуя через моих друзей и
домашних. Я не знаю, что дальше было бы с моей семьей, с моим рассудком и с
моим вечным спасением, если бы Господь, в удивительной Своей любви и заботе,
не дал мне уразуметь, что все мои благочестивые подвиги были еще худшим
противлением Ему, чем откровенная безнравственность. Гордыня -- худший вид
греха, а религиозная гордыня -- худший вид гордыни. По милости Божией, я
стал понимать, почему в Евангелиях Господь так милостив по отношению к явным
грешникам и так суров по отношению к фарисеям.
В результате нескольких глубоко мучительных для моего самомнения
провалов я оказался перед достаточно четким выбором. Я мог принять спасение
так, как его предлагает Господь: даром, не от дел, чтобы никто не хвалился
(Еф. 2:8-9), -- или мог умереть во грехах своих со всеми своими личными
подвигами (Гал. 3:10). Мне стало совершенно ясно, что либо я буду спасен
только милостью, без каких-либо условий с моей стороны, либо не буду спасен
вообще. Спасение по благодати -- это не способ уклониться от "трудов и
подвигов". Это единственный способ уклониться от проклятия и погибели. Дело
не в том, что это "легкое спасение". Дело в том, что никакого другого
спасения не существует. Обратившись к Писанию, я убедился, что Господь
предлагает спасение именно тем, кто отрекается от всякой надежды на себя и
просто сдается на милость Божию -- как это подробно изложено в этой книге.
Читая обетования, которые Бог дает всякому, кто ищет прибежища во Христе, я
не мог отрицать их истинности, но какое-то время не мог поверить, что они
относятся также и ко мне лично. Наконец, я просто попросил Бога, чтобы Он
Сам разрешил мои сомнения. Постепенно я, по благодати Божией, укрепился в
доверии к Его слову, и теперь могу с дерзновением исповедовать: Христос меня
не бросит. Вместе со всеми, кто положился на Него, Он возьмет и меня к Себе,
чтобы и я был, где Он (Ин. 14:2). Возможно, кто-то обвинит меня в
самоуверенности. Я такого обвинения не приму. Когда моя жена говорит: "Я
уверена, что я замужем, и я уверена, что муж меня не бросит", -- она вовсе
не похваляется какими-то своими достоинствами. Она выражает свое уважение и
доверие ко мне. Я думаю, будет правильно проявлять по отношению ко Христу
хотя бы такое же доверие и уважение, которое в нормальных семьях жена
проявляет к мужу, а ребенок проявляет к отцу.
Великую обиду делает Богу тот, кто на Его милосердие не надеется,
как-то: он не признает в Боге любви, истины и силы, в которых все упование
мое состоит, то есть в любви усыновления, в истине обещания и силе
искупления. Пусть говорит, сколько хочет, помысел мой: кто ты такой? И какая
та слава? И по каким заслугам ее получить надеешься? Я с дерзновением
отвечать буду: знаю, Кому поверил, с какой любовью Он принял меня в сына;
ибо Он праведен в обещании, силен в исполнении. Может Он сделать все, что
хочет (Бл. Августин. Цветы благодатной жизни, стр.170).
Обратиться -- это не значит приняться совершать подвиги. Это значит
сдаться, капитулировать. Признать свою полную несостоятельность и
беспомощность, свое полное нравственное банкротство, свою неспособность ни
загладить прошлые грехи, ни удержаться от будущих, ни веровать, ни жить
благочестиво. Смириться и принять ничем не заслуженную и ничем не
обусловленную милость Божию. Признать, что только Бог, Который мне, вообще
говоря, ни при каких обстоятельствах ничего не должен, может и желает как
даровать мне полное прощение, так и исцелить мое лукавое и крайне
испорченное сердце. Оставить нелепые попытки произвести на Бога впечатление
своим благочестием, ибо
вся праведность наша -- как запачканная одежда (Ис. 64:6),
и принять одеяние праведности Христовой, ту брачную одежду, в которой
только и возможно прийти на Его пир (Мф. 22:11-12):
Радостью буду радоваться о Господе, возвеселится душа моя о Боге моем;
ибо Он облек меня в ризы спасения, одеждою правды одел меня, как на жениха
возложил венец и, как невесту, украсил убранством (Ис. 61:10).
Когда-то давно я смотрел фильм, где гангстерские главари собираются на
свою сходку, и один из них гордо заявляет: "Здесь собрались люди, каждый из
которых всем обязан только самому себе". Это подходящая надпись для ворот
ада. Там соберутся те, кто обязан этим только самим себе. В раю соберутся
те, кто всем обязан только Господу нашему Иисусу Христу.
Ему, возлюбившему нас и
омывшему нас от грехов наших Кровию Своею
и соделавшему нас царями и священниками Богу и Отцу Своему,
слава и держава во веки веков, аминь.
Аравсийский (Оранжский) Собор II. Начат 3 Июля 529 г.
(Перевод с латинского Игоря Мансурова, цитаты из Библии по латинскому
тексту)
... Дошло до нас, что имеются некоторые, которые о благодати и о
свободной воле по простоте неосторожно и не по правилу кафолической веры
желают мыслить. Посему нам то показалось справедливым и разумным, следуя
наставлению и авторитету Апостольского Престола, что те немногие главы, всем
обязательные для соблюдения, присланные нам Апостольским Престолом, кои
древними Отцами из свитков Священного Писания по этому главным образом
случаю были составлены, для научения тех, которые иначе, чем следует,
мыслят, должны мы своими руками подписать...
Кан. 1. Если кто скажет, что вероломством Aдама не весь человек, то
есть телом и душою, "к худшему изменился", но при сохранении поврежденной
свободы души верует, что только тело стало подвержено истлению, тот,
прельщенный заблуждением Пелагия, противится Писанию, говорящему: "Душа
согрешившая сама умрет" [Иез 18, 20]; и: "Не ведаете ли, что кому
выказываете себя рабами для послушания, являетесь рабами того, которого
слушаетесь?" [Рим 6, 16]; и: "Кто кем побежден, тому и отдается в рабство"
[ср. 2 Петр 2, 19].
Кан. 2. Если кто утверждает, что одному только Адаму его вероломство, а
не всему его потомству повредило, или свидетельствует, что определенно лишь
смерть тела, являющаяся карой греха, а не сам грех, являющийся смертью души,
через одного человека перешел во весь человеческий род, тот будет
несправедлив к Богу, противореча Апостолу, говорящему: "Через единого
человека грех вошел в мир, и через грех смерть, и так во всех человеков
перешла смерть, в котором все согрешили" [ср. Рим 5, 12].
Кан. 3. Если кто скажет, что по призыванию со стороны человека может
быть дарована благодать Божия, а не сама благодать делает так, чтобы мы ее
призывали, тот противоречит Исайи пророку или Апостолу, то же самое
говорящему: "Я был обретен не искавшими меня; открылся не вопрошавшим обо
мне" [Рим 10, 20; ср. Ис 65, 1].
Кан. 4. Если кто утверждает, что наша воля ожидает Бога, чтобы нам
очиститься от греха, а не исповедует также, что, именно, по излиянию в нас и
действию Святого Духа происходит наше желание очиститься, тот противится
самому Святому Духу, говорящему через Соломона: "Приготовляется воля
Господом" [Притч. 8, 35 согл. Септ.], и Апостолу, спасительно
проповедующему: "Бог есть тот, кто производит в нас и желание и исполнение
по благой воле" [ср. Фил 2, 13].
Кан. 5. Если кто скажет, что как приращение, так и начало веры, и само
движение души к вере, из-за которого веруем в Того, Кто оправдывает
нечестивого, и к возрождению посредством святого крещения приходим, не по
дару благодати, то есть по вдохновению Святого Духа, направляющему нашу волю
от неверия к вере, от нечестия к благочестию, но по природе в нас
присутствует, тот изобличается противником Апостольских догматов, ибо
говорит блаженный Павел: "Уповаем, что начавший в вас доброе дело, будет
совершать его до самого дня Иисуса Христа" [ср. Фил 1, 6]; и то место: "Вам
дано ради Христа не только, чтобы вы верили в Него, но также, чтобы и