Страница:
– Давай-давай, – хмуро посоветовала ему нетерпеливо занимающая место пилота миссис Шарбогард. – А вы, боцман, не стойте дурнем с этими причиндалами в руках! Монтируйте кресло штурмана и быстренько займите народ крепежными работами – пойдем на трех «ж», с большими перепадами, а по всему судну хлама – навалом...
– Вы уверены, миссис?.. – с опаской глядя на нее, осведомился Колдун.
– Полную уверенность, док, дает только своевременная эксгумация. С последующим вскрытием и опознанием... Но посудина нам досталась роскошная. Панель управления, правда, упрощенная, спортивная модель, ну да нам не исследовательский полет предстоит, а просто скоростной драп в один конец... Вы, док, – она круто развернулась к Сандерсу – тот, прошедший все процедуры «скоростного обучения», был придержан Колдуном в резерве летного состава как лицо более руководящее, нежели пилотирующее, – вы, раз уж нами командуете, так распорядитесь отстрелить сундук с чертовой отравой. А то идти на трех «ж», да еще с вариациями, имея на борту триста тонн груза, – это, знаете, не очень грамотно. А на обратном пути сундук заберем – в Космосе ничего не пропадает...
Несмотря на кажущуюся дикость такого предложения, оно было вполне логично: в Космосе действительно ничего не пропадает. Надо только точно знать координаты и скорость пущенного «по течению» предмета, и хоть через сто лет вы, прибыв в нужную вам точку, примете ваш груз в распростертые в нужное время и в нужном месте объятия... Если, разумеется, траектория вашего клада не проходит через хромосферу случившейся окрест звезды или не упирается в поверхность не вовремя подвернувшейся планеты. Так что предложенное было достаточно логично и безопасно. Более того – как раз тащить «Пепел» до базы пиратов на Брошенной было значительно опаснее.
– Извольте управиться за час, – уведомила миссис Шарбогард руководство. – Чтоб в пять пятнадцать все лежали по амортизаторам... У Брошенной выходим на низкую орбиту, отсоединяем большой движок и садимся на планетарных. Пусть та сволочь, что у вас заперта в цугундере, толком на карте покажет, куда сажать птичку...
На посадку «Леди» стала заходить, не закончив и четверти витка вокруг Брошенной. Без малейшего толчка, серебристым призраком отделился от основного корпуса спускаемый модуль – он казался сверкающим дротиком, отцепившимся от нависшего над ним воздушного змея. Только размером этот дротик был со средний межконтинентальный реактивный лайнер – в нем умещалась почти вся жилая часть «Леди» – и рубка управления, и боксы экипажа, и кают-компания с камбузом, и даже цугундер с запертым в нем Боровом.
Все это крылатой стрелой ушло из поля видимости «орбитальника» через считанные секунды после разделения модулей. Переключиться на следующий Чикидара так и не смог – то ли за долгие годы вращения в пустоте без всякой профилактики система наблюдения стала сбоить, то ли Чики не разобрался в хитростях ее управления. Впрочем, надобности в этом и не оказалось: спускаемый модуль «Леди» яркой звездочкой вынырнул из-за мглистого горизонта и стремительно понесся над промерзшими песками – все ниже и ниже... Чики увидел его сразу, как только догадался глянуть в оптический перископ.
«Дьявол побери, они садятся где-то совсем рядом... Да на той полосе, что у Больших Корпусов, разумеется», – сообразил он, невольно вжав голову в плечи: на УР рушился с неба гром планетарных движков корабля и дикий, дьявольский посвист атмосферы, раздираемой его мчащимся на сверхзвуковой скорости телом.
Гром и свист смолкли в считанные секунды, сменившись глухим, но мощным – где-то в инфразвук забравшимся ударом-толчком и вибрацией стен. Из-за горизонта стали карабкаться в небо облака рыжей пыли...
«Сели, – определил Чикидара. – Точно – в десятке километров от Корпусов... Но – только вот – как сели?»
Самое странное, что авария не произвела на нее никакого впечатления. Как ни в чем не бывало, она расстегнула ремни и направилась к выходу.
– Хватит ворчать, – на ходу бросила она возмущенному альбиносу. – Подумаешь – слегка помяла колымагу. Вот, помню, на Проционе... – Она замолчала на полуслове, пытаясь извлечь что-то из глубин памяти, но, так и не вспомнив, ретировалась, не тратя времени на принятие поздравлений.
– Надеюсь, к работе штурмана нет претензий? – скорее констатировала, чем спросила страшно помрачневшая неведомо от чего мисс Ульцер, также спеша освободиться от предохранительных ремней
– С посадкой! Правда, не совсем мягкой, – в рубку заглянул Русти, потирая ушибленное плечо. – Мистер Сандерс просит собраться всех в кают-компании, будем обсуждать дальнейший план действий. Ой, что это?
Из рубки связи донесся восторженный вопль Ника.
– Ие-е!!! – орал Ник, пытаясь исполнить перед резервным терминалом победный танец какого-то африканского племени, чему порядком мешали не до конца отстегнутые ремни безопасности. С экрана на него скептически взирал Шпилли. Русти с трудом осознал, что пока весь остальной «контингент», прижатый ускорением к сиденьям и лежанкам, гадал, чем закончится их полет, Ник отводил душу, продолжая – партия за партией – свой турнир со Шпилли
– Ладно, твоя взяла, парень, – добродушно пробурчал треклятый фантом. – Ну, мастера, обштопали вы таки старого Шпили. Получайте теперь ваш компутер в полное пользование...
Последовал ряд цветомузыкальных эффектов, и на экране вместо гнусной рожи Шпилли возникло самодовольное сообщение:
СИСТЕМА ПОЛНОСТЬЮ ГОТОВА К РАБОТЕ В МАРШЕВОМ РЕЖИМЕ.
– Ничего не скажешь, вовремя ваш братец мою игрушку одолел – ровно через минуту после посадки, – укоризненно заметил боцман расслабленно вытянувшемуся в кресле второго пилота Питеру. – Чтоб ему этого раньше не сделать?
– И это ТЫ мне пеняешь, пся крев? – неожиданно взвился столь тихий прежде Питер, цепко хватая Русти за отвороты кителя. – Ты ж сам, паскуда, этот вирус гаду Борову подкинул, из-за чего мы у Колдуна вместо кроликов лабораторных под эксперимент пошли. – Он успокоился также внезапно, как вспыхнул, и, извиняясь, отпустил лацканы ошеломленного таким бурным натиском боцмана. – Прошу прощения, мистер Раусхорн, на меня накатило что-то такое. Это, наверное, от нервного напряжения во время посадки. Я так переживал, что мы не сможем посадить «Леди Игрек», извините... – Он бочком протиснулся мимо удивленного боцмана и направился в кают-компанию, где уже собрались остальные члены экипажа.
– Итак, господа, преодолев всевозможные препятствия, мы сели. Как утверждает мистер Бишоп, здесь мы можем пополнить запасы топлива, необходимые для продолжения полета к Нимейе.
Угрюмо сидевший в углу с наручниками на запястьях Боров кивком подтвердил свое согласие с данным заявлением.
– Кроме того, мистер Бишоп утверждает, что на планете находится пилот этого корабля, охраняющий запасы этого самого топлива. Стало быть, нам необходимо его найти и осуществить заправку. На все уйдет сутки-двое.
– Только если он не зарылся куда со страху, когда посадку нашу засек. Он-то ведь полагает, что это бандиты сюда нагрянули полный карачун ему делать. Поэтому я и прошу вас одного меня отпустить на встречу с ним, чтобы не сорвать все дело. А то увидит он вас и рванет в Подземелья – их тут хватает, а потом ищи-свищи его тут полгода.
– А может, тебе еще и бот десантный с полной заправкой и вооружением предоставить? – ехидно поинтересовался у зарвавшегося бандита Питер.
– Вот-вот, и бутылку «Цинандали» в придачу, – неожиданно для себя добавила Генриетта. – Обойдется, наглец.
– Я тоже полагаю, что предложение господина Эрнеста Бишопа лишено достаточных оснований, – спокойно и веско произнес доктор Сандерс. – Мы постараемся заранее сообщить пилоту о том, что представляем Федеральное Правительство. И потом, вы, кажется, говорили, – обратился он к пленнику, – что этот Чикидара знает всех бандитов в лицо. Мы же не входим в их число?
Боров уже открыл рот, пытаясь выдать новый аргумент в пользу предоставления ему свободы действий, но попытка его была пресечена в зародыше.
– Ну, хватит болтать! – Кай взял руководство дискуссией на себя. – На встречу с пилотом, кроме меня и нашего пленника, пойдет еще один человек. Волонтеры имеются?
Поигрывая отнятым у Борова «томпсоном», неожиданно поднялся Жан Лемье.
– Я, пожалуй, прогуляюсь с вами, Следователь.
– Я тоже, если не возражаете, – черная фигура Колдуна нависла над другим краем стола.
Кай на секунду задумался. Оба претендента были из тех кого бы он, была б его воля, взял с собой в последнюю очередь. Экстравагантный и инфантильный француз и загадочный, мрачный доктор. Он предпочел бы напарников понадежнее – доктора Сандерса или боцмана на худой конец. Но Сандерс является главой Миссии и не имеет права рисковать собой, а Русти в этот раз не выявил стремления к героическим поступкам.
Кай встретился глазами с неожиданно твердым, почти стальным взглядом Лемье и сделал свой выбор.
– Хорошо, вы идете со мной. А вам, – он повернулся к Маддеру, – лучше находиться рядом с вашими пациентами. Вдруг не дай Бог возникнут какие-то осложнения, связанные с инсталляцией... Боцман займется наведением порядка на корабле, остальные подготовят корабль к дозаправке.
Он повернулся к Бишопу.
– Каким сигналом вы должны вызвать капитана Чикидару на встречу?
– Три ракеты... – тяжело вздохнув, сообщил Боров. – Две красные и одна зеленая. С интервалом в тридцать секунд...
Правда, очень скоро он понял, что вся тяжесть хозяйственных забот ляжет исключительно на него самого – члены Миссии Спасения, и раньше не выказывавшие хотя бы толику организованности, последнее время совершенно отбились от рук. Деморализованные вынужденным бездельем интеллигенты без толку болтались по узким корабельным коридорам, активно поглощая оставшиеся после бандитов запасы пива. У холодильника боцман застукал с баночкой «Гиннеса» в руках даже утонченную задавалу мисс Ульцер, чем поверг ее в сильное смущение.
Следующим номером программы оказалось явление Питера Финнегана с жалобой на пропажу любимого перочинного ножика, без которого он, видите ли, чувствует себя не в своей тарелке. Еще через час каюту боцмана почтил визитом братец-близнец с заявлением о пропаже галстука. Разъяренный Русти посоветовал им произвести обмен позаимствованными вещами и впредь в подобных ситуациях ставить в известность лишь друг друга. Белобрысые братцы-кролики, не сговариваясь, обругали боцмана и пообещали подключить к расследованию пропаж Федерального Следователя.
Оскорбленный до глубины души Русти все-таки решил отправиться на поиски исчезнувшего имущества, но, кроме двух пистолетов, автомата, набора метательных ножей и полудюжины шумовых гранат, заботливо рассованных чьей-то рукой по разным корабельным закоулкам, ничего не обнаружил. Он предложил было один из метательных ножей Питеру взамен утерянного, но тот обиженно заявил, что в его инкрустированном малахитовыми пластинками ножичке было семь лезвий, не считая маникюрных ножниц, а ему взамен предлагают всего лишь грубо обработанную полоску металла.
Неплохо разбирающийся в метательных ножах, Русти хотел было объяснить непонятливому очкарику, что один метательный нож ручной выделки с Парагеи стоит дюжины перочинных безделушек, но лишь обиженно махнул рукой и отправился восвояси. Найденный арсенал он под роспись сдал Каю (впрочем, оставив себе один из пистолетов), после чего по памяти занялся классификацией сгинувшей на «Констеллейшен» любимой коллекции вирусов, кои теперь ему предстояло собирать вновь практически с нуля.
Три ракеты – две красные и одна зеленая, с интервалом в тридцать секунд взлетевшие над местом посадки «Леди» спустя два часа после приземления, – добавили Чики головной боли, мучившей его с того самого момента, когда он принял сообщение Папы. Вот уж была новость так новость – типа «мы по ошибке ампутировали вам не ту ногу, так не беспокойтесь, нужную мы отрежем бесплатно». Плохо быть покойником в глазах Франческо ди Ровере, но гораздо хуже числиться в его списке «пока еще живых».
Конечно, Чикидаре было очень страшно тогда – на цементном полу мастерских – под дулом пистолета Борова, но, когда он представлял, что произойдет, если сюда нагрянут головорезы Папы, у него просто мурашки бегали по коже. То ли от холода, то ли от кислородного голодания, а всего вернее – надо быть честным с собой – от страха, мысли в голове путались, едва лишь Чикидара пытался связать в голове все известные ему факты.
Он отвинтил крышку термоса и одним глотком влил в себя смесь спиртного и отменно горячего кофе. От резкой боли на обожженных губах в голове немного прояснилось. Итак, что мы имеем.
Факт номер раз: Боров ведет свою игру против Папы и хочет завладеть кладом Рыжих. Факт номер два: что-то произошло в Открытом Космосе, раз вместо людей Франческо на Брошенную спускаются федералы, причем на его, Чики, корабле.
Промежуточный вывод неоднозначен: или федералы грохнули людей Папы, что маловероятно – зеленых юнцов на подобные дела Мафия не посылает, или, что еще более маловероятно, Боров играет на людей Управления. Учитывая его подлый характер и то, что он единственный остался в живых, можно предположить, что Эрни столкнул лбами людей Папы и федералов, надеясь погреть руки на их войне... Ну что ж, Боров, по крайней мере, понимает, что и Чики знает о его игре, а, стало быть, появляется способ давления на лучшего друга детства.
И второй вопрос: насколько сильны люди, прилетевшие на «Леди Игрек»? Сколько у них боевиков, какое оружие? Смогут ли они противостоять коммандос Мафии, когда те нагрянут на Брошенную? Вопросы, вопросы, вопросы... И ни одного четкого ответа. Пока у него есть единственный страховой полис – маленький титановый контейнер, за который положили свои грязные жизни люди Оранжевого Сэма. Пока этот полис находится в надежном месте, Чики будет жить. Может быть, хреново, но все-таки жить...
Три яркие вспышки галогенового фонарика, прорезавшие сумрак из дальнего угла цеха, дали понять, что он уже здесь не один. Чики от греха подальше спрятался за бетонную колонну и просигналил в ответ. Потом тяжело вздохнул, сунул фонарик в карман и, широко расставив руки, чтобы было видно, что он «чист», вышел на открытое пространство.
Навстречу, из-за громад исполинских станков, так же медленно и осторожно двинулись три фигурки, в одной из которых Чики признал Борова. Вид стянутых наручниками конечностей приятеля пролил чуточку бальзама на истерзанную мрачными мыслями душу Джона-Ахмеда. «Это тебе за издевательство в “Мастерских Кносса”», – ехидно подумал он, вглядываясь в приближавшихся спутников плененного гангстера. Один из них, высокий и чуть сутулый, с невыразительным лицом, был, очевидно, за старшего. Второй, вооруженный ручным пулеметом, прикрывал всю троицу, и по злой морде его было видно, что стрелять он станет без предупреждения. Что-то до боли знакомое и явно нехорошее промелькнуло в его повадке, в том, как он держал себя, но, когда он подошел поближе, Чикидара понял, что никогда прежде не видел этого человека.
– Вы капитан-пилот «Леди Игрек»? – Долговязый вперил в лицо Чикидары пронзительный взгляд.
Чики сглотнул вдруг застрявшую в горле слюну и коротко кивнул.
– Будем знакомы, – перед носом Джона-Ахмеда возник жетон-идентификатор, удостоверяющий личность и права Федерального Следователя.
– Должен принести вам извинения за то, что мы вынуждены были без вашего на то согласия воспользоваться вашим э-э... судном... – без всякого выражения в голосе произнес Кай.
Чики так и не понял, шутит тот или вполне серьезен.
– Уверяю вас, что я не имею отношения к тому, что этот господин, – Чики кивнул на отчаянно подмигивающего ему Эрни, – и его друзья устроили после того, как угнали «Леди»...
– В настоящий момент, – Кай сухо откашлялся, – я, как представитель органов следствия, рассматриваю вас в качестве свидетеля по делу о разбойном нападении на корабль экстренной доставки «Констеллейшн». Все что вам может быть вменено в вину – это нарушение запрета на полеты в зоне планеты Боумена. Но это – вопрос, находящийся в компетенции Навигационного Комитета. Надеюсь, что своим поведением вы э-э... не заставите меня пересмотреть мое отношение к вам... Будьте знакомы... – он кивнул на своего вооруженного спутника, – доктор Лемье. Жан Лемье...
Лемье не сводил пристального взгляда с лица Чики и как-то нехорошо поглаживал указательным пальцем спусковой крючок своей «пушки».
– Перейдем к делу, – продолжил Федеральный Следователь, – топливо у вас?
– В трех километрах отсюда... – Чики облизнул пересохшие губы. – Четыре стандартные капсулы...
– В обрез для Броска к Нимейе, – сухо сообщил Лемье, подтвердив тем, что и для него «скоростное обучение» не прошло даром. – Понадобится грузовой транспорт...
– Они там, на передвижной платформе... – пояснил Чики. – Вы на флайере? Можем отправиться сразу...
– Что ж – не будем терять времени, – согласился Кай и с облегчением натянул на лицо маску дыхательного аппарата.
Чикидара сделал то же самое, предварительно скорчив рожу Борову. Тот, похоже, окончательно скис.
– Вы посторожите этого типа, – вполголоса посоветовал Лемье Каю, а я пойду с тем, – он кивнул на Чики. – Я не слишком доверяю ему. Одна шайка...
Джон-Ахмед по-своему воспринял проявленное к нему внимание и тут же нагрузил француза тяжеленной «чушкой» подлежащей дозаправке батареи. Уже на обратном пути от генератора, присматриваясь со спины к никогда ему раньше в жизни не встречавшемуся месье, он мучительно пытался понять, отчего этот, в сущности, совершенно безобидный мужичок вызвал у него при первом взгляде на него судорожный спазм страха и неприязни.
Загрузив-таки аккумуляторы в надлежащие гнезда, они на пару минут присели на край готовой теперь к отправлению глатформы, утирая пот с физиономий Чикидара снова покосился на Лемье. Лемье – на Чикидару. Чисто машинально он провел пальцами по лицу, словно снимая с него невидимую паутину. На щеке пальцы эти задержались, и легкое недоумение появилось во взгляде француза, словно он не нащупал на своем лице чего-то привычного, ставшего почти родным. Шрама...
– Вам дурно, капитан? – Кай заглянул в лицо Чикидаре. – Хлебните – это ваш кофе...
– Спускайте грузовую аппарель! – крикнул Кай видневшемуся в просвете люка Русти. – Прошу познакомиться – наш гостеприимный хозяин – капитан Джон-Ахмед Чикидара.
– Очень приятно, капитан, – несколько сварливым тоном отозвался Русти. – Объясните мне ради Бога, кэп, почему вас угораздило тронуться в рейс, имея в конверторе погоревшие сегменты отражателя?
– Погоревшие сегменты? – недоуменно переспросил Джон-Ахмед. – Откуда вы это взяли? Отражатель в конверторе – новенький.
– Мы это взяли с распечатки контрольного отчета вашего «бортовика», кэп... – столь же недоуменно объяснил Русти.
– Вы больше читайте такие глупости! – возмутился Чикидара. – У меня в компьютере выставлены данные по износу специально для налоговой инспекции... Знаете – чем выше процент амортизации, тем меньше отчисления за простой...
Русти открыл рот, потом – закрыл.
Из-за его спины, из тамбура выглянула и бесшумно спрыгнула на причалившую встык к борту «Леди» платформу пламенно-рыжая Марго. Прошлась вдоль ограждения и стала тереться о брюки Джона-Ахмеда.
Мир поплыл перед глазами у Чикидары.
Не успел Кай окончательно сформулировать для себя суть озадачившей его странности в поведении Джона-Ахмеда, как его подхватил под локоть Русти и, захлебываясь сбивчивым шепотом, поволок к себе в каюту.
– Кэп, что-то делается с людьми... – начал он с места в карьер, едва успев прикрыть за собой дверь. – Очень скоро может дойти до смертоубийства... Похоже, эта самая инсталляция скверно повлияла кое-кому на мозги...
– Без эмоций, Русти... – чуть раздраженно, но твердо распорядился Федеральный Следователь. – И по порядку, пожалуйста.
С эмоциями Русти совладать не мог. И порядка в его рассказе в тот раз было не больше, чем в дамской сумочке. Лишь много позже эта часть истории отлилась у него в те канонические формы, в которых он преподносил ее своим слушателям в заведении Хенки.
«За те десять-двенадцать часов, – рассказывал он почтенной публике, – что Следователь с лягушатником потратили на то, чтобы разыскать кэпа нашей „Леди“ и склад с горючим, а потом, чтобы довезти контейнеры до нашего кораблика, народ, что остался под присмотром старины Русти, – тут боцман предпочитал упоминать самого себя в третьем лице, – успел таких дров наломать, ребята, что, как говорится у русских, ни в сказке сказать, ни пером описать...
– Вы уверены, миссис?.. – с опаской глядя на нее, осведомился Колдун.
– Полную уверенность, док, дает только своевременная эксгумация. С последующим вскрытием и опознанием... Но посудина нам досталась роскошная. Панель управления, правда, упрощенная, спортивная модель, ну да нам не исследовательский полет предстоит, а просто скоростной драп в один конец... Вы, док, – она круто развернулась к Сандерсу – тот, прошедший все процедуры «скоростного обучения», был придержан Колдуном в резерве летного состава как лицо более руководящее, нежели пилотирующее, – вы, раз уж нами командуете, так распорядитесь отстрелить сундук с чертовой отравой. А то идти на трех «ж», да еще с вариациями, имея на борту триста тонн груза, – это, знаете, не очень грамотно. А на обратном пути сундук заберем – в Космосе ничего не пропадает...
Несмотря на кажущуюся дикость такого предложения, оно было вполне логично: в Космосе действительно ничего не пропадает. Надо только точно знать координаты и скорость пущенного «по течению» предмета, и хоть через сто лет вы, прибыв в нужную вам точку, примете ваш груз в распростертые в нужное время и в нужном месте объятия... Если, разумеется, траектория вашего клада не проходит через хромосферу случившейся окрест звезды или не упирается в поверхность не вовремя подвернувшейся планеты. Так что предложенное было достаточно логично и безопасно. Более того – как раз тащить «Пепел» до базы пиратов на Брошенной было значительно опаснее.
– Извольте управиться за час, – уведомила миссис Шарбогард руководство. – Чтоб в пять пятнадцать все лежали по амортизаторам... У Брошенной выходим на низкую орбиту, отсоединяем большой движок и садимся на планетарных. Пусть та сволочь, что у вас заперта в цугундере, толком на карте покажет, куда сажать птичку...
* * *
Чикидара млел: мониторы рубки наблюдения УРа показывали ему картинку с орбитального телескопа – его родную «Леди» совершенно по-хамски, даже «без никаких» сигналов оповещения, выходящую на бреющую орбиту прямо на тормозных движках, игнорируя обязательный маневр промежуточного разгона... Зрелище было захватывающее – в жизни бы Джону-Ахмеду не пришло в голову, что его посудина – как бы хороши ни были ее номинальные показатели – способна на такое.На посадку «Леди» стала заходить, не закончив и четверти витка вокруг Брошенной. Без малейшего толчка, серебристым призраком отделился от основного корпуса спускаемый модуль – он казался сверкающим дротиком, отцепившимся от нависшего над ним воздушного змея. Только размером этот дротик был со средний межконтинентальный реактивный лайнер – в нем умещалась почти вся жилая часть «Леди» – и рубка управления, и боксы экипажа, и кают-компания с камбузом, и даже цугундер с запертым в нем Боровом.
Все это крылатой стрелой ушло из поля видимости «орбитальника» через считанные секунды после разделения модулей. Переключиться на следующий Чикидара так и не смог – то ли за долгие годы вращения в пустоте без всякой профилактики система наблюдения стала сбоить, то ли Чики не разобрался в хитростях ее управления. Впрочем, надобности в этом и не оказалось: спускаемый модуль «Леди» яркой звездочкой вынырнул из-за мглистого горизонта и стремительно понесся над промерзшими песками – все ниже и ниже... Чики увидел его сразу, как только догадался глянуть в оптический перископ.
«Дьявол побери, они садятся где-то совсем рядом... Да на той полосе, что у Больших Корпусов, разумеется», – сообразил он, невольно вжав голову в плечи: на УР рушился с неба гром планетарных движков корабля и дикий, дьявольский посвист атмосферы, раздираемой его мчащимся на сверхзвуковой скорости телом.
Гром и свист смолкли в считанные секунды, сменившись глухим, но мощным – где-то в инфразвук забравшимся ударом-толчком и вибрацией стен. Из-за горизонта стали карабкаться в небо облака рыжей пыли...
«Сели, – определил Чикидара. – Точно – в десятке километров от Корпусов... Но – только вот – как сели?»
* * *
– Оно, мистер, и к лучшему было, что самой посадки Чики не видел. – Хенки мрачно приспустил уголок рта. – А то ведь могло бы и сердце не выдержать при виде того, как лихо миссис Шарбогард загнула последний маневр...* * *
Корабль госпожа Шарбогард посадила, помяв-таки слегка левый стабилизатор о причальную мачту космопорта, раскинувшегося рядом с сиротливым параллелепипедом единственного на всю округу здания – администрации, силовой установки и всех служб заброшенного космотерминала, обслуживавшего некогда комплекс Больших Корпусов. Когда, после выключения основных двигателей, Эльза чуть замешкалась, переходя на маневровые, и корабль «повело», Питер, посаженный вторым пилотом, хотел было взять управление на себя, но мадам Шарбогард уже справилась с ситуацией, хотя и снесла при этом какую-то космодромную железяку.Самое странное, что авария не произвела на нее никакого впечатления. Как ни в чем не бывало, она расстегнула ремни и направилась к выходу.
– Хватит ворчать, – на ходу бросила она возмущенному альбиносу. – Подумаешь – слегка помяла колымагу. Вот, помню, на Проционе... – Она замолчала на полуслове, пытаясь извлечь что-то из глубин памяти, но, так и не вспомнив, ретировалась, не тратя времени на принятие поздравлений.
– Надеюсь, к работе штурмана нет претензий? – скорее констатировала, чем спросила страшно помрачневшая неведомо от чего мисс Ульцер, также спеша освободиться от предохранительных ремней
– С посадкой! Правда, не совсем мягкой, – в рубку заглянул Русти, потирая ушибленное плечо. – Мистер Сандерс просит собраться всех в кают-компании, будем обсуждать дальнейший план действий. Ой, что это?
Из рубки связи донесся восторженный вопль Ника.
– Ие-е!!! – орал Ник, пытаясь исполнить перед резервным терминалом победный танец какого-то африканского племени, чему порядком мешали не до конца отстегнутые ремни безопасности. С экрана на него скептически взирал Шпилли. Русти с трудом осознал, что пока весь остальной «контингент», прижатый ускорением к сиденьям и лежанкам, гадал, чем закончится их полет, Ник отводил душу, продолжая – партия за партией – свой турнир со Шпилли
– Ладно, твоя взяла, парень, – добродушно пробурчал треклятый фантом. – Ну, мастера, обштопали вы таки старого Шпили. Получайте теперь ваш компутер в полное пользование...
Последовал ряд цветомузыкальных эффектов, и на экране вместо гнусной рожи Шпилли возникло самодовольное сообщение:
СИСТЕМА ПОЛНОСТЬЮ ГОТОВА К РАБОТЕ В МАРШЕВОМ РЕЖИМЕ.
– Ничего не скажешь, вовремя ваш братец мою игрушку одолел – ровно через минуту после посадки, – укоризненно заметил боцман расслабленно вытянувшемуся в кресле второго пилота Питеру. – Чтоб ему этого раньше не сделать?
– И это ТЫ мне пеняешь, пся крев? – неожиданно взвился столь тихий прежде Питер, цепко хватая Русти за отвороты кителя. – Ты ж сам, паскуда, этот вирус гаду Борову подкинул, из-за чего мы у Колдуна вместо кроликов лабораторных под эксперимент пошли. – Он успокоился также внезапно, как вспыхнул, и, извиняясь, отпустил лацканы ошеломленного таким бурным натиском боцмана. – Прошу прощения, мистер Раусхорн, на меня накатило что-то такое. Это, наверное, от нервного напряжения во время посадки. Я так переживал, что мы не сможем посадить «Леди Игрек», извините... – Он бочком протиснулся мимо удивленного боцмана и направился в кают-компанию, где уже собрались остальные члены экипажа.
* * *
В кают-компании было шумно и, несмотря на строжайшее запрещение доктора Сандерса, изрядно накурено. Кай докладывал информацию, полученную в результате допроса Борова.– Итак, господа, преодолев всевозможные препятствия, мы сели. Как утверждает мистер Бишоп, здесь мы можем пополнить запасы топлива, необходимые для продолжения полета к Нимейе.
Угрюмо сидевший в углу с наручниками на запястьях Боров кивком подтвердил свое согласие с данным заявлением.
– Кроме того, мистер Бишоп утверждает, что на планете находится пилот этого корабля, охраняющий запасы этого самого топлива. Стало быть, нам необходимо его найти и осуществить заправку. На все уйдет сутки-двое.
– Только если он не зарылся куда со страху, когда посадку нашу засек. Он-то ведь полагает, что это бандиты сюда нагрянули полный карачун ему делать. Поэтому я и прошу вас одного меня отпустить на встречу с ним, чтобы не сорвать все дело. А то увидит он вас и рванет в Подземелья – их тут хватает, а потом ищи-свищи его тут полгода.
– А может, тебе еще и бот десантный с полной заправкой и вооружением предоставить? – ехидно поинтересовался у зарвавшегося бандита Питер.
– Вот-вот, и бутылку «Цинандали» в придачу, – неожиданно для себя добавила Генриетта. – Обойдется, наглец.
– Я тоже полагаю, что предложение господина Эрнеста Бишопа лишено достаточных оснований, – спокойно и веско произнес доктор Сандерс. – Мы постараемся заранее сообщить пилоту о том, что представляем Федеральное Правительство. И потом, вы, кажется, говорили, – обратился он к пленнику, – что этот Чикидара знает всех бандитов в лицо. Мы же не входим в их число?
Боров уже открыл рот, пытаясь выдать новый аргумент в пользу предоставления ему свободы действий, но попытка его была пресечена в зародыше.
– Ну, хватит болтать! – Кай взял руководство дискуссией на себя. – На встречу с пилотом, кроме меня и нашего пленника, пойдет еще один человек. Волонтеры имеются?
Поигрывая отнятым у Борова «томпсоном», неожиданно поднялся Жан Лемье.
– Я, пожалуй, прогуляюсь с вами, Следователь.
– Я тоже, если не возражаете, – черная фигура Колдуна нависла над другим краем стола.
Кай на секунду задумался. Оба претендента были из тех кого бы он, была б его воля, взял с собой в последнюю очередь. Экстравагантный и инфантильный француз и загадочный, мрачный доктор. Он предпочел бы напарников понадежнее – доктора Сандерса или боцмана на худой конец. Но Сандерс является главой Миссии и не имеет права рисковать собой, а Русти в этот раз не выявил стремления к героическим поступкам.
Кай встретился глазами с неожиданно твердым, почти стальным взглядом Лемье и сделал свой выбор.
– Хорошо, вы идете со мной. А вам, – он повернулся к Маддеру, – лучше находиться рядом с вашими пациентами. Вдруг не дай Бог возникнут какие-то осложнения, связанные с инсталляцией... Боцман займется наведением порядка на корабле, остальные подготовят корабль к дозаправке.
Он повернулся к Бишопу.
– Каким сигналом вы должны вызвать капитана Чикидару на встречу?
– Три ракеты... – тяжело вздохнув, сообщил Боров. – Две красные и одна зеленая. С интервалом в тридцать секунд...
* * *
Вообще-то у Русти давно чесались руки навести хотя бы подобие порядка на «Леди Игрек», но качать права на чужом корабле не принято в Обитаемом Космосе, и он до поры до времени сдерживал свои позывы к хозяйственной деятельности. Теперь же, после официального, так сказать, посвящения в Администраторы, боцман рьяно принялся за дело.Правда, очень скоро он понял, что вся тяжесть хозяйственных забот ляжет исключительно на него самого – члены Миссии Спасения, и раньше не выказывавшие хотя бы толику организованности, последнее время совершенно отбились от рук. Деморализованные вынужденным бездельем интеллигенты без толку болтались по узким корабельным коридорам, активно поглощая оставшиеся после бандитов запасы пива. У холодильника боцман застукал с баночкой «Гиннеса» в руках даже утонченную задавалу мисс Ульцер, чем поверг ее в сильное смущение.
Следующим номером программы оказалось явление Питера Финнегана с жалобой на пропажу любимого перочинного ножика, без которого он, видите ли, чувствует себя не в своей тарелке. Еще через час каюту боцмана почтил визитом братец-близнец с заявлением о пропаже галстука. Разъяренный Русти посоветовал им произвести обмен позаимствованными вещами и впредь в подобных ситуациях ставить в известность лишь друг друга. Белобрысые братцы-кролики, не сговариваясь, обругали боцмана и пообещали подключить к расследованию пропаж Федерального Следователя.
Оскорбленный до глубины души Русти все-таки решил отправиться на поиски исчезнувшего имущества, но, кроме двух пистолетов, автомата, набора метательных ножей и полудюжины шумовых гранат, заботливо рассованных чьей-то рукой по разным корабельным закоулкам, ничего не обнаружил. Он предложил было один из метательных ножей Питеру взамен утерянного, но тот обиженно заявил, что в его инкрустированном малахитовыми пластинками ножичке было семь лезвий, не считая маникюрных ножниц, а ему взамен предлагают всего лишь грубо обработанную полоску металла.
Неплохо разбирающийся в метательных ножах, Русти хотел было объяснить непонятливому очкарику, что один метательный нож ручной выделки с Парагеи стоит дюжины перочинных безделушек, но лишь обиженно махнул рукой и отправился восвояси. Найденный арсенал он под роспись сдал Каю (впрочем, оставив себе один из пистолетов), после чего по памяти занялся классификацией сгинувшей на «Констеллейшен» любимой коллекции вирусов, кои теперь ему предстояло собирать вновь практически с нуля.
* * *
Ветер жутко завывал в металлических стропилах Больших Корпусов, взметая блестки ледяной пыли, медленно оседавшей на землю. Фиолетовые сполохи атмосферных разрядов призрачным светом скупо освещали цех сборки боевых роботов, где Боров назначил встречу Чикидаре. Поеживаясь от холода, легко проникающего сквозь тонкую прокладку его далеко не новой куртки, пилот ждал гостей.Три ракеты – две красные и одна зеленая, с интервалом в тридцать секунд взлетевшие над местом посадки «Леди» спустя два часа после приземления, – добавили Чики головной боли, мучившей его с того самого момента, когда он принял сообщение Папы. Вот уж была новость так новость – типа «мы по ошибке ампутировали вам не ту ногу, так не беспокойтесь, нужную мы отрежем бесплатно». Плохо быть покойником в глазах Франческо ди Ровере, но гораздо хуже числиться в его списке «пока еще живых».
Конечно, Чикидаре было очень страшно тогда – на цементном полу мастерских – под дулом пистолета Борова, но, когда он представлял, что произойдет, если сюда нагрянут головорезы Папы, у него просто мурашки бегали по коже. То ли от холода, то ли от кислородного голодания, а всего вернее – надо быть честным с собой – от страха, мысли в голове путались, едва лишь Чикидара пытался связать в голове все известные ему факты.
Он отвинтил крышку термоса и одним глотком влил в себя смесь спиртного и отменно горячего кофе. От резкой боли на обожженных губах в голове немного прояснилось. Итак, что мы имеем.
Факт номер раз: Боров ведет свою игру против Папы и хочет завладеть кладом Рыжих. Факт номер два: что-то произошло в Открытом Космосе, раз вместо людей Франческо на Брошенную спускаются федералы, причем на его, Чики, корабле.
Промежуточный вывод неоднозначен: или федералы грохнули людей Папы, что маловероятно – зеленых юнцов на подобные дела Мафия не посылает, или, что еще более маловероятно, Боров играет на людей Управления. Учитывая его подлый характер и то, что он единственный остался в живых, можно предположить, что Эрни столкнул лбами людей Папы и федералов, надеясь погреть руки на их войне... Ну что ж, Боров, по крайней мере, понимает, что и Чики знает о его игре, а, стало быть, появляется способ давления на лучшего друга детства.
И второй вопрос: насколько сильны люди, прилетевшие на «Леди Игрек»? Сколько у них боевиков, какое оружие? Смогут ли они противостоять коммандос Мафии, когда те нагрянут на Брошенную? Вопросы, вопросы, вопросы... И ни одного четкого ответа. Пока у него есть единственный страховой полис – маленький титановый контейнер, за который положили свои грязные жизни люди Оранжевого Сэма. Пока этот полис находится в надежном месте, Чики будет жить. Может быть, хреново, но все-таки жить...
Три яркие вспышки галогенового фонарика, прорезавшие сумрак из дальнего угла цеха, дали понять, что он уже здесь не один. Чики от греха подальше спрятался за бетонную колонну и просигналил в ответ. Потом тяжело вздохнул, сунул фонарик в карман и, широко расставив руки, чтобы было видно, что он «чист», вышел на открытое пространство.
Навстречу, из-за громад исполинских станков, так же медленно и осторожно двинулись три фигурки, в одной из которых Чики признал Борова. Вид стянутых наручниками конечностей приятеля пролил чуточку бальзама на истерзанную мрачными мыслями душу Джона-Ахмеда. «Это тебе за издевательство в “Мастерских Кносса”», – ехидно подумал он, вглядываясь в приближавшихся спутников плененного гангстера. Один из них, высокий и чуть сутулый, с невыразительным лицом, был, очевидно, за старшего. Второй, вооруженный ручным пулеметом, прикрывал всю троицу, и по злой морде его было видно, что стрелять он станет без предупреждения. Что-то до боли знакомое и явно нехорошее промелькнуло в его повадке, в том, как он держал себя, но, когда он подошел поближе, Чикидара понял, что никогда прежде не видел этого человека.
– Вы капитан-пилот «Леди Игрек»? – Долговязый вперил в лицо Чикидары пронзительный взгляд.
Чики сглотнул вдруг застрявшую в горле слюну и коротко кивнул.
– Будем знакомы, – перед носом Джона-Ахмеда возник жетон-идентификатор, удостоверяющий личность и права Федерального Следователя.
– Должен принести вам извинения за то, что мы вынуждены были без вашего на то согласия воспользоваться вашим э-э... судном... – без всякого выражения в голосе произнес Кай.
Чики так и не понял, шутит тот или вполне серьезен.
– Уверяю вас, что я не имею отношения к тому, что этот господин, – Чики кивнул на отчаянно подмигивающего ему Эрни, – и его друзья устроили после того, как угнали «Леди»...
– В настоящий момент, – Кай сухо откашлялся, – я, как представитель органов следствия, рассматриваю вас в качестве свидетеля по делу о разбойном нападении на корабль экстренной доставки «Констеллейшн». Все что вам может быть вменено в вину – это нарушение запрета на полеты в зоне планеты Боумена. Но это – вопрос, находящийся в компетенции Навигационного Комитета. Надеюсь, что своим поведением вы э-э... не заставите меня пересмотреть мое отношение к вам... Будьте знакомы... – он кивнул на своего вооруженного спутника, – доктор Лемье. Жан Лемье...
Лемье не сводил пристального взгляда с лица Чики и как-то нехорошо поглаживал указательным пальцем спусковой крючок своей «пушки».
– Перейдем к делу, – продолжил Федеральный Следователь, – топливо у вас?
– В трех километрах отсюда... – Чики облизнул пересохшие губы. – Четыре стандартные капсулы...
– В обрез для Броска к Нимейе, – сухо сообщил Лемье, подтвердив тем, что и для него «скоростное обучение» не прошло даром. – Понадобится грузовой транспорт...
– Они там, на передвижной платформе... – пояснил Чики. – Вы на флайере? Можем отправиться сразу...
– Что ж – не будем терять времени, – согласился Кай и с облегчением натянул на лицо маску дыхательного аппарата.
Чикидара сделал то же самое, предварительно скорчив рожу Борову. Тот, похоже, окончательно скис.
* * *
В том, что никто и не собирался делать из места хранения контейнеров с антиплазмой большого секрета, Кай убедился, как только они подъехали к полузанесенным песком воротам ангара, в который была загнана груженная этой небезопасной поклажей платформа. Индикатор СВЧ поля тут же взвыл – защитное поле какого-то из контейнеров «сифонило». Найти такой, практически даже не замаскированный запас топлива прибывшие на «Леди» смогли бы и без посторонней помощи. В принципе, особой возни с готовой к транспортировке платформой не предвиделось бы, если б не аккумуляторы ее движков, которые за время отстоя основательно сели. Чикидара отправился в глубь ангара, где должен был располагаться вполне исправный генератор дозарядки.– Вы посторожите этого типа, – вполголоса посоветовал Лемье Каю, а я пойду с тем, – он кивнул на Чики. – Я не слишком доверяю ему. Одна шайка...
Джон-Ахмед по-своему воспринял проявленное к нему внимание и тут же нагрузил француза тяжеленной «чушкой» подлежащей дозаправке батареи. Уже на обратном пути от генератора, присматриваясь со спины к никогда ему раньше в жизни не встречавшемуся месье, он мучительно пытался понять, отчего этот, в сущности, совершенно безобидный мужичок вызвал у него при первом взгляде на него судорожный спазм страха и неприязни.
Загрузив-таки аккумуляторы в надлежащие гнезда, они на пару минут присели на край готовой теперь к отправлению глатформы, утирая пот с физиономий Чикидара снова покосился на Лемье. Лемье – на Чикидару. Чисто машинально он провел пальцами по лицу, словно снимая с него невидимую паутину. На щеке пальцы эти задержались, и легкое недоумение появилось во взгляде француза, словно он не нащупал на своем лице чего-то привычного, ставшего почти родным. Шрама...
– Вам дурно, капитан? – Кай заглянул в лицо Чикидаре. – Хлебните – это ваш кофе...
* * *
Вид одиноко стоявшего на космодроме родного корабля с чуть погнутым стабилизатором выдавил у Чикидары неожиданную слезу, впрочем, незамеченную его спутниками. Проклятый ветер Брошенной начисто вылизывал не защищенные кислородной маской участки лиц, иссушая глаза и яростно шлифуя кожу мелкой, как нулевой наждак, пылью. Чики на миг остановился, охватывая жадным взглядом свою «Леди Игрек». Если говорить честно, в душе он уже попрощался с кораблем, как, впрочем, и со своей бестолковой жизнью. И вот теперь судьба дарит ему призрачную надежду. Всего-то дел – навешать лапши на уши федералам, охмурить Борова и увернуться от пуль людей Франческо, когда они заявятся сюда за грузом. А потом – когда он выгодно загонит клад Рыжих, ему останется только думать, как поинтереснее потратить денежки. Чикидара иронически усмехнулся своим наивным мечтам и шагнул вслед за Следователем и его молчаливым спутником, вызывающим теперь уже вполне ясные, но явно недобрые ассоциации– Спускайте грузовую аппарель! – крикнул Кай видневшемуся в просвете люка Русти. – Прошу познакомиться – наш гостеприимный хозяин – капитан Джон-Ахмед Чикидара.
– Очень приятно, капитан, – несколько сварливым тоном отозвался Русти. – Объясните мне ради Бога, кэп, почему вас угораздило тронуться в рейс, имея в конверторе погоревшие сегменты отражателя?
– Погоревшие сегменты? – недоуменно переспросил Джон-Ахмед. – Откуда вы это взяли? Отражатель в конверторе – новенький.
– Мы это взяли с распечатки контрольного отчета вашего «бортовика», кэп... – столь же недоуменно объяснил Русти.
– Вы больше читайте такие глупости! – возмутился Чикидара. – У меня в компьютере выставлены данные по износу специально для налоговой инспекции... Знаете – чем выше процент амортизации, тем меньше отчисления за простой...
Русти открыл рот, потом – закрыл.
Из-за его спины, из тамбура выглянула и бесшумно спрыгнула на причалившую встык к борту «Леди» платформу пламенно-рыжая Марго. Прошлась вдоль ограждения и стала тереться о брюки Джона-Ахмеда.
Мир поплыл перед глазами у Чикидары.
* * *
Федеральный Следователь энергично потер освободившийся наконец от кислородной маски нос. Поведение кэпа Чикидары вызывало у него определенное недоумение. Кэп был не просто перепуган – это как раз было бы только естественно при сложившемся раскладе, – нет, Джон-Ахмед Чикидара выглядел в точности, как один старый знакомый Кая, в тот момент, когда тому въехали поленом по темени, вслед за чем без промежутка поднесли чарочку за здоровье государя императора. Шок Чикидара испытал явно во время их встречи. И этот шок не был простым страхом перед законом.Не успел Кай окончательно сформулировать для себя суть озадачившей его странности в поведении Джона-Ахмеда, как его подхватил под локоть Русти и, захлебываясь сбивчивым шепотом, поволок к себе в каюту.
– Кэп, что-то делается с людьми... – начал он с места в карьер, едва успев прикрыть за собой дверь. – Очень скоро может дойти до смертоубийства... Похоже, эта самая инсталляция скверно повлияла кое-кому на мозги...
– Без эмоций, Русти... – чуть раздраженно, но твердо распорядился Федеральный Следователь. – И по порядку, пожалуйста.
С эмоциями Русти совладать не мог. И порядка в его рассказе в тот раз было не больше, чем в дамской сумочке. Лишь много позже эта часть истории отлилась у него в те канонические формы, в которых он преподносил ее своим слушателям в заведении Хенки.
«За те десять-двенадцать часов, – рассказывал он почтенной публике, – что Следователь с лягушатником потратили на то, чтобы разыскать кэпа нашей „Леди“ и склад с горючим, а потом, чтобы довезти контейнеры до нашего кораблика, народ, что остался под присмотром старины Русти, – тут боцман предпочитал упоминать самого себя в третьем лице, – успел таких дров наломать, ребята, что, как говорится у русских, ни в сказке сказать, ни пером описать...