Измайлова Кира. Городская магия

   И что мне загадывать? Раньше что-то такое придумывалось, помню, желания еще писали на бумажках, сжигали, пепел высыпали в шампанское и выпивали. Гадость ужасная, но все верили, что так желание вернее сбудется. У меня вот ни разу не сбылось.
   - Двенадцать, - сказал Давлетьяров и протянул мне откупоренную бутылку. Я так и не успела ничего загадать…
   Шампанское оказалось ледяным, с непривычки я ухитрилась пролить его на куртку - теперь придется ее стирать, и все равно… Стало как-то легко. Я отдала бутылку обратно Давлетьярову. Вот у кого определенно сноровка была - значит, бурная общежитская молодость? Очень любопытно…
   Над лесом с грохотом взметнулись разноцветные петарды - это веселились обитатели коттеджного поселка неподалеку. Да что там петарды, залпы шли один за другим, я уж подумала, не подогнали ли они специальную установку для салюта! Красиво было… смотреть салют в зимнем лесу - совсем не то же самое, что из окна своей квартиры.
   А что было потом, я помню как-то смутно. Допивали шампанское, заедая его мандаринами, которые приходилось доставать с веток, и это было отчего-то ужасно смешно, и оранжевые шкурки на белом снегу казались праздничным серпантином… А потом, окончательно замерзнув, решили возвращаться обратно. По-моему, было уже часа два ночи, но в окнах главного корпуса еще горел свет. Видимо, народ оттягивался, как мог.
   Но на улице было тихо, "салют" кончился, пошел пушистый, большими хлопьями снег. По дороге я пару раз провалилась в сугроб, окончательно промочив сапоги, но даже не разозлилась. Слишком уж было… хорошо.
   - Чернова, - тихо окликнул Давлетьяров, когда мы уже подходили ко входу в здание. - Спасибо.
   Я до сих пор не уверена, что мне не послышалось…
   Только оказавшись в тепле, я поняла, до какой степени замерзла. Трясло меня основательно, поэтому мне тут же было предложено выпить немного коньяку, чтобы согреться. Идея, понятно, была вполне здравой, но с мороза, да после шампанского, меня моментально развезло, да так, что я просто отключилась…
 

Глава 2
 
ТЕОРИЯ

 
   …Открыв глаза, я долго не могла понять, где нахожусь. Комната казалась совершенно незнакомой, сквозь неплотно задернутые шторы пробивался яркий солнечный свет, а еще было удивительно тихо. Еще через пару минут я обнаружила, что лежу, уткнувшись носом в подушку, от которой исходит хорошо знакомый запах одеколона, укрытая пушистым пледом, и определенно без сапог. Стало быть, кто-то меня разул, я точно помню, что сама обувь не снимала. Жаль, что не раздел, спать в джинсах не очень-то удобно…
   Тут, наконец, я сообразила, где нахожусь, и подскочила, как ужаленная. Господи… Еще бы комната не показалась мне незнакомой, в таком ракурсе я ее никогда не видела! Не доводилось мне как-то в гостях у Давлетьярова валяться на его кровати! Цепочка событий восстанавливалась очень просто: замерзнув и гнусно напившись, я попросту вырубилась. Давлетьяров невесть с какой радости проявил благородство и не только не вызвал санитаров, чтобы вынесли мое бесчувственное тело куда-нибудь в свободную палату, а даже укрыл меня пледиком, а сам куда-то исчез. И как я теперь должна смотреть ему в глаза?..
   От угрызений совести меня отвлек щелчок дверного замка. На пороге воздвигся Игорь Георгиевич, имевший вид одновременно иронический и любопытствующий. Когда он начинал рассматривать тебя, как редкую зверюшку в зоопарке, лучше было исчезнуть с глаз долой как можно скорее, это я усвоила давно. Жаль только, исчезать было решительно некуда, если только сквозь землю провалиться, чего мне более всего на данный момент и хотелось.
   - Голова не болит? - участливо поинтересовался он.
   Я помотала означенной головой и поглубже вжала ее в плечи.
   - Понятно, организм молодой, излишествами не испорченный, - констатировал Давлетьяров. - Есть чему позавидовать.
   - Не издевайтесь… - выдавила я. - Я же не специально…
   - На моей памяти ты ничего не сделала "специально", Чернова, - заметил Давлетьяров, подходя к окну и раздергивая шторы. Утро (хотя, скорее, было уже ближе к полудню) стояло морозное и ослепительно солнечное. - Но твое "не специально" сопоставимо по масштабу последствий со стихийным бедствием.
   Я подавленно молчала. Отлично встретила Новый год! Просто замечательно! Лучше бы и правда к родителям поехала или хотя бы в общежитии с соседями отпраздновала, там хоть наутро никто нотаций читать не будет…
   - Мой тебе совет на будущее, Чернова, - произнес Давлетьяров, - хотя, скорее всего, ты пропустишь его мимо ушей, как все предыдущие.
   Я выдавила жалкое подобие улыбки и изобразила неподдельный интерес.
   - Не умеешь пить - не пей вовсе, - сухо сказал Игорь Георгиевич. Я проглотила утверждение, что пить как раз умею. Вчерашние события поколебали мою уверенность в этом факте. - Подумай хотя бы о том, что на моем месте мог оказаться кто-то другой, моложе и беспринципнее. И даже не один. В том же твоем общежитии, к примеру.
   Я почувствовала, что сейчас окончательно сгорю со стыда, потом до меня дошло, на что намекает Давлетьяров со свойственным ему тактом, и я невольно поежилась.
   - Осознала? - участливо поинтересовался Давлетьяров. - Тогда встань и иди умойся, ты похожа на пугало. Мне, в принципе, все равно, но кто-нибудь, будучи с похмелья, может и испугаться.
   Поплескав в лицо холодной водой, я слегка успокоилась и решила, что пора ретироваться. Этот Новый год я и так запомню надолго! А дело, ради которого я и явилась сюда в канун праздников, отложу на потом…
   Но, очевидно, судьба еще недостаточно надо мной поиздевалась, потому что, вернувшись в комнату, я обнаружила в руках в Давлетьярова некие листочки, которые он весьма вдумчиво изучал, и которые я как раз сегодня ему показывать раздумала.
   - Что это такое, Чернова? - осведомился он, а я, вместо того, чтобы поинтересоваться, не учили ли его, что заглядывать в чужие бумаги, даже если они случайно выпали из пакета, когда я доставала бутылки, невежливо, ответила:
   - Темы дипломов.
   - И для чего ты притащила их с собой? - вскинул брови Давлетьяров. - Впрочем, можешь не отвечать, я сам догадаюсь…
   - Просто хотела с вами посоветоваться, - буркнула я.
   - Не знаешь, что выбрать? - Давлетьяров, похоже, слегка заинтересовался, и я решила - была не была!
   - В общем-то, знаю… - сказала я, глядя в пол. - Там обведено, на последней странице… Три темы, более-менее похожие, только я уже посмотрела, с материалом беда. Вот я и подумала, может, вы что-нибудь подскажете…
   Давлетьяров отмахнулся от меня, вытащил из тощенькой стопки последний листок, пробежал его глазами и нахмурился. Потом поднял на меня взгляд, и я невольно поежилась. Так Игорь Георгиевич смотрел, только когда был очень и очень рассержен, а значит, на мою несчастную голову сию минуту должны были обрушиться громы и молнии.
   - Значит, все-таки боевая магия, Чернова? - поинтересовался он вполне будничным тоном, в котором, тем не менее, звучали опасные нотки.
   - Ну а вы чего хотели? - неожиданно обозлилась я. - На что другое я гожусь, скажите мне, пожалуйста? Вы же и так знаете, что меня просто так из ГМУ не выпустят, после всего этого… - Я мотнула головой, невольно припомнив свое участие в эксперименте. - И что мне, ногами отбиваться прикажете? Все равно же придется!.. Так лучше я сама заранее разберусь, что к чему…
   На этот раз Давлетьяров, против ожидания, не стал издеваться над изысканностью выражения мною своих мыслей.
   - Если тебе угодно заниматься этим, Чернова, занимайся, - произнес он холодно и сухо. - Это твое дело. А теперь забери свои бумажки - и вон отсюда. Немедленно.
   Я онемела. Таких слов, да еще в подобном тоне я от Давлетьярова не слышала никогда. Я была готова выдержать град насмешек, оскорблений, язвительных замечаний, касающихся моих умственных способностей, но… он просто не пожелал со мной разговаривать! Более того, указал на дверь! А как еще прикажете понимать эти его слова?
   - Ну и ладно, - буркнула я, сгребая в охапку куртку, шарф и сумку. - Без вас обойдусь. Счастливо оставаться…
   Через пять минут я уже шагала к воротам, даже не ощущая холода от злости. Попросила совета, называется! Да разве я бы обратилась к Давлетьярову, будь на то моя воля? Но руководитель дипломного проекта мне попался, мягко говоря, бестолковый. Павел Иванович Соколов, в просторечии Пал Иваныч, совершенно не горел желанием помогать мне в работе над дипломом. Все, на что его хватило, так это прозрачно намекнуть мне, что тему следует выбрать из последней части списка, из раздела боевой и охранной магии. Я сильно подозревала, что такой никчемушный руководитель - а преподавал он то ли все ту же пресловутую историю магии, то ли еще что-то прикладное, я толком и не знала, - мне достался не случайно. Думаю, руководство просто хотело посмотреть, на что я способна в принципе. Именно поэтому мне позарез хотелось написать диплом так, чтобы не просто защититься, а защититься блестяще. Наполеоновские планы для моих более чем скромных способностей (я не имею в виду способности магические), но как иначе? Я метила в аспирантуру, тогда я смогу зацепиться в ГМУ покрепче и, глядишь, чего-нибудь в жизни и достигну. А что боевая и охранная магия… чем она хуже той же ветеринарии? Хороший боевой маг - большая редкость и такая же большая ценность. Возможно, и мои опасные способности удастся применить на благо обществу…
   Так вот, без помощи мне было определенно не справиться, как я уже сказала, материала по облюбованным мною темам было мало, и по большей части в весьма неудобоваримом виде. Впрочем, разыскать информацию не было особенной проблемой, главное, нужно было понять, в какую сторону копать. Вот в этом как раз Пал Иваныч мне помочь не мог, а занявшись этим самостоятельно, я рисковала угробить прорву времени и не достичь при этом никакого результата. Вот я и понадеялась на Давлетьярова. В конце концов, он был магом не из последних, и наверняка был в курсе последних разработок по боевой магии. Но отчего-то он мне помогать не захотел… Должно быть, после полигона ему и думать о боевой магии было противно, тут я его понять могла. Но неужто нельзя было сказать об этом повежливее!?
   Одним словом, я разозлилась до такой степени, что решила новогодние каникулы посвятить именно поиску информации. По какой теме больше найдется - той и займусь…
   Правда, через пару-тройку дней я была вынуждена констатировать - по всем трем темам материала непростительно мало. И если я еще представляла, как сконструировать практическую часть, то вот с теорией был полный затык. Переписывать всем известные учебники не хотелось, и я закопалась в разнообразные монографии. Кое-где упоминался один очень интересный источник, местами даже кратко цитировался, и я поняла, что если мне удастся эту книгу раздобыть, я все-таки сумею сделать из своего несчастного диплома конфетку. Я уж говорила, что упорства мне не занимать, и искомое я в конце концов обнаружила. И вот тут у меня опустились руки, потому что данная книга имелась в нашей стране всего в двух экземплярах. Один, к слову, хранился в нашей библиотеке, но это меня не спасало, ибо книга была написана на том зубодробительном языке, на котором обыкновенно и составлялись боевые заклинания, а перевода ее на язык родных осин в природе не существовало. Видимо, подразумевалось, что маги, которым может потребоваться такого рода литература, древним языком владеют в совершенстве, и перевод им ни к чему. Увы, я к таковым магам не относилась, а читать эту книгу могла, только заглядывая в словарь чуть не на каждом слове. Впрочем, кое-каких слов и в словаре не было, оставалось только догадываться по смыслу, а некоторые особо замысловатые конструкции довели бы до нервной дрожи и мага-профессионала.
   Словом, прочитать этот бесценный фолиант я бы смогла, убив на это примерно полгодика кропотливой работы. Времени этого у меня, само собой, не было. Оставалось заниматься компиляцией общеизвестных источников, что было нудно, скучно и бессмысленно с точки зрения намеченной мною цели…
 
   Обложившись учебниками и лекциями, я сидела у себя в комнате и готовилась к зачетам. Ну что за извращение: переносить часть зачетов на послепраздничную неделю? Мало того, что за почти недельные каникулы происходит полное расслабление мыслей, и никак не получается собрать мозги в кучу и заставить думать, так еще соседи по общаге, не такие "ботаники", как я, продолжают праздновать. А празднуют они хоть и не слишком шумно, но все равно ощутимо, сосредоточиться невозможно. К родителям, что ли поехать? Сегодня воскресенье, завтра им на работу, значит, дома никого не будет, тишина и покой… Ага, и тащи все эти книги на своем горбу сперва туда, а потом обратно через полгорода! Нет уж, лучше уши наушниками заткнуть…
   Стук в дверь я расслышала не сразу.
   - Кто там? - спросила я недовольно. Если третьекурсница Аня опять будет проситься заночевать, потому что ее соседки по комнате снова устроили тихую оргию, а ее не пригласили участвовать, ей-ей, выгоню к чертовой матери! Надоели…
   В дверь просунулась голова вахтера дяди Миши.
   - К телефону тебя, - торжественно провозгласил он. - Иди давай, нечего линию зря занимать!
   Кто бы это мог быть? Родители или Катерина позвонили бы на мобильный, он у меня только для того и имеется, старый-престарый, в нем даже игр никаких нет. А больше мне звонить некому, может, ошибся кто? Или дядя Миша недослышал?
   - Дядь Миш, точно меня спрашивали? - уточнила я, спускаясь вслед за вахтером по лестнице. - Может, Нину из сто пятой?
   - Тебя, тебя, - проворчал вахтер. - Чернову спросили, а Чернова у нас в общежитии ты одна. Черняева еще есть, так она, во-первых, Маша, а во-вторых, на праздники домой укатила, в Тверь.
   Дядя Миша славился феноменальной памятью, всех живущих в общаге студентов он помнил в лицо и по именам, мог даже пропуск не спрашивать. Сплетен он тоже знал неисчислимое множество, а больше всего на свете любил ими делиться, поэтому я вахтера избегала. Понимаю, что пожилому человеку хотелось посплетничать, но я-то выслушивать, кто в кого влюбился, а к кому в окно лазили посторонние по пожарной лестнице, не хотела совершенно. Иногда среди девчонок обсуждалась грандиозная идея: свести дядю Мишу с Эммой Германовной, библиотекарем, тоже знатной сплетницей, пусть бы радовали друг друга. Но, по здравом размышлении, от идеи отказывались: заговорят ведь друг друга насмерть, бедолаги…
   Я подошла к будочке вахтера на проходной, дядя Миша протянул мне трубку древнего аппарата, по виду моего ровесника.
   - Алло? - спросила я, будучи полностью уверена, что кто-то ошибся и хотел услышать именно Машу Черняеву. Не все же ее поклонники знали, что она укатила в Тверь!
   - Чернова? - послышалось откуда-то издалека сквозь треск помех.
   - Да, - удивленно ответила я и хотела было уже спросить, кто говорит, но неведомый собеседник не дал мне такой возможности.
   - Если впредь ты, Чернова, решишь изменить своим привычкам, будь любезна сообщить заранее, чтобы я мог запланировать на этот день что-нибудь полезное! А характер будешь демонстрировать своим поклонникам. Я доступно выражаюсь?
   Вот по этой последней фразе я вмиг опознала говорящего и потеряла дар речи.
   - Вы… вы откуда звоните?.. - ошарашенно спросила я невпопад.
   - Из автомата, - огрызнулся собеседник и с треском швырнул трубку.
   Я осталась стоять с приоткрытым ртом и вытаращенными глазами.
   - Что, кавалер твой? - спросил дядя Миша с интересом.
   - Н-нет, - выдавила я, сунув ему обратно телефонную трубку. - Спасибо…
   Однако… Не ожидала, вот что я могу сказать! Если честно, вчера я просто не решилась поехать в "Дубки", решила выждать немного, чтобы Давлетьяров остыл, а там, глядишь, он и забудет о моем дипломе. Забудет он, как же, жди! И что такого интересного он может на день запланировать, хотелось бы мне знать? Чаепитие с младшим медперсоналом или внеочередную прогулку по лесу? Я невольно фыркнула. Похоже, Давлетьяров решил, что я изображаю из себя обиженную и оскорбленную, потому и не показываюсь на глаза, а он, очевидно, еще не все мне высказал, что собирался. Додумался же в общагу позвонить… из автомата к тому же. Как ему это удалось, хотела бы я знать? "Дубки" - это уже считается Подмосковьем, в Москву можно позвонить только через "восьмерку". А в "Дубках" выход на "восьмерку" есть, по-моему, только с телефона главврача, у пациентов у всех мобильники имеются, зачем им стационарный аппарат? Или на автомате в холле тоже есть "восьмерка"? Ей-богу, не помню, да и какая разница…
   Одним словом, в следующую субботу, я, собрав в кучу все имеющееся в наличии мужество и стараясь не выглядеть овцой, идущей на заклание (полагаю, это получалось у меня не очень здорово), все-таки поехала в "Дубки". Погода выкинула очередной фортель, накануне температура поднялась выше нуля, нападавший перед Новым годом снег превратился в омерзительную грязную кашу, в которой легко можно было утонуть по колено. В ночь с пятницы на субботу опять приморозило, но не сильно. В результате под грязной снежной жижей образовался тонкий слой льда. Снегоуборочной техники, как всегда, не хватало, противогололедных реагентов тоже, и машины по дороге почти не двигались. По пути я насчитала минимум шесть аварий: водители явно не смогли справиться с автомобилями на обледеневшей дороге. А тут еще водитель автобуса по привычке вздумал объехать образовавшуюся по причине очередной аварии пробку по обочине… Автобус кренился так, что пару раз чуть не перевернулся, сильных впечатлений мне хватило!
   Видимо, исключительно поэтому я вдруг перестала бояться Давлетьярова. Ну что он мне сделает? Сперва обхамит, естественно, а потом, глядишь, скажет что-нибудь дельное. Главное, не возражать. Когда ему возражают, он окончательно выходит из себя, и тогда с ним становится совершенно невозможно иметь дело. По глубокому убеждению моих однокурсников, такое поведение говорило о серьезных неладах с психикой. Я бы таких резких заявлений делать не стала, тем более, что обычно Давлетьяров казался вполне адекватным, хоть и злым на язык человеком. Хотя я не специалист… Может, спросить у врача при случае? Ага, так мне и скажут…
   За такими мыслями я незаметно дошла до ворот санатория, привычно поздоровалась с охранником, по расчищенной дорожке добралась до входа в главный корпус. По счастью, знакомых медсестричек поблизости не оказалось, на вахте сидела какая-то пожилая женщина, безразлично спросившая, к кому я иду, так же безразлично выслушавшая ответ и снова уткнувшаяся в книжку.
   По пути через холл я бросила взгляд на телефон-автомат. Ради интереса даже подошла к нему, вставила телефонную карточку (я всегда ее с собой таскаю, потому что мой дряхлый мобильник имеет обыкновение разряжаться в самый неподходящий момент, а вдруг понадобится позвонить?) и попробовала набрать "восьмерку". Как же… Этот древний аппарат был рассчитан только на местные звонки, у него даже тонального набора не было предусмотрено, чтобы позвонить по карточке IP-телефонии…
   Дойдя до знакомой двери, я поежилась, постучала и, дождавшись недовольного "войдите!", открыла дверь.
   - Явление второе, - прокомментировал мое появление Давлетьяров. На сей раз для разнообразия он расположился в кресле, закинув ноги на журнальный столик. Хорошо еще, что в палатах настрого запрещалось курить, иначе бы тут топор можно было вешать. - Те же и Чернова.
   - И вам здравствуйте, - сказала я. Настрой Игоря Георгиевича ничего хорошего не сулил. Впрочем, у меня у самой настроение было не сказать, чтобы лучезарным, наверно, только поэтому я и рискнула сказать то, что сказала: - Я, собственно, на минуточку. Свои бумажки забрать.
   Это было чистой правдой: в прошлый раз я честно выполнила указание выместись вон, но листочки с темами дипломных проектов не забрала. Они у меня имелись и в электронном виде, но формальный повод для визита все равно давали.
   - Не зли меня, Чернова. - Давлетьяров закрыл книгу, встал и поставил ее на полку. - Разувайся и проходи.
   Это было что-то новенькое, поэтому я постаралась не выказать чрезмерного удивления, быстро скинула куртку, сапоги и устроилась на краешке кресла.
   Повисло молчание. Я не знала, с чего начать разговор, и стоит ли вообще это делать, и чувствовала себя крайне неуютно. Игорь же Георгиевич смотрел в окно, будто узрел там нечто невероятно интересное, и попыток заговорить тоже не предпринимал.
   - Ну, начинай, Чернова, - велел он, наконец.
   - Что… начинать? - опешила я.
   - Выкладывай новости недели. - Давлетьяров опустился в кресло напротив, привычно элегантным жестом поддернув штанины брюк. Я машинально отметила, что никогда не видела его в спортивном костюме - настоящей униформе для обитателей санатория, - только в брюках с рубашкой или джемпером, и очень редко - в джинсах.
   - Так праздники же были, - обескураженно ответила я. - Ничего не происходило.
   - Значит, мне повезло, - хмыкнул Давлетьяров.
   - Игорь Георгиевич, - собралась я, наконец, с духом. - Я хотела сказать… в общем… в те выходные я не приехала не потому что там что-то… как вы сказали, характер демонстрировала… Я просто, в общем… побоялась.
   - Правильно сделала, Чернова. - Давлетьяров смотрел на меня без улыбки. - На тот момент я был еще несколько… хм…
   - Неадекватен, - подсказала я машинально. - Ой…
   - Если ты когда-нибудь научишься держать язык за зубами, Чернова, цены тебе не будет, - устало произнес Давлетьяров. - Ладно, неважно. Кое в чем ты была права.
 
   Я выдавила неуверенную улыбку. С какой стати на Игоря Георгиевича напала говорливость, я не понимала, да еще такие заявления… Видимо, что-то в природе не то творится. Геомагнитный фон и все такое…
   - Вот что, Чернова… - Игорь Георгиевич неожиданно поднялся, прошел к двери и запер ее на ключ. - Разговор у нас с тобой будет недолгий и неприятный. Не перебивай! - прикрикнул он, заметив, что я пытаюсь что-то сказать. Он снова сел напротив меня, и я невольно поежилась под его взглядом. - Так вот, Чернова, ты была совершенно права: тебя, с твоим разрушительным потенциалом, в покое не оставят никогда, даже если ты решишь сменить специальность и выучиться, скажем, на кассира. Ты уже увязла в этих играх. Моя вина здесь тоже есть.
   - Вы-то причем… - смогла я вставить слово.
   - Причем здесь я? - прищурился Давлетьяров. - При том, что нужно было просто вышибить тебя из университета после твоей авантюры, а не переводить на другой факультет. Кое-кто был бы против, но тогда я сумел бы настоять на своем.
   Ах вон оно что… И тогда ничего бы не было, ни полигона, ни… И я бы сейчас спокойно училась в экономическом, и не чувствовала себя так, словно завязла в каком-то болоте.
   - Почему же вы меня не исключили? - спросила я.
   - Мне казалось, что потенциал у тебя невелик, и больших проблем ты доставить не сможешь, - усмехнулся Давлетьяров. - Кто же мог знать, на что ты окажешься способна! Впрочем, неважно, это уже история.
   - Да уж, история та еще… - пробурчала я. - Скажите, а…
   - Я еще не закончил, - отрезал Игорь Георгиевич. - Надо полагать, Чернова, тебя аккуратно подвели к выбору соответствующей темы диплома, чего ты, конечно, не заметила.
   - Как раз заметила, - не выдержала я и выложила свои соображения по поводу Пал Иваныча и его роли в выборе мною темы.
   - Надо же, ты все-таки можешь соображать, когда захочешь, - иронически приподнял брови Давлетьяров. - Жаль, такие проблески сознания случаются у тебя нечасто.
   Я привычно подавила желание пнуть что-нибудь, хотя бы ножку журнального столика. Толку в этом все равно никакого нет, Давлетьярова не переделать, а ногу я отобью, как пить дать.
   - Итак, ты сделала то, чего от тебя хотели, - произнес Игорь Георгиевич. - Дальше у тебя есть два пути. Ты можешь написать средненький, ничем среди прочих не выделяющийся диплом, как сотни других студентов. Если не будешь никак проявлять себя, сольешься с серой массой, то постепенно сможешь отойти в сторону и заняться чем-то другим. Но будь готова к тому, что за тобой всю жизнь будут следить, Чернова. - Он вытряхнул из пачки сигарету, поискал глазами пепельницу, не нашел, разумеется, и, приоткрыв окно, продолжил говорить, привычно пуская дым в форточку. - Второй путь, думаю, ты представляешь достаточно хорошо, иначе не обратилась бы ко мне, верно? - Я молча кивнула, подбирая под кресло зябнущие ноги - по полу потянуло сквозняком. - Ты можешь попытаться сделать себе имя. У тебя, с твоим упрямством, может получиться. К тому же, женщин в боевой магии можно по пальцам перечесть, это сыграет тебе на руку. Но тогда, Чернова, обратной дороги не будет, и свернуть в сторону тебе тоже никто не даст. Я доступно выражаюсь?
   - Более чем, - пробормотала я, глядя на свои коленки.
   - Что может сделать с человеком боевая магия, ты, я думаю, представляешь, - с нажимом произнес Давлетьяров. Я снова кивнула. - Так какой вариант ты выберешь, Чернова?
   - Второй, - сказала я, подняла голову и посмотрела в глаза Давлетьярову. Удивления в его взгляде не читалось. - Вы же и так знаете, зачем спрашивать?
   - Для проформы, Чернова, известно тебе такое выражение? - Давлетьяров закрыл окно и отошел к книжной полке. Взял с нее какие-то бумаги и вернулся к столику.
   В листках, выложенных им на стол, я опознала злосчастный список тем.