Страница:
– Менее двенадцати часов назад убили одну из ваших подчиненных, миссис Кинкейд. Я расследую это дело, разыскиваю убийцу. В связи с этим я хотел бы задать вам несколько вопросов.
На миссис Кинкейд сообщение Ната не произвело никакого впечатления. По крайней мере, лицо ее оставалось невозмутимым.
– На ваши вопросы я отвечу утром! – рявкнула она. – Убегать от вас никто не собирается.
– Извините, но отвечать на мои вопросы вам придется сейчас. – Нат неторопливо раскрыл свой блокнот, положил его на безукоризненно чистый стол, удобно устроился на стоящем рядом стуле. – Присаживайтесь, – предложил он миссис Кинкейд и, насупившись, принялся листать блокнот. Найдя недавно сделанные пометки, он разгладил страницу и перевел взгляд на управительницу.
Та продолжала стоять, скрестив руки на груди и презрительно скривив рот. Она не стала приглашать Ната в соседнюю комнату, где было гораздо комфортнее, чем в громадной, пустой и холодной кухне.
– Хорошо, спрашивайте, – проскрипела миссис Кинкейд.
Нат не торопился. Да он и не любил торопиться. Он рассматривал жутковатую, наполненную странными тенями, слабо освещенную кухню. Она производила на него мрачное, пугающее впечатление, но в этом ему не хотелось признаваться даже самому себе. Еще раз пробежав глазами страницу, он начал:
– Вы сообщали мисс Бойд, что Элли Уикс, как вы выразились, что-то задумала. Так?
– Да, так.
– В чем вы ее подозревали?
– Я вам не ясновидящая, капитан! – отрезала управительница. – Но я всю жизнь работаю с девушками и могу точно сказать, когда они замышляют недоброе.
– Иначе говоря, вы следили за Элли Уикс?
– Я за ней приглядывала, – поправила его миссис Кинкейд.
– Почему вас вдруг насторожило поведение девушки? Она делала что-нибудь предосудительное или подозрительное?
– Я заметила, как она отиралась возле кабинета мисс Бойд, а в той части здания горничным делать нечего.
– Возможно, она просто проходила мимо, – предположил Нат.
– Она мне так и сказала.
– И вы ей не поверили?
– Капитан, я умею определять, когда мне врут.
Нат удивился, но не стал уточнять, как это ей удается.
– Для начала, она часто бегала на крыльцо. Это единственное место, где у нас разрешено курить.
– И что здесь подозрительного?
– Она не курила, – нахмурилась миссис Кинкейд.
– И как вы думаете, что она там делала?
– Возможно, звонила по мобильному телефону. Мы не разрешаем нашим девушкам пользоваться ими здесь, но они все равно их с собой таскают. Прячут. А потом болтают со своими ухажерами.
– Так у нее был ухажер?
Миссис Кинкейд едва заметно ухмыльнулась.
– Наверное, да, но не из здешних.
– Не понял.
– А что тут понимать? Наверное, снюхалась с кем-нибудь из наших гостей. Мы запрещаем нашим девушкам такое поведение. Я всегда говорю – замечу что-нибудь подобное, уволю сразу.
– Так вот, значит, зачем вы за ней следили. Чтобы получить доказательство своей догадки?
– Да. Рано или поздно, но она бы себя выдала. Все выдают.
Нат нахмурился:
– А раньше у вас кто-нибудь из девушек заводил романы с гостями?
– Вы же сами знаете, что все мужчины одинаковы. – Миссис Кинкейд презрительно посмотрела на Ната.
«Старый, давно известный двойной стандарт», – неприязненно подумал Нат.
– А раз так, то за что же винить девушек? – Он изобразил наивность.
– Мы им платим не за оказание... развлекательных услуг, а за работу. Пансион – место приличное, – проговорила миссис Кинкейд чопорно. – Ну вот что, капитан. Пора нам прощаться. Я вам уже рассказывала, когда я видела Элли в последний раз и о чем с ней разговаривала. Я ухожу, мне скоро на работу. Хотелось бы еще вздремнуть немного. – Она повернулась и пошла к дверям.
Нат не стал останавливать управительницу. С минуту он смотрел ей вслед, затем еще раз оглядел стерильно чистую, чем-то похожую на морг кухню и поежился от необъяснимого страха, вдруг охватившего его.
– Черт подери, ну и обстановочка тут, – прошептал он. – Здесь во что угодно поверишь, хоть в призраков.
«А может быть, дух убийцы Элли таким образом привлекает мое внимание?» – подумал он и сам ужаснулся своей мысли.
– Она была небольшого роста, да? – спросила Дайана.
Квентин повернулся, чтобы лучше рассмотреть ее лицо.
Она сидела на другом конце дивана, наклонившись вперед, упершись локтями в колени. Ее немигающий взгляд застыл на каминной решетке.
В гостиной никого, кроме них, не было, и хотя время приближалось к часу ночи, им казалось, что еще только поздний вечер.
– Ты об Элли говоришь?
Дайана, не глядя на него, кивнула.
– Я бы сказала, она была маленькой. И молоденькой. Года двадцать два – двадцать три, не больше.
– Примерно так.
– Мы совсем не говорили о ней. Она лежала рядом, в метре от нас. Мертвая. Кто-то задушил ее. А мы о ней даже и не вспомнили.
– Ты же знаешь, что мы постоянно думаем о ней.
– Может быть.
Квентин глубоко вздохнул:
– Полицейским тоже нужно отвлечься, иначе они не смогут работать с полной отдачей. Ненадолго забыться.
– Хорошо, с вами все понятно. А у меня есть какое-нибудь оправдание?
– Я не ищу оправданий, Дайана. Просто так устроена жизнь. Смерть всегда рядом с нами, и мы все время учимся жить с ней бок о бок, иногда чувствуя ее дыхание. И все давно знают, что смерть – это еще не финал. Во всяком случае, не абсолютный финал.
Девушка повернула к нему хмурое лицо:
– Я не подумала об этом... ты считаешь, что к смерти я должна относиться иначе, чем раньше? Должна поверить, что за ней начинается иное существование? Что она ничего не прекращает?
– Когда-нибудь ты будешь так думать.
– Но не сегодня?
Квентин помолчал:
– Слишком много событий произошло за эти дни. Ты только начинаешь их осмысливать.
– А ты?
Сначала вопрос показался ему удивительным, но потом, когда он его обдумал, не таким уж и странным.
– Тебе кажется непонятным, что я не расспрашивал тебя о Мисси?
– Да, – пожала она плечами. – Ты столько лет думал о ней. Разгадывал ее убийство. Десятки раз приезжал сюда, изучал документы. Ты стал одержимым. Конечно, мне удивительно, почему ты не интересуешься ею.
– А о чем я должен тебя спрашивать? О том, как она выглядит? О том, счастлива ли она? Я и так знаю, что нет. И не будет счастлива.
– Она сказала... что если даже и назовет имя убийцы, это ничем нам не поможет. Не знаю, что она имела в виду. Прости...
– Ничего страшного.
Дайана покачала головой:
– Да как же ничего страшного? Как раз очень странно. Ведь мы – здесь, а Мисси – там. В каком-то смысле недалеко от тебя, но все-таки дальше, чем я. Она находится на расстоянии вытянутой руки, но дотронуться до нее нелегко. Ты знаешь, я касалась ее. Я взяла ее за руку и почувствовала, что она теплая. Поразительно! А когда я проснулась, то увидела, что это ты держишь мою ладонь.
Квентин молча смотрел на нее.
– Мы все связаны друг с другом. Ты не чувствуешь? Я связана с Мисси кровными узами, а ты связан с нами тем, что произошло здесь двадцать пять лет назад.
– Здесь все намного сложнее, Дайана, – наконец произнес он.
– Да? Почему?
– Потому что мы – живы, а Мисси – мертва.
– Не понимаю, – сказала Дайана, с минуту раздумывая над его ответом.
– Ничего страшного. У тебя просто не было времени... или эмоциональной энергии поразмышлять об этом. Потом ты сама найдешь объяснение.
Дайана снова нахмурилась:
– Есть что-нибудь между нами? Между мной и тобой?
– Ты о чем? О мыслях или... о чувствах?
Дайана тихонько рассмеялась:
– Единственное, что я сейчас чувствую, – это слабость. От перегрузки эмоциями. То расслабляешься, а то вдруг такое начинается вокруг, столько эмоций накатывает, что просто немеешь. Меня часто охватывает страх. И еще тревога. Все путается. Правда, только здесь; в «сером времени» такого нет. Не странно ли? В «сером времени» мне все понятно, я уверена в себе. Оно для меня как удобная одежда, в которой мне настолько уютно, что иногда я ее даже не ощущаю. Словно она давно стала частью меня самой.
– Все правильно, – кивнул Квентин. – Как только ты попадаешь туда, твои паранормальные способности сразу включаются. Ты их чувствуешь, воспринимаешь как естественное продолжение себя и успокаиваешься.
– А что происходит со мной здесь? В этом мире, в повседневной жизни? Почему я не могу сконцентрироваться, чувствовать себя гармонично?
– Потому что здесь ты считаешь свои паранормальные способности чужими. Пока. Жди, пройдет немного времени, и ты обретешь уверенность в этом мире, Дайана. Ты слишком долго находилась под воздействием лекарств. Они отняли у тебя время, лишили возможности понять себя. Еще слишком много нужно принять, во многом разобраться.
– Осознанно?
– Да. – Он снова кивнул. – Потому что два десятка прошедших лет, а возможно, и всю жизнь, училось только твое подсознание. Во сне, в те минуты, когда ты впадала в забытье.
– Я считала, что во сне и во время забытья... я теряю контроль над собой, – пробормотала Дайана в раздумье. – Ты считаешь, это не так?
Квентин почувствовал в вопросе невольный подвох.
– Может быть, отчасти ты себя и не контролировала, – осторожно ответил он. – Но только для людей, обладающих тем же даром, состояние неспособности управления собой – вещь противоестественная.
– Разве?
– Конечно. Дайана, мы окружены живыми людьми, мы живем... в этом мире. Мы принадлежим ему физически и эмоционально. Свои паранормальные способности мы используем не здесь, а в другом месте, куда отправляемся.
Она посмотрела на него так, словно хотела задать вопрос, затем чуть кивнула и произнесла:
– Наверное, ты прав.
Снова Квентин, сам не понимая почему, вдруг почувствовал себя неловко. Его тихий внутренний голос молчал, а он, тем не менее, чувствовал, что сказал что-то не то. Откуда-то взялось неистребимое ощущение, что он не прав.
– С тобой все в порядке? – спросила Дайана.
– Да. – Квентин слабо улыбнулся. – Просто устал. День был тяжелый.
– Верно...
– Послушай, Дайана. Думаю, пока мы окончательно не поймем, что происходит, тебе лучше остаться здесь. Займешь мою кровать, а я прекрасно устроюсь в гостиной, – предложил он.
Девушка не отказалась, только заметила:
– Территория Пансиона охраняется. Нат везде расставил своих людей.
– Я знаю. И тем не менее прошу не ходить в твой коттедж.
– В главном корпусе масса свободных номеров.
– Я знаю. – Квентин старался говорить как можно спокойнее.
Дайана пристально посмотрела на него и наконец согласилась:
– Хорошо. Спасибо.
Они молча дошли до его номера. Дайана направилась в спальню, но, прежде чем закрыть дверь, вдруг сказала:
– Между нами что-то есть.
Сейчас их разделяла только полуоткрытая дверь, готовая в любую секунду закрыться. Квентин смотрел на Дайану. Ему хотелось забыть о том, зачем они здесь, заговорить совсем о другом.
Но, он прекрасно понимал, что для тех, других, слов еще не настало время. Дайана слишком много пережила в последние часы. Да и у него мысли еще немного путались.
– Между нами всегда что-то было, Дайана. Спокойной ночи.
В глазах ее вспыхнуло и погасло удивление, потом девушка кивнула, тоже пожелала ему спокойной ночи и закрыла дверь.
В последние дни Дайану увлекал в «серое время» звучавший в голове голос, который она принимала за голос Мисси. Возможно, как думалось Дайане, он действительно принадлежал ее сестре.
Иными словами, она никогда не попадала туда сама, без подсказок. Девушка не открывала дверь и не переступала через порог по собственному желанию. Теперь она решила попытаться войти в «серое время» сама.
Дайана считала, что должна это сделать, потому что иначе невозможно получить ответ на самый главный вопрос, который уже долгое время занимал ее.
Она сознавала, что Квентин отнесся бы к этой инициативе неодобрительно и что к его советам следует относиться серьезно, потому что он был намного опытнее в вопросах, относящихся к сфере паранормального. И еще он часто повторял, что сознательно заигрывать с ней – занятие крайне опасное.
Именно поэтому Дайана и не стала говорить ему о том, что собиралась предпринять.
Она сбросила с кровати покрывало, положила еще одну подушку и легла. Затем выключила верхний свет, оставив гореть только слабый ночник на тумбочке.
Дайана закрыла глаза и попыталась расслабиться. Внезапно ее охватили сомнения, и она подумала, что проводить подобные эксперименты вблизи места, где всего несколько часов назад произошло убийство, – дело очень рискованное.
Но и эта мысль ее не остановила.
Дайана не знала, что ей нужно делать дальше, и попыталась просто успокоиться. Она заставила себя дышать ровно, представила, что у нее нет костей. Спустя несколько минут ей действительно показалось, что тело становится гибким. Она мысленно переходила от мышцы к мышце, от сустава к суставу, расслабляя их, делая бесплотными. Через некоторое время она почувствовала себя так, словно вся состоит из какой-то мягкой ткани или губки, и тогда начала вызывать перед глазами дверь. Та возникла на удивление быстро. Дайану охватило волнение в ту же секунду, когда она увидела это.
Дверь была зеленая.
Дайана помедлила, но в конце концов потянулась к ней – желание получить ответ на мучивший ее вопрос оказалось сильнее инстинкта самосохранения. Она взялась за ручку, изумилась тому, что чувствует ее, словно та была реальной, и открыла дверь.
В следующую секунду Дайана уже находилась в «сером времени». Перед ней тянулся длинный коридор, холодный, серый и бесформенный.
Дайана немного постояла, оглянулась, через полуоткрытую дверь посмотрела назад. В сером мраке она увидела спальню, где только что была, горящий необычным серым светом ночник на тумбочке, откинутое покрывало и смятые подушки.
Кровать была пуста.
– Значит, я здесь, – услышала она словно со стороны собственный голос. – Я перешла сюда физически, в своей телесной оболочке.
Вот этого девушка не предусмотрела, даже предположить не могла.
«Нехорошо получилось», – подумала она, попробовала взяться за ручку двери, но та выскользнула у нее из пальцев. Дайана вздрогнула от страха, и в ту же секунду перед ней возникла фигура той самой девочки, Бекки, которая привела ее на конюшню.
– Тебе еще рано сюда, – сказала она Дайане.
Дайана продолжала рассматривать часть коридора и зеленую дверь.
– Я должна хорошенько ее запомнить, иначе я не смогу вернуться, – ответила она.
– Здесь все совсем не так, – возразила Бекки. – Дверь будет в другом месте, а само место будет выглядеть иначе.
– Мне сейчас не до загадок, Бекки.
Девочка тихонько вздохнула:
– Это не загадка, здесь совсем другой мир. Тут ты ничего не находишь, а материализуешь. Думаешь о чем-то – и оно появляется. Ты подумала о двери, она появилась, и теперь она твоя. Ты вроде как будешь носить ее с собой.
– То есть я всегда найду ее, когда она мне понадобится?
– Надеюсь.
Дайана попыталась убедить себя, что легкий холодок, вдруг охвативший ее, – это свойство «серого времени», а не испуг, вызванный словами девочки и ее неуверенным тоном.
– А где Мисси? – спросила она.
Бекки чуть наклонила голову вбок, словно прислушиваясь к далеким звукам, и ответила:
– Тебе действительно не нужно было приходить сейчас сюда. Убийство Элли – это только начало. Теперь оно знает о тебе и начнет за тобой охотиться.
– Зачем? – спросила Дайана, стараясь говорить как можно спокойнее.
– Потому что ты раскрываешь его тайны. Ты нашла косточки Джереми. Ты обнаружила потайную дверь и пещеры. Теперь у тебя есть та фотография, где ты стоишь рядом с Мисси.
Глава 17
На миссис Кинкейд сообщение Ната не произвело никакого впечатления. По крайней мере, лицо ее оставалось невозмутимым.
– На ваши вопросы я отвечу утром! – рявкнула она. – Убегать от вас никто не собирается.
– Извините, но отвечать на мои вопросы вам придется сейчас. – Нат неторопливо раскрыл свой блокнот, положил его на безукоризненно чистый стол, удобно устроился на стоящем рядом стуле. – Присаживайтесь, – предложил он миссис Кинкейд и, насупившись, принялся листать блокнот. Найдя недавно сделанные пометки, он разгладил страницу и перевел взгляд на управительницу.
Та продолжала стоять, скрестив руки на груди и презрительно скривив рот. Она не стала приглашать Ната в соседнюю комнату, где было гораздо комфортнее, чем в громадной, пустой и холодной кухне.
– Хорошо, спрашивайте, – проскрипела миссис Кинкейд.
Нат не торопился. Да он и не любил торопиться. Он рассматривал жутковатую, наполненную странными тенями, слабо освещенную кухню. Она производила на него мрачное, пугающее впечатление, но в этом ему не хотелось признаваться даже самому себе. Еще раз пробежав глазами страницу, он начал:
– Вы сообщали мисс Бойд, что Элли Уикс, как вы выразились, что-то задумала. Так?
– Да, так.
– В чем вы ее подозревали?
– Я вам не ясновидящая, капитан! – отрезала управительница. – Но я всю жизнь работаю с девушками и могу точно сказать, когда они замышляют недоброе.
– Иначе говоря, вы следили за Элли Уикс?
– Я за ней приглядывала, – поправила его миссис Кинкейд.
– Почему вас вдруг насторожило поведение девушки? Она делала что-нибудь предосудительное или подозрительное?
– Я заметила, как она отиралась возле кабинета мисс Бойд, а в той части здания горничным делать нечего.
– Возможно, она просто проходила мимо, – предположил Нат.
– Она мне так и сказала.
– И вы ей не поверили?
– Капитан, я умею определять, когда мне врут.
Нат удивился, но не стал уточнять, как это ей удается.
– Для начала, она часто бегала на крыльцо. Это единственное место, где у нас разрешено курить.
– И что здесь подозрительного?
– Она не курила, – нахмурилась миссис Кинкейд.
– И как вы думаете, что она там делала?
– Возможно, звонила по мобильному телефону. Мы не разрешаем нашим девушкам пользоваться ими здесь, но они все равно их с собой таскают. Прячут. А потом болтают со своими ухажерами.
– Так у нее был ухажер?
Миссис Кинкейд едва заметно ухмыльнулась.
– Наверное, да, но не из здешних.
– Не понял.
– А что тут понимать? Наверное, снюхалась с кем-нибудь из наших гостей. Мы запрещаем нашим девушкам такое поведение. Я всегда говорю – замечу что-нибудь подобное, уволю сразу.
– Так вот, значит, зачем вы за ней следили. Чтобы получить доказательство своей догадки?
– Да. Рано или поздно, но она бы себя выдала. Все выдают.
Нат нахмурился:
– А раньше у вас кто-нибудь из девушек заводил романы с гостями?
– Вы же сами знаете, что все мужчины одинаковы. – Миссис Кинкейд презрительно посмотрела на Ната.
«Старый, давно известный двойной стандарт», – неприязненно подумал Нат.
– А раз так, то за что же винить девушек? – Он изобразил наивность.
– Мы им платим не за оказание... развлекательных услуг, а за работу. Пансион – место приличное, – проговорила миссис Кинкейд чопорно. – Ну вот что, капитан. Пора нам прощаться. Я вам уже рассказывала, когда я видела Элли в последний раз и о чем с ней разговаривала. Я ухожу, мне скоро на работу. Хотелось бы еще вздремнуть немного. – Она повернулась и пошла к дверям.
Нат не стал останавливать управительницу. С минуту он смотрел ей вслед, затем еще раз оглядел стерильно чистую, чем-то похожую на морг кухню и поежился от необъяснимого страха, вдруг охватившего его.
– Черт подери, ну и обстановочка тут, – прошептал он. – Здесь во что угодно поверишь, хоть в призраков.
«А может быть, дух убийцы Элли таким образом привлекает мое внимание?» – подумал он и сам ужаснулся своей мысли.
– Она была небольшого роста, да? – спросила Дайана.
Квентин повернулся, чтобы лучше рассмотреть ее лицо.
Она сидела на другом конце дивана, наклонившись вперед, упершись локтями в колени. Ее немигающий взгляд застыл на каминной решетке.
В гостиной никого, кроме них, не было, и хотя время приближалось к часу ночи, им казалось, что еще только поздний вечер.
– Ты об Элли говоришь?
Дайана, не глядя на него, кивнула.
– Я бы сказала, она была маленькой. И молоденькой. Года двадцать два – двадцать три, не больше.
– Примерно так.
– Мы совсем не говорили о ней. Она лежала рядом, в метре от нас. Мертвая. Кто-то задушил ее. А мы о ней даже и не вспомнили.
– Ты же знаешь, что мы постоянно думаем о ней.
– Может быть.
Квентин глубоко вздохнул:
– Полицейским тоже нужно отвлечься, иначе они не смогут работать с полной отдачей. Ненадолго забыться.
– Хорошо, с вами все понятно. А у меня есть какое-нибудь оправдание?
– Я не ищу оправданий, Дайана. Просто так устроена жизнь. Смерть всегда рядом с нами, и мы все время учимся жить с ней бок о бок, иногда чувствуя ее дыхание. И все давно знают, что смерть – это еще не финал. Во всяком случае, не абсолютный финал.
Девушка повернула к нему хмурое лицо:
– Я не подумала об этом... ты считаешь, что к смерти я должна относиться иначе, чем раньше? Должна поверить, что за ней начинается иное существование? Что она ничего не прекращает?
– Когда-нибудь ты будешь так думать.
– Но не сегодня?
Квентин помолчал:
– Слишком много событий произошло за эти дни. Ты только начинаешь их осмысливать.
– А ты?
Сначала вопрос показался ему удивительным, но потом, когда он его обдумал, не таким уж и странным.
– Тебе кажется непонятным, что я не расспрашивал тебя о Мисси?
– Да, – пожала она плечами. – Ты столько лет думал о ней. Разгадывал ее убийство. Десятки раз приезжал сюда, изучал документы. Ты стал одержимым. Конечно, мне удивительно, почему ты не интересуешься ею.
– А о чем я должен тебя спрашивать? О том, как она выглядит? О том, счастлива ли она? Я и так знаю, что нет. И не будет счастлива.
– Она сказала... что если даже и назовет имя убийцы, это ничем нам не поможет. Не знаю, что она имела в виду. Прости...
– Ничего страшного.
Дайана покачала головой:
– Да как же ничего страшного? Как раз очень странно. Ведь мы – здесь, а Мисси – там. В каком-то смысле недалеко от тебя, но все-таки дальше, чем я. Она находится на расстоянии вытянутой руки, но дотронуться до нее нелегко. Ты знаешь, я касалась ее. Я взяла ее за руку и почувствовала, что она теплая. Поразительно! А когда я проснулась, то увидела, что это ты держишь мою ладонь.
Квентин молча смотрел на нее.
– Мы все связаны друг с другом. Ты не чувствуешь? Я связана с Мисси кровными узами, а ты связан с нами тем, что произошло здесь двадцать пять лет назад.
– Здесь все намного сложнее, Дайана, – наконец произнес он.
– Да? Почему?
– Потому что мы – живы, а Мисси – мертва.
– Не понимаю, – сказала Дайана, с минуту раздумывая над его ответом.
– Ничего страшного. У тебя просто не было времени... или эмоциональной энергии поразмышлять об этом. Потом ты сама найдешь объяснение.
Дайана снова нахмурилась:
– Есть что-нибудь между нами? Между мной и тобой?
– Ты о чем? О мыслях или... о чувствах?
Дайана тихонько рассмеялась:
– Единственное, что я сейчас чувствую, – это слабость. От перегрузки эмоциями. То расслабляешься, а то вдруг такое начинается вокруг, столько эмоций накатывает, что просто немеешь. Меня часто охватывает страх. И еще тревога. Все путается. Правда, только здесь; в «сером времени» такого нет. Не странно ли? В «сером времени» мне все понятно, я уверена в себе. Оно для меня как удобная одежда, в которой мне настолько уютно, что иногда я ее даже не ощущаю. Словно она давно стала частью меня самой.
– Все правильно, – кивнул Квентин. – Как только ты попадаешь туда, твои паранормальные способности сразу включаются. Ты их чувствуешь, воспринимаешь как естественное продолжение себя и успокаиваешься.
– А что происходит со мной здесь? В этом мире, в повседневной жизни? Почему я не могу сконцентрироваться, чувствовать себя гармонично?
– Потому что здесь ты считаешь свои паранормальные способности чужими. Пока. Жди, пройдет немного времени, и ты обретешь уверенность в этом мире, Дайана. Ты слишком долго находилась под воздействием лекарств. Они отняли у тебя время, лишили возможности понять себя. Еще слишком много нужно принять, во многом разобраться.
– Осознанно?
– Да. – Он снова кивнул. – Потому что два десятка прошедших лет, а возможно, и всю жизнь, училось только твое подсознание. Во сне, в те минуты, когда ты впадала в забытье.
– Я считала, что во сне и во время забытья... я теряю контроль над собой, – пробормотала Дайана в раздумье. – Ты считаешь, это не так?
Квентин почувствовал в вопросе невольный подвох.
– Может быть, отчасти ты себя и не контролировала, – осторожно ответил он. – Но только для людей, обладающих тем же даром, состояние неспособности управления собой – вещь противоестественная.
– Разве?
– Конечно. Дайана, мы окружены живыми людьми, мы живем... в этом мире. Мы принадлежим ему физически и эмоционально. Свои паранормальные способности мы используем не здесь, а в другом месте, куда отправляемся.
Она посмотрела на него так, словно хотела задать вопрос, затем чуть кивнула и произнесла:
– Наверное, ты прав.
Снова Квентин, сам не понимая почему, вдруг почувствовал себя неловко. Его тихий внутренний голос молчал, а он, тем не менее, чувствовал, что сказал что-то не то. Откуда-то взялось неистребимое ощущение, что он не прав.
– С тобой все в порядке? – спросила Дайана.
– Да. – Квентин слабо улыбнулся. – Просто устал. День был тяжелый.
– Верно...
– Послушай, Дайана. Думаю, пока мы окончательно не поймем, что происходит, тебе лучше остаться здесь. Займешь мою кровать, а я прекрасно устроюсь в гостиной, – предложил он.
Девушка не отказалась, только заметила:
– Территория Пансиона охраняется. Нат везде расставил своих людей.
– Я знаю. И тем не менее прошу не ходить в твой коттедж.
– В главном корпусе масса свободных номеров.
– Я знаю. – Квентин старался говорить как можно спокойнее.
Дайана пристально посмотрела на него и наконец согласилась:
– Хорошо. Спасибо.
Они молча дошли до его номера. Дайана направилась в спальню, но, прежде чем закрыть дверь, вдруг сказала:
– Между нами что-то есть.
Сейчас их разделяла только полуоткрытая дверь, готовая в любую секунду закрыться. Квентин смотрел на Дайану. Ему хотелось забыть о том, зачем они здесь, заговорить совсем о другом.
Но, он прекрасно понимал, что для тех, других, слов еще не настало время. Дайана слишком много пережила в последние часы. Да и у него мысли еще немного путались.
– Между нами всегда что-то было, Дайана. Спокойной ночи.
В глазах ее вспыхнуло и погасло удивление, потом девушка кивнула, тоже пожелала ему спокойной ночи и закрыла дверь.
* * *
Дайана не знала, получится у нее что-нибудь или нет, тем не менее решила попробовать. Как бы уверенно она себя ни чувствовала в «сером времени», она сознавала, что попадает туда не по своей воле. Ее всегда туда кто-нибудь звал, а там уже сопровождал. Не спрашивая ее согласия, втягивал во сне или в моменты пугающего впадения в забытье.В последние дни Дайану увлекал в «серое время» звучавший в голове голос, который она принимала за голос Мисси. Возможно, как думалось Дайане, он действительно принадлежал ее сестре.
Иными словами, она никогда не попадала туда сама, без подсказок. Девушка не открывала дверь и не переступала через порог по собственному желанию. Теперь она решила попытаться войти в «серое время» сама.
Дайана считала, что должна это сделать, потому что иначе невозможно получить ответ на самый главный вопрос, который уже долгое время занимал ее.
Она сознавала, что Квентин отнесся бы к этой инициативе неодобрительно и что к его советам следует относиться серьезно, потому что он был намного опытнее в вопросах, относящихся к сфере паранормального. И еще он часто повторял, что сознательно заигрывать с ней – занятие крайне опасное.
Именно поэтому Дайана и не стала говорить ему о том, что собиралась предпринять.
Она сбросила с кровати покрывало, положила еще одну подушку и легла. Затем выключила верхний свет, оставив гореть только слабый ночник на тумбочке.
Дайана закрыла глаза и попыталась расслабиться. Внезапно ее охватили сомнения, и она подумала, что проводить подобные эксперименты вблизи места, где всего несколько часов назад произошло убийство, – дело очень рискованное.
Но и эта мысль ее не остановила.
Дайана не знала, что ей нужно делать дальше, и попыталась просто успокоиться. Она заставила себя дышать ровно, представила, что у нее нет костей. Спустя несколько минут ей действительно показалось, что тело становится гибким. Она мысленно переходила от мышцы к мышце, от сустава к суставу, расслабляя их, делая бесплотными. Через некоторое время она почувствовала себя так, словно вся состоит из какой-то мягкой ткани или губки, и тогда начала вызывать перед глазами дверь. Та возникла на удивление быстро. Дайану охватило волнение в ту же секунду, когда она увидела это.
Дверь была зеленая.
Дайана помедлила, но в конце концов потянулась к ней – желание получить ответ на мучивший ее вопрос оказалось сильнее инстинкта самосохранения. Она взялась за ручку, изумилась тому, что чувствует ее, словно та была реальной, и открыла дверь.
В следующую секунду Дайана уже находилась в «сером времени». Перед ней тянулся длинный коридор, холодный, серый и бесформенный.
Дайана немного постояла, оглянулась, через полуоткрытую дверь посмотрела назад. В сером мраке она увидела спальню, где только что была, горящий необычным серым светом ночник на тумбочке, откинутое покрывало и смятые подушки.
Кровать была пуста.
– Значит, я здесь, – услышала она словно со стороны собственный голос. – Я перешла сюда физически, в своей телесной оболочке.
Вот этого девушка не предусмотрела, даже предположить не могла.
«Нехорошо получилось», – подумала она, попробовала взяться за ручку двери, но та выскользнула у нее из пальцев. Дайана вздрогнула от страха, и в ту же секунду перед ней возникла фигура той самой девочки, Бекки, которая привела ее на конюшню.
– Тебе еще рано сюда, – сказала она Дайане.
Дайана продолжала рассматривать часть коридора и зеленую дверь.
– Я должна хорошенько ее запомнить, иначе я не смогу вернуться, – ответила она.
– Здесь все совсем не так, – возразила Бекки. – Дверь будет в другом месте, а само место будет выглядеть иначе.
– Мне сейчас не до загадок, Бекки.
Девочка тихонько вздохнула:
– Это не загадка, здесь совсем другой мир. Тут ты ничего не находишь, а материализуешь. Думаешь о чем-то – и оно появляется. Ты подумала о двери, она появилась, и теперь она твоя. Ты вроде как будешь носить ее с собой.
– То есть я всегда найду ее, когда она мне понадобится?
– Надеюсь.
Дайана попыталась убедить себя, что легкий холодок, вдруг охвативший ее, – это свойство «серого времени», а не испуг, вызванный словами девочки и ее неуверенным тоном.
– А где Мисси? – спросила она.
Бекки чуть наклонила голову вбок, словно прислушиваясь к далеким звукам, и ответила:
– Тебе действительно не нужно было приходить сейчас сюда. Убийство Элли – это только начало. Теперь оно знает о тебе и начнет за тобой охотиться.
– Зачем? – спросила Дайана, стараясь говорить как можно спокойнее.
– Потому что ты раскрываешь его тайны. Ты нашла косточки Джереми. Ты обнаружила потайную дверь и пещеры. Теперь у тебя есть та фотография, где ты стоишь рядом с Мисси.
Глава 17
– Это только кусочки мозаики.
– Да, но теперь ты можешь сложить ее. Ты можешь помочь нам остановить его. – Бекки вдруг замолчала, а затем с сомнением продолжила: – Я думаю, что сможешь.
Сообщение ее прозвучало не так обнадеживающе, как Дайане хотелось бы.
– Послушай, Бекки, мне нужно поговорить с Мисси.
– Здесь ее больше нет.
Холод начал пронизывать Дайану.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Только то, что Мисси нет здесь. Когда ты в прошлый раз открывала дверь в свой мир, ты взяла Мисси за руку. Она покинула «серое время», ушла с тобой.
– Почему?
– Наверное, так было нужно.
– Но я ее там не видела, – медленно проговорила Дайана.
– Иногда мы не хотим, чтобы нас видели. Кроме того, ты, возможно, была чем-то опечалена. Вспомнила о своей маме и об остальном.
– Ты тоже об этом знаешь?
Бекки кивнула:
– Ага. Мисси мне рассказывала.
– И ты знаешь... – Голос Дайаны вдруг сорвался. – Ты знаешь, почему наша мама не смогла вернуться отсюда?
– Ты пришла получить ответ на этот вопрос? Ах вот почему ты явилась как есть, из плоти и крови. Ты, наверное, очень старалась попасть сюда. Видимо, для тебя ответ много значит... Ты хочешь узнать, что стало с твоей мамой?
– Ответь мне, Бекки. Что с ней случилось? Ты знаешь, где она?
Бекки повернулась и начала удаляться. Дайана последовала за ней.
– Бекки...
– Не отходи далеко от двери, Дайана, – предупредила девочка, не оборачиваясь.
Дайана остановилась, обернулась, посмотрела назад, затем снова устремилась за девочкой.
– Я все время хожу за проводниками, – заговорила она с ноткой горечи в голосе. – Делаю все, о чем вы меня просите, отвечаю на все ваши вопросы. Почему же сейчас кому-нибудь из вас, хотя бы для разнообразия, не помочь мне?
– Мы постоянно помогаем тебе, Дайана.
– Ну конечно! Здорово вы мне помогаете! То в озеро заведете, то заставите гнать на полной скорости по непонятно каким дорогам...
– Это делали не мы.
– Как это не вы? А кто же тогда? Кто втягивал меня во все ужасы, когда я впадала в забытье?
– Ты принимала слишком сильные лекарства. Они возвращали тебя сюда раньше, чем нужно.
Дайана нашла ответ не слишком убедительным.
– Значит, ты считаешь, что если я выходила из забытья в целости и сохранности, то это уже замечательно? А какие кошмары я там испытала – это все мелочи?
– Нам очень повезло, что есть человек, который может пересечь порог в своей физической оболочке, – сказала Бекки. – Большинство медиумов только видят нас и разговаривают с нами, и лишь немногие умеют с нами ходить.
– Да, кстати. А куда это мы идем? – поинтересовалась Дайана.
Она едва успела произнести эти слова, как девочка вдруг остановилась. Осмотревшись, Дайана увидела, что они находятся уже не в коридоре, а в саду, недалеко от оранжереи.
Как и везде в «сером времени», здесь тоже все было серым и неподвижным. Плоским, с нечеткими краями, как на размытой фотографии. Ландшафт казался безжизненным, наполненным различными оттенками серого цвета. Серым было даже освещение.
Бекки повернулась к Дайане:
– Раз уж ты оказалась тут, зайди, воспользуйся случаем. Тебе нужно на это посмотреть.
– Может, хватит ваших секретов? – Дайана недовольно посмотрела на девочку. – Я, кажется, ясно сказала, что сейчас хочу получить ответы на свои вопросы.
– Может быть, у него ты их и получишь.
– У кого?
– Вон там, – кивнула Бекки в сторону оранжереи.
Дайана не успела глазом моргнуть, как девочка исчезла.
– Вот проклятие, – прошептала Дайана. Ей ничего не оставалось, кроме как войти в оранжерею.
Ее нисколько не удивило то обстоятельство, что их художественная студия также находится в «сером времени».
Войдя в нее, Дайана увидела те же ряды мольбертов, только теперь их было намного больше. Целый лес мольбертов, и на каждом из них был приколот рисунок. Двигаясь вдоль рядов, Дайана смотрела на них, и волосы буквально шевелились у нее на голове.
Это были уже совсем не те безобидные рисунки, что она обычно видела днем, а кошмарные сцены насилия или жестокости.
Перекошенные страхом и болью лица, скрюченные тела, взрывы, падающие здания в пламени пожарищ, окровавленные ножи. Болезни, голод, пытки.
Рисунки, символизирующие страх и ужас. Наползающие из непроглядной тьмы пауки и змеи. Заброшенные проселки, опустевшие маленькие городки с домами, покрытыми паутиной, в которой бились гигантские мухи, и с пустыми глазницами окон. От их вида Дайану бросало в дрожь.
Дайана остановилась возле последней картины с пугающе знакомым сюжетом. На ней был изображен крошечный тесный чулан, в дальнем углу которого, на полу, прижав к груди колени и обхватив их руками, сидела маленькая девочка с длинными волосами и заплаканным испуганным личиком. Дайана сама не понимала, почему ей вдруг вспомнилась Мисси. Девочка на рисунке совсем не была похожа на нее, тем не менее Дайана была совершенно уверена в том, что это именно она. Мисси.
Заслышав в стороне шум, девушка подняла голову.
– Ты? Какого черта ты тут делаешь? – спросила она.
– Тебя жду, – ответил Бо.
Нат понимал, что ему давно пора заканчивать и отправляться спать, потому что завтрашний день обещал быть насыщенным и сложным. В то же время он отлично сознавал, что после всех волнений уснуть ему скорее всего не удастся. Можно было, конечно, отправиться в участок и заняться бумагами, но этого ему хотелось еще меньше, чем спать. Оставалось идти в коттедж, выделенный ему на время проведения следствия администрацией Пансиона. Нат нисколько не удивился, что дорогу к нему он выбрал довольно запутанную и в результате оказался возле кабинета Стефании. Дверь была чуть приоткрыта, и лейтенант осторожно заглянул в щелку.
Стефания сидела за столом, заваленным бумагами, что для нее, не любившей беспорядок, было несколько странно, и, хмурясь, что-то внимательно читала.
– Ты всегда до такого времени работаешь? – спросил Нат.
Стефания вздрогнула, вскинула голову, но, увидев его, улыбнулась.
– Сейчас я не работаю. Так, удовлетворяю любопытство. Просматриваю старые регистрационные журналы, пытаюсь найти в них что-нибудь полезное для расследования.
– Моя добровольная помощница. – Нат улыбнулся. – Только знаешь, вместо меня сюда мог зайти кто-нибудь другой. Не такой добрый. Мог бы напасть на тебя. – Лейтенант смущенно засмеялся, приоткрыл дверь, и та заскрипела.
– Я бы ему очень посочувствовала, – фыркнула Стефания и быстрым движением извлекла из-под груды бумаг пистолет. – Не волнуйся. Адреналин заставляет меня действовать мгновенно. Дальше чем на шаг от двери никто отойти не успеет. Если бы я не узнала твой голос, на тебя уже смотрел бы ствол.
Нат, усмехаясь, опустился в кресло.
– Умеешь с ним управляться? – кивнул он на пистолет.
– А как же? Кстати, лицензия у меня есть. – Она немного помолчала, перелистывая бумаги, затем прибавила уже серьезнее: – Вы расставили своих людей по всей территории Пансиона, но я больше привыкла рассчитывать на себя. Ты же знаешь, я из семьи военного.
– Да, помню, ты об этом говорила. Только я бы чувствовал себя спокойнее, если бы ты тут не очень засиживалась. – Он внимательно разглядывал ее. – Ты догадываешься, что убийца – ваш сотрудник? Которого ты, возможно, по нескольку раз в день видишь. Ну, или человек, чье лицо тебе знакомо.
– Я догадалась, – ответила Стефания. – Трудно предположить, что в такое роскошное местечко, как Пансион, притащится какой-нибудь маньяк со специальной миссией запятнать нашу безупречную репутацию кровавыми убийствами.
Нат удивленно посмотрел на нее.
– А репутация ужасна, да? – спросила директриса, переходя с ернического тона на обычный.
– Так утверждает Квентин.
– То же самое говорят и бумаги, которые я сейчас просматриваю. Тебе известно, что первая запись о странной смерти появилась еще во время строительства Пансиона?
– Да, мой человек нашел упоминание о ней в местном историческом музее. Ничего удивительного: сто лет назад о технике безопасности на стройках еще представления не имели.
– Верно. Но только погибший строитель не упал с лесов, и не кирпич ему на голову свалился. В протоколе осмотра его тела врач записал, что тот умер от разрыва сердца в результате сильного испуга.
– И чего же он так испугался?
– Никто не мог сказать. Все пришли на работу как обычно, утром, и увидели его. Он лежал возле склада. Никаких ран не было, никто ничего подозрительного не заметил, посторонние на стройку не заходили. Удивительно.
– Разрыв сердца... От страха? – повторил Нат задумчиво.
– Согласно заключению врача, сердце у погибшего строителя было здоровое, ничем он не болел. По крайней мере, никогда не жаловался. Но все отметили гримасу ужаса на его лице.
Нат молча слушал.
– А дальше начинается самое интересное, – продолжала Стефания. – С полдесятка строителей умерли во время возведения главного корпуса и конюшен... довольно загадочной смертью. Здоровяки сваливались от странных болезней, мастера с громадным опытом получали травмы. Впоследствии все умерли.
– О том, что случалось после постройки, что-нибудь говорится?
– Очень туманно, – пожала плечами Стефания. – Упоминается о том, что одни заболевали, другие исчезали, третьи умирали, но как-то все вскользь.
– Да, но теперь ты можешь сложить ее. Ты можешь помочь нам остановить его. – Бекки вдруг замолчала, а затем с сомнением продолжила: – Я думаю, что сможешь.
Сообщение ее прозвучало не так обнадеживающе, как Дайане хотелось бы.
– Послушай, Бекки, мне нужно поговорить с Мисси.
– Здесь ее больше нет.
Холод начал пронизывать Дайану.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Только то, что Мисси нет здесь. Когда ты в прошлый раз открывала дверь в свой мир, ты взяла Мисси за руку. Она покинула «серое время», ушла с тобой.
– Почему?
– Наверное, так было нужно.
– Но я ее там не видела, – медленно проговорила Дайана.
– Иногда мы не хотим, чтобы нас видели. Кроме того, ты, возможно, была чем-то опечалена. Вспомнила о своей маме и об остальном.
– Ты тоже об этом знаешь?
Бекки кивнула:
– Ага. Мисси мне рассказывала.
– И ты знаешь... – Голос Дайаны вдруг сорвался. – Ты знаешь, почему наша мама не смогла вернуться отсюда?
– Ты пришла получить ответ на этот вопрос? Ах вот почему ты явилась как есть, из плоти и крови. Ты, наверное, очень старалась попасть сюда. Видимо, для тебя ответ много значит... Ты хочешь узнать, что стало с твоей мамой?
– Ответь мне, Бекки. Что с ней случилось? Ты знаешь, где она?
Бекки повернулась и начала удаляться. Дайана последовала за ней.
– Бекки...
– Не отходи далеко от двери, Дайана, – предупредила девочка, не оборачиваясь.
Дайана остановилась, обернулась, посмотрела назад, затем снова устремилась за девочкой.
– Я все время хожу за проводниками, – заговорила она с ноткой горечи в голосе. – Делаю все, о чем вы меня просите, отвечаю на все ваши вопросы. Почему же сейчас кому-нибудь из вас, хотя бы для разнообразия, не помочь мне?
– Мы постоянно помогаем тебе, Дайана.
– Ну конечно! Здорово вы мне помогаете! То в озеро заведете, то заставите гнать на полной скорости по непонятно каким дорогам...
– Это делали не мы.
– Как это не вы? А кто же тогда? Кто втягивал меня во все ужасы, когда я впадала в забытье?
– Ты принимала слишком сильные лекарства. Они возвращали тебя сюда раньше, чем нужно.
Дайана нашла ответ не слишком убедительным.
– Значит, ты считаешь, что если я выходила из забытья в целости и сохранности, то это уже замечательно? А какие кошмары я там испытала – это все мелочи?
– Нам очень повезло, что есть человек, который может пересечь порог в своей физической оболочке, – сказала Бекки. – Большинство медиумов только видят нас и разговаривают с нами, и лишь немногие умеют с нами ходить.
– Да, кстати. А куда это мы идем? – поинтересовалась Дайана.
Она едва успела произнести эти слова, как девочка вдруг остановилась. Осмотревшись, Дайана увидела, что они находятся уже не в коридоре, а в саду, недалеко от оранжереи.
Как и везде в «сером времени», здесь тоже все было серым и неподвижным. Плоским, с нечеткими краями, как на размытой фотографии. Ландшафт казался безжизненным, наполненным различными оттенками серого цвета. Серым было даже освещение.
Бекки повернулась к Дайане:
– Раз уж ты оказалась тут, зайди, воспользуйся случаем. Тебе нужно на это посмотреть.
– Может, хватит ваших секретов? – Дайана недовольно посмотрела на девочку. – Я, кажется, ясно сказала, что сейчас хочу получить ответы на свои вопросы.
– Может быть, у него ты их и получишь.
– У кого?
– Вон там, – кивнула Бекки в сторону оранжереи.
Дайана не успела глазом моргнуть, как девочка исчезла.
– Вот проклятие, – прошептала Дайана. Ей ничего не оставалось, кроме как войти в оранжерею.
Ее нисколько не удивило то обстоятельство, что их художественная студия также находится в «сером времени».
Войдя в нее, Дайана увидела те же ряды мольбертов, только теперь их было намного больше. Целый лес мольбертов, и на каждом из них был приколот рисунок. Двигаясь вдоль рядов, Дайана смотрела на них, и волосы буквально шевелились у нее на голове.
Это были уже совсем не те безобидные рисунки, что она обычно видела днем, а кошмарные сцены насилия или жестокости.
Перекошенные страхом и болью лица, скрюченные тела, взрывы, падающие здания в пламени пожарищ, окровавленные ножи. Болезни, голод, пытки.
Рисунки, символизирующие страх и ужас. Наползающие из непроглядной тьмы пауки и змеи. Заброшенные проселки, опустевшие маленькие городки с домами, покрытыми паутиной, в которой бились гигантские мухи, и с пустыми глазницами окон. От их вида Дайану бросало в дрожь.
Дайана остановилась возле последней картины с пугающе знакомым сюжетом. На ней был изображен крошечный тесный чулан, в дальнем углу которого, на полу, прижав к груди колени и обхватив их руками, сидела маленькая девочка с длинными волосами и заплаканным испуганным личиком. Дайана сама не понимала, почему ей вдруг вспомнилась Мисси. Девочка на рисунке совсем не была похожа на нее, тем не менее Дайана была совершенно уверена в том, что это именно она. Мисси.
Заслышав в стороне шум, девушка подняла голову.
– Ты? Какого черта ты тут делаешь? – спросила она.
– Тебя жду, – ответил Бо.
Нат понимал, что ему давно пора заканчивать и отправляться спать, потому что завтрашний день обещал быть насыщенным и сложным. В то же время он отлично сознавал, что после всех волнений уснуть ему скорее всего не удастся. Можно было, конечно, отправиться в участок и заняться бумагами, но этого ему хотелось еще меньше, чем спать. Оставалось идти в коттедж, выделенный ему на время проведения следствия администрацией Пансиона. Нат нисколько не удивился, что дорогу к нему он выбрал довольно запутанную и в результате оказался возле кабинета Стефании. Дверь была чуть приоткрыта, и лейтенант осторожно заглянул в щелку.
Стефания сидела за столом, заваленным бумагами, что для нее, не любившей беспорядок, было несколько странно, и, хмурясь, что-то внимательно читала.
– Ты всегда до такого времени работаешь? – спросил Нат.
Стефания вздрогнула, вскинула голову, но, увидев его, улыбнулась.
– Сейчас я не работаю. Так, удовлетворяю любопытство. Просматриваю старые регистрационные журналы, пытаюсь найти в них что-нибудь полезное для расследования.
– Моя добровольная помощница. – Нат улыбнулся. – Только знаешь, вместо меня сюда мог зайти кто-нибудь другой. Не такой добрый. Мог бы напасть на тебя. – Лейтенант смущенно засмеялся, приоткрыл дверь, и та заскрипела.
– Я бы ему очень посочувствовала, – фыркнула Стефания и быстрым движением извлекла из-под груды бумаг пистолет. – Не волнуйся. Адреналин заставляет меня действовать мгновенно. Дальше чем на шаг от двери никто отойти не успеет. Если бы я не узнала твой голос, на тебя уже смотрел бы ствол.
Нат, усмехаясь, опустился в кресло.
– Умеешь с ним управляться? – кивнул он на пистолет.
– А как же? Кстати, лицензия у меня есть. – Она немного помолчала, перелистывая бумаги, затем прибавила уже серьезнее: – Вы расставили своих людей по всей территории Пансиона, но я больше привыкла рассчитывать на себя. Ты же знаешь, я из семьи военного.
– Да, помню, ты об этом говорила. Только я бы чувствовал себя спокойнее, если бы ты тут не очень засиживалась. – Он внимательно разглядывал ее. – Ты догадываешься, что убийца – ваш сотрудник? Которого ты, возможно, по нескольку раз в день видишь. Ну, или человек, чье лицо тебе знакомо.
– Я догадалась, – ответила Стефания. – Трудно предположить, что в такое роскошное местечко, как Пансион, притащится какой-нибудь маньяк со специальной миссией запятнать нашу безупречную репутацию кровавыми убийствами.
Нат удивленно посмотрел на нее.
– А репутация ужасна, да? – спросила директриса, переходя с ернического тона на обычный.
– Так утверждает Квентин.
– То же самое говорят и бумаги, которые я сейчас просматриваю. Тебе известно, что первая запись о странной смерти появилась еще во время строительства Пансиона?
– Да, мой человек нашел упоминание о ней в местном историческом музее. Ничего удивительного: сто лет назад о технике безопасности на стройках еще представления не имели.
– Верно. Но только погибший строитель не упал с лесов, и не кирпич ему на голову свалился. В протоколе осмотра его тела врач записал, что тот умер от разрыва сердца в результате сильного испуга.
– И чего же он так испугался?
– Никто не мог сказать. Все пришли на работу как обычно, утром, и увидели его. Он лежал возле склада. Никаких ран не было, никто ничего подозрительного не заметил, посторонние на стройку не заходили. Удивительно.
– Разрыв сердца... От страха? – повторил Нат задумчиво.
– Согласно заключению врача, сердце у погибшего строителя было здоровое, ничем он не болел. По крайней мере, никогда не жаловался. Но все отметили гримасу ужаса на его лице.
Нат молча слушал.
– А дальше начинается самое интересное, – продолжала Стефания. – С полдесятка строителей умерли во время возведения главного корпуса и конюшен... довольно загадочной смертью. Здоровяки сваливались от странных болезней, мастера с громадным опытом получали травмы. Впоследствии все умерли.
– О том, что случалось после постройки, что-нибудь говорится?
– Очень туманно, – пожала плечами Стефания. – Упоминается о том, что одни заболевали, другие исчезали, третьи умирали, но как-то все вскользь.