Иванов Борис. Диаспора

   — Скорее всего, Верховный Посвященный захочет поговорить и с вами, господа.
   — А вы, — он повернулся к Штучке и Карин, — наверное, можете сразу отправиться приводить себя в порядок и отдыхать. Туда же, где и всегда... Ваши комнаты в левом крыле мы не трогали. Только прибрали, как всегда.
   Картежник облегченно вздохнул и, сделав ручкой своим новым знакомым, подмигнул Микису и затопал по коридору. Карин, кивнув, последовала за ним. По дороге она несколько раз обернулась, встретилась глазами с Кириллом и неуверенно махнула смуглой ладонью. Потом уже больше не оборачивалась.
   — Это я называю — номер, чтоб я помер! — определил ситуацию Микис.
   Вид у него был вымотанный. Да и всем участникам перехода через Аш-Ларданар словно прибавилось лет по десять. Один лишь капитан Листер держался так, словно только что вернулся с прогулки по грибы в пригородном лесочке.
   — Вы представляете? — продолжал развивать свою мысль Палладини. — Мы прячемся, конспирируемся, ломаем ноги — идем только ночами и в проклятом тумане... А нас тут, видите ли, давным-давно ждут!.. С нами, оказывается, просто играют как кошка с мышкой!
   — Плевать! — устало вздохнул Смольский.
   Он осторожно оперся спиной о шершавый камень монастырской стены и блаженно прикрыл глаза.
   — Наконец-то мы попали хоть в чьи-то руки... Господи! Быть высланным с этой планеты, хоть на грузовом транспорте, на мешках с рудой — какое это будет счастье!
   Листер иронически покосился на него:
   — Не обольщайтесь, господин писатель. Община Отверженных — это далеко не государственное учреждение. И даже не то, что принято называть «общественной организацией». Это нечто очень близкое к криминалу... нечто на грани подполья. Ни расследовать инцидент с «Ганимедом», ни решать вопрос о вашей высылке «нах фатерлянд» Община не компетентна. Но вот начать с нами какую-то игру — это с них вполне станется. Так что, как говорится, «пристегните ремни»... Вы рано расслабились, господин писатель. Стоило вам увидеть электрическое освещение и краны с горячей и холодной водой, как вы уж и решили, что достигли земли обетованной... Рано, рано, господин Смольский!
   Смольский и сам понимал, что его просто-напросто развезло от того элементарного факта, что над головой у него находится крыша, оттого, что не надо ежесекундно озираться, ожидая нападения неведомо кого, неведомо откуда, оттого, что не надо больше таиться под навесами скал. И оттого, что теперь можно будет ночью спать, а не карабкаться по чертовым каменьям Аш-Ларданара...
   «Надо будет не заваливаться сейчас дрыхнуть, а дотерпеть до вечера, чтобы вернуться к нормальному ритму», — подумал он, выпрямившись на скамье и повернувшись к Кириллу. Но переброситься с ним парой слов не получилось — Кирилл напряженно всматривался в глубь коридора, весь собравшись, словно приготовившись к рукопашному сражению. Анатолий перевел взгляд туда, куда пристально смотрел его товарищ.
   По коридору шли сукку.
   Просто и обыденно. Неторопливо приближаясь к ним. Вот подошли вплотную. Но не произошло ровным счетом ничего. Просто двое сукку, не обращая на чужаков особого внимания, пронесли мимо них носилки. И хотя то, что на этих носилках лежало, и было покрыто серым грубошерстным одеялом, высунувшаяся поверх него когтистая лапа не оставляла сомнений в том, что на носилках покоится один из хозяев этого Мира...
   Смольский снова покосился на Кирилла — конечно, карлики с бульдожьими рылами и горящими злобой глазами являли собой зрелище, напоминающее дурной сон, но не до такой же степени... «Комплексует из-за тех сукку, что он положил там, на тропе? Что ж, пожалуй, и я сам, — Анатолий нервно поморщился, — на его месте комплексовал бы».
   — А вы не знали, что в Домах Последнего Изменения ранарари используют в качестве рабочей силы не только людей? — осведомился Листер. — Мне показалось, что вы достаточно подробно расспрашивали нашу спутницу о таких вещах... Пожалуй, Серые монастыри — единственное место, где люди и сукку успешно уживаются бок о бок...
   Кирилл промолчал.
   За то время, что четверо с «Ганимеда» провели в ожидании, мимо них пронесли с полдюжины таких носилок.
   А потом из дверей трапезной быстрым шагом вышел Рога. Вид у него был озадаченный. Он остановился перед своими бывшими спутниками и почесал в затылке:
   — Ну, вы даете... Только вам и скажу: вы даете, ребята! Заходите к Фальку. И помните: называть его надо «господин Посвященный». Не вздумайте по имени...

* * *

   Человек, который ждал их в просторном и светлом помещении, смахивающем не столько на трапезную, сколько на студию древнего живописца или скульптора, был суховат, коротко стрижен и смугл. Он принадлежал к тому типу людей, чей возраст трудно определить на глаз. Как и у тех, кто встретил путников, одежда его ничем не напоминала монашеское одеяние. Скорее уж это был рабочий комбинезон, дополненный шерстяной клетчатой рубахой. Только все это было почище, чем у настоящего работяги.
   Коротким жестом Верховный Посвященный пригласил гостей занять места на отменно неудобных, тяжелого дерева табуретах, расставленных вдоль одного из столов, составлявших внутреннее убранство помещения. Сам присел на краешек стола — наискосок от них — и несколько секунд, наклонив голову по-птичьи, разглядывал всю компанию.
   — Мы с вами уже некоторым образом представлены друг другу, господа, — начал он так, словно продолжал недавно прерванную беседу. — Так что не будем терять время на пустые формальности.
   Он поискал в устремленных на него взглядах согласие. И, найдя таковое, продолжил:
   — Надеюсь, вы не столь наивны, чтобы думать, что ваше прибытие на Инферну, столь м-м... драматически обставленное, осталось незамеченным для какой-нибудь из компетентных служб планеты?
   — Таким иллюзиям мы не подвержены, — сухо заверил его Листер.
   — Вас не удивляет, однако, то, что разговариваю сейчас с вами я — настоятель Общины Отверженных, а не кто-нибудь из чинов Службы безопасности или просто полиции?
   — У меня, — Листер пожал плечами, — есть на этот счет срои предположения, но, наверное, все будет проще и много быстрее, если вы сами...
   — Ваши предположения, я полагаю, совершенно верны. Вам сам бог велел быть догадливым, капитан, — хмуро улыбнулся Фальк. — Ведь вы не первый раз приземляетесь на Инферну?
   — У вас точная информация, — согласился Листер.
   — Ну что ж... — Фальк снова окинул гостей внимательным взглядом. — Давайте, как говорится, уточним наши позиции. Вам, господа, разрешили погулять. Никто там, — он ткнул пальцем куда-то неопределенно вверх, — не заинтересован в том, чтобы всей Инферне и особенно земной Диаспоре стало известно, что вы — прилетевшие на том самом корабле, что совершил несанкционированную посадку, — находитесь в руках властей. Это автоматически будет означать, что местонахождение вашего корабля рассекречено. По ряду причин это крайне нежелательно для властей Инферны и Диаспоры. Это одна сторона вопроса... Есть еще и другая. Если ваша компания — пусть даже и снабженная вполне приличными документами, появится в Диаспоре, то она непременно станет мишенью... Дичью, за которой начнется охота.
   — Отчего же? — подал голос Смольский. — Кому и как мы успели не угодить на планете?
   Фальк то ли хмуро улыбнулся, то ли просто поморщился.
   — Вы сами — никому не насолили здесь. Пока что. Если не считать того маленького эпизода в ущелье... Но это — отдельный вопрос. Я о другом... Давайте договоримся с самого начала — не морочить друг другу голову. Да-да... Немногим более двух суток назад я имел беседу — и довольно сложную беседу, заметьте, — с парой высоких чинов из Службы безопасности Диаспоры. Притом — в присутствии нескольких «господ хозяев» этого Мира. Тоже довольно высокого ранга по понятиям ранарари. Я сподобился быть посвященным в некоторые секреты, связанные с вашим, мягко говоря, экстравагантным прибытием на эту планету. Так что не стоит вам пребывать и дальше в заблуждении и думать, что никто не догадывается о том, что и для кого вез ваш кораблик.
   В трапезной воцарилась напряженная тишина. Только сдавленное дыхание Палладини, которому вдруг стал мал его воротник, нарушало тишину.
   — В этой связи, — продолжил Фальк, — и господа хозяева и руководство Диаспоры обратились ко мне как к одному из глав Общины с просьбой — очень настоятельной просьбой — взять на себя заботу о вашем приеме на Инферне. Сами понимаете, в такой просьбе я отказать им никак не мог. Пришлось поспешить сюда, как говорится, «теряя колеса»... К тому же едва я успел переступить порог этой обители, как мне доложили, что в ущелье... Ну, вы сами знаете, что там произошло... Мне пришлось срочно направить туда своих людей — вас выручать. Но они, к несчастью, с вами разминулись.
   Он нервно дернул щекой, выражая досаду, оторвался от стола и, коротко пройдясь взад-вперед, остановился перед притихшей четверкой гостей.
   — После того, что я узнал об их... находках — там, в лесу, мы, посовещавшись, решили, что самое разумное для вас сейчас — погостить здесь недельку-другую, пока вам не выправят документы на неких других лиц, разумеется. А уж потом — без особого шума и пыли — спровадят на Фронду, куда, как я думаю, вы все четверо всей душой и стремитесь. Не так ли?
   При этом Верховный Посвященный почему-то выразительно поглядел на бедного владельца «Риалти», который все это время ожесточенно вертел шеей, пытаясь ослабить объятия своего воротника.
   — Да, — хрипло выдавил из себя Микис, словно вопрос был адресован только ему. И тут же осекся, вспомнив вдруг про бассейн с пираньями, ожидающий его там, на «родной» Фронде...
   Фальк, не ожидавший ответа на свой риторический вопрос, слегка смутился.
   — Не спешите с ответом, господа, — успокоил он всех. — Время еще терпит. Здесь и крыша над головой для вас найдется, и с голоду умереть вам не дадут... Территория Дома Последнего Изменения по неписаному закону закрыта для властей любого рода, а от лихих людей тут найдут, чем отбиться. К тому же никто не собирается афишировать место вашего пребывания. Так что здесь вы будете в полной безопасности.
   Кириллу такое проявление человеческого участия здесь, в чужом нечеловеческом мире, казалось подарком судьбы — неожиданным и подозрительным одновременно. Он переглянулся с Листером, но лицо капитана было невозмутимым.
   — Простите, господин Фальк, — заговорил Листер. — Но прежде чем меня депортируют с Инферны, мне надо будет довести до конца кое-какие дела здесь, на Аш-Ларданаре...
   — Бог мой! — Фальк выразительно развел руками. — Быть может, мне необходимо довести до конца кое-какие дела в Метрополии. Это, однако, не означает, что меня там ждут с распростертыми объятиями... К сожалению, мало что зависит от наших с вами намерений. Неужели вы всерьез полагаете, что ранарари предоставят возможность беспрепятственно передвигаться по своей планете любому из тех, кому взбредет в голову совершить несанкционированную да еще и аварийную посадку на ее поверхность?
   — Но это не главное из того, что мне довелось совершить в качестве капитана космоклипера «Ганимед», — возразил Листер. — Может быть, в вопросе о предоставлении мне — и не только мне, — тут он косо глянул на хранящего молчание Кирилла, — временного вида на жительство сыграет роль тот факт, что...
   — Послушайте, капитан, — остановил его резким жестом Высший Посвященный, — у вас будет возможность высказать все ваши аргументы тем, кто имеет право принимать такие решения. Община — не иммиграционная служба. Община — это убежище. Временное и довольно надежное. И я не могу ничего другого вам предложить, кроме как им воспользоваться. Ни арестовывать, ни удерживать вас здесь силой я не уполномочен. Просто тем из вас, кто не воспользуется э-э... гостеприимством Общины, не долго придется гулять на свободе. Будет счастьем, если первыми, кто встретится на вашем пути, окажутся представители властей...
   — Однако, — продолжал настаивать Листер, — ведь и ответственности Община не несет — за тех, кто не пожелает прибегнуть к ее защите и покровительству?
   — Нет, не несет, — согласился господин Фальк. — Но вот тот, кто отвергает такие, как вы выразились, защиту и покровительство, тот берет на себя ответственность за тех своих друзей, которые не пошли по одной с ним дорожке... в том случае, если он станет причиной их смерти или неволи...
   — Ну, что же... — Листер смотрел прямо перед собой, избегая взглядов своих спутников в странствиях по Аш-Ларданару. — Я готов поручиться за то, что в любых обстоятельствах ни словом, ни делом не причиню вреда ни своим товарищам, ни их м-м... репутации.
   Смольский резко выпрямился на дьявольски неудобном сиденье.
   — У меня лично нет никаких оснований скрывать свое имя, — выпалил он нервной скороговоркой. — И все, чего я хочу, а это чтобы со мной поступили именно по закону. Чтобы меня сдали с рук на руки властям Федерации Тридцати Трех Миров. Все. Точка. Конец абзаца...
   — Именно так с вами и поступят... Дайте только срок.
   В голосе Верховного Посвященного звучала усталость.
   — Я повторяю: Община никого и никогда не заставляет делать что-то вопреки его желанию. Я просто рассчитываю на то, что каждый из вас в том случае, если он захочет покинуть этот Дом, поставит меня в известность. Заблаговременно.
   В воздухе снова тишина.
   — Это мы можем вам обещать, — один за всех ответил капитан Листер. — Пожалуй, это единственное, что мы можем обещать твердо.

* * *

   Разговор с Верховным Посвященным — полный намеков и недомолвок — оставил в душе Кирилла странный осадок. Вообще, все, что произошло с ним с того момента, когда странный незнакомец окликнул его, в отчаянии опустившегося на поребрик тротуара в сотне-другой метров от посольства Инферны, теперь представилось ему каким-то маршем по топкому болоту к неведомой и ненужной цели. Желание смыть с себя липкую жижу этого невидимого болота заставило его подняться с лежанки и, сняв с крючка одноразовое полотенце, направиться в душевую. Собственно, этот крючок и лежанка и составляли всю меблировку небольшой кельи. И эта келья должна была служить его жилищем в течение довольно долгого времени. Тех двух или трех недель, что понадобятся господину настоятелю для «выправки документов» гостям с Фронды.
   Келья располагалась в том же самом «левом крыле» огромного здания Серого монастыря, куда ранее отправились на постой его бывшие спутники и проводники по Аш-Ларданару. Этот унылый, согнутый буквой L коридор, надежно изолированный от остальных помещений Дома, судя по всему, специально предназначался для содержания гостей. Он был оснащен всего лишь одной душевой на дюжину выходивших в него комнат. И одними на всех «удобствами».
   Ладно. Тот, кто годика четыре провел в орбитальных казармах Космодесанта, обычно не задумывается о комфорте. Это, помнится, всегда бесило Ганку... Но о Ганке тоже лучше не задумываться.
   Ледяная вода и впрямь помогла Кириллу избавиться от одолевшей его вконец душевной маеты. Топая по гулкому коридору обратно к своей келье, он уже чуть меньше прислушивался к брюзжанию своего «внутреннего голоса» и чуть больше — к гулкой тишине вокруг. Тишина эта, впрочем, оказалась не абсолютной.
   За одной из дверей кто-то скулил. Тихо и безнадежно, иногда захлебываясь и замолкая. Так скулят раненые зверьки. Или просто брошенные кем-то. С некоторой растерянностью Кирилл определил, откуда, из-за какой двери льется этот странный плач. Подошел к ней, прислушался и затем осторожно ее приоткрыл. В Доме, видно, не признавали замков и даже защелок. И хорошо смазывали дверные петли. Дверь открылась без звука, впустив его в полутемную комнату.
   Судя по всему, Торговцев в Доме жаловали больше, чем непрошеных гостей с небес. Во всяком случае, комнату, которая досталась Дурной Траве, трудно было назвать кельей. В ней присутствовали некоторые элементы комфорта — жалюзи на окне-амбразуре, пара табуретов и даже нечто вроде прикроватной тумбочки. Между этим «нечто» и стеной, скорчившись, словно от страшной боли, сидела и размазывала кулаками слезы по лицу Карин Малерба.
   — Что с тобой? — испуганно спросил Кирилл, подходя к ней.
   Он машинально присел перед Карин, взял за плечо:
   — Ты... Тебя кто-то обидел?
   Он вспомнил, что Торговцы только что вернулись из города — в долине. С торгов.
   «Надули их там, что ли? — подумал он. — Или между собой чего-то не поделили?»
   — Нет! — вдруг выкрикнула Дурная Трава. — Никто не может меня обидеть, дурак!
   Она запнулась, уставившись на Кирилла злым взглядом заплаканных глаз.
   — Просто у меня всегда так, когда я возвращаюсь с Аша... Реакция у меня такая. Н-на то... На то, что осталась жива. Вообще — на все. Я... Я все время боюсь, что меня... Что придется платить. За то, что я слышу Камни. За то, что я продаю их. За удачу... За жизнь вообще...
   Она неожиданно вцепилась в Кирилла и ткнулась заплаканным лицом ему в грудь.
   — Не-на-ви-жу! — сдавленно выдохнула она. — Не-на-ви-жу, когда ко мне лезут с утешениями... Это пройдет все...
   Она оттолкнула его так, что тот едва не полетел на пол. Выпрямилась и отвернулась к окну.
   Кирилл тоже поднялся с корточек, шагнул к выходу.
   — Считай, что меня здесь не было, — сказал он, берясь за ручку двери.
   Карин порывисто обернулась и выкрикнула чуть хрипловато:
   — Останься! Не смей уходить...

Часть третья
ПОСЛЕДНЕЕ ИЗМЕНЕНИЕ

Глава 10
ОБРЯД ОСВОБОЖДЕНИЯ

   Кай спустился в «секретную часть» штаб-квартиры операции «Тропа», отряхивая дождевые капли со шляпы и рукавов плаща.
   — Судя по выражению вашего лица, — устало вздохнул Ким, — господин Раковски вновь не почтили нас своим визитом?
   Федеральный следователь молча бросил на стол плотный, желтоватого цвета конверт без адреса и марки.
   — Вот что я нашел на месте встречи. В том тайнике, куда Манич поместил наше послание. Адресовано это, собственно, вам, Ким — то бишь Рею Яшми. Проверьте эту штуку на вшивость. Этот Лешек уже так доконал меня, что я не верю ничему, что от него исходит.
   Ким подхватил конверт — только для того, чтобы тут же передать его Нильсу, который без лишних слов убыл в размещенный в соседней комнате мини-кабинет криминалистической экспертизы.
   — Зато у меня есть для вас довольно приятное известие, следователь.
   Ким развернул экран дисплея так, чтобы присевшему на подоконник Каю было лучше видно изображение.
   — Ваши спутники относительно благополучно добрались до мест обетованных. Те Торговцы Камнями, что подцепили их по дороге, довели всех до Серого монастыря в Восточном ущелье. Это, между прочим, один из главнейших Домов Последнего Изменения. Не по масштабам, а по значению. Одна из резиденций Верховного Посвященного. Как только стало ясно, что они двигаются именно туда, наш с вами куратор — это я про Лиригу — немедленно отбыл в том же направлении. И Верховного Посвященного срочно вызвал — он как-никак в том Доме что-то вроде настоятеля.
   — Господи! — вдруг прервал его федеральный следователь.
   Он завороженно смотрел в глубину «окна» голографического экрана, где в тот момент один за другим проходили в просвет устроенной в массивной створке ворот калитки усталые, осунувшиеся путники.
   — Когда сделана эта съемка? — голосом, ставшим сразу глухим и невыразительным, осведомился Кай.
   — Этим утром, — отозвался агент на контракте, бросив взгляд на один из индикаторов панели терминала. — Их там придержат до того момента, как...
   — Открутите-ка изображение назад... Секунд на тридцать — сорок, — попросил Кай. — Вот так... Теперь остановите...
   — Что-то не так? — спросил из другого угла кабинета Артур, коротавший время в изучении базы данных по контрабандной торговле.
   — Не так, — сухо подтвердил федеральный следователь. — Выведите, пожалуйста, на экран резюме вот по этому человеку...
   Ким пробежался пальцами по клавиатуре терминала, не отрывая взгляда от изображения на дисплее.
   — «Джордж Листер — капитан космоклипера „Ганимед“», — прочитал он выплывшую поверх изображения справку. — Удостоверение личности номер... Лицензия номер...
   — Или на белом свете существуют два капитана Джорджа Листера, — сухо прокомментировал эту информацию федеральный следователь, — или кто-то из тех двоих, кого я теперь знаю, — самозванец. Мертвые не воскресают...
   Ким продолжал озадаченно смотреть на экран. Потом, не отводя от него взгляда, заметил:
   — Это — аксиома, следователь. Конечно, это аксиома... Но только не для таких мест, как Аш-Ларданар...

* * *

   Специальный агент (а на время проведения операции «Землеройка» еще и чрезвычайный инспектор) лейтенант Петро Криница был бы полным идиотом, если бы вздумал выдавать себя за коренного обитателя Фронды. Если бы такая дурацкая мысль и взбрела ему в голову, то он ее оттуда выкинул бы напрочь, с часок потолкавшись в реденькой толпе, снующей по центру столицы Самостоятельной Цивилизации. Среди осунувшихся, серых от повседневных забот о хлебе насущном и от постоянной нехватки такового лиц его загорелая и упитанная физиономия выдавала себя с головой. Не способствовал мимикрии под фрондийского гражданина и немалый — под два метра — рост лейтенанта, дополненный вполне соответствующей атлетической комплекцией. Так что единственной «крышей», под которой он мог более-менее естественно смотреться в ходе выполнения порученного ему задания, был облик преуспевающего бизнесмена от спорта, прибывшего на планету, чтобы прицениться к местным рекордсменам на предмет вербовки их в одну из баскетбольных команд, делающих свой бизнес в Тридцати Трех Мирах. Тем более что баскетбол был тем немногим, в чем Криница хорошо разбирался вне рамок оперативной работы в федеральной контрразведке. Боевые искусства как «крыша» не проходили — такой выбор слишком ясно намекал на истинную специальность Петро.
   Ну а выбрав такой облик, ничего другого не оставалось, как назначить местом встречи с коллегами бар прославленного скандальными историями своих клиентов ресторана «Активная органика».
   Петро не знал даже, каких демонов подозрения пробудил он в душе Харви Смита — единственного фигуранта, оставшегося недопрошенным по делу «Крот», когда послал ему по стандартному каналу секретной связи вызов именно в это место отдыха и развлечений околоспортивной богемы Фронды.
   Он не учел того, что времена здесь порядком изменились. Спорт давно перестал приносить фрондийским дилерам и импрессарио серьезные доходы — разве что от гастрольных выступлений в Федерации. Зато теперь в спортзалах и на тренировочных площадках активно пестовалась поросль боевиков на потребу самым различным заказчикам — от обычного криминалитета до «оптовиков» из Легиона. За последнее время замелькали на Фронде даже залетные вербовщики от разных подставных фирмочек, за которыми явственно читались такие экзотические в здешних краях заказчики, как Стража Харура и Ополчение дальних баз.
   А выбранный Петро бар стал не только своего рода филиалом биржи наемников, но еще и постоянным местом сведения счетов между партнерами, не поладившими на этом поприще. Впрочем, ни одного убийства или несчастного случая в стенах этого преславного заведения полиция не зафиксировала. Она давно уже не совала туда носа — фрондийская «криминалка». Просто из Обводного канала временами вылавливали трупы людей из спортивной мафии. Или находили таковые на помойке. Почти обязательно с порядочной долей зеленого шартреза в желудке. Проклятая приторная дрянь была фирменным напитком «Органики», а ее потребление — обязательным ритуалом тамошних завсегдатаев.
   Криницу можно было извинить — в столице он не бывал давно. Его спецификой была периферия Самостоятельной Цивилизации.

* * *

   Некоторое время Смит задумчиво изучал строчки коротенькой расшифровки, высвеченные на дисплее его компа. Задуматься ему было над чем: Петро приглашал его в такое место, куда легко пойти и не вернуться, при этом не оставлял ему никакого времени на размышления. Как и всякий работник со стажем, Харви Смит знал, что иногда Центр решает того или иного из своих «не оправдавших доверия» агентов устранить. Бывает, что и по ошибке... Прокрутив в голове с десяток вариантов возможного развития событий, он тяжело вздохнул и тронул свой кар (а размышлениям он предавался, сидя за рулем арендованного «Скайберд-турбо», поставленного в безлюдном тупичке за каменными громадами Мемориал-Лейн) по направлению к центру столицы. Оно и пора было: с полдюжины криминального вида тинэйджеров, кучковавшихся на противоположной стороне улицы, уже бросали весьма характерные взгляды на относительно приличную «тачку» с одиноким водителем, торчавшим за рулем. Ничего хорошего эти взгляды не предвещали.
   Для того, чтобы не привлекать в «Органике» слишком много внимания, менее всего следовало выглядеть так, как Харви Смит выглядел сейчас: серо и незаметно. Чтобы быть незаметным в «Органике», надо было быть «крутым». Поэтому пришлось задержаться в «костюмерной» — под таким названием проходил в жаргоне нелегалов с «Эмбасси» шоп Марка Уолпола, в подсобке которого с агентами федеральной разведки и контрразведки происходили временами такие метаморфозы, которые и в бреду не могли бы привидеться самым отпетым из трансвеститов.