Страница:
С реакцией у Кирилла оказалось в общем-то ничего: за долю секунды до этого, когда он только еще боковым зрением заметил, что Рик потянулся куда-то вниз, он вскинул свой разрядник, но нажал на спуск уже долей секунды после того, как парабеллум в сведенных наручниками руках пилота зло стукнул огнем два раза подряд. Третьего выстрела Рик сделать не успел: заряд вошел ему в подбородок и взорвал основание черепа, веером расплескав кровь и мозг по стенам тесной кабины.
— Ч-черт... — как-то глухо выговорил Кай, быстро пробираясь вдоль стола к капитану Листеру.
Листер резко согнулся, ткнулся лицом в стол и, оставив на нем кровавую отметину, соскользнул на серый пластик пола.
— Он ему прямо в висок засадил...
— Но выходного отверстия нет, а пульс еще... Быстро давайте сюда «фиксатор» — из медблока...
Кирилл довольно быстро принес почти весь запас препарата, что имелся на борту «Ганимеда». Несмотря на быстрое и успешное возвращение, вид он имел озадаченный. Кай отметил это, однако не стал терять времени на расспросы. Но похоже, что спешка была уже ни к чему. Кирилл понял это, когда через плечо Кая присмотрелся к дыре в виске кэпа. Рана была нехорошая, и его — человека, повидавшего разное, — пробрал озноб.
Кай все-таки обработал «фиксатором» безнадежно искалеченного Листера. Из упрямства, рожденного скорее отчаянием, чем надеждой. Несколько секунд молча смотрел он на то, как последние признаки жизни покидают капитана. Вколол препарат в основные точки тела Рони. Потом поднялся на ноги и уныло взглянул на Кирилла.
— Надо их на холод. Вероятность почти нулевая, но мы обязаны...
— На этом кораблике, наверное, нет медицинской криокапсулы, — невеселым голосом ответил Кирилл. — Во всяком случае, в медблоке я не видел ничего похожего...
Он озадаченно потер лоб.
— Ну хотя бы обычный рефрижератор на борту должен быть, — пожал плечами Кай. — Если помощь к нам придет достаточно быстро, то... — он безнадежно махнул рукой. — То совесть у нас будет чиста...
— Откуда у этой суки в руках взялась «пушка»? — зло осведомился Кирилл.
Кай нагнулся и заглянул под крышку стола.
— Посмотри там, Кир... Да ч-ч-черт — осторожнее... Он оттуда его достал... Из зажима под крышкой... под крышкой стола... Я — дурак — не проверил... Однако большая мокруха вышла...
— Этот придурок самоубийцей оказался... — зло крякнул Кирилл, кивнув на труп Рика.
— Д-да нет, не самоубийцей... — стараясь не смотреть на три неживых тела, выдавил из себя Кай. — Он стрелял в напарника, потому что тот начал «колоться». А он рассчитывал один подсказать нам, как выйти на человека наркомафии на Инферне... И, наверное, собирался еще поторговаться. Ладно... Он не думал, что ты его убьешь...
Он снова безнадежно махнул рукой.
— Найдем холодильник, закроем в нем всех... троих и врубим SOS. А потом постараемся хоть что-то придумать. Нам предстоит давать довольно сложные объяснения. И во многих инстанциях.
— Холодильник поищу я, — уверенно определил Кирилл. — А вам бы не мешало за это время осмотреть этих субчиков. Ведь помните, что сказал этот... — он кивнул на Рони. — Что-то у него есть такое, на чем записано... Записан пароль. Цифры.
— Было бы большим идиотизмом записывать пароль на бумажке, — пожал плечами Кай. — К тому же мы вовсе не те, кого ожидает увидеть здесь человек наркомафии. Если он надумает спросить пароль у кого-то из нас, то будет просто последним идиотом. Хотя я пошарю напоследок у них в карманах.
— Вы знаете, следователь... — Кирилл потер лоб. — Здесь такое дело... Я, знаете, в медблоке не только «фиксатор» нашел... Не только его, но еще и типа, о котором, помните, эти двое говорили. Вроде под химией, но — жив. Снотворным каким-то накачан и пристегнут к противоперегрузочному ложу.
Секунды три федеральный следователь смотрел на него прозрачным, почти отрешенным взглядом, а затем спросил коротко и деловито:
— Как он выглядит?
Кирилл с некоторым недоумением посмотрел на своего нового знакомого.
— Знаете... — он снова потер лицо, словно стараясь стряхнуть пьяную одурь. — Я не очень долго этого парня рассматривал... Примерно моего возраста... Белобрысый... В общем-то выше среднего роста. Атлетически сложен...
Кай продолжал внимательно смотреть на Кирилла.
— Вот что, — быстро и четко выговаривая слова, определил он. — Сдается мне, что вы неплохо должны знать планировку нашего... кораблика. Я же ее не представляю совсем... Действуем так. Сейчас вы находите холодильную камеру и мы грузим в нее... убитых. Будем называть вещи своими именами — убитых. И сразу после этого вы начинаете потрошить все кладовки... шкафы... У меня есть основания думать, что на борту у нас по крайней мере еще один пассажир... А я займусь радиопереговорами. Мы — в прямых окрестностях Инферны. Медлить нельзя. А в отношениях с официальными инстанциями у меня неплохой опыт... Так что — давайте за дело.
Кирилл пожал плечами. Ему уже безразличны стали странности, творящиеся вокруг.
Кай отослал набранный текст на передачу и поспешил вниз, в наспех прибранную после побоища кают-компанию. При виде того, кто был распластан в кресле, он мысленно поздравил себя с правильной догадкой. Подполковник Дель Рей приготовил ему именно тот сюрприз, который федеральный следователь заподозрил при разговоре с решительной Мардж. Перед ним был его старый знакомый — посеревший от пережитого и от выступившей на щеках двухдневной щетины, видом своим напоминающий какаду, побывавшего в пасти бультерьера, но полный оптимизма и благодарности толстяк, которого следовало именовать Алоизом Бибером. Кая он встретил радостным вскриком:
— Господи! Я всегда уважал ваше управление, но того, что оно вытащит бедного Микиса из такого дерьма, я не мог и подумать, господин Санди!
Он попытался вскочить на ноги, но Кай, решительно положив руку на его плечо, заставил бедолагу остаться в кресле.
— Вам совсем отшибло память, Алоиз. Именно Алоиз. Вас зовут вовсе не Микисом. А я, к вашему сведению — Джон. Джон Кинли Крюгер к вашим услугам...
Владелец «Риалти» встрепыхнулся, пытаясь все-таки принять более вертикальное положение. За его спиной Кирилл угрюмо фыркнул и осведомился, не оставить ли ему господ конспираторов наедине.
— Я могу тем временем еще поискать по кораблю — может, здесь по сусекам еще с полдюжины разных типов распихано...
— Подождите с этим... — федеральный следователь улыбнулся ему понимающе и невесело.
Настроение удерживаемого в кресле невольного пассажира «Ганимеда» внезапно изменилось в худшую сторону.
— Сами вы можете называть себя кем угодно, господин следователь! — с жаром воскликнул он. — Но я — лично я — не хочу больше называться чужим именем! Я не хочу быть Алоизом Бибером. Я от рождения наречен Микисом, Микисом Палладини! И я выхожу из этой игры! Я не подписывался на то, чтобы быть приманкой для людей Кублы! Я никогда не хотел быть ни бандитом, ни провокатором. Я всю жизнь мечтал иметь свое маленькое дело и не мешать ни-ко-му! Только и всего! Я ни секунды больше не хочу оставаться на этой проклятой Фронде!.. Здесь меня...
— Ты на ней и не находишься, — успокоил его Кирилл. — Ты, видно, без памяти был, когда корабль бросок делал. Мы сейчас примерно в сотне тысяч километров от Инферны. И деваться отсюда нам некуда. Экипажа нет в живых.
Бывший Алоиз беззвучно открыл рот. Потом закрыл и выпучил глаза.
— Как? Эта... Эта затея, эта идиотская игра, в которую меня втянули ваши люди, продолжается? Я... я думал, что все рухнуло, когда Кубла вошел в дело...
— Игра... — вздохнул Кай. — Игра, похоже, закончится через сотню с небольшим минут. Здешние спасатели прямо-таки невероятно оперативны. Вам, Микис, не стоит излишне волноваться. Худшее, что вас ждет, — это обычная депортация — отсюда, в объятия подполковника Дель Рея...
Он замолк и прикрыл глаза. Что-то сложное происходило под черепной коробкой федерального следователя. Что-то, что заставило его лицо застыть на несколько секунд. Впрочем, застыть, сохраняя выражение вежливого внимания к собеседнику.
— Может быть, вашему Микису-Алоизу волноваться и не о чем, — мрачно произнес Кирилл. — Да и вам, господин следователь, — тоже. Вы вроде из разведки или из управления. Так что с тамошней полицией разберетесь. А вот мне лично, по результатам, небо в клеточку светит. И надолго. Мокруха на мне повисает. По меньшей мере одна. А там, глядишь, и все остальное подвесят...
Кай остановил его выразительным движением руки. Потер лоб и улыбнулся.
— Не все так плохо обстоит для вас.
Он повернулся к Микису:
— Регистрационную аппаратуру на «Ганимеде» устанавливали под вашим наблюдением? Где в кают-компании расположены сенсоры голографической регистрации и звукозаписи?
— Разумеется, под моим, — с достоинством ответил владелец «Риалти». — В полном соответствии с инструкциями подполковника Дель Рея... Сенсоры — за зеркалами. За всеми четырьмя. И для звука и для света.
— А центральный блок? С матрицей памяти? Где он у вас?
— Вмонтирован в рефрижератор на камбузе... — Микис выпрямился в кресле. — Как хорошо, что вы вспомнили про это... Надо ее — матрицу эту у-у...
— Не надо... — Кай снова положил руку на плечо пытающемуся вскочить с кресла экс-Алоизу. — Не надо уничтожать матрицу. Кирилл, найдите где-нибудь отвертку...
Кирилл молча, с довольно мрачным видом, положил на стол универсальный нож — память о годах службы в Космодесанте.
— Так, оказывается, вы здесь все записывали... — определил он. — Чертова мышеловка...
— Записывали, — согласился Кай, начиная отворачивать удерживающие настенное зеркало декоративные болты. — И звук и изображение. По всему объему корабля. С того момента, как в корабль входил хоть один человек, и до того момента, когда корабль опустеет. Операция особой важности. Но для вас это только к лучшему. Думаю, что на матрице хорошо отражено, что вы действовали исключительно в целях самозащиты. И кроме того — при задержании крупной партии контрабанды.
— Но... ведь по инструкции.. — удивленно выдавил из себя Микис. — Ведь это же «черти»... ранарари будут разбираться с нами... Разве мы можем...
— Можем, — сухо остановил его сбивчивую речь федеральный следователь. — Мне даны полномочия предложить м-м... нашим партнерам участие в совместной операции. И с этой целью — рассекретить часть материалов по этому делу. Хотя надежда на то, что нас встретят с распростертыми объятиями, равна почти что нулю, мы, по крайней мере, не попадем под каток уголовного расследования. Так что лучше расскажите мне, как вас занесло сюда — на борт корабля, на котором вы никуда не должны были лететь... И как на нем оказались эти бандиты — его экипаж, — которые до последнего момента не должны были знать, где находится корабль?
— Господин следователь, я не подписывался на то, чтобы быть героем... Когда я увидел то, что эти... что они сделали с Фостером..
— И что же они с ним сделали? — осведомился Кай, отсоединяя сенсоры от обратной стороны зеркала.
— Да просто-напросто скормили его же собственным пираньям! — почти взвизгнул Микис. — Когда они мне показали это, я тут же сдал им весь этот корабль к чертовой матери! И не говорите мне, что...
— Я вас ни в чем не упрекаю, — успокоил его Кай, продолжая возиться с сенсорами. — У вас просто не было другого разумного выхода. И, попав на корабль, вы воспользовались каким-то представившимся вам случаем, чтобы м-м... скрыться от этих двоих — их ведь было двое?
— Только двое, — подтвердил Микис. — Мне удалось оторваться от них. Сразу после того, как мы вошли в корабль... Я забаррикадировал люк... Даже вообразить не могу, откуда у меня силы взялись своротить тот чертов ящик... Они, правда, все равно прорвались внутрь, но у меня сложилась фора в несколько минут...
— Но каким образом... — Кай закончил возню со вторым зеркалом и взялся за третье. — Каким образом получилось так, что... Почему этим типам не пришло в голову обыскать корабль?
— Люк... — почти простонал Микис. — Они, видно, купились на открытый верхний люк... Это я его отпер, но... Но я побоялся прыгать... Кинулся назад и — не помню даже как — влез в этот чертов шкаф..
— В рундук, — с легким раздражением поправил его Кирилл. — Мне бы и в голову не пришло, что человек сознательно может остаться у черта в зубах... Так что можно понять этих олухов...
— Должно быть, вам было довольно тяжело э-э... продержаться там почти целые сутки, — с сочувствием заметил Кай. — Ведь есть же определенные потребности организма, которые...
— Мистер был в полном ауте, — пояснил Кирилл. — В отключке. Я еле привел его в себя.
— Кстати, о потребностях организма... — Микис просительно глянул на Кая.
— Да, разумеется, — федеральный следователь добродушно закивал головой. — Вы знаете расположение помещений корабля. Так что найдете, где привести себя в порядок...
Палладини с неожиданной легкостью вскочил с кресла и устремился к выходу.
— Сейчас то, что происходит в этом отсеке, не пишется в память нашего, так сказать, «черного ящика»...
— Это я уже понял, — мрачно признал Кирилл и убрал со стола свой нож десантника. — Как мне кажется, вы хотите поговорить со мной без свидетелей.
— Я собираюсь просто-напросто завербовать вас, — довольно спокойно пояснил Кай. — К сожалению, я лишен возможности предъявить вам свое служебное удостоверение — идя на дело, таких документов с собой не берут. Но вы видели достаточно много, чтобы принять мои слова на веру. Присутствующий здесь господин Палладини совершенно правильно назвал мою фамилию, хотя и не должен был этого делать: Санди — Кай Санди — федеральный следователь пятой категории. Можете это проверить, когда у вас появится такая возможность. Кроме того, вам подтвердят все мои... полномочия, как только вы обратитесь в управление по каналам, которые я вам сообщу.
— Я не создан для того, чтобы быть стукачом, — все так же мрачно парировал его слова Кирилл.
— Никто вам этого и не предлагает.
Кай отодвинул в сторону сваленные на стол сенсоры и принялся перекладывать другую кучку предметов — содержимое карманов двоих бандитов, убитых и упрятанных в рефрижератор.
— Дело просто-напросто состоит в том, — он поднял на Кирилла внимательный взгляд, — что вы — единственный из всех нас, кто действительно имеет шанс — небольшой, но все-таки шанс — получить вид на жительство на Инферне. В Диаспоре. Ваши действия полностью подпадают под определение, содержащееся в законах ранарари о борьбе с траффиком наркотиков. И если нам удастся «помочь» ранарари трактовать события именно так, то вас могут принять на работу в какой-либо службе, куда допущены иммигранты с Фронды. Сперва — на испытательный период... Вы, надеюсь, не против того, чтобы события приняли именно такой оборот? На записях, сделанных внутри корабля, разумеется, не отражено ничего из того, что предшествовало нашему м-м... попаданию на борт. Так что у меня есть возможности для гм... маневра. Я собираюсь представить ваш с капитаном Листером план как чисто законную, хотя и рискованную затею. Вы просто желали получить право на проживание и работу на богатой Инферне. А для этого решили сдать местным властям невероятно огромную партию «пепла». Поступок в чем-то даже героический. Все сомнительные — скажем так — сомнительные стороны вашего плана я отсеку. Так что определенные шансы получить визу и работу у вас есть. Как вы понимаете, господин Палладини и я будем иметь гораздо большие проблемы, чем вы, и на Инферне и потом — в Метрополии. Мы свою задачу успешно провалили. Это, конечно, наши проблемы, но... Я думаю, что вправе рассчитывать на некоторую благодарность с вашей стороны. Поймите меня правильно — это не шантаж. Я и Палладини будем давать показания в вашу пользу даже в случае вашего отказа сотрудничать с управлением. Но, повторяю — поймите, Земле нужно иметь хоть какую-то информацию о том, что происходит в Диаспоре. И в первую очередь о том, кто в ней является покупателем «пепла». Для этого вам не придется взламывать сейфы и скакать по крышам с пистолетом в зубах. Нам необходима в основном открытая информация. Но — вовремя полученная и достоверная.
Кирилл, морщась и сглатывая ставшую вдруг горькой слюну, кивнул. Не то чтобы слова федерального следователя убедили его. Просто он ощущал к этому человеку непонятное доверие. И еще он ощущал какую-то, скорее подсознательную, вину перед... перед кем? Перед людьми вообще — потому что предал их, решив уйти в Диаспору. Перед кэпом Листером — за то, что слишком поздно нажал спусковой крючок. Перед Ганкой — потому что скатился на дно этой поганой жизни. И перед этим сухощавым типом, которого еще час назад считал просто слегка симпатичным мафиози. За то, что подставил его. Непонятно как, но подставил.
— Мне надо дать подписку? — спросил он. — И вообще — как это у вас делается?
— Поскольку нам в ближайшее время предстоит арест и обыск, — Кай покрутил в руках бумажник Рони и отложил его в сторонку от остальных разложенных на столе предметов, — то не стоит оставлять документальных свидетельств. Возьмите вот это, — он протянул Кириллу пластиковый прямоугольник, — кредитная карточка «Диннерс» — на предъявителя. Она действительна в Диаспоре. Поможет вам продержаться первое время. В том числе оплатить пару сеансов связи. Вот по этим каналам. — Кай набросал на листке блокнота несколько строчек.
— Лучше запомните. Но можете и сохранить. Формально это номера частных лиц. Вот их имена. Всем им назовете себя и поинтересуетесь курсом акций «Рао-Рао». Туристический бизнес. Это — пароль. После этого наши найдут способ проинструктировать вас.
Кирилл покрутил карточку в руках и сунул ее в карман. «Ну вот, я и шпик, — подумал он. — И уже должен отрабатывать аванс».
— Ну а если ранарари дадут мне пинка под зад? — поинтересовался он вслух.
— Тогда вернете кредитную карточку и забудете все это как страшный сон, — пожал плечами Кай. — Попробуйте устроиться в Метрополии. Я буду ходатайствовать за вас, если захотите. На Фронде у вас могут быть большие неприятности. Но будем надеяться, что удастся пристроить вас в Диаспоре. Повторяю: основное — это нащупать покупателей «пепла»...
— Кстати, об этом... — Кирилл кивнул на разложенное на столе барахлишко, — вы не нашли никакого... ключа? Те шесть цифр, про которые успел сказать тот тип, прежде чем схлопотал пулю...
— Затея безнадежная, — Кай поморщился. — Цифр, впрочем, здесь хватает. На зажигалке выбит номер, куча телефонных номеров в записной книжке... А вот, — он расстегнул бумажник Рони, — кредитки мелетского банка. На каждой — номер. Но шестизначных — нет. Пять, девять цифр. На кредитках — семь и две буквы... Странно только, что, отправляясь на Инферну, покойный Рональд Капанегра прихватил с собой солидную сумму в валюте, которая нигде, кроме самой Мелетты, к оплате не принимается...
— Солидная сумма? — поинтересовался Кирилл. — А какая именно?
Кай с интересом посмотрел на него. Потом сосчитал купюры. Вытряхнул и пересчитал мелочь.
— Две тысячи шестьсот двадцать мелетских долларов и пятьдесят пять центов, — подытожил он. — Число из шести цифр.
Глава 5
— Ч-черт... — как-то глухо выговорил Кай, быстро пробираясь вдоль стола к капитану Листеру.
Листер резко согнулся, ткнулся лицом в стол и, оставив на нем кровавую отметину, соскользнул на серый пластик пола.
— Он ему прямо в висок засадил...
— Но выходного отверстия нет, а пульс еще... Быстро давайте сюда «фиксатор» — из медблока...
Кирилл довольно быстро принес почти весь запас препарата, что имелся на борту «Ганимеда». Несмотря на быстрое и успешное возвращение, вид он имел озадаченный. Кай отметил это, однако не стал терять времени на расспросы. Но похоже, что спешка была уже ни к чему. Кирилл понял это, когда через плечо Кая присмотрелся к дыре в виске кэпа. Рана была нехорошая, и его — человека, повидавшего разное, — пробрал озноб.
Кай все-таки обработал «фиксатором» безнадежно искалеченного Листера. Из упрямства, рожденного скорее отчаянием, чем надеждой. Несколько секунд молча смотрел он на то, как последние признаки жизни покидают капитана. Вколол препарат в основные точки тела Рони. Потом поднялся на ноги и уныло взглянул на Кирилла.
— Надо их на холод. Вероятность почти нулевая, но мы обязаны...
— На этом кораблике, наверное, нет медицинской криокапсулы, — невеселым голосом ответил Кирилл. — Во всяком случае, в медблоке я не видел ничего похожего...
Он озадаченно потер лоб.
— Ну хотя бы обычный рефрижератор на борту должен быть, — пожал плечами Кай. — Если помощь к нам придет достаточно быстро, то... — он безнадежно махнул рукой. — То совесть у нас будет чиста...
— Откуда у этой суки в руках взялась «пушка»? — зло осведомился Кирилл.
Кай нагнулся и заглянул под крышку стола.
— Посмотри там, Кир... Да ч-ч-черт — осторожнее... Он оттуда его достал... Из зажима под крышкой... под крышкой стола... Я — дурак — не проверил... Однако большая мокруха вышла...
— Этот придурок самоубийцей оказался... — зло крякнул Кирилл, кивнув на труп Рика.
— Д-да нет, не самоубийцей... — стараясь не смотреть на три неживых тела, выдавил из себя Кай. — Он стрелял в напарника, потому что тот начал «колоться». А он рассчитывал один подсказать нам, как выйти на человека наркомафии на Инферне... И, наверное, собирался еще поторговаться. Ладно... Он не думал, что ты его убьешь...
Он снова безнадежно махнул рукой.
— Найдем холодильник, закроем в нем всех... троих и врубим SOS. А потом постараемся хоть что-то придумать. Нам предстоит давать довольно сложные объяснения. И во многих инстанциях.
— Холодильник поищу я, — уверенно определил Кирилл. — А вам бы не мешало за это время осмотреть этих субчиков. Ведь помните, что сказал этот... — он кивнул на Рони. — Что-то у него есть такое, на чем записано... Записан пароль. Цифры.
— Было бы большим идиотизмом записывать пароль на бумажке, — пожал плечами Кай. — К тому же мы вовсе не те, кого ожидает увидеть здесь человек наркомафии. Если он надумает спросить пароль у кого-то из нас, то будет просто последним идиотом. Хотя я пошарю напоследок у них в карманах.
— Вы знаете, следователь... — Кирилл потер лоб. — Здесь такое дело... Я, знаете, в медблоке не только «фиксатор» нашел... Не только его, но еще и типа, о котором, помните, эти двое говорили. Вроде под химией, но — жив. Снотворным каким-то накачан и пристегнут к противоперегрузочному ложу.
Секунды три федеральный следователь смотрел на него прозрачным, почти отрешенным взглядом, а затем спросил коротко и деловито:
— Как он выглядит?
Кирилл с некоторым недоумением посмотрел на своего нового знакомого.
— Знаете... — он снова потер лицо, словно стараясь стряхнуть пьяную одурь. — Я не очень долго этого парня рассматривал... Примерно моего возраста... Белобрысый... В общем-то выше среднего роста. Атлетически сложен...
Кай продолжал внимательно смотреть на Кирилла.
— Вот что, — быстро и четко выговаривая слова, определил он. — Сдается мне, что вы неплохо должны знать планировку нашего... кораблика. Я же ее не представляю совсем... Действуем так. Сейчас вы находите холодильную камеру и мы грузим в нее... убитых. Будем называть вещи своими именами — убитых. И сразу после этого вы начинаете потрошить все кладовки... шкафы... У меня есть основания думать, что на борту у нас по крайней мере еще один пассажир... А я займусь радиопереговорами. Мы — в прямых окрестностях Инферны. Медлить нельзя. А в отношениях с официальными инстанциями у меня неплохой опыт... Так что — давайте за дело.
Кирилл пожал плечами. Ему уже безразличны стали странности, творящиеся вокруг.
* * *
Умение управляться с системами косморадиокоммуникации входило в круг профессиональных обязанностей следователей федерального управления. Но сейчас не было надобности в особых умениях — войдя в рубку управления, Кай узрел на дисплее терминала связи сообщение:СЛУЖБА СПАСЕНИЯ ВЫЗЫВАЕТ КОРАБЛЬ «ГАНИМЕД». ОТВЕЧАЙТЕ НЕ АВТОМАТОМ. ДАЙТЕ В ЭФИР ЖИВОЙ ГОЛОС. ПОЧЕМУ НЕ ВКЛЮЧЕНА СИСТЕМА КОНТАКТА С ТАМОЖНЕЙ? ОТВЕЧАЙТЕ. ЕСТЬ ЛИ НА БОРТУ ЖИВЫЕ? КОРАБЛЬ СЛУЖБЫ СПАСЕНИЯ НАПРАВЛЯЕТСЯ К ВАМ. СТЫКОВКА ЧЕРЕЗ 150 МИНУТ. ПЕРЕХОДИТЕ НА НУЛЕВУЮ ТЯГУ.Прежде чем набрать на клавиатуре хоть какой-то ответ, Кай основательно призадумался. Слишком уж быстрой была реакция Службы спасения Инферны. Обычная практика космонавигации предусматривала, что до того, как к болтающемуся в дальней окрестности населенной планеты космическому судну будет выслан корабль спасения, может пройти несколько десятков часов. Да и реагируют на «выныривающие» из подпространства непрошеные звездолеты обычно военные, а не спасатели. Или «Ганимед» случайно напоролся на сверхбдительный патруль ранарари, или... Или его здесь просто ждали.
КОРАБЛЬ «ГАНИМЕД» — СЛУЖБЕ СПАСЕНИЯ, — начал составлять ответ Кай. — НА БОРТУ ИМЕЛ МЕСТО ВООРУЖЕННЫЙ ИНЦИДЕНТ. ВСЕ ЧЛЕНЫ ЭКИПАЖА ПОЛУЧИЛИ ТРАВМЫ, НЕСОВМЕСТИМЫЕ С ЖИЗНЬЮ. ЖДЕМ КОРАБЛЬ СПАСЕНИЯ. ПО ВОЗМОЖНОСТИ ОБЕСПЕЧЬТЕ РЕАНИМАЦИЮ ДВУХ ПОСТРАДАВШИХ. НА НУЛЕВУЮ ТЯГУ ПЕРЕЙТИ СМОЖЕМ ЧЕРЕЗ КОРОТКОЕ ВРЕМЯ.— Давайте сюда, следователь! — окликнул его высунувшийся из люка Кирилл. — Я нашел-таки второго типа. И он жив. Это несмотря на то, что перенес бросок в рундуке с вакуумными спецкостюмами...
Кай отослал набранный текст на передачу и поспешил вниз, в наспех прибранную после побоища кают-компанию. При виде того, кто был распластан в кресле, он мысленно поздравил себя с правильной догадкой. Подполковник Дель Рей приготовил ему именно тот сюрприз, который федеральный следователь заподозрил при разговоре с решительной Мардж. Перед ним был его старый знакомый — посеревший от пережитого и от выступившей на щеках двухдневной щетины, видом своим напоминающий какаду, побывавшего в пасти бультерьера, но полный оптимизма и благодарности толстяк, которого следовало именовать Алоизом Бибером. Кая он встретил радостным вскриком:
— Господи! Я всегда уважал ваше управление, но того, что оно вытащит бедного Микиса из такого дерьма, я не мог и подумать, господин Санди!
Он попытался вскочить на ноги, но Кай, решительно положив руку на его плечо, заставил бедолагу остаться в кресле.
— Вам совсем отшибло память, Алоиз. Именно Алоиз. Вас зовут вовсе не Микисом. А я, к вашему сведению — Джон. Джон Кинли Крюгер к вашим услугам...
Владелец «Риалти» встрепыхнулся, пытаясь все-таки принять более вертикальное положение. За его спиной Кирилл угрюмо фыркнул и осведомился, не оставить ли ему господ конспираторов наедине.
— Я могу тем временем еще поискать по кораблю — может, здесь по сусекам еще с полдюжины разных типов распихано...
— Подождите с этим... — федеральный следователь улыбнулся ему понимающе и невесело.
Настроение удерживаемого в кресле невольного пассажира «Ганимеда» внезапно изменилось в худшую сторону.
— Сами вы можете называть себя кем угодно, господин следователь! — с жаром воскликнул он. — Но я — лично я — не хочу больше называться чужим именем! Я не хочу быть Алоизом Бибером. Я от рождения наречен Микисом, Микисом Палладини! И я выхожу из этой игры! Я не подписывался на то, чтобы быть приманкой для людей Кублы! Я никогда не хотел быть ни бандитом, ни провокатором. Я всю жизнь мечтал иметь свое маленькое дело и не мешать ни-ко-му! Только и всего! Я ни секунды больше не хочу оставаться на этой проклятой Фронде!.. Здесь меня...
— Ты на ней и не находишься, — успокоил его Кирилл. — Ты, видно, без памяти был, когда корабль бросок делал. Мы сейчас примерно в сотне тысяч километров от Инферны. И деваться отсюда нам некуда. Экипажа нет в живых.
Бывший Алоиз беззвучно открыл рот. Потом закрыл и выпучил глаза.
— Как? Эта... Эта затея, эта идиотская игра, в которую меня втянули ваши люди, продолжается? Я... я думал, что все рухнуло, когда Кубла вошел в дело...
— Игра... — вздохнул Кай. — Игра, похоже, закончится через сотню с небольшим минут. Здешние спасатели прямо-таки невероятно оперативны. Вам, Микис, не стоит излишне волноваться. Худшее, что вас ждет, — это обычная депортация — отсюда, в объятия подполковника Дель Рея...
Он замолк и прикрыл глаза. Что-то сложное происходило под черепной коробкой федерального следователя. Что-то, что заставило его лицо застыть на несколько секунд. Впрочем, застыть, сохраняя выражение вежливого внимания к собеседнику.
— Может быть, вашему Микису-Алоизу волноваться и не о чем, — мрачно произнес Кирилл. — Да и вам, господин следователь, — тоже. Вы вроде из разведки или из управления. Так что с тамошней полицией разберетесь. А вот мне лично, по результатам, небо в клеточку светит. И надолго. Мокруха на мне повисает. По меньшей мере одна. А там, глядишь, и все остальное подвесят...
Кай остановил его выразительным движением руки. Потер лоб и улыбнулся.
— Не все так плохо обстоит для вас.
Он повернулся к Микису:
— Регистрационную аппаратуру на «Ганимеде» устанавливали под вашим наблюдением? Где в кают-компании расположены сенсоры голографической регистрации и звукозаписи?
— Разумеется, под моим, — с достоинством ответил владелец «Риалти». — В полном соответствии с инструкциями подполковника Дель Рея... Сенсоры — за зеркалами. За всеми четырьмя. И для звука и для света.
— А центральный блок? С матрицей памяти? Где он у вас?
— Вмонтирован в рефрижератор на камбузе... — Микис выпрямился в кресле. — Как хорошо, что вы вспомнили про это... Надо ее — матрицу эту у-у...
— Не надо... — Кай снова положил руку на плечо пытающемуся вскочить с кресла экс-Алоизу. — Не надо уничтожать матрицу. Кирилл, найдите где-нибудь отвертку...
Кирилл молча, с довольно мрачным видом, положил на стол универсальный нож — память о годах службы в Космодесанте.
— Так, оказывается, вы здесь все записывали... — определил он. — Чертова мышеловка...
— Записывали, — согласился Кай, начиная отворачивать удерживающие настенное зеркало декоративные болты. — И звук и изображение. По всему объему корабля. С того момента, как в корабль входил хоть один человек, и до того момента, когда корабль опустеет. Операция особой важности. Но для вас это только к лучшему. Думаю, что на матрице хорошо отражено, что вы действовали исключительно в целях самозащиты. И кроме того — при задержании крупной партии контрабанды.
— Но... ведь по инструкции.. — удивленно выдавил из себя Микис. — Ведь это же «черти»... ранарари будут разбираться с нами... Разве мы можем...
— Можем, — сухо остановил его сбивчивую речь федеральный следователь. — Мне даны полномочия предложить м-м... нашим партнерам участие в совместной операции. И с этой целью — рассекретить часть материалов по этому делу. Хотя надежда на то, что нас встретят с распростертыми объятиями, равна почти что нулю, мы, по крайней мере, не попадем под каток уголовного расследования. Так что лучше расскажите мне, как вас занесло сюда — на борт корабля, на котором вы никуда не должны были лететь... И как на нем оказались эти бандиты — его экипаж, — которые до последнего момента не должны были знать, где находится корабль?
— Господин следователь, я не подписывался на то, чтобы быть героем... Когда я увидел то, что эти... что они сделали с Фостером..
— И что же они с ним сделали? — осведомился Кай, отсоединяя сенсоры от обратной стороны зеркала.
— Да просто-напросто скормили его же собственным пираньям! — почти взвизгнул Микис. — Когда они мне показали это, я тут же сдал им весь этот корабль к чертовой матери! И не говорите мне, что...
— Я вас ни в чем не упрекаю, — успокоил его Кай, продолжая возиться с сенсорами. — У вас просто не было другого разумного выхода. И, попав на корабль, вы воспользовались каким-то представившимся вам случаем, чтобы м-м... скрыться от этих двоих — их ведь было двое?
— Только двое, — подтвердил Микис. — Мне удалось оторваться от них. Сразу после того, как мы вошли в корабль... Я забаррикадировал люк... Даже вообразить не могу, откуда у меня силы взялись своротить тот чертов ящик... Они, правда, все равно прорвались внутрь, но у меня сложилась фора в несколько минут...
— Но каким образом... — Кай закончил возню со вторым зеркалом и взялся за третье. — Каким образом получилось так, что... Почему этим типам не пришло в голову обыскать корабль?
— Люк... — почти простонал Микис. — Они, видно, купились на открытый верхний люк... Это я его отпер, но... Но я побоялся прыгать... Кинулся назад и — не помню даже как — влез в этот чертов шкаф..
— В рундук, — с легким раздражением поправил его Кирилл. — Мне бы и в голову не пришло, что человек сознательно может остаться у черта в зубах... Так что можно понять этих олухов...
— Должно быть, вам было довольно тяжело э-э... продержаться там почти целые сутки, — с сочувствием заметил Кай. — Ведь есть же определенные потребности организма, которые...
— Мистер был в полном ауте, — пояснил Кирилл. — В отключке. Я еле привел его в себя.
— Кстати, о потребностях организма... — Микис просительно глянул на Кая.
— Да, разумеется, — федеральный следователь добродушно закивал головой. — Вы знаете расположение помещений корабля. Так что найдете, где привести себя в порядок...
Палладини с неожиданной легкостью вскочил с кресла и устремился к выходу.
* * *
Сложив на столе аккуратные кубики отсоединенных от системы регистрации сенсоров, Кай бросил взгляд на часы и присел на краешек кресла, жестом пригласив Кирилла занять место напротив.— Сейчас то, что происходит в этом отсеке, не пишется в память нашего, так сказать, «черного ящика»...
— Это я уже понял, — мрачно признал Кирилл и убрал со стола свой нож десантника. — Как мне кажется, вы хотите поговорить со мной без свидетелей.
— Я собираюсь просто-напросто завербовать вас, — довольно спокойно пояснил Кай. — К сожалению, я лишен возможности предъявить вам свое служебное удостоверение — идя на дело, таких документов с собой не берут. Но вы видели достаточно много, чтобы принять мои слова на веру. Присутствующий здесь господин Палладини совершенно правильно назвал мою фамилию, хотя и не должен был этого делать: Санди — Кай Санди — федеральный следователь пятой категории. Можете это проверить, когда у вас появится такая возможность. Кроме того, вам подтвердят все мои... полномочия, как только вы обратитесь в управление по каналам, которые я вам сообщу.
— Я не создан для того, чтобы быть стукачом, — все так же мрачно парировал его слова Кирилл.
— Никто вам этого и не предлагает.
Кай отодвинул в сторону сваленные на стол сенсоры и принялся перекладывать другую кучку предметов — содержимое карманов двоих бандитов, убитых и упрятанных в рефрижератор.
— Дело просто-напросто состоит в том, — он поднял на Кирилла внимательный взгляд, — что вы — единственный из всех нас, кто действительно имеет шанс — небольшой, но все-таки шанс — получить вид на жительство на Инферне. В Диаспоре. Ваши действия полностью подпадают под определение, содержащееся в законах ранарари о борьбе с траффиком наркотиков. И если нам удастся «помочь» ранарари трактовать события именно так, то вас могут принять на работу в какой-либо службе, куда допущены иммигранты с Фронды. Сперва — на испытательный период... Вы, надеюсь, не против того, чтобы события приняли именно такой оборот? На записях, сделанных внутри корабля, разумеется, не отражено ничего из того, что предшествовало нашему м-м... попаданию на борт. Так что у меня есть возможности для гм... маневра. Я собираюсь представить ваш с капитаном Листером план как чисто законную, хотя и рискованную затею. Вы просто желали получить право на проживание и работу на богатой Инферне. А для этого решили сдать местным властям невероятно огромную партию «пепла». Поступок в чем-то даже героический. Все сомнительные — скажем так — сомнительные стороны вашего плана я отсеку. Так что определенные шансы получить визу и работу у вас есть. Как вы понимаете, господин Палладини и я будем иметь гораздо большие проблемы, чем вы, и на Инферне и потом — в Метрополии. Мы свою задачу успешно провалили. Это, конечно, наши проблемы, но... Я думаю, что вправе рассчитывать на некоторую благодарность с вашей стороны. Поймите меня правильно — это не шантаж. Я и Палладини будем давать показания в вашу пользу даже в случае вашего отказа сотрудничать с управлением. Но, повторяю — поймите, Земле нужно иметь хоть какую-то информацию о том, что происходит в Диаспоре. И в первую очередь о том, кто в ней является покупателем «пепла». Для этого вам не придется взламывать сейфы и скакать по крышам с пистолетом в зубах. Нам необходима в основном открытая информация. Но — вовремя полученная и достоверная.
Кирилл, морщась и сглатывая ставшую вдруг горькой слюну, кивнул. Не то чтобы слова федерального следователя убедили его. Просто он ощущал к этому человеку непонятное доверие. И еще он ощущал какую-то, скорее подсознательную, вину перед... перед кем? Перед людьми вообще — потому что предал их, решив уйти в Диаспору. Перед кэпом Листером — за то, что слишком поздно нажал спусковой крючок. Перед Ганкой — потому что скатился на дно этой поганой жизни. И перед этим сухощавым типом, которого еще час назад считал просто слегка симпатичным мафиози. За то, что подставил его. Непонятно как, но подставил.
— Мне надо дать подписку? — спросил он. — И вообще — как это у вас делается?
— Поскольку нам в ближайшее время предстоит арест и обыск, — Кай покрутил в руках бумажник Рони и отложил его в сторонку от остальных разложенных на столе предметов, — то не стоит оставлять документальных свидетельств. Возьмите вот это, — он протянул Кириллу пластиковый прямоугольник, — кредитная карточка «Диннерс» — на предъявителя. Она действительна в Диаспоре. Поможет вам продержаться первое время. В том числе оплатить пару сеансов связи. Вот по этим каналам. — Кай набросал на листке блокнота несколько строчек.
— Лучше запомните. Но можете и сохранить. Формально это номера частных лиц. Вот их имена. Всем им назовете себя и поинтересуетесь курсом акций «Рао-Рао». Туристический бизнес. Это — пароль. После этого наши найдут способ проинструктировать вас.
Кирилл покрутил карточку в руках и сунул ее в карман. «Ну вот, я и шпик, — подумал он. — И уже должен отрабатывать аванс».
— Ну а если ранарари дадут мне пинка под зад? — поинтересовался он вслух.
— Тогда вернете кредитную карточку и забудете все это как страшный сон, — пожал плечами Кай. — Попробуйте устроиться в Метрополии. Я буду ходатайствовать за вас, если захотите. На Фронде у вас могут быть большие неприятности. Но будем надеяться, что удастся пристроить вас в Диаспоре. Повторяю: основное — это нащупать покупателей «пепла»...
— Кстати, об этом... — Кирилл кивнул на разложенное на столе барахлишко, — вы не нашли никакого... ключа? Те шесть цифр, про которые успел сказать тот тип, прежде чем схлопотал пулю...
— Затея безнадежная, — Кай поморщился. — Цифр, впрочем, здесь хватает. На зажигалке выбит номер, куча телефонных номеров в записной книжке... А вот, — он расстегнул бумажник Рони, — кредитки мелетского банка. На каждой — номер. Но шестизначных — нет. Пять, девять цифр. На кредитках — семь и две буквы... Странно только, что, отправляясь на Инферну, покойный Рональд Капанегра прихватил с собой солидную сумму в валюте, которая нигде, кроме самой Мелетты, к оплате не принимается...
— Солидная сумма? — поинтересовался Кирилл. — А какая именно?
Кай с интересом посмотрел на него. Потом сосчитал купюры. Вытряхнул и пересчитал мелочь.
— Две тысячи шестьсот двадцать мелетских долларов и пятьдесят пять центов, — подытожил он. — Число из шести цифр.
Глава 5
СЛУЖБА СПАСЕНИЯ
Смольского Кай сначала не узнал, настолько пара последних суток изменила этого в общем-то запоминающегося и симпатичного человека. Пристегнутый к противоперегрузочному ложу, Анатолий уже начал приходить в себя и с тихим стоном открыл глаза. Секунд тридцать он пытался сфокусировать свой взгляд на лице склонившегося над ним федерального следователя, а потом тихо молвил:
— О господи! Вас-то как сюда занесло, господин ветеринар?
— Так вы, кроме того, что наркотики переправляете, еще и братьев наших меньших на стороне подлечиваете, господин следователь? — чуть иронически поинтересовался Кирилл, стоявший в изголовье медленно приходящего в себя литератора. — Видно, не так уж много вам и платят по основному месту работы...
— Они... они пытали меня... — сообщил Смольский, начиная более активно двигаться на своем одре.
Кай выразительно взглянул на своего партнера и принялся освобождать пострадавшего сочинителя от его пут.
— Вы можете сесть? — осведомился он.
— Если вы избавите меня от этих проклятых ремней, то попробую... — уже более живым голосом произнес Смольский. — Полиция... Вы из полиции? Вам удалось взять этих... Я все еще на этом ужасном корабле?
Не без труда, морщась и чертыхаясь, он оторвался от своего ложа и уселся, поставив ноги на шершавый пластик пола. Теперь был у него вид бодрый, хотя и недоуменный.
— Послушайте, Смольский, — вздохнул Кай. — Вы попали в очень серьезный переплет. — И вам сейчас придется очень и очень быстро войти в суть дела. С полицией мы скоро и в самом деле будем иметь дело, только не с полицией Фронды. Вы, видимо, не совсем хорошо поняли, что корабль уже прошел переход через подпространство и движется сейчас в пределах юрисдикции Инферны... Экипаж корабля — те двое негодяев, с которыми вы познакомились, и их капитан — человек немного более порядочный — погибли. Управлять кораблем некому. На борту находится огромная партия наркотиков. Уже меньше чем через пару часов на борту будут спасатели. Таможенники и полиция за нас возьмутся, может быть, чуть позже. Но возьмутся обязательно. Вам за короткое время надо будет усвоить довольно сложную информацию, чтобы избежать больших недоразумений. Да и мне хотелось бы услышать от вас кое-какие объяснения... Если вы можете встать — Кирилл, помогите ему, — кивнул напарнику Кай, — то доберитесь до санблока — надеюсь, что Палладини там долго не засидится, — приведите себя в порядок и возвращайтесь сюда.
— Я вот чувствую, что и за сутки не разберусь, господин следователь, как это сюда занесло вашего знакомого и чего они от него хотели выпытать, — вздохнул Кирилл.
— Мне кажется, что как боец Космодесанта вы можете осуществлять кое-какие элементы управления кораблем, — перевел разговор в другое русло Кай.
— Как я понимаю, надо заглушить движки? — догадался Кирилл.
— Да, перейти на нулевую тягу, — подтвердил федеральный следователь. — И как можно скорее. Иначе маневр стыковки не пройдет.
Кирилл, не говоря ни слова, помог Анатолию подняться и выбраться из медблока. Секунду-другую Кай прислушивался к тому, как они вдвоем шкандыбают по тесному переходу. Потом поспешил в рубку — не стоило надолго терять связь со спасателями...
До тех пор, пока Фронда не прекратила полностью закупки научного оборудования, этот жизнерадостный бородач курировал поставки из Метрополии измерительной техники местному университету. У консульства Метрополии, при котором числился Александр, назрели проблемы с помещением — персонал его порядком сократился, а цены за аренду пошли в гору, и быстро. Головную боль, которую видели в этом деле более опытные чиновники, свалили, естественно, на бывшего тогда неоперившимся новичком Александра. С Алоизом Бибером тот сошелся по наивности — считая, что «Риалти» и впрямь торгует недвижимостью.
— О господи! Вас-то как сюда занесло, господин ветеринар?
— Так вы, кроме того, что наркотики переправляете, еще и братьев наших меньших на стороне подлечиваете, господин следователь? — чуть иронически поинтересовался Кирилл, стоявший в изголовье медленно приходящего в себя литератора. — Видно, не так уж много вам и платят по основному месту работы...
— Они... они пытали меня... — сообщил Смольский, начиная более активно двигаться на своем одре.
Кай выразительно взглянул на своего партнера и принялся освобождать пострадавшего сочинителя от его пут.
— Вы можете сесть? — осведомился он.
— Если вы избавите меня от этих проклятых ремней, то попробую... — уже более живым голосом произнес Смольский. — Полиция... Вы из полиции? Вам удалось взять этих... Я все еще на этом ужасном корабле?
Не без труда, морщась и чертыхаясь, он оторвался от своего ложа и уселся, поставив ноги на шершавый пластик пола. Теперь был у него вид бодрый, хотя и недоуменный.
— Послушайте, Смольский, — вздохнул Кай. — Вы попали в очень серьезный переплет. — И вам сейчас придется очень и очень быстро войти в суть дела. С полицией мы скоро и в самом деле будем иметь дело, только не с полицией Фронды. Вы, видимо, не совсем хорошо поняли, что корабль уже прошел переход через подпространство и движется сейчас в пределах юрисдикции Инферны... Экипаж корабля — те двое негодяев, с которыми вы познакомились, и их капитан — человек немного более порядочный — погибли. Управлять кораблем некому. На борту находится огромная партия наркотиков. Уже меньше чем через пару часов на борту будут спасатели. Таможенники и полиция за нас возьмутся, может быть, чуть позже. Но возьмутся обязательно. Вам за короткое время надо будет усвоить довольно сложную информацию, чтобы избежать больших недоразумений. Да и мне хотелось бы услышать от вас кое-какие объяснения... Если вы можете встать — Кирилл, помогите ему, — кивнул напарнику Кай, — то доберитесь до санблока — надеюсь, что Палладини там долго не засидится, — приведите себя в порядок и возвращайтесь сюда.
— Я вот чувствую, что и за сутки не разберусь, господин следователь, как это сюда занесло вашего знакомого и чего они от него хотели выпытать, — вздохнул Кирилл.
— Мне кажется, что как боец Космодесанта вы можете осуществлять кое-какие элементы управления кораблем, — перевел разговор в другое русло Кай.
— Как я понимаю, надо заглушить движки? — догадался Кирилл.
— Да, перейти на нулевую тягу, — подтвердил федеральный следователь. — И как можно скорее. Иначе маневр стыковки не пройдет.
Кирилл, не говоря ни слова, помог Анатолию подняться и выбраться из медблока. Секунду-другую Кай прислушивался к тому, как они вдвоем шкандыбают по тесному переходу. Потом поспешил в рубку — не стоило надолго терять связь со спасателями...
* * *
Они довольно много успели сделать за эти два часа. Даже провести военный совет — снова в отсеке, скрытом от всевидящих сенсоров регистрационной системы. И Палладини, и Смольский приобрели вполне человеческий вид, побрились и даже успели выяснить, что знакомы заочно — через пробывшего на Фронде без малого семь лет Александра Лянгузова.До тех пор, пока Фронда не прекратила полностью закупки научного оборудования, этот жизнерадостный бородач курировал поставки из Метрополии измерительной техники местному университету. У консульства Метрополии, при котором числился Александр, назрели проблемы с помещением — персонал его порядком сократился, а цены за аренду пошли в гору, и быстро. Головную боль, которую видели в этом деле более опытные чиновники, свалили, естественно, на бывшего тогда неоперившимся новичком Александра. С Алоизом Бибером тот сошелся по наивности — считая, что «Риалти» и впрямь торгует недвижимостью.