Иващенко Валерий. Вьюжинка

   Оказалось, и хорошему солдату свойственны сомнения. Вчера вечером его величество был неспокоен, что-то вроде как предчувствовал - и отправил своего лучшего охранителя в тот домик. Лейтенант придирчиво проверил всё и вся а затем, пожелав девице и малышу спокойной ночи да оставив с ними двух надёжных людей, спустился на первый этаж, где и собирался в компании сослуживцев скоротать ночь в неусыпном бдении.
   – Что-то нечисто там, - убеждённо заявил служака и как бы в подтверждение хлопнул очередную чарку. Забросил в рот скупо отщипнутую от грозди виноградину, прожевал и вздохнул. - Ну никто не мог пройти мимо нас с чародеями - мы ж обучены на совесть, да и бодрствовали. Как рассвело, я всё вокруг обследовал, крышу и прилегающие дома тоже - ничего…
   Архимаг медленно покивал, уставив в никуда задумчивый взгляд.
   – Может быть, конечно, что сам король тут и ни при чём. Но что ему доподлинно известно, кто и как - тут я даже не сомневаюсь.
   Он опустил глаза, взглядом покружил на скатерти пустую серебряную чарку и вздохнул.
   – Да, я поклялся хранить короля - но как его уберечь от самого себя?
   Голос солдата дрогнул в смущении не раз и не два, пока его обладатель поинтересовался - правду ли шептали по углам иные, что со здравым смыслом у августейшего повелителя нынче не совсем как бы и всё в порядке?
   – Другого объяснения и я не вижу, - скривившись, объявила волшебница и налила мужчинам по-новой.
   Две защищавшие стол от нескромных ушей статуэтки Девы - чародеев и вояки - тоже сегодня что-то не были настроены болтать. Больше помалкивали и с тоской следили, как хозяева вновь и вновь налегали на сладенькое, коварное и порою вспыхивавшее кровавыми искрами эльфское вино…

ГЛАВА ВТОРАЯ. ПОЛНОЧНЫЕ СЕРЕНАДЫ

   Нет, ну это уже эльф знает что!
   Жить в одном лесном поселении с переживающей бурный роман парочкой оказалось сущим наказанием. Куда бы Лен ни отправился, повсюду он натыкался на Славку со своим неразлучным Мареком. При том, что зеленоволосая ведьмочка успевала прилежно изучать свои травы или начальные упражнения чародейки, и даже блестяще ассистировать Эльфире с её уроками изящного обольщения. А сам моряк буквально на глазах, из ничего создавал и приспосабливал к здешним обычаям морские законы и правила судоходства…
   Парень поглазел, как две лодки с загорелыми дочерна парнями прилежно промеряли фарватер озера и тут же расставляли испещрённые отметками бакены и вешки. Споткнулся взглядом о две взасос целующиеся тени под прибрежными соснами и обречённо вздохнул.
   Вспомнив, что ещё не закончил заданный суровой Ноэль сбор мелколистника и полевой ромашки, он безо всякого вдохновения поплёлся на дальнюю поляну. Разумеется, нежности уютно расположившейся в тамошнем разнотравье влюблённой парочке это не добавило.
   Наскоро ободрав подвернувшиеся под руку растения, ведун обречённо сунулся было на вершину здешней горушки, с которой так хорошо было провожать закат или встречать рассвет - и злобное ворчание Славки, что кое-кто за ними подглядывает, ещё долго жгло спину.
   Сунувшись в прохладу пещеры с четырёхрукой статуей, он ещё быстрее выскочил оттуда под гневным взглядом моряка.
   Нет, положительно пора отсюда убираться! Лен мрачно обозрел окрестности и сообразил, что единственное место, где его не будут доставать эти вездесущие любовники, это его собственная каморка в дереве-доме, которую ему выделила обитавшая там друидка Ноэль.
   Однако на тенистой террасе-балконе, откуда так хорошо было смотреть лес и прихлёбывать травяной отвар, опять обнаружились эти полоумные. Правда, не совсем в пикантной ситуации - Марек наигрывал на виолине, а Славка в извращённом танце демонстрировала восторженной хозяйке и ещё нескольким здешним недавно изобретённую ею "лунную походку". На взгляд Лена, выглядело то сущим безумием. Ну посудите сами, девица какими-то изломанными, обманчиво-скользящими шагами переставляла ноги вперёд, но при этом ухитрялась двигаться назад! Смотрелось, кстати, сногсшибательно… потому что Славка, с её природным изяществом, помноженным на преподанное ей Эльфире мастерство.
   – Красиво, - нехотя отделался он от них и с тоской прикинул, что даже если податься в морские разбойники, то и там шанс наткнуться на флаг-капитана Марека и зеленоволосую предводительницу пиратов будет вполне реален. Причём, ещё неизвестно, кто за кем гоняться станет! Юркий и быстроходный королевский корвет за злодеями короны - или же могучий флибустьерский фрегат за в панике удирающими королевскими морячками.
   Пошатывающийся от усталости Лен нацедил себе сока и впервые пожалел, что в здешних окнах нет стёкол - даже сюда, в его самую верхнюю комнату, с широкого балкона внизу доносилась музыка, смех и восхищённые возгласы. Ведун колебался всего один миг, и через несколько мгновений в полный теней вечерний лес скользнула ещё одна…
   Он парил над ещё залитыми солнцем вершинами деревьев, этот красавец степной орёл. Широко и надменно раскинув крылья, словно желая обнять ими весь мир, он с кажущейся медлительностью описывал большие круги. Привычно лобзая прихотливые завитки неверных воздушных струй, птах всё же поймал восходящий поток, и теперь невидимая сила поднимала его всё выше и выше - в ту пьянящую высоту густо-синего неба, познать и оценить которую дано не каждому…
   Легонько напевающая знаменитую эльфийскую Le temps des FleursЭльфире после трудного дня отдыхала на балконе, покачиваясь в сплетённом по здешним обычаям из лозы лёгком креслице-качалке. Вот она отложила в сторону невесть какими путями попавший в обитель друидов томик просто восхитительных сонетов. Призадумавшись, чего же ей хочется больше - соблазнить сразу весь внутренний Круг друидов в полном составе или же просто испить чашу яблочного сока, красавица-полуэльфка в поисках ответа подняла свой изумительный взор к небесам.
   Миг-другой она нежилась в этой густой вечерней сини, из которой уже проклёвывались первые взгляды любопытных звёзд, а затем легонько нахмурила бровку. Нет, положительно, парящий над бескрайними лесами великолепный степной орёл это уже чересчур… и Эльфире легко выпорхнула из уютного кресла. В несколько шагов она нырнула в проём открытой комнаты, выросшей прямо в толще исполинского дерева-дома - с тем, чтобы почти тотчас вернуться с изумительной работы эльфийским луком в руках. Тетива пронзительно загудела на пробу чутких пальцев, а затем на неё опёрлась одна-единственная белооперённая стрела.
   Эта зеленоглазая охотница никогда не промахивалась по мужским сердцам…
   С гневным клёкотом смертельно раненный орёл сложил свои крылья и устремился вниз. Встречный ветер уже бился и завывал бешеным зверем, а птах с завидным хладнокровием пикировал в кажущуюся отсюда крохотной прогалину меж деревьев, где притаилось в бескрайних лесах длинное и чуть изогнутое озеро.
   Столб пены и брызг, подсвеченный нежным и грустным сиянием луны, взлетел почти до макушек огромных деревьев, весьма косо посмотревших на это слишком быстро выросшее безобразие. А в чёрную глубину, спрятавшись за лунный отблеск, скользнула проворная рыбёшка…
   Над гладью уснувшего озера раздался смех. То Марек вместе со здешними вышел на ночную рыбалку. Как же здорово работать вместе с верными парнями, ощущая как дружно тянут сети крепкие руки! Красные и зелёные огоньки лодок свободно двигались широким кругом по разведанной и размеченной судоходной акватории. Шире, шире заводите, братья, не скупитесь!
   Рыбка проворно шмыгнула туда-сюда, сунулась пониже, и всё же через некоторое время обречённо забилась в путах вместе со своими товарками. Блеснула на воздухе живым серебром, судорожно затрепетала - и тут же ускользнула вверх прямо по тонкому, бестелесному для других лунному лучику…
   Славке в этот вечер не спалось. Марек отправился что-то там отрабатывать с парнями по поводу расхождения встречных кораблей в ночную пору - а намаявшаяся за день женщина ворочалась с боку на бок на жаркой и душной постели. В конце концов она не выдержала, встала. Неслышное шлёпанье босых ног по живому дереву привело её к скамье, откуда невидимая рука подхватила тонкую длинную сорочку. А затем прямо в окно - дерево-дом нипочём не позволит своим обитателям выпасть и расшибиться… по услужливо поддерживавшим ветвям Славка мягко спустилась наземь.
   Трава с вечерней росой и кое-где застрявшими в ней клочьями тумана приятно холодила ступни. Так здорово было пройтись по ней! Тем более, что завтра Славке предстояло под руководством друидов выучиться собирать роску утреннюю, самую целебную - а потом и готовить из неё всякие хорошие зелья.
   На крохотной полянке виднелась одна из святынь народа друидов - Лунный колодец. В принципе, почти такой же, как и у эльфов, уж Лаен о том в книгах вычитал и детям рассказывал. И всё сожалел, что поблизости от Дартхольме такого чуда нет… девичьи ладони не мешкая провели над поверхностью круг, словно очищая колодец от невидимой паутины зла. А затем сложились вместе лодочкой, потянулись - и из самой глубины священной воды зачерпнули пляшущую Луну.
   – Ага, всё же попался! - от этого нежного смеха ночное светило смутилось в небесах и даже закрылось маленьким облачком, забыв в ладошках Славки своё яркое и ничуть не потускневшее отражение…
   В темноте под обступившими поляну и таинственно чернеющими деревьями рассыпался бисером чей-то смешок. Славка испуганно стрельнула в ту сторону глазами, но то оказалась неслышно подобравшаяся Ноэль.
   – Что не спишь, полуношница? - с неподражаемо сварливыми интонациями проворчала друидка, одетая лишь нежным сиянием.
   Но сама проказница ничуть не попалась на показушную суровость, лишь протянула той руки в извечном жесте. Ноэль потешно заглянула туда одним глазом словно разбуженная сова, и сполохи света замерцали на её мягко улыбнувшемся лице. Затем она кивнула своим неизвестным думам - и испила из ладоней зеленоволосой ведьмы это лунное сияние…
   Лен проснулся отчего-то с изрядной головной болью и каким-то гадливым ощущением не только во рту, но и на душе. Словно как наутро в тот раз, когда с вечера он перебрал малехо крепкого винца, а потом прилежно нарушал безобразия по всему Дартхольме.
   Попытка ухватиться за легонько гудевшую голову привела лишь к тому, что на плече обнаружилась голова спящей женщины… поневоле пришлось поднапрячься и поднять ставшие словно чугунными веки.
   – Что - ты - тут - делаешь?
   В самом деле, стоило ли всю ночь продираться сквозь липкие и какие-то на удивление реалистичные кошмары, чтобы обнаружить себя наутро спящим в своей комнатушке с друидкой Ноэль подмышку? Понятное дело - оба в чём мама родила… против самой этой женщины Лен в общем-то ничего не имел. Правда, доселе относился к ней, ну допустим, как к подруге матери или учительнице каллиграфии и чистописания. Привет-привет, домашнее задание выполнил! Сколько той лет на самом деле - пятьдесят или вся тысяча - он даже не стал выспрашивать, уж по некой мудрости и осведомлённости в иных вопросах и ёжику понятно, что много. Но смотрелась она на все сто - в смысле внешности, а не возраста.
   Уж виртуозное владение силой Леса и жизнь на свежем воздухе позволяет отогнать такую болезнь, как старость, в весьма отдалённое или даже вовсе неопределённое будущее…
   Друидка поудобнее устроилась щекой на вздумавшей своенравно двигаться живой подушке и сладко мурлыкнула в том духе, что здешние мужчины после этогообычно только и делают, что страшно и мерно бьют в свои барабаны да призывают из неназываемого мерзких демонов. И тут Лен вспомнил - вчера он из любопытства принял участие в каком-то обряде, который начался с того, что дюжина друидов и он сам до полной одури надышались дымом из листьев конопли… ох и дрянь же!
   – И что было потом? - осторожно поинтересовался он, закаявшись на будущее ставить такие опыты над собственным здавым смыслом.
   Оказалось - вдохновившиеся друиды сумели в тот вечер призвать ярко-алого демона неизвестного доселе вида, но весьма высокого ранга. А сам Лен плюнул той бестии в харю, чему она немало опечалилась, и утопал домой, снося по пути опрометчиво бросавшиеся под ноги кусты и невовремя подвернувшиеся под руку деревья.
   – Пришлось мне спасать лес - попросту отвлечь тебя собою, - мягко улыбнулась друидка и заразительно зевнула. - После уроков Эльфире то оказалось просто плёвое дело, кстати.
   Расскажи Лену это в другое время - он нипочём не поверил бы. Ещё и морду набил на всякий случай. Но после уже начавших забываться неких перипетий в подземном каменном мешке он стал относиться к дремлющему в себе зверю с некоторым уважением.
   – И что дальше? - осторожно поинтересовался парень.
   Женщина лукаво и кокетливо открыла один глаз, и Лен с улыбкой заметил зажёгшийся в бездонной черноте волчий огонёк Силы.
   – Рассказать или показать? - невинно поинтересовалась она.
   Против рассказа был против сам парень, уж он всегда с неодобрением относился к любителям трепать языком по поводу своих реальных или мнимых побед. А против показа оказалась сама Ноэль.
   – Ты был не со мной, а с другою, - чуть обиженно заметила она. Завидя, что обеспокоенный Лен с опаской зашарил по сторонам глазами, смилостивилась и пояснила. - Если бы ты ночью хоть раз в сладком забытьи назвал моё имя, а не другое, я была бы воистину счастливейшей из женщин.
   Парень подумал и не стал интересоваться - чьё же имя он шептал. Вроде и всё понятно, однако с этими феминами вряд ли можно на что-то определённое рассчитывать. А злокозненная Ноэль тоже не спешила просвещать его на сей счёт. И воспользовавшись тем предлогом, что утро уже грозилось перейти в день, а Лен глубоко задумался, неслышно ускользнула.
   А подумать таки было над чем. Какого лешего искусительницы крадут у мужчин нежные чувства, которые иначе могли бы достаться действительно стоившей бы того женщине, он не соображал в принципе. Тайна сия велика есть, как говорится… но тут имелось и кое-что другое. Маленькое, но переворачивавшее всё с головы обратно на ноги и расставлявшее всё по своим, пусть и неприглядным, но правильным местам.
   Табачного зелья Лен не курил, а потому и нюх имел неиспорченный. С одного лишь чьего-то вздоха запросто мог определить, что человек ел на завтрак, и не болеет ли тот. Так вот… даже самая изысканная женщина после встречи с милым другом носит на себе тонкий, почти неуловимый и сводящий с ума аромат желания. Печать нежной страсти, так сказать. Но вот ускользнувшая Ноэль оставила после себя запахи разогретого в полдень разнотравья и медвяного луга. Ночной фиалки и отчаянный зов раскрывшейся перед грозой резеды - и никаких смущающих обоняние отголосков прекрасных и грешных побуждений.
   – Значит, тут всё обман? - Лен подавил зевок и честно попытался заставить себя думать - зачем это друидке понадобилось обводить его вокруг пальца.
   Да и по себе он чувствовал, что вовсе не провёл ночь в страстных забавах. Вовсе напротив, сейчас бы… гм! Парень не без усилия отогнал от себя видение Вьюжинки - только почему-то с глазами полуэльфки и гибкой грацией Славки - и выбрался к окну дома-дерева.
   Всего один лишь раз перекликнулись по лесу птички-пичужки, однако нахмурившийся Лен уже знал. Зеленовласая ведьма закончила собирать утреннюю росу на дальнем лугу за озером и сейчас возится с травами. Лишь единожды глазастые и любопытные белки обменялись друг с дружкой цокающими сообщениями, но тотчас донесли до парня весть, что морского человека сейчас усмотрели возле пристани, в устье впадающей в озеро реки - и он вовсю лается с несколькими здешними по поводу организации погрузочно-разгрузочных работ и правил хранения грузов.
   Но вот мысли обоих гуляли эльф знает где… наверное потому, что красавицы-куртизанки не обнаружилось ни в небесах, ни на земле, ни под оною? Ни покладистые на диво воздушные сильфиды, ни добродушно-ворчливые лесные духи, ни ищущие подземных путей духи водяные - никто ничего.
   – Нет, я сегодня точно кого-нибудь пришибу! - Лен живо сообразил, что коварная Ноэль просто пыталась его отвлечь и потянуть время…
   Возможно, для кого-нибудь и секрет то, что толковый и знающий что почём ведун одежду себе делает сам не просто так. Во всяком случае, для парня то секретом не было. Ну, что такое, когда одёжка скроена и пошита точно по фигуре и с учётом индивидуальных, так сказать, особенностей, напоминать не надо? Но было тут и ещё кое-что. Когда вещь сделана на продажу, она чаще всего только денег и стоит. А вот когда для себя или друга, когда создавалась - а ещё вернее, творилась - с тем особым настроением, когда говорят душа поёт, то совсем другое дело.
   Брюки сами с готовностью взвились навстречу, и Лену оставалось в них только впрыгнуть. Вместо гладкой и прохладной древесной поверхности пола ноги встретили подставившиеся как надо сапоги… а на плечах уже сама собою разглаживалась рубашка, полная тонких и тревожных ночных видений. Напоследок лишь бегло провести пальцами по заменяющим пуговицы деревянным или костяным стерженькам, и те проворно вделись в предназначенные для них петельки, застегнулись, как им и было по уставу положено.
   В общем, не успел бы иной раззява промолвить раз-два-три, а парень уже оказался весь облачён в чистую, отглаженную и без единой прорехи одежду. С вечера нужно лишь повесить её на особую ветвь дерева-дома, а дальше оно само к утру обо всём позаботится. Да и дух от одёжки идёт хороший! Лен сам не умел обучать молодые саженцы такому, а потому положил на память узелок обязательно то выяснить. Заодно и как стеречь обиталище от незваных гостей, кстати.
   Немного смущало отсутствие в руках надёжного дубового посоха, но парень по совету покойного мастера Колина приучал себя не привязываться к вещам. Ни в бытовом смысле, ни в магическом. Скольких сильных волшебников то сгубило! То клинок твой, зачарованный собственной кровью, не к тому-кому-надо попадёт, то жуликоватые полурослики колечко заветное утянут да против тебя же и обратят… уже выскакивая в окно, Лен подумал, что если быть совсем последовательным, то нельзя и к людям привязываться. Сколько уж раз человечество учено - нет страшнее врага, чем бывший друг…
   Да, наверное потому Эльфире и не пускает никого в своё сердце. Ох уж эти фемины… скорее допустят к телу, чем к сокровенному. Ведь любовь это зависимость от другого? Ай, фигня это всё на постном масле! Нам ли бояться такого - да разрази меня гром, как же сладостно подарить своё сердце девчонке и довериться её нежности!
   – Значит, с полуэльфкой чего-то сотворили? - выдохнул Лен уже на окраине лесного поселения, прикидывая - начать тут всё разносить со всем прилежанием, или же сначала что-нибудь выяснить?
   Стоило признать, что метода друидов давать одни знания, отнимая другие, оказывалась премерзкой - но действенной. Даже не столь знания, сколь убеждения… парень прикинул свои возможности устроить здешним грустную жизнь на фоне сплошных неприятностей, и так ни к чему и не пришёл.
   – Что скажешь? - обратился он к змее, которая воистину с кошачьей незаметностью и вкрадчивостью давно заняла своё законное место на плечах хозяина.
   Скарапея на днях ловко стибрила у кого-то из друидов серебряный перстень с гагатом, полакомилась им - и её расцветка теперь щеголяла мрачновато-изысканным сочетанием белого пламени и беспросветной тьмы. Разумеется, змея не ответила, лишь щекотнула щёку раздвоенным язычком и опять смотрела немигающе-преданно.
   – Ну, ладно, ладно - не ворчи, кошёлка, - вздохнул Лен и покладисто побрёл выяснять по-хорошему.
   А всё же стоило отметить, что друиды толк в лесных делах таки знали. Место для поселения выбрали знатное, чистое - тут ничего не скажешь. Лен шёл через посёлок и ловил себя на мысли, что примерно такое же предпочёл бы и он сам. Не совсем открытое, но и без излишней мрачности. Но главное - Лен на миг задержался, чтобы сотворить простенькую волшбу над пришедшим по мелкой надобности лесовым духом из дальнего урочища - медленно, как-то исподволь проступает здесь ощущение покоя.
   Несуетности, что ли… Ноэль как-то обмолвилась, что миры подобны виноградинам на грозди. В том смысле, что растут тесно, почти рядом. Но поди ж ты попробуй перебраться по черенку из одного в другой! Не очень-то уважаемые на родине, друиды как-то пробрались в этот и с удовольствием и одновременно смущением обнаружили, что они первые разумные в этом мире. Что-то такое бессмертные задумали тут - уж упрекнуть в лени или небрежности творцов всего сущего Лен себя никак не мог заставить.
   Вот примерно в таком расположении духа он и подошёл к выращенному из обычной ивы дому-дереву, где чаще всего и замечал друидов из внутреннего Круга.
   – Ой! О чём задумался? - поинтересовался попавшийся навстречу давешний парнишка, который после помощи в драконьем питомнике проникся к парню живейшим уважением, и с которым Лен в задумчивости едва не столкнулся.
   Мальчишка переставил на другое плечо плетёную корзину с фруктами, которую волок на дальнюю делянку, но одно румяное краснобокое яблоко протянул старшему. Заслышав, что о вечном, опасливо стрельнул глазами, улыбнулся несмело, и с кивком на прощанье вновь помчался по своим делам…
   – Ну и кто вы после этого? - разозлился Лен.
   Нет, разозлился он не столько от известия, что Эльфире по своей неугомонности с рассветом полезла на полигон для испытаний, который едва прошёл он сам. А скорее от того, что не очень-то приятно оказалось обнаружить, что новость эта, сама по себе не из приятных, странно взволновала его. Да эльф тебя побери, парень, не хватало ещё проникнуться нежными чувствами к куртизанке!
   Пожилой друид с ржаво-алым камнем во лбу посмотрел в ответ отнюдь не кротким голубем. Скорее нахохлившимся костлявым вороном, оценивающе и не очень-то дружелюбно.
   – Она взрослая, и вправе сама распоряжаться своей жизнью. Да и сам знаешь, не мне с нею тягаться по части убеждения…
   Вот с последним доводом Лен склонен был согласиться. Пару-тройку раз отказав полуэльфке в мелких желаниях или капризах, он сам ощущал себя прескверно, словно обидел ребёнка или нагрубил старику. И это ещё не учитывая того обстоятельства, что постоянно приходилось одёргивать себя, чтобы не давать воли грязным ручонкам или грешным мыслишкам, так и тянувшимся пошалить… м-да!
   Друид отложил в сторонку длинный, лихо закрученный стручок акации, с которым перед тем священнодействовал, и вздохнул.
   – Двое наших, которые присматривают за испытательной местностью, обнаружили, что в долине огня бардак нынче…
   Из дальнейших слов Лен узнал, что тамошние духи огня после его собственного прохождения там вели себя странно. Застывали подолгу на месте гудящими столбами ослепительного пламени, а то принимались колыхаться или кружиться непонятным вихрем. И разгадку, кстати, нашла Эльфире - именно она и припомнила обмолвку парня, что именно там он потерял свой посох.
   – Точно! - Лен хлопнул себя по лбу, проклиная за недогадливость.
   Никакая магия не выдержала бы жара первородного пламени. Но бывают силы, к которым неравнодушны даже боги - и полуэльфка первая сообразила, что впитанные в посох музыка и напевы разных местностей пришлись духам огня по нраву. Ещё бы, почти семь лет посоху, там много чего насобиралось…
   – Это что же, они просто танцуют? - воскликнул в изумлении парень, и друид напротив нехотя пожал плечами.
   – Вот та малахольная и полезла проверить себя на прочность. Ведь ты, мил-человек, и её мелодию вплёл в посох среди прочих.
   Лена обдало жаром. Недаром, выходит, старый мастер Колин говаривал, что всему и каждому на свете присущ свой особый ритм, своя неслышная для прочих музыка и красота? И не тот волшебник или поэт, кто может бухнуть заклятьем или сляпать пару-тройку рифм, а лишь те, кому доступен этот тайный шёпот мирозданья?
   Друид покивал и нехотя заметил - видать, прежний учитель парня и в самом деле был человеком стоящим. Умел не только смотреть, но и видеть.
   – Да уж, такому замену найти трудно, - вздохнул он и взялся за следующий стручок.
   Одним лишь взглядом он пригвоздил к месту вскочившего и рванувшего было на выручку полуэльфке парня. А ещё словами - неужто ты настолько не уважаешь ту девку? Она ведь не остановилась в развитии, не остыла сердцем, коль решила подняться ещё на одну ступенечку познания. Понятное дело, не смерти лютой пошла искать, а самой себе очередной раз доказать, что годна ещё на что-то…
   – Это что такое, не зависть же её гложет? - Лен хоть и мог одним рывком вырваться из-под власти мягко прижимавшего к месту взгляда, но силушку свою решил тут не показывать - уж врагов здесь нет.
   – Дурашка ты, - беззлобно отозвался друид. Он огорчённо осмотрел, чуть ли не вынюхал не понравившийся ему стручок, по глубокому убеждению Лена ничуть не худший остальных, и беззаботно выбросил тот прямо в окно.
   Да уж, простота нравов неописуемая! Попробовала бы кто из хозяек в Старнбаде или том же родном Дартхольме вывернуть таким образом мусор - стражники налетели бы тут как тут и принялись бы домогаться всякого-разного да нервы мотать. Одним только штрафом отделаться нипочём бы не удалось, как пить дать поволокли бы на отсидку в холодную, ещё и горяченьких прилюдно на площади всыпали бы. Впрочем, как прикинул парень, здешний сор не чета городскому, он именно что не сорит в лесу - и проникся к друиду некоторым уважением. Принципы принципами, а в каждый момент нужно соображать, что именно и зачем ты делаешь, и каковы будут последствия…