- Ого-го! - раздался его крик из темноты. - Где ты, птица подлая? Выходи да встреть погибель свою!
Девушка поспешила следом, не зная, чего боится больше - оставить этого дурного Ровера на растерзание горгулье, или же остаться одной здесь, на краю обрыва... На бегу облизывая ладонь, расцарапанную о заросли дикой малины, она почти уткнулась в широкую спину дядьки. Хотя он ей был и не родственник, а все равно - старших в Осинках принято было почитать.
- Где она? - шепотом спросила Вирея, чувствуя, как противно дрожат ноги, а со спины вниз скатился мерзкий холодок. Когда, пошарив у подножья Кривой Горки, вышли на поляну, стало чуть светлее. Рядом бесшумно выкатился из кустов Ровер.
- Ага! Вот она, пожаловала! - громко и бесшабашно заявил он.
Сверху упало что-то большое, багрово мерцающее, с крыльями. И обдало просто ужасной вонью. Противно хихикая, горгулья бросилась к ним. Дядька врезал ей кулаком между глаз, причем Вирея могла бы поклясться, что едва заметила его удар - так он быстро двинулся. Пока тварючка - а она была размером с деревенского бугая - удивлялась неожиданному сопротивлению, ее противник вытащил из-за плеч оружие и, держа его двумя руками, сделал шаг вперед.
Блеск стремительно мелькнувшего матового клинка - и раздался тупой удар, словно бревном о скалу. Меч отскочил, вырвав лишь несколько перьев. Правда, и горгулью унесло на тот конец поляны. Выровнявшись в воздухе и хрипло каркая, она развернулась опять к ним.
- Ложись! - прогремел над ухом голос дядьки, и он подбил Вирею под колено. Над головой тут же, опаляя затылок, пронеслась жаркая струя огня. А когда она высунула лицо из кустика голубики, дядька уже сшиб горгулью на землю и, наступив ногой на бьющееся крыло, размашисто рубил ей толстую уродливую шею. - Подсоби!
Девушка вскочила. Не соображая, что и как надо делать, зачем-то набросила на голову демонической птицы чары молчания, которыми втихомолку затыкала рты самым рьяным острословам и зубоскалам.
- Это дело! - довольно оскалился дядька, мерно и быстро орудуя мечом. Теперь огнем-то и не плюнет. Да придержи ей башку чем!
Вирея на миг в удивлении подняла брови, а затем, не соображая, как она это сделала, движением рук вмяла в землю страшную зубастую пасть, которая вознамерилась было цапнуть ее за ногу. Ровер сразу с удвоенной силой забил в одно и то же место. Наконец, жесткие и твердые перья разлетелись, и жуткий полутораручник с хрустом перерубил шейные позвонки.
- Уф! - дядька утер пот, отдуваясь и наблюдая, как темно-багровое свечение нехотя покидает тело горгульи. Затем наклонился, выдернул несколько перьев из конца крыла, и протянул гадливо заткнувшей нос Вирее. - Чего столбом стоишь? На, перед вашими старшими отчитаешься.
Девушка одной рукой взяла пучок твердых перьев, повертела в пальцах, и положила в свою полотняную котомку для трав.
- Свет начаровать сможешь, дите?
Вирея на миг вспыхнула от возмущения и, как-то очень легко и быстро, сотворила шарик света. Темнота отступила, но за пределами круга света стало совсем ничего не видно.
- Так что же это выходит, дядьку? Я и без чаровных талисманов могу?
Ровер осмотрелся, и указал рукой в сторону.
- Да почти все вы можете, только боитесь. Там ее логово, этой твари. Пошли, а то и полночь скоро.
- Слухай, дядьку Ровер. - внезапно остановилась девушка. - А у этой... горгульи - просто так птенцы завестись могут? Или петух нужен?
Дядька глянул на горбатый склон горы, по которому они немного поднялись, почесал затылок.
- Хм, а верно говоришь! Ну ничего, еще одного порубим. Ты только, рыженькая, под огонь больше не попадайся.
Обогнули бугристый валун, застрявший на склоне, и почти сразу в нос ударила струя вони от разлагающейся кучи костей, а над ней обнаружилось довольно широкое пятно мрака - вход в пещеру.
- Ишь как устроились, стервецы. - проворчал дядька, сделал знак помолчи, мол, и прислушался. Из пещеры донеслось тихое шипение и далекая возня.
Ровер с сомнением глянул на девушку.
- Огнем можешь толкнуть туда? Да не робея, от души. Там наших нету.
Вирея пожала плечами и подошла. Протянула руки в направлении уходящего вглубь горы хода, сосредоточилась. Вызвала перед внутренним взором облик Огня. Зачерпнула как можно больше и, чувствуя, как от напряжения заныло в висках, толкнула жар вперед. Гудящий шар пламени метнулся по тоннелю, освещая зализанные, испачканные стены и свод.
Ровер стоял и незаметно наблюдал. Неплохо, девочка моя, неплохо. Тебя бы в Университет отдать - цены б тебе не было... Ага! В глубине пещеры глухо ухнуло, завыло. И тут же раздался разъяренный вопль обожженной гигантской птицы.
- Ну, сейчас вылезет. - он усадил шатающуюся от слабости Вирею на камень сбоку от входа, и снова обнажил свой меч. Прислушался к приближающемуся пыхтенью, бросил клинок обратно в ножны и надел странные металлические перчатки. Малость отдышавшаяся Вирея тут же подозрительно прищурилась на них.
Как только голова "петуха", кашлявшего дымом, оказалась снаружи, девушке стало как-то неуютно и страшно - настолько тот оказался большим. Однако дядька нимало не смутился и с размаху врезал этому горгулю по темечку. Тот издал короткий возмущенный вопль и, не успев взлететь, вывалился из пещеры прямо на груду костей у входа. Дядька прыгнул сверху, и, не давая опомниться, замолотил своими бронированными кулаками опять же по макушке. Руки его гулко и с хрустом несколько раз ударили, и здоровенный, жутко вонючий птах малость притих. Ровер как-то диковинно ухватил того за шею, и из его рукавиц вырвались бледно-зеленые извивающиеся то ли лучи, то ли волны. Впились, выпивая жизнь, в башку птицы. Пару раз дернувшись, тварь сразу обмякла.
Вскочившая на ноги Вирея метнула в ужасную пасть шар воды с добавкой кое-каких травок. Глотнув и мелко-мелко задрожав, горгуль дернулся последний раз, и его тускло-огненное свечение погасло.
- Неплохо, - кивнул дядька, - Дурман и волчья красавка?
И стал выдирать перья из крыла.
- А ты не так прост, дядьку. Не просто воин. - Вирея устало улыбнулась.
- Да и ты тоже. - усмехнулся тот. - Только в деревне-то не болтай лишнего, ни к чему это. А силу свою потихоньку проверяй да осваивайся с ней. Мало ли что...
Когда пучок больших, с локоть, жестких до хруста перьев оказался в котомке Виреи, они полезли внутрь пещеры. Морщась от забившей нос липкой вони, девушка старалась двигать свой шарик света впереди согнувшегося перед ней дядьки. Попав в более широкое и высокое место подземелья, тот распрямился и шагнул в сторону, давая проход.
- Ага, - буркнул он, шевеля ногой обгорелые тушки. - Птенцам хватило. Любо-дорого поглядеть, как ты их Малым Огненным заклятьем...
Вирея смахнула с лица волосы и огляделась. Ход закончился в большой, шагов пятнадцать, подземной камере. Тут, казалось, и вовсе не было чем дышать от вони и гари.
- Чем-чем?
Дядька, вороша что-то в дальнем конце, с неохотой ответил. - Так по науке называется то, чем ты их поджарила.
- По науке? Выходит, на свете и другие школы чаровниц есть? И ты, дядьку, учился там, а теперь силу свою скрываешь? Натворил чегой-то и убег?
- Головастая... О, нашел! Иди-ка, глянь.
Обогнув черно-пепельную кучу, в которой угадывалась голова и лапы, девушка шагнула поближе. Под неярким светом заблестела кучка золота и драгоценностей, изрядно посыпанная сажей и мусором.
- Мамочки мои! - изумилась Вирея. - Да я в жисть столько не видала. Тут можно всю деревню купить.
Ровер уже деловито пересыпал ценности в непонятно откуда взявшийся кожаный мешок, отбрасывая в сторону камешки и обглоданные кости. - Да нет, таких, как ваша, на три-четыре хватит. Так что будет тебе в чем на гульки пойти да покрасоваться.
- Нет. - со вздохом, но решительно отрезала девушка, осматривая какой-то браслет. Потерла пальцами, полюбовалась, и тоже отправила в мешок. - Мы все ценное относим в Школу. Чтоб, значит, на благо опчеству.
- Если по совести, девонька, тут половина моя. А я вашим теткам ничего не обещал. А если мой подарок, от всей души сделанный, не примешь, обижусь смертно.
На это Вирея не нашлась, что ответить, и переправила в мешок несколько последних монет.
Дядька поворошил остатки мусора.
- Вроде все? Пошли отсюда, рыженькая, а то меня уже с души воротит.
Снаружи, с наслаждением вдохнув показавшегося неимоверно чистым и свежим ночного воздуха, они спустились со склона горы, кое-где поросшей кривыми, сейчас черными соснами. Дядька прямо в одежде полез под струю воды.
- Красота-то какая!
Вирея поглядела на это дело, звонко засмеялась, и последовала его примеру. Напоследок, окатив обоих Чистой Волной, она прямо в мокром, липнущем к телу платье собрала несколько валежин и устроила костерок.
Дядька несколькими взмахами клинка срубил длинные прутья, воткнул их в землю у огня. Сел рядом, скрестив под собой ноги. Подумав, оглянулся и достал из колеблющейся темноты за собой лохматое вязаное одеяло с длинной бахромой по краям, перебросил девушке.
- Развесь свой сарафан, пусть просохнет.
А сам положил руки на колени, закрыл глаза и сосредоточился. От него пахнуло жаром, как от огня, и от одежды пошел пар. Вирея отступила в темноту, и, дрожа от озноба, скинула холодное мокрое платье. Одеяло оказалось с дырой посредине. Для головы - догадалась девушка, и с наслаждением нырнула в сухое тепло. А что, удобно.
Она развесила на прутьях мокрую ткань, и присела к огню.
Дядька Ровер, уже сухой и чистый, открыл глаза.
- Небось, есть хочешь?
Только тут девушка сообразила, чего ей не хватает для полного счастья, и отчего так злобно урчит в животе. Она отчаянно закивала головой, и отливающие медью мокрые пряди волос тут же залепили ей лицо.
Тот улыбнулся.
- После этого всегда так.
Он достал из сумки полотняный сверток, в котором оказалась жареная курица и краюха хлеба, а также несколько яблок. Запахло так вкусно, что Вирея с трудом совладала с наполнившимся слюной ртом и, уже вцепившись зубами в ножку, запоздало поблагодарила запасливого дядьку.
Он кивнул, съел яблоко и, улыбнувшись аппетитно и со вкусом поглощающей пищу девушке, опять достал свою трубку. Хотел взять из огня уголек, но потом только ткнул пальцем, приминая табак. Вспыхнул огонек, и он задымил.
Вирея сама не заметила, как умолотила все подряд. Виновато моргнув, покраснела. - Ой, прости, дядьку.
- Да ничего страшного. - отмахнулся он. - Это не мне, а тебе в новинку, а я уж давно привык к таким делам.
Девушка облизала пальцы, и довольно вздохнула. Некоторое время умиротворенно смотрела, как к огню слетались ночные мотыльки, роясь и порхая.
- Дядьку, а зачем в нашей глухомани прячешься-то? Убил кого, или злое дело какое сделал? Ты ведь не из простых - барон, поди.
- Да как тебе сказать, не из простых... - Ровер выпустил колечко дыма, и лениво смотрел, как оно, подлетев к костру, заколебалось и улетело вверх.
- И убивать мне приходилось, и зло делать. Да куда больше, чем хотелось бы. А теперь - надоело все. Отдохнуть, да подумать немного решил. Вот и завели ноги в ваши Осинки. А прятаться - да, в общем-то, и не от кого. А от самого себя не убежишь.
- Чудно говоришь, дядьку Ровер. Видать, много повидал на белом свете.
- Это точно, - задумчиво кивнул тот. - И воевал, и так, по делам ездил. И у эльфов бывал, и в стране орков. Даже в Стигию как-то раз занесло. Кой-кого из богов встречал, раз даже за одним с ними столом пировать довелось. Повидал мир, в-общем. А у вас тут тихо да спокойно. Вы лиха в жизни не видали, не цените этого.
Девушка потянулась рукой, потрогала домотканую материю платья. Почти высохло. Только вот в подоле дырочку прожгло - видать, угольком стрельнуло. Опять тетка Килия ругаться будет... Да ну ее!
- А как ты так быстро по лесу да по полям ходишь? Я во все глаза смотрела - не поняла. Научишь?
- А зачем? Куда тебе отсюда идти? Заблудишься еще!
Погладив мягкую и теплую шерстяную ткань своей одежды, с бело-черным диковинным узором, Вирея мечтательно вздохнула.
- И то правда. А все же - хотелось бы побывать где-нибудь!
Дядька встал, потянулся и глянул на звезды.
- Видишь ли, рыженькая. Если мир поглядеть, да уму-разуму научиться, то домой уже не вернешься - сама не захочешь. Тесно тебе здесь станет. Так что или решайся оборвать все корни и уйти, или сиди и молчи. Ладно, пошли в деревню, а то скоро и зорька утренняя.
Вирея зевнула, и сунула в котомку платье. Решительно, пару раз провела рукой над костром, и тот потух разом, будто на него наступил кто большой. Подивившись, насколько Сила больше того, что из поколения в поколение передается в школе чаровниц, поспешила за дядькой.
Когда уже перешли через деревянный мост и стали подыматься по тихой и темной улочке деревни, навстречу попалась группа встревоженных людей. Впереди шла Килия, главная в школе, и над плечом ее горел шар света. С ней оказались еще несколько чародеек и войтиха.
- У-у, нелегкая... не спится же им. - проворчал дядька сквозь зубы.
- Где ты, Вирея, по ночам шастаешь? Мы уж тебя обыскались. Или - тебя этот Ровер в рощу заманил да обидел? - набросилась Килия.
Вирея не стала тратить время на объяснения. Полезла в свою котомку, достала перья из крыльев горгулий, и молча предъявила остолбеневшим чародейкам. Какое-то время в предрассветной тишине стояло молчание, а затем оно взорвалось возмущенными криками.
- Да ты в своем уме, девка? Да эта тварь теперь за вами по пятам летит, неровен час, деревню подпалит! О чем ты только думала, дурочка!
Пальцы Килии, уже поймавшие было Вирею за ухо, оказались в руке дядьки Ровера.
- Выслушайте нас, почтенные. - вмешался он. - Никто никого не подпалит. И горгулья, и, как сказала Вирея, петух ейный, оба уже никогда не шелохнутся. А птенцов ихних девонька самолично поджарила. Сходите утром, и проверьте. Так что, хватит галдеть, идите пока по домам.
- А ты мне тут не указ. - подбоченилась плотная и мощная войтиха. Мало того, что чужак, так еще и непонятно кто - то ли тебе корешок мужской отрезали, то ли ты из тех, хто на молоденьких мальчиков зарится.
- Еще раз скажешь дурное, - негромко, но впечатляюще ощерился дядька Ровер, - Я буду тебе указ, да и суд за такие слова устрою.
Килия загородила собой потерявшую дар речи войтиху.
- Обьяснись.
Дядька скинул с плеча свой тяжелый мешок, звякнув содержимым, опустил в уличную пыль.
- Давай в сторонку, на ненадолго.
Когда отошли на край еще темной улочки, Ровер шепнул.
- Есть у меня хорошие знакомые в столице. Так вот, Император будет рад узнать, что есть деревенька, в которой мало того, что подати не платят, еще и запретной волшбой балуются.
Чародейка поколебалась. - А с чего я должна тебе верить?
Тот усмехнулся. - Про Университет Магии в заморском городе эльфов слыхала?
И предъявил кивнувшей Килии свой патент мага, с подписями и печатями. Когда слегка остолбеневшая женщина беспомощно подняла глаза от документа, на нее было жаль смотреть. В свете занимающейся зари и ее светящегося шара стало заметно, как она подавлена. Но дядька был безжалостен.
- Я договорюсь, чтоб вам прислали кого. Хватит вам бесхозными быть.
И потащил ее к остальным, беспокойно топчущимся посреди деревенской улицы.
С реки уже потянуло туманом и предрассветным осенним холодом. Вирея блаженствовала в своем диковинном шерстяном одеянии, зато остальные женщины явно продрогли.
Дядька присел, развернул свой мешок, как скатерку, буркнул. Присветите. Это мы в логове горгулий добыли.
Он ловко разделил блистающую груду на две части. В одной, большей, оказались золотые и серебряные монеты, а в другой - несколько дорогих побрякушек.
- Половина тут моя, но я не жадный, беру меньшую часть. А большая Виреина. Деньги она отдает на деревню, это, вроде, по вашим обычаям?
Он ловко сгреб монеты в другой мешочек, завязал, и нагрузил на ойкнувшую войтиху.
- Эту тяжесть ты и тащи - за свой длинный язык. А остальное я приберу себе, да почищу потом. - он забросил на плечо почти пустой мешок.
На следующий день он отсыпался. Пшеницу да ячмень уже убрал, а картоплю копать - вроде и рановато. Его не беспокоили, лишь к вечеру на двор зашли Килия, войтиха и еще пара женщин. Помялись немного.
- Сходили мы, проверили - истину вы глаголили, господин маг...
Дядька как раз вытесывал новый брус для ворот, и из-под лезвия его топора вылетали белые пахучие стружки. Он распрямился, опустил руку и поглядел на пришедших. Покивал головой.
- Ну да. Наорать вроде не за что, а просить прощения - выше сил ваших.
В калитку проскользнула девушка. - Здоров будь, дядьку!
- И тебе поздорову, Виреюшка. - улыбнулся он. - Что скачешь? Не заклевали тебя еще эти вороны?
Он воткнул топор в колоду, пошарил в кармане. - На, это подарок.
На ладони его блестел серебряный браслет, который так приглянулся девушке еще в пещере, и нитка голубых с белым хрустальных бус.
- При всех отдаю в дар, и чтоб никто не зарился!
Он подошел, одел на смущенную Вирею обновки. Шагнул назад, оглядел ее и засмеялся. - Эх, был бы я холостой, да лет на сто моложе - открыл бы двери для такой хозяйки!
- Спасибо, дядьку. - смущенно пробормотала раскрасневшаяся от удовольствия девушка, потупя взор и теребя косу.
Тот приглашающе указал рукой в сторону дома.
- Ну что ж, заходите, коль пришли - гостями будете.
Надо сказать, что дом у дядьки Ровера был самый большой и диковинный в отнюдь не бедной деревне. В два поверха, да с большими застекленными окнами. А вокруг дома он приделал широкий навес, да настил под ним - вышло что-то вроде веранды. На ней так хорошо было сидеть в дождь, или пить чай вечером.
В горнице, как по привычке называли эту комнату местные, было на диво светло и чисто. Гости сели на широкие лавки, а хозяин быстро и сноровисто накрыл на стол. Посуда, как с завистью отметила войтиха, была белая да расписная, а красного вина такого никто в деревне и не пробовал. Равно как и молочного поросенка с черносливом, и эльфийского салата, и клюквенного морса, и многого другого. А от того, что дядька назвал "мороженое с шоколадом", Вирею оттаскивали чуть не за уши.
В сенях раздался стук.
- Ага, прибыли. - сообщил дядька осоловевшим от сытного и вкусного угощения гостям. Он встал из-за стола, и растворил двери. Тут же на его шее с визгом повисла какая-то красавица, а следом в горницу шагнул важный и симпатичный парень.
- Алиска, отстань от Ровера, а то ревновать буду. - шутливо заявил он, оглядываясь.
Наконец, после ахов и охов, хозяин представил вновь прибывших.
- Мои друзья - сэр Патрик, и его жена, леди Алисия. Между прочим, принцесса.
Сидящие за столом вскочили и, запинаясь и краснея, назвали себя. Сэр Патрик, чтобы не было недоразумений, сразу предъявил важную гербовую бумагу, что деревня Осинки отныне и навсегда переходит в его владение. А затем они с Алисией показали свои патенты из Университета. Лицо Килии с испугу пошло пятнами. И только Вирея, которая много о чем успела подумать и догадаться, улыбалась. Дядьки она не боялась нисколечко, а стало быть, и друзья его ничуть не хуже.
- Ну, садитесь к столу, - пригласил хозяин. А на столе уже красовался пирог со сливами и смородиной, которыми славилась тетка Агафья. Да кувшины с разными соками и напитками. Да плетеная корзинка яблок и персиков. Один персик, под удивленными взглядами сельских чаровниц, сразу вплыл в ладонь леди Алисии, и она смачно впилась в него зубками.
Разговор пошел по-сельски неторопливый и обстоятельный. А когда выяснилось, что Школу не закроют, а наоборот - помогут кое-чем, то даже обычно насмешливая и непоседливая Вирея навострила уши.
- А тебя, рыженькая, - в шутку погрозила ей принцесса, - Отдадим учиться в Университет. Завтра тебя сэр Ровер и отправит.
Утром взбудораженная девушка с рассветом была уже на дворе дядьки, оказавшегося сэром. О ногу ее мимоходом потерся котяра, и тут же навострил уши. Сбоку негромко хлопнуло, и из одиночного домика, с отверстием сердечком на дверце, выскользнула леди Алисия.
- Какая прелесть, - смущенно улыбнулась она. - Никогда не была в настоящей деревне.
Вирея неуклюже поклонилась, но ее что-то распрямило. За ухо.
- Готова? - на крыльце показался дядька в богатой черной с белым одежке, и зевающий сэр Патрик. Вечером дядька подарил дом, построенный своими руками, новым хозяевам, и объявил, что уходит дальше.
- А что мне собираться? Я ж сирота. - развела руками девушка. - Только, дядьку, то одеяло с дыркой я подарувала Марьяне, подружке. Можно?
- Это называется - пончо. - заметил тот и отмахнулся. - У Древних подглядел, да и научил орков делать. Ну, все?
- Увидимся! - помахал он рукой новым хозяевам, и потащил Вирею в какую-то радужную зыбь.
Следующие несколько часов были до удивления хлопотными и до обалдения приятными. Девушка обзавелась кучей новой одежды, обуви, малопонятных вещей, и новой прической.
- Да что ж я со всем этим делать буду? - изумилась она, когда мадам Трейси объясняла ей, что это за предметы дамского белья, куда, как и когда их надевать.
После всего этого мельтешения ее вынесло на тихую лужайку перед домиком со странно знакомыми очертаниями, и с вишневым садом. К ним сразу подлетело небесное создание с крылышками.
- Привет, хозяин. - заявила Лот и облетела по кругу Вирею. - Ага, очередная подружка... А ничего, только - что это тебя на малолеток потянуло?
Тот и виду не подал. Только навесил на нахалку золотистое сияние и исчез. Через несколько мигов он начал приводить еще гостей, да сколько! В основном молодежь и дети. Шум и гам они подняли такой, что девушка только диву давалась, стоя у груды своих сумок.
Через неделю, когда она немного освоилась, и даже кое-с кем подружилась, а также начала пухнуть от безделья, сэр Ровер объявил об окончании отдыха.
- Завтра с утра уходим.
Оказалось, что в этом году целая куча молодежи приступала к учебе в "Универе", с ними в город Эльфов попала и Вирея. Обилие новых впечатлений и тяжесть учебы, особенно трудной для деревенской девчонки, не дали ей унывать и падать духом.
А сэр Ровер? Опять куда-то тихо смылся.
* * *
Рамона, таща под мышкой толстенный том "Общей магии", а в руках конспекты, забралась в тихий уголок университетской библиотеки, который она давно для себя облюбовала. За стеллажом обнаружилась сестра и Элендил, которые целовались взасоос.
- Нашли место. - пробурчала она и бухнула на стол свою ношу. Надо было подробнее разобраться с этими заклинаниями второго ряда и их следствиями, как посоветовал ей отец. Только вот что-то никак...
- Завидуешь, - хихикнул Элендил, а Хельга поудобнее обняла его и вновь поймала его губы своими.
Через некоторое время поняв, что позаниматься ей тут не удастся, Рамона покосилась на влюбленную, забывшую обо всем на свете, парочку. Решительно отбросила мысль плюнуть на все и махнуть с Алексом на Озера или в Бриарвуд. Раз решила, что надо разобраться, то... ага! Ну кто же еще поможет, как не профессор Общей Магии, баронесса Аэлирне?
Тук-тук.
Что за дела? Никого нет дома?
Тук-тук, - вновь постучала она в магическую дверь. Та исчезла, и через миг девушка предстала перед хозяйкой. Аэлирне была сама красота, только строгая - жуть! Намедни так шуганула за то, что подсказывала Хельке кошмар! Вот и сейчас, в прелестном платье, с прической и макияжем очередными шедеврами Рубини, она посмотрела своими синими глазами как-то так, что Рамоне захотелось немедля спрятаться под вон тот симпатичный столик.
- Здравствуйте.
- Ну, привет. Заходи.
Узнав, в чем дело, опытная волшебница призадумалась.
- Знаешь, за седьмицу-другую ты и сама разобралась бы, без моей помощи. А если хочешь совсем уж изощренные подробности... обратись к НЕМУ. - холодно закончила она.
Рамона хрумкнула печеньем, запила неизменным кофе и торопливо, пока тема разговора не сменилась, спросила.
- Да где ж его искать?
- Это не мое дело. - невозмутимо ответила Аэлирне.
Принцесса мысленно сделала знак, отгоняющий неприятности, и вкрадчиво спросила. - Мэм, а вы не боитесь? Андромеда или Элеанор могут и прибрать к рукам бесхозное... А силы их велики.
Волшебница встала, задумчиво подошла к окну. За стеклом шаловливо порхали снежинки последнего, наверное, снегопада, и понемногу вечерело. Она некоторое время незряче смотрела на улицу, а затем повернулась к притихшей от волнения Рамоне.
- Я не знаю, где он, и с кем он. И не разобралась в себе, да и в нем тоже. Что толку бередить рану? - негромко и печально сказала она.
Аэлирне задумчиво повертела в пальцах статуэтку с каминной полки, поставила ее на место. Прошлась по комнате, оставляя за собой чуть слышный аромат. Как всегда - кедр и лаванда.
- Что я ему скажу? Но на шею со слезами и мольбами бросаться не готова, и не буду. Раз-другой в году он забирает детей к себе в долину Цветочных Эльфов - и все. Здрасьте, и до свидания, мэм.
- А по ночам в подушку не плачете? - нахально поинтересовалась Рамона.
Волшебница вспыхнула на миг, но сдержалась.
- Девочка моя, ты не знаешь, что это такое, и лучше бы никогда не узнать. Или ты пришла терзать мне душу?
Та фыркнула.
- Вот еще! Просто еще не решила, кто из вас больший дурак. А разобраться не так-то и легко. Оба вы... наворочали.
Она с аппетитом доела воздушное печенье из вазочки, выпила очередную чашечку кофе, и решительно заявила:
- Во всяком случае, от Алекса я не откажусь, хоть вы и не одобряете. Да-да, не притворяйтесь, мэм! Свою ненависть к НЕМУ вы готовы перенести и на детей. Прислушайтесь к себе, и одумайтесь.
Девушка поспешила следом, не зная, чего боится больше - оставить этого дурного Ровера на растерзание горгулье, или же остаться одной здесь, на краю обрыва... На бегу облизывая ладонь, расцарапанную о заросли дикой малины, она почти уткнулась в широкую спину дядьки. Хотя он ей был и не родственник, а все равно - старших в Осинках принято было почитать.
- Где она? - шепотом спросила Вирея, чувствуя, как противно дрожат ноги, а со спины вниз скатился мерзкий холодок. Когда, пошарив у подножья Кривой Горки, вышли на поляну, стало чуть светлее. Рядом бесшумно выкатился из кустов Ровер.
- Ага! Вот она, пожаловала! - громко и бесшабашно заявил он.
Сверху упало что-то большое, багрово мерцающее, с крыльями. И обдало просто ужасной вонью. Противно хихикая, горгулья бросилась к ним. Дядька врезал ей кулаком между глаз, причем Вирея могла бы поклясться, что едва заметила его удар - так он быстро двинулся. Пока тварючка - а она была размером с деревенского бугая - удивлялась неожиданному сопротивлению, ее противник вытащил из-за плеч оружие и, держа его двумя руками, сделал шаг вперед.
Блеск стремительно мелькнувшего матового клинка - и раздался тупой удар, словно бревном о скалу. Меч отскочил, вырвав лишь несколько перьев. Правда, и горгулью унесло на тот конец поляны. Выровнявшись в воздухе и хрипло каркая, она развернулась опять к ним.
- Ложись! - прогремел над ухом голос дядьки, и он подбил Вирею под колено. Над головой тут же, опаляя затылок, пронеслась жаркая струя огня. А когда она высунула лицо из кустика голубики, дядька уже сшиб горгулью на землю и, наступив ногой на бьющееся крыло, размашисто рубил ей толстую уродливую шею. - Подсоби!
Девушка вскочила. Не соображая, что и как надо делать, зачем-то набросила на голову демонической птицы чары молчания, которыми втихомолку затыкала рты самым рьяным острословам и зубоскалам.
- Это дело! - довольно оскалился дядька, мерно и быстро орудуя мечом. Теперь огнем-то и не плюнет. Да придержи ей башку чем!
Вирея на миг в удивлении подняла брови, а затем, не соображая, как она это сделала, движением рук вмяла в землю страшную зубастую пасть, которая вознамерилась было цапнуть ее за ногу. Ровер сразу с удвоенной силой забил в одно и то же место. Наконец, жесткие и твердые перья разлетелись, и жуткий полутораручник с хрустом перерубил шейные позвонки.
- Уф! - дядька утер пот, отдуваясь и наблюдая, как темно-багровое свечение нехотя покидает тело горгульи. Затем наклонился, выдернул несколько перьев из конца крыла, и протянул гадливо заткнувшей нос Вирее. - Чего столбом стоишь? На, перед вашими старшими отчитаешься.
Девушка одной рукой взяла пучок твердых перьев, повертела в пальцах, и положила в свою полотняную котомку для трав.
- Свет начаровать сможешь, дите?
Вирея на миг вспыхнула от возмущения и, как-то очень легко и быстро, сотворила шарик света. Темнота отступила, но за пределами круга света стало совсем ничего не видно.
- Так что же это выходит, дядьку? Я и без чаровных талисманов могу?
Ровер осмотрелся, и указал рукой в сторону.
- Да почти все вы можете, только боитесь. Там ее логово, этой твари. Пошли, а то и полночь скоро.
- Слухай, дядьку Ровер. - внезапно остановилась девушка. - А у этой... горгульи - просто так птенцы завестись могут? Или петух нужен?
Дядька глянул на горбатый склон горы, по которому они немного поднялись, почесал затылок.
- Хм, а верно говоришь! Ну ничего, еще одного порубим. Ты только, рыженькая, под огонь больше не попадайся.
Обогнули бугристый валун, застрявший на склоне, и почти сразу в нос ударила струя вони от разлагающейся кучи костей, а над ней обнаружилось довольно широкое пятно мрака - вход в пещеру.
- Ишь как устроились, стервецы. - проворчал дядька, сделал знак помолчи, мол, и прислушался. Из пещеры донеслось тихое шипение и далекая возня.
Ровер с сомнением глянул на девушку.
- Огнем можешь толкнуть туда? Да не робея, от души. Там наших нету.
Вирея пожала плечами и подошла. Протянула руки в направлении уходящего вглубь горы хода, сосредоточилась. Вызвала перед внутренним взором облик Огня. Зачерпнула как можно больше и, чувствуя, как от напряжения заныло в висках, толкнула жар вперед. Гудящий шар пламени метнулся по тоннелю, освещая зализанные, испачканные стены и свод.
Ровер стоял и незаметно наблюдал. Неплохо, девочка моя, неплохо. Тебя бы в Университет отдать - цены б тебе не было... Ага! В глубине пещеры глухо ухнуло, завыло. И тут же раздался разъяренный вопль обожженной гигантской птицы.
- Ну, сейчас вылезет. - он усадил шатающуюся от слабости Вирею на камень сбоку от входа, и снова обнажил свой меч. Прислушался к приближающемуся пыхтенью, бросил клинок обратно в ножны и надел странные металлические перчатки. Малость отдышавшаяся Вирея тут же подозрительно прищурилась на них.
Как только голова "петуха", кашлявшего дымом, оказалась снаружи, девушке стало как-то неуютно и страшно - настолько тот оказался большим. Однако дядька нимало не смутился и с размаху врезал этому горгулю по темечку. Тот издал короткий возмущенный вопль и, не успев взлететь, вывалился из пещеры прямо на груду костей у входа. Дядька прыгнул сверху, и, не давая опомниться, замолотил своими бронированными кулаками опять же по макушке. Руки его гулко и с хрустом несколько раз ударили, и здоровенный, жутко вонючий птах малость притих. Ровер как-то диковинно ухватил того за шею, и из его рукавиц вырвались бледно-зеленые извивающиеся то ли лучи, то ли волны. Впились, выпивая жизнь, в башку птицы. Пару раз дернувшись, тварь сразу обмякла.
Вскочившая на ноги Вирея метнула в ужасную пасть шар воды с добавкой кое-каких травок. Глотнув и мелко-мелко задрожав, горгуль дернулся последний раз, и его тускло-огненное свечение погасло.
- Неплохо, - кивнул дядька, - Дурман и волчья красавка?
И стал выдирать перья из крыла.
- А ты не так прост, дядьку. Не просто воин. - Вирея устало улыбнулась.
- Да и ты тоже. - усмехнулся тот. - Только в деревне-то не болтай лишнего, ни к чему это. А силу свою потихоньку проверяй да осваивайся с ней. Мало ли что...
Когда пучок больших, с локоть, жестких до хруста перьев оказался в котомке Виреи, они полезли внутрь пещеры. Морщась от забившей нос липкой вони, девушка старалась двигать свой шарик света впереди согнувшегося перед ней дядьки. Попав в более широкое и высокое место подземелья, тот распрямился и шагнул в сторону, давая проход.
- Ага, - буркнул он, шевеля ногой обгорелые тушки. - Птенцам хватило. Любо-дорого поглядеть, как ты их Малым Огненным заклятьем...
Вирея смахнула с лица волосы и огляделась. Ход закончился в большой, шагов пятнадцать, подземной камере. Тут, казалось, и вовсе не было чем дышать от вони и гари.
- Чем-чем?
Дядька, вороша что-то в дальнем конце, с неохотой ответил. - Так по науке называется то, чем ты их поджарила.
- По науке? Выходит, на свете и другие школы чаровниц есть? И ты, дядьку, учился там, а теперь силу свою скрываешь? Натворил чегой-то и убег?
- Головастая... О, нашел! Иди-ка, глянь.
Обогнув черно-пепельную кучу, в которой угадывалась голова и лапы, девушка шагнула поближе. Под неярким светом заблестела кучка золота и драгоценностей, изрядно посыпанная сажей и мусором.
- Мамочки мои! - изумилась Вирея. - Да я в жисть столько не видала. Тут можно всю деревню купить.
Ровер уже деловито пересыпал ценности в непонятно откуда взявшийся кожаный мешок, отбрасывая в сторону камешки и обглоданные кости. - Да нет, таких, как ваша, на три-четыре хватит. Так что будет тебе в чем на гульки пойти да покрасоваться.
- Нет. - со вздохом, но решительно отрезала девушка, осматривая какой-то браслет. Потерла пальцами, полюбовалась, и тоже отправила в мешок. - Мы все ценное относим в Школу. Чтоб, значит, на благо опчеству.
- Если по совести, девонька, тут половина моя. А я вашим теткам ничего не обещал. А если мой подарок, от всей души сделанный, не примешь, обижусь смертно.
На это Вирея не нашлась, что ответить, и переправила в мешок несколько последних монет.
Дядька поворошил остатки мусора.
- Вроде все? Пошли отсюда, рыженькая, а то меня уже с души воротит.
Снаружи, с наслаждением вдохнув показавшегося неимоверно чистым и свежим ночного воздуха, они спустились со склона горы, кое-где поросшей кривыми, сейчас черными соснами. Дядька прямо в одежде полез под струю воды.
- Красота-то какая!
Вирея поглядела на это дело, звонко засмеялась, и последовала его примеру. Напоследок, окатив обоих Чистой Волной, она прямо в мокром, липнущем к телу платье собрала несколько валежин и устроила костерок.
Дядька несколькими взмахами клинка срубил длинные прутья, воткнул их в землю у огня. Сел рядом, скрестив под собой ноги. Подумав, оглянулся и достал из колеблющейся темноты за собой лохматое вязаное одеяло с длинной бахромой по краям, перебросил девушке.
- Развесь свой сарафан, пусть просохнет.
А сам положил руки на колени, закрыл глаза и сосредоточился. От него пахнуло жаром, как от огня, и от одежды пошел пар. Вирея отступила в темноту, и, дрожа от озноба, скинула холодное мокрое платье. Одеяло оказалось с дырой посредине. Для головы - догадалась девушка, и с наслаждением нырнула в сухое тепло. А что, удобно.
Она развесила на прутьях мокрую ткань, и присела к огню.
Дядька Ровер, уже сухой и чистый, открыл глаза.
- Небось, есть хочешь?
Только тут девушка сообразила, чего ей не хватает для полного счастья, и отчего так злобно урчит в животе. Она отчаянно закивала головой, и отливающие медью мокрые пряди волос тут же залепили ей лицо.
Тот улыбнулся.
- После этого всегда так.
Он достал из сумки полотняный сверток, в котором оказалась жареная курица и краюха хлеба, а также несколько яблок. Запахло так вкусно, что Вирея с трудом совладала с наполнившимся слюной ртом и, уже вцепившись зубами в ножку, запоздало поблагодарила запасливого дядьку.
Он кивнул, съел яблоко и, улыбнувшись аппетитно и со вкусом поглощающей пищу девушке, опять достал свою трубку. Хотел взять из огня уголек, но потом только ткнул пальцем, приминая табак. Вспыхнул огонек, и он задымил.
Вирея сама не заметила, как умолотила все подряд. Виновато моргнув, покраснела. - Ой, прости, дядьку.
- Да ничего страшного. - отмахнулся он. - Это не мне, а тебе в новинку, а я уж давно привык к таким делам.
Девушка облизала пальцы, и довольно вздохнула. Некоторое время умиротворенно смотрела, как к огню слетались ночные мотыльки, роясь и порхая.
- Дядьку, а зачем в нашей глухомани прячешься-то? Убил кого, или злое дело какое сделал? Ты ведь не из простых - барон, поди.
- Да как тебе сказать, не из простых... - Ровер выпустил колечко дыма, и лениво смотрел, как оно, подлетев к костру, заколебалось и улетело вверх.
- И убивать мне приходилось, и зло делать. Да куда больше, чем хотелось бы. А теперь - надоело все. Отдохнуть, да подумать немного решил. Вот и завели ноги в ваши Осинки. А прятаться - да, в общем-то, и не от кого. А от самого себя не убежишь.
- Чудно говоришь, дядьку Ровер. Видать, много повидал на белом свете.
- Это точно, - задумчиво кивнул тот. - И воевал, и так, по делам ездил. И у эльфов бывал, и в стране орков. Даже в Стигию как-то раз занесло. Кой-кого из богов встречал, раз даже за одним с ними столом пировать довелось. Повидал мир, в-общем. А у вас тут тихо да спокойно. Вы лиха в жизни не видали, не цените этого.
Девушка потянулась рукой, потрогала домотканую материю платья. Почти высохло. Только вот в подоле дырочку прожгло - видать, угольком стрельнуло. Опять тетка Килия ругаться будет... Да ну ее!
- А как ты так быстро по лесу да по полям ходишь? Я во все глаза смотрела - не поняла. Научишь?
- А зачем? Куда тебе отсюда идти? Заблудишься еще!
Погладив мягкую и теплую шерстяную ткань своей одежды, с бело-черным диковинным узором, Вирея мечтательно вздохнула.
- И то правда. А все же - хотелось бы побывать где-нибудь!
Дядька встал, потянулся и глянул на звезды.
- Видишь ли, рыженькая. Если мир поглядеть, да уму-разуму научиться, то домой уже не вернешься - сама не захочешь. Тесно тебе здесь станет. Так что или решайся оборвать все корни и уйти, или сиди и молчи. Ладно, пошли в деревню, а то скоро и зорька утренняя.
Вирея зевнула, и сунула в котомку платье. Решительно, пару раз провела рукой над костром, и тот потух разом, будто на него наступил кто большой. Подивившись, насколько Сила больше того, что из поколения в поколение передается в школе чаровниц, поспешила за дядькой.
Когда уже перешли через деревянный мост и стали подыматься по тихой и темной улочке деревни, навстречу попалась группа встревоженных людей. Впереди шла Килия, главная в школе, и над плечом ее горел шар света. С ней оказались еще несколько чародеек и войтиха.
- У-у, нелегкая... не спится же им. - проворчал дядька сквозь зубы.
- Где ты, Вирея, по ночам шастаешь? Мы уж тебя обыскались. Или - тебя этот Ровер в рощу заманил да обидел? - набросилась Килия.
Вирея не стала тратить время на объяснения. Полезла в свою котомку, достала перья из крыльев горгулий, и молча предъявила остолбеневшим чародейкам. Какое-то время в предрассветной тишине стояло молчание, а затем оно взорвалось возмущенными криками.
- Да ты в своем уме, девка? Да эта тварь теперь за вами по пятам летит, неровен час, деревню подпалит! О чем ты только думала, дурочка!
Пальцы Килии, уже поймавшие было Вирею за ухо, оказались в руке дядьки Ровера.
- Выслушайте нас, почтенные. - вмешался он. - Никто никого не подпалит. И горгулья, и, как сказала Вирея, петух ейный, оба уже никогда не шелохнутся. А птенцов ихних девонька самолично поджарила. Сходите утром, и проверьте. Так что, хватит галдеть, идите пока по домам.
- А ты мне тут не указ. - подбоченилась плотная и мощная войтиха. Мало того, что чужак, так еще и непонятно кто - то ли тебе корешок мужской отрезали, то ли ты из тех, хто на молоденьких мальчиков зарится.
- Еще раз скажешь дурное, - негромко, но впечатляюще ощерился дядька Ровер, - Я буду тебе указ, да и суд за такие слова устрою.
Килия загородила собой потерявшую дар речи войтиху.
- Обьяснись.
Дядька скинул с плеча свой тяжелый мешок, звякнув содержимым, опустил в уличную пыль.
- Давай в сторонку, на ненадолго.
Когда отошли на край еще темной улочки, Ровер шепнул.
- Есть у меня хорошие знакомые в столице. Так вот, Император будет рад узнать, что есть деревенька, в которой мало того, что подати не платят, еще и запретной волшбой балуются.
Чародейка поколебалась. - А с чего я должна тебе верить?
Тот усмехнулся. - Про Университет Магии в заморском городе эльфов слыхала?
И предъявил кивнувшей Килии свой патент мага, с подписями и печатями. Когда слегка остолбеневшая женщина беспомощно подняла глаза от документа, на нее было жаль смотреть. В свете занимающейся зари и ее светящегося шара стало заметно, как она подавлена. Но дядька был безжалостен.
- Я договорюсь, чтоб вам прислали кого. Хватит вам бесхозными быть.
И потащил ее к остальным, беспокойно топчущимся посреди деревенской улицы.
С реки уже потянуло туманом и предрассветным осенним холодом. Вирея блаженствовала в своем диковинном шерстяном одеянии, зато остальные женщины явно продрогли.
Дядька присел, развернул свой мешок, как скатерку, буркнул. Присветите. Это мы в логове горгулий добыли.
Он ловко разделил блистающую груду на две части. В одной, большей, оказались золотые и серебряные монеты, а в другой - несколько дорогих побрякушек.
- Половина тут моя, но я не жадный, беру меньшую часть. А большая Виреина. Деньги она отдает на деревню, это, вроде, по вашим обычаям?
Он ловко сгреб монеты в другой мешочек, завязал, и нагрузил на ойкнувшую войтиху.
- Эту тяжесть ты и тащи - за свой длинный язык. А остальное я приберу себе, да почищу потом. - он забросил на плечо почти пустой мешок.
На следующий день он отсыпался. Пшеницу да ячмень уже убрал, а картоплю копать - вроде и рановато. Его не беспокоили, лишь к вечеру на двор зашли Килия, войтиха и еще пара женщин. Помялись немного.
- Сходили мы, проверили - истину вы глаголили, господин маг...
Дядька как раз вытесывал новый брус для ворот, и из-под лезвия его топора вылетали белые пахучие стружки. Он распрямился, опустил руку и поглядел на пришедших. Покивал головой.
- Ну да. Наорать вроде не за что, а просить прощения - выше сил ваших.
В калитку проскользнула девушка. - Здоров будь, дядьку!
- И тебе поздорову, Виреюшка. - улыбнулся он. - Что скачешь? Не заклевали тебя еще эти вороны?
Он воткнул топор в колоду, пошарил в кармане. - На, это подарок.
На ладони его блестел серебряный браслет, который так приглянулся девушке еще в пещере, и нитка голубых с белым хрустальных бус.
- При всех отдаю в дар, и чтоб никто не зарился!
Он подошел, одел на смущенную Вирею обновки. Шагнул назад, оглядел ее и засмеялся. - Эх, был бы я холостой, да лет на сто моложе - открыл бы двери для такой хозяйки!
- Спасибо, дядьку. - смущенно пробормотала раскрасневшаяся от удовольствия девушка, потупя взор и теребя косу.
Тот приглашающе указал рукой в сторону дома.
- Ну что ж, заходите, коль пришли - гостями будете.
Надо сказать, что дом у дядьки Ровера был самый большой и диковинный в отнюдь не бедной деревне. В два поверха, да с большими застекленными окнами. А вокруг дома он приделал широкий навес, да настил под ним - вышло что-то вроде веранды. На ней так хорошо было сидеть в дождь, или пить чай вечером.
В горнице, как по привычке называли эту комнату местные, было на диво светло и чисто. Гости сели на широкие лавки, а хозяин быстро и сноровисто накрыл на стол. Посуда, как с завистью отметила войтиха, была белая да расписная, а красного вина такого никто в деревне и не пробовал. Равно как и молочного поросенка с черносливом, и эльфийского салата, и клюквенного морса, и многого другого. А от того, что дядька назвал "мороженое с шоколадом", Вирею оттаскивали чуть не за уши.
В сенях раздался стук.
- Ага, прибыли. - сообщил дядька осоловевшим от сытного и вкусного угощения гостям. Он встал из-за стола, и растворил двери. Тут же на его шее с визгом повисла какая-то красавица, а следом в горницу шагнул важный и симпатичный парень.
- Алиска, отстань от Ровера, а то ревновать буду. - шутливо заявил он, оглядываясь.
Наконец, после ахов и охов, хозяин представил вновь прибывших.
- Мои друзья - сэр Патрик, и его жена, леди Алисия. Между прочим, принцесса.
Сидящие за столом вскочили и, запинаясь и краснея, назвали себя. Сэр Патрик, чтобы не было недоразумений, сразу предъявил важную гербовую бумагу, что деревня Осинки отныне и навсегда переходит в его владение. А затем они с Алисией показали свои патенты из Университета. Лицо Килии с испугу пошло пятнами. И только Вирея, которая много о чем успела подумать и догадаться, улыбалась. Дядьки она не боялась нисколечко, а стало быть, и друзья его ничуть не хуже.
- Ну, садитесь к столу, - пригласил хозяин. А на столе уже красовался пирог со сливами и смородиной, которыми славилась тетка Агафья. Да кувшины с разными соками и напитками. Да плетеная корзинка яблок и персиков. Один персик, под удивленными взглядами сельских чаровниц, сразу вплыл в ладонь леди Алисии, и она смачно впилась в него зубками.
Разговор пошел по-сельски неторопливый и обстоятельный. А когда выяснилось, что Школу не закроют, а наоборот - помогут кое-чем, то даже обычно насмешливая и непоседливая Вирея навострила уши.
- А тебя, рыженькая, - в шутку погрозила ей принцесса, - Отдадим учиться в Университет. Завтра тебя сэр Ровер и отправит.
Утром взбудораженная девушка с рассветом была уже на дворе дядьки, оказавшегося сэром. О ногу ее мимоходом потерся котяра, и тут же навострил уши. Сбоку негромко хлопнуло, и из одиночного домика, с отверстием сердечком на дверце, выскользнула леди Алисия.
- Какая прелесть, - смущенно улыбнулась она. - Никогда не была в настоящей деревне.
Вирея неуклюже поклонилась, но ее что-то распрямило. За ухо.
- Готова? - на крыльце показался дядька в богатой черной с белым одежке, и зевающий сэр Патрик. Вечером дядька подарил дом, построенный своими руками, новым хозяевам, и объявил, что уходит дальше.
- А что мне собираться? Я ж сирота. - развела руками девушка. - Только, дядьку, то одеяло с дыркой я подарувала Марьяне, подружке. Можно?
- Это называется - пончо. - заметил тот и отмахнулся. - У Древних подглядел, да и научил орков делать. Ну, все?
- Увидимся! - помахал он рукой новым хозяевам, и потащил Вирею в какую-то радужную зыбь.
Следующие несколько часов были до удивления хлопотными и до обалдения приятными. Девушка обзавелась кучей новой одежды, обуви, малопонятных вещей, и новой прической.
- Да что ж я со всем этим делать буду? - изумилась она, когда мадам Трейси объясняла ей, что это за предметы дамского белья, куда, как и когда их надевать.
После всего этого мельтешения ее вынесло на тихую лужайку перед домиком со странно знакомыми очертаниями, и с вишневым садом. К ним сразу подлетело небесное создание с крылышками.
- Привет, хозяин. - заявила Лот и облетела по кругу Вирею. - Ага, очередная подружка... А ничего, только - что это тебя на малолеток потянуло?
Тот и виду не подал. Только навесил на нахалку золотистое сияние и исчез. Через несколько мигов он начал приводить еще гостей, да сколько! В основном молодежь и дети. Шум и гам они подняли такой, что девушка только диву давалась, стоя у груды своих сумок.
Через неделю, когда она немного освоилась, и даже кое-с кем подружилась, а также начала пухнуть от безделья, сэр Ровер объявил об окончании отдыха.
- Завтра с утра уходим.
Оказалось, что в этом году целая куча молодежи приступала к учебе в "Универе", с ними в город Эльфов попала и Вирея. Обилие новых впечатлений и тяжесть учебы, особенно трудной для деревенской девчонки, не дали ей унывать и падать духом.
А сэр Ровер? Опять куда-то тихо смылся.
* * *
Рамона, таща под мышкой толстенный том "Общей магии", а в руках конспекты, забралась в тихий уголок университетской библиотеки, который она давно для себя облюбовала. За стеллажом обнаружилась сестра и Элендил, которые целовались взасоос.
- Нашли место. - пробурчала она и бухнула на стол свою ношу. Надо было подробнее разобраться с этими заклинаниями второго ряда и их следствиями, как посоветовал ей отец. Только вот что-то никак...
- Завидуешь, - хихикнул Элендил, а Хельга поудобнее обняла его и вновь поймала его губы своими.
Через некоторое время поняв, что позаниматься ей тут не удастся, Рамона покосилась на влюбленную, забывшую обо всем на свете, парочку. Решительно отбросила мысль плюнуть на все и махнуть с Алексом на Озера или в Бриарвуд. Раз решила, что надо разобраться, то... ага! Ну кто же еще поможет, как не профессор Общей Магии, баронесса Аэлирне?
Тук-тук.
Что за дела? Никого нет дома?
Тук-тук, - вновь постучала она в магическую дверь. Та исчезла, и через миг девушка предстала перед хозяйкой. Аэлирне была сама красота, только строгая - жуть! Намедни так шуганула за то, что подсказывала Хельке кошмар! Вот и сейчас, в прелестном платье, с прической и макияжем очередными шедеврами Рубини, она посмотрела своими синими глазами как-то так, что Рамоне захотелось немедля спрятаться под вон тот симпатичный столик.
- Здравствуйте.
- Ну, привет. Заходи.
Узнав, в чем дело, опытная волшебница призадумалась.
- Знаешь, за седьмицу-другую ты и сама разобралась бы, без моей помощи. А если хочешь совсем уж изощренные подробности... обратись к НЕМУ. - холодно закончила она.
Рамона хрумкнула печеньем, запила неизменным кофе и торопливо, пока тема разговора не сменилась, спросила.
- Да где ж его искать?
- Это не мое дело. - невозмутимо ответила Аэлирне.
Принцесса мысленно сделала знак, отгоняющий неприятности, и вкрадчиво спросила. - Мэм, а вы не боитесь? Андромеда или Элеанор могут и прибрать к рукам бесхозное... А силы их велики.
Волшебница встала, задумчиво подошла к окну. За стеклом шаловливо порхали снежинки последнего, наверное, снегопада, и понемногу вечерело. Она некоторое время незряче смотрела на улицу, а затем повернулась к притихшей от волнения Рамоне.
- Я не знаю, где он, и с кем он. И не разобралась в себе, да и в нем тоже. Что толку бередить рану? - негромко и печально сказала она.
Аэлирне задумчиво повертела в пальцах статуэтку с каминной полки, поставила ее на место. Прошлась по комнате, оставляя за собой чуть слышный аромат. Как всегда - кедр и лаванда.
- Что я ему скажу? Но на шею со слезами и мольбами бросаться не готова, и не буду. Раз-другой в году он забирает детей к себе в долину Цветочных Эльфов - и все. Здрасьте, и до свидания, мэм.
- А по ночам в подушку не плачете? - нахально поинтересовалась Рамона.
Волшебница вспыхнула на миг, но сдержалась.
- Девочка моя, ты не знаешь, что это такое, и лучше бы никогда не узнать. Или ты пришла терзать мне душу?
Та фыркнула.
- Вот еще! Просто еще не решила, кто из вас больший дурак. А разобраться не так-то и легко. Оба вы... наворочали.
Она с аппетитом доела воздушное печенье из вазочки, выпила очередную чашечку кофе, и решительно заявила:
- Во всяком случае, от Алекса я не откажусь, хоть вы и не одобряете. Да-да, не притворяйтесь, мэм! Свою ненависть к НЕМУ вы готовы перенести и на детей. Прислушайтесь к себе, и одумайтесь.