Страница:
– Дык это, мои парни подстрелили в зарослях у болота трех кабанчиков. Вот… вылезли мы на холм, чтоб значится, на ночь стать да потрапезничать малехо, - бородач озадаченно почесал исцарапанную щеку. - Токмо костры разожгли да свежевать начали - тут-то энта погань из-под земли и поперла.
В голове чернокнижника начало что-то проясняться. Кровь, огонь и железо? На холме, оказавшемся старым курганом?
– А вы место проверили? - сурово обратился он к, очевидно, старейшине.
– А то как же, - отмахнулся тот. - Вон, шаманка наша, она в городе свитков набрала - все проверила!
Приглядевшись, Valle заметил чуть позади яростно машущих топорами бородачей тощую гному с растрепанными волосами и поварской скалкой в руках. Вернее, это был жезл мага - глаз и привычка мышления сыграли с молодым человеком злую шутку.
– А ну-ка… - он подобрался поближе и, выхватив из свалки поливающую нечисть слабенькой магией шаманку, потряс ее за шиворот. - Показывай, чем проверяла место.
Гнома с ненавистью метнула на него насупленный взгляд, обожгла глазами, и молча полезла в туго набитый карман. Достала замызганный свиток, сунула ему в руки. Развернув и поглядев, Valle не удержался от смеха - дешевое заклинание из тех, что норовят всучить тем, кто победнее, не очень добросовестные продавцы.
– Да с этим вы и жабу дохлую не обнаружите! - рявкнул он на старейшину и швырнул свиток на камни. - Что, опять поскупердяйничали, сэкономить решили?
Бородач испуганно вжал голову в плечи, глазки его забегали, да и сам он стал как бы меньше ростом.
– Дык не богатые мы, не от хорошей жизни переселиться решили…
Злость, туманной пеленой вдруг захлестнувшая разум, попала на благодатную почву. Уже подрагивало тело в сладковато-хмельной дрожи предстоящей драки, готовилось к нешуточной опасности. Уже сами собой сжимались кулаки от осознания, что тут придется поднапрячься не на шутку да шкуркой своей баронской рискнуть. И поэтому важный гном, коего бесцеремонно приподняли прямо за окровавленную бороду, от страха лишь вздрогнул, завидя прямо перед лицом даже в полутьме полыхающие яростью глаза, и кое-как сипло выдавил:
– Э-э?…
Косой дождик из невесть какими ветрами притащенной тучки хлестнул холодом. Быть может эта случайность, а может - и привычка держать себя в руках, дабы не дать волю слепой ярости и не испакостить мир чернотой, но что-то все же заставило Valle медленно разжать пальцы, все так же сжимая пересохшие губы. И лишь глубоко вздохнув несколько раз, чтобы перестал рычать затаившийся внутри человека зверь, он уже куда спокойнее бросил уходя:
– Найди, борода, несколько гномов поздоровей. Я сейчас уведу нечисть за собой, а вы смотрите, чтоб и кого из ваших моя Сила не увлекла следом.
Хоть и не числились окутанные призрачным сиянием неупокоенные ни в каких справочниках да хрониках, и оттого не существовало пока против них ни обрядов ни даже общих принципов, а все же есть кое-что, на что эта диковинная нечисть все равно бросится, клацая зубками от предвкушения да суча полугнилыми лапками от нетерпеливой дрожи. Зовущий, манящий запах живого - а пуще того, сводящий с остатков всякого даже их скупого соображения, опьяняющий аромат горячей и яростной человеческой крови. Почему нежить всех мастей так обожаетименно людей, до сих пор, кстати, магическая наука в недоумении.
Оттого Valle, уже зайдя за спины наседающих на гномов полуразложившихся туш и поморщившись от весьма специфичного и малоаппетитного запашка, не без вздоха достал кинжал. Погладил пальцем еще целую кожу на левой руке, выжидая пока внутреннее состояние мага не сбалансируется с постепенно крепнущей решимостью. Еще, еще чуть… пора!
– Ну же, цып-цып… - слова никак не могли долететь сквозь ночь и ветер до оживших трупов, однако те замерли на миг, едва первые капли разбавленной дождем крови упали на щебень.
Урча и хрустя камнями под лапами, горбатые порождения подземного мира потеряли всякий интерес к отпрянувшим гномам. Разом повернулись, словно медведи под взмахом палочки дрессировщика, и деловито потопали сюда. Краем глаза Valle еще видел, как тощая шаманка ловко подсекла под колено одного из бородатых воинов, что с остекленевшим взглядом шагнул было следом. Как офицер-кавалерист взвалил на спину одного из упавших но еще упрямо шевелящихся гномов и тащит прочь, безбожно пачкая темным щеголеватый мундир.
А сам он проворно отбегал короткими шажками, бесконечно бережно и мягко уводя неупокоенных подальше. Ни на миг не отпуская жертвы с невидимого поводка, пока единственная мысль владела их сузившимся до голых инстинктов вниманием, молодой чернокнижник одним глазом поглядывал назад, а другим осматривал путь.
Не приведи боги поскользнуться или запнуться об один из так и норовящих сунуться под ноги камней! Твари, с урчанием движущие следом, только с виду казались неуклюжими. Вон, медведь вроде тоже толстячок, эдакий меховой шар косолапый - однако никому не рекомендую соревноваться с ним в скорости бега, все одно проиграете. Так и тут. Враз догонят, навалятся всем скопом. И плевать им, что ты маг, да еще и черный. Для них ты прежде всего человек. Сосуд с кровью и мясом. Еда - манящая и ненавистная одновременно…
В конце концов, прыгать по камням Valle надоело. Сколько можно изображать из себя горного козла, не будучи таковым? Верно, до первой ошибки - а человеку ошибаться, как известно, свойственно. Оттого он взял чуть левее, где взгляд уже выхватил остатки развороченных курганов. Странно - ладно бы в таких древние хоронили своих вождей, кем бы племя ни было. Люди ли, или окончательно спятившие эльфы, никто бы ради такой пакости как эти твари, делать такие могильники не стал. А, еще не хватало мозги себе забивать!
Вершина кургана вместо чуть душноватого запаха сырой земли встретила теплом и еще чем-то таким, заставляющим вздыбиться на загривке несуществующую шерсть. Запах древней, еле ощутимой магии, замешанный до скрипа на зубах знакомым ощущением взвившегося праха. Ох, кто же вы такие, твари? Откуда ж вы такие выбрались? Видать, совсем уж допекли вы предков, коль те устроили вам такое пышное захоронение…
Прекратив оставлять за собой невидимый во тьме, но безошибочно находимый неупокоенными следок, Valle криво усмехнулся. Что ж, главное сделано - гномы теперь без помех уйдут, оторвутся от бестолковых, оплывающих гноем тварей. Но что дальше? Подготовить обряд, чтобы растерзать, вмять в камни и растереть в пыль самую сущность неведомой науке нежити времени нет. Хотя бы час надо, чтобы тщательно и вдумчиво создать точку выплеска Силы… чернокнижник поморщился - да нет, часа мало, время уж больно неподходящее. Да и готовой жертвы не припасено, не потрошить же со всем прилежанием офицера того или тщедушную гномью шаманку. Хотя последнее весьма интересно - если удастся выбраться, надо будет побеседовать с дурехой да пару фингалов на мордаху ей определить…
– Ну, что замерли? - ощерился шатающийся человек с вершины.
Неупокоенные окружали развороченный курган. Подрагивали, топтались бестолково на месте, белея во тьме проглядывающими сквозь гнилую плоть костями, но подниматься наверх отчего-то не спешили. И то ладно, есть время подумать. Э-э, нет, так мы не договаривались!
Окружив сплошным кольцом показавшееся теперь столь ненадежным возвышение, нежить снова упрямо полезла. Но на этот раз уже со всех сторон. И отступать-то некуда, зазевался, дурак! И Valle с холодеющим сердцем почувствовал, как душу лизнули холодные языки страха. Давненько не встречались, старый приятель - все как-то без тебя обходились. То смекалка выручала, помноженная на силу да знания, то откровенно везло…
Мельком оглядевшись, он спрыгнул в разрытую яму на вершине. Сразу ухнул по колено в рыхлую, едва смоченную дождем каменистую землю. Эк тут тепло - словно в ямке от промахнувшегося по цели файрбола Яна. Разве что дымом не тянет.
– Ну же, идите сюда! - выдохнул он в нависшие сверху тускло мерцающие пустые глазницы. Ох и рожи отвратные - где ж таких только понабирали?
Руки и ноги противно тряслись, под колени и вовсе толкало что-то с упрямством и неотвратимостью бревна. Ох боги, как же страшно, как не хочется умирать вот так… Однако двойной косой разрез ниже локтя (дважды пришлось полоснуть, паразитов приманивая!) уже замотан оторванным рукавом.
Не тряситесь, ладони. Зубами готов впиться в вас, только не тряситесь этой мелкой, противной дрожью! Дед перед самим Императором голову не гнул, даже один раз мечом приголубил старого врага гордый граф и'Вальдес, пробив полированную кирасу с золоченым имперским львом. Отец как-то, не успев вытащить из ножен придавленное трупом коня оружие, двоих орков голыми руками разорвал, еще и вдогонку за удирающими бросался, насилу Трент с парой воинов удержали рычащего от ярости барона.
Может, рискнуть? Прыгнуть вон в ту щель между двумя неупокоенными, протиснуться, оставляя в когтях клочья шкуры, вырваться из кольца? Да нет, поздно - виднеющиеся в просвет мокрые после закончившегося дождя звезды загородила с той стороны такая с надеждой приглядывающаяся безобразная харя, что не приведи боги. Тогда, попросить Силы взаймы? Вон, постоянно в душе словно темная тень маячит. Вроде и не обращаешь внимания - но если прислушаться к себе, сразу замечаешь, какая она недобрая, черная. Так и ждет… да уж, этотне откажет. Даст столько, что нежить эта букашками под ногами покажется.
– Нет, только не это! - он вздрогнул от отвращения. Вместо слов из горла вырвалось только хриплое, почти звериное рычание.
Ощутимо подрагивающие руки пошарили в сумке, вытащили пузырек с какой-то дрянью. Миг-другой Valle присматривался словно со стороны, удивленно моргая на действующее само по себе тело, охваченное беззвучной мольбой: жить, жить! Ах, ну да, это же по тому стигийскому рецепту бальзам сделан… а пальцы уже выдернули из-за плеча надежную тяжесть меча, дернулись - и разбили емкость о равнодушно блеснувший клинок.
Словно жидкий огонь потек по лезвию, капая на истерзанную землю гудящими каплями света. Скороговоркой посыпались сверху заклятья, раздувая на клинке неохотно разгорающееся пламя. Зеленым узором засветился на клинке невидимый до поры рисунок древних рун и родовых гербов. И в тот миг, когда неупокоенные лавиной потекли в изрытую яму, навстречу им выскочил обернутый жемчужной дымкой магии вихрь брызжущей искрами стали.
– Нет уж, дорогие мои, верно мыслила Эльза - если умирать, так не в постели от старости и болезней!
Дурак! - обожгла мысль. - Это кто тут погибать собрался? А ну, работать!
С такой силой полоснув тягучим движением по протянутой к нему лапе, что с хрустом лопнули толстые кости, молодой барон выгадал еще миг безопасности и полшага. Всего полшага.
Вот враги-то обрадуются, если эти меня завалят! - от одной этой только мысли в голове вновь колыхнулась злость. - А эликсир стигийский дрянь редкостная - по жаре, может, и получше было бы, но на холоду и вовсе полное дерьмо!…
Как бы то ни было, неупокоенные поначалу равнодушно отнеслись к бледному пламени, нехотя занимающемуся на их ранах и шевелящихся обрубках. Навалились всей гурьбой на жалкого человечишку - да так, что от натуги жилы трещали да чуть глаза на лоб не лезли.
И все-таки, даже если бы не ноющая левая рука и еле слышный звон в ушах, неизменно появляющийся, стоит только потерять немного крови, силы все равно оказались несоизмеримы. Вот уже сбилось дыхание, когда когтистая лапа, не обращая внимания на высверки стали, рванула плечо. Да, отлетела отрубленным огрызком, нелепо кувыркаясь - и все же цепко сжимая кусок вырванного мяса. Исчезла тут же в чьей-то жадно урчащей пасти, вызвав феерический взблеск в пустых глазницах. Ишь, подкормился, паскуда!
Левая нога, и бок, менее всего защищенные при использовании двуручного меча отнюдь не левшой, давно превратились в окровавленное решето. За сапог намертво, словно тисками, уцепилась пасть вместе с лихо отрубленной башкой. Только некогда, некогда оторвать эту дрянь, и вовсе лишившую возможности хоть как-то маневрировать… ну, вот и все, кажется…
Копошащая, нахлынувшая куча неупокоенных взвыла победно - и вдруг отхлынула. С недоумением рыкнув, твари задергались, почти не обращая внимания на слабо шевелящегося на камнях человека - еще только что столь желанный сгусток жизненной силы. Бледный, призрачный огонь наконец-то добрался до каких-то связующих нитей, доселе дающих мертвецам видимость жизни. И не ухом, а всей сущностью мага едва живой чернокнижник слышал многоголосый разочарованный вопль. Дергаясь, обдирая с себя магию вместе с кусками гнилой плоти, нежить тщетно пыталась спастись.
Словно осознав, откуда исходит опасность, истекающие белым огнем туши стали расползаться в разные стороны. И даже те немногие, кого не удалось хотя бы раз задеть клинком, оказались объяты пламенем от своих же… хм, ну, пусть будет - товарищей. И постепенно замирали - разъедающий их состав вкупе с некоторыми заклятьями, на кои хороший некромансер горазд и безо всяких костылей в виде обрядов или зелий, не пускал их обратно в землю, из которой они вышли. Жег, рассыпая в хлопья жирной, противно шевелящейся сажи.
Вырвав себя из так манящей пелены забытья, Valle кое-как приподнялся, совсем немного. Стеной, почти до небес сознание перегораживало давешнее, выверенное еще в Университете заклинание, не позволяющее телесной боли затмить разум и превратить мага в комок дергающейся в судорогах плоти. И сквозь эту пелену, воспринимаемую словно багрово-белесый туман, он даже отметил, как скрежетнули камни по ободранному до кости локтю.
– Ну если это не победа, тогда что? - выдохнул он в лица подоспевших волшебников. - Поднимите меня, дайте чуть Силы - да осторожнее, скоты! Глаза мне утрите, я должен все осмотреть…
Всего лишь миг колебались не самые слабые маги, оказавшиеся бессильными перед порождениями Падшего и оттого пережидавшие драку в сторонке. Но все же торопливо надели длинные кожаные рукавицы, подняли искалеченного человека и придали ему более-менее вертикальное положение. И чья-то рука даже утерла с лица пот, на поверку оказавшийся кровью.
– Левее, - прошептали бледные в свете нарождающегося утра губы. - Еще…
Некоторым неупокоенным удалось даже достичь края горной долины. И все же поначалу столь неэффективный бальзам сгинувших во тьме веков стигийских жрецов постепенно одолел и их. Один и вовсе сумел вскарабкаться до середины на каменистый склон, но скатился вниз и теперь догорал белесыми огоньками.
– Вызовите кого надо, - ох, как же трудно заставить себя говорить… особенно если половины лица попросту нет… - Залейте все огнем, потом засыпать глиной. Сырой, вязкой. Всю долину, слоем шагов в двадцать… нет, лучше тридцать.
Некоторое время он еще всматривался, отстраненно радуясь тому факту, что хоть глаза остались целы.
– Никаких молний - огонь и потом побольше глины, да еще и камнями сверху, - хоть в Империи Мастеров Земли всегда было удручающе мало, наперечет… но это дело уже Императора - мы свое дело сделали… пусть старый хрыч тоже задницу от трона оторвет да подсуетится…
– Наклоните, чтоб я смог взять меч… - мир послушно накренился, приблизился, и рукоять оружия сама вплыла в ладонь.
– Теперь ведите к убитым гномам…
Залитый кровью старшой едва не схватился за секиру, когда богомерзкий некромансер принялся оскорблять павших своим колдовским мечом. Да и остальные взвыли, словно им показали сундук золота, поманили - а потом спрятали. Тут уж не ропот пошел, а стальная стена ощерившихся и перекошенных в ненависти лиц.
– Трупы отравлены… если этого не сделать, поднимутся и тоже станут шастать… заткните глотки этим бородатым…
Мир качался, бледнел и выцветал прямо на глазах. Но упрямо разгоняя наползающий туман, человек все же окровавленной марионеткой добрался в чужих руках до края, медленно делая свое дело. Запинаясь, бормотал нужные слова, раздувая неохотно поднимающееся пламя. Клинок уже почти потух, когда на восходе появилась бледная полоска розового света.
– Все. Повторите, что надо сделать… - прошептал Valle в туман.
Кто- то отозвался, перечислив необходимые действия. Да, кажется так… или нет? А-а, да пес с ним… разберутся сами…
Ну, здравствуй, безносая!
Однако это оказалась вовсе не та, кто подстерегает людей за поворотом судьбы, сжимая в костяных пальцах свое орудие труда - и не совсем, чтобы крестьянское. То ли не поспела вовремя, то ли поостереглась истекающего ядовитым огнем клинка. А оказалась она леди Бру собственной персоной, закрывшей лицо марлевой маской так, что оказалась непохожей на саму себя. И большими серебреными клещами она впилась в плечо истерзанного человека. Намертво вцепилась в ошметья, рванула - и с треском выдрала кусок белеющей кости.
Он орал так, что давно вылетели и стекла вместе с остатками затлевших рам, и со стен попадали сбитые вихрем мимолетной магии полки. Пару магов-леани да сдуру сунувшегося эльфа уже оттащили подальше, не став даже оттирать от блевотины - так тех скрючило от черного. А целительница победно ткнула своей добычей едва не в лицо ассистирующей, побелевшей до состояния пересушенного пергамента девице.
– Да не его это, не его!
И в самом деле, сустав вместе с длинным, слегка загнутым когтем никак не принадлежал человеку - впился в ключицу так, что выдирать эту гадость пришлось силой. А леди Бру швырнула звякнувшую костяшку на поднос и склонилась к пациенту.
– Ну же, расслабься! Сдайся, позволь моей силе войти в тебя, - ее голос звал и манил, обещая забытье и избавление от охватившей все тело жгучей боли - трупный яд бурлил в жилах, охватив каждый нерв нестерпимой болью.
Однако темным огнем из кровавой маски полыхнули глаза, в которых, казалось, уже не осталось ничего человеческого.
– Ну и дурак, - ничуть не обиделась целительница. Вздохнула и снова взялась за клещи - из спины торчала целая кисть, нестерпимо смердящая гнилой плотью. - Дурак! Сейчас я могла бы навсегда избавить тебя от черного.
Правда, после такого пациент навсегда ходил бы на цыпочках, заглядывая в глаза госпожи и покорно ловя малейшие знаки ее желаний. Были такие - только о том не знали даже посвященные. Лорд Бер, ректор Университета, пару раз приводил парней на выхолащивание. Дар к магии смерти у них нешутейный был - только вот слабы они оказались, падки на извечные соблазны. Богатство, власть, утопи ближнего своего. Вот и пришлось лишить их Дара, вместе с человеческим я… забвение - штука неприятная.
Да нет, этот гордый. То ли по молодости еще не знает, когда надо признать себя побежденным и сдаться на милость победителя, то ли на что-то еще надеется…
– Долго еще? - хриплый голос выдул на изорванных губах розовые пузыри.
Двинуть руками попросту не представлялось возможным - на них цепко висели два дюжих плечистых мага, не доверяя стальным захватам или другим фиксирующим тело лекарским устройствам. Да здоровенные, мордовороты - где только в Башне Магов таких и прячут? Как ни посмотришь, все какие-то задохлики, на коих стыдно и длань дворянскую поднять… на правой ноге сидит… а-а, Жан де Лефок! Ишь, зараза - огневик еще и щиты от пламени поддерживает. Вот это правильно… а вот то, что левая нога ниже колена и вовсе не ощущается, это уж куда хуже…
Мысленно застонав от мысли - отгрызли твари совсем или же попросту обглодали до кости, Valle кое-как заставил сознание проясниться. Защита от боли уже заняла почти всю память, оставив места едва для одной-двух куцых мыслишек. Прогнулась, надулась отвлекающим пузырем, сочилась кое-где едкими ноющими струйками, но еще держалась.
– Долго, - леди Бру нервно и нетерпеливо дернула щекой, пока ассистентка не сменит тампоны да двое угрюмых жрецов, спешно вызванных из храма и увешанных защитными амулетами просто до неприличия, поменяют испачканные в судорогах обгадившегося тела простыни.
– Готов? - но вопрос целительницы адресовался не упрямо цепляющемуся за сознание пациенту, а волшебникам, не позволяющим отголоскам мимолетной волшбы развалить целительские покои. Отчего-то в потоках магической дряни, так и изрыгаемых некромансером, на фоне тьмы отчетливо просматривалась магия Огня.
Неужто были у них в роду огненные маги? - леди Бру так задумалась над этим вопросом, что клещи соскользнули с намертво вцепившейся в хребет и ребра кисти неупокоенного. Поморщившись от своей оплошности, целительница выждала поток проклятий и богохульств, окативший ее вместе со всякой черной, едкой и пряной магией.
Но не зря под забрызганной кровью и гноем одеждой на каждой руке и даже ноге болтались защитные амулеты - а на шее даже сразу три. Вкупе с защитой ассистирующих волшебников - вон они по периметру стоят, голубчики, взявшись за руки и образовав Большой Круг - да и своей собственной, выходило очень даже неплохо. Впору хоть в Нижние Миры лезть, любая тварь зубы обломает, да хоть бы и их Алые Князья…
Не решившись распиливать кисть неведомой твари - от старых костей веяло очень нехорошей, древней и насквозь неизвестной магией - целительница перехватила клещи поудобнее и со скрипом выдернула, почти выворачивая из суставов, один палец. Мимолетно задумавшись, что всего их четыре и отчего ни в одном справочнике по демонологии не значатся четырехпалые, женщина вздохнула и вновь принялась за свою работу.
И когда жар полуденного солнца загнал в пролом внешней стены теплый, пахнущий палью и городом воздух, только тогда с Башни Магов наконец измученный Жан де Лефок собственноручно спустил большой белый флаг с тревожной алой полосой - трепещите все и ходите ниже травы, тише воды, засранцы! Волшебники заняты чем-то чрезвычайно важным и опасным. И коль рванет… если кто останется жив в большом городе, удирайте подальше.
Волшебник устало присел на один из невесть зачем сделанных наверху башни зубцов - одна только мысль, что найдутся идиоты, решившие штурмовать обитель магов грубой силой, казалась даже не нелепостью, а вообще… Для красоты, наверное - лениво подумал маг. Скинул остатки алой мантии, закурил дрожащими руками трубку. И прищурившись, выдохнул дымок прямо в выжигающее глазницы полуденное солнце. Что ж, все сделали свое дело - некромансер загнал под землю своих подопечных, и говорят, на совесть. Целители штабелями валились, но вроде молодого чернокнижника спасли, а там уж как получится. Ну, а маги, хоть и шатались да бледнели, но прикрыли по мере сил целителей от остатков магии чернокнижника.
Да уж, большей гадости вряд ли в мире сыщешь. Ох, пресветлая Миллика, как же хочется скинуть с себя маску гордого, могучего волшебника - и просто по-человечески проблеваться от всей этой дряни. Но нельзя, нельзя ронять престиж профессии, хоть и подкатывает к горлу муть от одних только воспоминаний…
Чувствуя, как его полегоньку отпускает, волшебник постепенно светлеющим взором осмотрелся. Да легким испугом отделались, собственно - покои целителей уже начали чинить, на площади уже вовсю копошилась и стучала бригада гномов, заменяя растрескавшийся от жара булыжник, в домах напротив вовсю меняли стекла да прожженные занавески. Жизнь идет, в общем, и никто на то не ропщет… но уж надраться после такого, и непременно до поросячьего визга - тут даже Совет Магов стружку сымать не станет.
Интересно, а после прошлой гулянки уже отремонтировали таверну Гусь и петух?
Хм- м, а пошли-ка посмотрим!
Глава 32.
В голове чернокнижника начало что-то проясняться. Кровь, огонь и железо? На холме, оказавшемся старым курганом?
– А вы место проверили? - сурово обратился он к, очевидно, старейшине.
– А то как же, - отмахнулся тот. - Вон, шаманка наша, она в городе свитков набрала - все проверила!
Приглядевшись, Valle заметил чуть позади яростно машущих топорами бородачей тощую гному с растрепанными волосами и поварской скалкой в руках. Вернее, это был жезл мага - глаз и привычка мышления сыграли с молодым человеком злую шутку.
– А ну-ка… - он подобрался поближе и, выхватив из свалки поливающую нечисть слабенькой магией шаманку, потряс ее за шиворот. - Показывай, чем проверяла место.
Гнома с ненавистью метнула на него насупленный взгляд, обожгла глазами, и молча полезла в туго набитый карман. Достала замызганный свиток, сунула ему в руки. Развернув и поглядев, Valle не удержался от смеха - дешевое заклинание из тех, что норовят всучить тем, кто победнее, не очень добросовестные продавцы.
– Да с этим вы и жабу дохлую не обнаружите! - рявкнул он на старейшину и швырнул свиток на камни. - Что, опять поскупердяйничали, сэкономить решили?
Бородач испуганно вжал голову в плечи, глазки его забегали, да и сам он стал как бы меньше ростом.
– Дык не богатые мы, не от хорошей жизни переселиться решили…
Злость, туманной пеленой вдруг захлестнувшая разум, попала на благодатную почву. Уже подрагивало тело в сладковато-хмельной дрожи предстоящей драки, готовилось к нешуточной опасности. Уже сами собой сжимались кулаки от осознания, что тут придется поднапрячься не на шутку да шкуркой своей баронской рискнуть. И поэтому важный гном, коего бесцеремонно приподняли прямо за окровавленную бороду, от страха лишь вздрогнул, завидя прямо перед лицом даже в полутьме полыхающие яростью глаза, и кое-как сипло выдавил:
– Э-э?…
Косой дождик из невесть какими ветрами притащенной тучки хлестнул холодом. Быть может эта случайность, а может - и привычка держать себя в руках, дабы не дать волю слепой ярости и не испакостить мир чернотой, но что-то все же заставило Valle медленно разжать пальцы, все так же сжимая пересохшие губы. И лишь глубоко вздохнув несколько раз, чтобы перестал рычать затаившийся внутри человека зверь, он уже куда спокойнее бросил уходя:
– Найди, борода, несколько гномов поздоровей. Я сейчас уведу нечисть за собой, а вы смотрите, чтоб и кого из ваших моя Сила не увлекла следом.
Хоть и не числились окутанные призрачным сиянием неупокоенные ни в каких справочниках да хрониках, и оттого не существовало пока против них ни обрядов ни даже общих принципов, а все же есть кое-что, на что эта диковинная нечисть все равно бросится, клацая зубками от предвкушения да суча полугнилыми лапками от нетерпеливой дрожи. Зовущий, манящий запах живого - а пуще того, сводящий с остатков всякого даже их скупого соображения, опьяняющий аромат горячей и яростной человеческой крови. Почему нежить всех мастей так обожаетименно людей, до сих пор, кстати, магическая наука в недоумении.
Оттого Valle, уже зайдя за спины наседающих на гномов полуразложившихся туш и поморщившись от весьма специфичного и малоаппетитного запашка, не без вздоха достал кинжал. Погладил пальцем еще целую кожу на левой руке, выжидая пока внутреннее состояние мага не сбалансируется с постепенно крепнущей решимостью. Еще, еще чуть… пора!
– Ну же, цып-цып… - слова никак не могли долететь сквозь ночь и ветер до оживших трупов, однако те замерли на миг, едва первые капли разбавленной дождем крови упали на щебень.
Урча и хрустя камнями под лапами, горбатые порождения подземного мира потеряли всякий интерес к отпрянувшим гномам. Разом повернулись, словно медведи под взмахом палочки дрессировщика, и деловито потопали сюда. Краем глаза Valle еще видел, как тощая шаманка ловко подсекла под колено одного из бородатых воинов, что с остекленевшим взглядом шагнул было следом. Как офицер-кавалерист взвалил на спину одного из упавших но еще упрямо шевелящихся гномов и тащит прочь, безбожно пачкая темным щеголеватый мундир.
А сам он проворно отбегал короткими шажками, бесконечно бережно и мягко уводя неупокоенных подальше. Ни на миг не отпуская жертвы с невидимого поводка, пока единственная мысль владела их сузившимся до голых инстинктов вниманием, молодой чернокнижник одним глазом поглядывал назад, а другим осматривал путь.
Не приведи боги поскользнуться или запнуться об один из так и норовящих сунуться под ноги камней! Твари, с урчанием движущие следом, только с виду казались неуклюжими. Вон, медведь вроде тоже толстячок, эдакий меховой шар косолапый - однако никому не рекомендую соревноваться с ним в скорости бега, все одно проиграете. Так и тут. Враз догонят, навалятся всем скопом. И плевать им, что ты маг, да еще и черный. Для них ты прежде всего человек. Сосуд с кровью и мясом. Еда - манящая и ненавистная одновременно…
В конце концов, прыгать по камням Valle надоело. Сколько можно изображать из себя горного козла, не будучи таковым? Верно, до первой ошибки - а человеку ошибаться, как известно, свойственно. Оттого он взял чуть левее, где взгляд уже выхватил остатки развороченных курганов. Странно - ладно бы в таких древние хоронили своих вождей, кем бы племя ни было. Люди ли, или окончательно спятившие эльфы, никто бы ради такой пакости как эти твари, делать такие могильники не стал. А, еще не хватало мозги себе забивать!
Вершина кургана вместо чуть душноватого запаха сырой земли встретила теплом и еще чем-то таким, заставляющим вздыбиться на загривке несуществующую шерсть. Запах древней, еле ощутимой магии, замешанный до скрипа на зубах знакомым ощущением взвившегося праха. Ох, кто же вы такие, твари? Откуда ж вы такие выбрались? Видать, совсем уж допекли вы предков, коль те устроили вам такое пышное захоронение…
Прекратив оставлять за собой невидимый во тьме, но безошибочно находимый неупокоенными следок, Valle криво усмехнулся. Что ж, главное сделано - гномы теперь без помех уйдут, оторвутся от бестолковых, оплывающих гноем тварей. Но что дальше? Подготовить обряд, чтобы растерзать, вмять в камни и растереть в пыль самую сущность неведомой науке нежити времени нет. Хотя бы час надо, чтобы тщательно и вдумчиво создать точку выплеска Силы… чернокнижник поморщился - да нет, часа мало, время уж больно неподходящее. Да и готовой жертвы не припасено, не потрошить же со всем прилежанием офицера того или тщедушную гномью шаманку. Хотя последнее весьма интересно - если удастся выбраться, надо будет побеседовать с дурехой да пару фингалов на мордаху ей определить…
– Ну, что замерли? - ощерился шатающийся человек с вершины.
Неупокоенные окружали развороченный курган. Подрагивали, топтались бестолково на месте, белея во тьме проглядывающими сквозь гнилую плоть костями, но подниматься наверх отчего-то не спешили. И то ладно, есть время подумать. Э-э, нет, так мы не договаривались!
Окружив сплошным кольцом показавшееся теперь столь ненадежным возвышение, нежить снова упрямо полезла. Но на этот раз уже со всех сторон. И отступать-то некуда, зазевался, дурак! И Valle с холодеющим сердцем почувствовал, как душу лизнули холодные языки страха. Давненько не встречались, старый приятель - все как-то без тебя обходились. То смекалка выручала, помноженная на силу да знания, то откровенно везло…
Мельком оглядевшись, он спрыгнул в разрытую яму на вершине. Сразу ухнул по колено в рыхлую, едва смоченную дождем каменистую землю. Эк тут тепло - словно в ямке от промахнувшегося по цели файрбола Яна. Разве что дымом не тянет.
– Ну же, идите сюда! - выдохнул он в нависшие сверху тускло мерцающие пустые глазницы. Ох и рожи отвратные - где ж таких только понабирали?
Руки и ноги противно тряслись, под колени и вовсе толкало что-то с упрямством и неотвратимостью бревна. Ох боги, как же страшно, как не хочется умирать вот так… Однако двойной косой разрез ниже локтя (дважды пришлось полоснуть, паразитов приманивая!) уже замотан оторванным рукавом.
Не тряситесь, ладони. Зубами готов впиться в вас, только не тряситесь этой мелкой, противной дрожью! Дед перед самим Императором голову не гнул, даже один раз мечом приголубил старого врага гордый граф и'Вальдес, пробив полированную кирасу с золоченым имперским львом. Отец как-то, не успев вытащить из ножен придавленное трупом коня оружие, двоих орков голыми руками разорвал, еще и вдогонку за удирающими бросался, насилу Трент с парой воинов удержали рычащего от ярости барона.
Может, рискнуть? Прыгнуть вон в ту щель между двумя неупокоенными, протиснуться, оставляя в когтях клочья шкуры, вырваться из кольца? Да нет, поздно - виднеющиеся в просвет мокрые после закончившегося дождя звезды загородила с той стороны такая с надеждой приглядывающаяся безобразная харя, что не приведи боги. Тогда, попросить Силы взаймы? Вон, постоянно в душе словно темная тень маячит. Вроде и не обращаешь внимания - но если прислушаться к себе, сразу замечаешь, какая она недобрая, черная. Так и ждет… да уж, этотне откажет. Даст столько, что нежить эта букашками под ногами покажется.
– Нет, только не это! - он вздрогнул от отвращения. Вместо слов из горла вырвалось только хриплое, почти звериное рычание.
Ощутимо подрагивающие руки пошарили в сумке, вытащили пузырек с какой-то дрянью. Миг-другой Valle присматривался словно со стороны, удивленно моргая на действующее само по себе тело, охваченное беззвучной мольбой: жить, жить! Ах, ну да, это же по тому стигийскому рецепту бальзам сделан… а пальцы уже выдернули из-за плеча надежную тяжесть меча, дернулись - и разбили емкость о равнодушно блеснувший клинок.
Словно жидкий огонь потек по лезвию, капая на истерзанную землю гудящими каплями света. Скороговоркой посыпались сверху заклятья, раздувая на клинке неохотно разгорающееся пламя. Зеленым узором засветился на клинке невидимый до поры рисунок древних рун и родовых гербов. И в тот миг, когда неупокоенные лавиной потекли в изрытую яму, навстречу им выскочил обернутый жемчужной дымкой магии вихрь брызжущей искрами стали.
– Нет уж, дорогие мои, верно мыслила Эльза - если умирать, так не в постели от старости и болезней!
Дурак! - обожгла мысль. - Это кто тут погибать собрался? А ну, работать!
С такой силой полоснув тягучим движением по протянутой к нему лапе, что с хрустом лопнули толстые кости, молодой барон выгадал еще миг безопасности и полшага. Всего полшага.
Вот враги-то обрадуются, если эти меня завалят! - от одной этой только мысли в голове вновь колыхнулась злость. - А эликсир стигийский дрянь редкостная - по жаре, может, и получше было бы, но на холоду и вовсе полное дерьмо!…
Как бы то ни было, неупокоенные поначалу равнодушно отнеслись к бледному пламени, нехотя занимающемуся на их ранах и шевелящихся обрубках. Навалились всей гурьбой на жалкого человечишку - да так, что от натуги жилы трещали да чуть глаза на лоб не лезли.
И все-таки, даже если бы не ноющая левая рука и еле слышный звон в ушах, неизменно появляющийся, стоит только потерять немного крови, силы все равно оказались несоизмеримы. Вот уже сбилось дыхание, когда когтистая лапа, не обращая внимания на высверки стали, рванула плечо. Да, отлетела отрубленным огрызком, нелепо кувыркаясь - и все же цепко сжимая кусок вырванного мяса. Исчезла тут же в чьей-то жадно урчащей пасти, вызвав феерический взблеск в пустых глазницах. Ишь, подкормился, паскуда!
Левая нога, и бок, менее всего защищенные при использовании двуручного меча отнюдь не левшой, давно превратились в окровавленное решето. За сапог намертво, словно тисками, уцепилась пасть вместе с лихо отрубленной башкой. Только некогда, некогда оторвать эту дрянь, и вовсе лишившую возможности хоть как-то маневрировать… ну, вот и все, кажется…
Копошащая, нахлынувшая куча неупокоенных взвыла победно - и вдруг отхлынула. С недоумением рыкнув, твари задергались, почти не обращая внимания на слабо шевелящегося на камнях человека - еще только что столь желанный сгусток жизненной силы. Бледный, призрачный огонь наконец-то добрался до каких-то связующих нитей, доселе дающих мертвецам видимость жизни. И не ухом, а всей сущностью мага едва живой чернокнижник слышал многоголосый разочарованный вопль. Дергаясь, обдирая с себя магию вместе с кусками гнилой плоти, нежить тщетно пыталась спастись.
Словно осознав, откуда исходит опасность, истекающие белым огнем туши стали расползаться в разные стороны. И даже те немногие, кого не удалось хотя бы раз задеть клинком, оказались объяты пламенем от своих же… хм, ну, пусть будет - товарищей. И постепенно замирали - разъедающий их состав вкупе с некоторыми заклятьями, на кои хороший некромансер горазд и безо всяких костылей в виде обрядов или зелий, не пускал их обратно в землю, из которой они вышли. Жег, рассыпая в хлопья жирной, противно шевелящейся сажи.
Вырвав себя из так манящей пелены забытья, Valle кое-как приподнялся, совсем немного. Стеной, почти до небес сознание перегораживало давешнее, выверенное еще в Университете заклинание, не позволяющее телесной боли затмить разум и превратить мага в комок дергающейся в судорогах плоти. И сквозь эту пелену, воспринимаемую словно багрово-белесый туман, он даже отметил, как скрежетнули камни по ободранному до кости локтю.
– Ну если это не победа, тогда что? - выдохнул он в лица подоспевших волшебников. - Поднимите меня, дайте чуть Силы - да осторожнее, скоты! Глаза мне утрите, я должен все осмотреть…
Всего лишь миг колебались не самые слабые маги, оказавшиеся бессильными перед порождениями Падшего и оттого пережидавшие драку в сторонке. Но все же торопливо надели длинные кожаные рукавицы, подняли искалеченного человека и придали ему более-менее вертикальное положение. И чья-то рука даже утерла с лица пот, на поверку оказавшийся кровью.
– Левее, - прошептали бледные в свете нарождающегося утра губы. - Еще…
Некоторым неупокоенным удалось даже достичь края горной долины. И все же поначалу столь неэффективный бальзам сгинувших во тьме веков стигийских жрецов постепенно одолел и их. Один и вовсе сумел вскарабкаться до середины на каменистый склон, но скатился вниз и теперь догорал белесыми огоньками.
– Вызовите кого надо, - ох, как же трудно заставить себя говорить… особенно если половины лица попросту нет… - Залейте все огнем, потом засыпать глиной. Сырой, вязкой. Всю долину, слоем шагов в двадцать… нет, лучше тридцать.
Некоторое время он еще всматривался, отстраненно радуясь тому факту, что хоть глаза остались целы.
– Никаких молний - огонь и потом побольше глины, да еще и камнями сверху, - хоть в Империи Мастеров Земли всегда было удручающе мало, наперечет… но это дело уже Императора - мы свое дело сделали… пусть старый хрыч тоже задницу от трона оторвет да подсуетится…
– Наклоните, чтоб я смог взять меч… - мир послушно накренился, приблизился, и рукоять оружия сама вплыла в ладонь.
– Теперь ведите к убитым гномам…
Залитый кровью старшой едва не схватился за секиру, когда богомерзкий некромансер принялся оскорблять павших своим колдовским мечом. Да и остальные взвыли, словно им показали сундук золота, поманили - а потом спрятали. Тут уж не ропот пошел, а стальная стена ощерившихся и перекошенных в ненависти лиц.
– Трупы отравлены… если этого не сделать, поднимутся и тоже станут шастать… заткните глотки этим бородатым…
Мир качался, бледнел и выцветал прямо на глазах. Но упрямо разгоняя наползающий туман, человек все же окровавленной марионеткой добрался в чужих руках до края, медленно делая свое дело. Запинаясь, бормотал нужные слова, раздувая неохотно поднимающееся пламя. Клинок уже почти потух, когда на восходе появилась бледная полоска розового света.
– Все. Повторите, что надо сделать… - прошептал Valle в туман.
Кто- то отозвался, перечислив необходимые действия. Да, кажется так… или нет? А-а, да пес с ним… разберутся сами…
Ну, здравствуй, безносая!
Однако это оказалась вовсе не та, кто подстерегает людей за поворотом судьбы, сжимая в костяных пальцах свое орудие труда - и не совсем, чтобы крестьянское. То ли не поспела вовремя, то ли поостереглась истекающего ядовитым огнем клинка. А оказалась она леди Бру собственной персоной, закрывшей лицо марлевой маской так, что оказалась непохожей на саму себя. И большими серебреными клещами она впилась в плечо истерзанного человека. Намертво вцепилась в ошметья, рванула - и с треском выдрала кусок белеющей кости.
Он орал так, что давно вылетели и стекла вместе с остатками затлевших рам, и со стен попадали сбитые вихрем мимолетной магии полки. Пару магов-леани да сдуру сунувшегося эльфа уже оттащили подальше, не став даже оттирать от блевотины - так тех скрючило от черного. А целительница победно ткнула своей добычей едва не в лицо ассистирующей, побелевшей до состояния пересушенного пергамента девице.
– Да не его это, не его!
И в самом деле, сустав вместе с длинным, слегка загнутым когтем никак не принадлежал человеку - впился в ключицу так, что выдирать эту гадость пришлось силой. А леди Бру швырнула звякнувшую костяшку на поднос и склонилась к пациенту.
– Ну же, расслабься! Сдайся, позволь моей силе войти в тебя, - ее голос звал и манил, обещая забытье и избавление от охватившей все тело жгучей боли - трупный яд бурлил в жилах, охватив каждый нерв нестерпимой болью.
Однако темным огнем из кровавой маски полыхнули глаза, в которых, казалось, уже не осталось ничего человеческого.
– Ну и дурак, - ничуть не обиделась целительница. Вздохнула и снова взялась за клещи - из спины торчала целая кисть, нестерпимо смердящая гнилой плотью. - Дурак! Сейчас я могла бы навсегда избавить тебя от черного.
Правда, после такого пациент навсегда ходил бы на цыпочках, заглядывая в глаза госпожи и покорно ловя малейшие знаки ее желаний. Были такие - только о том не знали даже посвященные. Лорд Бер, ректор Университета, пару раз приводил парней на выхолащивание. Дар к магии смерти у них нешутейный был - только вот слабы они оказались, падки на извечные соблазны. Богатство, власть, утопи ближнего своего. Вот и пришлось лишить их Дара, вместе с человеческим я… забвение - штука неприятная.
Да нет, этот гордый. То ли по молодости еще не знает, когда надо признать себя побежденным и сдаться на милость победителя, то ли на что-то еще надеется…
– Долго еще? - хриплый голос выдул на изорванных губах розовые пузыри.
Двинуть руками попросту не представлялось возможным - на них цепко висели два дюжих плечистых мага, не доверяя стальным захватам или другим фиксирующим тело лекарским устройствам. Да здоровенные, мордовороты - где только в Башне Магов таких и прячут? Как ни посмотришь, все какие-то задохлики, на коих стыдно и длань дворянскую поднять… на правой ноге сидит… а-а, Жан де Лефок! Ишь, зараза - огневик еще и щиты от пламени поддерживает. Вот это правильно… а вот то, что левая нога ниже колена и вовсе не ощущается, это уж куда хуже…
Мысленно застонав от мысли - отгрызли твари совсем или же попросту обглодали до кости, Valle кое-как заставил сознание проясниться. Защита от боли уже заняла почти всю память, оставив места едва для одной-двух куцых мыслишек. Прогнулась, надулась отвлекающим пузырем, сочилась кое-где едкими ноющими струйками, но еще держалась.
– Долго, - леди Бру нервно и нетерпеливо дернула щекой, пока ассистентка не сменит тампоны да двое угрюмых жрецов, спешно вызванных из храма и увешанных защитными амулетами просто до неприличия, поменяют испачканные в судорогах обгадившегося тела простыни.
– Готов? - но вопрос целительницы адресовался не упрямо цепляющемуся за сознание пациенту, а волшебникам, не позволяющим отголоскам мимолетной волшбы развалить целительские покои. Отчего-то в потоках магической дряни, так и изрыгаемых некромансером, на фоне тьмы отчетливо просматривалась магия Огня.
Неужто были у них в роду огненные маги? - леди Бру так задумалась над этим вопросом, что клещи соскользнули с намертво вцепившейся в хребет и ребра кисти неупокоенного. Поморщившись от своей оплошности, целительница выждала поток проклятий и богохульств, окативший ее вместе со всякой черной, едкой и пряной магией.
Но не зря под забрызганной кровью и гноем одеждой на каждой руке и даже ноге болтались защитные амулеты - а на шее даже сразу три. Вкупе с защитой ассистирующих волшебников - вон они по периметру стоят, голубчики, взявшись за руки и образовав Большой Круг - да и своей собственной, выходило очень даже неплохо. Впору хоть в Нижние Миры лезть, любая тварь зубы обломает, да хоть бы и их Алые Князья…
Не решившись распиливать кисть неведомой твари - от старых костей веяло очень нехорошей, древней и насквозь неизвестной магией - целительница перехватила клещи поудобнее и со скрипом выдернула, почти выворачивая из суставов, один палец. Мимолетно задумавшись, что всего их четыре и отчего ни в одном справочнике по демонологии не значатся четырехпалые, женщина вздохнула и вновь принялась за свою работу.
И когда жар полуденного солнца загнал в пролом внешней стены теплый, пахнущий палью и городом воздух, только тогда с Башни Магов наконец измученный Жан де Лефок собственноручно спустил большой белый флаг с тревожной алой полосой - трепещите все и ходите ниже травы, тише воды, засранцы! Волшебники заняты чем-то чрезвычайно важным и опасным. И коль рванет… если кто останется жив в большом городе, удирайте подальше.
Волшебник устало присел на один из невесть зачем сделанных наверху башни зубцов - одна только мысль, что найдутся идиоты, решившие штурмовать обитель магов грубой силой, казалась даже не нелепостью, а вообще… Для красоты, наверное - лениво подумал маг. Скинул остатки алой мантии, закурил дрожащими руками трубку. И прищурившись, выдохнул дымок прямо в выжигающее глазницы полуденное солнце. Что ж, все сделали свое дело - некромансер загнал под землю своих подопечных, и говорят, на совесть. Целители штабелями валились, но вроде молодого чернокнижника спасли, а там уж как получится. Ну, а маги, хоть и шатались да бледнели, но прикрыли по мере сил целителей от остатков магии чернокнижника.
Да уж, большей гадости вряд ли в мире сыщешь. Ох, пресветлая Миллика, как же хочется скинуть с себя маску гордого, могучего волшебника - и просто по-человечески проблеваться от всей этой дряни. Но нельзя, нельзя ронять престиж профессии, хоть и подкатывает к горлу муть от одних только воспоминаний…
Чувствуя, как его полегоньку отпускает, волшебник постепенно светлеющим взором осмотрелся. Да легким испугом отделались, собственно - покои целителей уже начали чинить, на площади уже вовсю копошилась и стучала бригада гномов, заменяя растрескавшийся от жара булыжник, в домах напротив вовсю меняли стекла да прожженные занавески. Жизнь идет, в общем, и никто на то не ропщет… но уж надраться после такого, и непременно до поросячьего визга - тут даже Совет Магов стружку сымать не станет.
Интересно, а после прошлой гулянки уже отремонтировали таверну Гусь и петух?
Хм- м, а пошли-ка посмотрим!
Глава 32.
Император покивал задумчиво в ответ на лаконичный доклад чернокнижника. Ну что ж, пусть те мертвяки и не числятся ни в каких справочниках по этим делам, но дело сделано. Спешно вызванные из Мирквуда друиды хоть и косились, и кривились - дескать, грязно там сработал некромансер, но обещались над той долиной целую гору насыпать, если Маг Земли поможет. Ну, то уже проблемы Совета Магов. Главное, эта неупокоенная дрянь по Империи не расползлась - одно только вскользь брошенное
черным барономзамечание, что зараза распространяется и на только что убитых, обращая их в таких же ходячих мертвецов, заставляло отнестись к происшедшему со всей серьезностью. Это ж выходит, что-то вроде мора?
По дворцу лениво разлеглась полуденная тишина. Застыли стальными истуканами гвардейцы, попрятались в боковые коридоры придворные и слуги. Даже мухи на всякий случай убрались подальше.
– Ну что ж, барон. Спасибо, - с августейших уст с тихим шелестом сорвались слова.
Хоть и одряхлел снедаемый заботами Император, но все так же остер ум и по-прежнему все силы направлены на одно - сохранить страну. Со святошами разобрались, стигийцы заняты своими проблемами. И даже не хочется вспоминать, сколько золота ушло степнякам, дабы они вцепились жрецам в глотку, заставив на время отвернуть жадные взоры от Империи. С Королевством Всадников военные да маги еще возятся, до зубной боли отвлекая туда столь необходимые в других местах войска и ресурсы.
Но есть и хорошие новости, как же без того? Орки в этом году преподнесли нежданый сюрприз - отчего-то не полезли. Может, решили на своем Круге еще годик сил подкопить, может, еще что. Да и негаданно вылезшую заразу неупокоенности удалось загасить малой кровью - десяток гномов это уж и есть, согласитесь, малая кровь…
Valle удержался от усмешки, заслышав из уст самого могущественного, наверное, в этом мире повелителя спасибо. Это куда больше, чем мог получить любой смертный - и куда меньше чем хотелось лично ему. Нет, что ни говори, Император все правильно сделал и сказал. Все-таки, каждый делает свое дело. Уж загонять обратно в подземные норы всякую нежить, работа хоть и грязная, но необходимая. Самая главная награда, что шкуру свою снова удалось спасти. Хоть и близко на этот раз у горла чиркнула коса, а все же удалось вывернуться - и не залезть в долги к Падшему.
По дворцу лениво разлеглась полуденная тишина. Застыли стальными истуканами гвардейцы, попрятались в боковые коридоры придворные и слуги. Даже мухи на всякий случай убрались подальше.
– Ну что ж, барон. Спасибо, - с августейших уст с тихим шелестом сорвались слова.
Хоть и одряхлел снедаемый заботами Император, но все так же остер ум и по-прежнему все силы направлены на одно - сохранить страну. Со святошами разобрались, стигийцы заняты своими проблемами. И даже не хочется вспоминать, сколько золота ушло степнякам, дабы они вцепились жрецам в глотку, заставив на время отвернуть жадные взоры от Империи. С Королевством Всадников военные да маги еще возятся, до зубной боли отвлекая туда столь необходимые в других местах войска и ресурсы.
Но есть и хорошие новости, как же без того? Орки в этом году преподнесли нежданый сюрприз - отчего-то не полезли. Может, решили на своем Круге еще годик сил подкопить, может, еще что. Да и негаданно вылезшую заразу неупокоенности удалось загасить малой кровью - десяток гномов это уж и есть, согласитесь, малая кровь…
Valle удержался от усмешки, заслышав из уст самого могущественного, наверное, в этом мире повелителя спасибо. Это куда больше, чем мог получить любой смертный - и куда меньше чем хотелось лично ему. Нет, что ни говори, Император все правильно сделал и сказал. Все-таки, каждый делает свое дело. Уж загонять обратно в подземные норы всякую нежить, работа хоть и грязная, но необходимая. Самая главная награда, что шкуру свою снова удалось спасти. Хоть и близко на этот раз у горла чиркнула коса, а все же удалось вывернуться - и не залезть в долги к Падшему.