Иващенко Валерий. Вьюжинка

   – Совсем скоро, - Лен зачем-то потрогал упавшую рядом с недвижной принцессой тонкую тень, и лишь потом поднял на девицу вопросительный взгляд.
   – Будут, будут тебе самые сильные шептуны, - с досады та поморщилась. - Некоторые из них сейчас на работах и в поле, за ними послали.
   Парень задумчиво покивал, рассматривая окрестности, это серовато-зелёное, слегка волнующееся под ветром море окруживших замок лесов. Кое-где виднелись проплешины крестьянских полей, из-за околицы словно махал руками притворившийся великаном сельский ветряк, и вся эта картина как-то мягко успокаивала сердце своей умиротворённостью.
   – Я натравил на короля Эльфире. Так что, с той стороны неприятности вряд ли будут, - объявил с внезапной весёлостью Лен, когда наверх проворно, с несомненной морской сноровкой взобрался и Марек. - Кстати, она полноправная графиня Савойская, знатная как не знаю кто. Сам бумаги видел, даже в руках держал… И говорят, у неё самый красивый в королевстве замок, когда-то был летней резиденцией какого-то эльфийского ярла - это ещё с тех пор, когда владения остроухих доходили до тех мест.
   Славка расхохоталась дерзко, весело - знай наших! Зато Марек задумчиво почесал гладко выбритый, в отличие от наплевательски относившегося к таким условностям Лена, подбородок и заметил, что с прикрытием и благословением такой Императриссы можно будет наворочать славных дел. Тем более, что бумаги на адмиральский чин, да с августейшим росчерком пера, уже в Адмиралтейство ушли.
   – Вы бы не спешили и не загадывали, а? - то не звезда упала с небес - из вечерней синевы на макушку башни радужным мельтешением слетела цветочная фея.
   Усевшись на кончик посоха, маленькая королева Виай устало дрогнула раз-другой крылышками.
   – Едва успела, - пожаловалась она и усердно принялась изображать, ну как же она вся устала и намаялась.
   Хозяйка башни и всех в округе земель отвесила прибывшей весьма изысканный реверанс, а затем тоже старательно сделала вид, будто поверила маленькой негоднице. А бравый моряк даже баюкал малышку на своей крепкой и надёжной ладони. Они хлопотали и суетились вокруг, кормили из крохотной ложечки майским и гречишным мёдом - до тех пор, пока августейшая Виай не рассмеялась крохотным серебряным колокольчиком.
   – Учись, Лен - как надо ублажать капризы августейших особ! Спасибо, хватит. И отчего с вами так легко, люди?
   А молодой чародей стоял и всё так же невидяще смотрел вдаль. Хм, ублажать… да что ты знаешь о монаршьих капризах и о способах их уладить, маленькая феечка? Даже первый волшебник королевства, по определению обязанный знать всё и вся Архимаг не догадался, что король и Эльфире знакомы гораздо дольше и лучше, нежели о том предположила молва. Вот уж кто умеет хранить свои секреты и изыскивать способы улаживать дела…
   Тень от посоха наконец упала на мирно посапывавшую принцессу, и точно так же в пятки упало замершее на миг сердце.
   – Станьте кругом неё, - охрипшим голосом распорядился Лен кучке парней и девиц в сторонке, переминавшихся с ноги на ногу и тихо перешёптывавшихся робкими голосами.
   Он пристально посмотрел на девицу, словно хотел последний раз запомнить её - такой, - а затем присел и перерезал стягивавшую ту верёвочные путы. Шептуны пожали плечами и несмело возразили, что они могут применять свой проклятый дар лишь в темноте.
   – Под сенью моего посоха… это та же темнота, хотя и несколько иного рода, - Лен показал на тень, словно указующим перстом упёршуюся в тихо и мерно вздымавшуюся грудь принцессы.
   Пожалуй, они таки ослушались бы молодого чародея. Без особого труда могли бы проигнорировать даже прямой приказ короля (в конце концов, вассал моего вассала - не мой вассал), но ослушаться своей леди? Шалите, таких мерзавцев тут не нашлось - одного лишь мимолётного движения бровки, шевельнувшего подвеску на диадеме и бросившего вокруг зелёные искры, оказалось достаточно.
   – Выпейте её все поровну, до самого донышка. А потом, когда уйдёте, употребите хорошенько браги или что тут у вас хмельное… приступайте, - Лен отвернулся и шагнул в сторону.
   Не только для пущей безопасности, всё-таки шептуны при свете дня не угроза для опытного… нет, уже не ученика - волшебника. Скорее для того удалился Лен, чтобы не замараться ненароком о пёстрое скопище всяких мерзких видений и грёз, беззвучным облачком взвившееся и закружившее над принцессой.
   Славке тёмное чародейство шептунов и подавно не могло повредить. Она лишь обняла Марека и принялась что-то нашёптывать ему на ухо. Лен на этот раз не стал сдерживать любопытство и обострил слух.
   – Глупый… хоть раз ты слыхал, чтобы толковая ведьма родила ребёнка нелюбимому?… Нет, не малыш - Лаен сказал, будет малышка…
   Дальше Лен не прислушивался и ослабил своё чародейство, мысленно отхлестав себя по щекам. Пусть свои дела и взаимоотношения сами решают! Не хватало ему для полноты неприятностей лезть лезть ещё и в эти деликатные дела. Он прислушался к зудящим прикосновениям чужой волшбы, лизавшим спину так, что едва не доводили до чесотки. Вот они взвились с такой силой, что зашевелились на затылке волосы, и все разом затихли.
   Он наконец обернулся, не желая тянуть больше время. Нескольким крестьянкам и одному парню стало плохо, соседи подхватили их на плечи и с бледными, вытянутыми лицами по жесту Лена потянулись вниз. А он подошёл, едва ли замечая что-то кроме своего бешено колотящегося сердца, и всё же пересилил подступавшую к глазам темноту, всмотрелся.
   – А-гу, - младенец в теле вполне и очень даже девицы бессмысленно таращился куда-то в сторону солнца и весело пускал ртом пузыри.
   Непослушные, холодные и отчего-то словно чужие руки сами собой полезли за пазуху и извлекли оттуда простецкий амулет верескового корня. Пальцы вдруг свело судорогой так, что Лен не сумел открыть маленький тайничок, просто переломил пополам.
   Яркая, белая до неистовства искорка покорно упала в простецкую чашку шоколадного цвета. От медленных и неудержимых токов земли её защищало примерно такое же незатейливое блюдце, а сверху прикрывала бдительно патрулирующая королева фей - с копьецом наперевес.
   Змея, когда её поднесли поближе, сообразила сама. Со щелчком цапнула за край, подарила ему капельку яда, и оранжевый сполох медленно стёк в глубину.
   Славка с озорной улыбкой наклонилась и дохнула внутрь - молоком и медвяными ароматами цветущего луга.
   А бледный от волнения Марек просто припечатал сверху коротким и солёным морским словцом.
   Ну, чего добавила эта вечно оригинальничающая королева Виай, при детях и Эльфире упоминать не стоило бы…
   – Ох уж, эта молодёжь, ничего не умеют! - повелительница цветочных фей безо всякого почтения уселась на нос спящей принцессы и, стиснув коленками, зажала его. - Давай быстрей!
   Серебряная ложечка вдруг прекратила дрожать в пальцах Лена, когда он зачерпнул волшебным образом уместившееся в ней всё это невероятное содержимое - и влил в покорно раскрывшийся навстречу рот…
   – Тикать! - азартно завопила феечка и кувырком устремилась прочь, когда вокруг лежащей словно вскипело, вспухло тёмное сияние. И всё же оно, помедлив и таки добавив кое-кому седых волос, неспешно улеглось обратно. И в тот миг, когда тень посоха уже указала в другое место, ресницы спящей красавицы затрепетали.
   Она легонько закашлялась, и голова её дрогнула в ладонях бережно поддерживавшего её колдуна. Она словно прислушивалась к чему-то, медлила. Возможно, к неумолкающему прибою времени на берегу вечности - а быть может, и к ласковой ладони молодого чародея, которой тот осторожно убрал с её лица мешавшую прядь.
   И когда глаза её наконец открылись… Лен не смог даже разглядеть или вспомнить, какого же они цвета. Но главное то, что в глубине не было видно ни следа безумия или вселенской скорби. Наоборот, почти сразу в них зажёгся осмысленный блеск. А ещё хорошо знакомый человеку знающему какой-то волчий огонёк пробуждающейся ведьмы.
   – Ну здравствуй, Вьюжинка…

* * *

   Живая и прекрасная статуя отмерла. Дрогнули ресницы, исчезла лёгкая и приветливая, казавшаяся словно приклееной улыбкой. Славка… ох, извините, леди Славка слезла с высокого стульчика, на котором позировала заезжему живописцу и таки не удержалась, заглянула одним глазком в мольберт. Засмеялась. Не столько от радости лицезреть эту красавицу, сколько от облегчения - сегодняшний сеанс пыток закончился. Коль скоро по этикету положено, чтобы в фамильном замке был как минимум один портрет хозяев, то и приходилось терпеть.
   А уж какая это мука для столь живой и деятельной натуры, можно себе представить… ну скорей же, мазила, забирай свои краски-кисточки и мотай отдыхать!
   – Ну, теперь и думать нечего, - продолжила она прерванный ранее разговор с лордом Мареком, патентованным и самым молодым адмиралом королевского флота - и между прочим, в скором времени законным и благоверным супругом. - Лен будет со своей ненаглядной Вьюжинкой, тут уж всё ясно. Неплохо устроился, надо признать - прежняя принцесса выглядит весьма и весьма недурственно.
   Она прошлась по комнате, качнула было бронзовый колокольчик, однако отдёрнула пальцы и вопрошающе посмотрела на моряка.
   – Солнце моё, если ты считаешь, что наш Лен всего лишь замыслил таким образом попасть в королевскую семью и взлететь в заоблачные выси, то что-то слишком уж это всё… - Марек этак глубокомысленно покрутил в воздухе пятернёй и снова заткнул себе рот трубкой.
   В это время Славка прошлась взглядом и рукой по каминной полке, и пальцы её наткнулись на тяжёлый неопрятный узел.
   – Да что за хлам тут валяется?
   Служанка, терпеливо поправлявшая платье госпожи, которое пришло в некоторый беспорядок после сеанса, терпеливо напомнила, что это те самые медяки, что накидали люди под ноги своей новой леди.
   – Таков уж обычай, госпожа, надо хранить узел…
   Но тут Славка, которая с некоторых пор стала раздражительной более обычного, нетерпеливо дёрнула свою находку. Ветхая материя расползлась под тяжестью монет - и на полку, со звоном постепенно падая и на пол, полились золотые флорины…
   – Отменной чеканки монеты. И самые ходовые в стране среди купцов, - вынес лорд Марек свой вердикт перед немалой толпой сбежавшихся на шум и ахи-охи людей.
   Старостиха боязливо потыкала в находку пальцем и осторожно поинтересовалась - не колдовские ли, не наговорные? Сразу вперёд протолкался солдат со своим копьём. Ведь всем известно, что чародейское фальшивое золото нипочём не выдерживает проверки честным металлом солдата. Но как лорд ни стучал и ни тёр монетами о стальное копейное навершие или свой адмиральский кортик, с них по-прежнему спокойно и высокомерно смотрел выбитый в благородном металле портрет старого короля.
   – Чудеса, да и только, - изумлённая старостиха признала в материи свой старый платок и всё ахала да охала.
   Конечно, если бы кто-нибудь догадался хорошенько надавить на адмирала Марека и при том его расспросить, то живо выяснилось бы - кто же задумал эту аферу, позднее превратившуюся в легенду о леди, превращавшую в золото всё, к чему она ни прикасалась. Или хотя бы молодого колдуна, сейчас наверху прикорнувшего у постели спящей красавицы. Уж он-то должен был знать, кто в ближайшем баронском городе обменял кое-что найденное в ухоронке прежнего лорда на продукцию королевского монетного двора.
   Но событие это, равно как и брошенный на леди Славку особый, волшебный блеск золота - всё это так ошарашило людей, что подобные глупости как-то не пришли ни в одну голову.
   Впрочем, и само происшествие это, протекавшее в главной зале небольшого замка, состоявшего из одного лишь донжона и почти затерявшегося в лесах, странным образом вскоре отозвалось в другом - ничуть не менее занимательном разговоре. Да и сопутствовавших ему иных, тоже весьма примечательных событиях.
   Интересуетесь? Что ж, извольте…
   Посеребренная бронзовая кочерга таки не выдержала, лопнула в гнувших и мявших её руках. Лен с досадой зашвырнул ни в чём не повинное изделие в камин и, повернувшись к собеседнику, назидательно и непочтительно ткнул в того пальцем.
   – Я не знаю, господин Архимаг, почтение ли к королевской семье удержало вас, или же нешуточные хлопоты по поддержанию в королевстве порядка - но в том, что вы проморгали и вовремя не распознали в принцессе волшебный дар, ваша и только ваша вина!
   Сказать по правде, на самом деле без ведома и с позволения Архимага в королевском дворце даже и мышка не пукнула бы - но старый интриган не моргнув глазом выдержал это стоившее бы многим другим обвинение. Мало того, он мгновенно и громогласно включился в спор, не замечая тихо открывшейся двери в комнату и маячивших снаружи лиц.
   – Ты хочешь сказать, Лен, это пробуждающаяся Сила так подействовала на малышку, что едва не довела её до безумия?
   Сама малышка сейчас сидела на золочёной тахте под своим собственным, в полстены шикарным портретом и всё внимание уделяла действительно великолепному мороженому в запотелой серебряной вазочке.
   – Да, и я готов повторить эти слова даже в лицо королю! - горячо отозвался молодой чародей от своего камина. - И очень надеюсь, что в качестве наказания его величество поручит именно вам стать учителем этой весьма непростой особы.
   – Упаси боги! - на лице Архимага нарисовалась такая нешуточная досада, что он даже осенил себя отгоняющим зло знаком. Он повернулся к лакомящейся принцессе и с лёгким поклоном поинтересовался: - Ваше высочество, неужто вы всерьёз намерены так мне отомстить?
   Для начала принцесса швырнула в первого мага королевства ложечкой. Следом, разбрызгивая белые брызги вовсе не птичьего последа, отправилась и вазочка.
   – Гадкий старикашка! Если братец и впрямь определит мою особу к тебе в ученицы, я намерена вволю попить твоей кровушки.
   Архимаг небрежно, щелчком и махоньким заклятьем очистил свою роскошную мантию от остатков мороженого и горестно покачал головой, а лицо его выражало не только одну лишь вселенскую скорбь, но и глубокие раздумья.
   – Да в конце-то концов, чего я мучаюсь? Завтра же подам в отставку, и пусть отдувается мой преемник! Во-первых…
   Неизвестно, до чего бы ещё додумался и договорился преисполненный отчаяния почтенный волшебник, но в это время в комнату вошёл - правильно! - сам монарх.
   – Прошу прощения, дамы и господа, но вы так громко спорили, что до слуха нашего величества донеслось несколько слов, и мы жаждем их объяснения, - не обращая внимания на воцарившуюся в гостиной мёртвую сцену, король уселся в первое попавшееся кресло. - Мы просто-таки само внимание, что там во-первых и даже во-вторых?
   Лен от волнения стиснул зубы так, что ничуть не удивился, если бы они тотчас разлетелись хрустящим крошевом. И коль скоро пожелание первого дворянина королевства оказалось высказано весьма недвусмысленно, то шагнул вперёд и склонился первым.
   – Во-первых, я бы хотел представить вашему величеству… или даже нет, познакомить ваше величество с вашей сестрой, наследной принцессой крови… - дальше он скороговоркой перечислил все положенные по этикету и старательно заученные титулы.
   – Познакомить? Многозначительно, - взгляд короля словно плетью ударил Архимага.
   Тот с весьма кислой миной подтвердил, что эта молодая особа и в самом деле принцесса крови, всё проверено - но вот огонёк её сущности нынче во многом иной.
   – И да, ваше величество - в ней стремительно просыпается волшебный дар, так что с ученичеством решать надо срочно…
   – Тут вот ещё что, - снова вмешался Лен. - Вместе с уже затмившей было разум болезнью, её высочество потеряла и память о многих событиях - но зато душевное её здоровье отныне не вызывает сомнения ни у меня, ни у первого мага вашего величества.
   В знак своего согласия почтенный Архимаг снова задумчиво покивал головой. Уж как ни умудрён был жизнью этот много повидаший волшебник, но попридержать свои так и рвущиеся наружу сомнения ему оказалось нелегко.
   – Хотел бы я знать, как этот мальчишка то провернул, - обтекаемо отозвался он и лишь вздохнул, когда счастливый, как дорвавшийся до кринки сметаны кот, Лен отрицательно покачал головой.
   – Нет, дамы и господа - как целитель в данном случе, подробности из жизни принцессы я не сообщу никому и ни за какие посулы.
   С последним намерением безоговорочно согласились все, по крайней мере внешне. А сама означенная принцесса, некоторое время присматривавшаяся к королю, мягкой и текучей походкой породистой кошки подошла к креслу, задумчиво обошла вокруг, и даже зачем-то потрогала сидящего за ухо.
   – Привет! Отныне я буду лучшей в мире сестрой. А ты - ты готов быть лучшим в мире братом?
   В другое время такая прилюдная фамильярность меж августейших родственников могла бы заставить всех при том присутствовавших почувствовать себя весьма неловко. Но уже порхала меж ушей радужным мотыльком неугомонная королева фей, и ничей слух не остался равнодушным или обделённым. "Колдун рекомендует - и весьма настоятельно - быть обходительными и любезными с принцессой, чтобы последствия её душевного недомогания как можно быстрее канули в прошлое".
   Согласитесь, весьма многозначительно, почти всё объясняет и кое к чему обязывает…
   – Ну и что теперь собирается делать моя любимая сестра? - обтекаемо поинтересовался король, пойдя в разговоре навстречу и тоже не сказав "наша".
   Принцесса танцующим шагом чуть отошла и сделала перед своим братом и королём такой реверанс, что затесавшаяся среди придворных леди Славка благодарно улыбнулась. Её уроки наспех, в карете, таки не пропали втуне…
   – Учиться магии и всему-всему хорошему. Завести себе сразу двух… нет, трёх любовников и довести их до похудения. Радоваться и блистать на балах, закрутить жуткую интригу против герцога Ришелье - в общем, жить, мой августейший брат.
   Наверное, и к лучшему, что здесь и сейчас не оказалось традиционно находившегося в оппозиции к королевской семье и её политике герцога. Завидев, какая хорошенькая девица собирается строить ему козни, старый вельможа с досады мог бы и побледнеть. Впрочем, и сам король оказался весьма удивлён - и это ещё мягко сказано.
   – Что ж, похвально, похвально. Вижу, мастер Лаен из Дартхольме не обманул наших чаяний, - скупо улыбнувшийся его величество беззвучно, несколько раз приложил одна к одной ладони. - А что ты скажешь насчёт наших намерений… обзавестись подругой жизни?
   Поскольку это было первое, хоть и неофициальное объявление короля о своих замыслах подобного рода, среди придворных пронёсся гул приглушённых голосов, постепенно перейдя в шелест дамского шёпота.
   – Ну наконец-то, братец! - принцесса просияла и совсем не чинно, всплеснув руками рассмеялась. - Я уже заранее её обожаю - и если ты как можно скорее меня с ней не познакомишь, я просто умру от любопытства!
   Глаза молодого короля и без пары седмиц императора блеснули радостным удивлением. Но в это время ряды придворных и сановников словно по волшебству раздвинулись, и в залу во всём величии своей красоты вошла собственною персоной чуточку таинственная и от того особенно блистательная графиня Савойская, о которой последние дни только и судачили по всей столице - от вельмож во дворцах до кухарок в трактирах.
   – У вас есть возможность сделать то прямо сейчас, - от звуков этого голоса стыдливо примолкли канарейки в большой угловой клетке.
   Жаль, ах как жаль, что сцену эту не видал придворный живописец, мэтр Рафаэльо, который в те дни как раз отправился за новыми красками и кистями, чтобы достойно запечатлеть предстоящую коронацию! Воистину, гора с горой не сходятся… нет, не то. Словно две встретившиеся на крыше кошки, девицы пристально присмотрелись, пошептались-обнюхались - и тут же звонко расцеловались.
   – Мы поладим, милочка, - без обиняков объявила улыбающаяся принцесса и погрозила пальчиком королю. - Ох и скрытник же ты, братишка!
   Наблюдавший эту сцену Лен мысленно согласился, что чудеса всё-таки иногда случаются. Равно как помнил и о том, что всякое чудо должно быть соответствующим образом подготовлено… Бочком-бочком, чтобы ненароком не отдавить ногу кому-нибудь из устремившейся поздравить своего короля толпы придворных, он постепенно выбрался из залы.
   А затем и из вызолоченного, ставшего вдруг душным королевского дворца.
    ВМЕСТО ЭПИЛОГА
   Солнце медленно, но неудержимо выбралось на самый верх своего дневного пути. И уже оттуда, округлив полыхающие неистовым золотом щёки, принялось жарко и ревниво осматривать всю округу.
   Впрочем, у кромки воды было хорошо. Лениво хлюпала в босые ноги прохладная морская вода, за правым плечом неспешно и величественно входил в устье Равы золочёный с чёрными полосами огневых палуб королевский фрегат, а впереди и по сторонам, сколь хватало взгляда, простиралась серая, но отнюдь не унылая морская гладь. Лен не раз поражался - как это другим может показаться скучным смотреть на море? Как по нём, так он мог в задумчивости глядеть туда часами, как иные проводят время, вперив взор в пляшущие язычки огня…
   Навершие посоха, чуть косо воткнутого прямо в прибрежный песок наподобие стрелки солнечных часов, ожило и затрепетало. Нет, на самом деле то пошевелилась сидевшая там маленькая королева-с-крылышками.
   – Что ж, Лаен из Дарт-хельме, пришла пора прощаться и нам? - поелительница цветочных фей снялась с места и подлетела ближе, роняя в тёплый воздух грустные искорки света.
   Какая-то не в меру ретивая чайка спикировала было сюда - однако, обнаружив и распознав, на кого она по дурости своей вознамерилась покуситься, с оглашенным квиррканьем шарахнулась прочь.
   Лен, валявшийся на берегу подперев рукой голову, проводил её строгим взглядом и повернулся к маленькой Виай.
   – Судя по интонации, ваше величество сейчас намерено как минимум превратить меня в жабу.
   – В крысу было бы лучше, как раз по делам, - непринуждённо огрызнулась феечка. Она незамедлительно сняла со своей талии дотоле обретавшееся там кольцо и с негодованием швырнула его в лицо чародея. - Пусть я и не оригинальна, однако вслед за принцессой и за будущей императриссой повторю - ты сволочь!
   – О, какой пафос, какие громкие слова, - пробормотал Лен, почесав получивший щелчок нос. - Да вам-то я чем досадил, ваше величество?
   Маленькая феечка всплеснула ручонками и тут же подбоченилась - не хуже, чем приснопамятная супруга башмачника Линдера. Крылышки досадливо задрожали, а во все стороны так и брызнули искорки злости. И судя по старательно набираемому воздуху, собиралась излить свою досаду в весьма долгой и гневной речи. И всё же, королевская кровь не водица, а уж тем более сконцентрированная в столь маленьком и изящном теле.
   – Обручальное колечко подарил мне, а сам… Ну ладно бы нацелился через годик-другой в любовники императриссы, у той нет ни единого шанса отвертеться от благодарности. Ну ладно бы закрутил любовь со своей принцессой Вьюжинкой - уж и она бы не отказала нипочём, да и сама из себя лапочка тоже, женихи уже вон, вокруг толпами вьются, - цветочная феечка доверчиво села на плечо парня и уже тут словно сдулась, как выпустившие воздух кузнечные меха. - Нич-чего не понимаю!
   А Лен с грустью думал - да не надо ему из благодарности. Пусть бы то и показалось в нынешнем мире, где продаётся и покупается всё, чудачеством или даже дуростью. Но какое ему дело до мнения придворных лизоблюдов и лукавых сановников, нипочём не упустивших бы подобный шанс? И как это можно требовать награды за то, что сделал по велению сердца и совести? Жаль, что ты, малышка, всего этого не понимаешь и вряд ли поймёшь когда-нибудь…
   Он задумчиво несколько раз подбросил на ладони кольцо вместе с несколькими подхваченными вместе с ним песчинками - а затем с размаху швырнул в море. Однако, не успела феечка с оглашенными воплями подхватиться и догнать тускло мелькнувший на прощание ободок, как из воды высунулась маленькая змеиная голова и проворно поймала доставшееся ей украшение.
   – А тебе идёт, мореплавательница, - засмеялся он выползшей на песок Скарапее, которая решила разнообразить свой рацион кроме нескольких рыбок ещё и этим, весьма сомнительным украшением. В самом деле, новая хозяйка вскоре заблистала под солнцем тусклыми сполохами железа. - Словно не яркая придворная вертопрашка, а суровая воительница в… ну точно, в гномьей стали чешуйчатой броне. У-у, красавица ты моя!
   – Отдай! - в полном соответствии с женской последовательностью, малышка Виай уже сидела верхом на дерзкой похитительнице и усердно колотила ту кулачками.
   Змея в ответ как обычно холодно посмотрела своим странным немигающим взглядом, попробовала хулиганку мелькнувшим тонким язычком - и возмущённая феечка, зябко передёрнувшись, осадила назад.
   – Ну и ладно, ну и пусть! Мне Лен ещё лучше подарит, правда?
   Но чародей, некоторое время прислушивавшийся к еле слышной в магическом эфире суете позади, ответил совсем другое, вовсе не то, на что рассчитывала раздосадованная на весь белый свет королева фей.
   – Спрячьтесь и не отсвечивайте, о цветочная королева, сюда большой король идёт.
   В самом деле, уж кому-кому, а ему стыдно было бы не признать эти выверенные до мелочей, уверенные магические посылы, каковые мог производить только лишь обеспечивавший прикрытие Архимаг. Для кого? Тут уже догадаться куда проще…
   – Меланхолии предаёмся, друг наш?