– Ну-с, мои дорогие, – заговорил Светлан, – похоже, мы недооценили способность нашей малютки вязать узлы. Если не путаю, незваными на такие сборища могут забрести лишь богатыри. А остальных ваши заклятия отводят с гарантией – в особенности агрессивных обалдуев с манией ущербности.
– Еще – колдуны, – тихонько прибавила Жанна. – В смысле, могут прикатить.
– Ни к той, ни к другой категории нынешние гости не относятся, – отрезал он. – Верно, Устим?
С усилием глотнув, тот кивнул, хотя вряд ли понял, о чем его спросили. Все-таки уважают у нас силу – грубую, мускульную. Другую-то распознать сложней.
– Выходит, в заклятие вмешались, – резюмировал Светлан. – Да, Уленька?
Он не забыл удовлетворения, мелькнувшего на ее светлом личике, когда Киря решился выстрелить. Не то чтоб Уля желала зла кому-то из ведьм, но управлять людишками так забавно!.. К тому же совсем просто. Чуть повернул в одном месте, подстегнул в другом, придержал в третьем – и задачка сошлась. Ну, кто сказал, что судьбы вершат одни боги?
– Пока взрослые тети выплясывали, ребенок занимался делом, – со вздохом сказал Светлан. – И в итоге переиграл наших грандов. Даже я среагировал с задержкой, хотя не шалею от ночи, как вы. Впредь надо быть осторожней с маленькой шалуньей. Моторы-то у нее куда мощней, чем тормоза – эдак недолго и в стену вмазать.
– В клетку запрете, да? – спросила Уля сквозь зубы.
– И станем кормить с вил, – хохотнул он. – Куколка, ты еще не знаешь настоящий контроль!.. Но, видно, сама хочешь, чтобы тебя тормознули, иначе не заявилась бы к нам. Ты же понимаешь, что пересилить Город не по зубам даже могучему колдуну, не то что начинающей Чернухе… хотя выглядишь светлячком.
– Уж лучше, когда за тобой следит злой, – пробурчала девочка, словно уже имела опыт. – Он хотя бы в душу не лезет!
Ее снова начало трясти, и похоже, это как-то связано с ее выходками. Послеэффект, что ли?
– Захочет – втиснется, – возразил Светлан. – Если не дурак. И тогда пожалеешь, что связалась. Знаешь, что такое необходимая мера самообороны? Вот ее превышать мы не собираемся.
– А меру сами будете определять?
– Светлячок – это, случайно, не отродье Светлана? – хихикнула Жанна. – А можно малышку называть так? Ей пойдет!..
– Я забираю Улю обратно в Город, – объявил он, наградив насмешницу строгим взглядом. – А вас, сладкие, очень хотел бы видеть своими пассажирами. По-моему, вы достаточно нарезвились.
– Да-а, с настроения нас сбили, – вздохнула Жанна. – Шабаш – шабашу!.. А видеть нас – кто ж откажется?
И одарила Устима таким взглядом, что беднягу сразу бросило в пот. Люси молча кивнула, так напряженно думая над проблемой, что отголоски ее мыслей слышал даже Светлан. По ученой рассеянности целительница, видимо, забыла, что свои рассуждения следует иногда озвучивать – особенно, когда имеешь дело с глухарями. Ладно, еще будет время расспросить ее подробней. А сейчас и вправду пора сваливать.
– Будешь вести себя тихо, тебя не тронут, – предупредил он Устима, чтобы не ходить в должниках. – Провоцировать могут – но тут сам не глупи. А с рассветом все сгинет, как сон. Хотя твои пацаны, скорее всего, прежними не останутся. Знаешь, каково это: тосковать по чуду? Если хватит упорства, когда-нибудь парни пробьются к нему. Вот тебя менять поздно, извини. А может, и к лучшему?
Вернулся Светлан как раз вовремя, чтобы помочь парням Бертрана патрулировать окрестности Города. В самом деле, отлавливать ведьм имело смысл на излете, то есть перед рассветом и ближе к их гнездовью, когда они, истомленные, растерявшие силу, возвращаются к заждавшимся постелям.
И только стали возникать первые птички – чаще поодиночке, иногда группками, – как началась охота. В воздухе сделалось тесно от скайкаров, взмывающих с потаенных стоянок. Нынешняя ночь оказалась куда веселее предыдущей. Это походило на массированную атаку, хотя вряд ли кто-то планировал такую акцию.
Зато Стражи, защищавшие летуний, были командой, сплоченной и слаженной, вдобавок управляемой из общего центра, и каждый тут стоил нескольких. К тому же в критические моменты к ним сразу устремлялась помощь – на призыв «наших бьют» откликаются даже ведьмы. Это не считая поддержки с земли, где вдоль Городского периметра было припасено немало сюрпризов.
Реальный воздушный бой показался Светлану увлекательней компьютерного – может, оттого, что тут рискуешь всерьез. И ощущения, сколько их ни подделывай, с истинными не сравнятся – взять хотя бы перегрузки. Но если бы он рисковал лишь собой!.. Слава богу, и сегодня обошлось без жертв – как с той, так и с другой стороны. Хотя оборона была жесткой, на грани фола. Чтобы не допустить похищений, особенных наглецов приходилось чуть ли не таранить, отжимая в сторону или вниз. До стрельбы не доходило – переступить эту грань все-таки не решались, взаимная озлобленность еще не достигла такого накала. Но кто поручится, что палить не начнут уже завтра?
Когда кутерьма закончилась (а закончилась она с восходом, после того как последняя летунья доплюхала до лежанки), Светлан оставил поцарапанную машину механикам и наконец смог вернуться в свою квартиру, на эту ночь оставленную даже Псом, снова умотавшего по своим кобелиным нуждам. В ванне дремала Жанна, похожая на симпатичную утопленницу. Пришлось выуживать ведьму из воды и доставлять в кровать, куда сама она не добралась. Конечно, там Жанна тоже выглядела заманчиво, хотя так и не проснулась.
Сам же Светлан отправился в душ, решив сегодня обойтись без сна. Вообще-то и не требовалось – скорее, это вопрос привычки. И что делать в постели, если там нет Анджи? Тоска!..
Часть II. Судьбу выбирают.
Глава 5. Черная метка от правнука.
– Еще – колдуны, – тихонько прибавила Жанна. – В смысле, могут прикатить.
– Ни к той, ни к другой категории нынешние гости не относятся, – отрезал он. – Верно, Устим?
С усилием глотнув, тот кивнул, хотя вряд ли понял, о чем его спросили. Все-таки уважают у нас силу – грубую, мускульную. Другую-то распознать сложней.
– Выходит, в заклятие вмешались, – резюмировал Светлан. – Да, Уленька?
Он не забыл удовлетворения, мелькнувшего на ее светлом личике, когда Киря решился выстрелить. Не то чтоб Уля желала зла кому-то из ведьм, но управлять людишками так забавно!.. К тому же совсем просто. Чуть повернул в одном месте, подстегнул в другом, придержал в третьем – и задачка сошлась. Ну, кто сказал, что судьбы вершат одни боги?
– Пока взрослые тети выплясывали, ребенок занимался делом, – со вздохом сказал Светлан. – И в итоге переиграл наших грандов. Даже я среагировал с задержкой, хотя не шалею от ночи, как вы. Впредь надо быть осторожней с маленькой шалуньей. Моторы-то у нее куда мощней, чем тормоза – эдак недолго и в стену вмазать.
– В клетку запрете, да? – спросила Уля сквозь зубы.
– И станем кормить с вил, – хохотнул он. – Куколка, ты еще не знаешь настоящий контроль!.. Но, видно, сама хочешь, чтобы тебя тормознули, иначе не заявилась бы к нам. Ты же понимаешь, что пересилить Город не по зубам даже могучему колдуну, не то что начинающей Чернухе… хотя выглядишь светлячком.
– Уж лучше, когда за тобой следит злой, – пробурчала девочка, словно уже имела опыт. – Он хотя бы в душу не лезет!
Ее снова начало трясти, и похоже, это как-то связано с ее выходками. Послеэффект, что ли?
– Захочет – втиснется, – возразил Светлан. – Если не дурак. И тогда пожалеешь, что связалась. Знаешь, что такое необходимая мера самообороны? Вот ее превышать мы не собираемся.
– А меру сами будете определять?
– Светлячок – это, случайно, не отродье Светлана? – хихикнула Жанна. – А можно малышку называть так? Ей пойдет!..
– Я забираю Улю обратно в Город, – объявил он, наградив насмешницу строгим взглядом. – А вас, сладкие, очень хотел бы видеть своими пассажирами. По-моему, вы достаточно нарезвились.
– Да-а, с настроения нас сбили, – вздохнула Жанна. – Шабаш – шабашу!.. А видеть нас – кто ж откажется?
И одарила Устима таким взглядом, что беднягу сразу бросило в пот. Люси молча кивнула, так напряженно думая над проблемой, что отголоски ее мыслей слышал даже Светлан. По ученой рассеянности целительница, видимо, забыла, что свои рассуждения следует иногда озвучивать – особенно, когда имеешь дело с глухарями. Ладно, еще будет время расспросить ее подробней. А сейчас и вправду пора сваливать.
– Будешь вести себя тихо, тебя не тронут, – предупредил он Устима, чтобы не ходить в должниках. – Провоцировать могут – но тут сам не глупи. А с рассветом все сгинет, как сон. Хотя твои пацаны, скорее всего, прежними не останутся. Знаешь, каково это: тосковать по чуду? Если хватит упорства, когда-нибудь парни пробьются к нему. Вот тебя менять поздно, извини. А может, и к лучшему?
Вернулся Светлан как раз вовремя, чтобы помочь парням Бертрана патрулировать окрестности Города. В самом деле, отлавливать ведьм имело смысл на излете, то есть перед рассветом и ближе к их гнездовью, когда они, истомленные, растерявшие силу, возвращаются к заждавшимся постелям.
И только стали возникать первые птички – чаще поодиночке, иногда группками, – как началась охота. В воздухе сделалось тесно от скайкаров, взмывающих с потаенных стоянок. Нынешняя ночь оказалась куда веселее предыдущей. Это походило на массированную атаку, хотя вряд ли кто-то планировал такую акцию.
Зато Стражи, защищавшие летуний, были командой, сплоченной и слаженной, вдобавок управляемой из общего центра, и каждый тут стоил нескольких. К тому же в критические моменты к ним сразу устремлялась помощь – на призыв «наших бьют» откликаются даже ведьмы. Это не считая поддержки с земли, где вдоль Городского периметра было припасено немало сюрпризов.
Реальный воздушный бой показался Светлану увлекательней компьютерного – может, оттого, что тут рискуешь всерьез. И ощущения, сколько их ни подделывай, с истинными не сравнятся – взять хотя бы перегрузки. Но если бы он рисковал лишь собой!.. Слава богу, и сегодня обошлось без жертв – как с той, так и с другой стороны. Хотя оборона была жесткой, на грани фола. Чтобы не допустить похищений, особенных наглецов приходилось чуть ли не таранить, отжимая в сторону или вниз. До стрельбы не доходило – переступить эту грань все-таки не решались, взаимная озлобленность еще не достигла такого накала. Но кто поручится, что палить не начнут уже завтра?
Когда кутерьма закончилась (а закончилась она с восходом, после того как последняя летунья доплюхала до лежанки), Светлан оставил поцарапанную машину механикам и наконец смог вернуться в свою квартиру, на эту ночь оставленную даже Псом, снова умотавшего по своим кобелиным нуждам. В ванне дремала Жанна, похожая на симпатичную утопленницу. Пришлось выуживать ведьму из воды и доставлять в кровать, куда сама она не добралась. Конечно, там Жанна тоже выглядела заманчиво, хотя так и не проснулась.
Сам же Светлан отправился в душ, решив сегодня обойтись без сна. Вообще-то и не требовалось – скорее, это вопрос привычки. И что делать в постели, если там нет Анджи? Тоска!..
Часть II. Судьбу выбирают.
Глава 5. Черная метка от правнука.
После душа Светлана опять призвали дела – на этот раз в облике Артезии, заведовавшей в Городе внешними связями… гм… включая и деловые. Уж она посещала гулянки ведьм не часто и по утрам обычно была в отличной форме – если не заводила свежего любовника. И кому, как не Артезии, с ее чарующими манерами, голосом, ароматами, с ее роскошными формами, шелковистой кожей и прекрасным лицом, с ее опытом дворцовых интриг и врожденным пониманием пружин, двигающих людьми, вправлять мозги здешним деятелям? Или же, наоборот, затуманивать. Кстати, второе удавалось фрейлине значительно лучше.
– Си-ир, – пропела она с экрана волнующим альтом, – как ни жаль, приходится беспокоить вас. Возникла ма-аленькая проблема.
– От вас, сударыня, – галантно откликнулся Светлан, – я готов принять любые удары… э-э… судьбы. Вы даже кинжалом сумеете приласкать.
– В самом деле? – мурлыкнула Артезия. – Разумеется, я верна своей королеве душой и телом…
И, сделав ударение на последнем слове, замолчала. Намек был прозрачен до бесстыдства. Действительно, тут вопрос вовсе не ее верности, и если другая сторона проявит инициативу… Н-да, жизнь в нашем монастыре полна соблазнов. Спасает любовь, как ни банально.
– Кажется, по последнему мужу вы маркиза? – спросил Светлан, наморщив лоб.
– Для вас, сир, всегда и везде – Артезия, – ответила она нежно. – Можно еще Диззи… если желаете.
Маркиза Диззи, хм… Уж лучше оставить, как есть.
– Так в чем наши сложности, сударыня? – осведомился Светлан чуть официальнее, и фрейлина сразу подобралась, натренированным слухом уловив смену интонаций.
– Как выразился кто-то из ваших классиков: «к нам едет ревизор», – сообщила она. – Точнее сказать, инспектор из департамента по надзору за частными территориями. Прикажете принять по высшему разряду, сир?
«Как – ревизор?» – полагалось бы вскричать. Да что ж это такое: все беды нынче к нам!.. Но название конторы маркиза оттараторила без запинки – молодец.
– Так-таки и едет? – усомнился Светлан.
– Пожалуй, что летит, – уточнила Артезия. – Прибудет спустя четверть часа.
Наконец-то в России решили проблему дорог – научившись обходиться без них. Вот с дураками как быть?
– Зачем же по высшему, – произнес он со вздохом. – И первый сойдет. Буду в гостином зале через двадцать минут.
На место Светлан прибыл даже чуть раньше, ради такого случая надев сандалии, а взамен шортов облачившись в брюки. Чинушам и без того хватает раздражителей: уж с ведьмами не поскучаешь – ни днем, ни ночью.
Инспектор оказался тот же, что в прошлые разы, – то ли считался в своем ведомстве спецом по здешних проблемам, то ли самого уже тянуло сюда. Был он долговяз, с постным и тоже длинным лицом, а звался почему-то Гюшестом. Его неизменный сюртук выглядел вызывающе скромным и по нынешней жаре был явным перебором, но, видимо, так инспектор отгораживался от здешних безобразий, не особенно полагаясь на собственную стойкость.
Артезия уже обхаживала гостя, рассевшись в опасной близости. Сегодня ее очаровательный лик обрамляли платиновые локоны, роскошную грудь теснила радужная блузка, а отблескивающая юбка больше напоминала набедренную повязку, едва покрывая ягодицы, – в этом мире маркиза наконец получила возможность показать себя во всей красе. Она и прежде смотрелась ошеломительно, а уж теперь… К тому же, на ее родине еще не научились подделывать формы – всё свое, живое, без подвоха.
– И что на сей раз послужило поводом? – спросил Светлан, подсаживаясь к столу. По этикету ему полагалось восседать в кресле, на возвышении, но он хотя бы не стал забрасывать ноги на соседний стул. Будем блюсти приличия… по возможности.
– Жалоба, – ответил Гюшест, рядом с маркизой даже дышать стараясь через раз.
Хорошо, хоть не предрассветные бои!.. Впрочем, настолько быстро департамент не успел бы среагировать – до боев еще дойдет черед.
– От кого же?
– Некто Арист Грушин, проживает в…
– А-а!..
– Помните его? – тотчас ухватился инспектор.
– Еще бы. Это приличные люди в глаза не бросаются, а вот ежели дурак, вдобавок злобный… И чем недоволен Арист?
– Окружением.
– Точнее?
– Своими соседями. Ведут себя, как хотят, установленных норм не признают – даже разгуливают по лестницам и двору, простите, голыми.
– Наших правил они не нарушают, – пожал плечами Светлан. – И в общей конвенции на сей счет запретов нет. Имеются у вас конкретные претензии?
– «Каждый человек имеет право на невторжение в его личную сферу», – процитировал Гюшест. – Дистанция комфорта, понимаете ли.
Звучало это коряво: «невторжение», «личная сфера»!.. Но официозный слог никогда не блистал изяществом. И кто определил эту «дистанцию»?
– Да боже упаси! – произнес Светлан. – Никто не покушается на его права. Или, вы думаете, его силой принуждают разглядывать голышек?
– Знаете, все-таки это чересчур. Как говорят, «не вводи в искушение».
– А кто виноват, что при виде женской наготы у отдельных самцов наружу всплывает дерьмо?
– Фи, сир! – сморщила носик Артезия. Впрочем, возражала она не против сути.
– Сударыня, я и так смягчил формулировку. И дерьмо-то их собственное, а не…
– Сир, прошу вас!..
– Ладно, идем дальше.
– Еще он обвиняет соседей в колдовстве, – сообщил инспектор со вздохом.
– Вы серьезно?
– Он – наверняка.
– Вот, – хмыкнул Светлан, – уже и бабушкины сказки пошли в ход! Кстати, кто у нас бабушка?
– У нас прабабушка, – сообщила Артезия. – Владеймира Казанова, председатель Координационного Совета Евроазии.
Уж в вопросах генеалогии ей можно было доверять. И в здешних сплетениях маркиза ориентировалась получше большинства аборигенов. Как умещалось это в ее красивой голове, не путаясь с чередой любовных романов, оставалось для Светлана загадкой.
– Господи, сколько ж ей теперь? – удивился Светлан. – Я слышу о Казановой едва не с рождения, а она все не угомонится.
– Девяносто восемь, – сказала Артезия.
– С ума сойти. Это же сколько энергии в дамочке – вот бы на хорошие дела!..
Да уж, эта бабуля рассказывать сказки не станет. Ей бы побольше полномочий, тоже схлопотала бы приставку «железная».
– Моя прабабка – великая женщина, – заявил Гюшест без особенного восторга.
– Прежде всего, она не женщина, – возразил Светлан. – Причем довольно давно. Пожалуй, она даже не человек – так, носитель идеи. К тому ж довольно отвратной, на мой вкус.
– Может, не будем отвлекаться? – предложил Гюшест с едва различимым неудовольствием.
Светлан вгляделся в него пристальней.
– А вы не любите прабабку, – отметил он. – Впрочем, это ваша… гм… сфера. Вернемся к Грушину. По-вашему, я должен комментировать его второе обвинение?
– Пока хватит первого.
– Повторяю, это его проблемы. Никто не заставляет Ариста созерцать соседок, да и жить на моей земле он вовсе не обязан. Ему предложили за квартиру вдвое, но он, кажется, вообразил, что может диктовать условия. Поглядим, надолго ли его хватит. И знаете, что я сделаю? Буду с каждым днем снижать цену. Как бы через месяц ему не пришлось доплачивать, чтобы съехать!.. Или желаете обговорить это с моим юристом?
– А почему бы вам не заключить гражданский договор и с Грушиным?
– Мне ни к чему уроды. Предпочитаю собирать вокруг себя таких, кто мне симпатичен.
– Если вы и дальше будете расширять свои владения с той же скоростью, – заметил Гюшест, – то через пару-тройку лет захватите весь город.
– Не думаю, что у меня наберется поданных его заселить.
– Ведь у вас и нормы совсем другие. Если каждому выделять по этажу…
– Все равно не хватит. Вы не представляете, насколько я привередлив к людям!
– А все же, как тут насчет чудес? – спросил Гюшест со сдержанным любопытством.
Усмехнувшись, Светлан сложил ладони в сферу, одна над другой.
– Знаете, что это? – сказал он. – Приемная камера. Слыхали про телепортацию?
Осторожно он убрал верхнюю ладонь, обнаружив на второй крохотную чашку с блюдцем, курившуюся ароматным дымком.
– Не желаете кофе? Моя кухарка его отменно готовит.
Помедлив, инспектор кивнул, и Светлан поставил напиток перед ним.
– Печенье, конфеты? – спросил он, снова смыкая ладони краями.
– На ваше усмотрение.
– Извините за порции, – сказал Светлан, добавляя к угощению вазочку с рахат-лукумом. – Объемные ограничения, знаете ли. Вот если бы мои кисти были как лопаты…
– Эффектный фокус, – признал Гюшест, отхлебнув из чашки. – И кофе вкусный. Как вы это делаете?
– Понимаете, главная сложность: свести зазоры к минимуму… Или вы про кофе? Честно сказать, рецепта я сам не знаю.
Вздохнув, инспектор попробовал сладости.
– Всё шутите? – сказал он. – Веселое у вас бытие.
– Обитая среди артистов, трудно не освоить хоть что-то, – пояснил Светлан, усмехаясь. – Тут даже атмосфера способствует.
– Это и я чувствую, – подтвердил Гюшест серьезно.
Светлан поглядел на него с сомнением: легче заподозрить в чувствах калькулятор. Кстати, считать инспектор умел лихо – тоже ведь дар. А все таланты усиливаются в здешней ауре. Правда, обойдется Гюшест подороже компьютера. Вот разве в сказку его прихватить… Там – да, ему конкуренции не будет.
И в этот момент их стало на одного больше – точнее на одну: в комнату вступила Жанна. Проснувшись, она обнаружила, что в квартире пусто, и решила, видимо, выяснить это недоразумение. По своему обыкновению девушка разгуливала нагишом, уже и забыв, когда в последний раз одевалась, – эдакая иллюстрация к нынешним претензиям Гюшеста. Конечно, Артезия тоже не отягощена лишней одеждой, но она хотя бы заповедные места не выставила напоказ. В отличие от Жанны.
– Мой господин, – обратилась она к Светлану, – ты куда свалил? Время завтракать!.. Или подавать прямо сюда?
– Это не кухарка, – пояснил тот для Гюшеста. – Скорее подружка моей супруги… заодно и моя. Зовется Жанной. Удивляет?
С деревянным лицом инспектор кивнул, то ли принимая к сведению имя, то ли подтверждая свое изумление. Но вслух отвечать не стал, наверно, опасаясь, что подведет голос.
– А-а, у вас посетитель, – молвила Жанна рассеянно. – Привет, дружок!.. Так ты будешь заказывать, сир?
– Лишь бы не овсянка, – сказал Светлан. – Остальное сойдет.
– Жду через полчаса – успеешь?
– Надеюсь.
– Заметано.
И помахав всем рукой, ведьма удалилась – с той же великолепной непринужденностью. Примерно через минуту Гюшест восстановил равновесие.
– Это что, как бы проверка? – спросил он, облизнув губы. – Решили испытать мою выдержку?
– Если испытание, то неподстроенное, – ответил Светлан. – Да и к чему нам? Разумнее, знаете ли, не дразнить гусей без крайней нужды. А вы, возможно, заметили, что я человек осторожный.
– Гусь – это я? – поинтересовался инспектор. – Впрочем, не худший вариант. Ведь говорят еще: «гусь свинье…» И уж тут меня к птицам не отнесут.
– Ну, это вы увлеклись, – хмыкнул Светлан. – Может, хватит зоологии?
– Воистину, – выдохнул Гюшест, промокая вспотевшее лицо аккуратным платочком. – Вот теперь я понимаю, каково тут Грушину.
На сочувственно улыбающуюся Артезию он старался не смотреть, словно опасался, что и она выкинет нечто подобное. Или что сам примется ее закрытые части достраивать свежеувиденным.
– Вы бы привыкли, – заверил Светлан. – Максимум за месяц. У вас здоровая психика – в отличие от помянутого Ариста. Кстати сказать, в раннем средневековье между облачением Жанны и мар… Артезии не усмотрели бы большой разницы.
– Ну, если подойти к этой проблеме строго…
– … то потребуется паранджа.
– Нет, все же границы должны быть. Иначе можно зайти черт знает куда!
– Это вас прабабка настращала? А вы не трусьте – зайдите. По крайней мере узнаете, что уже знает черт. Не понравится – вернетесь. Или себя робеете?
– Собственно, я прибыл не только из-за жалобы Грушина, – неожиданно сказал Гюшест. – И представляю тут не один департамент. Это даже не главное.
– Так что ж мы столько времени потратили на ерунду? – удивился Светлан. – Ну, говорите!
– Обращаюсь к вам от имени Комитета благонравия, полномочным эмиссаром коего я назначен недавно.
Светлан переглянулся с Артезией – она молча пожала плечами. Что за новообразование? Мало было департамента – Комитет!.. Да еще рассылающий эмиссаров по частным территориям.
– А каким боком ваш Комитет стыкуется с государственными структурами? – поинтересовался он.
– Это орган поддержки, – с готовностью ответил Гюшест. – Аппарат, вполне лояльный официальным структурам. Хотя пока – общественная организация.
«Пока»? – подумал Светлан, внутренне ощетиниваясь от таких словосочетаний.
– Но в перспективе – достаточно близкой, я надеюсь, – продолжал инспектор, – она естественным образом придет на смену нынешней системе правления, ибо несет в себе семена истинного народовластия.
– Народ имеется в виду трудовой? – уточнил Светлан. – А как решать будете: большинством? Уж не затеваете ли вече в общероссийском масштабе?
– Ну, как образ… Пожалуй, – кивнул Гюшест. – Конечно, на значительно более высоком уровне, с привлечением новейших достижений. В конце концов, прийти к согласию не так и трудно. Ведь все мы по большому счету друзья, даже некоторым образом братья. А труд, что ж… Он всегда ценился среди простого люда. Пора вспомнить о непреходящих, вечных истинах, – возгласил он со скупым пафосом.
– Да неужто? – вскинул брови Светлан. – И конечно, вас, как эмиссара, правление Комитета снабдило полным списком этих самых… «вечных»?
– Насмехаетесь? – укорил гость. – Напрасно, честное слово! Уж вам-то… Если не станете вести себя… сдержанней, рискуете вызвать недовольство очень многих – причем справедливое, согласитесь.
– Ну, про социальную справедливость я наслышан!.. Бандиты вон тоже считают, что надо делиться. А что до «очень многих»… Сколько себя помню, всегда оказывался в меньшинстве – такая планида, ничего не попишешь.
– Боюсь, при том развитии событий… кое вы сами же провоцируете… государство не сможет оградить ваших граждан от разгневанного народа, – со вздохом сказал Гюшест. – Мне искренне жаль, поверьте.
– От озверелой толпы, хотите сказать? – усмехнулся Светлан. – Ну, с этой публикой мы и сами сумеем справиться… даже если ее примутся организовывать и вооружать. Вы напрасно считаете нас беззубыми.
– И вас не интересует, зачем Комитет отрядил меня сюда?
– А что спрашивать? Ваша легальная миссия наверняка следует из названия этой богадельни и перекликается с тем, о чем мы уже трепались. Слова, слова… Или у вас есть конкретные предложения?
Хотя Артезия во время беседы больше помалкивала, ее присутствие оказывало на гостя почти магическое действие. Говорил-то он слова, с какими его послали в Город, но вовсе не с предписанной убежденностью. Пожалуй, если бы маркиза одарила его надеждой… Бедняга, он и не верит, что такие женщины для него. Точнее верит, но в обратное.
Сам-то Светлан благоразумно расположился поодаль от красотки, чтобы не травить нервы ее эманациями, – к тому ж у него давний иммунитет.
– Пожалуй, меня уже ждут, – сказал он, демонстративно глянув на стенные часы. – Конечно, если желаете разделить нашу трапезу…
– Нет уж, спасибо, – отказался Гюшест, неловко усмехаясь. – Думаю, для первого раза с меня довольно.
– Даст бог, не последний, – радушно пожелал Светлан, в то же время вставая.
Инспектору не оставалось иного, как откланяться, хотя уходил он с явной неохотой. Конечно, в Городе беспокойно, бросает в жар то и дело – но каким тусклым кажется потом остальной мир!..
– Ну, а вы согласитесь… э-э… отзавтракать со мной? – справился Светлан у Артезии.
– С наслаждением, сир, – откликнулась та, как и всегда, несколько преувеличивая.
Впрочем, в такие смешанные компании маркиза и впрямь вписывалась, точно по заказу. Как ни странно, она отлично ладила с ведьмами – наверное, оттого, что по натуре была отзывчивой и не завидовала никому, благо сама одарена щедро. Если бы не страсть к интригам, не раз приводившая бедняжку на самый край, и не любовь к нарядам, вовсе не обязательных ее красоте, Артезия давно отдалилась бы от двора, вполне довольствуясь здешним обществом. К счастью, теперь, когда первая ведьма страны сделалась королевой, ей удалось совместить одно с другим.
Под руку с фрейлиной Светлан прошествовал к лифту, и тот вознес их на самый верх. А еще через десяток секунд они вступили в столовую, где сноровистая Жанна уже все подготовила к трапезе. И конечно, в углу возлежал косматой грудой Пес, дожидаясь своей порции. Пока что он сохранял солидность – но не дай бог его обделить!..
– Ну что, си-ир, накладывать наконец? – спросила Жанна, с утра немного сварливая.
– Сделай такое одолжение, – ответил он.
Хмыкнув, девушка сладко зевнула и снова принялась хлопотать. Причем следить за ней было удовольствием, настолько споро и сноровисто у нее выходило, – не говоря о том, как обольстительно выглядела сама.
Дышалось тут, вдали от земли, намного легче, а обстановка была скромней, чем в большой гостиной. Глядя на Жанну, маркиза позволила себе скинуть босоножки с изящных ступней и совсем расстегнуть блузку, явив восхищенным зрителям (собственно, одному Светлану) свои бюстовые роскошества. А полную обнаженку Артезия берегла для амурных занятий и для шабашей, где иной формы не полагалось. Ну, еще для пляжей, к коим пристрастилась в последнее время.
Присев на скамью, фрейлина разбросала руки по мягкой спинке, от чего стройный ее стан прогнулся, а налитые груди разъехались по сторонам, и произнесла, по привычке оттопыривая губки:
– Мне показалось, сир, вас обеспокоила добавочная миссия инспектора. Его высказывания действительно стоят тревоги?
– Когда принимаются звать всех братьями, я пугаюсь, – признался Светлан, усаживаясь напротив нее. – Это ж во сколько обойдется такое родство!.. А еще пуще страшусь великих целей – в свое время наелся до оскомины.
Он в самом деле ощущал себя не от мира сего. Здешнюю среду он скорее знал, а прежнюю – прочувствовал всем нутром.
– А мне Гюшест показался милым. Такой забавный!..
– С ним-то более-менее ясно, – сказал Светлан. – Нормальный чинуша, озабоченный поиском функции, по-своему даже порядочный. Эдакая разновидность Homo, ориентированная на управление. К счастью, он не похож на свою прабабку, всегда готовую схрумкать ближнего. Вот то чудище и впрямь ископаемое – такой запас сил, живучести, злобы!.. В прежнем мире из этого Казана многие нахлебались, да и тут она, похоже, непотопляема. Впрочем, речь сейчас не о ней, а о Комитете благонравия. Чем они собираются насаждать благие нравы: бластерами?
– Но, сир, возможно, там собрались достойные господа…
– В Комитете? – удивился он. – От одного этого слова тянет мертвечиной. Я все ждал, не назовет ли Гюшест наш городок лагерем.
– … а возглавляет их истинный рыцарь, сродни нашему Артуру.
– Спросите Артура: хочет он возглавлять кого-то? Опекать – куда ни шло. Защищать, выручать. Но заделаться вожаком!.. И неважно, кто составляет стаю на данный момент, – такие организмы развиваются по собственным законам.
Взяв со стола пультик, Светлан послал вызов Бертрану, и через секунды на экране проступил невозмутимый лик юного Стража.
– Конечно, слышал наш разговор с инспектором, – произнес Светлан с уверенностью. – Что имеешь сказать про Комитет?
– Сир, эта организация создана недавно, – доложил Бертран. – Число членов пока не очень значительно, но тенденция к росту… и ее состав…
– Си-ир, – пропела она с экрана волнующим альтом, – как ни жаль, приходится беспокоить вас. Возникла ма-аленькая проблема.
– От вас, сударыня, – галантно откликнулся Светлан, – я готов принять любые удары… э-э… судьбы. Вы даже кинжалом сумеете приласкать.
– В самом деле? – мурлыкнула Артезия. – Разумеется, я верна своей королеве душой и телом…
И, сделав ударение на последнем слове, замолчала. Намек был прозрачен до бесстыдства. Действительно, тут вопрос вовсе не ее верности, и если другая сторона проявит инициативу… Н-да, жизнь в нашем монастыре полна соблазнов. Спасает любовь, как ни банально.
– Кажется, по последнему мужу вы маркиза? – спросил Светлан, наморщив лоб.
– Для вас, сир, всегда и везде – Артезия, – ответила она нежно. – Можно еще Диззи… если желаете.
Маркиза Диззи, хм… Уж лучше оставить, как есть.
– Так в чем наши сложности, сударыня? – осведомился Светлан чуть официальнее, и фрейлина сразу подобралась, натренированным слухом уловив смену интонаций.
– Как выразился кто-то из ваших классиков: «к нам едет ревизор», – сообщила она. – Точнее сказать, инспектор из департамента по надзору за частными территориями. Прикажете принять по высшему разряду, сир?
«Как – ревизор?» – полагалось бы вскричать. Да что ж это такое: все беды нынче к нам!.. Но название конторы маркиза оттараторила без запинки – молодец.
– Так-таки и едет? – усомнился Светлан.
– Пожалуй, что летит, – уточнила Артезия. – Прибудет спустя четверть часа.
Наконец-то в России решили проблему дорог – научившись обходиться без них. Вот с дураками как быть?
– Зачем же по высшему, – произнес он со вздохом. – И первый сойдет. Буду в гостином зале через двадцать минут.
На место Светлан прибыл даже чуть раньше, ради такого случая надев сандалии, а взамен шортов облачившись в брюки. Чинушам и без того хватает раздражителей: уж с ведьмами не поскучаешь – ни днем, ни ночью.
Инспектор оказался тот же, что в прошлые разы, – то ли считался в своем ведомстве спецом по здешних проблемам, то ли самого уже тянуло сюда. Был он долговяз, с постным и тоже длинным лицом, а звался почему-то Гюшестом. Его неизменный сюртук выглядел вызывающе скромным и по нынешней жаре был явным перебором, но, видимо, так инспектор отгораживался от здешних безобразий, не особенно полагаясь на собственную стойкость.
Артезия уже обхаживала гостя, рассевшись в опасной близости. Сегодня ее очаровательный лик обрамляли платиновые локоны, роскошную грудь теснила радужная блузка, а отблескивающая юбка больше напоминала набедренную повязку, едва покрывая ягодицы, – в этом мире маркиза наконец получила возможность показать себя во всей красе. Она и прежде смотрелась ошеломительно, а уж теперь… К тому же, на ее родине еще не научились подделывать формы – всё свое, живое, без подвоха.
– И что на сей раз послужило поводом? – спросил Светлан, подсаживаясь к столу. По этикету ему полагалось восседать в кресле, на возвышении, но он хотя бы не стал забрасывать ноги на соседний стул. Будем блюсти приличия… по возможности.
– Жалоба, – ответил Гюшест, рядом с маркизой даже дышать стараясь через раз.
Хорошо, хоть не предрассветные бои!.. Впрочем, настолько быстро департамент не успел бы среагировать – до боев еще дойдет черед.
– От кого же?
– Некто Арист Грушин, проживает в…
– А-а!..
– Помните его? – тотчас ухватился инспектор.
– Еще бы. Это приличные люди в глаза не бросаются, а вот ежели дурак, вдобавок злобный… И чем недоволен Арист?
– Окружением.
– Точнее?
– Своими соседями. Ведут себя, как хотят, установленных норм не признают – даже разгуливают по лестницам и двору, простите, голыми.
– Наших правил они не нарушают, – пожал плечами Светлан. – И в общей конвенции на сей счет запретов нет. Имеются у вас конкретные претензии?
– «Каждый человек имеет право на невторжение в его личную сферу», – процитировал Гюшест. – Дистанция комфорта, понимаете ли.
Звучало это коряво: «невторжение», «личная сфера»!.. Но официозный слог никогда не блистал изяществом. И кто определил эту «дистанцию»?
– Да боже упаси! – произнес Светлан. – Никто не покушается на его права. Или, вы думаете, его силой принуждают разглядывать голышек?
– Знаете, все-таки это чересчур. Как говорят, «не вводи в искушение».
– А кто виноват, что при виде женской наготы у отдельных самцов наружу всплывает дерьмо?
– Фи, сир! – сморщила носик Артезия. Впрочем, возражала она не против сути.
– Сударыня, я и так смягчил формулировку. И дерьмо-то их собственное, а не…
– Сир, прошу вас!..
– Ладно, идем дальше.
– Еще он обвиняет соседей в колдовстве, – сообщил инспектор со вздохом.
– Вы серьезно?
– Он – наверняка.
– Вот, – хмыкнул Светлан, – уже и бабушкины сказки пошли в ход! Кстати, кто у нас бабушка?
– У нас прабабушка, – сообщила Артезия. – Владеймира Казанова, председатель Координационного Совета Евроазии.
Уж в вопросах генеалогии ей можно было доверять. И в здешних сплетениях маркиза ориентировалась получше большинства аборигенов. Как умещалось это в ее красивой голове, не путаясь с чередой любовных романов, оставалось для Светлана загадкой.
– Господи, сколько ж ей теперь? – удивился Светлан. – Я слышу о Казановой едва не с рождения, а она все не угомонится.
– Девяносто восемь, – сказала Артезия.
– С ума сойти. Это же сколько энергии в дамочке – вот бы на хорошие дела!..
Да уж, эта бабуля рассказывать сказки не станет. Ей бы побольше полномочий, тоже схлопотала бы приставку «железная».
– Моя прабабка – великая женщина, – заявил Гюшест без особенного восторга.
– Прежде всего, она не женщина, – возразил Светлан. – Причем довольно давно. Пожалуй, она даже не человек – так, носитель идеи. К тому ж довольно отвратной, на мой вкус.
– Может, не будем отвлекаться? – предложил Гюшест с едва различимым неудовольствием.
Светлан вгляделся в него пристальней.
– А вы не любите прабабку, – отметил он. – Впрочем, это ваша… гм… сфера. Вернемся к Грушину. По-вашему, я должен комментировать его второе обвинение?
– Пока хватит первого.
– Повторяю, это его проблемы. Никто не заставляет Ариста созерцать соседок, да и жить на моей земле он вовсе не обязан. Ему предложили за квартиру вдвое, но он, кажется, вообразил, что может диктовать условия. Поглядим, надолго ли его хватит. И знаете, что я сделаю? Буду с каждым днем снижать цену. Как бы через месяц ему не пришлось доплачивать, чтобы съехать!.. Или желаете обговорить это с моим юристом?
– А почему бы вам не заключить гражданский договор и с Грушиным?
– Мне ни к чему уроды. Предпочитаю собирать вокруг себя таких, кто мне симпатичен.
– Если вы и дальше будете расширять свои владения с той же скоростью, – заметил Гюшест, – то через пару-тройку лет захватите весь город.
– Не думаю, что у меня наберется поданных его заселить.
– Ведь у вас и нормы совсем другие. Если каждому выделять по этажу…
– Все равно не хватит. Вы не представляете, насколько я привередлив к людям!
– А все же, как тут насчет чудес? – спросил Гюшест со сдержанным любопытством.
Усмехнувшись, Светлан сложил ладони в сферу, одна над другой.
– Знаете, что это? – сказал он. – Приемная камера. Слыхали про телепортацию?
Осторожно он убрал верхнюю ладонь, обнаружив на второй крохотную чашку с блюдцем, курившуюся ароматным дымком.
– Не желаете кофе? Моя кухарка его отменно готовит.
Помедлив, инспектор кивнул, и Светлан поставил напиток перед ним.
– Печенье, конфеты? – спросил он, снова смыкая ладони краями.
– На ваше усмотрение.
– Извините за порции, – сказал Светлан, добавляя к угощению вазочку с рахат-лукумом. – Объемные ограничения, знаете ли. Вот если бы мои кисти были как лопаты…
– Эффектный фокус, – признал Гюшест, отхлебнув из чашки. – И кофе вкусный. Как вы это делаете?
– Понимаете, главная сложность: свести зазоры к минимуму… Или вы про кофе? Честно сказать, рецепта я сам не знаю.
Вздохнув, инспектор попробовал сладости.
– Всё шутите? – сказал он. – Веселое у вас бытие.
– Обитая среди артистов, трудно не освоить хоть что-то, – пояснил Светлан, усмехаясь. – Тут даже атмосфера способствует.
– Это и я чувствую, – подтвердил Гюшест серьезно.
Светлан поглядел на него с сомнением: легче заподозрить в чувствах калькулятор. Кстати, считать инспектор умел лихо – тоже ведь дар. А все таланты усиливаются в здешней ауре. Правда, обойдется Гюшест подороже компьютера. Вот разве в сказку его прихватить… Там – да, ему конкуренции не будет.
И в этот момент их стало на одного больше – точнее на одну: в комнату вступила Жанна. Проснувшись, она обнаружила, что в квартире пусто, и решила, видимо, выяснить это недоразумение. По своему обыкновению девушка разгуливала нагишом, уже и забыв, когда в последний раз одевалась, – эдакая иллюстрация к нынешним претензиям Гюшеста. Конечно, Артезия тоже не отягощена лишней одеждой, но она хотя бы заповедные места не выставила напоказ. В отличие от Жанны.
– Мой господин, – обратилась она к Светлану, – ты куда свалил? Время завтракать!.. Или подавать прямо сюда?
– Это не кухарка, – пояснил тот для Гюшеста. – Скорее подружка моей супруги… заодно и моя. Зовется Жанной. Удивляет?
С деревянным лицом инспектор кивнул, то ли принимая к сведению имя, то ли подтверждая свое изумление. Но вслух отвечать не стал, наверно, опасаясь, что подведет голос.
– А-а, у вас посетитель, – молвила Жанна рассеянно. – Привет, дружок!.. Так ты будешь заказывать, сир?
– Лишь бы не овсянка, – сказал Светлан. – Остальное сойдет.
– Жду через полчаса – успеешь?
– Надеюсь.
– Заметано.
И помахав всем рукой, ведьма удалилась – с той же великолепной непринужденностью. Примерно через минуту Гюшест восстановил равновесие.
– Это что, как бы проверка? – спросил он, облизнув губы. – Решили испытать мою выдержку?
– Если испытание, то неподстроенное, – ответил Светлан. – Да и к чему нам? Разумнее, знаете ли, не дразнить гусей без крайней нужды. А вы, возможно, заметили, что я человек осторожный.
– Гусь – это я? – поинтересовался инспектор. – Впрочем, не худший вариант. Ведь говорят еще: «гусь свинье…» И уж тут меня к птицам не отнесут.
– Ну, это вы увлеклись, – хмыкнул Светлан. – Может, хватит зоологии?
– Воистину, – выдохнул Гюшест, промокая вспотевшее лицо аккуратным платочком. – Вот теперь я понимаю, каково тут Грушину.
На сочувственно улыбающуюся Артезию он старался не смотреть, словно опасался, что и она выкинет нечто подобное. Или что сам примется ее закрытые части достраивать свежеувиденным.
– Вы бы привыкли, – заверил Светлан. – Максимум за месяц. У вас здоровая психика – в отличие от помянутого Ариста. Кстати сказать, в раннем средневековье между облачением Жанны и мар… Артезии не усмотрели бы большой разницы.
– Ну, если подойти к этой проблеме строго…
– … то потребуется паранджа.
– Нет, все же границы должны быть. Иначе можно зайти черт знает куда!
– Это вас прабабка настращала? А вы не трусьте – зайдите. По крайней мере узнаете, что уже знает черт. Не понравится – вернетесь. Или себя робеете?
– Собственно, я прибыл не только из-за жалобы Грушина, – неожиданно сказал Гюшест. – И представляю тут не один департамент. Это даже не главное.
– Так что ж мы столько времени потратили на ерунду? – удивился Светлан. – Ну, говорите!
– Обращаюсь к вам от имени Комитета благонравия, полномочным эмиссаром коего я назначен недавно.
Светлан переглянулся с Артезией – она молча пожала плечами. Что за новообразование? Мало было департамента – Комитет!.. Да еще рассылающий эмиссаров по частным территориям.
– А каким боком ваш Комитет стыкуется с государственными структурами? – поинтересовался он.
– Это орган поддержки, – с готовностью ответил Гюшест. – Аппарат, вполне лояльный официальным структурам. Хотя пока – общественная организация.
«Пока»? – подумал Светлан, внутренне ощетиниваясь от таких словосочетаний.
– Но в перспективе – достаточно близкой, я надеюсь, – продолжал инспектор, – она естественным образом придет на смену нынешней системе правления, ибо несет в себе семена истинного народовластия.
– Народ имеется в виду трудовой? – уточнил Светлан. – А как решать будете: большинством? Уж не затеваете ли вече в общероссийском масштабе?
– Ну, как образ… Пожалуй, – кивнул Гюшест. – Конечно, на значительно более высоком уровне, с привлечением новейших достижений. В конце концов, прийти к согласию не так и трудно. Ведь все мы по большому счету друзья, даже некоторым образом братья. А труд, что ж… Он всегда ценился среди простого люда. Пора вспомнить о непреходящих, вечных истинах, – возгласил он со скупым пафосом.
– Да неужто? – вскинул брови Светлан. – И конечно, вас, как эмиссара, правление Комитета снабдило полным списком этих самых… «вечных»?
– Насмехаетесь? – укорил гость. – Напрасно, честное слово! Уж вам-то… Если не станете вести себя… сдержанней, рискуете вызвать недовольство очень многих – причем справедливое, согласитесь.
– Ну, про социальную справедливость я наслышан!.. Бандиты вон тоже считают, что надо делиться. А что до «очень многих»… Сколько себя помню, всегда оказывался в меньшинстве – такая планида, ничего не попишешь.
– Боюсь, при том развитии событий… кое вы сами же провоцируете… государство не сможет оградить ваших граждан от разгневанного народа, – со вздохом сказал Гюшест. – Мне искренне жаль, поверьте.
– От озверелой толпы, хотите сказать? – усмехнулся Светлан. – Ну, с этой публикой мы и сами сумеем справиться… даже если ее примутся организовывать и вооружать. Вы напрасно считаете нас беззубыми.
– И вас не интересует, зачем Комитет отрядил меня сюда?
– А что спрашивать? Ваша легальная миссия наверняка следует из названия этой богадельни и перекликается с тем, о чем мы уже трепались. Слова, слова… Или у вас есть конкретные предложения?
Хотя Артезия во время беседы больше помалкивала, ее присутствие оказывало на гостя почти магическое действие. Говорил-то он слова, с какими его послали в Город, но вовсе не с предписанной убежденностью. Пожалуй, если бы маркиза одарила его надеждой… Бедняга, он и не верит, что такие женщины для него. Точнее верит, но в обратное.
Сам-то Светлан благоразумно расположился поодаль от красотки, чтобы не травить нервы ее эманациями, – к тому ж у него давний иммунитет.
– Пожалуй, меня уже ждут, – сказал он, демонстративно глянув на стенные часы. – Конечно, если желаете разделить нашу трапезу…
– Нет уж, спасибо, – отказался Гюшест, неловко усмехаясь. – Думаю, для первого раза с меня довольно.
– Даст бог, не последний, – радушно пожелал Светлан, в то же время вставая.
Инспектору не оставалось иного, как откланяться, хотя уходил он с явной неохотой. Конечно, в Городе беспокойно, бросает в жар то и дело – но каким тусклым кажется потом остальной мир!..
– Ну, а вы согласитесь… э-э… отзавтракать со мной? – справился Светлан у Артезии.
– С наслаждением, сир, – откликнулась та, как и всегда, несколько преувеличивая.
Впрочем, в такие смешанные компании маркиза и впрямь вписывалась, точно по заказу. Как ни странно, она отлично ладила с ведьмами – наверное, оттого, что по натуре была отзывчивой и не завидовала никому, благо сама одарена щедро. Если бы не страсть к интригам, не раз приводившая бедняжку на самый край, и не любовь к нарядам, вовсе не обязательных ее красоте, Артезия давно отдалилась бы от двора, вполне довольствуясь здешним обществом. К счастью, теперь, когда первая ведьма страны сделалась королевой, ей удалось совместить одно с другим.
Под руку с фрейлиной Светлан прошествовал к лифту, и тот вознес их на самый верх. А еще через десяток секунд они вступили в столовую, где сноровистая Жанна уже все подготовила к трапезе. И конечно, в углу возлежал косматой грудой Пес, дожидаясь своей порции. Пока что он сохранял солидность – но не дай бог его обделить!..
– Ну что, си-ир, накладывать наконец? – спросила Жанна, с утра немного сварливая.
– Сделай такое одолжение, – ответил он.
Хмыкнув, девушка сладко зевнула и снова принялась хлопотать. Причем следить за ней было удовольствием, настолько споро и сноровисто у нее выходило, – не говоря о том, как обольстительно выглядела сама.
Дышалось тут, вдали от земли, намного легче, а обстановка была скромней, чем в большой гостиной. Глядя на Жанну, маркиза позволила себе скинуть босоножки с изящных ступней и совсем расстегнуть блузку, явив восхищенным зрителям (собственно, одному Светлану) свои бюстовые роскошества. А полную обнаженку Артезия берегла для амурных занятий и для шабашей, где иной формы не полагалось. Ну, еще для пляжей, к коим пристрастилась в последнее время.
Присев на скамью, фрейлина разбросала руки по мягкой спинке, от чего стройный ее стан прогнулся, а налитые груди разъехались по сторонам, и произнесла, по привычке оттопыривая губки:
– Мне показалось, сир, вас обеспокоила добавочная миссия инспектора. Его высказывания действительно стоят тревоги?
– Когда принимаются звать всех братьями, я пугаюсь, – признался Светлан, усаживаясь напротив нее. – Это ж во сколько обойдется такое родство!.. А еще пуще страшусь великих целей – в свое время наелся до оскомины.
Он в самом деле ощущал себя не от мира сего. Здешнюю среду он скорее знал, а прежнюю – прочувствовал всем нутром.
– А мне Гюшест показался милым. Такой забавный!..
– С ним-то более-менее ясно, – сказал Светлан. – Нормальный чинуша, озабоченный поиском функции, по-своему даже порядочный. Эдакая разновидность Homo, ориентированная на управление. К счастью, он не похож на свою прабабку, всегда готовую схрумкать ближнего. Вот то чудище и впрямь ископаемое – такой запас сил, живучести, злобы!.. В прежнем мире из этого Казана многие нахлебались, да и тут она, похоже, непотопляема. Впрочем, речь сейчас не о ней, а о Комитете благонравия. Чем они собираются насаждать благие нравы: бластерами?
– Но, сир, возможно, там собрались достойные господа…
– В Комитете? – удивился он. – От одного этого слова тянет мертвечиной. Я все ждал, не назовет ли Гюшест наш городок лагерем.
– … а возглавляет их истинный рыцарь, сродни нашему Артуру.
– Спросите Артура: хочет он возглавлять кого-то? Опекать – куда ни шло. Защищать, выручать. Но заделаться вожаком!.. И неважно, кто составляет стаю на данный момент, – такие организмы развиваются по собственным законам.
Взяв со стола пультик, Светлан послал вызов Бертрану, и через секунды на экране проступил невозмутимый лик юного Стража.
– Конечно, слышал наш разговор с инспектором, – произнес Светлан с уверенностью. – Что имеешь сказать про Комитет?
– Сир, эта организация создана недавно, – доложил Бертран. – Число членов пока не очень значительно, но тенденция к росту… и ее состав…