Иванов Борис. Диаспора

* * *

   — Вот все материалы по твоей «легенде», — Гвидо двинул Каю по столу папку весьма солидных размеров. — Это, — он двинул следом за первой вторую папку, размером поменьше, — твои документы, фото родных и знакомых, любимой собаки, письма от сына и любовницы.
   — За собаку — спасибо, — улыбнулся Кай. — А вот за любовницу...
   — Не стоит благодарности, — в тон ему отозвался Дель Рей. — Этого добра у нас навалом — и собак и любовниц... Причем учти — военная разведка работает всерьез: это значит, что если мафия отсемафорит в Метрополию, своим людям, задание проверить факты, то любовница как на духу им, этим людям, расскажет про тебя весь интим — после некоторого сопротивления, конечно; собака будет откликаться на нужную кличку и скулить при виде твоего фото, а в твоем доме, где будет жить твоя семья, найдутся не то что твои старые носки и письма, но даже подшивки «Аурума» — это, кстати, твой любимый журнал — лет за пятнадцать и позапрошлогодние квитанции за штрафы дорожной полиции... Вот так. Слушай дальше: там же, внутри папок, в желтых пакетах — резервные варианты. У тебя, к сожалению, не так много времени на то, чтобы изучить все это. Но это — извини за каламбур — еще не все... Существует еще некое м-м... побочное поручение... Довольно деликатное...
   Кай выжидающе наклонил голову набок.
   — Еще там, на Инферне, ты должен будешь провести некий розыск. — Дель Рей встал из-за стола и, обойдя его, сел в кресло напротив Кая. — Действовать будешь только и исключительно через третьих лиц. Тебе предстоит выяснить обстоятельства смерти человека по имени Герберт Фальк... Желательно найти его останки. Чтобы быть уверенным... А может, тебе удастся найти его живым. Но тогда — будь сверхосторожен. Если он жив, то значит — перевербован. В любом случае никто в Диаспоре — кроме тех, кому тебе удастся сосватать это дело, — не должен знать, что это ты ищешь его.
   Каю стали ясны те смутные недосказанности, которые проскакивали в интонации Дель Рея, когда тот говорил о трудностях внедрения агентуры на Инферну.
   — Я бы не назвал это побочным поручением... — хмуро заметил он. — Кем был этот человек?
   — Это был твой предшественник, — хмуро ответил Дель Рей. — Но, похоже, он взял билет только в один конец...

* * *

   Четверо суток интенсивной работы с документами сразу по двум внеземным цивилизациям — Фронды и Инферны — не прошли даром для федерального следователя. Выходя из кабинета подполковника Дель Рея, Кай испытывал лишь одно желание — хотя бы час не думать о проблемах этих двух Миров, созданных, очевидно, только для того, чтобы вызывать головную боль у всякого, кто обречен иметь к ним хоть какое-то отношение.
   Взявшись за ручку двери своего бокса, он испытал легкое удивление — на ней, этой ручке, болтался завязанный петлей шнурок, а шнурок был продет в темного металла набалдашничек, в который было вправлено нечто маленькое и пушистое, что федеральный следователь принял сперва за чучело белого мышонка.
   «Это талисман, — сообразил он секунду спустя. — Точнее — оберег. Настоящий, заговоренный, с Джея. Не простая заячья лапка, а тамошнего „подземного духа“. Спасает в пути от зла, задуманного врагом». Кто-то, пожелавший остаться неизвестным, выразил ему этим подарком свое сочувствие, пожелал удачи. Только вот — насколько федеральный следователь мог припомнить свод суеверий Пестрой Веры — талисман следовало вернуть тому, кто дал его тебе на дорогу. Иначе он отомстит — этот талисман. Так что Каю предстояло небольшое упражнение в дедукции — по правилам предложенной игры вычислить неизвестного доброжелателя.
   Он пожал плечами и рассеянно сунул оберег в карман.

* * *

   — Сдаю вам бумаги с рук на руки, — Кай утвердил на столе доктора Кальвини небольшую пирамиду скоросшивателей. — Это чтение оказалось небесполезным для меня. Простите, что задержался с возвращением — визажист мучил меня четыре часа... А через час мне уже пора на шаттл.
   — Ну что же, — Франческа со вздохом поднялась из-за стола и протянула руку федеральному следователю. — Хорошо, что нашли время заглянуть. Визажист здорово поработал с вами — всего-то вроде и сделал, что подправил прическу, а уж теперь никто вас не примет за порядочного человека... Простите за такой комплимент.
   — Мы с ним в основном тренировали мимику... — Кай на секунду скорчил на лице мину уголовника, испытывающего сомнения насчет того, сразу ли удушить собеседника, или сначала пропустить с ним по стаканчику виски.
   Франческа усмехнулась, затем посерьезнела, по-детски шмыгнула носом. Это совершенно не шло к ее элегантному облику, но заставляло взглянуть на майора разведслужбы с неожиданной стороны. Франческа подошла к столу и порылась в нем, достала оттуда и подала Каю малую вещицу.
   — У нас не принято желать удачи тем, кто уходит на задание, — плохая примета. Вот держите.
   Кай взглянул на протянутую вещь — это был оберег Пестрой Веры — и невольно улыбнулся, вспомнив про другой оберег — лапку «подземного духа» с Джея, которая лежала в кармане его пиджака. Итак, Франческу можно исключить из списка тайных доброжелателей. «Она — доброжелатель явный», — подумал он. И угадал, что скажет ему сейчас док Кальвини.
   — Он вам будет нужнее — там... — Франческа тоже улыбнулась.
   Впервые она улыбалась следователю неофициальной улыбкой — довольно приятной, но горьковатой. Кай вспомнил слова Гвидо о потерях, понесенных на Фронде. Должно быть, у дока Кальвини были личные счеты с этим Миром — там внизу, в семистах километрах от «Эмбасси».
   — Постараюсь вернуть вам его в целости и сохранности...
   — Это необязательно, — пожала плечами док Кальвини. — Если почувствуете, что кому-то он нужнее, — отдайте ему.
   Федеральный следователь подхватил оберег за кожаную петельку и поднес к уху. Орешек-погремушка зашептал ему что-то, только им двоим понятное.

* * *

   Шаттл «Трасса — Причал-6» должен был доставить федерального следователя в Космотерминал столицы Фронды точно по расписанию. Маленькая задержка, обусловленная внеплановым причаливанием кораблика к «Эмбасси», была умело компенсирована за счет резервов графика, а взятый на борт «лишний» пассажир — Джон Кинли Крюгер — был загодя внесен в полетную ведомость и проделал весь путь в свободном кресле резервного салона шаттла. Впрочем, почти все кресла в этом салоне были пустыми. Кроме еще одного. В нем сидел Анатолий Смольский.
   — Рад снова видеть вас, — приветствовал литератор своего попутчика. — Значит, вам все-таки тоже туда — на планету?
   — Получается, что так, — довольно кисло ответил федеральный следователь. — Как ваша нога?
   — Вашими заботами и промыслом божьим и думать о ней забыл, — бодро отозвался Смольский. — Тем более что у меня появились другие причины для головной боли.
   — А, вы задержались на «Эмбасси», — кивнул Кай. — Бюрократические фокусы?
   — Прививка Финкельштейна, — вздохнул Смольский. — Покуда мы болтались в Космосе, у меня истек срок ее действия. А я и позабыл про эту мелочь. Но компьютеры как назло помнят все. Пришлось поваляться пару дней в здешнем госпитале — после укола подскочила температура. И потом меня еще помариновали немного — во избежание осложнений... Так что я подвел своего Вергилия там — на Фронде. Не прибыл в условленный срок...
   Что-то наивное было в словах литератора. Настолько наивное, что в душе федерального следователя всколыхнулись сентиментальные чувства. «В конце концов, хватит с меня и одного оберега», — наполовину в шутку, наполовину всерьез сказал он себе, похлопал по карманам и извлек из одного из них давешний подарок неизвестного доброжелателя.
   — Кстати, о Вергилиях, — улыбнулся он. — И о кругах ада. Возьмите на счастье, — он протянул оправленную в темный металл пушистую лапку неземной твари. — Это — оберег. Настоящий, заговоренный. Говорят, помогает. Вам он будет нужнее, чем мне. Обещайте вернуть его мне — тогда с вами ничего не приключится страшного. Говорят — такая примета.
   — Но... — писатель растерянно крутил перед собой лапку «подземного духа». — Вы думаете — мы с вами еще встретимся?..
   К счастью, Каю не пришлось выдумывать ответ. По селектору объявили посадочную готовность. Шаттл уже пробивал стратосферу Фронды. Стало не до разговоров.

Глава 3
НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА

   Вывеска на отделанной под дуб двери офиса гласила: «Алоиз Бибер. АГЕНТСТВО „РИАЛТИ“. Все виды рекламы». За дверью располагался «тамбур», содержавший в себе главным образом не слишком старую стерву Марджори Каллахан — секретаршу и единственного, за исключением самого генерального директора, сотрудника агентства. «Крутая Мардж» надежно — своей конторкой и силой непреклонного характера — преграждала путь к двери в собственно офис. Внутри же этого офиса находился в общем-то лишь письменный стол, размерами больше под стать бильярдному, за которым сидел генеральный директор агентства — плотно сложенный мужчина, как раз Алоизом Бибером, а чаще просто Бобром — и называвшийся. В зубах он держал недокуренную сигару, а прямо перед собой, на столе, — под старину сработанный, массивный блок связи.
   Аппарат заливался трелью сигнала вызова.
   Взять трубку Алоиз не торопился. Его мучили предчувствия.
   Предчувствия эти не имели никакого отношения к рекламному бизнесу. Как, впрочем, не имело такого отношения и все его агентство. Строго говоря, Алоиз Бибер принадлежал к тому большинству населения Фронды, которое придерживалось гуманной точки зрения, что всех без исключения копирайтеров, имиджмейкеров и тому подобных паразитов рода человеческого от рекламы следует топить в первой попавшейся емкости сразу после рождения на свет. Да и размещать рекламу после зимнего кризиса и после того, как два крупнейших телецентра планеты были разнесены в клочья мятежными толпами, было некому и негде. Свой хлеб Алоиз зарабатывал другими делами.
   И над этой стороной его деятельности сгущались тучи. Вот теперь ему звонят по арендованному за большие «бабки», защищенному каналу... Звонок по этому каналу мог исходить только от очень ограниченного круга людей (и ранарари). И все больше в этом круге становилось тех, от кого ничего хорошего Бибер услышать не ожидал. Со вздохом он поднял массивную трубку блока и поднес ее к уху. Выдавил из себя невнятное: «Алло»...
   — Здравствуй, Бобер...
   Худший вариант. Голос в трубке был не слишком тверд и не слишком уверен. Но слишком хорошо знаком тому, кого называли Бобром.
   — Привет, Фостер... — вяло отозвался он и вынул сигару изо рта. — Что-то не так?
   — Нет... Все так...
   Не нравился Биберу голос на том конце провода, ох, не нравился.
   — Ты не мог бы подъехать ко мне на полчасика? Сейчас, сразу. Это срочно...
   — Да, разумеется...
   Бибер не мог дать другого ответа человеку, который оплачивал «Агентство» и был его надежной крышей от невзгод и передряг здешней — так не похожей на нормальную жизнь Миров Федерации — действительности.
   — Только... — на том конце вышла какая-то заминка. — Только никто не должен знать, что мы сегодня встречаемся... Оставь там записку... или скажи своим, что едешь по делам... Куда-нибудь. Только не ко мне...
   — Заметано... — стараясь не выдавать удивления, заверил Бибер своего собеседника. — У тебя все в порядке, Фостер? Почему ты не врубаешь изображение?
   — В порядке... И не вздумай прихватить с собой кого из своих — дело весьма деликатное и шестерок в него путать не стоит...
   — Выезжаю немедленно, — как можно болеем уверенным тоном ответил собеседнику Бибер.
   — Жду.
   Из трубки полился сигнал отбоя. Некоторое время Бибер с недоумением смотрел на нее, потом аккуратно положил на место, снова поднял к уху и надавил клавишу селектора.
   — Слушаю вас, шеф, — отозвался из трубки женский голос.
   — Вот что, Мардж... — Бибер нервно погладил наметившуюся плешь и откашлялся. — У меня тут возникли делишки... неотложные. Так что я на час отбываю в Фарнуорт, гм, да... в Фарнуорт... (Формально распоряжение сверху: «Скажи своим, что едешь по делам... Куда-нибудь. Только не ко мне...» — было соблюдено, но преданной Марджори это «гм, да...» оставляло свободу для довольно определенных догадок.) Так что ты знаешь, что надо делать в случае... В том случае, если я не дам о себе знать до э-э... до часу.
   — О'кей, — заверила его Мардж и повесила трубку.
   Бибер раздавил окурок сигары в пепельнице с таким тщанием, словно хотел с ним вместе стереть в порошок и одолевавшую его тревогу. Крякнул с досадой, поднялся из-за стола и покинул свой кабинет через заднюю дверь.

* * *

   В суете высадки Кай приложил максимум стараний, чтобы оторваться от Смольского — не хотелось в его присутствии предъявлять таможенным чинам документы на имя человека, не имеющего ни малейшего отношения к ветеринару Питерману. Помедлив, он прошел наконец через кабину идентификации, а оттуда — на выход, как раз к тому времени, когда остальные — довольно немногочисленные — пассажиры шаттла уже благополучно получали свой багаж в здании терминала.
   В багаже этом для Кая тоже был предусмотрен — больше для того, чтобы не привлекать к нему внимания — некий довольно объемистый баул, получение которого заняло у него чуть ли не час. Тоскуя около единственной из шести действующей ленты транспортера, он прислушивался к объявлениям, которые бубнил невесть где расположенный громкоговоритель — тоже, похоже, единственный на весь терминал. Внедренный в местное «почтенное общество» резидент должен был встречать его и о своем присутствии — да и о том, что никаких непредвиденных осложнений вокруг не имеется — дать знать объявлением по сети оповещения прибывших.
   Объявления не было.
   Почему-то это не удивило Кая. Интуиция — а он привык доверять этому зыбкому инструменту человеческого сознания — с самого начала операции подсказывала ему, что все столь тщательно проверенные разработки экспертов Метрополии и «Эмбасси» в скором времени пойдут коту под хвост. В скорейшем — но ведь не сразу же!
   Ладно — нет так нет. Воленс-ноленс приходилось переходить на один из резервных вариантов — только вот на какой?
   Призадумавшись над этим вопросом, федеральный следователь чуть не проморгал свой багаж — тем более что видел его первый раз в жизни.
   Чудом отловив проклятый баул, прежде чем тот пустился на второй круг унылого течения ленты транспортера, он направился было к выходу, но тут нечто неожиданное заставило его придержать шаг и прислушаться к гнусавому голосу громкоговорителя.
   — «Пепел... — услышал он. — Пепел — это прах... Чтоб прахом не обернулись мечты ваши, обратите очи души своей к церкви Духовного Возрождения... Запомните: улица Трех Святых, девятнадцать. Каждый день — к вашим услугам проповедник и исповедальник. Пепел...»
   Кай потряс головой. «Этак и заикой можно сделаться, — сказал он себе. — Странное совпадение... Отметиться, что ли, на этой самой улице Трех Святых? Хотя все это смахивает на элементарную подставку. И кажется, я клюнул на приманку — чуть ли не стал столбом посреди дороги, когда услышал слово „пепел“... Если кто-нибудь присматривается сейчас к прибывшим...»
   Он продолжил движение к выходу — через загончики паспортного контроля и туннельчики таможенного досмотра. Все здесь, на Фронде, осуществлялось медленно и почти вручную, так что выйдя из угрюмой, наполовину так и недостроенной громады Космотерминала на свет божий, он почел себя чуть ли не счастливейшим из смертных.
   — Вас подвезти, мистер? — услышал он над самым ухом. — До улицы Трех Святых? Только там нет никакой церкви, мистер Крюгер...

* * *

   — Разрешите представиться, — человек за рулем вполоборота повернулся к Каю. — Джордж Листер — капитан, космонавигатор первой категории. Вы наняли меня для рейса к Инферне, мистер Крюгер. Точнее — меня нанял ваш человек...
   — Но мой человек должен был встретить меня на Космотерминале сам, — возразил «мистер Крюгер». — Лично. А не присылать вас вместо себя... И потом — что это за идиотская шуточка с объявлением про «пепел»? Почему вы не запустили по сети вещания контрольную фразу?
   — Потому, что я не знаю ее. Сразу должен вас поставить перед выбором, сэр...
   Листер переключил управление каром на автопилот и теперь смотрел собеседнику прямо в глаза. «Мистер Крюгер» постарался выдержать его пристальный взгляд, ругая про себя последними словами столь прекрасно продуманный в горных сферах «Эмбасси-2» план внедрения в преступные круги Фронды. «Впрочем, мне и обещан был сюрприз», — попробовал он успокоить себя.
   — Вообще-то я не люблю, когда мне ставят ультиматумы, — холодно сказал он. — Вы уверены, что выбрали верный тон, капитан?
   — Я не пытаюсь вас шантажировать, — с горечью в голосе возразил ему Листер. — Вас предали. А я хочу помочь вам спасти ваш вклад в то дело, для которого ваш человек меня нанял.
   — Тогда — давайте по порядку... — «мистер Крюгер» выпрямился на сиденье и несколько неприязненно, но вполне спокойно уставился в глаза капитану. — Но начнем, однако, с того, что вы мне четко скажете — куда мы с вами едем... — взгляд его стал и вовсе ледяным. — Ну?
   Кэп не без труда выдержал этот взгляд, но выдержал. Как-никак это был критический момент их разговора и вообще всей затеянной им игры: спасуй он сейчас, и партнер вполне мог сорваться в непредсказуемое. Скажем — просто вызвать полицию. В том, что на этот счет «клиент» подстрахован и в два счета докажет свою непричастность к «грузу», у кэпа сомнений не было.
   — Я отвезу вас туда, куда вы мне скажете. Если хотите — высажу прямо здесь, посреди дороги. Не принимайте это за похищение... Но нам надо объясниться без свидетелей. Пока я просто покружу по городу. На автопилоте. Не возражаете?
   — Валяйте, капитан. Только — попрошу вас — без фокусов, раз уж так сложилось. Подрулите лучше к э-э... к кафе «Пятый угол». Там и поговорим. Знаете, я лучше себя чувствую, когда кругом толкутся люди. Посторонние. Это как-то сдерживает от м-м... необдуманных действий.
   Кэп чуть двинул левой бровью. Партнер выдался, судя по всему, из ушлых: про «Пятый угол» — «ничейную землю» сил, поделивших столицу на зоны влияния, знал, оказывается. Место и впрямь на редкость укромное — люди Хубилая вряд ли сообразят устраивать там засаду. «Залетные», по их представлениям, о таких местах знать не должны. А впрочем, даже если они и напорются там на какого-то сверхпредусмотрительного из них, то и тут кэп в своем праве: ведет «клиента» на место действия — как и было оговорено. Что же до прослушивания разговора, то такого паскудства в «Углу» сроду не случалось. Братья Лопес — держатели заведения — ценили свою репутацию, да и свои жизни тоже.
   Стараясь не делать резких движений и косо поглядывая на своего спутника, кэп набрал на панели управления маршрут, сделав его позапутаннее. После этого откинулся на спинку сиденья и, приглядываясь к плоховато настроенному экранчику кругового обзора, принялся короткими фразами излагать сухопарому посланнику судьбы положение дел — таким, каким оно ему представлялось на текущий момент.
   Крюгер смотрел на него скептическим, пронимающим до мозга костей взглядом и не перебивал даже в тех случаях, когда кэп — как раз оттого, что никто не перебивал его, — начинал путаться. Это напряженное, ледяное внимание действовало на нервы похуже иголок, вгоняемых под ногти, так что к тому моменту, когда кар приткнулся к обочине в паре сотен метров от «Угла», Листер уже начал ощущать себя завравшимся вконец жуликом — и это несмотря на то, что в его скупом и десять раз загодя продуманном рассказе не было ни единого слова неправды.
   Впрочем, Крюгера можно было понять: наемный кар не то место, где стоит лишний раз раскрывать рот. Тем более в сложившейся ситуации.
   Листер еще раз проверился на предмет возможного «хвоста» и устало прикрыл глаза.
   — Приехали... — он кивнул в сторону неброской вывески впереди по курсу. — Вы здесь хотели поговорить, мистер?
   — Именно. — Крюгер кивнул.
   — Будет лучше, если вы зайдете туда один, закажете кабинет — двенадцатый или рядом — и подождете минут пять — десять. Я пройду в зал с черного хода...
   — Вы как-то слишком озабочены возможностью слежки... — скепсис мистера Крюгера стал теперь заметен и невооруженным глазом. — Хотя мне тоже м-м... несколько удивительно, что нет ни малейших следов «хвоста». Поверьте, у меня есть некоторый опыт в этом деле...
   Капитан Листер и впрямь был немало удивлен этим обстоятельством. Потратив порядком времени и сил на то, чтобы незаметно проникнуть в Космотерминал, он испытал недоуменное разочарование: все шестеро — уже примелькавшихся ему — унылых типов, расставленных Хубилаем по разоренному застывшим на мертвой точке ремонтом залу встречающих, куда-то сгинули. Похоже, что ситуация резко изменилась. Сперва Листер подумал, что его просто опередили и Крюгер уже находится в руках мафии. Прибыл другим рейсом, сунулся к Биберу — и влип. Такое вполне могло быть. Но нет — вот он, этот Крюгер, — не спеша шагает к стеклянным дверям «Пятого угла»... Или этот тип вовсе не Крюгер, а он — кэп Листер — попался на чью-то удочку... Но где тогда настоящий Крюгер?

* * *

   Огороженный двойным рядом застав — городской полиции и частной охраны — Эверглейд был районом богатым. Районом, прочно освоенным нуворишами Фронды, разжившимися в короткий период того недолгого финансового ажиотажа, что последовал за обретением независимости. Эверглейд был иным миром, совсем не похожим на мир полуопустевшей и стремительно превращающейся в город трущоб столицы.
   Впрочем, и здесь, в оазисе бившего когда-то через край благополучия, тоже давали о себе знать признаки надвигающейся нищеты и упадка. Едва ли ни на каждом перекрестке появились щиты с объявлениями о продаже близлежащих вилл и земельных участков, клубы, бары, казино и магазины, специализировавшиеся на продаже всяческой завозной роскоши, поубавились в числе и как-то поблекли. Здешний народец уже не спешил выставлять на показ дорогие кары и флаеры, паркуя их от греха подальше за стенами зеленых ограждений, а то и сменив на подержанную технику, которой уж и вовсе не желал хвастаться. Скучно стало в Эверглейде, заметно скучно.
   Не доезжая до места обитания Фостера двух кварталов, точнее — двух тенистых садов, скрывающих в своей глубине потихоньку приходящие в упадок особняки местной знати, Бибер отпустил кар и двинулся к цели пешком. Он не стал тревожить сенсор на воротцах главного входа виллы «Агнесс», а прошел узкой тропинкой между соседними участками и кивнул камере наблюдения, неприметно вмонтированной чуть поодаль от низенькой бронзовой калитки запасного входа.
   Его заметили — замок калитки щелкнул, и сама калитка бесшумно распахнулась. Впрочем, его не только заметили, но и ждали: стоило Биберу сделать два шага под свод зеленых крон окружавшего виллу сада, как в спину ему уперлось жесткое дуло пистолета.
   — Не дергайся, Бобер, — приказал ему напряженно дрогнувший знакомый голос. — Не делай глупостей, и, может, все обойдется...
   — Это ты, Рони? — с фальшиво прозвучавшим облегчением воскликнул посеревший от сбывшихся предчувствий Алоиз. — Какого черта ты так пугаешь старого Бибера? Ведь я же — по приглашению шефа.. У меня с ним разговор...
   Он лихорадочно пытался понять, какое отношение к обеспечению безопасности Фостера может иметь наемный второй пилот транспортника экстренной добавки «Ганимед» Рональд Капанегра. Рони вообще не должно было быть здесь — в штаб-квартире «семьи». Тем более ни один дурак не пропустил бы сюда эту шестерку без того, чтобы сначала тщательно шестерку эту обыскать и забрать у нее «ствол»
   — Боюсь, что разговора у вас с ним уже не получится, — более спокойно и даже меланхолично заметил Рони, вытягивая из-за пояса Бибера его «пушку». — Проходи-ка вперед...
   «Вперед» — означало в маленький, мощенный мозаикой внутренний дворик, часть которого занимал небольшой открытый бассейн, обрамленный высаженными вокруг кустами. Алоизу приходилось в свое время наблюдать обитательниц этого водоема — Фостер любил во время вечеринок подводить гостей к его бортику и показывать этих с виду невинных рыбешек, резвящихся в подсвеченной и эффектно подсиненной воде. Довольно жутковатые бывали тут вечеринки.
   Сейчас, однако, вовсе не Фостер поджидал гостя у мраморного поребрика над тихо всплескивающей водой. Да и сама вода была не лазурно-голубая. Скорее уж — мутно-розовая...

* * *

   — Простите... — господин в просторной, верблюжьей шерсти куртке и шапочке с помпоном постарался привлечь к себе внимание высушенной годами, стервозного вида секретарши, ожесточенно рывшейся в многочисленных ящиках своего стола. — Простите, но не могу ли я видеть господина Бибера?
   — Откуда вас черти принесли? — не отрываясь от своего занятия, осведомилась ведьмообразная миссис самым недружелюбным тоном. — Вы от прокурора?
   — Нет, — посетитель «Риалти» начал немного нервничать. — Вас должны были предупредить о моем приезде... Я — Анатолий Смольский. Из Метрополии...
   — Только русских мне сейчас и не хватало! — резюмировала озабоченная чем-то совершенно иным, нежели визитеры из Метрополии, секретарша. — Боюсь, что Алоиза вам не видать как собственных ушей.