Ильин Андрей. Картонный воин

   Ну ведь научился же он где-то своему ремеслу? Не самоучка же он!
   Большой Начальник пристально смотрел на Иванова, ожидая дальнейших откровений.
   Но продолжения не последовало. Иванов, испугавшись напряженного взгляда собеседника, замолк, вдруг вспомнив, как давал подписку при поступлении на завод. Конечно, это давно было, и работал он в “ящике” всего лишь в котельном цехе, но все равно... В том смысле, что мало ли что!..
   Пауза затянулась. И первым нарушил ее не Иванов, нарушил хозяин кабинета.
   — Значит, вы считаете, что “котлы” лучше “чистить” профессионалам? — с многозначительным намеком спросил он.
   — Конечно, — категорически рубанул Иванов.
   — Кому-то вроде вас? — поймал Большой Начальник собеседника на слове.
   — Ну почему обязательно вроде меня? — начал ломаться Иванов. — Есть и другие хорошие специалисты...
   — Нам другие не нужны, нам бы лучше, чтобы вы, — проникновенно сказал Большой Начальник. — Только вы! Возьметесь?..
   — Ну, ладно, хорошо, — скромно согласился Иванов. И потупил глаза...
   Дальше стороны обсуждали детали. На предложенном Ивановым конспиративном сленге.
   — Этот котел-то далеко находится? — интересовался Иванов.
   — Ну не то чтобы совсем близко, но не так уж далеко, — неопределенно отвечал Большой Начальник.
   — Работать я буду один?
   — Как вам будет угодно. Можете один, можете в команде. Если нужно, мы подберем вам всех необходимых специалистов, — сказал, тщательно подбирая слова. Большой Начальник. — Тех, кто поможет вам осмотреть подходы к “котлу”, прибрать после работы, обеспечить ТБ. Я имею в виду технику безопасности, — улыбнулся Большой Начальник.
   — Вот спасибо! — обрадовался Иванов. — Я не люблю работать один, люблю, когда есть люди на подхвате, потому что всегда нужен кто-нибудь менее квалифицированный, кто возьмет на себя самую грязную работу.
   Большой Начальник, соглашаясь, кивал. То, что Иванов любит работать в команде, он уже знал. Потому что был знаком с обстоятельствами его побега из французской тюрьмы. Там у него тоже были помощники на подхвате, которые подготовили ему побег и подали веревку. И которых он потом за это “отблагодарил”.
   Впрочем, это его дело. Если он столько “котлов” зачистил и до сих пор жив и на свободе, то учить его, как обставлять такого рода дела, глупо.
   — Вам нужно будет что-нибудь еще? — спросил Большой Начальник.
   — Ну, может быть, инструменты? — секунду подумав, сказал Иванов.
   — Какие вы предпочитаете — наши или импортные? — уточнил Большой Начальник.
   — Лучше наши, я к ним больше привык, — выбрал Иванов.
   Это было патриотично. И было профессионально. Настоящий специалист не будет клевать на красивые западные игрушки, настоящий специалист будет работать только с тем “инструментом”, который хорошо знает, который проверил в деле.
   — Ну что ж, я очень рад, что мы нашли общий язык, — сказал, завершая встречу, Большой Начальник. — И я уверен, что вы не будете сожалеть о вашем выборе.
   Иванов сказал:
   — До свидания.
   И встал и пошел к двери. И пока он шел. Большой Начальник смог рассмотреть его еще раз. Иванов был весь какой-то нелепый, неказистый и невзрачный... Был такой, что если точно не знать, то никогда просто в голову не придет, что на его счету больше сотни “отремонтированных котлов”.
   Но, может, и хорошо, что не придет, потому что настоящие “ремонтники”, наверное, такими и должны быть. Такими, что никому и никогда в голову не придет!..

Глава двадцать четвертая

   Генерал Трофимов и майор Проскурин готовились к худшему, к тому, что из этого подвала им уже не выйти. Судя по всему, в их услугах больше не нуждались, и, значит, с минуты на минуту можно было ожидать расчета. Окончательного расчета, который не печать в трудовой книжке и не благодарность в личном деле, а пуля в затылок вот у этой или той стенки.
   Бах — и ты уже на небесах...
   Что, конечно, печально, но вполне закономерно и даже банально — отработанный материал всегда утилизируется. В данном конкретном случае отработанным материалом стали они.
   Впрочем, можно попытаться “поторговаться” с тем, чтобы продать жизнь дороже номинала. Дождаться палачей, сыграть испуг и растерянность, сблизиться и разбить об их головы стулья или воткнуть в лица острую щепу от сломанных накосую ножек табурета или... В общем убить, завладеть оружием и... И все равно умереть, но умереть легче, потому что в бою.
   Ну что, может, попробовать?..
   Майор Проскурин уже начал обшаривать помещение глазами в поисках импровизированного оружия, но генерал Трофимов, все поняв, лишь покачал головой.
   Нет, не получится легче... Нельзя им кидаться в драку, руки у них связаны. Сильнее, чем наручниками и ремнями, потому что семьями связаны! Если они прихватят на тот свет кого-нибудь из палачей, то как бы те, осерчав, не отправили туда же их близких.
   Так что не пригодятся им стулья и накосую отломанные ножки табурета. Увы...
   Генерал Трофимов и майор Проскурин молча сидели на полу, ожидая неизбежного...
   Но их не поставили к ближайшей стенке и не сожгли в топке местной котельной, развеяв прах по окрестностям, как они предполагали. Их подняли, отряхнули и отконвоировали в соседнее помещение.
   — Ждите, — приказали им. А чего ждать?..
   Спустя несколько минут в дверь вошел Петр Петрович.
   — У нас небольшие перестановки, — долго не интригуя, сообщил он. — С сегодняшнего дня с вами буду работать не я...
   Новость была, конечно, более приятной, чем ожидалась — чем просьба встать лицом к стенке, но все равно была не из лучших. Новые метлы, как известно, метут по-новому, и метут очень рьяно.
   — У вас теперь будет новый начальник, приказы которого вы должны выполнять, как раньше мои. Выполнять беспрекословно.
   Ну это понятно.
   — Чем вызвано наше переподчинение? — все же решился спросить генерал.
   — Скажем так — производственной необходимостью.
   И это понятно. Понятно, что не их ума это дело. Не генеральского ума. Уж такие нынче в государстве завелись порядки, что любой дядя в пиджаке может гонять боевого генерала, как сопливого новобранца, а тот отвечать “так точно”.
   — Вам все понятно?
   — Так точно! — козырнул генерал.
   — Тогда разрешите вас представить... Петр Петрович нажал на кнопку в стене. В коридоре застучали шаги. Генерал Трофимов и майор Проскурин подтянулись, автоматически проверив, застегнуты ли на кителях пуговицы. Шаги оборвались.
   — Ваш новый командир, — строго сказал Петр Петрович, показав на дверь. — Прошу любить и жаловать.
   Дверь открылась. У генерала Трофимова и майора Проскурина одновременно отвалились челюсти.
   Вот тебе и не хрена себе!!..
   Если бы это был сам министр обороны, они бы удивились меньше. И даже если бы это был министр обороны Соединенных Штатов Америки — тоже меньше.
   В дверях, смущенно улыбаясь, разводя руками и нервно теребя обшлага нового пиджака, стоял Иванов.
   Ну точно, ну полный аут!
   — Это ваши новые подчиненные, — показал Петр Петрович на генерала с майором, приветливо и даже как будто почтительно улыбаясь навстречу Иванову.
   Иванов не понял. Иванов тормозил.
   — Вы ведь, кажется, просили подручных для выполнения черной работы? — напомнил Петр Петрович.
   — Да, — судорожно кивнул Иванов.
   — Ну так вот они, — вновь показал на обалдевших офицеров Петр Петрович.
   И на всякий случай, обращаясь к генералу и майору, повторил:
   — Вы оба поступаете в распоряжение Ивана Ивановича.
   Теперь, если следовать армейским порядкам, офицеры должны были представиться.
   — Генерал Трофимов, — чувствуя себя полным идиотом, сказал генерал Трофимов.
   — Майор Проскурин, — глухо стукнул каблуками гражданских ботинок майор.
   — Иванов, — растерянно сказал Иванов.
   И с нескрываемым страхом посмотрел на своих недавних угнетателей, ставших его “мальчиками на побегушках”.
   Потянулась долгая, неловкая пауза.
   Иванов, часто моргая, смотрел то на генерала, то на майора.
   Генерал и майор, закаменев лицами, смотрели строго перед собой.
   Петр Петрович растерянно поглядывал на Иванова и на остекленевших генерала с майором.
   Все молчали. Но как-то недобро молчали.
   — Может, это... Может, у вас будут какие-нибудь приказы или распоряжения? — первым нарушил гнетущую тишину Петр Петрович.
   — Кому? — вздрогнул Иванов.
   — Им, — показал Петр Петрович на стоящих по стойке “смирно” генерала и майора.
   — Насчет чего?..
   Генерал и майор сцепили челюсти так, что их скулы взбугрились желваками, как штормовое море волнами. Ей-богу, чем так — лучше было бы к стенке!
   — Ну, в общем, вы тут знакомьтесь, а я пошел, — нашел единственно возможный выход из положения Петр Петрович, быстро выскочив за дверь.
   Все прочие остались.
   Генерал и майор стояли “во фрунт”, сгрызая глазами начальство. Начальство хлопало глазами и заискивающе улыбалось. Больше всего на свете начальство боялось оставаться со своими подчиненными наедине.
   Нет, точно, у стенки было бы лучше...
   Это была уже вторая, более продолжительная и более зловещая пауза.
   — Разрешите обратиться? — ненавидя сам себя, наконец произнес генерал Трофимов.
   — Чего? — вскрикнул и даже отпрыгнул на шаг напуганный до полусмерти Иванов.
   — Разрешите... обратиться... Мне... К вам! — по складам повторил генерал.
   — А... да... Конечно. То есть я разрешаю, — лихорадочно пытаясь понять, что от него требуется, промямлил Иванов.
   — Разрешите встать “вольно”?
   — А разве вы?.. То есть да, конечно, — быстро закивал Иван Иванович. — Ну то есть можете встать совсем вольно...
   Это была первая в жизни Иванова команда. • Генерал и майор слегка расслабились.
   — Какими будут ваши дальнейшие приказания?
   — А чего нужно приказать? — с надеждой на подсказку спросил Иванов.
   — Если мы поступили в ваше распоряжение, то вы лучше других должны знать, что нам приказывать! — довольно зло сказал генерал. — Что нам предстоит делать?
   — Котлы чистить! — вдруг сообразил Иванов. — Ну конечно... Меня котел попросили почистить, а вас в помощь дали. На подхват. Ну там чтобы чего-нибудь поднести, подержать, подмести.
   Генерал с майором недоуменно переглянулись. Кто-то здесь явно сошел с ума — или они, или этот, или те...
   — Я не просил, чтобы вас, — стал оправдываться сконфуженный Иванов. — Честное слово. Я думал, они каких-нибудь мальчишек пришлют. А они... А тут как раз принесли “инструменты”. Охранники втащили в комнату и разложили на полу полдюжины больших пластмассовых и на вид очень тяжелых кейсов.
   — Чего это? — недоуменно спросил Иванов.
   — Инструменты. Ведь вы просили инструменты?
   Ну наконец-то! Иванов вцепился в кейсы, как в спасение. Инструменты можно было разбирать, сортировать, проверять, раскладывать... То есть делать то, что он умел. Делать хоть что-то...
   Иван Иванович открыл замок и откинул крышку. В первом кейсе в специальных углублениях, вертикально, стволами вверх, были уложены пистолеты. Пожалуй, десятка полтора пистолетов.
   — Странно... Наверное, они ошиблись, — забормотал Иванов, бросаясь к следующему кейсу.
   В следующем кейсе лежали две разобранные на составные части и симметрично закрепленные в створках снайперские винтовки. В середке — ствол, ложе и приклад. По краям обоймы, глушители, снайперские прицелы, сошки.
   — Опять не то, — недоуменно сказал Иванов. В других кейсах он тоже не нашел столь любимых им газовых ключей, штангенциркулей и зубил. Но нашел еще пистолеты, пистолеты-пулеметы, автоматы, под ствольные гранатометы и отдельной россыпью — гранаты.
   — Что это? — расстроенно спросил он.
   — Как что — “инструменты”! Отечественные, как вы просили.
   Ремонтировать котлы посредством автоматов “АКС” и снайперских винтовок “винторез” было затруднительно. Ну то есть возможно, но хуже, чем если газовым ключом.
   — И что теперь с этим делать?.. — искренне удивился Иванов. — Я же не этот инструмент просил.
   — А какой? — быстро спросили у него.
   — Ну там молоток, пассатижи-Присутствующие удивились выбору “инструментов”. Чего это он молоток выбрал, когда есть пистолеты-пулеметы? И еще пассатижи!.. Или он того — садист?..
   — Ну хорошо, мы молоток тоже дадим, — пообещали “оруженосцы”. — Вам какой?
   — Побольше и желательно с гвоздодером на конце, — загнул два пальца, изображая гвоздодер, Иванов. — Такой зацепистей.
   “Оруженосцы” слегка дернулись, услышав про зацепистость и взглянув на два хищно загнутых пальца. Что же он хочет им цеплять?.. Ну точно садист. Или специально под садиста шарит, чтобы следствие по ложному пути пустить.
   — Мы можем быть свободны? — вежливо поинтересовались охранники и попятились к выходу.
   Генерал Трофимов и майор Проскурин тоже заглянули в кейсы и, увидев их содержимое, сообразили, на каком “подхвате” им предстоит быть и какой “котел” “чистить”.
   Все вернулось на круги своя — та же компания, те же задачи, тот же “инструмент”. Только раньше на подхвате был Иванов, а теперь... теперь они.
   — Разрешите обратиться? — уже почти привычно сказал генерал Трофимов.
   — К кому? — переспросил Иванов.
   — К вам. Разрешите узнать, сколько “котлов” нам предстоит “почистить”?
   — Один, — ответил Иванов.
   Генерал покосился на раскрытые кейсы.
   — Странно, — задумчиво сказал он: — Если судить по количеству заказанных вами “инструментов”, то вы задумали “вычистить” две трети российских “котлов”.
   Иванов тоже посмотрел в кейсы и сник. Он вдруг понял, что это не ошибка, что ему принесли то, что должны были принести. Просто его не так поняли... Вернее, он не так понял... Вернее, все всё не так поняли...

Глава двадцать пятая

   На цветном экране ноутбука застыла картинка — фрагмент какого-то городского пейзажа.
   — Пошли дальше, — сказал генерал Трофимов и нажал кнопку воспроизведения.
   Пейзаж “поплыл” — двинулись назад стены домов, фонарные столбы, припаркованные к тротуару машины. Картинка чуть дергалась, словно кто-то быстро, одну за другой, перетасовывал фотографии. Вдруг слева бесконечная полоса стен прервалась углом, за которым была улица.
   Стоп!
   Изображение на экране застыло.
   — Вот смотрите...
   Белая стрелка курсора пересекла экран, уперевшись в какую-то нишу.
   — Это выезд из подземного гаража. Видите?
   — Вижу, — рассеянно кивнул Иван Иванович.
   — Вы выйдете из-за угла, перейдете на противоположную сторону...
   Изображение снова “поплыло”, и камера перешла через улицу на другую сторону.
   — Пойдете по тротуару ближе к домам... Камера пошла по тротуару вдоль близких стен и витрин магазинов, огибая крылечки.
   — Здесь, не доходя до гаража одного квартала, вам нужно будет зайти в кафе “Восточная кухня”, сесть за крайний столик, заказать что-нибудь и ждать условленного сигнала.
   Камера повернулась, прошла внутрь кафе, дала панораму и опустилась за один из столиков...
   Иванов слушал невнимательно. Вернее, вообще не слушал, рассеянно глядя в экран.
   — Мы прозвоним вам по мобильному телефону, после чего вам надо будет, заранее расплатившись с официантом — обязательно заранее, чтобы не терять время на расчет, — выйти из кафе и быстро, пройдя десять шагов, встать возле этого фонарного столба... Видите?..
   Посреди экрана, перерезая пейзаж улицы пополам, возник бетонный столб.
   Но Иванов его не видел. Ему было не до столба. Он переживал...
   “Не слушает паразит! — отметил про себя генерал. — Вернее, Делает вид, что не слушает. Что не вникает. Не задает никаких вопросов, не вносит никаких поправок... Вообще ничего не говорит и не обсуждает — изображает глухонемого идиота, не знающего, с какой стороны автомат стреляет. Как и раньше изображал!”
   Только теперь — шалишь, теперь их на эту удочку не поймать. Раньше — можно было, теперь — хрен! Теперь даже думать не надо, чтобы понять, чего он добивается. Разделения ответственности добивается! С разработчиками — то есть с ним и с майором. Хочет сделать из них полноценных соучастников, повязать статьей... А может, и не соучастников, может, организаторов, а себя рядовым исполнителем. Он на такие перевертыши горазд.
   Ну Иванов, ну подлец! Не хочет один тонуть, хочет других за собой потянуть, а если удастся, то и выплыть. По их головам, как по камушкам!.. И опять сухим из воды!..
   А раз так, то и от самого дела он тоже постарается сачкануть. Непонятно как, но постарается. Голову на отсечение можно дать!..
   — Теперь внимание!..
   Картинка на экране ноутбука сменилась. Из знакомой уже ниши медленно выдвинулась машина. Одновременно в верхнем правом углу возникло стилизованное изображение электронных часов с быстро бегущими цифрами.
   Машина выехала, развернулась и поехала вдоль улицы.
   Цифры на часах замерли.
   — На все про все, чтобы занять исходное положение, прицелиться и эвакуироваться, у вас будет около сорока секунд.
   Оружие — револьвер с лазерным прицелом... Револьвер, чтобы обеспечить большую убойную силу пулям и чтобы не сорить на месте преступления гильзами, на случай если Иванову придется помочь.
   — Стрелять нужно вот сюда... Стрелка ткнулась в середину стекла передней дверцы автомобиля.
   — Чтобы нейтрализовать водителя.
   — И сюда...
   Стрелка переместилась к багажнику, замерев на бензобаке.
   — Вы все поняли?
   — Да, понял... Но... Но я же не умею стрелять! — напомнил Иванов.
   — Да вы что? Да неужели? — в тон ему удивился генерал Трофимов.
   Ну все понятно — теперь опять он начнет под дурака шарить, при выстрелах вздрагивать и жмуриться и в заднюю стену тира не попадать.
   — Ну да, не умею, — вновь повторил Иванов, не заметив в голосе собеседника иронии.
   — А там не надо ничего уметь, — заверил неудачливого стрелка генерал. — Там надо подвести красную точку к месту, куда вы хотите попасть, увидеть ее и нажать на спусковой крючок.
   Иванов обреченно вздохнул.
   “Вот гад!.. — вновь подумал генерал. — Но умный гад!.. И талантливый гад! Так играет, что куда там иному народному артисту! Такой МХАТ развел! Даже слезу хочется пустить и поверить в предлагаемые обстоятельства. В то, что он не то что человека завалить — комара на щеке прихлопнуть неспособен.
   Ну ничего... На этот раз ему отвертеться не удастся. Даже если удастся!..”
   — Разрешите обратиться? — уже почти привычно козырнул генерал.
   — Да.
   — Разрешите проводить вас в тир?..
   В огромном, как футбольное поле, тире, у дальней стены, стоял автомобиль. Настоящий автомобиль. Точно такой, на котором должен был выезжать объект. Заказчик мог позволить себе выбросить несколько десятков тысяч долларов, прикупив для стрелковых тренировок престижное авто. Когда драка идет за миллионы — тысячи не в счет.
   Такой подход был, безусловно, профессиональным — тренироваться можно и на сколоченных из i фанеры макетах, но на макетах эффект смазывается. Как минимум макеты не двигаются. А если двигаются на подвесках, то по одной и той же траектории и совсем не так, как машина. Кроме того, стрельба в двигающуюся автомашину дает совсем другие ощущения, чем если палить в фанеру.
   — Включите свет, — попросил генерал Трофимов.
   Вспыхнул яркий свет.
   Иванов ахнул.
   В тире, кроме машины, была улица. Вернее, кусок улицы от кафе, в котором он должен был ждать сигнала, до выезда из гаража. Все было как на самом деле — кирпичные стены домов, витрины, фонарные столбы, урны...
   — Это что — камень? — спросил Иванов, стуча пальцем по стене.
   — Нет, фанера, папье-маше и краска, — ответил довольный произведенным эффектом генерал. — Мы заказали выгородку в декорационном цехе “Мосфильма”. Для съемок музыкального клипа. По крайней мере так они считают. Так что вы можете работать в условиях, максимально приближенных к боевым.
   Иванов еще раз огляделся.
   Машина сдала назад и въехала в нишу бутафорского гаража.
   — Прошу вас, — протянул генерал Трофимов Иванову револьвер.
   Иванов взял предложенное оружие.
   — Вам следует стрелять в момент, когда машина достигнет вот этой точки, — показал генерал. — Если вы выстрелите раньше, до того как машина полностью выйдет из гаража, то лишитесь доступа к бензобаку и доступа к объекту, который будет прикрыт вот этим выступом стены. Если вы запоздаете, то машина наберет скорость и стрелять придется вдогонку, что значительно уменьшит шансы на успех. Понятно?
   — Понятно, — кивнул Иванов. — Только я не попаду.
   — А вам пока и не надо попадать, вам надо лишь отработать ваши передвижения и примериться к оружию. Проходите...
   Генерал открыл дверь в кафе. Совершенно настоящую, такого же цвета, с такой же ручкой, дверь. За дверью было кафе — вернее, несколько поставленных точно так же, как в реальном интерьере, столиков и стульев.
   К Иванову направился официант.
   — Проходите, пожалуйста, туда, — показал он на крайние столики, подхватывая Иванова за локоток.
   Иванов удивленно посмотрел на генерала.
   — Такое может быть, — подтвердил генерал. — Но вы не должны поддаваться. Вам нельзя забираться далеко, вам нужно сесть за один из крайних столиков. Аргументируйте официанту, почему.
   — Я не могу, — сказал Иванов. — Мне надо будет быстро выйти, чтобы не опоздать.
   — Не так, — покачал головой генерал. — Ваш ответ не должен рождать новых вопросов — почему быстро выйти, куда опоздать... Вы не должны привлекать внимания. Найдите какую-нибудь нейтральную причину, например, что вы договорились с приятелем, что будете его ждать за крайним столиком.
   — Я договорился с приятелем, что буду его ждать за крайним столиком, — сказал Иванов.
   Генерал посмотрел на него с хорошо скрываемой ненавистью. Иванов вновь переигрывал его, навязывая свои условия игры. Изображая туповатого ученика, он вынуждал генерала выступать в роли учителя, натаскивающего его на убийство. То есть опять перекладывал на других ответственность, подчеркивая, что является лишь инструментом в чужих руках!
   Но деваться было некуда — в этой игре банковал Иванов. По крайней мере, пока банковал.
   — Начали, — дал отбивку генерал.
   Иванов сел за столик и подозвал официанта.
   — Водки, — сказал он. Официант округлил глаза.
   — Какой водки? — всхлипнул генерал... — Вам через пять минут стрелять!
   — Ну да... Так потому и водки, — подтвердил Иванов. — Чтобы не так страшно было.
   — Вам в цель стрелять! И попадать! — тихо свирепея, прошипел генерал. Иногда он забывал, что Иванов его начальник. Иногда ему хотелось врезать ему промеж глаз, чтобы он лучше соображал.
   — Разрешите продолжать?
   Иванов кивнул и залпом выпил принесенный ему кофе.
   — И что дальше? — спросил его генерал. — Что вам теперь за пустым столиком делать? Уходить?
   — А-а!.. — понял свою ошибку Иванов. — Я сейчас еще закажу.
   Ему принесли еще одну чашку, которую он пил чуть дольше — секунд сорок.
   — Можно еще одну? — виновато попросил он.
   — Можно, только скоро вы захотите в туалет. А в туалет вам нельзя.
   — Почему нельзя? — возмутился Иванов.
   — Потому что вы ждете сигнала, — напомнил генерал. — А из туалета вам быстро не добежать!
   — А если я по-большому захочу? — подумав, спросил Иванов.
   — Не захотите. Мы вам перед операцией клизму поставим.
   — Вы что — шутите? — не поверил Иванов.
   — Не шучу. Потому что не только вам поставим, а всем поставим! Это обычная для подобных случаев практика. На столь ответственные мероприятия с полным животом не ходят.
   Иванов сглотнул слюну.
   — Можно продолжать?..
   Дальше, согласно сценарию, зазуммерил мобильный телефон. Иванов стал шарить по карманам — пиджака, потом брюк, потом...
   — Он у вас на поясе, — подсказал генерал. — Вы не можете столько времени тратить на поиск телефона. Вы должны заранее знать, где он находится, или положить его на столик.
   Иванов согласно кивнул.
   — Идем дальше?
   Иванов поднес трубку к уху.
   — Але, — сказал он.
   — Машина на месте, — прозвучала условленная фраза.
   Иванов встал и быстро пошел к выходу.
   — А счет! — схватился за голову генерал. — Вы не оплатили счет! Я же просил вас сделать это заранее!
   — Ах, ну да!
   — Давайте начнем сначала, — попросил генерал. Иванов вышел из “кафе”, секунду подождал, вновь зашел, заказал кофе, сразу же оплатив его, дождался звонка и вышел “на улицу”.
   Пройдя десять шагов, он встал за бетонный столб.
   — Револьвер, — напомнил генерал Трофимов.
   Иванов потащил из-за пояса револьвер. Но тот зацепился за резинку трусов спицей курка.
   — Сейчас, сейчас, — виновато бормотал Иванов, дергая револьвер вверх. — Секундочку. И начал снимать штаны. Тьфу!..